Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании заявление кредитора ИП ФИО1 о привлечении ПАО «БайкалБанк» к субсидиарной ответственности, заявление конкурсного управляющего ООО «Биллинг-Центр» ФИО2 о привлечении ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ПАО «Байкал Банк» к субсидиарной ответственности,

при участии:

конкурсного управляющего ФИО2 по паспорту,

от ФНС России: ФИО7 по доверенности, удостоверению;

от ФИО4: ФИО8 по доверенности от 21.01.2022, паспорту,

от ГК «Агентство по страхованию вкладов»: ФИО9 по доверенности, паспорту;

установил:

Решением Арбитражного суда Калининградской области от 21.03.2018 ликвидируемый должник общество с ограниченной ответственностью «Биллинг-Центр» (далее – ООО «Биллинг-Центр», должник) признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена ФИО10.

Сообщение о введении указанной процедуры в отношении Должника опубликовано в газете «Коммерсант» в печатной версии № 55 от 31.03.2018.

Определением суда от 13.10.2020 арбитражный управляющий ФИО10 освобождена от исполнения обязанностей конкурсного управляющего ООО «Биллинг-Центр». Этим же определением конкурсным управляющим ООО «Биллинг-Центр» утвержден ФИО2 (ИНН <***>) - член Ассоциации МСРО «Содействие».

26.11.2018 конкурсный кредитор индивидуальный предприниматель ФИО1 (далее - ИП ФИО1, конкурсный кредитор) обратился в Арбитражный суд Калининградской области с заявлением, уточненным в порядке статьи 49 АПК РФ, о привлечении ПАО «БайкалБанк» к субсидиарной ответственности в размере 195 256 490,59 руб. (обособленный спор № А21-11420-15/2017).

Определением от 28.11.2018 заявление принято к рассмотрению.

15.03.2019 конкурсный управляющий ООО «Биллинг-Центр» ФИО10 (далее – заявитель, конкурсный управляющий) обратилась в Арбитражный суд Калининградской области с заявлением о привлечении ФИО5 (далее - ФИО5, ответчик), ФИО6 (далее - ФИО6, ответчик) к субсидиарной ответственности (обособленный спор № А21-11420-17/2017).

Определением от 19.03.2019 заявление принято к рассмотрению.

20.03.2019 конкурсный управляющий ООО «Биллинг-Центр» ФИО10 (далее – заявитель, конкурсный управляющий) обратилась в Арбитражный суд Калининградской области с заявлением о привлечении ФИО3 (далее - ФИО3, ответчик), ФИО4 (далее - ФИО4, ответчик), ФИО5, ПАО «Байкал Банк» (далее – Банк) к субсидиарной ответственности (обособленный спор № А21-11420-18/2017).

Определением от 21.03.2019 заявление принято к рассмотрению.

Определением от 26.03.2019 объединены обособленные споры № А21-11420-15/2017, № А21-11420-17/2017 и № А21-11420-18/2017. Объединенному спору присвоен № А21-11420-15/2017.

Определением от 25.06.2019 производство по заявлению было приостановлено.

Определением от 01.02.2022 производство по заявлению возобновлено.

Информация о данном судебном заседании, а также тексты судебных актов по делу размещены в Картотеке арбитражных дел и на официальном сайте Арбитражного суда Калининградской области в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

Лица, участвующие в рассмотрении требования, о месте и времени судебного заседания извещены надлежащим образом.

В силу части первой статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) лица, участвующие в деле, считаются извещенными надлежащим образом, если к началу судебного заседания арбитражный суд располагает сведениями о получении адресатом направленной ему копии судебного акта.

Согласно пункту 2 части второй названной статьи лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса также считаются извещенными надлежащим образом арбитражным судом, если, несмотря на почтовое извещение, адресат не явился за получением копии судебного акта, направленной арбитражным судом в установленном порядке, о чем орган связи проинформировал арбитражный суд.

В судебном заседании конкурсный управляющий поддержал заявление в полном объеме.

Представитель ГК «Агентство по страхованию вкладов» в судебном заседании возражал против привлечения Банка к субсидиарной ответственности.

Представитель ФИО4 возражал против удовлетворения заявления.

Заслушав лиц, участвующих в судебном заседании, исследовав материалы дела в порядке статьи 71 АПК РФ, арбитражный суд установил следующее.

По мнению конкурсного управляющего, бывшие руководители ООО «Биллинг-Центр» ФИО5, ФИО6 не исполнили обязанности руководителя юридического лица по подаче заявления о банкротстве организации в арбитражный суд при наличии признаков банкротства (пункт 2 статьи 10 Закона о банкротстве).

В качестве оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве конкурсный кредитор и конкурсный управляющий указывают на совершение ПАО «БайкалБанк», ФИО3, ФИО4, Михайловыми З.Т. сделок, которые повлекли за собой банкротство должника ООО «Биллинг-Центр».

Указанные выше обстоятельства явились основанием для обращения конкурсного кредитора и конкурсного управляющего в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Суд, исследовав материалы дела и дав им оценку в соответствии с положениями статьи 71 АПК РФ, пришел к следующему.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным указанным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

30.07.2017 вступил в силу Федеральный закон от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее - Закон № 266-ФЗ), внесший существенные изменения в Закон о банкротстве в части привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

В частности, Законом № 266-ФЗ статья 10 Закона о банкротстве признана утратившей силу и Закон о банкротстве дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона № 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции настоящего Федерального закона).

В соответствии с пунктом 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

С учетом разъяснений, изложенных в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», следует учитывать следующее.

Положения Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ (в частности, нормы материального права - статьи 61.11, 61.12) применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения к такой ответственности (например, неисполнение обязанности по подаче заявления о собственном банкротстве, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника одной или нескольких сделок), имели место после дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ, то есть после 30.07.2017. Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона № 266-ФЗ (в частности, статья 10) независимо от даты возбуждения производства по заявлению.

Учитывая вышеизложенное, в данном случае подлежат применению положения Закона о банкротстве без учета изменений, внесенных Законом № 266-ФЗ.

Одним из оснований для привлечения к ответственности ответчиков ФИО5 и ФИО6 в заявлении конкурсный управляющий указывает на неисполнение ответчиками обязанности по обращению с заявлением в арбитражный суд о признании общества банкротом.

В силу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве неподача заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче этого заявления. Субсидиарная ответственность в таких случаях наступает по тем обязательствам должника, которые возникли после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

В соответствии с абзацем шестым пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд, в том числе в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

Такое заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

Как указывает конкурсный управляющий, ФИО5 осуществлял полномочия руководителя ООО «Биллинг-Центр» с марта 2013 по 02.11.2016. Дата назначения конкурсному управляющему не известна, корпоративные документы, в том числе решения о назначении, о приобретении доли ФИО5 конкурсному управляющему не известны. Данные взяты из заявления ФИО5 в органах полиции.

ФИО6 назначен на должность генерального директора ООО «Биллинг-Центр» решением единственного учредителя от 02.11.2016. Решением от 24.11.2016 номинальный руководитель и участник ООО «Биллинг-Центр» ФИО5 увеличил уставный капитал ООО «Биллинг-Центр» за счет дополнительного вклада ФИО6, приняв в состав участников последнего с долей участия 91,2 % уставного каптала. 05.12.2016 ФИО5 направил в Общество заявление о выходе из состава участников ООО «Биллинг-Центр» в результате чего ФИО6 стал единственным участником ООО «Биллинг-Центр. 14.11.2017 единственным участником ООО «Биллинг-Центр» принято решение о добровольной ликвидации ООО «Биллинг-Центр», ликвидатором Общества назначен ФИО6 Полномочия ликвидатора осуществлялись до 21.03.2018.

Конкурсным управляющим проведен анализ имущества должника и установлено, что имущество должника представляет собой недвижимое имущество, состоящее из 15 жилых помещений - квартир, расположенных по адресу: <...> Европа (далее - КЖК Европа), земельный участок и жилой дом, расположенные по адресу: <...>. Общая стоимость имущества согласно заключенным договорам купли-продажи составляет 289 173 908,94 руб.

Принадлежащее должнику имущество находилось в залоге у Банка с 30.03.2015 до 21.04.2016, затем у ФИО4 с 27.04.2016 до 27.02.2018.

Датой, когда удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами конкурсный управляющий считает необходимым определить 28.06.2016, которая сопоставима со сроком наступления исполнения обязательств перед ФИО4 При этом именно с указанной даты обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника.

Таким образом, с 28.07.2016 руководитель должника ФИО5 должен был обратиться в суд с заявлением о признании ООО «Биллинг-Центр» несостоятельным (банкротом).

ФИО5 в отзыве на заявление пояснил, что участником и руководителем Общества он стал по просьбе своего знакомого - бывшего председателя Банка ФИО3, который являлся руководителем супруги ответчика - ФИО11.

ФИО3 объяснил необходимость наличия Общества сложившейся банковской практикой, когда с цель выполнения нормативов Центрального банка Российской Федерации все банки вынуждены регистрировать подобные общества. Эти доводы были убедительными, ФИО5 тогда относился к ФИО3 с большим уважением, считая его честным и профессиональным человеком, кроме того, супруга ответчика ФИО5, будучи начальником казначейства в Банке, находилась в служебном подчинении ФИО3 и ФИО5 не стал отказываться от такого предложения.

Кроме того, ФИО5 указывает, что в период его номинального руководства Общество не имело долгов, которые могли бы повлечь его банкротство.

По утверждению конкурсного управляющего, объективное банкротство должника наступило 28.06.2016, тогда руководитель должника, в течение месяца с данной даты должен был подать заявление о признании ООО «Биллинг - Центр» несостоятельным банкротом.

Как установлено судом, запись в ЕГРЮЛ о прекращении полномочий ФИО5 внесена 12.07.2016 за номером 2160327217895.

01.07.2016 решением единственного участника ООО «Биллинг-Центр» генеральным директором назначена ФИО12

Следовательно, ФИО5 не мог исполнить требования пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве, поскольку с 12.07.2016 уже не являлся руководителем должника.

Вместе с тем, само по себе наличие у должника образовавшейся и непогашенной задолженности не указывает на объективное банкротство общества, так как в силу пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» под объективным банкротством понимается превышение совокупного размера обязательств общества над реальной стоимостью его активов, тогда как такие доказательства в материалы дела не представлены.

Доказательства, однозначно свидетельствующие о том, что на указанную конкурсным управляющим дату (28.06.2016) сложились условия, предусмотренные пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, для возникновения у руководителя ФИО5 обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве подконтрольного юридического лица, в материалы дела не представлены.

На основании вышеизложенного, суд полагает не доказанным наличие оснований для привлечения у ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

Конкурсный управляющий полагает, что ФИО6, сменивший 02.11.2016 должен был обратиться в суд с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) в разумно установленные сроки, то есть через месяц как ему стало известно об обстоятельствах, установленных ст.9 Закона о банкротстве.

Датой, когда ФИО6 стало известно об обстоятельствах, установленных статьей 9 Закона о банкротстве, следует считать 17.11.2016. Именно в эту дату ООО «Биллинг-Центр» в лице ФИО6 заключило соглашение об оказании юридических услуг, связанных с рассмотрением дела №2-5984/2016 в Центральном районном суде г. Калининграда по исковому заявлению ФИО4 к ООО «Биллинг-Центр», ООО «Витимснаб» о взыскании задолженности в сумме 173 853 000 руб., а значит не позднее 17.12.2016 ФИО6 должен был исполнить обязанность по подаче в суд заявления о банкротстве ООО «Биллинг-Центр».

Возражая против заявления, ФИО6 в письменном отзыве указывает, что в настоящий момент по ряду судебных споров обязательства должника перед ФИО4 фактически признаны отсутствующими (основаны на недействительной сделке) (в частности, определение Арбитражного суда Калининградской области от 01.09.2020 по делу №А21-11420-4/2017). Решение Ленинского районного суда г. Краснодара от 09.11.2016 по делу №2-8708/2016 было отменено по новым обстоятельствам, а исковое заявление оставлено без рассмотрения определением от 23.11.2017.

Следовательно, по состоянию на 17.11.2016 у должника не было неисполненных обязательств ни перед ФИО4, ни перед ООО «Торгпартнер». Значит, конкурсным управляющим неверно определен момент возникновения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве должника.

По логике конкурсного управляющего ФИО6 как разумный и добросовестный руководитель должен был, с учетом масштабов деятельности должника, объективно определить наличие признаков объективного банкротства не позднее 17.11.2016.

При этом конкурсным управляющим не принято во внимание, что ФИО6 назначен на должность генерального директора должника 11.11.2016. Бухгалтерская и иная документация должника ФИО6 не передавалась, что отражено в судебных актах по делу №А10-1294/2017.

15.11.2016 ФИО6 сделан запрос в МРИ ФНС России №2 по Республики Бурятия о предоставлении копии бухгалтерской отчётности должника. Письмом (исх. №06-28/00941 от 20.01.2017) МРИ ФНС России №2 по Республики Бурятия имеющаяся бухгалтерская документация, в том числе, бухгалтерские балансы были предоставлены.

На дату получения от налогового органа бухгалтерских балансов (20.12.2016) решение Ленинского районного суда г. Краснодара от 09.11.2016 по делу №2-8708/2016 не вступило в законную силу (апелляционное рассмотрение состоялось 04.04.2017), а дело по иску ФИО4 к должнику о взыскании 173 853 000 руб. Центральным районном судом г. Калининграда не было рассмотрено.

Из предоставленной налоговым органом бухгалтерской отчетности следовало, что перед обществом имеется дебиторская задолженность в сумме 305 406 000 руб. Информацией о том, из чего состоит дебиторская задолженность, ФИО6 не располагал.

Помимо этого, должник располагал недвижимым имуществом, которым были обеспечены обязательства перед ФИО4

Кроме того, у должника в собственности находился жилой дом в пос. Аршан Тунскинского района Республики Бурятия свободный от прав третьих лиц.

Таким образом, на момент назначения на должность генерального директора, исходя из имеющейся информации о финансовом состоянии должника, с учетом деятельности должника, выявленных активов должника, у ФИО6 не было оснований считать, что Общество находится в состоянии объективного банкротства.

На тот момент Общество участвовало в двух нерассмотренных судебных спорах (которые завершились отменой судебных актов), а информации об иных кредиторах у ФИО6 не было, и, по данным бухгалтерской отчетности Общество располагало активами в виде дебиторской задолженности на сумму более трехсот миллионов рублей и объектами недвижимости залоговой стоимость около девяноста миллионов рублей.

Следует отметить, что ФИО6 принимались меры по истребованию бухгалтерской документации должника с целью точного определения состава кредиторской и дебиторской задолженности (дело №А10-№А10-1294/2017), приняты меры по взысканию части выявленной дебиторской задолженности в сумме 285 000 000 руб. с ООО «Байкальский фондовый дом» (дело №А19-10913/2017).

Кроме того, активная позиция в споре привела к отмене решения Ленинского районного суда г. Краснодара от 09.11.2016 по делу №2-8708/2016 о взыскании с должника 319 632 627,13 руб. и 60 000 руб. расходов по уплате государственной пошлины.

Исходя из положений статьи 10 ГК РФ, руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно по отношению к такой группе лиц как кредиторы. Это означает, что он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им, в том числе в получении необходимой информации.

Применительно к гражданским обязательственным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица. Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Из приведенных разъяснений следует, что состав правонарушения, влекущего субсидиарную ответственность, образуют действия бывшего руководителя направленные на сокрытие информации о неудовлетворительном финансовом состоянии должника от новых кредиторов, и, как следствие, возникновение убытков у этих кредиторов.

Видится логичным, что для того чтобы сокрыть информацию от кредиторов и причинить им вред сначала нужно узнать об их существовании.

Как следует из заявления, такими кредиторами являются: ФНС России с суммой долга 325 144 руб., ПАО «ТГК-14» - 535 597,14 руб., ООО «Управляющая компания «Европа» - 1 457 173,92 руб. и ИП ФИО1 950 000 руб.

На сегодняшний день долг перед ФНС России погашен зачетом по переплате налога.

Определением от 19.07.2018 в реестр требований кредиторов должника включены требования ПАО «ТГК-14» за сентябрь и октябрь 2017 года. При этом, конкурсный управляющий не возражал против включения данных требований.

Между тем, должник, в лице ФИО6 никаких счетов по теплу и горячей воде в указанный период не получал. Жилые дома находились тогда и находятся сейчас на стадии строительства «черновая отделка», в жилых домах никто не проживает, запорные арматуры на системах отопления и водоснабжения были перекрыты. Отсюда непонятно каким образом образовалась задолженность по теплу и горячей воде в домах которые, по сути, отключены от энергоснабжения. В такой ситуации ФИО6 не мог знать о наличии такого потенциального кредитора как ПАО «ТГК-14» и не мог совершать в отношении него действия, направленные на сокрытие финансового положения должника и по этой причине не намеревался причинить ему убытки.

Определением суда от 18.01.2019 установлены требования ООО «Управляющая компания Европа» в размере 2 199 280,16 руб., во включении в реестр отказал.

Конкурсный управляющий не возражал против данных требований.

Ранее, до возбуждения процедуры банкротства, ООО «Управляющая компания Европа» дважды обращалась в Арбитражный суд Республики Бурятия с исковыми заявлениями о взыскании задолженности за услуги по управлению объектами недвижимости, принадлежащими должнику (дело №А10-3704/2017 и дело №А10-6806/2016). В арбитражных спорах должник в лице ФИО6 оспаривал наличие такой задолженности в виду того, что никакие услуги по управлению домами обществу не оказывались. В период нахождения ФИО6 в должности руководителя должника якобы имеющееся задолженность в пользу ООО «Управляющая компания Европа» взыскана не была (вышеуказанные исковые заявления оставлены без рассмотрения).

Определение от 18.01.2019 по делу №А21-11420/20 принято на основании признания иска конкурсным управляющим и поэтому не образует преюдицию для данного обособленного спора. Следовательно, никаких подтверждений фактического существования задолженности перед ООО «Управляющая компания Европа» не существует. ФИО6 до настоящего времени считает, что ООО «Управляющая компания Европа» не была и не является кредитором должника. В такой ситуации он не мог совершить действия неправленые на сокрытие финансового состояния и причинения убытков в отношении лица, которое кредитором не является.

Определением от 09.11.2018 по делу №А21-11420/2017 требования индивидуального предпринимателя ФИО1 на сумму 950 000 руб. были включены в реестр требований кредиторов. Требования основаны на договорах оказания юридических услуг должнику. ФИО1, будучи представителем должника по всем судебным спорам, проходившим в период с ноября 2016 года и до введения процедуры банкротства, был осведомлен о состоянии должника.

Контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Из приведенных разъяснений следует, что для привлечения ФИО6 к субсидиарной ответственности как к исключительной мере гражданско-правовой ответственности, необходимо установить, что в результате неподачи заявления о банкротстве должника кредиторам причинен вред, установить причинно-следственную связь между неподачей заявления и возникшим вредом, а также установить неразумность и недобросовестность ФИО6, а именно тот факт, что, не подав заявление, он вышел за пределы обычного делового риска и имел намерение причинить вред кредиторам.

Из заявления о привлечении к субсидиарной ответственности следует, что вред кредиторам, причиненный фактом неподачи заявления о признании должника банкротом, выражается в увеличении обязательств должника на сумму 3 192 915,06 руб.

Действия ФИО6 не выходили за обычные критерии разумного и добросовестного поведения руководителя, учитывая тот объем информации, которым он располагал.

Также не установлена причинно-следственная связь между неподачей заявления и образовавшимися обязательствами. Обязательства перед ФНС России, ПАО «ТГК-14», ООО «Управляющая компания «Европа» образовались бы независимо от того, подал бы ФИО6 заявление или нет, поскольку введение процедур банкротства не освобождает должника от уплаты налогов и несения эксплуатационных расходов по имуществу.

Заявителем не доказано наличие признаков неплатежеспособности, либо недостаточности имущества должника в те сроки, в которые ответчик ФИО6, по его мнению, должен был принять решение обратиться в суд.

При этом суд также принимает во внимание и то, что в соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества должника; под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

В связи с чем, суд приходит к выводу о недоказанности заявителем совокупности условий, необходимых для возложения субсидиарной ответственности на ФИО6 по указанному им основанию (пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве).

В качестве оснований для привлечения ПАО «БайкалБанк», ФИО3, ФИО4, ФИО5 к субсидиарной ответственности конкурсным кредитором ИП ФИО1 и конкурсным управляющим указано на совершение сделок, причинивших существенный вред имущественным правам кредиторов должника.

Пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве устанавливалось, что если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Понятие контролирующего лица впервые было введено Законом о банкротстве в редакции ФЗ от 28.04.2009 № 73-ФЗ, согласно которому контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью).

Вместе с тем, согласно пункту 3 статьи 56 ГК РФ, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Таким образом, субъектами названного вида ответственности для юридических лиц, имеющих организационно-правовую форму общества с ограниченной ответственностью, помимо учредителей (участников), руководителя, являлись также и иные лица, имевшие право давать обязательные для должника указания или возможность иным образом определять его действия.

Для привлечения лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника необходимо наличие совокупности трех условий: надлежащего субъекта ответственности, факта несостоятельности (банкротства) должника, а также причинно-следственной связи между обязательными указаниями субъекта ответственности и его действиями и фактом банкротства должника.

Обязанность доказывания наличия всех указанных обстоятельств, в том числе, отнесение иных лиц, не перечисленных в статьи 56 ГК РФ, к контролирующим лицам возлагается на заявителей.

В качестве правового обоснования привлечения к субсидиарной ответственности Банка заявителями указаны следующие доводы.

Банк является лицом, контролировавшим ООО «Биллинг-Центр», определявший его финансовую и хозяйственную деятельность, регулировавший денежные потоки должника, хранивший документы Общества, его печать в своем помещении.

Банк является лицом, извлекшим выгоду путем перевода долга перед ФИО4 в размере 173 853 000 руб. (по обезличенному металлическому счету) на ООО «Биллинг-Центр».

Показания бывшего директора ООО «Биллинг-Центр» ФИО5, что последний получал все указания напрямую от председателя правления Банка - ФИО3

В качестве преюдициального значения приведено решение Арбитражного суда Республики Бурятия по делу №А10-1294/2017, где судом указано, что апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 27.02.2018 по делу №33-1046/2018 установлена аффилированность ООО «Биллинг-Центр» и ПАО «БайкалБанк».

Возражая против заявления Банк указал, что негативные последствия от сделок с должником наступили исключительно для Банка, которые вызваны умышленными действиями ФИО3 и ФИО4 в целях личной материальной выгоды, установленные определением суда от 25.06.2019 по делу №А21-11420/2017, апелляционным определением Калининградского областного суда от 27.02.2018 по делу №33-1046/2018, приговором Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 10.11.2021 по делу № 1-40/2021 в отношении ФИО3 и решением Арбитражного суда Республики Бурятия от 05.07.2018 по делу №А10-1294/2017

Так, в результате снятия корпоративной вуали, предотвращается нарушение прав независимых кредиторов Банка, поскольку деятельность Банка прекращена, круг лиц, причастных к выводу ликвидных активов установлена, а сформированная конкурсная масса будет реализована для целей соразмерного удовлетворения их требований. Таким образом, будет сохранена правовая защищенность добросовестных кредиторов кредитной организации и, ввиду злонамеренных действий ФИО3 не станет ниже, чем у кредиторов ООО «Биллинг-Центр», что полностью согласуется с положениями пунктов 1 и 2 статьи 1 ГК РФ.

Вследствие признания оснований для привлечения ПАО «БайкалБанк» к субсидиарной ответственности, Банк будет субординирован в реестре требований кредиторов должника, следовательно, бывший бенефициар Банка возвратит контроль над должником, который ранее использовался для вывода средств вкладчиков банка, что подтверждается, в частности, настоящим делом о банкротстве должника.

Аналогичные выводы сделаны в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.08.2020 № 305-ЭС20-6599 по делу № А40-11024/2019.

Определяя баланс между общим интересом корпоративной группы и личными интересами ее участника, необходимо исходить из того, что не подлежат квалификации как незаконные те действия участника группы, которые будучи направленными на реализацию группового интереса, и не стали причиной объективного банкротства такого участника. (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2022 № 305-ЭС20-11205(3) по делу № А40-83941/2018)

Согласно позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2, 3), иск о привлечении к субсидиарной ответственности является групповым косвенным иском, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства.

Наряду с конкурсным оспариванием (которое также осуществляется посредством предъявления косвенного иска) институт субсидиарной ответственности является правовым механизмом защиты нарушенных прав конкурсных кредиторов, возмещения причиненного им вреда.

В отношении конкурсного оспаривания судебной практикой выработано толкование, согласно которому при разрешении такого требования имущественные интересы сообщества кредиторов несостоятельного лица противопоставляются интересам контрагента (выгодоприобретателя) по сделке. Соответственно, право на конкурсное оспаривание в материальном смысле возникает только тогда, когда сделкой нарушается баланс интересов названного сообщества кредиторов и контрагента (выгодоприобретателя), последний получает то, на что справедливо рассчитывали первые (Определения Верховного Суда Российской Федерации от 03.08.2020 № 306-ЭС20-2155, от 26.08.2020 № 305-ЭС20-5613).

Равным образом при разрешении требования о привлечении к субсидиарной ответственности интересы кредиторов противопоставляются лицам, управлявшим должником, контролировавшим его финансово-хозяйственную деятельность. Таким образом, требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит независимым от должника кредиторам, является исключительно их средством защиты. Именно поэтому в том числе абзац 3 пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве в настоящее время устанавливает правило, согласно которому в размер субсидиарной ответственности не включаются требования, принадлежащие ответчику либо заинтересованным по отношению к нему лицам.

Если истцы и их аффилированные лица сами являлись причастными к управлению должником, то они не имеют статуса независимых кредиторов, что лишает их возможности заявлять требование о привлечении к субсидиарной ответственности. Предъявление подобного иска по существу может быть расценено как попытка истцов компенсировать последствия своих неудачных действий по вхождению в капитал должника и инвестированию в его бизнес. В то же время механизм привлечения к субсидиарной ответственности не может быть использован для разрешения корпоративных споров.

Если такие кредиторы полагают, что ответчики как их партнеры по бизнесу действовали неразумно или недобросовестно по отношению к обществу, то они не лишены возможности прибегнуть к средствам защиты, имеющимся в арсенале корпоративного (но не банкротного) законодательства, в частности: предъявление требований о взыскании убытков, об исключении из общества, оспаривание сделок по корпоративным основаниям и прочее (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.09.2020 № 310-ЭС20-7837 по делу № А23-6235/2015).

Данная правовая позиция была сформулирована в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.09.2020 № 310-ЭС20-7837 по делу № А23-6235/2015 о банкротстве ООО «Егорье» и включена в пункт 13 Обзора судебной практики ВС РФ № 4 (2020), утв. Президиумом ВС РФ 23.12.2020: «Требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит независимым от должника кредиторам и не может служить средством разрешения корпоративного конфликта».

Вместе с тем, необходимо учесть позиции, изложенные в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 №302-ЭС14-1472(4,5,7) по делу № А33-1677/2013.

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными.

При этом согласно позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Необходимо также отметить позицию, изложенную в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15 февраля 2018 г. №302-ЭС14-1472(4,5,7) по делу № А33-1677/2013, в которой указано, что конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица. Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника. Его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения.

В такой ситуации судам следует проанализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника. О наличии подконтрольности, в частности, могут свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому и т.д.

Как следует из материалов дела, Банк в период с 30.03.2015 по 30.03.2016 предоставил Обществу ссудные средства по кредитным договорам от 30.03.2015 №15-016 на сумму 192 786 000 руб., от 23.04.2016 №15-031 на сумму 38 991 000 руб., от 30.03.2016 №16-019 на сумму 42 675 000 руб. в размере 274 451 000 руб. Кредитные средства направлены на приобретение недвижимого имущества у Банка, которое впоследствии предоставлено в качестве залога по выданным кредитам.

26.06.2015 между ФИО4 и ООО «Витимснаб» заключен договор займа №1/3, предметом займа является золото, общей массой в химической чистоте 78 325,00 граммов (соответствующий ГОСТу 28058-89 или ГОСТ 11 7-30-96), а Заемщик обязуется до 26.06.2016 возвратить Заимодавцу золото путем перечисления драгоценных металлов с обезличенного металлического счета Заемщика на счет Заимодавца и уплатить проценты за пользование, п. 2.1 Договора установлено, что выдача займа производится перечислением драгоценных металлов на обезличенный металлический счет Заемщика № 20309А98700000000093 в ОАО «БайкалБанк». Погашение задолженности по договору осуществляется золотом с обезличенного металлического счета Заемщика на обезличенный металлический счет Заимодавца № 000000847511 в ОАО «БайкалБанк».

В дальнейшем, 01.12.2015 между ФИО4 и ООО «Витимснаб» заключен договор о новации №1-1/3. Предметом договора является замена обязательства о возврате золота на сумму в размере 173 853 000 руб., которая должна быть оплачена до 26.06.2016, п. 1.3 соглашения о новации предусмотрено, что право собственности на золото переходит к должнику (ООО «Витимснаб»).

Также, не имея никакой экономической обоснованности, 01.12.2015 между ФИО4 и ООО «Биллинг-Центр» заключен договор поручительства, согласно п. 1.1 поручитель обязуется отвечать перед кредитором за исполнение ООО «Витимснаб» всех его обязательств по соглашению о новации №1-1/3 от 01.12.2015 заключенный между ФИО4 и ООО «Витимснаб».

Определением Арбитражного суда Калининградской области от 25.06.2019 по делу №А21-11420/2017, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого Арбитражного апелляционного суда от 20.11.2019 и постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 28.02.2020, договор поручительства, заключенный между ФИО4 и ООО «Биллинг-Центр» признан недействительным. В указанном определении установлено следующее:

«Как следует из вышеуказанных документов, в июне 2015 года ответчик предоставил ООО «Витимснаб» заём в золоте со своего металлического счёта в «БайкалБанк» (ПАО), а в декабре 2015 года по соглашению между ответчиком и ООО «Витимснаб» обязанность вернуть золото была новирована в денежное обязательство, за исполнение которого поручился ответчик.

В то же время, в материалы рассматриваемого обособленного спора представлены документы из уголовного дела, возбужденного по заявлению ответчика, в котором он заявляет о том, что 26.06.2015 ФИО3, являясь руководителем ПАО «Байкал Банк», используя своё служебное положение, а также заявление с поддельной подписью от имени ответчика, без ведома и согласия ответчика, дал указание работникам ПАО «Байкал Банк» осуществить операцию по списанию с обезличенного металлического счёта ответчика 78 325 граммов чистого залога на счёт ООО «Витимснаб».

В апреле 2016 после предъявления ответчиком (через своего сына) требования о закрытии металлического счёта и выплате денежных средств в размере стоимости золота на счёте (включая стоимость 78 325 граммов чистого золота), ФИО3 предложил схему, по которой задним числом были оформлены договор займа и соглашение о новации с ООО «Витимснаб», которые, помимо прочего, должны были обеспечиваться поручительством должника, ПАО «Байкал Банк», самого ФИО3 и предоставлением должником в залог недвижимого имущества. При этом ни договор займа №1/3 от 26.06.2015, ни соглашение о новации №1-1/3 от 01.12.2015 сам ответчик не подписывал, их подписал сын ответчика, действуя, как он полагал, в интересах отца.

На реализацию указанной схемы сын ответчика согласился в связи с тем, что в апреле 2016 ПАО «Байкал Банк» имел проблемы с ликвидностью и не мог выплатить ответчику стоимость всего золота на счёте (включая стоимость 78 325 граммов чистого золота), а ответчик не хотел потерять денежные средства, равные стоимости золота, в случае признания ПАО «Байкал Банк» банкротом. Указанные выше обстоятельства следуют из постановления о возбуждении уголовного дела от 07.12.2018, протокола очной ставки между ответчиком и ФИО3 от 09.10.2018, протокола очной ставки от 09.10.2018 между Брехт Ю.В. (сын ответчика) и ФИО3, протокола очной ставки от 28.08.2018 между ФИО13 (юрист ответчика) и ФИО3, а также интервью «Владимир Гейдебрехт: В БайкалБанк многие верили» на телеканале АТВ. Из чего следует, что ответчик не передавал ООО «Витимснаб» заём в золоте в июне 2015 года и не заключал в декабре 2015 с ООО «Витимснаб» соглашение о новации №1-1/З. Договор займа и соглашение о новации были подписаны сыном ответчика в апреле 2016 года в целях реализации предложенного ФИО3 способа возврата денежных средств в размере стоимости золота в количестве 78 325 граммов, которые ранее, как утверждает сам ответчик, без его согласия были переведены на счёт ООО «Витимснаб».

Соответственно, договор поручительства должника перед ответчиком ФИО4, датированный 01.12.2015 на самом деле был составлен не ранее апреля 2016 года. При этом, исходя из того, что сам ответчик ФИО4 не подписывал ни договор займа №1/З от 26.06.2015, ни соглашение о новации №1-1/3, можно заключить, что ответчик не ставил свою подпись и на оспариваемом договоре поручительства от 01.12.2015.

Таким образом, в правоохранительных органах сам ФИО4 утверждает, что в июне 2015 года он в заём ООО «Витимснаб» золото не передавал, золото в количестве 78 325 граммов было перечислено ПАО «Байкал Банк» со счёта ответчика на счёт ООО «Витимснаб» против его воли. Возбуждение уголовного дела по заявлению ответчика ФИО4 в связи со списанием золота в количестве 78 325 граммов с металлического счёта ответчика на металлический счёт ООО «Витимснаб» указывает на отсутствие последующего одобрения ответчиком этих действий. В то же время, ответчик ФИО4, ссылаясь на договор займа №1/3 от 26.06.2015 и соглашение о новации №1-1/3 от 01.12.2015 заявляет в судах общей юрисдикции требования к ООО «Витимснаб», а на основании договора поручительства от 01.12.2015 заявляет требования к должнику как в суде общей юрисдикции, так и арбитражном суде в рамках настоящего дела о банкротстве должника.

При рассмотрении обособленного спора ФИО4 не раскрыл фактические обстоятельства заключения сделки поручительства с ООО «Биллинг-Центр» и договора займа с ООО «Витимснаб», не указал по какой причине произошло закрытие вклада в крупнейшем региональном Банке и последующий перевод этих средств не на собственные счета, а в ООО «Витимснаб», при этом отрицая в настоящий момент факт заключения договора займа с ООО «Витимснаб», что следует из постановления о возбуждении уголовного дела.»

В дальнейшем, 08.04.2016 ООО «Биллинг-Центр» предоставлен новый кредит (овердрафт) (к/д №«16-020 от 08.04.2016) на сумму 274 451 100, 79 руб., средства которого направлены на погашение ранее выданных кредитов. Обеспечением по данному кредиту также являлись ранее находившиеся в залоге у Банка объекты недвижимости (квартиры в КЖК «Европа», недвижимость в п. Аршан).

После погашения ранее полученных кредитов, сторонами были поданы заявления о погашении обременений (ипотеки), возникших в обеспечении ранее полученных кредитов. Одновременно на регистрацию были поданы договоры залога, заключенные в обеспечение соглашения о кредитовании счета (овердрафт) № 08.04.2016, предметом залога являлись квартиры в КЖК «Европа» и недвижимость в пос. Аршан.

До осуществления государственной регистрации залогов, документы, поданные на регистрацию, были отозваны представителями ООО «Биллинг-Центр» и ПАО «БайкалБанк». Документы Банка были отозваны с регистрации по личному указанию председателя правления Банка ФИО3

В течении нескольких дней после отзыва с регистрации документов, ООО «Биллинг-Центр» и ФИО4 обратились в регистрирующий орган с целью регистрации залога на 15 квартир в КЖК «Европа» и недвижимость в пос. Аршан, что является злоупотреблением права со стороны ООО «Биллинг-Центр», т.к. нарушает условия договора Овердрафта № 08.04.2016, тем самым, ООО «Биллинг-Центр» передало в залог ФИО4 те самые объекты недвижимости, которые должен был передать в залог Банку.

Учитывая даты заключения договоров залога, даты отзыва с регистрации заключенных договоров залога между Банком и ООО «Биллинг-Центр», данные действия являлись согласованными между собой и направлены на вывод имущества Банка, с целью причинения имущественного вреда кредиторам.

В апелляционном определении Калининградского областного суда от 27.02.2018 по делу №33-1046/2018 установлена взаимосвязь между ФИО3 и ФИО4 по совместной работе в законодательном органе власти (Народном Хурале) Республики Бурятия, а также согласно показаниям ФИО3, изложенных в приговоре Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 10.11.2021 по делу № 1-40/2021 в отношении последнего.

ФИО4, будучи осведомленным о плохом финансовом состоянии Банка от ФИО3, с целью получения финансовой выгоды (ранее внесенного вклада в виде обезличенного металлического счета), соотнеся экономические риски, связанные с сохранением указанного счета в Банке, а также вероятным оспариванием со стороны ГК «АСВ» снятие указанного вклада в период подозрительности, согласился на предложенную ФИО3 схему по выводу его активов из Банка, замещенных недвижимостью, тем самым став выгодоприобретателем и соучастником по выводу ликвидных активов Банка в преддверии банкротства.

При этом, руководитель кредитной организации ФИО3, достоверно зная о финансовом состоянии Банка на 26.04.2016, являясь поручителем перед ФИО4, имел личный интерес в уменьшении своей материальной ответственности, вытекающей из договора поручительства, за счет обеспечения обязательств ООО «Витимснаб» залогом недвижимого имущества, приобретенного ООО «Биллинг-Центр» за счет средств ПАО «БайкалБанк», и находящегося в залоге у ПАО «БайкалБанк». Именно в этих целях ФИО3 без решения кредитного комитета Банка и без изменения условий соглашения об овердрафте были отозваны с регистрации договоры залога, заключенные между Банком и ООО «Биллинг-Центр» (определение Калининградского областного суда от 27.02.2018 по делу №33-1046/2018)

Приговором Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 10.11.2021 по делу № 1-40/2021 в отношении председателя правления Банка ФИО3, где (стр. 109) судом установлено, что 26.06.2015 ФИО3 дано прямое указание осуществить операцию по переводу золота массой 78 435 граммов со счета ФИО4 на счет ООО «Витимснаб» работнику Банка ФИО14

Таким образом, в результате противоправных действий ФИО3 потерпевшему ФИО4 причинен ущерб в размере 162 101 420 руб.

Признак мошенничества «с использованием своего служебного положения» также нашел свое подтверждение, поскольку ФИО3 являлся руководителем - председателем правления Банка, осуществлял управленческие функции, реализовывал свои организационно-распорядительные полномочия путем дачи указаний подчиненным работникам о составлении документов по изъятию имущества с обезличенного металлического счёта ФИО4 и проведении соответствующих банковских операций.

Вместе с тем, совокупность исследованных судом доказательств свидетельствует о том, что ФИО3 похитил имущество ФИО4 именно путем обмана.

Так, ФИО3 приговорен к пяти годам лишения свободы, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с функцией единоличного исполнительного органа, выполнять управленческие функции в коммерческих организациях сроком на два года, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Наличие документации и печатей ООО «Биллинг-Центр» в помещениях Банка не подтверждает подконтрольность Банку должника, поскольку сотрудник Банка ФИО15 подтвердила, что осуществляла ведение бухгалтерского учета должника по просьбе ФИО5, с которым ее познакомил ФИО3 Данный факт установлен решением Арбитражного суда Республики Бурятия от 05.07.2018 по делу №А10-1294/2017.

ФИО3, полностью осознавая плохое финансовое состояние Банка, а также невозможность выдачи со счета вклада своему знакомому ФИО4, организовал рефинансирование задолженности ООО «Биллинг-Центр», что позволило вывести ликвидное имущество (недвижимость) из-под залога. Преследуя свой умысел, распорядился отозвать с регистрации договора залога по договору рефинансирования (овердрафта) от 08.04.2016 заключенного с ООО «Биллинг-Центр», обладая влиянием на должника, организовал передачу в залог недвижимого имущества в пользу ФИО4, денежные средства которого похитил, путем дачи указания сотруднику Банка ФИО14 перечислить денежные средства на другое подконтрольное ФИО3 юридическое лицо - ООО «Витимснаб».

Таким образом, ФИО3 предоставил ФИО4 недвижимое имущество Банка в качестве отступного, тем самым уменьшив свою материальную ответственность, а также извлек преимущества и выгоды для себя в виде сохранения занимаемой должности Председателя правления Банка и получаемого в этой связи дохода в виде заработной платы и иных выплат, в виде поддержания устойчивой деловой репутации, а также материальную выгоду, путем перечисления денежных средств ФИО4 на подконтрольную ему ООО «Витимснаб».

В результате указанных действий ФИО3, ФИО5 и ФИО4 накануне банкротства кредитной организации, был организован вывод ликвидных активов, ранее заложенных в пользу Банка, что нарушило права независимых кредиторов Банка.

Указанные действия явно свидетельствуют о злоупотреблении гражданскими правами, направленными на удовлетворение личных интересов ФИО3 и ФИО4 в ущерб интересам Банка и его кредиторов.

Подтверждением вышеизложенных доводов является определение Арбитражного суда Республики Бурятия от 22.12.2021, оставленное без изменения постановлением Четвертого Арбитражного апелляционного суда от 30.05.2022, где признано доказанным наличие оснований для привлечения ФИО3, ФИО16 к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка. Судебным актом установлено, что по поручению ФИО3 были оформлены кредитные договоры с физическими лицами на сумму 285 000 000 рублей (группа «9 заемщиков»), денежные средства по которым перечислены на счета подконтрольных ему организаций ООО «Биллинг-Центр», ООО «Байкальский фондовый дом», ООО «Анкор-Инвест».

Постановлением Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 31.12.2020, судебными актами, принятыми в деле о банкротстве ООО «Биллинг-Центр» подтверждается взаимосвязанность операций по группе «неидентифицированные заемщики», группе «9 заемщиков» с деятельностью подконтрольных банку юридических лиц ООО «Биллинг-Центр», ООО «Анкор-Инвест», ООО «Перфект», что в совокупности свидетельствует о том, что все отношения с указанными лицами производились под контролем и по указанию ФИО3 Изложенное подтверждает доводы конкурсного управляющего, что сделки в отношении ООО «Биллинг-Центр», ООО «Анкор-Инвест», ООО «Перфект», по группе «неидентифицированные заемщики», группе «9 заемщиков» совершены по инициативе и указанию ФИО3

Таким образом, изложенные доводы заявителей не содержат необходимые критерии для удовлетворения заявления о привлечении Банка к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, которые изложены в Определении СКЭС ВС РФ от 22.06.2020 по делу № 307-ЭС19-18723(2,3).

Применительно к критерию № 1 необходимо отметить, что Банк не входил в состав органов управления ООО «Биллинг-Центр», то есть в силу отсутствующего у него статуса не имел возможность оказывать влияние на деятельность должника. Доказательств обратного суду не представлено.

Определению наличия критерия № 2 отмечается, что Общество осуществило операции по рефинансированию своей ссудной задолженности, что не выходило за пределы обычной экономической деятельности и не может рассматриваться как действие, которое привело к негативным последствиям для должника, поскольку негативные последствия от данной сделки наступили исключительно для Банка, вызванные действиями ФИО3, что установлено определением Арбитражного суда Калининградской области от 25.06.2019 по делу №А21-11420/2017, апелляционным определением Калининградского областного суда от 27.02.2018 по делу №33-1046/2018, определением Калининградского областного суда от 27.02. 2018 по делу № 33-1046/2018, приговором Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ от 10.11.2021 по делу № 1-40/2021 в отношении ФИО3 и решением Арбитражного суда Республики Бурятия от 05.07.2018 по делу №А10-1294/2017.

Относительно критерия № 3, к ответственности подлежит привлечению то лицо, которое инициировало совершение подобной или получило (потенциальную) выгоду от ее совершения. Как указано выше, выгодоприобретателями от вывода ликвидных активов являются ФИО3 и ФИО4

Согласно пункту 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Из изложенного, следует, что законодатель и правоприменительная практика напрямую не связывают факт контроля над должником и формально-юридические признаки аффилированности.

Суд соглашается с доводами Банка о том, что на самом деле в данном случае заявители производят подмену понятий заинтересованности участников сделки. Вся сложившаяся судебная практика сводится к тому, что ряд юридических лиц, в том числе Общество и Банк входили в одну группу аффилированных между собой лиц, зависимых от бывшего председателя правления Банка ФИО3 При этом сам Банк, без ФИО3, не мог влиять на деятельность Общества, что подтверждается действиями самого Общества по невозврату кредита и передачи залога третьему лицу, которые не соответствовали интересам Банка.

В связи с вышеизложенным, заявление конкурсного кредитора и конкурсного управляющего в части привлечения Банка к субсидиарной ответственности удовлетворению не подлежит, поскольку доказательства того, что действиями Банка был причинен вред кредиторам должника, суду не представлены.

С учетом установленных выше обстоятельств суд полагает, что ФИО3 являлся лицом, организовавшим вывода ликвидного имущества должника, активное участие ФИО4 в сделке поручительства от 01.12.2015 усугубило финансовое состояние должника и привело к его фактическому банкротству. ФИО4 был осведомлен об условиях сделки и был вправе не участвовать в предложенной Банком схеме возврата денежных средств, а обратиться с заявлением в полицию и последующим заявлением о включении в реестр требований кредиторов ПАО «БайкалБанк», но осознавая низкую вероятность получения денежных средств в числе кредиторов неплатежеспособного Банка и сопоставив ее с реальной возможностью удовлетворения своих требований за счет имущества ООО «Биллинг-Центр», ФИО4 выбрал схему поручительства.

К моменту рассмотрения настоящего заявления, ФИО4 выбыл из числа кредиторов ООО «Биллинг-Центр» в связи с признанием договора поручительства от 01.12.2015 недействительной сделкой на основании суда от 25.06.2019 по делу №А21-11420/2017. Вместе с тем состоявшиеся события не привели к восстановлению платежеспособности должника, а банкротство должника наступило в связи с виновными действиями ФИО3 и ФИО4

В нарушение статьи 65 АПК РФ ответчиками ФИО3 и ФИО4 доказательств обратного в материалы дела не представлено.

В отзыве ФИО5 указал, что все решения относительно Общества принимались лично ФИО3 и главным бухгалтером Банка ФИО17. Бухгалтерская документация также находилась в помещении Банка по адресу: <...>. Внутренние помещения банка находились под охраной и допуск к бухгалтерской и иной документации Общества был ограничен.

Фактически должником управляли топ-менеджеры Банка: председатель правления и главный бухгалтер. Хотя официально в качестве бухгалтера выступала ФИО15, которая также занимала достаточно высокую должность в Банке, работая до начала 2016 года в должности начальника отдела капитальных вложений Банка.

В связи с тем, что Общество было собственником ценного имущества, то этоорганизацию не обременяли долгами для того, чтобы не было риска утраты имущества. Поэтому у Общества не могло быть никаких долгов перед другими организациями околобанковской структуры.

Согласно пункту 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность, предусмотренную статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, а также ответственность, указанную в статье 61.20 Закона о банкротстве, солидарно (абзац первый статьи 1080 ГК РФ, пункт 8 статьи 61.11, абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

При указанных обстоятельствах банкротство должника непосредственно вызвано заключением договора поручительства от 01.12.2015, который с ведома контролирующих должника лиц не предусматривал возможности реального исполнения уже в момент заключения по причине недостаточности собственных активов.

При этом из анализа сделок, совершенных должником следует, что контролирующими лицами должника являются непосредственно бывший председатель правления Банка ФИО3, бывший руководитель должника ФИО5, ФИО4, так как их действия полностью подпадают по определение, установленное статьи 2 Закона о банкротстве.

С учетом установленных по обособленному спору обстоятельств, в отсутствие доказательств обратного, суд усматривает наличие основания для привлечения ФИО3, ФИО4 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

Кроме того, в отзыве ФИО5 указал, что с 11.07.2016, задолго до возбуждения дела о банкротстве Общества, он обратился с заявлением в правоохранительные органы Республики Бурятия с заявлением, в котором сообщил о том, что с марта 2013 года являлся номинальным участников и руководителем этого Общества. Своими действиями, выразившимися в активном сотрудничестве с правоохранительными органами Республики Бурятия, участии, в качестве третьего лица, в судебном разбирательстве по истребованию документов Общества в арбитражном деле № А10-1294/2017, ФИО5 способствовал и продолжает способствовать выявлению истинного виновника в банкротстве Общества, а именно - бывшего председателя правления банка ФИО3, который собственно и заключил все те сделки, которые привели Общество к такому состоянию. Ответчик ФИО18 не снимает с себя ответственности, и осознает, что являлся орудием в руках ФИО3, но полагает, что признавать его ответственным за нанесение вреда Обществу в результате противоправных сделок, это все равно, что признавать, ответственной шариковую ручку, которой эти сделки подписывались.

В данном случае неосуществление ФИО5фактического управления деятельностью должника не является основанием для освобождения его от ответственности, однако может быть учтено при определении его размера, исходя из того насколько его действия по раскрытию информации способствовали восстановлению нарушенных прав кредиторов и компенсации их имущественных потерь.

В силу пункта 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Как установлено судом, до настоящего времени конкурсная масса не сформирована, расчеты с кредиторами не завершены. Следовательно, в данном случае необходимо принять решение о наличии оснований для привлечения ФИО3, ФИО4 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Биллинг-Центр», приостановить производство по обособленному спору до окончания расчетов с кредиторами (пункт 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

Руководствуясь статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

О П Р Е Д Е Л И Л:

Заявление ИП ФИО1 оставить без удовлетворения.

Заявление конкурсного управляющего ООО «Биллинг-Центр» ФИО2 удовлетворить частично.

Признать доказанным наличие оснований для привлечения ФИО3, ФИО4, ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Биллинг-Центр».

Приостановить производство по рассмотрению настоящего заявления до окончания расчетов с кредиторами.

Определение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в десятидневный срок со дня его вынесения в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд.

Судья Е.В. Ковалев