Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола секретарем судебного заседания Кузьминой Е.А., рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу публичного акционерного общества «Сбербанк России» на определение Арбитражного суда Челябинской области от 17.04.2019 по делу № А76-15859/2016 (судья Холщигина Д.М.).

В судебном заседании приняли участие представители:

публичного акционерного общества «Сбербанк России» – Завьялова К. Ю. (паспорт, доверенность от 10.02.2017), Тычкин К. В. (паспорт, доверенность от 16.04.2019), Скляднев О. М. (удостоверение, доверенность от 24.06.2019);

временного исполняющего обязанности конкурсного управляющего акционерного общества «Резерв» Лихачева Андрея Викторовича – Галиуллина Г. Т. (паспорт, доверенность от 25.09.2018);

общества с ограниченной ответственностью «Челябтехгаз» – Мурзак П. В. (паспорт, доверенность от 07.11.2017, определение Арбитражного суда Челябинской области по делу № А76-15859/2016 от 15.05.2017);

закрытого акционерного общества КБ «Ураллига» в лице конкурсного управляющего Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» – Насибулин Х. Р. (паспорт, доверенность от 17.04.2018);

Управления Федеральной налоговой службы по Челябинской области – Шефер Н. В. (паспорт, доверенность от 02.04.2019);

работников должника акционерного общества «Резерв» – Никулин И.А. (паспорт, протокол общего собрания от 30.11.2017).

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 07.07.2016 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества «Резерв» (далее – АО «Резерв»).

Определением от 25.01.2017 (резолютивная часть объявлена 18.01.2017) в отношении АО «Резерв» (далее также должник) введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Лихачев Андрей Викторович (далее – Лихачев А.В.)

В Арбитражный суд Челябинской области 27.02.2017 обратилось публичное акционерное общество «Сбербанк России» (далее – ПАО «Сбербанк России») с заявлением (вх. № 10461 от 07.03.2017 с учетом принятого судом в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) увеличения размера требований от 06.06.2017 вх. № 25345) о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности, возникшей на основании договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 (в редакции дополнительных соглашений № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015), договора поручительства № 2019/П/9842 от 21.09.2015, договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, в общей сумме 1 118 930 028 руб. 16 коп., в т.ч. основной долг 905 418 956 руб. 19 коп., проценты за пользование кредитом 61 475 409 руб. 83 коп., плата за использование лимита 1 714 274 руб. 18 коп., неустойка 150 321 387 руб. 96 коп., в т.ч. требование в размере 342 536 900 руб. 00 коп., как обеспеченное залогом имущества должника.

Определением от 03.05.2017 заявление принято к производству суда, назначено судебное заседание по рассмотрению обоснованности заявления.

Решением от 02.10.2017 (резолютивная часть от 25.09.2017) АО «Резерв» признано несостоятельным (банкротом), в отношении имущества должника открыто конкурсное производство, исполняющим обязанности конкурсного управляющего назначен Лихачев А.В.

Исполняющий обязанности конкурсного управляющего Лихачев А.В. от имени должника 09.10.2017 обратился в арбитражный суд с заявлением (вх. № 45567) о признании недействительными (ничтожными) договора поручительства №1996/П/9322 от 28.10.2014 и дополнительных соглашений к нему № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015, договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015, договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, заключенных между АО «Резерв» и ПАО «Сбербанк»;

Определением от 19.10.2017 заявление принято к производству суда, назначено судебное заседание по рассмотрению заявления.

В судебном заседании 20.10.2017 рассмотрение указанных заявлений объединено в одно производство.

Постановлением Восемнадцатого Арбитражного апелляционного суда от 17.01.2018 (резолютивная часть) решение Арбитражного суда Челябинской области от 02.10.2017 отменено.

Решением арбитражного суда от 31.08.2018 (резолютивная часть от 28.08.2018) АО «Резерв» признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство. Исполнение обязанностей конкурного управляющего возложено на Лихачева А.В.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.11.2018 (резолютивная часть от 15.11.2018) решение от 31.08.2018 оставлено без изменения.

ПАО «Сбербанк» 18.11.2018 направило в арбитражный суд заявление о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 197 387 512 руб. 63 коп., как обеспеченного залогом имущества АО «Резерв» на основании договора последующей ипотеки 1996/И/2066 от 12.05.2016.

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 06.12.2018 требование кредитора принято к производству, установлен процессуальный срок для представления в арбитражный суд письменных возражений относительно предъявленного требования до 09.01.2018; лицам, участвующим в деле, разъяснено, что после истечения указанного срока, при отсутствии в арбитражном суде письменных возражений относительно требования кредитора, требование будет рассмотрено судом без привлечения лиц, участвующих в деле.

Определением от 27.12.2018 назначено судебное заседание по рассмотрению обоснованности заявления.

Определением суда от 07.02.2019 в одно производство для совместного рассмотрения в рамках настоящего обособленного спора в деле № А76- 15859/2016 объединены заявление от 27.02.2017, поданное ПАО «Сбербанк», о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 1 118 930 028 руб. 16 коп., заявление от 09.10.2017 вх. № 45567, поданное исполняющим обязанности конкурсного управляющего Лихачевым А.В., о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, заявление от 18.11.2018 вх. № 58975, поданное ПАО «Сбербанк», о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 197 387 512 руб. 63 коп.

В судебном заседании 03.04.2019 в порядке ст. 163 АПК РФ объявлялся перерыв до 10.04.2019 до 15 час. 00 мин.

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 17.04.2019 заявление исполняющего обязанности конкурсного управляющего Лихачева А.В. удовлетворено; в удовлетворении заявления ПАО «Сбербанк России» о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 1 118 930 028 руб. 16 коп. отказано.

Не согласившись с вынесенным определением от 17.04.2019, ПАО «Сбербанк России» обратилось с апелляционной жалобой, в которой просило определение суда первой инстанции отменить, удовлетворить ходатайство о назначении повторной экспертизы по договору поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, договору поручительства № 2019/П/9842 от 21.09.2015, договору последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, которую поручить ФБУ Российского Федерального центра судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ.

По мнению подателя жалобы, судебный акт принят при неполном выяснении обстоятельств, имеющих значение деля дела, при недоказанности имеющих значение для дела обстоятельств, которые суд посчитал установленными, при несоответствии выводов, изложенных в определении, обстоятельствам дела, при неправильном применении норм материального и процессуального права.

Заявитель считает, что судом первой инстанции использованы выводы судебной экспертизы А.А. Аллаберганова без исследования содержания самой экспертизы. Основным видом деятельности экспертной организации, экспертом которой является вышеназванное лицо, является управление недвижимым имуществом за вознаграждение или на договорной основе (данные Единого государственного реестра юридических лиц, далее – ЕГРЮЛ). Указывая на положения статей 40, 82 АПК РФ, податель считает, что вышеназванные эксперт вышел за пределы поставленных судом вопросов, самостоятельно поставил перед собой дополнительные вопросы, без учета мнения сторон и представил в суд не просто информацию, которая стала ему известной в ходе ответа на поставленные судом вопросы, а провел новую экспертизу. Фактически, по мнению заявителя, эксперт занял сторону одного из участников процесса, на что указывал банк, и с помощью экспертиз самостоятельно добывал доказательства, свидетельствующие о возможной фальсификации договоров банка, что нарушает положения статьи 16 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Ссылаясь на положения пункта 3 статьи 86 АПК РФ, податель указал на нарушение, выразившееся в не оглашении в заседаниях 03.04.2019, 10.04.2019 информации о поступлении дополнительных материалов от эксперта в части выводов об отличии в бумажных носителях договоров поручительства и ипотеки 2015 года. Исходя из рецензий и ответов экспертных организаций (в т. ч. относительно не опробированности методов, не использовании таковых экспертами РФЦСЭ), представленных банком против выводов заключения экспертизы А.А. Аллаберганова, противоречий между выводами последнего и иными доказательствами, банком заявлено о проведении повторной экспертизы, в удовлетворении ходатайства судом отказано. По мнению заявителя, судом не исследовались представленные экспертом заключения, включая их описательную часть, и возражения банка в части достоверности и допустимости заключения эксперта в качестве доказательства; результаты экспертиз, проведенных А.А. Аллабергановым намеренно искажены, выводы последнего опровергаются иными доказательствами и противоречат фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем, заключения данного эксперта не могут быть использованы в качестве надлежащего доказательства. В отношении вопросов давности отмечено, что в судебном заседании 12.10.2017 на вопросы кредитора и суда представлены оригиналы договора поручительства и ипотеки, которые обозревались судом; в судебном заседании 20.12.2017 суду на обозрение представлены 2 договора поручительства 1996, 2019 и договор ипотеки 2019, в связи с чем, податель считает, что вывод о подписании документов в январе-феврале 2018 года опровергается фактом их представления в суд ранее. Суд сослался на постановление апелляционного суда от 23.07.2018, который связан с обжалованием судебного акта о назначении первой экспертизы от 30.05.2018 и требования банка об исключении отдельных выводов из мотивировочной части определения, в связи с чем, данное постановление не имеет преюдициального значения.

Заявитель, со ссылкой на заключение эксперта от 21.08.2018 № 1671/2-3, отметил, что банком в суд 27.02.2017 вместе с требованием о включении в реестр представлены копии договоров поручительства и ипотеки, которые сняты с оригиналов указанных договоров. В связи с чем, метод, использованный экспертом А.А. Аллабергановым, является недостоверным, а вывод сфальсифицирован. Судом не исследовалось заключение Сидоровой в части договора поручительства и последующей ипотеки от 21.09.2015, в котором отражено, что исследуемые копии договоров получены с промежуточных копий оригиналов. Ошибка эксперта связана с формулировкой вопроса суда, вывод экспертом сделан без допущения того, что оригинал мог быть отсканирован в электронный документ за год и более до подачи заявления банкротстве и на оригинале появились дополнительные отметки, копия не перестала быть копией, снятой с оригинала, экспертом не учтено, что те отверстия в копиях документов, на которые он указывает в заключении, не являются изображениями, а являются реальными проколами для сшивания документов. Требование банка подано по почте, все распечатанные копии документов были сшиты с образованием отверстий и заверены представителем банка для отправки в суд, документы, поступающие в суд, также подшиваются в материалы дела, в них также делаются отверстия. Следовательно, признак с отверстиями не должен учитываться. Вывод эксперта Аллаберганова относительно качества изображений оттисков, структуры штрихов знаков текста связан с некорректным вопросом, поставленным судом, противоречит логике. Ключевым является пространственное расположение реквизитов, совпадение подписей и печатей, которые были установлены экспертом, то есть реквизиты имели место в момент подачи требований. Метод, использованный экспертом Аллабергановым (ультрафиолетовой спектрофотометрии), не прошел апробацию в СЭУ Минюста и экспертами РФЦ СЭ не применяется, на экспертное заключение представлены рецензии, в которых указано на наличие грубых нарушений, включая самостоятельный подбор образцов, которые не позволяют считать выводы эксперта достоверными, а заключение использовать в качестве доказательства. Заявитель отметил, что на момент проведения экспертизы все договоры превышали возраст 3 года, эксперт использовал неапробированную методику и самостоятельно подбирал сравнительные образцы, что исключает возможность использовании результатов экспертизы. Вывод суда о предоставлении ответов экспертом на все поставленные вопросы не соответствует обстоятельствам, эксперт не ответил на вопрос банка о достоверности метода, установил ли он полную идентичность чернил в договоре поручительства и сравнительных образцах, почему им не сделана контрольная проверка результатов.

В отношении почерковедческой экспертизы того же эксперта, заявитель отметил, что в качестве сравнительной подписи экспертом взяты только одна подпись Ищенко на копии паспорта, выданного 21.04.2004, Кирноса в копии паспорта от 15.06.2012, относящихся к иным временным периодам, по которым смог установить, что подписи отличаются давлением пишущего прибора, распределением красящего вещества и очередностью нанесения штрихов в подписях, что, по мнению подателя, невозможно установить из копии подписи низкого качества и измерить данные отличия. В отношении данной экспертизы представлены 2 рецензии, однако и без специальных познаний можно прийти к выводу о недопустимости заключения эксперта, исходя из вышеуказанных обстоятельств. Методы и алгоритмы, использованные экспертом, не известны, не апробированы, не используются экспертами РФЦСЭ. Кроме того, выводы опровергаются выводами иной экспертизы от 29.08.2018, установившей факт подписания договора от 28.10.2014, невозможности установления факта подписания договоров от 21.09.2015. Суд не мотивировал принятие за основу двух взаимоисключающих заключений экспертов. Выводы в спорной заключении сделаны не экспертом, а программой, информация о которой содержится только на сайте само экспертной организации. Следовательно, экспертом применена программа, которая не используется иными лицами, достоверность работы которой никем не проверена и не сертифицирована. При проведении экспертизы экспертом не проверены подписи на бирках договоров поручительства и ипотеки от 21.09.2015, следовательно, факт подписания сшитых договоров не оспорен.

При проведении исследования в отношении очередности нанесения реквизитов договоров эксперт Аллаберганов также использовал неапробированные методы. В письменной консультации, полученной по запросу банка в ответ на запрос о наличии признаков намеренного повреждения документа, указано на причины нарушений техники применения методов, повлекших порчу объектов, которые заключаются либо в абсолютном отсутствии элементарных специальных знаний и навыков проведения судебно-технической экспертизы документов в целях установления давности (полная некомпетентность), либо умысел лица, проводившего экспертное исследование, на намеренное повреждение документа, более вероятной является последняя. Заявитель считает, что эксперт не использовал рекомендованные методы, по мнению привлеченных банком специалистов, умышленно уничтожил реквизиты договоров, исключив возможность перепроверки выводов эксперта. В связи с чем, выводы эксперта не могут быть использованы в качестве допустимого доказательства. Доказательством намеренного фальсифицирования результатов экспертизы по определению очередности нанесения реквизитов является несоответствие выводов с учетом фотоматериалов, на которых виден выход оттиска печати и подписи за границы листа для сшивки, распечатать текст на сшитом документе не представилось бы возможным (принтер не пропустил бы 7 сшитых страниц). Из всех выводов не ясно, зачем нарушать очередность. Выводы сделаны в отношении договоры поручительства от 20.03.2014, не относящегося к предмету спора.

Заявитель полагает, что судом необоснованно отклонены ссылки на рецензии (специалистов), поскольку выводы последних совпадают (сопоставимы) с выводами иных экспертов, в рецензиях подробно приведены мотивы, почему заключения не могут быть приняты в качестве допустимых доказательств. Эксперт Аллаберганов провел по своей инициативе сравнение оттисков печатей на договорах поручительства и ипотеки, придя к выводу о несовпадении их и выполнении разными клише, однако не установил и не описал различия в форме (овал/круг), не установил, не исследовал, не обосновал отличие элементов внутри оттисков отдельных ее элементов, по-сути, исследования, выявления характерных отличий не проведено. Если выступающую печать привести в формат круглой печати, видно совпадение всех элементов. Указанное, в совокупности с вышеизложенным выше, может свидетельствовать о намеренном вытягивании одного из оттисков с целью продемонстрировать их не совпадение.

Ссылка суда на то, что эксперт является изобретателем и патентообладатем не обоснована, поскольку наличие патента на собранные вместе микроскопы и подключенные компьютеру не свидетельствуют о достоверности методики проведения экспертиз. Ссылка суда, что метод проведения экспертиз (с возможными последствиями в виде уничтожения значительной части исследуемого объекта) был доведен до участников до начала проведения экспертизы, возражений против не было заявлено, не обоснована, поскольку банком заявлены возражения против назначения экспертизы, у суда имелся ответ о готовности проведения экспертизы от государственной экспертной организации, банком заявлено о замене эксперта, получена рецензия на первую экспертизу Аллаберганова, ответ о методиках и сроках проведения таких экспертиз, заявлен отвод эксперту. Вызывают сомнения и сроки проведения экспертизы давностной (по ответу государственной – 2-8 мес., ответу спорной – 5-7 рабочих дней). Заявитель указал на сомнения в справедливости и независимости судопроизводства. Представленные документы (рецензии), отвергнутые судом, относимы и допустимы, поскольку представлены в отношении одного из доказательств, которые суд положил в основу судебного акта. Указанное является основанием для обращения к апелляционному суду за назначением повторной экспертизы.

Заявитель отметил, что судом не приняты показания лиц, подписавших оспариваемые сделки и документы, представленные банком. Суд в определении от 20.12.2017 обязывал Ищенко и Кироноса явкой для отбора образцов подписей и дачи пояснений по дате подписания договоров. Соответствующие объяснения названных лиц переданы с обоснованием невозможности участия в заседании, судом не установлено, что информация в объяснениях недостоверна. Процессуальное законодательство не содержит оснований для отказа в приобщении доказательств, представленных стороной спора, иной подход нарушает принцип равноправия. В настоящем деле о не подписании соглашений руководителями заявлено лицами, не участвовавшими в совершении сделок. Между тем, позиция бывших руководителей не изменилась, имеется множество доказательств подписания спорных соглашений (договор от 28.10.2018 одобрен протоколом от 25.08.2014, подписан председательствующим Ищенко, дополнительное соглашение от 04.02.2015 одобрено протоколом от 07.04.2015, подписанным Кирносом, удостоверенным нотариусом, договоры поручительства и ипотеки от 21.09.2015 одобрены протоколом от 16.10.2015, подписанным Ищенко, удостоверенным нотариально). Обстоятельства повторно установлены в рамках дела № А76-7881/2018. Суд не исследовал протокол от 07.04.2015 об одобрении заключения договора от 28.10.2014 и одобрении увеличения процентной ставки до 16,4 %, как это предусмотрено соглашением от 04.02.105. Фактически получено последующее одобрение. Заявитель не согласен с оценкой судом поведения банка, как недобросовестного. По мнению подателя, судом не учтено, что невозможность представления документов обусловлена уважительными причинами: рассмотрением судом иных вопросов (заявлений об отводе), не уведомлением стороны по спору о месте и времени заседания, не проведением фактически заседаний по существу спора, нахождением спорных документов у эксперта в связи с запросом банка (о чем представлены акт передачи и рецензия), необходимостью внесения кредитором средств в депозит суда. По мнению заявителя, судом нарушен принцип равноправия сторон и беспристрастности при рассмотрении спора. Судом не констатирован факт злоупотребления правом на стороне конкурсного управляющего за не исполнение требований суда (по представлению документов с образцами подписей, обеспечению явки Кирноса), на стороне уполномоченного органа несвоевременно и не мотивированно заявившего ходатайство об истребовании доказательств, на стороне временного управляющего несвоевременно заявившего о представлении доказательств банком.

Податель считает, что не применил закон, подлежащий применению (статья 199 Гражданского кодекса РФ, далее – ГК РФ). С учетом положений пункта 2 статьи 126, статьи 129 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), статей 181, 199 ГК РФ, заявитель считает, что управляющим пропущен срок давности на оспаривание сделок по корпоративным основаниям, а должник реализовал свое право на оспаривание сделок по корпоративным основаниям в рамках дела № А76-7881/2018, что исключает повторный пересмотр обстоятельств, связанных с корпоративным одобрением, в рамках настоящего дела (статья 65.2 ГК РФ, пункт 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25, пункт 2 статьи 69 АПК РФ). С учетом обстоятельств, установленных в деле А76-7881/2018, ссылка суда на недействительность протоколов противоречит нормам закона. Судом неправильно применены положения статьи 183 ГК РФ, сделан необоснованный вывод об отсутствии последующего одобрения. Судом необоснованно отклонен довод банка о заключенности договора ипотеки в связи с регистрацией (статья 339.1 ГК РФ). В материалах регистрационных дел содержатся совместное заявление о регистрации со стороны банка и должника, нотариально удостоверенная доверенность на представление интересов должника, зарегистрированные договоры, выписки из ЕГРН. Правовая экспертиза документов проведена, проверены полномочия лица, действовавшего от имени должника. Факт выдачи доверенности предыдущим руководителем должника правового значения не имеет, действий по отмене доверенности не совершено, подпись лица на доверенности не оспорена, доверенность недействительной не признана, подлинность ее не оспаривалась в настоящем деле. Законом не установлен единственный возможный способ уплаты госпошлины путем перечисления денежных средств со счета юридического лица, полномочия на уплаты пошлины содержались в доверенности, в связи с чем, вывод суда о недобросовестном поведении, выраженном в уплате пошлины наличными средствами, не основан на законе. Суд неправильно применил нормы статей 64, 75 АПК РФ, не принял в качестве письменных доказательств, подтверждающих последующее одобрение сделок, нотариально удостоверенные письменные показания единоличных исполнительных органов должника Кирноса и Ищенко, в которых четко указано на личное подписание договоров в указанные в них даты, признание действия договоров и их последующее одобрение. Выводы суда о не отражении обеспечительных сделок в бухгалтерской отчетности должника противоречат обстоятельствам дела и имеющимся доказательствам. Выданные поручительства/залоги перед банком нашли отражение в расшифровке забалансовых обязательств должника по состоянию на 30.09.2015, 31.12.2015, документы представлены банком, оценка им не дана, вывод суда основан лишь на утверждениях управляющего об отсутствии отражения в учете. Факт отражения оспариваемых сделок в бухгалтерском учете преюдициально установлен в деле А76-7881/2018. Вывод суда об отсутствии страхования имущества противоречат обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам. Суд не дал оценки доводы банка о последующем одобрении сделок путем участия во внеочередных общих собраниях участников единоличных исполнительных органов должника Кирноса и Ищенко в качестве председательствующих на собраниях 06.10.2015, 25.08.2014, 07.04.2015, проставлении подписи в протоколах. Ссылаясь на корпоративные споры, суд не раскрывает, что по всем указанным судом делам принят отказ от исковых требований, удовлетворено лишь одно требование в части распределения дивидендов за 2013 год, указанные в нем обстоятельства не имеют отношения к спорным отношениям. Суд не дал оценки доводы банка о длительном взаимодействии банка с должником и предоставлении на протяжении всего периода кредитования Кирносом и Ищенко банку бухгалтерской отчетности, писем, иных сведений до подписания и в период действия обеспечительных сделок (2014-2016 годы).

Заявитель считает, что суд не применил закон, подлежащий применению, не указал на совершение сделок в рамках обычной хозяйственной деятельности (статья 83 Закона об акционерных обществах), имущество, заложенное по договору от 21.09.2015, ранее и после передавалось в залог (договоры залога /последующей ипотеки от 20.05.2011, 06.06.2012, 13.06.2013, 22.05.2014, 12.05.2016), с должником заключался договор поручительства от 22.05.2014, иные договоры залога движимого имущества.

Оспариваемые сделки отражены на балансе должника и банка, во исполнение требований суд, представлены необходимые документы. Отсутствие договора страхования не является основанием признания сделки недействительной, поскольку справка в части договора страхования управляющим представлена 10.04.2019, у банка не было возможности представить договор страхования от 11.09.2015.

Заявитель отметил, что на момент объединения требований банка и управляющего отсутствовало определение о принятии требования управляющего к производству, нарушен принцип непосредственности (пункт 2 статьи 10 АПК РФ). После отмены решения о признании должника банкротом суд не прекратил производство по требованию управляющего (статья 61.9 Закона о банкротстве, пункт 30 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63).

Суд не дал оценки доводам банка и представленным им доказательствам об отсутствии у спорных сделок признаков подозрительности и злоупотребления правом. Нормы пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, которые применил суд, не применимы к спорным отношениям, исходя из момента совершения сделок (28.10.2014, 21.09.2015), момента возбуждения дела о банкротстве (07.07.2016). Указывая на наличие признаков неплатежеспособности, судом не учтено, что задолженность по уплате НДФЛ в размере 2,318 млн. руб. погашена 27.04.2015, иные ранее возбужденные дела о банкротстве должника прекращены в связи с отказом кредиторов от требований или отсутствием задолженности на дату проверки обоснованности. В даты заключения спорных договоров поручительства и ипотеки задолженность, явившаяся основанием возбуждения иных дел о банкротстве, погашена, процедура отсутствовала. Из всех дел и кредиторов, перечисленных судом, непогашенными за трехлетний период (2014-2016 годы) остались требования 1 кредитора ООО «Челябтехгаз» на сумму 10 млн. руб., (менее 1 % от балансовой стоимости), из всех перечисленных дел сумма иска в 5 делах превышала 7 млн.руб., указанные данные явно не свидетельствовали о наличии признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества. Указывая на наличие картотеки на сумму 39 млн. руб., суд не учел, что в период 01.09-30.12.2015 должником погашено 36 млн. руб., остаток долга составил 3 млн. руб., согласно письму Челиндбанка на 02.02.2016 на счету находилось 14 млн. руб., следовательно, на 02.02.2016 кредиторы ИФНС (3 млн. руб.), ООО «Челябтехгаз» могли полностью получить удовлетворение своих требований, однако не сделали этого. Суд ошибочно трактовал условия договоров поручительства в отношении ежеквартального представления должником отчетности банку. Доказательств того, что должник представил информацию, не имеется. Наличие споров безусловно не означает наличия недостаточности средств для их погашения, информированности банка об этом (пункт 12.2 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63). Для должника являлась обычной ситуации, при которой у него имелась задолженность перед поставщиками, банками, бюджетом, ресурсоснабжающими организациями, что само по себе не является доказательством неплатежеспособности и не свидетельствует о том, что банк при заключении сделок преследовал цель причинить вреда кредиторам. Судом наличие задолженности отождествлено с наличием признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества. Банком представлены отчеты об оценке, согласно которым стоимость имущества составляла 470-533 млн. руб., что в сопоставлении с размером обязательств исключает вывод о недостаточности имущества. Банк не является заинтересованным лицом ни по отношению к должнику-поручителю/залогодателю, ни по отношению к основному должнику-заемщику. Доказательств, свидетельствующих о направленности действий банка на искусственное увеличение кредиторской задолженности в нарушение интересов кредиторов, о совершении сделки в целях причинения вреда кредиторам, не представлено. Вывод суда относительно существенного превышения размера требований банка над требованиями иных кредиторов (текущих и реестровых), очевидности отсутствия перспективы удовлетворения требований других кредиторов и подтверждении этим факта причинения вреда кредиторам, применим ко второму крупному кредитору ЗАО КБ Ураллига, в обеспечение требований которых заключены договоры залога товаров в обороте, залог утрачен. Вывод сделан и без учета того, что исполнение обязательств поручителем влечет переход прав требований банка к должнику.

Указывая на превышение размера принимаемых обязательств над размером имеющихся активов, суд не дал оценки доводу банка о том, что стоимость переданного в залог имущества не превышает лимита, установленного Законом. Балансовая стоимость основных средств, переданных в залог, не превышает 20 % от общей балансовой стоимости активов, составляет около 4,5 %, судом не учтено, что лимит кредита установлен в размере, не превышающем 750 млн. руб. Сам факт превышения размера выданного кредита над размером стоимости всего имущества одного поручителя/залогодателя не может являться основанием для признания сделки недействительной. Вывод о том, что в результате заключения спорных договоров должник стал отвечать признакам недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов, является неверным, поскольку на момент заключения сделок обязательства заемщика не наступили. Сведения отчетности общей группы компаний (балансовая стоимость активов заемщика и поручителей) свидетельствуют о существенном превышении суммы займа, выдача являлась экономически обоснованной и привела к увеличению активов всей группы. Финансовые анализы, представленные управляющим, недостоверны, поскольку у него отсутствовали первичные документы для проведения соответствующих финансовых анализов, проведены без привлечения аудиторов. В отношении ООО «ЗЗМК» и АО «Нефтегазпроект» дела о банкротстве не возбуждены, судом не учтены обязательства бенефициаров заемщика, являющихся поручителями (Данилочкин, Ищенко). Имущество у поручителей выявлено, сделки оспорены, признаны недействительными, имущество возращено в конкурсную массу (дела № А40-98434/2017, А41-91150/2017). Не выявление запасов на момент проведения инвентаризации не означает, что данные балансов на 01.01.2015 являлись недостоверными, а запасы отсутствовали на указанную дату. Вывод об отражении в балансах лиц группы фиктивной дебиторской задолженности не обоснован, ввиду отсутствия расшифровки задолженности, один пример, указанный судом, не может подтверждать выводов в отношении всей группы лиц. Судом не исследованы и не оценены профессиональные суждения банка, которыми заемщику присвоена первая категория качества, резервы по которому не формируются. Банк, выдав кредитные средства, фактически обеспечил наличие средств на выполнение ключевых контрактов, доход по которым сделал возможным получение прибыли группой и поддержание активов в размере не менее 50 % от совокупного объема. Банк не мог пояснить, сдавалась ли консолидированная отчетность в ИФНС, не установлено, что консолидированная отчетность содержит недостоверные сведения о финансовом состоянии группы. На протяжении кредитования должник представлял в банк документы, свидетельствующие об отсутствии признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества, наоборот, подтверждающие ведение должником нормальной хозяйственной деятельности. Банк, кредитуя членов группы, не ограничился принятием поручительства/ипотеки со стороны одного лишь должника, обеспечение предоставлено иными членами группы (лицами, имеющими отношение к ней). Кредитоспособность оценивалась по результатам анализа всей совокупности солидарных должников, не имея намерений на получение удовлетворения за счет одного какого-либо солидарного должника. Финансовые анализы не могут быть признаны достоверными и допустимыми, поскольку сделаны исключительно на основании бухгалтерских балансов без учета расшифровок строк баланса, без учета показателей всей группы, общей экономической выгоды. К аудиторскому заключению приложены документы, не удостоверенные кем-либо.

Нормы материального права не ставят возможность заключения договора поручительства/залога в зависимость от платежеспособности поручителя/залогодателя либо наличия у него имущества, достаточного для исполнения такого обязательства. Экономическую целесообразность заключения обеспечительных сделок обуславливает наличие между участниками спорных отношений, входящими в группу лиц, тесных хозяйственных связей, что исключает признании сделок недействительными.

Наличия самого факта юридической аффилированности является достаточным основанием для объяснения мотива совершения обеспечительной сделки. Получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает. На протяжении всей положительной кредитной истории заемщика должник с 2011 года выступал его поручителем и залогодателем, чему не дано оценки, должник и заемщик на протяжении хозяйственной деятельности выступали взаимными кредиторами и дебиторами друг друга, что подтверждается бухгалтерскими балансами, выписками по счету, обороты операций значительны (например, заемщик перечислил должнику за период 2014-2015 годов – более 320 млн. руб.), заемщик производил операции за должника, перечисляя средства его контрагентам, должник и заемщик имеют взаимозависимые виды деятельности. Правовая природа выдачи поручительства не подразумевает извлечение прибыли непосредственно из факта выдачи поручительства, договор залога также предполагается безвозмездным, гарантией защиты служит переход прав кредитора на лицо, исполнившее обязательства за основного должника. Бесспорные доказательства недобросовестного поведения банка при выдаче кредита и принятии обеспечения не представлены. Действия, направленные на повышение вероятности возврата долга иным экономическим субъектом, сами по себе не могут быть квалифицированы в качестве недобросовестных.. Принятие в обеспечение нескольких поручительств от входящих в одну группу лиц, имущественных масс каждого из которых недостаточно для исполнения обязательств, но в совокупности покрывающих сумму задолженности, является обычной практикой, структурирование отношений подобным образом указывает на разумный характер поведения кредитора. Вывод суда о наличии просроченной задолженности по кредитам у основного заемщика не соответствует действительности. Кредитор принимал меры, направленные на взыскание долга, претензия направлена 21.01.2016, не обращение в третейский суд банка обусловлено наличием возбужденного дела о банкротстве должника.

Корректирующие письма от 03.03.2015, 15.01.2016 приняты банком и учтены в системе банка в даты, указанные в письмах, в связи с чем, просрочки не имелось, факт подписания корректирующих писем подтвержден и руководителем должника Ищенко, принятие исполнения по письмам подтверждено выписками по ссудным счетам заемщика на дату возбуждения дела о банкротстве должника (сумма зачтена в счет уплаты процентов по договору № 1996), служебная записка о проведении операции направлена в электронном виде в структуре банка 03.03.2015, в дальнейшем, заемщиком учет данного платежа не оспаривался, платеж произведен самим заемщиком, а не должником, в связи с этим, возражения мог заявить лишь заемщик. В деле о банкротстве заемщика (А40-77319/2016) расчет приведен аналогичный представленному в настоящем деле, задолженность поручителя производна от задолженности заемщика (статья 16 АПК РФ). В отсутствие оригинала корректирующего письма в дело представлены иные документы, подтверждающие данные правоотношения. Состав и размер задолженности к основному заемщику подтвержден определением Тушинского районного суда г. Москвы от 11.04.2017 по делу № 2-2304/2017, которым выдан исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда.

Принудительное списание средств в пользу налогового органа не свидетельствуют о неплатежеспособности или недостаточности заемщика и группы солидных должников. Положения кредитного договора и законодательства не возлагают на банк обязанность контролировать и анализировать движение денежных средств заемщика, а предоставляют право на случай наличия просрочки реализовать защиту интересов. Из справок об оборотах и остатках на расчетных счетах, на которые сослался суд, не видно кому и какие суммы перечислены, возвращены, об указанных обстоятельствах банку стало известно в процедуре банкротства заемщика, после получения выписок по счетам банков и из отзыва АО «ОДК-ГТ» на возражения, которое представило новые документы. Обстоятельства, связанные с перечислениями, оспоренными, установлены в 2017 году, тогда как обеспечительные сделки совершены в 2014-2016 годах. Судебные акты не подтверждают нецелевого использования средств и то, что банк знал об этом. Факт использования кредитных средств с нарушением цели предоставления не является основанием для расторжения или признания обеспечительных сделок недействительными, а действий банка недобросовестными.

Общегражданские основания для оспаривания сделок не могут подменять специальные основания, установленные Законом о банкротстве. Заявитель не указал, чем в условиях конкуренции норм о действительности сделки обстоятельства выявленных нарушений выходят за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Определением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2019 апелляционная жалоба принята к производству, судебное заседание назначено на 26.06.2019 на 09 час. 30 мин. Протокольным определением суда от 26.06.2019 судебное заседание отложено на 24.07.2019 на 14 час. 00 мин.

Определением Заместителя председателя Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.07.2019 в составе суда, рассматривающего дело, на основании статьи 18 АПК РФ и пункта 37 Регламента арбитражных судов РФ произведена замена председательствующего судьи Тихоновского Ф.И., в связи с назначением его судьей Арбитражного суда Уральского округа председательствующей судьей Забутыриной Л.В. с использованием автоматизированного распределения поступивших апелляционных жалоб (дело А76-15859/2016 распределено судье Забутыриной Л.В.). Также произведена замена судей Поздняковой Е.А., Хоронеко М.Н., в связи с нахождением их в очередном отпуске, судьями Калиной И.В., Матвеевой С.В.

В последующем определением от 24.07.2019 судебное разбирательство отложено на 14.08.2019 на 15.00 с учетом необходимости изучения материалов дела, в том числе дополнительно представленных непосредственно в судебном заседании, в связи с заменой в составе суда, значительностью объема исследуемых обстоятельств и доказательств.

Определением Заместителя председателя Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.08.2019 в составе суда, рассматривающего дело, на основании статьи 18 АПК РФ и пункта 37 Регламента арбитражных судов РФ произведена замена судьи Матвеевой С.В., находящейся в отпуске, на судью Хоронеко М.Н.

В судебном заседании апелляционной инстанции представители подателя жалобы поддержали доводы жалобы в полном объеме; представители должника кредитора ООО «Челябтехгаз», ЗАО КБ «Ураллига», уполномоченного органа и работников указали на отсутствие оснований для отмены судебного акта.

Отзывы приобщены к материалам дела (статьи 262, 268 АПК РФ), пояснения банка по жалобе со ссылками на конкретные материалы дела приобщены к материалам дела (статьи 81, 260, 268 АПК РФ).

В удовлетворении ходатайства подателя жалобы о назначении судебной экспертизы отказано ввиду достаточности материалов, подлежащих оценке (статьи 82, 65, 268 АПК РФ), в удовлетворении ходатайств о приобщении дополнительных доказательств, представленных управляющим и банком отказано ввиду недоказанности уважительности причин невозможности их представления суду первой инстанции (статьи 9, 65, 268 АПК РФ).

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы уведомлены, в том числе посредством размещения информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», в судебное заседание не явились, представителей не направили.

В соответствии со статьями 123, 156 АПК РФ дело рассмотрено судом апелляционной инстанции в отсутствие лиц, участвующих в деле, их представителей.

Арбитражный суд апелляционной инстанции проверил законность и обоснованность обжалуемого судебного акта в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 24.10.2014 между ПАО Сбербанк (кредитор) и АО «Нефтогазмонтаж» (заемщик) заключен договор № 1996 об открытии невозобновляемой кредитной линии (л.д. 10-23, т. 1), по условиям которого кредитор обязуется открыть заемщику невозобновляемую кредитную линию для финансирования затрат на покупку основного технологического оборудования по договору № 806/001-001 от 24.06.2014 и прочего технологического и вспомогательного оборудования в рамках исполнения договора подряда № 14R1413 от 05.05.2014, заключенного между заемщиком и ОАО «РИТЭК», на срок по 16.01.2016 с лимитом за период с 24.10.2014 по 29.06.2015 в размере 734 850 000 руб. 00 коп., а заемщик обязуется возвратить кредитору полученный кредит и уплатить проценты за пользование им и другие платежи в размере, в сроки и на условиях договора (п. 1.1 договора).

Согласно п. 3.2 договора выдача кредита производится перечислением сумм кредита на расчетный счет заемщика, указанный в приложении № 2, на основании распоряжений заемщика, оформленных в соответствии с приложением № 3 к договору. Перечисление сумм кредита производится при отсутствии просроченной задолженности и неуплаченных неустоек по договору и по всем иным кредитным договорам (в т.ч. договорам об открытии кредитной линии) и/или соглашениям, и/или договорам поручительства, и/или договорам о предоставлении банковских гарантий, заключенным (которые могут быть заключены) между кредитором и заемщиком.

Условия выдачи кредита согласованы сторонами в п. 3.3 договора, среди которых указано, что выдача кредита осуществляется после надлежащего оформления обеспечения по кредиту (п. 3.3.1 договора).

Заемщик уплачивает кредитору проценты за пользование кредитом в валюте кредита по ставке 13,4% годовых (п. 4.1 договора).

Дата полного погашения выданного кредита 16.01.2016 в соответствии с согласованным сторонами графиком (п. 6.1 договора).

Согласно п. 10.2 договора при несвоевременном перечислении платежа в погашение кредита или процентов, комиссионных платежей, заемщик уплачивает кредитору неустойку в размере процентной ставки, указанной в договоре, увеличенной в 1,5 раза в процентах годовых. Неустойка начисляется на сумму просроченного платежа за каждый день просрочки в период с даты возникновения просроченной задолженности (не включая эту дату) по дату полного погашения просроченной задолженности (включительно).

25.11.2014 сторонами подписано дополнительное соглашение к договору (л.д. 24-25, т. 1).

04.02.2015 сторонами подписано дополнительное соглашение № 2 к договору (л.д. 25-26, т. 1), по условиям которого с 01.02.2015 проценты за пользование кредитом составили 16,4% годовых. Так же сторонами согласован п. 3, согласно которому заемщик обязан обеспечить в срок до 03.05.2015 предоставление кредитору документов, подтверждающих последующее одобрение заключения настоящего соглашения уполномоченными органами заемщика, а также подтверждающих последующее одобрение уполномоченными органами ряда юридических лиц, в т.ч. ЗАО «Завод Анкер» (правопредшественник должника).

29.04.2016 сторонами подписано дополнительное соглашение № 3 к договору (л.д. 26-30, т. 1), в котором стороны договорились дополнить ст. 9 договора п. 9.1.9 о предоставлении в последующий залог недвижимого имущества, принадлежащего ЗАО «Завод Анкер», расположенного по адресу: г.

Челябинск, ул. Производственная, д. 8 (права аренды, земельный участок, нежилые здания и помещения).

28.10.2014 между ОАО «Сбербанк России» (банк) и ЗАО «Завод Анкер» (поручитель) подписан договор поручительства № 1996/П/9322 (л.д. 35-38, т. 1),

по условиям которого поручитель обязуется отвечать перед банком за исполнение заемщиком ЗАО «Нефтегазмонтаж» всех обязательство по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии № 1996 от 24.10.2014 (п. 1.1 договора).

Согласно п. 1.2 договора обязательства, исполнение которых обеспечивается договором, включают в себя обязательства по погашению основного долга (кредита), по уплате процентов за пользование кредитом и других платежей, по уплате неустойки, судебные и иные расходы банка, связанные с реализацией прав по кредитному договору, возврат суммы кредита

по кредитному договору и процентов по ст. 395 ГК РФ при недействительности

кредитного договора или признании его незаключенным.

Поручитель ознакомлен со всеми условиями кредитного договора и согласен отвечать за исполнение всех обязательств заемщика полностью по кредитному договору (п. 1.3 договора).

Сторонами подписаны дополнительные соглашения к договору № 1 от 24.12.2014 и № 2 от 04.02.2015 (л.д. 38-39, т. 1).

12.05.2016 между ПАО «Сбербанк России» (залогодержатель) и ЗАО «Завод Анкер» (залогодатель) подписан договор последующей ипотеки № 1996/И/2066 (л.д. 32-63, т. 31), предметом которого является передача залогодателем в последующий залог залогодержателю принадлежащего залогодателю на праве собственности недвижимого имущества, земельного участка и права аренды земельных участков, на которых находятся закладываемые объекты недвижимости (п. 1.1 договора).

Право собственности должника на объекты недвижимости, являющиеся предметом залога, подтверждается выписками из ЕГРН (л.д. 108-153, т. 1, 1-13, т. 2)

Объекты, являющиеся предметом залога, перечислены в п. 1.2 договора (п.п. 1.2.1-1.2.28). Согласно п. 1.6 договора общая залоговая стоимость предмета залога, указанного в п. 1.2 договора, составляет 342 536 900 руб. 00 коп.

Предметом залога обеспечивается исполнение заемщиком АО «Нефтегазмонтаж» всех обязательств по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии № 1996 от 24.10.2014 (п. 2.1 договора).

Согласно п. 2.2 договора обязательства, исполнение которых обеспечивается договором, включают в себя обязательства по погашению основного долга (кредита), по уплате процентов за пользование кредитом и других платежей, по уплате неустойки, судебные и иные расходы банка, связанные с реализацией прав по кредитному договору, возврат суммы кредита

по кредитному договору и процентов по ст. 395 ГК РФ при недействительности

кредитного договора или признании его незаключенным.

Залогодатель ознакомлен со всеми условиями кредитного договора и согласен отвечать за исполнение всех обязательств заемщика полностью по кредитному договору предметом залога (п. 2.3 договора).

Договор залога зарегистрирован в установленном законом порядке, о чем

на договоре имеются соответствующие отметки (л.д. 45-63, т. 31).

Факт перечисления денежных средств по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии № 1996 от 24.10.2014 подтверждается представленными в материалы дела платежными поручениями № 088213 от 12.11.2014, № 089030 от 14.11.2014, № 089432 от 17.11.2014, № 089822 от 18.11.2014, № 097978 от 12.12.2014, № 103975 от 21.01.2015, № 104914 от 27.01.2015, № 106861 от 06.02.2015 на общую сумму 627 778 271 руб. 47 коп.

(л.д. 31-34, т. 1).

09.07.2015 между ОАО «Сбербанк России» (кредитор) и АО «Нефтегазмонтаж» (заемщик) заключен договор № 2019 об открытии невозобновляемой кредитной линии в редакции дополнительного соглашения № 1 от 27.07.2015 (л.д. 50-69, т. 1), по условиям которого кредитор обязуется открыть заемщику невозобновляемую кредитную для финансирования затрат по исполнению договора подряда № 14R3536 от 10.11.2014, заключенного между заемщиком и ОАО «РИТЭК» и возмещение ранее понесенных затрат на

срок по 31.12.2017 с лимитом за период с 09.07.2015 по 29.06.2017 в сумме 1 773 666 000 руб. 00 коп., а заемщик обязуется возвратить кредитору полученный кредит и уплатить проценты за пользование им и другие платежи

в размере, в сроки и на условиях договора (п. 1.1 договора).

Размер процентов за пользование кредитом и порядок расчета согласован сторонами в ст. 4 договора. Дата полного погашения выданного кредита 31.12.2017 (п. 6.1 договора).

В п. 9.1 договора указано, что в качестве обеспечения своевременного и полного выполнения обязательств заемщика по договору, в т.ч. возврата кредита, уплаты процентов, комиссионных платежей, предусмотренных условиями договора, заемщик предоставляет поручительство юридических и физических лиц, в т.ч. ЗАО «Завод Анкер» (правопредшественник должника), а также в последующий залог недвижимое имущество (права аренды, нежилые здания и сооружения), расположенное по адресу: г. Челябинск, ул. Производственная, д. 8, принадлежащее ЗАО «Завод Анкер» (правопредшественник должника).

21.09.2015 между ПАО «Сбербанк России» (банк) и ЗАО «Завод Анкер» (поручитель) подписан договор поручительства № 2019/П/9482 (л.д. 77-81, т. 1), по условиям которого поручитель обязуется отвечать перед банком за исполнение заемщиком АО «Нефтегазмонтаж» всех обязательств по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии № 2019 от 09.07.2015 (п. 1.1 договора).

по кредитному договору и процентов по ст. 395 ГК РФ при недействительности

кредитного договора или признании его незаключенным.

21.09.2015 между ПАО «Сбербанк России» (залогодержатель) и ЗАО «Завод Анкер» (залогодатель) подписан договор последующей ипотеки № 2019/И/1990 (л.д. 82-97, т. 1), предметом которого является передача залогодателем в последующий залог залогодержателю принадлежащего залогодателю на праве собственности недвижимого имущества, земельного участка и права аренды земельных участков, на которых находятся закладываемые объекты недвижимости (п. 1.1 договора).

Предмет залога указан в п. 1.2 договора (п.п. 1.2.1-1.2.28). Согласно п. 1.6 договора общая залоговая стоимость предмета залога, указанного в п. 1.2 договора, составляет 342 536 900 руб. 00 коп.

Предметом залога обеспечивается исполнение заемщиком АО «Нефтегазмонтаж» всех обязательств по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии № 2019 от 09.07.2015 (п. 2.1 договора).

по кредитному договору и процентов по ст. 395 ГК РФ при недействительности

кредитного договора или признании его незаключенным.

Договор залога зарегистрирован в установленном законом порядке, о чем

на договоре имеются соответствующие отметки (л.д. 93-97, т. 1).

В материалы дела представлен акт мониторинга предмета залога от 18.12.2016, подписанный представителями ПАО Сбербанк и АО «Резерв» (л.д.

106-107, т. 1).

В подтверждение исполнения обязанности по предоставлению кредита в материалы дела представлены платежные поручения № 946342 от 16.07.2015№ 23159 от 17.07.2015, № 125732 от 20.07.2015, № 205529 от 21.07.2015, № 412380 от 24.07.2015, № 692237 от 29.07.2015, № 807377 от 30.07.2015, № 915273 от 31.07.2015, № 149391 от 20.08.2015, № 968273 от 17.09.2015, № 976842 от 30.10.2015, № 280554 от 05.11.2015, № 102653 от 18.11.2015 на общую сумму 1 068 694 822 руб. 76 коп. (л.д. 70-76, т. 1).

В заявлении кредитор указал, что заемщиком АО «Нефтегазмонтаж» обязательства по возврату кредита по кредитным договорам № 1996 от 24.10.2014, № 2019 от 09.07.2015 не исполнены, в связи с чем, возникли основания для предъявления требований к поручителю и залогодателю.

Определением от 22.02.2018 по делу № А40-77319/2016 требование ПАО Сбербанк включено в третью очередь реестра требований АО «Нефтегазмонтаж» в размере 1 238 771 371 руб. 32 коп., в т.ч. 905 418 956 руб. 19 коп. основного долга, 61 475 409 руб. 83 коп. процентов за пользование займом, 1 714 274 руб. 18 коп. платы за пользование лимита, 270 172 731 руб. 12 коп. неустойки с учетом ст. 137 Закона о банкротстве, как обеспеченные залогом имущества должника.

В соответствии с принятым судом в порядке ст. 49 АПК РФ заявлением об увеличении размера требований от 06.06.2017 вх. № 25345 (л.д. 85-87, т. 2), в

настоящем обособленном споре рассматриваются требования банка о включении в реестр требований кредиторов задолженности по договорам поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, № 2019/П/9482 от 21.09.2015, заключенным в обеспечение исполнения обязательств АО «Нефтегазмонтаж» по договорам об открытии невозобновляемой кредитной линии № 1996 от 24.10.2014, № 2019 от 09.07.2015 в общей сумме 1 118 930 028 руб. 16 коп., в т.ч. основной долг в размере 905 418 956 руб. 19 коп., проценты за пользование

кредитом в размере 61 475 409 руб. 83 коп., плата за использование лимита в размере 1 714 274 руб. 18 коп., неустойка в размере 150 321 387 руб. 96 коп., в

т.ч. 342 536 900 руб. 00 коп. как обеспеченные залогом недвижимого имущества должника в соответствии с договорами последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, № 1996/И/2066 от 12.05.2016.

Конкурсный управляющий считает договоры, на которых основывает свои требования ПАО Сбербанк, недействительными (ничтожными) сделками.

Согласно представленным в материалы дела сведениям, совокупные активы ЗАО «Завод Анкер» в 2013 году составляли 731 642 тыс. руб., кредитный лимит по договору № 1996/П/9322 от 28.10.2014 составил 734 850 тыс. руб., т.е. значительно больше 50% балансовой стоимости активов должника.

Согласно отчету арбитражного управляющего Лихачева А.В. о финансовом состоянии должника, совокупная стоимость активов общества в 2015 году составила 1 463 684 тыс. руб., при этом лимит по договору № 2019/П/9482 от 21.09.2015 составил 1 733 666 тыс. руб.

В качестве доказательств одобрения обществом заключения обеспечительных сделок ПАО Сбербанк представлены протоколы внеочередных общих собраний акционеров ЗАО «Завод «Анкер» от 25.08.2014 и от 06.09.2017.

25.08.2014 было проведено внеочередное общее собрание акционеров ЗАО «Завод «Анкер», по результатам которого было принято решение об одобрении сделок – договоров поручительства, заключенных между должником и ПАО Сбербанк (л.д. 48-54, т. 3).

06.10.2015 было проведено внеочередное общее собрание акционеров ЗАО «Завод «Анкер», в повестку дня которого был включен вопрос об одобрении взаимосвязанных сделок, в совершении которых имеется заинтересованность (л.д. 20-46, т. 3). На собрании приняты решения об одобрении заключения между ПАО Сбербанк и ЗАО «Завод Анкер» договора залога недвижимого имущества и договора поручительства. Решение, принятое на внеочередном общем собрании акционеров от 06.10.2015, удостоверено Даутовой А.А., исполняющей обязанности нотариуса нотариального округа Челябинского городского округа Листишенковой Д.В. (свидетельство от 06.10.2015 74 АА 2763154, л.д. 47, т. 3).

В обоснование своих требований конкурсный управляющий указывает, что договоры поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, № 2019/П/9482 от 21.09.2015, а также договоры последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, № 1996/И/2066 от 12.05.2016, не были одобрены акционерами должника, поскольку решения об одобрении сделок были приняты единственным заинтересованным акционером ООО «Нефть-Инвест», являющимся аффилированным по отношению к АО «Нефтегазмонтаж».

Так же конкурсный управляющий ссылается на п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве и на то обстоятельство, что в результате заключения оспариваемых

договоров должнику и его кредиторами причинен вред. После заключения оспариваемых сделок размер принятых должником обязательств превысил стоимость его активов более чем на 20%, в результате чего должник стал отвечать признакам неплатежеспособности.

Конкурсный управляющий указывает, что ПАО Сбербанк на момент заключения сделки было осведомлено о неплатежеспособности как основного заемщика АО «Нефтегазмонтаж», так и его поручителей и залогодателей, в т.ч. ЗАО «Завод Анкер».

Ссылаясь на ст. ст. 61.2, 61.6 Закона о банкротстве, ст.ст. 10, 166, 167, 168, 363, 367 ГК РФ, п. 1 ст. 81, ст.ст. 82, 83 Закона об акционерных обществах, конкурсный управляющий просит признать недействительными (ничтожными) сделками следующие договоры, заключенные между должником (его правопредшественником ЗАО «Завод Анкер») и ПАО Сбербанк: - договор поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 и дополнительные соглашения к нему № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015; - договор поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015; - договор последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015; - договор последующей ипотеки № 1996/И/2066 от 12.05.2016.

В судебном заседании 13.12.2017 кредитором ООО «Челябтехгаз» заявлено о фальсификации писем о зачете спорных сумм от 03.03.2015, от 15.01.2016.

В заявлении кредитор сослался на то обстоятельство, что письма о зачете спорных сумм от 03.03.2015, от 15.01.2016 не были представлены банком при подаче заявления о включении требования в реестр требований кредиторов и были приобщены в материалы дела в сентябре 2017 года после заявления ООО «Челябтехгаз» возражений относительно направления банком поступающих денежных средств на погашение задолженности по спорным кредитным договорам без учета назначения платежа. Так же кредитор отметил, что на письмах отсутствует входящий штамп, подтверждающий получение банком оспариваемых писем, что не позволяет установить дату поступления писем ПАО «Сбербанк». Кроме того, ООО «Челябтехгаз» указал на противоречия в показаниях Ищенко В.И.

Данные обстоятельства позволили кредитору ООО «Челябтехгаз» настаивать на том, что письма о зачете были изготовлены непосредственно перед судебным заседанием, а не в те даты, которые в них указаны.

Проверить заявление о фальсификации доказательств кредитор посчитал возможным путем назначения судебной экспертизы на давность изготовления документа, проведение которой просил поручить экспертным организациям ФБУ Челябинская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации, Южно-Уральской торгово-промышленной палате, НИИСЭ «СТЭЛС».

В судебном заседании 13.12.2017 исполняющим обязанности конкурсного управляющего заявлено о фальсификации заключенных между АО «Резерв» и ПАО «Сбербанк» договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 и дополнительных соглашений к нему № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015, договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015, договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015.

И.о. конкурсного управляющего в заявлении указал, что подписи от имени руководителя АО «Резерв» вызывают сомнение в их подлинности, в подтверждение чего представил в материалы дела заключения специалиста № 308 от 06.11.2017, № 202-ЧЛ/17 от 11.12.2017, выполненные АНО Бюро правовых услуг «РБК-Экспертиза». В заключении № 308 от 06.11.2017 указано, что подписи от имени Ищенко В.И. в договорах поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015, последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 вероятно выполнены не Ищенко В.И., а другим лицом. В заключении № 202-ЧЛ/17 от 11.12.2017 указано, что подпись от имени Кирноса Э.Н. в договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 выполнена не Кирносом Э.Н., а другим лицом.

В судебном заседании арбитражный управляющий пояснил, что по имеющимся у него сведениям, предоставленным бывшими работниками должника, оспариваемые договоры не подписывались руководителями АО «Резерв» Ищенко В.И. и Кирносом Э.Н.

Проверить заявление о фальсификации доказательств и.о. конкурсного управляющего считал возможным путем назначения судебной почерковедческой экспертизы, проведение которой просил поручить экспертным организациям ООО «Южно-Уральский центр судебных экспертиз», НИИСЭ «СТЭЛС».

Для проверки заявления о фальсификации доказательств определением от 30.05.2018 назначены судебные почерковедческая и техническая экспертизы в отношении договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, дополнительных соглашений к нему № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015; договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015; договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015.

Проведение технической экспертизы поручено экспертной организации ФБУ «Челябинская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации», эксперту Сидоровой Марии Михайловне.

На разрешение эксперта были поставлены следующие вопросы:

1. Одновременно ли изготовлены все страницы договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014?

Одновременно ли изготовлены все страницы дополнительного соглашения № 2 от 04.02.2015 к договору поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014?

Одновременно ли изготовлены все страницы договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.05.2015, договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015?

2. Выполнены ли копии договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, дополнительного соглашения к нему № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015; договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015; договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, с подлинных договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, дополнительного соглашения к нему № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015; договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015; договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015?

Проведение почерковедческой экспертизы поручено экспертной организации ФБУ «Челябинская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации», экспертам Сорокиной Елене Анатольевне, Кононенко Марине Валерьевне, Стерлиговой Ирине Владимировне, Вегеле Валерии Алексеевне.

На разрешение экспертов были поставлены следующие вопросы:

1. Кем, Кирносом Эдуардом Николаевичем или иным лицом выполнена подпись в договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, дополнительном соглашении к нему № 2 от 04.02.2015?

2. Кем, Ищенко Валерием Ивановичем или иным лицом выполнена подпись в договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015; договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015

3. Одним ли лицом выполнена подпись от имени Кирноса Эдуарда Николаевича в копиях договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014,

дополнительного соглашения к нему № 1 от 24.12.2014, дополнительного соглашения к нему № 2 от 04.02.2015 и подлинных экземплярах договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, дополнительного соглашения к нему № 1 от 24.12.2014, дополнительного соглашения к нему № 2 от 04.02.2015?

06.09.2018 вх. № 47110 в материалы дела поступило заключение эксперта № 1671/2-3 от 21.08.2018.

При проведении технической экспертизы экспертом сделаны следующие выводы:

1. Вопрос о том одновременно ли изготовлены все страницы договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, дополнительного соглашения №

2 от 04.02.2015 к договору поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.05.2015, договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, решить не представилось возможным.

2. Копии договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, дополнительного соглашения № 2 от 04.02.2015 к договору поручительства №

1996/П/9322 от 28.10.2014, договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.05.2015, договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, были получены не с подлинников указанных документов.

При проведении почерковедческой экспертизы экспертом сделаны следующие выводы:

1. Подписи от имени Кирноса Э.Н. в договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 выполнены самим Кирносом Э.Н.

2. Подписи от имени Кирноса Э.Н. в дополнительном соглашении № 2 от 04.02.2015 к договору поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 выполнены не самим Кирносом Э.Н., а другим лицом с подражанием каким-то его подлинным подписям.

3. Установить кем – самим Ищенко В.И. или другим лицом выполнены подписи от его имени договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.05.2015, договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, решить не представилось возможным.

4. Дать заключение по вопросу одним ли лицом или разными лицами выполнены подписи от имени Кирноса Э.Н. на документах не представляется возможным.

В судебном заседании 17.10.2018 кредитором ООО «Челябтехгаз» заявлено о фальсификации договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014.

В заявлении кредитор указал, что при проведении технической экспертизы экспертом установлено, что копия договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, представленного в материалы дела при заявлении ПАО «Сбербанк» требования о включении задолженности в реестр требований кредиторов, была получена не с подлинника договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, представленного ПАО «Сбербанк» в судебное заседание 03.04.2018.

Так же кредитор ссылается на то обстоятельство, что договор поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 не был одобрен акционерами должника. Кроме того, в материалы дела ПАО «Сбербанк» представлены нотариальные пояснения бывшего руководителя АО «Резерв» Кирноса Э.Н. о том, что он подписал оспариваемый договор, сам Кирнос Э.Н. в судебные заседания не явился, определения суда об обязании его явкой в судебное заседание не исполнил.

Указанные обстоятельства позволили кредитору предположить, что подлинный договор поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 был подписан Кирносом Э.Н. не в 2014 году, а после обращения ПАО «Сбербанк» с заявлением о включении задолженности в реестр требований кредиторов и после введения в отношении должника процедуры наблюдения.

Определение точной даты подписания оспариваемого договора позволит установить, имеются ли у данной сделки признаки недействительности, предусмотренные ч. 2 ст. 64 Закона о банкротстве.

Проверить заявление о фальсификации доказательств кредитор посчитал возможным путем назначения судебной экспертизы на давность изготовления документа, проведение которой просил поручить экспертным организациям ФБУ Челябинская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации, Южно-Уральской Торгово-промышленной палате.

В соответствии со ст. 161 АПК РФ сторонам разъяснены уголовно-правовые последствия заявления о фальсификации документов, о чем отобрана соответствующая расписка, которая приобщена к материалам дела.

Представителю ПАО «Сбербанк» в порядке ст. 161 АПК РФ предложено исключить оспариваемые доказательства из числа доказательств по делу.

Представитель заявителя письменно отказался от исключения оспариваемых документов из числа доказательств по делу, отказ приобщен к материалам дела.

Поскольку при проведении первоначальной экспертизы цель ее проведения, по мнению суда первой инстанции, не была достигнута, эксперт на поставленный судом вопрос не ответил, а также, учитывая иные выводы экспертов по другим вопросам экспертизы, на основании ч. 1 ст. 87 АПК РФ определением от 26.10.2018 назначена дополнительная экспертиза, проведение которой поручено экспертной организации Судебная экспертно-криминалистическая лаборатория ООО УК «НСК-Капитал», экспертам Аллаберганову Ахмеджану Атахановичу, Скобелевой Яне Валерьевне.

На разрешение эксперта поставлены следующие вопросы:

1. Соответствует ли дата нанесения подписи Кирноса Э.Н. на договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 указанной в нем дате? Если не соответствует, то в какой период времени выполнена подпись Кирноса Э.Н. на договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014?

2. Определить очередность нанесения реквизитов (подпись, печать и текст) на договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014.

22.01.2019 в материалы дела поступило заключение эксперта от 12.01.2019 № 0222/11-НР-18 (л.д. 1-258, т. 33).

По результатам проведенной экспертизы экспертом сделаны следующие выводы:

- Время нанесения подписи от имени Кирноса Э.Н. на договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 не соответствует дате, указанной в документе. Дата нанесения подписи от имени Кирноса Э.Н. на момент начала исследования соответствует временному периоду январь-февраль 2018 года.

- Время нанесения подписи от имени Каплунова С.В. на договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 не соответствует дате, указанной

в документе. Дата нанесения подписи от имени Каплунова С.В. на момент начала исследования соответствует временному периоду январь-февраль 2018 года.

- При исследовании в договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 реквизитов от имени Кирноса Э.Н., реквизитов от имени Каплунова С.В., реквизитов от имени Кирноса Э.Н., Каплунова С.В. на «бирке» с оборотной стороны договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 установлено, что первым был нанесен оттиск печати, вторым была нанесена подпись, третьим был нанесен печатный текст.

- Подпись в договоре № 1996/П/9322 от 28.10.2014 от имени Кирноса Э.Н. выполнена не Кирносом Э.Н., а иным (другим) лицом. Представленная на исследование подпись от имени Кирноса Э.Н. на договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 выполнена с подражанием подписи способом «на глаз» или «по памяти».

- Подпись на «бирке» с обратной стороны договора и подпись на договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 от имени Кирноса Э.Н. – автором исполнителем являются разные лица.

- Подпись на «бирке» с обратной стороны договора и подпись на договоре поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 от имени Каплунова С.В. – автором исполнителем вероятно являются разные лица.

Кредитором ООО «Челябтехгаз» при рассмотрении настоящего обособленного спора было заявлено о фальсификации договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, поскольку они, по мнению кредиторов и уполномоченного органа, изготовлены после заявления о фальсификации доказательств.

В судебном заседании 03.12.2018 ООО «Челябтехгаз» заявлено ходатайство о дополнении ранее заявленного ходатайства о назначении экспертизы в рамках заявления о фальсификации доказательств следующими вопросами:

1). Соответствует ли дата нанесения подписи Ищенко В.И. на договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 указанным в них датам. Если не соответствует, то в какой период времени выполнена подпись Ищенко В.И. на договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от21.09.2015?

2). Определить очередность нанесения реквизитов (подпись, печать и текст) на договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015?

3). Кем, Ищенко В.И. либо иным лицом от имени Ищенко В.И., выполнена подпись в договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015?

Определением от 12.12.2018 удовлетворено ходатайство кредитора ООО «Челябтехгаз» о назначении судебной технической экспертизы в отношении договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, по делу назначена дополнительная экспертиза по определению срока давности изготовления документа.

Проведение экспертизы поручено экспертной организации Судебная экспертно-криминалистическая лаборатория ООО УК «НСК-Капитал», экспертам Аллаберганову Ахмеджану Атахановичу, Скобелевой Яне Валерьевне.

На разрешение эксперта поставлены следующие вопросы:

19.03.2019 вх. № 15175 в материалы дела поступило заключение эксперта № 0225-ДР-18 от 16.03.2019 (л.д. 1-153, т. 34, 1-76, т. 35).

01.04.2019 вх. № 18424 в материалы дела поступило продолжение исследования по части № 4 ТЭД «Исследование материалов документов» (л.д. 78-148, т. 35).

По результатам проведенной экспертизы экспертом сделаны следующие выводы:

- Время нанесения подписи от имени Ищенко В.И. на договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 не соответствует дате, указанной в документе. Дата нанесения подписи от имени Ищенко В.И. на момент начала исследования соответствует временному периоду январь-февраль 2018 года.

- Время нанесения подписи от имени Каплунова С.В. на договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 не соответствует дате, указанной

- Определить, соответствует ли дата нанесения подписи Ищенко В.И. на договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 указанной в нем

дате, не представилось возможным, поскольку нанесенные штрихи подписей от имени Ищенко В.И. на договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 не пригодны для исследования.

- При исследовании в договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 реквизитов от имени Ищенко В.И., реквизитов от имени Каплунова С.В., в договоре последующей ипотеки № 2019/И/9482 от 21.09.2015 реквизитов от имени Ищенко В.И., реквизитов от имени Каплунова С.В. установлено, что первым был нанесен оттиск печати, вторым была нанесена подпись, третьим был нанесен печатный текст.

- Подписи в договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 от имени Ищенко В.И. выполнены не Ищенко В.И., а другим лицом.

- Оттиски печати от имени ЗАО «Завод Анкер» договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 не совпадают друг с другом, нанесены разными клише, изготовлены разными лицами в разных условиях.

- Бумажный носитель, на котором был изготовлен основной текст договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и последний лист с нанесенными реквизитами сторон договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015, бумажный носитель, на котором был изготовлен основной текст договора последующей ипотеки № 2019/И/9482 от 21.09.2015 и последний лист с нанесенными реквизитами сторон договора последующей ипотеки № 2019/И/9482 от 21.09.2015 кардинально отличаются друг от друга самим бумажным носителем. Бумажный носитель произведен разными производителями бумажной продукции либо одним производителем разными партиями в разный период времени.

- Бумажный носитель, на котором был изготовлен основной текст договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и бумажный носитель, на котором был изготовлен основной текст договора последующей ипотеки № 2019/И/9482 от 21.09.2015 частично отличаются друг от друга. Бумажный носитель произведен одним производителем бумажной продукции возможно с изменением технологии и в разный период времени.

В судебном заседании 03.04.2019 ПАО Сбербанк заявлено ходатайство о

назначении повторной экспертизы, проведение которой кредитор просил поручить ФБУ Российского Федерального центра судебной экспертизы при Минюсте РФ (г. Москва).

Перед экспертом кредитор считал необходимым поставить следующие вопросы:

3. Соответствует ли дата нанесения подписи Ищенко В.И. на договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 указанным в них датам. Если не соответствует, то в какой период времени выполнена подпись Ищенко В.И. на договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от21.09.2015.

4. Определить очередность нанесения реквизитов (подпись, печать и текст) на договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015.

5. Кем, Ищенко В.И. либо иным лицом от имени Ищенко В.И., выполнена подпись в договоре поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договоре последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015.

6. В случае невозможности проведения повторной экспертизы по поставленным вопросам мог ли эксперт Аллаберганов А.А. намеренно испортить реквизиты договоров поручительства и договора последующей ипотеки?

В заявлении кредитор указывает, что, по мнению банка, результаты экспертиз намеренно искажены, выводы опровергаются иными доказательствами и противоречат фактическим обстоятельствам дела, экспертом использованы не рекомендованные методы, выводы, сделанные экспертом, противоречат имеющимся в деле доказательствам и показаниям лиц, подписавших сделки с банком.

Арбитражный управляющий, кредиторы Филиал АК Энг Метал Япы Иншаат Тааххют Санайи Дыш Тиджарет Аноноим Шикрети, ООО «Челябтехгаз», а также уполномоченный орган, возражали против назначения повторной экспертизы.

В удовлетворении названного ходатайства судом первой инстанции отказано с учетом положений статей 82, 83, 86, 87 АПК РФ, поскольку заключение составлено в соответствии с требованиями процессуального законодательства, основано на материалах дела, содержащиеся в нем выводы мотивированы, неясностей и противоречий не содержат, обстоятельств, вызывающих сомнения в достоверности проведенной по делу экспертизы, а равно и доказательств, опровергающих выводы экспертного заключения, не приведено; все доводы кредитора сводятся к его несогласию с результатами экспертизы и выводами эксперта; несогласие банка с выводами, изложенными в экспертном заключении, само по себе не свидетельствует о необходимости назначения повторной экспертизы. Судом так же отмечено, что заключение эксперта является одним из доказательств, подлежащим оценке наравне с другими доказательствами, представленными в материалы дела. Кроме того, назначение по делу повторной экспертизы по определению давности изготовления документов приведет к затягиванию рассмотрения требования банка.

При рассмотрении заявлений о фальсификации доказательств, исходя положений статьи 161 АПК РФ, судом первой инстанции установлено следующее.

Принимая во внимание основание и предмет заявленных требований, а также то, что заключение эксперта является одним из доказательств, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения спора, а в данном случае – являются ли договоры, на основании которых заявлено требование кредитора, сфальфисицированными или нет, суд пришел к выводу о необходимости назначения судебной почерковедческой, судебной технической экспертиз и экспертизы на давность изготовления документа.

Необходимость и обоснованность назначения данных экспертиз подтверждена вступившими в законную силу определениями от 30.05.2018, от 03.08.2018, от 26.10.2018, от 12.12.2018, от 12.02.2019 по настоящему делу.

Выводы экспертов подробно описаны выше. При этом, судом первой инстанции отмечено, что при проведении экспертиз установлено, что договор поручительства №1996/П/9322 от 28.10.2014, договор поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договор последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 подписаны не руководителями должника, тексты оспариваемых договоров изготовлены позже, чем выполнена подпись генерального директора должника. Так же экспертизой установлено, что договор поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 и договор поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 изготовлены в январе-феврале 2018 года. Эксперт установил, что бумажный носитель, на котором изготовлен основной текст договора, значительно отличается от бумажного носителя, на котором на изготовлен последний лист договоров с нанесенными реквизитами сторон.

В судебном заседании 08.02.2019 эксперт Аллаберганов А.А. ответил на вопросы лиц, участвующих в деле. В частности, эксперт дал пояснения относительно использованной им методики при проведении почерковедческой и технической экспертизы, а также обосновал необходимость применения именно этой методики, ответил на вопросы об использованных химических реагентах для производства экспертизы. Так же эксперт обосновал необходимость проведения исследований для ответов на дополнительные вопросы, которые ему не были поставлены.

На заключения эксперта Аллаберганова А.А. кредитором ПАО Сбербанк были представлены рецензии АНО «Экспертно-правовой центр «Документ», в т.ч. рецензия № 01-2019/р от 30.01.2019, выполненная Жижиной М.В., и рецензия № 03-209/р от 05.02.2019, выполненная Ивановым Н.А. (л.д. 51-91, т. 32).

Их указанных рецензий следует, что заключения эксперта Аллаберганова А.А. выполнены с существенными и грубыми нарушениями методики производства почерковедческих, технических экспертиз, экспертиз на давность изготовления документов и исследований, и, как следствие, с нарушением законодательства.

Руководствуясь пунктом 1 статьи 75, пунктом 1 статьи 89 АПК РФ, суд первой инстанции критически отнесся к рецензиям № 01-2019/р от 30.01.2019, № 03-209/р от 05.02.2019, поскольку посчитал их поверхностными и не отражающими конкретных нарушений методик, из которых можно было бы сделать вывод о необоснованности заключения эксперта Аллаберганова А.А., отметив, что указанные рецензии являются личным мнением подписавших их специалистов, данные рецензии составлены не в рамках настоящего дела, не содержат сведений об обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, следовательно, не могут являться доказательствами по настоящему делу в силу ст. 64 АПК РФ.

Судом первой инстанции отмечено, что процессуальное законодательство и законодательство об экспертной деятельности не предусматривает рецензирование экспертных заключений, составленных по результатам проведенных судебных экспертиз.

Суд первой инстанции посчитал, что выполненные по инициативе ПАО Сбербанк рецензии на заключение судебной экспертизы содержат лишь субъективную оценку действий эксперта, отметив, что рецензенты не привлекались к участию в деле, не предупреждались об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, рецензирование экспертного заключения производилось без участия эксперта, которому судом было поручено проведение экспертизы, эксперт не имел возможности представить свои возражения.

Так же судом первой инстанции не принято в качестве надлежащего доказательства акты экспертного исследования № 10-2018/э от 27.02.2018, № 12-2018/э от 05.03.2018, выполненные специалистом АНО «Экспертно-правовой центр «Документ» Жижиной М.В. (л.д. 34-51, т. 25), поскольку данные исследования проводились не в рамках настоящего дела и не содержат сведений об обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, поскольку в них указаны ответы на вопросы кредитора, заинтересованного в определенном исходе дела, в связи с чем, данные акты экспертного исследования не могут являться доказательством по настоящему делу в силу ст. 64 АПК РФ.

К аналогичным выводам пришел суд первой инстанции при оценке письменной консультации специалиста № 05-2019/к от 18.02.2019, выполненной Жижиной М.В., поскольку данная письменная консультация составлена не в рамках настоящего дела, не содержит сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, является личным мнением подписавшего его лица, посчитав, что письменная консультация не может являться доказательством по настоящему делу в силу ст. 64 АПК РФ.

Исследовав представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции принял за основу экспертное заключение № 1671/2-3 от 21.08.2018 (эксперты Стерлигова И.В., Сидорова М.М.), поскольку экспертиза проведена в государственном экспертном учреждении Министерства юстиции Российской Федерации, экспертами, имеющим стаж работы по специальности более 20 лет, с применением методик и путем исследования представленных материалов, с приложением наглядных таблиц.

Так же судом первой инстанции приняты за основу результаты дополнительной экспертизы, отраженные в экспертных заключениях от 12.01.2019 № 0222/11-НР-18, № 0225-ДР-18 от 16.03.2019 (эксперт Аллаберганов А.А.), поскольку экспертиза проведена экспертом, имеющим соответствующее высшее и дополнительное профессиональное образование и обладающим специальными познаниями по вопросам, поставленным судом (ч. 1 ст. 55 АПК РФ).

Судом первой инстанции с учетом положений ст. 13 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности» ч. 15 ст. 76 Федерального закона от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» отмечено, что в экспертном заключении перечислены документы, подтверждающие квалификацию эксперта Аллаберганова А.А., в т.ч. диплом магистра по специальности «Юриспруденция»; диплом о профессиональной переподготовке по программе «Судебный эксперт. Модуль 2: Почерковедческая экспертиза» в сфере «Судебная почерковедческая экспертиза»; диплом о профессиональной переподготовке по программе «Техническая экспертиза документов»; диплом о профессиональной переподготовке по программе «Судебная техническая экспертиза документов»; диплом о профессиональной переподготовке по программе «Судебный эксперт. Модуль 9: Применение методов молекулярной спектроскопии при исследовании объектов судебной экспертизы» в сфере «Судебная экспертиза»; диплом о профессиональной переподготовке по программе «Судебный эксперт. Модуль 10: Применение хромотографических методов при исследовании объектов судебной экспертизы» в сфере «Судебная экспертиза»; диплом о профессиональной переподготовке по программе «Судебная экспертиза. Исследование письменной речи»; сертификат соответствия требованиям системы добровольной сертификации деятельности судебных экспертов и судебно-экспертных организаций, осуществляющих производство судебных экспертиз в области: «Исследование почерка и подписи», «Технические экспертизы документов», «Исследование материалов документов», «Исследование реквизитов документов», «Применение методов молекулярной спектроскопии при исследовании объектов судебной экспертизы», «Применение хромотографических методов при исследовании объектов судебной экспертизы», «Исследование письменной речи», «Исследование фотографических изображений и технических средств, используемых для их изготовлении»; удостоверение о повышении квалификации по программе: «Применение методов молекулярной спектроскопии при исследовании объектов судебной экспертизы», «Основы судебной экспертизы», в материалы дела представлены документы, подтверждающие право экспертной организации ООО УК «НСК-капитал» осуществлять почерковедческую экспертизу, экспертизу давности изготовления документов, техническую экспертизу и т.д.; эксперт Аллаберганов А.А. является изобретателем и патентообладателем на многофункциональный биолого-микроскопический спектральный комплекс, что подтверждается патентом RU 2674495 C1, зарегистрированным в ФСПИС 11.12.2018 с датой начала отсчета срока действия патента 24.09.2018; методы, которые эксперт использовал при проведении экспертизы, были сообщены им до назначения экспертизы в ответе на запрос суда от 19.10.2018.

Так, эксперт указал, что экспертиза на давность выполнения подписей на документе будет проводиться методом хроматографии с применением спектрофотометрии, видеоспектрального компаратора, позволяющий установить взаимосвязь параметров старения материалов письма в штрихах. Данный метод приводит к уничтожению значительной части исследуемого объекта, но является необходимым для получения достоверных результатов. Очередность нанесения реквизитов будет исследоваться тремя способами: микроскопическое исследование, спектральный метод исследования, метод «влажного копирования».

Судом первой инстанции также учтено, что при назначении экспертизы возражений относительно указанных методов лицами, участвующими в деле, заявлено не было.

На основании вышеизложенного, судом первой инстанции отклонены доводы ПАО Сбербанк о нарушении экспертом методики проведения экспертизы, неполноте исследования, возможной недостоверности его результатов со ссылками на мнение Жижиной М.В. и Иванова Н.А., поскольку данные лица не наделены контрольными полномочиями в области экспертной деятельности, проведение экспертизы (повторной или дополнительной) им поручено не было и, соответственно, такое исследование не проводилось и не могло быть проведено.

Кредитором ПАО «Сбербанк» в материалы дела представлена заверенная нотариусом г. Москвы Ереминой А.А. копия объяснения по делу (л.д. 71, т. 15). В представленных объяснениях Ищенко В.И. указал, что письма о зачете спорных сумм от 03.03.2015, от 15.01.2016, договор поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015, договор последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 подписаны им лично в даты, которые указаны в документах. Объяснения подписаны Ищенко В.И., подпись которого удостоверена нотариусом г. Москвы Ереминой А.А.

Кроме того, кредитором ПАО Сбербанк в материалы дела представлена заверенная нотариусом нотариального округа Челябинского городского округа Челябинской области Неугодниковой Е.Г. копия объяснения бывшего директора АО «Резерв» Кирноса Э.Н. (л.д. 38, т. 19). В представленных объяснениях Кирнос Э.Н. указал, что договор поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 и дополнительные соглашения к нему № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015, договор последующей ипотеки № 1996/И/2066 от 12.05.2016 подписаны им лично в даты, которые указаны в документах. Объяснения подписаны Кирносом Э.Н., подпись которого удостоверена нотариусом нотариального округа Челябинского городского округа Челябинской области Неугодниковой Е.Г.

Судом первой инстанции отмечено, что причина, по которой Кирнос Э.Н. передал свои письменные пояснения ПАО Сбербанк, представителем банка не указана.

Определениями суда от 20.12.2017, от 24.01.2018, от 31.01.2018, от 12.03.2018, от 03.04.2018 суд обязывал Кирноса Э.Н. и Ищенко В.И. явкой в судебное заседание для дачи пояснений по вопросу подписания оспариваемых договоров. Определения суда не были исполнены.

Судом первой инстанции отмечено, что Ищенко В.И. стороной настоящего обособленного спора не является, в связи с чем, данное заявление не может являться надлежащим относимым и допустимым доказательством по делу (ст. 64, 68 АПК РФ), данное доказательство представлено в материалы дела кредитором ПАО Сбербанк, заинтересованным в определенном исходе дела, при этом каких-либо разумных пояснений по каким причинам Ищенко В.И. лично не явился в судебное заседание и не дал пояснения по обстоятельствам дела, а передал свои объяснения кредитору, банком не представлено. Судом первой инстанции отмечено, что нотариус г. Москвы Еремина А.А. удостоверила подлинность подписи Ищенко В.И. на документе, указав, что подпись сделана в ее присутствии и личность подписавшего документ установлена, содержание показаний Ищенко В.И., их достоверность и соответствие фактическим обстоятельствам дела нотариусом не удостоверялись.

К аналогичным выводам пришел суд первой инстанции при оценке заверенных нотариусом письменных пояснений Кирноса Э.Н. о подписании им договоров, о фальсификации которых заявлено в рамках настоящего обособленного спора.

Учитывая изложенное, а также тот факт, что доказательства были представлены кредитором ПАО Сбербанк, суд первой инстанции критически отнесся к объяснениям Кирноса Э.Н. и Ищенко В.И. о том, что они лично подписали оспариваемые договоры в даты, указанные в документах.

Судом первой инстанции констатировано крайне недобросовестное поведение банка при рассмотрении настоящего обособленного спора, выразившееся, в частности, в нарушении ст. 16 АПК РФ и неоднократном неисполнении определений суда о предоставления подлинных экземпляров оспариваемых договоров при рассмотрении заявления о фальсификации.

Определениями суда от 20.12.2017, от 24.01.2018, от 31.01.2018, от 12.03.2018, от 03.04.2018 кредитору ПАО Сбербанк неоднократно предлагалось представить подлинные документы, о фальсификации которых заявлено, а именно: письма о зачете спорных сумм от 03.03.2015, от 15.01.2016, договор поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 и дополнительные соглашения к нему № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015, договор поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015, договор последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015.

Подлинные договоры были представлены в материалы дела только в судебном заседании 05.04.2018.

Данные действия банка, по мнению суда первой инстанции, коррелируются с выводами эксперта Аллаберганова А.А. о том, что оспариваемые договоры изготовлены в январе-феврале 2018 года, а также с выводами эксперта Сидоровой М.М. о том, что копии оспариваемых договоров, представленные в дело при предъявлении требования 07.03.2017, были получены не с подлинников указанных документов.

ПАО Сбербанк указывал, что подлинные договоры, о фальсификации которых было заявлено, представлялись на обозрение суду в судебном заседании ранее января 2018 года, что подтверждает их изготовление в те даты, которые указаны в документах. Однако данный довод отклонен судом первой инстанции, поскольку основания, по которым банк не имел возможности представить оригиналы договоров ранее 05.04.2018, не снимают с него обязанности представить данные доказательства в связи с заявлением об их фальсификации, представление банком суду на обозрение оригиналов доказательств неравнозначно представлению их для приобщения к материалам дела с целью назначения экспертизы; при этом экспертом проведены исследования и сделаны выводы относительно приобщенных в материалы дела документов, а не договоров, представленных на обозрение. Кроме того, суд первой инстанции посчитал, что оценка данным обстоятельствам дана в постановлении 18 Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2018 по настоящему делу.

При таких обстоятельствах, учитывая результаты проведенных в рамках настоящего обособленного спора экспертиз, суд первой инстанции посчитал заявление о фальсификации проверенным, факт фальсификации писем о зачете спорных сумм от 03.03.2015, от 15.01.2016, договора поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014 и дополнительных соглашений к нему № 1 от 24.12.2014, № 2 от 04.02.2015, договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015, договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 установленным, в связи с чем, пришел к выводу, что представленные в материалы дела договоры поручительства и залога являются ненадлежащим доказательством и не подтверждают безусловно факт принятия на себя должником обеспечительных обязательств по исполнению АО «Нефтегазмонтаж» кредитных договоров, заключенных с ПАО Сбербанк.

Кроме того, по мнению суда первой инстанции, указанные договоры, заключенные неустановленным лицом, не отвечают требованиям закона, поэтому являются ничтожными согласно ст. 168 ГК РФ независимо от признания их таковыми судом, отметив, что аналогичная позиция изложена в постановлении Президиума ВАС РФ от 06.11.2012 № 8728/12 по делу № А56-44428/2010.

Оценив представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в деле не имеется доказательств, свидетельствующих о последующем одобрении должником оспариваемых сделок (ст. 65 АПК РФ).

Суд первой инстанции посчитал, что протокол внеочередного общего собрания акционеров ЗАО «Завод «Анкер» от 25.08.2014 не может свидетельствовать о предварительном одобрении договора поручительства, поскольку является ничтожной сделкой, не имеющей юридической силы в силу п. 10 ст. 49 Закона об акционерных обществах, данная сделка была сделкой с заинтересованностью, при которой при голосовании не должны были учитываться голоса заинтересованного общества ООО «Нефть-Инвест» (ст. 81 Закона об акционерных обществах).

Судом первой инстанции отмечено, что последующего одобрения договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.05.2015, договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015 так же не было, т.к. протокол от 06.10.2010 собрания акционеров общества, на котором ставился вопрос об одобрении договоров является ничтожной сделкой, не имеющей юридической силы на основании п. 10 ст. 49 Закона об акционерных обществах, т.к. эта сделка была сделкой с заинтересованностью и голоса заинтересованного общества ООО «Нефть-Инвест» не должны были учитываться при голосовании (ст. 81 Закона об акционерных обществах).

Судом первой инстанции с учетом положений пункта 2 статьи 69 АПК РФ учтено, что при рассмотрении дела № А76-7881/2018 установлено, что акционер АО «Резерв» - ООО «Нефть-Инвест» является заинтересованным лицом по отношению к выгодоприобретателю по сделке АО «Нефтегазмонтаж», отметив, что подсчет голосов должен быть осуществлен по правилам ст.ст. 81, 83 Закона об акционерных обществах, данные обстоятельства отражены в Постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.12.2018 по делу № А76-7881/2018. Кроме того, в повестку дня собрания акционеров были включены вопросы о предварительном одобрении договора поручительства, последующего одобрения оспариваемых сделок не было.

Судом первой инстанции также отмечено, что согласно сведениям из картотеки арбитражных дел, непосредственно перед заключением договора поручительства от 28.10.2014 № 1996/П/9322 между крупными акционерами должника имелся корпоративный конфликт, о чем свидетельствуют рассматриваемые Арбитражным судом Челябинской области исковые заявления о признании недействительными решений собраний акционеров, о переводе прав и обязанностей по договору купли-продажи акций и т.п. № А76- 19847/2014 (исковое заявление принято к производству 12.08.2014), № А76-19510/2014 (исковое заявление принято к производству 08.08.2014), № А76-19123/2014 (исковое заявление принято к производству 06.08.2014), № А76-16506/2014 (исковое заявление принято к производству 10.07.2014), № А76-15876/2014 (исковое заявление принято к производству 31.07.2014), № А76-15670/2014 (исковое заявление принято к производству 28.07.2014).

При предъявлении указанных выше исковых заявлений акционерами оспаривались факт назначения генерального директора должника и законность получения ООО «Нефть-Инвест» контрольного пакета акций должника.

Наличие корпоративного конфликта позволило суду первой инстанции критически отнестись к протоколам внеочередных общих собраний акционеров ЗАО «Завод «Анкер» от 25.08.2014 и от 06.09.2017 как доказательствам, свидетельствующим о последующем одобрении сделок.

Так же судом первой инстанции отмечено, что в материалы дела представлен протокол внеочередного общего собрания акционеров ЗАО «Завод «Анкер» от 01.09.2015, на котором не было одобрено заключение между должником и АО «Банк Интеза» договора поручительства по кредитным обязательствам АО «Нефтегазмонтаж» в пределах 50 млн. руб. (л.д. 2-16, т. 23), что, по мнению суда первой инстанции, косвенно подтверждает нежелание должника принимать на себя какие-либо обеспечительные обязательства и так же может свидетельствовать об отсутствии одобрения в заключении спорных сделок.

Суд первой инстанции посчитал, что доказательств отражения оспариваемых договоров в бухгалтерской отчетности АО «Резерв» в материалы дела в нарушение ст. 65 АПК РФ не представлено; доказательств, что сведения об оспариваемых договорах поручительства и залога отражены на забалансовом счете 009, в деле не имеется. Конкурсный управляющий подтвердил отсутствие таких сведений в бухгалтерском учете должника.

Судом первой инстанции отмечено, что в судебном заседании конкурсный управляющий пояснил, что оспариваемые договоры поручительства и залога бывшим руководителем ему переданы не были, в документах, полученных от бывшего руководителя, сведений о заключении таких договоров не имелось, о наличии обеспечительных обязательств по кредитным договорам АО «Нефтегазмонтаж» конкурсный управляющий узнал только из требования ПАО Сбербанк.

Суд первой инстанции посчитал, что в нарушение Положения Банка России «О правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации» от 16.07.2012 № 385-п данные о заключении оспариваемых договоров отсутствуют не только в сведениях бухгалтерского учета ПАО Сбербанк, но и во внутренних документах банка, обратного в материалы дела не представлено (ст. 65 АПК РФ).

Судом первой инстанции отклонен довод, что о заключенности договоров последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, от № 1996/И/2066 от 12.05.2016 свидетельствует факт их государственной регистрации, с учетом следующего.

Управлением Росреестра по Челябинской области в материалы дела представлены копии регистрационных дел в отношении спорных договоров залога (л.д. 1-165, т. 36).

Согласно представленным документам, от имени должника документы для регистрации договоров залога были сданы Котловой С.Б. по доверенности 07.08.2013 № 1740292 серия 74 АА, выданной генеральным директором Кочелаевским В.А. Полномочия Кочелаевского В.А. как руководителя должника были прекращены в 2013 году, руководителя ЗАО «Завод Анкер» на

даты заключения договоров ипотеки 21.09.2015, 12.05.2016 были Ищенко В.И. и Кирнос Э.Н. Каких-либо пояснений о причинах обращения с заявлениями о регистрации договоров ипотеки по доверенности, выданной предыдущим руководителем в 2013 году при возможности оформления доверенности на дату подачи документов, в деле не имеется. Госпошлина за регистрацию договоров от имени должника была внесена наличными денежными средствами представителем Котловой С.Б. Пояснений о невозможности перечисления денежных средств в счет уплаты государственной пошлины с расчетного счета ЗАО «Завод Анкер» в деле так же не имеется.

Указанные действия, по мнению суда первой инстанции, не являются обычными добросовестными действиями при обращении в регистрирующий орган.

Сославшись на п. 4.1.1 договоров ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, от № 1996/И/2066 от 12.05.2016, согласно которым залогодатель (АО «Резерв») обязан застраховать предмет залога в пользу залогодержателя не позднее 10 рабочих дней с даты заключения договора на сумму не менее 342 536 900 руб. 00 коп. от риска утраты (гибели) или повреждения на все случаи, предусмотренные правилами страхования страховщика и своевременно продлевать страхование до полного исполнения обязательств по кредитному договору; условия договора страхования залогодатель должен предварительно согласовать с залогодержателем; залогодатель обязан передать залогодержателю копию правил страхования, заверенную страховой компанией, а также копию страхового полиса в течение 3 рабочих дней с даты заключения договора страхования; залогодатель обязан передать залогодержателю копии платежных документов, подтверждающих оплату страховой премии в течение 5 дней с даты оплаты страховой премии, суд первой инстанции установил, что как пояснил конкурсный управляющий в судебном заседании, договор страхования предмета залога АО «Резерв» не заключался, при анализе выписок с расчетных счетов должника платежи в пользу какой-либо страховой компании не были выявлены (в подтверждение данных обстоятельств и.о. конкурсного управляющего в материалы дела представлена соответствующая справка от 10.04.2019), доказательств наличия договора страхования имущества должника (предмета залога) ПАО Сбербанк так же не представлено.

Исследовав и оценив в порядке, предусмотренном ст. 71 АПК РФ, проанализировав указанные выше обстоятельства в совокупности, суд первой инстанции пришел к выводу, что тексты договоров поручительства и залога, на

которых основывает свое требование ПАО Сбербанк, со стороны должника не подписывались, последующего одобрения сделок не было, доказательств исполнения должником данных договоров (осуществление платежей, страхования имущества и т.п.) в деле не имеется, в бухгалтерской отчетности АО «Резерв» договоры не отражались, что свидетельствует о недействительности (ничтожности) договоров поручительства № 1996/П/9322 от 28.10.2014, № 2019/П/9482 от 21.09.2015, и договоров последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015, № 1996/И/2066 от 12.05.2016.

Кроме того, судом первой инстанции установлены обстоятельства, свидетельствующие о недействительности указанных договоров по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что на момент заключения оспариваемого договора должник отвечал признакам неплатежеспособности и имел просроченную задолженность перед кредиторами с учетом нижеследующего.

В материалы дела представлена письменная информация аудитора ЗАО «Завод Анкер» по результатам аудиторской проверки за 2014 год, проведенной Аудиторской консалтинговой группой «Аудит-Право» (л.д. 17- 22, т. 21). В аудиторском заключении указано, что у ЗАО «Завод Анкер» по состоянию на 31.12.2014 имеется задолженность по уплате НДФЛ в размере 2 318 090 руб. 00 коп., образовавшейся с июля 2013 года. О наличии задолженности перед уполномоченным органом, а также о наличии у должника неисполненных обязательств перед иными кредиторами было известно ПАО Сбербанк, поскольку проведение аудита отчетности являлось обязательным для должника и в соответствии с условиями оспариваемых договоров аудиторское заключение предоставлялось банку.

По данным бухгалтерской отчетности ЗАО «Завод Анкер» по состоянию на 31.12.2013 (отчетную дату, предшествующую заключению договора поручительства № 1996/II/9322 от 28.10.2014) кредиторская задолженность составляла 454 899 тыс. руб., заемные средства 231 728 тыс. руб.

Согласно сведениям из картотеки арбитражных дел, на дату совершения самой ранней из оспариваемых сделок (28.10.2014) в отношении должника вынесен 26 судебный акт, подтверждающий наличие задолженности перед кредиторами, а именно: в рамках дела А60-33883/2013 утверждено мировое соглашение от 18.11.2013 между должником и ООО «Компания Металлинвест Южный Урал», размер задолженности 3 484 257 руб. 00 коп., в связи с неисполнением условий мирового соглашения 12.12.2013 выдан исполнительный лист; по делу № А60-49573/2013 утверждено мировое соглашение от 13.03.2014 между должником и ООО «Тобол дивизион Урал», размер задолженности 7 995 505 руб. 84 коп., в связи с неисполнением условий мирового соглашения 15.04.2014 выдан исполнительный лист; по делу № А76-29270/2013 утверждено мировое соглашение от 25.06.2014 между должником и ООО ТД «МетизКомплект», размер задолженности 523 678 руб. 58 коп., в связи с неисполнением условий мирового соглашения 04.09.2014 выдан исполнительный лист; по делу А76-29/2014 утверждено мировое соглашение от 08.04.2014 между должником и ООО «Миталпро», размер задолженности 4 824 087 руб. 99 коп., в связи с неисполнением условий мирового соглашения 26.05.2014.2014 выдан исполнительный лист; по делу № А76-1327/2014 утверждено мировое соглашение от 04.04.2014 между должником и ООО «СТК Стиль», размер задолженности 887 421 руб. 17 коп., в связи с неисполнением условий мирового соглашения 21.05.2014 выдан исполнительный лист; по делу № А76-3287/2014 утверждено мировое соглашение от 17.04.2014 между должником и ООО «Гектор Электрик», размер задолженности 9 180 341 руб. 65 коп., в связи с неисполнением условий мирового соглашения 08.05.2014 выдан исполнительный лист; по делу № А76-4616/2014 решением от 05.05.2014 с должника в пользу ООО «Никарт» взыскана задолженность в размере 156 244 руб. 85 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист; по делу № А76-5496/2014 с должника в пользу ООО «Новатэк Челябинск» взыскана задолженность в размере 1 516 417 руб. 00 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 03.10.2014; по делу № А76-8196/2014 с должника в пользу ООО «СК УралЭнергоСтрой» взыскана задолженность в размере 812 236 руб. 36 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 24.09.2014; по делу № А76-8400/2014 решением от 08.07.2014 с должника в пользу ООО «Новатэк Челябинск» взыскана задолженность в размере 1 384 455 руб. 98 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 24.08.2014; по делу № А13-5563/2014 решением от 13.08.2014 с должника в пользу ЗАО ТД «Северсталь-инвест» взыскана задолженность в размере 21 293 945 руб. 00 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 24.12.2014; по делу № А76-9821/2014 с должника в пользу ЗАО «Тракт Челябинск» взыскана задолженность в размере 769 501 руб. 20 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 29.08.2014; по делу № А76-11487/2014 с должника в пользу ООО «Новатэк Челябинск» взыскана задолженность в размере 949 236 руб. 89 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 23.10.2014; по делу № А76-11894/2014 с должника в пользу ООО «Челябтехгаз» взыскана задолженность в размере 19 914 201 руб. 69 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 17.12.2014; по делу № А76-7023/2014 между должником и ООО «ПКФ Сибирский молот» утверждено мировое соглашение, размер задолженности 1 897 900 руб. 92 коп., в связи с неисполнением условий мирового соглашения выдан исполнительный лист от 02.10.2014; по делу № А76-7968/2014 с должника в пользу ОАО «Челябэнергосбыт» взыскана задолженность в размере 5 716 622 руб. 58 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 13.08.2014; по делу № А76-14921/2014 с должника в пользу ОАО «Челябинскгоргаз» взыскана задолженность в размере 215 157 руб. 65 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 25.11.2014; по делу № А76-16512/2014 с должника в пользу ЗАО «Трест Коксохиммонтаж» взыскана задолженность в размере 17 259 287 руб. 20 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 22.09.2014; по делу № А76-17125/2014 с должника в пользу ООО «ТД Стальпром» взыскана задолженность в размере 80 277 руб. 83 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 03.10.2014; по делу № А76-18216/2014 с должника в пользу ОАО «Челябэнергосбыт» взыскана задолженность в размере 163 853 руб. 91 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 08.10.2014; по делу № А76-5496/2014 с должника в пользу ОАО «Челябэнергосбыт» взыскана задолженность в размере 1 135 593 руб. 29 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 07.10.2014; по делу № А76-18502/2014 с должника в пользу ООО «МКТ» взыскана задолженность в размере 15 037 руб. 47 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 16.10.2014; по делу № А76-20428/2014 с должника в пользу ОАО «Челябинскгоргаз» взыскана задолженность в размере 92 668 руб. 80 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 29.10.2014; по делу № А76-21521/2014 решением от 09.12.2014 с должника в пользу ООО «ВИП Транс» взыскана задолженность в размере 479 912 руб. 00 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 15.01.2015; по делу № А55-20667/2014 решением от 29.10.2014 с должника в пользу ООО «ТД СЗРМ» взыскана задолженность в размере 2 738 551 руб. 50 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 29.01.2014; по делу № А76-24581/2014 решением от 15.02.2015 с должника в пользу ООО «Челябтехгаз» взыскана задолженность в размере 4 633 793 руб. 36 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист.

По данным бухгалтерской отчетности ЗАО «Завод Анкер» по состоянию на 31.12.2014 (отчетную дату, предшествующую заключению договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договора последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015), кредиторская задолженность составляла 1 127 687 тыс. руб., в том числе перед ФНС России в размере 24 950 925 руб. 07 коп. Задолженность перед ЗАО КБ «Ураллига» составляла 70 040 332 руб. 90 коп. Указанная задолженность подтверждена вступившим в законную силу решением Центрального районного суда, на принудительное исполнение которого 08.08.2015 выдан исполнительный лист ФС № 003376861.

Согласно сведениям из картотеки арбитражных дел, на дату подписания двух других оспариваемых договоров (21.09.2015) в отношении должника вынесен 21 судебный акт, подтверждающий наличие задолженности перед кредиторами, а именно: по делу № А76-24980/2014 с должника в пользу ООО «Культурное рыбное хозяйство «Старые пески» взыскана задолженность в размере 668 602 руб. 30 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 05.06.2015; по делу № А76-29844/2014 с должника в пользу ООО «ВИП Транс» взыскана задолженность в размере 391 925 руб. 93 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 01.09.2015; по делу № А76-1602/2015 с должника в пользу ООО «ЗМК» взыскана задолженность в размере 2 693 607 руб. 51 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 28.04.2015; по делу № А76-5136/2015 с должника в пользу ООО «Фасадстройсервис Челябинск» взыскана задолженность в размере 120 296 руб. 81 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 28.08.2015; по делу № А76-6885/2015 с должника в пользу ООО «НОВАТЭК Челябинск» взыскана задолженность в размере 239 434 руб. 51 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 15.06.2015; по делу № А76-8208/2015 с должника в пользу ООО «НОВАТЭК Челябинск» взыскана задолженность в размере 645 606 руб. 23 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 03.07.2015; по делу № А76-8670/2015 с должника в пользу ОАО «Челябэнергосбыт» взыскана задолженность в размере 5 122 820 руб. 34 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 02.07.2015; по делу № А76-11055/2015 с должника в пользу ООО «Русская транспортная логистика» взыскана задолженность в размере 2 480 776 руб. 00 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 16.10.2015; по делу № А76-11522/2015 с должника в пользу ООО «НОВАТЭК Челябинск» взыскана задолженность в размере 677 007 руб. 86 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 03.09.2015; по делу № А76-11616/2015 с должника в пользу ООО «Комус-Южный Урал» взыскана задолженность в размере 80 121 руб. 15 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 29.07.2015; по делу № А76-12602/2015 с должника в пользу ООО «Экопроект» взыскана задолженность в размере 153 276 руб. 00 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 13.08.2015, по делу № А76-12758/2015 с должника в пользу ООО «Экопроект» взыскана задолженность в размере 23 880 руб. 20 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 17.09.2015; по делу № А76-13648/2015 с должника в пользу ОАО «Челябинскгоргаз» взыскана задолженность в размере 110 622 руб. 68 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 21.08.2015; по делу № А76-14014/2015 с должника в пользу ООО «КСТ» взыскана задолженность в размере 306 437 руб. 88 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 12.08.2015; по делу № А76-16340/2015 с должника в пользу ОАО «Челябэнергосбыт» взыскана задолженность в размере 1 271 095 руб. 82 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 02.09.2015; по делу № А76-17469/2015 с должника в пользу ООО «ТД «Авим» взыскана задолженность в размере 3 034 625 руб. 45 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 25.11.2015; по делу № А76-51543/2015 с должника в пользу ООО «ПО «КиришиНефтьоргсинтез» взыскана задолженность в размере 1 727 813 руб. 00 коп., решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 10.12.2015; по делу № А76-21424/2015 с должника в пользу ООО «Донкарб Графит» взыскана задолженность в размере 540 000 руб. 00 коп. за период по август 2015 года, решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 16.04.2016; по делу № А76-21988/2015 с должника в пользу ОАО «Челябэнергосбыт» взыскана задолженность в размере 2 172 694 руб. 63 коп. за период по август 2015 года, решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 03.12.2015; по делу № А76-22447/2015 с должника в пользу ООО «МонтажХимСервис» взыскана задолженность в размере 321 780 руб. 88 коп. за период по август 2015 года, решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 16.03.2016; по делу № А76-23294/2015 с должника в пользу ЗАО «Сибпромснаб» взыскана задолженность в размере 5 672 495 руб. 00 коп. за период по август 2015 года; решение суда вступило в законную силу, на принудительное исполнение решения суда выдан исполнительный лист от 04.03.2016.

Судом первой инстанции отмечено, что сведения о наличии судебных актов о взыскании задолженности с ЗАО «Завод Анкер» размещены на официальных сайтах арбитражных судов, информация о возбужденных в отношении должника исполнительных производствах размещена на официальном сайте службы судебных приставов, что дает основания полагать, что банк знал о наличии бесспорной кредиторской задолженности в значительном размере, подтвержденной вступившими в законную силу судебными актами.

Из анализа финансового состояния АО «Резерв», представленного в материалы дела временным управляющим по результатам процедуры наблюдения, следует, что признаки неплатежеспособности у должника возникли с 01.01.2013.

Кроме того, судом первой инстанции отмечено, что согласно сведениям картотеки арбитражных дел, в отношении ЗАО «Завод Анкер» (правопредшественника должника) неоднократно возбуждались дела о несостоятельности (банкротстве), в т.ч. дела №№ А76-12942/2014, А76-29092/2014, А76-12147/2015, А76-22648/2015, производство по делу о банкротстве № А76-22648/2015 возбуждено 14.09.2015, непосредственно перед заключением договора поручительства от 21.09.2015 № 2019/П/9482.

Учитывая общедоступность указанных сведений в совокупности с имеющимися у банка сведениями о финансовом состоянии должника, суд первой инстанции посчитал, что банк не мог не знать о неплатежеспособности АО «Резерв» на дату заключения оспариваемых сделок.

По мнению суда первой инстанции, об осведомленности банка о неплатежеспособности ЗАО «Завод Анкер» на момент совершения оспариваемых сделок свидетельствует также наличие картотеки неисполненных инкассовых поручений на счетах должника в ПАО Сбербанк в размере более 40 млн. руб. (л.д. 39-53, т. 19).

Налоговым органом в адрес исполняющего обязанностей конкурсного управляющего должника направлена информация о том, что по состоянию на 17.08.2015 задолженность по НДФЛ составляла 40 610 998 руб. 09 коп., что подтверждается требованием № 17641 (л.д. 43, т. 19).

02.09.2015 ИФНС по Курчатовскому району г. Челябинска вынесено решение № 15110 о взыскании налога, сбора, страховых взносов в банках, а также электронных денежных средств (л.д. 44, т. 19), 02.09.2015 в ПАО Сбербанк направлены инкассовые поручения № 25811 на сумму 26 544 506 руб. 00 коп., № 25812 на сумму 2 604 268 руб. 33 коп., № 25813 на сумму 6 060 834 руб. 80 коп., № 25814 на сумму 73 384 руб. 00 коп., № 25815 на сумму 5 руб. 30 коп., № 25816 на сумму 228 319 руб. 72 коп., № 25817 на сумму 1 175 руб. 06 коп. (л.д. 45-51, т. 19).

07.09.2015 ИФНС по Курчатовскому району г. Челябинска вынесено решение № 15556 о взыскании налога, сбора, страховых взносов в банках, а также электронных денежных средств (л.д. 52, т. 19). 07.09.2015 в ПАО Сбербанк направлено инкассовое поручение № 27396 на сумму 4 023 534 руб. 00 коп. (л.д. 53, т. 19).

За 2 недели до заключения спорных договоров уполномоченным органом к счету должника, открытому в ПАО Сбербанк, выставлены инкассовые поручения, подтверждающие наличие задолженности в общей сумме 39 536 027 руб. 21 коп. Данная задолженность до настоящего времени не погашена и включена в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

По состоянию на 30.09.2015 задолженность в пенсионный фонд составляла 9 411 996 руб. 95 коп.

Согласно п. 2.11. оспариваемых договоров должник был обязан предоставлять в банк каждый месяц справки по расчету с бюджетом, ПФР и ФОМС. С учетом данного условия, суд первой инстанции посчитал, что кредитор не мог не знать о наличии у АО «Резерв» задолженности перед бюджетом и, как следствие, о неплатежеспособности общества.

Судом первой инстанции отмечено, что помимо картотеки на расчетных счетах в ПАО Сбербанк, также был заблокирован расчетный счет, открытый в ООО КБ «Интеркоммерцбанк», о чем не мог не знать ПАО Сбербанк; доводы о наличии задолженности на момент подписания договоров поручительства и ипотеки 2014-2015 г.г. также отражены в апелляционном определении Челябинского областного суда по уголовному делу в отношении руководителя должника Кирноса Э.Н. № 10-6054/2017 от 22.12.2017 (л.д. 29-33, т. 18).

Судом первой инстанции также учтено, что договор поручительства № 1996/II/9322 от 28.10.2014 обеспечивал исполнение заемщиком АО «Нефтегазмонтаж» обязательств по кредитному договору по погашению основного долга, процентов и т.п.; сумма кредита по кредитному договору № 1996 от 24.10.2014 (лимит кредитной линии) составляет 734 850 тыс. руб., балансовая стоимость активов АО «Резерв» по состоянию на 31.12.2013 (на отчетную дату, предшествующую заключению договора) составляла 731 642 тыс. руб. (л.д. 69-74, т. 14), сумма поручительства превышала балансовую стоимость активов должника.

Аналогичная ситуация, по мнению суда первой инстанции, имела место быть при заключении договора поручительства № 2019/П/9482 от 21.09.2015 и договор последующей ипотеки № 2019/И/1990 от 21.09.2015. Так, договор поручительства № 2019/II/9482 от 21.09.2015 обеспечивал исполнение АО «Нефтегазмонтаж» (заемщиком) обязательства по погашению основного долга, процентов и т.д., сумма кредита по кредитному договору № 2019 от 09.07.2015 (лимит кредитной линии) составляет 1 773 666 тыс. руб., балансовая стоимость активов АО «Резерв» по состоянию на 31.12.2014 (на отчетную дату, предшествующую заключению договора) составляла 1 324 835 тыс. руб.

Указанные обстоятельства, по мнению суда первой инстанции, свидетельствуют о том, что в результате заключения оспариваемых договоров и принятия на себя обязательств в размере, значительно превышающем размер его активов, должник стал отвечать признаку недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов, что подтверждает, что договоры заключены с целью причинения вреда имущественным правам должника и его кредиторов.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в результате совершения оспариваемых сделок был причинен вред имущественным правам кредиторов АО «Резерв», требования ПАО Сбербанк, основанные на оспариваемых договорах, привели к возможности приоритетного удовлетворения требований ПАО Сбербанк по отношению к другим кредиторам, поскольку его требование обеспечено залогом имущества должника, в обеспечение обязательств перед ПАО Сбербанк передано все недвижимое имущество, имущественные права, оставшегося не залогового имущества не достаточно для удовлетворения требований других кредиторов должника; размер требования ПАО Сбербанк настолько значительно превышает как размер реестровых требований кредиторов АО «Резерв» (228 млн.руб.), так и размер текущих обязательств (98 млн.руб.), что делает очевидным отсутствие перспективы удовлетворения требований других кредиторов АО «Резерв» и подтверждает причинение вреда должнику и кредиторам.

Судом первой инстанции отмечено, что в приложениях № 1 к договорами об открытии невозобновляемой кредитной линии № 1996 от 24.10.2014, № 2019 от 09.07.2015, заключенным между АО «Нефтегазмонтаж» и ПАО Сбербанк указан состав группы компаний: АО «Нефтегазмонтаж» (ИНН 7702672380), основной заемщик; ООО «Нефть-Инвест» (ИНН 7704816775), поручитель; ЗАО «Нефтегазпроект» (ИНН 7733816018), поручитель; ООО «ТД «ЗЗМК» (ИНН 7737703328), поручитель; ООО «ТД «СЗРМ» (ОГРН 1115074016750), поручитель; АО «Резерв» (ЗАО «Завод Анкер») (ИНН 7448001360), должник, поручитель и залогодатель. При представлении документов для получения кредита АО «Нефтегазмонтаж» указало перечисленные общества в качестве юридических лиц, входящих в группу компаний.

В материалы дела конкурсным управляющим представлены анализы финансового состояния основного заёмщика АО «Нефтегазмонтаж» и поручителей ЗАО «Нефтегазпроект», ООО «ТД «СЗРМ», ООО «Нефть-Инвест», ООО «ТД «ЗЗМК» (л.д. 33-153, т. 40, 1-130, т. 41), из которых усматривается, что по состоянию на даты заключения оспариваемых договоров все предприятия группы компаний отвечали признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов.

Как отметил суд первой инстанции, в настоящее время в отношении всех предприятий группы компаний возбуждены дела о несостоятельности (банкротстве).

Суд первой инстанции установил, что согласно информации, опубликованной на сайте ЕФРСБ, по результатам проведенной инвентаризации имущества указанных юридических лиц, входящих в группу компаний, недвижимого имущества не выявлено, стоимость выявленного движимого имущества значительно ниже значений, указанных в бухгалтерских балансах, основным активов юридических лиц являлась дебиторская задолженность аффилированных лиц из этой же группы компаний, не ликвидная ко взысканию, размер которой значительно завышен.

Судом первой инстанции отмечено, что аналогичными были результаты инвентаризации имущества должника АО «Резерв».

По данным бухгалтерского баланса АО «Резерв» по состоянию на 01.01.2015 активы должника составили 1 324 835 тыс. руб., из них – 842 000 тыс. руб. составляли запасы, которые при проведении инвентаризации не обнаружены, что подтверждается инвентаризационными описями №№ 1-4 от 25.10.2017. Также был существенно завышен размер дебиторская задолженность, поскольку отсутствуют какие-либо первичные документы, подтверждающие основания возникновение и размер.

Анализ бухгалтерских балансов обществ, входящих в группу компаний, по мнению суда первой инстанции, позволяет установить, что в активе юридических лиц значилась дебиторская задолженность к другим участникам группы, при этом кредиторская задолженность в таком же размере в балансе не отражалась. Отмечено, что в бухгалтерском балансе ООО «ТД «СЗРМ» числится дебиторская задолженность к АО «Резерв» в размере 162 млн. руб., в то время как в бухгалтерском балансе АО «Резерв» кредиторская задолженность в указанном размере не отражена.

Указанное, по мнению суда первой инстанции, свидетельствует о том, что на балансе каждой из компаний группы числилась фиктивная дебиторская задолженность, которая не подтверждалась реальными документами, а была создана лишь для увеличения активов обществ «на бумаге» с целью получения кредита.

Как посчитал суд первой инстанции, ПАО Сбербанк как профессиональный участник рынка кредитования, при проявлении надлежащей осмотрительности и добросовестности, не мог не знать о данных обстоятельствах, подтверждающих отсутствие у группы компаний имущества для погашения задолженности.

Судом первой инстанции отклонены доводы ПАО Сбербанк о том, что при принятии решения о выдаче кредита банком оценивался консолидированный баланс группы компаний, исходя из следующего. Как пояснил в судебном заседании представитель уполномоченного органа, на сайте ФНС России размещен перечень групп консолидированных налогоплательщиков. Сведений о том, что АО «Резерв» входит в какую-либо группу консолидированных налогоплательщиков, на указанном сайте не имеется. В материалы дела представлена консолидированная отчетность группы компаний по состоянию на 30.06.2016 (л.д. 47-51, т. 37), т.е. после того как АО «Нефтегазмонтаж» перестало исполнять обязательства по кредитным договорам. Доказательств, что консолидированная отчетность составлялась и анализировалась банком на дату подписания спорных сделок, в деле не имеется (ст. 65 АПК РФ). В судебном заседании представитель ПАО Сбербанк пояснил, что данная консолидированная отчетность в налоговый орган не сдавалась, что не позволяет суду удостовериться в объективности указанных в ней сведений.

Как указал суд первой инстанции, экономическая обоснованность сделки в группе лиц исключает цель причинение вреда только тогда, когда финансовое положение каждого члена группы лиц стабильно и у них отсутствуют просроченные обязательства, однако у всех лиц, входящих в одну группу компаний имелись признаки неплатежеспособности, а также ухудшение финансового положения.

По мнению суда первой инстанции, заключение указанных кредитных договоров и обеспечительных договоров не обусловлено хозяйственной деятельностью должника и не являлось для него экономически целесообразным, поскольку не повлекло получение какой-либо имущественной выгоды, а напротив, увеличило кредиторскую задолженность должника, превышающую его активы.

Суд первой инстанции посчитал, что должник не участвовал в реализации проекта для АО «Ритэк», доказательств ведения совместной деятельности между АО «Нефтегазмонтаж» и АО «Резерв» в деле не имеется.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к выводу, что фактически должник не являлся участником группы лиц, указанной в Приложении № 1 к кредитным договорам с основным заемщиком, перечисленные АО «Нефтегазмонтаж» денежные средства не использовались в хозяйственной деятельности должника, доказательств наличия общего экономического интереса между должником и АО «Нефтегазмонтаж» в деле не имеется.

Судом первой инстанции отмеччено, что определением от 16.02.2018 отказано во включении требований АО «Нефтегазмонтаж» в реестр требований

кредиторов должника, при рассмотрении обособленного спора судом установлено, что взаимоотношения заявителя и должника не носили хозяйственный характер, а были направлены исключительно на создание фиктивной задолженности.

Судом первой инстанции учтено, что АО «Резерв» и АО «Нефтегазмонтаж» являются зависимыми лицами, поскольку имеют одних и тех же бенефициаров, тем не менее, посчитал, что одна лишь аффилированность АО «Нефтегазмонтаж» и АО «Резерв» не объясняет разумность и экономическую целесообразность заключения обеспечительных сделок.

Из анализа указанных обстоятельств дела, по мнению суда первой инстанции, следует, что экономическая целесообразность заключения договоров залога (ипотеки) в целях ведения общей хозяйственной деятельности, обеспечения общих, корпоративных связей (например, общие бизнес-планы, разработка и осуществление общей совместной деятельности по выполнению одной задачи, разработка одной коммуникационной стратегии организаций, доказательств совместной разработки задач обществ как одной группы компаний) у АО «Резерв» отсутствовала, наличие же отдельных хозяйственных связей не свидетельствует о наличии у сторон общего бизнеса.

Судом первой инстанции отмечено, что наличие взаимных задолженностей между сторонами договоров поручительства и заемщиком не свидетельствуют о взаимовыгодности сделок без ущерба другим лицам.

По мнению суда первой инстанции, материалами дела доказывается, что должник и заинтересованное лицо были неплатежеспособными на момент заключения сделок.

Суд первой инстанции посчитал, что заключение договоров поручительства не было направлено на реализацию нормальных экономических интересов должника, размер поручительства многократно превышал размер чистых активов должника, отсутствовала потенциальная возможность должника после выплаты долга за заинтересованное лицо, получить от последнего надлежащее обеспечение; кредитором в материалы дела не представлены доказательства, подтверждающий экономический интерес должника при заключении договоров поручительства накануне банкротства основного заемщика и иных поручителей (ст. 65 АПК РФ); обеспечения, выданные должником в пользу ПАО Сбербанк, были направлены на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя (залогодателя).

Судом первой инстанции отмечено, что основной долг по кредитному договору № 1996 от 24.10.2014 не погашался основным заемщиком АО «Нефтегазмонтаж» до октября 2015 года, имея непогашенные обязательства по указанному кредитному договору в сумме 734 806 271 руб. 47 коп. и, зная о неплатежеспособности всех юридических лиц группы компаний, ПАО Сбербанк заключило с АО «Нефтегазмонтаж» еще один кредитный договор № 2019 от 09.07.2015 с лимитом кредитной линии 1 773 666 000 руб. 00 коп., поручителями выступили все те же лица группы компаний, а также в залог по договору последующей ипотеки предоставлено все имущество АО «Резерв» стоимостью 342 536 900 руб. 00 коп., что в тот период составляло 12,95% от суммы займа.

Судом первой инстанции также отмечено, что по условиям кредитного договора (п. 3.2) перечисление сумм кредита производится при отсутствии просроченной задолженности и неуплаченных неустоек по договору и по всем кредитным договорам (в том числе об открытии кредитной линии) и/или соглашениям, и/или договорам поручительства, и/или договорам о предоставлении банковских гарантий, заключенным (которые могут быть заключены) между кредитором и заемщиком.

Указанные обстоятельства, по мнению суда первой инстанции, в совокупности с учетом того обстоятельства, что при заключении кредитного договора и обеспечительных договоров в банк были представлены документы о финансовой и хозяйственной деятельности лиц – сторон договоров, позволяют суду сделать вывод о свободном доступе кредитора к финансовым документам общества; в любом случае, действуя добросовестно, разумно и осмотрительно,

ПАО Сбербанк знал или должен был знать о неудовлетворительном финансовом состоянии ЗАО «Завод Анкер» и невозможности погашения кредитных обязательств АО «Нефтегазмонтаж» за счет имущества должника.

Судом первой инстанции также учтено, что в течение длительного времени ПАО Сбербанк не предпринимало никаких действий, направленных на получение денежных средств с АО «Резерв», не направляло претензий должнику, и предъявило требования к нему только после введения в отношении должника процедуры банкротства наблюдение; в материалы дела представлено решение третейского суда при АНО «Независимая арбитражная палата» от 25.11.2016 по делу № Т/МСК/16/6340, определение Тушинского районного суда г. Москвы от 11.04.2017 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (л.д. 124-142, т. 2), должник участником данных судебных разбирательств (ответчиком или третьим лицом) не был, каких-либо пояснений о причинах не обращения с исковым заявлением в арбитражный суд к должнику в деле не имеется и обращения с настоящим требованием только после возбуждения дела о банкротстве. Указанные обстоятельства позволили суду сомневаться в добросовестности поведения кредитора как участника гражданского оборота по отношению к АО «Резерв».

Судом первой инстанции учтено, что на момент заключения оспариваемых договоров от 21.09.2015 у основного заемщика АО «Нефтегазмонтаж» уже была просрочка по кредитным платежам по договору № 1996 от 24.10.2014 в размере 448 млн. руб., просрочка в оплате процентов за пользование кредитом по состоянию на 05.03.2015 составляла 23 343 632 руб. 61 коп. Данное обстоятельство установлено судом в связи с тем, что определением от 30.05.2018 суд удовлетворил заявление ООО «Челябтехгаз» о фальсификации доказательств и не принял в качестве надлежащих доказательств по настоящему делу письма от 03.03.2015, от 15.01.2016, корректирующие назначение платежа (ст. 68 АПК РФ) и, как следствие, погашение задолженности по процентам за пользование кредитом в размере 23 343 632 руб. 61 коп. платежным поручением от 02.03.2015 с назначением платежа «Оплата процентов по договору № 1967 от 14.03.2014».

Кроме того, судом первой инстанции отмечено, что у основного заемщика АО «Нефтегазмонтаж» в период кредитования были просрочки и по иным кредитным договорам, о чем не мог не знать ПАО Сбербанк; со счета АО «Нефтегазмонтаж», открытого в ПАО Сбербанк, в безакцептном порядке списывались денежные средства в пользу налогового органа, что также подтверждает факт того, что заемщик не исполнял требования об оплате обязательных платежей в срок.

Суд первой инстанции посчитал, что, заключая обеспечительные договоры от 21.09.2015, банк и должник злоупотребили правом, поскольку было очевидно, что основной заемщик не в состоянии погашать кредитные обязательства, поведение банка не было направлено на минимизацию своих убытков, он не действовал в пределах разумного риска и не проявил должную заботливость и осмотрительность при исполнении кредитных договоров, не принял всех надлежащих мер, которые ему предоставлены законом и условиями кредитного договора для предотвращения возникновения убытков, такие действия банка не соответствуют его обычной хозяйственной деятельности и направлены исключительно на причинение вреда должнику (поручителю), его кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали.

Судом первой инстанции отмечено, что, зная, что АО «Нефтегазмонтаж» не в состоянии возвращать уже выданные кредиты, банк не только не потребовал досрочного погашения задолженности с заемщика, как это предусмотрено п.7.1.7.1. кредитного договора и правом на досрочное списание денежных средств со счетов заемщика в соответствии с п.7.1.5. кредитного договора № 1996 от 24.10.2014, а продолжил кредитовать АО «Нефтегазмонтаж», заключив

обеспечительные договоры с должником, тем самым отклоняясь от стандарта поведения обычной кредитной организацией, поставленной в сходные обстоятельства, действуя в ущерб иным кредиторам заемщика и поручителя (должника), что указывает о злоупотреблении банком своими правами и при заключении договоров поручительства, а также при исполнении кредитных договоров и договоров поручительства.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) АО «Нефтегазмонтаж» № А40-77319/2016 при рассмотрении требования ОАО «ОДК-Газовые турбины» о включении задолженности в реестр требований кредиторов общества установлено, что денежные средства, полученные основным заемщиком АО «Нефтегазмонтаж» по кредитному договору № 1996 от 24.10.2014 от ПАО Сбербанк, были перечислены АО «Нефтегазмонтаж» в адрес ОАО «ОДК-Газовые турбины» и частично возвращены последним на счета заемщика в других банках.

Учитывая предусмотренную п. 8.2.4. договора об открытии кредитной линии № 1996 от 24.10.2014 обязанность заемщика предоставлять в банк не позднее 5 (пяти) рабочих с даты окончания квартала «справки об оборотах и остатках на расчетных счетах», банк знал (должен был знать) о возврате денежных средств ОАО «ОДК-Газовые турбины» и, как следствие, нецелевом использовании заемщиком полученных кредитных средств. При этом, как отметил суд первой инстанции, банк не предпринимает никаких действий по выяснению куда были направлены данные суммы и не предъявляет к заемщику требований о возврате денежных средств, использованных не по целевому назначению.

Недобросовестным действиям банка, по мнению суда первой инстанции, дана оценка в постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.08.2018 по делу № А40-77319/16.

Суд первой инстанции посчитал, что такие действия банка не соответствуют его обычной хозяйственной деятельности, т.к. ПАО Сбербанк ввел поручителя в заблуждение. Банк, выдавая кредиты в нарушении условий кредитных договоров, систематически, на протяжении длительного периода, нарушал права АО «Резерв» и его кредиторов. Такие действия направлены исключительно на причинение вреда должнику (поручителю), его кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали.

Судом первой инстанции отмечено, что как следует из условий кредитного договора № 1996 от 24.10.2014, денежные средства заемщику АО «Нефтегазмонтаж» были предоставлены на покупку основного технологического оборудования в рамках исполнения договора подряда № 14R1413 от 05.05.2014, заключенного между заемщиком и АО «РИТЭК» (п.1.1. кредитного договора). В рамках дела № А55-5661/2016 Арбитражным судом Самарской области рассматривалось исковое заявление АО «Нефтегазмонтаж» о взыскании с АО «РИТЭК» неосновательного обогащения. Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Самарской области от 28.03.2017 по делу № А55-5661/2016 установлено, что во исполнение условий договора подряда № 14R1413 от 05.05.2014 АО «РИТЭК» в адрес АО «Нефтегазмонтаж» перечислены денежные средства в общей сумме более 890 млн. руб., которая превышала стоимость выполненных по договору работ. Документы об исполнении договора предоставлялись банку в соответствии с п.п. 8.2.19., 8.2.20., 8.2.21. договора об открытии невозобновляемой кредитной линии № 1996 от 24.10.2014. В случае списания банком поступивших от АО «РИТЭК» на счета АО «Нефтегазмонтаж» денежных средств в счет погашения кредитных обязательств заемщика, задолженность по кредитному договору № 1996 от 21.10.2014 была бы погашена полностью и отсутствовали основания для обращения с настоящим требованием к АО «Резерв» как поручителю и залогодателю.

Согласно п. п.7.1.5. кредитного договора № 1996 от 21.10.2014 в случае возникновения просроченной ссудной задолженности по кредиту и/или процентам, и/или по другим платежам, предусмотренным договором, банк имеет право по мере поступления средств списывать их со счетов заемщика у банка и в других банках без распоряжения заемщика. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что задолженность по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии № 1996 от 24.10.2014 и, как следствие, требования к должнику, возникли в результате бездействия банка и не списания имеющихся на счетах АО «Нефтегазмонтаж» денежных средств в счет платежей по кредиту.

Судом первой инстанции также отмечено, что одним из обеспечений исполнения обязательств по кредитному договору был залог имущественных прав требования по договору подряда, заключенному между АО «Нефтегазмонтаж» и АО «РИТЭК». Тем не менее, при просрочке обязательств, которая возникла в марте 2015 года, банк не обратил взыскание на предмет залога.

По мнению суда первой инстанции, банк, зная о нецелевом использовании кредитных средств, а также о том, что имеется задолженность по кредитному договору № 1996 от 21.10.2014, продолжил финансировать заемщика, тем самым отклоняясь от стандарта поведения обычной кредитной организацией, поставленной в сходные обстоятельства, действуя в ущерб иным кредиторам заемщика и поручителя (должника), что достоверно указывает о злоупотреблении банком своими правами и при заключении договоров поручительства, а также при исполнении кредитных договоров и договоров поручительства.

Таким образом, как посчитал суд первой инстанции, совершение сделок поручительства и ипотеки направлено на злоупотребление АО «Резерв» и банком правом (ст. 10 и 168 ГК РФ), поскольку стороны заключили сделки в обеспечение обязательства третьего лица – АО «Нефтегазмонтаж» (заинтересованного по отношению к должнику), не способного исполнить обязательства по кредитному договору, в обеспечение которого заключался договор залога, тем самым заранее зная об обращении в будущем взыскания на заложенное имущество должника, что свидетельствует о намеренном причинении вреда имущественным правам кредиторов.

По мнению суда первой инстанции, обеспечительные договоры, на которых кредитор основывал свои требования, сфальсифицированы, доказательств исполнения договоров со стороны должника не имеется, договоры подписаны в условиях неплатежеспособности основного заемщика и других поручителей, о чем было известно банку, договоры подписаны в целях получения банком безосновательного контроля над ходом дела о банкротстве АО «Резерв», поскольку размер требований банка более чем в 5 раз превышает размер требований всех остальных кредиторов, включенных в реестр требований, при этом должник АО «Резерв» денежных средств от кредитора не получал, подписание оспариваемых договоров не имело разумного экономического обоснования, принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя (залогодателя), свидетельствует о причинении вреда иным добросовестным незаинтересованным кредиторам АО «Резерв», лишая их права на удовлетворение требований за счет реализации имущества должника.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что фактически стороны не имели намерение исполнить обязательства по спорным обеспечительным договорам, соответственно, целью подачи заявления о включении в реестр является увеличение имущественных обязательств ПАО Сбербанк в целях влияния на процедуру банкротства, а не получение соразмерного удовлетворения своих требований к должнику.

С учетом изложенного, требования о признании сделок недействительными удовлетворены, а в удовлетворении заявления о включении требований в реестр отказано.

Апелляционный суд полагает, что определение подлежит отмене в силу следующего.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Исходя из пункта 6 статьи 16 Закона о банкротстве, требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер, если иное не определено настоящим пунктом.

В силу пункта 1 статьи 71 Закона о банкротстве, для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в течение тридцати календарных дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения. Указанные требования направляются в арбитражный суд, должнику и временному управляющему с приложением судебного акта или иных документов, подтверждающих обоснованность этих требований. Указанные требования включаются в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 26 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

Согласно пункту 1 статьи 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. Договор поручительства может быть заключен в обеспечение как денежных, так и неденежных обязательств, а также в обеспечение обязательства, которое возникнет в будущем.

При неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно. Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства (пункты 1, 2 статьи 363 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 334 ГК РФ, в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).

Залог между залогодателем и залогодержателем возникает на основании договора. В случаях, установленных законом, залог возникает при наступлении указанных в законе обстоятельств (залог на основании закона) (пункт 1 статьи 334.1 ГК РФ).

Залогодателем может быть как сам должник, так и третье лицо (пункт 1 статьи 335 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 336 ГК РФ предметом залога может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права, за исключением имущества, на которое не допускается обращение взыскания, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и иных прав, уступка которых другому лицу запрещена законом.

Если иное не предусмотрено законом или договором, залог обеспечивает требование в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения, в частности проценты, неустойку, возмещение убытков, причиненных просрочкой исполнения, а также возмещение необходимых расходов залогодержателя на содержание предмета залога и связанных с обращением взыскания на предмет залога и его реализацией расходов (статья 337 ГК РФ).

Из смысла пунктов 6 и 9 постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» следует, что целью заключения договора поручительства, а, следовательно, и договора об ипотеке, может быть наличие каких-либо отношений между основным должником и его поручителем (залогодателем), объясняющих экономическую цель выдачи поручительства (предоставления, залога) за должника.

Как разъяснено в пункте 15.1 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве», при рассмотрении требования о признании недействительным договора поручительства (залога) по обязательству заинтересованного лица могут приниматься во внимание следующие обстоятельства: были ли должник и заинтересованное лицо платежеспособными на момент заключения оспариваемого договора, было ли заключение такого договора направлено на реализацию нормальных экономических интересов должника (например, на получение заинтересованным лицом кредита для развития его общего с должником бизнеса), каково было соотношение размера поручительства и чистых активов должника на момент заключения договора, была ли потенциальная возможность должника после выплаты долга получить выплаченное от заинтересованного лица надлежащим образом обеспечена (например, залогом имущества заинтересованного лица) и т.п., а также знал ли и должен ли был знать об указанных обстоятельствах кредитор.

Факт выдачи кредита, возникновения обязательств на стороне заемщика подтвержден, в том числе соответствующими судебными актами.

Факт наличия задолженности должника как поручителя/залогодателя также подтвержден документально, размер задолженности должника-поручителя/залогодателя соответствует размеру обязательств основного должника (заемщика). Поручительство и залог не прекратились, залоговое имущество не утрачено.

Следовательно, задолженность подлежала включению в реестр в заявленном размере, в том числе в части, как обеспеченная залогом.

Требование о признании сделок недействительными удовлетворению не подлежало.

Согласно пункту 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Исходя из пункта 1 статьи 168 ГК РФ, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу пункта 2 статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Федеральном законе (статья 61.1 Закона о банкротстве).

В силу пункта 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника подается в суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника (включая сделки с недвижимостью).

Статья 61.2 Закона о банкротстве определяет условия недействительности подозрительных сделок, как совершенных при неравноценном встречном предоставлении (пункт 1), либо с целью причинения вреда кредиторам (пункт 2).

В постановлении Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» даны разъяснения порядка применения данных норм.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В рамках дела о банкротстве суд вправе квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст.ст. 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке (абзац четвертый п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Принимая во внимание даты совершения оспариваемых сделок (28.10.2014, 24.12.2014, 04.02.2015, 21.09.2015, 12.05.2016) и дату принятия заявления о признании должника банкротом (07.07.2016), следует признать, что спорные сделки совершены должником в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а сделки от 21.09.2015, 12.05.2016 подпадают и под период подозрительности, установленный пунктом 1 той же статьи Закона.

По мнению апелляционного суда, совокупность условий для признания сделок недействительными не доказана.

Кредитные договоры, заключенные между ПАО Сбербанк и основным заемщиком АО «Нефтегазмонтаж» имели целевое назначение - покупка основного технологического оборудования в рамках исполнения договора подряда № 14R1413 от 05.05.2014, заключенного между заемщиком АО «Нефтегазмонтаж»и АО «РИТЭК».

Банк не является заинтересованным лицом ни по отношению к основному должнику-заемщику, ни по отношению к должнику (либо иными лицам, обеспечивавшим обязательства заемщика), иного из материалов не следует и не доказано.

Вместе с тем, должник является заинтересованным по отношению к заемщику лицом, входит в группу компаний с ним, что подтверждено материалами дела, не оспаривается.

Получение дополнительного обеспечения (в виде поручительства и залога) от лиц, входящих в группу с заемщиком, является обычной практикой кредитных правоотношений, тем более в условиях, когда между должником и поручителем имеются тесные взаимосвязи в обычной деятельности (они являются дебитором/кредитором друг друга, имеются перечисления основным должником должнику-поручителю на сумму более 320 млн. руб., производились перечисления основным должником за должника-поручителя контрагентам последнего, осуществляются виды деятельности взаимозависимые и т.д.; т.3, л.д. 57-59,69).

Банком при предоставлении кредитов оценивались данные активов консолидированной группы, в которую входил и должник.

Объем активов группы (в размере 2,5 млрд. руб. на 31.12.2014) достаточен для исполнения обязательств, активы солидарных должников показывали рост в сравнении с 2013 годом в 0,5-2,5 раза (т.4, л.д. 55, 61, 68, 74, 80, 86), пассивы сформированы за счет заемных средств, предоставленных Сбербанком 1 млрд.руб., кредиторской задолженности в сумме 784 млн. руб., собственного капитала в размере 538 млн. руб., за период января-июля 2015 года выручка составила 1,5 млрд. руб., прибыль от реализации – 198 млн. руб. Доказательств недостоверности сведения, отраженной в консолидированной отчетности от 30.06.2016, не имеется. Отсутствие доказательств ее сдачи в налоговый орган правового значения не имеет.

Из заключений кредитных инспекторов, выводов к финансовой отчетности (т.20, л.д.91, 93, т.21, л.д. 119, 124, 126, 131, т.22, л.д. 6-9), следует, что заемщик является основным центром формирования прибыли и доминирующей компанией группы, потоки группы не являются источником погашения обязательств, поддержка группы не учитывается при расчете рейтинга, изменения показателей деятельности можно охарактеризировать в целом как положительное, динамика увеличения выручки в 2013 году обусловлена увеличением контрактной базы и получением выручки по контрактам, заключенным в 2012 году, остаточная стоимость заключенных контрактов 3,6 млрд. руб., все контракты имеют положительную рентабельность; с учетом профсуждения заемщику присвоена 1 категория в 2014, 2015 годах.

Сделки по предоставлению поручительства и залога в обеспечение обязательств того же заемщика и ранее заключались должником (в период 2011-2014 годов, 2011 год, 06.06.2012, 13.06.2013, 22.05.2014; т.2, л.д. 4, 5, 12, т.16, л.д. 149, т.17, л.д. 1, 12), что подтверждено документально, не оспорено и не опровергнуто.

В связи с чем, материалами дела, по мнению апелляционного суда, подтверждена экономическая целесообразность заключения должником обеспечительных сделок.

Факт фальсификации доказательств, указанных кредитором и управляющим, документально не подтвержден, оснований для такого вывода по результатам исследования и оценки, у апелляционного суда не имеется.

Относительно заключения экспертиз, проведенных Аллабергановым, апелляционный суд приходит к следующим выводам.

Выводы данного эксперта по всем экспертизам нельзя признать достоверными, учитывая, что они основаны на методиках, не апробированных в установленном порядке, и в части неизвестных науке, при использовании одного образца подписи, совершенной в период, не относящийся к спорным (почерковедческая экспертиза), при выходе за пределы поставленных судом вопросов (заключения от 12.01.2019, 16.03.2019), при сроках проведения экспертиз, не сопоставимых с обычными сроками проведения тех или иных экспертиз (экспертиза давности), самостоятельном осуществлении сбора образцов (давностная экспертиза), а также противоречат иным доказательствам - выводам заключений иных экспертов, а также мнениям специалистов, изложенных в рецензиях и консультациях, противоречат фактическим обстоятельствам (пояснениям лиц, участвовавших в подписании спорных документов, относительно момента подписания таковых, фактам представления банком копий документов при предъявлении требований в суд 27.02.2017 и оригиналов документов в судебных заседаниях для обозрения в период 12.10.2017, 20.12.2017, до момента, который определен экспертом для момента составления спорных документов; регистрации сделки залога). При этом, эксперт не ответил на все поставленные участниками спора вопросы. Тогда как мнения специалистов, изложенные в рецензиях, соотносятся с выводами иных экспертов и фактическими обстоятельствами. Кроме того, проведение отдельных экспертиз названным экспертом привело к порче исследуемых документов, в результате которой отсутствует возможность проверить его выводы.

Так, в заключении от 21.08.2018 указано, что сравнительным исследованием копий и подлинников договоров поручительства и ипотеки от 21.09.2015 выявлены одинаковые признаки: копии получены с промежуточных копий оригиналов, реквизиты (подписи, оттиски печати) имеют одинаковое пространственное размещение относительно друг друга и относительно печатного текста; в заключении от 29.08.2018 установлено, что договор поручительства от 28.10.2014 подписан самим Кирносом, установить самим Ищенко или иным лицом подписаны договоры от 21.09.2015 не представилось возможным (ни совпадающие признаки, ни различия не могут служить основанием для положительного или отрицательного вывода). В письменной консультации от 18.02.2019 сделан вывод о намеренном повреждении исследуемого документа. В актах экспертного исследования от 27.02.2018, 05.03.2018 специалистом установлено, что договор поручительства от 28.10.2014 подписал Кирнос, что совпадает с выводом заключения эксперта от 21.08.2018, в части договоров от 21.09.2015 специалист пришел к вероятному выводу о том, что подписи выполнены не Ищенко, указав на то, что исследуемые подписи, выполненные от имени Ищенко, условно пригодны для исследования с целью решения идентификационной задачи, данные выводы соответствуют выводам, сделанным в заключении эксперта от 21.08.2018.

При этом, судом первой инстанции не мотивированы выводы принятия двух взаимоисключающих экспертных заключений.

Между тем, оснований не принимать во внимание рецензии и письменные консультации у суда первой инстанции не имелось, учитывая, что таковые относятся к иным доказательствам, подлежащим оценке (статья 64 АПК РФ), относимы и допустимы, как доказательства, опровергающие выводы, тем более в условиях, когда в проведении повторной (дополнительной) экспертизы банку отказано.

Вопреки утверждениям суда первой инстанции, все рецензии и консультации содержат подробные описания выявленных нарушений, отнесенных специалистами к грубейшим.

Ссылка суда первой инстанции на постановление апелляционного суда от 23.07.2018 не обоснована, поскольку приведена без учета предмета данного апелляционного пересмотра (проверка законности судебного акта о приостановлении производства в связи с назначением судебной экспертизы).

Оснований не принимать объяснения Кирноса и Ищенко (т.15, л.д. 71, т.19, л.д. 38), удостоверенных нотариально, у суда первой инстанции также не имелось, учитывая, что суд первой инстанции обязывал их явиться для дачи объяснений по обстоятельствам заключения спорных сделок (т.17, л.д. 30-31), объяснения данных лиц удостоверены нотариально, о недостоверности их не заявлено, причины невозможности обеспечения явки раскрыты (Ищенко – по состоянию здоровья; Кирнос – в связи с занятостью). Само по себе представление объяснений данных лиц банком, как и не явка данных лиц по требованию суда не исключает их доказательственного значения (статья 65, 67, 68 АПК РФ). Кроме того, о том, что договоры не подписывались названными лицами заявлено иными участниками обособленного спора, которые не являлись участниками спорных сделок, в связи с чем, не могут с достоверностью обладать необходимой информацией. Вместе с тем, объяснения Кирноса и Ищенко соотносятся с иными доказательствами, имеющими в деле, в частности, с заключениями экспертов, установивших, что подписи от имени Кирноса подписаны им и, что невозможно установить факт подписания договоров от имени Ищенко, протоколами внеочередных общий собраний акционеров, на которых решались вопросы об одобрении сделок (от 25.08.2014, протокол подписан председательствующим Ищенко, т.3, л.д. 48, от 07.04.2015, подписан Кирносом, т.26, л.д. 62-88, от 06.10.2015, протокол подписан председательствующим Ищенко, т.3, л.д. 20).

Ссылки суда первой инстанции на корпоративные споры, правового значения не имеют, учитывая, что по всем указанным судом делам принят отказ от исковых требований, удовлетворено лишь одно требование в части распределения дивидендов за 2013 год (которое не имеет отношения к исследуемым спорным правоотношениям).

Выводы суда первой инстанции относительно отсутствия одобрения спорных сделок нельзя признать верными, с учетом того, что сделки по корпоративным основаниям уже оспорены должником в деле № А76 – 7881/2018 (решение суда первой инстанции от 29.08.2018, постановление апелляционной инстанции от 10.12.2018), в рамках названного дела преюдициально установлено, что имеет место пропуск срока давности для оспаривания сделок по корпоративным основаниям, порядок надлежащего одобрения сделок акционерами должника соблюден, кворум имелся, ООО «Нефть-Инвест» не является заинтересованным лицом, в связи с чем, голоса данного лица правомерно учтены, банк не знал и не должен был знать об отсутствии согласия на заключение сделок с заинтересованностью, о признаках заинтересованности, на которые указал конкурсный управляющий и кредиторы, поведение банка было добросовестным, отсутствуют доказательства нарушения интересов общества и акционеров оспариваемыми сделками. Оснований для иной оценки тех же обстоятельств в рамках настоящего дела не имеется, исходя из установленных обстоятельств и представленных доказательств. Одобрение подтверждено протоколами внеочередных общих собраний акционеров должника, в том числе удостоверенных нотариально (от 25.08.2014, 06.10.2015, 07.04.2015), которые в установленном порядке недействительными не признаны, оснований для вывода о ничтожности таковых не имеется.

Выводы суда первой инстанции о не отражении обеспечительных сделок в бухгалтерской отчетности должника и банка противоречат фактическим обстоятельствам, в том числе установленных в деле № А76-7881/2018, и представленным доказательствам, (расшифровки забалансовых обязательств на 30.09.2015, 31.12.2015, выписки по ссудным счетам на 12.11.2014, на 30.09.2015, судебный акт, т.3, л.д. 60, т.37, л.д. 26-32, 85-87, т.25, л.д. 25-28, т.20, л.д. 81, 89, 90).

Судом первой инстанции не учтено, что сделки ипотеки прошли государственную регистрацию. Ссылки на использование при регистрации доверенности, выданной в 2013 году предыдущим руководителем, уплату государственной пошлины наличными средствами приведены судом необоснованно. Спорная доверенность выдана от имени должника, удостоверена нотариально, факт ее выдачи не оспорен и не опровергнут, доверенность не отозвана, недействительной не признана, а положения законодательства не содержат последствий в утраты силы доверенности в связи со сменой руководства (данные последствия возникают только в связи с признанием должника банкротом, сменой арбитражных управляющих); препятствий к внесению средств наличными в уплату государственной пошлины не имелось, учитывая, что Налоговый Кодекс РФ не содержит ограничений по способу уплаты пошлины. При этом, действия регистрирующего органа в установленном порядке не оспорены.

Выводы суда первой инстанции относительно совершения сделок в условиях неплатежеспособности и недостаточности имущества недостаточно обоснованы.

Так, выводы финансового анализа должника (т.14, л.д. 75-114) о моменте возникновения признаков неплатежеспособности (с 01.01.2013) нельзя признать достоверными, учитывая, что сам финансовый анализ указывает на отсутствие отдельных документов, а существенное ухудшение 2-х и более показателей платежеспособности установлено лишь в 4 кв. 2015 года, при этом, выручка за 2014-2015 годы (800 млн. руб.; ежемесячная 64-68 млн. руб.) не менялась, имелась выручка в 2016-2017 годах на уровне 48-31 млн. руб., по итогам 2016 года имелась нераспределенная прибыль.

Ссылки на наличие картотеки неисполненных платежных документов в обоснование признаков неплатежеспособности не могли быть приняты во внимание, учитывая, что из суммы 39,5 млн. руб. по картотеке, остаток долга составил 3 млн. руб., погашение 36 млн. руб. произведено в период 01.09-30.12.2015, на 01.07.2015 инкассовых поручений в Интеркоммерцбаке, Челиндбанке не имелось, а по состоянию на 02.02.2016 на счете должника находились средства в сумме более 14 млн. руб., в размере достаточном для погашения обязательств (т.19, л.д. 43, т.21, л.д. 140-141, т.16, л.д. 115, 115/2, т.38, л.д. 92). Обязательства по уплате НДФЛ на 31.12.2014 на сумму 2,138 млн. руб. прекращены исполнением 27.04.2015 (что не оспорено и не опровергнуто).

Наличие споров по искам о взыскании долга однозначно не свидетельствует о признаках неплатежеспособности и недостаточности имущества, учитывая, что не все требования, существовавшие на момент принятия мер по взысканию, учтены в реестре (из 57 дел, учтены требования 4 кредиторов и не в отношении всех обязательств, по которым вынесены судебные акты). Кроме того, само по себе наличие данных споров не означает информированности о них кредитора.

Наличие иных дел о банкротстве в отношении должника правового значения не имеет, учитывая, что производства по ним были прекращены без введения каких-либо процедур банкротства.

Отсутствие запасов по результатам инвентаризации в процедуре конкурсного производства в период 25.10.2017 правового значения не имеет, поскольку не исключает наличия таковых на 01.01.2015, о недостоверности данных сведений баланса не заявлено.

Выводы суда первой инстанции относительно «фиктивности» дебиторской задолженности основаны на предположении. Оснований для вывода в целом по группе компаний, исходя из эпизода по правоотношениям должника и ООО ТД «СЗРМ», не имелось, учитывая, что касается только правоотношений названных лиц, а расшифровки задолженности не представлены.

При этом, балансовая стоимость активов должника увеличилась с 731,642 млн. руб. в 2013 году, до 1,463 млрд. руб. по итогам 2015 года. Согласно отчетам об оценке от 24.12.2013 рыночная стоимость имущества составляла 470,070 млн. руб., по отчету об оценке от 03.08.2017 рыночная стоимость недвижимого имущества определена в сумме свыше 461,506 млн. руб. (без учета НДС) и свыше 533,114 млн. руб. (с учетом НДС), рыночная стоимость объектов движимых активов 111,270 млн. руб., общая стоимость свыше 581 млн. руб., имущество не выбывало из владения должника, учитывая, что находилось в залоге по договору от 22.05.2014.

Размер кредитной линии по договору 2019 снижен с 1,773 млрд.руб. (первая редакция договора) до 750 млн. руб. (дополнительное соглашение № 2 от 30.03.2016).

Учитывая изложенное, принимая во внимание, что банк, кредитуя членов группы, не ограничился принятием поручительства/ипотеки со стороны одного лишь должника, а обеспечение предоставлено иными членами группы (лицами, имеющими отношение к ней). Принятие в обеспечение нескольких поручительств от входящих в одну группу лиц, имущественных масс каждого из которых недостаточно для исполнения обязательств, но в совокупности покрывающих сумму задолженности, является обычной практикой, структурирование отношений подобным образом указывает на разумный характер поведения кредитора.

Следовательно, оснований для безусловного вывода о недостаточности имущества не имелось.

Вывод о том, что в результате заключения спорных договоров должник стал отвечать признакам недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов, является неверным, поскольку на момент заключения сделок обязательства заемщика не наступили.

Ссылки на наличие просрочки в исполнении обязательств на момент заключения договоров поручительства 2014-2015 годов нельзя признать обоснованными. Документального подтверждения факта возникновения просрочки в исполнении кредитных обязательств со стороны заемщика в марте 2015 года, не имеется. Так, отклонение корректирующих писем заемщика о зачете платежей (т.10, л.д. 84-85) также нельзя признать обоснованным, учитывая, что иными доказательствами подтверждено осуществление проводок на основании данных писем в спорный период (выписка по ссудному счету, служебная записка, показания Ищенко, т.20, л.д. 81, т.38, л.д.98, т.15, л.д. 71), указывающее на отсутствие долга. Заемщиком учет платежа, совершенного им же, а не должником, не оспаривался, расчет долга в настоящем деле соответствует расчету, который представлен в деле о банкротстве основного должника (заемщика) (№ А40-77319/2016), подтвержден и определением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. По договору 2019 выданы транши 30.10.2015 - 91 млн. руб., 05.11.2015 - 46.5 млн. руб., 18.11.2015 - 129 млн. руб., просрочка по договору 1996 возникла 20.10.2015, однако погашена в период 21-28.10.2015 (с учетом неустойки).

Доказательств информированности банка о нецелевом использовании заемщиком кредитных средств на момент заключения спорных сделок не имеется. Обязанность контроля и анализа движения средств заемщика у банка отсутствует. Сам банк указывает, что о таком использовании средств узнал лишь в ходе процедуры банкротства заемщика (иного не доказано). Обстоятельства неосновательности обогащения установлены судебным актом в 2017 году (дело № А55-5661/2016), то есть намного позднее совершения спорных сделок, а судебный акт не подтверждает нецелевого использования кредитных средств. Кроме того, указанное не влияет на действительность спорных сделок, поскольку не зависело от воли банка.

Выводы относительно не принятия банком мер, направленных на исполнение обязательств, противоречат фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам (претензии, письма, т.2, л.д. 144, т.38, л.д. 74-76, 78). Не предъявление иска в суд обусловлено возбуждением дела о банкротстве.

Использование пунктов 7.1.5 кредитного договора (о списании средств безакцептно в случае просрочки на стороне заемщика) со стороны банка является правом, а не обязанностью, не свидетельствует о том, что при его использовании была бы исключена возможность предъявления требований к должнику-поручителю/залогодателю.

Не возможность представления оригиналов документов со стороны банка обоснована уважительными причинами: 20.12.2017 банк повторно представил оригиналы обеспечительных договоров на обозрение суду, в заседании 17.01.2018 объявлен перерыв до рассмотрения отвода судье, 24.01.2018 объявлен перерыв в связи с не извещением кредитора ФНС о месте и времени заседания после рассмотрения отвода, заседание отложено на 31.01.2018, к заседанию 31.01.2018 ответ из экспертной организации не получен (отсутствовала возможность назначения экспертизы), заседание отложено на 12.03.2018, в указанную дату банк не мог представить документы, поскольку оригиналы находились у эксперта, проводившего внесудебную экспертизу, о чем был проинформирован суд (в последующем представлена рецензия), заседание отложено на 03.04.2018, в указанную дату заявлен отвод судье, после рассмотрения которого заседание состоялось лишь 05.04.2018, оригиналы переданы суду 05.04.2018. Следовательно, оснований для вывода о недобросовестности поведения банка в ходе рассмотрения настоящего обособленного спора не имелось.

Финансовые анализы иных членов группы не могут быть признаны достоверными и допустимыми, поскольку сделаны исключительно на основании бухгалтерских балансов без учета расшифровок строк баланса, без учета показателей всей группы, общей экономической выгоды.

Правовая природа выдачи поручительства не подразумевает извлечение прибыли непосредственно из факта выдачи поручительства, договор залога также предполагается безвозмездным, гарантией защиты, как обоснованно указал податель жалобы, служит переход прав кредитора на лицо, исполнившее обязательства за основного должника.

Таким образом, не доказано, что сделки совершены в условиях наличия очевидных признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, с целью причинения вреда кредиторам, о которой информирован банк, и эта цель была достигнута.

Бесспорные доказательства недобросовестного поведения банка и должника при выдаче кредита и принятии обеспечения также не представлены, а действия, направленные на повышение вероятности возврата долга иным экономическим субъектом, сами по себе не могут быть квалифицированы в качестве недобросовестных. Поскольку банк не является заинтересованным по отношению к должнику, либо к заемщику лицом, оснований для вывода о том, что включение в реестр обосновано целью контроля за процедурой, у суда первой инстанции не имелось.

Иные доводы правового значения не имеют.

При таких обстоятельствах, определение подлежит отмене, а жалоба удовлетворению (подпункты 2, 3 пункта 1 статьи 270 АПК РФ). Заявление банка следует удовлетворить, в удовлетворении требований управляющего – отказать.

Нарушений норм процессуального права, являющихся согласно пункту 4 статьи 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь статьями 176, 269, 270, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Челябинской области от 17.04.2019 по делу № А76-15859/2016 отменить, апелляционную жалобу публичного акционерного общества «Сбербанк России» – удовлетворить.

Включить в реестр требований кредиторов должника АО «Резерв» задолженность в общей сумме 1 118 930 028 руб. 16 коп., в т.ч. основной долг 905 418 956 руб. 19 коп., проценты за пользование кредитом 61 475 409 руб. 83 коп., плата за использование лимита 1 714 274 руб. 18 коп., неустойка 150 321 387 руб. 96 коп., в т.ч. требование в размере 342 536 900 руб. 00 коп., как обеспеченное залогом имущества должника.

В удовлетворении заявления исполняющего обязанности конкурсного управляющего АО «Резерв» Лихачева А.В. о признании сделок недействительными отказать.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в течение одного месяца со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья Л.В. Забутырина

Судьи: И.В. Калина

М.Н. Хоронеко