18-зв от 26.12.2017) внесены ответчиком на счет должника 27.03.2018 (источник взноса - займ). Возврат полученных денежных средств 24.04.2018 в сумме 50 000 руб., 30.08.2018 в сумме 150 000 руб., 31.08.2018 в сумме 150 000 руб., 03.09.2018 в сумме 450 000 руб., 04.09.2018 в сумме 150 000 руб., 05.09.2018 в сумме 150 000 руб., 06.09.2018 в сумме 150 000 руб., 07.09.2018 в сумме 150 000 руб., 10.09.2018 в сумме 150 000 руб., 12.09.2018 в сумме 150 000 руб., 13.09.2018 в сумме 150 000 руб., 14.09.2018 в сумме 150 000 руб., 17.09.2018 в сумме 300 000 руб., 20.09.2018 в сумме 150 000 руб., а также 25.05.2018 на сумму 300 000 руб. произведен путем выдачи дивидендов ФИО3 на основании решения учредителя № 3 от 13.07.2018 о направлении части чистой прибыли, полученной за период с 2015 по 2017, на выплату дивидендов единственному участнику ФИО3 в сумме 11 500 000 руб., приказа № 5-О
третью очередь реестра требований кредиторов ООО «Рокфол». Также на 29.04.15 у должника имелись непогашенные требования перед кредиторами ООО «Смарт Про» (с 22.04.15) - впоследствии взыскано Решением Арбитражного суда города Москвы от 04.10.16 по делу А40-164657/16. Из материалов дела следует, что через три месяца после выплаты дивидендов учредитель ФИО4 предоставляет займ должнику в размере 6 000 000 руб., поскольку для осуществления хозяйственной деятельности у должника собственных денежных средств не имеется. Данный факт ФИО4 не опровергнут, поскольку, в отзыве на заявление и апелляционную жалобу, указывает, что займы предоставлялись для пополнения оборотных средств должника. Также учредитель ФИО4 через пять месяцев после выплаты себе дивидендов предоставил очередной займ организации 07.09.15 в размере 3 800 000 руб. также для осуществления текущей деятельности должника в условиях фактического отсутствия денежных средств для такой деятельности. Данный факт свидетельствует о том, что по итогам выплаты дивидендов общество отвечало признакам неплатежеспособности и вынуждено было получать финансирование для своей обычной деятельности
является безденежным и имеет признаки мнимой сделки, направленной на искусственное создание необоснованной подконтрольной задолженности кредитора и, как следствие, на нарушение прав и законных интересов кредиторов должника (постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25.06.2018 № Ф01-2452/2018 по делу № А43-34166/2015). Судом первой инстанции верно установлено, что 30.12.2005 между ФИО1 и ООО ПМО и РТ «Феликс» заключен договор займа, по условиям которого ФИО1 обязался предоставить юридическому лицу займ в размере 3 000 000 руб. 16.01.2017 учредителями ООО ПМО и РТ «Феликс» было принято решение о выплате дивидендов в общей сумме 804 598 руб., из которых ФИО1 - 50,16% (403 586 руб. 35 коп.). 18.01.2017 ООО ПМО и РТ «Феликс» выплатило ФИО1 351 120 руб. в счет выплаты дивидендов. 18.01.2017 ООО ПМО и РТ «Феликс» выплатило ФИО1 300 000 руб. 18.01.2017 ФИО1 передал в пользу ООО ПМО и РТ «Феликс» 1 000 000 руб. 23.01.2017 ООО ПМО и РТ «Феликс» заключило договор купли-продажи
должника и кредитора на момент предоставления займа полностью совпадает; - займ предоставлен на нерыночных условиях ( займ беспроцентный, срок возврата займа изменен с 31.12.2017 на 31.12.2018); - кредитор и должник систематически заключали договоры займа для увеличения оборотных средств при нестабильной финансово-хозяйственной деятельности; - поскольку состав учредителей кредитора и должника совпадает, кредитор на момент заключения договора займа не мог не знать о наличии у должника признаков неплатежеспособности, о снижении всех финансово-хозяйственных показателей. В силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия. Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(1), по смыслу данной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов , действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую
