Гражданский кодекс часть 1

с участием прокурора Мацкевича Ю.И., осуждённого Фёдорова А.Ю. путём использования систем видеоконференц-связи, его защитника - адвоката Маринич С.М . рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого Фёдорова А.Ю. и его защитника - адвоката Мар инич СМ. на приговор Московского окружного военного суда от 29 ноября 201 8 г., согласно которому гражданин Российской Федерации

Фёдоров Алексей Юрьевич, <...>

<...>,

несудимый,

осужден к лишению свободы за совершение преступлений, предусмотренных: ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 223' УК РФ на срок 2 года со штрафом в размере 100 000 руб.; ч. 1 ст 222¹ УК РФ на срок 3 года со штрафом в размере 50 000 руб.; ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст 208 УК РФ на срок 6 лет с ограничением свободы на срок 1 год, а по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ - на срок 8 лет в исправительной колонии строгого реркима, с ограничением свободы на срок 1 год, с установлением указанных в приговоре ограничений и возложением обязанностей, со штрафом в размере 120 000 руб.

В приговоре разрешены вопросы о мере пресечения, вещественных доказательствах и возмещении процессуальных издержек.

Заслушав доклад судьи Сокерина С.Г., изложившего обстоятельства дела, содержание приговора, доводы апелляционных жалоб, выступления осуждённого Фёдорова А.Ю. и его защитника - адвоката Маринич СМ., поддержавших апелляционные жалобы, выступление прокурора Мацкевича .И., возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб и просившего оставить приговор без изменения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Фёдоров признан судом виновным и осуждён за приготовление к незаконному изготовлению взрывчатых веществ, совершенное в период не ранее конца весны 2016 года и не позднее 21 марта 2017 г., незаконное хранение взрывного устройства до 21 марта 2017 г. и за приготовление к участию на территории иностранного государства в вооружённом формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации, совершённое в период в период с 23 января 2015 г. до 20 марта 2017 г.

Указанные преступления были совершены Фёдоровым на территории г.<...> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Осуждённый Фёдоров и его защитник - адвокат Маринич СМ. в апелляционных жалобах и дополнениях к ним просят приговор отменить, а Фёдорова оправдать ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

В обоснование жалобы осуждённый Фёдоров указывает, что в приговоре искажена его позиция по вопросу обсуждения в социальной сети «ВКонтакте» темы, связанной с деятельностью правительства Украины, направленной на ликвидацию народного ополчения ДНР и ЛНР, а также с подготовкой отъезда в данную страну для вступления в один из добровольных националистических батальонов.

Показания свидетеля Ш. приведённые в приговоре, не подтверждают совершение именно Фёдоровым инкриминированных ему противоправных действий.

К тому же показания данного свидетеля противоречат показаниям иных лиц, присутствовавших при проведении оперативно-розыскного мероприятия, которые не подтвердили обнаружение и изъятие в подвале металлической стружки, которую, по версии стороны обвинения, Фёдоров планировал использовать для изготовления взрывчатых веществ.

Показания свидетеля Ш. являются необъективными, так как ввиду его служебного положения он заинтересован в исходе дела.

Показания свидетеля Ф., присутствовавшей при проведении оперативно-розыскного мероприятия в подвале в качестве незаинтересованного лица, приведены в приговоре не полностью, отсутствует информация о

нарушениях порядка осуществления данного мероприятия, в том числе об отлучках Ф.

К тому же, сами по себе данные показания не подтверждают принадлежность обнаруженных в подвале предметов именно Фёдорову.

Показания свидетеля Д. подтверждают лишь его участие в оперативно-розыскном мероприятии, в ходе которого были обнаружены и изъяты мина и алюминиевая пудра, но не содержат информации о совершении Фёдоровым инкриминированных ему преступлений.

В приговоре не дана оценка показаниям свидетеля Д., согласно которым алюминиевая пудра используется не только для изготовления взрывчатых веществ, но и в быту, а также о том, что какие-либо следы изготовления взрывчатых веществ в ходе осмотра подвала не обнаружены.

Также в материалах дела отсутствует акт, который Д. как инженер- сапёр, согласно его показаниям, составил отдельно от протокола осмотра.

Показания свидетеля Ф. (матери осуждённого) содержат только положительные данные о его личности. Что касается обстоятельств данного дела, то о них Фёдорова не осведомлена, а сообщённая ею информация о том, что у осуждённого Фёдорова имелся ключ от подвала, не отрицается им самим и не опровергает его утверждения о наличии дубликатов ключа у иных лиц, а также о возможности проникновения в подвал посторонних лиц другими способами.

Показания свидетеля Л. в приговоре изложены неполно, не отражено, что в 2017 году Фёдоров уже не высказывал желание выехать на Украину и вступить в «П<...>», а в 2015 году разговор носил бытовой характер, и Фёдоров интересовался возможностью выехать не на Украину, а в С.

Показания свидетеля Б. подтверждают лишь то, что в 2015 году Фёдоров высказывал негативное мнение об ополченцах ДНР и ЛНР, а также о действиях российских властей в поддержку самопровозглашённых республик. Однако выражение мнения является конституционным правом гражданина и не свидетельствует о совершении Фёдоровым инкриминированных ему преступлений.

Показания свидетеля Б. изложены в приговоре неполно, не отражено, что разговоры на тему о военном конфликте в Д. велись Фёдоровым только в 2015 году, носили бытовой и юмористический характер. В 2016 году эти вопросы уже не обсуждались, а в 2017 году общение было прекращено вовсе.

Показания свидетеля В. искажены в приговоре, поскольку он говорил, что исследуемые события были в 11 часов 20 марта 2017 г., а не в период с 14 до 16 часов, как изложено в приговоре. Показания В.противоречат показаниям свидетеля П., которая была с Фёдоровым в тот день в 11 часов в спортзале, и не подтверждает обстоятельств, изложенных свидетелем В..

Кроме того, данный свидетель сообщил о высказанном Фёдоровым намерении вступить в формирования «<...>» и «<...>», но не в «П<...>», как указано в приговоре.

Свидетель В. испытывает к Фёдорову личную неприязнь из-за идеологических разногласий, что свидетельствует об оговоре.

Показания свидетеля под псевдонимом «П<...>» об обстоятельствах, при которых ему стало известно о высказанном Фёдоровым намерении выехать на У. и вступить в «П<...>», не соответствуют действительности, поскольку противоречат показаниям свидетелей С., Кл<...>и Х..

Кроме того, показания свидетеля «П<...> противоречивы.

Личные данные свидетеля под псевдонимом «П<...>» сохранены в тайне с нарушением требований ч. 3 ст. 11 УПК РФ, поскольку никаких сведений о наличии угроз ему или его близким не имеется.

Показания свидетелей Х.К. и С. изложены в приговоре с искажением их смысла, так как данные свидетели не подтвердили обстоятельств, указанных свидетелем В.

Показания свидетеля под псевдонимом «К<...>», данные в суде, искажены в приговоре.

Предметы, обнаруженные и изъятые в жилище Фёдорова, перечень которых приведён в приговоре, сами по себе не свидетельствуют о его приготовлении к совершению инкриминированных преступлений.

Кроме того, оперативно-розыскное мероприятие, в ходе которого были изъяты эти предметы, было проведено без согласия матери осуждённого - Фёдоровой Л.В., которая также проживает в обследованном помещении и является собственником жилья, чем нарушены положения ст. 23 и 25 Конституции Российской Федерации.

Обследование было начато до прибытия понятых.

В протоколе обследования указаны не все лица, присутствовавшие при проведении оперативно-розыскного мероприятия.

Свидетели Ф. и Ш. сообщили, что в ходе обследования был изъят кастет, однако в протоколе это не отражено, и куда делся этот предмет - неизвестно.

Протокол обследования помещения содержит неоговоренные исправления и подчистки.

Копия протокола обследования была вручена Фёдоровой Л.В. лишь на следующий день без отметки об этом в протоколе.

Между списком предметов, изъятых в ходе обследования, и перечнем осмотренных предметов имеются расхождения.

В данной связи протоколы осмотров предметов и заключение лингвистической экспертизы по надписям на изъятых стикерах подлежат признанию недопустимыми доказательствами.

Протокол обследования подвала, в ходе которого были обнаружены и изъяты банки с металлической пудрой и предмет, похожий на немецкую мину, не доказывает приготовление к изготовлению взрывчатых веществ, поскольку

данные предметы хранились открыто, следов изготовления этих веществ не обнаружено, навыками в минно-взрывном деле Фёдоров не обладал.

Заключение эксперта-взрывотехника по немецкой мине не подтверждает, что данный предмет принадлежит Фёдорову.

Заключение эксперта-взрывотехника по алюминиевой пудре не подтверждает, что Фёдоров собирался использовать её для изготовления взрывчатых веществ, а не в бытовых целях, о чём также говорится в данном заключении.

Изъятый в ходе оперативно-розыскного мероприятия 21 марта 2017 г. диск, содержащий информацию, которая, по выводам суда, подтверждает совершение Фёдоровым инкриминированных преступлений, ему не принадлежит, так как он не мог им пользоваться ввиду неисправности личного ноутбука; на диске записан малый объём информации, для чего мог быть использован флэш- накопитель, а не диск; текстовые файлы на диске датированы 2014-2015 годами, а запись произведена лишь в 2017 году; обнаруженная на диске «Азбука домашнего террориста» имеется в свободном доступе в «Интернете» и необходимости скачивать её на диск нет; осмотры предметов проводились следователем И. в мае и декабре 2017 года с участием одних и тех же понятых; диск был изъят в ходе оперативно-розыскного мероприятия, проведённого с нарушением закона.

Показания специалиста Б. о том, что обнаруженная алюминиевая пудра может использоваться для изготовления взрывчатых веществ, не подтверждают, что Фёдоров намеревался использовать её именно таким образом. К тому же для изготовления взрывчатых веществ необходимы и иные компоненты, которых в ходе обследования не обнаружено.

Показания свидетеля П. об обстоятельствах получения образца голоса Фёдорова не совпадают с данными, которые приведены в заключении фонографической экспертизы, что ставит под сомнение само заключение о принадлежности Фёдорову голоса, зафиксированного при снятии информации с каналов связи.

Показания экспертов И. и М., проводивших фонографические экспертизы, не устраняют сомнений в законности их проведения.

Протоколы осмотра оптических дисков, содержащих результаты оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» и «снятие информации с технических каналов связи» от 11 июля и 3 ноября 2017 г., не подтверждают приготовление Фёдорова к вступлению в «Правый сектор», поскольку разговоры носили неконкретный характер, происходили в 2014-2015 годах, последний разговор был уже о С., к 21 марта 2017 г. все разговоры на эту тему прекратились и данных о том, что к указанному времени Фёдоров сохранял намерение вступить в незаконное вооружённое формирование, в названных протоколах осмотров не содержится.

Результаты осмотра Интернет-страницы в сети «<...>» пользователя под псевдонимом «А<...>» не доказывают того, что Фёдоров изучал

информацию об изготовлении взрывчатых веществ, размещенную в разделе «обсуждение», и собирался применять данные сведения на практике.

Не доказано, что именно Фёдоров входил в аккаунт со своего телефона для получения информации об изготовлении взрывчатых веществ.

Признание Верховным Судом Российской Федерации организации «П<...> экстремистской и запрещённой на территории Российской

свидетельствует об осведомлённости Фёдорова об этом факте.

Уголовное дело по окончании предварительного следствия было представлено для ознакомления стороне защиты в неподшитом виде.

Судом не дана оценка показаниям Фёдорова о применении к нему физического и психологического давления со стороны сотрудников ФСБ России.

Показания свидетелей В., Б., под псевдонимами «К<...>» и «П<...>» подлежат критичной оценке, поскольку данные свидетели могут оговаривать Фёдорова ввиду идеологических разногласий с ним.

Не опровергнуто утверждение Фёдорова, что обнаруженные и изъятые у него вещи, а также приобретённые навыки обращения с оружием предназначались не для участия в «П<...>».

Не доказано, что Фёдоров приобрёл навыки обращения со взрывными устройствами и взрывчатыми веществами.

Объективных данных о подготовке Фёдорова к выезду на У.для вступления в «П<...>» в материалах дела не имеется.

Суд неправомерно признал достоверными показания свидетеля П. данные на предварительном следствии.

Показания свидетелей О., Ж., Б., В. и П. в суде не оглашались в порядке, установленном ч. 1 ст. 281 УПК РФ, поскольку О.Ж. и В. явились в суд и дали показания, показания Б. оглашались в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ, а показания П. не оглашались вовсе и в суде он не допрашивался. Показаниям данных свидетелей судом дана неверная оценка.

Показания свидетеля С. неправомерно расценены судом как не относящиеся к делу, так как эти показания подтверждают версию стороны защиты о возможности фальсификации доказательств по делу с использованием изъятого у Фёдорова телефона.

В приговоре не раскрыты причины, по которым не были доведены до конца два из инкриминированных Фёдорову преступления. Кроме того, в приговоре не опровергнуто, что с его стороны мог быть добровольный отказ от их доведения до конца.

Суд ие принял во внимание, что высказывания Фёдорова о возможности вступления в «П<...>» могли носить характер бравады без намерения реально осуществить данный план.

Протокол судебного заседания был изготовлен значительно позже установленного законом срока и содержит существенные искажения, на что обращено внимание в замечаниях на протокол, поданных осуждённым и его защитником.

Решение о конфискации предметов, изъятых по данному делу, принято незаконно, поскольку не доказано, что они являются средствами совершения преступления

Также не соответствует закону решение суда об уничтожении ряда предметов, поскольку не установлено, что они запрещены к обращению и не представляют ценности.

Адвокат Маринич СМ. в апелляционной жалобе и дополнении к ней, утверждая о незаконности, необоснованности и несправедливости приговора в отношении Фёдорова, просит его отменить и оправдать её подзащитного.

В обоснование своей позиции она приводит доводы, по сути, идентичные доводам Фёдорова и утверждает, что осуждение Фёдорова за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 223¹ УК РФ, основано лишь на предположениях, поскольку прямых доказательств, подтверждающих приобретение им алюминиевой пудры в качестве компонента для изготовления взрывного устройства, в материалах дела не содержится. Версия о том, что алюминиевая: пудра предназначалась для использования в бытовых целях, не опровергнута.

Показания свидетеля Д., специалиста Б. и заключение эксперта-взрывотехника подтверждают лишь возможность использования алюминиевой пудры для изготовления взрывчатого вещества, а не приготовление Фёдорова к совершению данного преступления.

Что касается данных об обнаружении на Интернет-странице в сети «<...>», принадлежащей Фёдорову, контактов с группами, обсуждающими способы изготовления самодельных взрывчатых веществ, взрывных устройств и оружия, то они не подтверждают ознакомление осуждённого с этой информацией.

Выводы суда о совершении Фёдоровым преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222¹ УК РФ, также не подтверждаются допустимыми доказательствами.

Протокол оперативно-розыскного мероприятия, в ходе которого обнаружена немецкая мина, составлен с многочисленными нарушениями, ставящими под сомнение допустимость его результатов в качестве доказательств.

В частности, в протоколе указаны не все лица, участвовавшие в его проведении.

Само мероприятие было проведено лишь на 5-й день после получения разрешения суда. Это позволяет предположить, что мина могла быть подброшена в помещение, в котором планировалось провести оперативно- розыскное мероприятие.

Справка управляющей компании не подтверждает обстоятельств, подлежащих доказыванию по настоящему делу, поскольку из неё невозможно понять, о каком подвальном помещении идёт речь. К тому же, она выдана по состоянию на конец ноября 2018 года, а Фёдоров находился под стражей с 20 марта 2017 г., что ставит под сомнение актуальность сообщённых сведений.

Доказательств, достоверно подтверждающих совершение Фёдоровым преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 208 УК РФ, в приговоре не приведено.

Из протоколов осмотров оптических дисков, содержащих результаты оперативно-розыскных мероприятий «прослушивание телефонных переговоров» и «снятие информации с технических каналов связи» не усматривается, что Фёдоров намеревался вступить в «П<...>».

Кроме того, судом не дана оценка, что данные разговоры и общение по техническим каналам связи происходили в 2014-2015 годах. Данных о том, что Фёдоров совЬршал инкриминированное преступление вплоть до задержания 21 марта 2017 г. в материалах дела не содержится.

Данных о том, что Фёдоров собирался выехать на У. через <...> 21 марта 2017 г. в материалах дела не имеется.

Заключения фонографических экспертиз о принадлежности голоса Фёдорову на записях телефонных переговоров является недопустимым доказательством, поскольку в распоряжение экспертов были представлены образцы голоса Фёдорова, полученные вне рамок производства по настоящему уголовному делу, в порядке, не предусмотренном уголовно-процессуальным законом.

Протокол обследования жилища Фёдорова был произведён незаконно, поскольку собственник квартиры - мать осуждённого Фёдорова Л.В. не давала согласие на проведение этого мероприятия.

В протокол обследования вносились неоговоренные изменения, что позволяет предположить о незаконном доступе к изъятым предметам, а также о дополнении их перечня после производства данного мероприятия.

Судом не дана оценка доводам стороны защиты о том, что никаких проездных документов, подтверждающих намерение Фёдорова убыть из г. <...> в г. <...> 21 марта 2017 г., а затем на У., стороной обвинения не представлено.

Защитник также утверждает о наличии оснований для оговора Фёдорова у свидетелей В. и «П<...>» ввиду идеологических разногласий.

В остальном защитник повторяет в собственной интерпретации доводы, приведенные в апелляционной жалобе Фёдорова о противоречии показаний свидетелей В. и «П<...>» показаниям других свидетелей; о приобретении им алюминиевой пудры в бытовых целях; о возможности доступа в

была обнаружена мина, иных лиц; о наличии в материалах дела данных, свидетельствующих об отказе Фёдорова после 2015 года от намерения уехать на У.; о неправомерной ссылке в приговоре на оглашённые показания свидетелей О., Ж., Б.В. и П. ввиду того, что свидетели Ж.и Б. в ходе предварительного следствия не допрашивались, а дали показания только в суде, а свидетель П. в суд не прибыл и на следствии не допрашивался.

На апелляционные жалобы поданы возражения государственным обвинителем Огородником А.А., в которых он просит оставить их без удовлетворен ия, а приговор - без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив апелляционные жалобы и, выслушав стороны, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Судебное разбирательство проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств.

Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, установлены.

В приговоре исходя из требований ст. 307 УПК РФ приведены доказательства, подтверждающие виновность Фёдорова в содеянном, которым судом дана мотивированная оценка в соответствии со ст. 87 и 88 УПК РФ, а также указано, какие из них суд положил в его основу, и указаны убедительные аргументы принятого решения.

Каких-либо данных о том, что судом нарушены требования ст. 15, 244 УПК РФ о состязательности и равенстве прав сторон, в материалах дела не имеется.

Выводы суда первой инстанции о виновности Фёдорова в совершении инкриминированных ему преступлений подтверждаются следующими доказательст вами:

- показаниями свидетеля Ш. об установлении в ходе оперативно-розыскной деятельности данных о причастности Фёдорова к незаконному обороту боеприпасов, взрывных устройств и взрывчатых веществ на территории <...> области и о наличии у него намерения примкнуть к незаконному вооруженному формированию на территории Украины;

результатами обследования жилища (комнаты) Фёдорова, закреплёнными в протоколе от 21 марта 2017 г., в ходе которого были обнаружены и изъяты травматический пистолет «ОСА», ружье «Сайга» и два магазина к нему, мачете, отдельный магазин, ножи, части к оружию, специализированная одежда военного образца, оружейное снаряжение, наручники, телескопическая трубка из металла с покрытием черного цвета и с рукоятью из полимерного материала, множество стикеров экстремистского и националистического характера и другие предметы;

- результатами обследования подвального помещения, находившегося в пользовании Фёдорова, изложенными в протоколе от 21 марта 2017 г., в ходе которого был обнаружен предмет, похожий на мину времен Великой Отечественной войны, а также четыре банки с веществом серебристого цвета;

- показаниями свидетеля Ф., участвовавшей в данных оперативно- розыскных мероприятиях в качестве незаинтересованного лица, об обстоятельствах обнаружения и изъятия в её присутствии указанных предметов;

- показаниями свидетеля Д. (инженера-сапёра), осуществившего выезд к месту проведения указанных оперативно-розыскных мероприятий 21 марта 2017 г. в связи с сообщением об обнаружении взрывного устройства, о том, что в подвальном помещении были обнаружены предмет, являющиеся немецкой минометной миной времен Великой Отечественной войны без взрывателя, и банки с сыпучей алюминиевой пудрой (серебрянкой) объёмом около 1 литра каждая, которая могла быть использована в качестве компонента при изготовлении самодельных взрывчатых веществ;

- показаниями свидетеля Ф. (матери осуждённого), согласно которым Фёдоров с лета 2016 года оборудовал указанный подвал для занятий спортом, ключ от данного помещения хранился у него;

показаниями свидетеля Л. согласно которым Фёдоров неоднократно сообщал ему о намерении выехать на территорию Украины для вступления в вооружённое формирование с целью участия в боевых действиях против ополчения ДНР и ЛНР;

- показаниями свидетеля Б. об обстоятельствах общения с Фёдоровым по телефону и в сети «<...>», в ходе которого последний неоднократно крайне отрицательно оценивал действия ополченцев ДНР и ЛНР, осуждал позицию российских властей по их поддержке;

- показаниями свидетеля Б. о том, что Фёдоров делился с ним своим намерением выехать на У., вступить в «П<...>» для участия в боевых действиях в его составе;

- показаниями свидетеля В. об обстоятельствах, при которых 20 марта 2017 г. он стал очевидцем разговора Фёдорова с иным лицом, в ходе которого осуждённый сообщил о намерении на следующий день уехать на У., вступить в «П<...>», для чего собирался использовать имеющуюся у него специальную одежду; о том, что из общения с Фёдоровым ему известно, что он является неофициальным лидером праворадикального движения на территории <...> области и давно поддерживает связи с членами «П<...>» через «Интернет»;

- аналогичными показаниями свидетеля под псевдонимом «П<...>», который также подтвердил приверженность Фёдорова праворадикальным взглядам, поддержание последним контактов с представителями « <...> и обладание им навыками изготовления самодельных взрывных устройств типа взрывпакетов;

- показаниями свидетелей Х., К. и С., подтвердивших нахождение Фёдорова 20 марта 2017 г. в местах, в которых свидетели В. и «П<...>» стали очевидцами разговоров осуждённого с иными лицами о намерении выехать на У. для участия в боевых действиях против ополченцев ДНР и ЛНР;

- показаниями свидетеля под псевдонимом «К<...>» о том, что Фёдоров намеревался уехать на У. для вступления в ряды националистического батальона «А<...> или в «<...>», собирал сведения о маршрутах убытия, необходимы^ вещах и иных организационных вопросах, общался с

представителями данных вооружённых формирований в Интернет-сети «<...>», где он зарегистрирован под псевдонимом «А <...>», получая от них соответствующую информацию;

- заключением эксперта-взрывотехника, из которого следует, что обнаруженный в подвале, находившемся в пользовании Фёдорова, металлический предмет является германской 81-мм осколочной минометной миной без взрывателя образца 1939 года, которая является взрывным устройством промышленного изготовления; мина при определенных условиях пригодна для производства взрыва, мощность которого составляет 390 грамм в тротиловом эквиваленте;

- заключением эксперта-взрывотехника о том, что представленное на экспертизу вещество серого цвета с металлическим блеском, изъятое в подвале Фёдорова, является мелкодисперсным алюминием (алюминиевой пудрой) общей массой 879 граммов, изготовленным промышленным способом; данное вещество может быть использовано для изготовления различных смесевых самодельных взрывчатых веществ и взрывчатых смесей;

- протоколами осмотра предметов (документов), из которых следует, что на оптическом диске, изъятом 21 марта 2017 г. в жилище Фёдорова, установлено наличие текстовых файлов, содержащих информацию о способах изготовления различных взрывчатых веществ и взрывных устройств с использованием компонентов, находящиеся в свободном доступе, в том числе алюминиевой пудры, их процентное соотношение, физические и химические свойства получаемых взрывчатых веществ, классификации способов их применения, взрывания зарядов, а также файлов с информацией о способах убытия на территорию У. и об условиях вступления в «П<...>»;

- показаниями специалиста Б. - эксперта-взрывотехника УФСБ России по <...> области, согласно которым в файле, обнаруженном на диске, изъятом в жилище Фёдорова, имеется информация о способах изготовления различных взрывчатых веществ и взрывных устройств в домашних условиях из компонентов, имеющихся в свободном доступе, в том числе с использованием алюминиевой пудры, для чего специальных познаний в области химии, физики и взрывотехники не требуется;

- показаниями свидетеля П. об обстоятельствах видео- и аудиофиксирования им голоса Фёдорова с согласия последнего в ходе профилактической беседы в следственном изоляторе 25 октября 2017 г., а также о передаче им впоследствии данной записи по запросу следователю;

- протоколами осмотра оптических дисков, содержащих результаты оперативно-розыскных мероприятий «прослушивание телефонных переговоров» и «снятие информации с технических каналов связи», согласно которым подтверждается активное обсуждение Фёдоровым по мобильному телефону и в Интернете в социальной сети «<...>» с иными лицами своего замысла по выезду на У. для вступления в «П<...>»;

- заключениями фонографической судебной экспертизы о том, что на данных фонограммах зафиксирована речь Фёдорова, признаков монтажа или иных изменений, произведённых в процессе записи или после неё, не имеется;

- протоколом осмотра Интернет - страницы пользователя под псевдонимом «А<...> в социальной сети <...>», согласно которому установлено наличие подписки её пользователя на сообщества (группы), носящие националистический характер, а также на сообщества (группы), в которых описываются способы изготовления самодельных взрывчатых веществ, взрывных устройств и оружия;

- информацией из ООО «<...> и письмом ОАО « <...>, из которых следует, что под псевдонимом «А<...>» зарегистрирован Фёдоров Алексей Юрьевич;

- показаниями свидетелей Б.В., Ж., О., Б. и М. о том, что они общались с Фёдоровым в социальной сети «<...>», где он был зарегистрирован под псевдонимом «А <...>»;

- сообщением Министерства иностранных дел Российской о том, что Добровольческий украинский корпус «П<...>» является вооружённым формированием, не предусмотренным законодательством У. цели этого формирования противоречат интересам Российской Федерации;

- иными доказательствами.

Оценив в соответствии со ст. 87 - 88 УПК РФ относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства, признав собранные доказательства в совокупности достаточными для разрешения уголовного дела, суд первой инстанции пришел к верному выводу о доказанности виновности осуждённого Фёдорова в совершении инкриминированных ему преступлений.

Мнение осуждённого Фёдорова и защитника - адвоката Маринич СМ. о незаконности, необоснованности и несправедливости приговора является несостоятельным и опровергается приведёнными выше доказательствами, правомерно положенными в основу приговора с надлежащей оценкой, данной судом в их совокупности и взаимосвязи.

Довод осуждённого Фёдорова об искажении в приговоре его позиции по вопросу обсуждения в социальной сети «<...>» темы, связанной с деятельностью правительства У. направленной на ликвидацию народного ополчения ДНР и ЛНР, а также с подготовкой отъезда в данную страну для вступления в один из добровольных националистических батальонов, не соответствует действительности.

Позиция Фёдорова по данному вопросу изложена в приговоре в полном соответствии с протоколом судебного заседания, из которого следует, что он в суде не признал себя виновным в совершении инкриминированных ему преступление и пояснил об отсутствии у него намерений выезжать на территорию У. с целью вступления в ряды «П <...>», изготавливать самодельное взрывчатое вещество, а также о непричастности к приобретению и хранению минометной мины.

Вместе с тем Фёдоров не оспаривал представленные стороной обвинения сведения об участии в обсуждении в социальной сети <...> вопросов, связанных с оправданием деятельности правительства У. направленной на подавление сопротивления народного ополчения ДНР и ЛНР, считая это своим конституционным правом, и пояснял, что в действительности он не собирался ехать на У. а вёл разговоры о желании вступить в «П <...>» с целью поддержания своего специфического имиджа.

Подобная позиция излагается Фёдоровым и в апелляционной жалобе, что также свидетельствует о несостоятельности его утверждения об искажении его показаний в приговоре.

Показания свидетеля Ш., приведённые в приговоре, правомерно приведены в приговоре как подтверждающие в совокупности с иными доказательствами совершение Фёдоровым инкриминированных ему преступлений.

Оснований для признания данных показании недопустимым доказательством не имеется.

Мнение Фёдорова о личной заинтересованности Ш. в исходе данного уголовного дела не подтверждается объективными данными.

Показания свидетеля Ф. присутствовавшей при проведении оперативно-розыскного мероприятия в подвале в качестве незаинтересованного лица, приведены в приговоре в том виде, в котором они зафиксированы в протоколе судебного заседания. Оснований для сомнений в их достоверности в части установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по настоящему делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ, не имеется.

Данные показания, вопреки суждению Фёдорова, подтверждают факт обнаружения предметов, относящихся к предъявленному Фёдорову обвинению, в помещениях, которыми он пользовался. Соответственно, эти показания правомерно приведены в приговоре как подтверждающие в совокупности с иными доказательствами принадлежность мины, алюминиевого порошка и иных предметов осуждённому.

Показания свидетеля Д., приведённые в приговоре, подтверждают не только факт его вызова к месту проведения оперативно-розыскных мероприятий в связи с обнаружением предмета, похожего на мину, и алюминиевой пудры, используемой при изготовлении взрывных веществ, но и содержат информацию о том, что он действительно как инженер-взрывотехник

данные предметы и подтвердил их возможное отношение к инкриминированным Фёдорову преступлениям.

Пояснения Д. в суде о том, что алюминиевая пудра может использоваться и в бытовых целях, не опровергает его показания о её возможном использовании для изготовления взрывчатых веществ, которые в совокупности с иными доказательствами, приведены в приговоре.

Отсутствие в материалах дела отдельного акта, составленного Д. как инженером-взрывотехником по результатам выезда к месту проведения оперативно розыскных мероприятий по обследованию жилища Фёдорова и

подвала, находившегося в его пользовании, не свидетельствует о незаконности протоколов соответствующих мероприятий, составленных в соотвествии с положения Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 114-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Показания свидетеля Ф. (матери осуждённого) также правомерно приведены в приговоре, поскольку содержат не только данные о его личности, но и сведения об обнаружении в ходе оперативно-розыскных мероприятий в помещениях, которыми пользовался осуждённый, предметов, относящихся к данному уголовному делу.

Кроме того, как следует из показаний свидетеля Ф. в совокупности с показаниями свидетелей Ш.О., Ж. и М. ключи от подвала были только у Фёдорова, что опровергает версию стороны защиты о возможности проникновения в подвал неограниченного числа лиц без ведома осуждённого.

Показания свидетеля Л. изложены в приговоре в том виде, как они зафиксированы в протоколе судебного заседания. То, что в 2017 году осуждённый уже не делился с данным свидетелем своими намерениями уехать на У. и вступить в «П<...>», не свидетельствует о недостоверности показаний Л., относящихся к более раннему периоду.

Что касается показаний Л. о том, что Фёдоров говорил и о возможности уехать в С. для участия в боевых действиях, то они правомерно не приведены в приговоре в соответствии со ст. 252 УПК РФ, так как осуждённый не обвинялся в приготовлении к участию на территории <...> Республики в вооружённом формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации.

Утверждение Фёдорова о том, что показания свидетеля Б. не относятся к предмету доказывания по настоящему уголовному делу, является несостоятельным.

Согласно данным показаниям Фёдоров многократно высказывал негативное мнение об ополченцах ДНР и ЛНР, а также о действиях российских властей в поддержку этих республик, что свидетельствует об одобрении им действий представителей украинской стороны, в том числе «П<...>», направленных на вооружённое подавление сопротивления ополченцев, проживающих на территориях данных государственных образований, что находится в логической взаимосвязи с совершёнными им действиями по приготовлению к вступлению в «П<...>».

Показания свидетеля Б. приведённые в приговоре, соответствуют содержанию протокола судебного заседания. То, что согласно данным показаниям, разговоры на тему о военном конфликте в <...> и о намерении Фёдорова принять в нём участие на стороне «П<...> велись в 2015 году, не свидетельствует о недостоверности данных показаний и о добровольном отказе осуждённого от совершения преступления.

Мнение Фёдорова, что эти разговоры носили бытовой и юмористический характер, не соответствует их содержанию в изложении свидетеля Б., а также иным доказательствам, относящимся к данному эпизоду обвинения.

Утверждение осуждённого Фёдорова о том, что показания свидетеля В. искажены в приговоре, не соответствует действительности.

Как следует из протокола судебного заседания, свидетель В. пояснил, что 20 марта. 2017 г. около 14 часов он увидел Фёдорова возле спортивного клуба <...> по адресу <...> ул. <...> Последний стоял с товарищем, разговор был про <...>. Фёдоров говорил, что собирается уезжать в <...> через <...>. Расстояние до них было примерно 5-7 метров, Фёдоров при этом сообщил, что хочет вступить в «П<...>». С собою он планировал взять одежду военного образца, оборудование, деньги. Уезжать он собирался 21 марта 2017 г. Кроме того, со слов знакомого по имени В., отбывавшего с Фёдоровым наказание по предыдущему уголовному делу, В. известно об общении осуждённого с членами «П<...> через Интернет.

Данных о том, что В. давал показания о том, что видел Фёдорова 20 марта 2017 г. в 11 часов, когда тот находился в спортзале, в материалах дела не содержится.

Кроме того, вопреки доводам Фёдорова, свидетель В. согласно протоколу судебного заседания сообщил в суде, что последний высказывал намерение вступить именно в «П<...> а не в иное вооружённое формирование.

Показания свидетеля В. правомерно расценены судом как соответствующие действительности, поскольку данных об оговоре осуждённого этим свидетелем не имеется, и они согласуются с иными доказательствами по делу.

Показания свидетеля под псевдонимом «П<...>» об обстоятельствах, при которых ему стало известно о высказанном Фёдоровым намерении выехать на У. и вступить в «П<...>», также правомерно признаны судом соответствующими действительности как согласующиеся с иными доказательствами по делу.

не противоречат показаниям свидетелей С.К. и Х. которые подтвердили нахождение Фёдорова в месте, указанном свидетелем «П<...>».

Что касается отрицания данными свидетелями факта ведения с ними разговора Фёдоровым о выезде на У. и о намерении вступить в «П<...>

то данное обстоятельство не исключает воспроизведения этой информации осуждённым иным лицам, очевидцем чему стал свидетель под псевдонимов «П<...>».

Существенных противоречий, искажающих их смысл, в показаниях свидетеля «П<...> не содержится.

Как следует из материалов дела, личные данные свидетеля под псевдонимом «П<...>» были сохранены в тайне в соответствии с

требованиями ч. 3 ст. 11 УПК РФ в целях обеспечения его безопасности. Допрос указанного свидетеля в суде осуществлён с соблюдением положений ч. 5 ст. 278 УПК РФ. При этом в протоколе судебного заседания отражено, что суд удостоверился в личности данного свидетеля и наличии оснований для сохранения личных данных в тайне.

Оснований для раскрытия личных данных свидетеля в порядке, установленном ч. 6 ст. 278 УПК РФ, не имеется, в связи с чем ходатайство осуждённого о раскрытии личных данных этого свидетеля подлежит отклонению.

При этом Судебная коллегия учитывает, что сторона защиты не была ограничена каким-либо образом в праве и возможностях задать вопросы указанному свидетелю, в том числе в целях сопоставления его показаний с иными доказательствами по делу. При таких данных утверждение о недопустимости показаний свидетеля под псевдонимом «П<...> является надуманным.

Показания свидетеля под псевдонимом «К<...>», данные в суде, изложены в приговоре в соответствии с содержанием протокола судебного заседания. Данных, свидетельствующих об оговоре свидетелем под псевдонимом «К<...> Фёдорова, не установлено. Показания свидетеля правомерно признаны соответствующими действительности ввиду их согласованности с иными доказательствами по делу.

Предметы, обнаруженные и изъятые в жилище Фёдорова, перечень которых приведён в приговоре, свидетельствуют о его приготовлении к совершению инкриминированных преступлений в совокупности с иными доказательствами, поскольку подтверждают изучение им способов изготовления взрывчатых веществ в домашних условиях с использованием компонентов, находящихся в свободном доступе, приобретение экипировки, которая по его планам моглк бы ему пригодиться в случае реализации намерения выехать на У. и вступить в «П<...>, сбор информации о способах и условиях вступления в «П<...>, о чём он сообщал в разговорах, очевидцами которых стали свидетели В. и под псевдонимом «П<...>».

Довод о том, что оперативно-розыскные мероприятия по месту жительства Фёдорова были проведены с нарушением положений ст. 23 и 25 Конституции Российской Федерации ввиду отсутствия согласия собственника квартиры Фёдоровой Л В. на их проведение, является несостоятельным.

Даннке мероприятия были проведены в полном соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», на основании судебного решения (т. 2 л.д. 40) в присутствии собственника квартиры, с участием не заинтересованных лиц, с составлением соответствующего протокола.

Возражений на проведение мероприятий от Фёдоровой Л.В. не поступило, замечаний фа не высказывала, что было подтверждено ею и в судебном заседании.

При таких обстоятельствах оснований для признания результатов данных мероприятий недопустимыми доказательствами ввиду нарушения чьих-либо прав и законных интересов не имеется.

Довод о том, что проведение оперативно-розыскных мероприятий было начато до прибытия незаинтересованных лиц, противоречит соответствующим протоколам, согласно которым мероприятия проводились в присутствии указанных лиц, подтвердивших достоверность содержания данного протокола своими подписями.

Вопреки мнению стороны защиты, в протоколах обследования указаны все лица, осуществлявшие соответствующие оперативно-розыскные мероприятия, либо участвовавшие в них. Что касается лиц, исполнявших функции по обеспечению данных мероприятий, но не принимавших непосредственное участие в них, то отсутствие в протоколе данных об этих лицах не свидетельствует о незаконности протоколов.

Довод о том, что свидетели Ф. и Ш. сообщали на предварительном следствии, что в ходе обследования был изъят кастет, однако в протоколе это не отражено, не может служить основанием для отмены или изменения приговора.

Как следует из протокола обследования квартиры, в которой проживал Фёдоров, среди изъятых предметов кастет не значится. Свидетель Ф. в суде не подтвердила, что она видела среди изъятых вещей кастет.

Свидетель Ш. пояснил в ходе судебного заседания, что, насколько он помнит, у Фёдорова был изъят кастет при задержании.

Однако, согласно протоколу задержания Фёдорова, его личный обыск не производился и никаких предметов у него не изымалось. Замечаний на данный протокол от Фёдорова и его защитника не поступило.

Иных данных, подтверждающих версию стороны защиты об изъятии у Фёдорова кастета, в материалах дела не содержится.

Среди предметов, наличие которых у Фёдорова, по выводам суда, подтверждает его приготовление к совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 208 УК РФ, кастет не указан.

При таких данных утверждение стороны защиты о том, что у Фёдорова был изъят кастет, который в дальнейшем не был приобщён к делу, не подтверждается материалами дела и не порождает сомнений в обоснованности выводов суда первой инстанции о виновности Фёдорова в совершении инкриминированных ему преступлений.

Утверждение стороны защиты о том, что протоколы обследования помещений содержат неоговоренные исправления и подчистки, не соответствует действительности. Все исправления в данных протоколах оговорены и подтверждены подписями лиц, участвовавших в данных оперативно-розыскных мероприятиях, подчисток в данных протоколах не имеется вовсе.

Копия протокола обследования квартиры действительно была вручена Фёдоровой Л.В. 22 марта 2017 г., то есть на следующий день после проведения данного оперативно-розыскного мероприятия, что отмечено ею собственноручно.

Замечаний и претензий по данному поводу, в том числе о несоответствии содержания протокола реальному ходу оперативно-розыскного мероприятия Фёдоровой Л В. не заявлено ни в ходе предварительного расследования, ни в суде.

При таких обстоятельствах оснований для сомнений в соблюдении прав и законных интересов как самой Фёдоровой Л.В., так и осуждённого Фёдорова при оформлении результатов данного мероприятия не имеется.

Существенных различий между перечнем предметов, изъятых в ходе обследования жилища Фёдорова, и осмотренных не имеется.

То, что в ходе осмотра изъятые в его квартире стикеры были описаны более подробно, чем отражено в протоколе обследования, не свидетельствует о фальсификации доказательств.

В данной связи заключение лингвистической экспертизы по надписям на изъятых стикерах не может быть признано недопустимым доказательством, поскольку оно соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ.

Протокол обследования подвала, в ходе которого были обнаружены и изъяты банки с металлической пудрой и предмет, похожий на немецкую мину, вопреки мнению стороны защиты, правомерно признан судом в совокупности с иными доказательствами подтверждающим приготовление Фёдорова к изготовлению взрывчатых веществ.

То обстоятельство, что мина и алюминиевая пудра хранились в подвале открыто, следы изготовления взрывчатых веществ не обнаружены, не свидетельствует о недоказанности приготовления Фёдорова к незаконному изготовлению взрывчатых веществ и незаконном хранении им взрывного устройства, поскольку выводы суда основаны на совокупности приведенных в приговоре Доказательств, относящихся к данным эпизодам обвинения, относимость, допустимость и достаточность которых сомнений не вызывает.

В час+ности, по делу установлено, что Фёдоров, используя сеть Интернет, активно участвовал в группах, размещающих информацию об изготовлении в домашних условиях с использованиям общедоступных компонентов, в том числе алюминиевой пудры, самодельных взрывчатых веществ и взрывных устройств, а также хранил диск с записью подобной информации.

Эти (рведения, по сути не оспариваемые в апелляционных жалобах осуждённым и защитником, в совокупности с фактом обнаружения у Фёдорова значительного количества алюминиевой пудры, которая, по заключению эксперта, является одщим из основных компонентов, используемых для изготовления

взрывчатых веществ, послужили во взаимосвязи с иными доказательствами основанием для вывода суда о виновности Фёдорова в приготовлении к незаконному изготовлению взрывчатых веществ.

Довод Фёдорова о том, что обнаруженный у него в жилище диск, содержащий информацию, которая, по выводам суда, подтверждает совершение Фёдоровым инкриминированных преступлений, ему не принадлежит, является надуманным. поскольку данных о принадлежности диска иным лицам в материалах дела не содержится.

Неисправность ноутбука Фёдорова не свидетельствует о непринадлежности ему диска.

Другие доводы, суть которых сводится к нецелесообразности записи указанной информации на диск ввиду её небольшого объёма, возможности записи на флэш-накопитель, датирования файлов, наличия данной информации в свободном доступе в Интернете, не опровергают выводов суда о принадлежности диска Фёдорову и о доказанности его виновности в совершении инкриминированных ему преступлений.

Проведение осмотров предметов следователем И.в мае и декабре 2017 года с участием одних и тех же понятых само по себе не свидетельствует о несоответствии их требованиям, установленным ст. 60 УПК РФ.

Предположение стороны защиты о возможной заинтересованности понятых в исходе данного дела не подтверждается никакими данными. Ходатайств с» допросе понятых в ходе производства по делу в целях выяснения соответствия их требованиям ст. 60 УПК РФ сторона защиты не заявляла.

Показания специалиста Булавы о том, что обнаруженная алюминиевая пудра может использоваться для изготовления взрывчатых веществ, правомерно приведены в приговоре в совокупности с иными доказательствами, подтверждающими совершение им приготовления к незаконному изготовлению взрывчатых веществ.

Отсутствие данных о наличии у Фёдорова иных компонентов, необходимы): для изготовления самодельных взрывчатых веществ, не свидетельствует о его невиновности, так как обвинение в данной части подтверждается доказательствами, приведёнными в приговоре.

Доводы стороны защиты о недопустимости заключений фонографической экспертизы о принадлежности Фёдорову голоса, зафиксированного при снятии информации с каналов связи, ввиду получения образца его голоса без соблюдения требований, установленных ч. 1 ст. 202 УПК РФ, являются несостоятельными.

Обстоятельства, при которых был зафиксирован голос Фёдорова, подтверждаются показаниями свидетеля Преснякова, и не оспариваются в апелляционных жалобах.

Указанный свидетель пояснил, что представил запись голоса Фёдорова следователю по его запросу, монтаж записи не производил, после чего запись была приобщена к делу в установленном уголовно-процессуальным законом порядке и использована при проведении фонографической экспертизы.

Факт записи свидетелем П. голоса Фёдорова с ведома и согласия последнего стороной защиты не отрицается.

Признаки монтажа данной записи из материалов дела не усматриваются и экспертами отрицаются.

Эксперты И. и М., проводившие фонографические экспертизы, пояснили, что их экспертное заключение основано на материалах, представленных им следователем в установленном порядке, достоверность которых у них сомнений не вызвала.

Заключения экспертов соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ.

Доводы стороны защиты о недопустимости данных заключений ввиду использования образца голоса Фёдорова, полученного без соблюдения требований ч. 1 ст. 202 УПК РФ, не могут служить основанием для отмены или изменения приговора по следующим причинам.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 28 сентября 2017 г. № 2211-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки У. на нарушение ее конституционных прав частью четвертой статьи 21, статьями 86, 87 и 89 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 2, 6 и 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», получение образцов голоса для сравнительного исследования у подозреваемого, обвиняемого допустимо не только в порядке, установленном ст. 202 УПК РФ, но и с помощью иных процедур, предусмотренных действующим законодательством и не противореча] дих требованиям статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Основанное на законе получение образцов голоса, необходимых для сравнительного исследования, означает не самовольное вмешательство в частную жизнь гражданина, а выполнение функции по защите общественных интересов от преступных посягательств, поскольку такие образцы необходимы для производства по уголовному делу.

Таким образом, как следует из указанного определения Конституционного Суда Российской Федерации, возможность проведения различных процессуальных действий, а также использования документов, предметов одежды, образцов биологических тканей и прочего, в том числе образцов голоса, полученных иным способом, помимо установленного в ч. 1 ст. 202 УПК РФ, в целях собирания доказательств не исключается - при условии соэлюдения установленной законом процедуры осуществления соответствующих действий, последующей судебной проверки и оценки полученных доказательств, что было выполнено в ходе производства по данному делу.

При этом сам по себе образец не является доказательством, а служит предметом для исследования, средством для проведения следственных действий и получения доказательства, которое подлежит проверке и оценке по правилам ст. 87 и 88 УПК РФ.

В данном уголовном деле при проведении фонографической экспертизы был использован образец голоса Фёдорова, полученный оперуполномоченным оперативного отдела ФКУ СИЗО<...> УФСИН России по Калининградской области П. в ходе проведения профилактической беседы с Фёдоровым, состоящим на соответствующем профилактическом учёте, Подобные беседы проводятся в порядке осуществления повседневной служебной деятельности в превентивных целях. Ход и содержание беседы был зафиксирован с использованием видеозаписи, о чём Фёдоров был предупреждён и дал согласие на использование технических средств.

При таких обстоятельствах следователь правомерно пришёл к выводу об отсутствии необходимости осуществления отдельного следственного действия по получению образца голоса Фёдорова в соответствии со ст. 202 УПК РФ, поскольку этот образец уже имелся в материалах дела.

К тому же, заключение указанных экспертиз было оценено судом в совокупности с иными доказательствами по делу, в том числе с показаниями самого Фёдорова, не отрицавшего ведения им разговоров по телефону, зафиксированных в ходе оперативно-розыскных мероприятий на соответствующих аудиозаписях.

Таким образом, оснований для сомнений в допустимости заключений фонографических экспертиз по данному делу не имеется.

Довод стороны защиты о том, что протоколы осмотра оптических дисков, содержащих результаты оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» и «снятие информации с технических каналов связи» от 11 июля и 3 ноября 2017 г. не подтверждают приготовление Фёдорова к вступлению в «П<...>», является несостоятельным, так как данное доказательство оценено в приговоре в совокупности с иными доказательствами, относящимися к данному эпизоду обвинения, опровергающими утверждение осуждённого о добровольном прекращении им действий по приготовлению к совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 208 УК РФ, после 2015 года.

Результаты осмотра Интернет-страницы в сети <...> пользователя под псевдонимом «А<...>», принадлежащей Фёдорову, подтверждают проявление им инициативы по получению информации об изготовлении взрывчатых веществ в домашних условиях с использованием общедоступных компонентов]. что в совокупности с иными доказательствами правомерно было расценено судом как подтверждение его виновности в приготовлении к незаконному изготовлению взрывчатых веществ.

Вопреки мнению Фёдорова, приведённые в приговоре доказательства подтверждают, что кроме него никто не входил в аккаунт с использованием номера его мобильного телефона для получения информации об изготовлении взрывчатых веществ.

Отсутствие в деле данных об осведомлённости Фёдорова о признании Верховным Судом Российской Федерации организации «П <...> экстремистской и запрещённой на территории Российской Федерации не освобождает его от уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 208 УК РФ.

Данных о несоблюдении требований уголовно-процессуального закона при выполнении следователем требований ст. 217 УПК РФ, в том числе относящихся к оформлению уголовного дела, не имеется.

Каких-либо замечаний по данному вопросу при ознакомлении с материалами дела от стороны защиты не поступало.

Отсутствие в приговоре оценки заявлению Фёдорова о применении к нему физического и психологического давления со стороны сотрудников ФСБ России

не влияет на его законность и обоснованность, поскольку осуждённый на протяжении всего производства по делу отрицал свою причастность к совершению инкриминированных ему преступлений, что и указано в приговоре.

Из материалов дела усматривается, что в нём не содержится данных, дающих основания полагать, что к Фёдорову на предварительном следствии могли применяться незаконные методы. При таких данных его заявление о применении таких методов является надуманным.

Показаниям свидетелей В.Б., свидетелей под псевдонимами «К<...> и «П<...>», вопреки мнению Фёдорова, дана надлежащая оценка в приговоре. Они обоснованно признаны достоверными ввиду согласованности с иными доказательствами.

Оснований для оговора данными свидетелями Фёдорова из материалов дела не усмачривается.

Утверждение Фёдорова о том, что обнаруженные и изъятые у него вещи, а также приобретённые навыки обращения с оружием предназначались не для участия в «П<...>», обоснованно отвергнуто судом как противоречащее совокупности доказательств, подтверждающих его виновность в совершении инкриминированного преступления.

Довод о том, что не доказано приобретение Фёдоровым навыков обращения со взрывными устройствами и взрывчатыми веществами, не может служить основанием для отмены или изменения приговора, поскольку по делу установлено совершение им иных действий, являющихся приготовлением к совершению преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 223 УК РФ, а именно - приобретение алюминиевой пудры, являющейся одним из основных компонентов для изготовления взрывчатых веществ и получение информации о способах изготовления взрывчатых веществ в домашних условиях с использован нем общедоступных средств.

Что касается совершения Фёдоровым преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222¹ УК РФ, то наличие или отсутствие навыков обращения со взрывными устройствами не влияет на уголовно-правовую оценку содеянного.

Показания свидетеля П. данные на предварительном следствии, были оглашены в ходе судебного заседания в соответствии с положениями ч. 3 ст. 281 УТК РФ и обоснованно признаны судом достоверными как согласующиеся с другими доказательствами по делу. Кроме того, свидетель П. подтвердил в суде, что протокол его допроса на предварительном следствии удостоверен его подписью.

Излишняя ссылка в приговоре на ч. 1 ст. 281 УПК РФ при оценке показаний свидетелей О.Ж., Б. и В. не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим изменение судебного решения, так как факт получения и исследования судом данных показаний в апелляционной жалобе не оспаривается.

Довод о том, что показания свидетеля С. неправомерно расценены судом как не относящиеся к делу, является беспредметным, так как в приговоре показания данного свидетеля не приведены. Вместе с тем, как следует из

протокола судебного заседания, данный свидетель не дал показаний об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ, а лишь привёл абстрактные пояснения по технологии мобильной связи, исходя из тех знаний, которыми он обладал.

Что касается данного дела, то свидетель С. пояснил, что он не допрашивался на предварительном следствии по обстоятельствам, подлежащим доказыванию, и о них ему ничего не известно.

Вопреки мнению стороны защиты, из приговора очевидно следует, что два из инкриминированных Фёдорову преступлений не были доведены им до конца по причине его задержания и пресечения его противоправной деятельности.

Данных о том, что со стороны осуждённого был добровольный отказ от совершения этих преступлений до его задержания, в материалах дела не содержится.

Суждения о том, что высказывания Фёдорова о вступлении в «П <...> носили характер бравады без намерения реально осуществить данный план, опровергаются приведёнными в приговоре доказательствами, свидетельствующими о реальном характере приготовления осуждённого к совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 208 УК РФ.

Довод об изготовлении протокола судебного заседания с нарушением установленного процессуальным законом является несостоятельным, поскольку ч.б ст. 259 УПК РФ допускает возможность изготовления протокола в срок, превышающий 3 дня с момента окончания судебного заседания.

Как следует из материалов дела, после изготовления протокола Фёдорову и его защитнику была предоставлена возможность ознакомится с ним и подать замечания, которые были рассмотрены в установленном порядке с вынесением решения об их отклонении.

Несогласие стороны защиты с решением об отклонении замечаний не свидетельств ует о недействительности протокола судебного заседания.

Решение о конфискации предметов, изъятых по данному делу, принято законно, в соответствии с положениями ст. 104 УК РФ, поскольку по выводам суда они правомерно признаны средствами совершения преступления.

Решение суда об уничтожении ряда предметов принято в соответствии с положениями ч. 3 ст. 81 УПК РФ. Оснований для принятия иного решения о судьбе данных предметов не имеется.

Доводы адвоката Маринич СМ., приведённые в апелляционной жалобе и дополнении к ней, являющиеся, по сути, идентичными доводам осуждённого Фёдорова, подлежат отклонению по приведённым выше основаниям.

Что касается довода адвоката о том, что оперативные мероприятия по обследованию подвала и жилища Фёдорова были произведены на 5-й день после получения судебной санкции, то сам по себе данный факт не свидетельствует о незаконности проведения этих мероприятий.

Предположения адвоката о возможности фальсификации результатов данных мероприятий являются надуманными и не подтверждаются никакими данными.

Ссылка на справку управляющей компании ООО «<...> сделана в приговоре правомерно, так как данный документ в совокупности с иными доказательствами подтверждает, что подвал, которым пользовался Фёдоров,

дверью с замком, что исключает возможность проникновения в данное помещение иных лиц, кроме имеющих ключи от него.

В ходе судебного заседания установлено, что подвал был в пользовании Фёдорова, иные лица могли попасть туда только с его ведома.

Версия о том, что в подвал имел доступ неограниченный круг лиц, выдвинутая стороной защиты, в ходе судебного разбирательства не подтвердилась.

Сомнений в том, что справка была выдана именно в отношении подвала, находившегося в пользовании Фёдорова, и с сообщением сведений, актуальных на момент его задержания, не имеется.

Вопреки мнению адвоката, в материалах дела содержатся данные, что, проявив в ходе разговоров с различными лицами в течение 2014-2015 годов свое намерение вступить в «П <...> Фёдоров впоследствии не отказался от данных планов, продолжая оставаться сторонником праворадикальных идей и сохраняя информацию о возможных способах вступления и указанную организацию.

Суждение адвоката об отсутствии у Фёдорова намерения выехать на У. через М. именно 21 марта 2017 г. противоречит приведённым в приговоре доказательствам.

Судебная коллегия также учитывает, что для уголовно-правовой оценки содеянного Фёдоровым в данной части обвинения конкретная дата, когда он собирался реализовать свой замысел, существенного значения не имеет.

Вмес е с тем, доводы осуждённого Фёдорова и его защитника - адвоката Маринич СМ. о неправомерной ссылке в приговоре на показания свидетеля П., являются обоснованными.

Как следует из протокола судебного заседания, свидетель П. не допрашивался в ходе судебного разбирательства и его показания не оглашались в суде.

Следовательно, согласно ч. 3 ст. 240 УПК РФ, ссылка в приговоре на показания данного свидетеля, не исследованные в судебном заседании, недопустима.

В связи с этим ссылка на показания свидетеля П. подлежит исключению из описательно-мотивировочной части приговора.

Данное изменение приговора не влияет на выводы суда о виновности Фёдорова в совершении инкриминированных ему преступлений, о квалификации содеянного им и на решение вопроса о мере наказания.

Совершённые Фёдоровым преступления правильно квалифицированы судом по ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 223 \ ч. 1 ст. 222\ ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 208 УК РФ.

Оснований для иной уголовно-правовой оценки содеянного им не имеется.

Назначенное Фёдорову наказание в силу ст. 6 УК РФ является соразмерны^ и справедливым,

Суд цринял во внимание данные о его личности, учёл влияние наказания на исправление осуждённого, его положительные характеристики в быту, на работе и месту жительства, расцененные как смягчающие наказание обстоятельства , состояние здоровья, условия воспитания, состояние здоровья и возраст членов его семьи, условия их проживания.

Суд также учёл обстоятельство, отягчающее наказание по ч. 1 ст. 30 ч. 2 ст. 208 УК Ф, - совершение данного преступления в целях оправдания и поддержки терроризма.

Кром)г того, суд учёл конкретные обстоятельства дела, характер и степень общественной опасности совершённых Фёдоровым преступлений, и пришел к обоснованному выводу о возможности достижения целей наказания, указанных в ст. 43 УК РФ, путём лишения Фёдорова свободы на срок, определённей в приговоре, с назначением дополнительных наказаний, указанных в приговоре.

При назначении наказания за неоконченные преступления, суд правильно применил положения ч. 2 ст. 66 УК РФ.

Судеф ная коллегия также соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для изменения категории преступлений, совершенны^ осуждённым, на менее тяжкую в соответствии со ст. 15 УК РФ, а также для применения положений ст. 64 и 73 УК РФ.

Треб ования ст. 69 УК РФ, определяющей правила назначения наказания по совокупности преступлений, судом первой инстанции соблюдены,

Вид исправительного учреждения Фёдорову назначен в соответствии с положениями ст. 58 УК РФ.

Ввиду изложенного и руководствуясь ст. 38913, 38914, 38920, 3892 , 38928и 38933 УПК РФ, Судебная коллегия

определила:

приговор М осковского окружного военного суда от 29 ноября 2018 г. в отношении Фёдорова Алексея Юрьевича изменить - исключить из описательно -мотивировочной части приговора ссылку на показания свидетеля Прокофьева

В остальном данный приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Фёдорова А.Ю. и его защитника - адвоката Маринич С.М .. без удовлетворения.

Пред се дател ьствующий А.В.Воронов

Судьи А.Н.Замашнюк

СГ.Сокерин