Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки, взыскании судебных расходов, по встречному иску ФИО3 к ФИО1, ФИО2 о признании права собственности на транспортное средство,

установил:

Истец обратился в суд с исковыми требованиями к ответчикам о признании договора купли-продажи транспортного средства недействительным, применении последствий недействительности сделки, взыскании судебных расходов, указывая, что 18 августа 2016 года между ФИО4 и ФИО2 (как указано в договоре) был заключен договор № А-0236 купли-продажи транспортного средства (далее – Договор купли-продажи), по условиям которого ФИО2 передает, а ФИО1 принимает в собственность и обязуется оплатить транспортное средство марки LAND ROVER DEFENDER, 2008 года выпуска, VIN <....>, цвет серебристый, г.р.н. <данные изъяты>, свидетельство о регистрации транспортного средства <данные изъяты> (далее – Транспортное средство). По условиям договора право собственности на Транспортное средство переходит от продавца к покупателю с момента подписания Договора купли-продажи. Однако, как указывает истец, он Договор купли-продажи не подписывал, данный договор подписал ФИО3 в отсутствие полномочий действовать от имени истца, который с 18.08.2016 по настоящее время фактически пользуется спорным автомобилем.

Учитывая изложенное, истец обратился с требованиями к ответчикам, просит признать Договор купли-продажи недействительным, взыскать с ответчиков в солидарном порядке судебные расходы на оплату госпошлины в размере 300 рублей.

В ходе судебного разбирательства ФИО3 заявлены встречные исковые требования к ФИО2, ФИО1 о признании за ФИО3 права собственности на транспортное средство марки LAND ROVER DEFENDER, 2008 года выпуска, VIN <данные изъяты>, цвет серебристый, г.р.н. <данные изъяты>, свидетельство о регистрации транспортного средства <данные изъяты>, с указанием того, что фактическим покупателем по договору купли-продажи от 18.08.2016 является он, оплачивал транспортное средство.

Истец (ответчик по встречному иску) ФИО1 в судебное заседание не явился, о дате и времени судебного заседания извещен надлежащим образом (путем направления судебной повестки), поручил ведение дела своему представителю по доверенности, который в судебное заседание явился, заявленные требования поддержал, встречные требования признал.

Ответчик ФИО2 в судебное заседание не явился, о дате и времени судебного заседания извещен надлежащим образом (лично по телефону), при этом сведений об уважительности неявки в суд не представил, ходатайств об отложении судебного заседания не заявлял, вместе с тем представил заявление с просьбой рассматривать дело в его отсутствие. При этом от ответчика поступило заявление о признании исковых требований ФИО1, ФИО3, подписанное представителем по доверенности. В связи с чем суд полагает возможным рассмотреть дело в его отсутствие.

Третье лицо Шик Ю.О. в судебное заседание не явилась, о месте и времени судебного заседания извещена надлежащим образом путем получения судебной повестки лично и путем направления телефонограмм на номер мобильного телефона представителя. При этом сведений об уважительности неявки в суд не представила, ходатайств об отложении судебного заседания не заявляла, в связи с чем суд полагает возможным рассмотреть дело в ее отсутствие.

Ответчик (истец по встречному иску) ФИО3, представитель третьего лица ООО «ВЕМ-Консалт» в судебное заседание не явились, о месте и времени судебного заседания извещены надлежащим образом путем направления почтовым отправлением судебных извещений по месту регистрации и месту нахождения, которые, однако, вернулись в суд за истечением срока хранения почтовой корреспонденции в отделении связи в связи с невостребованием писем адресатами, при этом, оставленные им извещения гарантировали адресатам получение судебной корреспонденции. Не совершив указанные действия, адресаты отказались от судебных извещений.

В силу ч. 1 ст. 35 ГПК РФ лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами.

В соответствии с ч.1 ст. 113 ГПК РФ лица, участвующие в деле, а также свидетели, эксперты, специалисты и переводчики извещаются или вызываются в суд заказным письмом с уведомлением о вручении, судебной повесткой с уведомлением о вручении, телефонограммой или телеграммой, по факсимильной связи либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование судебного извещения или вызова и его вручение адресату.

Из правового анализа ст. ст. 35, 113-120 ГПК РФ следует, что рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания является безусловным основанием для отмены судебного акта только в том случае, если участвующие в деле лица, действуя разумно, добросовестно и не допуская злоупотребления процессуальными правами не явились в судебное заседание в связи с тем, что суд ненадлежащим образом выполнил возложенную на него законом обязанность по своевременному и надлежащему извещению лиц, участвующих в деле о времени и месте судебного разбирательства.

При этом отсутствие надлежащего контроля за поступающей по месту жительства ответчика корреспонденции является риском самого гражданина, все неблагоприятные последствия такого бездействия несет сам ответчик, что также предусмотрено ч.1 ст.165.1 ГК РФ.

Таким образом, суд, использовав все возможные способы извещения лиц, участвующих в деле, счел возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Изучив материалы дела, выслушав мнение представителя истца, показания свидетелей, суд полагает иск ФИО1 и встречный иск ФИО3 не подлежащими удовлетворению ввиду следующего.

В соответствии со ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия. В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц. Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной. Суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях. Заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Согласно ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Если из существа оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время. Суд вправе не применять последствия недействительности сделки (пункт 2 настоящей статьи), если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности.

В соответствии с п. 3 ст. 182 ГК РФ представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично, а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев, предусмотренных законом. Сделка, которая совершена с нарушением правил, установленных в абзаце первом настоящего пункта, и на которую представляемый не дал согласия, может быть признана судом недействительной по иску представляемого, если она нарушает его интересы. Нарушение интересов представляемого предполагается, если не доказано иное.

Как усматривается из материалов дела, между ФИО5, действующим по доверенности от имени ФИО2 в лице ООО «ВЕМ-Консалт» (действующего на основании агентского договора от 18.08.2016) и ФИО1 заключен договор №А-0236 от 18.08.2016 купли-продажи транспортного средства, согласно которому продавец (ФИО2 в лице своих представителей) передает, а покупатель (ФИО1) принимает и обязуется оплатить транспортное средство марки LAND ROVER DEFENDER, 2008 года выпуска, VIN <данные изъяты>, цвет серебристый, г.р.н. <данные изъяты>, свидетельство о регистрации транспортного средства <данные изъяты>. Стоимость транспортного средства определена сторонами Договора купли-продажи в размере 1 350 000 рублей (л.д. 126 том 2).

Согласно п.1.5. Договора купли-продажи право собственности на Транспортное средство переходит от продавца к Покупателю с момента подписания настоящего договора.

В разделе 5 Договора купли-продажи «Реквизиты и подписи сторон» в качестве покупателя указан ФИО1, внесены его дата рождения, паспортные данные и адрес места жительства, а также проставлена подпись с расшифровкой «ФИО1».

Согласно свидетельским показаниям ФИО5, непосредственно присутствовавшем при подписании Договора купли-продажи со стороны продавца (по доверенности) ФИО1 лично присутствовал вместе с помощником при заключении сделки. Денежные средства за автомобиль ФИО5 получал непосредственно от ФИО1, которые затем закладывались в банкомат. При заключении сделки ФИО1 представлялся как «Андрей». Свидетель описал ФИО1 как «высокого, кудрявого, молодого, светлый цвет волос, по возрасту лет двадцати» (л.д.167-168 т.2).

Также в материалы дела ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области представлены заверенные копии документов, а также в оригинале, послуживших основанием для совершения регистрационных действий по Транспортному средству, в том числе, заявление ФИО1 №7719710 о внесении изменений в регистрационные данные в связи с изменением собственника транспортного средства, подписанное ФИО1; вышеуказанный Договор купли-продажи (в оригинале), доверенность от 18.08.2016 (в оригинале), выданная ФИО1, которой он уполномочивает ФИО6 представлять его интересы и совершать необходимые действия в МРЭО ГИБДД; заявление ФИО1 № 36086817 о внесении изменений в регистрационные данные в связи с получением СТС, подписанное ФИО1, а также копия ПТС <данные изъяты>, согласно которой ФИО1 зарегистрирован в качестве собственника Транспортного средства с 18.08.2016. (л.д. 214-242, т.1, л.д. 125-135 т.2)

В ответ на судебный запрос ИФНС № 29 по г. Москве сообщила (письмо от 08.09.2020 №05-13/066750дсп), что ФИО1 состоит на учете в инспекции и в период с 2016 по 2018 годы включительно уплачивал транспортный налог за спорное Транспортное средство (л.д.3, т.2).

В ответ на судебный запрос СПАО «РЕСО-Гарантия» (письмо от 12.11.2020 №ЕЕЕ0907119908МММ5006042882) сообщило, что ФИО1 были заключены договора ОСАГО (полисы <данные изъяты> от 13.09.2017 и полис <данные изъяты> от 13.09.2018). При этом как страхователем, так и собственником Транспортного средства согласно данным полисам указан ФИО1, иных лиц, допущенных к управлению Транспортным средством не указано, полисы подписаны ФИО1, равно как и квитанция №904075 на получение страховой премии (взноса) (л.д.9-12, т.2).

Согласно ответу ГУ МВД России по Санкт-Петербургу на судебный запрос (от 10.12.2020 №12/ц-2682) в отношении ФИО1 как собственника спорного Транспортного средства вынесено 4 постановления по делу об административном правонарушении (ст.12.9 КоАП РФ), штрафы были оплачены.

Таким образом, ФИО1 приобрел Транспортное средство от своего имени, поставил Транспортное средство на государственный учет в ГИБДД на свое имя, на протяжении нескольких лет реализовывал правомочия собственника в отношении Транспортного средства – оплачивал налоги, заключал договоры страхования ОСАГО, оплачивал штрафы.

При таких обстоятельствах предполагать, что ФИО1 на протяжении столь длительного времени не знал о наличии титула собственника в отношении Транспортного средства не имеется никаких оснований.

При этом ФИО1 очевидно устраивало такое положение дел, поскольку, владея Транспортным средством три года, он никогда не оспаривал свой титул собственности на Транспортное средство, не возражал против несения бремени его содержания.

Однако его позиция кардинально изменилась после вынесения решения Всеволожского городского суда Ленинградской области от 05.06.2019 по гражданскому делу №2-292/19, которым был произведен раздел совместно нажитого имущества ФИО1 и Шик Ю.О, в том числе, спорного Транспортного средства. Согласно данному решению Транспортное средство было выделено в собственность ФИО1 с выплатой в пользу Шик Ю.О. денежной компенсации.

Не дожидаясь вступления решения суда в законную силу, ФИО1 обратился в суд с настоящим иском к ФИО3, ФИО2 о признании Договора купли-продажи Транспортного средства недействительным.

Свои требования истец аргументировал тем, что он спорный Договор купли-продажи не подписывал, фактически его подписал от его имени и в отсутствие полномочий ФИО3, а потому заключенная сделка является недействительной, не порождает правовых последствий и в связи с этим титул права собственности у истца на Транспортное средство не возник.

При этом, предъявляя исковые требования к ФИО3, ФИО2, истец умолчал о судебном разбирательстве во Всеволожском городском суде Ленинградской области по разделу имущества с Шик Ю.О..

Воспользовавшись неучастием Шик Ю.О. в настоящем судебном разбирательстве ФИО1, ФИО2, ФИО3 заключили мировое соглашение, по которому стороны признали, что ФИО1 права и обязанности покупателя по спорному Договору купли-продажи не принимал, собственником Транспортного средства не являлся, а факт исполнения обязательств по Договору купли-продажи признают фактической передачей Транспортного средства от ФИО2 ФИО3

В то время, апелляционным определением судебной коллегии по гражданским дела Ленинградского областного суда от 09.11.2019 решение Всеволожского городского суда ленинградской области от 05.06.2019 в части взыскания с ФИО1 в пользу Шик Ю.О. компенсации стоимости доли в общем имуществе, судебных расходов было изменено, при этом в части признания права собственности на Транспортное средство за ФИО1 оставлено без изменения. Решение вступило в законную силу.

В отсутствие сведений как о наличии спора в отношении Транспортного средства, так и судебного акта, которым данный спор был разрешен, определением суда от 19.11.2019 мировое соглашение было утверждено.

По кассационной жалобе Шик Ю.О. определением Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 23.04.2020 определение Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга отменено, поскольку Шик Ю.О., не привлеченная к участию в деле, была лишена возможности возразить против утверждения мирового соглашения.

При дальнейшем рассмотрении дела ФИО1, ФИО2, ФИО3 вновь ходатайствовали перед судом об утверждении мирового соглашения, однако с учётом позиции Шик Ю.О. определением суда от 23.09.2020 в утверждении мирового соглашения было отказано.

Тогда ФИО3 предъявил встречное исковое заявление к ФИО2 и ФИО1 о признании за собой права собственности на спорное Транспортное средство, указывая, что именно он (ФИО3) являлся фактическим покупателем Транспортного средства, подписывал Договор купли-продажи за ФИО1, оплачивал Транспортное средство за счет собственных денежных средств и с момента приобретения пользовался им как своим.

ФИО2 и ФИО1 ожидаемо признали встречные исковые требования, третье лицо Шик Ю.О. против признания иска возражала.

Однако суд не может принять признание иска ввиду следующего.

Согласно ст. 39 ГПК РФ суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц.

Данная норма, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, предусмотренное частью первой статьи 39 этого Кодекса право сторон заключить мировое соглашение вытекает из конституционно значимого принципа диспозитивности, который, в частности, означает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, имеющих возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом (постановления от 5 февраля 2007 года N 2-П и от 26 мая 2011 года N 10-П).

Реализация указанного процессуального права осуществляется лишь с санкции суда, поскольку именно суд в силу части второй статьи 12 ГПК Российской Федерации, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом и создает условия для установления фактических обстоятельств при рассмотрении и разрешении гражданских дел, что является необходимым для достижения задач гражданского судопроизводства. При этом суд не утверждает мировое соглашение, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц (часть вторая статьи 39 названного Кодекса).

Учитывая, что имеется вступившее в законную силу решение суда, которым был разрешен спор о разделе совместно нажитого имущества между Шик О.Ю. и ФИО1, которым за ФИО1 признано право собственности на Транспортное средство, а за Шик О.Ю. признано право на получение соответствующей денежной компенсации, то признание иска в данном конкретном случае ставит под сомнение право третьего лица Шик О.Ю. получить причитающуюся компенсацию.

Таким образом, конструкция признания иска как проявление в процессуальных отношениях присущего материальным правоотношениям принципа диспозитивности сторон не может быть применима при рассмотрении настоящего дела, поскольку непосредственно затрагивает имущественную сферу третьего лица, которая стороной в настоящем споре не является.

Возвращаясь к оценке доводов сторон, суд обращает внимание, что в рассматриваемом деле позиции ФИО1 и ФИО3, несмотря на противоположный процессуальный статус, являются, по сути, одинаковыми, равно как одинаковы и аргументы, приводимые сторонами.

Во-первых, ФИО1 и ФИО3 в обоснование своей позиции ссылаются на то, что спорный Договор купли-продажи фактически был подписан не ФИО1, а ФИО3

Судом по ходатайству ФИО1 была назначена судебная почерковедческая экспертиза.

Согласно заключению эксперта №21-81-Л-2-93/21 от 30.04.2021 подписи, значащиеся от имени ФИО1 в двух экземплярах договора купли-продажи транспортного средства №А-0236 от 18.08.2016 г. в разделе «Покупатель» выполнены не сами ФИО1, а другим лицом (лицами).

У суда нет оснований не доверять заключению эксперта, поскольку он предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, имеет необходимую квалификацию, подтвержденную допусками и сертификатами, большой стаж работы по специальности.

Однако факт того, что ФИО1 фактически не подписывал спорный Договор купли-продажи, не значит, что к нему не перешел титул собственника в отношении Транспортного средства.

По общему правилу, право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором (ч.1 ст.223 ГК РФ).

Стороны в Договоре купли-продажи отступили от общего правила, установив, что право собственности на Транспортное средство переходит в момент подписания договора (п.1.5. Договора).

Как установлено при рассмотрении настоящего дела, после подписания Договора стороны его исполнили – покупатель передал продавцу встречное представление в виде покупной цены (согласно свидетельским показаниям ФИО5 денежные средства были уплачены ФИО1); продавец передал покупателю во владение Транспортное средство, ключи и документы на него.

После этого новый собственник – ФИО1 обратился в органы ГИБДД для постановки Транспортного средства на государственный учет, подписав необходимые заявления (подписи ФИО1 на заявлениях в ГИБДД, доверенности оспорены не были).

При этом как верно отметила Шик О.Ю. в своих возражениях, приказ МВД России от 24.11.2008 №1001 «О порядке регистрации транспортных средств» исключает возможность постановки на учет транспортного средства с указанием владельца, который фактически таковым не является, поскольку уполномоченный сотрудник проверяет личность заявителя и наличие полномочий на подачу заявление на совершение регистрационных действий с транспортным средством.

Каких-либо доказательств, что в ГИБДД неустановленными лицами были представлены подложные документы от имени ФИО1, в материалы дела представлено не было.

Более того, ФИО1 заключал договоры страхования ОСАГО от своего имени, подписывал их и оплачивал страховую премию, платил транспортный налог, уплачивал административные штрафы.

Каких-либо доказательств того, что от имени ФИО1 эти действия совершали злоумышленники в материалы дела также не представлено и сторонами никак не оспорено.

Совокупность указанных доказательств во взаимосвязи с длительностью владения Транспортным средством (три года) исключают вероятность того, что ФИО1 не знал или заблуждался относительно своего титула собственника на Транспортное средство (согласно тексту искового заявления ФИО1 указывает о том, что только 31.05.2019 ему стало известно о правоотношениях, связанных с приобретением спорного автомобиля). Предполагать, что ФИО1 как разумный участник гражданского оборота, не знал о приходящих за Транспортное средство налогах, административных штрафах, а кто-то за него их оплачивал на протяжении трех лет, абсурдно.

Достоверно зная, что он не подписывал спорный Договор купли-продажи, ФИО1 как при заключении сделки позиционировал себя как покупатель Транспортного средства, так и впоследствии позиционировал себя как собственник, не отрицая и не оспаривая своего статуса.

В связи с этим указанное поведение ФИО1 как раз подпадает под дефиницию ч.5 ст.166 ГК РФ: заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Как указал Верховный Суд РФ, из приведенных положений закона (ч.5 ст.166 ГК РФ) и актов их толкования следует, что лицо, подтвердившее своим поведением заключение и действительность договора, при возникновении спора о его исполнении не вправе недобросовестно ссылаться на незаключенность либо недействительность этого договора, в частности, на несоблюдение требований о государственной регистрации сделки или перехода права. Данное положение, если иное не установлено законом, применимо и к возражениям относительно несоблюдения формы сделки или порядка ее совершения. В соответствии со статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (пункт 1) (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2020 N 49-КГ20-11-К6, 2-5320/2018).

Таким образом, дефекты заключения сделки, в частности подписание спорного Договора не ФИО1, а иным лицом полностью устранены последующим поведением ФИО1, который в отношениях с третьим лицами, в частности, в публичных отношениях с государством позиционировал себя как собственник Транспортного средства – числился как собственник в государственном реестре, платил налоги и штрафы.

Во-вторых, ФИО1 и ФИО3 указывают, что с момента приобретения Транспортного средства и по настоящее время фактически Транспортным средством пользовался (управлял) именно ФИО3, а ФИО1 им никогда не пользовался. В обоснование этой позиции ФИО3 указывает, в частности, что при управлении Транспортным средством попал в ДТП в 2016 году. Также стороны ссылаются на свидетельские показания ФИО7, которая указала, что Транспортным средством пользовался только ФИО3 (л.д.201, т.2).

В то же время свидетель ФИО8 утверждал, что Транспортным средством пользовался не только ФИО3, но Шик О.Ю. (л.д. 144 т.2).

Суд критически относится как к свидетельским показаниям ФИО7, так и ФИО8, поскольку данные свидетели, будучи близкими родственниками сторон, заинтересованы в исходе дела, а потому их показания взаимоисключающие.

Вместе с тем, вопрос о том, кто фактически пользовался (управлял) спорным Транспортным средством, не имеет значения для настоящего дела по следующей причине.

Действительно, концепция реальности владения является в настоящее время широко применяемой в судебной практики при доказывании мнимости или притворности заключенных договоров, посредством которых переход титула собственника производится формально, «для вида», при этом предмет договора остается в фактическом владении и пользовании прежнего собственника.

Однако данная концепция совершенно неприменима к рассматриваемому спору.

Из свидетельских показаний ФИО8, ФИО7 следует, что ФИО1 является родным сыном ФИО7, а ФИО3 – приемным сыном ФИО7, соответственно, ФИО1 и ФИО3 являются друг другу не посторонними лицами, а являются членами одной семьи, очевидно, что между ними имеют место быть семейные отношения в широком смысле.

Понимание «семейных уз» в широком смысле слова (не ограниченном непосредственно кровным родством, а определяемом исходя из фактических отношений) последовательно проводят ЕСПЧ и Конституционный Суд РФ.

Это имеет значение для настоящего спора в том смысле, что указывать факт реального владения и пользования Транспортным средством ФИО3 как признак мнимости титула собственника ФИО1 совершенно не уместно, поскольку ФИО1 и ФИО3 связаны семейными узами, а для членов семьи характерно совместное пользование имуществом друг друга или временная передача имущества в пользование без внешнего оформления.

Даже если Транспортное средство приобреталось для последующего использования его ФИО3, то нет оснований говорить о недействительности титула собственника ФИО1 или об отсутствии намерения ФИО1 становиться собственником Транспортного средства.

Для семейных отношений такое поведение характерно.

Иные доводы ФИО1 и ФИО3 были прямо опровергнуты при рассмотрении дела.

Так, вопреки позиции ФИО3, ФИО9 дал свидетельские показания, что именно ФИО1 выступал как покупатель при заключении сделки. При этом, ФИО9 дал внешнее описание лица, представившегося как ФИО1, которое исключает возможность того, что от имени ФИО1 представился ФИО3 (внешнее описание ФИО3 дала ФИО7 в своих показаниях – л.д. 202, т.2).

Также вопреки доводам встречного иска ФИО3, факт того, что лицом, допущенным у управлению Транспортным средством, являлся, в том числе ФИО3, не подтвердились (что, собственно, не имеет существенного значения).

Аргументы ФИО1 и ФИО3, подкрепленные свидетельскими показаниями ФИО7, о том, что денежные средства на приобретение Транспортного средства частично предоставлены ФИО7, частично сняты с накопительной книжки самого ФИО3, во-первых, не имеют никакого отношения к делу, поскольку никоим образом не влияют на переход права собственности и не подвергают сомнению действительность сделки.

Во-вторых, по мнению суда, являются надуманными, поскольку в этом случае отсутствует какое-либо разумное объяснение тому, зачем ФИО3 после оплаты собственными деньгами приобретаемого автомобиля, подделал подпись ФИО1 в договоре, и поставил машину на учет от имени ФИО1.

Таким образом, как требования ФИО1 по первоначальному иску, так и требования ФИО3 по встречному иску являются недоказанными, соответственно, как в первоначальном иске, так и во встречном иске надлежит отказать.

Вместе с тем для полной и правильной квалификации рассматриваемых правоотношений сторон, необходимо рассмотреть действия ФИО1 по обращению в суд с настоящим иском через призму недобросовестности поведения.

Действующим законодательством и сложившейся судебной практикой не допускается попустительство в отношении противоречивого и недобросовестного поведения субъектов гражданского оборота (правило эстоппель). Таким, в частности, является поведение, не соответствующее предшествующим заявлениям или поведению стороны, при условии, что другая сторона в своих действиях разумно полагалась на них.

В соответствии с пунктами 3, 4 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

В данном случае совокупностью исследованных по делу доказательств подтверждается, что истец ФИО1, принял на себя титул собственника в отношении спорного Транспортного средства, на протяжении длительного времени позиционировал себя в отношениях с третьими лицами, в частности с государственными органами, как собственник Транспортного средства, зная, что не подписывал Договор купли-продажи, никогда не заявлял претензий и не оспаривал его, напротив нес бремя содержания своего имущества.

Но после того, как Транспортное средство стало предметом спора с бывшей супругой – Шик О.Ю., ФИО1 решил оспорить свое право собственности на автомобиль, явно имея намерение лишить Шик О.Ю. причитающейся ей при разделе общего имущества компенсации.

Такое поведение ФИО1 является недобросовестным и противоречивым, а выбранный им способ защиты якобы нарушенного права направлен исключительно на причинение вреда Шик О.Ю.

При таких обстоятельствах, даже если бы имелись правовые основания для удовлетворения требований ФИО1, в требованиях ему следовало бы отказать, поскольку недобросовестное поведение судебной защите не подлежит в силу ст.10 ГК РФ.

Также от третьего лица Шик О.Ю. поступило заявление о взыскании с ФИО1, ФИО3 судебных расходов на представителя в размере 50 000 рублей.

В соответствии со ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В соответствие с ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне в пользу, которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные стороной расходы, за исключение случаев предусмотренных ч. 2 ст. 96 ГПК РФ. В случае если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В силу ч. 1 ст. 38 ГПК РФ сторонами в гражданском судопроизводстве являются истец и ответчик.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Определении Конституционного Суда РФ от 25.02.2010 г. N 317-О-О, возмещение судебных издержек на основании ч. 1 ст. 98 ГПК РФ осуществляется только той стороне, в пользу которой вынесено решение суда, разрешен спор по существу, что касается третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, то они субъектами правоотношения, ставшего предметом рассмотрения в суде, не являются. Между тем отсутствие нормы, регулирующей возмещение судебных расходов лица, чье право нарушено, не означает, что такие расходы не могут быть возмещены в порядке ст. 15 ГК РФ.

При этом суд принимает во внимание и разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", изложенные в п. 6, согласно которым судебные издержки, понесенные третьими лицами (статьи 42, 43 ГПК РФ, статьи 50, 51 АПК РФ), заинтересованными лицами (статья 47 КАС РФ), участвовавшими в деле на стороне, в пользу которой принят итоговый судебный акт по делу, могут быть возмещены этим лицам исходя из того, что их фактическое процессуальное поведение способствовало принятию данного судебного акта.

Размер возмещения стороне расходов должен быть соотносим с объемом защищаемого права и блага.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, в том числе в Определении от 17.07.2007 г. N 382-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан ФИО10, ФИО11 и Школьной Н.Ю. на нарушение их конституционных прав частью первой статьи 100 ГПК РФ «обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым - на реализацию требования ст. 17 (ч. 3) Конституции РФ, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Именно поэтому в ч. 1 ст. 100 ГПК РФ речь идет, по существу, об обязанности суда установить баланс между правами лиц, участвующих в деле. Вместе с тем, вынося мотивированное решение об изменении размера сумм, взыскиваемых в возмещение расходов по оплате услуг представителя, суд не вправе уменьшать его произвольно, тем более, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов».

Как усматривается из материалов дела, между адвокатом Штыгой Т.В. и Шик Ю.О. заключено соглашение от 03.02.2020 № 006272 об оказании квалифицированной юридической помощи, по условиям которого адвокат обязуется принять к исполнению поручение доверителя об оказании квалифицированной юридической помощи по составлению кассационной жалобы, представлению интересов доверителя в суде первой инстанции (Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга). Размер вознаграждения определен сторонами в 50 000 рублей (л.д. 179, т.1).

Факт несения расходов подтверждается квитанциями к приходным кассовым ордерам №129 от 03.07.2020, №148 от 10.08.2020, представленными в материалы дела (л.д.178, т.1).

Оценив объем и сложность оказанных юридических услуг, суд полагает в данном конкретном случае разумным размер расходов на представителя 40 000 рублей, которые подлежат взысканию с ФИО1, ФИО3 в равных долях, то есть по 20 000 рублей с каждого.

При определении размера указанных расходов суд учитывает как сложность категории спора, так и объем проведенной юридической работы представителя третьего лица по сбору доказательной базы по настоящему делу, подготовке правовой позиции по спору.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-198 ГПК РФ,

решил:

В удовлетворении исковых требований ФИО1, в удовлетворении встречных требований ФИО3 – отказать.

Взыскать с ФИО1 в пользу Шик Ю.О. судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 20 000 рублей.

Взыскать с ФИО3 в пользу Шик Ю.О. судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 20 000 рублей.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение месяца с момента принятия решения в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга.

Судья