Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ФИО2 на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 16.06.2022 по делу № А32-23467/2020 о признании доказанным наличия оснований для привлечения лиц к субсидиарной ответственности

по заявлению конкурсного управляющего ФИО3 к ФИО4 и ФИО2 о привлечении к субсидиарной ответственности,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Транспортные линии - Краснодар»,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Транспортные линии - Краснодар» (далее - должник,
ООО «Транспортные линии - Краснодар») в Арбитражный суд Краснодарского края обратился конкурсный управляющий должника ФИО3 (далее - конкурсный управляющий должника ФИО3) с заявлением о привлечении контролировавших должника лиц - ФИО4 (далее - ФИО4) и ФИО2 (далее - ответчик, ФИО2) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 16.06.2022 по делу
№ А32-23467/2020 признано доказанным наличие оснований для привлечения
ФИО4 и ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Производство по заявлению конкурсного управляющего должника
ФИО5 в части определения размера субсидиарной ответственности
ФИО4 и ФИО2 приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Не согласившись с определением Арбитражного суда Краснодарского края от 16.06.2022 по делу № А32-23467/2020, ФИО2 обратился в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит обжалуемое определение отменить в части признания ФИО2 контролирующим должника лицом и принять по делу новый судебный акт.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что суд первой инстанции неправильно применил нормы материального и процессуального права, неполно выяснил обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела. Податель жалобы указал, что конкурсный управляющий должника не представил в материалы дела доказательства, свидетельствующие об участии ФИО2 в управлении обществом или иных способах оказания влияния на принятие решений руководителем должника. По мнению апеллянта, конкурсный управляющий должника не доказал совокупность обстоятельств, необходимых для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В отзыве на апелляционную жалобу конкурсный управляющий должника
ФИО3 просит определение оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В судебное заседание представители лиц, участвующих в деле, не явились, о времени и месте проведения судебного разбирательства извещены надлежащим образом.

Судебная коллегия на основании статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации сочла возможным рассмотреть апелляционную жалобу без участия не явившихся лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в том числе путем размещения информации на официальном сайте Арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет.

Законность и обоснованность определения Арбитражного суда Краснодарского края от 16.06.2022 по делу № А32-23467/2020 проверяется Пятнадцатым арбитражным апелляционным судом в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, ООО «Южная транспортная компания» обратилось в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о признании ООО «Транспортные линии - Краснодар» несостоятельным (банкротом).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 04.08.2020 в отношении должника открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим должника утверждена ФИО3

В Арбитражный суд Краснодарского края обратился конкурсный управляющий должника ФИО3 с заявлением о привлечении контролировавших должника лиц - ФИО4 и ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Исследовав материалы дела по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дав надлежащую правовую оценку доводам лиц, участвующих в деле, суд первой инстанции пришел к выводу о доказанности наличия оснований для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, обоснованно приняв во внимание нижеследующее.

Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее - Закон № 266-ФЗ) Закон о банкротстве дополнен главой III.2 об ответственности руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

В силу пункта 1 статьи 4 Закона № 266-ФЗ закон вступил в силу со дня его официального опубликования, то есть с 30.07.2017.

Согласно заявленным требованиям, обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности, имели место после 30.07.2017, поэтому должны применяться те основания ответственности (материально-правовые нормы), которые действовали в момент совершения правонарушения.

Следовательно, в целях регулирования материальных и процессуальных правоотношений подлежат применению положения Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Согласно статье 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе в ситуациях, когда причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям (например, любые неформальные личные отношения, в том числе установленные оперативно-разыскными мероприятиями, например, совместное проживание (в том числе состояние в гражданском браке), длительная совместная служебная деятельность (в том числе военная служба, гражданская служба), совместное обучение (одноклассники, однокурсники) и прочее).

Как разъяснено в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - постановление № 53), осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 7 постановления № 53, предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного поведения руководителя должника, является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В силу пункта 2 статьи 401, пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.). Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Приведенный перечень примеров не является исчерпывающим.

Судебная практика выработала совокупность косвенных признаков, свидетельствующих о наличии группы и подконтрольности ее единому центру. В частности, об этом могут свидетельствовать следующие обстоятельства:

- действия названных субъектов синхронны при отсутствии к тому объективных экономических причин;

- они противоречат экономическим интересам одного члена группы и одновременно ведут к существенной выгоде другого члена этой же группы;

- данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д.

Следовательно, статус контролирующего лица устанавливается, в том числе через выявление согласованных действий между бенефициаром и подконтрольной ему организацией, которые невозможны при иной структурированности отношений.

Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении отношений фактического контроля и подчиненности, в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания обратного переходит на привлекаемое к ответственности лицо.

В свою очередь, субъекту субсидиарной ответственности при защите против предъявленного иска недостаточно ограничиться только отрицанием обстоятельств, на которых настаивает заявитель. Ему нужно озвучить собственную версию инкриминируемых ему событий.

Пунктом 21 постановления № 53 предусмотрено, что, если необходимой причиной объективного банкротства явились сделка или ряд сделок, по которым выгоду извлекло третье лицо, признанное контролирующим должника исходя из презумпции, закрепленной в подпункте 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, такой контролирующий выгодоприобретатель несет субсидиарную ответственность, предусмотренную статьей 61.11 Закона о банкротстве, солидарно с руководителем должника (абзац первый статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

В этой связи, заявитель, при обращении с подобным заявлением, обязан доказать, наличие ряда фактических обстоятельств, а именно: факта наличия у ответчика признаков контролирующего должника лица, факта совершения сделки вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, факт существенной убыточности сделки для должника, а также того, что совершение данных сделок привело к банкротству должника.

Как следует из материалов дела, согласно сведениям из Единого государственного реестра юридических лиц единственным учредителем с долей участия 100 % в уставном капитале и руководителем ООО «Транспортные линии- Краснодар» являлась ФИО4

Таким образом, в период, предшествующий банкротству должника, ФИО4 являлась контролирующим должника лицом и принимала решения об одобрении крупных сделок в случаях, предусмотренных законом.

Решением Арбитражного суда Владимирской области от 06.10.2020 по делу
№ А11-4694/2020, вступившим в законную силу, установлено, что ФИО4 состоит в браке с ФИО2

Обосновывая заявленные требования, конкурсный управляющий должника указал, что ФИО2 фактически осуществлял руководство должником либо оказывал влияние на бывшего руководителя должника при выведении активов, а бывший руководитель должника ФИО4 способствовала доведению должника до состояния неплатежеспособности, в том числе путем выведения денежных средств на свои личные потребности.

Давая правовую оценку указанному доводу, суд обоснованно исходил из следующего.

В обязанности директора должника входит управление его деятельностью, в том числе принятие решений о заключении сделок, о порядке исполнения обязательств.

Согласно бухгалтерскому балансу на 01.01.2020 у должника имелись следующие активы: материальные внеоборотные активы стоимостью в размере 16 787 000 руб.; запасы стоимостью в размере 10 403 000 руб.

Бывший руководитель должника представил справку о выбытии запасов от 01.08.2020, справку о выбытии имущества от 01.08.2020.

Согласно указанным справкам, в период с 01.01.2020 по 01.08.2020 списано/выбыло: запасы стоимостью 10 365 065,26 руб.; материальные и внеоборотные активы стоимостью 16 136 166,85 руб.

Остаток на 01.08.2020 составляет: запасы стоимостью 37 793,75 руб.; материальные и внеоборотные активы стоимостью 651 003,02 руб.

При этом, на дату 01.01.2020 кредиторская задолженность по бухгалтерскому балансу составляла 45 797 000 руб.

Руководитель должника не передал документы первичного бухгалтерского учета, подтверждающие факт и основания выбытия основных средств и материальных запасов.

Конкурсный управляющий указал, что в период неплатежеспособности должника руководитель заключил с аффилированными лицами экономически невыгодные для должника договоры.

В частности, 29.04.2020 между должником в лице генерального директора ФИО4 (цедент) и ИП ФИО2 (цессионарий) заключен договор цессии, согласно которому цедент уступил, а цессионарий принял права и обязанности по договору лизинга № 945/2016 от 01.04.2016. Оплата по договору составила 1 000 руб.

29.04.2020 между должником в лице генерального директора ФИО4 (цедент) и ИП ФИО2 (цессионарий) заключен договор цессии, согласно которому цедент уступил, а цессионарий принял права и обязанности по договору лизинга № 9028/2019 от 29.07.2019. Оплата по договору составила 1 000 руб.

При этом, ООО «Транспортные линии - Краснодар» добросовестно исполняло обязанности по уплате лизинговых платежей. Согласно реестру платежей по договору лизинга № 9028/2019 от 29.07.2019 сумма платежей составила 606 882 руб. 84 коп. Согласно реестру платежей по договору лизинга № 945/2016 от 01.04.2016 сумма платежей составила 1 008 728 руб. 28 коп.

Таким образом, должник передал ФИО2 права по договорам лизинга, которые в значительной степени были оплачены должником, получив встречное предоставление по сделке в символическом размере.

На момент совершения оспариваемых сделок у должника имелись иные неисполненные обязательства перед другими кредиторами, требования которых впоследствии включены в реестр требований кредиторов должника.

Так, согласно судебному приказу Арбитражного суда Краснодарского края от 12.03.2020 по делу №А32-8904/20 с ООО «Транспортные линии - Краснодар» в пользу ООО «Южная транспортная компания» взыскана задолженность по договору транспортной экспедиции от 12.12.2016 № ТУ12/16-1 в размере 326 000 руб., судебные расходы по уплате госпошлины в размере 4 762 руб., всего - 330 762 руб.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 28.07.2022 признаны недействительными: договор уступки права (требования), заключенный 29.04.2020 между должником и ИП ФИО2, и договор уступки права (требования), заключенный от 29.04.2020, заключенный между должником и ИП ФИО2 Применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ИП ФИО2 в конкурсную массу должника денежных средств.

В рассматриваемом случае судом установлено соучастие ФИО2 в совершении действий, приведших к банкротству должника, в том числе действий, направленных на вывод активов должника при наличии у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Вопреки позиции подателя жалобы, в рассматриваемом случае ФИО2 не предпринимал действий, направленных на погашение задолженности, имевшейся перед кредиторами, напротив, он совместно с его супругой - ФИО4 совершил действия по выводу активов должника путем отчуждения прав и обязанностей по договорам лизинга. Сделки по уступке права требования по договорам лизинга экономически невыгодны для должника и нецелесообразны, передача предмета лизинга произошла в отсутствие встречного исполнения. В результате совершения сделки утрачена возможность приобретения должником в собственность лизингового имущества, которое могло войти в конкурсную массу, или рыночной стоимости переданного права по договорам лизинга.

Указанные действия ФИО2 направлены на вывод активов должника с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов. В результате заключения невыгодных для должника сделок ФИО2 получил необоснованную экономическую выгоду от неправомерных действий руководителя должника.

Таким образом, ФИО2 является контролирующим должника лицом в силу подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, как лицо, извлекшее выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Учитывая объективную сложность получения конкурсным управляющим отсутствующих у него прямых доказательств влияния ФИО2 на совершение тех или иных сделок, направленных на вывод активов должника, должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, анализ поведения вовлеченных в спорные отношения субъектов.

В отзыве на апелляционную жалобу конкурсный управляющий должника указал, что в данном случае, не ограничиваясь рассмотрением вопроса об убыточности для должника самих сделок, следует проанализировать доказательства, подтверждающие с высокой степенью вероятности принятие решений об их совершении лично ФИО2, а именно: объяснения кредиторов должника, подтверждающие, что при обсуждении и заключении сделок должник всегда ассоциировался у них с ФИО2, который лично вел переговоры и передавал оформленные документы после их подписания ФИО4

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что действия ФИО4 и ее супруга ФИО2 также являющегося контролирующим должника лицом применительно к положениям пункта 7 постановления № 53, подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, повлекли за собой возникновение у должника признаков несостоятельности и невозможность погашения обязательств перед кредиторами.

В апелляционной жалобе ФИО2 привел довод о том, что не является контролирующим должника лицом, а потому не может являться субъектом субсидиарной ответственности.

Признавая доводы апелляционной жалобы необоснованными, судебная коллегия исходит из того, что относимых и допустимых доказательств, опровергающих установленные судом фактические обстоятельства, свидетельствующие о согласованности действий ФИО4 и ее супруга ФИО2 по выводу ликвидных активов должника в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, в материалы дела не представлено. ФИО2 не опроверг установленные судом обстоятельства, свидетельствующие о возможности применения предусмотренных законом презумпций, в силу которых он признан контролирующим должника лицом.

В связи с этим суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что ФИО2 подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В рассматриваемом случае суд первой инстанции правильно установил обстоятельства, входящие в предмет судебного исследования по данному спору и имеющие существенное значение для дела; доводы и доказательства, приведенные сторонами в обоснование своих требований и возражений, полно и всесторонне исследованы и оценены; выводы суда сделаны, исходя из конкретных обстоятельств дела, соответствуют установленным фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, основаны на правильном применении норм права, регулирующих спорные отношения. Оснований для иной оценки доказательств у суда апелляционной инстанции не имеется.

Доводы апелляционной жалобы, сводящиеся к иной, чем у суда, оценке доказательств, не могут служить основаниями для отмены обжалуемого судебного акта, так как они не опровергают правомерность выводов арбитражного суда и не свидетельствуют о неправильном применении норм материального и процессуального права.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в любом случае основаниями для отмены судебного акта, судом не допущено.

Оснований для отмены или изменения обжалованного судебного акта по доводам, приведенным в апелляционной жалобе, у судебной коллегии не имеется.

На основании вышеизложенного, апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 16.06.2022 по делу
№ А32-23467/2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В соответствии с частью 5 статьи 271, частью 1 статьи 266 и частью 2 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в месячный срок в порядке, определенном статьей 188 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа.

Председательствующий Н.В. Сулименко

Судьи М.Ю. Долгова

Д.В. Емельянов