Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Тюменской области в составе судьи Ю.В.Кондрашова при ведении протокола помощником судьи И.А.Микаелян, рассмотрев в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Айти - 5» (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: 625026, <...>),

заявление единственного участника должника ФИО1 об оспаривании сделки должника с ФИО2 (далее также ответчик),

при участии в судебном заседании: ФИО1 лично,

установил:

Определением Арбитражного суда Тюменской области от 28.12.2020 (резолютивная часть оглашена 21.12.2020) в отношении общества с ограниченной ответственностью «Айти-5» введена процедура наблюдение. Временным управляющим назначен ФИО3 (член Саморегулируемой организации Союза арбитражных управляющих «Правосознание», регистрационный номер в реестре управляющих № 15934, адрес для корреспонденции: 429820, <...>, а/я13).

Решением от 19.03.2021 должник признан несостоятельным (банкротом) с открытием в отношении него конкурсного производства. Конкурсным управляющим утвержден ФИО3

В Арбитражный суд Тюменской области 04.03.2022 обратился ФИО1 с заявлением о признании сделки недействительной, просит:

- признать договор от 17 ноября 2018 года, подписанный между ООО «Айти-5» и ФИО2, недействительной сделкой.

- применить последствия недействительности сделки в виде исключения кредитора ФИО2 из реестра требований кредиторов ООО «Айти-5» в размере 1 409 516,00 рублей.

Определением от 11.03.2022 заявление оставлено без движения.

Определением от 17.03.2022 заявление назначено к рассмотрению в судебном заседании.

К дате судебного заседания от ответчика, конкурсного управляющего отзывы не поступили.

Судом установлено, что сторонам необходимо представить дополнительные пояснения и доказательства.

Определением от 16.05.2022 судебное заседание отложено.
16.06.2022 от ФИО1, поступили письменные пояснения.

[A1] 01.07.2022 от конкурсного управляющего поступили письменная позиция.

Определением от 19.07.2022 в судебном заседании объявлен перерыв. 25.07.2022 от ФИО1, поступили возращения.

В судебном заседании ФИО1, поддержал в полном объеме заявленные

требования.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом в соответствии

со ст. 123 АПК РФ, явку представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с

чем суд на основании ст. 156 АПК РФ рассмотрел заявление в их отсутствие.

Заявленное требование обосновано ссылками на следующее.

Определением о привлечении к субсидиарной ответственности от 28.01.2022 года признаны доказанными основаниями для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по долгам ООО «Айти-5».

Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16.11.2021 N 49-П (п. 6), лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, наделено возможностью обжаловать судебное решение, принятое в рамках того же дела о банкротстве по результатам рассмотрения заявления кредитора о включении его требования в реестр требований кредиторов, в части определения размера данных требований за период, когда субсидиарный ответчик являлся контролирующим лицом по отношению к должнику.

Таким образом, ФИО1 обладает правом на оспаривание требования ФИО2 в размере 1 409 516,00 рублей о включении в реестр требований кредиторов ООО «Айти-5». При этом решение Центрального районного суда города Тюмени от 25 сентября 2019 года не имеет преюдициального значения, поскольку ФИО1 стороной данного дела не являлся.

Согласно Постановлению Арбитражного суда Московского округа от 18.05.2018г по делу № А40-65204/2015 «Включение задолженности в реестр требований на основании вступившего в законную силу судебного акта не препятствует подаче заявления о признании недействительным основания, на котором основано требование».

Согласно Определению Верховного суда РФ от 08.06.2020 № 306-ЭС20-1077 по делу № А65-1704/2019 «Норма ст.69 (ч.2) АПК РФ освобождает от доказывания фактических обстоятельств дела, но не исключает их различной правовой оценки. Выводы же, касающиеся правовой квалификации сделок, преюдиции не образуют».

Вместе с тем, ФИО1 полагает, что имеются основания для исключения требований ФИО2 из реестра требований кредиторов ООО «Айти-5». Данный вывод сделан исходя из следующего.

Требования ФИО2 основаны на мнимой сделке, не исполненной в том числе со стороны займодавца по передаче займа. Данной сделкой причинен имущественный вред правами кредиторов, за счет «размытия» конкурсной массы мнимым требованием.

В соответствии с п. 2 ст. 61.2 Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

[A2] Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

Согласно пунктами 5, 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010г. N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление N 63) для признания сделки недействительной по вышеуказанному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Оспариваемый договор заключался между сторонами в счет исполнения иных обязательств ООО «Айти-5», существовавших в рамках партнерства между должником и ООО «Капитал Консалтинг», участником которой на момент составления договора являлся ФИО2

Реальной передачи денежных средств осуществлено не было. О безденежности договора должником также заявлялось в суде общей юрисдикции.

В настоящий момент, требования ФИО2 включены в реестр требований кредиторов и составляют 92,695% от общей суммы требований кредиторов, включенных в реестр.

Фактически именно оспариваемый договор лег в основу признания должника банкротом и введения в отношении него процедуры банкротства.

Настоящим требованием нарушаются права кредиторов, выраженные в инициировании на основе мнимого требования дела о банкротстве в отношении должника, фактически не имеющего признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества. Учитывая данные бухгалтерской отчетности активы ООО «Айти-5» в разы превышают его долговые обязательства, реальными из которых являются только задолженности перед миноритарными кредиторами – УФНС по Тюменской области в размере 27 074,28 рублей и ООО «Корпорация Движение 2» в размере 84 000 руб.

В результате данных незаконных действий ФИО2, были нарушены права и законные интересы кредиторов, причинен им ущерб в виде «размытия» реестра требований кредиторов требованиями, не основанные на реальных правоотношениях сторон. Также мнимое требование было положено в основу решения Арбитражного суда Тюменской области по привлечению ФИО1 к субсидиарной ответственности, в виду «получения денежных средств ответчиком», и их непоступление в ООО «Айти-5».

Однако доводы о том, что по данному договору займа никаких денежных средств от ФИО2 не передавалось ни ООО «Айти-5», ни ФИО1 и не могло быть передано, в виду отсутствия у кредитора денежных средств в таком объеме, судом услышаны не были.

[A3] Оспариваемая сделка совершена сторонами при наличии признаков аффилированности, при отсутствии финансовой возможности Сазонова И.В. выдать заем.

Суду необходимо руководствоваться повышенным стандартом доказывания, то есть провести более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом. В таком случае основанием к удовлетворению иска являлось бы представление истцом доказательств, ясно и убедительно подтверждающих наличие и размер задолженности перед ним и опровергающих разумные возражения кредитора, обжалующего судебный акт (пункт 26 постановления N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», далее – Постановление N 35).

Согласно пункту 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

Центральным районным судом г. Тюмени в рамках рассмотрения спора между ООО «Айти-5» и ФИО2 факты безденежности и недействительности договора не проверялись.

Таким образом, в рамках дела № 2-7495/2019 данные факты судом не исследовались и вынесенное решение преюдициального значения в установлении фактов недействительности сделки не имеет, так как не являлось предметом рассмотрения суда общей юрисдикции.

Согласно рассматриваемому заявлению, договор займа является недействительной сделкой, совершенной аффилированными лицами лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, приведшая к причинению имущественного вреда правам кредитором, на основании следующего:

В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в

[A4] деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

При оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д. Также в таких случаях при наличии сомнений во времени изготовления документов суд может назначить соответствующую экспертизу, в том числе по своей инициативе (пункт 3 статьи 50 Закона о банкротстве).

Необходимость учета вышеперечисленных обстоятельств при проверке обоснованности требования кредитора, основанного на договоре займа, направлена, прежде всего, на защиту прав и законных интересов других кредиторов, требования которых признаны обоснованными на основании достоверных доказательств.

Так, от займодавца суд вправе истребовать документы, подтверждающие фактическое наличие у него денежных средств в размере суммы займа к моменту их передачи должнику (в частности, о размере его дохода за период, предшествующий заключению сделки); сведения об отражении в налоговой декларации, подаваемой в соответствующем периоде, сумм, равных размеру займа или превышающих его; о снятии такой суммы со своего расчетного счета (при его наличии), а также иные (помимо расписки) доказательства передачи денег должнику.

При наличии сомнений в действительности договора займа суд не лишен права потребовать и от должника представления документов, свидетельствующих о его операциях с этими денежными средствами (первичные бухгалтерские документы или банковские выписки с расчетного счета), в том числе об их расходовании.

Таким образом, в силу специфики дел о банкротстве наличие расписки и признание долга должником не могут являться безусловным основанием для включения основанного на них требования в реестр, при наличии сомнений в правомерности требования согласно процессуальным правилам доказывания (статьи 65, 68 АПК РФ) заявитель обязан доказать обоснованность заявления допустимыми доказательствами.

В обоснование возникновения оснований для включения в реестр требований кредиторов ФИО2 (займодавец) ссылается на договор займа, подписанный между ним и ООО «Айти-5» (заемщик) 17.11.2018 г. (далее – договор).

По условиям данного договора займодавец обязался предоставить в собственность заемщика денежные средства в размере 1 409 516,85 рублей сроком на 15 месяцев, а заемщик – возвратить заем и уплатить проценты на сумму займа в размере 8% годовых.

При этом в качестве доказательства получения займа ФИО2 ссылается на расписку от 17.11.2018 г. Указанная расписка предполагает заполнение двух полей – «ФИО» и «подпись». Вместе с тем, в расписке указано только ФИО – ФИО1, однако подпись ФИО1 отсутствует.

Убедиться в том, что надпись «ФИО1» не является подписью, можно при сличении подписи ФИО1, содержащейся в договоре займа. Таким образом, расписка содержит ФИО директора ООО «Айти-5», но не содержит его подписи.

В соответствии с пунктом 2 ст. 808 ГК РФ в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

[A5] В силу пункта 1 статьи 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.

Если займодавцем в договоре займа является гражданин, договор считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу (п. 1 ст. 807 ГК РФ).

Таким образом, договор займа считается незаключенным, поскольку денежных средств заемщик не получал, подпись в расписке о получении денежных средств не ставил.

Денежные средства по спорной расписке в действительности ООО «Айти-5» не получались, на расчётный счёт денежные средства не переводились, приходно-кассовый орден не оформлялся. Иных доказательств, подтверждающих получение денежных средств заемщиком, ФИО2 не представил.

«При рассмотрении заявлений о включении рядовых гражданско-правовых кредиторов суд осуществляет более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с общеисковым гражданским процессом, то есть основанием к включению являются ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности. При рассмотрении же требований о включении неминоритарных акционеров (участников) применяется более строгий стандарт доказывания, такие акционеры должны не только представить ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности, но и опровергнуть наличие у такой задолженности корпоративной природы … . Целью судебной проверки таких требований является исключение у суда любых разумных сомнений в наличии и размере долга, а также в его гражданско-правовой характеристике.» - Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 04.06.2018 № 305- ЭС18-413.

В соответствии с информацией из Банка данных исполнительных производств ФИО2 на тот период имел долговые обязательства на сумму свыше 500 000 тысяч рублей, многие из которых закрыты в связи с невозможностью взыскания, что говорит о признаках финансовой несостоятельности.

Данные обстоятельства также подтверждаются решениями Центрального Районного Суда г. Тюмени (дело № 2-7378/2018, № 2-1776/2018, № 2-7664/2015). Таким образом, займодавец не имел финансовой возможности предоставить денежный заем на сумму 1 409 516 рублей.

Так, в пункте 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 года «О некоторых вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» суд разъяснил, что при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д. С учетом изложенных положений Постановления N 35 довод истца относительно недоказанности кредитором финансовой возможности предоставления займа требует документальной проверки, поскольку требования рассматриваются в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) и к ним в соответствии со статьей 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации применимы специальные нормы.

[A6] Исходя из позиции, изложенной в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.10.2011 по делу N 6616/2011, при наличии сомнений в реальности договора займа исследованию подлежат доказательства, свидетельствующие об операциях должника с этими денежными средствами (первичные бухгалтерские документы или банковские выписки с расчетного счета должника), в том числе об их расходовании. Также в предмет доказывания в указанных случаях входит изучение обстоятельств, подтверждающих фактическое наличие у заимодавца денежных средств в размере суммы займа к моменту их передачи должнику (в частности, о размере его дохода за период, предшествующий заключению сделки; сведения об отражении в налоговой декларации, подаваемой в соответствующем периоде, сумм, равных размеру займа или превышающих его; о снятии такой суммы со своего расчетного счета (при его наличии), а также иные (помимо расписки) доказательства передачи денег должнику.

Согласно Постановления 15ААС от 25.04.2018 по делу № А53-25727/2017: «сведения о размере дохода заявителя за определенный период, предшествующий дате выдачи займа, не могут и не должны ограничиваться лишь размером дохода, равным сумме займа, поскольку займодавец - физическое лицо должен обладать еще и средствами, необходимыми для несения расходов на личные потребности (нужды)».

Установление указанных обстоятельств обусловлено необходимостью исключения при заключении договора займа недобросовестного поведения сторон данного договора (злоупотребления правом), которое направлено на искусственное увеличение кредиторской задолженности должника-банкрота.

В соответствии с частями 1, 2 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.

Аналогичной позиции придерживаются и суды общей юрисдикции. Так, суд исходя из буквального толкования расписки к договору займа в соответствии со ст. 431 ГК РФ пришел к выводу о том, что факт передачи истцом взаймы Д. денежных средств в сумме 3 600 000 Евро в указанное истцом время, а также факт существования самостоятельного заемного денежного обязательства ответчика перед истцом, Б.Ю.К. не доказаны (Определение Московского городского суда от 26.04.2018 N 4г-4301/2018).

В Постановлении 10ААС от 13.08.2018 N 10АП-10579/2018 по делу N А41103866/15, утвержденным Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 15.11.2018 N Ф05-3484/2017 также отмечено, что «по общему правилу при оценке финансового состояния заимодавца принимаются во внимание его доходы за три года, предшествующие заключению договора займа».

А в Постановлении 15ААС от 25.04.2018 по делу N А53-25727/2017 суд указывает, что «сведения о размере дохода заявителя за определенный период, предшествующий дате выдачи займа, не могут и не должны ограничиваться лишь размером дохода, равным сумме займа, поскольку займодавец - физическое лицо должен обладать еще и средствами, необходимыми для несения расходов на личные потребности (нужды)».

Так же судом общей юрисдикции не был исследован факт декларации дохода в установленном налоговым законодательством порядке.

Согласно Определения Верховного Суда РФ от 02.10.2009 N 50-В09-7: поскольку сумма займа, указанная в расписке является крупной, суду следовало выяснить... указывалась ли данная сумма в налоговой декларации, которую должен был подать истец в налоговые органы за соответствующий период».

[A7] В Постановлении 1ААС от 29.08.2017 по делу N А43-17538/2016 сказано: «наличие незадекларированного дохода не имеет правового значения, так как судом рассматриваются только данные о денежных средствах, легализованных в установленном законом порядке (посредством предоставления налоговой отчетности, налоговых деклараций), иной подход противоречит требованиям Федерального закона от 07.08.2001 N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансового терроризма».

Вместе с тем, каких-либо доходов ФИО2 по состоянию на 2016, 2017, 2018 год не имел, компании, в которых он являлся учредителем, дохода не приносили, что подтверждается показателями финансовой отчетности и наличием сведений об исполнительных производствах, прекращенных в связи с невозможностью взыскания.

Более того, актуальная судебная практика говорит следующее:

Постановление 13ААС от 14.06.2017 N 13АП-10033/2017 по делу N А56-1350/2016з.8: «в деле нет каких-либо документов, позволяющих установить финансовое положение кредитора на указанную дату (договоры купли-продажи недвижимости, ценных объектов и т.п., выписки с банковских счетов о движении денежных средств и др.); сами по себе справки о доходах (форма 2-НДФЛ) таким документом не являются, поскольку не подтверждают реальное получение подателем апелляционной жалобы указанных в них денежных сумм».

Как правило, все займы в наличной форме выдаются в купюрах в округленной до тысяч сумме, что способствует удобству расчетов. Вместе с тем, выдача займов железными монетами при таких крупных суммах (свыше 1 миллиона рублей) в практике делового оборота не встречается.

Тем более, являются абсурдными расчеты, при которых займодавцу пришлось бы изыскать сумму в размере 16 рублей 85 копеек. Как правило, если заемщику действительно требуется сумма в размере 1 409 516, то для удобства ее округляют, например, до 1 410 000 рублей.

Вместе с тем, в 2017 году монеты номиналом 5 и 10 копеек выведены из оборота ЦБ РФ и на дату заключения договора займодавец не имел объективной возможности их найти и предоставить в качестве займа.

Таким образом, данные обстоятельства также косвенно указывают на безденежность договора займа.

Факт наличия разумных экономических мотивов совершения сделки, направленности воли на порождение обычно порождаемой сделкой гражданско-правовых последствий судом общей юрисдикции исследован не был.

В Определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306- ЭС16-20056 и от 11.09.2017 N 301-ЭС17-4784 сказано: характерной особенностью мнимой сделки является то, что стороны стремятся правильно оформить все документы, не намереваясь при этом создать реальных правовых последствий. У них отсутствует цель в достижении заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. В связи с этим установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 № 305-ЭС16-2411).

[A8] Коцур Вадим Вадимович (учредитель и директор ООО «Айти-5», ООО «Капитал Консалтинг Тюмень») вел совместную предпринимательскую деятельность с Сазоновым Ильёй Владимировичем (директор, а ранее и учредитель ООО «Капитал Консалтинг»), что подтверждается Договором коммерческой концессии (Франчайзинга) от 12.04.2016 года, Договором о сотрудничестве № 25Е от 9 января 2018г., заключенными между указанными юридическими лицами.

В ходе осуществления совместной предпринимательской деятельности у сторон возникали встречные обязательства, которые требовали взаимных гарантий. В качестве создания инструмента, гарантирующего выплату будущих партнерских отчислений, было принято решение о составлении мнимого договора займа между ООО «Айти-5» и ООО «Капитал Консалтинг».

Проект такого договора скреплен печатью ООО «Капитал Консалтинг», однако в дальнейшем по настоянию ФИО2 было принято решение, чтобы в качестве займодавца выступил он сам как физическое лицо. Мотивами принятия подобного решения является повышенный риск подписания договора займа между юридическими лицами.

В соответствии с историческими сведениями об ООО «Капитал Консалтинг», содержащимися на портале https://www.rusprofile.ru/ ФИО2 до 28.09.2018 г. являлся учредителем данной организации.

Как следует из краткой бизнес-справки аналитического агентства «СБИС» ООО «Капитал Консалтинг» является убыточной компанией с размером дебиторской задолженности на сумму более 1,2 миллиона рублей, что исключает возможность выдачи займов на такие большие суммы.

Таким образом, по состоянию на 17.11.2018 г. ООО «Капитал Консалтинг» не имело финансовой возможности выдать заем ООО «Айти-5», а подобный мнимый договор был бы критически оценен арбитражными судами.

Понимая повышенный риск признания сделки мнимой арбитражным судом по мотиву финансовой несостоятельности ООО «Капитал Консалтинг», ФИО2 предложил заменить имя заемщика ООО «Капитал Консалтинг» на ФИО2 Ввиду хороших партнерских отношений подобное предложение не вызвало подозрений.

Подобная замена позволила, во-первых, избежать обязанность доказывать наличие денежных средств на расчётном счете ООО «Капитал Консалтинг», во-вторых, передать в будущем спор на разрешение суда общей юрисдикции, где суд не станет интересоваться финансовым состоянием ООО «Капитал Консалтинг» и кредитора ФИО2 При этом ФИО2 понимал, что в арбитражных судах применяется повышенный стандарт доказывания при рассмотрении подобных споров, что предопределило его дальнейшее предложение.

В дальнейшем 17.11.2018 г. был распечатан еще один проект договора (заемщик ФИО1 и займодавец ФИО2), который впоследствии сторонами не подписан.

Все эти договоры изготавливались на одном и том же принтере, что позволяет их связать с коммерческой деятельностью сторон. При этом сумма займа в этих договора отличается.

Подобные обстоятельства косвенно указывают на мнимость сделки и попытку сторон «подогнать» необходимые цифры под реально сложившиеся отношения в качестве инструмента, гарантирующего выплату будущих партнерских отчислений.

О наличии взаимных отношений между сторонами также свидетельствуют многочисленные акты приемки-сдачи оказанных услуг за период с января по ноябрь 2018 года. Фактически все акты подписаны в один день с заключением договора займа – 17.11.2018 г.

Наличие взаиморасчетов подтверждается соглашением о получении денежных средств от 17.11.2018 г., согласно которому ООО «Капитал Консалтинг» получена сумма в размере 3 150 000 рублей в качестве оплаты за оказанные ООО «Айти-5» услуги.

[A9] В силу пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Кроме того, поведение ООО «Айти-5» также указывает на безденежность сделки – заемщик, имея финансовую возможность, не пытался погасить «долг» перед ФИО2, поскольку реально денежные средства не передавались, а договор подписан без намерения создать правовые последствия для его сторон.

«На аффилированном с должником кредиторе лежит бремя опровержения разумных сомнений относительно мнимости договора, на котором основано его требование, заявленное в деле о банкротстве.» - обзор судебной практики … (утв. Президиумом ВС РФ 29.01.2020).

ФИО2 17 декабря 2018 года без ведома ФИО1 нарушил условия совместной деятельности, обманным путем переманив к себе клиентов и сотрудников ФИО1, что привело к потере всего кадрового состава и клиентов, ухудшению деловой репутации.

Подобные действия привели к прекращению партнерских отношений и возникновению конфликта между ФИО2 и ФИО1 Конфликтная ситуация спровоцировала ФИО2 на дальнейшие недобросовестные действия – подачу иска по безденежному договору займа.

Недобросовестность поведения ФИО2 также подтверждается дальнейшим поведением ФИО1, выразившему в попытке договориться с контрагентами и должниками ООО «Айти-5», что подтверждается гарантийными письмами в адрес ООО «Нобель 2014» и ООО «Уралмикро».

О непорядочности ФИО2 свидетельствуют многочисленные отзывы бывших работников ООО «Капитал Консалтинг», с которыми ФИО2 поступил недобросовестно, не выплатив им причитающуюся заработную плату.

При этом суду следует принять во внимание личностные и профессиональные качества ФИО2 В частности, ФИО2, является дипломированным юристом, членом ассоциации юристов России, Арбитражным управляющим, специалистом в области банкротства физических и юридических лиц, является членом таких организаций как СРО «Солидарность», «Западно-Сибирская Правовая Палата», «Деловая Россия», выступал спикером на «X Юридической неделе» в г. Тюмени, компания под его руководством получила Диплом за I место в номинации «Лучшая компания по правовому сопровождению заемщиков в 2017 году», по версии Клуба Кредитных консультантов ProMoneyClub, выпускает свой собственный юридический журнал, о чем заявляет на своем сайте: https://sazonov-arbitr.ru/, и многочисленной рекламе в различных СМИ по городу Тюмень.

Подобный опыт и профессиональные навыки позволили ФИО2 поставить ФИО1 в заведомо невыгодное положение путем подписания договора займа и расписки без выдачи займа, потребовав впоследствии возврата несуществующего долга.

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В силу статьей 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены

[A10] определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Факт внесения наличных денежных в кассу юридического лица оформляется приходным кассовым ордером, форма которого утверждена постановлением Госкомстата РФ от 18.08.1998 г. № 88 «Об утверждении унифицированных форм первичной учетной документации по учету кассовых операций, по учету результатов инвентаризации».

Такой приходно-кассовый ордер займодавцем не представлен, а имеющуюся расписка является ненадлежащим доказательством, поскольку не соотносится с требованиями статьи 60 ГПК РФ.

В связи с изложенным, договор займа от 17 ноября 2018, подписанный между ФИО2 и ООО «Айти-5», не может считаться заключенным, основания для удовлетворения исковых требований отсутствуют.

В соответствии с п. 2 ст. 61.1 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 9.1 Постановления N 63, если исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств суд придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец (например, пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве вместо статьи 61.3, или наоборот), то на основании части 1 статьи 133 и части 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению (дать правовую квалификацию), и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.

Возражая против заявленного требования, конкурсный управляющий указывает следующее.

В отношении права Заявителя на обращение с рассматриваемым требованием.

Согласно сложившейся судебной практике, в частности Постановлению Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10.06.2022 № Ф04-7094/2019 по делу № А45-4219/2018 единственный участник должника, исходя из смысла правовых норм, вправе участвовать в деле о банкротстве должника, оспаривая сделку, совершенную от имени должника.

При этом, согласно Определению Арбитражного суда Тюменской области от 28.12.2020 по Делу № А70-11938/2020:

«Как установлено судом и следует из представленных в материалы дела документов, Решением Центрального районного суда г.Тюмени от 25.09.2019 по делу № 2-7495/2019 с ООО «Айти-5» в пользу ФИО2 взыскано 1 409 516,00 рублей задолженности, 15 248,00 рублей расходы по уплате государственной пошлины.

Апелляционным определением Тюменского областного суда от 22.01.2020 дело № 33- 375/2020, вышеуказанное решение оставлено без изменения.

Кассационным определением Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 20.05.2020 по делу № 88-6585/2020, вышеуказанные судебные акты оставлены без изменения».

На основании изложенного конкурсный управляющий полагает, что в данном случае применению подлежит пункт 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 (ред. от 21.12.2017) «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве».

[A11] Таким образом, Заявитель «вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт, при этом в случае пропуска ими срока на его обжалование суд вправе его восстановить с учетом того, когда подавшее жалобу лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав и законных интересов.».

Таким образом, заявление единственного участника должника ФИО1 об оспаривании сделки должника с ФИО2 подлежит оставлению без рассмотрения применительно к ст.148 АПК РФ.

Возражая по заявленному требованию, конкурсный кредитор ФИО2 ссылается на следующее.

Ссылка заявителя на правовую позицию в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16.11.2021 N 49-П (п. 6) о возможности КДЛ, привлеченного к субсидиарной ответственности, оспаривать судебное решение, принятое в рамках того же дела о банкротстве по результатам рассмотрения заявления кредитора о включении его требования в реестр требований кредиторов, в части определения размера данных требований за период, когда субсидиарный ответчик являлся контролирующим лицом по отношению к должнику, как на прямое разрешение обжалования требования кредитора основано на неверном понимании позиции КС РФ.

Так в п. 6 Постановлении Конституционного Суда РФ от 16.11.2021 N 49-П указано «...наличие нормативного регулирования, позволяющего привлечь контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве, свидетельствует о необходимости обеспечения этих лиц и надлежащими средствами судебной защиты, включая возможность обжаловать судебное решение, принятое в рамках того же дела о банкротстве по результатам рассмотрения заявления кредитора о включении его требований в реестр требований кредиторов, в части определения размера данных требований за период, когда субсидиарный ответчик являлся контролирующим лицом по отношению к должнику».

Т.е. Коцур.В.В. до привлечения его как КДЛ к субсидиарной ответственности имел право на обжалования судебных решений, что он неоднократно реализовывал, как в судах общей юрисдикции, так и в процедуре наблюдения, конкурсного производства.

Кроме того, как указывает заявитель в отношении него уже вынесено определение от 28 января 2022 года о привлечении его как контролирующего должника лиц к субсидиарной ответственности, в котором признали доказанным наличие оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по долгам ООО «АЙТИ - 5». Таким образом, Арбитражным судом Тюменской области при вынесении определения о привлечении к субсидиарной ответственности установлена причинно-следственная связь между действиями бывшего директора и фактическим банкротства ООО «АЙТИ-5».

Следовательно, Конституционный Суд Российской Федерации считает необходимым признать статью 42 АПК Российской Федерации и статью 34 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в их взаимосвязи не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 17, 19 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им судебной практикой, они не допускают возможности обжалования лицом, привлеченным к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, судебного акта, принятого без его участия, о признании обоснованными требований кредиторов должника и о включении их в реестр требований кредиторов за период, когда это лицо являлось контролирующим по отношению к должнику.

Ссылка заявителя на то, что суду необходимо руководствоваться повышенным стандартом доказывания, то есть провести более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом,

[A12] несостоятельна, так как судами неоднократно проверялась обоснованность требований, в том числе на мнимость, безденежность и т.д.

Таким образом, заявленные требования ФИО1 о признании договора от 17 ноября 2018 года недействительным и применении последствий недействительной сделки по мнению кредитора ФИО2 должны быть отклонены, так как данный вопрос рассмотрен судами общей юрисдикции, а также арбитражными судами первой, апелляционной и кассационной инстанции.

Давая оценку доводам сторон и представленным доказательствам, суд приходит к следующим выводам.

Материалами дела подтверждены и сторонами не оспариваются следующие имеющие значение для настоящего обособленного спора обстоятельства.

Заявитель ФИО1 является единственным участником и бывшим руководителем должника, а также лицом, в отношении которого вынесено определение о признании доказанным наличия оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

ФИО2 является заявителем по делу и мажоритарным кредитором. Право требования ФИО2 к должнику подтверждено вступившим в силу решением суда общей юрисдикции, оставленным в силе судами апелляционной и кассационной инстанций.

Согласно п.п. 1, 2 ст. 61.9 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов. Если заявление об оспаривании сделки во исполнение решения собрания (комитета) кредиторов не будет подано арбитражным управляющим в течение установленного данным решением срока, такое заявление может быть подано представителем собрания (комитета) кредиторов или иным лицом, уполномоченным решением собрания (комитета) кредиторов. Заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд наряду с лицами, указанными в пункте 1 настоящей статьи, конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер кредиторской задолженности перед ним, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц.

Таким образом, буквальное содержание приведенных положений закона не наделяет ни участника должника, ни лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности, правом оспаривания сделок должника.

Судом отклоняется ссылка заявителя на Постановление Конституционного Суда РФ от 16.11.2021 N 49-П, поскольку в указанном постановлении не сформулирована правовая позиция об универсальном праве лица, привлеченного к субсидиарной ответственности, на заявление различных требований в деле о банкротстве; такое право лиц, привлеченных к субсидиарной ответственности, сформулировано применительно к конкретной правовой ситуации, существенно отличной от сложившейся в рассматриваемом деле.

С другой стороны, по выводу суда, стороны обоснованно ссылаются на актуальную судебную практику в данном вопросе, в частности, на Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10.06.2022 № Ф04-7094/2019 по делу № А45-4219/2018.

Так, в соответствии с частью 3 статьи 126 Закона о банкротстве, представители собственника имущества должника - унитарного предприятия, а также учредителей

[A13] (участников) должника в ходе конкурсного производства обладают правами лиц, участвующих в деле о банкротстве.

Согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 2 раздела II Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2016), открытие конкурсного производства наделяет представителей учредителей (участников) должника правами лиц, участвующих в деле (пункт 3 статьи 126 Закона о банкротстве), что позволяет им реализовывать предусмотренные законом процессуальные возможности.

В Постановлении от 19.12.2005 № 12-П Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что в силу различных, зачастую диаметрально противоположных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, законодатель должен гарантировать баланс их прав и законных интересов, что, собственно, и служит публично-правовой целью института банкротства.

Процессуальной невозможностью рассмотрения по существу заявления участника должника, привлеченного к субсидиарной ответственности, по оспариванию сделки, следствием которой вероятно произошло уменьшение конкурной массы, поражаются права и законные интересы такого участника на их защиту.

Таким образом, исходя из фундаментального конституционного права на судебную защиту (статья 46 часть 1 Конституции Российской Федерации, ст. 4 АПК РФ), в соответствии с актуальной судебной практикой, требование единственного участника должника, привлеченного к субсидиарной ответственности, об оспаривании сделки должника не может быть оставлено без рассмотрения по основанию отсутствия права на подачу такого заявления.

Заявленное требование, при всей его детальной аргументации, сводится к одному утверждению о том, что заём, право требования возврата которого и является правом требования заявителя по делу ФИО2 к должнику, фактически выдан не был.

При этом право требования ФИО2 к должнику ООО «Айти - 5» подтверждено вступившим в законную силу Решением Центрального районного суда г.Тюмени от 25.09.2019 по делу № 2-7495/2019, которым с ООО «Айти -5» в пользу ФИО2 взыскано 1 409 516,00 рублей задолженности, 15 248,00 рублей расходов по уплате государственной пошлины.

Апелляционным определением Тюменского областного суда от 22.01.2020, дело № 33-375/2020, вышеуказанное решение оставлено без изменения.

Кассационным определением Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 20.05.2020 по делу № 88-6585/2020 вышеуказанные судебные акты оставлены без изменения.

Заявленное требование обосновано утверждением о том, что при рассмотрении гражданского дела о взыскании задолженности судами не исследовался, по крайней мере, с применением подходов и стандартов доказывания, применимых в делах о банкротстве, вопрос о реальности выдачи займа, в частности, вопрос финансовой возможности ФИО2 выдать заём в указанной сумме.

Таким образом, рассматриваемое заявление является для заявителя попыткой преодоления законной силы судебных актов судов общей юрисдикции по гражданскому делу.

Касательно возможного взаимного влияния судебных актов по различным делам, суд исходит из того, что таковое возможно в трех формах:

- преюдиция, ст. 69 АПК РФ,
- выводы судов правового характера по установленным обстоятельствам,
- законная сила судебных актов, ст. 13 ГПК РФ.

[A14] Касательно преюдиции судебных актов по гражданскому делу в настоящем деле, заявитель указывает на ее неприменимость в силу неучастия заявителя лично в гражданском деле.

Данный довод отклоняется судом в связи со следующим.

Из представленных в настоящее дело копий судебных актов по гражданскому делу о взыскании задолженности не следует, что ФИО1 в личном качестве был привлечен к участию в указанном деле.

Отсутствие в ч. 3 ст. 69 АПК РФ такого условия преюдиции как идентичность состава лиц, участвующих в деле (ч. 2 ст. 69 АПК РФ) не дает оснований исключать применимость такого условия.

Роль института преюдиции в процессуальном законодательстве состоит в исключении либо снижении вероятности принятия противоречивых судебных актов. Вторичной целью является также процессуальная экономия. Обе цели, однако, оправданы только при безусловном обеспечении прав лиц на судебную защиту, что в данном случае выражается в обеспечении возможности участия в процедуре доказывания.

Таким образом, преюдиция не применяется, когда в более позднем деле участвует лицо, не участвовавшее в более раннем, и оспаривающее рассматриваемое обстоятельство; обратное означало бы недопустимую степень ограничения права такого лица на судебную защиту путем доказывания.

Вместе с тем, в данном случае ФИО1 в период рассмотрения гражданского дела о взыскании задолженности являлся единственным участником и руководителем должника – ответчика по делу.

ФИО1 в личном качестве не мог в тот период, и не может в настоящее время представить какие-либо доводы и доказательства, которые, действуя добросовестно, он не мог бы представить как руководитель ООО «Айти-5».

По указанной причине ограничение преюдиции, связанное с идентичностью состава лиц, участвующих в деле, предусмотренное в ч. 2 ст. 69 АПК РФ и, по обоснованному выше выводу суда, применимое к ч. 3 ст. 69 АПК РФ, не подлежит применению в данном случае.

Кроме того, в заявлении со стороны ФИО1 о неприменимости преюдиции в рассматриваемом случае судом усматривается злоупотребление процессуальным правом, выразившееся в недобросовестном формальном применении положения процессуального закона вопреки его смыслу и назначению. На основании ч. 2 ст. 41, ч. 5 ст. 5 АПК РФ, п.п. 1, 2 ст. 10 ГК РФ это также является основанием для отказа в исключении преюдиции к обстоятельствам, установленным судами общей юрисдикции по указанному гражданскому делу.

Касательно выводов правового характера, сделанных судами по другому делу, суд признает обоснованным довод заявителя о том, что такие выводы не создают преюдиции, и суд по более позднему делу может мотивированно прийти к иным выводам.

Между тем, в настоящем обособленном споре предметом рассмотрения не являются выводы судов по гражданскому делу, а являются установленные судом обстоятельства (мотивировано выше) и законная сила судебных актов (ниже).

Касательно законной силы судебных актов по гражданскому делу, она на данный момент имеет место.

В такой ситуации судом отклоняется ссылка заявителя на пункт 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве».

Применимым является положение пункта 24 Пленума № 35, согласно которому если конкурсные кредиторы полагают, что их права и законные интересы нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование (в частности,

[A15] если они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то на этом основании они, а также арбитражный управляющий вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт, при этом в случае пропуска ими срока на его обжалование суд вправе его восстановить с учетом того, когда подавшее жалобу лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав и законных интересов.

В силу универсальности права на судебную защиту, в том числе в силу прямого действия ч. 1 ст. 3 ГПК РФ, а также с учетом вышеприведенного подхода судебной практики в вопросе о правах единственного участника должника, привлеченного к субсидиарной ответственности, разъяснение п. 24 Пленума № 35, по выводу суда, распространяется и на механизм защиты прав и законных интересов такого единственного участника.

Так, единственный участник должника, привлеченный к субсидиарной ответственности, полагая, что его права нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование, вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт.

Это разъяснение также означает, что законная сила судебных актов по другому делу не может быть преодолена непосредственно в деле о банкротстве.

Судом отмечается, что разъяснение п. 24 Пленума № 35 особо подчеркивает, что изложенный механизм защиты прав заинтересованного лица относится и к случаям, когда заинтересованное лицо считает, что судебные акты по другому делу являются необоснованными по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки – оба довода приведены заявителем в рассматриваемом заявлении.

Таким образом, ординарным способом защиты прав ФИО1 в рассматриваемом случае являлось бы обжалование в установленном порядке судебных актов по гражданскому делу.

Очевидным исключением из описанного механизма защиты прав заинтересованного лица являются те случаи, когда сделка, положенная в основу заявленного требования, является оспоримой и требование о ее оспаривании ранее не заявлялось и судами не рассматривалось.

Частным случаем такого исключения является оспаривание сделки, положенной в основу рассматриваемого права требования, по основаниям ст.ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве, что ранее возбуждения дела о банкротстве в принципе неосуществимо.

В таких случаях на основании ст. 61.1 Закона о банкротстве действительно возможно оспаривание сделки в деле о банкротстве, и в случае признания ее недействительной – дальнейшей пересмотр судебных актов о взыскании задолженности по новым обстоятельствам.

Необходимо отметить, что вопрос безденежности займа был предметом рассмотрения в гражданском деле о взыскании задолженности не только как обстоятельство, имеющее значение для дела, но и как заявленное и разрешенное судом по существу требование.

Так, согласно ст.ст. 807, 812 ГК РФ безденежность займа влечет незаключенность соответствующего договора займа.

В рамках гражданского дела о взыскании задолженности ответчиком ООО «Айти-5» было заявлено требование о признании договора займа незаключенным.

В удовлетворении требования судом было отказано, поскольку суды пришли к выводу о реальности займа.

С процессуальной точки зрения ФИО1 не лишен права заявить рассматриваемое требование о признании договора займа недействительной сделкой в связи с его безденежностью, поскольку в точности такое требование ранее судами не рассматривалось.

[A16] Это, однако, не отменяет действия преюдиции относительно действительной выдачи займа, и также не отменяет законной силы судебных актов, которым отказано в требовании, основанном на утверждении о безденежности займа, что влияет на обоснованность заявленного в данном обособленном споре требования.

Давая оценку обоснованности заявленного требования по существу с точки зрения положений п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, суд приходит к следующим выводам.

Согласно п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Утверждение о нарушении оспариваемой сделкой имущественных прав кредиторов основано на утверждении о попытке «размытия» конкурсной массы путем включения в реестр требований кредиторов необоснованного требования.

В этой связи судом отмечается, что кредитор по оспариваемой сделке является мажоритарным с долей в реестре в 92,695%. Другими кредиторами являются УФНС по Тюменской области в размере 27 074,28 рублей и ООО «Корпорация Движение 2» в размере 84 000 руб.

В такой ситуации суд приходит к выводу о недоказанности утверждения о том, что длительные, ресурсозатратные и дорогостоящие мероприятия по судебному подтверждению задолженности и последующему банкротству должника совершены ФИО2 с целью нарушения имущественных прав кредиторов, совокупная задолженность перед которыми составляет 111 074,28 руб.

[A17] Кроме того, утверждение о нарушении оспариваемой сделкой прав кредиторов путем «размытия» конкурсной массы вновь основано на доводе о безденежности займа, в отношении чего имеется неопровергнутая преюдиция и вступившие в силу судебные акты по вопросу о безденежности рассматриваемого займа.

Таким образом, суд находит недоказанным наличие оснований для оспаривания рассматриваемого договора займа по основаниям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Рассматривая заявленное требование о недействительности сделки с точки зрения ее мнимости, на что также ссылается заявитель, судом отмечается следующее.

Заявителем указывается, и указывалось неоднократно в иных обособленных спорах по настоящему делу, что в действительности договор займа и расписка составлялись в целях урегулирования отношений между ООО «Капитал Консалтинг» и ООО «Айти-5», учредителями которых являлись ФИО2 и ФИО1

Такое понимание отношений сторон должно оцениваться не с точки зрения мнимости сделки, а с точки зрения ее притворности.

Однако, в обоих случаях такой порок сделки влечет ее ничтожность (ст. 170 ГК РФ).

Согласно приведенному разъяснению п. 24 Пленума № 35, если доводы заинтересованного лица основаны на ничтожности сделки, положенной в обоснование задолженности, защита прав такого заинтересованного лица осуществляется путем обжалования соответствующих судебных актов в общем процессуальном порядке. Преодоление законной силы судебного акта по другому делу путем вывода о ничтожности сделки в деле о банкротстве недопустимо.

Более того, на толкование сделки займа как урегулирования отношений ООО «Капитал Консалтинг» и ООО «Айти-5» указывалось со стороны ООО «Айти-5» в деле о взыскании задолженности. То есть приведенные доводы были предметом судебной оценки и были признаны несостоятельными.

Ссылка на те же доводы в рассматриваемом заявлении является попыткой преодоления законной силы судебных актов по другому делу в не предусмотренном законом порядке.

Заявитель также ссылается на неисследование судами в гражданском деле о взыскании задолженности вопроса о фактической возможности ФИО2 выдать заём в рассматриваемой сумме.

Заявитель указывает, что исходя их выработанных подходов и стандарта доказывания, применимых в делах о банкротстве, вопрос о фактической возможности займодавца выдать заём подлежит исследованию в контексте реальности заёмного обязательства.

И, поскольку такие подходы и стандарт доказывания не были применены судами общей юрисдикции в гражданском деле о взыскании задолженности, они должны быть применены в настоящем деле при оценке обоснованности требования ФИО2 к ООО «Айти-5», в том числе в настоящем обособленном споре при оценке действительности договора займа.

Действительно, согласно разъяснению п. 26 Пленума № 35, в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными

[A18] другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Также заявитель ссылается на положения п. 1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29 января 2020 г., согласно которому на аффилированном с должником кредиторе лежит бремя опровержения разумных сомнений относительно мнимости договора, на котором основано его требование, заявленное в деле о банкротстве.

При этом заявитель ссылается на предшествовавший конфликтному периоду этап сотрудничества между ФИО2 и ФИО1 и подконтрольными им организациями, основывая на этом утверждение об их аффилированности.

Судом ссылка на п. 1 Обзора от 29.01.2022 признается необоснованной, поскольку данное разъяснение, по его смыслу, применимо к случаям согласованных действий должника и аффилированных ему кредиторов вопреки интересам независимых кредиторов. В данном же случае заявитель ссылается на указанное разъяснение в ситуации противоположных интересов должника и кредитора, которые и являются, по утверждению заявителя, аффилированными.

Тем не менее, изложенный в п. 26 Пленума № 35 подход и сформировавшаяся в его развитие судебная практика действительно задают повышенный стандарт доказывания в делах о банкротстве в сравнении с делами искового производства.

Анализ судебных актов судов общей юрисдикции по рассматриваемому гражданскому делу показывает, что при разрешении дела суды руководствовались иным подходом, разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации и выработанной практиков по рассмотрению гражданских дел. Так, судом первой инстанции прямо указано на отсутствие обязанности займодавца доказывать наличие денежных средств для передачи заемщику.

Таким образом, действительный вопрос, поставленный заявителем, состоит в том, может ли и должна ли быть преодолена законная сила судебных актов по гражданскому делу в связи с тем, что на основании подтвержденной такими судебными актами задолженности впоследствии возбуждено дело о банкротстве ответчика, в котором подлежат применению иные подходы и иной стандарт доказывания, в том числе подлежит выяснению иной круг обстоятельств, чем в гражданском деле.

Так, если бы требование ФИО2 было заявлено непосредственно (без предварительного обращения в суд общей юрисдикции) в качестве кредиторского требования в деле о банкротстве, возбужденном по другим основаниям, то при проверке

[A19] обоснованности такого требования подлежали бы применению подходы и стандарт доказывания, применимые в делах о банкротстве.

Изложенное создает видимость дисбаланса прав и обязанностей должника и кредитора в случаях, когда кредитор предварительно обратился за истребованием задолженности в исковом порядке, и в случаях, когда этого сделано не было, и кредитор обратился с требованием к должнику непосредственно в деле о банкротстве.

В первом случае применимы подходы согласно п. 24, во втором согласно п. 26 Пленума № 35, существенно различные по своему характеру.

Между тем, описанная ситуация, когда в рамках одного и того же дела одни кредиторы обосновывают свои требования судебными актами, а другие вынуждены доказывать их обоснованность непосредственно, является ординарной и распространенной.

Законодатель и судебная практика не рассматривают такие ситуации как основание для экстраординарного преодоления законной силы судебных актов в связи с тем, что в исковом производстве применимы иные подходы и стандарт доказывания, в том числе иной круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, чем в делах о банкротстве.

В том числе не может это быть преодолено путем признания сделки недействительной в деле о банкротстве, если для этого нет других оснований, чего в данном деле не установлено.

Как указано выше, заявитель указывает на мнимость (фактически – притворность) договора займа как прикрывающего оформление фактически сложившихся финансовых отношений между ООО «Капитал Консалтинг» и ООО «Айти-5».

Данный довод также заявлялся в гражданском деле и был судами отклонен.

Имея неопровергнутую преюдицию по этому вопросу, суд исходит из реальности займа и, соответственно, недоказанности довода об оформлении фактически сложившихся отношений.

Вместе с тем, суд считает необходимым дать оценку самому факту заявления такого довода в обоснование заявленного требования.

Заявитель утверждает, что договором займа были оформлены фактически сложившиеся между сторонами финансовые отношения – сальдо результата сотрудничества сторон к рассматриваемому моменту.

Тем самым заявитель, по его утверждению, в определенный момент признал существование и размер финансового сальдо отношений сторон в закрепленном объеме.

На пороки воли или волеизъявления заявитель не ссылается, из материалов дела этого не следует.

Новация обязательств различного вида в заемное закону не противоречит (ст.ст. 421, 818 ГК РФ).

Далее, начиная со стадии взыскания задолженности в исковом порядке, заявитель ссылается на безденежность займа, при этом обходя стороной вопрос о существовании и размере того обязательства, которое, по утверждению заявителя, стороны действительно имели ввиду.

Иными словами, признав в определенный момент наличие и размер обязательства и оформив его в виде займа, обязанное лицо далее ссылается на безденежность такого займа с целью избежать его возврата, и не указывает на реальность того обязательства, которое стороны действительно имели ввиду, то есть также уклоняясь от выплаты долга.

Такое поведение является внутренне противоречивым, направленным на уклонение от исполнения обязательства, и не может быть признано добросовестным в смысле ст. 10 ГК РФ.

На основании п. 2 ст. 10 ГК РФ данные обстоятельства являются дополнительным основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования.

[A20] Руководствуясь статьями 184, 185, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

определил:

в удовлетворении заявления отказать.

Определение подлежит немедленному исполнению, может быть обжаловано в

десятидневный срок в Восьмой арбитражный апелляционный суд путем подачи

апелляционной жалобы через Арбитражный суд Тюменской области.

Судья Кондрашов Ю.В.

Электронная подпись действительна.
Данные ЭП:Удостоверяющий центр Федеральное казначейство
Дата 20.12.2021 6:06:03

Кому выдана Кондрашов Юрий Васильевич