Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному иску ФИО1, ФИО2, ФИО3 о признании незаконным распоряжения Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Санкт-Петербурга, согласовательных действий КГИОП СПб, обязании отменить указанные акты

у с т а н о в и л:

Административные истцы ФИО1, ФИО2, ФИО3 являются жителями Санкт-Петербурга. Истцы ФИО2, ФИО3 также являются сотрудниками Федерального государственного бюджетного учреждения культуры «Государственный Русский музей» (далее ФГБУК «Государственный Русский музей»), осуществляют хранение музейных ценностей, научную и экспозиционную работу.

28 сентября 2018 года ФИО1, ФИО2, ФИО3 обратились с административным иском к Комитету по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Санкт-Петербурга (далее –КГИОП СПб), в котором просили признать незаконным распоряжение КГИОП СПб от 30 декабря 2016 года №10-728 «Об утверждении предмета охраны объекта культурного наследия федерального значения «Корпус главный Русского музея», входящего в состав объекта культурного наследия федерального значения «Дворец ФИО11 князя Михаила Павловича (Русский музей императора Александра III»)», обязать отменить указанный акт (л.д. 35-42 т.1) - административное дело Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга №.

Тогда же истцами предъявлен иск к КГИОП СПб о признании незаконными согласовательных действий КГИОП СПб в виде постановки согласовательного штампа от 15 сентября 2017 года на проектной документации по сохранению объекта культурного наследия (приспособления для современного использования) «Реконструкция внутренних дворов Михайловского дворца», обязании КГИОП СПб отменить указанный акт (л.д.4-13 т.1) - административное дело Куйбышевского районного суда Санкт-Петербурга №.

Указанные требования объединены судом в одно производство под единым номером № (в настоящее время -№).

Истцы полагают, что оспариваемым ненормативным актом и согласовательными действиями КГИОП СПб нарушаются их права на сохранность объекта культурного наследия и доступ к нему, права на сохранность музейных ценностей, поскольку, по мнению административных истцов, определение предмета охраны указанного памятника произведено с нарушениями, сам предмет охраны произвольно сокращен «под конкретную проектную документацию». Истцы указали, что реализация спорных проектных решений приведет как к утрате ценных элементов памятника и отразится на его подлинности и историчности в целом, так и вызовет его частичную «демузеефикацию» ввиду изменения функционального назначений помещений экспозиционных залов, фондохранилищ (включая особые «бронекладовые»), реставрационных мастерских. При этом, по мнению истцов, поставленная проектными решениями задача доступа маломобильных групп населения, может быть достигнута менее затратным и более щадящим для памятника способом. Также истцы сослались на то, что согласованная проектная документация не содержит разделов, предусматривающих условия перемещения музейных фондов, что ставит под угрозу их сохранность.

К участию в настоящем деле в качестве заинтересованных лиц привлечено Министерство культуры РФ, а также Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры «Государственный Русский музей».

Административные истцы в судебное заседание явились, требования поддержали.

Представитель КГИОП СПб в суд явился, возражает против удовлетворения иска по доводам, изложенным как устно, так и в письменных отзывах.

Представитель заинтересованного лица - ФГБУК «Государственный Русский музей» в суд явился, возражает против требований по доводам, изложенным как устно, так и в письменных отзывах.

Заинтересованное лицо- Министерство культуры РФ извещено надлежащим образом, своего представителя в суд не направило, ранее представило отзыв на иск, просило рассмотреть дело в его отсутствие, в связи с чем суд полагает возможным рассмотреть дело в его отсутствие.

Суд, выслушав стороны, изучив материалы настоящего дела, полагает административное исковое заявление подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно ст. 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации от 08.03.2015 N 21-ФЗ, гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями (включая решения, действия (бездействие) квалификационной коллегии судей, экзаменационной комиссии), должностного лица, государственного или муниципального служащего (далее - орган, организация, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями), если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

Согласно ч. 9 ст. 226 этого же кодекса, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, при рассмотрении административного дела об оспаривании решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, суд выясняет:

1) нарушены ли права, свободы и законные интересы административного истца или лиц, в защиту прав, свобод и законных интересов которых подано соответствующее административное исковое заявление;

2) соблюдены ли сроки обращения в суд;

3) соблюдены ли требования нормативных правовых актов, устанавливающих:

а) полномочия органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, на принятие оспариваемого решения, совершение оспариваемого действия (бездействия);

б) порядок принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемого действия (бездействия) в случае, если такой порядок установлен;

в) основания для принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемого действия (бездействия), если такие основания предусмотрены нормативными правовыми актами;

4) соответствует ли содержание оспариваемого решения, совершенного оспариваемого действия (бездействия) нормативным правовым актам, регулирующим спорные отношения.

Установлено, что здание «Главный корпус Русского музея», расположенное по адресу Санкт-Петербург, ул.Инженерная д.4, находится в центральной исторически сформированной части Санкт-Петербурга.

Как усматривается из исторических справок, на протяжении XVIII века территория, занимаемая в настоящее время зданием, не была застроена. После строительства Михайловского замка участок был включен в состав его территории: устроен сад с прудами, единственным сооружением в саду являлись деревянные здания оранжерей. В 1819 г. для размещения на этом месте утвержден проект строительства нового дворцового комплекса для ФИО11 князя Михаила Павловича (младшего сына императора Павла I, брата императоров Александра I и Николая I), автор проекта - К.И.Росси. В разработанный проект входило не только строительство дворца, но и устройство прилегающей территории. Архитектурный ансамбль был построен за 6 лет (с 1819 по 1825гг). Помощниками К.И. Росси являлись архитекторы ФИО4, И. Гальберг, ФИО5, ФИО6. В оформлении декоров принимали участие скульпторы ФИО7, ФИО8, живописцы П. Скотти, Д.Б. Скотти, ФИО9, А.Вики и др. Для общего обзора дворцового комплекса перед ним была устроена площадь (современная площадь Искусств). В те же годы был разбит ФИО10 сад.

Главный корпус дворца был возведен в 1819-1820гг. (кроме куполов, сводов и лестниц), достроен и меблирован в 1821 -1822 гг. В 1824 г. Великой княгиней Еленой Павловной (супругой ФИО11 князя Михаила Павловича) были внесены изменения в назначение и убранство ряда комнат, к середине 1825 года работы были полностью завершены.

К 1825 году сложился комплекс дворца:

-главный корпус дворца и два флигеля (Фрейлинский и Манежный),

-служебные корпуса у Садовой улицы (Конюшенный и Прачечный),

- сад с северной стороны дворца,

- садовый павильон на берегу р.Мойки

-сад (партерный сквер) перед парадным фасадом и ограда с воротами.

В 1826 г. К.И.Росси по поручению Строительной комиссии выполнил альбом рисунков, в который включены генеральный план участка и чертежи построек (фасады, разрезы, поэтажные планы).

Здание Михайловского дворца трехэтажное, прямоугольное в плане, с двумя внутренними световыми дворами (Церковным и Сервизным). Фасады дворца и его интерьеры были оформлены К.И.России в стиле высокого классицизма (стиль ампир). Главный фасад (южный) обращен к Инженерной улице и современной площади Искусств, имеет симметричную композицию и акцентирован оформлением парадного входа в виде восьмиколонного портика коринфского ордера, поднятого на сквозную аркаду и увенчанного фронтоном. К парадным дверям ведут широкая гранитная лестница, «охраняемая львами», и пологие пандусы. Центральная часть фасада декорирована колоннадой коринфского ордера в уровне второго этажа. Боковые ризалиты подчеркивают симметричную композицию фасада. Поверхность гладко оштукатурена и имеет светло-желтый оттенок, на фоне которого выделяются белый лепной декор: оформление окон, балюстрада, колонны и скульптурные композиции барельефов. Во фронтоне помещена композиция, изображающая сидящих Слав в окружении военных эмблем и держащих щит с короной и вензелем ФИО11 князя Михаила Павловича. Северный (садовый ) фасад имеет симметричную композицию, в сад ведет широкая терраса со ступенями. Торцевые фасады решены более лаконично с использованием дорического ордера.

Планировка дворца анфиладная. Помимо парадной лестницы в здании были устроены две служебные лестницы (западная Сервизная) и восточная (Церковная). Интерьеры были оформлены в стиле классицизм. Планировка дворца была продумана архитектором до мельчайших подробностей, К.И.России собственноручно были изготовлены эскизы мебели, осветительных приборов, плафонов, по которым были выполнены работы.

Для освещения помещений устроены внутренние дворы: Сервизный (западный) и Церковный (восточный). При этом, дворец со стороны дворов имеет пять этажей за счет окон «первых антресоль» нижнего этажа. Дворы прямоугольные в плане, размером 10х14м. Дворы вымощены путиловской плитой, по центру помещены гранитные камни с просверленными дырами для стока воды.

Начало обновления дворца было положено архитектором ФИО12 в 1837г., изменившим несколько помещений на половине Великой княгини Елены Павловны, к которой после смерти Михаила Павловича в 1849 году перешел во владение дворец. В период 1849-1873 гг. оформление интерьеров подверглось существенным изменениям, утратив единство стиля классицизм. В 1850-1851 гг. на чертежах появляется стеклянная галерея в Церковном дворе. Ряд помещений изменили первоначальное назначение и убранство. С 1873 по 1894 гг. дворцом владела Великая княгиня Екатерина Михайловна (дочь Михаила Павловича и Елены Павловны). В этот период времени парадные залы дворца практически не использовались.

20 января 1895 года по указу императора Николая II дворец со всеми службами был выкуплен у наследников Великой княгини Екатерины Михайловны и в нем был учрежден Русский музей в память императора Александра III. В период 1895-1897 гг. архитектором ФИО13 была проведена реконструкция здания для приспособления дворца под музей. Изменения захватили внутреннее убранство дворца. Многие интерьеры были изменены для экспозиционных целей. Для естественного освещения залов устроены новые световые фонари, убраны печи, разобрана галерея во внутреннем дворе, произведен ремонт верхнего света на Главной лестнице, деревянные переплеты окон заменены на металлические, сделан капитальный ремонт водопровода и канализации, устроено центральное отопление и вентиляция. Одновременно шло устройство подоконных ниш для отопительных приборов, исправление кирпичной кладки, раскрытие и заделка проемов. В Сервизном дворе для строящейся котельной возвели трубу. Для приспособления жилых помещений дворца под экспозиционные залы были убраны все некапитальные перегородки с целью возможности обхода всего здания по периметру. Торжественное открытие Художественного отдела Русского музея состоялось 7(19)марта 1898 г.

В 1902-1911 гг. на месте разобранного восточного (Манежного) флигеля Михайловского дворца был построен мемориальный зал императора Александра III (в настоящее время Этнографический музей). В эти же годы был разобран Конюшенный корпус и перестроен Прачечный корпус.

В 1914-1920гг. на месте здания Российского Библейского Общества был осуществлен проект архитекторов ФИО14 и ФИО15 «Выставочный павильон Академии Художеств» (ныне Корпус Бенуа).

В 1935-1939 гг. приспособлением здания занимался архитектор ФИО16, по проекту которого три здания (Главный корпус, корпус Росси и корпус Бенуа) были соединены между собой. В Главном корпусе гардеробы, санузлы, кассы перенесены из главного вестибюля в цокольный этаж. На третьем этаже устроены реставрационные мастерские, в которых (в целях увеличения естественного дневного освещения) несколько окон третьего этажа переделаны в световые фонари с ликвидацией части карнизов и увеличением оконных проемов.

Во время Великой отечественной войны здание пострадало, однако в 1946 г. было вновь открыто для посетителей после проведения восстановительных работ.

В 1970-1980гг. были проведены реставрационные работы интерьеров Главного корпуса. В 1992-1993 гг. - реставрационные работы первого этажа. В 1993 г. - ремонт кровли и стропильной системы. В 1994-1995, 2008, 2014-2015 гг. проводились реставрационные работы фасадов здания (л.д. 21-23, 26- 37 т.3).

В настоящее время здание является объектом культурного наследия федерального значения «Корпус главный Русского музея» 1819-1825гг., арх.ФИО17, ск. ФИО7, ск. ФИО8, 1895-1897 гг. арх.ФИО13.». Данный объект культурного наследия входит в состав объекта культурного наследия федерального значения «Дворец ФИО11 князя Михаила Павловича (Русский музей императора Александра III), 1741-1947гг».

Указанный объект принят под государственную охрану на основании Постановления Совета Министров РСФСР №1327 от 30 августа 1960 года. В январе 1981 года был составлен паспорт ансамбля «Площади искусств» с включенным в него Михайловским Дворцом (главным корпусом, западным служебным флигелем, оградой парадного двора) –л.д.184 т.1.

Постановлением Правительства РФ от 10 июля 2001 года утвержден перечень объектов исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения, находящихся в Санкт-Петербурге. Данный памятник внесен в этот перечень ( л.д.15-17 т.1).

Согласно ч.2 ст.64 Федерального закона от 25.06.2002 N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации", указанный объект отнесен к объектам культурного наследия федерального (общероссийского) значения, как принятый на государственную охрану в соответствии с законодательством Российской Федерации по состоянию на день вступления в силу данного Федерального закона, с последующей регистрацией объекта в реестре в соответствии с требованиями настоящего Федерального закона.

31 июля 2014 года Министерством культуры РФ утверждено задание №48 на проведение работ по сохранению указанного объекта культурного наследия ( Приложение).

Приказом Министерства культуры РФ №1189-р от 20 августа 2015 года объект культурного наследия федерального значения «Дворец ФИО11 князя Михаила Павловича (Русский музей императора Александра III), 1741-1947 гг.» зарегистрирован в едином государственном реестре объектов культурного наследия. Одновременно с этим в едином реестре зарегистрированы объекты культурного наследия, входящие в состав данного памятника, в том числе и объект культурного наследия федерального значения «Корпус главный Русского музея» 1819-1825гг., арх.ФИО17, ск. ФИО7, ск. ФИО8, 1895-1897 гг. арх.ФИО13.». с присвоением регистрационного номера № (л.д.12, 22-26 т.1).

В период с 17 июня по 09 августа 2015 года по заданию ФГБУК «Государственный Русский музей» экспертами ФИО18, ФИО19 ФИО31 была проведена государственная историко-культурная экспертиза проектной документации на проведение работ по сохранению объекта культурного наследия «Корпус главный Русского музея», приложением №7 к которому являлся проект предмета охраны указанного памятника. Акт данной экспертизы от 09 августа 2015 года согласован Департаментом государственной охраны культурного наследия Министерства культуры РФ, согласовательный штамп - №73-12.1-02 от 29 октября 2015 года (Приложение). Соответствующий акт органа государственной власти об утверждении этого предмета охраны не принимался.

Разработанная в период 2014-2015 гг. проектная документация реализована не была.

С 2016 года полномочия по государственной охране указанного памятника были переданы Министерством культуры РФ в КГИОП СПб, в связи с чем акт государственной экспертизы от 09 августа 2015 года был представлен в КГИОП СПб, входящий штамп от 21 сентября 2016 года № (Приложение). Данный акт экспертизы был возращен письмом Комитета от 09 ноября 2016 года № без согласования ввиду того, что на момент экспертизы предмет охраны объекта культурного наследия определен не был (л.д. 229 т.5).

Ранее, в период с 1 августа по 9 сентября 2016 года по заданию ФГБУК «Государственный Русский музей» ООО «НИиПИ Спецреставрация» провело историко-культурное исследование с целью уточнения предмета охраны указанного объекта культурного наследия (л.д.18-24 т.3). Приложением к данному исследованию является рекомендуемый предмет охраны объекта культурного исследования (л.д.84-121 т.3).

На основании указанного историко-культурного исследования, утвержденного генеральным директором ООО «НИиПИ Спецреставрация» ФИО20, распоряжением КГИОП СПб от 30 декабря 2016 года № утвержден предмет охраны объекта культурного наследия федерального значения «Корпус главный Русского музея» 1819-1825гг., арх.ФИО17, ск. ФИО7, ск. ФИО8, 1895-1897 гг. арх.ФИО13.» (л.д. 134-210 т.5).

Сведений о внесении указанного предмета охраны в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации не предоставлено.

Паспорта данного объекта не имеется.

Предмет охраны всего ансамбля - «Дворца ФИО11 князя Михаила Павловича (Русский музей императора Александра III), 1741-1947гг» - не разработан и не утвержден до настоящего времени.

В 2017 году по заданию ФГБУК «Государственный Русский музей» ЗАО «Полпроект» была разработана проектная документация «Реконструкции внутренних дворов Михайловского дворца» по адресу Санкт-Петербург, ул.Инженерная д. 2-4 литера Д (корректировка проектно-сметной документации)» (л.д. 221-265 т.1, 1-165 т.2, Приложение).

Актом государственной историко-культурной экспертизы от 22 апреля 2017 года, подготовленным по заданию ФГБУК «Государственный Русский музей» ООО «НИиПИ Спецрестарация» в лице привлеченных экспертов ФИО21, ФИО22, ФИО23, дано положительное заключение указанной проектной документации (л.д.165-250 т.2)

15 сентября 2017 года на указанной проектной документации был проставлен согласовательный штамп КГИОП СПб (л.д.165 т.2).

2 марта 2018 года выдано положительное заключение № Федерального автономного учреждения «Главное управление государственной экспертизы» (ФАУ «Главгосэкспертиза») на указанную проектную документацию (л.д. т.№).

Сведения о выдаче разрешения на проведение работ по сохранению выявленного объекта культурного наследия отсутствуют.

В настоящем случае предметом иска является законность ненормативного акта органа государственной власти - распоряжения КГИОП СПб от 30 декабря 2016 года № «Об утверждении предмета охраны объекта культурного наследия федерального значения «Корпус главный Русского музея», а также действия этого государственного органа, выразившиеся в постановке согласовательного штампа от 15 сентября 2017 года на проектной документации по сохранению объекта культурного наследия (приспособления для современного использования) «Реконструкция внутренних дворов Михайловского дворца». В связи с этим, суд полагает необходимым установить, находилось ли издание оспариваемого акта и совершение согласовательных действий в пределах компетенции КГИОП СПб с учетом охранного статуса памятника, являющегося объектом культурного наследия федерального значения,

В силу статей 6, 33 - 39 Федерального закона от 25 июня 2002 года №73-ФЗ «Об объектах культурного значения», под государственной охраной объектов культурного наследия понимается система правовых, организационных, финансовых, материально-технических, информационных и иных принимаемых органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления в пределах их компетенции мер, направленных, в том числе, на предотвращение разрушения объектов культурного наследия, причинения им вреда, контроль за сохранением и использованием объектов культурного наследия.

Объекты культурного наследия подлежат государственной охране в целях предотвращения их повреждения, разрушения или уничтожения, изменения облика и интерьера, нарушения установленного порядка их использования, перемещения и предотвращения других действий, могущих причинить вред объектам культурного наследия, а также в целях их защиты от неблагоприятного воздействия окружающей среды и от иных негативных воздействий.

В силу п.2 ч.1 ст.9.1 названного закона, Российская Федерация передает органам государственной власти субъекта Российской Федерации государственную охрану объектов культурного наследия федерального значения в соответствии со статьей 33 настоящего Федерального закона, за исключением: ведения единого государственного реестра объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации; организации и проведения государственной историко-культурной экспертизы в части, необходимой для исполнения полномочий федерального органа исполнительной власти, уполномоченного Правительством Российской Федерации в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия; согласования проектов зон охраны объектов культурного наследия федерального значения и установления требований к градостроительному регламенту в границах территории достопримечательного места федерального значения; выдачи разрешений (открытых листов) на проведение работ по выявлению и изучению объектов археологического наследия.

Согласно п.2 ст. 10 названного федерального закона, меры по сохранению, использованию, популяризации и государственной охране объектов культурного наследия в Российской Федерации осуществляют органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации либо структурные подразделения высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации, уполномоченные в области сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия, не наделенные функциями, не предусмотренными настоящим Федеральным законом (далее - региональные органы охраны объектов культурного наследия).

Согласно ч.2 ст. 3 Закона Санкт-Петербурга от 12.07.2007 N 333-64 ( с последующими редакциями) "Об охране объектов культурного наследия в Санкт-Петербурге", к компетенции Правительства Санкт-Петербурга относится:

-осуществление федерального государственного надзора за состоянием, содержанием, сохранением, использованием, популяризацией и государственной охраной объектов культурного наследия федерального значения

-установление предмета охраны объекта культурного наследия, включенного в реестр, выявленного объекта культурного наследия и границ территории указанных объектов;

-выдача задания и разрешения на проведение работ по сохранению выявленного объекта культурного наследия, объекта культурного наследия регионального значения и объекта культурного наследия местного (муниципального) значения, а также согласование проектной документации на проведение работ по сохранению указанных объектов культурного наследия; выдача задания и разрешения на проведение работ по сохранению объекта культурного наследия федерального значения, а также согласование проектной документации на проведение работ по сохранению указанного объекта культурного наследия в соответствии с разграничением полномочий, предусмотренным федеральным законодательством.

Согласно п.п.1.1,1.2 Постановления Правительства Санкт-Петербурга от 28.04.2004 N 651 (ред. от 29.12.2014) "О Комитете по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры", Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (далее - Комитет) является исполнительным органом государственной власти Санкт-Петербурга. Комитет осуществляет проведение государственной политики Санкт-Петербурга в сфере учета, выявления, сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) (далее - объекты культурного наследия), а также координацию деятельности в этих сферах иных исполнительных органов государственной власти Санкт-Петербурга.

Согласно п.п. 3.12, 3.22, 3.25,3.30, 3.51 данного постановления, Комитет обладает следующими полномочиями:

- устанавливает предмет охраны объекта культурного наследия, включенного в реестр, выявленного объекта культурного наследия и границы территории указанных объектов (за исключением отдельных объектов культурного наследия федерального значения, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации).

- согласовывает проектную документацию на проведение работ по сохранению объектов культурного наследия (за исключением отдельных объектов культурного наследия федерального значения, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации, и земельных участков, в границах которых располагаются объекты археологического наследия, включенные в указанный перечень).

-осуществляет меры по обеспечению сохранности объекта культурного наследия, включенного в реестр

- осуществляет иные полномочия в соответствии с действующим законодательством, правовыми актами Губернатора Санкт-Петербурга и Правительства Санкт-Петербурга.

Согласно п. 4.2 названного Положения, Комитет разрабатывает и согласовывает проекты правовых актов по вопросам, находящимся в компетенции Комитета.

Таким образом, суд полагает, что издание оспариваемого акта - распоряжения КГИОП СПб от 30 декабря 2016 года № об утверждении предмета охраны указанного объекта культурного наследия и совершение действий по согласованию 15 сентября 2017 года проектной документации на проведение работ по сохранению объекта культурного наследия находятся пределах компетенции КГИОП СПб.

Для рассмотрения настоящего спора суд полагает необходимым дать оценку законности оспариваемого распоряжения КГИОП СПб от 30 декабря 2016 года об утверждении предмета охраны названного объекта культурного наследия.

2.1 Согласно требований ст.3 Федерального закона от 25.06.2002 N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" (как в редакции, действовавшей на момент принятия спорного распоряжения, так и действующей редакции), к объектам культурного наследия (памятникам истории и культуры) народов Российской Федерации (далее - объекты культурного наследия) в целях настоящего Федерального закона относятся объекты недвижимого имущества (включая объекты археологического наследия) и иные объекты с исторически связанными с ними территориями, произведениями живописи, скульптуры, декоративно-прикладного искусства, объектами науки и техники и иными предметами материальной культуры, возникшие в результате исторических событий, представляющие собой ценность с точки зрения истории, археологии, архитектуры, градостроительства, искусства, науки и техники, эстетики, этнологии или антропологии, социальной культуры и являющиеся свидетельством эпох и цивилизаций, подлинными источниками информации о зарождении и развитии культуры.

Согласно ст.33 данного закона, объекты культурного наследия подлежат государственной охране в целях предотвращения их повреждения, разрушения или уничтожения, изменения облика и интерьера, нарушения установленного порядка их использования, перемещения и предотвращения других действий, могущих причинить вред объектам культурного наследия, а также в целях их защиты от неблагоприятного воздействия окружающей среды и от иных негативных воздействий.

В силу п.6 ст.18 данного закона, описание особенностей объекта культурного наследия, являющихся основаниями для включения его в реестр и подлежащих обязательному сохранению, составляет предмет охраны данного объекта культурного наследия.

Как указано в Определении Конституционного Суда РФ от 18.07.2017 N 1654-О, «именно с предметом охраны объекта культурного наследия непосредственно связана и государственная охрана такого объекта». При этом обращено внимание, что, «согласно подпунктам 5 и 10 пункта 2 статьи 33 Федерального закона "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" государственная охрана объектов культурного наследия включает в себя установление предмета охраны и законодательное закрепление ответственности за осуществление действий, повлекших изменение предмета охраны».

Суд полагает, что в целях придания особой важности предмета охраны объекта культурного наследия, законодателем в п.п. 6 п. 2 ст. 18 и п.п. 10 п. 3 ст. 20 Федерального закона "Об объектах культурного наследия…» было специально установлено, что особенности, подлежащие обязательному сохранению (предмет охраны объекта культурного наследия) являются основанием для включения объектов культурного наследия в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации. Такие особенности, по общему правилу, указываются в заключении государственной историко-культурной экспертизы и являются составной частью реестра.

Частью 1 ст. 20.1 этого же закона был определен особый порядок регистрации в реестре объектов культурного наследия, включенных в реестр в качестве объектов культурного наследия в соответствии со статьей 64 настоящего Федерального закона (к таким объектам, согласно ст. 64, отнесены памятники, принятые на государственную охрану в соответствии с законодательством РСФСР и Российской Федерации до вступления в силу настоящего Федерального закона). Так, данной нормой установлено, что объект культурного наследия, включенный в реестр в качестве объекта культурного наследия в соответствии со статьей 64 настоящего Федерального закона, регистрируется в реестре федеральным органом охраны объектов культурного наследия на основании сведений, указанных в пункте 2 статьи 20 настоящего Федерального закона, а именно, при наличии сведений: о наименовании объекта, времени возникновения или дате создания объекта, датах основных изменений (перестроек) данного объекта и (или) датах связанных с ним исторических событий, местонахождении объекта (адресе объекта или при его отсутствии описании местоположения объекта), категории историко-культурного значения объекта, виде объекта. То есть, при отсутствии заключения государственной историко-культурной экспертизы, поскольку презюмируется, что государственная охрана такого памятника уже осуществляется длительный период времени.

Согласно ч.2 этой же статьи, при регистрации в реестре объекта культурного наследия, включенного в реестр в соответствии со статьей 64 настоящего Федерального закона, учитывается предмет охраны объекта культурного наследия, определенный в порядке, установленном федеральным органом охраны объектов культурного наследия.

Приказом Минкультуры России от 13.01.2016 N 28 был утвержден Порядок определения предмета охраны объекта культурного наследия, включенного в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации в соответствии со статьей 64 Федерального закона от 25 июня 2002 г. N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации", регламентирующий как процедуру первоначального определения предмета охраны объекта культурного наследия, включенного в единый государственный реестр объектов в соответствии со статьей 64 Федерального закона N 73-ФЗ " (пункты 2-11 Порядка), так и процедуру внесения изменений ранее утвержденного предмета охраны (пункты 13,14 Порядка). Данный порядок действовал на момент принятия КГИОП СПб оспариваемого распоряжения.

В силу ч.2 ст.32, заключение историко-культурной экспертизы является основанием для принятия соответствующим органом охраны объектов культурного наследия решения, вытекающего из заключения историко-культурной экспертизы.

Суд, применяя выше указанные нормы, исходит из того, что в настоящем случае спорным распоряжением КГИОП СПб от 30 декабря 2016 года был утвержден первоначальный предмет охраны объекта культурного наследия федерального значения «Корпус главный Русского музея», поскольку ранее предмет охраны данного объекта культурного наследия в установленном законом порядке не определялся. Делая данный вывод, суд учитывает, что, хотя акт государственной историко-культурной экспертизы от 09 августа 2015 года, содержавший проект предмета охраны указанного памятника, и был согласован Министерством культуры посредством постановки согласовательного штампа от 29 октября 2015 года, однако заключение данной экспертизы не было положено в основание принятия соответствующим органом охраны объектов культурного наследия какого-либо решения, в то время, как такое решение требовалось в обязательном порядке. Данные обстоятельства не оспариваются административным ответчиком, представитель которого в суде пояснил, что при принятии Комитетом спорного распоряжения от 30 декабря 2016 года предмет охраны был установлен впервые, ранее здание Главного корпуса Русского музея охранялось в отсутствие утвержденного предмета охраны.

Суд полагает, что указанный выше «Порядок определения предмета охраны объекта культурного наследия…» был нарушен при вынесении спорного распоряжения.

Так, согласно п.3 названного «Порядка…», разработка проекта предмета охраны объекта культурного наследия осуществляется на основании историко-архитектурных, историко-градостроительных, архивных, археологических, натурных и иных исследований (далее - историко-культурные исследования).

Согласно п.4 этого же Порядка, материалы по обоснованию проекта предмета охраны объекта культурного наследия формируются по результатам проведенных историко-культурных исследований, заключений государственных историко-культурных экспертиз, иных документов и материалов, позволяющих определить предмет охраны объекта культурного наследия (аннотированной иконографии, историко-архитектурных опорных планов, графических материалов, исторических справок, материалов, содержащих информацию о ценности объекта с точки зрения истории, археологии, архитектуры, градостроительства, искусства, науки и техники, эстетики, этнологии или антропологии, социальной культуры).

Из представленных материалов, пояснений представителя КГИОП СПб усматривается, что основанием для принятия оспариваемого распоряжения КГИОП СПб от 30 декабря 2016 г. стало историко-культурное исследование, проведенное в период с 1 августа по 9 сентября 2016 года по заданию ФГБУК «Государственный Русский музей» ООО «НИиПИ Спецреставрация» (л.д.18-24 т.3).

Суд считает, что данное историко-культурное исследование не могло быть положено в основу указанного распоряжения по следующим основаниям:

Действительно, названный «Порядок…» не определяет форму проведения историко-культурного исследования, на что было обращено внимание представителем КГИОП СПб. Однако, системно толкуя ст.3 и п. 6 ст.18 Закона 73-ФЗ, п.,п. 3,4 указанного «Порядка…», суд полагает, что вне зависимости от формы историко-культурное исследование по своему правовому, научному и информационному содержанию должно включать в себя такое описание особенностей объекта культурного наследия, подлежащих обязательному сохранению, которое позволило бы достоверно и непротиворечиво определить предмет охраны данного объекта культурного наследия. В ином случае, историко-культурное исследование теряет качества научной обоснованности и не отвечает задачам сохранения памятника.

Как усматривается из текста указанного историко-культурного исследования, оно проводилось «с целью уточнения предмета охраны объекта культурного наследия федерального значения «Корпус Главный Русского музея», в то время как такой предмет охраны на момент проведения исследования еще установлен не был; цели первоначального определения предмета охраны историко-культурное исследование не ставило. Данный факт подтвержден как текстом самого исследования, так и показаниями допрошенного в качестве свидетеля генерального директора ООО «НИиПИ Спецреставрация» ФИО20, который пояснил, что специалисты, проводившие исследование, «исходили из того, что первоначальный предмет охраны памятника уже имелся» (л.д. 127-129 т.6). Указанные факты не оспариваются представителями административного ответчика КГИОП СПб и заинтересованного лица - ФГБУК «Государственный Русский музей».

По мнению суда, постановка ошибочной цели исследования привела к существенному сужению круга вопросов, подлежавших оценке специалистами при определении первоначального предмета охраны объекта культурного наследия, а также к сокращению требуемого научного материала, в результате чего полный предмет охраны указанного объекта в данном исследовании не отражен и, следовательно, не мог быть взят за основу оспариваемого распоряжения КГИОП СПб.

Суд учитывает, что спорное историко-культурное исследование, в нарушение выше указанного «Порядка…», не содержит сведений о самостоятельном изучении специалистами архивной документации, аннотированной иконографии, историко-архитектурных опорных планов, графических материалов, исторических справок, материалов, содержащих информацию о ценности объекта с точки зрения истории, архитектуры, градостроительства, искусства, эстетики, социальной культуры. Данные факты не отрицались свидетелем ФИО20, пояснившим, что в 2016 году специалисты ООО «НИиПИ Спецреставрация» самостоятельного исследования фактически не проводили, положив в основу своих выводов акт государственной историко-культурной экспертизы 2015 года (л.д.127-129 т.6.). Такой порядок проведения спорного историко-культурного исследования суд полагает незаконным, поскольку при его проведении принципы непосредственности и актуальности были нарушены, и соответственно, данное исследование не может содержать достоверной информации об объекте культурного наследия.

Суд принимает во внимание, что историко-культурное исследование, составляющее в настоящем случае только 13 страниц (включая титульный лист) в отношении объекта культурного наследия федерального значения «Корпус главный Русского музея» входящего в состав объекта культурного наследия федерального значения «Дворец ФИО11 князя Михаила Павловича (Русский музей императора Александра III»)», является общей справкой об истории памятника и не содержит конкретного описания предмета охраны данного объекта культурного наследия, что подтверждается текстом самого исследования, не отрицается участниками процесса. Исследование также не содержит соответствующих обоснований приобщенного к нему в качестве Приложения № «Предмета охраны» объекта культурного наследия. Указанное, по мнению суда, свидетельствует об отсутствии взаимосвязи между данными документами и делает предложенный «Предмет охраны», являющийся по своему правовому смыслу выводом из заключения, неаргументированным.

Суд полагает, что материалы по обоснованию проекта предмета охраны, сформированные по результатам ранее проведенной государственной историко-культурной экспертизы, иных документов и материалов также не позволяют однозначно определить предмет охраны памятника. При этом, суд оценивает, что историко-культурное исследование и акт государственной историко-культурной экспертизы 2015 года, не совпадая по своему содержанию, отразили различающиеся предметы охраны памятника. Более того, как следует из анализа представленных суду материалов названных историко-культурной экспертизы и историко-культурного исследования, предмет охраны объекта культурного наследия безмотивно сокращался. Указанное позволяет оценить данные документы как противоречивые в той их составляющей, которая положена в основу оспариваемого распоряжения КГИОП СПб. Данные обстоятельства не были оспорены представителями административного ответчика и заинтересованного лица - ФГБУК «Государственный Русский музей», подтверждаются текстом данных документов, пояснениями истцов, показаниями свидетеля ФИО20 (л.д.127-129 т.6), пояснениями специалиста ФИО24 (л.д.239-250 т.5), имеющего специальное образование в области истории, опыт экспертной работы в качестве государственного аттестованного эксперта, не доверять которому у суда нет оснований. Довод административного ответчика и заинтересованного лица- ФГБУК «Государственный Русский музей» о не доверии специалисту ФИО24 суд оценивает критически, поскольку какой-либо заинтересованности в исходе дела у данного лица суд не находит (при этом, по мнению суда, участие ФИО24 в деятельности Совета по культурному наследию при Правительстве города само по себе не свидетельствует о предвзятости данного лица), квалификация данного специалиста сомнений не вызывает.

Суд учитывает, что приложенная к историко-культурному исследованию историческая справка, подготовленная ФИО25 (научным работником Русского музея, изучающим историю данного памятника более 50 лет) сама по себе также не могла служить обоснованием к предлагаемому проекту «Предмета охраны», поскольку текстуально не содержит таких выводов (л.д.26-39 т.3). При этом, суд принимает во внимание показания свидетеля ФИО25, пояснившей, что «справка является историческим обзором памятника и была подготовлена ею еще в 2014 году, но задача определения предмета охраны памятника перед нею не ставилась» (л.д.134-138,-139 т.6).

Суд принимает во внимание, что спорное исследование также не имеет ссылок на использованные научные методики, что не позволяет проверить обоснованность, сделанных в нем выводов. Возможность восполнить указанные пробелы проведения историко-культурного исследования посредством опроса лиц, проводивших это исследование, отсутствует, поскольку свидетель ФИО20 не смог назвать конкретных специалистов, выполнявших эту работу (л.д.126-129 т.6), что само по себе также вызывает сомнение в ее достоверности.

Таким образом, суд полагает, что названное исследование ни само по себе, ни с Приложенными к нему материалами не позволяет однозначно определить предмет охраны объекта культурного наследия «Главный корпус Русского музея», в результате чего, предложенный данным исследованием предмет охраны суд находит произвольным. Следствием нарушения порядка проведения историко-культурного исследования явилось существенное искажение предмета охраны названного объекта культурного наследия при его утверждении оспариваемым распоряжением КГИОП СПб от 30 декабря 2016 года.

2.2 Согласно п.п. 6.3 п. 6 названного «Порядка…», при разработке проекта предмета охраны объекта культурного наследия необходимо учитывать следующие особенности:

- предмет охраны объекта культурного наследия, обладающего мемориальной ценностью, должен включать характеристики, параметры и материальные элементы, непосредственно связанные с мемориальным периодом.

Суд, исходя из истории бытования спорного объекта культурного наследия, а также с учетом официального наименования данного памятника федерального значения ( «Корпус главный Русского музея» -1825гг., арх.ФИО17, ск. ФИО7, ск. ФИО8, 1895-1897 гг. арх.ФИО13.» ), делает вывод о том, что указанный объект обладает мемориальной ценностью как памятник истории и культуры XIX в. (особенно отмечены периоды 1825г, 1895г-1897гг), а также как объект, связанный с деятельностью архитекторов К.И.Росси и ФИО13, скульпторов ФИО7 и ФИО8. Вследствие этого данный объект обладает и архитектурно-художественной ценностью. Таким образом, в силу выше приведенной нормы, предмет охраны данного памятника должен включать характеристики, параметры и материальные элементы, непосредственно связанные с указанными мемориальными периодами, жизнью и деятельностью известных исторических лиц, указанных архитекторов и скульпторов.

Как усматривается из заключения специалиста ФИО24 (л.д. 239-250 т.5), в нарушение выше указанного требования нормативного акта Министерства культуры РФ об учете мемориальной ценности памятника, из предмета охраны объекта культурного наследия были исключены следующие элементы:

-четыре исторических входа с лестницами по 12 ступеней под стилобаты центральных лестниц на южном (главном) и северном (выходящем в парк) фасадах дворца, сохраняющие первоначальное решение К.И.Росси; отреставрированные ступени западного и восточного входов на главном фасаде;

-габариты внутренних дворов (Сервизного и Церковного); капитальная конструкция дымовой трубы в Сервизном дворе, сделанная по проекту ФИО13; оконные проемы; зафиксированные на чертежах К.И.России и сохраняющиеся во дворах покрытия из брусиловской плиты с устройством для слива воды;

-объемно-планировочное решение цокольного этажа (единственного во всем здании, сохранившего историческую планировку К.И.России, а также имеющиеся в нем стены, арочные и дверные проемы с дверными заполнениями, элементы отделки;

на 1 этаже:

-вся анфилада залов 1 этажа (с №18 до №38), сохранившая (за исключением зала №31) анфиладный принцип, определенный К.И.Росси,

-элементы музейной библиотеки: две исторические входные двери 1825г., 7 исторических окон, сохранившие габариты, предусмотренные К.И. Росси и имеющие оконное заполнение перестройки ФИО13; находящиеся в помещении библиотеки с 1915 года и не подлежащие разборке подлинные резные шкафы, принадлежавшие герцогам Мекленбургским;

-помещения Особой бронекладовой на Сервизной лестнице, сохранившие первоначальный композиционно-планировочный замысел, оригинальные окна К.И.Росси, оконные переплеты ФИО13, не подлежащие разборке дворцовые шкафы, являвшиеся частью Сервизных помещений;

-историческая дверь XIX века, ведущая из зала №34 в переход флигеля Росси, историческая дверь в зале №22, ведущая во внутренние помещения фонда древнерусского искусства;

-симметричные служебные помещения (Швейцарские по плану К.И.Росси) у парадного входа перед парадной лестницей, каменный пол 1825 г. полированной ревельской плиты на переходах из Главного в Садовый вестибюль, такой же в Садовом вестибюле;

-четыре исторических дворцовых дверных проема 1825 г с дверными заполнениями на переходах в Садовый вестибюль; две исторические двери парадного вестибюля из лестницы, ведущей в цокольный этаж, сделанные по проекту ФИО13; декоративные щиты, прикрывающие калориферные отопительные батарее во впадинах на южной стене парадных осей, сделанные при устройстве музей;

- на 2 этаже:

-18 полуциркульных рам от венецианских ложных окон с переплетами по периметру стен Главного вестибюля над парадной лестницей;

- в зале №7 историческое зеркало в резной золоченой раме, сделанное по рисунку К.И.России, сохраняющее свое местоположение в бывшем Угловом кабинете Елены Павловны (единственный подлинный образец 1825г); в этом же зале и в зале №10 указание на наличие цировки (гравировки) деталей паркетного набора, фризы на цветных паркетах К.И. Росси;

-историческое окно с оконным заполнением в зале №13, его местоположение, габариты, материал оконного заполнения, рисунок расстекловки;

-все исторические накладные детали на дверях периода К.И.Росси в зале №16;

-исторический паркетный пол с рисунком «корзина» из мраморного дуба в зале бывшей Малой Столовой (современное помещение №206, зал №27 Фонда рисунка);

-местоположение, габариты, объемно-пространственное решение, своды бывшего Камердинерского коридора (три помещения), идущего из Парадного вестибюля вдоль Южной стены Церковного двора до Камердинерской комнаты у Церковной лестницы с первоначальными дверными проемами и окнами, расстекловкой и исторически оконным заполнением (помещения Фонда рисунка №202,204,205);

-балконные двери при выходе в портик в Парадном вестибюле, паркетный пол на галерее и переходах вокруг колоннады;

-две дубовые двери К.И.Росси, ведущие из Вестибюля на анфиладу парадных помещений бельэтажа.

Не включение этих материальных элементов, непосредственно связанных с охраняемым мемориальным периодом памятника, в предмет его охраны, не отрицается участниками процесса (в том числе, представителями административного ответчика и заинтересованного лица ФГБУК «Государственный Русский музей»). Данный факт подтвержден осмотром объекта культурного наследия «Главный корпус Русского музея» на месте в порядке ст.74 КАС РФ с соответствующей видео и фотофиксацией (Приложение на флэшкарте); обозревавшимся подлинным альбомом рисунков К.И.Росси (единственным графическим документом, позволяющим установить планировку Михайловского дворца на тот период времени), современными поэтажными планами (л.д. 83-88 т.5), показаниями свидетеля ФИО25 (л.д. 134-138,139 т.6), пояснениями истцов ФИО3 и ФИО2, являющихся работниками самого Русского музея, историками, искусствоведами по образованию, истца ФИО1 (л.д.85-88, 90-95 т.6). При этом, указанными лицами было пояснено, что приведенный перечень не является исчерпывающим и может быть еще дополнен.

Доказательств того, что исключенные элементы не представляют исторической, культурной и иной ценности, административным ответчиком, в нарушение бремени доказывая, предусмотренного ч.2 ст. 62 КАС РФ, не представлено. При этом, суд учитывает, что ходатайства о назначении историко-культурной экспертизы в опровержение данных доводов административным ответчиком не заявлялось.

Согласно п.п 6.4 п. 6 названного «Порядка…», в предмет охраны объекта культурного наследия подлежат включению архитектурные элементы и детали объекта, в отношении которых произведена реставрация (воссоздание).

Суд учитывает, что в настоящем случае не были взяты на государственную охрану такие элементы как отреставрированные ступени западного и восточного входов на главном фасаде. При этом, согласно акта КГИОП СПб от 6 ноября 2008 года, данные ступени были приняты Комитетом после воссоздания и реставрации «с профилем по историческому образцу», из чего суд делает вывод о том, что у Комитета не имелось оснований для отказа во включении данного элемента в предмет охраны памятника. Указанный факт подтвержден представленными административным ответчиком материалами КГИОП СПб, показаниями свидетеля ФИО25 и подготовленной ею справкой (л.д.134-138,139 т.6, л. д.234-236 т.5), пояснениями и заключением специалиста ФИО24 (л.д.239-250 т.5, л.д.140-145 т.6), пояснениями истцов. Доказательств обратного административным ответчиком не представлено.

2.3 В соответствии с п.п. 6.2 п.6 «Порядка…», предметом охраны объекта культурного наследия может являться его историческое использование, функционально связанное с осуществлением жилой, торговой, промышленной и иной деятельности, подлежащее обязательному сохранению.

В настоящем случае суд полагает, что официальное название спорного объекта уже содержит указание на основную историческую функцию памятника, осуществляемую с 1895 года– «Русский музей». Данный факт не отрицается никем из участников процесса. В связи с этим, по мнению суда, не имелось оснований для отказа во включении в предмет охраны этого особого исторического использования памятника в целом.

Кроме того суд оценивает, что ни историко-культурное исследование, ни основанный на нем и утвержденный Комитетом предмет охраны, не содержат сведений об исторической и мемориальной функции отдельных помещений, длительное время используемых только под определенные цели, таких, в частности, как: научная библиотека с соответствующими неразборными шкафами, находящаяся в данном месте с 1915 года, помещение особой бронекладовой (бывшее помещение Сервизной) с неразборной мебелью. Данный факт подтвержден текстом предмета охраны, утвержденного КГИОП СПб (л.д.134-210 т.5); текстом историко-культурного исследования (л.д. 18-24 т.3), показаниями свидетеля ФИО20, пояснившего, что этот вопрос не рассматривался специалистами 9л.д.127-129 т.6); показаниями свидетеля ФИО25 (л.д.123-138,139 т.6), пояснениями истцов (л.д. 75-78 т.6). По мнению суда, не включение такого «исторического использования» предполагает сокращение соответствующей государственной охраны в отношении указанного объекта культурного наследия и его составных частей.

2.4 Согласно п.7 названного «Порядка…», разработанный проект предмета охраны объекта культурного наследия представляется на рассмотрение в соответствующий орган государственной власти, осуществляющий полномочия в сфере государственной охраны объектов культурного наследия указанного объекта.

В соответствии с ч.1 п.8 Порядка…», орган государственной власти, осуществляющий полномочия в сфере государственной охраны объектов культурного наследия, рассматривает представленные документы, указанные в пункте 7 настоящего Порядка, и в течение 30 рабочих дней со дня их получения принимает акт об утверждении предмета охраны объекта культурного наследия, в соответствии с Федеральным законом N 73-ФЗ.

В соответствии с ч.2 п. 8 «Порядка…», при поступлении документов, не соответствующих положениям Порядка, орган государственной власти, осуществляющий полномочия в сфере государственной охраны объектов культурного наследия, возвращает поступившие документы с мотивированным обоснованием причин возврата.

С учетом того, что порядок определения предмета охраны, изложенный в историко-культурном исследовании от сентября 2016 года, был нарушен, а сам предмет охраны объекта культурного наследия научно не обоснован, суд, полагает, что у КГИОП СПб имелись основания для возврата указанного исследования.

При таких обстоятельствах, спорное распоряжение КГИОП СПб от 30 декабря 2016 года об утверждении предмета охраны названного объекта культурного наследия, суд находит не законным.

3. Суд полагает необходимым дать оценку законности действий КГИОП СПб в виде постановки согласовательного штампа от 15 сентября 2017 года на проектной документации по сохранению объекта культурного наследия (приспособления для современного использования) «Реконструкция внутренних дворов Михайловского дворца».

3.1 Согласно ч.1 ст. 40 Федерального закона от 25.06.2002 N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации", сохранение объекта культурного наследия - меры, направленные на обеспечение физической сохранности и сохранение историко-культурной ценности объекта культурного наследия, предусматривающие консервацию, ремонт, реставрацию, приспособление объекта культурного наследия для современного использования и включающие в себя научно-исследовательские, изыскательские, проектные и производственные работы, научное руководство проведением работ по сохранению объекта культурного наследия, технический и авторский надзор за проведением этих работ.

В силу ч.4 этой же статьи, работы по сохранению объекта культурного наследия, которые затрагивают конструктивные и другие характеристики надежности и безопасности данного объекта культурного наследия, проводятся в соответствии с требованиями настоящего Федерального закона и Градостроительного кодекса Российской Федерации.

Согласно ст.44 данного закона, приспособление объекта культурного наследия для современного использования - это научно-исследовательские, проектные и производственные работы, проводимые в целях создания условий для современного использования объекта культурного наследия, включая реставрацию представляющих собой историко-культурную ценность элементов объекта культурного наследия.

Требованиями п.1 ст. 47.3 названного Федерального закона, запрещено проводить работы на объекте культурного наследия в случае, если предмет охраны объекта не определен. Также запрещено проводить работы, изменяющие предмет охраны объекта культурного наследия либо ухудшающие условия, необходимые для сохранности объекта культурного наследия. Указанная позиции отражена в актуальных письмах Минкультуры России от 20.02.2017 N 1254-12-04 и от 19.07.2017 N 212-01.1-39-ВА.

Суд полагает, что в настоящем случае, поскольку спорная проектная документация, согласованная КГИОП СПб, полностью основана на незаконном предмете охраны, она также является незаконной и не могла быть согласована КГИОП СПб. В настоящее время, так как, в силу признания распоряжения КГИОП СПб от 30 декабря 2016 г. об утверждении предмета охраны памятника незаконным, предмет охраны этого объекта культурного наследия не определен, проведение каких-либо работ по приспособлению объекта культурного наследия для современного использования до утверждения законного предмета охраны невозможно.

Согласно требований п.п. 10 ч.3, ч.4 ст. 20 закона №73-ФЗ, в реестр вносятся сведения о предмете охраны объекта культурного наследия, а также изменения данных об объектах культурного наследия, включенных в реестр.

Суд учитывает, что в настоящем случае сведений о внесении указанного предмета охраны в единый реестр объектов культурного наследия, не представлено. В информации, направленной Министерством культуры РФ как держателем реестра, эта информация отсутствует. При таких обстоятельствах, суд полагает, что к моменту согласования КГИОП СПб проектной документации установленная законом процедура определения предмета охраны не была пройдена, в связи с чем согласование данной проектной документации Комитетом нельзя признать законным и по этому мотиву.

Кроме того, суд оценивает, что согласованная Комитетом спорная проектная документация противоречит также и тому предмету охраны, который был утвержден самим КГИОП СПб в распоряжении от 30 ноября 2016 года. Делая данный вывод, суд учитывает следующее:

Согласно указанного предмета охраны объекта культурного наследия «Главный корпус Русского музея», в его особенности, подлежащие сохранению входят, в частности:

- объемно-пространственное решение – центральное крыльцо с одномаршевой лестницей и симметрично расположенные пандусы, фланкирующие аркаду,

-архитектурно-художественное решение фасадов - главный фасад: исторические входы (историческое местоположение, конфигурация, габариты), центральная часть фасада- гранитное крыльцо с одним маршем лестничного всхода с фланкирующими гранитными тумбами; пандус дугообразный в плане по сторонам от крыльца, вымощенный брусинским камнем,

- облицовка цоколя гранитным камнем в три ряда с завершением из известковой плиты с валиком,

-решение фасадов в стиле классицизм,

-историческое объемно-планировочное решение в габаритах, образованных капитальными стенами, анфиладная планировка бывших парадных помещений бельэтажа,

- конструктивная система здания - исторические (XIX века) наружные и внутренние капитальные стены,

- входные проемы: местоположение, габариты,

- отдельные оконные проемы (л.д.134-210 т.5).

В то же время проектным решением, согласованным КГИОП СПб, предполагается:

- создание подъемного устройства для инвалидов, возвышающегося на 140 см над гранитным стилобатом главного фасада, и разбор гранитных ступеней, что тем самым, искажает объемно-пространственное решение центрального крыльца главного входа и его визуальное восприятие,

- демонтаж более 3 кв.м облицовки цоколя гранитным камнем,

- пристройка к боковым западному и восточному фасаду металлических противопожарных лестниц, искажающих архитектурное решение в стиле классицизма,

- устройство лифтовых шахт в двух внутренних дворах с опорами на капитальные стены,

-создание нескольких перекрытий дворов, опирающихся на капитальные стены,

-разборка исторических капитальных стен для устройства дверных проемов в помещении фонда Редкой книги с закладкой существующей двери; разборка кирпичной кладки для новых проходов в парадных залах №№8,10,12,16,22,31,33,35; появление нового арочного проема в зале №35, установка новой двери между залами №35 и №36, устройство новой металлической лестницы, ведущей к подоконнику и препятствующей анфиладному проходу; устройство в зале №8 бокового арочного проема в капитальной стене посреди экспозиционной сены зала, нарушающей симметрию исторического архитектурного решения; устройство в зале №10 новой боковой двери посреди главной экспозиционной стены зала, искажающей симметрию и историческое архитектурное решение; в зале №12 введение новой дополнительной двери, искажающей приемы зрелого классицизма; в зале №16 - пробивка новой двери; в залах №31 и №33 пробивка новой двери, изменяющей историческое местоположение входных проемов; в зале №13 изменение габаритов, пропорций и расстекловки исторических заполнений.

Спорная проектная документация также предполагает многочисленные переделки в тех частях памятника, которые не включены в предмет его охраны, вследствие чего выше указанные элементы памятника утрачиваются.

Указанные проектные решения подтверждаются представленной суду проектной документацией, утвержденной КГИОП СПб (Приложение), Положительным заключением ФАУ «Главгосэкспертиза» (л.д.74-.230 т.4), показаниями свидетеля - главного архитектора музея ФИО26 ( в том числе данными и при осмотре судом объекта культурного наследия на месте) – л.д.108-112,136-140 т.6, показаниями свидетелей ФИО27 ( работника архитектурного бюро ООО «Литейная часть-91», осуществлявшего проектирование) – л.д.124-127 т.6, ФИО22 (эксперта, принимавшего участие в государственной историко-культурной экспертизе проектной документации) – л.д.129-133 т.6, ФИО28 (работника КГИОП СПб, осуществлявшей надзор за проектной документацией)- л.д.115-124 т.6; справкой, подготовленной ФИО26, ФИО29 о вносимых изменениях в дверные и оконные проемы (л.д231 -233 т.5); заключением специалиста ФИО24 (л.д.239-250 т.5; фотофиксацией (л.д.11-31 т.5, 32-39 т.6), не отрицаются всеми участниками процесса.

Суд критически оценивает довод представителей административного ответчика и заинтересованного лица ФГБУК «Государственный Русский музей» о том, что проект «не нарушает предмета охраны». При этом, суд, учитывая буквальное толкование изложенного предмета охраны, считает, что предмет охраны не предусматривал выше указанных решений в целях сохранности памятника и более того, запрещал их.

Суд принимает во внимание, что спорные проектные решения, предусматривают размещение конструкций, опирающихся на капитальные стены (такие конструкции - как лифты и перекрытия дворов, подъемник на главном входе), а также предполагают пробивку капитальных стен памятника, что, по мнению суда, не соответствуют предмету охраны и не отвечает целям его сохранения. При этом, по мнению суда, такие конструкции не могут рассматриваться как временные, поскольку опираются на капитальные стены, вторгаются в них.

Довод ответчика о том, что допускается внедрение в капитальные стены памятника «до тех пор пока они сохраняют свою несущую способность, поскольку стены охраняются только как «конструктивная функция». При этом, суд полагает, что такая позиция прямо противоречит базовым принципам международной Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия от 16 ноября 1972 года, ратифицированной СССР 09 марта 1988 года, и положениям ст.3 закона Российской Федерации закона №73-ФЗ «Об объектах культурного наследия…», предусматривающим сохранение объекта культурного наследия как подлинного материального источника информации в интересах настоящего и будущего поколений.

Ссылка административного ответчика и заинтересованного лица о том, что по проекту предусматривалось «раскрытие ранее существовавших исторических дверных проемов», по мнению суда, не нашла достаточного подтверждения. При этом, суд учитывает, что все участники процесса не отрицают того, что объект был принят под охрану в том виде как он существует сейчас (то есть, без новых проемов), и поэтому, несет в себе не только архитектурный замысел К.И.Росси, но и охраняемый государством особый мемориальный период, связанный с перестройкой здания, выполненную архитектором ФИО13 Также суд принимает во внимание, что в большинстве предполагаемых проектом «исторических раскрытий» дверные проемы отсутствовали - либо не имелись вовсе, либо в период К.И. Росси там находились печи. Кроме того, как усматривается из представленных графических материалов (рисунков К.И.Росси, современных планов объекта), показаний свидетеля ФИО30, пояснений специалиста ФИО24, точное местоположение исторических проемов, имевшихся в период К.И.Росси установить затруднительно (л.д. 239-250 т.5, л.д. 1-4, 115-124 т.6).

Оценивая указанные доводы, суд также принимает во внимание заключение специалиста ФИО24, показании свидетеля ФИО25, письменные и устные пояснения истцов, из которых следует, что реализация проектных решений приведет к утрате историчности и подлинности памятника. Доказательств обратного административным ответчиком, в нарушение ч.2 ст. 62 КАС РФ не представлено. Ходатайства о назначении соответствующей историко-архитектурной экспертизы в подтверждение своих доводов им не заявлялось.

Также суд учитывает, что в спорную проектную документацию, согласованную КГИОП СПб, ошибочно вошел том, посвященный реставрационным работам из предыдущего проекта 2014-2015гг. При этом данный раздел документации, отражая несуществующее положение вещей, предусматривает, в частности, искажение объемно-пространственных характеристик и расстекловки исторического окна, находящегося в зале №13 Главного корпуса. Данный факт подтвержден показаниями свидетелей ФИО29, ФИО26 (л.д.122-124, 136-140 т.6). Кроме того, акт государственной историко-культурной экспертизы указанной проектной документации включает фотографии спорного памятника, с указанием авторства эксперта ФИО21, в то время как данные фотографии идентичны фотографиям, имеющимся в составе экспертизы 2015 года (эксперт ФИО31) –л.д.42-54 т.6, что вызывает сомнение в их подлинности. Указанное, по мнению суда, свидетельствует о нарушении Комитетом порядка проверки проектной документации, и как следствие, порядка ее согласования.

Суд оценивает, что проектными решениями не предусматривается сохранение исторического использования отдельных помещений, в частности, таких, как помещение научной библиотеки, приспосабливаемое под туалеты и помещение особой бронекладовой, приспосабливаемое под вспомогательные помещения. Также не предусмотрены способ и порядок перемещения музейных экспонатов из помещений, подлежащих приспособлению под современные цели. Данные обстоятельства подтверждены представителем КГИОП СПб, пояснившим, что указанные вопросы не рассматривались Комитетом при согласовании проекта. Представитель ФГБУК «Государственный Русский музей», свидетели ФИО26, ФИО27, ФИО32, ФИО22, ФИО29 также подтвердили, что проект разрабатывался без учета данных вопросов (л.д. 115-124, 124-127, 129,136-140 т.6).

Суд полагает, что подобные проектные решения не соответствуют ни особой исторической функции памятника как «Государственного Русского музея», ни требованиям Федерального закона от 26.05.1996 N 54-ФЗ "О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации", согласно ст. 5 которого, музейные предметы и музейные коллекции, включенные в состав Музейного фонда Российской Федерации, являются неотъемлемой частью культурного наследия народов Российской Федерации; музеи, иные организации, физические лица, в собственности, во владении или в пользовании которых находятся музейные предметы и музейные коллекции, включенные в состав Музейного фонда Российской Федерации, обязаны обеспечить физическую сохранность музейных предметов и музейных коллекций, а также проведение реставрационных работ, безопасность музейных предметов и музейных коллекций.

Данные обстоятельства, по мнению суда, подлежали оценке КГИОП СПб как государственным органом, в чью специальную компетенцию входит охрана объектов культурного наследия, поскольку противоположная позиция приводит к угрозе утраты музейных предметов и музейных коллекций, включенных в состав Музейного фонда Российской Федерации.

Таким образом, суд считает, что указанный проект не отвечает требованиям законодательства об охране объектов культурного наследия, и не мог быть согласован КГИОП СПб, в связи с этим приходит к выводу о том, что оспариваемые согласовательные действия Комитета не могут являться законными.

4. Согласно части 2 статьи 227 Кодекса административного судопроизводства РФ, если суд признает решение решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями не соответствующими нормативным правовым актам и нарушающими права, свободы и законные интересы административного истца суд принимает решение об удовлетворении требований административного истца.

Права на сохранность объектов культурного наследия и доступ к культурным ценностям являются публичными правами и закреплены в пунктах 2, 3 статьиHYPERLINK consultantplus://offline/ref=F46519E5755E496365D09B239DF27E95EE7EE0D3D3AE0361DD3FF67D7B46E5DE1BBAF825321A68y6J 44, статьи 18 Конституции РФ.

В преамбуле к Федеральному закону N 73-ФЗ от 25.06.2002 года "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" говорится, что данный Федеральный закон направлен на реализацию конституционного права каждого на доступ к культурным ценностям и конституционной обязанности каждого заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры, а также на реализацию прав народов и иных этнических общностей в Российской Федерации на сохранение и развитие своей культурно-национальной самобытности, защиту, восстановление и сохранение историко-культурной среды обитания, защиту и сохранение источников информации о зарождении и развитии культуры. Таким образом, забота о сохранении исторического и культурного наследия, в том числе в виде судебной защиты права может осуществляться гражданином непосредственно.

Согласно ст. 7 Федерального закона от 25.06.2002 N 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» гражданам Российской Федерации гарантируется обеспечение сохранности объектов культурного наследия в интересах настоящего и будущего поколений многонационального народа Российской Федерации в соответствии с настоящим Федеральным законом. Каждый имеет право на доступ к объектам культурного наследия в порядке, установленном статьей 47.4 настоящего Федерального закона.HYPERLINK consultantplus://offline/ref=3C328943E6B91FF66DDE8D027676919358D441EF36538A36B2627CEBC780AF409B8BFEA315E838F0CFL9N Указанные права и законные интересы являются публичными, декларированы государством, в связи с чем, по мнению суда, административные истцы являются участниками данных правоотношений.

Рассматривая настоящий спор, суд приходит к выводу о том, что оспариваемые решение и действия административного ответчика нарушают законные права административных истцов на сохранение объекта культурного наследия, поскольку требования законодательства в области сохранения объектов культурного наследия не были выполнены. При этом, суд учитывает, что в результате указанных незаконных актов, носивших по сути произвольный характер, спорный объект частично лишается охранного статуса и может быть утрачен. Кроме того, суд учитывает, что также имеется угроза праву граждан на доступ к музейным предметам и музейным коллекциям, включенным в состав Музейного фонда Российской Федерации, предусмотренному ст.35 Закона "О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации".

Суд при вынесении настоящего решения оценивает баланс различных публичных интересов и учитывает, что права маломобильных групп населения, закрепленные Федеральным законом от 24.11.1995 N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», на доступ к объектам культурного наследия и музейным ценностям производны от выше указанных общих прав граждан на доступ к объектам культурного наследия, и также нарушаются оспариваемыми актами, поскольку незаконные спорные акты затрагивают все группы населения, включая и инвалидов.

Также суд учитывает, что в соответствии с п.3 Приказа Минкультуры России от 16.11.2015 N 2803 "Об утверждении Порядка обеспечения условий доступности для инвалидов музеев, включая возможность ознакомления с музейными предметами и музейными коллекциями, в соответствии с законодательством Российской Федерации о социальной защите инвалидов", руководителями музеев должно обеспечиваться создание инвалидам, включая инвалидов, использующих кресла-коляски и собак-проводников, следующих условий доступности музеев в соответствии с требованиями, установленными законодательными и иными нормативными правовыми актами:

- возможность беспрепятственного входа в музеи и выхода из них;

- содействие инвалиду при входе в здание и выходе из него, информирование его о доступных маршрутах общественного транспорта;

- возможность посадки в транспортное средство и высадки из него перед входом в музей, в том числе с использованием кресла-коляски и при необходимости, с помощью персонала музея;

- возможность самостоятельного передвижения по объекту в целях доступа к месту предоставления услуги, в том числе с использованием помощи персонала, предоставляющего услуги, ассистивных и вспомогательных технологий, мнемосхем, рельефных стрелок и надписей, выполненных рельефно-точечным шрифтом Брайля, а также сменного кресла-коляски;

- сопровождение инвалидов, имеющих стойкие нарушения функции зрения и самостоятельного передвижения, по территории музея и оказание им помощи.

В настоящем случае, такой доступ и сопровождение инвалидов могут быть обеспечены, поскольку имеются подъемные устройства, расположенные на Сервизной лестнице и в корпусе Бенуа, специальные туалетные комнаты для лиц с ограниченными возможностями (л.д.22,23,27,31 т.6), а также возможность помощи персонала. Данные обстоятельства участниками процесса не оспариваются.

5. Согласно ст. 219 КАС РФ, если настоящим Кодексом не установлены иные сроки обращения с административным исковым заявлением в суд, административное исковое заявление может быть подано в суд в течение трех месяцев со дня, когда гражданину, организации, иному лицу стало известно о нарушении их прав, свобод и законных интересов.

Суд полагает, что с данным административным иском административные истцы обратились в установленный законом трехмесячный срок с момента, когда им стало известно о нарушении своего права. При этом учитывает, что о спорном проекте истцы ФИО3 и ФИО2 узнали не ранее 20 июля 2018 года, из ответа директора Русского музея ФИО33 на обращение 96 сотрудников Русского музея (л.д. 16-30 т.1), о согласовательных действиях КГИОП СПб и распоряжении об утверждении предмета охраны все истцы узнали из письма КГИОП СПб от 13 августа 2018 года, направленного в адрес депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга ФИО34 (л.д.14,15 т.1) С текстами оспариваемого распоряжения и согласованной проектной документации истцы ознакомились только после истребования данной документации судом. Также суд учитывает, что указанные акты не публикуются, в связи с чем указанный процессуальный срок не пропущен.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст.227 КАС РФ,

Р е ш и л:

Признать незаконными:

-распоряжение КГИОП СПБ № 10-728 от 30 декабря 2016 года «Об утверждении предмета охраны объекта культурного наследия федерального значения «Корпус главный Русского музея», входящего в состав объекта культурного наследия федерального значения «Дворец ФИО11 князя Михаила Павловича (Русский музей императора Александра III»)»,

- согласовательные действия КГИОП СПб в виде постановки согласовательного штампа от 15 сентября 2017 года на проектной документации по сохранению объекта культурного наследия (приспособления для современного использования) «Реконструкция внутренних дворов Михайловского дворца».

Обязать Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Санкт-Петербурга отменить указанные акты.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение месяца.

Судья: И.А.Воробьева