Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление и дополнение к нему государственного обвинителя Снигирь Е.А., апелляционные жалобы и дополнения к ним потерпевших С.., П.З. апелляционную жалобу и дополнения к ней адвоката Чернышевой Н.А., поданную в защиту интересов С.., апелляционную жалобу и дополнения к ней адвоката Тараборина Д.А., поданную в защиту интересов осужденного ФИО1, на приговор Самарского областного суда, вынесенный с участием присяжных заседателей, от 12 декабря 2018 года, по которому

ФИО1, <...> несудимый, осужден по:

- ч.З ст.ЗЗ пп. «ж», «з» ч.2 ст. 105 УК РФ к 16 (шестнадцати) годам лишения свободы, с ограничением свободы сроком 1 (год) с установлением в соответствии со ст. 53 УК РФ ограничений и возложением обязанности;

- ч.1 ст.222 УК РФ к 2 (двум) годам лишения свободы.

На основании ч.З ст.69 УК РФ окончательно назначено 17 (семнадцать) лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком 1 (год) с установлением в соответствии со ст.53 УК РФ ограничений и возложением обязанности.

Мера пресечения в отношении ФИО1 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения - в виде содержания под стражей. Срок наказания исчислен с 12 декабря 2018 года. Зачтено в срок отбытого наказания время нахождение под стражей с 15 июня 2017 года по 11 декабря 2018 года.

Взыскано с ФИО1 в пользу П. в счёт возмещения морального вреда 1000000 рублей; П. в счёт возмещения морального вреда 1000000 рублей; С. - 1000000 рублей.

ФИО2, <...> несудимыи, в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей от 7 декабря 2018 года по ч.З ст.ЗЗ, пп. «ж», «з» ч.2 ст.105; ч.1 ст.222 УК РФ оправдан в соответствии с п.2 ч.2 ст.302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступлений.

ФИО3, <...> несудимыи, в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей от 7 декабря 2018 года по ч.З ст.ЗЗ, пп. «ж», «з» ч.2 ст.105 УК РФ оправдан в соответствии с п.2 ч.2 ст.302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления.

Признано за ФИО2 и ФИО3 право на реабилитацию.

Приговором разрешен вопрос об имуществе, на которое был наложен арест в ходе предварительного расследования, и вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Борисова О.В., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание приговора, доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений на них, выступление прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Саночкиной Е.А., поддержавшей апелляционное представление и апелляционные жалобы потерпевших, осужденного ФИО1, его защитника - адвоката Тараборина Д.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, поданной в интересах ФИО1, адвокатов Ткача М.Б., Карпова СИ., возражавших против удовлетворения апелляционного представления и апелляционных жалоб потерпевших С.П. З. и полагавших, что удовлетворению подлежит

жалоба, поданная в интересах осужденного Нуридинова Х.Р., Судебная коллегия

установила:

приговором суда на основании вердикта коллегии присяжных заседателей ФИО1 признан виновным в организации умышленного причинения смерти П. совершённому группой лиц по предварительному сговору, по найму, а также в незаконном приобретении, хранении и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов.

Кроме того, по данному делу ФИО2 и ФИО3 обвинялись в организации убийства, то есть в организации умышленного причинения смерти другому человеку, совершенному группой лиц по предварительному сговору, по найму, а ФИО2 также в незаконном приобретении, передаче, хранении, ношении, перевозке огнестрельного оружия, боеприпасов группой лиц по предварительному сговору.

На основании вердикта коллегии присяжных заседателей ФИО2, ФИО3 были оправданы в совершении вышеуказанных преступлений.

В апелляционном представлении и дополнении к нему государственный обвинитель Снигирь Е.А. просит приговор Самарского областного суда от 12 декабря 2018 года отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение. В обоснование указывает, что в ходе судебного разбирательства защита подсудимых их адвокатами осуществлялась путем злоупотребления предоставленными процессуальными правами. Так, в ходе судебного следствия адвокатом Тарабориным Д.А. допускались вопросы, дискредитирующие перед присяжными показания свидетелей, личность потерпевшего, работу органов предварительного расследования и государственного обвинителя. При допросе свидетеля Л. сторона защиты оказывала на нее давление, при оглашении государственным обвинителем протокола допроса свидетеля К., вопреки тому, что решение об оглашении показаний уже было принято, адвокат Ткач МБ. прерывал прокурора, заявляя о том, что неправомерно оглашаются данные показания, тем самым ставя под сомнение законность его действий. Обращает внимание, что поведение стороны защиты на всем протяжении судебного следствия являлось неуважительным по отношению к остальным участникам процесса, поскольку адвокаты регулярно прерывали председательствующего, государственного обвинителя, представителя потерпевшей, при исследовании доказательств в присутствии присяжных заседателей намеренно вводили коллегию в заблуждение своими пояснениями, необоснованно ставили под сомнение компетенцию переводчика, что не могло не повлиять на объективность присяжных заседателей при оценке доказательств. В нарушение требований ч.2 ст.336 УПК РФ в ходе выступлений в прениях защитниками цитировалось обвинительное заключение, содержание которого до сведения коллегии присяжных заседателей доводиться не должно. Кроме того, в прениях сторон защитники неоднократно доводили до сведения

присяжных заседателей информацию, которая не касалась вопросов, подлежащих разрешению ими. Полагает, что при рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей были допущены множественные нарушения уголовно-процессуального закона, которые в своей совокупности повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов.

В апелляционной жалобе, поданной в защиту интересов С.. и дополнениях к ней, ее защитник - адвокат Чернышева Н.А., просит приговор Самарского областного суда от 12 декабря 2018 года в отношении ФИО2 и ФИО3, оправданных по ч.З ст.ЗЗ, пп. «ж», «з» ч.2 ст.105; ч.1 ст.222 УК РФ отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение. В обоснование указывает, что в ходе рассмотрения данного уголовного дела адвокаты Тараборин Д.А., Ткач М.Б., Карпов СИ. в своих выступлениях выходили за пределы фактических обстоятельств уголовного дела, доводя до сведения присяжных заседателей недостоверную и негативную информацию о потерпевшем П. свидетелях и обстоятельствах, не относящихся к предмету доказывания. Полагает, что в результате неправомерных действий адвокатов подсудимых коллегия присяжных заседателей была введена в заблуждение, что повлияло на ответы присяжных при вынесении вердикта. Обращает внимание, что в нарушение требований ч.4 ст.ЗЗЗ УПК РФ председательствующий, установив факт воздействия в ходе судебного заседания на одного из присяжных заседателей, не произвел его замену на запасного, что привело к тому, что в голосовании при вынесении вердикта принимал участие присяжный заседатель, который утратил объективность. Высказывает мнение, что оказанное давление на присяжных заседателей со стороны неустановленного лица и адвокатов подсудимых повлияло на принятие необъективного решения при рассмотрении дела.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней потерпевшая С.. просит приговор Самарского областного суда от 12 декабря 2018 года в отношении ФИО2, ФИО3 отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение. В обоснование указывает, что незаконное решение об оправдании подсудимых ФИО2 и ФИО3 присяжные заседатели вынесли в связи с утратой объективности из-за оказанного на них давления со стороны адвокатов подсудимых и неизвестного лица, который звонил присяжному заседателю № 7 на его личный телефон до удаления присяжных в совещательную комнату. Однако решение о замене присяжного № 7 председательствующим принято не было, что повлияло на вынесение необъективного вердикта. Также полагает, что коллегией присяжных был вынесен противоречивый вердикт, поскольку одни и те же обстоятельства были приняты во внимание и учтены при признании виновным ФИО1, но не учтены при ответе на вопрос о причастности ФИО2 и ФИО3 к убийству П.. Обращает внимание, что в ходе судебного процесса на присяжных заседателей со стороны адвокатов подсудимых и их родственников оказывалось давление.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним потерпевшие П. (Б<...>) <...>., З. просят приговор Самарского областного суда от 12 декабря 2018 года в отношении Маклаева А.А., Гужина И.Н. отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение. В обоснование указывают, что в ходе судебного процесса на присяжных заседателей со стороны защиты оказывалось давление, адвокаты подсудимых вели себя некорректно, что повлияло на вынесенное присяжными заседателями решение.

В апелляционной жалобе в защиту осужденного ФИО1, его защитник - адвокат Тараборин Д.А. просит приговор Самарского областного суда от 12 декабря 2018 года в части осуждения ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе. В обоснование указывает, что в нарушение требований ст.281 УПК РФ в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей были оглашены показания свидетелей И.Т. якобы допрошенных на территории Посольства РФ в г. Ташкенте. Считает, что в нарушение требований УПК РФ суд счел возможным в присутствии присяжных заседателей прослушать аудиозаписи телефонных переговоров, на которых, по мнению стороны обвинения, зафиксированы голоса подсудимых, в том числе ФИО1, чем фактически предоставил присяжным возможность самим решать, принадлежит ли голос ФИО1, то есть тем самым возложил на них функции, не предусмотренные законом. Высказывает мнение, что в нарушение требований ч.1 ст.65 УПК РФ суд первой инстанции незаконно оставил без рассмотрения заявления стороны защиты об отводе председательствующему по различным фактическим основаниям. Также полагает, что вынесенный в отношении ФИО1 приговор является чрезмерно суровым, поскольку судом не учтены все обстоятельства, имеющие значение при назначении наказания.

В возражениях на апелляционную жалобу и дополнения к ней защитника Тараборина Д.А. в защиту интересов осужденного ФИО1 государственный обвинитель Снигирь Е.А. просит оставить ее без удовлетворения.

В возражениях против апелляционного представления прокурора и апелляционных жалоб потерпевших адвокаты Ткач М.Б., Карпов СИ. в защиту интересов оправданных ФИО2, ФИО3 полагают, что вердикт коллегии присяжных заседателей от 7 декабря 2018 года и оправдательный приговор являются законными и обоснованными, а доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб потерпевших подлежат отклонению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений, Судебная коллегия пришла к следующему.

уголовного закона; несправедливость приговора. При этом к существенным нарушениям уголовно-процессуального закона относятся такие нарушения, которые путем лишения или ограничения гарантированных уголовно- процессуальным кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения (ч.1 ст.389'⁷ УПК РФ).

Согласно ч.1 ст.389 " УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно - процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Такие нарушения по данному уголовному делу допущены.

Согласно ст.ЗЗ5 УПК РФ, регламентирующей особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей, в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст.334 УПК РФ.

Данные особенности судебного следствия перед началом судебного заседания были разъяснены председательствующим всем участникам процесса с уточнением, что вопросы о недопустимости доказательств рассматриваются в отсутствие присяжных заседателей.

Несмотря на это, в нарушение указанных требований закона, в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей, без их удаления в совещательную комнату, оглашались сведения, касающиеся процедуры проведения следственных действий.

Так, во вступительном заявлении адвокат Ткач МБ. заявил: «Мы полагаем, мы намерены вам доказать, что позиция государственного обвинения и позиция следствия, основана на доказательствах, которые недостоверны» (т. 17 л.д.44).

Во время выступления во вступительном заявлении адвокат Тараборин Д.А. высказался следующим образом: «Проще всего лгать тому, кого вы не видите и кого вы не знаете, тому, кто находится за ширмой. Ему проще всего сказать то, что не соответствует действительности. А это, к сожалению, привычный прием...» (т. 17 л.д.45). В дальнейшем, в ходе судебного разбирательства, в присутствии присяжных заседателей, были допрошены свидетели К. (т. 17 л.д. 72-95) и Г. (т. 17 л.д.243- 250, т. 18 л.д. 1-11), данные которых засекречены и находятся в уголовном деле, а показания указанных лиц признаны допустимыми доказательствами по делу.

В ходе представления доказательств стороной обвинения адвокат Тараборин Д.А. высказался следующим образом: «Прошу обратить внимание присяжных заседателей на то, что все фотографии, представленные вам, это фотографии, которые представила сторона обвинения. Только у которой есть допуск к ним. Представили ли они все фотографии...». После замечания председательствующего адвокат Тараборин Д.А. продолжил: «То есть, уважаемый суд говорит о том, что было удобно прокурору, то он и представил» (т. 17 л.д. 125).

В силу ч.7 ст.ЗЗ5 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст.334 УПК РФ.

Однако в нарушение вышеуказанных положений в ходе допроса потерпевшей З. в присутствии присяжных заседателей адвокатом Тарабориным Д.А. задавались вопросы, касающиеся личности погибшего П. в частности, был ли он ранее судим, на какие доходы жила его семья (т. 17 л.д.51-52, т. 18 л.д. 123). В ходе допроса свидетеля К. адвокатом Тарабориным Д.А. задавался вопрос, являлся ли погибший П. криминальным авторитетом (т. 17 л.д.78).

Кроме того, представители стороны защиты в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей, а также в судебных прениях делали заявления, которые были направлены на то, чтобы вызвать предубеждение к деятельности правоохранительных органов и государственного обвинителя по данному делу.

Так, защитник Тараборин Д.А. обратился к присяжным заседателям со следующим заявлением: «Уважаемые присяжные! Мы сейчас услышали расшифровки телефонных переговоров, которые имели место быть, но при их оценке, прошу исходить из того, что мы не знаем, кто звонил П. и с какой целью. Это в равной степени могли быть, как и заинтересованные лица, так это могла быть и инсценировка правоохранительных органов» (т. 17 л.д. 166).

В ходе допроса свидетеля Л. адвокат Тараборин Д.А. задавал ей вопросы следующего содержания: «Сотрудники полиции, которые второй раз вас допрашивали, угрожали вам? Сотрудники полиции, которые допрашивали вас второй раз, угрожали ли вам возбуждением уголовного дела за поддельный документ?» (т. 17 л.д.203).

В ходе допроса свидетеля Б. подсудимый ФИО1 в присутствии присяжных заседателей выкрикивал в адрес свидетеля: «Этот человек меня избивал. Правда глаза колет! Двое суток издевались и подвешивали» (т. 19 л.д.65).

Вопреки напоминаниям председательствующего о том, что стороны не имеют права ссылаться на процесс получения доказательств, указанные лица продолжали высказывать свое мнение по поводу их получения и допустимости,

убеждая коллегию присяжных заседателей, что им были представлены доказательства, полученные с нарушением закона.

В ходе допроса свидетеля обвинения П. в присутствии присяжных заседателей защитник подсудимого ФИО2 - адвокат Ткач М.Б. задавал свидетелю следующие вопросы: «Вы поставили ФИО2 в известность, что приобрели за меньшую сумму автомобиль и остаток оставили себе? То есть вы еще и деньги там украли?» (т. 17 л.д. 143), адвокат подсудимого ФИО1 Тараборин Д.А. задал свидетелю вопрос: «Вы своему знакомому Костроме, через которого приобретали автомобиль, предлагали заниматься автоподставами на этом автомобиле?», который обоснованно был снят председательствующим, как не относящийся к рассматриваемому делу (т. 17 л.д. 146).

Также защитник Тараборин Д.А. в присутствии присяжных заседателей обратился к председательствующему со следующей речью: «Ваша честь! Нельзя ли со стола прокурора убрать показания П. и подсказки, которые написаны. Свидетель стоит и откровенно читает с листа прокурора письменные записи» (т. 17 л.д. 135), что, как следует из протокола судебного разбирательства, не соответствовало действительности.

Кроме того, при рассмотрении уголовного дела допущены и другие нарушения уголовно-процессуального закона.

В силу ч.1 ст.252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

В ходе допроса подсудимого ФИО1 адвокат Тараборин Д.А. задавал ему вопросы следующего содержания: «Вам знаком человек по кличке Р.? Где и когда вы видели Р.? Вы причастны к убийству П.? Известно ли вам, кто является инициатором вашего уголовного преследования, если да, то при каких обстоятельствах вам стало это известно?» На что подсудимый ФИО1 ответил, что он ни какого отношения к убийству не имеет, это устроил ФИО4 - Р. После снятия председательствующим указанных вопросов последовали возражения защитника Тараборина Д.А. следующего содержания: «У меня возражения на действия председательствующего, поскольку еще на предварительном следствии мой подзащитный давал показания относительно Р. говорил, что именно этот человек организовал его уголовное преследование» (т. 18 л.д. 164-165).

Также из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного разбирательства адвокаты подсудимых регулярно прерывали председательствующего, государственного обвинителя. Например, при оглашении в присутствии присяжных заседателей государственным обвинителем протокола допроса свидетеля К. проведенного в ходе предварительного расследования, несмотря на то, что решение об оглашении показаний было принято, адвокат Ткач М.Б. прерывал государственного обвинителя, высказываясь о том, что показания оглашаются неправомерно, тем самым высказывая сомнение в законности его действий (т. 17 л.д. 221-222).

В соответствии с чч.2, 3 ст.336 УПК РФ прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей. Стороны не вправе ссылаться в обоснование своей позиции на доказательства, которые в установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании.

В нарушение вышеуказанных требований закона в своем выступлении в судебных прениях адвокат Тараборин Д.А. неоднократно ссылался на обвинительное заключение, которое является процессуальным документом, не доводилось до присяжных заседателей и не является доказательством по данному уголовному делу (т. 19 л.д. 100), на обстоятельства, которые не исследовались в ходе судебного разбирательства (т. 19 л.д. 101). Кроме того, продолжал допускать в адрес органов предварительного расследования и государственного обвинения выражения следующего содержания: «А где у нас видеозапись, где он (ФИО1) выходит из машины и садится обратно. Нет, вам ее не показали» (т. 19 л.д. 105). «Если бы нам не удалось доказать обратное, версия, предложенная следствием, выглядела почти правдоподобно. И для того, чтобы у вас не возникало сомнений в этой версии, от вас прятали оригинал видеозаписи» (т. 19 л.д. 106).

Также в прениях адвокат Тараборин Д.А. вновь высказывался о причастности к данному преступлению иных лиц: «...П<...>считал, что у него есть конфликт, и он этого тоже не отрицает, именно с П. Потому, что именно П. напал на тех землекопов и П. сжег его машину» (т. 19 л.д.111).

Адвокат Ткач М.Б., выступая в прениях, высказался следующим образом: «Но это что означает, что надо усадить на скамью подсудимых, а потом приговорить с учетом возраста моего подзащитного практически к пожизненному заключению кого попало без всяких доказательств. Это будет справедливо, хочется спросить» (т. 19 л.д. 133).

Подсудимый ФИО1, выступая с последним словом, сказал: «Когда меня задерживали, меня пытали» (т. 19 л.д. 141).

Таким образом, допущенные представителями стороны защиты нарушения уголовно-процессуального закона, действительно, как указано в апелляционном представлении и апелляционных жалобах потерпевших, носили системный характер, и они не получили адекватной реакции со стороны председательствующего, что повлияло на беспристрастность присяжных заседателей, вызвало у них предубеждение в отношении показаний потерпевших и свидетелей обвинения, отразилось на формировании мнения присяжных заседателей по уголовному делу и на содержании ответов при вынесении вердикта.

При таких данных, на основании ч.1 ст.389¹⁷, ч.1 ст.389²²,ч.1 ст.389²⁵ УПК РФ, приговор в отношении Маклаева А.А., Нуридинова Х.Р., Гужина И.Н. подлежит отмене в полном объеме, поскольку обвинение в преступлениях, за которые были осужден Нуридинов Х.Р., связано с обвинением в преступлениях, в совершении которых Маклаев А.А. и Гужин И.Н. оправданы, с передачей дела на новое рассмотрение для устранения отмеченных выше нарушений норм уголовно-процессуального закона и создания надлежащих условий для вынесения судом с участием присяжных заседателей справедливого решения, при котором надлежит разрешить, в том числе и вопросы относимости и допустимости представленных доказательств, а также приняв во внимание иные доводы апелляционных жалоб участников процесса.

Судом первой инстанции мера пресечения в отношении ФИО1 оставлена без изменения - заключение под стражу.

С учетом того, что ФИО1 обвиняется, в том числе, в совершении особо тяжкого преступления, представляющего повышенную общественную опасность, основания избрания в отношении него меры пресечения не изменились и не отпали.

Таким образом, Судебная коллегия не усматривает оснований для изменения меры пресечения и в соответствии со ст.ст. 108 и 109 УПК РФ полагает необходимым продлить срок содержания ФИО1 под стражей на три месяца.

Исходя из изложенного, руководствуясь ст.389¹⁵, 389²⁰, 389²⁵, 389² ,389 , Судебная коллегия

определила:

приговор Самарского областного суда, вынесенный с участием присяжных заседателей, от 12 декабря 2018 года в отношении ФИО2, ФИО1, ФИО3 отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.

Меру пресечения в отношении ФИО1 оставить содержание под стражей, продлив ее срок до 5 декабря 2019 года.

Председательствующи
Судьи