Гражданский кодекс часть 1

представитель Федеральной налоговой службы в лице Управления ФНС России по Мурманской области – ФИО1 по доверенности от 17.12.2021 г. представитель ФИО2, ФИО3 и ООО «Крондекс» – ФИО4 по доверенностям от 13.05.2020, 02.02.2021 и 07.07.2021 г., соответственно

представитель ФИО5 – ФИО6 по доверенности от 29.05.2020 г.

представитель ФИО7 – ФИО8 по доверенности от 15.05.2020

от иных лиц: не явились, извещены

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (регистрационный номер АП-4643/2022, 13АП-4641/2022 ) А.Н. Колтунова, Р.Л.Молибога и Федеральной налоговой службы в лице Управления ФНС России по Мурманской области на определение Арбитражного суда Мурманской области от 24.01.2022 г. по делу № А42-6898-7/2016, принятое

по заявлениям конкурсного управляющего Д.Д. Качуры и Федеральной налоговой службы в лице Управления ФНС России по Мурманской области

о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролирующих должника лиц: ФИО2, ФИО9, ФИО10, ФИО5, ФИО11, ФИО12, ФИО7, ФИО13, ФИО14, ООО «Крондекс», ООО «Экосоюз» и ФИО3

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Амкойл» (ИНН <***>, ОГРН <***>, юридический адрес: 183001, ул. Подгорная, д. 82, офис 504, г. Мурманск)

установил:

Определением Арбитражного суда Мурманской области (далее – арбитражный суд) от 19.09.2019 г., резолютивная часть которого объявлена 12.09.2019 г., вынесенным по заявлению (принято к производству суда (возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) определением от 09.11.2016 г.) уполномоченного органа – Федеральной налоговой службы в лице УФНС России по Мурманской области (далее – уполномоченный орган, заявитель, ФНС России), в отношении общества с ограниченной ответственностью «Амкойл» (далее – должник, Общество, ООО «Амкойл») введена процедура банкротства наблюдение, временным управляющим утвержден ФИО15, член Ассоциации «МСРО АУ», сведения о чем опубликованы в газете «Коммерсантъ» от 21.09.2019 г.; решением арбитражного суда от 28.01.2019 г., резолютивная часть которого объявлена 21.01.2019 г., должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство сроком на 6 месяцев, ФИО15 утвержден исполняющим обязанности конкурсного управляющего, а определением арбитражного суда от 10.02.2019 г. ФИО15 утвержден конкурсным управляющим должника (далее – управляющий).

В ходе последней процедуры, а именно - 15.04.2020 г. - управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролирующего должника лица: ФИО9; кроме того, 28.04.2020 г. (направлено по почте) в арбитражный суд обратился уполномоченный орган с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролирующих должника лиц: ФИО2, ФИО9, ФИО10, ФИО5, ФИО11, ФИО12, ФИО7, ФИО13, ФИО14, общества с ограниченной ответственностью «Крондекс» и общества с ограниченной ответственностью «Экосоюз».

Определением арбитражного суда от 21.05.2020 г. заявления указанных лиц объединены для совместного рассмотрения в рамках обособленного спора № А42-6898-7/2016; к участию в рассмотрении спора в качестве заинтересованного лица привлечен финансовый управляющий имуществом ФИО13 – ФИО16 (119334, г. Москва, а/я 746); определением от 28.01.2021 г. в качестве соответчика к участию в деле привлечена также ФИО3, а определением арбитражного суда от 24.01.2022 г. заявление ФНС России удовлетворено частично, а именно - признано доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества солидарно ФИО9 и ФИО2 с приостановлением производства по спору в части определения размера субсидиарной ответственности указанных лиц до окончания расчетов с кредиторами; в остальной части требований ФНС России и в удовлетворении заявления конкурсного управляющего судом отказано.

Последнее определение обжаловано в апелляционном порядке уполномоченным органом, а также ФИО9 и ФИО2.

ФНС России в своей жалобе просит определение отменить в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО10, ФИО5, ФИО11, ФИО3, ФИО12, ФИО7, ФИО13, ФИО14, ООО «Крондекс» и ООО «Экосоюз», также признав доказанным наличие оснований для привлечение этих ответчиков солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в силу подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 и подпункта 3 пункта 2 статьи 61.11 федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) с учетом пунктов 8, 19 и 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление № 53), а именно - ввиду причастности ответчиков к вменяемым им деяниям, приведшим к банкротству должника: создания и участия в схеме, направленной на уклонение на от уплаты налогов, обналичиванию денежных средств, перечисленных должником на счета организаций, не ведущих хозяйственную деятельность, и вывод ликвидных активов должника, за счёт которых должно было быть произведено взыскание задолженности.

В свою очередь, ФИО9 и ФИО2 в своей жалобе просят определение от 24.01.2022 г. отменить в части признания доказанным наличия оснований для привлечения их солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника; принять в этой части новый судебный акт - об отказе в удовлетворении требований уполномоченного органа, полагая недоказанным (неподтвержденным материалами дела) тот факт, что к банкротству Общества привели именно действия данных ответчиков, с учетом при этом того, что по результатам рассмотрения обособленных споров по заявлениям управляющего об оспаривании совершенных от имени (за счет) должника сделок ни одна из них на данный момент (подачи жалобы) признана недействительной не была, и в любом случае эти сделки – исходя из цены и объема деятельности должника в целом – не могли привести к банкротству последнего.

Также ответчики полагают, что суд первой инстанции не привел мотивов, по которым он отклонил их доводы (возражения) и принял доводы уполномоченного органа, как оспаривают они и основания для привлечения их к ответственности вследствие проведенной ФНС России в отношении Общества налоговой проверки, по результатам которой последнему были доначислены дополнительные суммы налога, и он привлечен к соответствующей налоговой ответственности, поскольку это, в действительности, является следствием хозяйственной деятельности должника и само по себе не может быть вменено в вину контролирующим его лицам.

В судебном заседании апелляционного суда представитель уполномоченного органа поддержал доводы своей жалобы, возражая, в т.ч. по мотивам, изложенным в дополнительно представленных отзывах и пояснениях, против удовлетворения жалобы ФИО9 и ФИО2; представитель последнего, представляя также ответчиков ФИО3 и ООО «Крондекс», поддержал доводы своей жалобы, возражая против жалобы ФНС России в т.ч. опять же по мотивам, изложенным в ранее представленных от их имени отзывах и письменных пояснениях.

Присутствующие в заседании представители ФИО5 и ФИО7 возражали против удовлетворения жалобы уполномоченного органа по мотивам, изложенным в представленных ранее отзывах.

Иные участвующие в деле лиц, в т.ч. другие ответчики и конкурсный цуправляющий должника в заседание не явились; однако, о месте и времени судебного разбирательства считаются извещенными в силу части 1 статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса РФ (с учетом разъяснений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащихся в пункте 5 постановления от 17.02.2011 г. № 12, и при соблюдении требований абзаца второго части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса РФ), в связи с чем и в соответствии с частью 3 статьи 156 данного Кодекса дело (апелляционные жалобы) рассмотрено без их участия при отсутствии также с их стороны каких-либо ходатайств, обосновывающих невозможность явки в заседание.

При этом, от ФИО11, ООО «Экосоюз» (совместно с ООО «Крондекс»), ФИО13 ранее и к настоящему заседанию поступили отзывы, согласно которым эти лица также возражали против удовлетворения апелляционной жалобы уполномоченного органа, а от управляющего - отзыв, в котором он, помимо прочего, выражает несогласие с обжалуемым определением в части отказа в удовлетворении его заявления - о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО9, как последнего руководителя должника, не исполнившего обязанность по передаче управляющему документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, что презюмирует основания для его ответственности в соответствии с подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, при том, что, как полагает управляющий, вопреки ошибочному мнению суда первой инстанции, отсутствие указанных документов повлекло невозможность достижения целей конкурсного производства (формирование конкурсной массы) в силу отсутствия документов, подтверждающих наличие (судьбу) активов и сделок должника.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого определения в порядке, предусмотренном статьями 223, 266, 268 и 269 Арбитражного процессуального кодекса РФ, апелляционный суд пришел к следующим выводам:

Как следует из материалов дела, в период с 31.12.2013 по 24.10.2014 г. Межрайонной инспекцией ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам по Мурманской области была проведена выездная налоговая проверка Общества по вопросам правильности исчисления и своевременности уплаты (удержания, перечисления) всех налогов и сборов за период с 01.01.2010 по 31.12.2012 г., и по результатам этой проверки был составлен Акт № 12 от 25.11.2014 г. и вынесено решение от 19.03.2015 г. № 3, которым налогоплательщик (должник) привлечен к ответственности за совершение налогового правонарушения, предусмотренной: пунктом 1 статьи 122 Налогового кодекса Российской Федерации (далее – НК РФ) за неуплату налога на прибыль организаций, налога на добавленную стоимость в виде штрафа в общей сумме 47 296 198 руб., а также статьей 123 НК РФ - за неудержание и неперечисление налоговым агентом в установленный срок налога на доходы физических лиц, подлежащего перечислению налоговым агентом, в виде штрафа в общей сумме 789 946 руб.

Также Обществу был доначислен налог на прибыль организаций в сумме 150730 740 руб., налог на добавленную стоимость в сумме 148 323 277 руб., начислены пени за неуплату (неперечисление) налога на прибыль организаций, налога на добавленную стоимость и налога на доходы физических лиц в установленный законодательством о налогах и сборах срок в общей сумме 96284005 руб. 19 коп., а кроем того - предложено удержать и перечислить в бюджет НДФЛ в размере 3 761 300 руб. или письменно сообщить налоговому органу по месту своего учета о невозможности удержать налог.

Не согласившись с решением налогового органа о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, должник обратился в вышестоящий налоговый орган с апелляционной жалобой; однако, решением Управления Федеральной налоговой службы по Мурманской области от 25.06.2015 г. № 185 апелляционная жалоба ООО «Амкойл» на решение Межрайонной ИФНС России по крупнейшим налогоплательщикам по Мурманской области от 19.03.2015 г. № 3 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения оставлена без удовлетворения.

Основанием для указанных результатов налоговой проверки стало несогласие налогового органа с действительностью хозяйственных операций по приобретению нефтепродуктов у четырех контрагентов должника: ООО «Монос», ООО «Альфа и К», ООО «Галло» и ООО «Лидер»; в указанном решении налогового органа сделан вывод о том, что сделки должника с названными контрагентами по поставке нефтепродуктов не имели реальной экономической цели, был создан формальный документооборот, при этом Общество не проявило должной осмотрительности при выборе контрагентов, и в результате отраженные в целях налогового учета расходы по приобретению нефтепродуктов, а также налоговые вычеты по налогу по данным операциям были сняты соответственно для целей исчисления налога на прибыль организаций и налога на добавленную стоимость за 2011-2012 гг.

Решением Арбитражного суда Мурманской области от 29.10.2018 г. по делу № А42-7284/2015, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.12.2018 г. и постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 10.04.2019 г., в удовлетворении заявления Общества о признании частично недействительным решения Межрайонной ИФНС России по крупнейшим налогоплательщикам по Мурманской области от 19.03.2015 г. № 3 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения также было отказано.

Неуплата должником доначисленных по итогам налоговой проверки налогов, пеней и штрафов явилась основанием для обращения уполномоченного органа с заявлением о признании его банкротом.

Полагая, что действиями ответчиков создана схема, направленная на уклонение от уплаты налогов и обналичивание денежных средств, уполномоченный орган обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Управляющий, принимая во внимание непередачу бывшим руководителем ФИО9 бухгалтерской документации должника, также обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении его к субсидиарной ответственности.

Суд первой признал состоятельной позицию уполномоченного органа по отношению к действиям ФИО9 и ФИО2, отклонив при этом доводы уполномоченного органа о привлечении к субсидиарной ответственности иных ответчиков, указав в этой связи на отсутствие доказательств возможности этих лиц оказывать влияние на хозяйственную деятельность должника, получение существенной выгоды от совершенных сделок относительно масштабов деятельности должника.

Отклоняя требования конкурсного управляющего, суд первой инстанции указал, что мотивированные пояснения и какие-либо доказательства в обоснование того, что отсутствие документации должника, либо отсутствие в ней полной и достоверной информации, существенно затруднило проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, представлены не были.

Оценивая изложенные выводы и доводы (возражения) сторон, в т.ч. рассматриваемых жалоб, апелляционный суд пришел к следующим выводам:

В соответствии с пунктом 1 статьи 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса РФ дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

До вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 г. № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Закон № 266-ФЗ) порядок и основания привлечения должностных лиц должника к субсидиарной ответственности по его обязательствам были определены в статье 10 Закона о банкротстве.

В указанную статью Федеральным законом от 28.04.2009 г. № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Закон № 73-ФЗ) и Федеральным законом от 28.06.2013 г. № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» (далее – Закон № 134-ФЗ) были внесены соответствующие изменения.

При этом, согласно пункту 3 статьи 4 Закона № 266-ФЗ, рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ, которые поданы с 01.07.2017 г., производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ.

Вместе с тем, по смыслу пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 27.04.2010 г. № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», а также исходя из общих правил о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее – ГК РФ) положения Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ, то применению подлежат положения Закона о банкротстве о субсидиарной ответственности по обязательствам должника в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона № 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

В данном случае, поскольку указанные в рассматриваемом заявлении уполномоченного органа обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения отвечтиков к субсидиарной ответственности, имели место в период с 2013 по 2014 г.юг., то есть до вступления в силу Закона № 266-ФЗ, то суд первой инстанции обоснованно при разрешении настоящего спора применили положения Закона о банкротстве о субсидиарной ответственности по обязательствам должника в редакции Закона № 134-ФЗ.

Уполномоченный орган утверждает, что суд первой инстанции при рассмотрении заявления о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности неправомерно не применил презумпции, предусмотренные подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ.

Вместе с тем, презумпция, установленная подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, является материально-правовой, что предопределяется природой отношений, возникающих в рамках привлечения к субсидиарной ответственности, имеющих в своей основе доказывание наличия гражданско-правового деликта; закрепление в законе понятий и презумпций, которые, пока не доказано обратное, предполагают наличие в действиях контролирующего лица таких элементов состава, как противоправность и вина, в каждом случае является реакцией законодателя на выявленные практикой типичные способы причинения вреда кредиторам.

В этой связи, к спорным правоотношениям положения, введенные Законом № 266-ФЗ о внесении изменений, в частности презумпции, установленные подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, не могут быть применены, а применению в настоящем случае подлежат ранее закрепленные в статье 10 Закона о банкротстве презумпции (в редакции, действовавшей на момент совершения вменяемых нарушений).

На основании пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (здесь и далее - в подлежащей применению редакции), если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц; контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

Таким образом, при решении вопроса о привлечении к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 г. № 134-ФЗ), бремя доказывания добросовестности и разумности действий контролирующих должника лиц возлагается на этих лиц, поскольку причинение ими вреда кредиторам презюмируется.

Из совокупного толкования положений пункта 3 статьи 53.1 ГК РФ и разъяснений, изложенных в пункте 3 постановления Пленума № 53, следует, что необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.); суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

При этом в соответствии с абзацем тридцать первым статьи 2 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона № 134-ФЗ) контролирующим должника лицом является лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Указанный двухлетний срок направлен на исключение чрезмерной неопределенности в вопросе о правовом положении контролирующего лица в условиях, когда момент инициирования кредитором дела о банкротстве организации – должника зависящий, как правило, от воли самого кредитора значительно отдален по времени от момента, в который привлекаемое к ответственности лицо перестало осуществлять контроль.

Таким образом, для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО9 и Р.Л. Молибоги необходимо установление совокупности следующих условий: наличие у данных лиц на момент принятия заявления о признании должника банкротом или в течение менее чем за два года до принятия такого заявления права давать обязательные указания для должника либо возможности иным образом определять его действия; совершение ими действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности; наличие причинно-следственной связи между использованием ими своих прав и (или) возможностей в отношении должника и наступившими последствиями в виде банкротства должника, а также недостаточность имущества должника для расчетов с кредиторами.

Уполномоченный орган ссылается на то, что именно действия контролирующих должника лиц - ФИО9 и Р.Л. Молибоги, подтвержденные решением выездной налоговой проверки, находятся в прямой причинно-следственной связи с возникновением задолженности по обязательным платежам и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, признанием должника несостоятельным (банкротом).

Таким образом, на названных лиц перешло бремя опровержения названных обстоятельств и доказывания того, что их действия являлись разумными, добросовестными и не повлекли за собой признание должника банкротом.

В этой связи в ходе судебного разбирательства по настоящему делу судами установлено следующее.

В период совершения противоправных действий полномочия единоличного исполнительного органа (директора) должника исполнял ФИО9 (с 28.05.2004 по 21.01.2019 г.); также ФИО9 является учредителем Общества с долей участия в уставном капитале в размере 50 % голосов; ФИО2 также является учредителем Общества с долей участия в уставном капитале в размере 50 % голосов.

Согласно бухгалтерским балансам, представленным в материалы дела, активы Общества в 2014 г. составляли 835 555 000 руб. (из них 285161000 руб. - запасы, 406334000 руб. - дебиторская задолженность, 135259000 руб. - финансовые вложения), в 2015 г. – 717 559 000 руб. (из них 278698000 руб. - запасы, 229 086 000 руб. - дебиторская задолженность, 209044 000 руб. - финансовые вложения), в 2016 г. – 709506 000 руб. (из них 283285 000 руб. - запасы, 213670000 руб. - дебиторская задолженность, 211749 000 руб. - финансовые вложения), а согласно представленным ФНС России в материалы выпискам по счетам должника за период с 01.01.2014 по 31.12.2014 г., суммы операций по счету Общества составили 777 181931 руб. 37 коп., и за период с 01.01.2015 по 31.12.2015 г. – 428390616 руб. 99 коп.

Таким образом, в период фактического осуществления ФИО9 руководства Обществом (до 2016 г.) его активы превышали суммы доначисленных на основании решения от 19.03.2015 г. № 3 налогов, пеней и штрафов, а представленные в материалы дела уполномоченным органом выписки по движению денежных средств по банковским счетам ООО «Амкойл» также позволяют установить, что оборот денежных средств по счетам должника, размер активов и чистая прибыль позволяли должнику в 2015-2016 г.г. исполнить обязательства в сумме доначисленных налоговых платежей.

При этом, сам факт привлечения должника к налоговой ответственности не является безусловным основанием для привлечения бывшего руководителя к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве, поскольку помимо факта привлечения к налоговой ответственности, подлежит установлению вся совокупность обстоятельств, предусмотренных Законом о банкротстве для такой ответственности.

В этой связи, как отмечено в определении Верховного Суда РФ от 03.07.2020 г. № 305-ЭС19-17007(2), требование о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве представляет собой групповой косвенный иск, так как предполагает предъявление уполномоченным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06.08.2018 г. № 308-ЭС17-6757 (2, 3); такой иск фактически точно так же направлен на возмещение вреда, причиненного контролирующим лицом кредитору, из чего следует, что генеральным правовым основанием данного иска выступают в том числе положения статьи 1064 ГК РФ, и соответствующий подход нашел свое подтверждение и в пунктах 2, 6, 15 и 22 постановления № 53.

Т.е. особенность требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности заключается в том, что оно по сути опосредует типизированный иск о возмещении причиненного вреда, возникшего у кредиторов в связи с доведением основного должника до банкротства; выделение же названного иска ввиду его специального применения и распространенности позволяет стандартизировать и упростить процесс доказывания (в том числе посредством введения презумпций вины ответчика – пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в настоящей редакции), и особенностью данного иска по сравнению с рядовым иском о возмещении убытков выступает также и порядок определения размера ответственности виновного лица (пункт 11 статьи 61.11 названного Закона), правила об исковой давности и т.д.

Вместе с тем, в институте субсидиарной ответственности остается неизменной генеральная идея о том, что конечная цель предъявления соответствующего требования заключается в необходимости возместить вред, причиненный кредиторам; данная характеристика подобного иска является сущностной, что сближает его со всеми иными исками, заявляемыми на основании положений статьи 1064 ГК РФ, и именно поэтому, в числе прочего, Пленум Верховного Суда РФ исходит из взаимозаменяемого и взаимодополняемого характера рядового требования о возмещении убытков и требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности 5 (пункт 20 постановления № 53).

При этом, в соответствии с пунктом 1 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий при осуществлении ими прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества добросовестно и разумно; члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами (пункт 2 указанной статьи).

Статьей 53.1 ГК РФ также предусмотрено, что лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу, и лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно.

При этом, в соответствии со статьей 15 ГК РФ, под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода); возмещение убытков является мерой гражданско-правовой ответственности, поэтому лицо, требующее их возмещения, должно доказать факт нарушения права, наличие убытков, причинную связь между поведением ответчика и наступившими у юридического лица неблагоприятными последствиями.

При рассмотрении споров о возмещении причиненных обществу единоличным исполнительным органом убытков подлежат оценке действия (бездействие) последнего с точки зрения добросовестного и разумного осуществления им прав и исполнения возложенных на него обязанностей; бремя доказывания факта причинения убытков Обществу действиями и бездействием бывшего руководителя должника, а также причинной связи между недобросовестным, неразумным его поведением и наступлением неблагоприятных экономических последствий для должника возложено на заявителя (в данном случае - на уполномоченный орган и/или конкурсного управляющего), а согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.07.2013 г. № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», если заявитель утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков и представить соответствующие доказательства.

Также, как установлено пунктом 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016 г., материалы проведенных в отношении должника или его контрагента мероприятий налогового контроля могут быть использованы в качестве средств доказывания фактических обстоятельств, на которые ссылается уполномоченный орган, при рассмотрении в рамках дела о банкротстве обособленных споров, а также при рассмотрении в общеисковом порядке споров, связанных с делом о банкротстве.

Таким образом, если решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, вынесенное с соблюдением процедуры налогового контроля и порядка рассмотрения материалов проверки, вступило в законную силу, то изложенные в нем факты не могут быть поставлены под сомнение.

В данном случае суд первой инстанции пришел к выводу, что обстоятельства, выявленные в ходе налоговой проверки, свидетельствуют о том, что ФИО9, являясь единоличным исполнительным органом должника, нарушил предусмотренную пунктом 3 статьи 53 ГК РФ обязанность по добросовестному и разумному исполнению обязанностей руководителя должника, в связи с чем обязан возместить убытки, возникшие в результате привлечения должника к налоговой ответственности.

Вместе с тем суд первой инстанции не принял во внимание, что в силу статьи 11 НК РФ недоимкой считается сумма налога, сумма сбора или сумма страховых взносов, не уплаченная в установленный законодательством о налогах и сборах срок; пунктом 1 статьи 3 НК РФ предусмотрена обязанность каждого лица уплачивать законно установленные налоги и сборы, а в соответствии с пунктом 2 статьи 44 НК РФ обязанность по уплате конкретного налога возлагается на налогоплательщика с момента возникновения установленных законодательством о налогах и сборах обстоятельств, предусматривающих уплату данного налога.

Таким образом, по смыслу приведенных норм возникновение у налогоплательщика обязанности по уплате налога, исчисленного в установленном налоговым законодательством порядке, связано с появлением объекта налогообложения, и, как следствие, уплата доначисленной суммы налога (недоимки) обусловлена именно необходимостью исполнения Обществом как налогоплательщиком указанной обязанности и не является мерой налоговой ответственности; возникновение же недоимки может быть квалифицировано в качестве убытков, только если недобросовестные и неразумные действия ответчика привели к доначислению налога, который не подлежал бы уплате при обычной хозяйственной деятельности юридического лица в гражданском обороте, либо к утрате объективно существовавшего права на вычет.

В данном случае, как следует из решения налогового органа, необоснованными были признаны только расходы и налоговые вычеты по фиктивным хозяйственным операциям с указанными выше четырьмя контрагентами Общества; суммы же доходов от реализации нефтепродуктов, которые образовали налоговые базы для исчисления налога на прибыль организаций и налога на добавленную стоимость за 2010-2012 гг., были определены Обществом верно; в этой связи, в случае возврата Общества в состояние, существовавшее до совершения налогового правонарушения, заключающегося в сдаче налоговых деклараций с несоответствующими действительности показателями расходов и налоговых вычетов, необходимость уплаты указанных налогов при обычной хозяйственной деятельности сохраняется, и вины ФИО9 и Р.Л. Молибоги в ее возникновении нет.

Соответственно, изложенные в решении налогового органа и судебных актах по делу № А42-7284/2015 обстоятельства необоснованного увеличения расходов и налоговых вычетов по фиктивным сделкам приобретения нефтепродуктов у ООО «Галло», ООО «Монос», ООО «Альфа и К» и ООО «Лидер», или, иными словами, обстоятельства определения объективной обязанности по уплате должником налога на прибыль организаций и налога на добавленную стоимость за налоговые периоды 2011-2012 г.г. не образуют основания для привлечения ФИО9 и Р.Л. Молибоги к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Вместе с тем, вступившим в законную силу приговором Первомайского районного суда города Мурманска от 20.05.2019 г. по делу № 1-2/2019 ФИО9 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «б» части 2 статьи 199 Уголовного кодекса РФ, то есть в уклонении от уплаты налога на добавленную стоимость с организации в особо крупном размере путем включения в налоговую декларацию заведомо ложных сведений.

Как установлено этим приговором, ФИО9, являясь директором Общества, с целью уклонения от уплаты налога на добавленную стоимость в особо крупном размере принял решение о незаконном увеличении размера налоговых вычетов организации за 2011 и 2012 г.г. за счет включения в налогооблагаемую базу должника по НДС заведомо ложных сведений о фиктивных сделках с ООО «Лидер», ООО «Альфа и К», ООО «Галло» и ООО «Монос», и получив в свое распоряжение в неустановленном месте при неустановленных обстоятельствах фиктивные договоры поставки нефтепродуктов и подложные счета-фактуры по взаимоотношениям с указанными организациями, ФИО9 передал их подчиненным сотрудникам бухгалтерии, которые внесли заведомо для него ложные сведения в регистры бухгалтерского и налогового учета, а также налоговые декларации по НДС за 1-4 кварталы 2011 г. и 1-4 кварталы 2012 г.

Учитывая, что к аналогичным выводам в отношении неправомерного увеличения ООО «Амкойл» под руководством ФИО9 состава расходов, учитываемых при определении налоговой базы по налогу на прибыль организаций, пришел и Арбитражный суд Мурманской области в рамках дела № А42-7284/2015, в действиях ФИО9 усматривается прямая вина в привлечении Общества к ответственности за совершении налогового правонарушения, а соответственно неразумными и недобросовестными действиями ФИО9 Обществу причинены убытки в виде штрафа по пункту 1 статьи 122 НК РФ в сумме 47 296198 руб., подлежащие взысканию с него применительно к пункту 20 постановления № 53.

В отношении вменяемого ФИО9 и ФИО2 виновного поведения, которое привело к невозможности погашения задолженности перед уполномоченным органом, апелляционный суд исходит из следующего:

При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание, в частности, привела ли реализация ответчиками соответствующих полномочий к негативным для должника и его кредиторов последствиям; также необходимо установить соотносится ли масштаб негативных последствий с масштабами деятельности должника, т.е. понять, способны ли такие негативные последствия кардинально изменить структуру имущества должника в качественно иное – банкротное – состояние, при том, что не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделок.

В рассматриваемом случае, в ходе анализа банковских выписок по расчетным счетам Общества уполномоченный орган установил, что должник в предбанкротный период в течение 2014 и 2015 г.г. совершал перечисления денежных средств с указанием в назначении платежа «согласно уведомлению к договору цессии…» как в пользу ФИО9 - в сумме 48760 тыс. руб. в 2014 г. и 632 тыс. руб. в 2015 г., так и в пользу Р.Л. Молибоги - в сумме 23347 тыс. руб. в 2015 г. и 427 тыс. руб. 2014 г.; вместе с тем, перечислений за уступаемое право от них в адрес третьих лиц установлено не было, первичные документы, отражающие факты хозяйственной деятельности, в том числе о первоначальном кредиторе должника, представлены не были.

В подтверждение обоснованности полученных денег вместе с ходатайством о приобщении доказательств № 4 от 22.09.2021 г. ФИО2 представил в материалы дела договор б/н уступки (цессии) по договорам цессии от 23.10.2013 г., заключенный между ним и ООО «Арсенал», с приложением уведомления от 23.10.2013 г. и акта сверки за период 01.01.2013 - 22.10.2013 г., а также договор уступки прав (цессии) по договору купли-продажи от 09.01.2014 г., заключенный с ООО «ТМК» с приложением уведомления от 09.01.2014 г. и акта сверки за период 01.01.2014 - 09.01.2014 г. (т. 11 л.д. 104-113).

ФИО9, со своей стороны, вместе с письменными объяснениями представил в материалы дела заключенный между ним и ООО «ТКП» договор уступки прав (цессии) № 100712-1 от 10.07.2012 г., согласно которому Цедент (ООО «ТКП») уступает, а Цессионарий (ФИО9) принимает в полном объеме право (требование) по договору поставки нефтепродуктов, заключенного между Цедентом и должником (ООО «Амкойл»), а также заключенный 16.05.2013 г. между ООО «Ольга+» и ФИО9 договор уступки прав (цессии) № 160512-1, согласно которому Цедент (ООО «Ольга+») уступает, а Цессионарий (ФИО9) принимает в полном объеме право (требование) по счет-фактуре № 12/22 от 22.12.2008 г. к договору оказания транспортных услуг, заключенного между Цедентом и Должником (т. 13 л.д. 55-94).

Все указанные договоры цессии заключены до начала проведения налоговой проверки, а в ее ходе претензии по хозяйственным операциям должника с указанными организациями налоговым органом предъявлены не были, и ни управляющий, ни уполномоченный орган договоры цессии в рамках дела о банкротстве должника не оспорили.

При таких обстоятельствах, действительность уступленных прав к должнику исключает возможность квалификации договоров цессии и совершенных должником действий по погашению задолженности перед новыми кредиторами как сделок, направленных на причинение ущерба кредиторам должника и доведения его до банкротства, и, соответственно, не образует состава привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Также решением налогового органа по результатам проверки № 3 от 19.03.2015 г. и решением Арбитражного суда Мурманской области от 29.10.2018 г. по делу № А42-7284/2015 установлено, что с расчетных счетов проблемных организаций осуществлялись платежи в адрес ФИО9 и ФИО2 с назначением платежа «возврат займа…».

В этой связи, уполномоченным органом в материалы дела в электронном виде представлены выписки по расчетным счетам ФИО9 и Р.Л. Молибоги за 2010-2013 г.г., согласно которым ООО «Альфа и К» перечислило в указанный период времени ФИО9 следующие денежные средства:

- 600000 руб. платежным поручением от 12.10.2012 № 234,

- 2000000 руб. платежным поручением от 29.11.2012 № 323,

- 2000000 руб. платежным поручением от 28.12.2012 № 381,

- 270000 руб. платежным поручением от 05.02.2013 № 31,

- 100000 руб. платежным поручением от 02.04.2013 № 91,

- 137000 руб. платежным поручением от 22.04.2013 № 122,

- 155000 руб. платежным поручением от 29.07.2013 № 14,

- 125000 руб. платежным поручением от 29.07.2013 № 15.

В свою очередь ООО «Альфа и К» перечислило ФИО2:

- 2000000 руб. платежным поручением от 29.11.2012 № 324,

- 2000000 руб. платежным поручением от 28.12.2012 № 382.

- 270000 руб. платежным поручением от 05.02.2013 № 32,

- 100000 руб. платежным поручением от 02.04.2013 № 92,

- 125000 руб. платежным поручением от 29.07.2013 № 16.

Также, согласно представленным выпискам ООО «Галло» перечислило в этот период времени ФИО9 2000000 руб. платежным поручением от 11.09.2012 г. № 358, а ФИО2 - 15010000 руб. платежным поручением от 14.03.2012 г. № 90,

Таким образом, уполномоченным органом доказано получение ФИО9 от проблемных организаций 5387000 руб., а Р.Л. Молибогой – 19505000 руб.

Вместе с тем, уполномоченный орган не представил в материалы дела доказательства того, что денежные средства в указанных суммах были получены ответчиками за счет средств должника; иными словами, уполномоченный орган не доказал, что указанные суммы были выведены из должника по фиктивным договорам поставки нефтепродуктов на счета ООО «Галло» и ООО «Альфа и К», а затем транзитом поступили на расчетные счета ответчиков.

То же самое касается фактов оплаты ООО «Альфа и К» и ООО «Галло» авиабилетов, турпутевок в пользу А.Н. .ФИО9 и ФИО2 и их родственников.

При этом, как установлено в рамках дела № А42-7284/2015, общий оборот денежных средств по счетам ООО «Галло» составил 456 782 618 руб., а по счетам ООО «Альфа и К» – 681 120990 руб., из чего можно сделать вывод, что перечисленные ответчикам суммы составили незначительную долю их оборота.

Не нашел своего подтверждения и довод уполномоченного органа со ссылкой на ответ МРУ Росфинмониторинга по СЗФО от 11.08.2015 г. № 18-03-09/5838/дсп, адресованный руководителю СУ СК России по Мурманской области, о получении Р.Л. Молибогой со счетов ООО «Амкойл» 972,5 млн. руб. за период с ноября 2014 г. по январь 2015 г. (т. 2 л.д. 123-124)

В этой связи, согласно представленным уполномоченным органом в материалы дела в электронной форме выпискам по счетам должника за 2014 г., всего на счета Р.Л.Молибоги или по его указанию на счета третьих лиц было перечислено 25556636 руб., в 2015 г. – 2813271 руб. 75 коп., при том, что основная часть денежных средств поступала по договору б/н уступки (цессии) по договорам цессии от 23.10.2013 г. и договору уступки прав (цессии) по договору купли-продажи от 09.01.2014 г.

Уполномоченный орган указал также на вывод ФИО9 и Р.Л.Молибогой активов Общества в форме недвижимого имущества путем заключения договора купли-продажи № ИФ0145/141 от 25.07.2014 г., в соответствии с пунктом 1 которого первым были переданы по ½ в праве собственности на объекты недвижимости: здание центра отдыха и релаксации с переходом кадастровым номером 51:01:010000:00:750 (п. 1.2) и здание гаража с кадастровым номером 51:01:010000:00:751 (п. 1.3); цена сделки, при этом, согласно пункту 3 Договора составила 18 000000 руб., в том числе 5550000 руб. - за здание центра отдыха и релаксации с переходом, 10780000 руб. - за здание теннисного корта с переходом и 1670000 руб. - за здание гаража.

Указанный договор был оспорен конкурсным управляющим по причине занижения стоимости реализации в рамках обособленного спора № А42-6898-12/2016; в рамках этого спора ФИО9, ФИО2 и конкурсный управляющий с согласия уполномоченного органа заключили мировое соглашение, по условиям которого договор купли-продажи расторгнут, имущество передано в конкурсную массу, и определением Арбитражного суда Мурманской области от 28.12.2021 г. по указанному обособленному спору мировое соглашение утверждено.

Таким образом, учитывая, что мировое соглашение, предусматривающее расторжение договора купли-продажи и возврат недвижимого имущества в конкурсную массу должника, было утверждено судом до вынесения определения о привлечении ФИО9 и Р.Л. Молибоги к субсидиарной ответственности, то расторгнутая сделка по объективным причинам не может образовывать состав привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности

Еще одним виновным действием ФИО9 и Р.Л. Молибоги уполномоченный орган полагает заключение Обществом договора займа от 13.01.2011 г. № 13/01/11-1 с ООО «ПоларТрансБункер», по условиям которого займодавец выдает заемщику процентный заем, а заемщик обязуется в срок не позднее 31.12.2015 г. вернуть сумму займа в полном объеме, а также уплатить проценты за время фактического пользования заёмными средствами из расчета 8,25 % годовых.

При этом, на 01.12.2014 г. задолженность по договору займа составляла 52496 166 руб. 88 коп. – основной долг – и 7 301 392 руб. 37 коп. – проценты за период с 01.12.2011 по 01.12.2014 г., а между ООО «ПоларТрансБункер» и ООО «СеверТрансБункер» с согласия должника было заключено соглашение о переводе долга от 01.12.2014 г., согласно которому ООО «СеверТрансБункер» приняло на себя обязательства по Договору займа в полном объеме, и в пункте 2.4 Соглашения ООО «ПоларТрансБункер» (первоначальный должник) и ООО «СеверТрансБункер» (новый должник) указали срок возврата займа - 31.12.2019 г., а в связи с допущенной технической ошибкой в отношении даты возврата долга, как следует из обстоятельств дела № А56-92210/2020, дополнительным соглашением № 1 от 01.12.2015 г. к Соглашению срок возврата займа установлен - 31.12.2015 г.

Вместе с тем, согласно представленным самим уполномоченным органом в электронной форме выпискам из единого государственного реестра юридических лиц, до 04.03.2016 г. ни должник, ни ФИО9, ни ФИО2 не являлись ни участниками, ни руководителями ООО «ПоларТрансБункер» и ООО «СеверТрансБункер» (таковыми являлись ФИО17 и ФИО18), а сведения о том, что ФИО2 является единственным участником ООО «ПоларТрансБункер», были внесены в единый государственный реестр юридических лиц были в отношении этого общества только 04.03.2016 г.

На текущий момент должник в рамках дела № А56-92210/2020 взыскивает с ООО «СеверТрансБункер» 52 496 166 руб. 88 коп. задолженности по договору процентного займа от 13.01.2011 г. № 13/01/11-1, 32 743 642 руб. 56 коп. процентов за пользование суммой займа и 24 976 869 руб. 89 коп. неустойки, и решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 21.10.2021 г., оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.02.2022 г., в удовлетворении иска ООО «Амкойл» отказано в связи с истечением срока исковой давности.

По этой причине в рамках дела о банкротстве должника управляющий обратился в Арбитражный суд Мурманской области с заявлением о взыскании убытков с ФИО9 и Р.Л. Молибоги в сумме займа и процентов; на текущий момент обособленный спор приостановлен до окончания рассмотрения дела № А56-92210/2020; в то же время, поскольку договор займа от 13.01.2011 г. № 13/01/11-1 заключен должником в начале 2011 г., то есть за пределами периода подозрительности, он не может быть расценен как направленный на причинение вреда кредиторам должника и доведение должника до банкротства.

Кроме того, уполномоченный орган указал на заключение между Обществом и ООО «Крондекс» договора от 12.03.2015 г. № 12/03/15-1 уступки права требования к ОАО «Мурманское морское пароходство» на сумму 285629491 руб. 16 коп., по условиям которого ООО «Крондекс» должно было выплатить ООО «Амкойл» 286629491 руб. 16 коп.

Вместе с тем, решением Арбитражного суда Мурманской области от 10.08.2021 г. по делу № А42-7512/2016, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.09.2021 г. и постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21.02.2022 г., указанный договор цессии признан недействительным, применены последствия недействительности сделки в виде восстановления права требования ООО «Амкойл» к ОАО «Мурманское морское пароходство» по договору поставки нефтепродуктов от 18.05.2006 г. №157/ПНП-05 на сумму 286 629491 руб. 16 коп.

Таким образом, на момент вынесения обжалуемого определения право требования должника к ОАО «Мурманское морское пароходство» было восстановлено; управляющий ООО «Амкойл», действуя в пределах своей компетенции, обратился в Арбитражный суд Мурманской области с заявлением в рамках дела о банкротстве ОАО «Мурманское морское пароходство» о включении в реестр требований кредиторов 286629491 руб. 16 коп., и данное заявление принято к производству определением Арбитражного суда Мурманской области от 30.12.2021 г. по делу № А42-3254-194/2019.

Полагая, что посредством указанного права требования был выведен актив должника, на который налоговый орган мог бы обратить взыскание в счет доначисленных налоговых платежей по результатам налоговой проверки, уполномоченный орган не представил доказательств и суд первой инстанции, соответственно, не установил, в каком объеме указанная дебиторская задолженность могла быть погашена со стороны ОАО «Мурманское морское пароходство», какова была ее реальная рыночная стоимость на момент уступки, при том, что судебными актами по делу № А42-7512/2016 установлено, что ООО «Крондекс» произвело оплату ООО «Амкойл» 180 000515 руб. 74 коп., а также произвело зачет задолженности по договорам займа на сумму 85496570 руб. 42 коп.

Равным образом, не является достаточным для установления состава субсидиарной ответственности ФИО9 и Р.Л. Молибоги и указание уполномоченным органом на факт заключения должником договора займа б/н от 09.04.2015 г. на сумму 20570000 руб. с ООО «Экосоюз», договора займа № 22/05/2015-1 от 22.05.2015 г. на сумму 30500000 руб. с ООО «Крондекс» и договоров займа № 24/04/15-01 от 24.05.2015 г. и № 29/04/15-1 от 29.04.2015 г. на сумму 41630000 руб. с ООО «АМК-Бункер».

В этой связи суд отмечает, что договор процентного займа б/н от 09.04.2015 г. между ООО «Амкойл» и ООО «Экосоюз» был оспорен конкурсным управляющим в рамках дела о банкротстве Общества (спор № А42-6898-10/2016) по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, как сделка, направленная на причинение вреда кредиторам (ФНС России); определением Арбитражного суда Мурманской области от 01.06.2021 г., оставленным без изменения Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.10.2021 г., заявление было удовлетворено: признаны недействительными банковские операции по перечислению ООО «Амкойл» в счёт выдачи займа в общей сумме 32 027 000 руб. в пользу ООО «Экосоюз», совершенные 15.04.2014, 17.04.2014, 22.04.2014, 29.04.2014, 07.05.2014, 09.04.2015, 17.04.2015, 29.04.2015 и 24.07.2015 г., а также применены последствия недействительности сделок в форме обязания ООО «Экосоюз» возвратить в конкурсную массу должника – ООО «Амкойл» денежные средства в размере 32027 000 руб. и взыскания с ООО «Экосоюз» в конкурсную массу должника 15 785 801 руб. 36 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 15.04.2014 по 25.05.2021 г., а кроме того - за период с 26.05.2021 г. по дату фактического возврата заемных средств в размере 32 027 000 руб. в размере, определенном ключевой ставкой Банка России, действующей в соответствующие периоды; однако постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 02.02.2022 г. указанные судебные акты были отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

При этом, как полагал кассационный суд, сам по себе факт аффилированности ООО «Экосоюз» и ООО «Амкойл» не свидетельствует о недействительности сделок, а согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве квалифицирующими признаками подозрительной сделки являются ее направленность на причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны сделки об указанной противоправной цели, фактическое причинение вреда в результате совершения сделки, и для правильного разрешения обособленного спора по основаниям, заявленным конкурсным управляющим, суду первой инстанции следовало оценить как договоры займа от 25.09.2012 и 09.04.2015 г., так и в целом отношения ООО «Экосоюз» и Общества по заключению ими других договоров займа; учесть, что сумма, истребуемая конкурсным управляющим в качестве последствий недействительности сделок, представляет собой невозвращенный заем и что в 2014 и 2015 г.г. ООО «Экосоюз» и Общество также предоставляли друг другу и возвращали займы, которые ООО «Экосоюз» расходовало на обычную хозяйственную деятельность, в том числе на уплату налогов и закрытие реестра требований кредиторов в рамках дела о банкротстве ООО «Экосоюз» (А42-6662/2014), а Общество - на свою хозяйственную деятельность, и данный обособленный спор до настоящего времени рассматривается в арбитражном суде.

Договор же займа № 22/05/2015-1 от 22.05.2015 г. на сумму 30500000 руб. между ООО «Амкойл» и ООО «Крондекс» был оспорен конкурсным управляющим в рамках дела № А42-6898-9/2016; определением Арбитражного суда Мурманской области от 19.07.2021 г. по нему заявление конкурсного управляющего удовлетворено: в порядке применения последствий недействительности указанной сделки с ООО «Крондекс» в конкурсную массу должника взысканы денежные средства в размере 28 368 368 руб. 04 коп. основного долга, 13 986 912 руб. 53 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 23.06.2015 по 15.07.2021 г., а также проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 16.07.2021 г. по дату фактического возврата заемных средств в размере, определенном ключевой ставкой Банка России, действующей в соответствующие периоды; вместе с тем, постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.01.2022 г. определение Арбитражного суда Мурманской области от 19.07.2021 г. по делу № А42-6898/2016-9 отменено, в удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО «Амкойл» о признании сделки недействительной отказано; однако, постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15.04.2022 г. постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.01.2022 г. отменено, определение Арбитражного суда Мурманской области от 19.07.2021 г. оставлено в силе, и из материалов данного обособленного спора следует, что определением Арбитражного суда Мурманской области от 30.07.2021 г. наложен арест на денежные средства ООО «Крондекс» в пределах суммы 42 355280 руб. 57 коп., при том, что за ООО «Крондекс» зарегистрирован 31 объект недвижимости, из чего можно сделать вывод о возможности исполнения судебного акта в одном объеме.

Договоры займа № 24/04/15-01 от 24.05.2015 г. и № 29/04/15-1 от 29.04.2015 г. на сумму 41630000 руб. между ООО «Амкойл» и ООО «АМК-Бункер» были оспорены конкурсным управляющим в рамках обособленного спора № А42-6898-13/2016, в рамках которого определением Арбитражного суда Мурманской области от 15.04.2021 г., оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.07.2021 г. и постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 10.09.2021 г., производство по заявлению прекращено в связи с исключением ООО «АМК-Бункер» из ЕГРЮЛ; таким образом, судебный акт, устанавливающий факт невозврата указанного займа и размер оставшегося долга, отсутствует; при этом судами указано, что управляющий не лишен права принятия иных предусмотренных действующим законодательством мер в целях формирования конкурсной массы, восстановления нарушенных прав должника (при наличии к тому достаточных оснований).

Учитывая изложенные обстоятельства, апелляционный суд приходит к выводу, что изложенные уполномоченным органом доводы о фактах совершения должником подозрительных сделок в своей совокупности не являются достаточными для вывода о необходимости привлечения ФИО9 и Р.Л.Молибоги к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и носят преждевременный характер: объем невозвращенных денежных средств по признанному недействительным договору займа с ООО «Крондекс» в сравнении с оборотом должника до фактической остановки деятельности и размером реестра требований кредиторов является незначительным, и по ним начат процесс взыскания; сделка займа с ООО «Экосоюз» продолжает оспариваться управляющим в суде первой инстанции на новом круге рассмотрения; по сделке продажи должником ответчикам недвижимого имущества между ними и управляющим с одобрения уполномоченного органа заключено мировое соглашение, идет процесс возврата имущества в конкурсную массу, и приходя к данному выводу, апелляционный суд также учитывает, что в случае неисполнения вступивших в законную силу итоговых судебных актов по обособленным спорам о признании сделок должника недействительными ни управляющий, ни уполномоченный орган не лишены возможности привлечения ответчиков к ответственности в форме убытков.

Применительно к доводам жалобы уполномоченного органа, апелляционный суд находит их несостоятельными и соглашается с позицией суда первой инстанции о том, что оснований для отнесения иных обозначенных в заявлении уполномоченного органа лиц к контролировавшим должника, не установлено, поскольку к спорным отношениям подлежит применению Закон о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ, и данная редакция в отличие от ныне действующих правил (подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ с учетом пункта 3 постановления № 53) не предусматривала наличие правовой возможности привлечения бенефициаров должника к субсидиарной ответственности по его обязательствам.

Кроме того, уполномоченным органом не доказана возможность этих лиц оказывать влияние на хозяйственную деятельность должника, получение существенной выгоды от совершенных сделок относительно масштабов деятельности должника, при том, что исходя из разъяснений, изложенных в пункте 3 Постановления № 53, по общему правилу необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

Между тем, в данном случае такие доказательства не представлены, а обозначенные заявителем (уполномоченным органом) обстоятельства не свидетельствуют о наличии у ФИО10, ФИО5, ФИО11, ФИО12, ФИО7, ФИО13, ФИО14, ООО «Крондекс», ООО «Экосоюз» и ФИО3 статуса контролирующих должника лиц в период вменяемых действий, и не образуют состав для привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по заявленным основаниям.

Равным образом, не доказано уполномоченным органом и получение ответчиками выгоды из незаконного и недобросовестного поведения руководителя должника, при том, что заявляя об этом, уполномоченный орган должен был представить суду доказательства того, что денежные средства должника были незаконно выведены по фиктивным сделкам на счета проблемных контрагентов, установленных материалами налоговой проверки, и впоследствии транзитным способом перечислены на счета ответчиков.

Однако, материалы дела подобных доказательств не содержат; уполномоченный орган лишь указывает на факты перечисления денежных средств на счета ответчиков со счетов проблемных контрагентов и иных организаций, не поименованных в материалах налоговой проверки, без исследования источника происхождения данных средств, в то время, как установлено материалами налоговой проверки и судебными актами по делу № А42-7284/2015, у должника числится задолженность перед проблемными контрагентами ввиду отсутствия реальных расчетов с ними, а объем денежных средств, прошедших через их счета, превышает стоимость нефтепродуктов по фиктивным сделкам с ними.

Указывая в жалобе на наличие оснований полагать, что зарегистрированное за ФИО3 имущество после вступления в брак с Р.Л. Молибогой было приобретено за счет денежных средств последнего, которые он незаконно вывел из должника, доказательства данного утверждения уполномоченный орган не приводит, как не доказан им и факт незаконного вывода Р.Л. Молибогой денежных средств со счетов должника, и апелляционный суд не усматривает причинно-следственной связи между фактическим прекращением должником своей деятельности во второй половине 2015 г. и приобретением ФИО3 имущества вплоть до конца 2018 г., при том, что вопреки утверждению уполномоченного органа о незначительном доходе данного ответчика, последняя представила в материалы дела договоры реализации принадлежащего ей имущества, свидетельствующие о получении ею значительного дохода, и налоговые декларации по налогу на доходы физических лиц за 2018-2019 г.г., в которых данный доход задекларирован (т. 9 л.д. 6-44), как в отзыве на требования уполномоченного органа о привлечении ее к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (т. 9 л.д. 152-159) ФИО3 даны подробные объяснения об источниках происхождения денежных средств, не связанных с деятельностью должника, и порядке приобретения и оплаты имущества, а в порядке возражений на апелляционную жалобу уполномоченного органа, ФИО3 дополнительно представила в материалы дела налоговые декларации по налогу на доходы физических лиц за налоговые периоды 2014-2017 г.г., налоговые декларации по налогу, уплачиваемому в связи с применением упрощенной системы налогообложения за 2017-2020 г.г., книгу учета доходов и расходов организаций и индивидуальных предпринимателей, применяющих упрощенную систему налогообложения, за 2018 г., и исходя из указанных документов, за период 2014-2020 г.г. совокупный задекларированный в установленном НК РФ порядке доход ФИО3 составил 210478053 руб. 53 коп., что опровергает довод уполномоченного органа о невозможности приобретения ею имущества за счет собственных средств.

Не усматривает апелляционный суд оснований и для вывода о получении ФИО11 (мать ФИО2) незаконной выгоды за счет имущества должника; в этой связи, указывая на произведение должником 24.07.2014 г. платежа в сумме 7000000 руб. на счет ООО «Флагман», которые последний в составе платежа в размере 30000000 руб. перечислил на счет ООО «Тайм Трейд», а тот, в свою очередь, на счет ФИО11 в рамках сделки по приобретению здания, уполномоченный орган не приводит доказательств незаконности данных операций, при том, что согласно представленной в материалы дела в электронной форме выписке по расчетному счету ООО «МК «Флагман» за 2014 г., 24.07.2014 г. ООО «Амкойл» перечислило на расчетный счет ООО «МК «Флагман» 7000000 руб. с назначением платежа «Оплата по СФ№32701 от 27,03,14 за дизельное топливо»; вместе с тем, доказательства отсутствия оснований для данного платежа: фиктивность счета-фактуры, его неотражение в книге покупок ООО «Амкойл», неотражение в книге продаж ООО «МК «Флагман», отсутствие факта поставки дизельного топлива и т.д. – уполномоченным органом не приведены, и ни сделка по перечислению должником денежных средств в адрес ООО «МК «Флагман», ни указанная совокупность сделок по перечислению денежных средств, результатом которой явилось получение денежных средств ФИО11, ни управляющим, ни уполномоченным органом не оспорены, и в установленном законом порядке судом признаны недействительными не были.

Указывая в жалобе на необоснованность вывода суда первой инстанции об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО5, ФИО12, ФИО7, ФИО13, ФИО14, уполномоченный орган ссылается на представленные в материалы дела выписки по расчетным счетам ООО «Лидер», ООО «Монос», ООО «Галло» и ООО «Альфа и К» (т. 4 л.д. 14-18, 35-46), а также выводы, изложенные в решении Арбитражного суда Мурманской области от 29.10.2018 г. по делу № А42-7284/2015 (т. 2 л.д. 126-161).

Однако, вопреки доводам уполномоченного органа, представленные выписки и решение суда подтверждают только факт перечисления указанными организациями денежных средств в адрес ответчиков, но не их принадлежность должнику; анализ движения конкретных денежных средств, вменяемых ответчикам в качестве необоснованной выгоды, в них отсутствует, как не был он представлен уполномоченным органом и в материалы настоящего дела.

Оценивая доводы жалобы уполномоченного органа в части необходимости привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО10 (главный бухгалтер ООО «Амкойл» в период с 21.05.2007 г. по 31.12.2014 г.), апелляционный суд не выявил обстоятельств, подтверждающих наличие у нее статуса контролирующего должника лица; в этой связи суд исходит из того, что как указано в абзаце 4 пункта 3 Постановления № 53, лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника, а в силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве бремя доказывания наличия причинно-следственной связи между действиями лица и невозможностью удовлетворения требований кредиторов должника лежит на заявителе, при том, что необходимым условием для привлечения лица к субсидиарной ответственности является установление прямой причинно-следственной связи между действиями лица и заключенными сделками, и в настоящем дела из установленных судами обстоятельств не следует, что ФИО10 извлекла выгоду из конкретных сделок должника, в т.ч. в силу того, что факты приобретения ею автотранспортных средств стоимостью выше получаемой заработной платы сами по себе не свидетельствуют об их приобретении в результате незаконных действий по выводу активов должника (доказательства для подобного вывода уполномоченным органом не представлены и обстоятельства приобретения ФИО10 автотранспортных средств им исследованы не были).

Отклоняя доводы уполномоченного органа о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ООО «Экосоюз» и ООО «Крондекс», как выгодоприобретателей вследствие незаконного поведения руководителя должника, апелляционный суд учитывает, что в качестве незаконной выгоды уполномоченный орган указывает на право требования к ОАО «Мурманское морское пароходство» на сумму 285629491 руб. 16 коп., уступленное должником по договору цессии от 12.03.2015 г. № 12/03/15-1, а также денежные средства, полученные ответчиками по договорам займа в 2015 г.: 20570000 руб., полученные ООО «Экосоюз» по договору займа от 09.04.2015 г., и 30500000 руб., полученные ООО «Крондекс» по договору займа от 22.05.2015 г. № 22/05/2015-1.

Вместе с тем, как следует из решения Арбитражного суда Мурманской области от 10.08.2021 г. по делу № А42-7512/2016, ООО «Крондекс» осуществило в адрес ООО «Амкойл» встречное исполнение на сумму 286629491 руб. 16 коп., и факт возврата указанных денежных средств по фиктивным сделкам от должника в ООО «Крондекс» ни в рамках указанного дела, ни в рамках настоящего дела не установлен, а в качестве последствия недействительности указанного договора цессии судом восстановлено право требования Общества к ОАО «Мурманское морское пароходство»; в то же время, денежные средства с ООО «Крондекс» в пользу ООО «Амкойл» взысканы не были; также, как указано выше, постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15.04.2022 г. по делу № А42-6898-9/2016 отменено постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.01.2022 г. и оставлено в силе определение Арбитражного суда Мурманской области от 19.07.2021 г., которым договор займа от 22.05.2015 г. № 22/05/2015-1 признан недействительным, и в порядке применения последствий недействительности указанной сделки с ООО «Крондекс» в конкурсную массу ООО «Амкойл» взысканы денежные средства в размере 28 368 368 руб. и соответствующие проценты за пользование чужими денежными средствами.

Таким образом, по мнению суда, управляющим в интересах уполномоченного органа уже реализовано право на возврат от ООО «Крондекс» в конкурсную массу должника необоснованно перечисленных денежных средств по оспоренному договору займа, в связи с чем повторное взыскание с ООО «Крондекс» в рамках настоящего дела суммы займа в порядке субсидиарной ответственности или в качестве убытков в порядке пункта 20 постановления № 53 приведет к двойной ответственности за совершенное правонарушение, что является недопустимым в т.ч. в силу позиции, выраженной в определении Верховного Суда РФ от 03.07.2020 г. № 305-ЭС19-17007(2).

Что касается денежных средств, полученных ООО «Экосоюз» по договору займа от 09.04.2015 г., то вопрос законности указанной сделки и применении последствий ее недействительности является предметом непосредственного исследования в рамках обособленного спора в рамках дела № А42-6898-10/2016 по заявлению управляющего, и в случае его удовлетворения вопрос о возврате необоснованно перечисленных денежных средств будет решаться в порядке исполнения определения суда в рамках указанного дела.

В части же отказа судом первой инстанции в удовлетворении заявления управляющего апелляционный суд установил, что в обоснование своих требований конкурсный управляющий сосллася на наличие у ФИО9 в период с 28.05.2004 г. до даты введения процедуры конкурсного производства статуса (полномочий) руководителя должника и – как следствие – наличие у него обязанности по передаче управляющему документации должника, что – в силу неисполнения данной обязанности – влечет привлечение указанного лица к ответственности по обязательствам Общества ввиду невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие их действий (бездействия); в этой связи управляющий полагает, что ФИО9 подлежит привлечению к ответственности ввиду непередачи ему документации должника (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона банкротстве).

Однако, суд первой инстанции, не согласился с доводами управляющего, указав, что наличие оснований для привлечения ФИО9 к субсидиарной ответственности - в связи с неисполнением последним обязанности по передаче документации должника управляющему - не подтверждено с учетом пункта 24 Постановления № 53, в котором разъяснено, что применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации, необходимо учитывать, что заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличии в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства; привлекаемое же к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

При этом, под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать указанные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

В настоящем споре, из материалов дела усматривается, что определением от 19.06.2020 г. удовлетворено ходатайство управляющего об истребовании документации должника у бывшего директора ФИО9 и указанный судебный акт данным ответчиком не исполнен; тем не менее, как сослался суд первой инстанции в обжалуемом определении, соответствующих мотивированных пояснений и каких-либо доказательств в обоснование доводов по требованию конкурсным управляющим ООО «Амкойл» не представлено; из его заявления не следует, что отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедуры банкротства, в частности, учитывая отраженные уполномоченным органом сведения об отсутствии у должника активов при признании банкротом.

Однако апелляционный суд не может согласиться с данными выводами в этой части в силу, в частности, неправильного распределения бремени доказывания, поскольку в нарушение приведенных самим же судом первой инстанции разъяснений данный ответчик не опроверг установленную пунктом 2 (подпункты 2 и 4) статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпцию и не обосновал, что отсутствие (непередача им) документации должника управляющему не привело к существенному затруднению проведения процедур банкротства, а равно как и не доказал отсутствие своей вины в непередаче и ненадлежащем хранении документации, в частности, не подтвердил, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Вместе с тем, согласно балансу должника за 2018 г. за ним числились активы (запасы и дебиторская задолженность) в размере, позволяющем погасить требования кредиторов, и ФИО9 никак не раскрыл обстоятельства утраты этих активов (их судьбу), причину несоответствия данных бухгалтерского баланса фактическом положению дел (в случае реального отсутствия этих активов) и т.д., при том, что проведенные управляющим мероприятия в процедуре банкротства (в частности - составление анализа и оспаривание сделок) стали возможны в силу предоставления необходимых документов от уполномоченного органа и банков, что не снимает соответствующей ответственности с ФИО9 – ввиду непредоставления им управляющему документации должника в остальной части.

Таким образом, обжалуемое определение в части удовлетворения заявления уполномоченного органа о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО9 и Р.Л. Молибоги, а также в части отказа в удовлетворении заявления управляющего о привлечении ФИО9 к субсидиарной ответственности, при несоответствии изложенных в нем выводов фактическим обстоятельствам (материалам) дела, подлежит отмене с принятием нового судебного акта – об отказе в удовлетворении заявленных уполномоченным органом требований в этой части и удовлетворении требований управляющего, в т.ч. с взысканием в конкурсную массу должника с ФИО9 убытков, причиненных должнику.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 266, 268, 271 и 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

постановил:

Определение Арбитражного суда Мурманской области от 24.01.2022 г. по делу № А42-6898-7/2016 в части привлечения ФИО9 и ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Амкойл» отменить.

Принять в этой части новый судебный акт.

В удовлетворении заявления Федеральной налоговой службы в лице Управления ФНС России по Мурманской области отказать.

Взыскать с ФИО9 в конкурсную массу ООО «Амкойл» 47 296198 руб. убытков.

Заявление конкурсного управляющего ООО «Амкойл» Д.А. Качуры удовлетворить.

Привлечь ФИО9 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Амкойл».

Производство по спору в части определения размера субсидиарной ответственности ФИО9 приостановить до окончания расчетов с кредиторами.

В остальной части определение Арбитражного суда Мурманской области от 24.01.2022 г. по делу № А42-6898-7/2016 оставить без изменения, а апелляционную жалобу Федеральной налоговой службы в лице Управления ФНС России по Мурманской области – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.В. Сотов

Судьи

Е.В. Бударина

ФИО19