Гражданский кодекс часть 1

Двадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего судьи Волковой Ю.А., судей Волошиной Н.А. и Тучковой О.Г., при ведении протокола секретарем судебного заседания Устиновой А.С., при участии в судебном заседании: от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» ФИО1 - представителей ФИО2 (доверенность от 15.02.2019) и ФИО3 (доверенность от 15.02.2019), от акционерного общества «Россельхозбанк» - представителя ФИО4 (доверенность от 11.11.2016), в отсутствие других заинтересованных лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения информации на официальном сайте арбитражного суда в сети Интернет, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» ФИО1 и акционерного общества «Россельхозбанк» на определение Арбитражного суда Калужской области от 14.12.2018 по делу № А23-8407/2017 (судья Сафонова И.В.), принятое по заявлению ФИО5 к обществу с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» (ОГРН <***>, ИНН <***>) об установлении требования кредитора в сумме 91 623 767 руб. 46 коп., третье лицо: ФИО6,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский», ФИО5 обратилась в Арбитражный суд Калужской области с заявлением от 15.03.2018 об установлении требования кредитора в сумме 91 623 767 руб. 46 коп.

ФИО5 неоднократно уточняла заявленные требования, последний раз просила включить в реестр требований кредиторов требование в размере 84 896 057 руб. 59 коп. как требование кредитора третьей очереди по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, а требование в размере 7 945 852 руб. 01 коп. как требование кредитора третьей очереди должника. В порядке статьи 49 АПК РФ уточненное требование принято судом к рассмотрению.

Определением суда от 14.05.2018 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора привлечен ФИО6.

Определением Арбитражного суда Калужской области от 14.12.2018 по делу № А23-8407/2017 в третью очередь требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» включено требование ФИО5 в сумме 84 896 057 руб. 59 коп., в том числе основной долг - 55 335 872 руб. 50 коп., проценты - 29 560 185 руб. 09 коп., как обеспеченное залогом имущества должника. В удовлетворении остальной части заявления отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, конкурсный управляющий общества с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» ФИО1 и акционерное общество «Россельхозбанк» обратились с апелляционными жалобами в Двадцатый арбитражный апелляционный суд, в которых просили обжалуемое определение в части установления требования кредитора в сумме 84 896 057,59 руб. отменить и принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных ФИО5 требований.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий ФИО1 ссылался на то, что вывод суда первой инстанции о том, что на момент выдачи займа ФИО6 не являлся учредителем должника не соответствует обстоятельствам дела (п. 3 ч. 1 ст. 270 АПК РФ).

Указал, что владение ФИО6 долей в уставном капитале ООО «Свинокомплекс Максимовский» до 2015 года было прикрыто «корпоративной вуалью» (corporate veil), настаивал на том, что ФИО6 через цепочку принадлежащих ему юридических лиц уже в тот момент фактически являлся мажоритарным участником и конечным бенефициаром должника.

Отдельно обратил внимание, что ФИО6 являлся генеральным директором самого должника, а также ООО «Озерское» и ООО «Межрегионинвест».

По мнению конкурсного управляющего, суд первой инстанции при неполно выясненных обстоятельствах, имеющих значение для дела (п.1 ч. 1 ст. 270 АПК РФ), сделал вывод о том, что договор залога (ипотеки) № 3-02/2016 от 11.11.2016 и договор залога имущества № 3-01/2016 от 20.10.2016 не причиняют вред имущественным интересам кредиторов.

Ссылаясь на разъяснения п. 5, 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» полагал, что имеется совокупность обстоятельств, необходимых для признания сделки недействительной по основанию п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Указал, что на момент заключения договоров залога (октябрь-ноябрь 2016 года) должник отвечал признакам неплатежеспособности, поскольку согласно данным картотеки арбитражных дел http://kad.arbitr.ru/ имелось 6 удовлетворенных исковых заявлений о взыскании задолженности с ООО «Свинокомплекс Максимовский» №№ А23-3484/2015, А23-3830/2015, А23-6414/2015, А23-1102/2016, А23-3275/2016, А23-6946/2016, а согласно анализу основных коэффициентов, должник имеет признаки неплатежеспособности начиная с 2014 года.

Конкурсный управляющий отметил, что договоры залога были заключены в октябре-ноябре 2016 года, при этом выдача займа по договору № 3M-02-2017/01 от 01.06.2010 (в обеспечения исполнения которого они заключены), осуществлялась в 2010-2013 годах. Экономическая целесообразность в заключении данных договоров отсутствовала. В самом договоре займа также не были оговорены условия о дальнейшем обеспечении требований ФИО6 залогом имущества должника.

Полагает, что поскольку ФИО6 являлся генеральным директором должника, он не мог не знать о финансово-экономическом состоянии общества.

Настаивает на том, что договоры залога были заключены в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом с заинтересованным лицом при наличии признаков неплатежеспособности должника и с целью причинить имущественный вред кредиторам.

По мнению апеллянта, суд первой инстанции не проанализировал доводы арбитражного управляющего о том, что заключение договоров залога оказало предпочтение ФИО6 перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований (ст. 61.3 Закона о банкротстве).

Конкурсный управляющий ФИО1 считает, что заключение договоров залога с ФИО6, как аффилированным лицом, права по которым в дальнейшем были переданы по договорам уступки ФИО5 и включение данных требований в реестр должника, как обеспеченных залогом фактически привело к оказанию большего предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований (ст. 61.3 Закона о банкротстве).

ФИО7 АО «Россельхозбанк» в апелляционной жалобе указал, что при осуществлении деятельности ООО «Свинокомплекс Максимовский» его участник ФИО6 как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью») непосредственно влиял на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с ООО «Свинокомплекс Максимовский» сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Банк отметил, что предоставление ФИО6 займов ООО «Свинокомплекс Максимовский», где ФИО6 является участником общества с долей участия 94% и конечным бенефициаром указанного юридического лица, является финансированием деятельности должника не посредством внесения средств в уставной капитал, а посредством займов без какой-либо экономической целесообразности вложения собственных средств бенефициара в реализуемый проект, являвшийся целью создания ООО «Свинокомплекс Максимовский». Тем самым бенефициар (ФИО6) должника, по мнению Банка, получил двойную выгоду: во-первых, вместо дивидендов, получение которых зависит от наличия у общества прибыли, получал фиксированный доход в виде процентов по займу, а во-вторых, сформировал мнимую кредиторскую задолженность на случай банкротства.

В этой связи считает, что при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований ФИО6 при детальном исследовании природы отношений, сложившихся между должником и займодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству, в частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа свидетельствует о намерении займодавца компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем использовался вместо механизма увеличения уставного капитала, позволив на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах ФИО6 и его аффилированных лиц (ФИО5) количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

С учетом изложенных обстоятельств дела, апеллянт считает, что суду необходимо переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

В апелляционной жалобе АО «Россельхозбанк» настаивает на том, что спорные сделки осуществлены без какой-либо экономической целесообразности по финансированию предприятия для целей реализации проекта реконструкции имеющихся объектов недвижимости путем предоставления займов, а не внесения таких средств в качестве вклада в уставный капитал ООО «Свинокомплекс Максимовский», с целью увеличения кредиторской задолженности должника и получения возможности воздействия на управление предприятием и судьбой его имущества в процедуре банкротства.

Считает, что вышеуказанные сделки по передаче ФИО6 себе же в залог имущества ООО «Свинокомплекс Максимовский» совершены лишь тогда, когда бенефициар, понимая реальное финансовое состояние предприятия, осознал неизбежность процедуры банкротства, а не в момент заключения договоров займа (№ЗМ-02-2017/01 от 01.06.2010, №01-24-06/2015 от 24.06.2015).

Таким образом, если бы намерения ФИО6 действительно были добросовестными, направленными на обеспечение обязательств должника, в рамках обычаев делового оборота в отношении аналогичных сделок, то такие договоры залога были бы заключены непосредственно в дату заключения договоров займа.

АО «Россельхозбанк» в письменном отзыве на апелляционную жалобу конкурсного управляющего поддержало ее доводы, полагает жалобу подлежащей удовлетворению.

ФИО5 в ходатайстве, указав, что полностью согласна с обжалуемым определением, просила оставить его без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

19.02.2019 в материалы дела от конкурсного управляющего должника ФИО1 поступило ходатайство, в котором он просил приостановить производство по апелляционным жалобам конкурсного управляющего ООО «Свинокомплекс Максимовский» и АО «Россельхозбанк» до момента вступления в законную силу судебного акта по рассмотрению заявлений конкурсного управляющего ООО «Свинокомплекс Максимовский» и АО «Россельхозбанк» об оспаривании договора залога имущества № 3-01/2016 от 20.10.2016 и договора залога (ипотеки) № 3-02/2016 от 11.11.2016 в рамках дела о банкротстве № А23-8407/2017.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» ФИО1 поддержал заявленное ходатайство о приостановлении производства по настоящему обособленному спору, поддержал доводы апелляционной жалобы конкурсного управляющего, а также жалобу акционерного общества «Россельхозбанк».

Представитель акционерного общества «Россельхозбанк» поддержал доводы апелляционной жалобы Банка и конкурсного управляющего ООО «Свинокомплекс Максимовский» ФИО1, поддержал ходатайство конкурсного управляющего должника о приостановлении производства по данному обособленному спору.

Иные заинтересованные лица, участвующие в настоящем обособленном споре, извещенные о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, в суд апелляционной инстанции не явились, своих представителей не направили.

В соответствии со статьями 123, 156, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) жалобы рассмотрены в отсутствие неявившихся участников арбитражного процесса, их представителей, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

Рассмотрев ходатайство конкурсного управляющего должника о приостановлении производства, суд не усматривает оснований для его удовлетворения в соответствии со статьями 143, 144 АПК РФ.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции считает необходимым обратить внимание конкурсного управляющего на то, что в случае удовлетворения заявлений в рамках дела о банкротстве ООО «Свинокомплекс Максимовский» об оспаривании подозрительных сделок должника, а именно договора залога имущества № 3-01/2016 от 20.10.2016 и договора залога (ипотеки) № 3-02/2016 от 11.11.2016, заключенных между должником и ФИО6, который в дальнейшем уступил свои права залогодержателя по данным договорам ФИО5, обжалуемое определение может быть пересмотрено по новым обстоятельствам (пункт 1 части 3 статьи 311 АПК РФ) в ходе любой процедуры банкротства.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены апелляционной инстанцией в порядке статей 266, 268 АПК РФ в пределах доводов апелляционных жалоб.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционных жалоб и изложенные в отзыве возражения, заслушав пояснения лиц, участвующих в судебном заседании, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований, предусмотренных статьей 270 АПК РФ, для отмены или изменения обжалуемого судебного акта в силу следующего.

Частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) установлено, что дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными настоящим Федеральным законом.

Согласно пункту 1 статьи 71 Закона о банкротстве для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в течение тридцати календарных дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения. Указанные требования направляются в арбитражный суд, должнику и временному управляющему с приложением судебного акта или иных документов, подтверждающих обоснованность этих требований. Указанные требования включаются в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

Как видно из материалов дела, определением от 20.11.2017 к производству было принято заявление о признании ООО «Свинокомплекс Максимовский» несостоятельным (банкротом) и определением Арбитражного суда Калужской области от 21.02.2018, резолютивная часть которого объявлена 19.02.2018, в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Каретников ФИО8. Публикация о введении в отношении должника процедуры наблюдения состоялась 03.03.2018 в газете «Коммерсантъ».

Заявление об установлении требования направлено ФИО5 в Арбитражный суд Калужской области посредством почтовой связи 16.03.2018, то есть в пределах установленного срока.

Согласно абзацу 2 пункта 1 статьи 63 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением установленного настоящим Федеральным законом порядка предъявления требований к должнику.

В силу пунктов 3-5 статьи 71 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» разъяснено, что при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В соответствии с пунктом 7 статьи 16 Закона о банкротстве в реестре требований кредиторов указываются сведения о каждом кредиторе, о размере его требований к должнику, об очередности удовлетворения каждого требования кредитора, а также основания возникновения требований кредиторов.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, предусмотренным соответствующими статьями Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

Согласно пунктам 3 - 5 статьи 71 Закона о банкротстве при наличии возражений относительно требований кредиторов арбитражный суд проверяет обоснованность требований и наличие оснований для включения указанных требований в реестр требований кредиторов. Требования кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов. По результатам такого рассмотрения арбитражный суд выносит определение о включении или об отказе во включении требований в реестр требований кредиторов.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее - Постановление N 35), в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 Кодекса, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

В соответствии со статьей 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» денежным обязательством считается обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке или иному основанию, предусмотренному действующим законодательством.

Под денежным обязательством понимается обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному Гражданским кодексом Российской Федерации, бюджетным законодательством Российской Федерации основанию.

Статья 807 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

На основании ст. 808 Гражданского кодекса Российской Федерации договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда займодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы. В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

В силу п. 1 ст. 809 и п. 1 ст. 810 Гражданского кодекса Российской Федерации заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа. Если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором. При отсутствии иного соглашения проценты выплачиваются ежемесячно до дня возврата суммы займа.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 01.06.2010 между ФИО6 (далее - займодавец) и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» (далее - должник, заемщик) был заключен договор займа № 3М-02-2017/01, согласно которому займодавец предоставляет заемщику заем на сумму 52 000 000 руб., а заемщик обязуется возвратить полученный заем и уплатить проценты за пользование им размере, в сроки и на условиях договора (т. 1 л.д. 46-49).

Пунктом 1.2. договора заемщик обязуется уплатить проценты за пользование займом, исходя из расчета 0,1% годовых за весь период пользования займом.

Согласно разделу 2 договора заем предоставляется в течение 2010-2012 годов траншами согласно графику предоставления займа (приложение 1).

Заем предоставляется наличными денежными средствами путем внесения в кассу организации либо в безналичном порядке путем перечисления денежных средств на расчетный счет заемщика, или по его финансовому распоряжению на счета третьих лиц (п.2.2.).

Проценты за пользование заемными средствами выплачиваются одновременно с возвращением суммы займа (части суммы займа) (п.2.4).

Период начисления процентов начинается с даты, следующей за днем перечисления денежных средств в счет займа, а закачивается днем погашения заёмщиком задолженности в полном объеме (включительно). Расчет процентов производится по формуле простых процентов; учитывается фактическое количество дней в году и фактическое количество календарных дней пользования займом.

Согласно п. 3.1. договора заем предоставляется заемщику на срок до 10 сентября 2018 года.

01.10.2010 между сторонами было заключено дополнительное соглашение № 1 к договору займа № 3М-02-2017/01 от 01.06.2010, в котором стороны предусмотрели, что за пользование займом заемщик уплачивает займодавцу проценты в размере 9% годовых (т. 1 л.д.50).

18.01.2013 между сторонами было заключено дополнительное соглашение № 2 к договору займа № 3М-02-2017/01 от 01.06.2010, в котором стороны предусмотрели, что заем предоставляется траншами в течение 2010-2014 годов (т. 1 л.д.51).

11.07.2013 между сторонами было заключено дополнительное соглашение № 3 к договору займа № 3М-02-2017/01 от 01.06.2010, в котором стороны предусмотрели, что заем предоставляется заемщику на срок по 31.10.2021 (т. 1 л.д.52).

01.08.2013 между сторонами было заключено дополнительное соглашение № 4 к договору займа № 3М-02-2017/01 от 01.06.2010, в котором стороны предусмотрели, что займодавец предоставляет заемщику заем на сумму 84 000 000 руб. (т. 1 л.д.53).

ФИО6 были предоставлены должнику денежные средства по договору займа № ЗМ-02-2017/01 от 01.06.2010 в размере 23 430 000 руб. путем внесения в кассу должника, что подтверждается квитанциями к приходному кассовому ордеру (т.1 л.д. 56-63), а денежные средства в размере 60 050 000 руб. путем перечисления на счет должника, что подтверждается платежными поручениями (т. 1 л.д. 65-78).

Кроме того, 11.11.2016 между ФИО6 (далее - залогодержатель) и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» (далее - должник, заемщик) был заключен договор залога (ипотеки) № 3-02/2016, в обеспечение полного и надлежащего исполнения обязательств залогодателя (заемщика) перед залогодержателем (займодавцем), возникших на основании заключенного между сторонами договора займа № 3М-02-2017/01 от 01.06.2010, согласно которому залогодатель передает залогодержателю в залог недвижимое имущество, указанное в п. 1.2. договора (предмет залога) (т. 1 л.д.146-151).

Согласно п. 1.2. договора предмет залога: газопровод высокого давления, назначение: газопровод, протяженностью 802 м, адрес (местонахождение) объекта: Калужская область, Малоярославецкий район, д. Максимовка, кадастровый номер: 40:13:000000:1237.

Указанный договор зарегистрирован в Управлении Росреестра по Калужской области 21.11.2016.

Кроме того, 20.10.2015 между ФИО6 (далее - залогодержатель) и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» (далее - должник, заемщик) был заключен договор залога имущества № 3-01/2016, в обеспечение полного и надлежащего исполнения обязательств залогодателя (заемщика) перед залогодержателем (займодавцем), возникших на основании заключенного между сторонами договора займа № 3М-02-2017/01 от 01.06.2010, согласно которому залогодатель передает залогодержателю в залог имущество, подробное описание которого, его индивидуализирующие признаки указаны в приложении №1 к договору (т. 2 л.д.1- 8).

Согласно приложения № 1 к договору залога имущества № 3-01/2016 в залог было предано движимое имущество: автоматические кормушки в здании откорма на 2880 мест (48 штук), автопоилки в здании откорма на 2880 мест (1 комплект), система охлаждения и регулировки влажности в здании откорма на 2880 мест (1 комплект), автопоилки в здании опороса и доращивания (2 комплекта), система охлаждения и регулировки влажности в здании опороса и доращивания (2 комплекта), комплект ограждения в здании опороса и доращивания (1 комплект), оборудование и комплектующие для лаборатории (согласно товарной накладной №2), оборудование и комплектующие для лаборатории (согласно товарной накладной №3), электроагрегатор дизельный 250 кВт (313 кВа (1 шт), трансформатор ТМГ11 (1 шт), жироуловитель «ЖЛ-6П» (1 шт), крематор УД-300 (1 шт.).

30.11.2017 между ФИО6 (цедент) и ФИО5 (цессионарий) заключен договор № 1 уступки права требования (цессия), согласно предмету которого цедент передает, а цессионарий принимает на себя право требования цедента и становится кредитором по договору займа № ЗМ-02-2017/01 от 01.06.2010, заключённому между ФИО6 и ООО «Свинокомплекс «Максимовский» (т. 1 л.д. 26-28).

Согласно п. 1.2. договора цессии право требования цедента переходит к цессионарию в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, а именно:

- право требования возврата предоставленного займа в размере 55 335 872 руб. 50 коп;

- право требования уплаты процентов за пользование займом в сумме 27 336 137 руб. 84 коп, в том числе:

2,74 руб. в период с 29.09.2010 по 30.09.2010 из расчета 0,1% годовых,

27 36 135,10 руб. за период с 01.10.2010 по 30.11.2017 из расчета 9% годовых,

- права, обеспечивающие исполнение обязательств, в том числе:

права залогодержателя по договору залога (ипотеки) № З-02/2016 от 11.11.2016,

права залогодержателя по договору залога (ипотеки) № З-01/2016 от 20.10.2016;

- а также другие, связанные с уступаемым требованием права, в том числе права требования процентов за пользование займом, неустоек, штрафов, пени, процентов за пользование чужими денежными средствами.

Пунктом 2.2. договора предусмотрено, что в качестве оплаты за уступаемое право требования цессионарий уплачивает цеденту денежные средства в размере 100 000 руб.

Пунктом 5.3. договора предусмотрено, что последний вступает в силу и считается заключенным с момента подписания его сторонами и действует до полного исполнения сторонами своих обязательств по договору. Права требования, указанное в п.п.1.1., 1.2. договора, переходит к цессионарию с момента подписания сторонами договора.

О состоявшейся переуступке права требования ООО «Свинокомплекс Максимовский» было извещено (т. 1 л.д.29).

30.11.2017 между ФИО6 (цедент) и ФИО5 (цессионарий) заключено соглашение об уступке прав по договору залога (ипотеки) № З-02/2016 от 11.11.2016, согласно которому цедент уступает, а цессионарий принимает права залогодержателя по договору залога (ипотеки) № З-02/2016 от 11.11.2016, заключенному между цедентом (залогодержателем) и ООО «Свинокомплекс Максимовский» (т. 1 л.д.33- 34).

О состоявшейся переуступке права требования ООО «Свинокомплекс Максимовский» было извещено (т. 1 л.д.35).

30.11.2017 между ФИО6 (цедент) и ФИО5 (цессионарий) заключено соглашение об уступке прав по договору залога имущества №З-01/2016 от 20.10.2016 года, согласно которому цедент уступает, а цессионарий принимает права залогодержателя по договору залога (ипотеки) №З-01/2016 от 20.10.2016, заключенному между цедентом (залогодержателем) и ООО «Свинокомплекс Максимовский» (т. 1 л.д.36- 37).

О состоявшейся переуступке права требования ООО «Свинокомплекс Максимовский» было извещено (т. 1 л.д.38).

Кроме того, 24.06.2015 года между ФИО6 (далее - займодавец) и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» (далее - должник, заемщик) был заключен договор займа № 01-24- 06/2015, согласно которому займодавец предоставляет заемщику заем на сумму 5 000 000 руб., а заемщик обязуется возвратить полученный заем и уплатить проценты за пользование им размере, в сроки и на условиях договора (т. 1 л.д. 79¬81).

Пунктом 1.2. договора заемщик обязуется уплатить проценты за пользование займом, исходя из расчета 9,00% годовых за весь период пользования займом.

Согласно разделу 2 договора заем предоставляется в течение 3-х дней со дня подписания договора. Заем может предоставлять частями.

Заем предоставляется в безналичном порядке путем перечисления денежных средств на расчётный счет заемщика или наличными денежными средствами (п.2.2.).

Проценты за пользование заемными средствами выплачиваются одновременно с возвращением суммы займа (п.2.4).

Период начисления процентов начинается с даты, следующей за днем перечисления денежных средств в счет займа, а заканчивается днем погашения заёмщиком задолженности в полном объеме (включительно). Расчет процентов производится по формуле простых процентов; учитывается фактическое количество дней в году и фактическое количество календарных дней пользования займом.

Согласно п. 3.1. договора заем предоставляется заемщику на срок по 23.07.2015.

23.07.2015 между сторонами было заключено дополнительное соглашение к договору займа № 01-24-06/2015 от 24.06.2015, в котором стороны предусмотрели, что займодавец предоставляет заемщику заем на сумму 6 000 000 руб., а заем предоставляется на срок по 23.07.2016 (т. 1 л.д.83).

30.10.2015 между сторонами было заключено дополнительное соглашение № 2 к договору займа № 01-24-06/2015 от 24.06.2015, в котором стороны предусмотрели, что займодавец предоставляет заемщику заем на сумму 7 000 000 руб., заем предоставляется траншами (отдельными траншами) по мере необходимости, заем предоставляется заемщику на срок по 31.12.2017 (т. 1 л.д.85).

28.12.2016 между сторонами было заключено дополнительное соглашение № 3 к договору займа № 01-24-06/2015 от 24.06.2015, в котором стороны предусмотрели, что займодавец предоставляет заемщику заем на сумму 8 000 000 руб. (т. 1 л.д.87).

ФИО6 были предоставлены должнику денежные средства по договору займа № 01-24-06/2015 от 24.06.2015 в размере 1 652 394 руб. 31 коп. путем внесения в кассу должника, что подтверждается квитанциями к приходному кассовому ордеру (т.1 л.д. 91-100), денежные средства в размере 5 723 000 руб. путем перечисления на счет должника, что подтверждается платежными поручениями (т. 1 л.д. 102-114), а денежные средства в размере 23 772 руб. 98 коп. были перечислены за должника по финансовым распоряжениям последнего, что подтверждается финансовыми распоряжениями и чек ордерами (т. 1 л.д. 117 -140).

30.11.2017 между ФИО6 (цедент) и ФИО5 (цессионарий) заключен договор № 2 уступки права требования (цессия), согласно предмету которого цедент передает, а цессионарий принимает на себя право требования цедента и становится кредитором по договору займа № 01-24-06/2015 от 24.06.2015, заключённому между ФИО6 и ООО «Свинокомплекс «Максимовский» (т. 1 л.д. 30-32).

- право требования возврата предоставленного займа в размере 6 417 167 руб. 29 коп;

- право требования уплаты процентов за пользование займом в сумме 1 270 767 руб. 35 коп. за период с 24.06.2015 по 30.11.2017 из расчета 9% годовых,

- права, обеспечивающие исполнение обязательств, а также другие, связанные с уступаемым требованием права, в том числе права требования неустоек, штрафов, пени, процентов за пользование чужими денежными средствами.

Пунктом 2.2. договора предусмотрено, что в качестве оплаты за уступаемое право требования цессионарий уплачивает цеденту денежные средства в размере 5 000 руб.

Пунктом 5.3. договора предусмотрено, что последний вступает в силу и считается заключенным с момента подписания его сторонами и действует до полного исполнения сторонами своих обязательств по договору. Право требования, указанное в п.п.1.1., 1.2. договора, переходит к цессионарию с момента подписания сторонами договора.

О состоявшейся переуступке права требования ООО «Свинокомплекс Максимовский» было извещено (т. 1 л.д.32).

В связи с тем, что заемщик взятые на себя обязательства не исполнил и в отношении него возбуждено дело о банкротстве, ФИО5 обратилась с заявлением о включении задолженности и процентов за пользование займом в реестр требований кредиторов.

Частично удовлетворяя заявленные требования суд первой инстанции обоснованно руководствовался следующим.

Согласно материалам регистрационного дела, ООО «Свинокомплекс Максимовский» было создано в 2008 года на основании решения общего собрания учредителей ООО «Свинокомплекс Максимовский» от 12.03.2008 (т. 9 л.д. 101-139, т. 10 л.д. 1-98), дата регистрации общества 19.03.2008.

ФИО6 является учредителем (участником) ООО «Свинокомплекс Максимовский» с 07.05.2015 с размером доли 94%.

Вторым учредителем (участником) ООО «Свинокомплекс Максимовский» является ФИО9 с размером доли 6%.

Таким образом, материалами дела подтверждается, что договор займа № ЗМ-02-2017/01 от 01.06.2010 был заключен между ФИО6 и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» в то время, когда ФИО6 не являлся участником (учредителем) должника, а договор займа № 01-24-06/2015 от 24.06.2015 был заключен между ФИО6 и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский», в то время когда, ФИО6 уже являлся участником (учредителем) должника.

Действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) с должником кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. При этом сама по себе выдача займа участником должника не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату полученной суммы для целей банкротства (определения Верховного Суда Российской Федерации от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647, от 06.08.2015 N 302- ЭС15-3973).

Вместе с тем как указывал Верховный Суд Российской Федерации неоднократно в своих определениях, исходя из конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве), признав за спорным требованием статус корпоративного.

Соответствующая правовая позиция отражена в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556, от 21.02.2018 № 310-ЭС17-17994 (1,2).

Пока не доказано иное, предполагается, что мажоритарные участники (акционеры), голоса которых имели решающее значение при назначении руководителя, своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе. При наличии такой информации контролирующие участники (акционеры) де-факто принимают управленческое решение о судьбе должника - о даче согласия на реализацию выработанной руководителем стратегии выхода из кризиса и об оказании содействия в ее реализации либо об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника.

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом.

При этом, если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана. Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4, 5)).

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-ЭС17- 17208).

К тому же изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 от 23.12.10 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» суд вправе квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования основанного на такой сделке.

По смыслу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц. Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условие для наступления вреда.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 25 от 23.06.15 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В соответствии с разъяснениями, данными Верховным Судом Российской Федерации в пункте 18 Обзора судебной практики N 5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017, не подлежит включению в реестр требований кредиторов должника требование участника должника, основанное на притворной сделке, прикрывающей обязательства, вытекающие из факта участия заявителя в хозяйственном обществе, признанном банкротом.

Между тем, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено законодательством о юридических лицах (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы кредитор не участвовал в капитале должника).

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в 06.07.2017 N 308-ЭС17- 1556(2) по делу N А32-19056/2014, при функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ «Об акционерных обществах») объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

При оценке допустимости включения основанных на договорах, предусматривающих взаимные обязательства сторон, требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между сторонами договора, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

В силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Принимая во внимание изложенное, а также установив, что договор займа № 01-24-06/2015 от 24.06.2015 был заключен между ФИО6 и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский», в то время когда, ФИО6 уже являлся участником (учредителем) должника и имел большую долю в уставном капитале ООО «Свинокомплекс Максимовский», а также одновременно являлся руководителем должника с 2008 года и не мог не знать о финансовом состоянии должника, с учетом неудовлетворительного финансового положения должника, суд первой инстанции пришел к выводу о корпоративном характере взаимоотношений ФИО6 и должника по данному договору займа и о том, что по своей сути между сторонами имели место не заемные отношения, а отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам п. 2 ст. 170 ГК РФ и ст. 10 ГК РФ.

Суд области указал, что поскольку сделка по договору займа № 01-24-06/2015 от 24.06.2015 (с последующими дополнительными соглашениями к нему) является ничтожной, то договор № 2 уступки права требования (цессии) от 30.11.2017, основанный на данной сделке, является недействительным и не порождает правовых последствий, так как основан на несуществующих обязательствах.

Исходя из изложенного, суд области пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для включения заявленного ФИО5 требования в размере 7 945 852 руб. 01 коп. по договору займа № 01-24-06/2015 от 24.06.2015 в реестр требований кредиторов должника.

В данной части выводы суда не оспариваются заинтересованными лицами, в связи с чем арбитражный суд апелляционной инстанции в соответствии с частью 5 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса РФ проверил законность и обоснованность определения только в обжалуемой части. При этом лицами, участвующими в деле, возражений не заявлено.

Оценив материалы дела в порядке статьи 71 АПК РФ суд апелляционной инстанции считает правильными выводы суда первой инстанции в части требования ФИО5 о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 84 896 057 руб. 89 коп., основанного на договоре займа № ЗМ-02-2017/0 от 01.06.2010, заключенного между ФИО6 и ООО «Свинокомплекс Максимовский», как обеспеченного залогом имущества должника.

Как указывалось выше договор займа № ЗМ-02-2017/01 между ФИО6 и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» был заключен 01.06.2010 года (дополнительные соглашения к нему в 2010 и 2013 годах).

В указанный период времени ФИО6 не являлся учредителем должника.

Более того, в период с 2010 по 2013 года, ООО «Свинокомплекс Максимовский» не обладало признаками банкротства, что подтверждено материалами дела. Признаков невозможности дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам, кризисной ситуации в указанный период у должника не имелось.

Не следует этого и из представленных в материалы дела бухгалтерских балансов должника за 2010-2013 года (т. 5 л.д. 95-155).

Доказательств обратного суду апелляционной инстанции не представлено.

Напротив, общество осуществляло реконструкцию имеющегося животноводческого комплекса и перепрофилирование его в современный свиноводческий комплекс. АО «Россельхозбанк» предоставило кредиты для реконструкции комплекса, проводились подрядные работы, осуществлялась закупка оборудования и др.

Изложенные в отзыве пояснения ФИО6 как третьего лица относительно правовой природы взаимоотношений с должником, а также необходимости предоставления займов и экономических мотивов в выборе конструкции займов являются вполне разумными и логичными (т. 2 л.д. 81-84).

По сути, денежные средства ФИО6 были предоставлены как необходимое условие для выдачи кредитов банком, а также для реконструкции свинокомплекса.

Так из материалов дела следует, что 15.05.2010 между ООО «Свинокомплекс Максимовский» (заказчик) и «BAUER-Technicss.r.oTabor», Чешская Республика (генподрядчик) был заключен договор генерального подряда № 09-019/GDна реконструкцию животноводческого комплекса с одновременным перепрофилированием его в свиноферму мощностью до 12 тысяч голов откорма в год в деревне Максимовка, Малоярославецкого района, Калужской области «Свинокомплекс Максимовский» (т. 7, л.д. 1-43).

Согласно п. 1 Протокола согласования договорной цены от 15.05.2010 (Приложение к договору генерального подряда от 15.05.2010 № 09-019/GD, т. 7, л.д. 33) общая стоимость работ по договору № 09-019/GDгенерального подряда на реконструкцию животноводческого комплекса с одновременным перепрофилированием его в свиноферму мощностью до 12 тысяч голов откорма в год «под ключ» по адресу: Российская Федерация, Калужская область, деревня Максимовка, Малоярославского района, составляет 7 230 162 Евро.

Согласно пунктам 2 и 3 данного Протокола источниками оплаты стоимости объекта реконструкции являлись: 15% от стоимости объекта – собственные средства Заказчика (1 084 524 Евро) и 85% от стоимости объекта реконструкции (6 145 638 Евро) кредитные средства ОАО «Россельхозбанк».

Согласно пунктам 2 имеющихся в материалах дела кредитным договорам: договорам об открытии кредитной линии за счет связанного кредитования (установлен лимит выдачи) (заемщик – юридическое лицо) № 102700/0171 от 31.08.2010 (т. 7, л.д. 44-77), № 102700/0172 от 31.08.2010 (т. 7, л.д. 78-113), договору об открытии кредитной линии за счет связанного кредитования (установлен лимит выдачи) № 132700/0204 от 15.08.2013 (т. 8, л.д. 1-43), заключенных должником с ОАО «Россельхозбанк», заемщик обязуется использовать полученный кредит исключительно на оплату по договору генерального подряда № 09-019/GD от 15.05.2010 на реконструкцию свинокомплекса, заключенного между заемщиком и «BAUER-Technicss.r.oTabor».

С учетом дополнительных соглашений к кредитным договорам общий срок кредитования Банка ООО «Свинокомплекс Максимовский» был установлен до 20.08.2018.

Материалами дела также подтверждается объяснения ФИО6 о том, что условием предоставления банковских кредитов было предоставление обществу займов от его участников (учредителей).

Так, согласно письму ОАО «Россельхозбанк» от 28.10.2008 № 27-12-35 в адрес генерального директора ООО «Свинокомплекс Максимовский» ФИО6 (т. 9, л.д. 92-95), Банком в качестве необходимых документов для предоставления кредитов с целью начала финансирования инвестиционного проекта было указано на обязательное денежное участие инициатора проекта в размере не менее 15% - стоимости проекта. Так, в частности, Банком было предложено представить в качестве документов наличия у заемщика собственных средств для финансирования проекта – долгосрочные займы на срок более срока действия кредитной сделки. Факт внесения имущественного (денежного) вклада должен подтверждаться инициатором проекта путем предоставления в Банк документов, оформленных надлежащим образом.

Согласно письму ОАО «Россельхозбанк» от 21.06.2010 № 027-12-30/167 (т. 9, л.д. 89-90) в адрес генерального директора ООО «Свинокомплекс Максимовский» ФИО6, Банк потребовал от общества переноса сроков возврата действующих займов за срок кредитования. С учетом выдвинутого банком требования срок возврата займа по спорному договору № ЗМ-02-2017/01 от 01.06.2010, заключенного ФИО6 с обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский», неоднократно переносился. С учетом имеющихся в материалах дела дополнительных соглашений к поименованному договору сроки погашения займа были перенесены на 2021 год, в то время как сроки возврата кредитных средств были определены ранее – 20.08.2018.

Из письма ООО «Свинокомплекс Максимовский» от 22.12.2009 № 22-12 (т. 6, л.д. 135-137) за подписью генерального директора ФИО6 в адрес Калужского регионального филиала ОАО «Россельхозбанк» следует, что общество проинформировало банк о том, что источником вложения собственных средств в реконструкцию свинокомплекса будут денежные средства уставного фонда СВК «Максимовский» и собственные средства акционеров предприятия.

Учитывая, что механизм привлечения средств для строительства комплекса не скрывался от независимых кредиторов должника, и принимая во внимание достигнутые с мажоритарным кредитором договоренности по поводу несубординации требований аффилированных к должнику лиц, у суда первой инстанции не имелось оснований для понижения очередности погашения задолженности перед кредитором.

Следует также отметить, что доказательства выдачи ФИО6 займа в 2010 году с целью компенсации негативных результатов его воздействия на хозяйственную деятельность должника либо сокрытия кризисной ситуации от кредиторов, транзитного характера перечислений с целью создания искусственной задолженности, не представлены.

Кроме этого, по условиям кредитных договоров банк обладал всей полнотой информации о финансовом состоянии и корпоративной структуре должника, привлеченных инвестициях, имел право прекратить финансирование либо потребовать досрочного возврата кредита в случае ухудшения экономических показателей. Обязательства должника по кредитным договорам обеспечивались поручительствами аффилированных лиц, а также залогом всего имущества ООО «Свинокомплекс Максимовский».

Из упомянутых и иных установленных по делу обстоятельств следует, что банк изначально имел намерение финансировать строительство объекта совместно с ФИО6, являясь по сути соинвестором. Таким образом, фактически банк рассматривал участников должника как своих партнеров по строительству комплекса. В такой ситуации оснований возражать при рассмотрении настоящего спора против требований правопреемника участника должника у банка не имеется.

Кроме того, суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что переквалификация заемных отношений между должником и его участниками в корпоративные по поводу увеличения уставного капитала возможна, когда установленные обстоятельства свидетельствуют, в частности о притворном характере таких сделок, влекущие противопоставление интересам внешних независимых кредиторов.

В рассматриваемом же деле обстоятельств, свидетельствующих о предоставлении ФИО6 обществу денежных средств в форме займа с намерением временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника, судебной коллегией не установлено.

Напротив, как верно установлено судом первой инстанции обстоятельства дела свидетельствуют об осуществлении должником своей деятельности по привлечению займов на протяжении длительного периода времени, предшествующего его банкротству под постоянным контролем и с одобрением банка.

Таким образом, установленными судом первой инстанции обстоятельствами подтверждается отсутствие внешних независимых кредиторов, которым были бы противопоставлены противоправные интересы либо недобросовестные действия ответчика. Действия банка по одобрению механизма финансирования проекта по реконструкции животноводческого комплекса в виде займов учредителей, участников ООО «Свинокомплекс Максимовский», при котором участник должника получает к нему ординарное право требования и включаются в одну с банком очередь удовлетворения, имеют существенное значение при оценке добросовестности поведения ФИО6 при заключении им в 2010 году с обществом оспариваемого договора займа.

Мотивы выбора участником договорной, а не корпоративной модели отношений при заключении оспариваемого договора займа ответчиком раскрыты, что подтверждается материалами дела.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что оснований для квалификации заемных обязательств между должником и ФИО6 по договору займа от 01.06.2010 № 3М-02-2017/1 в качестве обязательства, вытекающего из факта участия в обществе, у суда первой инстанции не имелось.

С учетом изложенного, доводы апелляционных жалоб об обратном подлежат отклонению.

Аналогичный правовой подход изложен в определениях Верховного Суда РФ от 04.02.2019 N 304-ЭС18-14031 по делу N А81-7027/2016, от 19.11.2018 № 309-ЭС17-13483 по делу № А60-41395/2015, постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 26.07.2018 N Ф09-3237/17 по делу N А60-41395/2015).

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что по договору займа № ЗМ-02-2017/01 от 01.06.2010 между ФИО6 и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» имели место именно заемные отношения. Оснований для признания указанного договора ничтожным у суда области не имелось.

Доводы апелляционных жалоб об обратном были предметом рассмотрения суда области и правомерно им отклонены как основанные на ошибочном толковании норм материального права и не соответствующие смыслу разъяснений, изложенных Верховным Судом Российской Федерации в своих определениях, противоречащие фактическим обстоятельствам по данному обособленному спору.

В абзаце 3 пункта 26 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» разъяснено, что при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

В материалы дела ФИО6 представлены достаточные доказательства того, что его финансовое положение позволяло предоставить должнику денежные средства по договору займа № ЗМ-02-2017/01 от 01.06.2010 (т. 2 л. д. 115-166, т. 3 л. д. 1-37, т. 8 л. д. 85-124).

Материалами данного обособленного спора также подтверждается расходование данных денежных средств именно должником (т. 4 л. д. 76-188).

Часть денежных средств по указанному договору займа была возвращена должником ФИО6, по части проведены зачеты (т. 6 л. д. 41-102, т. 9 л. д. 1-58).

Оставшаяся сумма долга составила 55 335 872 руб. 50 коп.

Расчеты задолженности и процентов заинтересованными лицами, участвующими в настоящем обособленном споре не оспорены, контррасчеты не представлены, проверены и признаются верными.

Доказательств возврата долга в большем размере в материалы дела не представлено.

В силу пункта 1 статьи 329 Гражданского кодекса Российской Федерации исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием имущества должника, поручительством, банковской гарантией, задатком и другими способами, предусмотренными законом или договором.

Согласно пункту 1 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом.

В силу статьи 337 Гражданского кодекса Российской Федерации залог обеспечивает требование в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения, в частности, проценты, неустойку, возмещение убытков, причиненных просрочкой исполнения, а также возмещение необходимых расходов залогодержателя на содержание заложенной вещи и расходов по взысканию. Поскольку кредитное обязательство было обеспечено залогом, на него должно быть обращено взыскание в целях исполнения кредитных обязательств.

В соответствии с п. 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 58 «О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя», устанавливая требования залогового кредитора, суд учитывает, что в соответствии со статьей 337, пунктом 1 статьи 339 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) обязательство должника признается обеспеченным залогом в целом независимо от оценки предмета залога (за исключением случая, когда обязательство обеспечивалось залогом не в полном объеме, а только в части). Если судом не рассматривалось ранее требование залогодержателя об обращении взыскания на заложенное имущество, то суд при установлении требований кредитора проверяет, возникло ли право залогодержателя в установленном порядке (имеется ли надлежащий договор о залоге, наступили ли обстоятельства, влекущие возникновение залога в силу закона), не прекратилось ли оно по основаниям, предусмотренным законодательством, имеется ли у должника заложенное имущество в натуре (сохраняется ли возможность обращения взыскания на него). В ходе установления требований залогового кредитора при наличии судебного акта об обращении взыскания на заложенное имущество суд проверяет указанные обстоятельства, за исключением тех, которые касаются возникновения права залогодержателя.

Как указывалось выше, 11.11.2016 между ФИО6 (залогодержатель) и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» (залогодатель) был заключен договор залога (ипотеки) №З-02/2016, в обеспечение полного и надлежащего исполнения обязательств залогодателя (заемщика) перед залогодержателем (займодавцем), возникших на основании заключенного между сторонами договора займа №ЗМ-02- 2017/01 от 01.06.2010, согласно которому залогодатель передает залогодержателю в залог недвижимое имущество, а именно газопровод высокого давления, назначение: газопровод, протяженностью 802 м, адрес (местонахождение) объекта: Калужская область, Малоярославецкий район, д. Максимовка, кадастровый номер: 40:13:000000:1237.

20.10.2015 между ФИО6 (залогодержатель) и обществом с ограниченной ответственностью «Свинокомплекс Максимовский» (залогодатель) был заключен договор залога имущества №З-01/2016, в обеспечение полного и надлежащего исполнения обязательств залогодателя (заемщика) перед залогодержателем (займодавцем), возникших на основании заключенного между сторонами договора займа №ЗМ-02-2017/01 от 01.06.2010, согласно которому залогодатель передает залогодержателю в залог движимое имущество, подробное описание которого, его индивидуализирующие признаки указаны в приложении № 1 к договору (т. 2 л.д.1-8).

Согласно приложению №1 к договору залога имущества №З-01/2016 в залог было предано движимое имущество: автоматические кормушки в здании откорма на 2880 мест (48 штук), автопоилки в здании откорма на 2880 мест (1 комплект), система охлаждения и регулировки влажности в здании откорма на 2880 мест (1 комплект), автопоилки в здании опороса и доращивания (2 комплекта), система охлаждения и регулировки влажности в здании опороса и доращивания (2 комплекта), комплект ограждения в здании опороса и доращивания (1 комплект), оборудование и комплектующие для лаборатории (согласно товарной накладной №2), оборудование и комплектующие для лаборатории (согласно товарной накладной №3), электроагрегатор дизельный 250 кВт (313 кВа (1 шт), трансформатор ТМГ11 (1 шт), жироуловитель «ЖЛ-6П» (1 шт), крематор УД-300 (1 шт.).

Имущество, переданное по вышеуказанным договорам залога имеется в наличии, что подтверждается отчетом по основным средствам за период с 01.01.2018 по 31.07.2018, копиями актов о приемке-передаче объектов основных средств №ОС-1, копиями инвентарных карточек учета объектов основных средств №ОС-6 (т. 3 л.д. 56-172), свидетельством о государственной регистрации права от 25.06.2015, кадастровым паспортом, выпиской из Единого государственного реестра недвижимости об основных характеристиках и зарегистрированных правах на объект недвижимости (т. 8 л.д. 78-82).

Изложенные в апелляционной жалобе доводы конкурсного управляющего о том, что указанные сделки залога являются мнимыми сделками, правомерно отклонены судом первой инстанции.

Судом первой инстанции обоснованно принято во внимание, что требования основного кредитора должника - АО «Россельхозбанк» были обеспечены залогом имущества должника по договорам № 102700/0172-12 от 31.08.2010, № 102700/0172-7.2/1 от 31.08.2010, договору залога недвижимости (ипотеки) ООО «Межрегионинвест» № 102700/0172-7.2/2 от 31.08.2010.

Общая оценочная стоимость заложенного АО «Россельхозбанк» имущества на конец 2015 года в совокупности составляла 1 326 622 060 руб., что существенно превышает обязательства должника перед АО «Россельхозбанк» и другими кредиторами.

На дату вынесения обжалуемого определения в реестр требований кредиторов должника включены требования:

акционерного общества «Российский Сельскохозяйственный банк» в сумме 759 816 794 руб. 62 коп., в том числе срочная задолженность по основному долгу - 604 752 774 руб. 93 коп., просроченные проценты - 139 955 360 руб. 22 коп., неустойка на просроченный основной долг - 948 319 руб. 55 коп., неустойка на просроченные проценты - 14 160 339 руб. 92 коп., в качестве требования, обеспеченного залогом имущества должника;

акционерного общества «Российский Сельскохозяйственный банк» в сумме 17 572 759 руб. 772 коп., в том числе проценты за пользование кредитом - 16 777 928 руб. 32 коп., неустойка - 794 831 руб. 45 коп. в качестве требования, обеспеченного залогом имущества должника;

открытого акционерного общества «Малоярославецмежрайгаз», г. Малоярославец Калужской области в сумме 88 556 руб. 53 коп.

Кроме того, приняты для рассмотрения в следующей процедуре требования следующих кредиторов:

общества с ограниченной ответственностью «Профессионал» об установлении требования кредитора в сумме 1 106 754 руб.,

Малоярославецкой районной администрации муниципального района «Малоярославецкий район» об установлении требования кредитора в сумме 142 787 руб. 84 коп.

Таким образом, причинение вреда кредитору - АО «Россельхозбанк» невозможно, поскольку его требование итак обеспечено залогом имущества должника.

Требование же иных кредиторов составляют в совокупности 1 338 098 руб. 37 коп.

При этом в случае реализации имущества заложенного АО «Россельхозбанк» и ФИО6, оставшиеся денежные средства (20%) будут направлены на погашение требований иных кредиторов.

Как следует из оборотно-сальдовой ведомости по счету: 76.5 имеется дебиторская задолженность Министерства сельского хозяйства Калужской области перед должником в сумме 3 792 890 руб. (т. 8 л.д. 57).

В результате сделки по залогу движимого и недвижимого имущества последнее не выбыло из обладания должника, не произошло уменьшение его стоимости или размера, не произошла его гибель или утрата.

Кроме того, как было установлено судом первой инстанции помимо имущества находящегося в залоге, имеется иное движимое имущество, что также подтверждается бухгалтерской справкой (т. 8 л.д. 58).

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в материалы дела не представлено достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что заключение поименованных выше сделок залога может привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, не могут быть приняты во внимание суда апелляционной инстанции доводы жалоб о злоупотреблении правом со стороны ФИО6 в связи с подписанием должником сделок о залоге (ипотеке) газопровода высокого давления (договор №3-02/2016) и оборудования (договор №3-01/2016) в обеспечение обязательств последнего перед ФИО6 по возврату предоставленного им займа, а также ссылки на то, что договоры залога были оформлены не в 2010 году, когда первоначально предоставлялся займ, а только в 2016 году.

Следует отметить, что действующее законодательство не содержит запрета на совершение обеспечительных сделок с аффилированными лицами. Более того, в деловой практике очень часто финансирование деятельности предприятия осуществляется его участниками или действующими руководителями в тот период, пока предприятие выйдет на самоокупаемость, либо завершит процесс перевооружения или реконструкции своих основных средств.

Согласно ст.45 ФЗ №14 «Об обществах с ограниченной ответственностью» такие сделки являются сделками с заинтересованностью и требуют утверждения на общем собрании участников.

Вышеназванные обеспечительные сделки по передаче в залог ФИО6 имущества и оборудования были одобрены общим собранием участников должника, в подтверждение чего в материалы дела была представлена копия протокола общего собрания, при этом, заинтересованное лицо ФИО6 в голосовании по этим вопросам участия не принимал.

Кроме того, обеспечительные сделки заключались только в отношении договора займа №ЗМ- 02-2017/01 от 01.06.2010. В отношении краткосрочного займа по договору №01-24-06/2015 от 24.06.2015 никаких обеспечительных сделок должником не заключалось.

Из материалов дела также следует, что по условиям кредитной заявки должника все имеющееся на тот момент его имущество передавалось в залог конкурсному кредитору, поэтому у должника не было возможности предоставить в залог свое имущество в обеспечение обязательств перед ФИО6 по договору займа № ЗМ-02-2017/01 от 01.06.2010. Такая возможность появилась у должника только после завершения строительства газопровода высокого давления в середине 2015 года.

Судом области обоснованно приняты во внимание пояснения ФИО6, в том числе письменные, а также имеющиеся в материалах дела доказательства, из которых следует, что до подписания договора ипотеки газопровода высокого давления последний письменно обращался к конкурсному кредитору с просьбой разрешить должнику передать в повторный залог часть имущества, уже заложенного ему в обеспечение обязательств должника по кредитным договорам, но получил письменный отказ. Указанные обстоятельства также подтверждаются материалами дела по настоящему обособленному спору.

После завершения строительства газопровода высокого давления и ввода его в эксплуатацию этот объект оказался свободным от залога, т.к. располагался на земельном участке районной администрации, а не на уже находящихся в залоге земельных участках Должника. Тем не менее, должник сначала неоднократно предлагал конкурсному кредитору передать ему в залог весь свиноводческий комплекс, как один производственный объект (включая и газопровод высокого давления), но получал письменный отказ.

Только после этого должник подписал спорный договор залога (ипотеки) газопровода высокого давления с ФИО6

Оборудование, переданное в залог ФИО6 было приобретено должником лишь 2014 году на собственные средства должника и в залоге у конкурсного кредитора не состояло.

Таким образом, вопреки доводам апелляционных жалоб должник не имел возможности подписать с ФИО10 одновременно обеспечительные договоры в 2010 году при заключении спорного договора займа.

Таким образом, доводы апелляционных жалоб о том, что вышеназванные обеспечительные сделки носят притворный характер на том основании, что они не были совершены одновременно с подписанием договора займа, несостоятельны.

Также не могут быть приняты во внимание ссылки на постановление Президиума ВС РФ (п. 13 Обзора судебной практики) как не имеющие правоопределяющего значения к рассматриваемым обеспечительным сделкам, поскольку как видно из материалов дела требования кредитора основаны на реальных сделках и отражают реальные хозяйственные операции должника.

Ссылки на то, что заключение вышеназванных обеспечительных сделок с ФИО6 наносит вред имущественным интересам других кредиторов (вероятно, имеются в виду те кредиторы, обязательства перед которыми не обеспечены залогом имущества должника, ведь обязательства самого конкурсного кредитора обеспечены залогом имущества в полном объеме), также несостоятельны.

Как было отмечено, помимо заложенного имущества в распоряжении должника по данным бухгалтерской отчетности, которая ежеквартально предоставляется конкурсному кредитору, есть и иное имущество, не обремененное залогом, в т.ч. денежные средства в виде дебиторской задолженности Министерства сельского хозяйства Калужской области на сумму 3.792.890 рублей, а также другое имущество, перечень которого есть в материалах настоящего обособленного спора.

Судебной коллегией также учтено, что балансовая стоимость всего имущества должника, переданного в залог ФИО6, составляет менее 4% от общей балансовой стоимости имущества должника, находящегося в залоге именно у конкурсного кредитора, а не у иных кредиторов.

Таким образом, ссылки заявителей жалоб, в том числе Банка, на то, что включение требований ФИО5 в реестр требований кредиторов приведет к невозможности удовлетворения требований остальных (независимых) кредиторов, не нашло своего подтверждения в материалах дела.

Судом первой инстанции правомерно также отклонены как несостоятельные доводы конкурсного управляющего о мнимости договора № 1 уступки права требования (цессии) от 30.11.2017, заключенного между ФИО6 и ФИО5, со ссылками на то, что, что договор цессии заключен между аффилированными лицами, поскольку Б-вы, являются отцом и дочерью. В материалы данного обособленного спора ФИО5 представлены доказательства уплаты денежных средств по договору цессии ФИО6

Кроме того, в целях реализации своих дальнейших прав по договору цессии, ФИО5 обратилась в суд с заявление о включении заявленного ею требования в реестр.

То есть, фактически ФИО5 реализовала свои права требования по договору цессии.

Договор цессии не уменьшает конкурсную массу и не является выводом активов, поскольку смысл договора цессии состоит в перемене лиц в обязательстве, которое уже существует. При этом не происходит ни отчуждения имущества должника, ни увеличения или уменьшения активов общества, а следовательно указанной сделкой не причиняется вреда интересам кредиторов.

Кроме того, данная сделка (уступка права требования) была совершена не с должником, а между иными лицами, в связи с чем, не может быть оспорена по основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве и с учетом разъяснений по данной категории споров.

Доказательств того, что условия сделки относительно стоимости уступаемого права, являются нерыночными, а сделка совершена на нерыночных условиях, конкурсным управляющим в материалы дела также не представлено.

Принимая во внимание изложенное и учитывая, что наличие и размер требований заявителя подтверждается представленными в материалы дела доказательствами, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что требование ФИО6 в сумме 84 896 057 руб. 59 коп., в том числе основной долг - 55 335 872 руб. 50 коп., проценты - 29 560 185 руб. 09 коп., является обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника как обеспеченное залогом имущества должника, на основании статей 134, 137 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Остальные доводы, изложенные в апелляционных жалобах, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются апелляционным судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены оспариваемого судебного акта.

Таким образом, оснований для изменения определения суда первой инстанции по приведенным в апелляционных жалобах доводам не имеется.

Неправильного применения норм процессуального права, в том числе влекущих отмену судебного акта в любом случае в силу части 4 статьи 270 АПК РФ, не установлено.

Руководствуясь статьями 266, 268, 269, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Двадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Калужской области от 14.12.2018 по делу № А23-8407/2017 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Центрального округа в течение одного месяца со дня его изготовления в полном объеме. В соответствии с частью 1 статьи 275 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба подается через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья

Судьи

Ю.А. Волкова

Н.А. Волошина

О.Г. Тучкова