Гражданский кодекс часть 1

(лица, участвующие в деле, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда),

рассмотрел в заседании суда апелляционную жалобу ответчика Долгополова Евгения Андреевич а

на решение Арбитражного суда Свердловской области

от 06 июля 2022 года

по делу № А60-29425/2021

по иску Князькиной Марины Анатольевн ы (ОГРНИП 319665800105243, ИНН 667325642054)

к Долгополову Евгению Андреевичу

о взыскании 142 847 руб. в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам ООО Инжиниринговая компания «Энергокомплекс» (ОГРН 1106672002139, ИНН 6672310124),

установил:

индивидуальный предприниматель Князькина Марина Анатольевна (далее – истец) обратилась в арбитражный суд с иском к Долгополову Евгению Андреевичу (далее – ответчик) о взыскании 142 847 руб.в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Инжиниринговая компания «Энергокомплекс» (ИНН 6672310124).

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 17.09.2021 иск удовлетворен полностью. Суд взыскал с Долгополова Евгения Андреевича в пользу индивидуального предпринимателя Князькиной Марины Анатольевны 142 847 руб. в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Инжиниринговая компания «Энергокомплекс», а также 5 285 руб. в возмещение расходов по уплате государственной пошлины.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.12.2021 решение от 17.09.2021 отменено, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Свердловской области.

Определением суда исковое заявление принято к производству, предварительное судебное заседание назначено на 10.03.2022.

Судебное разбирательство неоднократно откладывалось.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 06.07.2022 (резолютивная часть от 29.06.2022) исковые требования удовлетворены в полном объеме, с Долгополова Е.А. в пользу ИП Князькиной М.А. взыскано 142 847 руб. в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам ООО Инжиниринговая компания «Энергокомплекс», а также 5 285 руб. в возмещение расходов по уплате государственной пошлины.

Не согласившись с вынесенным решением, ответчик обратился с апелляционной жалобой, в которой просит указанный судебный акт отменить, в удовлетворении заявленных требований отказать в полном объеме, ссылаясь на нарушение норм материального и процессуального права. Полагает, что судом неверно установлены обстоятельства, имеющие значение для дела; неверно оценены представленные ответчиком доказательства и осуществленные им действия; неверно (однобоко) интерпретированы выводы Конституционного суда Российской Федерации, отраженные в Постановлении № 20-П от 21.05.2021; необоснованно переложено всё процессуальное бремя доказывания на ответчика и, несмотря на исполнение указанной процессуальной обязанности ответчиком, суд пришел к неверному выводу о наличии причинно-следственной связи между действиями ответчика и причинением вреда истцу. Ответчик в судебных заседаниях суда первой инстанции подробно объяснял, что перед исключением из ЕГРЮЛ общество фактически прекратило свою деятельность и-за отсутствия заказов и денежных средств на поддержание деятельности (в частности, аренды офиса); в подтверждение данных обстоятельств ответчиком в материалы дела был представлен бухгалтерский баланс общества за 2018 г., согласно которому все финансовые показатели общества были равны нулю, в том числе активы и выручка. По мнению апеллянта, факт ликвидации в установленном законом порядке/исключения общества из ЕГРЮЛ в административном порядке/продолжения существования общества никак не меняет перспективы погашения долга перед истцом; из приведенного бухгалтерского баланса общества за 2018 г. (полтора года до исключения общества из ЕГРЮЛ) следует отсутствие каких-либо активов, запасов, денежных средств, иного имущества, все финансовые показатели общества были равны нулю, обществом не велась деятельность, в связи с чем, действия ответчика не причинили истцу никакого вреда. Приведенные судом признаки неразумных и недобросовестных действий, которые сформулированы в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62, применительно к настоящему делу судом не установлены. Каких-либо признаков искусственного провоцирования ответчиком ситуации для исключения общества из ЕГРЮЛ. По утверждению апеллянта, у общества было встречное требование к истцу, которое не подтверждено решением суда; в этой связи ответчик не претендует на то, чтобы доказать факт зачета встречных требований или отсутствие долга перед истцом как такового, а лишь обращает внимание на то, что отношения с контрагентами, с которыми у ответчика была длительная история взаимодействия, основывались на доверии, опираясь на устные договоренности, а также электронную переписку между сторонами. Полагает доказанным расходование денежных средств на хозяйственные нужды общества, а не выводом на ответчика, недобросовестность оплаты ответчиком долга одного кредитору, а не другому считает необоснованной. По мнению апеллянта, позиция истца является противоречивой, поскольку при ведении исполнительного производства и наличии у общества-должника денежных средств приставом было бы произведено исполнение, чего не случилось, что свидетельствует об отсутствии у общества денег (а значит и недобросовестного злостного отказа гасить долг не было), и правопредшественник истца вел себя пассивно, не предъявлял исполнительный лист к исполнению. Между тем отсутствие предъявленного к исполнению листа, с учетом наличия его на руках у кредитора, погашение вне рамок исполнительного производства, даже без учета приведенных обстоятельств, само по себе свидетельствовало бы о неразумности действий ответчика, поскольку кредитор мог бы после получения исполнения предъявить исполнительный лист к исполнению и получить деньги повторно. Кроме того, судом не дана оценка недобросовестности поведения истца.

До начала судебного разбирательства от истца поступил письменный отзыв на апелляционную жалобу, полагает обжалуемое решение законным, обоснованным, принятым с учетом всех обстоятельств, а жалобу – не подлежащей удовлетворению.

Лица, участвующие в деле, извещенные о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы надлежащим образом, в судебное заседание представителей не направили, в силу ст.ст. 156, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) жалоба рассмотрена в их отсутствие.

Законность и обоснованность судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном ст.ст. 266, 268 АПК РФ.

Как установлено судом и следует из материалов дела, ООО Инжиниринговая компания «Энергокомплекс» (ОГРН 1106672002139, ИНН 6672310124) зарегистрировано в качестве юридического лица в ЕГРЮЛ 16.02.2010 Инспекцией Федеральной налоговой службы по Верх-Исетскому району г.Екатеринбурга.

Согласно сведениям выписки из ЕГРЮЛ ООО Инжиниринговая компания «Энергокомплекс» исключено из 22.05.2019 по решению налогово органа как недействующее юридическое лицо.

На момент исключения общества из ЕГРЮЛ его учредителем и директором являлся Долгополов Евгений Андреевич.

ИП Князькина М.А. обратилась в арбитражный суд с заявлением о привлечении Долгополова Е.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам общества и взыскании с него 142 847 руб.

В обоснование предъявленных требований ссылался на то, что решением Арбитражного суда Свердловской области от 28.03.2016 по делу № А60-3204/2016 с ООО Инжиниринговая компания «Энергокомплекс» в пользу ООО «Производственная компания «Бетон Урала» взыскана задолженность в сумме 157 756,60 руб., в том числе 142 847,00 руб. – основной долг, 14 909,60 руб. – проценты за пользование коммерческим кредитом, начисленные за период с 16.10.2015 по 27.01.2016, а также проценты за пользование коммерческим кредитом, начисленные на сумму основного долга исходя из ставки 0,1% за каждый день пользования коммерческим кредитом с 28.01.2016 по день фактической уплаты долга.

Решение вступило в законную силу, взыскателю выдан исполнительный лист, на основании которого было возбуждено исполнительное производство.

Действия контролирующего должника лица Долгополова Е.А., по мнению истца, свидетельствуют о недобросовестном и неразумном поведении, халатном отношении к своим обязанностям. Недобросовестными действиями являются уклонение от добровольного исполнения обязательства по договору, уклонение от возврата с 2015 года неосновательно сбереженных за счет поставщика денежных средств, указание в ЕГРЮЛ недостоверных сведений об юридическом адресе общества, поскольку именно указанные действия привели к неисполнению возникших обязательств, установленных вступившим в законную силу судебным актом, исключению общества из ЕГРЮЛ, что повлекло невозможность погашения задолженности. Не проявление должной меры заботливости и осмотрительности со стороны контролирующих должника лиц (ответчиков) означает наличие вины в причинении убытков кредиторам юридического лица.

При рассмотрении спора суд пришел к выводу о не предоставлении ответчиком каких-либо надлежащих доказательств, опровергающих предположения о том, что именно его бездействие привело к невозможности исполнения обязательства перед истцом, что он действовал добросовестно и принял все меры для исполнения основным должником обязательства перед истцом. Совокупность указанных фактов привела суд к выводу о виновных действиях Ответчика, вследствие которых ООО ИК «Энергокомплекс» было исключено из ЕГРЮЛ в административном порядке, что при подобных обстоятельствах является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности. Оценив все обстоятельства по делу, суд усмотрел основания для привлечения Долгополова Е.А. к субсидиарной ответственности.

Суд апелляционной инстанции, исследовав имеющиеся в деле доказательства в их совокупности в порядке ст.71 АПК РФ, обсудив доводы жалобы, проанализировав нормы материального и процессуального права, пришел к следующим выводам.

В соответствии с п. 1 ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

Положениями ст. 64.2 ГК РФ установлено, что считается фактически прекратившим свою деятельность и подлежит исключению из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном законом о государственной регистрации юридических лиц, юридическое лицо, которое в течение двенадцати месяцев, предшествующих его исключению из указанного реестра, не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету (недействующее юридическое лицо).

Аналогичная норма содержится в п. 1 ст. 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (далее – Закон о регистрации, Закон № 129-ФЗ), в соответствии с которой, юридическое лицо, которое в течение последних двенадцати месяцев, предшествующих моменту принятия регистрирующим органом соответствующего решения, не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность (далее – недействующее юридическое лицо). Такое юридическое лицо может быть исключено из ЕГРЮЛ в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом.

При наличии одновременно всех указанных в пункте 1 настоящей статьи признаков недействующего юридического лица регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в актах Конституционного Суда РФ (постановления от 06.12.2011 № 26-П и от 18.05.2015 № 10-П, определения от 17.01.2012 № 143-0-0 и от 17.06.2013 № 994-0), правовое регулирование, установленное ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ, направлено на обеспечение достоверности сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ, в том числе о прекращении деятельности юридического лица, доверия к этим сведениям со стороны третьих лиц, предотвращение недобросовестного использования фактически недействующих юридических лиц и тем самым – на обеспечение стабильности гражданского оборота. Юридическое лицо подлежит исключению из ЕГРЮЛ в порядке ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ только в случае фактического прекращения своей деятельности.

Порядок исключения юридического лица, прекратившего свою деятельность, из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа предусмотрен ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ.

В силу ст. 2 Закона № 129-ФЗ и п. 1 Положения о Федеральной налоговой службе, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 30.09.2004 № 506, налоговая служба является уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим государственную регистрацию юридических лиц, физических лиц в качестве индивидуальных предпринимателей и крестьянских (фермерских) хозяйств.

При наличии одновременно всех указанных в п. 1 ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ признаков недействующего юридического лица регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц (далее – решение о предстоящем исключении) (п. 2 ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ).

Решение о предстоящем исключении должно быть опубликовано в органах печати, в которых публикуются данные о государственной регистрации юридического лица, в течение трех дней с момента принятия такого решения.

Одновременно с решением о предстоящем исключении должны быть опубликованы сведения о порядке и сроках направления заявлений недействующим юридическим лицом, кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц (далее - заявления), с указанием адреса, по которому могут быть направлены заявления (п. 3 ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ).

В соответствии с п. 1 приказа Федеральной налоговой службы от 16.06.2006 № САЭ-3-09/355@ сведения, содержащиеся в ЕГРЮЛ и предназначенные для публикации, а также иные сведения, подлежащие опубликованию в соответствии с законодательством Российской Федерации о государственной регистрации, публикуются в журнале «Вестник государственной регистрации».

В соответствии с п. 4 ст. 21.1 Закона № 129 заявления должны быть мотивированными и могут быть направлены или представлены по форме, утвержденной уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти, в срок не позднее чем три месяца со дня опубликования решения о предстоящем исключении. Эти заявления могут быть направлены или представлены в регистрирующий орган способами, указанными в п. 6 ст. 9 Закона № 129-ФЗ. В таком случае решение об исключении недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц не принимается.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ, сведения о недостоверности сведений о местонахождении общества внесены уполномоченным органом 15.03.2018, решение о предстоящем исключении недействуюшего ЮЛ из ЕГРЮЛ принято налоговым органом 04.02.2019.

Указанные действия регистрирующего органа не были обжалованы ни самим обществом, ни его участником.

В соответствии с п. 41 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11.06.2020 № 6 в случае исключения юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц как недействующего (ст. 64.2 ГК РФ) к обязательственным отношениям, в которых оно участвовало, подлежит применению ст. 419 ГК РФ, если специальные последствия не установлены законом.

В силу ст. 419 Гражданского кодека Российской Федерации (далее – ГК РФ) обязательство прекращается ликвидацией юридического лица (должника или кредитора), кроме случаев, когда законом или иными правовыми актами исполнение обязательства ликвидированного юридического лица возлагается на другое лицо (по требованиям о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и др.).

Таким образом, признавая ликвидацию юридического лица основанием прекращения обязательств, в которых оно участвует в качестве кредитора или должника, ст. 419 ГК РФ допускает существование предусмотренных законом или иными правовыми актами изъятий из указанного правила.

Пункт 3.1 ст. 3 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» устанавливает, что в случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в п. 1 - 3 ст. 53.1 ГК РФ, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

В пунктах 1 - 3 ст. 53.1 ГК РФ указаны следующие лица: лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени; члены коллегиальных органов юридического лица; лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным выше.

Исходя из системного толкования указанной нормы возможность привлечения лиц, указанных в п. 1-3 ст. 53.1 названного Кодекса, к субсидиарной ответственности законодатель ставит в зависимость от наличия причинно-следственной связи между неисполнением обществом обязательств и недобросовестными или неразумными действиями данных лиц; бремя доказывания наличия признаков недобросовестности или неразумности в поведении указанных лиц возлагается законом на истца (п. 1, 2 ст. 53.1 ГК РФ).

Поскольку законодательство предусматривает возможность и случаи исполнения обязательств должника, исключенного из ЕГРЮЛ, его контролирующими лицами, то данное обязательство не является прекращенным и поэтому уступаемое требование существовало в момент уступки.

В силу ст. 384 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

В соответствии с п. 1 ст. 388 ГК РФ уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону.

Договор уступки права требования соответствует требованиям ст. 382 ГК РФ.

В данном случае право требования к ООО ИК Энергокомплекс образовавшейся перед ООО ПК Бетон Урала задолженности перешло к истцу по настоящему делу.

Заявляя исковые требования о привлечении Долгополова Е. А. к субсидиарной ответственности по долгам ООО ИК Энергокомплекс и взыскании с него 142 847 руб., истец мотивирует исковые требования следующим.

Действия контролирующего должника лица, по мнению истца, свидетельствует о недобросовестном и неразумном поведении, халатном отношении к своим обязанностям.

Недобросовестными действиями являются уклонение от добровольного исполнения обязательства по договору, уклонение от возврата с 2015 года неосновательно сбереженных за счет поставщика денежных средств, указание в ЕГРЮЛ недостоверных сведений о юридическом адресе общества, поскольку именно указанные действия привели к неисполнению возникших обязательств, установленных вступившим в законную силу судебным актом, исключению общества из ЕГРЮЛ, что повлекло невозможность погашения задолженности. Не проявление должной меры заботливости и осмотрительности со стороны контролирующих должника лиц (ответчиков) означает наличие вины в причинении убытков кредиторам юридического лица.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пп. 2,3 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – Постановление № 62), недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

- действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке;

- скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки;

- совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;

- после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;

- знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

Неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

- принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации;

- до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации;

- совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).

Субсидиарная ответственность руководителя при фактическом банкротстве возглавляемого им юридического лица (глава III.2 Закона о банкротстве), возмещение убытков в силу ст. 1064 ГК РФ, противоправное поведение (в частности, умышленный обман контрагента) лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа, или иного представителя, повлекшее причинение вреда третьим лицам, может рассматриваться в качестве самостоятельного состава деликта по смыслу статьи 1064 ГК РФ.

Таким образом, физическое лицо, осуществляющее функции руководителя, подвержено не только риску взыскания корпоративных убытков (внутренняя ответственность управляющего перед своей корпораций в лице участников корпорации), но и риску привлечения к ответственности перед контрагентами управляемого им юридического лица (внешняя ответственность перед кредиторами общества).

Однако в силу экстраординарности указанных механизмов ответственности руководителя перед контрагентами управляемого им общества, законодательством и судебной практикой выработаны как материальные условия (основания) для возложения такой ответственности (наличие всей совокупности которых должно быть установлено судом), так и процессуальные правила рассмотрения подобных требований.

Как для субсидиарной (при фактическом банкротстве), так и для деликтной ответственности (например, при отсутствии дела о банкротстве, но в ситуации юридического прекращения деятельности общества) необходимо наличие убытков у потерпевшего лица, противоправности действий причинителя (при презюмируемой вине) и причинно-следственной связи между данными фактами. Ответственность руководителя перед внешними кредиторами наступает не за сам факт неисполнения (невозможности исполнения) управляемым им обществом обязательства, а в ситуации, когда неспособность удовлетворить требования кредитора наступила не в связи с рыночными и иными объективными факторами, в частности, искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.

Согласно сведениям, содержащимся в выписке из ЕГРЮЛ, исключение ООО ИК Энергокомплект было обусловлено внесением записи о недостоверности сведений об адресе юридического лица (запись о недостоверности внесена 15.03.2018) и неустранением данного нарушения. При этом соответствующие действия регистрирующего органа не были обжалованы ни данным обществом, ни его участником.

Согласно положениям подп. 2 п. 2 ст. 33 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» изменение места нахождения общества относится к компетенции общего собрания участников общества.

Между тем, участник основного должника/директор, являющийся ответчиком по настоящему делу, каких-либо действий по изменению места нахождения общества в целях его соответствия требованиям достоверности и, соответственно, для устранения оснований для исключения общества из ЕГРЮЛ не предпринял.

Решение о ликвидации основного должника, в рамках которой должны были быть выявлены все кредиторы (включая истца) общества, его имущество в целях удовлетворения требований кредиторов, участник основного должника не принимал, соответствующих попыток не делал, иного ответчиком не доказано.

По утверждению ответчика, у подконтрольного ему общества отсутствовали денежных средств на ведение деятельности, в том числе на аренду офисного помещения, с учетом чего договор аренды был расторгнут; поскольку по указанной причине не планировалось продолжение обществом, то новое помещение под офис не было арендовано, сведения об юридическом адресе общества оказались недостоверными.

Между тем, в ситуации принятия решения о прекращении деятельности подконтрольным обществом подлежал урегулированию и вопрос о порядке такого прекращения деятельности – добровольная ликвидация либо банкротство. Однако, какие-либо действия по определению и проведению надлежащей процедуры прекращения деятельности общества ответчиком не совершены (иного ответчиком не доказано), им допущено исключение общества из ЕГРЮЛ как недействующего юридического лица при наличии у общества неисполненных обязательств.

Учитывая общедоступный характер судебных актов арбитражных судов, размещенных в картотеке арбитражных дел, ответчик не мог не знать о наличии у общества задолженности, подтвержденной вступившим в силу судебным актом. Ответчик не отрицает свою осведомленность о наличии долга перед истцом.

Кроме того, ни в суде первой, ни в суде апелляционной инстанции ответчик не привёл каких-либо разумных объяснений относительно причин, по которым не было исполнено решение суда по делу №А60- 204/2016 со стороны ООО ИК Энергокомплекс, несмотря на указания суда в определении от 30.07.2021 по настоящему делу.

Суд, ознакомившись с письменными объяснениями ответчика от 10.09.2021 пришел к выводу о том, что ответчик был не согласен с самим фактом принятия решения по делу №А60-3204/2016 в пользу ООО ПК Бетон Урала, имевшего, по утверждению ответчика, долг перед ООО ИК Энергокомплекс.

В апелляционной жалобе ее заявитель указывает на ошибочное восприятие судом его пояснений. Поясняет, что наличие задолженности перед ООО ПК Бетон Урала не отрицает, а ссылается на неисполнение истцом перед ООО ИК Энергокомплекс обязательства исключительно для демонстрации длительных хозяйственных связей между последним и правопредшественником истцом, с учетом которых сложились доверительные отношения, позволившие достигнуть договоренности о погашение встречных требований зачетом; при этом на совершении такого взаимозачета ответчик не настаивает.

Между тем, наличие обязательства ООО ПК Бетон Урала перед ООО ИК Энергокомплекс документально ответчиком не подтверждено, с требованиями в установленном порядке ООО ИК Энергокомплекс к ООО ПК Бетон Урала не обращалось, доказательства направления претензий, обращения в суд с иском ответчиком не представлены. К указанным ответчиком причинам такого бездействия (доверительные отношения, осведомленность о трудном финансовом положении ООО ПК Бетон Урала, договоренность о поставке последним бетона в счет погашения долга) суд обоснованно отнесся критически. Такое поведение юридического лица не соответствует цели осуществления им коммерческой деятельности, направленной на получение прибыли, противоречит обычаям делового оборота. Более того, в случае достоверности заявленных ответчиком обстоятельств, в связи с обращением ООО ПК Бетон Урала в суд с иском о взыскании с ООО ИК Энергокомплекс задолженности ответчику как руководителю не позднее марта 2016 года не могло быть не понятно, что договоренности нарушены, вопрос о встречной задолженности не урегулирован. Разумными действия руководителя в такой ситуации является предъявление встречного иска либо самостоятельного иска к ООО ПК Бетон Урала. Однако, такие действия ответчиком не совершены.

При таком положении у суда имелись основания для критического отношения к утверждению ответчика о наличии у ООО ПК Бетон Урала неисполненных обязательств перед ООО ИК Энергокомплекс.

Кроме того, в силу положений ст. 16 АПК РФ судебный акт по делу № А60-3204/2016 являлся обязательным для ООО ИК «Энергокомплекс» и его руководителя (в данном случае ответчика) независимо от их субъективного отношения к данному судебному акту.

Суд первой инстанции указал на непредставление ответчиком каких-либо убедительных доказательств того, что имущественное положение ООО ИК «Энергокомплекс» действительно не позволило исполнить указанный судебный акт по объективным причинам. При этом ответчик как руководитель и единственный участник данного юридического лица располагал и не мог не располагать всеми необходимыми документами о деятельности общества. Однако он их представил, по сути, выборочно, а именно, только копию акта сверки по договору № 005/07/15 от 20.07.2015 на 30.07.2015, факт представления которого, в свою очередь, подтверждает наличие у ответчика документация о деятельности общества. От представления иной документации ответчик фактически уклонился.

В суде апелляционной инстанции ответчик указывает на представление им в материалы дела бухгалтерского баланса общества, из которого следует, что деятельность общества прекратилась 22.05.2019, в 2018 г. у общества отсутствовали активы, прибыль, имуществ.

Действительно, ответчиком в материалы дела представлен бухгалтерский баланс ООО ИК «Энергокомплекс» на 09.03.2022, который подтверждает отсутствие ведения общества деятельности, вместе с тем, сам факт прекращения деятельности общества не опровергает доводы истца, не подтверждает невозможность исполнения обязательств, задолженность по которым была взыскана вступившим в законную силу решением суда от 28.03.2016.

Согласно представленным 15.06.2022 в материалы дела конкурсным управляющим ПАО «Уалтрансбанк» по запросу суда выпискам по расчетным счетам ООО ИК «Энергокомплекс», движение денежных средств происходило по август 2017 года включительно. При этом в период после возникновения у ООО ИК «Энергокомплекс» обязательства по оплате поставленного ООО ПК Бетон Урала товара на счета поступали денежные средства от контрагентов должника, производилось их расходование на расчеты с другими контрагентами, а также снятие наличных денежных средств. В назначении операций по снятию денежных средств указана «выдача наличных средств в АТМ», общий размер которых значительно превышает задолженность перед истцом, при этом доказательства их направления на расчеты по действительным обязательствам ООО ИК «Энергокомплекс» либо на его хозяйственные нужды ответчиком не представлены, пояснения по такому расходованию денежных средств не даны. То есть реальная возможность исполнения обязательства по оплате поставленного истцом товара у должника имелась.

При этом обращает на себя внимание, что поступление на расчетный счет должника платежей одного из контрагентов должника, ООО «Эколайн» в оплату бетона, поставленного должником непосредственно после поставки бетона должнику обществом ПК Бетон Урала. При этом сведения о производстве ООО ИК «Энергокомплекс» бетона самостоятельно в материалах дела нет, с учетом чего имеются основания полагать, что полученный от истца бетон должнику поставил своему контрагенту, от которого получил оплату, но не рассчитался с его поставщиком.

При рассмотрении настоящего спора судом обоснованно учтены положения, приведённые в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21.05.2021 № 20-П.

Конституция Российской Федерации в качестве одной из основ конституционного строя провозглашает свободу экономической деятельности (статья 8, часть 1) и закрепляет право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ст. 34, ч. 1).

В силу данных конституционных предписаний граждане могут самостоятельно определять сферу своей экономической деятельности и осуществлять ее как непосредственно, в индивидуальном порядке, так и опосредованно, в том числе путем создания коммерческого юридического лица либо участия в нем единолично или совместно с другими гражданами и организациями.

В то же время осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ст. 17, ч. 3, Конституции Российской Федерации). Исходя из этого, отдавая предпочтение тому или иному способу осуществления экономической деятельности, граждане соглашаются с теми юридическими последствиями, которые обусловливаются установленным федеральным законодателем - исходя из существа и целевой направленности соответствующего вида общественно полезной деятельности и положения лица в порождаемых ею отношениях - правовым статусом субъектов этой деятельности, включая права и обязанности, а также меры ответственности.

Одной из организационно-правовых форм коммерческих организаций, которые создаются в целях осуществления предпринимательской деятельности и наиболее востребованы рынком, являются хозяйственные общества, в частности их разновидность - общество с ограниченной ответственностью (п. 4 ст. 66 ГК РФ).

Конституционный Суд Российской Федерации ранее обращал внимание на то, что наличие доли участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью не только означает принадлежность ее обладателю известной совокупности прав, но и связывает его определенными обязанностями (Определение от 03.07.2014 № 1564-О).

Гражданское законодательство, регламентируя правовое положение коммерческих корпоративных юридических лиц, к числу которых относятся общества с ограниченной ответственностью, также четко и недвусмысленно определяет, что участие в корпоративной организации приводит к возникновению не только прав, но и обязанностей (п.4 ст. 65.2 ГК РФ).

Корпоративные обязанности участников сохраняются до прекращения юридического лица – внесения соответствующей записи в единый государственный реестр юридических лиц. Ряд из них непосредственно связан с самим завершением деятельности организации - это обязанности по надлежащему проведению ликвидации юридического лица.

Завершение деятельности юридических лиц представляет собой протяженные во времени, многостадийные ликвидационные процедуры, направленные в том числе на обеспечение интересов их кредиторов. Указанные процедуры, как правило, связаны со значительными временными и финансовыми издержками, желание освободиться от которых побуждает контролирующих общество лиц к уклонению от исполнения установленных законом обязанностей по ликвидации юридического лица.

В п. 2 ст. 62 ГК РФ закреплено, что учредители (участники) юридического лица независимо от оснований, по которым принято решение о его ликвидации, в том числе в случае фактического прекращения деятельности юридического лица, обязаны совершить за счет имущества юридического лица действия по ликвидации юридического лица; при недостаточности имущества юридического лица учредители (участники) юридического лица обязаны совершить указанные действия за свой счет.

В случае недостаточности имущества организации для удовлетворения всех требований кредиторов ликвидация юридического лица может осуществляться только в порядке, предусмотренном законодательством о несостоятельности (банкротстве) (п. 6 ст. 61, абзац второй п. 4 ст. 62, п. 3 ст. 63 ГК РФ). На учредителей (участников) должника, его руководителя и ликвидационную комиссию (ликвидатора) (если таковой назначен) законом возложена обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом (ст. 9, п. 2 и 3 ст. 224 Закона о банкротстве).

Конституционный Суд Российской Федерации ранее неоднократно обращался к вопросам, связанным с исключением юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц в порядке ст. 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», и, в частности, указывал, что правовое регулирование, установленное данной нормой, направлено на обеспечение достоверности сведений, содержащихся в едином государственном реестре юридических лиц, доверия к этим сведениям со стороны третьих лиц, предотвращение недобросовестного использования фактически недействующих юридических лиц и тем самым - на обеспечение стабильности гражданского оборота (Постановление от 06. декабря 2011 года N 26-П; определения от 17 января 2012 года N 143-О-О, от 24 сентября 2013 года N 1346-О, от 26 мая 2016 года N 1033-О и др.).

Исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц является вынужденной мерой, приводящей к утрате правоспособности юридическим лицом, минуя необходимые, в том числе для защиты законных интересов его кредиторов, ликвидационные процедуры. Она не может служить полноценной заменой исполнению участниками организации обязанностей по ее ликвидации, в том числе в целях исполнения организацией обязательств перед своими кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к организации уже удовлетворены судом и, соответственно, включены в исполнительное производство.

Распространенность случаев уклонения от ликвидации обществ с ограниченной ответственностью с имеющимися долгами и последующим исключением указанных обществ из единого государственного реестра юридических лиц в административном порядке побудила федерального законодателя в п. 3.1 ст. 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (введенном Федеральным законом от 28.12.2016 № 488-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации») предусмотреть компенсирующий негативные последствия прекращения общества с ограниченной ответственностью без предваряющих его ликвидационных процедур правовой механизм, выражающийся в возможности кредиторов привлечь контролировавших общество лиц к субсидиарной ответственности, если их недобросовестными или неразумными действиями было обусловлено неисполнение обязательств общества.

Предусмотренная оспариваемой нормой субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. При этом, как отмечается Верховным Судом Российской Федерации, долг, возникший из субсидиарной ответственности, подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (ст. 1064 ГК РФ) (п. 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2020), утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10.06.2020; определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 03.07.2020 № 305-ЭС19-17007(2)).

При реализации этой ответственности не отменяется и действие общих оснований гражданско-правовой ответственности – для привлечения к ответственности необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя.

По смыслу п. 3.1 ст. 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», рассматриваемого в системной взаимосвязи с положениями п. 3 ст. 53, ст. 53.1, 401 и 1064 ГК РФ, образовавшиеся в связи с исключением из единого государственного реестра юридических лиц общества с ограниченной ответственностью убытки его кредиторов, недобросовестность и (или) неразумность действий (бездействия) контролирующих общество лиц при осуществлении принадлежащих им прав и исполнении обязанностей в отношении общества, причинная связь между указанными обстоятельствами, а также вина таких лиц образуют необходимую совокупность условий для привлечения их к ответственности. Соответственно, привлечение к ней возможно только в том случае, если судом установлено, что исключение должника из реестра в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения им долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их вине, в результате их недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия).

Неосуществление контролирующими лицами ликвидации общества с ограниченной ответственностью при наличии на момент исключения из единого государственного реестра юридических лиц долгов общества перед кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к обществу уже удовлетворены судом, может свидетельствовать о намеренном, в нарушение предписаний статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, пренебрежении контролирующими общество лицами своими обязанностями, попытке избежать рисков привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве общества, приводит к подрыву доверия участников гражданского оборота друг к другу, дестабилизации оборота, а если долг общества возник перед потребителями - и к нарушению их прав, защищаемых специальным законодательством о защите прав потребителей.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращал внимание на недобросовестность предшествующего исключению юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц поведения тех граждан, которые уклонились от совершения необходимых действий по прекращению юридического лица в предусмотренных законом процедурах ликвидации или банкротства, и указывал, что такое поведение может также означать уклонение от исполнения обязательств перед кредиторами юридического лица (определения от 13.03.2018 № 580-О, № 581-О и № 582-О, от 29.09.2020 № 2128-О и др.).

Лицам, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц, законом предоставляется возможность подать мотивированное заявление, при подаче которого решение об исключении недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц не принимается (п. 3 и 4 ст. 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»), что, в частности, создает предпосылки для инициирования кредитором в дальнейшем процедуры банкротства в отношении должника. Во всяком случае, решение о предстоящем исключении не принимается при наличии у регистрирующего органа сведений о возбуждении производства по делу о банкротстве юридического лица, о проводимых в отношении юридического лица процедурах, применяемых в деле о банкротстве (абзац второй п. 2 ст. 21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»). Это дает возможность кредиторам при наличии соответствующих оснований своевременно инициировать процедуру банкротства должника.

Однако само по себе то обстоятельство, что кредиторы общества не воспользовались подобной возможностью для пресечения исключения общества из единого государственного реестра юридических лиц, не означает, что они утрачивают право на возмещение убытков на основании п. 3.1 ст. 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». Во всяком случае, если от профессиональных участников рынка можно разумно ожидать принятия соответствующих мер, предупреждающих исключение общества-должника из реестра, то исходить в правовом регулировании из использования указанных инструментов гражданами, не являющимися субъектами предпринимательской деятельности, было бы во всяком случае завышением требований к их разумному и осмотрительному поведению.

При обращении в суд с соответствующим иском доказывание кредитором неразумности и недобросовестности действий лиц, контролировавших исключенное из реестра недействующее юридическое лицо, объективно затруднено. Кредитор, как правило, лишен доступа к документам, содержащим сведения о хозяйственной деятельности общества, и не имеет иных источников сведений о деятельности юридического лица и контролирующих его лиц.

Соответственно, предъявление к истцу-кредитору (особенно когда им выступает физическое лицо – потребитель, хотя и не ограничиваясь лишь этим случаем) требований, связанных с доказыванием обусловленности причиненного вреда поведением контролировавших должника лиц, заведомо влечет неравенство процессуальных возможностей истца и ответчика, так как от истца требуется предоставление доказательств, о самом наличии которых ему может быть неизвестно в силу его невовлеченности в корпоративные правоотношения.

По смыслу названного положения ст. 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», если истец представил доказательства наличия у него убытков, вызванных неисполнением обществом обязательств перед ним, а также доказательства исключения общества из единого государственного реестра юридических лиц, контролировавшее лицо может дать пояснения относительно причин исключения общества из этого реестра и представить доказательства правомерности своего поведения. В случае отказа от дачи пояснений (в том числе при неявке в суд) или их явной неполноты, непредоставления ответчиком суду соответствующей документации бремя доказывания правомерности действий контролировавших общество лиц и отсутствия причинно-следственной связи между указанными действиями и невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами возлагается судом на ответчика.

Таким образом, п. 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» предполагает его применение судами при привлечении лиц, контролировавших общество, исключенное из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном законом для недействующих юридических лиц, к субсидиарной ответственности по его долгам по иску кредитора - физического лица, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности и исковые требования кредитора к которому удовлетворены судом, исходя из предположения о том, что именно бездействие этих лиц привело к невозможности исполнения обязательств перед истцом - кредитором общества, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное.

Само по себе исключение общества с ограниченной ответственностью из единого государственного реестра юридических лиц – учитывая различные основания, при наличии которых оно может производиться, возможность судебного обжалования действий регистрирующего органа и восстановления правоспособности юридического лица, а также принимая во внимание принципы ограниченной ответственности, защиты делового решения и неизменно сопутствующие предпринимательской деятельности риски - не может служить неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед кредиторами, и достаточным основанием для привлечения к ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в п. 3.1 ст. 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Соответственно, лицо, контролирующее общество, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по обычным условиям делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности общества с ограниченной ответственностью предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед своими кредиторами.

Сделанный в настоящем Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации вывод, связанный с предметом рассмотрения по данному делу, сам по себе не может рассматриваться как исключающий применение такого же подхода к распределению бремени доказывания в случаях, когда кредитором выступает иной субъект, нежели физическое лицо, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности. Во всяком случае, федеральный законодатель не лишен возможности внести в нормативное регулирование субсидиарной ответственности лиц, контролировавших юридическое лицо, исключенное из единого государственного реестра юридических лиц (в административном порядке), изменения с учетом правовых позиций, выраженных в настоящем Постановлении.

Вопреки доводам апеллянта, судом прямо приведены положения постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21.05.2021 № 20-П, а произвольное их толкование.

В рассматриваемом случае ответчик не доказал, что предпринял все необходимые действия по прекращению действия юридического лица в предусмотренных законом процедурах ликвидации или банкротства (если отсутствовала необходимость продолжения деятельности юридического лица) или по предотвращению его исключении из ЕГРЮЛ в административном порядке (если имелась необходимость продолжения деятельности юридического лица). Пояснений о причинах исключения общества из ЕГРЮЛ, которые бы отвечали требованиям разумности и достоверности, ответчик суду не дал, невозможность исполнения обязательств обществом перед кредиторами не доказал.

Таким образом, ответчиком не опровергнуты конкретными доказательствами и фактическими обстоятельствами дела доводы истца о том, что именно его бездействие привело к невозможности исполнения обязательства перед истцом, не доказал, что действовал добросовестно и принял все меры для исполнения основным должником обязательства перед истцом.

С учетом изложенных обстоятельств, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии основании для привлечения Долгополова Е.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО Инжиниринговая компания «Энергокомплекс».

Ответчиком в суде первой инстанции заявлено о пропуске истцом срока на обращение с настоящими требованиями.

Суд первой инстанции, проанализировав указанные возражения, пришел к выводу о соблюдении истцом срока исковой давности для обращения с настоящим заявлением, поскольку о нарушении своего права на получение исполнения от основного должника, о применении норм субсидиарной ответственности и о том, что надлежащим ответчиком по иску является Долгополов Е.А., истец узнал только после исключения общества из ЕГРЮЛ, то есть с 22.05.2019, обращение в суд с иском произведено 15.06.2021, то есть впределах срока исковой давности.

Суд апелляционной инстанции с данными выводами согласен, каких-либо возражений в апелляционной жалобе не заявлено.

Доводы заявителя апелляционной жалобы фактически сводятся к повторению утверждений, исследованных и правомерно отклоненных арбитражным судом первой инстанции, и не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для отмены обжалуемого судебного акта, поскольку не свидетельствуют о нарушении судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а лишь указывают на несогласие заявителя апелляционной жалобы с оценкой судом доказательств.

Таким образом, суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства, дал правовую оценку установленным обстоятельствам, постановил законное и обоснованное решение. Выводы суда первой инстанции соответствуют обстоятельствам дела. Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения, судом первой инстанции допущено не было.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов решения суда первой инстанции и не содержат указаний на новые имеющие значение для дела обстоятельства, не исследованные судом первой инстанции, в связи с чем, оснований для отмены решения суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Судебные расходы по уплате государственной пошлины в связи с подачей апелляционной жалобы в порядке ст. 110 АПК РФ подлежат отнесению на заявителя жалобы.

Руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Свердловской области от 06 июля 2022 года по делу № А60-29425/2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.

Председательствующий

Т.Ю. Плахова

Судьи

С.В. Темерешева

О.Н. Чепурченко