Гражданский кодекс часть 1

ФИО1 обратилась с иском к СТПО »<данные изъяты>» о взыскании неосновательного обогащения, указав, что в <данные изъяты> году она была принята продавцом в СТПО»<данные изъяты>». ДД.ММ.ГГГГ была в их отделе, где она работала в бригаде, проведена очередная ревизия. Обнаружилась недостача на сумму свыше <данные изъяты> тысяч рублей. Она решила продолжить работу продавцом и уплатила <данные изъяты> тысяч рублей добровольно в погашение недостачи, продавец ФИО2 также уплатила часть. Оставшуюся сумму недостачи, свыше <данные изъяты> тысяч рублей, никто из продавцов не стал платить, в бригаде всего было трое продавцов. Ответчик обратился в суд, суд ему отказал во взыскании с них троих оставшейся недостачи в сумме <данные изъяты> тысяч рублей. После этого она продолжила работу, продавец ФИО3 ушла, влился другой. Проработав в новой бригаде до очередной ревизии, получив новую недостачу, она ушла с работы и в ДД.ММ.ГГГГ, в феврале, решила обратиться в суд, забрать <данные изъяты> тысяч рублей, которые она уплатила добровольно в ДД.ММ.ГГГГ в погашение недостачи, а также взыскать за пользование её денежными средствами с СТПО «<данные изъяты>» проценты. Полагает, что в соответствии со ст.1102 ч.1 ГК РФ «<данные изъяты>» без установленных законом, иными нормативными актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество(приобретатель) за счет другого лица ( потерпевшего), оно обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбреженное имущество (неосновательное) обогащение, за исключением случаев, предусмотренных 1109 ГК РФ. Согласно ст. 1107 ч.2 ГК РФ, ст. 395 ГК РФ за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата иной просрочке в их уплате либо неосновательно получения или сбережения за счет другого лица подлежат уплате проценты на сумму этих средств.

Просит взыскать <данные изъяты> рублей с ответчика вследствие неосновательного обогащения, <данные изъяты> рублей- за услуги адвоката, госпошлину в сумме <данные изъяты> рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами с ответчика в сумме <данные изъяты>

В судебном заседании ФИО1 поддержала свои требования. По обстоятельствам причинения ущерба пояснила, что с ДД.ММ.ГГГГ она работала в бригаде с ФИО2 и ФИО3 продавцом в СТПО, в кондитерском отделе. Все годы работали хорошо, по ревизиям практически недостач не выявлялось, был однажды даже излишек, до ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ во время очередной ревизии выявилась недостача в сумме свыше <данные изъяты> тысяч рублей. Она и ФИО2 согласились погасить часть недостачи добровольно и продолжать работать продавцами. Она погасила <данные изъяты> тысяч рублей, ФИО2 столько же. Осталась непогашенной сумма свыше <данные изъяты> тысяч рублей. ФИО3 отказалась платить, пояснив, что она ничего не брала в долг, деньги из выручки не брала и не раздавала посторонним лицам. Они с ФИО2 тоже отказались платить остаток суммы, это свыше <данные изъяты> тысяч рублей. Тогда СТПО обратилось с иском в суд о взыскании оставшейся суммы недостачи с троих: ФИО2, ФИО3 и с истицы. Суд отказал в удовлетворении иска о взыскании <данные изъяты> тысяч рублей. Она продолжала работать с ФИО2 в кондитерском отделе, к ним в бригаду влилась еще продавец вместо ФИО3. Через некоторое время была проведена ревизия уже за период работы в ином составе бригады, вновь обнаружилась недостача около <данные изъяты> тысяч. После чего она ушла с работы из магазина и через некоторое время решила назад забрать деньги, которые уплатила добровольно в погашение первой недостачи, полагая, что СТПО «<данные изъяты>» незаконно обогатился за её счет на <данные изъяты> тысяч рублей, кроме того, за пользование этими денежными средствами ей ответчик обязан уплатить проценты, как за пользование чужими денежными средствами. При этом почему именно незаконно обогатился СТПО»<данные изъяты>» пояснить не может, факт недостачи свыше <данные изъяты> тысяч рублей признает полностью. Ревизию проводили с участием комиссии ревизоров и их троих продавцов. После подсчетов и выявления недостачи, приняли решение ревизию провести выборочно, повторно. При этом поменялись местами: в отделе и в подсобном помещении. Снова просчитали. Недостача осталась та же. Единственное объяснение недостачи, кто-то из продавцов их отдела брал деньги из кассы. Она лично не брала и ни разу не замечала, чтобы кто-то другой при ней брал. Они работали по одной в смену. Закрывался магазин продавцами их отдела, открывался тоже, Кассовая тетрадь велась постоянно. Вечером продавец просчитывала выручку, как правило, одна, им невыгодно было вдвоем работать в отделе, поэтому они сами решили работать по одной в смену, чтобы зарплата не падала и были выходные в достаточном количестве. Утром данную сумму тот же продавец сдавал в кассу. Кассир расписывался в получении суммы. Фактуры, накладные в ревизию проверили, все были на месте, все трое они участвовали в получении товара от поставщиков, подписывались в фактуре, накладной за принятый товар. Второй экземпляр документа сразу поставщиком самостоятельно предоставлялся в бухгалтерию. Ошибок не допускали. ДД.ММ.ГГГГ работали без недостач втроем. Вины предприятия в образовании недостачи указать не может, а также своей вины не находит, но понимает, что недостача образовалась и её надо платить. ФИО3 отказалась платить сразу. Инвентаризационные документы подписала и ушла и больше не пришла. Сказала, что она не брала ничего и платить не будет. Объяснение комиссии дать отказалась по недостаче. Договора о материальной ответственности подписывали они втроем как коллективные, так как разделить их ответственность было невозможно. Когда подписала договор по предпоследней недостаче, не помнит, но, очевидно, до ревизий, так как ФИО3 по окончании последней ревизии ушла и больше не приходила, поэтому нет в ревизионных документах её письменного объяснения по недостаче и нет последней подписи, а на договоре о материальной ответственности её подпись имеется. На выплату части недостачи она согласилась добровольно, ФИО2 тоже согласилась платить добровольно часть, и тоже выплатила. Вместе они заплатили <данные изъяты> тысяч рублей, а <данные изъяты> тысяч платить отказались, истец обратился в суд к троим, но суд в иске отказал. Считает, правильно отказал. Раз есть их вина, хотя и никто её не признает, то есть частично вина и руководства магазина. Их кондитерский отдел в подсобном помещении рядом с бакалейным. Бакалея имеет решетку с замком в складе, а кондитерский- не имеет решетки. Хоть и не замечали они хищений, но по мелочам могли другие продавцы взять что-либо из их товара. Факт недостачи и её размер она не оспаривает, существование договора о коллективной ответственности не оспаривает, частично признавала недостачу и согласилась добровольно её платить в той части, в какой считала нужным. Выплатила добровольно <данные изъяты> рублей после ревизии, для чего брала кредит. Продолжала работать с другой бригадой в этом отделе. В результате очередной ревизии снова выявилась недостача около <данные изъяты> тысяч рублей на троих. Тогда ушла с работы и решила обратиться в суд, забрать в СТПО»<данные изъяты>» свои <данные изъяты> тысяч рублей, выплаченные в счет погашения недостачи. В магазине от недостачи в кондитерском отделе в сумме свыше <данные изъяты> тысяч рублей имеются убытки, она погасила добровольно <данные изъяты> тысяч, <данные изъяты> тысяч, полностью они не возместили недостачу, Она знает, что обязана погасить недостачу в случае образования её по вверенным ей товарам. Тем не менее, считает свои <данные изъяты> тысяч рублей, внесенные в погашение части недостачи, все-таки незаконным обогащением СТПО »<данные изъяты>», а, соответственно, их ей должен суд взыскать. Кроме того, суд должен взыскать судебные издержки и проценты за незаконное пользование её денежными средствами. Почему она не заявила требования о взыскании <данные изъяты> тысяч рублей при рассмотрении дела о взыскании недостачи в сумме <данные изъяты> тысяч, которые все отказались платить, объяснить не может. Почему только спустя более года решила обращаться в суд для взыскания незаконного обогащения, тоже объяснить не может. Видимо, поскольку продолжала работать продавцом, решила не конфликтовать с руководством, а когда ушла с работы, теперь конфликт ей не страшен. Не обращалась к руководству СТПО по поводу возврата ей <данные изъяты> тысяч, выплаченных в счет погашения недостачи по той причине, что понимала, что оснований возвращать ей эту сумму нет, так как она не опровергнет факт причинения недостачи ей с членами бригады торговому предприятию значительно больше той суммы, чем они возместили, а потому решила идти в суд сразу с иском. Считает, что ревизия не проводилась 1год и 2 месяца по инициативе руководства СТПО, что послужило, по её мнению, возникновению желания у кого-то из продавцов, поживиться, но кто это сделал, она не знает. В этой части есть вина предприятия в возникновении недостачи, оно должно тоже нести ответственность. Все члены бригады самостоятельно, каждая в свою смену, принимали товар от поставщиков, подписывали счета- фактуры, накладные и со своим отчётом учитывали приход и сдавали их в бухгалтерию, материальные ценности по этим фактурам ставились им в подотчет. Лично она тоже систематически принимала товары от поставщиков, за год на значительные суммы, превышающие недостачу в целом и не признанную ей долю, торговала, принимала выручку от покупателей и сдавала её кассиру под роспись, они вели общую кассовую книгу, но старались отразить каждая свою выручку, которую сдавали в кассу предприятия. В кассовой книге имеются подписи всех продавцов, в том числе и её, сдававших выручку от продажи в кассу предприятия. Если исследовать фактуры, накладные и отчеты по деньгам и товарам, то будет видно за какое количество товара, принятого в подотчет от поставщиков она расписалась и какое количество денег сдала в кассу выручки. При этом ФИО2 и ФИО3 тоже принимали товар по фактурам, накладным от поставщиков и деньги от покупателей и тоже отчитывались перед бухгалтерией. Сколько через них прошло ценностей и денег, сказать не может, но гораздо больше того, чем выявленная сумма недостачи. Разделить точно недостачу между продавцами нельзя потому, что принятые товары от поставщика в подотчет реализовывали все продавцы, независимо от того, кто принял и подписал фактуру, накладную. Она не отрицает, что её личные подписи имеются в документах, по которым она принимала товар от поставщика на реализацию сразу в отдел, у них не принято было принимать товар на склад кем-либо, а из склада отписывать продавцам на реализацию. В кассовой книге, где отражено движение денег, тоже имеются её подписи. Она не настаивает на приобщении к делу всех фактур и накладных, их очень много. В кассовой книге за каждую смену можно видеть, у какого продавца какая сумма выручки, а на утро эта сумма этим продавцом под роспись сдавалась в кассу предприятия. Определить по документам невозможно, была ли недостача денег или товаров или того и другого вместе, раздельно учет не ведется.

Представитель ответчика Л.О.Н. с иском ФИО1 не согласилась, пояснив, что ФИО1 работала в бригаде продавцом в кондитерском отделе с ДД.ММ.ГГГГ. До ДД.ММ.ГГГГ в бригаде были трое: ФИО2, ФИО3 и ФИО1. Работали очень хорошо, недостач не было. Ревизии проходили благополучно. В ДД.ММ.ГГГГ в очередную ревизию выявилась недостача на сумму свыше <данные изъяты> тысяч. Условия работы бригады были одинаковыми все три года. Отдел обособлен, продавцы сами решали все вопросы между собой. Факт недостачи в такой сумме никто не оспаривал, её не ожидали. Определить, из чего она сложилась, невозможно. Первое предположение было такое, что могли брать деньги, у всех кредиты при небольшой зарплате, а их надо погашать и при этом жить с детьми нормально. Ревизию проводила комиссия. После первых результатов, решили повторно перепроверить. Снова результат прежний. ФИО1 и ФИО2 решили погасить часть недостачи, что и сделали, а ФИО3 отказалась, в том числе, ФИО1 погасила <данные изъяты> тысяч. Остался не возмещенным ущерб по недостаче в сумме свыше <данные изъяты> тысяч рублей. Обратились в суд, суд во взыскании остатка непогашенной недостачи в сумме <данные изъяты> тысяч отказал. ФИО2 и ФИО1 продолжали работать в магазине продавцами. После очередной ревизии с новым членом бригады снова обнаружилась довольно крупная недостача, тогда ФИО1 приняла решение уволиться. Никаких просьб о возврате ей <данные изъяты> тысяч рублей от ФИО1 не было. Никаких денежных средств у ФИО1 никто не удерживал против её воли, предприятие не только не обогатилось, но и несет убытки от предыдущей недостачи свыше <данные изъяты> тысяч рублей до настоящего времени и от новой недостачи добавился убыток. Договор о коллективной материальной ответственности заключался, когда сформировалась бригада до ревизий. Три года все было хорошо, а потом выявилась эта недостача. В кассу деньги ФИО1 вносила добровольно, часть из заработной платы, о чем имеется собственноручное заявление. Факт и размер недостачи ФИО1 в суде не оспаривает. Предприятие считает, что вина только продавцов, но суд не согласился с этим и часть непогашенной недостачи не взыскал. По поводу недостачи обращались с заявлением в милицию, все-таки почти полмиллиона не хватило.

Представитель СТПО »<данные изъяты> Л.И.Г. не согласился с иском, пояснив, что ФИО1 в погашение образовавшейся недостачи внесла <данные изъяты> тысяч рублей добровольно, ФИО2 тоже добровольно, ФИО3 отказалась платить. Остаток непогашенной недостачи составил свыше <данные изъяты> тысяч рублей, обратились в суд, суд отказал во взыскании этой суммы. ФИО1 признавала факт недостачи и её размер, не оспаривает это и сейчас, при рассмотрении дела в суде. ФИО1 добровольно уплатила <данные изъяты> тысяч, ФИО2 тоже часть возместила добровольно. Они не оспаривали факт недостачи в их отделе, никто к нему ни сразу, ни позднее не обращался с заявлениями о возвращении добровольно уплаченной суммы недостачи, в том числе и ФИО1. Никакого обогащения от этой суммы у предприятия нет, поскольку <данные изъяты> тысяч рублей убытка так и остались не возмещенными. Обращались в милицию. Милиция проверяла недостачу, из милицейских материалов узнал, что все продавцы набрали кредитов, у ФИО3 целых два, половина зарплаты уходила на кредиты, муж не работал и трое детей на иждивении. Иных источников доходов нет, чтобы прожить надо где-то брать понемногу деньги, считает, что все продавцы могли брать понемногу и в итоге набежала такая сумма. Ревизию не прводили1 год и 2 месяца, понадеялись на то, что все предыдущие давали отличные результаты, а в итоге почти полмиллиона убытка прямого, из которого <данные изъяты> тысяч остался непогашенным. К нему, как к руководителю, ФИО1 не обращалась по поводу возврата ей денег, которые она добровольно выплатила в погашение недостачи. Никакого обогащения у предприятия от этой выплаты нет, так как от этой бригады остался убыток в <данные изъяты> тысяч рублей.

Исследовав материалы дела, допросив свидетелей, суд приходит к следующему.

Согласно ст.243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в следующих случаях:

1) когда в соответствии с настоящим Кодексом или иными федеральными законами на работника возложена материальная ответственность в полном размере за ущерб, причиненный работодателю при исполнении работником трудовых обязанностей;

2) недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу.

Согласно представленному ответчиком договору бригада в составе ФИО2, ФИО3 и ФИО1 приняла на себя полную материальную ответственность. Все три продавца подписали договор.

Как пояснила ФИО1, этот договор подписали до ревизий, дату не помнит. Свидетель ФИО3 подтвердила факт подписания договора о полной материальной ответственности с СТПО»<данные изъяты>» всеми членами бригады до ревизии, когда была выявлена крупная недостача.

ФИО1 пояснила, что нет необходимости исследовать в суде каждую фактуру, накладную за 2012 год, она подтверждает, что принимала по ним товар в подотчет, расписывалась за принятый товар, свои подписи не оспаривает. Систематически сдавала выручку, в кассовой книге свои подписи не оспаривает.

. Также делали и остальные продавцы, поскольку работали поодиночке в смене.

Согласно ст. 244 ТК РФ письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности (пункт 2 части первой статьи 243 настоящего Кодекса), то есть о возмещении работодателю причиненного ущерба в полном размере за недостачу вверенного работникам имущества, могут заключаться с работниками, достигшими возраста восемнадцати лет и непосредственно обслуживающими или использующими денежные, товарные ценности или иное имущество. Всем членам бригады было более 18 лет, в том числе и ФИО1.

По договору о коллективной (бригадной) материальной ответственности ценности вверяются заранее установленной группе лиц, на которую возлагается полная материальная ответственность за их недостачу. Для освобождения от материальной ответственности член коллектива (бригады) должен доказать отсутствие своей вины. ФИО1, ФИО2, ФИО3 вверялись материальные ценности по разовым документам, счетам, фактурам, накладным, в которых они ставили личные подписи за полученный к продаже товар, поскольку они работали с поставщиками напрямую, без складского учета и посредников на предприятии.

При добровольном возмещении ущерба степень вины каждого члена коллектива (бригады) определяется по соглашению между всеми членами коллектива (бригады) и работодателем. При взыскании ущерба в судебном порядке степень вины каждого члена коллектива (бригады) определяется судом.ст.245 ТК РФ)

В данном случае ФИО1, как и ФИО2 по соглашению определили степень виновности в недостаче и внесли свою долю каждая добровольно. Непогашенную часть предприятие решило взыскать в судебном порядке, однако в этой части было во взыскании отказано.

Согласно ст. 1102ГК РФ ФИО1 просит взыскать ей денежные средства с предприятия, как неосновательное обогащение, которые она добровольно внесла в погашение недостачи в сумме <данные изъяты> рублей, полагая, что СТПО «Универсам_Кооператор» без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет неё, обязано возвратить ей неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).

При этом ФИО1 не отрицает, что недостача была допущена, в том числе и ей, на сумму свыше <данные изъяты> рублей, она добровольно возместила <данные изъяты> рублей и ФИО2 <данные изъяты> тысяч рублей, что не покрыло суммы недостачи и что было значительно меньше товаров и денег, принятых ей по фактурами по кассовой книге с ДД.ММ.ГГГГ, то есть между ревизиями.

Каким образом её сумма <данные изъяты> обогатила предприятие, пояснить не смогла.

Согласно ст. 1103ГК РФ в гражданском законодательстве определяется соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав.

Поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные настоящей главой, подлежат применению также к требованиям:

1) о возврате исполненного по недействительной сделке;

2) об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения;

3) одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством;

4) о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица.

Ни одно из указанных законом обстоятельств не является основанием считать возмещение недостачи ФИО1 незаконным обогащением предприятия из-за недобросовестности его руководителя, иного работника, принявшего от ФИО1 добровольно выданные денежные суммы по приходным ордерам в возмещение частично недостачи.

Согласно ст. 1109 ГК РФ неосновательное обогащение, не подлежащее возврату в случаях, когда

1) имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, если обязательством не предусмотрено иное;

2) имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности;

3) заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки;

4) денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

Работодатель рассчитался при увольнении полностью с ФИО1, задержки не было.

Денежные средства ФИО1, переданные в счет возмещения ущерба от недостачи, возникшей, в том числе и по её вине, возникли вследствие её обязательства о материальной ответственности за вверенное имущество и денежные средства перед работодателем как по договору, так и по разовым документам: счет-фактурам, накладным, чекам на принятые товары в подотчет напрямую у поставщиков под личную роспись и продажа их покупателям, а также согласно отчетам по выручке перед работодателем путем сдачи наличных денег в кассу предприятия. То есть, ФИО1 знала о наличии обязательств перед предприятием сдать в кассу денежные средства в том объеме, в каком она и каждый продавец их отдела лично приняли от поставщиков и продали либо возвратить предприятию полностью не проданный товар. Соответственно, при ревизии было установлено, что принятого товара оказалось на <данные изъяты> тысяч больше продавцами от поставщиков напрямую, в том числе и ФИО1, чем они сдали выручки и товар, который остался в отделе.

Свидетель Ф.Т.Г. пояснила в судебном заседании, что она с ДД.ММ.ГГГГ работала в кондитерском отделе СТПО»<данные изъяты>» с ФИО1 и ФИО2 в бригаде. Работали в смену по одной, так было удобнее иметь выходные и зарплату от выручки, которая фиксировалась при сдаче каждым продавцом от своей смены. Она, как и другие, принимала товары от поставщиков по фактурам, накладным лично, собственноручно подписывала приходные документы, товары оставались у неё на подотчете и одновременно у бригады, поскольку продавали все вместе товар. В ДД.ММ.ГГГГ провели ревизию, оказалась громадная недостача, свыше <данные изъяты> тысяч рублей. Перепроверили повторно, недостача осталась прежней. Она инвентаризационную сличительную опись подписывала. Каждую страницу вместе со всеми продавцами и комиссией, но после подведения результатов, когда подсчитали, что недостача на сумму свыше <данные изъяты> тысяч, отказалась писать объяснительную, ушла и больше не вернулась на работу. Недостачу платить отказалась только потому, что денег не брала, а товаров на такую сумму похитить незаметно невозможно. Несмотря на наличие кредитов, она обходилась своими средствами. Отрицала факт кражи и отрицает его. Факт недостачи и её размер не оспаривает. Суд отказался взыскать с них <данные изъяты> тысяч в погашение недостачи, она считает правильно. Пусть и предприятие несет убытки, как и продавцы. Она не оспаривает достоверность записей в ведомости по ревизии. Подписывали каждый лист все продавцы и комиссия. Они работали по договору о коллективной материальной ответственности. Дату подписания договора о материальной ответственности не помнит, но до ревизии, когда образовалась недостача, так как после ней она вообще никакие документы не подписывала, платить отказалась и, соответственно, после этой ревизии никакого договора о полной материальной ответственности не стала бы подписывать, даже если бы попросили. Договор, который в деле, был подписан до ревизии, но когда, она уже не помнит, но подтверждает, что на предприятии есть разовые документы на товары, по которым она лично и лично другие продавцы, напрямую в отдел, принимали товар в подотчет. Потом его продавали все вместе, а затем выручку сдавали в кассу предприятия тоже поочередно. В кассовой книге имеются её записи о выручке за смену денег и сдаче их в кассу предприятия. Причину недостачи она назвать не может. Никаких подозрений, что бухгалтерия приписала им товар, который они не получали нет. Приходными документами они отчитывались за принятый товар от поставшика перед бухгалтерией и сверить эти документы не составило труда. Никаких приписок не было.

Согласно приобщенному ФИО1 решению Чановского райсуда от ДД.ММ.ГГГГ во взыскании с Ф.Т.Г., Н.Л.В. и ФИО1 недостачи в сумме <данные изъяты> отказано.

Согласно расчету ФИО1 просит <данные изъяты> рублей и судебные издержки, а также денежные средства в виде процентов за пользование незаконно её денежными средствами ответчиком как средством обогащения в сумме <данные изъяты>.

Статья 1107 ГК РФ предусматривает.

1. Лицо, которое неосновательно получило или сберегло имущество, обязано возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно было извлечь из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения.

2. На сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (статья 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Исходя из вышеприведенных доказательств следует, что СТПО »Универсам_Кооператор» получил от ФИО1 на законных основаниях <данные изъяты> рублей в погашение её недостачи, выплаченные ей добровольно, соответственно, ответчик не мог знать, о своём неосновательном обогащении, так как факт недостачи и её размер никто из членов бригады не оспаривал, ему никто не предъявлял претензий по незаконности получения Хмелёвой <данные изъяты> рублей, а также и от ФИО2, в счет возмещения недостачи, а потому компенсировать потерпевшему проценты за эту сумму, не обязан.

В подтверждение доводов о заключении договоров с Хмелелвой и другими продавцами, ответчик представил договора о материальной ответственности и результаты ревизии материальных ценностей в ДД.ММ.ГГГГ, когда в бригаде продавцов работала ФИО1 и как материально ответственное лицо, с изменениями членов бригады, подписывался договор. По актам ревизий видно, что в ДД.ММ.ГГГГ у ФИО1, ФИО3 и ФИО2 в отделе были ревизией установлены излишки в сумме <данные изъяты>

По результатам ревизии ДД.ММ.ГГГГ была выявлена у тех же продавцов на троих недостача в сумме <данные изъяты> рублей. Эти суммы были незначительными и спора они не вызывали. Фактически более двух лет работы бригады показатели были действительно хорошими. Состав бригады и далее не менялся. Но уже ДД.ММ.ГГГГ выявилась в той же бригаде недостача в сумме <данные изъяты>. После этой ревизии Хмелева согласилась на частичное погашение, ФИО2 согласилась на частичное погашение недостачи и продолжили работать. ФИО3 из бригады ушла, в бригаду влилась новый продавец, что видно из подписей в новом договоре.

Как пояснил ФИО4, эта бригада тоже быстро допустила серьезную недостачу. ФИО1 подтвердила это в судебном заседании. Пояснив, что она после этой недостачи тоже ушла с работы.

Согласно трудовому договору от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 принята временно на работу продавцом в СТПО»<данные изъяты>». ФИО1 пояснила, что она вначале заменяла работника, а потом осталась на постоянную работу в кондитерском отделе. Согласно распоряжению создана комиссия о проведении ревизии в кондитерском отделе СТПО с ДД.ММ.ГГГГ. Все члены комиссии под роспись ознакомились с распоряжением. Продавцы ФИО1, Ф.Т.Г., ФИО2 ознакомились с данным распоряжением под роспись.

Из соглашения ФИО1 и председателя СТПО »<данные изъяты>» следует, что ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ выразила согласие на погашение недостачи, образовавшейся в период работы в бригаде в составе 3-х продавцов, добровольно в суммах <данные изъяты> тысяч рублей единовременно, а затем по <данные изъяты> тысячи удерживать из зарплаты до погашения до суммы <данные изъяты> рублей. Имеется подпись ФИО1.

Согласно приходным кассовым ордерам ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 внесла в кассу СТПО <данные изъяты> рублей в погашение недостачи, ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> рублей в погашение недостачи и ДД.ММ.ГГГГ 3000 рублей в погашение недостачи.

ФИО2 за этот период выплатила <данные изъяты> тысяч рублей добровольно.

Согласно распоряжению от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 была уволена из СТПО по собственному желанию.

Согласно объяснительным из отказного материала Чановского РОВД, ФИО1, ФИО3, ФИО2 не отрицали, что имела место недостача в их бригаде в кондитерском отделе в сумме свыше <данные изъяты> тысяч рублей в ДД.ММ.ГГГГ. Размер недостачи не оспаривали. Причину недостачи назвать не смогли. При этом подтвердили, что у всех имеются кредиты, в том числе у ФИО3 два кредита, ежемесячные выплаты около 6 тысяч рублей при зарплате <данные изъяты> тысяч рублей, наличии детей на иждивении и отсутствии иных доходов в семье. ФИО1 имела один кредит с выплатой в <данные изъяты> рублей в месяц при той же зарплате.

Согласно имеющимся учетным данным по ревизии за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, то есть от ревизии до ревизии продавцами кондитерского отдела было принято товаров на реализацию на сумму <данные изъяты> рублей, в том числе и за подписью ФИО1 остаток товаров и наличных на момент ревизии по отделу был сверен с бухгалтерскими документами. Обнаружилась недостача ценностей по отделу в сумме <данные изъяты> коп. от деятельности ФИО1, ФИО2 и ФИО3.

Таким образом, суд не находит оснований для взыскания неосновательного обогащения в пользу ФИО1, поскольку по её виде и по вине других лиц был причинен ущерб СТПО в сумме свыше <данные изъяты> рублей, ФИО2 признав частично вину, добровольно возместила <данные изъяты> рублей. Какого-либо заблуждения у ФИО1 по поводу выплат этих денег в погашение недостачи, суд не установил. Она знала размер недостачи, не оспаривала его, подтвердила, что она и двое других продавцов приняли товаров в реализацию лично по документам от поставщиков, сдали выручку и при ревизии обнаружилась недостача свыше <данные изъяты> тысяч рублей. Вины предприятия она не указала. Подтвердила, что внесла деньги добровольно. Установив в судебном заседании при рассмотрении предыдущего иска, что в договоре нет даты, который они втроем подписали, когда стали работать бригадой, решила, что нет её ответственности в недостаче и продолжив работу до очередной недостачи, ушла с работы и решила назад забрать добровольно выплаченные деньги. Суд не находит достаточно убедительными доводы ФИО1. Действительно, в договоре о полной материальной ответственности нет даты его заключения, но на протяжении всей работы этим договором пользовались при проведении ревизий. Кроме того, Хмелев лично, как и другие два продавца, получала товары от поставщиков для продажи в отделе, в приходных документах после приема и пересчета товара подписывала поставщику документ о принятии товара и подписывала второй документ на этот товар, который приняла в реализацию и отчитывалась за него перед бухгалтерией предприятия. Такой порядок работы был установлен в СТПО. Только после предъявления подписанной продавцом фактуры, накладной, предприятие поставщику оплачивал поставленный товар. Таким образом, кроме разовых документов от поставщиков, подписанных продавцами за принятый от них товар, в отделе никаких товаров побочных не было, соответственно, недостача образовалась от совместной деятельности ФИО1 и двух других продавцов. Поскольку факт и размер недостачи ФИО1 не оспаривает, добровольно внесла в счет погашения части недостачи деньги, суд не находит оснований считать данные денежные средства незаконным обогащением предприятия, которое рассчиталось своими средствами за полученный ФИО1 и двумя другими продавцами товар для реализации, а они не вернули выручку с товаром в оплаченной предприятием сумме, данному предприятию. Трудовой закон не предусматривает возвращение добровольно выплаченных работником денежных сумм в погашение недостачи. Поскольку иск ФИО1 предъявила из гражданских правоотношений, но спорные обязательства возникли первоначально из трудовых отношений, то суд применяет общеисковой срок давности для обращения в суд ФИО1 -3 года.

Согласно ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой присуждаются выплаты, взыскиваются с другого лица все судебные издержки. Поскольку суд не находит оснований для удовлетворения иска ФИО1, её судебные издержки :госпошлина и расходы на оплату услуг адвоката- не подлежат взысканию.

Руководствуясь ст.191-194 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований ФИО1 отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Новосибирский облсуд в течение месяца со дня вынесения его в окончательной форме (ДД.ММ.ГГГГ).

Судья