Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев дело по заявлению ПАО Банк «Возрождение» о признании несостоятельным (банкротом) ОАО «ОСТАНКИНСКИЙ МОЛОЧНЫЙ КОМБИНАТ» (ОГРН <***> ИНН <***>) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника

с участием сторон:

от конкурсного управляющего - ФИО1 (дов.), от ФИО2 – ФИО3 (дов.), от ФИО4, ФИО5 – ФИО6 (дов.), от ФИО7 – ФИО8 (дов.), от ФИО26 – ФИО9 (дов.), от ФИО10, ФИО11 – ФИО12 (дов.), от ФИО7 – ФИО13 (дов.), от ПАО Банк «Возрождение» - ФИО14 (дов.) до перерыва;

от конкурсного управляющего - ФИО1 (дов.), от ПАО Банк «Возрождение» - ФИО14 (дов.), от ФИО7 – ФИО8 (дов.), от ФИО7 – ФИО13 (дов.), от ФИО4, ФИО5 – ФИО6 (дов.), от ФИО2 – ФИО15 (дов.), от ФИО10, ФИО11 – ФИО12 (дов.), ФИО2 (паспорт) после перерыва;

У С Т А Н О В И Л:

Установил: Решением Арбитражного суда города Москвы от 28.04.2017 должник ОАО «ОСТАНКИНСКИЙ МОЛОЧНЫЙ КОМБИНАТ» (ОГРН <***> ИНН <***>), признан несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, введена процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим утвержден ФИО16.

Соответствующее сообщение опубликовано в газете Коммерсантъ № 83 от 13.05.2017.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 03.03.2020 в порядке ст. 130 АПК РФ в одно производство объединены в одно производство заявление конкурсного управляющего ФИО16 к ФИО7, заявление ООО «СК «Ойлер Гермес Ру» к группе лиц о привлечении их субсидиарной ответственности по обязательствам должника и заявление ООО «СК «Ойлер Гермес Ру» к ФИО4, ФИО5 о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Суд, определением от 18.02.2021, в порядке ст. 130 АПК РФ, выделил в отдельное производство из материалов дела заявление о привлечении к субсидиарной ответственности в отношении Компании «ФИО17» (Milkiland N.V.), ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23 и ФИО24.

В настоящем судебном заседании рассматривались заявления конкурсного управляющего ФИО16 к ФИО7, заявление ООО «СК «Ойлер Гермес Ру» к ООО «Останкинский Молочный Комбинат», ООО «Милкиленд Ру», ООО «Новомосковский молочный комбинат», ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО10, ФИО28, ФИО7, ФИО29, ФИО31 Дизону, ФИО30, ФИО11, ФИО2, ФИО4 и ФИО5 о привлечении их к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Как разъяснено в пункте 17 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», согласно абзацу первому части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса извещаются арбитражным судом о принятии искового заявления или заявления к производству и возбуждении производства по делу, о времени и месте судебного заседания или совершения отдельного процессуального действия путем направления копии судебного акта.

Применяя данную норму, судам следует исходить из положений части 6 статьи 121 и части 1 статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми арбитражный суд к началу судебного заседания, совершения отдельного процессуального действия должен располагать сведениями о получении лицом, участвующим в деле, иным участником арбитражного процесса копии первого судебного акта по делу либо иными сведениями, указанными в части 4 статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу абзаца 2 части 4 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные извещения, адресованные гражданам, в том числе индивидуальным предпринимателям, направляются по месту их жительства.

Информация о принятии настоящего заявления к производству и назначения судебного заседания своевременно опубликована в информационной системе «Картотека арбитражных дел».

Кроме того, судом установлено, что конкурсным управляющим, посредством почтовой службы DHL Express, было направлено извещение о судебном заседании в адрес ФИО25 Согласно ответу DHL Express от 19.01.2021 в получении извещения расписался ФИО25

Таким образом, суд приходит к выводу, что извещение ФИО25, ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО31 и ФИО30 о времени и месте

судебного разбирательства соответствует требованиям части 4 статьи 121, пункта 2 части 4 статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, следовательно, они считаются надлежащим образом уведомленными о рассмотрении настоящего спора, в связи с чем рассмотрение заявления конкурсного управляющего должником производится в отсутствие не явившихся лиц.

Обособленный спор слушается в порядке, установленном статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в отсутствие иных лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте проведения судебного заседания.

Поскольку от лиц, участвующих в деле, не поступили возражения против продолжения рассмотрения дела в судебном заседании арбитражного суда первой инстанции, руководствуясь статьями 136, частью 4 статьи 137 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судом завершено предварительное судебное заседание.

Суд пришел к выводу, что доказательственная база представлена в полном объеме, дело готово к рассмотрению в открытом судебном заседании.

При рассмотрении настоящего обособленного спора судом было удовлетворено ходатайство заявителя ООО «СК «Ойлер Гермес Ру» и истребованы договоры, заключенные между ОАО «ОМК» и ООО «ОМК» за период с 20.01.2017 по 28.04.2017, в том числе договоры № 04-17 от 03.04.2017, № 5-17 от 03.04.2017, № 06-17 от 04.04.2017, № 7-17/94-17 от 04.04.2017, № 08-17 от 04.04.2017, № 10-17 от 05.04.2017, № 112-17 от 17.05.2017, а также иные документы первичного бухгалтерского учета.

Изучив материалы обособленного спора, заслушав участвующих в деле лиц, суд приходит к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и пункту 1 статьи 32 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Согласно п.п. 1, 2 ст. 61.14 Закона о банкротстве, правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

Кроме того, в силу п. 2 ст. 61.14 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитор имеет право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.12 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, обязательства перед которым предусмотрены пунктом 2 статьи 61.12 настоящего Федерального закона. Кредитор в силу пункта 1 статьи 61.14 Закона о банкротстве обладает правом на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица.

В обоснование своего заявления конкурсный управляющий и конкурсный кредитор ООО «СК «Ойлер Гермес Ру» указывают на те обстоятельства, что бывшие руководители должника ФИО7, ФИО10, ФИО4, ФИО5, единственный акционер компания «ФИО17» (Milkiland N.V.), члены совета директоров должника – ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО18, ФИО23, ФИО20, ФИО30, ФИО28, ФИО32, ФИО31 Дизон, ФИО29, ФИО19, ФИО21, ФИО22, ФИО24, ФИО2, а также ООО «Милкиленд Ру», ООО «Останкинский молочный комбинат», ООО «Новомосковский молочный комбинат» фактически образуют единую

группу контролирующих должника лиц, приведших к банкротству ОАО «Останкинский молочный комбинат» (Далее - Должник) и подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника солидарно за невозможность полного погашения требований кредиторов (подп. 1 п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве), за совершение сделок, причинивших существенный вред должнику и его кредиторам (п. 3 ст. 61.11 Закона о банкротстве), а также за неподачу заявления о признании должника банкротом в сроки, установленные ст. 9 Закона о банкротстве (п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве).

По существу доводов возражений ответчиков о том, что в настоящем обособленном споре не подлежат применению положения ФЗ № 266-ФЗ от 29.07.2017 судом установлено следующее.

Поскольку обстоятельства, послужившие основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, по не передаче документации имели место 25.01.2017 года, то есть до вступления в силу Закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ, а заявления о привлечении их к субсидиарной ответственности поступили в суд после 29.07.2017, соответственно, суд приходит к выводу, что настоящий спор подлежит рассмотрению с применением норм материального права, действовавших на момент спорных правоотношений, а также процессуальных норм, предусмотренных Законом от 29.07.2017 года № 266-ФЗ.

В соответствии с п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В соответствии с п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

- являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

- имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

- извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Согласно позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 6/8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», которой пунктом 22 установлено: при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителя (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным

образом имеют возможность определять его действия (часть 2 пункт 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Для привлечения органов управления юридического лица к субсидиарной ответственности необходим следующий юридический состав:

- вина (противоправность действий/бездействий);

- действия/бездействие, которые довели (способствовали) доведению до банкротства;

-причинно-следственная связь между действиями (бездействием), виной и наступившими негативными последствиями, выражающимися в неспособности должника удовлетворить требования кредиторов.

Для привлечения руководителя должника к гражданско-правовой ответственности, которой является субсидиарная ответственность, заявитель должен доказать совокупность обстоятельств, являющихся основанием для ее наступления: противоправный характер поведения лица о привлечении к ответственности которого заявлено, наличие вины, наличие вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением и причиненным вредом.

Согласно п. 56 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ). Вместе с тем отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Поэтому, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

В соответствии с п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона (абз. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве).

Пунктом 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам. Одобрение подобной сделки коллегиальным органом (в частности, наблюдательным советом или общим собранием участников (акционеров) не освобождает контролирующее лицо от субсидиарной ответственности.

Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения.

Так, в ходе рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, судом было установлено следующее.

ФИО7 являлся генеральным директором должника с 23.03.2010 (с 08.12.2009 по 22.03.2010 временно исполняющим обязанности) согласно выписке из ЕГРЮЛ на 29.08.2015 по 22.08.2016, то есть являлся контролирующим должника лицом в силу закона.

Судом установлено, что в результате совершения ответчиком – ФИО7, сделок в отношении должника ОАО «Останкинский молочный комбинат» по выводу активов общества был причинен существенный вред должнику и правам добросовестных кредиторов.

Сделки, одобрение которых вменяется ответчику, а именно договоры с ООО «Новомосковский молочный комбинат» о купле продаже недвижимого имущества № 164-15 и № 165-15 от 16.11.2015, купле продаже оборудования № 169-15 от 16.11.2015, а также договоры с ООО «Милкиленд Ру» о поставке сыра № 16/10/15 от 16.10.2015 об отчуждении товарных знаков № 41-16/08-16 от 17.03.2016, Лицензионный договор № 16 от 17.03.2016 и договор аренды № 01-12/16А от 01.12.2016, были совершены в пользу аффилированных с должником лиц при наличии неисполненных обязательств перед другими кредиторами с единственной целью вывода активов общества на подконтрольные юридические лица.

Так, ФИО7 от имени Должника произвел отчуждение в пользу аффилированного лица – ООО «Новомосковский молочный комбинат» имущественный

комплекс, завод по производству молочной продукции, расположенный: <...> в составе объектов недвижимости стоимостью по договору 64 765 390 руб. 00 коп., кадастровой стоимостью 225 580 358 руб. 41 коп.

При этом, доводы ответчика о том, что на указанном имущественном комплексе никакая производственная деятельность с использованием недвижимости и оборудования не велась, активы были убыточными, и должник нес расходы по их охране и содержанию, платил налоги и амортизировал данное имущество, вопреки требованиям ст. 65 АПК РФ, не подтверждены достаточными и допустимыми доказательствами.

В результате осуществления указанных сделок часть прибыльного бизнеса была переведена на только что созданное юридическое лицо (ООО «Новомосковский молочный комбинат» было зарегистрировано 02.11.2015), а конкурсная масса уменьшилась не только на 225 580 358 руб. 41 коп. (кадастровая стоимость объектов недвижимости) и 26 789 267 руб. 13 коп. (номинальная стоимость отчужденного оборудования), но и на прибыль, которую должен был получить Должник в результате ведения коммерческой деятельности. То есть, указанные сделки были совершены за счет Должника, в ущерб его экономическому положению.

Кроме того, под руководством ФИО7 были заключены договоры с аффилированным по отношению к должнику ООО «Милкиленд Ру», а именно № 4116/08-16 от 17.03.2016 об отчуждении товарных знаков, лицензионный договор № 71-16 от 17.03.2016, в соответствии с которыми ФИО7 от имени Должника произвел отчуждение товарных знаков, которые использовались при реализации молочной продукции, производимой Должником, в результате чего Должник не только утратил ценные активы в виде интеллектуальной собственности, но и стал платить за пользование товарными знаками, ранее принадлежавшими ему.

Так, из выписки по счету должника, только за 2017 год в пользу ООО «Милкиленд Ру» за пользование товарными знаками в рамках лицензионного договора было оплачено 7 458 295 руб. 30 коп.

При этом, заключение указанных договоров не имело экономической целесообразности для должника, не понесло положительного эффекта для положения Должника и привело к неизбежному банкротству.

Суд обратил также внимание на то, что в даты совершения указанных сделок, ФИО7 являлся генеральным директором ООО «Милкиленд Ру» и ООО «Новомосковский молочный комбинат», что указывает на аффилированность.

Договор с ООО «Милкиленд Ру» по поставке сыра № 16/10/15 от 16.10.2015, на основании которого аффилированное лицо поставляло продукцию по завышенной цене, являлся убыточным для Должника, нецелесообразным и лишь способствовал созданию искусственной задолженности перед аффилированным лицом, подконтрольным единому бенефициару.

Так, судом установлено, что условия договора, согласованные ФИО7, предусматривали закупку сыра у аффилированного ООО «Милкиленд Ру» по цене, существенно выше, чем цена, по которой ООО «Милкиленд Ру» покупал сыр у поставщиков. При этом в действительности никакой добавочной стоимости не возникало, а создавалась внутригрупповая задолженность.

Достаточных и допустимых доказательств, в опровержение указанных доводов заявителя ответчиком не представлено.

Судом исследованы доводы ответчика о том, что будучи генеральным директором, в своей деятельности руководствовался и исполнял решения единственного акционера и совета директоров (принятые членами совета директоров единогласно), которые в соответствии с Уставом ОАО «ОМК» должны были исполняться без апелляционно и отклонил на основании нижеследующего.

Наличие у юридического лица номинального руководителя, формально входящего в состав его органов, но не осуществлявшего фактическое управление, не

является основанием для освобождения от ответственности фактического руководителя, оказывающего влияние на должника в отсутствие соответствующих формальных полномочий (пункт 1 статьи 1064 ГК ГФ). В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность солидарно: необходимой причиной банкротства выступают как бездействие номинального руководителя, уклонившегося от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями, обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом, так и действия фактического руководителя, оказавшего непосредственное влияние на имущественную сферу должника (абзац первый статьи 1080 ГК РФ).

Таким образом, доводы ФИО7 о том, что он был подконтролен единственному акционеру и его деятельность по управлению предприятием осуществлялась опосредованно и был существенно ограничен в решении финансовых вопросов и вопросов хозяйственной деятельности, а также, что от совершения указанных сделок ФИО7 никакой личной выгоды не получал, судом отклоняются как безосновательные.

Кроме того, судом установлено, что в период руководства ФИО7, должник находился в неплатежеспособном состоянии, что подтверждается анализом финансового состояния должника. Указанным анализом установлено, что коэффициенты финансовой устойчивости должника находились на недостаточном уровне, а причиной утраты платежеспособности стала неэффективная организация хозяйственной деятельности и недостаточность прибыли.

В период управления ОАО «Останкинский молочный комбинат» ФИО7, должник перестал исполнять обязательства перед кредиторами, в том числе перед ПАО «Банк «Возрождение», ООО «ТД «Глубокое», АО «Агро Инновационное Содружество «ФермаРоста», ООО «МолТранс», что подтверждается решениями суда.

Должник перестал исполнять обязательства перед ПАО Банк «Возрождение» по заключенному 17.10.2014 кредитному договору <***>, в период с 02.08.2016 по 15.08.2016. ОАО «ОМК» был произведен последний платеж в размере 50 000 000 руб. по указанному кредитному договору, однако в дальнейшем Должник не смог исполнять обязательства. Неплатежеспособность должника вынудила его согласовать с кредитором пролонгацию возврата суммы основного долга по кредитному договору, однако после 15.08.2016 должником не было произведено ни одного платежа, что подтверждается выпиской по счету должника, открытому в ПАО «Банк «Возрождение».

Кроме того, должник перестал отвечать по обязательствам перед ПАО «Сбербанк» по генеральному кредитному соглашению от 18.12.2013.

Требования ПАО «Банк «Возрождение» в размере 309 175 860 руб. 64 коп. включены в реестр требований кредиторов должника решением от 28.04.2017. оставленным без изменения Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.08.2017.

Должник перестал исполнять обязательства перед «ФИО36 Эй», что также подтверждается определением Арбитражного суда города Москвы от 13.02.2019, оставленным без изменения Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 01.04.2019, в соответствии с которым в реестр требований кредиторов включено требование «ФИО36 Эй» в размере 1 635 708 837 руб. 00 коп. основного долга, 29 090 732 руб. 07 коп. процентов за пользование кредитными средствами, 325 879 854 руб. 05 коп. процентов за просрочку платежей по кредитному договору.

Так, Заемщик ФИО17 нарушил свои обязательства по возврату кредитов начиная с 16.06.2014, а по уплате процентов с 16.06.2015, в период руководства должником ФИО7

Сумма кредиторской задолженности должника перед четырьмя кредиторами (ПАО Банк «Возрождение», ПАО «Сбербанк», АО «Райффайзенбанк», Юникредит

Эс.Пи.Эй.) по состоянию на 17.12.2016 составляла 4 708 367 971 руб.00 коп., что существенно превышало активы ОАО «Останкинский молочный комбинат», и свидетельствует об объективном банкротстве должника в указанные период, а также об искажении руководителем должника бухгалтерской отчетности.

На протяжении всего анализируемого периода ОАО «ОМК» не обладало в существенном объеме наиболее ликвидными активами для погашения текущих обязательств в кратчайшие сроки. В 4 квартале 2016 года произошло значительное увеличение текущих обязательств ОАО «ОМК» (более чем на 909 млн. руб.), что повлияло на существенное ухудшение значения коэффициента абсолютной ликвидности.

Таким образом, доводы о том, что в период управления должником ответчиком ФИО7, ОАО «Останкинский молочный комбинат» не обладал признаками банкротства, не соответствуют действительности.

Кроме того, у Должника имелись неисполненные обязательства перед иными кредиторами – ООО «ТД «Глубокое» в размере 31 409 552 руб. 08 коп. (решение от 22.02.2017 по делу № А40-222227/2016), АО «Агро Инновационное Содружество «ФермаРоста» в размере 3 473 279 руб. 23 коп. (решение от 17.02.2017 по делу № А40- 249340/2016), ООО «МолТранс» в размере 19 472 227 руб. 37 коп. (решение от 10.03.2017 по делу № А40-153307/2016).

Помимо этого, исходя из указанного выше анализа финансового состояния Должника, подготовленным конкурсным управляющим должником, коэффициент абсолютной ликвидности на 01.01.2015 составлял – 0,08, в то время как его величина не должна быть ниже 0,2.

Таким образом, 01.01.2015 Должник уже отвечал признакам неплатежеспособности, а фактическая возможность получения денежных средств или имущества в погашение дебиторской задолженности, составляющую значительную часть активов, отсутствовала.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу о доказанности оснований для привлечения ФИО7 к субсидиарной ответственности на основании пп. 1, 3 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

ФИО10 являлся генеральным директором Должника с 22.08.2016 (согласно выписке из ЕГРЮЛ на 24.08.2016) по 20.01.2017, то есть являлся контролирующим должника лицом в силу закона.

В результате совершения ответчиком – ФИО10, сделки в отношении должника ОАО «Останкинский молочный комбинат» по выводу активов общества был причинен существенный вред должнику и его кредиторам.

Судом установлено, что ФИО10 от имени должника был подписан Договор купли-продажи нежилого помещения от 02.11.2016 с ООО «Милкиленд Ру», который причинил существенный вред имущественным правам должника и его кредиторов.

Так, на основании указанного договора, объект недвижимости, ранее принадлежавший должнику, площадью 16 965,1 кв.м., расположенный по адресу: <...> с кадастровой стоимостью 1 851 132 805 руб. 47 коп., был отчужден в пользу аффилированного ООО «Милкиленд Ру». При этом указанный объект недвижимости являлся одним из основных активов Должника и имел решающее значение для осуществления Должником коммерческой деятельности, поскольку в здании размещалось производство молочной продукции, выпускаемой Должником.

Далее ООО «Милкиленд Ру» на основании Решения единственного участника внесло Объект недвижимости в качестве вклада в уставной капитал ООО «ОМК» (ОГРН: <***>, ИНН: <***>), переход права собственности зарегистрирован № 77:02:0021005:2957-77/002/2017-1 от 17.07.2017.

С 07.08.2017, на основании цепочки взаимосвязанных договоров, ООО «ОМК» по Договору ипотеки нежилого помещения от 24.07.2017 № 0008-З-1 и Договору ипотеки нежилого помещения от 24.07.2017 № 0002-055-К-2014-З-4 передало объект

недвижимости в ипотеку конкурсному кредитору, инициировавшему дело о банкротстве должника, ПАО Банк «Возрождение». Цена договора купли-продажи составила 370 000 000 руб. 00 коп., что существенно ниже рыночной и кадастровой стоимости. Оплата по Договору купли-продажи от 02.11.2016 ООО «Милкиленд Ру» не производилась.

Рыночная стоимость Здания, согласно заключению эксперта № 2990 от 05.06.2019, подготовленному экспертом АНО «Бюро судебных экспертиз» ФИО33 в рамках обособленного спора о признании указанного договора купли-продажи недействительным составляет 818 910 992 руб. 00 коп., что соответствует 27,41% балансовой стоимости активов должника.

Кроме того, ФИО10 не только заключил договор купли-продажи Здания с аффилированным лицом, но еще и изменил способ оплаты, с оплаты денежными средствами на оплату путем выдачи векселя.

При этом, изначально Договор купли-продажи не предусматривал вексельную схему оплаты. Так, в соответствии с п. 5 указанного договора, стоимость Здания должна была быть оплачена в срок не позднее шести месяцев после государственной регистрации перехода права собственности на Здание. Поскольку переход права собственности на Здание в пользу ООО «Милкиленд Ру» был зарегистрирован 10.11.2016, срок оплаты истекал 10.05.2017.

При этом, судом принято ко вниманию, что номинальная стоимость векселя составила 370 000 000 руб. 00 коп. Однако, согласно сведениям из ЕГРЮЛ и справочной системы СПАРК, уставной капитал ООО «Милкиленд Ру» - 10 000 руб. 00 коп., активы общества за 2015 год - 36 506 000 руб. 00 коп., т.е. активов общества было явно недостаточно для погашения векселя и/или оплаты 370 000 000 руб. 00 коп. за покупку Здания.

За 2016 год активы ООО «Милкиленд Ру» также нельзя назвать благоприятными и достоверными: на фоне увеличения активов до 337 117 000 руб. 00 коп., при наличии кредиторской задолженности в размере 316 831 000 руб. 00 коп., вексельная задолженность в размере 370 000 000 руб. 00 коп. в балансе за 2016 не была учтена. Ссылка ООО «Милкиленд Ру» на активы общества по состоянию на июнь 2017 несостоятельна, так как в активы ООО «Милкиленд Ру» по состоянию на июнь 2017 уже было включено Здание, незаконно полученное у Должника.

В то же время, судом принято ко вниманию, что вексель является ординарной ценной бумагой, удостоверяющей обязательство векселедателя заплатить определенную денежную сумму векселедателю. Следовательно, номинальная схема векселя не всегда тождественна его фактической стоимости, ликвидность данной ценной бумаги во многом зависит от платежеспособности эмитента.

Судом установлено, что ООО «Милкиленд Ру», является 100% участником ООО «ОМК», все указанные юридические лица, имеют адрес государственной регистрации: 127254, <...>.

После отчуждения объекта недвижимости, Ответчики продолжали осуществлять пользование и владение этим имуществом. Должник не стал менять адрес, перевозить или иным образом передавать оборудование и продолжал производство продукции по адресу отчужденного объекта недвижимости. Кроме того, контрагенты продолжали поставлять Должнику необходимые товары по адресу отчужденного Объекта недвижимости вплоть до признания его банкротом.

ООО «ОМК», лицо которому впоследствии был передан объект недвижимости, в свою очередь, было учреждено лишь 23.03.2017.

У должника и ООО «ОМК» единые фирменные наименования, а продукция, ранее выпускавшаяся под торговыми марками Должника, в настоящий момент

реализуется от имени ООО «ОМК». Реализация происходит под товарными знаками, принадлежащими Должнику в настоящий момент под товарными знаками, отчужденными Должником в пользу ООО «Милкиленд Ру» по договорам № 41-16/08-16 от 17.03.2016 в преддверии банкротства.

Объект недвижимости был передан ООО «ОМК» в качестве обеспечения обязательств Должника перед Банком.

Так, согласно бухгалтерскому балансу, на конец 2016 года балансовая стоимость активов составила 2 986 669 000 рублей. Кадастровая стоимость отчужденного объекта недвижимости равняется 1 851 132 805 руб. 47 коп., что составляет 61,98% балансовой стоимости активов Должника.

Таким образом, ответчик в преддверии банкротства безвозмездно вывел один из основных активов Должника на подконтрольные юридические лица, продолжает их использовать и извлекать выгоду.

Даже если сделка не была признана недействительной, согласно п. 3 ст. 61.11 Закона о банкротстве, презумпция, согласно которой предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, применяется безотносительно того, была ли сделка признана недействительной или нет.

Вместе с тем, определением арбитражного суда города Москвы от 16.12.2019, оставленному без изменения Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2020 и Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 17.09.2020, признан недействительным договор купли-продажи нежилого помещения от 02.11.2016, заключенный между ОАО «Останкинский молочный комбинат» и ООО «Милкиленд Ру».

Между тем, доводы ФИО10 о том, что в случае возврата объекта недвижимости в конкурсную массу Должника с последующей его реализацией никак не затронет права и имущественные интересы кредиторов является неверным, так как при отсутствии совершения указанной выше совокупности сделок, вероятно, общество не было бы доведено до несостоятельности.

Таким образом, в результате совершения указанной безвозмездной сделки был выведен в пользу аффилированного лица основной актив Должника, и Должник фактически утратил возможность продолжать прибыльную хозяйственную деятельность, чем был причинен существенный вред имущественным правам кредиторов, а Должник доведен до банкротства.

Доводы ответчика о том, что продажа нежилого помещения не оказало влияния на хозяйственную деятельность должника по производству молочной продукции судом отклоняются, поскольку именно совершением указанной сделки был причинен вред правам кредиторов, а целью сделки являлся вывод ликвидного актива из конкурсной массы Должника.

Кроме того, судом установлено, что оспоренный договор 02.11.2016, ФИО10 был заключен в период взыскания Сбербанком денежных средств с Должника, при вынесенном и не отмененном определении о наложении ареста на Здание, а также при наличии просроченного долга перед синдикатом банков.

Судом также обращено внимание на те обстоятельства, что ФИО10 не предпринималось никаких действий по предотвращению убытков Должника, не расторгались убыточные сделки, не требовал возврата имущества, не предъявлял иски о взыскании дебиторской задолженности.

Платежеспособность предприятия характеризуется коэффициентом абсолютной ликвидности, который, согласно п. 2 приложения № 1 к Правилам проведения арбитражным управляющим финансового анализа, утвержденным постановлением Правительства РФ от 25.06.2003 № 367, показывает, какая часть краткосрочных обязательств может быть погашена немедленно, и рассчитывается как отношение наиболее ликвидных оборотных активов к текущим обязательствам Должника.

В качестве доказательства, подтверждающего тот факт, что Должник был неплатежеспособным, заявителем представлены сведения из анализа финансового состояния, подготовленного конкурсным управляющим, согласно которым коэффициент абсолютной ликвидности должника на 01.01.2016 составлял 0,13, а на 01.01.2017 понизился более чем в 5 раз до 0,02, что указывает на то, что в период осуществления ФИО10 своих полномочий в должности генерального директора, ОАО «ОМК» мог погасить свои долги в среднем менее чем на 2%, то есть более 10 раз ниже нормы, что свидетельствует о его неплатежеспособности.

Судом также отмечено, что Должник не способен был исполнить свои обязательства по возврату кредита ПАО «Сбербанк» 29.09.2016 (чуть больше, чем через месяц после вступления ФИО10 в должность генерального директора Должника). 11.10.2016 ПАО «Сбербанк России» предъявил ОАО «ОМК» требование о досрочном возврате задолженности в размере 368 002 318 руб. 42 коп. по генеральному соглашению об открытии возобновляемой кредитной линии с дифференцированными процентными ставками № 0008 от 18.12.2017.

К 2016 году Должник уже имел просроченной долг перед синдикатом банков в размере 3,98 миллиарда рублей (по кредитным обязательствам материнской компании Milkiland N.V. перед Raiffeisen Bank International AG, UniCredit S.p.A., АО «Райффайзенбанк»), при этом, согласно балансу за 2015 год, все активы Должника составляли 3,25 миллиарда рублей, в то время как, согласно бухгалтерскому балансу Должника на конец 2016 года, балансовая стоимость активов составляла 2 986 669 000 рублей.

Таким образом, поскольку сумма кредиторской задолженности ОАО «ОМК» превышала активы, данные обстоятельства также свидетельствуют об объективном банкротстве Должника.

Доводы ответчика ФИО10 о том, что со стороны единственного акционера весь спорный период принимались решения о выплате дивидендов не подтверждает факт отсутствия признаков неплатежеспособности ОАО «Останкинский молочный комбинат» в период управления ответчиком ФИО10

В связи с чем, суд приходит к выводу о доказанности наличия основания для привлечения ФИО10 к субсидиарной ответственности на основании пп. 1, 3 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

В соответствии с п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд. При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно.

Бремя доказывания отсутствия причинно-следственной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 настоящей статьи, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

При возникновении обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что организация не в состоянии будет исполнить денежные обязательства и (или) обязанность по уплате обязательных платежей в установленный срок у руководителя появляется императивная обязанность обратиться в суд с заявлением о признании данной организации банкротом (ст. 9 Закона о банкротстве). К таким обстоятельствам, в частности, относятся:

или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

Применительно к гражданским договорным отношениям, невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица. Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворении требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее, она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Одним из правовых механизмов, обеспечивающих защиту кредитора, не осведомленных по вине руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов, является возложение на такого руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы.

Момент подачи заявления о банкротстве должника имеет существенное значение и для разрешения вопроса об очередности удовлетворения публичных обязательств. Так, при должном поведении руководителя, своевременно обратившегося с заявлением о банкротстве возглавляемой им организации, вновь возникшие фискальные обязательства погашаются приоритетно в режиме текущих платежей, а при неправомерном бездействии руководителя те же самые обязательства погашаются в общем режиме удовлетворения реестровых требований (пункт 1 статьи 5, статья 134 Закона о банкротстве).

Таким образом, не соответствующее принципу добросовестности бездействие руководителя, уклоняющегося от исполнения возложенной на него Законом о банкротстве обязанности по подаче заявления должника о собственном банкротстве (о переходе к осуществляемой под контролем суда ликвидационной процедуре), является противоправным, виновным, влечет за собой имущественные потери на стороне кредиторов и публично-правовых образований, нарушает как частные интересы субъектов гражданских правоотношений, так и публичные интересы государства.

В соответствии с п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» презюмируется наличие причинно- следственной связи между неподачей руководителем должника, ликвидационной комиссией заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми возникли в период просрочки подачи заявления о банкротстве.

В соответствии с разъяснениями пункта 9 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно

определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатёжеспособности, обстоятельств, названных в абзацах 5, 7, пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобождён от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Вместе с тем, доказательств того, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности не свидетельствовало об объективном банкротстве должника, и доказательств того, что привлекаемые к субсидиарной ответственности лица действовали согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, а также совершения действий для предотвращения еще большего ущерба должнику и его кредиторам, ФИО10 и ФИО7 не представлено.

Поскольку возможность погашения обязательств должника за счет имущества отсутствовала, это подтверждает тот факт, что ФИО10 не мог не знать о неудовлетворительном положении должника и объективно мог предвидеть отрицательный результат дальнейшей деятельности ОАО «Останкинский молочный комбинат».

Судом установлено недобросовестное действие ФИО10 и ФИО7, выразившееся в одобрении сделок, причинивших существенный вред должнику и его кредиторам.

Кроме того, ответчиками не представлен план, стратегия по выходу из кризиса, либо любая иная информация о выполнении ответчиками каких-либо разумных и обоснованных действий, направленных на преодоление финансовых затруднений ОАО «ОМК» в период его нахождения в должности генерального директора, не представлены доказательства работы с дебиторами, что подтверждает его недобросовестность их действий.

Доводы ответчиков о том, что очевидные признаки объективного банкротства отсутствовали в период нахождения ответчиков в должности генерального директора необоснованы и подлежат отклонению.

Как следует из ст. 2 Закона о банкротстве, неплатежеспособность означает прекращение исполнения Должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается.

В определении № 309-ЭС15-16713 от 31.03.2016 Верховный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, что, исходя из положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно не только по отношению к возглавляемому им юридическому лицу, но и по отношению к такой группе лиц как кредиторы. Это означает, что он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им, в том числе в получении необходимой информации.

Резюмируя вышеизложенное, ФИО7 и ФИО10, будучи руководителями должника обязаны были обратиться с заявлением о признании ОАО «ОМК» банкротом, в то время как процедура банкротства была инициирована конкурсным кредитором ПАО Банк «Возрождение».

Таким образом, все вышеперечисленные обстоятельства дела явно свидетельствуют о недобросовестности в поведении ответчиков в рамках исполнения

своих обязанностей генерального директора ОАО «Останкинский молочный комбинат», что бесспорно свидетельствует о наличии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) контролирующих должника лиц и негативным последствиям для его кредиторов.

Судом установлено, что члены коллегиального исполнительного органа Должника, совета директоров, а именно: ФИО25 (с 15.08.2008 по 2016 год являлся председателем совета директоров, член совета директоров по настоящее время), ФИО26 (с 15.08.2008 по настоящее время член совета директоров), ФИО27 (с 15.08.2008 по 29.06.2015 член совета директоров), ФИО28 (с 30.06.2016 по 02.09.2016 член совета директоров), ФИО29 (с 01.04.2016 по 27.05.2016 член совета директоров), ФИО31 Дизон (с 04.04.2016 по 30.06.2016 член совета директоров), ФИО30 (с 25.05.2016 по 06.08.2016 член совета директоров и председатель совета директоров с 31.05.2016 по 06.08.2016) также подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании нижеследующего.

Организационно-правовая форма Должника – открытое акционерно общество.

Согласно п. 8.1. Устава Общества, утв. Решением единственного акционера № 1 от 28.06.2013, Общество состоит из одного акционера – ПАО «ФИО17» (Naamlose vennootschap Milkiland N.V.), местонахождение Хиллегомстраат 12-14, 1058LS Амстердам (Hillegomstraat 12-14. 1058LS Amsterdam), который приобрел все акции.

Таким образом, высшим органом управления, в том числе в период с 31.03.2014 по 12.08.2016 являлся единственный акционер – ПАО «ФИО17» (Naamlose vennootschap Milkiland N.V.), местонахождение Хиллегомстраат 12-14, 1058LS Амстердам (Hillegomstraat 12-14. 1058LS Amsterdam). Собственниками акций и исполнительными органами Milkiland N.V. являлись ФИО25 (39,81%), ФИО26 (33,71%), ФИО27 (5%).

Исходя из содержания п.8.3 Устава Должника, единственный акционер по отношению к обществу имеет следующие права:

- единоличное принятие решений по вопросам управления Должника;
- получать дивиденды;
- отчуждать принадлежащие ему акции;

- в случае ликвидации Должника – право на получение части его имущества;

В соответствии с п. 9.2-9.3 устава Должника, единственный акционер вправе в любое время принимать решения по вопросам, отнесенным к его компетенции.

К компетенции единственного акционера включая, но не ограничиваясь относятся вопросы:

- ликвидация Должника, назначение ликвидационной комиссии и утверждение промежуточного и окончательного ликвидационных балансов;

- определение количественного состава совета директоров Должника, избрание его членов и досрочное прекращение их полномочий;

- определение количества и стоимости акций;
- уменьшение или увеличение уставного капитала;

- избрание членов ревизионной комиссии и досрочное прекращение их полномочий;

- утверждение аудитора;
- выплата дивидендов;

- утверждение годовых отчетов, распределение прибыли (выплат дивидендов) и убытков;

- одобрение сделок с заинтересованностью (ст. 83 ФЗ «Об АО»);
- одобрение крупных сделок (ст. 79 ФЗ «Об АО»);

- утверждение внутренних документов, регулирующих деятельность общества.

Заявитель указывает, что многие решения совета директоров принимались одновременно с аналогичными решениями единственного акционера, что подтверждает скоординированность действий указанных контролирующих лиц, как единой группы.

Более того, некоторые члены совета директоров являются аффилированными между собой лицами, а именно родственниками – ФИО25, ФИО26 и ФИО18.

Члены совета директоров также совершили ряд действий, повлекших невозможность полного погашения реестра требований кредиторов вследствие одобрения ряда следующих сделок причинивших вред правам кредиторов, в частности:

- одобрено совершение сделок по залогу нежилых помещений по адресу: <...>, права аренды земельного участка по адресу: <...> в обеспечение обязательств перед Банком «Возрождение» по кредитному договору;

- одобрено заключение дополнительного соглашения № 2 от 16.12.2014 к генеральному соглашению № 0008 об открытии кредитной линии с ПАО «Сбербанк России»;

- одобрено совершение сделок по залогу недвижимого имущества и права аренды земельного участка по договору ипотеки с Банком «Возрождение»;

- рекомендовано акционеру принять решение о выплате дивидендов;

- одобрено дополнительное соглашение № 3 к договору об ипотеке (залог недвижимости) № 24-245/19/021-12-ЗН/116 от 11.03.2013 с АКБ «Банк Москвы»;

- одобрено заключение кредитора договора с ПАО «Банк «Санкт-Петербург», совершение сделок по залогу нежилых помещений по адресу: <...>, Москва, ул. Руставели, 14, стр. 10 в обеспечение обязательств перед ПАО «Банк «Санкт-Петербург»;

- принято решение об участии Должника в создании ООО «Новомосковский молочный комбинат» и одобрены договоры купли-продажи недвижимого имущества № 164-15 от 16.11.2015 и № 165-15 от 16.11.2015 с ООО «Новомосковский молочный комбинат»;

- одобрено заключение от имени Должника как кредитора договоров о переводе долга с ДП «Милкиленд-Украина» на АгроИнтер Корпорейшн, с ЧП «Рось» на АгроИнтер Корпорейшн, с Милкиленд Корпорейшн на Ньюхольм ФИО34 (по трем долгам) ТОО «Милкиленд-Казахстан» на Ньюхольм ФИО34 и дополнительных соглашений к договорам о переводе долга;

- одобрен договор № 41-16/08-16 об отчуждении исключительного права на товарные знаки с ООО «Милкиленд Ру» и лицензионный договор № 71-16 на использование товарных знаков с ООО «Милкиленд Ру»;

- одобрено заключение дополнительного соглашения к Кредитному договору <***> 2014 от 07.10.2014 с ПАО «Банк «Возрождение» с оформлением залога нежилых зданий по адресам: Москва, ул. Руставели, 14, стр. 7, 16, 18-20, заключение дополнительный соглашений к Договорам ипотеки <***>-3-2 от 09.02.2015, залога недвижимого имущества <***>-3-1 от 17.10.2014;

- одобрено заключение сделки по залогу права аренды земельного участка в качестве дополнительного обеспечения по кредитному договору <***> от 17.10.2014 с ПАО «Банк «Возрождение».

Все указанные действия совершались в предбанкротный период и во время возникновения и наращивания задолженности Должника перед конкурсными кредиторами, были направлены на причинение вреда имущественным правам кредиторов, оказание предпочтения некоторым кредиторам, непосредственное отчуждение активов Должника в виде денежных средств, нематериальных активов, недвижимого имущества.

Данные обстоятельства подтверждаются материалами дела и принятыми по делу судебными актами, в том числе судебными актами по признанию некоторых сделок недействительными.

Указанные лица несут субсидиарную ответственность солидарно с иными контролирующими лицами, поскольку все принимали участие в голосовании, а решения принимались единогласно.

Кроме того, ФИО25 длительное время был председателем совета директоров Должника, а также главным исполнительным директором компании «ФИО17», являющегося единственным акционером Должника.

По сведениям банков, кредитовавших группу компаний «Милкиленд» и, в том числе, Должника – ОАО «ОМК», находился во главе данной группы.

В том числе, судом принято ко вниманию, что решение о ликвидации ОАО «Останкинский молочный комбинат» от 03.04.2017 ФИО25, исполнительным директором ПАО «ФИО17».

Таким образом, суд приход к выводу о том, что ФИО25, совместно с иными членами совета директоров, определял действия Должника.

Судом были изучены и проверены доводы ответчика – ФИО26 о ее непричастности к осуществлению контроля над деятельностью Должника и отклоняются на основании нижеследующего.

В соответствии с п. 5 Постановления Пленума № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица. Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве предполагается, что участник корпорации, учредитель унитарной организации является контролирующим лицом, если он и аффилированные с ним лица (в частности, статья 53.2 ГК РФ, статья 9 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ "О защите конкуренции", статья 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках") вправе распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций (долей, паев) должника, либо имеют в совокупности 50 и более процентов голосов при принятии решений общим собранием, либо если их голосов достаточно для назначения (избрания) руководителя должника. Презюмируется, что лицо, отвечающее одному из указанных критериев, признается контролирующим наряду с аффилированными с ним лицами.

Между тем, судом установлено ранее, и не оспаривается лицами, участвующими в деле, что ФИО25 и ФИО26 являются заинтересованными по отношению друг к другу лицами в силу п. 3 ст. 19 Закона о банкротстве, поскольку ФИО26 приходится матерью ФИО25

Таким образом, доводы ФИО26 о том, что она не являлась контролирующим должника лицом, не имела фактического влияния на принятие решений контролирующим собственником ОАО «Останкинский молочный комбинат», не осуществляла фактического контроля над должником, не получала вознаграждения как член совета директоров, не получала личной выгоды от одобрения сделок должника и не знала в 2016 году о наличии у должника признаков объективного банкротства отклоняются судом как безосновательные.

Более того, судом установлено, что ФИО25, ФИО26 и ФИО27 являются конечными бенефициарам Должника, указанные лица в совокупности владели 78,52% акций единственного акционера Должника – компании «ФИО17» и были постоянными членами совета директоров Должника, в том числе в период исследуемого контроля.

Кроме того, судом принято ко вниманию, что на официальном сайте ФИО17 15.11.2020 опубликован промежуточный отчет по итогам девяти месяцев 2020 года, на странице 17 данного отчета указано, что по состоянию на 30.09.2020 компания контролируется (73,52% акций) ФИО25 и ФИО26. Начиная с 06.12.2010 Компания стала котироваться на Варшавской фондовой бирже, разместив 20% вновь выпущенных и 2,4% существующих акций инвесторам. В конце указанного отчета содержится информация о том, что он подписан членами совета директоров ФИО17 – ФИО25, ФИО26, ФИО35, ФИО27, Виллем Скато ван Вольт Майером.

ФИО25 является основателем компании и занимал пост Председателя Совета директоров ФИО17 с 28.09.2007, был назначен Главным исполнительным директором ФИО17 22.06.2012. Согласно официальному сайту, ФИО35 является председателем Совета директоров ФИО17 и его независимым директором. В свою очередь, ФИО26 с 12.09.2019 по настоящее время является генеральным директором ООО «Милкиленд Ру», а также с 10.09.2019 по настоящее время является генеральным директором ООО «Останкинский молочный комбинат».

Достаточных и допустимых доказательств в опровержение указанных доводов суду не представлено.

Согласно п. 2 ст.61.15 Закона о банкротстве лицо, в отношении которого подано заявление о привлечении к ответственности, обязано направить или представить в арбитражный суд и лицу, подавшему заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, отзыв на заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, соответствующий требованиям к отзыву на исковое заявление, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации.

В соответствии с ч.4 ст.61.16 Закона в случае непредставления лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности, отзыва, указанного в пункте 2 статьи 61.15 настоящего Федерального закона, по причинам, признанным арбитражным судом неуважительными, или явной неполноты возражений относительно предъявленных к нему требований по доводам, содержащимся в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности, бремя доказывания отсутствия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности может быть возложено арбитражным судом на лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности.

Между тем, ответчики ФИО25, ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО31 Дизон и ФИО30, будучи надлежаще уведомленные о рассмотрении настоящего заявления, письменных пояснений, а также мотивированных отзывов, подкрепленных достаточными и допустимыми доказательствами, опровергающими доводы заявителя, в материалы дела не представили, в связи с чем, суд возлагает бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения настоящих требований на ответчиков, в том числе бремя доказывания несовершения или неодобрения сделок, причинивших существенный вред должнику и его кредиторам.

Исследовав материалы обособленного спора, суд приходит к выводу также о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности также следующих юридических лиц - ООО «Милкиленд Ру», ООО «Останкинский молочный комбинат», ООО «Новомосковский молочный комбинат».

Заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о том, что указанные выше юридические лица также подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании п.2 ст. 61.10 Закона о банкротстве, поскольку обладали возможность определять действия Должник, а также являются лицами, извлекшими и извлекающими

выгоду из незаконного и недобросовестного поведения лиц, указанных в п.1 ст. 53.1 ГК РФ, согласно пп.3, п.4 ст. 61.10 Закона о банкротстве.

ООО «Милкиленд Ру» в соответствии со ст. 19 Закона о банкротстве является заинтересованным по отношению к должнику лицом в силу того, что единственный участник ООО «Милкиленд Ру» и единственный акционер Должника – компания «ФИО17», генеральным директором как ООО «Милкиленд Ру», так и должника до признания его банкротом являлся – ФИО4, указанные лица имеют один общий адрес государственной регистрации – 127254, г. Москва, ул. Руставели, 14.

ООО «Милкиленд Ру» извлекло выгоду по сделкам об отчуждении товарных знаков Должника, поскольку ООО «Милкиленд Ру» приобрело товарные знаки, извлекало прибыль использования как самостоятельно, так и выдавая лицензии и получая роялти. Должник в свою очередь понес ущерб, так как утратил сами товарные знаки как актив, а также начал платить ООО «Милкиленд Ру» за право пользования этими знаками.

Приобретенные ООО «Милкиленд Ру» товарные знаки продолжали использоваться должником при производстве последним собственной молочной продукции, но уже по лицензионному договору.

ООО «Милкиленд Ру» также извлекло выгоду в результате заключения Договора № 16/10/15 от 16.10.2015, согласно которому осуществляло поставку сыра неплатежеспособному должнику по существенно завышенной цене. В результате, ООО «Милкиленд Ру» в качестве текущего кредитора приобрело 46 156 741 руб. 30 коп.

Так, ООО «Милкиленд Ру» приобрело у поставщиков продукцию на общую сумму 16 808 313 руб. 00 коп., из которых 39 387,51 кг сыра «Король Артур» по средней цене 382 руб. 20 коп. за кг. и 15 000,00 кг сыра «Российский» по средней цене 350 руб. 00 коп. за кг.

Впоследствии, ООО «Милкиленд Ру» перепродало ранее приобретенную продукцию должнику по завышенной цене, 19 474 050 руб. 00 коп., из которых 28 359,60 кг сыра «Король Артур» по средней цене 461 руб. 07 коп., 15 263,20 кг сыра «Российский» по средней цене 409 руб. 20 коп. за кг.

Более того, ООО «Милкиленд Ру» осуществляло поставку продукции под торговой маркой «Добряна», которая принадлежит группе компаний Milkiland N.V., ООО «Милкиленд Ру» не является производственной компанией или логистической компанией, у нее отсутствует соответствующее оборудование, помещения и транспорт для перевозки, обработки (резки), упаковки и хранения продукции, в то время как должник специализируется на том, чтобы обрабатывать, упаковывать и хранить молочную продукцию.

Указанные обстоятельства указывает на то, что предпринимательская деятельность всей группы лиц была организована таким образом, что прибыль от его деятельности аккумулировалась на компаниях входящих в группу Milkilamd N.V., в том числе ООО «Милкиленд Ру», несмотря на ухудшающееся положение Должника, рост его задолженности, его банкротство.

В результате заключения между Должником и ООО «Милкиленд Ру» договора об отчуждении товарных знаков и лицензионного договора, ответчиком были приобретены ценные активы – товарные знаки, за которые должник начал осуществлять лицензионные платежи. То есть, ответчик извлек двойную выгоду и прибыль в виде самих объектов интеллектуальной собственности и в виде лицензионных платежей.

Впоследствии ООО «Милкиленд Ру» предоставило ООО «Останкинский молочный комбинат», компании двойнику должника, неисключительную лицензию на право пользования указанными товарными знаками на срок действия исключительного права на товарные знаки на территории Российской Федерации.

Таким образом, поскольку ООО «Милкиленд Ру» в преддверии банкротства Должника получило существенный актив Должника, извлекло выгоду из системы организации предпринимательской деятельности группой компаний Milkiland N.V.,

которая была направлена на неравномерной перераспределение доходов, а также извлечение прибыли из банкротства Должника, ООО «Милкиленд Ру» подлежит привлечению к субсидиарной ответственности на основании п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

ООО «Останкинский молочный комбинат» (ООО «ОМК»), являющееся фактически двойником должника, имеет сходное наименование, что и Должник для сохранения единого бренда и преемственности для контрагентов и потребителей, была зарегистрирована 23.03.2017, то есть за месяц до признания ОАО «ОМК» банкротом. ООО «ОМК» извлекло выгоду по цепочке последовательных сделок, на нее были переведены основные производственные мощности Должника для их вывода из-под обращения взыскания на них в процедуре банкротства.

ООО «ОМК» в силу ст. 19 Закона о банкротстве является заинтересованным по отношению к должнику лицом в силу того, что ООО «Милкиленд Ру» (аффилированное по отношению к должнику лицо) является единственным участником ООО «ОМК», все указанные юридические лица имеют один адрес государственной регистрации.

ООО «ОМК», получив от ООО «Милкиленд Ру» в виде вклада в свой уставный капитал нежилое здание по адресу: <...>, которое ранее было продано Должником в пользу ООО «Милкиленд Ру» по договору купли-продажи, извлекло выгоду из системы организации предпринимательской деятельности группы компания Milkiland N.V.

Должник утратил существенный актив в виде объекта недвижимости, составляющего важную часть его имущественного комплекса, а ООО «ОМК» не только приобрело данное недвижимое имущество, но и выгоду из его пользования, в том числе сдачи в аренду и использования его по назначению как производственного помещения.

Кроме того, ООО «ОМК» извлекло выгоду в результате заключения договоров № 03-17 от 03.04.2017, № 04-17 от 04.04.2017, № 05-17 от 03.04.2017, № 06-17 от 04.04.2017, № 7-17/94-17 от 04.04.2017, № 08-17 от 04.04.2017, № 10-17 от 05.04.2017, № 71-17 от 07.04.2017, № б/н от 07.05.2017, № 112-17 от 17.05.2017 на основании которых осуществляло поставку продукции и оказания услуг неплатежеспособному Должнику по существенно завышенным ценам. В результате, ООО «ОМК» в качестве текущего кредитора приобрело 545 532 179 руб. 76 коп.

Таким образом, ООО «Останкинский молочный комбинат» подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам Должника.

ООО «Новомосковский молочный комбинат», созданное 02.11.2015 фактически для целей выведения из состава активов Должника молочного завода, расположенного в Тульской области, является аффилированным по отношению к должнику в силу ст. 19 Закона о банкротстве.

Так, судом установлено, что ООО «Милкиленд Ру» является 99%-ным участником ООО «Новомосковский молочный комбинат» и извлекло выгоду в результате заключения Договоров купли-продажи № 164-15 от 16.11.2015 и № 165-15 от 16.11.2015, по которым Должник произвел отчуждение в пользу ООО «НМК» недвижимого имущества и оборудования, входящих в состав имущественного комплекса-завода по адресу: <...>. Таким образом, Должник утратил очередной существенный актив из конкурсной массы в виде работающего завода в Тульской области, все будущие доходы и прибыли с него, а ООО «НМК» напротив, приобрело данный актив, извлекает из него выгоду, производя молочную продукцию.

Вся выручка ООО «НМК» от реализации товаров, произведенных на данном заводе, фактически является выгодой, которую мог получить должник, в случае если бы имущество осталось в ведении должника.

Таким образом, ООО «Новомосковский молочный комбинат» подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам ОАО «Останкинский молочный комбинат».

Указанные три компании – ООО «Милкиленд Ру», ООО «Останкинский молочный комбинат» и ООО «Новомосковский молочный комбинат» являются фактически аффилированными, входящими в одну группу лиц, объединенными общими экономическими интересами, подконтрольны тем же бенефициарам (в том числе ФИО25).

Все вышеперечисленные обстоятельства подтверждают то, что ООО «Милкиленд Ру», ООО «ОМК», ООО «Новомосковский молочный комбинат» являются выгодоприобретателями по отношению к Должнику, поскольку находятся в единой группе с Должником, но в связи с распределением на этих активов, доходов, прибылей от их совместной деятельности и сохранением на Должнике основных пассивных обязательств перед конкурсными кредиторами.

Вышеуказанные обстоятельства подтверждают доводы заявителя о причастности ООО «Милкиленд Ру», ООО «ОМК», ООО «Новомосковский молочный комбинат к доведению ОАО «Останкинский молочный комбинат» до банкротства.

В отношении доводов заявителей о необходимости привлечения к субсидиарной ответственности ФИО4 и ФИО5, судом установлено следующее.

ФИО4 являлся генеральным директором ОАО «Останкинский молочный комбинат» в период с 20.01.2017 по 11.04.2017. Заявитель ООО «СК «Ойлер Гермес Ру» вменяет ответчику совершение сделок по безвозмездному отчуждению имущества должника, а также неподачу заявления о признании ОАО «ОМК» несостоятельным (банкротом).

При этом, сделка по отчуждению имущества с кадастровым номером 77:02:0021005:2957, площадью 16 965,1 кв.м., расположенного по адресу: <...>, кадастровой стоимостью объекта недвижимости – 1 851 132 805 руб. 47 коп., была отчуждена Должником под руководством иного лица, а именно ФИО10

Заявитель указывает, что ООО «Милкиленд Ру» и ООО «ОМК» контролировались ФИО4, являвшимся генеральным директором указанных лиц, что указывает на аффилированность ООО «Милкиленд Ру» и ООО «ОМК» в силу ст. 19 Закона о банкротстве.

Кроме того, заявитель указывает на те обстоятельства, что ФИО4 заложил завод в Тульской области, ранее принадлежавший должнику, расположенный по адресу: <...>, стоимостью по договору 64 765 390 руб. 00 коп., кадастровой стоимостью 225 580 358 руб. 41 коп.

Объекты недвижимости были отчуждены Должником в пользу ООО «Новомосковский молочный комбинат» (ОГРН: <***>, дата учреждения 02.11.2015) по Договорам купли-продажи недвижимого имущества № 164-15 от 16.11.2015 и № 165-15 от 16.11.2015; также, в этот день по договору № 169-15 было отчуждено 545 позиций оборудования в пользу ООО «Новомосковский молочный комбинат».

ООО «Новомосковский молочный комбинат» по трем договорам ипотеки нежилого здания и земельного участка № Н-2/10-0017-17-2-14, Н-2/10-0018-17-2-14, Н- 2/10-0019-17-2-14 от 05.05.2017 передал Объекты недвижимости в ипотеку ПАО «Промсвязьбанк».

При этом, владельцем 99% в уставном капитале ООО «Новомосковский молочный комбинат» является ООО «Милкиленд Ру». Генеральным директором ООО «Милкиленд РУ» на дату передачи недвижимости в ипотеку являлся ФИО4.

Заявитель полагает, что ФИО4 предпринял действия для обременения имущества Должника, незаконно выведенного на аффилированное лицо.

Вместе с тем, как установлено выше, отчуждение имущества в виде завода в Тульской области, ранее принадлежавшего должнику, и расположенного по адресу: <...>, было произведено под руководством иного лица, ФИО7

Таким образом, вменяемое ответчику – ФИО4 совершение сделок, причинивших вред должнику и кредиторам, не соответствует действительности.

Заявитель указывает на тот факт, что при управлении должником ОАО «ОМК» ФИО4 ухудшились финансовые показатели должника.

Между тем, ФИО4, который являлся генеральным директором ОАО «ОМК» лишь три месяца, проанализировав финансовое состояние должника, проведя инвентаризацию дебиторской и кредиторской задолженности сообщил учредителю о сложной финансовой ситуации.

Ответчиком было установлено, что исходя из показателей баланса за 2016 год, активов предприятия (имущества и дебиторской задолженности) полностью хватало для удовлетворения требований кредиторов, из анализа показателей платежеспособности по текущим обязательствам Должник мог гасить свои обязательства в течение требуемых трех месяцев. Должник не отвечал признакам неплатежеспособности, о краткосрочных затруднениях с оплатой текущей задолженности ФИО4 было сообщено учредителю компании, который гарантировал финансовую помощь, что подтверждается письмом единственного акционера должника – Компании «ФИО17» исх. № 19- 01/17 от 19.01.2017 о намерении погасить кредиторскую задолженность ОАО «ОМК» в течение трех месяцев и об отсутствии оснований для обращения в Арбитражный суд с заявлением о признании ОАО «ОМК» несостоятельным (банкротом).

Кроме того, ФИО4 проанализировав бухгалтерскую отчетность общества за предыдущие периоды, выработал и приступил к реализации экономически обоснованного плана, который был направлен на устранение негативных последствий, вызванных внешними факторами, такими как экономический кризис, рост курса валют, удорожание, снижение покупательной способности и потребительского спроса молочной продукции, оказавшими негативное влияние на экономику всей молочной отрасли, и ОАО «Останкинский молочный комбинат».

Причиной перехода должника в стадию объективного банкротства послужили сделки 2011, 2012 года: Договор о предоставлении кредитных линий от 16 декабря 2011 года, заключенный с банковским синдикатом и ФИО17 и обеспечительная сделка – Договор гарантии, заключенный 14.08.2012 года между ОАО «ОМК» и Raiffeisen Bank International AG по кредиту, заемщиком по которому являлось ФИО17, и о котором до середины 2017 года никто не предполагал, так как в силу особенностей бухгалтерского учета, такие обеспечительные обязательства в бухгалтерском учете должника ОАО «Останкинский молочный комбинат» не отражались.

Однако, ответчику не было известно о наличии неисполненных обязательств в крупном размере перед ПАО Банк «Возрождение», ПАО «Сбербанк», АО «Райффайзенбанк», ФИО36 Эй, и о наличии задолженности он узнал после публикации на федресурсе сообщений АО «Райфайзенбанк» и ФИО36 Эй о намерении кредиторов обратиться в суд с заявлением о банкротстве ОАО «Останкинский молочный комбинат».

Проверив бухгалтерский учет ОАО «Останкинский молочный комбинат», а так же бухгалтерскую отчетность общества за предыдущие отчетные периоды, ФИО4 не нашел отражения и подтверждения задолженностей перед АО «Райфайзенбанк» и ЮникКредит Эс.пи.Эй. Так же в ОАО «Останкинский молочный комбинат» отсутствовали какие-либо документы, подтверждающие взаимоотношения между указанными банками и обществом.

В этой связи, 14.03.2017 ФИО4, изложив указанную ситуацию, письмом № 37-Ф, обратился за соответствующими разъяснениями к единственному акционеру ОАО

«Останкинский молочный комбинат» - ПАО «ФИО17» (Milkiland N.V.) с просьбой разъяснить в связи с чем и на каком основании у общества имеется задолженность перед АО «Райфайзенбанк» и ЮникКредит Эс.пи.Эй.

Никакого ответа с разъяснениями от единственного акционера ОАО «Останкинский молочный комбинат» не последовало.

При этом, 05.04.2017 ФИО4 стало известно о том, что единственным акционером ОАО «Останкинский молочный комбинат» - ПАО «ФИО17» 03.04.2017 года было принято Решение № 1Л о проведении процедуры ликвидации ОАО «Останкинский молочный комбинат», и соответствующем прекращении полномочий ФИО4 в качестве генерального директора.

Согласно ст. ст. 21, 31, 47, 48 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Аб акционерных обществах», а так же в соответствии с подпунктом 3 пункта 9.3 Устава ОАО «Останкинский молочный комбинат», решение о ликвидации акционерного общества и назначении ликвидационной комиссии (ликвидатора) относится к компетенции акционеров (единственного акционера).

По результату анализа годового баланса учредителя, 03.04.2017 акционером было принято решение о ликвидации должника, в соответствии со ст. 61 ГК РФ подал заявление на ликвидацию юридического лица, 11.04.2017 ликвидатором была назначена ФИО5, которая являлась контролирующим лицом лишь пятнадцать дней.

В отношении ФИО5 заявитель указывает на тот факт, что именно ей был подписан Договор купли-продажи от 02.11.2016 со стороны ООО «Милкиленд Ру», признанный недействительным, как заключенный с целью вывода активов должника на подконтрольные юридические лица и причинения вреда имущественным правам добросовестных кредиторов.

Между тем, ФИО5, подписывая указанный договор действовала на основании доверенности, выданной ООО «Милкиленд Ру» в лице генерального директора ФИО11.

ФИО5 в период исполнения обязанностей ликвидатора Должника, не имела объективной возможности в полном объеме проанализировать финансово-хозяйственную деятельность должника, и как следствие, сделать выводы о достаточности или недостаточности имущества должника для проведения расчетов с кредиторами и тем более о наличии или отсутствии у должника признаков объективного банкротства.

Приведенные в качестве оснований заявления о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО4, ФИО5 три договора ипотеки нежилого здания и земельного участка № Н-2/10-0017-17-2-14 от 05.05.2017, № Н-2/10-0018-17-2-14 от 05.05.2017, № Н-2/10-0019-17-2-14 от 05.05.2017, заключенные между залогодержателем ПАО «Промсвязьбанк» и залогодателем ООО «Новомосковский молочный комбинат», в лице генерального директора ФИО37 к деятельности контролирующих должника ОАО «Останкинский молочный комбинат» лиц – ответчиков ФИО4, ФИО5 отношения не имеют, не могут быть признаны основаниями для привлечения указанных ответчиков к субсидиарной ответственности.

ФИО4 и ФИО5 не могут нести ответственность за деятельность иных юридических лиц и их единоличных исполнительных органов.

Таким образом, ни ФИО4, ни ФИО5 в свой короткий период руководства Должником не могли объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в ст. 9 Закона о банкротстве, указанные лица, не являются ответственными за причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате их действий. Кроме того, действия указанных контролирующих лиц совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

Заявителем не представлено достаточных и допустимых доказательств, свидетельствующих о том, что действия (бездействие) бывшего руководителя ФИО4

С.П. и ликвидатора ФИО5 преследовало собой цель доведения должника до банкротства.

Кроме того, согласно анализу финансового состояния должника, проведенного конкурсным управляющим, показатели ликвидности должника снизились в 2016 году, то есть при руководстве должником иными лицами.

ФИО4 исполнял обязанности руководителя должника на протяжении менее трех месяцев, в то время как из материалов дела следует, является очевидным и не оспаривается лицами, участвующими в деле, что деятельность должника имела значительные масштабы и объемы, вся отчетность за предыдущие годы свидетельствовала о прибыльности деятельности должника

Учитывая изложенное, у ФИО4 в столь короткие сроки (менее трех месяцев) объективно отсутствовала возможность установить наличие у должника признаков, свидетельствующих о возникновении обязанности обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.

На момент назначения ФИО5 ликвидатором и внесении изменений об этом в ЕГРЮЛ, дело о банкротстве уже было возбуждено, в связи с чем, обязанность по обращению с заявлением прекратилась.

Так, заявление первого заявителя ПАО Банк «Возрождение» о признании несостоятельным (банкротом) ОАО «Останкинский молочный комбинат» было подано в суд 28.03.2017, принято к производству 31.03.2017, в связи с чем оснований для подачи заявления о банкротстве от имени самого должника не имелось.

Контролирующее должника лица, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

Следовательно, бремя доказывания отсутствия вины лежит на контролирующем лице, заявителю же необходимо представить prima facia обстоятельства и факты, свидетельствующие о возможности наличия вины контролирующих лиц.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ОАО «Останкинский молочный комбинат» ФИО4 и ФИО5.

По существу доводов заявителей о необходимости привлечения к субсидиарной ответственности членов совета директоров – ФИО11 и ФИО2 судом установлено следующее.

В отношении ФИО11 судом установлено, что он с 17.02.2016 по 27.02.2020 работал генеральным директором ООО «Курск-Молоко» (ОГРН <***>, ИНН <***>), входящим в группу компаний, «ФИО17», а также являлся членом совета директоров ОАО «Останкинский молочный комбинат» в период с 01.02.2016 по 04.04.2016, с 16.05.2016 по 21.05.2016, с 27.05.2016 по настоящий момент, заместителем генерального директора должника по развитию.

Вместе с тем, заявителем не представлено доказательств, что ФИО11 имел реальную возможность оказывать фактическое влияние на принятие решений контролирующими должника лицами.

Кроме того, ФИО11, в заседаниях совета директоров, вменяемых ему в качестве оснований для привлечения к субсидиарной ответственности не принимал, требований о созыве заседаний совета директоров ОАО «Останкинский молочный

комбинат» не получал. Более того, в отличие от некоторых других членов совета директоров, никогда не получал вознаграждение как член совета директоров должника.

Таким образом, факт получения ФИО11 личной выгоды не доказан.

Кроме того, судом принято ко вниманию, что ФИО11 являлся заместителем генерального директора должника по развитию и не мог давать обязательные указания либо имел возможность иным образом определять действия должника.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу о том, что достаточных и допустимых доказательств в обоснование заявления в части привлечения ФИО11 к субсидиарной ответственности по обязательствам ОАО «Останкинский молочный комбинат» заявителем в материалы дела не представлено.

В отношении ФИО2 судом установлено, что он являлся членом совета директоров ОАО «Останкинский молочный комбинат» в период с 26.06.2009 по 29.06.2015, иных должностей в ОАО «Останкинский молочный комбинат» не занимал, а также никогда не представлял интересы должника, в том числе не заключал какие-либо сделки по доверенности. ФИО2 был впервые избран членом совета директоров Должника в 26.06.2009, за его кандидатуру проголосовали миноритарные акционеры. 10.06.2013 100% акций в ОАО «Останкинский молочный комбинат» были полностью выкуплены по рыночной цене компанией Milkiland N.V. у миноритарных акционеров. После этого, ФИО2 продолжил еще два года до 29.06.2015 работу в Совете директоров Должника в качестве независимого директора.

Заявителями не представлено достаточных и допустимых доказательств того, что ФИО2 является аффилированным лицом с компанией Milkiland N.V., ее акционерами, кредиторами, их родственниками и прочими заинтересованными лицами.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что в отношении вменяемых ФИО11, ФИО2 оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, вопреки требованиям ст. 65 АПК РФ не представлено достаточных и допустимых доказательств.

Возможность привлечения члена совета директоров к субсидиарной ответственности обусловлена наличием ясных и убедительных доказательств его недобросовестности при исполнении своих полномочий.

Заявителями в материалы дела не представлены доказательства одобрения ФИО11 и ФИО2 спорных сделок, факта участия указанных лиц в заседаниях совета директоров и голосования определенным образом, не представлены и косвенные доказательства участия ФИО2, ФИО11 в заседаниях совета директоров, например, заполненных бюллетеней, листов регистраций или иных доказательств.

Судом установлено, что ФИО2 в 2014-2015 годах не принимал участия в заседаниях совета директоров, так как не знал об их проведении. Заседания проводились в очной форме в г. Киев (Украина). Большинство всех членов совета директоров постоянно находились в г. Киеве, а не в г. Москве, что подтверждается представленными в материалы дела протоколами заседаний совета директоров от 10.10.2014, от 26.09.2014 и от 10.02.2015, из которых следует, что заседания совета директоров действительно проводились в г. Киеве и ФИО2 в указанных заседаниях участия не принимал.

Резюмируя вышеизложенное, суд приходит к выводу об отсутствии достаточных и допустимых доказательств наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ОАО «Останкинский молочный комбинат» - ФИО2 и ФИО11.

Согласно пункту 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления

всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Материалами дела подтверждено, что на момент судебного заседания не сформирована конкурсная масса, не все требования рассмотрены судом, соответственно, расчеты с кредиторами не проведены, что является основанием для приостановления производства по настоящему обособленному спору на основании п. 41 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53.

При указанных обстоятельствах, суд приходит к выводу об обоснованности заявления конкурсного управляющего в части привлечения ООО «Останкинский Молочный Комбинат», ООО «Милкиленд Ру», ООО «Новомосковский молочный комбинат», ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО10, ФИО28, ФИО7, ФИО29, ФИО31 Дизон, ФИО30 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ОАО «Останкинский молочный комбинат».

Иные доводы и доказательства, приведенные и представленные лицами, участвующими в деле судом отклоняются, поскольку не подтверждены или опровергаются представленными в материалы дела доказательствами.

В соответствии с ч.2 ст. 69 АПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Согласно ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Согласно ст. 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 2, 9, 10, 19, 32, 61.11, 61.12, 61.14, 61.15, 61.16, 134 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 65, 69, 71, 121, 123, 130, 156, 176, 184 - 188, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 53, 53.1, 56, 1064, 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, ФЗ № 266 от 29.07.2017 «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)», арбитражный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам ОАО «ОСТАНКИНСКИЙ МОЛОЧНЫЙ КОМБИНАТ» (ОГРН <***> ИНН <***>) солидарно ООО «Останкинский Молочный Комбинат», ООО «Милкиленд Ру», ООО «Новомосковский молочный комбинат», ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО10, ФИО28, ФИО7, ФИО29, ФИО31 Дизон, ФИО30.

Приостановить производство в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами должника ОАО «ОСТАНКИНСКИЙ МОЛОЧНЫЙ КОМБИНАТ» (ОГРН <***> ИНН <***>).

Отказать в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО11, ФИО2, ФИО4 и ФИО5.

Определение может быть обжаловано в десятидневный срок со дня его изготовления в Девятый арбитражный апелляционный суд.

Судья О.С. Авдонина