Гражданский кодекс часть 1

от заявителя жалобы, ответчика Кондрашева П.И. – Гомонов А.А., доверенность от 08.06.2022, паспорт; Файзрахманов К.Р., доверенность от 08.07.2022, удостоверение адвоката,

заявитель жалобы, кредитор Грищенко А.В. (паспорт),

от заявителя жалобы, кредитора ООО «Первая проектная компания» - Грищенко А.В., доверенность от 26.01.2022, паспорт,

от конкурсного управляющего должника – Новичихин Е.В., доверенность от 24.02.2021, паспорт,

от Шилова Г.М. – Николаев А.В., доверенность от 09.06.2021, паспорт,

от иных лиц, участвующих в деле, представители не явились,

(лица, участвующие в деле, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда),

рассмотрел в судебном заседании апелляционные жалобы лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, Кондрашева Петра Иванович а, и кредиторов ООО «Первая проектная компания», Грищенко Арсения Владимировича

на определение Арбитражного суда Пермского края

от 29 апреля 2022 года

о результатах рассмотрения заявления конкурсного управляющего должника и кредитора ООО «Первая проектная компания» о привлечении Кондрашева Петра Ивановича, Сырцева Евгения Юрьевича к субсидиарной ответственности;

о результатах рассмотрения заявления конкурсного управляющего должникаоб исключении требований Кондрашева Петра Ивановича, Поповцевой Лидии Петровны, ООО «Минерал Групп» из реестра кредиторов должника,

вынесенное в рамках дела № А50-17399/2014

о признании ОАО «Пермский акционерный эколого-промышленный коммерческий банк «Экопромбанк» (ОГРН 1025900003854, ИНН 5904002762) несостоятельным (банкротом),

третьи лица: Туев Андрей Александрович, Лихачев Алексей Владимирович, Мазука Татьяна Борисовна, Манин Вадим Викторович,

установил:

решением Арбитражного суда Пермского края от 29.09.2014 ОАО «Пермский акционерный эколого-промышленный коммерческий банк «Экопромбанк» (далее ОАО АКБ «Экопромбанк», должник, Банк) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов» (далее также Агентство).

22.09.2021 в Арбитражный суд Пермского края поступило заявление конкурсного управляющего должника об исключении из реестра требований кредиторов ОАО АКБ «Экопромбанк» требования Кондрашева Петра Ивановича, Поповцевой Лидии Петровны, понижении очередности данных требований, признании единых сделок должника и указанных лиц недействительными.

25.10.2021 от конкурсного управляющего поступило уточнённое заявление, просит:

- исключить требования Кондрашева Петра Ивановича из первой очереди реестра требований кредиторов ОАО АКБ «Экопромбанк» в размере 424 160 632,12 руб.;

- признать требования Кондрашева Петра Ивановича обоснованными в размере 424 160 632,12 руб. и подлежащими удовлетворению в очерёдности предшествующей распределению ликвидационной квоты;

- исключить требования Поповцевой Лидии Петровны из первой очереди реестра требований кредиторов ОАО АКБ «Экопромбанк» в размере 206 229 615,91 руб.;

- признать требования Поповцевой Лидии Петровны обоснованными в размере 206 229 615,91 руб. и подлежащими удовлетворению в очерёдности предшествующей распределению ликвидационной квоты;

- исключить требования ООО «Минерал Груп» из третьей очереди реестра требований кредиторов ОАО АКБ «Экопромбанк» в размере 436 467 740,29 руб.;

- признать требования ООО «Минерал Груп» обоснованными в размере 436 467 740,29 руб. и подлежащими удовлетворению в очерёдности предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Определением суда от 26.10.2021 заявление конкурсного управляющего об исключении требований (с учетом уточнения) принято к производству, назначено к рассмотрению.

28.10.2021 в Арбитражный суд Пермского края поступило заявление конкурсного управляющего должника о привлечении контролирующего должника Кондрашева Петра Ивановича к субсидиарной ответственности по обязательства ОАО АКБ «Экопромбанк».

Определением от 02.11.2021 заявление конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности принято к производству, назначено судебное заседание.

В судебное заседание 27.01.2022 кредитором ООО «Первая проектная компания» представлено ходатайство о вступлении в дело в качестве соистца, в котором полагает заявление конкурсного управляющего обоснованным, считает необходимым привлечь к субсидиарной ответственности также Сырцева Е.Ю. по доводам, изложенным в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности, приложенном к ходатайству.

Определением от 27.01.2022 судом объединено в одном производство заявление конкурсного управляющего о привлечении Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности и заявление конкурсного управляющего о понижении очередности удовлетворения требований Кондрашева П.И., Поповцевой Л.П., ООО «Минерал Групп». Этим же определением ООО «Первая проектная компания» привлечено к участию в деле в качестве соистца, Сырцев Евгений Юрьевич привлечен к участию в деле в качестве соответчика.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 29.04.2022 (резолютивная часть от 26.04.2022) заявленные требования удовлетворены частично, признаны доказанными основания для привлечения Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности по обязательствам ОАО АКБ «Экопромбанк». Приостановлено рассмотрение вопроса об определении размера субсидиарной ответственности до завершения расчетов с кредиторами.

Этим же определением требования Кондрашева П.И., включенные в реестр требований кредиторов, признаны подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты. В удовлетворении оставшейся части заявлений отказано.

Не согласившись с вынесенным определением Кондрашев П.И. (далее также ответчик) и кредиторы ООО «Первая проектная компания» и Грищенко А.В. обжаловали его в апелляционном порядке.

Кондрашев П.И. в своей апелляционной жалобе просит отменить обжалуемое определение, отказать Агентству в удовлетворении требований в отношении него в полном объеме. Относительно выводов о том, что Кондрашев П.И. являлся контролирующим Банк лицом, со ссылкой на нарушение процессуальных норм, указывает на возложение судом на Кондрашева П.И. обязанности по доказыванию тех обстоятельств, которые не смогло доказать Агентство. Суд проигнорировал, что Кондрашев П.И. заблаговременно и добросовестно раскрыл суду свою позицию и не скрывал от участников процесса никакой информации. Полагает вывод суд о том, что договоры займа и залога, оформленные с участием кипрских компаний и Банка, давали Кондрашеву П.И. контроль над Банком, противоречащим материалам дела. По утверждению Кондрашева П.И., он являлся лишь инвестором, а все сделки залога и уступки прав требований являлись обычными способами обеспечения исполнения обязательств. Суд сделал ошибочный и ничем не обоснованный вывод о перечислении Банком дивидендов кипрским компаниям второго уровня через компанию Сирелана, что свидетельствует о наличии у этой компании связи с Кондрашевым П.И. Считает ошибочным вывод о том, что Кондрашев П.И. ввел в члены Наблюдательного совета Банка своих аффилированных лиц и через них контролировал деятельность Банка. Наблюдательный совет не принимал участия в управлении Банком, все полномочия были сосредоточены у Туева А.А. Отмечает, что вывод суда о том, что действия Кондрашева П.И. и связанных с ним лиц повлекли банкротство Банка или сделали невозможным восстановление его платежеспособности, противоречит материалам дела и не учитывает, что виновным в банкротстве Банка лицом является Туев А.А., но не Кандрашев П.И. Суд проигнорировал, что причиной банкротства Банка, как установил Банк России, стала выдача невозвратных кредитов различным организациям, в том числе иностранным. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что эти сделки были связаны с Кондрашевым П.И. Указывает на необоснованное толкование судом всех спорных событий во взаимоотношениях между Кондрашевым П.И. и другими лицами против Кондрашева П.И. и переложение на него бремя доказывания. Выплата в пользу Кондрашева П.И. и связанных с ним лиц денежных средств в период с апреля 2013 по январь 2014 года была законной, более того, такая выплата не могла повлечь банкротство Банка и невозможность восстановления его платежеспособности. Кроме того апеллянт указывает на пропуск конкурсным управляющим срока давности на обращение со своими требованиями; заявитель имел возможность обратиться с иском в суд еще в 2017 г. Полагает, что поскольку Кондрашев П.И. не является контролирующим Банк лицом, вывод суда о субординации его требований является незаконным; при этом, вне зависимости от наличия статуса контролирующего Банк лица, Кондрашев П.И. в любом случае никогда не предоставлял Банку компенсационного финансирования.

Кредиторы ООО «Первая проектная компания» и Грищенко А.В. в своей жалобе просят отменить определение суда в части отказа в субординации требований Поповцевой Л.И., ООО «Минерал Груп» и разрешить вопрос по существу. В обоснование жалобы указывают на то, что из анализа общедоступных источников не представляется возможным установить источник происхождения денежных средств Поповцевой Л.П. в столь значительном размере, при этом она, являясь дочерью Кондрашева П.И., фактически распоряжалась деньгами своего отца. Кроме того, в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие источник происхождения дохода ООО «Минерал Групп» в столь значительном размере. Полагают, что аффилированными с Кондрашевым П.И. лицами за счет принадлежащих ему денежных средств должнику представлялось компенсационное финансирование, основанное на котором требование, в нарушение положений действующего законодательства, включено в реестр требований кредиторов Банка наравне с независимыми кредиторами. Кроме того, отмечают, что в суде первой инстанции заявлялось ходатайство об истребовании сведений о доходах Поповцевой Л.П. в налоговом органе, а также предоставлении информации о движении денежных средств по расчетным счетам Поповцевой Л.П. и ООО «Минерал Груп», в удовлетворении ходатайства было отказано, тогда как установление источника появления денежных средств у данных лиц - Кондрашев П.И., по мнению апеллянтов, позволило бы сделать выводы о распоряжении его денежными средствами и предоставлении должнику компенсационного финансирования, что является основанием для субординации их требований. Однако судом первой инстанции указанный довод был необоснованно проигнорирован. Кроме того, кредиторы полагают, что с учетом установленной аффилированности Поповцевой Л.П. и ООО «Минерал Груп» с Кондрашевым П.И., а также недобросовестности последнего, на них также распространяется повышенный стандарт доказывания. Также судом при определении пропуска срока на субординацию не учтено, что с заявлением о субординации 25.11.2021 обратился также кредитор Грищенко А.В., для которого срок начал течь с момента, когда он мог узнать об обстоятельствах контроля Кондрашева П.И. над Банком. До даты общения Агентством в суд с заявлением по настоящему обособленному спору (22.09.2021) какие-либо доказательства того, что Кондрашев П.И. является контролирующим Банк лицом в материалах дела и публичных источниках отсутствовали. Более того, сторонами при рассмотрении материалов настоящего обособленного спора, а также судом первой инстанции неоднократно указывалось на то, что Кондрашев П.И. применял схему скрытого владения контролируемыми им компаниями. С учетом позиции Верховного Суда Российской Федерации полагают, что кредиторами срок на обращение с заявлением о понижении очередности погашения требований Кондрашева П.И. и связанных с ним лиц не пропущен.

Также кредиторами заявлено ходатайство об истребовании у конкурсного управляющего доказательств – выписок по всем расчетным счетам Поповцевой Л.П. за период с 2007 по 2014 год, ООО «Минерал Групп» за период с 2007 по 2014 гг., с целью определения источника происхождения денежных средств указанных лиц, размещенных на вкладах и депозитах должника, с учетом установленной аффилированности Кондрашева П.И., а также недобросовестности данных лиц.

До начала судебного заседания от конкурсного управляющего должника и кредитора ООО «Первая проектная компания» поступили письменные отзывы на апелляционную жалобу Кондрашева П.И., в соответствии с которыми считают жалобу необоснованной и не подлежащей удовлетворению.

От Поповцевой Л.П. поступил отзыв на жалобу ООО «Первая проектная компания», согласно которой определение суда в части отказа в субординации ее требований считает правомерным, оснований для удовлетворения жалобы не имеется.

Явившимся в судебное заседание представителем ООО «Первая проектная компания» представлено заявление об отказе от исковых требований со ссылкой на ст. 49 АПК РФ, просит принять отказ от исковых требований, заявленных к Сырцеву Е.Ю. о привлечении его к субсидиарной ответственности в полном объеме, прекратить производство по делу в соответствующей части, последствия отказа от иска заявителю понятны.

Лица, явившиеся в судебное заседание, разрешение вопроса оставили на усмотрение суда.

Рассмотрев заявление в порядке ст. 159 АПК РФ, апелляционный суд протокольным определением от 11.07.2022 отказал в его удовлетворении, поскольку принятие отказа от требования нарушает права других кредиторов.

От Кондрашева П.И. поступило ходатайство об отложении судебного заседания, мотивированное тем, что 07.07.2022 в картотеке арбитражных дел появились сведения о подаче на обжалуемое определение лицом, не привлеченным к участию в деле – ООО «Капитал Инвест Центр», в порядке ст. 42 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) апелляционной жалобы, в которой заявлено ходатайство о восстановлении срока на подачу жалобы. Кондрашев П.И. полагает, что его жалоба, жалоба ООО «ППК» и жалоба ООО «КИЦ» должны рассматриваться в одном судебном заседании, рассмотрение жалоб до рассмотрения жалобы ООО «КИЦ» может повлечь отмену судебного акта, особенно с учетом того, что ООО «КИЦ» заявлено о необходимости отмены определения по безусловным основаниям.

Представитель ответчика Кондрашева П.И. поддерживает ходатайство об отложении по мотивам, изложенным в заявлении.

Лица, участвующие в судебном заседании, против удовлетворения ходатайства не возражают.

Рассмотрев ходатайство об отложении в порядке ст. 159 АПК РФ, апелляционный суд не усмотрел основания для его удовлетворения в порядке ст. 158 АПК РФ.

Действительно, согласно картотеке арбитражных дел, на обжалуемое определение ООО «Капитал Инвест Центр» подана апелляционная жалоба, однако, на момент рассмотрения настоящего спора вопрос об ее принятии не решен. С учетом того, что жалоба подана в порядке ст. 42 АПК РФ лицом, не привлеченным к участию в деле, в отношении которого не решен вопрос о наличии (отсутствии) обжалуемым определением нарушений его прав, оснований для отложения судебного разбирательства не усмотрено, поступление данной апелляционной жалобы не препятствует рассмотрению апелляционных жалоб Кондрашева П.И., ООО «Первая проектная копания» и Грищенко А.В. Выводы судов не являются для лица, не участвовавшего в споре, преюдициального значения не имеют. Суд отмечает, что в случае установления оснований для принятия апелляционной жалобы ООО «Капитал Инвест Центр» к производству и наличии оснований для рассмотрения ее по существу, обжалуемое определение может быть пересмотрено апелляционным судом в соответствии с нормами действующего процессуального законодательства.

Апелляционным судом рассматривается вопрос относительно определения заявителя апелляционной жалобы, а именно кредиторов ООО «Первая проектная компания» в лице представителя Грищенко А.В., либо кредиторов ООО «Первая проектная компания» и Грищенко А.В.

Грищенко А.В. пояснил, что апелляционная жалоба подана от двух кредиторов – Грищенко А.В. и ООО «Первая проектная компания».

Представитель Кондрашева П.И. доводы своей апелляционной жалобы поддерживает в полном объеме, настаивает на отмене определения в соответствующей части.

Грищенко А.В., действующий от своего имени и от имени кредитора ООО «Первая проектная компания», доводы своей апелляционной жалобы поддерживает в полном объеме, настаивает на отмене определения в соответствующей части. Против удовлетворения апелляционной жалобы Кондрашева П.И. возражает по доводам, изложенным в письменном отзыве.

Представитель конкурсного управляющего должника возражает против апелляционной жалобы Кондрашева П.И. по доводам, изложенным в письменном отзыве. Против доводов апелляционной жалобы кредиторов Грищенко А.В. и ООО «Первая проектная компания» не возражает.

Представитель Шилова Г.М. поддерживает доводы апелляционных жалоб, просит определение в обжалуемой ими части отменить.

Иные лица, участвующие в деле и не явившиеся в заседание суда апелляционной инстанции, уведомлены о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы надлежащим образом. В силу ст.ст.156, 266 АПК РФ неявка лиц не является препятствием для рассмотрения апелляционной жалобы в их отсутствие.

Из содержания апелляционных жалоб и пояснений апеллянтов следует, что судебный акт в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности Сырцева Е.Ю. не обжалуется.

Возражений относительно проверки определения суда только в обжалуемой части лицами, участвующими в деле, не заявлено.

Законность и обоснованность судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном ст.ст. 266, ст.268 АПК РФ только в обжалуемой части.

Как следует из материалов дела, приказом Центрального Банка Российской Федерации (Центробанк) от 18.08.2014 № ОД-212 у ОАО АКБ «Экопромбанк» отозвана лицензия на осуществление банковских операций; приказом Центробанка № ОД-2122 от 18.08.2014 назначена временная администрация Банка.

Решением Арбитражного суда Пермского края от 29.09.2014 ОАО АКБ «Экопромбанк» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов».

23.12.2020 между конкурсным управляющим должника и Адвокатским бюро А-ПРО» был заключен договор об оказании юридической помощи № 2020-4319/25, предметом которого являлся поиск и привлечение к ответственности лиц, виновных в банкротстве Банка, поиск их активов и обращению взыскания на них.

В рамках указанного договора адвокатским бюро были получены документы и сведения, свидетельствующие о том, что фактически контролирующим должника лицом являлся Кондрашев Петр Иванович.

С учетом полученных сведений, конкурсный управляющим обратился в арбитражный суд с заявлениями о привлечении Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, о понижении очередности удовлетворения требований Контрашева П.И., Поповцевой Л.П. и ООО «Минерал Груп» до очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Конкурсный управляющий полагает, что Кондрашев П.И. имел формально-юридическую и реальную возможность корпоративного контроля над должником. В подтверждение реальной возможности контролировать деятельность должника, конкурсный управляющий приводит тот факт, что именно по распоряжению Кондрашева П.И. в состав наблюдательного совета банка вошли Гутин А.С., Сырцев Е.Ю., Шатров И.И., Манин В.В., которых конкурсный управляющий называет связанными с Кондрашевым П.И. лицами.

В качестве действий (бездействия) Кондрашева П.И., приведших к несостоятельности должника, конкурсный управляющий ссылается на следующие обстоятельства:

1. Сокрытие Кондрашевым П.И. своего статуса бенефициара, построение им бизнес-модели, выходящей за пределы предпринимательского риска и подтверждающей злоупотребление правом с целью причинения вреда независимым кредиторам.

2. Непринятие мер по предупреждению банкротства банка.

3. Вывод активов в пользу Кондрашева П.И. и связанных с ним лиц.

3.2 Выплата дивидендов в 2012 и 2013 г.г. на сумму 93 749 083,36 рублей в пользу следующих компаний, которые конкурсный управляющий считает подконтрольными Кондрашеву П.И.

3.3 Выдача «технических» кредитов кипрским компаниям, которые управляющий полагает связанными с ответчиком.

По расчету конкурсного управляющего, за период контроля над банком со стороны Кондрашева П.И. только в пользу кипрских компаний, которые конкурсный управляющий связывает с ответчиком, были выведены денежные средства в сумме 1 553 114 283 рубля.

Кредитором ООО «Первая проектная компания» заявлено о вступлении к участию в деле в качестве соистца, приведены свои основания для привлечения Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности, а также заявлено о необходимости привлечения к субсидиарной ответственности по обязательства должника Сырцева Е.Ю.

Рассмотрев заявленные требования, суд первой инстанции установил у Кондрашева П.И. статус контролировавшего должника лица, начиная с октября 2011 г., совершение им действий, которые привели к ухудшению финансового положения Банка, являющихся одной из причин банкротства.

Кроме того, суд установил, что срок исковой давности предъявления требования о привлечении Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности не пропущен, с учетом получения управляющим и кредиторами информации о наличии у Кондрашева П.И. статуса контролирующего Банк лица, совершении им действий, повлекших банкротство Банка.

В отношении других требований суд первой инстанции усмотрел основания для субординирования только требований Кондрашева П.И.

Суд апелляционной инстанции, исследовав имеющиеся в деле доказательства в их совокупности в порядке ст.71 АПК РФ обсудив доводы жалоб, отзывов на них, проанализировав нормы материального и процессуального права, пришел к следующим выводам.

Положениями Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» в Федеральный закон от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» введена глава III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве» (далее – Закон № 266-ФЗ).

В п. 1 ст. 4 Закона № 266-ФЗ указано на то, что он вступает в силу с момента его официального опубликования, которое имело место быть 30.07.2017.

Названным законом прекращено действие положений ст. 10 Закона о банкротстве, которыми была предусмотрена возможность взыскания с контролирующих должника лиц убытков, причиненных должнику. При этом п. 3 ст. 4 Закона № 266-ФЗ определено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции упомянутого Федерального закона. По аналогии, указанные положения подлежат применению и к рассмотрению в рамках дела о несостоятельности заявления о взыскании с контролирующих лиц убытков, причиненных должнику.

Приняв во внимание, что рассматриваемое заявление предъявлено в суд 30.09.2016 (до принятия Закона № 266-ФЗ), суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что заявление подлежит рассмотрению по правилам ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей на момент спорных отношений), то есть без учета изменений, внесенных Законом № 266-ФЗ, дополнившим Закон о банкротстве главой III.2.

Соответствующие действия, в связи с которыми заявлены требования о привлечении к субсидиарной ответственности, имели место в период 2010 -2014гг.

В соответствии с п. 1 ст. ст. 14 Федерального закона от 25.02.1999 № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» (далее – Закон о банкротстве кредитных организаций), как в редакции Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ, действовавшим в период части вмененных ответчику действий, так и в редакции Федерального закона № 26 от 14.10.2014, действовавшего на момент признания должника банкротом, если банкротство кредитной организации наступило в результате виновных действий или бездействия ее руководителей, членов совета директоров (наблюдательного совета), учредителей (участников) или других имеющих право давать обязательные для данной кредитной организации указания или возможность иным образом определять ее действия лиц (далее - контролирующие лица), на указанных лиц при недостаточности имущества кредитной организации для удовлетворения требований кредиторов арбитражным судом может быть возложена субсидиарная ответственность по денежным обязательствам кредитной организации и (или) исполнению ее обязанности по уплате обязательных платежей. Арбитражный суд вправе уменьшить размер ответственности указанных лиц, если будет установлено, что размер вреда, причиненного по их вине имущественным правам кредиторов, существенно ниже размера требований, подлежащих удовлетворению за счет указанных лиц.

Лица, указанные в абзаце первом настоящего пункта, признаются виновными, если их решения или действия (в том числе превышение полномочий), повлекшие за собой возникновение признаков банкротства, не соответствовали принципам добросовестности и разумности, соответствующим нормативным правовым актам Российской Федерации, банковским правилам, уставу кредитной организации или обычаям делового оборота, а также, если они при наличии оснований, предусмотренных ст. 4 настоящего Федерального закона, не предприняли предусмотренные настоящим Федеральным законом меры для предупреждения банкротства кредитной организации. Учредители (участники) кредитной организации несут ответственность за такое бездействие в случае, если они знали о наличии данных оснований.

В соответствии с определением, данным в ст. 2 Закона о банкротстве (старая редакция), контролирующее должника лицо – лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

В период заявленных действий ответчика основания и порядок привлечения к субсидиарной ответственности регулировались положениями ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ (далее – Закон № 73-ФЗ), затем с 30.06.2013 – в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ (далее – Закон № 134-ФЗ).

Согласно п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона № 73-ФЗ) контролирующие должника лица солидарно несут субсидиарную ответственность по денежным обязательствам должника и (или) обязанностям по уплате обязательных платежей с момента приостановления расчетов с кредиторами по требованиям о возмещении вреда, причиненного имущественным правам кредиторов в результате исполнения указаний контролирующих должника лиц, или исполнения текущих обязательств при недостаточности его имущества, составляющего конкурсную массу. Арбитражный суд вправе уменьшить размер ответственности контролирующего должника лица, если будет установлено, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине контролирующего должника лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет контролирующего должника лица, привлеченного к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Контролирующее должника лицо не отвечает за вред, причиненный имущественным правам кредиторов, если докажет, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника. Данная норма специального закона полностью корреспондирует п. 3 ст. 56 ГК РФ.

В п. 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая п. 3 ст. 56 ГК РФ), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

В силу ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 73-ФЗ наличие причинной связи между обязательными указаниями, действиями указанных лиц и фактом банкротства должника с учетом распределения бремени доказывания, установленного в ст. 65 АПК РФ, подлежит доказыванию лицом, обратившимся с требованиями в суд.

В силу п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от № 134-ФЗ), если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в ст.ст. 61.2 и 61.3 данного Закона.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079, предусмотренное ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц» по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время ст. 61.11 Закона основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление № 53), может быть применен и к ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ.

При этом как ранее, так и в настоящее время процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности был упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.

В соответствии с абзацем вторым, третьим п. 3 Постановления № 53 осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации № 308-ЭС17-6757 от 06.08.2018 доказывание соответствующего контроля может осуществляться путем приведения доводов о существовании между лицами фактической аффилированности в ситуации, когда путем сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей (в том числе с использованием офшорных организаций) или иным способом скрывается информация, отражающая объективное положение дел по вопросу осуществления контроля над должником.

Основным доводом конкурсного управляющего и кредитора в пользу удовлетворения заявления о привлечении Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности является довод о том, что указанное лицо – скрытый бенефициар банка, который своими действиями определял направление деятельности банка, получал скрытые выгоды и преимущества от недобросовестных действий иных контролирующих банк лиц, причастен к наступлению последствий в виде банкротства банка.

Как следует из заявлений о привлечении Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности, в рамках работы по заключенному в декабре 2020 г. с конкурсным управляющим должника договору, адвокатское бюро получило доступ к объяснениям бывшего руководителя должника Туева А.А., данным им в окружном суде г. Никосии (Республика Кипр) 23.12.2015 под присягой (далее также аффидевит).

В этих объяснениях Туев А.А. сообщает, что с 2011 г. лицом, фактически контролировавшим деятельность должника, являлся Кондрашев П.И.

При проверке доводов, изложенных в объяснениях Туева А.А., конкурсным управляющим установлено, что 16 августа 2010 г. на внеочередном общем собрании акционеров ОАО АКБ «Экопромбанк» было принято решение об увеличении уставного капитала банка; решено разместить по открытой подписке 3 296 000 000 обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 рубль; до этого момента таких акций было 1 703 999 000.

С Кондрашевым П.И. была достигнута договоренность о выделении финансирования для выкупа акций на сумму 64 000 000 долларов США. В качестве инвестора (лица, выделяющего финансирование) выступила кипрская компания Прентстон Энтерпрайзес Лимитед (далее также компания Пренстон), доверительное управление которой осуществлял Кондрашев П.И., что подтверждается соответствующей трастовой декларацией и ответчиком не отрицается.

Компания Пренстон 05.10.2011 предоставила заемные средства в равных долях по 12 800 000 долларов США пяти созданным в Республике Кипр компаниям: Паракаунт Лимитед; Амфикорп Лимитед; Дриппоминт Лимитед; 4. Коизан Лимитед; Витевис Лимитед (далее – компании 1 уровня).

В обеспечение исполнения обязательств по возврату заемных средств 0.10.2011 были заключены 5 договоров залога между компанией Пренстон Энтерпрайзес Лимитед с Хороф Лимитед; Ирисра Лимитед; Канвинг Лимитед; Грейпет Лимитед; Сианум Лимитед (далее – компании 2 уровня), чьи акции выступали предметом залога (12 800 000 штук по каждому договору).

Компаниями 2 уровня, за счет полученных от компании Пренстон в заем денежных средств, приобретены дополнительно выпущенных акций банка, с учетом чего компании 2 уровня являлись держателями акций банка, в совокупности владея 57,38 (а впоследствии – 61,75) процентами обыкновенных акций банка.

Кипрские компании 1 и 2 уровня, согласно трастовой декларации, принадлежали Туеву А.А.

Схема построения компаний 1 и 2 уровня представлена конкурсным управляющим (т. 5, л.д. 69).

В день предоставления заемных денежных средств – 05.10.2011 – между компанией Пренстон (Цедент) и ОАО АКБ «Экопромбанк» (Цессионарий) был заключен договор уступки будущих прав требования.

Согласно условиям договора, Цедент обязался в будущем уступить Цессионарию свои права требования к заемщикам (компаниям 1 уровня) в случае неисполнения заемщиками обязательств по договорам займа.

Стоимость уступленных прав стороны согласовали в размере 64 000 000 долларов США, с возможностью уменьшения указанной суммы на размер ранее произведенного погашения (п. 2.6 Приложения № 2 к договору уступки).

Конкурсный управляющий полагает, что, будучи залогодержателем акций компаний 2 уровня по обязательствам компаний 1 уровня, Кондрашев П.И. имел формально-юридическую и реальную возможность корпоративного контроля над должником.

Суд признал обоснованными доводы ответчика о ненадлежащем характере представленного управляющим доказательства - аффидевите Туева А.А., с учетом его туманного происхождения, не принял показания свидетеля Андреева В.Л. относительно обстоятельств получения данного документа, указав при этом, что в свои выводах опирается на факты, подтвержденные иными доказательствами, в том числе признаваемые ответчиком, отнеся к таковым создание схемы кипрских компаний 1 и 2 уровня в целях финансирования банка, назначение на руководящие посты в банке лиц, связанных с Кондрашевым П.И., совершение банком операций по выводу активов, в том числе в пользу кипрских компаний, отследить экономический смысл и реальных выгодоприобретателей которых невозможно вследствие закрытого характера информации об операциях организаций, зарегистрированных в оффшорной зоне.

Непринятие судом аффидевита Туева А.А., показаний Андреева В.Л. в качестве надлежащих доказательств никем из участвующих в деле лиц не оспаривается.

Представители Кондрашева П.И. полагают, что договоры займа и обеспечительные договоры не создали для Кондрашева П.И. корпоративных прав, позволяющих ему контролировать должника, что, по их мнению, подтверждается заключением кипрского юриста.

Суд отклонил данный довод, придя к выводу о том, что заключенные договоры с компаниями 1 и 2 уровня обеспечивали, по крайней мере, возможность появления у Кондрашева П.И. корпоративных прав, в случае дефолта по обязательствам компаний 1 уровня, что подтверждается и заключением кипрского юриста, а также приняв во внимание ссылку представителей ответчиков на исполнение обязательств этими компаниями только до середины 2013 г., с учетом чего полагая факт возникновения у Кондрашева П.И. оснований для возникновения формальных корпоративных прав после 2013 г. надлежащим образом не опровергнутым. Одновременно суд согласился в доводами кредитора о том, что обременение банка (через компании 1 и 2 уровня) обязательствами, исполнение которых невозможно или крайне затруднительно при нормальной операционной деятельности, означает получение фактического контроля над его деятельностью: поскольку менеджмент банка понимает, что в любой момент по воле Кондрашева П.И. может быть коренным образом изменен персональный состав руководящих органов банка. При этом суд признал подтверждающими данный вывод представленные конкурсным управляющим сведения о назначениях в наблюдательный совет банка в начале 2014 г. Таким образом, суд счел доказанным факт получения Кондрашевым П.И. пусть не формального, но фактического контроля за деятельностью банка, что не исключает возможности привлечения его к субсидиарной ответственности.

Суд апелляционной инстанции полагает правильным вывод суда о получении Кондрашевым П.И. фактического контроля за деятельностью банка, однако, считает, что такой контроль был получен ответчиком не ранее второй половины 2013 года.

Действительно, условиями договоров залога акций компаний 2 уровня, заключенных между подконтрольной ответчику компанией Пренстон и компаниями 1 уровня предусмотрено, что в случае наступления дефолта по уплате процентов и (или) основного долга компания Пренстон получает право управления компаниями 2 уровня, получивших контроль над Банком в результате покупки его акций банка; такие условия договоров и оформленные в их исполнение ряд документов (подписанные акты приема-передачи акций компаний 2 уровня, подписанные директорами последних заявления об увольнении с открытыми датами) позволяли залогодержателю влиять на менеджмент данных компаний. Формально, с учетом того, что компании 2 уровня являлись держателями дополнительно выпущенных акций банка, следует признать, что у компании Пренстон, а значит, у Кондрашева П.И. имелась возможность влияния и на менеджмент Банка.

Данные условия были предусмотрены договорами залога именно с целью предоставления компании Пренстон возможности контролировать деятельность компаний 2 уровня и, соответственно, связанных с ним компаний 1 уровня, с учетом значительности предоставленного займа, в качестве обеспечения исполнения обязательств по его возврату и уплате процентов.

Механизм оформления залога на акции с приложением незаполненного комплекта документов является для Кипра обычной практикой обеспечительного контроля за действиями заемщика, о чем свидетельствуют представленное ответчиком заключение специалиста в области права Кипра от 13.12.2021.

Более того, какие-либо доказательства того, что компания Пренстон фактически воспользовалась такими правами с момента заключения договоров займа и залога, отсутствуют.

Первым свидетельством фактической реализации такой возможности является введение 24.05.2013 в Наблюдательный совет банка связанного с Кондрашевым П.И. лица – Сырцева Е.Ю.

Как следует из пояснений ответчиков, введение Сырцева Е.Ю. в Наблюдательный совет банка было обусловлено необходимостью получения информации о деятельности банка, как основного источника средств для уплаты процентов по договорам займа, заключенным между компанией Пренстон и компаниями 1 уровня, в обеспечение исполнения обязательств по которым Пренстон переданы акции компаний 2 уровня – держателей акций банка, поскольку в апреле 2013 года была допущена первая просрочка уплаты процентов по кредитным соглашениям, задолженность по процентам погашена 26.06.2013, то есть в пределах 90 дней (п.п.8.2 договоров).

Об отсутствии у Кондаршева П.И. контроля за деятельностью банка до конца 2013 года свидетельствует переписка с Сырцевым Е.Ю., из которой следует, что ответчик, предоставивший через компанию Пренстон 64 000 000 долларов США на развитие банк, не был информирован о не отвечающих цели предоставленного путем выкупа акций банка финансирования крупнейших сделках Банка по приобретению в ЗПИФ «Пермский земельный фонд» и ЗПИФ «ПермИнвест-Недвижимость» паев на 4 106 700 000 руб., совершение которых признано одной из причин банкротства банка.

В подтверждение реальной возможности контролировать деятельность должника, конкурсный управляющий указывает на введение именно по распоряжению Кондрашева П.И. в состав наблюдательного совета банка лиц, которых конкурсный управляющий считает связанными с Кондрашевым П.И.

В частности, управляющим указано на введение Кондрашевым П.И. в состав наблюдательного совета банка своих представителей: 24.05.2012 Гутина А.С. и Шарабайко А.Ф., 24.05.2013 – Сырцева Е.Ю., 30.05.2014 – Шатрова И.И. Манина В.В.

В обоснование утверждения о том, что названные лица являлись представителями Кондрашева П.И., управляющий ссылается на показания бывших сотрудников банка Еременко С.И. (начальник службы безопасности), Лихачева А.В. (заместитель председателя правления), Манина В.В. (заместитель председателя правления), согласно которым Кондрашев П.И. являлся мажоритарным акционером банка, а его доверенные люди входили в состав наблюдательного совета, а также на введение данных лиц в наблюдательный совет банка по предложению кипрских компаний 2 уровня.

Между тем, из материалов дела следует, что часть названных лиц входили в органы управления банка задолго до выдачи займов кипрскими компаниями в 2011 году.

В частности, Гутин А.С. являлся членом совета директоров банка с 2007 года, членом наблюдательного совета банка с 2007 года; Червонных А.В. входил в органы управления банка с 2000 года по октябрь 2012 года.

Конкурсный управляющий не отрицает данные обстоятельства, но указывает на наличие связи данных лиц с Кондрашевым П.И. через ОАО «Соликамский магниевый завод», членами совета директоров которого являлись Гутин А.С., Червонных А.В., Манин В.В. и Шатров И.И., последний одновременно являлся заместителем генерального директора;, в подтверждение связи Кондрашева П.И. и ОАО «Соликамский магниевый завод» ссылается на решение Арбитражного суда Пермского кря от 05.10.2020 по делу №А50-32879/2019.

Вместе с тем, из названного судебного акта следует, что Кондрашев П.И. являлся акционером кипрской компании «Слонтекко Инвестментс Лимитед», которая приобрела акции ОАО «Соликамский магниевый завод» в 2014 году, Кондрашев П.И. стал мажоритарным акционером ОАО «Соликамский магниевый завод» 13.05.2016.

С учетом данных обстоятельств, оснований полагать Гутина А.С., Червонных А.В., Манина В.В. и Шатрова И.И. связанными с Кондрашевым П.И. лицами до конца 2013 года не имеется.

Ссылка конкурсного управляющего в отзыве на апелляционную жалобу на приобретение Кондрашевым П.И. акций названного общества повторно, после его продажи вместе с акциями ОАО «Сильвинит» в 2011 году, отклоняется. Данное утверждение документально не подтверждено, сообщения СМИ, которые управляющий указывает в качестве источника информации, таким доказательством не являются. Более того, непосредственно такие сообщения в СМИ в деле отсутствуют (управляющий ограничился указанием ссылки на страницу в сети интернет, которая е открывается).

Схема взаимодействия связи указанных лиц с Кондрашевым П.И, представленная конкурсным управляющим, также по состоянию на 2014 год (т. 5, л.д. 62).

Довод конкурсного управляющего о владении Кондрашевым П.И. 20% акциями банка уже в 2007 году через ОАО «Сильвинит» также не принимается. Как следует из пояснений Кондрашева П.И., он был одним из акционеров названного общества, причем не мажоритарным, акции были им проданы задолго до выдачи займов кипрским компаниям. Данные обстоятельства конкурсный управляющий не опроверг.

То обстоятельство, что Гутин А.С. и Шарабайко А.Ф. были избраны членами наблюдательного совета банка в 2012-2013 гг. по предложению компаний 2 уровня - Грейпет Лимитед и Хороф Лимитед, достаточным для вывода о введении их в данный орган банка именно Кондрашевым П.И. не является; возникновение впоследствии связи данных лиц с ответчиком через ОАО «Соликамский магниевый завод» доказательством этого признано быть не может.

Более того, как указано ранее, кипрские компании 1 и 2 уровня подконтрольны Туеву А.А., именно он является их бенефициаром, что предполагает совершение ими действий, в том числе по предложениям кандидатов в органы управления банка, в интересах данного контролирующего их лица.

Между тем, с учетом указанных выше обстоятельств, следует признать, что, начиная со второй половины 2013 года, Кондрашев П.И. получил фактический контроль над Банком.

Об этом дополнительно свидетельствуют представление ему Сырцевым Е.Ю. отчетов, иной информации о деятельности банка, вхождение в Наблюдательный совет банка лиц, связанных с 2014 года с Кондрашевым П.И., несовершение ответчиком (через подконтрольную ему компанию Пренстон) после дефолта по обязательствам заемщиков – компаний 1 уровня действий по досрочному истребованию всего кредита и процентов, и по предъявлению возникшего в этой связи права требования к Банку, обусловленного обязательствами должника по выкупу у компании Пренстон прав требования к заемщикам.

Такое поведение характерно для контролирующего Банка лица, заинтересованного в продолжении банком своей деятельности.

Как указано ранее, в качестве действий (бездействия) ответчика, приведшего к несостоятельности должника, управляющим указано сокрытие Кондрашевым П.И. своего статуса бенефициара; по мнению управляющего, построенная ответчиком бизнес-модель финансирования банка выходит за пределы предпринимательского риска и подтверждает злоупотребление правом с целью причинения вреда независимым кредиторам.

Однако, сложная схема финансирования банка, участие в ней кипрских компаний не являются достаточными основаниями для вывода об ее направленности на достижение недобросовестных целей.

Суд первой инстанции верно указал, что само по себе совершение сделок российских резидентов с организациями, зарегистрированными в Республике Кипр и осуществляющими свою деятельность в офшорной зоне не является нарушением закона. Не является таковым (с учетом соблюдения ограничений Центрального Банка РФ) и тот факт, что основными акционерами российского банка являлись резиденты офшорной зоны. Вместе с тем, подобная организация бизнеса не должна приводить к тому, что права и законные интересы третьих лиц, в том числе кредиторов банка, окажутся ущемленными или нарушенными в результате участия таких офшорных организаций в правоотношениях с российскими резидентами.

Между тем, банком фактически получены денежные средства в размере 64 млн. долларов США, с учетом чего избрание такой схемы финансирования само по себе свидетельством направленности действий Кондрашева П.И. на причинение вреда должнику и независимым кредиторам признано быть не может.

Получение банком денежных средств предполагает возможность его развития, то есть данные действия являются положительным фактором, как для банка, так и для его кредиторов.

Поскольку Кондрашев П.И. на момент выдачи займов подконтрольной ему компанией Пренстон не являлся контролирующим банк лицом, оснований полагать, что форма финансирования – на условиях займа - нарушала чьи-либо права, не имеется.

С учетом размера финансирования обычным является условие обеспечения исполнения обязательств.

Как указано ранее, избранный механизм залога является обычной практикой для Кипра.

Отсутствие такой практики в Российской Федерации не означает порочность указанного механизма оформления залога, его применение для установления с недобросовестной целью контроля над кипрскими компаниями – акционерами банка, и, соответственно, банком.

По утверждению заявителей по спору, условиями договоров займа между компанией Пренстон и компаниями 1 уровня предусмотрены к выплате проценты по займам в размерах, не сопоставимых с возможным доходом для их оплаты, единственным источником которых являлись платежи компаний 2 уровня, которые, в свою очередь, имели возможности их совершения за счет дохода, получаемого в качестве дивидендов как акционерами банка, с учетом чего изначально указанная схема финансирования была направлена на получение Кондрашевым П.И. акций банка и установления контроля над ним.

Между тем, даже если исходить из названной цели финансирования – приобретение акций Банка и установление контроля над ним как мажоритарным акционером, данная цель сама по себе также не является противоправной, реализация такой схемы финансирования не свидетельствует о недобросовестности ответчика.

Напротив, как указано ранее, Банком фактически получены 64 млн. долларов США, то есть значительное финансирование, обеспечивающее развитие банка.

При таком положении доводы заявителей о недобросовестности действий ответчика по избранию схемы финансирования через кипрские компании, представляются нелогичными.

По утверждению конкурсного управляющего и кредитора, действиями, приведшими к несостоятельности должника, которые совершены под влиянием и в интересах Кондрашева П.И. являются выплата дивидендов в 2012 и 2013 г.г. на сумму 93 749 083,36 рублей в пользу компаний, которые конкурсный управляющий считает подконтрольными Кондрашеву П.И.: Грейпет Лимитед на сумму 15 099 135,48 и 9 350 608,41 рублей; Канвинг Лимитед на сумму 10 027 517,89 и 8 865 201,18 рублей; Хороф Лимитед на сумму 10 376 337,60 и 6 425 869,20 рублей; Ирисра Лимитед на сумму 10 376 337,60 и 6 425 869,20 рублей; Сианум Лимитед на сумму 10 376 337,60 и 6 425 869,20 рублей, а также выдача «технических» кредитов компаниям Канвиг Лимитед (85 050 000 рублей через ЗПИФ «Пермский земельный фонд», в который ранее были перечислены денежные средства в сумме 1 000 000 000 рублей), Сирелана Трейдинг Компани Лимитед (10 925 000 евро, что на дату выдачи кредита было эквивалентно 463 153 357,50 рублей), Лайвлист Лимитед (2 000 000 евро, что на дату выдачи кредита было эквивалентно 80 437 800 рублей).

Как установлено ранее, кипрские компании Грейпет Лимитед, Канвинг Лимитед, Хороф Лимитед, Ирисра Лимитед и Сианум Лимитед, являются держателями акций Банка, которые приобретены ими за счет денежных средств, полученных компаниями 1 уровня в заем от компании Пренстон, подконтрольной Кондрашеву П.И.

Являясь акционерами, данные компании имели право на получение дивидендов.

Управляющий полагает, что с учетом наступления признаков неплатежеспособности банка в августе 2012 года выплата данным акционерам банка дивидендов по итогам 2012 года, ухудшила финансовое положение банка.

Вместе с тем, дивиденды за 2012 год выплачены не только названным кипрским компаниям, но и другим акционерам.

Само по себе наличие у ответчика заинтересованности в получении компаниями 2 уровня дивидендов, за счет которых возможно погашение процентов по займам компаниями 1 уровня, не является достаточным для вывода о причастности Кондрашева П.И. к принятию решения о выплате дивидендов названым акционерам.

Как установлено ранее, ответчик получил фактический контроль над банком со второй половины 2013 года, причем возможность его влияния на деятельность банка управляющий и кредитор связывают с вхождением в состав Наблюдательного совета банка связанных с ответчиком лиц.

Однако, принятие решения о выплате дивидендов не относится к компетенции Наблюдательного совета банка, последний не является исполнительным органом банка.

Более того, как указано управляющим, за период с 05.10.2011 по 18.08.2014 кипрские компании получили дивиденды только один раз, причем причитающиеся названным кипрским компаниям дивиденды за 2012 год на их счета не зачислялись, 23.08.2013 денежные средства через латвийский банк в соответствии с поручениями названных кипрских компаний – акционеров банка направлены на счет кипрской компании Сирелана Трейдинг Компани Лимитед.

Из выписки по счету компании Пренстон за период с 01.01.2012 по 31.12.2013 следует, что последние платежи от кипрских компаний 1 уровня в счет уплаты процентов по договорам займа совершены 26.06.2013, позже указанной даты платежей от кипрских компаний – заемщиков не было.

При таком положении оснований полагать, что выплата дивидендов осуществлена по решению и в интересах Кондрашева П.И., через связанных с ним лиц, явилась причиной неплатежеспособности банка, не имеется.

В отзыве на апелляционную жалобу конкурсный управляющий, приводя те же данные о получении компанией Пренстон платежей от компаний 1 уровня в период с 27.12.2011 по 26.06.2013 в сумме 7 843 306,70 долларов США, с учетом выплаты дивидендов на счет другой кипрской компании, отсутствия у компаний 1 и 2 уровня выручки или иных источников дохода, полагает, что погашение перед компанией Пренстон в оставшейся сумме осуществлено за счет средств Банка, выведенных из банка через закрытые паевые инвестиционные фонды (далее - ЗПИФ) на выдачу займов техническим компаниям.

С позиции управляющего, указанное свидетельствует о подконтрольности Кондрашеву П.И. кипрских компаний – «технических» заемщиков, получивших денежные средства банка через ЗПИФ путем предоставления «технического» (заведомо невозвратного) займа.

Предоставление «технических» кредитов осуществлялось по схеме Банк – ЗПИФ – ООО «Правовой статус» - кипрская компания.

Получателями «технических» кредитов являлись в Сирелана Трейдинг Компани Лимитед (договор от 17.08.2010), Канвиг Лимитед (договор от 16.10.2012), Лайвлист Лимитед (договор от 09.11.2012), которые управляющий и кредитор считают подконтрольными Кондрашеву П.И.

Между тем, «технический» кредит получен Сирелана Трейдинг Компани Лимитед задолго до выдачи займов компанией Пренстон и возникновения у Кондрашева П.И. возможности влияния на банк и получения им фактического контроля над банком.

По утверждению управляющего, в период предоставления Сирелана Трейдинг Компани Лимитед «технического» кредита Кондрашев П.И. контролировал 20% акций банка через ОАО «Сильвинит» с помощью иностранных компаний, а также напрямую владел акциями данного общества в размере 1,05%, что в совокупности позволили ему контролировать 53,05% акций ОАО «Сильвинит».

Однако, документальное подтверждение контроля ответчика над указанным решающим пакетом акций ОАО «Сильвинит» в материалах дела отсутствует, более того, 20% акций не обеспечивают возможность принятия решений, влияния на контролирующих банк лиц, с учетом чего контроль над таким пакетом акций не является достаточными полагать Кондрашева П.И. контролирующим банк лицом.

То обстоятельство, что именно на счет данной кипрской компании были перечислены дивиденды по поручению акционеров банка – компаний 2 уровня в августе 2013 года, не может быть воспринято как доказательство наличия связи между названным «техническим» заемщиком и Кондрашевым П.И.

Учитывая, что создателем и бенефициаром компаний 2 уровня, согласно материалам дела (трастовая декларация, договоры залога), являлся Туев А.А., привлеченный к субсидиарной ответственности, в том числе, за выдачу «технических» кредитов, приведших к неплатежеспособности банка, более вероятным представляется, что такой порядок выплаты дивидендов является его решением, а не Кондрашева П.И.

Указанная управляющим связь Кондрашева П.И. и компании Сирелана Трейдинг Компани Лимитед через ее директора Андреаса Петроу, который организовал и исполнил схему финансирования банка, также состоятельна и в отнрошении Туева А.А. – бенефициара компаний 1 и 2 уровня, контролирующего банк лица.

Кондрашев П.И. как владелец компании Пренстон, являющейся залогодержателем акций компаний 2 уровня, в том числе компании Канвиг Лимитед, имел возможность влиять на деятельность данной компании и принятие его руководством решений, однако, полагать его бенефициаром компаний оснований не усматривается. При этом материалами дела подтверждается, что таковым являлся Туев А.А.

Компания Лайвлист Лимитед является связанной с компании Канвиг Лимитед, иных обстоятельств, позволяющих связать ее с Кондрашевым П.И., управляющим не указано.

При таком положений доводы управляющего и кредитора о подконтрольности кипрских компаний, использованных для вывода активов должника посредством выдачи впоследствии не возвращенных кредитов, подконтрольными Кондрашеву П.И. представляются чрезмерно предположительными.

Суд признал не имеющим правового значения для разрешения спора отсутствие прямых доказательств причастности Кондрашева П.И. к деятельности кипрских компаний 1 и 2 уровня, а также иных компаний, использованных для вывода средств должника, поскольку в силу скрытого участия Кондрашева П.И. в капитале банка, бремя доказывания распределяется иначе - не конкурсный управляющий должен предоставлять прямые доказательства участия Кондрашева П.И. в противоправных схемах, а Кондрашев П.И. должен опровергать разумные сомнения и обоснованные подозрения конкурсного управляющего и иных лиц, участвующих в деле.

При этом суд исходил из того, что вследствие непубличной структуры офшорных компаний, в том числе владеющих контрольным пакетом акций должника, доказывание недобросовестности при совершении такими лицами юридически значимых действий существенно затруднено из-за наличия в кипрском законодательстве особых правил раскрытия информации о выгодоприобретателях офшорных компаний; фактически, раскрытие такой информации является проявлением доброй воли ее бенефициарного владельца; в отсутствие воли бенефициара раскрыть такую информацию, получить ее из открытых источников невозможно, при этом отсутствует гарантия, что, раскрыв факт своего контроля над одной компанией, такое лицо раскроет аналогичные факты о своем фактическом контроле над иными компаниями.

В обоснование указанной позиции суд сослался на правовую позицию Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенную в Постановлении № 14828 от 26 марта 2013 г., полагая ее схожей по смыслу.

Между тем, в названном постановлении бремя доказывания возложено на офшорную компанию – сторону спора, с указанием на осуществление ею доказывания путем раскрытия информации об ее конечном выгодоприобретателе, то есть информации, которой сторона спора владеет.

В настоящем случае суд возложил на Кондрашева П.И. бремя доказывания отсутствия связи с офшорными компаниями (то есть доказывания отрицательного факта), что предполагает раскрытие им информации о конечном выгодоприобретателе таких компаний.

Однако, ведение ответчиком бизнеса в офшорной зоне (с участием кипрских компаний) не означает его осведомленность о выгодоприобретателях любой кипрской компании либо наличие у него источника для получения информации об этом.

Между тем, о бенефициаре кипрских компаний 1 и 2 уровня – Туеве А.А. документально подтвержденные сведения в деле имеются. Сам Туев А.А. при рассмотрении спора о привлечении его к субсидиарной ответственности не указывал на участие в выводе активов банка Кондрашева П.И.

Андреас Петроу участвовал в организации и исполнении схемы финансирования, предполагающей ее реализацию через кипрские компании, подконтрольные, согласно имеющимся в деле документам, Туеву А.А., причастность которого к выводу активов банка через выдачу этим и связанным с ними компаниям установлена вступившими в законную силу судебными актами, с учетом чего представляется более вероятной связь Сирелана Трейдинг Компани Лимитед также с Туевым А.А.

Из фактических обстоятельств дела не усматривается совпадение интересов Кондрашева П.И., предоставившего финансирование банку, и Туева А.А., которым выведены активы банка, в том числе денежных средств, полученных банком в счет оплаты дополнительно выпуска акций.

Если следовать позиции управляющего и кредитора, получается, что ответчик предоставил финансирование банку, чтобы завладев контролем над банком, частями вывести его активы, используя для этого сложную схему. Такая позиция представляется нелогичной.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции не усматривает оснований полагать Кондрашева П.И. причастным к выводу активов банка путем предоставления «технических» кредитов.

Суд, проанализировав процессуальное поведение представителей ответчика, усмотрел в нем признаки недобросовестности, не позволяющие в полной мере доверять доводам этой стороны, с учетом чего воспринял такое поведение как дополнительное подтверждение сознательного создания ответчиком непрозрачной структуры бизнеса с целью возможности осуществления контроля над ним, получения прибыли и ухода от всяческой ответственности, связанной с его ведением, что является основанием для его привлечения к субсидиарной ответственности.

Однако, злоупотребление процессуальными права, не исполнение процессуальных обязанностей влечет иные, прямо предусмотренные процессуальным законом последствия, но не является основанием для признания доказанными доводов другой стороны.

Конкурсный управляющий и кредитор в обоснование заявления о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности указывают на совершение ответчиком действий по снятию со своих счетов и счетов связанных с ним лиц денежных средств в ситуации недостаточности имущества у банка, о которой ответчик был осведомлен.

Как следует из материалов дела, у Кондрашева П.И., его родственников и связанных с ним юридических лиц в банке имелись вклады на значительные суммы. Кондрашев П.И. и связанные с ним лица Поповцева Л.П., Кондрашев Е.П. – в декабре 2013 г. и январе 2014 г. направили в банк заявления о закрытии счетов; в тот же период были закрыты счета связанных с Кондрашевым П.И. организаций – ООО «ИК Базис» (22 570 000 рублей), ООО «Горные машины Урала» (2 100 000 рублей), ООО «Капитал Инвест Центр» (42 800 000 рублей).

Таким образом, получив контроль над банком, Кондрашев П.И. в период, когда наличие в банке финансового кризиса было очевидно для всех лиц, контролирующих деятельность банка, вместо принятия мер по восстановлению платежеспособности банка, предпринял действия по выведению существенных сумм со своих счетов в банке и счетов связанных с ним лиц.

Возможность вывода существенной части денежных средств была обеспечена мероприятиями, проведенными другим контролирующим должника лицом – Макаровым С.Е. – по докапитализации банка (путем внесения средств ООО «Азотпром» в сумме 320 000 000 рублей на субординированный депозит 31.12.2013). В результате снятия средств с депозитов Кондрашева П.И. и связанных с ним лиц мероприятия по докапитализации оказались неэффективными.

Суд правомерно отклонил доводы представителей ответчика о праве любого вкладчика снять средства со своего банковского счета, указав, что такое право действительно имеется у вкладчика, но когда речь идет о вкладчике, одновременно являющимся контролирующим должника лицом, при этом выводимые с вкладов суммы явно превышают разумную потребность в текущих тратах, вывод средств производится при наличии финансового кризиса, вопреки попыткам других контролирующих лиц восстановить платежеспособность предприятия, действия такого лица явно выходят за рамки добросовестности и являются основанием для привлечения Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности.

Оснований не согласиться с данным выводом суда не имеется.

Кондрашевым П.И. заявлено о пропуске срока на подачу заявления о привлечении его к субсидиарной ответственности.

Суд первой инстанции, привлекая ответчика к субсидиарной ответственности, исходил из того, что срок исковой давности не пропущен, признав началом его исчисления заявленный конкурсным управляющим период появления у него информации о наличии у Кондрашева П.И. корпоративных прав в отношении должника, о схеме его участия в управлении должником – апрель 2021 года, как не опровергнутого ответчиком.

Институт исковой давности имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов; применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15.02.2016 № 3-П «По делу о проверке конституционности положений части 9 статьи 3 Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина Е.В. Потоцкого»).

Исходя из позиции Европейского Суда по правам человека, установленные в законе сроки исковой давности защищают потенциальных ответчиков от просроченных требований и освобождают суды от необходимости выносить решения, основанные на доказательствах, которые со временем приобрели свойства неопределенности и неполноты; право на защиту своих прав в суде было бы скомпрометировано, если бы суды выносили решения, основываясь на неполной в силу истекшего времени доказательственной базе (Постановления от 22.06.2000 по делу «Коэм (Coeme) и другие против Бельгии» и от 07.07.2009 «Станьо (Stagno) против Бельгии»).

В соответствии со ст. 195 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 настоящего Кодекса (п. 1 ст. 196 ГК РФ).

По общему правилу, исковая давность исчисляется в соответствии с действующим на момент совершения правонарушения правовым регулированием (п. 1 ст. 4 ГК РФ).

В период заявленных действий ответчика основания и порядок привлечения к субсидиарной ответственности регулировались положениями ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 73-ФЗ, с 30.06.2013 – в редакции Закона № 134-ФЗ.

На момент признания должника банкротом действовал Закон о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ.

В ходе рассмотрения настоящего дела о банкротстве нормы права по порядку определения начала течения срока исковой давности по заявлениям о привлечении к субсидиарной ответственности и порядка его исчисления, неоднократно изменялись, и законодатель при разработке данной правовой конструкции исходил из того, что целью установления сроков исковой давности и давности привлечения к ответственности является обеспечение эффективности реализации публичных функций и сохранение необходимой стабильности соответствующих правовых отношений, а в основе установления этих сроков давности лежит то, что никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный (слишком длительный) срок.

В связи с названными изменениями законодательства, соответствующая правоприменительная практика в вышеназванный период также неоднократно изменялась, при этом начало течения срока исковой давности по заявлениям о привлечении к субсидиарной ответственности определялось моментом, когда конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии обстоятельств для привлечения к субсидиарной ответственности (ст.10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 73-ФЗ), в дальнейшем - не ранее даты завершения реализации имущества должника и окончательного формирования конкурсной массы (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 № 219/12), а затем - с момента, когда конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии обстоятельств для привлечения к субсидиарной ответственности (ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ и последующих редакциях).

В силу п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 73-ФЗ контролирующие должника лица солидарно несут субсидиарную ответственность по денежным обязательствам должника и (или) обязанностям по уплате обязательных платежей с момента приостановления расчетов с кредиторами по требованиям о возмещении вреда, причиненного имущественным правам кредиторов в результате исполнения указаний контролирующих должника лиц, или исполнения текущих обязательств при недостаточности его имущества, составляющего конкурсную массу.

Статья 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 73-ФЗ не предусматривала особенностей исчисления срока исковой давности по требованиям о привлечении к субсидиарной ответственности, равно как и специального срока исковой давности для привлечения к субсидиарной ответственности.

В п. 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» изложена правовая позиция, в соответствии с которой положения обновленного законодательства о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу обновленного закона. Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления такого закона в силу, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу обновленного закона, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве. При этом, как указано в абзаце третьем названного пункта информационного письма, предусмотренные обновленным законом процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности, подлежат применению судами после вступления его в силу независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Согласно п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ, заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по п.п. 2 и 4 данной статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом, а, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному пунктом 4 названной статьи, невозможно определить размер ответственности, суд после установления всех иных имеющих значение фактов приостанавливает рассмотрение этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Поскольку указанная норма не изменяет существа материальных правоотношений и имеет процессуальный характер, в ситуации, когда неправомерные действия (бездействие), причинившие вред кредиторам, совершены в период до 30.06.2013, а осведомленность заинтересованного лица о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности и его обращение в суд с соответствующим требованием состоялись после указанной даты (в период действия другой редакции Закона о банкротстве относительно сроков исковой давности по требованиям о привлечении к субсидиарной ответственности), - начало течения срока исковой давности и его продолжительность определяются тем законом, который действовал на момент, когда заинтересованное лицо узнало или должно было узнать о наличии реальной возможности предъявления иска, не дожидаясь установления размера субсидиарной ответственности.

Пункт 5 ст. 10 Закона о банкротстве был изложен в новой редакции Федеральным законом от 28.12.2016 № 488-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который вступил в силу с 28.06.2017 и устанавливает, что заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным п.п. 2 и 4 ст. 10 Закона о банкротстве, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом.

Учитывая данные положения Закона о банкротстве и правила их применения, суд апелляционной инстанции признает, что в рассматриваемом случае вопрос о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности должен быть разрешен применительно к правилам об исковой давности, определенным п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ.

Соответственно, по отношению к требованию о привлечении к субсидиарной ответственности течение срока исковой давности начинается с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определить его действия); о неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность; о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами.

При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее введения процедуры конкурсного производства.

По утверждению управляющего, ему стало известно о подконтрольности должника Кондрашеву П.И. не ранее апреля 2021 года, когда привлеченное им по договору от 23.12.2020 Адвокатское бюро «А-ПРО» получило доступ к объяснениям бывшего руководителя должника Туева А.А., данным им в окружном суде г. Никосии (Республика Кипр) 23.12.2015 под присягой (аффидевит), а также получило документы, раскрывающие схему позволившую ему установить контроль над банком, совершение им вредоносных действий, повлекших неплатежеспособность должника.

Обоснование и доказательства невозможности получения сведений и документов, положенных в основу заявления о привлечении Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности, ранее апреля 2021 года, конкурсным управляющим не представлены.

Как указано ранее, аффидевит не принят судами в качестве надлежащего доказательства ввиду туманности его происхождения.

Указанные управляющим источники и обстоятельства получения других документов, представленных им в обоснование заявления, также не являются прозрачными и вызывают сомнения в моменте их получения.

Из пояснений конкурсного управляющего не ясны причины заключения договора с Адвокатское бюро «А-ПРО», предметом которого являлся поиск и привлечение к ответственности лиц, виновных в банкротстве Банка, поиск их активов и обращению взыскания на них, лишь в декабре 2020 года, когда уже состоялись и вступили в законную силу судебные акты, признавшие доказанными наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности контролировавших должника лиц Туева А.А., Лихачева А.В., Червонных А.В., Мазуки Т.Б.

На момент обращения в суд с заявлением о привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности (27.09.2017) Агентство обладало информацией о составе акционеров банка, среди которых компании 2 уровня, о схеме выдачи «технических» займов и заемщиках по ним, в том числе компаниях Сирелана Трейдинг Компани Лимитед, Лайфлист Лимитед, равно как сведений об операциях по счетам, в том числе о выплате дивидендов акционерам – кипрским компаниям 2 уровня путем перечисления денежных средств на счет кипрской компании Сирелана Трейдинг Компани Лимитед – получателя невозвратного «технического» кредита.

Следовательно, Агентство имело право и возможность запроса у названных акционеров банка сведений и документов об основаниях приобретения ими акций (на тот момент они не прекратили свою деятельность), у компаний Сирелана Трейдинг Компани Лимитед, Лайфлист Лимитед – сведений об основаниях получения дивидендов, кредитов, связи с компаниями 2 уровня.

Ссылка конкурсного управляющего на непредставление Кондрашевым П.И. доказательств информирования Агентства и кредиторов о наличии у него фактических корпоративных прав в отношении должника, наличия у конкурсного управляющего информации об этом из иных источников, отклоняется.

Из материалов дела следует, что еще в 2016 году в рамках уголовного дела допрошенными сотрудниками банка, в том числе признанные контролирующими должника лицами, даны пояснения о том, что Кондрашев П.И. являлся бенефициаром банка, контролировал его деятельность через кипрские компании. Должник в лице Агентства по страхованию вкладов признан потерпевшим лицом, что предполагает право и наличие возможности ознакомления с материалами дела, протоколами допроса.

Сведения о закрытии вкладов Кондрашевым П.И. и связанными с ним лицами в период декабрь 2013г.- 2014г. не могли быть не известны Агентству.

Какие-либо запросы в адрес Кондрашева П.И. применительно к полученной в рамках уголовного дела информации об его участии в деятельности банка Агентством не направлены (соответствующие доказательства этого не представлены – ст. 65 ПК РФ), ответчик отрицает получение им каких-либо запросов до возбуждения настоящего спора.

Банк являлся стороной договора уступки будущих прав требования от 05.10.2011 с компанией Пренстон; заключение данного договора было одобрено наблюдательным советом, что предполагает наличие, как самого договора, так и протокола в банке.

Агентство отрицает передачу ему данных документов, настаивая на их получение от Адвокатского бюро лишь в апреле 2021 года.

Однако, невозможность заключения договора с Адвокатским бюро и получения соответствующих документов ранее, с момента введения конкурсного производства Агентством не обоснована и не доказана.

Из материалов дела не усматривается, что у Адвокатского бюро возникли какие-либо затруднения в получении документов.

Оснований полагать, что Агентство, имея информацию о Кондрашеве П.И. как контролирующем банк лице, через кипрские компании, а также иную указанную выше информацию, действуя разумно и обоснованно не могло получить сведения об обстоятельствах, положенных в обоснование рассматриваемого заявления, к моменту обращения с заявлением о привлечении иных контролирующих лиц к субсидиарной ответственности (сентябрь 2017 года), в том числе учитывая незначительность периода, за который Адвокатское бюро такие сведения получило (не более четырех месяцев), не имеется.

На момент обращения Агентства в суд с рассматриваемым заявлением (22.09.2021) предусмотренный Законом о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ специальный годичный субъективный срок исковой давности истек, равно как истек и общий трехлетний срок.

Согласно п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» срок исковой давности арбитражному управляющему, кредиторам, являющимся юридическими лицами или предпринимателями, может быть восстановлен лишь в исключительных случаях, когда они действительно были лишены возможности своевременно обратиться в суд по независящим от них причинам.

В данном случае конкурсный управляющий о восстановлении срока исковой давности не ходатайствовал, исключительные обстоятельства, свидетельствующие о наличии оснований для восстановления такого срока, из материалов дела не усматривается.

Пропуск Агентством срока исковой давности по настоящему заявлению являлось очевидным и для кредиторов должника, в частности, для ООО «Первая проектная компания». Подача им заявления о привлечении Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности по тем же основаниям и обстоятельствам, что заявление Агентства, представляется направленной на обход последствий пропуска Агентством срока исковой давности.

Вместе с тем, поскольку указанные выше необходимые и должные меры для получения информации о наличии оснований для привлечения Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности своевременно Агентством не предприняты, доказательств доведения конкурсным управляющим имевшейся у него информации о подконтрольности банка Кондрашеву П.И. и обстоятельствах, свидетельствующих о таком его контроле и совершении им недобросовестных действий, до кредиторов не имеется, сведения о наличии у кредитора иного источника для получения информации об этом отсутствуют, следует признать, что ООО «Первая проектная компания» субъективный срок исковой давности не пропущен.

Вместе с тем, как указано ранее, Законом о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ предусмотрен специальный объективный срок исковой давности, равный трем годам со дня признания должника банкротом.

В рассматриваемом случае данный срок истек 29.09.2017.

Исходя из разъяснений, данных в абзаце 3 п. 62 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», объективный трехлетний срок со дня признания должника банкротом является пресекательным и восстановлению не подлежит.

Предполагается, что в пределах объективного срока, отсчитываемого от даты признания должника банкротом, выполняются мероприятия конкурсного производства, включающие в себя, в том числе выявление сведений об основаниях для предъявления к контролирующим лицам иска о привлечении к субсидиарной ответственности. Период же, когда выполнение таких мероприятий в принципе становится невозможным ввиду объективных факторов, не должен учитываться при исчислении данного срока исковой давности. Субъективный срок начинает течь не ранее признания должника банкротом.

Соответствующие правовые позиции отражены в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757 (2,3).

При таких обстоятельствах, срок исковой давности для подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности Кондрашева П.И. заявителями пропущен, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требования к данному лицу.

Доводы заявителей апелляционной жалобы об обратном основаны на ошибочном понимании норм права.

Таким образом, заявления Агентства и кредитора ООО «Первая проектная компания» о привлечении Кондрашева П.И. к субсидиарной ответственности удовлетворению не подлежат.

Как указано ранее, конкурсным управляющим, кредитором Грищенко А.В. заявлено об исключении из первой очереди реестра требований кредиторов ОАО АКБ «Экопромбанк» требований Кондрашева П.И., Поповцевой Л.П., из третьей очереди реестра требования ООО «Минерал Груп» и признания требований данных лиц обоснованными и подлежащими удовлетворению в очерёдности предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Данные заявления мотивированы наличием корпоративной связи между Кондрашевым П.И. и должником; с позиции заявителей, все денежные средства, размещенные на счетах Кондрашева П.И. и связанных с ним лиц – его дочери Поповцевой Л.П. и ООО «Минерал Груп» следует рассматривать как предоставление банку компенсационного финансирования, путем неоднократной пролонгации действующих вкладов.

Доводы заявителей поддерживает представитель кредитора ООО «Первая проектная компания».

Суд удовлетворил заявления в отношении Кондрашева П.И., поскольку пришел к выводу о наличии оснований для его привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за невозможность полного погашения требований кредиторов.

В остальной части в удовлетворении заявлений отказал, указав на отсутствие оснований для понижения очередности требований других лица, а также истечение срока для предъявления такого требования.

В соответствии с общим правилом, установленным п. 6 ст. 16 Закона о банкротстве, требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер, если иное не определено настоящим пунктом. В делах о банкротстве кредитных организаций действует специальное правило включения требований в реестр требований кредиторов.

На момент признания должника банкротом действовал Федеральный закон № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций (далее – Закон о банкротстве кредитных организаций).

В соответствии со ст. 14 Федерального закона № 432-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации, от 22.12.2014 (далее – Закон № 432-ФЗ), с 23.12.2014 Федеральный закон № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций признан утратившим силу в связи с введением в действие параграфа 4.1 главы IX Закона о банкротстве.

Действие положений новой редакции Закона о банкротстве распространяется на правоотношения, возникшие до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, в связи с реализацией планов участия Агентства в предупреждении банкротства банка, согласованных (утвержденных) Банком России в соответствии с Федеральным законом от 27.10.2008 № 175-ФЗ «О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2014 года».

В соответствии с п. 1 ст. 189.85 Закона о банкротстве, кредиторы вправе предъявлять свои требования к кредитной организации в любой момент в ходе конкурсного производства, а также в порядке, установленном ст. 189.32 настоящего Федерального закона, в период деятельности в кредитной организации временной администрации по управлению кредитной организацией.

Конкурсный управляющий рассматривает предъявленное в ходе конкурсного производства требование кредитора и по результатам его рассмотрения не позднее чем в течение тридцати рабочих дней со дня получения такого требования вносит его в реестр требований кредиторов в случае обоснованности предъявленного требования. В тот же срок конкурсный управляющий уведомляет соответствующего кредитора о включении его требования в реестр требований кредиторов, или об отказе в таком включении в указанный реестр, или о включении в этот реестр требования в неполном объеме. В случае внесения требования кредитора в реестр требований кредиторов в соответствующем уведомлении, направляемом кредитору, указываются сведения о размере и составе его требования к кредитной организации, а также об очередности его удовлетворения (п. 4 ст. 189.85 Закона о банкротстве).

Возражения по результатам рассмотрения конкурсным управляющим требования кредитора могут быть заявлены в арбитражный суд кредитором не позднее чем в течение пятнадцати календарных дней со дня получения кредитором уведомления конкурсного управляющего о результатах рассмотрения этого требования. К указанным возражениям должны быть приложены уведомление о вручении конкурсному управляющему копии таких возражений или иные документы, подтверждающие направление конкурсному управляющему копии возражений и приложенных к возражениям документов (п. 5 ст. 189.85 Закона о банкротстве).

Требования кредиторов, по которым заявлены возражения, рассматриваются арбитражным судом в порядке, установленном статьей 60 Закона о банкротстве (п. 7 ст. 189.85 Закона о банкротстве).

В отношении исключения требований из реестра специальные правила не установлены: требования кредиторов исключаются из реестра на основании судебного акта. Таким образом, заявление конкурсного управляющего подлежит рассмотрению арбитражным судом.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в п. 3 Обзора от 29.01.2020, требование контролирующего должника лица подлежит удовлетворению после удовлетворения требований других кредиторов, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса.

Данное правило о понижении очередности требований контролирующего должника лица не распространяется на их родственников и не на связанных с ними лиц – за исключением случаев, когда будет доказано, что такие лица в действительности действовали за контролирующее лицо.

Как следует из материалов дела, требования ответчика, Поповцевой Л.П. и ООО «Минерал Груп», включенные в реестр требований кредиторов, основаны на наличии задолженности должника перед ними по договорам банковского вклада.

Денежные средства размещены на основании данных договоров на открытых банком счетах названных лиц.

Договоры между банком и ответчиком были заключены: три договора в период 2006-2012гг., один договор – 14.11.2012; поскольку по окончании срока действия договора вкладчик не явился за денежными средствами, срок действия договоров на основании п. 2.11 договоров банковского вклада продлялся, по некоторым договорам – неоднократно.

Договоры банковского вклада с Поповцевой Л.П. заключены банком 16.03.2011 и 21.09.2012. второй договор был пролонгирован до 01.10.2014, также на основании аналогичного положения п. 2.11 договоров.

Между банком и ООО «Минерал Груп» заключены три депозитных договора 21.09.2012, 25.10.2012 и 30.05.2014, срок депозита по договора также продлялся путем заключения дополнительных соглашений к ним.

То есть денежные средства были внесены указанными лицами на соответствующие счета при заключении договоров и в дальнейшем сумма вклада, депозита увеличивалась на соответствующие начисленные проценты (по депозитному договору от 30.05.2014 при продлении срока депозита сумма депозита была уменьшена).

По мнению конкурсного управляющего и кредитора, названными контролирующим банк лицом и связанными с ними лицами банку предоставлено компенсационное финансирование путем неоднократной пролонгации банковских вкладов, депозита в период имущественного кризиса банка.

Данные доводы правомерно признаны судом основанными на неверном толковании закона.

Пролонгация банковского вклада – обычная операция, применяемая клиентами в целях продолжения действия вклада и не несущая признаков компенсационного финансирования.

На момент открытия вкладов, депозитов (кроме последнего) Кондрашев П.И. не являлся контролирующим банк лицом; лишь последний его вклад открыт после указанной управляющим даты объективного банкротства (август 2012 года).

Позиция заявителей о компенсационном финансировании путем пролонгации срока вкладов, при одновременном предъявлении требования о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности за снятие денежных средств с других вкладов, представляется нелогичной, направленной на причинение вреда ответчику.

При таком положении, с учетом отказа в удовлетворении заявлений о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности, оснований для понижения очередности удовлетворения его требований, включенных в реестр требований кредиторов, не имеется.

Обстоятельства, свидетельствующие о том, что Поповцева Л.П. и ООО «Минерал Груп» действовали за контролирующее должника лицо, из материалов дела не усматривается.

Достаточных оснований для вывода о размещении на вкладах Поповцевой Л.П. и депозитах ООО «Минерал Груп» денежных средств, принадлежащих Кондрашеву П.И., с учетом наличия у них самостоятельных источников дохода, не имеется.

При таком положении суд правомерно отказал в удовлетворении заявлений.

Кроме того, судом правомерно принят во внимание пропуск управляющим срока на предъявление такого требования.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ № 305-ЭС19-23391 от 09.12.2021 (далее – определение от 09.12.2021) рассмотрение вопроса о понижении очередности удовлетворения требований отдельного кредитора (в связи с доводами об его аффилированности и предоставления компенсационного финансирования в период кризиса) рассматривается, по общему правилу, в порядке ст. ст. 311, 312 АПК РФ – как заявления о пересмотре вступивших в силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам. При этом судебная коллегия отметила, что такое заявление может быть рассмотрено в пределах трехмесячного срока, установленного ч. 1 ст. 312 АПК РФ, то есть со дня появления или открытия обстоятельств, являющихся основанием для пересмотра судебного акта. Необходимость ограничения срока для заявления требований о понижении очередности основана на принципе состязательности, согласно которому лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (ч. 2 ст. 9 АПК РФ). Применительно к банкротству это означает, что участник дела, имевший возможность заявить свое требование своевременно и не воспользовавшийся такой возможностью, несет риск пропуска общих процессуальных сроков при обжаловании (пересмотре) судебных актов по иным обособленным спорам, то есть факт позднего обращения в дело о банкротстве сам по себе не предоставляет ему право требовать продления либо восстановления таких сроков. Это обусловлено также и тем, что подобный участник дела, по сути, действует как представитель гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов в деле о банкротстве, в силу чего сроки исчисляются исходя из осведомленности такого сообщества.

В рассматриваемом случае все спорные требования были включены в реестр более чем за 6 лет до обращения конкурсного управляющего с настоящим требованием. Обзор от 29.01.2020, на положения п. 3 которого ссылается конкурсный управляющий как на основание заявления, опубликован более чем за полтора года до соответствующего обращения конкурсного управляющего.

Довод конкурсного управляющего о наличии у него неограниченного срока для заявления требования о понижении очередности следует отклонить. Действительно, как указано выше, при рассмотрении требований кредиторов в деле о банкротстве банка судебный акт, как правило, не выносится. Спорные требования были включены в реестр решением конкурсного управляющего. Вместе с тем, как неоднократно указывал Конституционный Суда Российской Федерации (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации № 24-П от 17.10.2017, № 6-П от 25.03.2008, № 4-П от 26.02.2010), из принципа юридического равенства применительно к реализации права на судебную защиту (ч.ч.1 и 2 ст. 19, ч. 1 ст. 46,ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации) вытекает требование, в силу которого однородные по своей юридической природе отношения должны регулироваться одинаковым образом.

Примененный Верховным Судом Российской Федерации в определении от 09.12.2021 принцип состязательности не может применяться по-разному в зависимости от категории должника. В определении от 09.12.2021 фактически указано на необходимость кредитору, осведомленному из открытых источников о результатах включения другого кредитора в реестр, своевременно заявлять свои возражения по существу данного требования, в том числе основанные на выявленных им фактах аффилированности другого кредитора с должником. В рассматриваемом случае таким возражающим лицом является не кредитор, узнавший об обстоятельствах дела из открытых источников, а конкурсный управляющий, который собственным решением включал спорные требования в реестр. Подход к такому участнику правоотношений может быть только более строгим, но никак не более лояльным, чем к иным кредиторам в делах о банкротстве иных категорий должников. Конкурсный управляющий, достоверно зная об обстоятельствах включения спорных требований в реестр, должен был либо изначально поставить вопрос о понижении их очередности, либо сделать это в сроки, предусмотренные п. 4 ст. 189.85 Закона о банкротстве после появления обстоятельств, свидетельствующих о необходимости такого понижения очередности (например, после публикации Обзора от 29.01.2020).

Конкурсный управляющий также ссылается на факт появления у него информации о контроле над банком со стороны Кондрашева П.И. только в апреле 2021 г. Следует признать, что и в этом случае конкурсным управляющим пропущен срок для заявления требования о понижении очередности, поскольку соответствующее требование им заявлено только в сентябре 2022 г., более чем через 4 месяца после появления у него такой информации.

Доводы кредитора Грищенко А.В. им срок на предъявление требования о понижении очередности удовлетворения требований Поповцевой Л.П. и ООО «Минерал Груп», не пропущен, отклоняются, пропуск срока не является единственным основанием для отказа в удовлетворении заявления.

При таких обстоятельствах определение суда от 29.04.2022 в обжалуемой части подлежит отмене на основании п. 3 ч. 1, ч.2 ст. 270 АПК РФ, поскольку вынесено при несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а также неправильном применении норм материального права, с приведением резолютивной части соответствующего определения согласно вышеизложенным выводам суда апелляционной инстанции.

Руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Пермского края от 29 апреля 2022 года по делу № А50-17399/2014 в обжалуемой части отменить. Изложить резолютивную часть в следующей редакции:

«В удовлетворении заявлений конкурсного управляющего ОАО АКБ «Экопромбанк» и кредитора ООО «Первая проектная компания» отказать».

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Пермского края.

Председательствующий

Т.Ю. Плахова

Судьи

О.Н. Чепурченко

М.А. Чухманцев