Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Новосибирской области в составе судьи Бродской М.В., при ведении протокола судебного заседания секретарем Ульяновой А.А., рассмотрев в судебном заседании заявление финансового управляющего ФИО1 о признании сделки недействительной в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника - ФИО2 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: пгт Атасу Жанааркинского р-на Джезказганской обл., ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: 630088, <...>),

при участии в судебном заседании представителей: от финансового управляющего – ФИО3, паспорт, доверенность от 09 января 2019 года, от ООО «Золотой колос» - ФИО4, паспорт, доверенность от 24 октября 2018 года, от ФИО5 – ФИО6, паспорт, доверенность 55АА1759210 от 19 сентября 2017 года.

установил:

Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 31.01.2018 г. по делу №А45-37290/2017 ФИО2 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: пгт. Атасу Жанааркинского р-на Джезказганской обл., СНИЛС <***>, ИНН <***>, зарегистрирован: 630088, <...>) признан несостоятельным (банкротом), и введена процедура реализации имущества гражданина. Финансовым управляющим вышеуказанного должника утвержден ФИО1.

Сообщение о признании должника банкротом и об открытии в отношении него процедуры реализации имущества опубликовано в газете "Коммерсантъ" №25 от 10.02.2018, стр. 132.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры банкротства - реализации имущества должника опубликовано 02.02.2018 на сайте ЕФРСБ (№ сообщения 2429382).

18.04.2019 в Арбитражный суд Новосибирской области поступило заявление финансового управляющего ФИО1 о признании сделки недействительной в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) должника – ФИО2, которым просит:

Признать недействительным договор займа от 18.05.2017 года, заключенный между ФИО5 и Индивидуальным предпринимателем ФИО2.

Представитель ООО «Золотой колос» ходатайствует о наложении судебного штрафа. Представитель ФИО5 не возражает против рассмотрения данного ходатайства вместе со сделкой по существу в настоящем заседании.

Заявление рассмотрено в порядке статей 121, 123, 156 АПК РФ по имеющимся в материалах дела доказательствам.

Суд, рассмотрев заявление, заслушав лиц, участвовавших в деле, исследовав представленные доказательства, признал, что в удовлетворении заявления об оспаривании сделки следует отказать в полном объеме.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд исходит из следующего:

Отказывая в удовлетворении заявления об оспаривании сделки, суд исходит из следующего:

Определением Арбитражного суда Новосибирской области от 26.04.2018 года по делу №А45-37290/2017 требование ФИО5 включено в третью очередь реестра требований кредиторов ФИО7 в размере 1 850 901,38 рублей основного долга, 315 675,00 рублей процентов (неустойка) на основании договора займа от 18.05.2017 года.

При рассмотрении вопроса о включении названного требования в реестр, с учетом наличия судебного акта, вступившего в законную силу, о взыскании задолженности с гражданина, вопрос действительности такой сделки судом не изучался.

Финансовый управляющий полагает, что договор займа от 18.05.2017 года, заключенный между ФИО5 и ИП ФИО8 КФХ ФИО2 является недействительной сделкой на основании ч. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации ввиду следующего:

Согласно ч. 2 ст. 170 ГК РФ, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В силу п. 87 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 года №25. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Однако, мотивы прикрывать, что денежные средства были переданы ответчиком в рамках договора контрактации суду не раскрыты, а договор контрактации сам предполагал как передачу денежных средств, так и возможность отказаться от договора в случае нарушения другой стороной его условий, что порождало обязанность должника в течение всего двух дней вернуть все полученное по данному договору обратно.

В предмет доказывания при рассмотрении требований о признании недействительной притворной сделки входят факт заключения сделки, действительное намерение и волеизъявление сторон именно на совершение прикрываемой сделки, доказательства несоответствия волеизъявления сторон их действиям. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Стороны должны преследовать общую цель и с учетом правил статьи 432 ГК РФ достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.

В соответствии с п. 1 ст. 61.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 года №127-ФЗ, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Согласно п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63, наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную, в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Так, 26.04.2017 года между ИП ФИО8 КФХ ФИО7 (Производитель) и ООО «Теплосиб» (Заготовитель) заключен договор контрактации №2604-17, согласно которого ФИО7 принял на себя обязательство передать Заготовителю выращенную сельскохозяйственную продукцию - 3 485 т. пшеницы 3 класса урожая 2017 года, а ООО «Теплосиб» оплатить поставленную пшеницу по цене 8 000 руб. за 1 тонну.

После чего 10.05.2017 года между ИП ФИО8 КФХ ФИО7 и ФИО5 заключено Соглашение о намерениях, в рамках которого предполагалось, что ФИО5 выкупает бизнес ФИО7 (все его имущество) за 60 000 000 руб., которые пойдут на погашение имеющейся у должника кредиторской задолженности, а также финансирует и контролирует деятельность должника, что выражается в согласовании

ФИО7 всех производимых финансовых операций, предоставлением полной отчетности.

При этом ФИО5 является директором ООО «Теплосиб» и договор контрактации №2604-17 от 26.04.2017 года был подписан с должником именно им.

Затем 18.05.2017 года ФИО5 (Заимодавец) заключает с ИП ФИО8 КФХ ФИО7 (Заемщик) спорный договор займа и предоставляет денежные средства в сумме 1 725 000 руб. Заемщик обязан вернуть сумму займа в срок до 01.08.2017 года.

Финансовый управляющий полагает, что согласно выписки из ЕГРЮЛ основным видом деятельности ООО «Теплосиб» выступает оптовая торговля зерном, необработанным табаком, семенами кормами сельскохозяйственных животных. То есть ООО «Теплосиб» является профессиональным участником гражданских правоотношений в области сельского хозяйства, соответственно знаком с обычаями и правилами ведения бизнеса фермерами -производителями пшеницы.

Кроме того, исходя из обычаев делового оборота, управляющий полагает, что договоры займа заключаются с целью получения прибыли в виде начисляемых процентов, устанавливаемых договором.

С учетом изложенного выступает нелогичным и экономически необоснованным предоставлять фермеру заём со сроком возврата до 01.08.2017 года, прекрасно понимая, что у него в данный период времени не может быть денежных средств, так как доход им может быть получен только после проведения уборочных работ и реализации собранного урожая.

Выдача спорного займа была произведена ФИО7 не как физическому лицу, а как главе крестьянского (фермерского) хозяйства, что подтверждает цель использования полученных денежных средств - для посевной 2017 года.

При этом ФИО9 знал, что ООО «Теплосиб» финансировало деятельность ФИО7 в 2017 году в рамках договора контрактации №2604-17 от 26.04.2017 года и у ФИО7 и предоставлял ему денежные средства для проведения посевных и уборочных работ, поскольку у того отсутствовали собственные.

Из этого финансовый управляющий делает вывод, что предоставление спорного займа выступает ничем иным как инвестированием в деятельность фермерского хозяйства ФИО7, так как предоставление должнику денежных средств непосредственно влияло на результат исполнения договора контрактации - получение ООО «Теплосиб» выращенной должником пшеницы и соответственно появление у ООО «Теплосиб» возможности продать такую пшеницу, получить прибыль, что выступает целью любой коммерческой организации.

Выдача займа и инвестирование должника с целью кратковременного улучшения его финансового положения (притворная и прикрытая сделки) имеют совпадающие условия и результат - получение должником денежных средств.

Таким образом, спорный заем был выдан в весенний период, когда глава крестьянского (фермерского) хозяйства не мог собственными средствами расплачиваться с кредиторами и вести предпринимательскую деятельность, то есть по сути, заемные отношения прикрывают собой инвестирование должника с целью кратковременного улучшения его финансовой ситуации, что позволило продолжить осуществлять деятельность в сфере сельскохозяйственного производства, с учетом того что ФИО5 фактически был будущим собственником бизнеса ФИО2 (Соглашение о намерениях от 10.05.2017 года о выкупе за 60 000 000руб. у должника бизнеса, создания с его участием ООО «Заря»).

Но судом установлено, что подлинного этого Соглашения о намерениях от 10.05.2017 никто из сторон не видел и суду его на обозрение также не предоставляли, в силу чего доводы, что должник действовал именно с учетом подписанных в нем условий, и мог, получая деньги от гражданина ФИО5 в качестве займа, не смотря, что именно это основание указано письменно, в договоре займа, расценивать их без каких-бы то ни было на это указаний с другой стороны, как предоставление ему этой суммы иным лицом – возглавляемым ФИО5 обществом ООО «Теплосиб» во исполнение иного договора – контрактации, а не Соглашения тогда уже от 10.05.2017, если именно оно давало, по мнению заявителя, основание полагать, что все отношения с должником отныне производятся именно во исполнение данного Соглашения.

Судом признано, что, кроме как предоставление отчетов должником обществу ООО «Теплосиб», никаких взаимодействий во исполнение Соглашения и не было.

Кроме того, ООО «Теплосиб» объяснил необходимость получения отчетов о деятельности должника не наличием Соглашения, а необходимостью контроля за получением должником в 2018 году урожая, который находился в залоге в пользу ООО «Теплосиб».

Управляющим заявлено, что в рамках рассмотрения искового заявления ФИО5 о взыскании суммы займа, ФИО2 было заявлено суду о притворности займа, что отражено в Решении Азовского районного суда Омской области от 06.12.2017 года по делу №2-526/2017. Однако, решением был удовлетворен иск и именно сумма займа взыскана с должника.

Также финансовый управляющий полагает, что возврат денег по договору займа от 18.05.2017 года ФИО7 не осуществлялся как раз потому, что денежные средства предоставлялись в рамках инвестиции в посевную 2017 года по договору контрактации, по результатам которой должником должна была быть передана ООО «Теплосиб» пшеница.

Однако суд не может согласиться с данными доводами в силу следующего:

Договор реальный, заем состоялся, значит договор займа заключен.

Материалы дела содержат не минимальный набор документов, а все, подтверждающие наличие отношения между сторонами. В том числе, суду раскрыты все обстоятельства заключения и исполнения сделки. Дополнительно представлены доказательства платежеспособности ответчика, что препятствует признанию спорной сделки недействительной, в том числе нет оснований и для квалификации её по правилам статьи 170 ГК РФ.

Заявляя о недоказанности платежеспособности ответчика, управляющий указал, что представленные два сберегательных сертификата на предъявителя - серии СШ №1557288 от 22.02.2017 года и серии СШ №3506348 от 27.04.2017 года и два расходным кассовых ордера №1252 на сумму 364 002,09 руб. и №1255 на сумму 1 361 455,10 руб. не подтверждают его платежеспособность ввиду следующего:

Согласно старой редакции №57 от 05.12.2017 года Федерального закона «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая)» от 26.01.1996 №14-ФЗ, действовавшей на момент выдачи/обналичивания ФИО5 сберегательных сертификатов и до 01.06.2018 года статьи 844 ГК РФ, Сберегательные (депозитные) сертификаты могли быть предъявительскими или именными, а значит, по сберегательному сертификату на предъявителя получить средства может любое физическое лицо, в чьих руках он окажется.

Т.е., представленные ФИО5 доказательства наличия у него финансовой возможности предоставить сумму займа, не подтверждают, что именно ФИО5 обладал такими денежными средствами, так как сберегательные сертификаты не именные и выданы на предъявителя, кроме того составлены и выданы в отделении ПАО Сбербанк в городе Москве, в то время как ФИО5 проживает в с. Пушкино Омской области.

Так вкладчиком могло выступать, любое физическое лицо, а снятие денежных средств по данным сберегательным сертификатам лишь свидетельствовать о снятии денежных средств по поручению третьего лица.

Отзывом ответчик опроверг данные доводы следующим:

Сберегательный сертификаты, представленные в качестве доказательства наличия в распоряжении Ответчика денежных средств при включении требования из спорного договора займа - это предъявительские документарный ценные бумаги, что по смыслу п. 2 ст. 143 ГК РФ позволяло любому обладателю соответствующей бумаги потребовать от эмитента исполнения, обусловленного ними.

При этом обладатель таких сертификатов абз. 2 ст. 29 Федерального закона от 22.04.1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» признается законным обладателем имущественного права на получение указанной суммы от эмитента сертификата.

Поэтому ответчик, представил суду не только сберегательные сертификаты, но и отрывные талоны к расходным кассовым ордерам, на основании которых эмитент исполнял требования по выдаче сумм вкладов, удостоверенных предъявленными сертификатами. Из них следовало, что на дату обращения к эмитенту с требованием выдать соответствующие суммы вкладов владельцем сберегательных сертификатов был именно Ответчик. Он с учетом изложенного выше был и законным обладателем права получить денежные средства в размере, удостоверенном соответствующими сертификатами.

Ответчик при их получении предъявил документ удостоверяющий личность — паспорт гражданина Российской Федерации, что прямо следует из каждого отрывного талона. И именно на основании данного документа 18.05.2017 (непосредственно в дату предоставления спорного займа) Ответчик лично получил во исполнение требований держателя сберегательных сертификатов в наличной форме 1 725 457 руб. 19 коп. в отделении публичного акционерного общества «Сбербанк России» № 8634/0249, которое находится в центре города Омска на улице М. Жукова, дом 4/1 ( выписка из ЕГРЮЛ).

Из указанных же талонов следует, что и сама выдача денежных средств во исполнение требований из представленных сберегательных сертификатов происходила в отделении банка-эмитента в городе Омске, что находится близи от места передачи денег Должнику по спорному договору.

Суд признал, что данные документы подтвердили платежеспособность ответчика.

Сам Должник также признавал получение займа, и всегда обосновывал цели, для которых он брал деньги, заявляя, что ему необходимо было закупить запасные части к сельскохозяйственной технике, потому он был вынужден занимать денежные средства, в том числе по спорному договору. Также подтверждается и расходование этих средств Должником (онна протяжении всего дела о его несостоятельности заявлял об использовании средств, полученных им, в том числе от Ответчика, на закупку запасных частей для сельскохозяйственной техники, а также для уплаты долга работникам и арендодателям).

Следовательно, оснований считать сделку подозрительной не имеется.

Суд признал обоснованными возражения ответчика против возможности признании спорной сделки недействительной по мотиву отсутствия реального предоставления средств по ней Должнику на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ.

Вся цель применения такой конструкции в том, чтобы иметь основания для оспаривания сделки именно по признакам ничтожности.

Доводы о безденежности и не доказанности платежеспособности ответчика, не смотря на признание факта получения должником, подлежат оспариванию в настоящем случае исключительно на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. В свою очередь данное основание для призвания сделки недействительной устанавливает ее оспоримость, а значит и срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной ввиду тех обстоятельств, на которые ссылаются процессуальные оппоненты Ответчика, составляет один год (п. 2 ст. 181 ГК РФ). И он пропущен в силу следующего:

Кредитор ООО «Золотой колос», по чьему требованию оспорена настоящая сделка управляющим, является правопредшественником заявителя по настоящему делу ФИО10, что не изменило момента начала исчисления сроков исковой давности для целей оспаривания настоящей сделки (ст. 203 ГК РФ, п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»).

В свою очередь ФИО10, приобретя на основании решения Арбитражного суда Новосибирской области от 31.01.2018 г. статус конкурсного кредитора, приобрела и право знакомиться с материалами всех обособленных споров по делу о банкротстве Должника, а также принимать участие в их рассмотрении. Получив такой статус, она не позднее 22.02.2018 г., когда Арбитражный суд Новосибирской области возбудил производство на основании заявления о включении основанных на спорной сделке требований в реестр Должника, мог получить сведения о существовании спорного договора, расписки к нему, а также достаточную для установления признаков подозрительности данной сделки информацию.

Таким образом, в силу п. 2 ст. 181, п. 1 ст. 200 ГК РФ срок исковой давности для оспаривания сделки с Ответчиком по мотиву ее подозрительности, начав исчисляться для ФИО11 с 22.02.2018 г., не прерываясь при переходе прав к обществу «Золотой колос», истек и для последнего 23.02.2019 г.

То же касается и финансового управляющего: после поступления этого требования в суд он получил всю необходимую для него информацию, позволяющую сделать вывод о возможном нарушении прав заинтересованных лиц оспариваемой сделкой.

Ответчик заявил о пропуске срока исковой давности по требованию о признании спорного договора займа недействительным по мотиву причинения им вреда кредиторам Должника (п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве), что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявления (абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ).

Как установлено в Постановлении Президиума ВАС РФ от 17.06.2014 г. № 10044/11 по делу № А32-26991/2009, при наличии фактических оснований заявлять о пороке сделки, выражающемся в предоставлении одному кредитору предпочтения перед другим (другими) или подозрительности сделки по смыслу Закона о банкротстве, применены могут быть лишь специальные составы оспаривания сделок, содержащиеся в этом законе. Оспаривание же сделок по общим основаниям, устанавливающим ничтожность сделок, в таких ситуациях квалифицируется в качестве недопустимых действий в обход правил о сроке исковой давности по оспоримым сделкам.

По причине пропуска исковой давности по требованию о признании ее недействительной на основании специальных, предусмотренных ст. 61.2 Федеральный закон от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее по тексту - «Закон о банкротстве»), управляющим и кредитором предприняты попытки обойти применение данного правового основания в оспаривании сделки путем заявления о её ничтожности.

Но отечественный правопорядок исходит из абсолютной недопустимости применения общих правил к отношениям, подчиненным специальным правилам (постановления Конституционного Суда РФ от 14.05.2003 г. № 8-П, от 13.04.2017 г. № 11-П, от 22.05.2019 г. № 20-П, определения Конституционного Суда РФ от 05.10.2000 г. № 199-0, от 01.12.1999 г. № 211 -О).

Аналогична и позиция Верховного суда по данному вопросу:

«Ситуация,когда должником в преддверии несостоятельности совершается сделка, направленная на уменьшение его имущества или увеличение его обязательств, в целях причинения вреда имущественным правам потенциальных кредиторов должника, а другая сторона сделки знает об указанной цели должника к моменту ее совершения, является основанием для признания соответствующей сделки недействительной по специальным правилам, предусмотренным п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве (Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФот 31.08.2017 г. № 305-ЭС17-4886 по делу № А41-20524/2016).

Судом исследованы доводы заявителя, что деньги переданы Должнику в рамках договора контрактации, а спорный заём прикрывает исполнение по нему:

Во-первых, согласно п. 87 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

То есть исключительное желание только Должника принять переданное по спорному договору в качестве исполнения не договора займа, а договора контрактации недостаточно для квалификации спорной сделки притворной. Ответчик же, давая на основании спорного договора деньги Должнику, исходил из установления между ним и Должником отношений из договора займа, что следует и из его поведения. В частности, именно Ответчик, а не общество «Теплосиб», требовал возврата переданного по спорной сделке Должнику. И требовал это, ссылаясь именно на договор займа(Приложение № 10 к отзыву ответчика).

В свою очередь общество «Теплосиб» в деле Азовского районного суда Омской области при рассмотрении иска об обращении взыскания на предмет залога, которым был обеспечен договор контрактации, требовало обратить такое взыскание только на пшеницу Должника в объеме пропорциональном сумме денежных средств, перечисленных сами обществом Должнику в безналичной форме, а также пропорциональном стоимости переданных Должнику товаров только по договору контрактации, но не спорного займа (Приложения № 11).

То есть общество не учитывало сумм, полученных Должником, по спорному договору займа при определении размера долга Должника по договору контрактации.

То же самое и при рассмотрении заявления общества, обращенного к суду в рамках настоящего дела, в связи со включением его требований из договора контрактации в реестр требований кредиторов Должника (Приложение № 12).

Во-вторых, согласно разъяснениям ещё Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 02.08.2005 г. № 2601/05 по делу № А01-1783-2004-11 относительно субъектного состава притворных сделок: «Из содержания п. 2 ст. 170 ГК РФ следует, что притворная сделка должна быть совершена между теми же лицами, что и «прикрываемая». Данная правовая позиция была поддержана Верховным Судом РФ в определении от 22.11.2011 г. № 23-В11-6 и применяется судами при толковании п. 2 ст. 170 ГК РФ.

Тот факт, что Ответчик по смыслу ст. 61.10 Закона о банкротстве является контролирующим лицом общества «Теплосиб» оснований полагать, что его сделки являются сделками подконтрольного общества, не дает.

В-третьих, сам Должник всегда воспринимал деньги, полученные от ФИО12 и Ответчика, в качестве займов.

Так, согласно письму Должника от 30.08.2017 г., содержащемуся в той же переписке с обществом «Теплосиб», у Должника имелся долг из договоров займа, заключенных с тремя физическими лицами (Приложение № 13).

Соотнесение общей суммы займов, предоставленных этими физическими лицами Должнику по сведениям из письма, с теми данными из таблицы, где указаны источники поступления и расходования средств, а также самим договорами займов и расписками к ним, позволяют прийти к выводу, что средства, полученные на основании спорного договора, договоров займа подписанных со стороны заимодавцев граждан Должник всегда рассматривал именно как займы (Приложения № 14, № 15, № 16). При этом, согласно указанному письму, требования общества «Теплосиб» учитывались им отдельно.

В-четвертых, общество «Теплосиб» самостоятельно исполняло договор контрактации на условиях, определенных обществом и Должником. Это можно установить, соотнеся договор контрактации с платежными поручениями, которыми он исполнялся со стороны общества, а также актами приема передачи товарно-материальных ценностей Должнику (Приложения № 17, № 18, № 19, № 20).

И нигде в договоре контрактации и его 25 дополнительных соглашениях

Сторонами не была учтена сумма спорного займа 1 850 901,38 рублей основного долга, ни как переданная в денежном выражении, ни в товарном.

И, наконец, в-пятых, никто суду не обосновал хоть какую-то целесообразность, мотив прикрытия договора контрактации спорным займом. Оба договора имели мест между должником и контрагентами, необходимости оформления одного договора, а на деле совершения другого не было, наоборот, чем больше было предоставлено по договору контрактации денежных средств и товаров, тем больше количество пшеницы можно было требовать с должника. И причины предоставления директором ООО «Теплосиб» в обход интересам своего общества заем вместо передачи этих же денег по договору контрактации суду заявителем не раскрыты.

С учетом изложенного, суд признал не доказанным заявление о признании недействительным договора займа в связи с недоказанностью.

В судебном заседании представитель ООО «ЗОЛОТОЙ КОЛОС» ФИО4 (заявитель), заявила ходатайство о наложении на представителя ФИО5 - ФИО6 судебный штраф в размере 2 500 рублей за неуважение к суду и лицам, участвующим в деле.

Ею мотивировано заявление недопустимым и противоречащим общепринятым стандартам профессионального поведения юриста, а именно, не соблюдением общепризнанных стандартов поведения юридического представителя в суде, уважением к суду и лицам, участвующим в деле (пункты 2, 6Международного кодекса этики юриста (впервые принят в 1956 году),пункты 4.3, 5.1.2 Хартии основных принципов европейских юристов (Брюссель, 25.11.2006) и Кодекса профессиональной этики европейских юристов (28.10.1988), статья 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, принят Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003, и другие).

Как указал заявитель, ФИО6, являясь в рамках дела о банкротстве ФИО7 представителем ФИО5, представил 04.06.2019 последний отзыв, содержащий оскорбительные высказывания, направленные лично в её адрес, а также фразы и выражения умаляющие честь и достоинство, в том числе со ссылкой на гендерные признаки. Из восьми страниц отзыва, большая его часть содержит в себе оценочные критерии о позиции представителя, а не его доверителя, дается квалификация уровню познаний и профессионализма, и с большой долей агрессии указывается на некомпетентность как специалиста, который отвечает стереотипам о женском уме.

Полагая, что такое поведение представителя процессуального оппонента в рамках арбитражного процесса недопустимо и не отвечает профессиональной этике юриста, заявитель и обратилась с настоящим заявлением о наложении штрафа.

ФИО6, пояснил суду, что не имел цели оскорбить представителя, но его противоречивая, взаимоисключающая позиция вызвала непонимание и в отзыве он выразил сожаление, что она ассоциируется со столь «отвратительным гендерным стереотипом о непоследовательности женского мышления (автор настоящего отзыва не придерживается такого суждения)».

В соответствии с ч. 5 ст. 119 АПК РФ, арбитражный суд вправе наложить судебный штраф на лиц, участвующих в деле, и иных присутствующих в зале судебного заседания лиц за проявленное ими неуважение к арбитражному суду. В силу ч. 1 ст. 120 АПК РФ, вопрос о наложении судебного штрафа на лицо, присутствующее в судебном заседании, разрешается в том же судебном заседании арбитражного суда.

Суд, исследовав отзыв ответчика, заявление о наложении штрафа и пояснения сторон, признал следующее:

Представители лиц, участвующих в деле, вправе использовать различные средства выразительности. Вместе с тем они обязаны проявлять подобающие юристу — представителю лица, участвующего в деле, достоинство, вежливость, терпение, тем самым исключая потенциальную конфликтную ситуацию, способную нанести ущерб репутации судей или авторитету судебной власти РФ.

В частности, выбранный представителем невежливый, без должной терпимости стиль изложения доводов в процессуальных документах, адресованных лицам, участвующим в деле, иным участникам процесса и суду, не способствует формированию уважительного отношения к закону и суду.

Такой стиль оформления документов, по своей сути, направлен на умаление чести и достоинства как лиц, участвующих в деле, иных участников процесса, так и судей, осуществляющих правосудие на профессиональной основе. В связи с чем, за такое процессуальное поведение суд вправе наложить штраф (Данные выводы содержаться в Постановлении Суда по интеллектуальным правам от 25.08.2015 №С01-339/2015 по делу №А05-9476/2014).

Как следует из выводов Конституционного Суда Российской Федерации, изложенных в Определении от 22.03.2012 года №559-0-0, предоставленное арбитражному суду полномочие по оценке действий указанных лиц как носящих характер правонарушения и влекущих наложение судебного штрафа за проявление неуважения к суду вытекает из принципа судейского руководства процессом (часть 3 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд выразил нетерпимость к пренебрежительному отношению к представителям сторон, и недопустимость отступления от норм этики.

При этом, с учетом, что сведений о неоднократности допущенных нарушений не представлено, а в рамках настоящего дела, в котором было значительное количество обособленных споров и судебных заседаний с участием данных представителей, но их поведение и отзывы были корректны и только по существу, ограничился обсуждением данного поведения в судебном заседании, руководствуясь ст. ст. 119 - 120 АПК РФ.

руководствуясь статьёй 213,32 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 110, 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

ОПРЕДЕЛИЛ:

Отказать в удовлетворении ходатайства ООО «Золотой колос» о наложении судебного штрафа.

Отказать в удовлетворении заявления финансового управляющего ФИО1 о признании недействительным договора займа от 18.05.2017 года, заключенного между ФИО5 и Индивидуальным предпринимателем ФИО2.

Взыскать с должника - ФИО2 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: пгт Атасу Жанааркинского р-на Джезказганской обл., ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: 630088, <...>), в доход федерального бюджета Российской Федерации государственную пошлину в размере 6 000 рублей.

Исполнительный лист выдать после истечения срока на обжалование настоящего определения.

Определение может быть обжаловано в Седьмой арбитражный апелляционный суд (г. Томск) в течение десяти дней со дня его вынесения.

Судья М.В. Бродская