Гражданский кодекс часть 1

при секретаре Лисицыной А.Г. с участием прокурора Мацкевича Ю.И., осужденного ФИО1., адвоката Долголеева Г.А., переводчика М.. рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе защитника осужденного ФИО1. - адвоката Долголеева Г.А. на приговор 1 -го Восточного окружного военного суда от 11 фев- раля 2020 г. и апелляционное определение Апелляционного военного суда от 16 сентября 2020 г. в отношении

Нумонова Сардора Рахмонжон угли, <...>

<...> несудимого, осужденного к лишению свободы по ч. 1' ст. 205¹ УК РФ на срок 9 лет в ис- правительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением Апелляционного военного суда от 16 сентября 2020 г. приговор изменен, из приговора исключено указание о кон- фискации мобильного телефона, признанного вещественным доказательст- вом по делу, и возвращении телефона по принадлежности осужденному после уничтожения содержащейся в нем информации, имеющей отношение к делу. В остальном приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Круп- нова И.В., выступления осужденного ФИО1 у., защитника - адвоката

Долголеева Г.А., поддержавших доводы кассационной жалобы, прокурора Мацкевича Ю.И., полагавшего необходимым кассационную жалобу оставить без удовлетворения, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

установила:

ФИО1 у. осужден за содействие террористической деятельности в форме финансирования терроризма, что выразилось в перечислении им 29 января 2018 г. в г. Белово Кемеровской области посредством мобильного устройства с установленным на нем приложением «Сбербанк Онлайн» со своего счета денежных средств в размере 1010 рублей для обеспечения деятельности международной террористической организации «Исламское государство».

В кассационной жалобе защитник осужденного адвокат Долголеев Г.А. просит приговор и апелляционное определение отменить ввиду нарушения судом норм уголовного и уголовно-процессуального права и производство по делу прекратить.

В обоснование жалобы защитник, повторяя доводы апелляционной жалобы, утверждает, что исследованные в суде доказательства не подтверждают виновность ФИО1 у. в финансировании терроризма, а в ходе предварительного и судебного следствия допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, о чем свидетельствует следующее:

установленные судом обстоятельства дела, изложенные в приговоре, существенно отличаются от обстоятельств, указанных в постановлении о привлечении ФИО1 у. в качестве обвиняемого, в результате чего суд со ссылкой на решение Верховного Суда Российской Федерации от 29 декаб- ря 2014 г. и не относящиеся к официальной информации сообщения государ- ственных органов необоснованно дополнительно указал об осведомленности осужденного о финансировании участников конкретной группировки международной террористической организации, что свидетельствует о выходе за пределы предъявленного обвинения;

имеющиеся в деле документы официально не подтверждают вхождение группировки, членам которой осужденный якобы перечислял денежные средства, в международную террористическую организацию «Исламское государство». При этом согласно решению Московского окружного военного суда данная организация признана террористической лишь 5 июля 2019 г., что противоречит утверждению суда первой инстанции о ее вхождении в международную террористическую организацию в январе 2018 г.;

сам по себе перевод ФИО1 у. денежных средств не образует состав преступления, поскольку целью такого перевода являлось оказание помощи нуждающейся семье, желающей вернуться на родину, а доказательств тому, что такой перевод осуществлялся с целью финансирования терроризма, органами следствия не представлено;

суд обосновал вину осужденного в основном недопустимыми и проти-

воречащим объективным данным доказательствами.

Анализируя положенные в основу приговора доказательства, защитник указывает, что суд не предоставил осужденному возможность опровергнуть противоречивые показания на предварительном следствии свидетеля Г. путем его допроса в суде с участием переводчика, исчерпывающих мер которого по вызову в судебное заседание к тому же не представлено;

заключение эксперта получено с нарушением установленного порядка (отсутствуют сведения о квалификации экспертов, о лице, предупредившем их об уголовной ответственности), экспертиза проведена лицами, находящи- мися в служебной зависимости от стороны обвинения, является предвзятой и ангажированной, что следует из представленного стороной защиты заключения высококвалифицированных специалистов, которое суд апелляционной инстанции отказался исследовать. Между тем из заключения специалистов следует, что положенное в основу приговора лингвистическое заключение выполнено с нарушением действующего законодательства, компетентности специалиста и в отсутствие лингвистической методики, что указывает на не- обходимость проведения повторной экспертизы;

показания в ходе предварительного следствия свидетелей К. и <...> (псевдоним) не могут являться доказательствами вины ФИО1 у., поскольку они не подтвердили их в судебном заседании, а К. к тому же заявил о применении к нему недозволенных методов ведения следствия.

В обоснование допущенных в ходе предварительного и судебного следствия процессуальных нарушений защитник также указывает, что:

подлежащие переводу на родной язык осужденного процессуальные документы ему своевременно не вручались и не переводились;

судом не предоставлено достаточно времени вновь вступившему защитнику для ознакомления с материалами дела и общения с подзащитным, распорядок судебного заседания не позволял стороне защиты надлежащим образом готовиться к заседаниям, заявленные ходатайства оставлены без удовлетворения;

судом необоснованно отказано в назначении экспертизы для проверки технической возможности получения и сохранения аудиозаписи разговоров при использовании мессенджера «\\^Ьа1зАрр» на модели смартфона, принад- лежащего Г. При этом представленное в суд апелляционной инстанции стороной защиты заключение специалиста, исследовавшего аудио- файлы, указывает на то, что имеющийся в материалах дела протокол проведения оперативно-розыскного мероприятия «Сбор образцов для сравнительного исследования» являлся попыткой легализации полученной в ходе следствия в отсутствие судебного решения записи разговора между осужденным и Г.

судом апелляционной инстанции необоснованно отказано в допросе эксперта К. и специалиста Б. проводивших компьютерно-техническую экспертизу, для устранения выявленных стороной защиты содержащихся в ней противоречий;

показания свидетелей - супругов П. и П. оглашены в отсутствие согласия на это стороны защиты и без надлежащего подтвержде- ния невозможности их явки в судебное заседание.

Кроме того, в жалобе обращается внимание на несправедливость на- значенного ФИО1 у. наказания, обусловленную оставлением без внимания судом фактических обстоятельств дела, отсутствия отягчающих и наличия смягчающих наказание обстоятельств и других данных о личности.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по делам военнослужащих находит, что ФИО1 у. за совершение вмененного ему в вину преступления осужден обоснованно.

В соответствии с ч. 1 ст. 401¹⁵ УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела. Таких нарушений судами первой и апелляционной инстанций при рас- смотрении дела не допущено.

Судебное следствие по делу проведено с соблюдением принципа состя- зательности и равноправия сторон, все заявленные ходатайства в судах первой и апелляционной инстанций, в том числе о признании недопустимыми доказательств, проведении повторной лингвистической и компьютерно- технической судебных экспертиз были рассмотрены в соответствии с требованиями закона, принятые судами решения мотивированы и являются пра- вильными.

Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказы- ванию по уголовному делу, установлены.

Приговор соответствует требованиям ст. 304, 307-309 УПК РФ, а апелляционное определение - положениям ст. 389²⁸ УПК РФ.

Выводы суда о виновности осужденного ФИО1 у. в содействии террористической деятельности в форме финансирования терроризма соот- ветствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами, подробный анализ кото- рых приведен в приговоре.

Исследованные в судебном заседании и приведенные в приговоре доказательства, в том числе показания ФИО1 у., свидетелей Е.., Г.Р. Н.К. « <...>» (псевдоним), протоколы очных ставок между осужденным и свидетелями Г. и К. сообщение ПАО «Сбер- банк России», протокол проведения оперативно-розыскного мероприятия «Сбор анализов для сравнительного исследования» от 20 марта 2019 г., протокол осмотра оптического диска от 17 июня 2019 г., заключение комплексной фоноскопической и лингвистической судебной экспертизы, акт добро- вольной выдачи мобильного телефона, протокол осмотра телефона, сообще- ния заместителя директора Департамента Ближнего Востока и Северной Аф- рики МИД России и начальника отдела Управления ФСБ России по Липец- кой области и другие фактические данные судом получены в установленном

законом порядке, оценены с соблюдением требований ст. 87, 88 УПК РФ и сомнений в своей достоверности не вызывают.

Совокупность названных доказательств с очевидностью указывает на то, что перечисленные ФИО1 у. денежные средства предназнача- лись для обеспечения деятельности международной террористической организации «Исламское государство».

Об осознании осужденным противоправности своих действий свиде- тельствуют, в частности, показания свидетеля Г. согласно кото- рым осужденный во время общения по мобильному телефону посредством интернет-мессенджеров сообщил ему об отправке денежных средств для по- мощи моджахедам, воюющим на стороне террористов в составе международной террористической организации «Исламское государство» с неверны- ми за установление халифата.

Признавая показания свидетеля Г. допустимым доказа- тельством и кладя их в основу приговора, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что в начале допроса следователем ему разъяснялись про- цессуальные права, в том числе право не свидетельствовать против себя и своих близких и давать показания на родном языке. Свидетель предупреж- дался о том, что при согласии дать показания его показания могут быть ис- пользованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе при последующем отказе от них. Замечаний к содержанию протокола допроса у Г. не имелось, о каком-либо принуждении к даче показаний, применении недозволенных методов воздействия либо о нарушении своих прав при производстве допроса он не заявлял, а правильность отражения в протоколе изложенных им сведений удостоверил своей подписью. Отсутст- вуют в деле и какие-либо сведения о том, что во время допросов он не мог должным образом оценивать существо излагаемых обстоятельств, смысл и значение поставленных перед ними вопросов и своих ответов на них, давал показания под диктовку следователя или подписывал протокол допроса, предварительно не ознакомившись с его содержанием.

Поскольку после выезда за пределы Российской Федерации установить место нахождения Г. для вызова в судебное заседание не пред- ставилось возможным, а на стадии предварительного следствия обвиняемому и его защитнику была предоставлена реальная возможность оспорить изо- бличающие показания свидетеля при проведении очной ставки, суд в соответствии с п. 5 ч. 2, ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя правомерно огласил его показания.

Утверждение стороны защиты о противоречивости показаний свидетеля Г. опровергается протоколами его допросов. Уточняющие вопросы следователя в ходе допроса названного свидетеля 23 октября 2019 г. в отношении информации, которая уже содержалась в его первоначальных по- казаниях, о противоречивости указанных показаний не свидетельствует.

Содержание показаний свидетеля Г. в совокупности с дру- гими исследованными в суде фактическими данными указывает на то, что именно он записал разговор с ФИО1 у. с использованием имеюще-

гося у него мобильного телефона, аудиозапись которого впоследствии доб- ровольно выдал сотруднику ФСБ России.

Изложенное опровергает утверждение защитника о том, что запись разговора осужденного с Г. была произведена сотрудниками ФСБ России, а имеющийся в материалах дела протокол проведения оперативно- розыскного мероприятия «Сбор образцов для сравнительного исследования» от 20 марта 2019 г. являлся попыткой легализации полученной в ходе следствия в отсутствие судебного решения записи указанного разговора.

Оперативно-розыскное мероприятие «Сбор образцов для сравнительного исследования» проведено надлежащим субъектом оперативно- розыскной деятельности и отвечает требованиям ст. 89 УПК РФ, ст. 6-8, 11- 15 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно- розыскной деятельности», «Инструкции о порядке представления результа- тов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд», других нормативных правовых актов.

Согласно протоколу названное мероприятие проведено в присутствии понятых, которым перед началом мероприятия были разъяснены их права, обязанность и ответственность, а также порядок производства сбора образцов для сравнительного исследования. Как усматривается из исследованных в судебном заседании показаний П. и П. оглашение кото- рых произведено в соответствии с требованиями п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, они подтвердили достоверность внесенных в протокол сведений.

При таких данных судом обоснованно положен в основу приговора на- званный протокол проведения оперативно-розыскного мероприятия.

С учетом изложенного несостоятельным является и утверждение в жалобе о недопустимости протокола осмотра оптического диска с записью информации, извлеченной из памяти мобильного телефона Г. в том числе его переписки и разговора с осужденным, а также осмотра изъято- го у ФИО1 у. мобильного телефона и ОУО-К дисков с информацией, извлеченной из памяти телефона при производстве судебной компьютерно- технической экспертизы. Указанные фактические данные получены с соблюдением требований ст. 166, 167 и 180 УПК РФ. В протоколах описаны все действия следователя, а также все обнаруженное при осмотре в той последо- вательности, в какой производился осмотр, и в том виде, в каком обнаружен- ное наблюдалось в момент осмотра.

Тем более что свое участие в диалоге с Г. содержание аудиозаписи их телефонного разговора и переписки посредством интернет- мессенджера, равно как и факт скачивания из сети «Интернет» на свой теле- фон шести видеороликов террористической направленности ФИО1 у. подтвердил после ознакомления с ними в ходе дополнительных допросов в качестве обвиняемого, проведенных с участием защитника и переводчика.

При таких данных необходимость в назначении компьютерно- технической экспертизы в отношении фонограммы телефонного разговора осужденного с Г. а также в допросе эксперта К. и специалиста Б. с целью выяснения места хранения видеороли-

ков в телефоне Нумонова С.Р.у. у суда отсутствовала.

В судебном заседании судов первой и апелляционной инстанций про- верялось утверждение защитника об оговоре осужденного свидетелями К. и «П<...> (псевдоним), в том числе в резуль- тате применения к последнему недозволенных методов ведения следствия, однако своего подтверждения оно не нашло.

Как усматривается из исследованных в суде протоколов допросов на- званных свидетелей в ходе предварительного следствия, а также показаний в судебном заседании свидетелей С. и Б. они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона при участии переводчиков, предупрежденных об уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод. После изготовления протоколов допросов они были прочитаны свидетелями и переводчиками. При этом никаких заме- чаний на ход проведения следственных действий, а также на правильность изложения показаний в протоколах от них не поступило, как не поступило и заявлений об оказании на свидетелей какого-либо давления. Об отсутствии применения к свидетелю недозволенных методов ведения следствия заявили в судебном заседании свидетели Е. и Б.

Утверждение в жалобе о незаконности комплексной фоноскопической и лингвистической судебной экспертизы является несостоятельным.

Экспертиза назначена на основании постановления следователя, в ко- тором указаны основания назначения судебной экспертизы, наименование экспертного учреждения, в котором должна быть произведена экспертиза, вопросы, поставленные перед экспертами, и материалы, предоставляемые в их распоряжение. Правовые вопросы перед экспертами не ставились.

Требования ч. 3 ст. 195 УПК РФ об ознакомлении с постановлением о назначении судебной экспертизы обвиняемого и его защитника и разъясне- нии им прав, предусмотренных ст. 198 УПК РФ, по делу также выполнены. В ходе ознакомления обвиняемому и его защитнику была предоставлена возможность ходатайствовать о постановке новых вопросов, а также о проведении дополнительных либо повторных судебных экспертиз, заявить отвод эксперту.

Экспертиза проведена компетентными экспертами с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Все они предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.

В заключении экспертов подробно описаны исследования, которые проведены, и отражены их результаты; указаны примененные методики; выводы экспертов надлежаще оформлены; получены ответы на поставленные вопросы, которые обоснованы и ясны; указана используемая в ходе проведения исследований литература.

Поручение экспертизы экспертам в различных областях знаний позво- лило провести всесторонний анализ представленного материала и прийти к выводу, что в устной речи ФИО1 у. в ходе состоявшегося телефонно-

го разговора с Г. а также в их переписке посредством интернет-мессенджера установлены признаки осведомленности осужденного о том, что переведенные им денежные средства предназначались в качестве финансовой поддержки противозаконной деятельности моджахедов - участников джихада, воюющих в Сирии.

Названные выводы экспертов научно аргументированы, содержат не- обходимые обоснования и в совокупности с результатами следственных действий и иными доказательствами, исследованными в судебном заседании, подтверждают выводы суда о причастности осужденного к содеянному.

Оснований для признания заключений экспертов недопустимыми доказательствами не имеется.

В связи с изложенным суд правомерно положил в основу своих выво- дов заключение экспертов и сослался на него, как на доказательство по делу.

Поскольку заключение было достаточно ясным и полным, а выводы экспертов не вызывали сомнений в обоснованности и не содержали противо- речий, требующих устранения путем их допроса, проведения повторной или дополнительной экспертиз, привлечения к участию в деле иных специалистов, суд правомерно положил это заключение в основу приговора, а суд апелляционной инстанции обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о проведении повторной экспертизы и об исследовании и приобщении к делу заключений специалистов (комплексной рецензии). К тому же, указанные специалисты к участию в деле в качестве таковых не привлекались и в силу требований уголовно-процессуального законодатель- ства не наделены полномочиями по самостоятельному проведению исследо- ваний в целях уголовного судопроизводства.

Другие доводы жалобы также являлись предметом проверки судов первой и апелляционной инстанции и обоснованно опровергнуты с приведением соответствующих мотивов, с которыми Судебная коллегия полагает необхо- димым согласиться.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона органами следствия и судом не допущено.

Право ФИО1 у. на переводчика реально обеспечено следовате- лем со дня возбуждения в отношении него уголовного дела, все последую- щие следственные действия с его участием, в том числе ознакомление с материалами дела, проведены при участии защитника и переводчика. Копии постановлений о возбуждении уголовного дела, о привлечении в качестве обвиняемого, а также обвинительного заключения по уголовному делу вру- чены осужденному с переводом на его родной язык.

Заявленные в ходе судебного разбирательства ходатайства, в том числе об отложении судебного заседания и объявлении перерывов для приема пи- щи, согласования подсудимым и его защитником наедине своей позиции, осуществления ими свиданий в следственном изоляторе, ознакомления адвоката с материалами дела и вещественными доказательствами, подготовки к судебным прениям и выступлению подсудимого с последним словом, разре- шены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке, с учетом

мнения всех участников процесса и в большинстве случаев удовлетворены.

С учетом объявленных в судебном заседании перерывов на разумные сроки и объема дела, состоявшего на тот момент из 7 томов, доводы жалобы о непредоставлении достаточного времени вновь вступившему защитнику для ознакомления с материалами дела и общения с подзащитным не могут быть признаны состоятельными.

Установленный председательствующим распорядок судебного заседания позволял всем участникам уголовного судопроизводства готовиться к судебным заседаниям надлежащим образом.

Анализ и основанная на законе оценка совокупности исследованных в судебном заседании доказательств позволили суду правильно установить фактические обстоятельства содеянного ФИО1 у. и верно квалифи- цировать его действия по ч. 1' ст. 205' УК РФ.

Указание в приговоре на участников незаконного вооруженного фор- мирования, аффилированного с международной террористической организацией «Исламское государство», и принимающих участие в вооруженном конфликте против правительственных сил Сирийской Арабской Республики, существо предъявленного ФИО1 у. обвинения в финансировании терроризма не изменяет.

При этом как в постановлении о привлечении ФИО1 у. в качестве обвиняемого от 9 октября 2019 г., так и в обвинительном заключении указано, что последним оказывалась финансовая помощь мусульманам- моджахедам, воюющим в различных незаконных вооруженных формирова- ниях, ассоциированных с международной террористической организацией «Исламское государство» и аффилированных с ней структур.

При таких данных утверждение в кассационной жалобе о выходе суда первой инстанции за пределы предъявленного обвинения является несостоятельным.

То обстоятельство, что указанное незаконное вооруженное формирова- ние на момент перечисления осужденным денежных средств не было при- знано террористической организацией на правильность квалификации не влияет, поскольку в соответствии с примечанием к ст. 205 УК РФ финанси- рованием терроризма следует признавать, в том числе предоставление денежных средств с осознанием того, что они предназначены для обеспечения незаконного вооруженного формирования, созданного для совершения хотя бы одного из этих преступлении, предусмотренных в том числе ст. 205, 205 , 205², 205³, 205⁴, 205⁵, 206, 208 УК РФ. Что и было установлено по делу и от- ражено в приговоре суда.

Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности преступления и личности виновного, в том числе обстоятельства, смягчающего на- казания, - наличия малолетних детей, а также учета того, что к уголовной ответственности он привлекается впервые, занимался общественно-полезным трудом, по месту жительства характеризуется положительно. Приняты судом во внимание и условия жизни его семьи, как и влияние назначенного наказа-

ния на исправление осужденного.

Эти обстоятельства, а также материальное положение ФИО1 у. позволили суду не применять к нему дополнительное наказание в виде штрафа, предусмотренное санкцией ч. 1' ст. 205' УК РФ.

Все юридически значимые обстоятельства, в том числе положения ч. 6 ст. 15 УК РФ, судом обсуждены и приняты во внимание.

Суд апелляционной инстанции, проверив приговор на законность, обоснованность и справедливость, установил, что уголовное дело в отношении ФИО1 у. рассмотрено в соответствии с требованиями уголовного и уголовно-процессуального законов.

При таких данных оснований для пересмотра судебных решений в отношении осужденного не имеется, поэтому кассационная жалоба удовлетво- рению не подлежит.

Руководствуясь ст. 401^|3, 401^|4 УПК РФ, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации

определила:

приговор 1 -го Восточного окружного военного суда от 11 февраля 2020 г. и апелляционное определение Апелляционного военного суда от 16 сентября 2020 г в отношении Нумонова Сардора Рахмонжон угли оставить без изменения, а кассационную жалобу адвоката Долголеева Г.А. - без удовлетворения.

Председательствующий И.В. Крупное

Судьи: А.В. Воронов

А.Н. Замашнюк