Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола секретарем судебного заседания Лапиной А.А., рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы ФИО1, конкурсного управляющего ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» ФИО2 на определение Арбитражного суда Челябинской области от 04.02.2022 по делу № А76-25123/2016.

В судебное заседание явились:

представитель конкурсного управляющего Областного государственного унитарного предприятия Проектно-изыскательского института «Челябдорпроект» ФИО2 - ФИО3 (доверенность от 04.05.2022);

представитель ФИО1 - ФИО4 (доверенность от 14.04.2021);

представитель Министерства имущества Челябинской области - ФИО5 (доверенность от 10.01.2022).

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 10.03.2017 в отношении Областного государственного унитарного предприятия Проектно-изыскательский институт «Челябдорпроект» введена процедура, применяемая в деле о банкротстве – наблюдение.

Решением Арбитражного суда Челябинской области от 17.07.2017 (резолютивная часть объявлена 10.07.2017) областное государственное унитарное предприятие Проектно- изыскательский институт «Челябдорпроект» признано несостоятельным должником (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим суд утвердил ФИО6, члена Ассоциации «Урало-Сибирское объединение арбитражных управляющих».

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 04.02.2022 признано доказанным наличие оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, отказано в привлечении к субсидиарной ответственности Министерство имущества Челябинской области.

К участию в дело в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, были привлечены: Министерство дорожного хозяйства и транспорта Челябинской области; Министерство строительства и инфраструктуры Челябинской области.

От ФИО1, конкурсного управляющего ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» ФИО2 поступили апелляционные жалобы на указанное определение.

В обоснование доводов апелляционной жалобы ФИО1 ее податель указал, что предпринимательская деятельность должника в силу особенностей организационно-правовой формы должника полностью зависела от Министерства (согласование участия должника в торгах, контроль за финансово-хозяйственной деятельностью должника, увольнение и назначение единоличного исполнительного органа и тп).

Судом в рамках привлечения Ответчика к субсидиарной ответственности по п.4 ст.10 Закона о банкротстве не исследована причинно-следственная связь между вышеуказанным поведением Министерства - контролирующего должника лица и наступившим банкротством должника.

Также ФИО1 отметил, что ни заявителем, ни судом не установлена дата или период, в который у должника возникли признаки объективного банкротства, свидетельствующие о критическом финансовом положении должника. Кроме того, совершенно не ясно, каким образом денежные средства, перечисленные по сделкам в 2011-2013 годах могли бы удовлетворить требования кредиторов в рамках дела о банкротстве, возбужденном через три года после вышеуказанных сделок.

Также ФИО1 считает не основанными на нормах материального права является обоснование суда о привлечении Ответчика к субсидиарной ответственности по п.4 ст. 10 Закона о банкротстве.

В обоснование доводов апелляционной жалобы конкурсного управляющего ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» ФИО2 ее податель указал Определение от 04.02.2022 подлежащим отмене в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности Министерства имущества Челябинской области, поскольку Министерство, как собственник имущества должника и лицо, контролирующее деятельность должника, не могло не знать о заключении Должником сделок с компаниями, имеющими признаки номинальности.

Конкурсный управляющий полагает, что поскольку аудиторские заключения ежегодно предоставлялись на рассмотрение Министерству, постольку Ответчик не мог не знать о продолжающихся противоправных действиях по выводу денежных средств и уклонению от уплаты налогов. Однако Министерством не было предпринято никаких действий, чтобы избежать негативных последствий. Данное бездействие Министерства, в совокупности с действиями бывшего руководителя и повлекло за собой доначисление налогов, пеней и штрафов и последующее банкротство должника.

Апеллянт подчеркивает, что конкурсный управляющий указывал Суду на объективную сложность получения арбитражным управляющим прямых указаний собственника имущества или иных доказательств, подтверждающих осведомленность Министерства о заключении данных сделок, в связи с чем Судом должна была приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом уведомлены о времени и месте судебного разбирательства посредством почтовых отправлений, а также размещения информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

В соответствии со статьями 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено судом в отсутствие неявившихся в судебное заседание лиц.

Присутствующие участники процесса в судебном заседании заявили суду свои позиции относительно доводов апелляционной жалобы (согласно протоколу судебного заседания), на основании статей 9, 65, 262, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации апелляционным судом отказано в приобщении письменных пояснений от Министерства, так как не представлено доказательств заблаговременного направления отзыва иным участникам процесса.

Законность и обоснованность судебного акта проверены судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав обстоятельства дела, проверив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены обжалуемого судебного акта в силу следующего.

На основании части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» введена в действие глава III.2 Закона о банкротстве, одновременно статья 10 Закона о банкротстве признана утратившей силу. При этом, в соответствии с пунктами 3, 4 указанного Федерального закона, рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

При этом, в соответствии с пунктами 3, 4 указанного Федерального закона, рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

Положения подпункта 1 пункта 12 статьи 61.11, пунктов 3 - 6 статьи 61.14, статей 61.19 и 61.20 Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в случае, если определение о завершении или прекращении процедуры конкурсного производства в отношении таких должников либо определение о возврате заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом вынесены после 01.09.2017.

Вместе с тем, в случае, если правонарушение, послужившее основанием для привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности, имело место до 01.07.2017, положения Закона N 266 применяются к соответствующим правоотношениям лишь в части, относящейся к регулированию процессуальных вопросов, в то время как нормы материального права подлежат применению исходя из даты совершения нарушения.

С учетом разъяснений, изложенных в пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» следует учитывать, что положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) и Закона о банкротстве банков в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статьи 4.2 и 14) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73- ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10), и Закона о банкротстве банков в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, пункт 3 статьи 9.1 и статья 14), независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве. Однако, предусмотренные указанными Законами в редакции Закона N 73-ФЗ процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности (пункты 6 - 8 статьи 10 Закона о банкротстве и подпункт 2 пункта 1 статьи 50.10 Закона о банкротстве банков) 3 подлежат применению судами после вступления в силу Закона N 73-ФЗ независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Верховным судом Российской Федерации сформированы правовые подходы, предусматривающие однозначное применение материально-правовых норм об основаниях привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с законодательством, действовавшим на момент совершения вменяемых ответчикам действий (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06.08.2018 N 308- ЭС17-6757 (2,3) по делу N А22-941/2006).

Арбитражный суд первой инстанции при разрешении спора определил, что обстоятельства, послужившие основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности, имели место в 2011-2014 г.г., то есть до вступления в силу Закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ, а заявление о привлечении их к субсидиарной ответственности поступило в суд после 01.07.2017.

Ввиду указанного судом верно определено, что спор подлежит рассмотрению с применением норм материального права, предусмотренных ст. 10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», действовавших на момент спорных правоотношений, а также процессуальных норм, предусмотренных Законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ, а доводы апелляционной жалобы об обратном основаны на ошибочном толковании норм права и иной оценке обстоятельств дела.

Так, суд пришел к выводу о наличии правовых оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, на основании нижеследующего.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.).

Для целей удовлетворения заявления о привлечении бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности по заявленным основаниям конкурсному управляющему необходимо доказать, что должник привлечен к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога (сбора, страховых взносов) в результате занижения налоговой базы (базы для исчисления страховых взносов), иного неправильного исчисления налога (сбора, страховых взносов) или других неправомерных действий (бездействия); доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога (сбора, страховых взносов) составили более 50 процентов совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения (пункт 26 постановления Пленума N 53).

Судом первой инстанции установлено, что Курчатовский районный суд г. Челябинска признал ФИО1 виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «б» частью 2 ст. 199 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с умышленным уклонением от уплаты налога на добавленную стоимость и налога на прибыль организаций в особо крупном размере при обстоятельствах, изложенных в Приговоре от 12.02.2021 по делу № 1-10/2021.

Согласно приговору от 12.02.2021 по делу № 1-10/2021, общая сумма денежных средств, перечисленных ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» за 2011-2013 года в адрес организаций, обладающих признаками «номинальности» составила 226 171 000 руб.

Ответчик ФИО1 не мог не осознавать, что размер занижаемой им налоговой базы применительно к масштабам экономической деятельности должника является значительным и в случае выявления таких неправомерных действий подконтрольное ему юридическую лицо утратит возможность отвечать по своим обязательствам перед кредиторами, бюджетом Российской Федерации.

Суд отметил, что поскольку размер требования налоговой службы составляет более 50 % от реестра требований кредиторов должника, это явно свидетельствует о том, что на протяжении длительного времени неправомерные действия руководителя должника фактически привели к наступлению объективного банкротства общества.

Имеющиеся в материалах дела доказательства свидетельствуют о совершении ФИО1 действий, направленных на выбытие из конкурсной массы имущества должника, поскольку произошло реальное перечисление денежных средств во исполнение несуществующего обязательства признанного судом в рамках налогового спора недействительным (приобретение проектных работ оплачено реальными денежными средствами).

Судом сделан вывод, что поскольку размер денежных средств перечисленных должником в адрес организаций, обладающих признаками «номинальности» значительно превышает размер обязательств, включенных в реестр требований кредиторов, то это указывает на то, что если бы описанные выше сделки не были совершены, то требования кредиторов могли быть удовлетворены в процедурах банкротства.

В период с 2011 года должник лишился своих наиболее ликвидных активов (денежных средств), таким образом, именно совершение указанных сделок причинило наибольший вред кредиторам ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» и сделало невозможным удовлетворение их требований.

В связи с этим, учитывая влияние вменяемых действий на деятельность должника (размер ущерба доказанного превышает сумму требований, включенных в реестр), суд решил, что ФИО1 подлежит привлечению субсидиарной ответственности на всю сумму непогашенных, а не к ответственности в виде возмещения убытков.

Апелляционный суд соглашается с указанными выводами суда, одновременно с этим отклоняя доводы апелляционной жалобы ФИО1 о том, что ни заявителем, ни судом не установлена дата или период, в который у должника возникли признаки объективного банкротства, свидетельствующие о критическом финансовом положении должника.

Указанный довод апеллянта отклоняется, так как в период с 2011 года должник лишился своих наиболее ликвидных активов (денежных средств), таким образом, именно совершение указанных сделок причинило наибольший вред кредиторам ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» и сделало невозможным удовлетворение их требований.

Кроме того, апеллянт в жалобе указал, что ему совершенно не ясно, каким образом денежные средства, перечисленные по сделкам в 2011-2013 годах могли бы удовлетворить требования кредиторов в рамках дела о банкротстве, возбужденном через три года после вышеуказанных сделок.

Указанный довод апеллянта отклоняется, так как согласно приговору от 12.02.2021 по делу № 1-10/2021, общая сумма денежных средств, перечисленных ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» за 2011-2013 года в адрес организаций, обладающих признаками «номинальности» составила 226 171 000 руб.

Апеллянт также указывает, что действия ответчика, послужившие основанием к доначислению таможенных платежей, не явились необходимой причиной банкротства Должника. Само решение Инспекции ФНС России по Курчатовскому району города Челябинска от 23.03.2016 № 4, повлекшее доначисление налогов, пени, штрафов, оспаривалось в рамках дела № А76-26427/2016 вплоть до июня 2017 года. Однако дело о банкротстве возбуждено уже 13.10.2016.

Таким образом, по мнению апеллянта, предпринимательская деятельность должника в силу особенностей организационно-правовой формы должника полностью зависела от Министерства (согласование участия должника в торгах, контроль за финансово-хозяйственной деятельностью должника, увольнение и назначение единоличного исполнительного органа и тп).

Указанные доводы апеллянта отклоняются, так как ФИО1 не мог не осознавать, что размер занижаемой им налоговой базы применительно к масштабам экономической деятельности должника является значительным и в случае выявления таких неправомерных действий подконтрольное ему юридическую лицо утратит возможность отвечать по своим обязательствам перед кредиторами, бюджетом Российской Федерации. Поскольку размер требования налоговой службы составляет более 50 % от реестра требований кредиторов должника, это явно свидетельствует о том, что на протяжении длительного времени неправомерные действия руководителя должника фактически привели к наступлению объективного банкротства общества.

Отказывая в привлечении Министерства имущества и природных ресурсов Челябинской области суд учитывал пояснения о том, что согласие Министерства на осуществление крупной сделки фиксирует начальную цену контракта и исходит из факта, что заключение контракта по указанной в распоряжении Министерства цене позволит предприятию получить дополнительную прибыль. При общей цене указанных 11 сделок 42 455 349 руб. себестоимость исполнения контрактов предполагалась на уровне 33 100 781 руб. с совокупной суммой прибыли в размере 2 878 329 руб.

Как указал суд, то, что Министерство согласовывало заведомо прибыльные сделки, конкурсным управляющим не опровергнуто.

Также суд учитывал, что в нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлены доказательства того, что именно действия Министерства имущества и природных ресурсов Челябинской области привели к несостоятельности должника.

Конкурсный управляющий ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» ссылается на статьи 20, 21, 26 Федерального закона от 14.11.2002 № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», согласно которым собственник имущества обязан осуществлять контроль за деятельностью унитарного предприятия, в том числе: утверждать бухгалтерскую отчетность и отчеты унитарного предприятия, утверждать показатели экономической эффективности деятельности унитарного предприятия и контролировать их выполнение, давать согласие на заключение крупных сделок.

Доводы апелляционной жалобы конкурсного управляющего ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» сводятся к тому, что Министерству как собственнику имущества должника было известно о заключении сделок с компаниями, имеющими признаки номинальности.

Согласно пункту 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Согласно пункту 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов.

В рассматриваемом случае Министерство не осуществляло согласование спорных сделок должника с «номинальными» организациями.

Из 13 выполненных в 2015 году ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» (далее - Предприятие) государственных контрактов (снижение цены по которым составило в среднем 70%), согласие собственника имущества предприятия - в отношении 11 сделок, являющихся крупными.

В соответствии с пунктом 6 Порядка согласования сделок, совершаемых областными унитарными предприятиями и областными государственными учреждениями в отношении имущества, находящегося в государственной собственности Челябинской области, утвержденного постановлением Законодательного Собрания Челябинской области от 31.01.2013 № 1333 (далее - Порядок), для получения согласия уполномоченного органа на совершение сделки унитарное предприятие предоставляет заявление, составленное в произвольной форме, подписанное руководителем унитарного предприятия и заверенное печатью (далее - Заявление). В соответствии с пунктом 8 Порядка к заявлению прилагается, в том числе, экономическое обоснование сделки, подписанное руководителем отраслевого органа исполнительной власти области или уполномоченным им лицом и заверенное печатью.

К каждой из 11 согласованных Министерством крупных сделок прилагается экономическое обоснование сделки Министерства дорожного хозяйства и транспорта Челябинской области. Экономические обоснования содержат, в том числе, калькуляцию затрат на исполнение контракта, итоговую сумму себестоимости исполнения контракта для предприятия, а также потенциальную прибыль от осуществления контракта (плановая рентабельность 6 - 7%), рассчитанную исходя из начальной цены контракта.

Таким образом, согласие Министерства на осуществление крупной сделки фиксирует начальную цену контракта и исходит из факта, что заключение контракта по указанной в распоряжении Министерства цене позволит предприятию получить дополнительную прибыль. При общей цене указанных 11 сделок 42 455 349 руб. себестоимость исполнения контрактов предполагалась на уровне 33 100 781 руб. с совокупной суммой прибыли в размере 2 878 329 руб.

Снижение цены контракта на аукционе ниже уровня себестоимости, которая привела предприятие к получению прямых убытков по указанным сделкам в размере 18 636 110 руб., находилась вне рамок контроля Министерства, а была обусловлена конкурентными процедурами.

Таким образом, вывод конкурсного управляющего о согласовании Министерством контрактов, которые содержали заведомо невыгодные условия, является ошибочным и не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

В силу положений ч. 1 ст. 65 АПК РФ бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для привлечения участников к субсидиарной ответственности, лежит на заявителе.

Конкурсным управляющим не представлены в материалы дела доказательства, того, что именно действия Министерства привели к несостоятельности должника.

Таким образом, доводы подателя жалобы не опровергают установленные судом обстоятельства и не влияют на существо принятого судебного акта, поэтому не являются основанием для его отмены.

Арбитражный суд первой инстанции всесторонне и полно исследовал материалы дела, дал надлежащую правовую оценку всем доказательствам, применил нормы материального права, подлежащие применению, не допустив нарушений норм процессуального права.

Выводы, содержащиеся в обжалуемом судебном акте, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и оснований для его отмены в соответствии со статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации апелляционная инстанция не усматривает.

Руководствуясь статьями 176, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Челябинской области от 04.02.2022 по делу № А76-25123/2016 оставить без изменения, апелляционные жалобы ФИО1, конкурсного управляющего ОГУП ПИИ «Челябдорпроект» ФИО2– без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в течение одного месяца со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья

Судьи

А.Г. Кожевникова

Л.В. Забутырина

М.Н. Хоронеко