АРБИТРАЖНЫЙ СУД УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

426011, г. Ижевск, ул. Ломоносова, 5

http://www.udmurtiya.arbitr.ru

Определение

г. Ижевск

Дело № А71- 3312/2021

05 февраля 2024 года

Резолютивная часть определения оглашена 23 января 2024 года

Полный текст определения изготовлен 05 февраля 2024 года

Арбитражный суд Удмуртской Республики в составе судьи Глуховой Е.И., при составлении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Медведевым Д.В., рассмотрев в судебном заседании в деле о несостоятельности (банкротстве) кредитного потребительского кооператива «Касса взаимной помощи «РОСТ» (ОГРН <***>, ИНН <***>) заявление конкурсного управляющего о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, заявление конкурсного управляющего о взыскании убытков с ФИО1

В судебном заседании участвовали:

ФИО2, паспорт;

ФИО11, паспорт;

Представитель ФИО3 - ФИО4, по доверенности от 22.09.2022, удостоверение адвоката;

Иные лица: не явились (извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Удмуртской Республики).

Центральный банк Российской Федерации в лице Национального банка Удмуртской Республики Центрального банка Российской Федерации (далее – ЦБ РФ) обратился в Арбитражный суд Удмуртской Республики с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) Кредитного потребительского кооператива «Касса взаимной помощи «РОСТ» г. Воткинск (далее – КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ», финансовая организация, должник).

Определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 24.03.2021 заявление ЦБ РФ о признании несостоятельным (банкротом) КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» принято к производству с присвоением делу №А71-3312/2021.

Решением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 01.06.2021 (резолютивная часть оглашена 26.05.2021) КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» признан несостоятельным (банкротом), в отношении его имущества открыта процедура конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО5.

Определениями суда, в том числе от 18.05.2022, срок конкурсного производства, открытого в отношении КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» и полномочия конкурсного управляющего продлены.

01 июня 2022 года от конкурсного управляющего КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» ФИО5 в Арбитражный суд Удмуртской Республики поступило заявление о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника: ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО1, ФИО3, ФИО11 и приостановлении рассмотрения данного заявления в части определения размера субсидиарной ответственности до завершения всех мероприятий в деле о банкротстве КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ».

Определением суда от 07.06.2022 указанное заявление принято к производству и назначено к рассмотрению в предварительном судебном заседании.

Определением от 06.12.2022 предварительное судебное заседание завершено, спор назначен к рассмотрению по существу.

Определением от 15.09.2023 настоящий спор объединен в одно производство для совместного рассмотрения со спором по заявлению конкурсного управляющего о взыскании убытков с ФИО1

Определениями от 02.03.2023, от 23.11.2023 к участию в рассмотрении спора в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФИО12, ФИО13 (ст. 51 АПК РФ).

Рассмотрение заявления откладывалось.

В судебном заседании ФИО2, ФИО11, представитель ФИО3 поддержали ранее заявленные доводы и возражения.

Конкурсный управляющий, иные ответчики и третьи лица в судебное заседание не явились, в порядке статей 123, 156 АПК РФ судебное заседание проведено в их отсутствие.

Как следует из материалов дела, Кредитный потребительский кооператив «Касса взаимной помощи «РОСТ» зарегистрирован 28.05.2012 в Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №11 по Удмуртской Республике, должнику присвоен основной государственный регистрационный номер <***>.

Учредителями должника являются ФИО6, ФИО8, ФИО3, ФИО11, единоличным исполнительным органом - председателем правления кредитного кооператива - с 28.05.2012 по 26.05.2021 являлся ФИО6.

Протоколом №1 собрания учредителей от 17.05.2012 избраны члены коллегиального исполнительного органа должника - правления кредитного кооператива в составе ФИО6 в должности председателя правления, ФИО11, ФИО14, ФИО15, ФИО7; избраны члены ревизионной комиссии в составе ФИО16 в должности председателя ревизионной комиссии, ФИО17, ФИО3.

Протоколом №1 Общего (очередного) собрания от 01.02.2014 прекращены полномочия членов правления ФИО14 и ФИО15; прекращены полномочия председателя ревизионной комиссии ФИО16, члена ревизионной комиссии ФИО17; членами ревизионной комиссии избраны ФИО9 в должности председателя ревизионной комиссии, ФИО8.

Протоколом №1 Общего (очередного) собрания от 31.01.2019 прекращены полномочия члена правления ФИО7; избран член правления ФИО1; прекращены полномочия члена ревизионной комиссии ФИО8; избран член ревизионной комиссии ФИО10.

Ссылаясь на то, что в результате неправомерных действий указанных лиц по совершению сделок, непередаче оставшихся в кассе денежных средств, неправомерный возврат платежей по добровольным паевым взносам, расходования денежных средств на благотворительность в условиях финансового кризиса (уточнения от 09.08.2023), КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» было доведено до банкротства и стало невозможным погашение требований кредиторов, а также указывая на неисполнение обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве, конкурсный управляющий обратился в суд с рассматриваемым заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности на основании статей 61.11, 61.12 Закона о банкротстве и взыскании с них убытков на основании статьи 61.13, 61.20 Закона о банкротстве.

Оспаривая заявленные требования, ответчики указывали на то, что обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве не имелось, поскольку был разработан План восстановления финансового состояния; сделка по оказанию благотворительной помощи фактически являлась возмездной и вреда не причинила; выплата добровольных паевых взносов осуществлялась в соответствии с установленными в КПК положениями; денежные средства, не преданные конкурсному управляющему, оставались в обособленном подразделении в г. Тарко-Сале, материально-ответственным лицом в котором являлась ФИО12; объективное банкротство наступило в результате жесткого регулирования ЦБ РФ деятельности кредитных потребительских кооперативов, в частности, уменьшение ставок по вкладам, сроков предоставления займов и пр.

Исследовав в соответствии со статьей 71 АПК РФ представленные доказательства, изучив доводы участников процесса, суд пришел к следующим выводам.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пунктом 2 указанной нормы установлено, что возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Согласно пункту 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 Федерального закона от 18.07.2009 № 190-ФЗ «О кредитной кооперации» (далее - Закон о кредитной кооперации), органами кредитного кооператива являются общее собрание членов кредит­ного кооператива (пайщиков), правление кредитного кооператива, единолич­ный исполнительный орган кредитного кооператива, контрольно-ревизион­ный орган кредитного кооператива (наблюдательный совет кредитного коопе­ратива, ревизионная комиссия или ревизор кредитного кооператива, а также иные органы, предусмотренные Законом о кредитной кооперации, уставом кредитного кооператива и внутренними нормативными документами кредит­ного кооператива.

Единоличным исполнительным органом кредитного кооператива явля­ется председатель кредитного кооператива (председатель правления кредит­ного кооператива), председатель правления кредитного кооператива дей­ствует от имени кредитного кооператива без доверенности, в том числе пред­ставляет его интересы и совершает сделки (пункты 1, 3 статьи 22 Закона о кре­дитной кооперации).

Согласно пункту 8.1 Устава кредитного кооператива (далее – Устав, т. 1 л.д. 25-42), зарегистрированного 30.08.2019 (запись под государственным регистрацион­ным номером 2191832396589), председатель правления руководит деятельно­стью кредитного кооператива и является единоличным исполнительным орга­ном кредитного кооператива, осуществляет руководство текущей деятельно­стью кредитного кооператива.

Председатель правления является одним из трёх членов правления кре­дитного кооператива (пункт 7.2 Устава).

В период с 28.05.2012 по 26.05.2021 ФИО6 осуществлял полно­мочия председателя правления кредитного кооператива, то есть являлся его единоличным исполнительным органом в силу федерального законодатель­ства и Устава кредитного кооператива.

Следовательно, ФИО6 по смыслу пунктов 2 и 4 статьи 61.10 За­кона о банкротстве являлся контролирующим должника лицом.

В периоды между общими собраниями членов кредитного кооператива (пайщиков) руководство его деятельностью осуществляется правлением кре­дитного кооператива (пункт 1 статьи 21 Закона о кредитной кооперации).

Согласно пункту 5 статьи 21 Закона о кредитной кооперации, правление кредитного кооператива принимает решения об одобрении сделок кредитного кооператива, а также вправе принимать решения, отнесённые к компетенции правления в соответствии с законом и уставом кредитного кооператива.

В соответствии с пунктом 7.15 Устава, к компетенции правления отно­сится принятие решений об одобрении сделок кредитного кооператива, свя­занных с отчуждением или возможностью отчуждения находящегося в соб­ственности кредитного кооператива имущества, а также сделки, влекущие за собой уменьшение балансовой стоимости, имущества кредитного кооператива на 10 процентов и более балансовой стоимости активов кредитного коопера­тива, определённой по данным финансовой (бухгалтерской) отчётности кре­дитного кооператива за последний отчётный год, принятие решений об одоб­рении сделок кредитного кооператива с заинтересованными лицами.

Таким образом, правление кредитного кооператива определяло финан­сово-хозяйственную судьбу должника, имело право давать обязательные для исполнения указания, определять действия должника, путём определения условий сделок и их одобрения.

Полномочия членов правления в трёхлетний период, предшествующий принятию заявления о признании должника банкротом, осуществляли ФИО6­ (с 28.05.2012 по 26.05.2021), ФИО11 (с 28.05.2012 по 26.05.2021), ФИО7 (с 28.05.2012 по 31.01.2019), ФИО1 (с 31.01.2019 по 26.05.2021).

Следовательно, названные члены правления кредитного кооператива по смыслу положений статьи 61.10 Закона о банкротстве являются контролирую­щими должника лицами.

Согласно пункту 1 статьи 23 Закона о кредитной кооперации, кон­трольно-ревизионный орган (наблюдательный совет, ревизионная комиссия или ревизор) кредитного кооператива осуществляет контроль за деятельно­стью кредитного кооператива и его органов, а также осуществляет иные функ­ции, предусмотренные уставом кредитного кооператива. В кредитном коопе­ративе с количеством членов более 200 полномочия контрольно-ревизионного органа осуществляет наблюдательный совет или ревизионная комиссия кре­дитного кооператива.

Контрольно-ревизионный орган в любое время вправе проводить про­верку финансово-хозяйственной деятельности кредитного кооператива и иметь доступ к документации, касающейся деятельности кредитного коопера­тива. Контрольно-ревизионный орган обязан проводить проверку годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности кредитного кооператива до ее утвер­ждения общим собранием членов кредитного кооператива (пайщиков) (пункт 3 статьи 23 Закона о кредитной кооперации).

В соответствии с пунктом 9.1 Устава, ревизионная комиссия кредитного кооператива является контрольно-ревизионным органом кредитного коопера­тива и осуществляет контроль за деятельностью кредитного кооператива и его органов.

Ревизионная комиссия обязана проводить проверку годовой (финансо­вой) отчётности кредитного кооператива до утверждения общим собранием членов кредитного кооператива (пайщиков), готовить ежегодный отчёт о своей деятельности и представлять его для рассмотрения и утверждения об­щим собранием членов кооператива, давать своё согласие в случае предостав­ления займа лицам, избранным или назначенным в органы кредитного коопе­ратива (пункт 9.13 Устава).

Из существа вышеизложенного следует, что ревизионная комиссия кре­дитного кооператива могла оказывать влияние на финансово-хозяйственную судьбу должника, посредством одобрения, определения условий сделок (зай­мов), заключаемых с лицами, избранными в органы управления кредитного кооператива, а также осуществлял непосредственный финансовый контроль, был обязан обеспечивать нормальное функционирование кредитного коопера­тива как профессионального участника финансового рынка, посредством осу­ществления контроля за деятельностью должника, будучи наделённым неогра­ниченным правом в любое время проводить проверку деятельности кредит­ного кооператива и правом иметь доступ к документации, касающейся дея­тельности кредитного кооператива (пункт 9.12.1 Устава), а также получать от органов кредитного кооператива любую информацию о деятельности кредит­ного кооператива (пункт 9.12.2 Устава).

В трёхлетний период, предшествующий принятию арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, членам ревизионной комиссии кредитного кооператива являлись ФИО9 в должности председа­теля комиссии (с 01.02.2014 по 26.05.2021), ФИО3 (с 17.05.2012 по 26.05.2021), ФИО8. (с 01.02.2014 по 31.09.2019), ФИО10 (с 31.01.2019 по 26.05.2021).

Исходя из вышеизложенного, перечисленные члены ревизионной ко­миссии в силу статьи 61.10 Закона о банкротстве также являются контролирующими должника лицами.

В соответствии с пунктом 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3) по делу N А22-941/2006).

В рассматриваемом случае, к заявленным основаниям для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, с учетом периода вменяемых нарушений, применяется Закон о банкротстве в редакции 266-ФЗ.

Из разъяснений, изложенных постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление Пленума ВС РФ № 53), прежде всего, следует, что субсидиарная ответственность по обязательствам несостоятельного должника является разновидностью гражданско-правовой ответственности и наступает в связи с причинением вреда имущественным правам кредиторов подконтрольного лица, в связи с чем в части, не противоречащей специальному регулированию законодательства о банкротстве, к данному виду ответственности подлежат применению положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда (пункт 2 Постановления № 53).

Привлечение к ответственности за причинение вреда допустимо в случае доказанности состава правонарушения, включающего, в числе прочего, причинно-следственную связь между вменяемыми контролирующему должника лицу деяниями (бездействием) и негативными последствиями на стороне должника и его кредиторов.

Так, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам (пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, подлежащей применению к спорным правоотношениям).

При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее: наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника; реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделки); ответчик является инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (пункты 3, 16, 21, 23 Постановления № 53).

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов в любом случае сопровождается изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков, исключив при этом иные (объективные) варианты ухудшения финансового положения должника. И напротив, отказ в иске указывает на то, что в основе несостоятельности лежат иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами, либо что принятая предприятием стратегия ведения бизнеса хотя и не являлась недобросовестной, но ввиду сопутствующего ведению предпринимательской деятельности риску не принесла желаемых результатов.

Определению наличия второго из перечисленных выше критериев способствуют закрепленные в Законе о банкротстве презумпции существования причинно-следственной связи между поведением контролирующего лица и невозможностью погашения требований кредиторов. Такими презумпциями, в частности, являются совершение контролирующим лицом существенно убыточной сделки, повлекшей нарушение имущественных прав кредиторов, непередача им документов бухгалтерского учета и (или) отчетности (пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

Одним из оснований для привлечения КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» к субсидиарной ответственности заявлено неисполнение предусмотренной статьей 9 Закона о банкротстве информационной обязанности.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд при наличии одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 названной статьи, а также в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве, в кратчайший срок, но не позднее, чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

В соответствии с пунктом 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве, если в течение предусмотренного пунктом 2 настоящей статьи срока руководитель должника не обратился в арбитражный суд с заявлением должника, в течение десяти календарных дней со дня истечения этого срока, лица, имеющие право инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников) должника, либо иные контролирующие должника лица обязаны потребовать проведения досрочного заседания органа управления должника, уполномоченного на принятие решения о ликвидации должника, для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, которое должно быть проведено не позднее десяти календарных дней со дня представления требования о его созыве.

Неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд. При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно (пункт 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Как указано в правовой позиции, изложенной в пункте 13 постановления Пленума ВС РФ от №53, по смыслу пункта 3.1 статьи 9, статьи 61.10, пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве лицо, не являющееся руководителем должника, ликвидатором, членом ликвидационной комиссии, может быть привлечено к субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве при наличии совокупности следующих условий: это лицо являлось контролирующим, оно не могло не знать о нахождении должника в состоянии, при котором у руководителя должника возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве, и о невыполнении ими данной обязанности, данное лицо обладало полномочиями по созыву собрания коллегиального органа должника, к компетенции которого отнесено принятие корпоративного решения о ликвидации, или обладало полномочиями по самостоятельному принятию соответствующего решения, оно не совершило надлежащим образом действия, направленные на созыв собрания коллегиального органа управления для решения вопроса об обращении в суд с заявлением о банкротстве или на принятие такого решения.

В силу пунктов 7.15.4, 9.12.3 Устава правление и ревизионная комиссия вправе инициировать созыв общего собрания пайщиков, которое было бы правомочно принять решение о ликвидации кредитного кооператива и, соответственно, об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом (подпункт пятый пункта 3 статьи 17 Закона о кредитной кооперации, пункт 6.4.5 Устава).

При применении положений статьи 61.12 Закона о банкротстве следует исходить из того, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18.07.2003 № 14-П, нормальное финансовое состояние общества предполагает, что его чистые активы, стоимость которых представляет собой разницу между балансовой стоимостью активов (имущества) и размером обязательств данного общества, с течением времени растут по сравнению с первоначально вложенными в уставный капитал средствами. Уменьшение стоимости чистых активов без тенденции их увеличения свидетельствует о неудовлетворительном управлении делами общества. Если же стоимость чистых активов принимает отрицательное значение, это означает, что средств, полученных от продажи имущества общества, может не хватить для того, чтобы расплатиться со всеми кредиторами. Из этого следует, что формально-нормативные показатели, с которыми законодатель связывает необходимость ликвидации общества, должны объективно отображать наступление критического для такого общества финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц.

Как указывает конкурсный управляющий, признаки объективного банкротства возникли у должника по состоянию на 31.12.2018.

При этом, конкурсный управляющий ссылается на то, что по итогам 2018 года финансовые показатели деятельности КПК были отрицательными, составлял – 9 374 тыс. руб., а без учета использования средств паевого и резервного фонда - 14 222 тыс. руб., на протяжении последующих лет должник вел убыточную деятельность, в 2019 году убыток составлял – 9095 тыс. руб., в 2020 году – 11 374 тыс. руб.

Кроме того, указывает, что исходя из предписания Центрального банка России от 05.11.2020 № Т4-30-1-2/24417отражена информация об отклонениях финансовых показателей ФН3, ФН7, ФН8 от предельных числовых значений по состоянию на 31.07.2020 (таблица на стр. 2), а также возврат добровольных паевых взносов пайщикам до момента прекращения их членства в кооперативе в сумме 10 259 395,24 руб., в результате чего ЦБР ограничил финансовую деятельность кооператива (прием средств от пайщиков, выдачу займов т.д.) (абз. 4 стр. 9).

В предписании также отражена информация о нарушении п. 3,7,8 ч. 4 ст. 6 ФЗ № 190-ФЗ, пп. 1.6, 1.14, 1.16 п. 1 Указания № 3916-У.

При этом при анализе финансовых нормативов за период с 2016 по 2020 годы ухудшение финансовых показателей началось еще с 2016 года.

Однако председатель правления ФИО6 с заявлением о признании должника банкротом не обращался, иные члены правления, а также члены ревизионной комиссии кредитного кооператива с инициативной о созыве общего собрания кредитного кооператива в целях принятия соответствующего решения не выступали, заявление о признании банкротом подано Центральным банком России.

Действительно, как верно отметил конкурсный управляющий, финансовые показатели должника имели отрицательное значение, начиная с 2018 года.

Между тем, конкурсным управляющим не учтено следующее.

Согласно подпункту 8 пункта 2 статьи 180 Закона о банкротстве кредитные потребительские кооперативы относятся к финансовым организациям.

Порядок банкротства кредитных кооперативов определен статьями 189.1 - 189.6 Закона о банкротстве с особенностями банкротства финансовых организаций, установленных статьями 183.1 - 183.26 того же Закона.

В соответствии с пунктом 1 статьи 183.2 Закона о банкротстве неоднократный отказ в течение месяца в удовлетворении требований кредиторов по денежным обязательствам, недостаточность денежных средств для своевременного исполнения денежных обязательств, если срок исполнения таких обязательств наступил являются основаниями для применения мер по предупреждению банкротства финансовой организации.

Пунктом 2 статьи 183.2 Закона о банкротстве установлена обязанность финансовой организации в течение пятнадцати дней с даты возникновения оснований, указанных в пункте 1 статьи 183.2 Закона о банкротстве направить в контрольный орган уведомление об этом с приложением плана восстановления ее платежеспособности, если при этом отсутствуют признаки банкротства финансовой организации.

В соответствии с пунктом 3 статьи 35 Федерального закона от 18.07.2009 N 190-ФЗ "О кредитной кооперации" (далее - Закон о кооперации) контроль за соблюдением кредитными кооперативами требований настоящего Федерального закона и (или) принятых в соответствии с ним нормативных правовых актов Российской Федерации и нормативных актов Банка России осуществляет саморегулируемая организация в сфере финансового рынка, объединяющая кредитные кооперативы, являющимися членами этой саморегулируемой организации.

В пункте 2 статьи 189.2 Закона о банкротстве указано, что при возникновении оснований для применения мер по предупреждению банкротства кредитного кооператива он направляет план восстановления своей платежеспособности в контрольный орган в случае, если контроль за деятельностью такого кредитного кооператива в соответствии со статьей 5 Закона о кооперации осуществляется непосредственно контрольным органом, или в других случаях в саморегулируемую организацию кредитных кооперативов, членом которой является такой кредитный кооператив.

В соответствии с пунктом 7 части 2 статьи 5 Федерального закона от 18.07.2009 N 190-ФЗ "О кредитной кооперации" (далее - Закон о кредитной кооперации), Банк России осуществляет контроль и надзор за соблюдением кредитными потребительскими кооперативами требований Закона о кредитной кооперации, других федеральных законов, нормативных правовых актов Российской Федерации и нормативных актов Банка России с учетом особенностей, установленных статьей 35 Закона о кредитной кооперации.

Пунктом 1 статьи 183.19 Закона о банкротстве установлено право Банка России (контрольного органа) на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании финансовой организации банкротом в случаях, установленных Законом о банкротстве.

Согласно пункта 2 статьи 189.1 Закона о банкротстве в случае, если в соответствии со статьей 5 Закона о кредитной кооперации контроль за деятельностью кредитного потребительского кооператива не осуществляется непосредственно Банком России (контрольным органом), право на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании кредитного потребительского кооператива банкротом возникает у Банка России (контрольного органа) с даты обнаружения им признаков банкротства кредитного потребительского кооператива или, если временная администрация кредитного потребительского кооператива не назначена, со дня получения ходатайства саморегулируемой организации кредитных потребительских кооперативов, членом которой является такой кредитный потребительский кооператив, о необходимости подачи указанного заявления.

Таким образом, в силу указанных положений Закона, недостаточность денежных средств для своевременного исполнения денежных обязательств являются основаниями для применения мер по предупреждению банкротства финансовой организации путем направления в саморегулируемую организацию кредитных кооперативов, членом которой является такой кредитный кооператив, в течение пятнадцати дней с даты возникновения оснований, указанных в пункте 1 статьи 183.2 Закона о банкротстве уведомления об этом с приложением плана восстановления ее платежеспособности, если при этом отсутствуют признаки банкротства финансовой организации.

При этом, право на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании кредитного потребительского кооператива банкротом возникает у Банка России (контрольного органа) с даты обнаружения им признаков банкротства кредитного потребительского кооператива или, если временная администрация кредитного потребительского кооператива не назначена, со дня получения ходатайства саморегулируемой организации кредитных потребительских кооперативов, членом которой является такой кредитный потребительский кооператив, о необходимости подачи указанного заявления.

Как следует из ответа ЦБ РФ от 30.10.2023 (т. 7 л.д. 57), на дату подачи заявления о признании КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» несостоятельным (банкротом) кооператив являлся членом Ассоциации «Саморегулируемая организация кредитных кооперативов «Кооперативные финансы».

Контроль за соблюдением Кооперативом требований законодательства о кредитной кооперации, в силу статьи 5 Федерального закона от 18.07.2009 № 190-ФЗ «О кредитной кооперации», осуществлялся СРО.

Согласно материалам дела, у КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» действительно имелись признаки убыточной деятельности в период с 2017 года.

Однако наличие убытка по итогам деятельности, вопреки утверждению конкурсного управляющего, само по себе не свидетельствует о наличии признаков объективного банкротства.

Указанные выводы следуют и из того, что по итогам проведенной проверки Банком России должнику выдано предписание № Т494-14/3234 от 05.04.2017 об устранении нарушений путем формирования резервов на возможные потери по займам (т. 2 л.д. 168)

Каких-либо выводов о неплатежеспособности должника Банком в данном предписании не сделано.

Согласно представленным в материалы дела письмам (т. 2 л.д. 169-170) Саморегулируемая организация, в соответствии с вышеуказанным положениями закона, для целей предупреждения наступления банкротства предлагала должнику представить План восстановления платёжеспособности.

Итоговое письмо направлено в адрес должника 15.04.2020 года.

Согласно поступившим от Ассоциации «Саморегулируемая организация кредитных кооперативов «Кооперативные финансы» на запрос суда документам, в СРО был представлен План восстановления платежеспособности КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ», утвержденный Правлением КПК протоколом № 50 от 31.10.2020, и План восстановления платежеспособности КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» в новой редакции, утвержденный Правлением КПК протоколом № 2/2021 от 11.01.2021, а также План мероприятий по предупреждению банкротства КПК.

Согласно предписанию Банка России от 05.11.2020 № Т4-30-1-2/24417 (т. 2 л.д. 171) по состоянию на 31.07.2020 выявлены отклонения финансовых показателей ФН3, ФН7, ФН8 от предельных числовых значений, а также возврат добровольных паевых взносов пайщикам до момента прекращения их членства в кооперативе в сумме 10 259 395 руб. 24 коп., в результате чего ЦБР ограничил финансовую деятельность кооператива (прием средств от пайщиков, выдачу займов т.д.).

Согласно вышеуказанному ответу Банка России от 30.10.2023 (т. 7 л.д. 57) решение об инициировании процедуры банкротства принято Банком по результатам рассмотрения представленной КПК отчетности о деятельности кооператива по состоянию на 01.10.2020 и 31.12.2020 и выявления в деятельности должника признаков банкротства.

Ходатайство СРО о необходимости подачи заявления о банкротстве кооператива получено Банком 13.03.2021.

Исходя из изложенного, суд приходит к выводу, что вопреки доводам конкурсного управляющего, признаки объективного банкротства возникли у КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» не ранее октября 2020 года. До указанной даты ни СРО, ни ЦБ РФ критического отклонения финансовых показателей в деятельности должника, несмотря на проводимые проверки, не выявляли, по итогам установленных убытков в период с 2017 по 2020 год СРО лишь предлагало принять меры по предупреждению банкротства, что прямо предусмотрено действующим законодательством.

Следовательно, обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникла у контролирующих должника лиц не ранее ноября 2020 года.

При этом субсидиарная ответственность по статье 61.12 Закона о банкротстве ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Между тем, согласно представленному конкурсным управляющим расчету (т. 4 л.д. 48-55), последние договора с членами КПК заключены в сентябре 2020 года.

Таким образом, каких-либо новых обязательств, после возникновения у должника признаков объективного банкротства, у КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ», не возникло. Доказательств иного суду не представлено.

При изложенных обстоятельствах, оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по статье 61.12 Закона о банкротстве не имеется.

В качестве оснований для привлечения ответчиков к ответственности заявлено также расходование денежных средств на благотворительность в условиях финансового кризиса.

В обоснование требований конкурсный управляющий ссылается на следующие обстоятельства.

Протоколом правления № 58/2020 от 25.12.2020 в составе ФИО6, ФИО1, ФИО11 решено оказать благотворительную помощь МАУ «КТЦ «Усадьба Тол Бабая» в размере 1 000 000 руб. в период после вынесения ЦБР Предписания об ограничении выдачи займов, приема новых членов в кооператив.

При этом членами ревизионной комиссии не осуществлены препятствия по перечислению денежных средств на благотворительность.

Денежный перевод осуществлялся под контролем главного бухгалтера ФИО3

Исполнение решения правления подтверждается платёжными поручениями № 518 от 24.12.2020 на 921 254 руб. 54 коп., № 522 от 28.12.2020 на 78 745 руб. 46 коп.

Следует отметить, что основная часть перевода произведена 24.12.2020 – до одобрения сделки правлением 25.12.2020.

Указанное пожертвование осуществлено при признаках глубоких финансовых затруднений со стороны кооператива.

Такой перевод не может оспариваться по банкротным основаниям как сделка по ст. 61.2, 61.3 ФЗ № 127-ФЗ в связи с тем, что в предмет такой сделки не входит встречное исполнение, и она не направлена на преимущественное удовлетворение требований кредиторов.

Таким образом, по мнению конкурсного управляющего, в результате совокупных действий (бездействий) членов правления ФИО6, ФИО1, ФИО11, членов ревизионной комиссии ФИО9, ФИО3, ФИО10, а также ФИО8 и ФИО7 причинены убытки должнику в размере 1 000 000 руб. в период финансового кризиса.

Между тем, как поясняли ответчики, указанная сделка фактически имела встречный характер.

Так, согласно определению суда от 15.02.2022 по настоящему делу, 22.12.2020 между должником и Администрацией МО «Шарканский район» подписан муниципальный контракт №1-МС/12-2020, в соответствии с условиями которого, должник обязался передать в муниципальную собственность нежилое отдельно стоящее здание с кадастровым номером 18:22:075001:574, расположенное по адресу: <...>, площадью 432,40 кв. м. и земельный участок с кадастровым номером 18:22:075001:391, расположенный по адресу: <...>, площадью 777,00 кв. м. и с разрешённым использованием - для размещения торгового центра, на котором находится указанный объект капитального строительства.

Цена контракта составила 4 700 000 руб. (п. 2.1 муниципального контракта).

Передача КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» Администрации МО «Шарканский район» имущества, указанного в муниципальном контракте, подтверждена актом приема-передачи нежилого помещения от 23.12.2020.

При этом балансовая стоимость здания составляла 3 701 745 руб. 46 коп.

Как поясняли ответчики, по договоренности с Администрацией, денежные средства, полученные сверх балансовой стоимости имущества, что составляло как раз 1 000 000 руб., должны были быть перечислены в качестве благотворительной помощи МАУ КТЦ «Усадьба Тол Бабая».

23 декабря 2020 года на расчетный счет поступила предоплата в размере 1 400 000 руб.

25 декабря 2020 года оказана благотворительная помощь Тол Бабаю в размере 1 000 000 руб.

28 декабря 2020 года поступил окончательный расчет в размере 3 300 000 руб.

Таким образом, денежные средства были перечислены на благотворительность во исполнение установленных договоренностей, балансовая стоимость имущества в результате совершения сделки не изменилась.

При изложенных обстоятельствах, суд не может согласиться с позицией конкурсного управляющего о наличии у контролирующих должника лиц умысла на причинение вреда должнику и его кредиторам, и оснований для взыскания убытков.

Вместе с тем, суд находит состоятельными доводы конкурсного управляющего о наличии оснований для привлечения ФИО6 к ответственности за совершение сделки по отчуждению транспортного средства Мерседес Бенц, непередаче денежных средств, оставшихся в кассе должника в размере 5 987 483 руб. 22 коп. и возврату платежей по добровольным паевым взносам.

Пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве предусматривает презумпцию, согласно которой если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Вступившим в законную силу определением суда 20.03.2023 признана недействительной сделка по отчуждению автомобиля Mersedes-Benz E230, 2008 г.в., применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с покупателя - ФИО18 в конкурсную массу Кредитного потребительского кооператива «Касса взаимной помощи «РОСТ» денежных средств в размере 425 340 руб.

Сделка подписана от имени должника ФИО6, правление и ревизионный орган одобрения не давали.

Указанным определением установлена направленность воли сторон на причинение вреда имущественным правам кредиторам должника.

В результате совершения сделки из конкурсной массы выбыло ликвидное имущество в отсутствие равноценного встречного предоставления, что привело к нарушению прав кредиторов на соразмерное удовлетворение своих требований за счет данного имущества.

Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица (пункт 2 статьи 69 АПК РФ).

Кроме того, в рамках настоящего спора конкурсный управляющий указывает на то, что исходя из предписания ЦБ РФ от 05.11.2020 № Т4-30-1-2/2414 (т. 2 л.д. 171) отражена информация о возврате добровольных паевых взносов пайщикам до момента прекращения их членства в кооперативе в сумме 10 259 395 руб. 24 коп., в результате чего ЦБР ограничил финансовую деятельность кооператива (прием средств от пайщиков, выдачу займов т.д.).

Факт возврата добровольных паевых взносов в размере установленной ЦБ РФ и заявленной конкурсным управляющим в рамках настоящего спора суммы 10 259 395 руб. 24 коп. до прекращения членства в КПК ответчиками не оспорен.

Доводы ФИО6, что выплата добровольных паевых взносов осуществлялась в соответствии с установленными в КПК положениями, судом отклоняются, поскольку уже были предметом рассмотрения в рамках спора о взыскании с него убытков в размере 2 117 500 руб. убытков.

Так, определением суда от 25.04.2023, оставленным в силе постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.07.2023, с ФИО6 в конкурсную массу Кредитного потребительского кооператива «РОСТ» взысканы 2 117 500 руб. убытков.

В рамках названного спора судом установлено, что согласно части 3 статьи 1 Федерального закона от 18 июля 2009 г. N 190-ФЗ "О кредитной кооперации" под паевым взносом понимаются денежные средства, переданные членом КПК (пайщиком) в собственность КПК для осуществления КПК деятельности, предусмотренной этим законом и уставом КПК, и для формирования паенакопления (пая) члена КПК (пайщика).

Федеральный закон "О кредитной кооперации" подразделяет паевые взносы на обязательные - предусмотренные уставом КПК и вносимые членом КПК (пайщиком) в КПК в обязательном порядке, и добровольные - добровольно вносимые членом КПК (пайщиком) в КПК помимо обязательного паевого взноса в случае, если возможность и порядок их внесения предусмотрены уставом КПК.

Из паенакопления - сумм паевых взносов членов КПК (пайщиков) и начислений на паевые взносы, присоединенных к паевым взносам в порядке, определенном уставом КПК и внутренними нормативными документами КПК, - формируется паевой фонд, используемый КПК для осуществления деятельности, предусмотренной поименованным законом и уставом КПК. Также за счет паевых взносов формируется имущество КПК, которое не может быть отчуждено иначе как в порядке, установленном Федеральным законом "О кредитной кооперации", иными федеральными законами и уставом КПК.

В пункте 5 части 1 статьи 13 Федерального закона "О кредитной кооперации" особо оговорено, что член КПК (пайщик) имеет право получить сумму паенакопления (пая) в случае прекращения членства в КПК в порядке, указанном частью 4 статьи 14 данного федерального закона, то есть при прекращении членства в КПК в случае выхода из КПК, исключения из членов КПК, ликвидации или прекращения в результате реорганизации юридического лица - члена КПК.

Иные обстоятельства, влекущие за собой выплату члену КПК суммы паенакопления, включающей суммы обязательных и добровольных паевых взносов, Федеральным законом "О кредитной кооперации" не предусмотрены.

В соответствии с пунктом 4.1. Устава потребительского кооператива «Касса взаимной помощи «РОСТ» за 2019 г. (на который ссылается ФИО6) кредитный кооператив является собственником своего имущества.

Согласно пункту 4.2. Устава имущество кредитного кооператива формируется за счёт обязательных паевых взносов, вступительных взносов, добровольных взносов, членских взносов и дополнительных взносов членов потребительского кооператива (п. 4.2.1); средств, привлечённых от членов кредитного кооператива (п. 4.2.2); средств, привлечённых от Российской Федерации, субъектов Российской Федерации муниципальных образований, кредитных организаций и иных юридических лиц в случае, если учредительными документами указанных юридических лиц предусмотрено финансирование кредитных кооперативов (п. 4.2.3); доходов от деятельности кредитного кооператива (п. 4.2.4), иных не запрещенных законом источников (п. 4.2.5).

Согласно п. 4.7 Устава кооператива имущество кредитного кооператива подлежит распределению (учёту) по следующим Фондам: фонд финансовой взаимопомощи (п. 4.7.1), паевой фонд (п. 4.7.2), резервный фонд (п. 4.7.3), фонд обеспечения деятельности (п. 4.7.4), фонд развития (п.4.7.5)

В соответствии с пунктом 4.22 Устава имущество кредитного кооператива не может быть отчуждено иначе как в порядке, предусмотренном Российским законодательством.

Таким образом, Устав кооператива соответствует Федеральному закону «О кредитной кооперации», согласно которому член кредитного кооператива имеет право получить сумму паенакопления (пая) в случае прекращения членства кредитном кооперативе в порядке, предусмотренном частью 4 статьи 14 Федерального закона «О кредитной кооперации», то есть при прекращении членства в кредитном кооперативе в случае выхода из кредитного кооператива, исключения из членов кредитного кооператива, ликвидации или прекращения в результате реорганизации юридического лица - члена кредитного кооператива.

Таким образом, вступившим в законную силу судебным актом установлена неправомерность возврата добровольных паевых взносов до прекращения членства в КПК.

Вопреки установленному действующим законодательством и Уставом порядку добровольные паевые взносы в размере 10 259 395 руб. 24 коп. были возвращены до прекращения членства в КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» (доказательств иного суду не представлено).

Кроме того, конкурсным управляющим указано на непередачу ФИО6 в конкурсную массу оставшихся в кассе должника денежных средств в размере 5 987 483 руб. 22 коп.

В обоснование заявленного требования конкурсным управляющим указано, что в рамках доследственной проверки по заявлению ФИО6 отделом экономической безопасности и противодействия коррупции Отдела МВД России по Пуровскому району выявлено:

- отсутствие факта присвоения денежных средств и, соответственно, состава преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ;

- между ФИО6 и ФИО13 имелась негласная договорённость, согласно которой ФИО6 получал 20% прибыли обособленного подразделения, ФИО13 полностью организовывал работу обособленного подразделения в г. Тарко-Сале Ямало-Ненецкого автономного округа, в том числе заключение договоров и оформление кассовой документации. Обособленное подразделение осуществляло деятельность за счёт средств, привлечённых ФИО13 на основании договора передачи личных сбережений, заключенных с жителями г. Тарко-Сале;

- главный бухгалтер должинка ФИО1 на стадии проверки сообщения о совершённом преступлении пояснила, что от главного офиса кредитного кооператива, находящегося в г. Воткинске, в его обособленное подразделение в г. Тарко-Сале ЯНАО переведены денежные средства в размере 4 259 000 руб., при этом из обособленного подразделения возвращены денежные средства в размере 5 995 537 руб.

Таким образом, Отделом по экономической безопасности и борьбе с коррупцией установлено, что денежные средства ФИО13 не присвоены, находились в кассе главного офиса кредитного кооператива, как следствие, по мнению конкурсного управляющего, должны были быть возвращены в конкурсную массу должника.

Определением суда от 08.11.2022, оставленным в силе постановлением Семнадцатого арбитражного суда от 25.01.2023, установлено, что денежные средства в размере 5 986 695 руб. 63 коп. находятся в кассе территориального подразделения должника, находящегося по адресу: ЯНАО, г. Тарко-Сале, о чем свидетельствуют бухгалтерские и кассовые документы.

Как указывает ФИО6, материально-ответственным лицом в офисе в г. Тарко-Сале являлась ФИО12 (период работы с июня 2018 по март 2023 года, т. 4 л.д 68), что подтверждается договором о полной материальной индивидуальной ответственности (т. 4 л.д. 61-62).

Таким образом, по мнению ФИО6, именно на ней лежит ответственность за невозврат денежных средств.

В обоснование фактического нахождения денежных средств в кассе Тарко-Сале ссылался на акт приема-передачи кассы от 01.06.2018 и акт инвентаризации (т. 7 л.д. 20 лицевая сторона и оборот), акт приема-передачи кассы от 01.06.2019 и акт инвентаризации (т. 7 л.д. 13 лицевая сторона и оборот), акт приема-передачи кассы от 10.01.2020 и акт инвентаризации (т. 7 л.д 17), подписанные от имени ФИО12

Между тем, как следует из пояснений главного бухгалтера КПК «Касса взаимной помощи «РОСТ» - ФИО1 (т. 7 л.д. 32 оборот), в офисе в г. Тарко-Сале имелся удаленный доступ к программе 1С бухгалтерия. Сотрудник в г. Тарко-Сале обязан каждый день распечатывать кассовую книгу, в которой будет указано поступление и расходование денежных средств на основании выданных ПКО и РКО. В случае необходимости направления денежных средств в головной офис, сотрудник Тарко-Сале оформлял РКО, брал деньги из кассы, через банкомат переводил деньги ФИО1, ФИО6 или кассиру. При поступлении денег на нашу карту, сотрудник снимает их и кладет в кассу, при этом оформляется ПКО в г. Воткинске на эту сумму. С 2016 года по 09 февраля 2021 года инвентаризация, то есть фактическое наличие денежных средств, не проводилась.

Таким образом, вопреки представленным актам приема-передачи кассы и актам инвентаризации, бухгалтер ФИО1 поясняла, что инвентаризация в период с 2016 года не проводилась.

При этом подпись ФИО12 в указанных актах приема-передачи кассы и актах инвентаризации визуально отличается от подписи, проставленной ею в трудовом договоре (т. 7 л.д. 12,), приказе о возложении обязанностей по ведению кассовых операций, договоре о полной материальной ответственности и паспорте (т. 7 л.д. 16 лицевая сторона и оборот), в ее объяснениях следователю (т. 7 л.д. 35 оборот).

С учетом изложенного, суд критически относиться к доводам ФИО6

При отсутствии безусловных доказательств нахождения денежных средств у ФИО12, учитывая пояснения главного бухгалтера о порядке перевода денежных средств (через личные карты сотрудников), именно на ФИО6 лежит ответственность за обеспечение сохранности денежных средств и как следствие, их передаче в конкурсную массу.

Ссылка ФИО6 на определение суда от 08.11.2022 судом отклонена, поскольку при отсутствии доказательств фактического наличия денежных средств во владении ФИО6 требования, заявленные в порядке ст. 126, 129 Закона о банкротстве и 308.3 Гражданского кодекса РФ не могли быть удовлетворены, поскольку судебный акт был бы не исполним.

При этом в названном определении суд отметил, и суд апелляционной инстанции поддержал позицию, что факт отсутствия документов и имущества должника у руководителя не прекращает обязанности передать, а означает, что руководитель соответствующую обязанность не исполнял как при осуществлении своей деятельности, так и после введения процедуры конкурсного производства. При доказанности соответствующих обстоятельств для защиты прав кредиторов должника подлежит использованию иные механизмы получения причитающегося им за счет взыскания убытков или привлечения к субсидиарной ответственности бывшего руководителя должника.

В данном случае, такие обстоятельства конкурсным управляющим доказаны.

Что касается квалификации требований, то в данном случае суд находит доказанным наличие оснований для привлечения ФИО6 к субсидиарной ответственности по статье 61.11 Закона о банкротстве, поскольку совокупность совершенных действий (отчуждение транспортного средства, в результате которого утрачено ликвидное имущество на сумму 425 340 руб.; неправомерная выплата добровольных паевых взносов на сумму 10 259 395 руб. 24 коп.; необеспечение сохранности и передачи денежных средств в размере 5 987 483 руб. 22 коп.) привела к существенному вреду кредиторам, ухудшению финансового положение должника, окончательной утрате возможности рассчитаться с кредиторами.

Доводы ФИО6 на то, что не утрачена возможность погашения требований кредиторов за счет средств, взыскиваемых в рамках исполнительных производств, судом отклонены, поскольку названные обстоятельства влияют на размер субсидиарной ответственности, а не на установление наличия оснований для привлечения к ответственности.

Согласно пункту 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами (пункт 7 ст. 61.11 Закона о банкротстве).

В рассматриваемом случае, суд полагает необходимым производство по заявлению в части определения размера субсидиарной ответственности приостановить, поскольку расчеты с кредиторами не произведены, мероприятия конкурсного производства не окончены.

Оснований для взыскания убытков с ответчиков ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО3, ФИО11, ФИО19 по заявленному конкурсным управляющим основанию - неправомерная выплата добровольных паевых взносов на сумму 10 259 395 руб. 24 коп. суд не усматривает.

В соответствии с правовой позицией Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении Пленума от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", и позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении Пленума от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", заявитель должен доказать совокупность обстоятельств, являющихся основанием для наступления указанной гражданско-правовой ответственности, а именно: наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) ответчика, наличие убытков, а также с разумной степенью достоверности их размер, причинную связь между действиями (бездействием) ответчика и возникшими убытками.

Между тем, участие ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО3, ФИО11, ФИО19 в принятии решений о возврате названных сумм добровольных паевых взносов не доказаны. Одобрение сделок по выплате добровольных паевых взносов членами правления, ревизионной или счетной комиссии не давалось; какие либо положения, предусматривающие возврат добровольных паевых взносов, не утверждались, что уже было установлено определением суда от 25.04.2023, оставленным в силе постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.07.2023.

С учетом изложенного, оснований для привлечения указанных лиц к ответственности в виде убытков не имеется.

Производство по требованию к ответчику ФИО20 подлежит прекращению на основании статьи 150 АПК РФ, поскольку ответчик умер 08.05.2022 (справка ЗАГС т. 4 л.д. 91), согласно общедоступным сведениям с сайта нотариальной палаты наследники отсутствуют.

Оснований для взыскания с ФИО1 убытков в размере 1 990 000 руб. за возврат добровольного паевого взноса (требование объединено в одно производство с настоящим спором определением от 15.09.2023) суд не усматривает, поскольку согласно представленному ЦБ РФ реестру исключенных пайщиков (т. 7 л.д. 109-218) она исключена из реестра пайщиков КПК (п. 437 реестра), следовательно, возврат осуществлен правомерно.

Тот факт, что выход осуществлен после возврата паевых взносов, о наличии убытков не свидетельствует, поскольку в любом случае право на получение всей суммы внесенных паевых взносов у ФИО1 возникло.

При изложенных обстоятельствах, в удовлетворении требований о привлечении к ответственности ФИО1 и взыскании с нее убытков также не имеется.

Руководствуясь статьями 61.16 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 143, 184-187, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Удмуртской Республики

ОПРЕДЕЛИЛ:

Производство по заявлению конкурсного управляющего Кредитного потребительского кооператива «Касса взаимной помощи «РОСТ» в части привлечения к субсидиарной ответственности ФИО10 прекратить.

Привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам Кредитного потребительского кооператива «Касса взаимной помощи «РОСТ» ФИО6.

Производство по установлению размера субсидиарной ответственности ФИО6 приостановить до окончания расчетов с кредиторами.

В удовлетворении требований к ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО1, ФИО3, ФИО11, ФИО19 отказать.

Определение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Семнадцатый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Удмуртской Республики в течение десяти дней со дня его вынесения.

Судья Е.И. Глухова