Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (регистрационные номера АП-24075/2022, 13АП-24074/2022 ) Ваховского Дмитрия Валентиновича и Ерошевского Якова Александровича на решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 03.06.2022 по делу № А56-4127/2021 (судья Жбанов В.Б.), принятое

по иску Международной коммерческой компании «Корпорация Акита»

к 1) ФИО2; 2) Компании с ограниченной ответственностью «Регалия 28 Проперти Инвестмент»; 3) ФИО4; 4) Обществу с ограниченной ответственностью «Комбинат химико-пищевой ароматики»

заинтересованное лицо: Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы №15 по Санкт-Петербургу

о признании недействительными договоров залога доли, займа, а также применении последствий недействительности сделок,

установил:

Международная коммерческая компания «Корпорация Акита» (далее – истец, Корпорация) обратилась в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к ФИО2 (далее – ФИО2), Компании с ограниченной ответственностью «Регалия 28 Проперти Инвестмент» (далее – Компания), ФИО4 (далее – ФИО4), а также Общество с ограниченной ответственностью «Комбинат химико-пищевой ароматики» (далее – Общество) о признании недействительным как мнимого договора от 20.07.2017 залога доли в размере 99,1488% в уставном капитале Комбината, заключенного между ФИО2 и Компанией; применении последствий недействительности данной сделки в виде исключения из Единого государственного реестра юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) записи о залоге доли; признании недействительным как притворного договора займа от 14.04.2015 № Z14/03/2015, заключенного между Компанией и Комбинатом; применении последствий недействительности договора займа в виде признания за заемным требованием статуса корпоративного и применения к сделке правил по внесению вклада в имущество общества, предусмотренных статьей 27 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон № 14-ФЗ), либо при установлении в процессе судебного разбирательства противоправной цели – правил об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее – ГК РФ).

К участию в деле в качестве заинтересованного лица привлечена Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы № 15 по Санкт-Петербургу (далее – Межрайонная ИФНС № 15 по Санкт-Петербургу).

Решением суда от 03.06.2022 договор залога от 20.07.2017 (бланк 78 АБ 3448079, 78 АБ 3448080, нотариально удостоверен ФИО5, нотариусом нотариального округа Санкт-Петербурга, зарегистрирован в реестре за №2-3042) (с учетом изменений и дополнений), заключенный между ФИО2 и Компанией, а также запись, внесенная в ЕГРЮЛ за ГРН 8177847092558 от 31.07.2017 о залоге доли размером 99,1488% и номинальной стоимостью 11 897 856 руб. 00 коп. в уставном капитале Общества, принадлежащей ФИО2 признаны недействительными, кроме того, признан недействительным договор займа от 14.04.2015 №Z14/03/2015 (с учетом изменений и дополнений), заключенный между Компанией и Обществом, в удовлетворении остальной части иска отказано.

Не согласившись с принятым решением, ФИО4 подал апелляционную жалобу, в которой просил решение от 03.06.2022 отменить, принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении иска в полном объеме. В обоснование апелляционной жалобы ее податель указал, что суд первой инстанции, основываясь на выводах судебной экспертизы, проведенной в рамках дела № А56-4123/2021, пришел к преждевременному выводу о необоснованности сделанных ФИО4 и ФИО2 заявлений о фальсификации доказательств, в том числе с учетом допущенных при проведении вышеозначенной судебной экспертизы нарушений. Также податель жалобы отметил, что ФИО4 не является аффилированным лицом с Компанией. По мнению ответчика, истцом также пропущен срок исковой давности для предъявления заявленных им требований, поскольку, как полагает податель жалобы, при проявлении должной осмотрительности о заключении договора залога ФИО6 должно было стать известно 31.07.2017, а о заключении договора займа – 19.07.2017, а тот факт, что Корпорация приобрела право по оспариваемым сделкам лишь в 2020 году, не изменяет порядок исчисления срока исковой давности. Податель жалобы также полагает, что в данном случае из материалов дела усматривается, что исковые требования заявлены истцом с противоправной целью, в свою очередь, злоупотребление правом в силу статьи 10 ГК РФ являлось самостоятельным основанием для отказа Корпорации в удовлетворении иска.

ФИО2, также считая решение от 03.06.2022 незаконным и необоснованным, подал апелляционную жалобу, в которой, ссылаясь на неполное выяснение судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, а также нарушение норм материального и процессуального права, просил означенный судебный акт отменить, в удовлетворении иска отказать.

В отзыве на апелляционную жалобу Корпорация просила решение суда оставить без изменения, а жалобы ФИО4 и ФИО2 – без удовлетворения, а также представила дополнительные доказательства, которые приобщены в материалы дела применительно ко второму абзацу части 2 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ).

13.10.2022 от ФИО2 в материалы дела поступило ходатайство о приостановлении производства по настоящему делу до вступления в законную силу судебного акта по делу № А56-4123/2021.

20.10.2022 в апелляционный суд поступили возражения Корпорации, в которых истец, ссылаясь на отсутствие оснований для приостановления производства по настоящему делу, просил в удовлетворении соответствующего ходатайства отказать.

В судебном заседании ФИО2 доводы апелляционных жалоб, а также ходатайство о приостановлении производства по настоящему делу поддержал, представитель Корпорации позицию подателя жалобы не признал по основаниям, приведенным в отзыве и возражениях.

Представитель Межрайонной ИФНС № 15 по Санкт-Петербургу оценку доводов жалоб и заявленного ходатайства о приостановлении производства по делу оставил на усмотрение суда.

Иные лица, участвующие в деле, явку представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу статей 123, 156, 266 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения апелляционных жалоб.

Рассмотрев ходатайство ФИО2 о приостановлении производства по настоящему делу, апелляционный суд, не установив основания для приостановления производства, отказал в его удовлетворении, поскольку рассмотрение дела № А56-4123/2021 не препятствует рассмотрению настоящих апелляционных жалоб по существу.

Законность и обоснованность обжалуемого решения проверены в апелляционном порядке.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, ФИО2 является участником Общества, которому принадлежит доля в уставном капитале в размере 99,1488% номинальной стоимостью 11 897 856 руб. 00 коп., а 0,8512% доли уставного капитала номинальной стоимостью 102 144 руб. 00 коп. принадлежит ФИО4

При этом, как указал истец, между ФИО6, с одной стороны, ФИО2, ООО «Сектор Б» и ФИО4, с другой стороны, заключены взаимосвязанные сделки, направленные на реализацию ФИО6 единого инвестиционного проекта, связанного с развитием (реконструкцией и модернизацией) производственной площадки Общества.

Общая совокупность прав и обязанностей, направленных на реализацию инвестиционного проекта развития Общества, отражена в Соглашении об общих условиях взаимных обязательств и действий (дорожная карта) от 01.02.2017 (Соглашение об общих условиях).

В развитие Соглашения об общих условиях ФИО6 были заключены сделки с ФИО2 и ФИО4:

– договор с участником общества об осуществлении корпоративных прав от 19.07.2017 (далее – корпоративный договор);

– договор купли-продажи земельных участков от 19.07.2017 (далее – договор купли- продажи);

– договор уступки (перевода) прав и обязанностей (с отлагательным условием) от 19.07.2017 (далее – договор уступки);

– договор поручительства от 19.07.2017 (далее – договор поручительства);

– опционный договор №1 от 19.07.2017 (далее – Опцион-1);

– опционный договор №2 от 19.07.2017 (далее – Опцион-2).

По условиям Опциона-1 и Опциона-2 ФИО2 и ФИО4 отчуждали в полном объеме в собственность ФИО6 свои доли в уставном капитале Общества.

Кроме того, по условиям договора купли-продажи и договора уступки ООО «Сектор Б» отчуждал в собственность ФИО6 земельные участки по адресу: Санкт- Петербург, Партизанская улица, дом 11, лит.Ч (кадастровый номер: 78:11:0006044:1435) и Санкт-Петербург, Партизанская улица, дом 11, лит.А (кадастровый номер: 78:11:0006044:1436), на которых располагается производственная площадка Общества. На дату совершения указанных сделок ФИО2 являлся единственным участником и генеральным директором ООО «Сектор Б».

Из содержания корпоративного договора также следует, что целью его заключения являлось обеспечения надлежащего исполнения ООО «Сектор Б» и ФИО2 своих обязательств, вытекающих из договора купли-продажи, договора уступки и Опциона-1. Любые корпоративные права в отношении ООО «Сектор Б» могли осуществляться ФИО2 только после письменного согласования с ФИО6, отчуждение или/и обременение ООО «Сектор Б» земельных участков не допускается, за исключением исполнения обязательств перед ФИО6, вытекающим из договора купли-продажи и договора уступки, отчуждение или/и обременение доли в уставном капитале ООО «Сектор Б», принадлежащей ФИО2, не допускается. При этом ООО «Сектор Б» на основании договора поручительства приняло на себя обязательство обеспечивать исполнение ФИО2 обязательств, вытекающих из корпоративного договора и Опциона-1.

Права, вытекающие из сделок, заключенных ФИО6 с ФИО2, ФИО4 и ООО «Сектор Б», были уступлены ФИО6 в пользу ООО «Велко» (Welco, LLC), которое в дальнейшем уступило все права Корпорации.

В обоснование исковых требований Корпорация указала, что спорный договор залога, заключенный ФИО2 и Компанией, является мнимой сделкой, совершенной в нарушение обязательств (условий), установленных Соглашением об общих условиях и Опционом-1, и намеренно направленных на уклонение ФИО2 от исполнения обязательств перед истцом. Корпорация также указывает, что действия ФИО2, являются недобросовестными и направленными исключительно на причинение вреда истцу.

Кроме этого, по мнению истца, спорный договор займа, заключенный Обществом с Компанией, является притворной сделкой и заключен с целью обхода закона, уклонения ФИО4 и ФИО2 от исполнения своих обязательств перед третьими лицами (кредиторами), предусмотренных, в том числе Соглашением об общих условиях, Опционом-1 и Опционом-2.

Ссылаясь на вышеозначенные обстоятельства, истец обратился с настоящим иском в арбитражный суд.

Возражая против удовлетворения исковых требований, ФИО2 и ФИО4 заявили о фальсификации всех вышеуказанных документов, указали, что ответчики их не подписывали, не знали и не заключали оспариваемые договора, а также сослались на пропуск истцом срока исковой давности.

Суд первой инстанции, оценив в соответствии с положениями статьи 71 АПК РФ представленные сторонами доказательства в их совокупности и взаимосвязи, признал исковые требования Компании подлежащими частичному удовлетворению.

Изучив материалы дела, проверив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для ее удовлетворения и отмены принятого по делу решения ввиду следующего.

На основании статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Согласно пункту 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (пункт 2 статьи 166 ГК РФ).

В ходе рассмотрения спора, исходя из приводимых истцом в обоснование требований и доводов, суд первой инстанции исследовал сделки на наличие признаков мнимости.

Так, согласно пункту 1 статьи 170 ГК РФ под мнимой сделкой понимается сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, которая изначально ничтожна.

Данная норма применяется в том случае, если стороны, участвующие в сделке, не имеют намерений ее исполнять или требовать исполнения. В обоснование мнимости необходимо доказать, что при заключении сделки подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при ее совершении.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 25) разъяснено, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

Таким образом, для квалификации совершенной сделки как мнимой суду следует установить, совпадает ли волеизъявление сторон сделки с их действительной общей волей.

По смыслу части 1 статьи 168 АПК РФ при принятии решения арбитражный суд оценивает не только доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, но и представленные ими доказательства, которые подтверждают наличие обстоятельств, имеющих значение для дела.

В силу правовой позиции, изложенной в пункте 7 Постановления № 25, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

Исходя из содержания пункта 1 статьи 10 ГК РФ под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

В рассматриваемом случае из материалов дела следует и судом первой инстанции установлено, что по условиям Опциона-1 и Опциона-2 ФИО2 и ФИО4 приняли на себя обязательство передать в собственность Корпорации все доли в уставном капитале Общества, соответственно, ответчикам было однозначно известно о том, что совершение ими каких-либо сделок, противоречащих условиям Опциона-1 или Опциона-2, а равно направленных специально на создание ситуации (положения) невозможности или усложнения исполнения обязательств, вытекающих из указанных сделок, является нарушением и недобросовестным поведением.

В соответствии с подпунктами 2.1.3 и 2.5 Опциона-1 ФИО2 обязался в течение срока действия указанной сделки не совершать сделок (действий), влекущих отчуждение или обременение своей доли, при этом материалами дела также подтверждается, что ФИО2 в полном объеме получил все выплаты по Опциону-1 за свою долю (опционная премия – 500 000 руб. 00 коп.; стоимость доли - 11 897 856 руб. 00 коп.).

Между тем, в нарушение своего обязательства ФИО2 передал долю в залог Компании (ГРН о залоге 8177847092558 от 31.07.2017), при этом из пунктов 1.1 и 1.2 договора залога следует, что доля передана в залог в целях обеспечения исполнение Обществом обязательств, вытекающих из договора займа.

При этом судом первой инстанции принято во внимание и обоснованно отмечено, что Опцион-1 был заключен 19.07.2017, а договор залога 20.07.2017, а потому с учетом уклонения от исполнения обязательств по всем сделкам при одновременном заключении договора залога, апелляционный суд соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что ФИО2 и ФИО4 злоупотребили своими права, действия указанных лиц являются недобросовестными в соответствии с положениями статья 10 ГК РФ.

Кроме того, принимая во внимание довод истца о том, что договор залога был заключен лишь для вида, без намерения создать соответствующие ему правовые последствия – обеспечение исполнение обязательств, вытекающих из договора займа, суд первой инстанции верно установил и материалами дела подтверждается, что ФИО4 является участником (бенефициаром) Компании с момента ее создания – 23.07.2012, при этом управляющими Компании в различные периоды являлись различные лица, в том числе:

– с 23.07.2012 по 30.12.2014 ФИО4 и PHOENIX PHARMACY LLC (кипрская компания, в которой ФИО4 является директором и мажоритарным акционером), что подтверждается статьей 5 устава Компании и годовыми отчетами за 2013 и 2014 годы;

– с 30.12.2014 по 12.08.2015 ФИО4 и Jon Gitman, что подтверждается годовым отчетом за 2015 год;

– с 12.08.2015 по 23.05.2016: Jon Gitman и FPC INTERNATIONAL LLC (флоридская компания, в которой участниками являются ФИО4, PHOENIX PHARMACY LLC, Jacob Gitman, при этом ФИО4 одновременно является управляющим этой компании), что подтверждается годовыми отчетами за 2015 и 2016 годы.

Указанные обстоятельства подтверждаются также Отчетом о Компании от 08.09.2021, подготовленным Dun&Bradstreet, из которого следует, что единственным участником (бенефициаром) Компании является ФИО4 (с момента создания и до настоящего времени), при этом доказательств обратного, в том числе опровергающих информацию, указанную в отчете на дату его составления, ответчиками вопреки своим доводам и части 1 статьи 65 АПК РФ в материалы дела не представлено.

Кроме того, вопреки позиции подателей жалоб, суд первой инстанции в результате анализа и оценки исследованных в порядке статьи 71 АПК РФ доказательств, правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, пришел к обоснованному выводу о наличии аффилированности ФИО4 и Компании посредством деятельности родственников ФИО4, сотрудников общества и Компании.

Так, материалами дела подтверждается, что с 2012 по 2014 годы ФИО4 осуществлял корпоративный контроль над Обществом от имени Компании лично как ее управляющий, а с 2015 по 2021 годы ФИО4 осуществляет корпоративный контроль над Обществом от имени Компании посредством доверенностей, выданных Компанией на родственников и совпадающих сотрудников общества и Компании, в связи с чем представленное письмо от 20.10.2021, подписанное управляющим Компании - ФИО7, в обоснование подтверждения факта отсутствия ФИО4 в составе участников (бенефициаров) Компании, правомерно критически оценено судом первой инстанции.

Достоверных и объективных доказательств, подтверждающих факт того, что ФИО4 вышел из состава участников и бенефициаров Компании, равно как и доказательств утраты ФИО4 статуса бенефициара Компании, вопреки части 1 статьи 65 АПК РФ в материалы дела представлено не было.

Кроме того, пунктом 2.6 Опциона-2 установлено, что ФИО4 обязался в полном объеме не позднее 01.01.2020 погасить долг Общества перед Компанией, возникший из договора займа, а также не позднее 01.01.2020 обеспечить освобождение своей доли в уставном капитале Общества от залога, возникшего на основании договора о залоге доли от 24.09.2015, заключенного между ним и Компанией, соответственно, указанный договор обеспечивает исполнение Обществом обязательств, вытекающих из договора займа.

В этом время как ФИО2, являющийся мажоритарным участником Общества (владеет долей в размере 99,1488%), и передавший Компании в залог свою долю в уставном капитале Общества на основании договора залога, аналогичные обязательства на себя не принимает.

С учетом приведенного апелляционный суд соглашается и с выводом суда первой инстанции о том, что фактически предоставленный Компанией Обществу заем на основании договора займа, носил внутрикорпоративный характер, был направлен на финансирование лица (Общества), входящего в группу лиц с самим займодавцем (Компанией).

Судом первой инстанции также обоснованно отмечено, что договор займа был заключен между Обществом и Компанией в тот период, когда у ФИО4 возник корпоративный конфликт с братьями – ФИО8 и ФИО9, что подтверждается объяснениями лиц, участвующих в деле, и вступившими в законную силу судебными актами.

При таких обстоятельствах, руководствуясь вышеприведенными правовыми нормами, а также приняв обстоятельства настоящего дела, апелляционный суд полагает верным вывод суда первой инстанции о том, что ФИО4, ФИО2 и Компания, находящаяся под контролем ФИО4, создали видимость действительности правовых конструкций займа и залога, но цель, которую они преследовали, была направлена исключительно на причинение вреда другим лицам, на обход закона с противоправной целью и недопущения отчуждения долей ответчиков в Обществе.

Приняв во внимание результаты почерковедческой, а также технической судебных экспертиз, проведенных в рамках дела №А56-4123/2021, признанные надлежащими доказательствами по делу, а также выводы, отраженные в заключениях эксперта от 04.08.2021 №21/61-А56- 4123/2021, от 22.04.2022 №21/168-А56-4123/2021, в том числе о том, что подписи от имени ФИО2 в Соглашении об общих условиях взаимных обязательств и действий (дорожная карта) от 01.02.2017, Договоре с участником общества об осуществлении корпоративных прав от 19.07.2017, Договоре купли-продажи земельных участков от 19.07.2017, Договоре уступки (перевода) прав и обязанностей (с отлагательным условием) от 19.07.2017, Договоре поручительства от 19.07.2017, Опционном договоре №1 от 19.07.2017, Заявлении-расписке от 10.11.2018 и Сопроводительное письмо от 15.07.2019 выполнены самим ФИО2; подписи от имени ФИО4 в Опционном договоре №2 от 19.07.2017 и Заявлении-расписке от 19.07.2018 выполнены, вероятно, самим ФИО4 Вероятность вывода объясняется конструктивной простотой строения исследуемых подписей, состоящих преимущественно из однотипных штрихов и элементов, что не позволяет выявит существенные (высоко идентификационные) признаки в необходимом объеме, а также осложняется значительной вариационностью признаков подписей в образцах, что влияет на оценку устойчивости выявленных совпадений, суд первой инстанции также обоснованно и правомерно отклонил и доводы ответчиков о том, что представленные в материалы дела доказательства и документы, являются сфальсифицированными.

При этом, приводя доводы о недостоверности судебной почерковедческой экспертизы, проведенных в рамках дела № А56-4123/2021, податели жалобы в нарушение части 1 статьи 65 АПК РФ не представили каких-либо доказательств в обоснование своих позиций и возражений, как в отношении самого экспертного заключения, так и выводов, сделанных в нем, тем более, с учетом отказа в рамках дела № А56-4123/2021 в удовлетворении ходатайства о проведении повторной экспертизы.

Выводы, содержащиеся в рецензиях, относительно недостатков и нарушений, ссылки на которые приведены ответчиками, носят исключительно формальный характер и не влияют на объективность и достоверность соответствующих выводов эксперта.

Таким образом, исследовав и оценив все представленные сторонами доказательства, а также доводы и возражения участвующих в деле лиц, руководствуясь положениями действующего законодательства, правильно определив спорные правоотношения, суд первой инстанции верно установил, что оспариваемые договор займа и договор залога совершены исключительно лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, что свидетельствует о злоупотреблении правом, и пришел к обоснованному выводу об удовлетворении заявления в части признания оспариваемых сделок недействительными на основании статей 10, 168, 170 ГК РФ.

Возражая против удовлетворения исковых требований, ответчики также заявили о пропуске истцом срока исковой давности.

В силу пункта 2 статьи 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Согласно пункту 1 статьи 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 названного Кодекса.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (пункт 2 статьи 199 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Из материалов дела следует и сторонами не оспаривается, что договор залога заключен – 20.07.2017, договор займа – 14.04.2015, с исковым заявлением о признании указанных сделок недействительными Корпорация обратилась в суд первой инстанции 25.01.2021.

При этом в данном случае о наличии договора займа ФИО6 (правопредшественник Корпорации) узнал в момент заключения Опциона-1 и Опциона-2, то есть 19.07.2017, а потому срок исковой давности по соответствующему требованию истца вопреки позиции суда первой инстанции следует признать пропущенным.

Кроме того, согласно пункту 2.6 Опциона-2 от 19.07.2017 ФИО4 обязался обеспечить освобождение своей доли в уставном капитале Общества от залога не позднее 01.01.2020, в том числе путем самостоятельного погашения долга Общества перед Компанией, вытекающего из договора займа, следовательно, о предполагаемом залоге доли ФИО6 (правопредшественник Корпорации) было также известно еще 19.07.2017, а потому о начале исполнения договора залога последний должен был и мог узнать с даты внесения в ЕГРЮЛ в порядке пункта 2 статьи 22 Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» записи ГРН о залоге от 31.07.2017 №8177847092558, в связи с чем срок исковой давности по соответствующему требованию истца вопреки позиции суда первой инстанции также следует признать пропущенным.

Вместе с тем, в пункте 1 Постановления № 25 разъяснено, что положения ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статья 3 ГК РФ), подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ.

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ), указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Таким образом, как следует из общих норм ГК РФ, срок исковой давности не применяется по правилам пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК РФ, которая запрещает пользоваться правами исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действуя в обход закона с противоправной целью, а также злоупотребления правом.

Согласно правовой позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 22.11.2011 № 17912/09, допускается отказ в применении исковой давности в качестве санкции за злоупотребление правом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ) с учетом наличия реальной возможности обращения заинтересованного лица в арбитражный суд.

При этом в данном случае осведомленность ФИО6 (правопредшественник Корпорации) о договорах займа и залога в 2017 году не свидетельствует о том, что в указанный период непосредственно Корпорация узнала о нарушении своих прав, поскольку, как указано выше, согласно пункту 2.6 Опциона-2 следует, что ФИО4 обязался обеспечить освобождение своей доли в уставном капитале Общества от залога не позднее 01.01.2020, в том числе путем самостоятельного погашения долга Общества перед Компанией, вытекающего из договора займа.

Следовательно, в случае надлежащего исполнения ФИО4 обязательства, вытекающего из пункта 2.6 Опциона-2, действие договора займа было бы уже прекращено и его оспаривание Обществом не имело бы правового смысла, соответственно, исходя из данного обстоятельства, Корпорация могла узнать о том, что договоры займа и залога нарушает ее права не ранее 02.01.2020, а потому лишь в 2020 году у последней возникла реальная возможность и необходимость обращения в арбитражный суд, что вопреки позиции подателей жалобы также исключает злоупотребление правом со стороны истца.

При таких обстоятельствах, учитывая, как указано выше, что ФИО4, ФИО2 и Компания, находящаяся под контролем ФИО4, создали видимость действительности правовых конструкций займа и залога, но цель, которую они преследовали, была направлена исключительно на причинение вреда другим лицам, на обход закона с противоправной целью и недопущения отчуждения долей ответчиков в Обществе, в рассматриваемом случае наличие признаков недобросовестности поведения ответчиков усматривается и влечет отказ суда в применении срока исковой давности, что по своему смыслу соответствует пункту 2 статьи 10 ГК РФ и выступает в настоящем случае как санкция за злоупотребление правами (постановление Президиума ВАС РФ от 22.11.2011 № 17912/09), в связи с чем ошибочный вывод суда первой инстанции о соблюдении истцом срока исковой давности при обращении с настоящим иском в суд не привел в итоге к принятию неправильного судебного акта в означенной части (пункт 39 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2020 №12 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции»).

Кроме того, Корпорацией было заявлено требование о применении последствий недействительности оспариваемых сделок, а именно в виде исключения из ЕГРЮЛ записи (сведений) о залоге доли размером 99,1488% и номинальной стоимостью 11 897 856 руб. 00 коп. в уставном капитале Общества, принадлежащей ФИО2 (запись за ГРН 8177847092558 от 31.07.2017), а также признания за заемным требованием, вытекающим из указанной сделки, статуса корпоративного и применения к ней правил по внесению вклада в имущество общества, предусмотренных статьей 27 Закона № 14-ФЗ, либо при установлении в процессе судебного разбирательства противоправной цели – правил об обходе закона (пункт 1 статьи 10 ГК РФ).

Вместе с тем, как указано судом первой инстанции, последствия недействительности договора займа, заявленные истцом, по своей правовой природе и смыслу, придаваемому положениями ГК РФ, не являются реституцией и не могут быть применены в настоящем споре.

В этой связи суд первой инстанции с учетом положений закона о государственной регистрации, статьи 201 АПК РФ и сложившейся судебной практики, пришел к выводу об отсутствии у регистрирующего органа полномочия по исключению записей из ЕГРЮЛ, при этом указав на то, что Межрайонная ИФНС №15 по Санкт-Петербургу имеет, закрепленную законом, возможность вносить в ЕГРЮЛ записи о признании недействительными оспариваемых записей, в связи с чем применил последствие недействительности договора залога, признав недействительной запись за ГРН 8177847092558 от 31.07.2017, внесенную в ЕГРЮЛ, о залоге доли размером 99,1488% и номинальной стоимостью 11 897 856 рублей в уставном капитале Общества, принадлежащей ФИО2

При этом попреки позиции подателей жалоб отказ суда первой инстанции в применении последствия недействительности договора займа обусловлен тем, что правовая переквалификация заемного обязательства во внутрикорпоративные правоотношения (в отношении по поводу внесения вклада в имущество Общества) не является применением последствий недействительности сделки (реституцией) в том смысле, который предусмотрен пунктом 2 статьи 167 ГК РФ.

На основании изложенного при вынесении решения судом первой инстанции оценены доводы сторон и представленные ими доказательства в их совокупности и взаимосвязи по правилам статьи 71 АПК РФ, окончательные выводы суда о применении норм права соответствуют установленным по делу обстоятельствам и имеющимся доказательствам, нарушений или неправильного применения норм процессуального права, в том числе являющихся в соответствии с частью 4 статьи 270 АПК РФ безусловным основанием к отмене обжалуемого судебного акта, при вынесении решения судом также не допущено, а ошибочный вывод суда первой инстанции о соблюдении истцом срока исковой давности при обращении с настоящим иском в суд не привел в итоге к принятию неправильного судебного акта (пункт 39 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2020 №12 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции»), в связи с чем решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 03.06.2022 следует оставить без изменения, а жалобы ФИО2 и ФИО4 – без удовлетворения.

В связи с отказом в удовлетворении апелляционных жалоб и в соответствии со статьей 110 АПК РФ расходы по уплате государственной пошлины за рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции относятся на их подателей.

Руководствуясь пунктом 1 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 03.06.2022 по делу № А56-4127/2021 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий

С.А. Нестеров

Судьи

Н.С. Полубехина

В.В. Черемошкина