Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс», г. Нурлат Нурлатского района Республики Татарстан, публичного акционерного общества «Богородскнефть», г. Саратов,

на решение Арбитражного суда Саратовской области от 23 декабря 2020 года по делу № А57-20076/2019

по иску публичного акционерного общества «Богородскнефть», г. Саратов, (ОГРН <***>, ИНН <***>),

к обществу с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс», г. Нурлат Нурлатского района Республики Татарстан, (ОГРН <***>, ИНН <***>),

третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, общество с ограниченной ответственностью «Торгово-производственная компания «Современные сервисные технологии», г. Альметьевск Альметьевского района Республики Татарстан,

о взыскании 9355498 руб. 87 коп.,

по встречному иску общества с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс», г. Нурлат Нурлатского района Республики Татарстан, (ОГРН <***>, ИНН <***>),

к публичному акционерному обществу «Богородскнефть», г. Саратов, (ОГРН <***> , ИНН <***>)

о взыскании 5415180 руб. 20 коп.,

при участии в заседании: от истца по первоначальному иску – ФИО1, представителя, доверенность от 20.05.2019 (ксерокопия в деле), от ответчика – ФИО2, директора, приказ от 25.01.2019 № 1, решение от 21.01.2019 № 1 об учреждении общества с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» (ксерокопии в деле), третье лицо не явилось,извещено о времени и месте судебного разбирательства надлежащим образом в порядке частей 1, 6 статьи 121, частей 1, 6 статьи 122, части 1 статьи 122, части 1 статьи 123, части 1 статьи 186 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, что подтверждается отчетом о публикации судебных актов от 30.01.2021 и от 04.02.2021,

УСТАНОВИЛ:

в Арбитражный суд Саратовской области обратилось публичное акционерное общество «Богородскнефть» с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» о взыскании 9355498 руб. 87 коп., в том числе 5592196 руб. 59 коп. убытков, понесенных в связи с ликвидацией последствий повреждения буровой установки 1600/100, 154759 руб. 25 коп. неустойки за просрочку выполнения работ по договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019 за период с 20 апреля по 14 мая 2019 года на основании пункта 8.10.1 названного договора, 3608543 руб. 03 коп. неосновательного обогащения, составляющего стоимость неотработанного аванса по названому договору.

При рассмотрении дела в арбитражном суде первой инстанции истец в порядке части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации уменьшил размер исковых требований и просил взыскать с ответчика 8741456 руб. 51 коп., в том числе 5880353 руб. 43 коп. убытков, понесенных в связи с ликвидацией последствий повреждения буровой установки 1600/100, 154759 руб. 25 коп. неустойки за просрочку выполнения работ по договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019 за период с 20 апреля по 14 мая 2019 года на основании пункта 8.10.1 названного договора, 2706343 руб. 83 коп. неосновательного обогащения, составляющего стоимость неотработанного аванса по названому договору. Уменьшение размера исковых требований принято арбитражным судом первой инстанции.

Общество с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» обратилось в Арбитражный суд Саратовской области со встречным иском к публичному акционерному обществу «Богородскнефть» о взыскании 5415180 руб. 20 коп., в том числе 3940208 руб. 49 коп. задолженности по оплате выполненных работ по договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019, 1474971 руб. 71 коп. в счет возмещения убытков по названному договору.

При рассмотрении дела в арбитражном суде первой инстанции истец в порядке части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации уменьшил размер исковых требований и просил взыскать с ответчика 5730182 руб. 49 коп. задолженности по оплате выполненных работ по договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019. Уменьшение размера исковых требований принято арбитражным судом первой инстанции.

Не является достаточным основанием для отмены судебного акта вышестоящей инстанцией принятие судом уточненных требований, если того требует принцип эффективности судебной защиты (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11 мая 2010 года № 161/10 по делу № А29-10718/2008).

Решением Арбитражного суда Саратовской области от 23 декабря 2020 года по делу № А57-20076/2019 в удовлетворении первоначального иска отказано. Встречный иск удовлетворен частично: с публичного акционерного общества «Богородскнефть» в пользу общества с ограниченной ответственностью Московская компания «Ойл Плюс» взыскано 4326593 руб. 36 коп. задолженности по оплате выполненных работ по договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019. В удовлетворении остальной части встречного иска отказано. С публичного акционерного общества «Богородскнефть» в пользу общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» взыскано 280000 руб. судебных расходов на проведение судебной экспертизы. С публичного акционерного общества «Богородскнефть» в доход федерального бюджета взыскано 35929 руб. государственной пошлины. С общества с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» в доход федерального бюджета взыскано 12652 руб. государственной пошлины.

Не согласившись с принятым по делу судебным актом, общество с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс», публичное акционерное общество «Богородскнефть» обратились с апелляционными жалобами, в которых просят решение арбитражного суда первой инстанции отменить, как незаконное и необоснованное, принять по делу новый судебный акт.

Заявители апелляционных жалоб считают, что арбитражным судом первой инстанции неправильно применены нормы материального и процессуального права, выводы, содержащиеся в решении, не соответствуют обстоятельствам дела.

Общество с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» полагает, что ему неправомерно отказано во взыскании с ответчика 1403589 руб. 13 коп., встречный иск подлежит удовлетворению в полном объеме.

Публичное акционерное общество «Богородскнефть» считает, что работы переданы субподрядчиком с недостатками, в случае обнаружения не качественности оборудования субподрядчик был не вправе приступать к выполнению работ, представленное в материалы дела заключение комиссионной судебной экспертизы является ненадлежащим доказательством по делу, субподрядчик не выполнял никаких работ по ликвидации допущенных им аварий, доказательства выполнения таких работ не представил, материалами дела подтверждено ненадлежащее исполнение субподрядчиком обязательств по договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019, в повреждении имущества генерального подрядчика, повлекшего причинение ему убытков, необоснованно исключена вина субподрядчика в прихвате бурильного инструмента и повреждении вышки буровой установки.

Общество с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» представило отзыв на апелляционную жалобу публичного акционерного общества «Богородскнефть», с доводами, изложенными в ней, не согласно, просит решение арбитражного суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Публичное акционерное общество «Богородскнефть» представило отзыв на апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс», с доводами, изложенными в ней, не согласно, просит решение арбитражного суда первой инстанции в обжалуемой части оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Публичное акционерное общество «Богородскнефть» представило письменные пояснения, которые приобщены к материалам дела.

Общество с ограниченной ответственностью «Торгово-производственная компания «Современные сервисные технологии» не представило отзыв на апелляционную жалобу.

Арбитражный апелляционный суд в порядке части 1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации повторно рассматривает дело по имеющимся в деле и дополнительно представленным доказательствам.

Решение суда является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права (пункт 10 раздела «Разрешение споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». Судебная коллегия по гражданским делам. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 4 марта 2015 года № 1 (2015).

Проверив обоснованность доводов, изложенных в апелляционных жалобах, отзывах на них, письменных пояснениях, выступлениях присутствующих в судебном заседании представителей сторон, исследовав материалы дела, арбитражный апелляционный суд не считает, что обжалуемый судебный акт подлежит изменению или отмене по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, публичное акционерное общество «Богородскнефть» (генеральный подрядчик) и общество с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» (субподрядчик) заключили договор на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019, в соответствии с условиями которого субподрядчик принял на себя обязательства выполнить по заданию генерального подрядчика работы по строительству поисково-оценочной скважины № 1 Ильинской площади. Работы по строительству поисково-оценочной скважины № 1 Ильинской площади производятся с применением собственного оборудования и материалов, а также материалов и оборудования, принадлежащих субподрядчику, субподрядчик обладает необходимым персоналом и производственным опытом для выполнения работ по строительству скважины, поэтому стороны договорились: а) общее руководство работами по договору осуществляет генеральный подрядчик. Субподрядчик выполнит работы по строительству, указанные в геолого-техническом наряде и/или в техническом задании генерального подрядчика в соответствии с условиями договора, исполнительной и проектной документации; б) генеральный подрядчик обеспечит субподрядчику необходимые условия, предусмотренные настоящим договором, и оплатит надлежащим образом выполненные работы.

Срок действия договора определен в разделе 2, расчет стоимости и порядок финансирования выполненных работ – в разделе 3 договора, обеспечение материалами – в разделе 4, права и обязанности субподрядчика – в разделе 5, права и обязанности генерального подрядчика – в разделе 6, контроль и надзор генерального подрядчика за реализацией договора – в разделе 7, ответственность сторон – в разделе 8, изменение условий договора – в разделе 9, форс-мажорные обстоятельства – в разделе 10, порядок разрешения споров между сторонами – в разделе 11, конфиденциальность – в разделе 12, аварийные ситуации и осложнения в процессе бурения – в разделе 13, уведомления – в разделе 14, гарантии качества – в разделе 15, заключительные положения – в разделе 16, юридические адреса, банковские реквизиты – в разделе 17 заключенного договора.

В соответствии с пунктом 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

Статья 307 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.

Обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе.

На основании статьи 309 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований – в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями.

В силу положений статьи 310 Гражданского кодекса Российской Федерации односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Эффективная судебная защита нарушенных прав может быть обеспечена своевременным заявлением возражений или встречного иска. Арбитражный суд, рассматривающий дело о взыскании по договору, оценивает обстоятельства, свидетельствующие о заключенности и действительности договора независимо от того, заявлены ли возражения или встречный иск. При подготовке к судебному разбирательству дела о взыскании по договору арбитражный суд определяет круг обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, к которым относятся обстоятельства о соблюдении правил его заключения, наличии полномочий на заключение договора у лиц, его подписавших (пункты 1, 2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 июля 2009 года № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств»).

В силу пунктов 1, 4 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора, условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. Принцип свободы договора предполагает добросовестность действий его сторон, разумность и справедливость его условий, в частности, их соответствие действительному экономическому смыслу заключаемого соглашения.

Свобода договора предполагает, что стороны действуют по отношению друг к другу на началах равенства и автономии воли и определяют условия договора самостоятельно в своих интересах, при этом не означает, что стороны при заключении договора могут действовать и осуществлять права по своему усмотрению без учета прав других лиц (своих контрагентов), а также ограничений, установленных Кодексом и другими законами.

В соответствии со статьей 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Норма, определяющая права и обязанности сторон договора, толкуется судом исходя из ее существа и целей законодательного регулирования, то есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило (пункт 1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 марта 2014 года № 16 «О свободе договора и ее пределах»).

Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду (пункт 43 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»).

Заключенный сторонами договор на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019 является договором строительного подряда и регулируется, как общими положениями гражданского законодательства, так и специальными нормами для отдельных видов обязательств, содержащихся в параграфах 1, 3 главы 37 «Подряд» Гражданского кодекса Российской Федерации. Договор не признан недействительным или незаключенным в установленном законом порядке.

По договору подряда одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить по заданию другой стороны (заказчика) определенную работу и сдать ее результат заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его (пункт 1 статьи 702 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По договору строительного подряда подрядчик обязуется в установленный договором срок построить по заданию заказчика определенный объект либо выполнить иные строительные работы, а заказчик обязуется создать подрядчику необходимые условия для выполнения работ, принять их результат и уплатить обусловленную цену (пункт 1 статьи 740 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Правоотношения сторон по договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019 также регулируются положениями статьи 706 Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре субподряда.

В соответствии со статьей 706 Гражданского кодекса Российской Федерации , если из закона или договора подряда не вытекает обязанность подрядчика выполнить предусмотренную в договоре работу лично, подрядчик вправе привлечь к исполнению своих обязательств других лиц (субподрядчиков). В этом случае подрядчик выступает в роли генерального подрядчика.

Подрядчик, который привлек к исполнению договора подряда субподрядчика в нарушение положений пункта 1 настоящей статьи или договора, несет перед заказчиком ответственность за убытки, причиненные участием субподрядчика в исполнении договора.

Генеральный подрядчик несет перед заказчиком ответственность за последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств субподрядчиком в соответствии с правилами пункта 1 статьи 313 и статьи 403 настоящего Кодекса, а перед субподрядчиком - ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение заказчиком обязательств по договору подряда.

Если иное не предусмотрено законом или договором, заказчик и субподрядчик не вправе предъявлять друг другу требования, связанные с нарушением договоров, заключенных каждым из них с генеральным подрядчиком.

С согласия генерального подрядчика заказчик вправе заключить договоры на выполнение отдельных работ с другими лицами. В этом случае указанные лица несут ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение работы непосредственно перед заказчиком.

Ненадлежащее исполнение сторонами договорных обязательств послужило основанием для обращения истцов с первоначальным и встречным исками в арбитражный суд первой инстанции.

Согласно нормам части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Частью 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований.

Арбитражный суд первой инстанции принял законное и обоснованное решение в силу следующего.

Согласно статье 408 Гражданского кодекса Российской Федерации надлежащее исполнение прекращает обязательство.

На основании пункта 1 статьи 711 Гражданского кодекса Российской Федерации, если договором подряда не предусмотрена предварительная оплата выполненной работы или отдельных ее этапов, заказчик обязан уплатить подрядчику обусловленную цену после окончательной сдачи результатов работы при условии, что работа выполнена надлежащим образом и в согласованный срок, либо с согласия заказчика досрочно.

Оплата выполненных подрядчиком работ производится заказчиком в размере, предусмотренном сметой, в сроки и в порядке, которые установлены законом или договором строительного подряда. При отсутствии соответствующих указаний в законе или договоре оплата работ производится в соответствии со статьей 711 настоящего Кодекса.

Договором строительного подряда может быть предусмотрена оплата работ единовременно и в полном объеме после приемки объекта заказчиком (статья 746 Гражданского кодекса Российской Федерации).

На основании пункта 1 статьи 720 Гражданского кодекса Российской Федерации заказчик обязан в сроки и в порядке, которые предусмотрены договором подряда, с участием подрядчика осмотреть и принять выполненную работу (ее результат), а при обнаружении отступлений от договора, ухудшающих результат работы, или иных недостатков в работе немедленно заявить об этом подрядчику.

Сдача результата работ подрядчиком и приемка его заказчиком оформляются актом, подписанным обеими сторонами. При отказе одной из сторон от подписания акта в нем делается отметка об этом, и акт подписывается другой стороной. Односторонний акт сдачи или приемки результата работ может быть признан судом недействительным лишь в случае, если мотивы отказа от подписания акта признаны им обоснованными (пункт 4 статьи 753 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Основанием для возникновения обязательства заказчика по оплате выполненных работ является сдача результата работ заказчику (пункт 8 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24 января 2000 года № 51 «Обзор практики разрешения споров по договору строительного подряда»).

Наличие акта приемки работ, подписанного заказчиком, не лишает заказчика права представить суду возражения по объему, качеству и стоимости работ (пункты 12, 13 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24 января 2000 года № 51 «Обзор практики разрешения споров по договору строительного подряда»).

Согласно пункту 1.5 договора сроки выполнения работ согласуются сторонами и закрепляются в графике выполнения работ по строительству скважины (приложение № 2).

На основании пункта 1.6 договора субподрядчик обязан приступить к выполнению работ в соответствии с графиком выполнения работ (приложение № 2) не позднее 3 рабочих дней со дня выполнения одновременно следующих условий:

- поступления авансового платежа в соответствии с пунктом 3.3.1. договора;

- передачи по акту приема - передачи проектной документации на производство работ (приложение № 4);

- передачи по акту приема - передачи бурового станка и оборудования (приложение № 5);

- передачи по акту приема-передачи площадки для производства работ (приложение № 6).

Стоимость выполняемых работ по договору согласована и утверждена сторонами договора в приложении № 1, являющемся неотъемлемой частью договора.

На основании пункта 3.3.1 договора генеральный подрядчик перечислил субподрядчику авансовый платеж в размере 3608543 руб. 03 коп. (платежное поручение от 2 апреля 2019 года № 606 на сумму 2000000 руб. и платежное поручение от 4 апреля 2019 года № 614 на сумму 1608543 руб. 03 коп).

Согласно акту приема-передачи буровой установки, бурового и энергетического оборудования и жилого городка от 9 апреля 2019 года субподрядчик принял от генерального подрядчика буровую установку БУ-1600/100 ДГУ, заводской номер 69. Из данного акта следует, что по состоянию на 9 апреля 2019 года буровая установка БУ-1600/100 ДГУ, заводской номер 69, не была укомплектована полностью, поэтому субподрядчик, руководствуясь пунктом 5.19 договора, направил в адрес генерального подрядчика письмо с просьбой доукомплектовать буровую установку, что подтверждается письмами от 12 апреля 2019 года № 8, от 30 апреля 2019 года № 17.

Таким образом, субподрядчик смог приступить к бурению только через 12 дней с даты заключения договора.

Арбитражный суд первой инстанции из представленных в материалы дела доказательств, в том числе из суточных сводок, установил, что работы по договору выполнялись следующим образом: представители сторон договора составили акт от 12 апреля 2019 года о начале бурения. Спуск эксплуатационной 426 мм обсадной колонны в скважину был произведен 13 апреля 2019 года, произведены заливка (цементирование) и ее крепление. Бурение ствола скважины под 324 мм обсадную колонну начато 14 апреля 2019 года. Окончено бурение под обсадную колонну при глубине 107 м 25 апреля 2019 года, произведена подготовка ствола скважины к спуску обсадной колонны. Спуск 324 мм обсадной колонны на глубину 107 м произведен 26 апреля 2019 года, но обсадная колонна не дошла 5 метров до глубины проектного забоя (107 м) из-за осыпания стенок скважины, что является геологическим осложнением.

Представитель генерального подрядчика инженер-технолог ФИО3 принял решение произвести полный подъем 324 мм обсадной колонны, о чем в вахтовом журнале от 27 апреля 2019 года свидетельствует его запись, выполненная собственноручно.

Затем полный подъем 324-мм обсадной колонны произведен 27 апреля 2019 года, собрана КНБК для переподготовки ствола. При подъеме компоновки низа бурильной колонны (далее – КНБК) с глубины 107 м 28 апреля 2019 года на глубине 97,5 м был получен прихват бурильного инструмента, о чем составлен акт о прихвате бурильного инструмента на скважине № 1 Ильинской площади.

План работ по ликвидации прихвата бурильного инструмента на скважине № 1 Ильинской площади составлен 29 апреля 2019 года. Данный план был согласован с представителем генерального подрядчика - начальником производственно-технического отдела ФИО4

Бригада субподрядчика с 27 апреля по 4 мая 2019 года занималась ремонтом бурильного оборудования.

В ходе выполнения работ, согласно вышеуказанному плану, в процессе расхаживания бурильного инструмента (при ликвидации прихвата КНБК) 4 мая 2019 года произошла деформация I и III секции бурильной установки 1600/100.

Согласно акту об инциденте с наземным буровым оборудованием на скважине от 4 мая 2019 года дальнейшие работы по скважине были приостановлены для комиссионного разбора произошедшего инцидента.

Представители сторон 5 мая 2019 года провели расследование по выявлению деформирования третьей верхней и первой нижней левой секции бурового станка БУ-1600/100, по результатам расследования составлен протокол по расследованию и выявлению причин производственной аварии на скважине от 5 мая 2019 года и акт по расследованию и выявлению причин производственной аварии на скважине от 5 мая 2019 года. В ходе расследования было установлено, что на буровой установке имеется несоответствие заводского исполнения и присутствие приваренных пластин с левой стороны первой секции, отсутствуют ребра жесткости по бокам и верхней части, а также видны следы проведения сварочных работ (нерегламентированный ремонт). Комиссия пришла к выводу, что для установления причины аварии следует провести экспертизу. Между тем, представители генерального подрядчика отказались от подписания протокола, но ФИО5 (заместителем директора по бурению публичного акционерного общества «Богородскнефть») собственноручно были занесены замечания в протокол, что подтверждает участие представителей генерального подрядчика, как при проведении расследования по выявлению деформирования третьей верхней и первой нижней левой секции бурового станка БУ 1600/100, так и при составлении протокола по расследованию и выявлению причин производственной аварии на скважине от 5 мая 2019 года и акта по расследованию и выявлению причин производственной аварии на скважине от 5 мая 2019 года.

На основании совместного осмотра был составлен и согласован с представителем генерального подрядчика план работ по скважине от 8 мая 2019 года. Согласно данному плану субподрядчик обязан был 13 мая 2019 года приступить к выполнению работ по демонтажу буровой установки с помощью автокрана «Либхекр» грузоподъемностью 160 тонн.

Общество с ограниченной ответственностью «СМУ ВПМ» (специализированная организация по предоставлению услуг спецтехники) и общество с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» (субподрядчик) заключили договор об оказании услуг специализированной автотранспортной техники от 8 мая 2019 года. Субподрядчик подал заявку на предоставление автокрана «Либхекр» грузоподъемностью 160 тонн на период с 14 по 15 мая 2019 года.

Общество с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» на основании счета от 8 мая 2019 года № 254 осуществило предоплату в сумме 322200 руб. на счет общества с ограниченной ответственностью «СМУ ВПМ», что подтверждается платежным поручением от 13 мая 2019 года № 55.

Письмом от 13 мая 2019 года № 23 генеральному подрядчику было направлено письменное уведомление о предоставлении автокрана.

Вместе с тем, 14 мая 2019 года в районе выполнения работ пошли проливные дожди, и заезд автокрана грузоподъемностью 160 тонн до объекта производства работ по полевой дороге (12 км) стал невозможен, о чем общество с ограниченной ответственностью «СМУ ВПМ» письменно уведомило субподрядчика.

Письмом от 15 мая 2019 года № 24 субподрядчик просил генерального подрядчика согласовать экспертную организацию (общество с ограниченной ответственностью «НТЦ» ЭКОПРО») для установления причин аварии (деформирования буровой установки).

Однако, 15 мая 2019 года, вместо согласования экспертной организации, субподрядчик получил от генерального подрядчика уведомление о расторжении договора на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019. Генеральный подрядчик в качестве основания для расторжения договора указал пункт 2.9 договора: если во время выполнения работ станет очевидным, что она не будет выполнена надлежащим образом, генеральный подрядчик вправе назначить субподрядчику разумный срок для устранения недостатков, и при неисполнении субподрядчиком в назначенный срок этого требования генеральный подрядчик вправе отказаться от договора либо поручить исправление работ другому лицу за счет субподрядчика, а также потребовать возмещения убытков.

Публичное акционерное общество «Богородскнефть» в обоснование первоначального иска указывает, что инцидент по прихвату бурового инструмента, а также повреждение буровой установки 1600/100 произошли по вине субподрядчика, поскольку явились результатом некачественного выполнения работ обществом с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс». Как следствие, публичное акционерное общество «Богородскнефть» понесло убытки, а именно: на приобретение вышки буровой установки, на транспортировку вышки буровой установки, на оплату работы буровой бригады по ликвидации последствий повреждения буровой установки и по ликвидации прихвата.

Общество с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс», возражая против удовлетворения иска публичного акционерного общества «Богородскнефть», в отзыве на иск указало, что инцидент по прихвату бурового инструмента, а также повреждение буровой установки 1600/100 произошли не по вине субподрядчика, следовательно, убытки не подлежат возмещению субподрядчиком.

В соответствии со статьей 12 Гражданского кодекса Российской Федерации возмещение убытков является одним из способов защиты гражданских прав, направленных на восстановление имущественных прав потерпевшего лица.

Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (пункт 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В силу норм статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации для взыскания убытков лицо, требующее их возмещения, должно доказать факт нарушения обязательства, наличие причинной связи между допущенным нарушением и возникшими убытками, размер требуемых убытков.

Это означает, что между возникновением убытков и неисполнением (ненадлежащим исполнением) обязательства должна быть причинная связь.

Под причинной связью понимается объективно существующая связь между явлениями, при которой одно явление (причина) предшествует во времени другому (следствию) и с необходимостью порождает его.

Бремя доказывания указанных обстоятельств лежит на истце. На ответчике лежит бремя доказывания отсутствия его вины в причинении вреда.

Гражданское законодательство исходит из принципа полного возмещения убытков, если законом или договором не предусмотрено их ограничение.

Возмещение убытков в полном размере означает, что в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом.

Если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором, при определении убытков принимаются во внимание цены, существовавшие в том месте, где обязательство должно было быть исполнено, в день добровольного удовлетворения должником требования кредитора, а если требование не было добровольно удовлетворено - в день предъявления иска. Исходя из обстоятельств, суд может удовлетворить требование о возмещении убытков, принимая во внимание цены, существующие в день вынесения решения.

В пунктах 1-5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» разъяснено следующее: «Должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (пункт 1 статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации). Если иное не предусмотрено законом или договором, убытки подлежат возмещению в полном размере: в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом (статья 15, пункт 2 статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если иное не установлено законом, использование кредитором иных способов защиты нарушенных прав, предусмотренных законом или договором, не лишает его права требовать от должника возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (пункт 1 статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации)».

По смыслу статей 15 и 393 Гражданского кодекса Российской Федерации, кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. Должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (статья 404 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Для удовлетворения иска о взыскании убытков, причиненных ненадлежащим исполнением договорных обязательств, на основании статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежит доказыванию совокупность обстоятельств, необходимых для привлечения лица к данному виду гражданско-правовой ответственности, а именно: факт неисполнения или ненадлежащего исполнения договорных обязательств контрагентом (вина контрагента), наличие причинно-следственной связи между наступлением убытков и неисполнением или ненадлежащим исполнением договорных обязательств контрагентом, размер убытков.

Недоказанность хотя бы одного обстоятельства является основанием для отказа в иске.

Определением Арбитражного суда Саратовской области от 22 июня 2020 года по делу № А57-20076/2019 назначена комиссионная судебная экспертиза, производство которой поручено обществу с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы», экспертам ФИО6, ФИО7, ФИО8, обществу с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС», экспертам ФИО9, ФИО10.

В соответствии со статьей 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле. В случае если назначение экспертизы предписано законом или предусмотрено договором либо необходимо для проверки заявления о фальсификации представленного доказательства либо если необходимо проведение дополнительной или повторной экспертизы, арбитражный суд может назначить экспертизу по своей инициативе.

Круг и содержание вопросов, по которым должна быть проведена экспертиза, определяются арбитражным судом. Лица, участвующие в деле, вправе представить в арбитражный суд вопросы, которые должны быть разъяснены при проведении экспертизы. Отклонение вопросов, представленных лицами, участвующими в деле, суд обязан мотивировать.

Лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных ими лиц или о проведении экспертизы в конкретном экспертном учреждении, заявлять отвод эксперту; ходатайствовать о внесении в определение о назначении экспертизы дополнительных вопросов, поставленных перед экспертом; давать объяснения эксперту; знакомиться с заключением эксперта или сообщением о невозможности дать заключение; ходатайствовать о проведении дополнительной или повторной экспертизы.

О назначении экспертизы или об отклонении ходатайства о назначении экспертизы арбитражный суд выносит определение.

В определении о назначении экспертизы указываются основания для назначения экспертизы; фамилия, имя и отчество эксперта или наименование экспертного учреждения, в котором должна быть проведена экспертиза; вопросы, поставленные перед экспертом; материалы и документы, предоставляемые в распоряжение эксперта; срок, в течение которого должна быть проведена экспертиза и должно быть представлено заключение в арбитражный суд.

В определении также указывается на предупреждение эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Согласно статье 83 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации экспертиза проводится государственными судебными экспертами по поручению руководителя государственного судебно-экспертного учреждения и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями, в соответствии с федеральным законом.

Проведение экспертизы может быть поручено нескольким экспертам.

Лица, участвующие в деле, могут присутствовать при проведении экспертизы, за исключением случаев, если такое присутствие способно помешать нормальной работе экспертов, но не вправе вмешиваться в ход исследований.

При составлении экспертом заключения и на стадии совещания экспертов и формулирования выводов, если судебная экспертиза проводится комиссией экспертов, присутствие участников арбитражного процесса не допускается.

В соответствии с положениями статьи 84 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации комиссионная экспертиза проводится не менее чем двумя экспертами одной специальности. Комиссионный характер экспертизы определяется арбитражным судом.

В случае если по результатам проведенных исследований мнения экспертов по поставленным вопросам совпадают, экспертами составляется единое заключение. В случае возникновения разногласий каждый из экспертов, участвовавших в проведении экспертизы, дает отдельное заключение по вопросам, вызвавшим разногласия экспертов.

Эксперты общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы», общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» представили отдельные заключения по вопросам, поставленным на разрешение в определении суда от 22 июня 2020 года.

Отвечая на первый вопрос суда, эксперты общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» сделали вывод о том, что причиной прихвата бурильного инструмента (28 апреля 2019 года) явился обвал глинистой породы, который произошел по совокупности негативных факторов, связанных с нарушением технологии бурения, а именно, что в буровом растворе отсутствовали основные компоненты, не выполнены программные и проектные рекомендации по разбуриванию цементного стакана, а также по вскрытию поглощающих интервалов, отсутствовала должная очистка бурового раствора. Действия буровой бригады по подъему инструмента в осложненном стволе были выбраны неверные: временной фактор, выразившийся в нахождении ствола открытым 15 суток, не учитывал его восприятие к внешнему влиянию.

Эксперт указал, что в буровом растворе отсутствовали основные компоненты, в том числе реагент – структурообразователь. Однако в материалах дела имеются акты о расходе материалов и химических реагентов на приготовление бурового раствора с нерегламентированными параметрами на скважине за апрель 2019 год, согласно которым при приготовлении бурового раствора применялся бентонитовый глинопорошок ПБМБ, являющийся специальным структорообразователем, используемым при приготовлении буровых растворов. Данная информация также содержится в суточных рапортах по буровым растворам.

Эксперт указал, что сервисной организацией не выполнены проектные рекомендации по вскрытию поглощающих интервалов с вводом наполнителей в буровом растворе, в том числе кордовое волокно, опилки. Однако, согласно суточным рапортам по буровому раствору, имеющимся в материалах дела, вышеуказанные наполнители (кордовое волокно, опилки) вводились в буровой раствор.

По мнению эксперта, причиной поглощения бурового раствора является превышение гидродинамического и гидростатического давления столба жидкости в скважине над пластовым давлением, которое произошло из-за насыщения бурового раствора частицами шлама.

Кроме того, одной из причин, указанной в выводах эксперта по прихвату инструмента, является влияние человеческого фактора, а именно неверные действия буровой бригады (28 апреля 2019 года) по подъему инструмента в осложненном стволе. Эксперт указывает, что в данном случае необходимо было восстановить циркуляцию свежеприготовленным буровым раствором, обработанным кольматирующими агентами и ликвидировать поглощение.

Арбитражный суд первой инстанции, исследовав материалы дела, доводы и пояснения сторон, установил следующее.

Эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы», делая вывод о причинах прихвата инструмента, не указывает, на основании каких документов и каким способом исследования это обстоятельство установлено экспертом, что является нарушением требований части 2 статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Утверждение эксперта о том, что очистка бурового раствора не проводилась, со ссылкой на рапорт сервисного подрядчика по буровым растворам №№ 4-20, где время работы очистного оборудования за весь период составляет 0 часов, является несостоятельным. В вышеуказанных рапортах в графах циркуляция и пробуренные метры (М пробурено) также стоит показатель «0 часов».

Следовательно, отсутствие информации в суточных рапортах по буровым растворам об очистке бурового раствора не является доказательством, подтверждающим фактическое (реальное) отсутствие очистки бурового раствора, как и отсутствие циркуляции и пробуренных метров. Рапорты по буровым растворам содержат в основном информацию, относящуюся к буровым растворам (используемые химические реагенты и их параметры).

Кроме того, согласно акту приема-передачи от 9 апреля 2019 года буровой установки, бурового и энергетического оборудования и жилого городка публичное акционерное общество «Богородскнефть» передало обществу с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» блок очистки бурового раствора, в том числе вибросито «КАСКАД» (пункты 38 – 38.11).

Согласно пунктам 1.1, 6.9, 7.1, 7.3, 7.6, 7.9 договора общее руководство работами на скважине, а также контроль за ходом выполнения работ осуществляет представитель генерального подрядчика, который в случае обнаружения отступления от условий договора и/или проектной документации, которые ведут к ухудшению качества работ и/или увеличению сроков бурения имеет право приостановить выполняемые субподрядчиком работы до устранения обнаруженных недостатков (пункт 6.9 договора).

Таким образом, с учетом вышеизложенного, вывод эксперта о том, что причиной поглощения бурового раствора явился сам раствор, который не очищался субподрядчиком, в результате насыщения частицами шлама не соответствует представленным доказательствам.

Эксперты общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» при ответе на первый вопрос указали, что поглощения и обвалы со стенок скважины в большинстве случаев рассматриваются, как осложнения при бурении скважин, однако если не принимать конкретных мер по их ликвидации, то в результате возникают аварии, и в частности прихваты.

Причиной инцидента по прихвату бурового инструмента на скважине № 1 Ильинской площади, произошедшего 28 апреля 2019 года, является обвал горных пород со стенок скважины. Это подтверждается тем, что инцидент произошел во время подъема инструмента из скважины на расстоянии 25 м от забоя, после полного поглощения бурового раствора.

В результате полного поглощения бурового раствора гидростатическое давление в скважине снизилось, а, следовательно, снизилось и противодавление бурового раствора на стенки скважины, это и привело к обвалу горных пород. Поглощение бурового раствора возникает по причине превышения гидродинамического и гидростатического давления столба жидкости в скважине над пластовым давлением.

Устойчивость стенок скважины так же зависит от гидростатического давления в скважине, которое создается буровым раствором соответствующей плотности.

Таким образом, в данных условиях снижение плотности бурового раствора будет приводить к обвалообразованию, а увеличение плотности приведет к его поглощению.

На устойчивость стенок скважины в таких условиях существенное влияние оказывает временной фактор, именно сокращение времени на бурение скважины в условиях одновременного поглощения и обвалообразования играет решающую роль.

В рассматриваемом случае на бурение в интервале 35-107 м, сложенного, в основном, мягкими породами (песок 50%, суглинок 30%, глина 20%, т. 4, л. д. 76), было затрачено 11 суток (при плановой продолжительности бурения и крепления интервала 35-107 м 7 суток (т. 1, л. д. 42), из них более 120 часов составили простои по различным причинам, что, несомненно, повлияло на устойчивость стенок скважины и обрушению горной породы.

Кроме того, эксперт указал, что к причине полного поглощения, и как следствие, к обвалообразованию нужно отнести еще следующее: после того как кондуктор не дошел до проектной глубины, он был поднят на поверхность. Как известно, при проведении подобной операции происходит механическое удаление фильтрационной корки муфтами обсадной колонны, которая образовывается во время бурения, а значит и поглощение бурового раствора неизбежно.

Эксперты общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» при ответе на второй вопрос указали, что из анализа суточных рапортов можно сделать вывод, что все параметры, за исключением плотности бурового раствора, в период с 12 по 28 апреля 2019 года соответствуют проектным значениям.

Материалы дела содержат суточные рапорты публичного акционерного общества «Богородскнефть», в которых указана условная вязкость от 60 до 90 секунд. Превышение вязкости выше проектных значений связано с приготовлением ВУС согласно проектным мероприятиям по снижению поглощения бурового раствора при бурении данного интервала.

Отвечая на второй вопрос, поставленный судом, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы», сделал вывод о том, что перечень параметров бурового раствора соответствовал частично показателям, установленным в проектной документации, далее он уточняет, что необходимо отметить, что перечень основных контролируемых параметров бурового раствора, регламентированным проектным документом, в полном объеме сервисным подрядчиком не соблюдался (страница 18 вывод эксперта).

Вместе с тем, в разделе «Обоснование выводов эксперта» эксперт указывает: «На основании посуточного анализа рапортов сервисного подрядчика по буровым растворам (компании «ТПК ССТ»), представленного в таблицах №№ 3,4 основные регламентированные параметры бурового раствора в части оценки реологических и структурно-механических свойств соответствовали проектным решениям».

Эксперт указывает, что бурение интервалов под обсадные колонны до глубины 55 м велось на буровом растворе плотностью 1100 кг/м³, что не соответствует проектным решениям (при проектном значении 1140±30 кг/м³).

При этом эксперт указывает, что согласно требованиям, установленным пунктами 210, 211 ФНИ ПБНГП (Федеральных норм и правил в области промышленной безопасности «Правила безопасности в нефтяной и газовой промышленности») в результате расчета плотность бурового раствора, необходимая для безаварийного вскрытия данных интервалов, составляет 1078-1100 кг/м³. Аналогичный расчет представлен в таблице 7.1 (т. 4) проектного документа.

Действительно, согласно пункту 2 примечаний таблицы 7.1 (7.2) тома 4 проектной документации установлено, что в соответствии с пунктом 215 правил ФНИП ПБНГП не допускается отклонение плотности бурового раствора (освобожденного от газа), находящегося в циркуляции более чем на 30 кг/м3 от установленной проектном величины.

То есть, с учетом вышеизложенного расхождение параметров плотности бурового раствора, установленной проектной документацией и фактически применяемой при бурении скважины до глубины 55 м составило всего – 10 кг/м³ (0,01), что является не существенным отклонением. Данный факт подтверждается фактическими обстоятельствами дела, данное отклонение не создало аварийных ситуаций и не помешало пробурить и спустить направление Ø 426 мм в запланируемый срок. Данный вывод также содержится в заключении эксперта, сделанном обществом с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС».

Расчет плотности: 1) 1140 кг/м³-30= 1110 кг/м³, где 1140 кг/м³ – плотность, установленная проектным решением; 30 – допускаемое отклонение в плотности (пункт 215 ФНИП ПБНГП), 1110 кг/м³ - минимально допускаемая плотность при бурении; 2) 1110 кг/м³ -1100 кг/м³ = 10кг/м³, где 1110 кг/м³ - минимально допускаемая плотность при бурении; 1100 кг/м³- плотность бурового раствора, используемого на скважине.

Таким образом, из вышеизложенного следует, что действительно до глубины 55 м плотность бурового раствора не соответствовала плотности установленной, проектным решением. Однако, с учетом пункта 215 ФНИ ПБНГП, указанного в таблице 7.1 тома 4 проектной документации (пункт 2 примечаний) допускается отклонение плотности на ± 30 кг/м³, от установленной проектной документацией (1140±30 кг/м³).

Эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» в заключении указал, что в интервале бурения 55-101 м плотность промывочной жидкости соответствовала проектному значению с учетом допустимого отклонения ± 30 кг/м³, предусмотренного пунктом 215 ФНИ ПБНГП.

Таким образом, вывод эксперта о несоблюдении сервисным подрядчиком основных контролируемых параметров бурового раствора, регламентированных проектным документом, противоречит результатам проведенного исследования, изложенных в части «Обоснование выводов эксперта» (пункт 2.3.3 заключения экспертизы общества с ограниченной ответственностью Научно-исследовательский институт экспертизы»).

Эксперт указывает, что перечень основных контролируемых параметров бурового раствора, регламентированный проектным документом, в полном объеме сервисным подрядчиком не соблюдался, при этом эксперт не уточняет, какие именно контролируемые параметры должны были соблюдаться субподрядчиком.

Отвечая на третий вопрос, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» делает вывод о том, что параметры бурового раствора в части оценки реологических и структурно-механических свойств соответствовали допустимым значениям в сложившихся обстоятельствах в процессе бурения скважины, но не являлись оптимальными.

Вместе с тем, из заключения экспертизы общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» не ясно, каким образом было установлено экспертом, что применяемые сервисной организацией параметры бурового раствора являлись не оптимальными, учитывая, что лабораторные исследования в данной части не проводились.

В результате анализа качественного и количественного состава рецептуры циркулирующего объема промывочной жидкости установлено, что буровой раствор не обладал требуемой в сложившихся обстоятельствах проводки ствола скважины ингибирующей, смазывающей, транспортной и барьерной способностью.

Данные выводы сделаны на основании отсутствия перемешивателя в емкостном парке, бурение без очистки бурового раствора, а также не соблюдения сервисным подрядчиком всего перечня контролируемых параметров бурового раствора.

Согласно акту приема-передачи от 9 апреля 2019 года буровой установки, бурового и энергетического оборудования и жилого городка публичное акционерное общество «Богородскнефть» передало обществу с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» 2 емкости ЦС V=40 м³ с механическими и гидравлическими перемешивателями (пункты с 40 по 40.8) и 1 емкость V=40 м³ (блок приготовления раствора) с механическими и гидравлическими перемешивателями (пункты 41 по 41.10).

В соответствии с пунктами 38 – 38.11 вышеуказанного акта был передан блок очистки бурового раствора, в том числе «Вибросито «КАСКАД».

Эксперт также говорит о результатах анализа, но при этом достоверно не установлено, каким образом они проводились, учитывая, что ранее эксперт говорил, что основные контролируемые параметры бурового раствора сервисным подрядчиком не соблюдались.

Кроме того, указывая на не оптимальность параметров бурового раствора, эксперт не указывает, каким методом исследования было сделано данное заключение и какие параметры бурового раствора являлись бы оптимальными при сложившихся обстоятельствах.

Между тем, в заключении эксперта общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» указано, что все параметры за исключением плотности бурового раствора соответствовали проектному значению, однако при сложившихся обстоятельствах снижение плотности бурового раствора было логичным и обоснованным.

Эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» отмечает, что только при использовании аэрационной установки не было больше зафиксировано поглощения бурового раствора, хотя параметры бурового раствора оставались прежние, при этом применение данной установки не было предусмотрено техническим проектом при бурении данного интервала.

Отвечая на четвертый вопрос суда, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» делает вывод о том, что применяемый буровой раствор по своему функциональному назначению не соответствовал геологическим условиям бурения в данных интервалах. При этом указывает, что плотность промывочной жидкости при бурении интервалов была 1100 кг/м3 при проектном значении 1140±30 кг/м, а с учетом требований, установленных пунктами 210-211 ФНИПБНГП в результате расчета плотность бурового раствора, необходимая для безаварийного вскрытия данных интервалов, составляет 1078-1100 кг/м³. Аналогичный расчет представлен в таблице 7.1 (том 4) проектного документа.

Эксперт указывает, что снижение плотности промывочной жидкости до 1080 кг/м³ с глубины 101 м направлено на борьбу с поглощением, что соответствует примечанию № 3 к таблице 7.2 проектного документа (страница 23 «Обоснование выводов эксперта»).

Таким образом, эксперт делает вывод о том, что снижение плотности промывочной жидкости до 1080 кг/м³ не соответствовало параметрам, установленным проектной документацией, однако допускалось с учетом примечания № 3 к таблице 7.2 проектной документации, было сделано с целью снизить поглощение. Данный вывод также содержится в заключении эксперта общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» (страница 8 заключения эксперта).

Далее эксперт указывает, что отмечен факт несоблюдения сервисным подрядчиком всего перечня контролируемых параметров бурового раствора, регламентированного проектной документацией.

Вышеуказанный вывод эксперта противоречит, в первую очередь, ранее сделанному заключению, на странице 18 заключения общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы», где он указывает, что основные регламентированные параметры бурового раствора соответствовали проектным решениям, также вывод эксперта противоречит материалам дела, а именно: суточные сводки содержат основные контролируемые параметры бурового раствора (плотность, вязкость, водоотдача, водородный показатель (рН)). Суточные рапорта по буровым растворам также содержат показатели фильтрации, статического напряжения сдвига (СНС), динамического напряжения сдвига (ДНС).

Эксперт также указывает, что отсутствует исследование барьерной, ингибирующей и транспортной способности циркулирующего объема промывочной жидкости, а также отсутствуют в составе бурового раствора реагенты основного технологического назначения, обеспечивающие безаварийную проводку скважины.

Таким образом, эксперт, делая вывод о несоответствии применяемого бурового раствора по своему функциональному назначению геологическим условиям бурения в данных интервалах, не указал, в чем выражалось несоответствие, за исключением показателя плотности, не указал, каким способом исследования было установлено данное обстоятельство, учитывая, что в материалах дела отсутствуют показатели (исследование) барьерной, ингибирующей и транспортной способности циркулирующего объема промывочной жидкости.

При этом, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» в ответе на четвертый вопрос отмечает, что параметры бурового раствора, используемого на скважине № 1 Ильинской площади, как уже указывалось, не соответствовали требованиям проектной документации. Несоответствие выражалось в меньшей, чем по проекту, плотности раствора. Она составляла от 1,08 до 1,12 г/см3, при проектной 1,14 г/см3. Снижение плотности раствора проводилось в соответствие с рекомендациями рабочего проекта, и способствовало уменьшению интенсивности поглощения раствора. Вместе с тем, это приводило к снижению гидростатического давления в скважине, а, следовательно, к уменьшению противодавления на стенки скважины и это способствовало процессу осыпей и обвалов горной породы.

На скважине № 1 Ильинской площади выполнение проектных мероприятий по уменьшению плотности раствора и применение наполнителей, в конкретных для данной скважины условиях, особого результата не дали, так как неоднократно были отмечены случаи полного поглощения раствора.

Отвечая на пятый вопрос суда, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» сделал вывод о том, что одной из причин инцидента по прихвату бурильного инструмента стало несоответствие параметров рабочего бурового раствора (контроль которых не осуществлялся) геологическим условиям бурения, при отсутствии очистки циркулирующего объема.

При этом эксперт указал, что изменение параметров, которые контролировались сервисным подрядчиком, не является причиной инцидента по прихвату бурового инструмента (страница 24 «Обоснование выводов эксперта»).

Эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» в ответе на пятый вопрос указал, что параметры бурового раствора, используемые обществом с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» на скважине № 1 Ильинской площади, отличались от указанных в проекте, однако эти отклонения (уменьшение плотности раствора) способствовали снижению интенсивности поглощения бурового раствора, но, как уже указывалось выше, не смогли исключить его полностью. Интервал 35-107 метров не удалось пробурить ни при проектных параметрах бурового раствора, ни при сниженных значениях плотности. В ряде случаев происходило полное поглощение раствора. Выполнение рекомендаций проектной документации в части прокачки ВУС и ввода наполнителей также не привело к завершению бурения интервала под кондуктор. Завершить бурение интервала под кондуктор 35-107 м, стало возможным только при изменении технологии бурения, т. е. применении аэрационной установки, которая не была предусмотрена техническим проектом 1МСРО-n-168-22112011 на бурение данного интервала скважины № 1 Ильинской площади. Изменение параметров бурового раствора не могло явиться причиной инцидента по прихвату бурового инструмента.

Отвечая на шестой вопрос суда, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» сделал вывод о том, что в результате анализа представленных документов установлено, что в материалах дела нет документальных подтверждений или опровержений факта выполнения ряда разделов приложения № 7.

Позиции Е1, Е5, G7 приложения № 7 не выполнены. Невыполнение данных пунктов явилось причиной инцидента по прихвату бурового инструмента.

При этом эксперт указал, что не выполнение пункта Е1, выразилось в отсутствии шаблонирования перед спуском обсадной колонны диаметром 324 мм, то есть состояние открытого ствола не определялось.

В материалах дела имеется акт о готовности к спуску ОК-324 от 26 апреля 2019 года, составленный и подписанный инженером по бурению общества с ограниченной ответственностью «ЮКОЛА-нефть» ФИО11, в котором указано, что перед спуском ОК-324 отсутствуют механические ключи для крепления обсадной трубы диаметром 324 мм и неисправна вспомогательная лебедка.

Представитель публичного акционерного общества «Богородскнефть» представил в материалы дела служебную записку ведущего инженера - технолога ФИО3, в которой он указал, что при спуске ОК-324 мм было допущено нарушение технического регламента, а именно недокрепление двух резьбовых соединений и заваривание их электросваркой.

Таким образом, ни один из вышеуказанных специалистов в своих пояснениях не говорит, что скважина не готова к спуску ОК 324 мм в связи с отсутствием работ по ее шаблонированию.

Из пояснений субподрядчика следует, что 25 апреля 2019 года скважина была пробурена до глубины 106,7 м. и сделан подъем КНБК. Спуск с добавлением в КНБК калибратора КЛС 393 был произведен 26 апреля 2019 года, что увеличило жесткость КНБК в целом. Спуск КНБК с КЛС 393 прошел без посадок. Данный спуск не отмечен в сводке, как шаблонировка, но включение в КНБК калибратора 393 мм на это указывает. После спуска 26 апреля 2019 года было произведено подбуривание скважины до глубины 107 м, т. е. было пробурено всего 30 см. Бурение 30 см заняло 1 час 15 минут, после чего была произведена промывка в течение 45 минут. Подъем КНБК также прошел без затяжек. Кроме того, посадка при спуске ОК 324мм произошла на глубине 97,5 м, что гораздо выше бурения последнего интервала (106,7 – 107м). Субподрядчик считает, что данный факт свидетельствует о том, что в части «чистоты», ствол скважины был готов к спуску обсадной колонны 324 мм. Более того, в подтверждение данного факта свидетельствуют те обстоятельства, что после посадки колонны на глубине 102 м, она была поднята чисто, без затяжек.

Невыполнение пункта Е5 выразилось в отсутствии необходимых реагентов в буровом растворе, а также оборудование по очистке бурового раствора должным образом не работало (ответы на вопрос №№ 1, 2, 3).

Вместе с тем, в своем заключении, отвечая на вопрос № 2, эксперт в разделе «Обоснование выводов эксперта» (стр. 17-18 заключения общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы») указывает, что на основании посуточного анализа рапортов сервисного подрядчика по буровым растворам (компании «ТПК ССТ»), представленного в таблицах №№ 3,4 основные регламентированные параметры бурового раствора в части оценки реологических и структурно-механических свойств соответствовали проектным решениям.

Отвечая на вопрос № 3, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» указал, что параметры бурового раствора в части оценки реологических и структурно-механических свойств соответствовали допустимым значениям в сложившихся обстоятельствах в процессе бурения скважины, но не являлись оптимальными, однако, из заключения экспертизы общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» не ясно, каким образом, было установлено экспертом, что применяемые сервисной организацией параметры бурового раствора являлись не оптимальными, учитывая, что лабораторные исследования в данной части не проводились.

Эксперт указывает, что в результате анализа качественного и количественного состава рецептуры циркулирующего объема промывочной жидкости установлено, что буровой раствор не обладал требуемой в сложившихся обстоятельствах проводки ствола скважины ингибирующей, смазывающей, транспортной и барьерной способностью. Данный вывод сделан экспертом на основании отсутствия перемешивателя в емкостном парке и бурения без очистки бурового раствора.

Эксперт, отвечая на вопрос № 6, говорит об отсутствии работы оборудования по очистке бурового раствора должным образом, то есть он признает факт наличия и работы оборудования по очистке бурового раствора, тогда как в ответе на вопрос № 3 он отрицал факт наличия данного оборудования.

Однако, делая вывод о ненадлежащей работе оборудования, эксперт не указывает на основании каких исследований он пришел к данному заключению.

Невыполнение пункта G 5 выразилось в несоответствии бурового раствора проектному и программному компонентному составу. Однако данный вывод эксперта противоречит результатам проведенного исследования, изложенных в пункте 2.3.3 заключения экспертизы в части «Обоснование выводов эксперта» (страницы 17-18 заключения экспертизы общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы»), в которых указано, что основные регламентированные параметры бурового раствора в части оценки реологических и структурно-механических свойств соответствовали проектным решениям.

Эксперт указывает, что в нарушение пункта 217 ФНИ ПБНГП сервисная организация не имела в достаточном количестве химических реагентов на площадке буровых работ, который должен составлять не менее 2 объемов скважины.

Публичное акционерное общество «Богородскнефть» в своих письменных пояснениях указывает, что в геолого-техническом наряде предусмотрено поглощение бурового раствора по разрезу скважины от 30-550 м. Согласно проектной документации (таблица 7.4) на бурение скважины заложено 295,3 куб. метров бурового раствора.

Согласно суточной сводке публичного акционерного общества «Богородскнефть», подписанной представителем публичного акционерного общества «Богородскнефть» инженера-технолога по бурению ФИО3 и актов на поглощение бурового раствора, находящихся в материалах дела, в интервале скважины 45-101 метр было израсходовано 710 м³ бурового раствора, что явно свидетельствовало о наличии геолого-технического осложнения в скважине.

Таким образом, вывод эксперта о нарушении сервисной организацией пункта 217 ФНИ ПБНГП не соответствует обстоятельствам, изложенным в документах, находящихся в материалах дела.

Эксперт указывает, что не выполнен пункт Е 6, выразившийся в отсутствии геологических и литогеохимических исследований в процессе бурения (станции ГТИ), согласно проектной документации данные исследования заложены в интервале 619-1425 м. Однако невыполнение данного пункта экспертом не указывается в качестве одной из причин инцидента по прихвату бурового инструмента.

Напротив, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» указывает, что отсутствие станции ГТИ не позволило контролировать процесс бурения, что также явилось причиной инцидента. Несмотря на то, что станция ГТИ предусмотрена проектной документацией в интервале 619-1425 м, это не отменяет действие и соблюдение пункта 181 Федеральных норм и правил в области промышленной безопасности «Правила безопасности в нефтяной и газовой промышленности» (страница 20 заключения эксперта общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС»).

В соответствии с пунктом 181 ФНИ ПБНГП в процессе проходки ствола скважины должны постоянно контролироваться следующие параметры: вес на крюке с регистрацией на диаграмме или регистрацией электронными средствами хранения информации; плотность, структурно-механические и геологические свойства бурового раствора с регистрацией в журнале или регистрацией электронными средствами хранения информации; расход бурового раствора на входе и выходе из скважины; температура бурового раствора на выходе из скважины; давление в манифольде буровых насосов; давление на буровом штуцере (при бурении с контролем обратного давления); уровень раствора в приемных и доливной емкостях в процессе углубления, при промывках скважины и проведении спуско-подъемных операций; крутящий момент на роторе при роторном способе бурения.

Согласно приложению № 7 к договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019 станция ГТИ предоставляется публичному акционерному обществу «Богородскнефть» без каких-либо ограничений или комментариев, т. е. с момента забуривания скважины. Отсутствие станции ГТИ не позволило контролировать процесс бурения, что также явилось причиной инцидента.

Эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» указал, что при бурении секции под кондуктор непроизводительное время составило 120,5 часов, из этого времени 53,5 часа ушло на ремонт силового оборудования (С.А. № 2, ДЭС-200, компрессор и т. д.) и 67 часов было затрачено на ожидание и завод химических реагентов. Учитывая сложившиеся горно-геологические условия, любые простои усугубляют ситуацию и приводят к аварии.

Отвечая на седьмой вопрос суда, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» сделал вывод о том, что общество с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» выполняло работы по ликвидации прихвата бурильного инструмента на скважине в соответствии с планом работ, без учета внесения замечаний публичного акционерного общества «Богородскнефть». Работы по обуриванию не проводились.

Арбитражный суд первой инстанции установил, что план работ по ликвидации прихвата бурильного инструмента на скважине был согласован публичным акционерным обществом «Богородскнефть» 29 апреля 2019 года с замечаниями.

Согласно плану по ликвидации прихвата бурильного инструмента субподрядчик проводил работы, направленные на ликвидацию прихвата бурильного инструмента.

Генеральный подрядчик в пункте 3 замечаний предложил произвести завоз на скважину ОК 245 мм с обурником и произвести обуривание бурильного инструмента.

Учитывая, что данный метод обуривания бурильного инструмента не предусмотрен правилами нефтяной и газовой промышленности, субподрядчик направил генеральному подрядчику письмо от 30 апреля 2019 года № 15 с просьбой предоставить разъяснения по порядку выполнения работ методом обуривания согласно пункту 3 замечаний. Данный факт подтверждается письмом от 30 апреля 2019 года № 15 и скриншотом, подтверждающим направление данного письма на электронную почту: bgneft@yukolaneft.ru.

Субподрядчик во избежание усугубления прихвата с периодичностью проводил работы по извлечению бурильного инструмента из скважины методом расхаживания и натяжения бурового инструмента, что не противоречит вышеуказанному плану и правилам нефтяной и газовой промышленности.

Кроме того, на момент аварии по деформации секций вышки буровой установки (4 мая 2019 года) генеральным подрядчиком не был завезен на скважину обурник, следовательно, субподрядчик не мог выполнить работы по обуриванию бурильного инструмента. Данный факт подтверждается суточными сводками и накладной от 2 мая 2019 года.

Арбитражный суд первой инстанции установил, что ни один эксперт в своем заключении не указал, что субподрядчик своими действиями нарушил требования правил нефтяной и газовой промышленности, в части действий, направленных на ликвидацию прихвата.

Более того, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» указал, что в условиях поглощения и обвалообразования ликвидация аварии методом обуривания также могла привести к прихвату аварийного инструмента (обурника) обвалившейся горной породы.

Таким образом, с учетом вышеизложенного, работы по ликвидации прихвата бурильного инструмента на скважине выполнялись субподрядчиком в соответствии с вышеуказанным планом работ с учетом замечаний, но обуривание не было произведено по причинам, независящим от субподрядчика. Данный факт также не оспаривается экспертами.

Отвечая на восьмой вопрос суда, эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» указал, что по мнению комиссии причиной инцидента с наземным буровым оборудованием – деформации секций мачты вышки буровой установки БУ-1600/100, произошедшего 4 мая 2019 года на скважине (акт от 4 мая 2019 года), явилось кратковременное превышение максимально-допустимой нагрузки на крюке, в результате чего возникли деформации секций буровой вышки. Данный вывод комиссии экспертов основан на гистограмме, которая была предоставлена публичным акционерным обществом «Богородскнефть».

Вместе с тем, данная гистограмма не может являться надлежащим, допустимым доказательством по делу по следующим основаниям.

Из переписки сторон (письма от 6 мая 2019 года № 19, от 7 мая 2019 года № 304, от 7 мая 2019 года № 21, от 8 мая 2019 года № 307) следует, что генеральный подрядчик передал субподрядчику ГИВ-6-М2-1 с неисправным самопишущим прибором (прибор не писал). Данный факт не отрицается генеральным подрядчиком.

Кроме того, письмом от 6 мая 2019 года № 296 генеральный подрядчик известил субподрядчика о необходимости предоставить копию диаграммы ГИВ-6 за 4 мая 2019 года. Таким образом, данным письмом генеральный подрядчик подтверждает факт отсутствия у него гистограммы за 4 мая 2019 года.

При этом ни один документ (акт об инциденте с наземным буровым оборудованием на скважине от 4 мая 2019 года, протокол расследования и выяснения причин производственной аварии на скважине от 5 мая 2019 года, акт расследования выяснения причин производственной аварии на скважине от 5 мая 2019 года, буровой журнал), составленный после аварии, не содержит информации, свидетельствующей о превышении субподрядчиком нагрузки на крюк, более установленной нормами, а также ссылки на наличие гистограммы, свидетельствующей о превышении субподрядчиком нагрузки. Напротив, все вышеперечисленные документы содержат информацию о нагрузке на крюк 28 тонн, данная информация также была отражена в согласованном сторонами плане работ по скважине, который был составлен и утвержден публичным акционерным обществом «Богородскнефть» от 9 апреля 2019 года.

С учетом вышеизложенного и отсутствием акта на изъятие вышеуказанной гистограммы с участием представителя субподрядчика и иной информации (дата изъятия, номер скважины, подпись ответственного лица), позволяющей идентифицировать данную гистограмму на ее принадлежность к инциденту, вышеуказанный вывод сделан экспертами без полного анализа, имеющихся в материалах дела документов (доказательств) и является необоснованным, противоречащим документам, находящимся в материалах дела.

Кроме того, эксперт отмечает, что эксплуатация технических устройств и инструмента в неисправном состоянии, а также с отклонением от рабочих параметров запрещается (пунктом 64 ФНИ ПБНГП). Однако в материалах дела имеется свидетельство о поверке от 22 марта 2019 года № 2019-0069о, переданное генеральным подрядчиком субподрядчику, согласно которому гидравлический индикатор веса ГИВ-6-М2-1, № 11941-12 (заводской номер 271) на основании результатов (периодической) проверки признан пригодным к применению сроком действия до 21 марта 2020 года, а отсутствие самопишущего прибора и тарировочной таблицы никоим образом не влияют на работоспособность самого ГИВ-6-М2-1, поскольку и без самопишущего устройства при производстве работ величина нагрузки ГИВ-6 определяется в режиме реального времени.

Кроме того, согласно приложению № 7 «Распределение ответственности между сторонами» к договору от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019 пункта «Е» «Буровое оборудование» подпункта 2 ответственность за самописец параметров режима бурения, а туда входит ГИВ-6, который контролирует нагрузку всего оборудования спускаемого и поднимаемого из скважины, в том числе и контроль нагрузки на долото - относится к зоне ответственности генерального подрядчика – публичного акционерного общества «Богородснефть».

Эксперт общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» указывает, что согласно экспертизе промышленной безопасности от 12 июля 2018 года № 04-ТУ/062018/1 очередная экспертиза промышленной безопасности должна быть проведена не позднее 25 мая 2019 года.

Учитывая, что работы по бурению скважины начаты 12 апреля 2019 года, то должны быть закончены не позднее 25 мая 2019 года.

Согласно приложению № 2 к договору, заключенному сторонами, на бурение скважины установлен срок – 57,62 суток, т. е. с учетом начала бурения (12 апреля 2019 года), окончанием бурения является дата – 8 июня 2019 года.

Вместе с тем, данный вывод эксперта противоречит пункту 3.6 МУ 03-008-06 (Методические указания по экспертизе промышленной безопасности буровых установок, 2006 год, редакция № 2, согласно которым организация, эксплуатирующая буровую установку должна проводить очередную экспертизу за 3 (три) месяца до окончания срока установленного первичной экспертизой, то есть в данном случае она должна была быть проведена не позднее 12 апреля 2019 года.

Отвечая на восьмой вопрос суда, эксперты общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» делают вывод о том, что причинами деформации секций вышки буровой установки БУ-1600/100 ДГУ № 69, (далее БУ), могут быть две:

- превышение нагрузки на вышку БУ выше допустимой;

- износ элементов вышки больше допустимого; фактическую нагрузку по имеющимся в материалах дела документам установить невозможно, так как отсутствуют диаграммы с регистрирующих приборов.

По словам представителей общества с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» нагрузка составляла 28т (т. 2, л. д. 66), но какие-либо доказательства этого отсутствуют. Следует отметить, что ссылка общества с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс» на отсутствие на буровой установке ограничителя нагрузки на крюке, в данном случае несостоятельна, т. к. при нагрузке 28 тн ограничитель не сработает, но следует отметить, что ограничитель должен сработать, если нагрузка на вышку БУ превысит допустимую. Наличие ограничителя допускаемой нагрузки на крюке БУ предписано пунктом 141 ПБ НГП [2].

Кроме того, в материалах дела имеется нечеткая копия диаграммы гидравлического индикатора веса, по которой можно предположить, что нагрузка на крюке буровой установки была близка к 97 делениям, но эта диаграмма не может быть признана официальным документом, который может быть исследован, т. к. на ней отсутствуют данные о дате и месте ее установки, нет номера скважины, названия месторождения (площади), а так же отсутствует подпись ответственного лица.

Допустимая нагрузка на крюке буровой установки БУ-1600/100 ДГУ согласно паспорту составляет 1000 кН.

В связи с длительным сроком эксплуатации буровой установки публичное акционерное общество «Богородскнефть» провело экспертизу промышленной безопасности буровой установки БУ-1600/100 ДГУ № 69 от 12 июля 2018 года № 04-ТУ/06/2018/1. При этом установлено, что минимальная толщина стенок несущих труб вышки 0140 x 8 составляет 7,7 мм при допустимой 7,2 мм. На основании этого указано, что предполагаемый остаточный ресурс буровой установки составляет 1 год, т. е. до 12 июля 2019 года. Для дальнейшего продления срока эксплуатации необходимо провести очередную экспертизу не позднее 25 мая 2019 года (т. 2, л. д. 99, т. 4, л. д. 151). Согласно пункту 3.6 МУ 03-008-06 (редакция № 2) организация, эксплуатирующая буровую установку, должна проводить очередную экспертизу за 3 (три) месяца до окончания срока, установленного первичной экспертизой, т. е. в данном случае она должна была быть проведена не позднее 12 апреля 2019 года.

Повреждение секций буровой вышки произошло 4 мая 2019 года, т. е. еще до окончания срока разрешенной эксплуатации и до указанного в экспертизе промышленной безопасности буровой установки БУ-1600/100 ДГУ № 69 от 12 июля 2018 года № 04-ТУ/06/2018/1 срока проведения очередной экспертизы.

Согласно данным общества с ограниченной ответственностью «РусНефтеПроект-Мск» (т. 4, л. д. 151) в акте от 27 июня 19 года толщина стенки несущей трубы 0140 x 8мм вышки указана 5,8-6 мм, что существенно меньше допустимой (7,2 мм). Таким образом, буровая установка БУ-1600/100 ДГУ № 69 на момент проведения дефектоскопии (27 июня 2019 года) не соответствовала требованиям правил безопасности и не может эксплуатироваться. Коррозийный износ стенок несущих труб, согласно приведенным данным, за один год составил 7,7-5,8=1,Э мм, хотя здесь же указано, что средняя скорость коррозии стали даже в сильно агрессивной среде составляет не более 0,4 мм в год (т. 4, стр. 153). Информация о наличии каких-либо агрессивных сред в материалах дела отсутствует. Отсюда следует, что достоверность данных по замерам толщин стенок несущих труб вышки буровой установки БУ-1600/100 ДГУ № 69 вызывает сомнения.

Кроме того, на фотоматериалах в месте деформации видны приваренные металлические фрагменты к несущим элементам вышки, что согласно паспорту (формуляру) БУ1600/1000 ЭУ запрещается.

Эксперты общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» посчитали нужным указать общие выводы по результатам проведения экспертизы, а именно:

1. Отклонения плотности бурового раствора от проектных значений не могли быть причиной инцидента, так как и при соблюдении проектных параметров бурового раствора, бурение интервала 35-107 метров было также невозможно;

2. Завершение бурения интервала 35-107 метров стало возможным только при применении аэрационной установки, не предусмотренной проектной документацией при неизменных параметрах бурового раствора;

3. Отсутствие станции ГТИ является грубейшем нарушением пункта 181 ПБ НГП [2], которое привело к безконтрольному ведению работ при строительстве скважины № 1 Ильинской площади;

4. Публичное акционерное общество «Богородскнефть», как организация, эксплуатирующая БУ1600/100 № 69, в соответствии с пунктом 3.6 МУ 03-008-06 [4] не организовала проведение очередной экспертизы промышленной безопасности за три месяца до окончания срока, установленного первичной экспертизой.

Арбитражный суд первой инстанции, оценив выводы экспертов общества с ограниченной ответственностью «Научно-исследовательский институт экспертизы» по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к правомерному выводу о том, что экспертами не в полном объеме и недостаточно ясно раскрыты поставленные на разрешение вопросы.

Экспертное заключение общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС» оформлено в соответствии с требованиями статей 82, 83, 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, т. к. в нем отражены все предусмотренные частью 2 статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации сведения.

Арбитражный суд первой инстанции, проанализировав представленные в материалы дела заключения экспертов в совокупности с имеющимися в материалах дела доказательствами, пришел к обоснованному выводу о том, что причиной инцидента по прихвату бурового инструмента на скважине № 1 Ильинской площади, произошедшего 28 апреля 2019 года, явился обвал горных пород со стенок скважины. Это подтверждается тем, что инцидент произошел во время подъема инструмента из скважины на расстоянии 25 м от забоя, после полного поглощения бурового раствора. В результате полного поглощения бурового раствора гидростатическое давление в скважине снизилось, а, следовательно, снизилось и противодавление бурового раствора на стенки скважины, это и привело к обвалу горных пород.

Поглощение бурового раствора возникают по причине превышения гидродинамического и гидростатического давления столба жидкости в скважине над пластовым давлением. Устойчивость стенок скважины так же зависит от гидростатического давления в скважине, которое создается буровым раствором соответствующей плотности. Другими словами, в данных условиях снижение плотности бурового раствора будет приводить к обвалообразованию, а увеличение плотности приведет к его поглощению. На устойчивость стенок скважины в таких условиях существенное влияние оказывает временной фактор: именно сокращение времени на бурение скважины играет решающую роль в условиях одновременного поглощения и обвалообразования.

В рассматриваемом случае на бурение в интервале 35-107 м сложенного, в основном, мягкими породами (песок 50%, суглинок 30%, глина 20%, т. 4, л. д. 76) было затрачено 11 суток (при плановой продолжительности бурения и крепления интервала 35-107 м 7 суток (т. 1, л. д. 42), из них более 120 часов составили простои по различным причинам, что, несомненно, повлияло на устойчивость стенок скважины и обрушению горной породы.

Арбитражный суд первой инстанции в ходе судебного разбирательства дела устанавливал причины простоев в работе буровой бригады.

Субподрядчик пояснил суду, что согласно пунктам 1.6, 5.10 договора генеральный подрядчик передает субподрядчику оборудование надлежащего качества, работоспособное, прошедшее дефектоскопию. Ресурс наработки на отказ оборудования и бурильного инструмента должен соответствовать сроку строительства скважины.

Вместе с тем, с 1 по 10 апреля 2019 года буровая бригада субподрядчика, находясь на скважине, занималась подготовительными работами, в том числе ремонтом, чисткой оборудования, которое было передано генеральным подрядчиком субподрядчику, при том, что к работам по бурению ствола скважины субподрядчик еще не приступал. Кроме того, в момент приемки оборудования субподрядчик не мог проверить его полную работоспособность в связи с тем, что работоспособность некоторого оборудования возможно проверить только при наличии создания определенных условий (давления, нагрузки, мощность и т. п.), а это возможно сделать только в ходе выполнения работ. Данный факт подтверждается соответствующими записями в буровом журнале субподрядчика, а также в суточных сводках, переданных субподрядчиком в адрес генерального подрядчика за периоды с 1 по 10 апреля 2019 года, с 29 апреля по 3 мая 2019 года.

Кроме того, согласно акту от 20 апреля 2019 года о выходе из строя дизельной электростанции – 200 (далее - ДЭС-200), акта приема - передачи ДЭС- 200 от 20 апреля 2019 года, акта от 21 апреля 2019 года о выходе из строя ДЭС-200, накладной от 21 апреля 2019 года на получение ДЭС-200 субподрядчиком, сводок за период с 20 по 21 апреля 2019 года следует, что генеральный подрядчик передавал субподрядчику ДЭС-200 два раза, при этом, оба раза ненадлежащего качества, в результате чего, субподрядчик по вине генерального подрядчика с 20 по 21 апреля 2019 года находился в простое.

Таким образом, из вышеизложенного следует, что бригада субподрядчика находилась в простое из-за ненадлежащего исполнения генеральным подрядчиком своих обязательств в части обеспечения субподрядчика оборудованием надлежащего качества.

Кроме того, эксперт указал, что к причине полного поглощения, и, как следствие, к обвалообразованию, нужно отнести еще следующее. После того, как кондуктор не дошел до проектной глубины, он был поднят на поверхность. Как известно, при проведении подобной операции происходит механическое удаление фильтрационной корки муфтами обсадной колонны, которая образовывается во время бурения, а значит и поглощение бурового раствора неизбежно.

Вместе с тем, арбитражный суд первой инстанции установил, что в материалах дела имеется буровой журнал. Согласно записи от 27 апреля 2019 года, сделанной ведущим инженером-технологом публичного акционерного общества «Богородскнефть» ФИО3 буровой бригаде рекомендовано поднять ОК-324, проработать ствол скважины к повторному спуску ОК-324 мм.

Довод представителя публичного акционерного общества «Богородскнефть» о том, что причиной инцидента по прихвату бурильного инструмента стало несоответствие параметров рабочего бурового раствора требованиям проектной документации для скважины, также опровергается проведенной экспертизой.

Довод представителя публичного акционерного общества «Богородскнефть» об отсутствии шаблонирования ствола скважины перед спуском обсадной колонны диаметром 324 мм, что явилось одной из причин инцидента по прихвату бурового инструмента, обоснованно отклонен арбитражным судом первой инстанции по следующим основаниям.

Кроме того, публичное акционерное общество «Богородскнефть» представило в материалы дела служебную записку ведущего инженера-технолога ФИО3, в которой он указывает, что при спуске ОК-324 мм было допущено нарушение технического регламента, а именно недокрепление двух резьбовых соединений и заваривание их электросваркой.

Таким образом, в вышеназванных документах ни один из специалистов публичного акционерного общества «Богородскнефть» не указывает на то обстоятельство, на которое ссылается представитель публичного акционерного общества «Богородскнефть», а именно, на то, что скважина не была готова к спуску ОК 324 мм в связи с отсутствием работ по ее шаблонированию. Наоборот, согласно суточной сводке от 25 апреля 2019 года скважина была пробурена до глубины 106,7 м. и сделан подъем КНБК. Согласно суточной сводке от 26 апреля 2019 года был произведен спуск с добавлением в КНБК калибратора КЛС 393, что увеличило жесткость КНБК в целом. Спуск КНБК с КЛС 393 прошел без посадок. Данный спуск не отмечен в сводке, как шаблонировка, но включение в КНБК калибратора 393 мм на это указывает. Подбуривание скважины до глубины 107 м было произведено 26 апреля 2019 года после спуска, т. е. было пробурено всего 30 см. Бурение 30 см заняло 1 час 15 минут, после чего была произведена промывка в течение 45 минут. Этого времени (2 часа) более чем достаточно для удаления шлама выбуренной породы с интервала 106,7-107 м. Подъем КНБК также прошел без затяжек. Кроме того, посадка при спуске ОК 324 мм произошла на глубине 97,5 м, что гораздо выше бурения последнего интервала (106,7 – 107 м).

Таким образом, данный факт свидетельствует о том, что в части «чистоты», ствол скважины был готов к спуску обсадной колонны 324 мм. Кроме того, в подтверждение данного факта также свидетельствуют то обстоятельство, что после посадки колонны на глубине 102 м она была поднята «чисто», без затяжек.

Довод представителя публичного акционерного общества «Богородскнефть» о том, что на площадке буровых работ не было в достаточном количестве химических реагентов, как того требуют правила, установленные пунктом 217 Федеральных норм и правил в области промышленной безопасности «Правила безопасности в нефтяной и газовой промышленности» (ФНИ ПБНГП), в связи с чем, субподрядчиком большое количество времени тратилось на завоз химических реагентов на скважину, также обоснованно отклонен арбитражным судом первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно суточной сводке от 16 апреля 2019 потеря бурового раствора за сутки составила 60 м³, согласно суточной сводке от 17 апреля 2019 года потеря бурового раствора за сутки составила 80 м³. Таким образом, по состоянию на 17 апреля 2019 года потеря бурового раствора составила 140 м³, в скважине в интервале 35-101 метр находилось 93,6 м³ бурового раствора (согласно программе по буровым растворам ООО «ТПК ССТ»), в емкостях 80 м³, итого 313,6 м³ бурового раствора, что соответствует пунктам 217, 295 ФНИ ПБНГП.

Расчет объема бурового раствора с учетом пунктов 217, 295 ФНИ ПБНГП: 93,6 м³ х 3 = 280,8 м³.

Согласно суточной сводке по состоянию на 17 апреля 2019 года на 18 часов 30 минут остаток бурового раствора в емкостях составил 80 м³, в связи с открытием 50% поглощения скважины и отсутствия химических реагентов для приготовления бурового раствора, дальнейшие работы по бурению скважины были приостановлены. Оставшийся буровой раствор в емкостях (80 м³) использовался для долива скважины с целью недопущения обвала стенок скважины. Таким образом, ожидание химических реагентов составило 1 сутки 3,5 час. (с 18 час. 30 мин. 17 апреля 2019 года по 23 час. 00 мин. 18 апреля 2019 года).

Согласно акту поглощения бурового раствора от 24 апреля 2019 года потеря бурового раствора с 18 по 24 апреля 2019 года составила 410 м³.

Таким образом, из вышеизложенного следует, что по состоянию на 17 апреля 2019 года (первый простой по причине отсутствия химических реагентов) объем бурового раствора, находящийся у субподрядчика соответствовал объему бурового раствора, указанному в проектной документации, программе по буровым растворам общества с ограниченной ответственностью «ТПК ССТ» и требованиям, установленным пунктами 217, 295 ФНИ ПБНГП.

Последующий простой субподрядчика в связи с отсутствием химических реагентов был из-за полного поглощения бурового раствора и невозможностью его ликвидировать способами, предусмотренными проектной документацией. Данный вывод также содержится в экспертном заключении общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС».

Кроме того, согласно проектной документации (таблица 7.4, графа 10) на бурение интервала от 0-35 м заложено 23.1 м³ бурового раствора, на бурение интервала 35-113 м заложено 33,2 м³ бурового раствора, на бурение интервала 113-619 м заложено 121,4 м³, на интервал 619-1425 м³ заложено 134 м³. В графе 8 таблицы 7.4 указаны интервалы, при бурении которых необходимо иметь объем запаса бурового раствора на поверхности в количестве не менее 2-х объемов скважины согласно пунктам 217, 295 ФНИ ПБНГП.

Из анализа данного документа следует, что запас бурового раствора на поверхности в количестве не менее 2-х объемов скважины согласно пунктам 217, 295 ФНИ ПБНГП, нужно иметь только в интервале бурения 619-1425 м, который должен быть 111 м³, для остальных интервалов бурения запас бурового раствора в количестве не менее 2–х объемов скважины проектной документацией не предусмотрен.

Таким образом, субподрядчик завез на скважину химические реагенты для приготовления бурового раствора свыше нормы, установленной проектной документацией (согласно таблице 7.4 проектной документации графа 10 на бурение интервала 0-113 м требуется бурового раствора – 56.2 м³ (23.1 м³ + 33.2 м³).

Довод представителя публичного акционерного общества «Богородскнефть» о том, что по вине субподрядчика буровая бригада находилась в простое в связи с ожиданием химических реагентов для приготовления бурового раствора, а также в связи с ремонтом оборудования, что усугубило ситуацию и аварию, также является несостоятельным в силу следующего.

Арбитражный суд первой инстанции в ходе судебного разбирательства и при исследовании материалов дела установил, что субподрядчик завез на объект для приготовления бурового раствора химические реагенты свыше нормы, установленной проектной документацией.

Таким образом, инцидент по прихвату бурового инструмента произошел не в результате ненадлежащего выполнения субподрядчиком своих обязательств по договору. Напротив, проведенной экспертизой было установлено, что отсутствие станции ГТИ не позволило контролировать процесс бурения, что также явилось причиной инцидента. Несмотря на то, что станция ГТИ предусмотрена проектной документацией в интервале 619-1425 метров, это не отменяет действие и соблюдение пункта 181 Федеральных норм и правил в области промышленной безопасности «Правила безопасности в нефтяной и газовой промышленности». Причиной деформации секций вышки буровой установки БУ-1600/100 ДГУ № 69 явился износ элементов вышки больше допустимого.

Арбитражный суд первой инстанции, основываясь на имеющихся в материалах дела доказательствах, пояснениях сторон, а также на экспертном заключении общества с ограниченной ответственностью «Научно-производственная экспертная компания «ОРТИС», пришел к правомерному выводу о том, что генеральный подрядчик не представил доказательства того, что в результате неправомерных действий субподрядчика ему были причинены убытки. Напротив, экспертное заключение и доказательства, представленные в материалы дела, подтверждают отсутствие вины субподрядчика в причинении истцу убытков.

Генеральный подрядчик, ссылая на вину субподрядчика в причинении ему убытков, не обратился с ходатайствами о вызове экспертов в судебное заседание или о назначении по делу повторной или дополнительной судебной экспертизы.

Истец по первоначальному иску вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не доказал наличие и размер убытков, факт ненадлежащего исполнения договорных обязательств субподрядчиком (вину субподрядчика), причинно-следственная связь между наступлением убытков и ненадлежащим исполнением обязательств субподрядчиком.

Учитывая вышеизложенное, арбитражный суд первой инстанции законно и обоснованно отказал во взыскании с субподрядчика в пользу генерального подрядчика 5880353 руб. 43 коп. убытков, понесенных в связи с ликвидацией последствий повреждения буровой установки 1600/100, 154759 руб. 25 коп. неустойки за просрочку выполнения работ по договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019 за период с 20 апреля по 14 мая 2019 года на основании пункта 8.10.1 названного договора.

Истец по первоначальному иску также просил взыскать с ответчика 2706343 руб. 83 коп. неосновательного обогащения, составляющего стоимость неотработанного аванса по названому договору.

Согласно пункту 3.5 договора оплата за дополнительные работы, не предусмотренные сметой, выполняемые субподрядчиком, включая, но, не ограничиваясь осложнениями по геологическим причинам, работы по ликвидации скважины и т. д.) 24 А57-20076/2019 производятся, на основе посуточной оплаты, исходя из расчета стоимости суток работы буровой бригады (приложение № 3 к договору).

В соответствии с пунктом 5.39 договора субподрядчик имеет право, если встречается одно или более условий, не предусмотренных проектной документацией (водопроявления, аномальное давление, уголь, осыпание стенок скважины, естественное искривление и т. д.), что делает проведение работ сложным или опасным, субподрядчик, уведомив об этом генерального подрядчика, получает право приостановить проведение работ, или, по согласованию с генеральным подрядчиком, обеспечить выполнение работ, не предусмотренных проектной документацией, которые обеспечат наиболее безопасные условия.

Абзац 2 пункта 6.5 договора предусматривает, что генеральный подрядчик обязан в полной мере возместить субподрядчику затраты, связанные с ликвидацией осложнений, вызванных геологическими условиями вскрываемых горных пород, при выполнении работ по строительству скважины, не предусмотренных проектной документацией.

Согласно пункту 3.11.1 договора без ущерба иным положениям настоящего договора стороны договариваются, что виновная за простой буровой бригады сторона определяется комиссией, которая состоит из представителей генерального подрядчика (2 человека) и субподрядчика (2 человека), с составлением акта и подписанием его всеми членами комиссии. Отказ от подписания акта не допускается.

Пунктом 3.12 договора предусмотрено, что простой буровой бригады по вине генерального подрядчика оплачиваются за счет генерального подрядчика.

В соответствии с пунктом 13.7 договора генеральный подрядчик оплачивает субподрядчику фактические затраты всех работ, проводимых под руководством генерального подрядчика, предъявленных субподрядчиком за аварийный период, на основании соответствующих доказательств, за исключением тех случаев, когда все эти работы или часть таких работ были вызваны по вине субподрядчика.

Согласно представленному субподрядчиком расчету общая стоимость фактических выполненных работ и затрат по заключенному договору составила 9338725 руб. 52 коп., с учетом авансового платежа генерального подрядчика в сумме 3608543 руб. 03 коп. (платежное поручение от 2 апреля 2019 года № 606 на сумму 2000000 руб., платежное поручение от 4 апреля 2019 года № 614 на сумму 1608543 руб. 03 коп.) остаток задолженности составляет 5730182 руб. 49 коп.

Письмом от 22 мая 2019 года субподрядчик направил генеральному подрядчику финансовые документы по выполнению работ на строительство скважины за период с 30 марта по 15 мая 2019 года: акт от 22 мая 2019 года № 7 на сумму 12067646 руб. 44 коп., акт о приемке выполненных работ от 15 мая 2019 года № 1 по форме № КС-2, справку о стоимости выполненных работ и затрат от 15 мая 2019 года № 2 по форме № КС-3, счет на оплату от 22 мая 2019 года № 7 на сумму 8459103 руб. 41 коп., счет-фактуру от 22 мая 2019 года № 7 на сумму 12067646 руб. 44 коп.

Генеральный подрядчик не принял вышеуказанные документы к оплате, ссылаясь на нарушение субподрядчиком договорных обязательств по первому этапу строительства скважины, что подтверждается письмом от 27 мая 2019 года № 367.

Субподрядчик заявил требование о взыскании задолженности за выполненные работы по первому этапу в сумме 2486228 руб. 17 коп., в том числе 1082639 руб. 04 коп. за подготовительные работы к бурению, бурение и крепление под 426 мм направление 35 м, 1403589 руб. 13 коп. (в том числе НДС) за иные работы по выполнению первого этапа.

Субподрядчик настаивает на том, что объем работ по первому этапу, выполненный им в соответствии с условиями договора, имеет для генерального подрядчика «Богородскнефть» потребительскую ценность, скважина была добурена и используется по функциональному ее назначению.

Арбитражный суд первой инстанции установил, что стороны заключили договор подряда с фиксированной (твердой) ценой. Твердая цена включает в себя все затраты подрядчика, в том числе: на буровой раствор, дизельное топливо, работу техники, простои и т. д. Стоимость работ складывается, исходя из сметного расчета (приложение № 1), составленного на основании технического задания, проектной документации и является фиксированной (пункт 3.1.1 договора).

Согласно пункту 1.3 договора сторонами может быть согласована дополнительная потребность в выполнении работ, не предусмотренных сметным расчетом стоимости строительства (приложение № 1).

Перечень, объемы и стоимость дополнительных работ, сроки их выполнения согласуются сторонами путем подписания дополнительного соглашения к настоящему договору.

Рассчитанные субподрядчиком дополнительные затраты на выполнение первого этапа работ противоречат условиям договора. Стоимость первого этапа работ установлена в твердой сумме. Перечисленные субподрядчиком в уточнении к встречному исковому заявлению работы по первому этапу не являлись дополнительными работами, соответственно к ним не применяется приложение № 3 договора. Иной расчет стоимости фактически выполненных работ по первому этапу за монтаж ПВО, бурение и крепление под 324 мм кондуктор, соответствующий условиям договора, субподрядчиком не представлен.

Таким образом, арбитражный суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о том, что подлежат оплате субподрядчику работы за выполнение первого этапа работ по договору в размере 1082639 руб. 04 коп. (в том числе НДС) за -подготовительные работы к бурению, бурение и крепление под 426 мм направление 35 м.

Кроме того, субподрядчиком заявлены требования о взыскании дополнительных расходов при выполнении работ по договору в размере 6852497 руб. 35 коп.

Письмом от 22 апреля 2019 года № 12 субподрядчик уведомил генерального подрядчика о полном поглощении БУ в интервале бурения на глубине 102 м и попросил рассмотреть возможность дальнейшего бурения на технической воде.

Письмом от 22 апреля 2019 года № 282 генеральным подрядчиком было дано указание о продолжении бурения на буровом растворе.

Программой по буровым растворам, утвержденной торгово-производственной компанией «Современные Сервисные Технологии» в смету (приложение № 1 к договору) был заложен объем бурового раствора в количестве 210 м3, с учетом возможных осложнений по скважине (т. е. максимально возможный объем).

Ввиду данных обстоятельств, из-за геологических осложнений, выразившихся в полном поглощении бурового раствора, из-за указаний заказчика по дальнейшему бурению скважины на буровом растворе субподрядчиком были понесены дополнительные затраты на приобретение химических реагентов для приготовления дополнительного объема бурового раствора в количестве 500 м³ на дизельное топливо, за дежурство автокрана и бульдозера.

Согласно пункту 8.7 договора генеральный подрядчик несет ответственность и производит дополнительную оплату за простои буровой бригады в ожидании субподрядчиком нанятых генеральным подрядчиком других субподрядчиков, а также поставки материалов, оборудования или распоряжений генерального подрядчика, на проведение дальнейших работ по скважине.

В соответствии с пунктом 8.8 договора генеральный подрядчик в случае аварии или простоя, вызванных неисправностью его оборудования или применением некачественных материалов, предоставляемых генеральным подрядчиком, оплачивает субподрядчику в соответствии с условиями договора работы (происшедшие в результате применения вышеуказанного оборудования или материалов) по ликвидации аварии или время простоя в ожидании поступления оборудования или материалов генерального подрядчика.

Пункт 3.12 договора предусматривает, что простой буровой бригады по вине генерального подрядчика оплачиваются за счет генерального подрядчика.

В соответствии с пунктом 13.5 договора все аварии, когда их причиной не является какое-либо нарушение со стороны субподрядчика, что подтверждается двухсторонним актом (субподрядчик строго выполнял все требования проекта строительства скважин), оформляются и оплачиваются генеральным подрядчиком, также, как и осложнение.

На основании пункта 13.7 договора генеральный подрядчик оплачивает субподрядчику фактические затраты всех работ, проводимых под руководством генерального подрядчика, предъявленных субподрядчиком за аварийный период, на основании соответствующих доказательств, за исключением тех случаев, когда все эти работы или часть таких работ были вызваны по вине субподрядчика.

Согласно приложению № 3 к договору стоимость 1-х суток работы буровой бригады составляет 103728 руб. 68 коп., в том числе НДС (20 %).

Буровая бригада субподрядчика находилась на скважине 45 дней (заехала 1 апреля 2019 года, съехала 15 мая 2019 года.), из них 11 дней выполняла работы по первому этому, указанные и согласованные в приложении № 1 к договору, 34 дня из них: 8 дней выполняла дополнительные работы, возникшие из-за геологического осложнения в скважине (поглощение), 15 дней выполняла работы, связанные с ремонтом некачественного оборудования генерального подрядчика, переданного субподрядчику, простоем бригады в ожидании доукомплектации генеральным подрядчиком оборудования (с 1 по 10 апреля, с 29 апреля по 3 мая 2019 года), 11 дней выполняла работы, связанные с ликвидацией аварии от 4 мая 2019 года.

Таким образом, заработная плата буровой бригады составила 3526775 руб. 12 коп. (т. е. 34 дня х 103728 руб. 68 коп. = 3526775 руб. 12 коп.).

В связи с расторжением договора генеральным подрядчиком субподрядчик также понес дополнительные затраты в размере 1474971 руб. 71 коп., возникшие в связи с простоем тампонажной техники, прибывшей на скважину для выполнения работ по цементированию обсадной колонны (324 мм), что подтверждается договором на выполнение тампонажных работ от 12 апреля 2019 года № СБК/ТР/40/19, заключенным субподрядчиком и обществом с ограниченонй ответственностью «СБК-ТЕХНОСЕРВИС», приложением № 1 к договору, универсальным передаточным документом от 30 апреля 2019 года № 160 на сумму 1176576 руб. 35 коп., универсальным передаточным документом от 7 мая 2019 года № 173 на сумму 298395 руб. 36 коп., актами № 281 за период с 25 по 30 апреля 2019 года, № 320 за период с 1 по 3 мая 2019 года.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, арбитражный суд первой инстанции пришел к следующим выводам.

В связи с тем, что из материалов дела и заключения экспертизы следует отсутствие вины субподрядчика в прихвате бурового инструмента и разрушении секций вышки БУ, следовательно, затраты на устранение аварии подлежат оплате генеральным подрядчиком субподрядчику.

Таким образом, стоимость дополнительных затрат составила 6852497 руб. 35 коп. с НДС. Генеральный подрядчик не представлен контррасчет дополнительных затрат субподрядчика, произведенный в соответствии с условиями договора, ни при рассмотрении иска, ни при рассмотрении апелляционных жалоб.

Поскольку работы были частично оплачены генеральным подрядчиком в составе аванса (платежное поручение от 2 апреля 2019 года № 606 на сумму 2000000 руб. и платежное поручение от 4 апреля 2019 года № 614 на сумму 1608543 руб. 03 коп), поэтому встречный иск подлежит частичному удовлетворению в сумме 4326593 руб. 36 коп.

Таким образом, отсутствуют основания для удовлетворения первоначального искового требования о взыскании с субподрядчика неосновательного обогащения, составляющего стоимость неотработанного аванса по договору на строительство скважины от 29 марта 2019 года № 29-03/1ПД-2019.

Апеллянты вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представили доказательства, являющиеся основаниями для отмены оспариваемого судебного акта и удовлетворения апелляционных жалоб.

В соответствии с частью 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Арбитражный суд апелляционной инстанции обращает внимание, что в гражданском законодательстве закреплена презумпция разумности и добросовестности участников гражданских, в том числе, корпоративных правоотношений (пункт 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются (пункт 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При наличии доказательств, свидетельствующих о недобросовестном поведении стороны по делу, эта сторона несет бремя доказывания добросовестности и разумности своих действий (пункт 1 раздела 1 «Основные положения гражданского законодательства». Судебная коллегия по экономическим спорам. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, утвержденной Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2015 года № 2 (2015).

Положения частей 1, 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривают, что лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

По смыслу правовой позиции, содержащейся в пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», не проявление должником хотя бы минимальной степени заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства признается умышленным нарушением обязательства.

Факт надлежащего исполнения обязательств, равно как и отсутствие вины в неисполнении либо ненадлежащем исполнении обязательства, по общему правилу, доказывается обязанным лицом.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства доказывается должником (пункт 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года № 7 (в редакции от 7 февраля 2017 года) «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», разъяснено, если должник несет ответственность за нарушение обязательства или за причинение вреда независимо от вины, то на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от такой ответственности.

Согласно статье 2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации одной из задач судопроизводства в арбитражных судах является защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов лиц, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность.

В соответствии с положениями статьи 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе равноправия сторон. Стороны пользуются равными правами на представление доказательств, участие в их исследовании, осуществление иных процессуальных прав и обязанностей, предусмотренных настоящим Кодексом. Арбитражный суд не вправе своими действиями ставить какую-либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять права одной из сторон.

В силу статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности.

Каждому лицу, участвующему в деле, гарантируется право представлять доказательства арбитражному суду и другой стороне по делу, обеспечивается право заявлять ходатайства, высказывать свои доводы и соображения, давать объяснения по всем возникающим в ходе рассмотрения дела вопросам, связанным с представлением доказательств. Арбитражный суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, оказывает содействие в реализации лицами, участвующими в деле, их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела.

В силу закрепленного в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации принципа состязательности задача лиц, участвующих в деле, собрать и представить в суд доказательства, подтверждающие их правовые позиции, арбитражный суд не является самостоятельным субъектом собирания доказательств.

При таких обстоятельствах, арбитражный суд не может обязать сторону спора представлять доказательства, как в обоснование своей позиции, так и в обоснование правовой позиции другой стороны, поскольку в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, самостоятельно доказывает обстоятельства, на которых основывает свои требования и возражения.

В ходе рассмотрения спора арбитражный суд первой инстанции предоставил сторонам достаточно времени для подготовки своей позиции по делу, представлении доказательств в обоснование своих требований и возражений.

Процессуальные права лиц, участвующих в деле, определены в части 1 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами (часть 2 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Поскольку на основании части 1 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности, то непредставление доказательств должно квалифицироваться исключительно, как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент, участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 6 марта 2012 года № 12505/11).

Всем доводам, содержащимся в апелляционных жалобах, арбитражный суд первой инстанции дал надлежащую правовую оценку при разрешении спора по существу заявленных исковых требований в соответствии с положениями статей 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, оценив все доказательства по своему внутреннему убеждению и с позиций их относимости, допустимости, достоверности, достаточности и взаимной связи в их совокупности, правовые основания для переоценки доказательств отсутствуют.

Согласно Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 июля 2009 года № 62 «О внесении дополнений в пункт 61.9 главы 12 Регламента арбитражных судов Российской Федерации» считается определенной практика применения законодательства по вопросам, разъяснения по которым содержатся в постановлениях Пленума и информационных письмах Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации».

В порядке пункта 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» в соответствии со статьей 148 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации или статьей 133 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации на стадии подготовки дела к судебному разбирательству суд должен определить, из какого правоотношения возник спор, и какие нормы права подлежат применению при разрешении дела.

По смыслу статьи 6, части 1 статьи 168, части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд не связан правовой квалификацией спорных отношений, которую предлагают стороны, и должен рассматривать заявленное требование по существу, исходя из фактических правоотношений, определив при этом, круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, какие законы и иные нормативные правовые акты подлежат применению в конкретном спорном правоотношении (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2010 года № 8467/10, Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 марта 2013 года № ВАС-1877/13).

Представленные в материалы дела доказательства исследованы полно и всесторонне, оспариваемый судебный акт принят при правильном применении норм материального права, выводы, содержащиеся в решении, не противоречат установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, не установлено нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта.

При таких обстоятельствах у арбитражного суда апелляционной инстанции не имеется правовых оснований для изменения или отмены обжалуемого судебного акта в соответствии с положениями статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 268-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Саратовской области от 23 декабря 2020 года по делу № А57-20076/2019 оставить без изменения, апелляционные жалобы общества с ограниченной ответственностью «Московская компания «Ойл Плюс», публичного акционерного общества «Богородскнефть» - без удовлетворения.

Направить копии постановления арбитражного суда апелляционной инстанции лицам, участвующим в деле, в соответствии с требованиями части 4 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в течение двух месяцев со дня изготовления постановления в полном объеме через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий Т.Н. Телегина

Судьи Н.В. Савенкова

ФИО12