Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола секретарем судебного заседания Улановой Е.С., рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ФИО1 на определение Арбитражного суда Челябинской области от 30.07.2021 по делу № А76-39531/2019.

Решением Арбитражного суда Челябинской области от 28.02.2020 общество ЦКО «Офис-Контроль» признано банкротом, в отношении должника открыто конкурсное производство. Определением суда от 14.07.2020 конкурсным управляющим утверждена ФИО2 из числа членов Союза арбитражных управляющих «Саморегулируемая организация «ДЕЛО».

Конкурсный управляющий ФИО2 от имени должника 19.01.2021 обратилась в арбитражный суд с заявлением к индивидуальному предпринимателю ФИО1 (далее – ответчик, ИП ФИО3) о признании недействительной сделкой действий должника по перечислению в пользу ответчика денежных средств в размере 5 242 790 руб. и применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с ответчика в конкурсную массу денежной суммы в указанном размере.

К участию в рассмотрении обособленного спора в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество с ограниченной ответственностью «Эверест» (далее – общество «Эверест», третье лицо).

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 30.07.2021 заявление конкурсного управляющего удовлетворено.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, ответчик обратился в апелляционный суд с жалобой, в которой просил отменить определение суда полностью, в удовлетворении требований конкурсного управляющего о признании данной сделки недействительной – отказать.

В обоснование доводов апелляционной жалобы ее податель указал, что ни конкурсным управляющим, ни кредиторами должника не приведено доказательств того, что оплата должником в адрес ИП ФИО1 по договору оказания услуг причинила вред имущественным интересам кредиторов. В отзывах ФИО1 неоднократно подчеркивал, что начальным плательщиком его услуг являлись заказчики работ, то есть владельцы помещений и территорий, а ООО «ЦКО «Офис-Контроль» являлось посредником, т.н. «генеральным подрядчиком». В качестве доказательств судом приведено решение № 2297 от 16.06.2021 ИФНС по Центральному району г. Челябинска, вынесенное по результатам камеральной налоговой проверки: исходя из указанных налоговым органом сроков проведения такой камеральной проверки, составления акта и решения, следует, что данное доказательство фиктивно.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом уведомлены о времени и месте судебного разбирательства посредством почтовых отправлений, а также размещения информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

В соответствии со статьями 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено судом в отсутствие неявившихся в судебное заседание лиц.

Законность и обоснованность судебного акта проверены судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, по счету должника общество ЦКО «Офис-Контроль» в период с ноября 2018 года по май 2019 года перечислило на счет индивидуального предпринимателя ФИО1 денежные средства в общем размере 5 242 790 руб. платежными поручениями (согласно перечню) с указанием в назначении платежей на оплату по договору №10 от 16.11.2018 (л.д. 12-63).

Полагая, что денежное исполнение представляет собой мнимую сделку, а в рамках указанного в назначении платежей договора услуги фактически не оказывались, конкурсный управляющий обществом ЦКО «Офис-Контроль» обратилась в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением.

Заявляя о действительности оспариваемой сделки, ФИО1 представил договор оказания услуг №10 от 16.11.2018, по условиям которого ответчик выступал исполнителем оказания клининговых услуг на объектах общества ЦКО «Офис-Контроль» (заказчика) на основании заявок последнего и приложение №1 к договору, в котором отражен перечень услуг по комплексу работ по уборке помещений и территорий (л.д. 105-107 т. 1).

Согласно пунктам 4.2 и 4.3 договора вознаграждение исполнителя определяется на основании акта выполненных работ и подлежит оплате заказчиком в течении 10 дней с даты подписания акта на основании счета-фактуры.

В подтверждение факта оказания услуг ответчиком представлены подписанные сторонами копии актов № 1 от 30.11.2018 на сумму 181 395 руб., № 2 от 30.11.2018 на сумму 339 248 руб., № 3 от 03.12.2018 на сумму 859 961 руб., № 4 от 31.12.2018 на сумму 203 213 руб., № 5 от 31.12.2018 на сумму 339 248 руб., № 6 от 31.12.2018 на сумму 1 704 639 руб., № 1 от 31.01.2019 на сумму 419 421 руб. 68 коп., № 2 от 28.02.2019 на сумму 424 467 руб. 80 коп., № 3 от 31.03.2019 на сумму 161 872 руб. 52 коп., № 8 от 30.04.2019 на сумму 108 064 руб., № 9 от 31.05.2019 на сумму 394 702 руб. и № 10 от 31.05.2019 на сумму 301 258 руб. и акты сверок взаимных расчетов (л.д. 108-115 т. 1).

Между тем суд отметил, что перечисленные документы вызывают у него сомнения в достоверности представленной информации, так как указанные договор и акты выполненных работ не содержат сведений об объектах уборки и их местонахождение, равно как и стоимость оказываемых услуг. Также вызывает сомнение условие договора об определении ежемесячной стоимости услуг на основании акта выполненных работ с учетом того, что приложение №1 к договору содержит значительный перечень услуг, при этом без указания стоимости каждой из них.

Из содержания представленных актов следует, что в ноябре 2018 года должнику было оказано услуг по уборке помещений на сумму 520 643 руб., в декабре этого же года – на сумму 3 107 061 руб., за пять месяцев 2019 года – на сумму 1 809 786 руб.

Суд отметил, что существенная ежемесячная стоимость услуг в обычной деловой практике взаимоотношений с контрагентами предполагает как минимум предварительного согласования стоимости и объема оказываемых услуг, а расчеты сторон договора за отчетный период осуществляются на основании согласованных тарифов.

При этом, в рассматриваемом случае оплата услуг производилась должником без согласования таких условий и в отсутствие соответствующих актов и счетов на оплату. Так, в период с 16 по 29 ноября 2018 года должником совершены операции на общую сумму 2 241 605 руб., тогда как первые два акта на сумму 181 395 руб. и 339 248 руб. датированы 30.11.2018.

Из этого суд сделал вывод о нелогичности и противоречивости поведения должника, и пришел к выводу о том, что операции по перечислению денежных средств в пользу ответчика должником совершались произвольно, без какой либо экономически обусловленной цели, с последующим (в декабре 2018 года и 2019 году) оформлением надлежащих первичных документов на необходимую сумму.

Суд также отмечал действия ответчика по незамедлительному переводу поступивших от должника денежных средств с расчетного счета предпринимателя на личный карточный счет физического лица с последующим снятием полученных средств или переводом на счета третьих лиц. Каждая такая операция совершалась ответчиком не позднее дня, следующего за днем поступления спорной денежной суммы (л.д. 129-130 т. 1).

Также суд отметил, что интерес к предпринимательской деятельности у ответчика сохранялся лишь в период спорных взаимоотношений с должником и непродолжительное время после (с 15 октября 2018 года по 05 ноября 2019 года; л.д. 76 т. 1).

Кроме того, суд принимал во внимание решение №12-16 от 28.06.2019 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения и содержание пояснений конкурсного управляющего и уполномоченного органа (л.д. 125-128, 131-135 т. 1; 35-36 т. 2), из которых следует, что в рамках налоговой проверки Федеральной налоговой службой установлено, что общество ЦКО «ОфисКонтроль» в период с января 2014 года по декабрь 2016 года получило необоснованную налоговую выгоду по сделкам с рядом контрагентов (обществами с ограниченной ответственностью «Лазурит», «Винера», «Сфера Строй», «Автор», «Новые технологии», «Межрегион» и «Лига») по оказанию клининговых услуг.

Налоговым органом также установлено, что договоры, заключенные со спорными контрагентами, составлены однотипно, при этом не содержат условий о месте оказания услуг, площадях и перечней объектов, объемах работ применительно к конкретным объектам, сроках выполнения работ, счета-фактуры и акты выполненных работ также не позволяют определить ни места оказания услуг, ни объемы оказанных услуг; контрагенты не имеют возможности оказывать услуги в связи с отсутствием управленческого и технического персонала; руководство организацииконтрагента оформлено на лиц, фактически не являющиеся руководителем организации и не осуществляющие оказание услуг; фиктивность подписи на счетах-фактурах подтверждена результатами почерковедческой экспертизы; фактическое выполнение работ/услуг осуществлялось работниками должника и группы компаний «Офис-контроль» с привлечением физических лиц без оформления с ними гражданско-трудовых и трудовых договоров; денежные средства, поступившие контрагентам от должника, в дальнейшем обналичивались по картам либо перечислялись в адрес «технических» организаций и индивидуальных предпринимателей.

Уполномоченный орган по результатам выездной налоговой проверки среди прочего пришел к выводу о том, что налогоплательщик создал фиктивный документооборот при проведении финансово-хозяйственных операций по сделкам с контрагентами.

Оценив имеющиеся в деле письменные доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения требований о признании сделки недействительной на основании следующего.

На основании части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Заявленные требования обоснованы ссылкой на ст. 61.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» о недействительности сделки, совершенной с целью причинения вреда, а также ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации о ничтожности мнимой сделки.

В соответствии с п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Мнимая сделка характеризуется тем, что воля сторон при ее заключении не направлена на достижение каких бы то ни было гражданско-правовых отношений между сторонами сделки. Мнимая сделка является таковой независимо от формы ее заключения и фактического исполнения сторонами своих обязательств. Мнимые сделки представляют собой, в том числе, действия, совершаемые для создания у лиц, не участвующих в этой сделке, ложное представление о намерениях участников сделки. В случае совершения мнимой сделки целью сторон является возникновение правовых последствий для каждой или для одной из них в отношении третьих лиц.

При этом мнимые сделки относятся к категории ничтожных, поэтому такие сделки недействительны согласно положениям п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, независимо от признания их судом.

Из разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенных в абзаце 2 пункта 86 постановления от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", следует, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Согласно п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам (п. 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)").

К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и п. 1 или 2 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из представленных в дело доказательств следует, что факт наличия встречного имущественного предоставления со стороны ответчика не доказан.

Судом первой инстанции правомерно критично оценены представленные копий договоров оказания услуг №1/18, №2/18 и 3/18 от 17.11.2018, с учетом того, что в ходе проведенных мероприятий налогового контроля были установлены факты фиктивности взаимоотношений общества ЦКО «Офис-Контроль», предпринимателя ФИО1 и общества «Эверест».

Также суд справедливо учел действия ответчика по незамедлительному переводу поступивших от должника денежных средств с расчетного счета предпринимателя на личный карточный счет физического лица с последующим снятием полученных средств или переводом на счета третьих лиц. Каждая такая операция совершалась ответчиком не позднее дня, следующего за днем поступления спорной денежной суммы.

В данном случае также относится к делу и тот факт, что интерес к предпринимательской деятельности у ответчика сохранялся лишь в период спорных взаимоотношений с должником и непродолжительное время после (с 15 октября 2018 года по 05 ноября 2019 года), а также выводы, установленные налоговой проверкой Федеральной налоговой службой.

Доводы апелляционной жалобы о недопустимости принятия к рассмотрению указанных налоговой службы при оценке поведения сторон в рамках настоящего спора, отклоняются апелляционным судом, так как сведений о том, что действия должностных лиц инспекции, связанные с проведением проверки, составлением по ее итогам акта № 20 от 27.08.2018 и вынесением соответствующего решения, а также правомерность проведения выездной налоговой проверки были признаны неправомерными, материалы настоящего обособленного спора не содержат. Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Челябинской области от 23.06.2020 по делу А76- 46422/2019 в признании решения о привлечении к налоговой ответственности недействительным отказано.

Таким образом, судом сделан верный вывод о том, что договор №10 от 16.11.2018 был заключен сторонами без намерения фактически создать правоотношения возмездного оказания услуг, то есть отношения, в которых одна сторона – исполнитель за определенную плату оказывает согласованный перечень услуг для другой стороны – заказчика. Суд правомерно признал действия должника по оплате услуг в рамках договора №10 от 16.11.2018 на общую сумму 5 242 790 руб. недействительными (ничтожными) как мнимую сделку.

Пункт 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

Согласно абз. 34 ст. 2 Закона о банкротстве под неплатежеспособностью для целей применения указанного закона следует понимать прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

При рассмотрении признаков недействительности сделки по специальным основаниям Закона о банкротстве, суд установил, что к моменту совершения оспариваемой сделки должник имел неисполненные обязательства перед Федеральной налоговой службой и обществом с ограниченной ответственностью «Городской коммерческий союз» на сумму не менее 153 204 633 руб. 91 коп. Указанные требования должник впоследствии не исполнил, требования включены в реестр требований кредиторов в настоящем деле о банкротстве (решение от 28.02.2020 и определения от 02.09.2020, от 30.11.2020), в связи с чем, в силу отсутствия доказательств обратного, суд исходит из того, что прекращение исполнения должником обязательств было вызвано недостаточностью денежных средств.

Апелляционный суд поддерживает вывод суда первой инстанции о том, что указанные совместные действия должника и ответчика свидетельствует о злоупотреблении правом, совершенном с целью вывести из распоряжения должника денежные средства, которые могли быть направлены на исполнение надлежащим образом обязательств перед федеральным бюджетом и иными кредиторами.

Кроме того, из представленных в материалы дела документов следует, что совершая сделку по перечислению денежных в пользу ответчика и не предпринимая мер, направленных на возврат соответствующей денежной суммы, общество ЦКО «Офис-Контроль» допустило злоупотребление правом, причинившим вред кредиторам, которое носит явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Доводы апелляционной жалобы о том, что спорной сделкой не причинен вред имущественным интересам кредиторов, отклоняется, поскольку заключение договора оказания услуг №10 от 16.11.2018, подписание недостоверных актов оказанных услуг и осуществление должником платежей в пользу ответчика на сумму 5 242 790 руб. повлекли причинение вреда имущественным интересам кредиторов. В результате указанных действий произошло уменьшение на соответствующие суммы стоимости имущества, за счет которого могли быть удовлетворены требования кредиторов, а также увеличение размера требований кредиторов (абз. 32 ст. 2 Закона о банкротстве).

Спорные платежи совершены при отсутствии встречного имущественного предоставления, что повлекло уменьшение имущества, за счет которого возможно удовлетворение требований кредиторов.

Таким образом, доводы подателя жалобы не опровергают установленные судом обстоятельства и не влияют на существо принятого судебного акта, поэтому не являются основанием для его отмены.

Арбитражный суд первой инстанции всесторонне и полно исследовал материалы дела, дал надлежащую правовую оценку всем доказательствам, применил нормы материального права, подлежащие применению, не допустив нарушений норм процессуального права.

Выводы, содержащиеся в обжалуемом судебном акте, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и оснований для его отмены в соответствии со статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации апелляционная инстанция не усматривает.

Руководствуясь статьями 176, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Челябинской области от 30.07.2021 по делу № А76-39531/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в течение одного месяца со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья

Судьи

А.Г. Кожевникова

Ю.А. Журавлев

Л.В. Забутырина