Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы Газгиреева Бадрудина Абдул-Мажитовича, общества с ограниченной ответственностью «Ингстрой» (далее – общество «Ингстрой»), ФИО2 на решение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 30.11.2021 по делу № А07-23221/2020 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.04.2022 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие представители:

общества «Ингстрой» – ФИО3 (доверенность от 20.06.2022);

ФИО2 – ФИО3 (доверенность от 25.07.2022);

Федеральной налоговой службы в лице Управления ФНС России по Республике Башкортостан (далее – уполномоченный орган) – ФИО4 (доверенность от 11.01.2022).

От ФИО5-М. поступило ходатайство о рассмотрении кассационной жалобы в его отсутствие. Ходатайство судом рассмотрено и удовлетворено на основании части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ).

На рассмотрение Арбитражного суда Республики Башкортостан поступило заявление уполномоченного органа о признании общества с ограниченной ответственностью «РемДорСтрой» (далее – общество «РемДорСтрой», должник) несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре отсутствующего должника.

Определением суда от 23.09.2020 производство по делу № А07-19480/2020 было прекращено в связи с отсутствием средств для финансирования процедур банкротства.

Уполномоченный орган 26.09.2020 обратился в арбитражный суд заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности
ФИО5-М., ФИО2 и общества «Ингстрой» по обязательствам общества «РемДорСтрой» и взыскании с них в солидарном порядке денежных средств в сумме 21 177 376 руб. 04 коп.

Решением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 30.11.2021 заявленные требования удовлетворены в полном объеме.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.04.2022 решение суда от 30.11.2021 оставлено без изменения.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, ФИО5А-М., ФИО2 и общество «Ингстрой» обратились в Арбитражный суд Уральского округа с самостоятельными кассационными жалобами.

В кассационной жалобе общество «Ингстрой» просит решение суда от 30.11.2021 и постановление суда от 07.04.2022 отменить, принять по делу новый судебный акт, в соответствии с которым отказать в удовлетворении заявленных требований в полном объеме, ссылаясь на неверное применение судами норм права, несоответствие выводов судов обстоятельствам дела. По мнению кассатора, уполномоченным органом был пропущен срок на подачу заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, поскольку акт выездной налоговой проверки был составлен еще 03.07.2017, соответственно, с учетом вынесенного решения Межрайонной инспекции ФНС России № 3 по Республике Башкортостан от 23.10.2017 № 11-21/19752, которое вступило в законную силу 29.01.2018, уполномоченный орган имел возможность обратиться с настоящим заявлением, в установленный законом годичный срок. Также ответчик просит обратить внимание на то, что обстоятельства, в связи с которыми уполномоченный орган заявляет о привлечении к субсидиарной ответственности, были совершены в период с 2013 по 2015 год, то есть до принятии Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)», соответственно, в рассматриваемом случае следует применять нормы материального права, предусмотренные старой редакцией закона. Кроме этого, податель жалобы несостоятельны и не соответствующим действительности вывод нижестоящих судов о том, что общество «Ингстрой» является контролирующим общество «РемДорСтрой» лицом, поскольку общество было создано только 13.09.2017, оно не являлось учредителем или участников должника, не владело каким-либо имуществом, ранее принадлежавшим должнику или его учредителю, а также не имело прав давать обязательные для исполнения должником указания. Помимо изложенного заявитель считает, что суды необоснованно отказали в удовлетворении ходатайства о назначении судебно-бухгалтерской экспертизы, поскольку в ходе выездной налоговой проверки общества «РемДорСтрой» ФИО5А-М. не были представлены запрашиваемые уполномоченным органом документы в связи с их утратой, в связи с чем уполномоченным органом были произведены расчеты сумм налогов на основании имеющейся информации о налогоплательщике, при том, что информация об иных аналогичных налогоплательщиках, как это предусмотрено подпунктом 7 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации, принята не была. Наряду с этим, обращает внимание, что общество «Ингстрой» не участвовало в ходе выездной налоговой проверки.

В своей кассационной жалобе ФИО5А-М. приводит доводы аналогичные доводам кассационной жалобы общества «Ингстрой», а также указывает, что судами не была дана оценка постановлению Следственного управления по Республике Башкортостан Следственного комитета Российской Федерации от 13.08.2018, согласно которому в действиях ФИО5-М. признаков преступления, предусмотренных статьей 199 Уголовного кодекса Российской Федерации, выявлено не было. Заявитель отмечает, что в данном постановлении была дана юридическая оценка иным обстоятельствам финансово-хозяйственной деятельности общества «РемДорСтрой», в том числе, утере документов в результате противоправных действий третьих лиц. Кроме этого, кассатор не согласен с выводом судов о выявлении незаконной схемы оптимизации налогообложения, утверждает, что между обществом «РемДорСтрой» и индивидуальным предпринимателем ФИО5А-М. был заключен договор на выполнение строительно-подрядных работ от 20.11.2014, сами работы были выполнены, однако, данные обстоятельства не устанавливались в рамках выездной налоговой проверки, в адрес ФИО5-М. со стороны уполномоченного органа не направлялось запросов. Вместе с тем, документы, подтверждающие данные обстоятельства, не могли быть представлены в суд первой инстанции, поскольку ФИО5А-М. в период рассмотрения дела по существу находился на самоизоляции, однако, учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции необоснованно отказал в приобщении вышеназванных документов. Податель жалобы также приводит доводы о том, что вычеты по НДС, указанные обществом «РемДорСтрой» в налоговых декларациях за 2013-2015 годах были заявлены правомерно, а уполномоченным органом была необоснованно занижена сумма вычета по НДС и неправомерно завышена задолженность общества по налогам, ввиду чего и были заявлены ходатайства о проведении по делу судебно-бухгалтерской экспертизы, которые незаконно были отклонены нижестоящими судами.

Дополнительные документы, приложенные к кассационной жалобе ФИО5-М., поименованные в пунктах 2-9, 11, 12 приложения (копия договора на выполнение строительных подрядных работ от 20.11.2014
№ 1/СП, копия акта сверки от 31.12.2017, копии справок о стоимости выполненных работ от 15.12.2015, от 31.03.2016, от 11.06.2016, от 29.06.2016, от 19.12.2016, от 15.12.2017, копия баланса общества с ограниченной ответственностью «Профстрой» (далее – общество – «Профстрой»), выписка из ЕГРЮЛ в отношении общества «Профстрой»), судом кассационной инстанции не принимаются и к материалам дела не приобщаются с учетом положений статьи 286 АПК РФ, в силу которой суд кассационной инстанции не имеет полномочий принимать и исследовать доказательства по существу спора. Документы подлежат фактическому возврату.

Поступившие от ФИО5-М. письменные пояснения судом округа во внимание не принимается и к материалам кассационного производства не приобщается, поскольку в нарушение норм
статьи 279 АПК РФ не представлено доказательств их заблаговременного направления лицам, участвующим в деле о банкротстве и лицам, участвующим в арбитражном процессе по делу о банкротстве; дополнительные документы, поименованные в пунктах 2-4 приложения (копии уточненных деклараций предпринимателя ФИО5 за 2016 -2022 годы), судом округа также не принимаются и к материалам дела не приобщаются с учетом положений статьи 286 АПК РФ, в силу которой суд кассационной инстанции не имеет полномочий принимать и исследовать доказательства по существу спора. Фактическому возврату вышеуказанные документы не подлежат, так как поданы в электронном виде через систему «Мой Арбитр».

В кассационной жалобе ФИО2 приводит доводы аналогичные доводам вышеуказанных кассационных жалоб, а также указывает, что вывод судов о том, что ФИО2 является контролирующим общество «РемДорСтрой» лицом, не соответствует действительности, поскольку общество «Ингстрой» было создано 13.09.2017, при этом ФИО2 стал его учредителем только 26.03.2019. Кроме того, обращает внимание, что родственные связи между ФИО2 и ФИО5, не могут являться безусловным основанием для признания ФИО2 контролирующим должника лицом. Кроме этого, податель жалобы акцентирует внимание суда округа на необоснованный, по его мнению, отказ нижестоящих судов в проведении судебно-бухгалтерской экспертизы, указывает, что он не принимал участие в выездной налоговой проверке, и никак не мог повлиять на ее результаты путем обжалования решения, как в вышестоящей налоговый орган, так и в судебном порядке.

В письменных обоснованиях доводов кассационной жалобы
ФИО2 и общество «Ингстрой» указывают, что совершенные сделки между ФИО5А-М. и ФИО6, а затем между
ФИО6 и ФИО2 не являются выводом активов общества «РемДорСтрой», поскольку общество транспортными средствами никогда не обладало, указанным имуществом общество «РемДорСтрой» пользовалось на основании договора аренды, заключенным с ФИО5А-М., при этом размер арендной платы, был оценен уполномоченным органом как несопоставимый со стоимостью арендной платы предъявляемой другим арендаторам, следовательно, прекращение такой аренды только уменьшило расходы должника. Кроме этого, кассаторы просят учесть, что уполномоченным органом не было установлено ни единого факта перевода муниципальных и государственных контрактов, заключенных обществом «РемДорСтрой» на общество «Ингстрой», а также перевода права требования денежных средств по выполненным работам, из чего следует, что общество «Ингстрой» ведет самостоятельную хозяйственную деятельность и не использует какие-либо активы общества «РемДорСтрой. Таким образом, по мнению заявителей жалобы, вывод судов о «переводе» финансовой и хозяйственной деятельности с общества «РемДорСтрой» на общество «Ингстрой» не имеет правовых оснований и не подтверждается материалами дела, а также материалами выездной налоговой проверки. Помимо изложенного, акцентируют внимание суда на то, что все обязательства у должника перед уполномоченным органом возникли задолго до даты создания общества «Ингстрой» и до достижения ФИО2 совершеннолетнего возраста.

В тексте кассационных жалоб заявители также ходатайствуют о проведении по делу судебно-бухгалтерской экспертизы, в обоснование необходимости проведения которой указывают на то, что уполномоченным органом при проведении проверки не был учтен значительный объем документов общества «РемДорСтрой», которые не могли быть представлены в связи с их утерей третьим лицом, оказывавшим услуги бухгалтерского сопровождения общества. Ответчики не согласны с расчетами уполномоченного органа, которые произведены расчетным путем, а не на основании документов общества, и без учета данных об иных аналогичных налогоплательщиках. В связи с этим, по мнению подателей жалоб, необходимо провести судебно-бухгалтерскую экспертизу, в ходе которой принять за основу расчет налогов по аналогичному налогоплательщику – обществу «Профстрой».

Рассмотрев заявленное ходатайство, суд округа пришел к выводу об отсутствии оснований для его удовлетворения, поскольку в силу статей 82, 87, 268 АПК РФ полномочиями по исследованию и оценке доказательств, назначению судебной экспертизы наделены суды первой и апелляционной инстанций, рассмотрение ходатайства о проведении экспертизы не входит в компетенцию суда кассационной инстанции. В силу части 1 статьи 286, части 2 статьи 287 АПК РФ сбор и оценка дополнительных доказательств не входят в компетенцию суда кассационной инстанции, который проверяет законность принятых судебных актов на основании имеющихся в деле доказательств, исследованных и оцененных судами первой и апелляционной инстанций. Возможность переоценки выводов судов, с учетом представленных в суд кассационной инстанции дополнительных доказательств, арбитражное процессуальное законодательство не предусматривает.

В отзыве уполномоченный орган по доводам кассационных жалоб возражает, просит обжалуемые судебные акты оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения. Кроме того, возражает против удовлетворения ходатайства о назначении экспертизы.

В судебном заседании представитель общества «Ингстрой» и ФИО2 доводы кассационных жалоб поддержал, представитель уполномоченного органа, напротив, по доводам возражал.

Рассмотрев доводы кассационных жалоб, заслушав в судебном заседании участников процесса, проверив законность обжалуемых судебных актов с учетом положений статьи 286 АПК РФ, суд кассационной инстанции оснований для их отмены не усматривает.

Как установлено судами и следует из материалов дела, решением Межрайонной инспекции ФНС России № 3 по Республике Башкортостан от 23.10.2017 № 11-21/19752, оставленным без изменения решением Управления ФНС России по Республике Башкортостан от 29.01.2018 № 16/17, установлено, что у общества «РемДорСтрой» имеются обязательства перед бюджетом в сумме 21 177 376 руб. 04 коп.

Определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 20.08.2020 по заявлению уполномоченного органа возбуждено производство по делу № А07-19480/2020 о признании общества «РемДорСтрой» несостоятельным (банкротом).

Определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 16.09.2020 производство по делу № А07-19480/2020 прекращено в связи с отсутствием средств для финансирования процедуры.

Ссылаясь на пункт 31 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 35 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», уполномоченный орган обратился с рассматриваемым исковым заявлением о привлечении ФИО5, ФИО2 и общества «Ингстрой» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, приводя следующие доводы.

В ходе выездной налоговой проверки общества «РемДорСтрой» было установлено, что между обществом «РемДорСтрой» и ФИО7 были заключены договоры аренды транспортных средств от 10.01.2013, от 09.01.2014 № 1, от 09.01.2015 № 1, предметом которых являлись транспортные средства, собственником которых являлся ФИО5, в связи с чем было заключегно, что сделки не имеют экономического смысла. Кроме этого, было установлено, что муниципальные контракты общество «РемДорСтрой» выполняло с привлечением субподрядных организаций, имеющих в собственности транспортные средства. Также из показаний ФИО7 было установлено, что ему не известна суть содержания договора аренды транспортных средств, он нанимался в качестве механика, и ему не известно, кому принадлежат транспортные средства. Кроме этого, не были представлены договоры, заключенные между обществом «РемДорСтрой» и ФИО7; общество не представило кассовые книги, в которых отражены операции по аренде автотранспортных средств.

Кроме того, уполномоченным органом было установлено, что между предпринимателем ФИО5А-М. и обществом «РемДорСтрой» заключены договоры аренды недвижимого имущества стоимостью
500 000 руб. в месяц, при этом стоимость арендной платы, предъявленная предпринимателем ФИО5А-М. в адрес общества не сопоставима со стоимостью арендной платы по договорам с муниципальным унитарным предприятием «Тепловодоснабжение» и обществом с ограниченной ответственностью «Управляющая компания Гафурийское коммунальное хозяйство» (45 000 руб. и 6 600 руб., соответственно).

Наряду с этим было установлено, что кроме договоров аренды помещений от 05.07.2013 № 2, от 06.06.2014 № 4, от 07.05.2015 № 1 по взаимоотношениям с предпринимателем ФИО5А-М., иных документов, подтверждающих обоснованность расходов не представлено.

Вместе с тем, из банковской выписки о движении денежных средств по расчетным счетам общества «РемДорСтрой» установлено, что денежные средства перечислялись в адрес ФИО5-М. с назначением платежа «временная беспроцентная финансовая помощь», «возврат временной финансовой помощи» «хозяйственные расходы», «за аренду помещения». Так, за период с 2013 по 2017 годы были перечислены денежные средства в сумме 55 431 655 руб., в том числе, в 2013 году – 9 112 000 руб.,
в 2014 – 12 499 000 руб., в 2015 – 9 446 235 руб., в 2016 – 20 172 010 руб.,
в 2017 – 4 202 410 руб.

Относительно ФИО2 и общества «Ингстрой», уполномоченным органом были заявлены следующие доводы.

Согласно договорам купли-продажи автотранспортных средств от 20.09.2016, руководитель общества «РемДорСтрой» ФИО5А-М. произвел отчуждение принадлежащих должнику на праве собственности двух единиц автотранспортных средств (ВОЛЬВО FM TRUCK 6X6, 2008) в пользу ФИО6 по цене 50 000 рублей за каждую единицу.

В свою очередь, согласно договорам купли-продажи автотранспортных средств от 14.12.2017, ФИО6 произвел отчуждение автотранспортных средств в пользу ФИО2 за 100 000 руб. за каждую единицу.

ФИО2 является сыном ФИО5-М.

После проведения мероприятий налогового контроля в отношении должника, 13.09.2017 руководитель общества «РемДорСтрой» ФИО5А-М. регистрирует новую организацию – общество «Ингстрой», в которой является руководителем, а единственным учредителем со 100 % долей является ФИО2 Адрес места нахождения юридического лица: 453050, <...>, совпадает с юридическим адресом общества «РемДорСтрой».

Выручка общества «Ингстрой» за период деятельности с 28.09.2017 по 01.07.2020 по расчетному счету составила 16 858 439,78 руб., в том числе: за 2017 год – 5 607 355 руб. 64 коп., за 2018 год – 10 516 077 руб. 96 коп., 2019 – 26 065 279 руб. 87 коп., с 01.01.2020 по 01.07.2020 – 3 108 063 руб.

Обществу «РемДорСтрой» за аналогичный период с 28.09.2017 по 01.07.2020 денежные средства на расчетный счет не поступали.

Суд первой инстанции, удовлетворяя требования уполномоченного органа и привлекая ответчиков солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам общества «РемДорСтрой» на сумму
21 177 376 руб. 04 коп., исходил из установленных уполномоченным органом обстоятельств, повлекших невозможность погашения обязательств перед бюджетом, подтвержденных вступившим в силу решением Межрайонной инспекции ФНС России № 3 по Республике Башкортостан от 23.10.2017
№ 11-21/19752.

Суд апелляционной инстанции, пересмотрев спор в порядке апелляционного производства, с выводами суда первой инстанции согласился, судебный акт оставил без изменения.

Привлекая ответчиков к субсидиарной ответственности, суды первой и апелляционной инстанций исходили из следующего.

Поскольку субсидиарная ответственность руководителя должника является гражданско-правовой, в силу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда (вина), причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом.

Бремя доказывания указанных обстоятельств лежит на лице, заявившем о привлечении к ответственности. Отсутствие вины в силу пункта 2 статьи 401, пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Как отмечено высшей судебной инстанцией (определения Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079, от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760), предусмотренное статьей 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) основание для привлечения к субсидиарной ответственности как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц» по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», а потому значительный объем правовых подходов к толкованию положений как прежнего, так и ныне действующего законодательства является общим (в том числе это относится к разъяснениям норм материального права, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление Пленума № 53).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 16 постановления Пленума № 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве). В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Из правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 22.06.2020 № 307-ЭС19-18723(2,3), следует, что при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание, является ли ответчик инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий.

Конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица. Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника. Его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения. Соответствующая правовая позиция приведена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.02.2018
№ 302-ЭС14-1472(4,5,7).

В такой ситуации судам следует анализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника. О наличии подконтрольности, в частности, могли свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому и т.д.

Учитывая объективную сложность получения арбитражным управляющим, кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств дачи указаний, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов. Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении отношений фактического контроля и подчиненности, в силу статьи 65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на привлекаемое к ответственности лицо.

Согласно пункту 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016 (далее – Обзор от 20.12.2016) материалы проведенных в отношении должника или его контрагента мероприятий налогового контроля могут быть использованы в качестве средств доказывания фактических обстоятельств, на которые ссылается уполномоченный орган, при рассмотрении в рамках дела о банкротстве обособленных споров, а также при рассмотрении в общеисковом порядке споров, связанных с делом о банкротстве.

Как установлено судами, ФИО5А-М. признается контролирующим должника лицом в соответствии с презумпцией, установленной подпунктом 1 и подпунктом 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, поскольку являлся руководителем и учредителем общества «РемДорСтрой» в период с 09.12.2002 по настоящее время; в период руководства должником ФИО5А-М. были установлены неправомерные действия, выявленные в результате проведенных мероприятий налогового контроля (с 2013 по 2015 годы).

Кроме того, суды установили основания для вывода о том, что ФИО2, являющийся сыном ФИО5-М., относится к категории контролирующих должника лиц, указав, что в период проведения мероприятий налогового контроля в отношении общества «РемДорСтрой», ФИО5А-М. через третье лицо произведена реализация движимого и недвижимого имущества должника ФИО2 на нерыночных условиях, в связи с чем, последний является выгодоприобретателем по спорным сделкам.

В отношении общества «Ингстрой», суды также установили основания для вывода о том, что данное общество относится к категории контролирующих должника лиц, поскольку после проведения мероприятий налогового контроля в отношении должника, 13.09.2017 руководитель общества «РемДорСтрой» ФИО5А-М. зарегистрировал по юридическому адресу должника (453050, <...>) новую организацию – общество «Ингстрой», в которой является руководителем, а единственным учредителем со 100 % долей вклада является ФИО2; судами заключено, что на указанную организацию переведена финансово-хозяйственная деятельность общества «РемДорСтрой», поскольку с 28.09.2017 какая-либо выручка должнику перестала поступать, в отличии от общества «Ингстрой», на расчетный счет которого с 28.09.2017 стабильно поступают денежные средства. Каких-либо доводов, опровергающих данные обстоятельства, ответчиками приведено не было.

Руководствуясь вышеуказанными нормами и разъяснениями, суды первой и апелляционной инстанции обоснованно приняли во внимание указанные выше факты, выявленные уполномоченным органом, и заключили, что данные обстоятельства с достаточной степенью достоверности подтверждают, что ФИО2 и общество «Ингстрой» являются лицами, непосредственно извлекавшими выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника, поскольку являются конечными получателями ликвидных активов общества вследствие реализации недобросовестной бизнес-модели, основанной на оформлении вымышленных фактов хозяйственной деятельности, а также перечисления в течение 2013 – 2015 годов денежных средств и ненаправлении денежных средств на нужны общества, вывода имущества (транспортных средств), перевода бизнеса на аффилированное лицо, получающее выручку от хозяйственной деятельности, в результате чего общество «РемДорСтрой» оказалось неспособным полностью погасить требования кредиторов, в данном случае - уполномоченного органа.

Сам по себе осуществляемый контролирующими лицами перевод бизнеса с одного лица на другое, как правило, носит недобросовестный характер, так как зачастую сопровождается неоплатой долгов перед кредиторами первой компании с лишением их возможности получить удовлетворение в банкротных процедурах. Это происходит по той причине, что помимо передачи имущественного комплекса на новое лицо переводятся также персонал и иные бизнес-процессы, в совокупности позволяющие генерировать доход и оплачивать долги перед кредиторами. Данный правовой подход приведен в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.01.2022
№ 304-ЭС17-18149(10-14).

Именно в связи с недополучением имущественной массой потенциальной прибыли и пострадал должник, деятельность которого, вопреки положениям статьи 50 ГК РФ не позволяла получить подразумеваемую прибыль, а, как следствие, пострадали независимые кредиторы (уполномоченный орган).

Доводы кассаторов о том, что ФИО2 и общество «Ингстрой» не могут быть признаны контролирующими должника лицами, судом округа отклоняются.

Законодательство о несостоятельности в редакции как Законов
№ 73-ФЗ и № 134-ФЗ, так и Закона № 266-ФЗ предусматривало возможность привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства (создание ситуации невозможности погашения требований кредиторов). Несмотря на последовательное внесение законодателем изменений в положения, регулирующие рассматриваемые отношения, правовая природа данного вида ответственности сохранилась.

Применительно к абзацу первому статьи 1080 Гражданского кодекса лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. В целях квалификации действий причинителей вреда как совместных судебная практика учитывает согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. (абзац первый пункта 22 постановления № 53).

Как ранее, так и в настоящее время к такой ответственности подлежало привлечению лицо, осуществляющее фактический контроль над должником (независимо от юридического оформления отношений) и использовавшее властные полномочия во вред кредиторам, то есть своими действиями приведшее его к банкротству.

Установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием юридических признаков аффилированности (пункт 3 постановления № 53). Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать как таковую возможность оказания влияния на должника. Следовательно, статус контролирующего лица устанавливается, в том числе через выявление согласованных действий между бенефициаром и подконтрольной ему организацией, которые невозможны при иной структурированности отношений.

Применительно к разъяснениям, изложенным в пункте 7 постановления Пленума № 53, контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Учитывая данные нормы и разъяснения вышестоящей судебной инстанции, суды правомерно заключили, что ФИО2 и общество «Ингстрой» являлись контролирующими (приравненным к ним) должника лицами, поскольку согласованные действия Г-вых по совершению сделок, направленных на сокрытие имущества и являющихся частью единого спланированного процесса вывода активов должника и перевода бизнеса на иное подконтрольное семье общество, осуществляемое в своих личных интересах, что и привело в конечном итоге к неплатежеспособности общества «РемДорСтрой». В рассматриваемом случае общество «Ингстрой» выступило инструментом недобросовестного поведения Г-вых, в результате которого хозяйственная деятельность должника по факту была прекращена, в то время как Г-вы продолжили данную деятельность через общество «Ингстрой».

Исходя из изложенного, проанализировав и оценив представленные в материалы дела доказательства, доводы и возражения, участвующих в деле лиц по правилам статьи 71 АПК РФ, установив, что ФИО5А-М. были совершены противоправные действия, установленные решением Межрайонной инспекции ФНС России № 3 по Республике Башкортостан от 23.10.2017, не опровергнутые ответчиками в рамках настоящего дела, а также действия по выводу активов должника в период проведения проверки и после в целях причинения вреда имущественным правам уполномоченного органа, при этом вывод активов совершен в пользу аффилированных лиц – ФИО2 и общества «Ингстрой», которые являются выгодоприобретателями, в связи с чем подлежат привлечению к солидарной ответственности наравне с ФИО5А-М. по правилам статьи
1080 ГК РФ, поскольку фактически выступали в качестве соисполнителей (пункт 22 постановления Пленума № 53), суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу об обоснованности заявленных требований, в связи с чем иск удовлетворили.

Доводы ответчиков о пропуске уполномоченным органом срока на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности были исследованы, оценены и мотивированно отклонены судом апелляционной инстанции.

В рассматриваемом случае, суд руководствовался положениями пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве, согласно которым заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным настоящей главой, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности.

Положения пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве применяются к соответствующим заявлениям, если определение о завершении или прекращении процедуры конкурсного производства в отношении таких должников либо определение о возврате заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом вынесены после 1 сентября 2017 года (пункт 4 статьи 4 Закона № 266-ФЗ).

Принимая во внимание изложенное, констатировав, что определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 16.09.2020 по делу
№ А07-19480/2020 производство по делу о банкротстве общества «РемДорСтрой», возбужденное по заявлению уполномоченного органа, прекращено, в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедуры банкротства, апелляционный суд заключил о правомерности вывода суда первой инстанции о том, что уполномоченный орган вправе обратиться в суд с настоящим заявлением в течение трех лет с даты прекращения производства по делу о банкротстве (16.09.2020) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности (2013 – 2015), в связи с чем срок на обращение с настоящим иском пропущен не был.

Таким образом, выводы судов по итогу рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности ответчиков соответствуют доказательствам, имеющимся в деле, установленным фактическим обстоятельствам и основаны на правильном применении норм права.

Довод заявителей кассационных жалоб о необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства о назначении экспертизы подлежит отклонению. В соответствии со статьей 82 АПК РФ назначение экспертизы является правом, а не обязанностью суда. Суды рассмотрели ходатайство, однако не нашли оснований для проведения экспертизы, полагая возможным рассмотреть дело на основании имеющихся в деле доказательств.

Судом округа также отклоняется довод заявителей о том, что судами не дана оценка всем доказательствам дела, так как отсутствие в мотивировочной части судебного акта выводов, касающихся оценки каждого представленного в материалы дела доказательства, не свидетельствует о том, что оно не оценивалось судом, поскольку суд исследует и дает оценку совокупности представленных доказательств, при этом оценивая каждое из них наряду с другими доказательствами исходя из того, что никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы.

Доводы ФИО5, касающиеся необоснованного, по его мнению, отказа апелляционным судом в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела дополнительных документов несостоятельны. Дополнительные доказательства принимаются арбитражным судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, в том числе в случае, если судом первой инстанции было отклонено ходатайство об истребовании доказательств, и суд признает эти причины уважительными (часть 2 статьи 268 АПК РФ). В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.05.2009 № 36 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции» указано, что поскольку суд апелляционной инстанции на основании статьи 286 АПК РФ повторно рассматривает дело по имеющимся в материалах дела и дополнительно представленным доказательствам, то при решении вопроса о возможности принятия новых доказательств, в том числе приложенных к апелляционной жалобе или отзыву на апелляционную жалобу, он определяет, была ли у лица, представившего доказательства, возможность их представления в суд первой инстанции или заявитель не представил их по не зависящим от него уважительным причинам. Поскольку ФИО5 не обосновал невозможность представления дополнительных доказательств в арбитражный суд первой инстанции по уважительным причинам, суд апелляционной инстанции, принимая во внимание длительность рассмотрения спора, правомерно отказал в удовлетворении ходатайства о приобщении их к материалам дела.

В рассматриваемом случае выводы уполномоченного органа, изложенные в решении, вынесенном по результатам налоговой проверки, ответчики в рамках данного состязательного процесса не опровергли, какие-либо доказательства, опровергающие выводы налогового органа не представили.

Ссылки ФИО5 на обстоятельства отсутствия вины в уклонении от исполнения обязательств по уплате налогов, установленные постановлением о прекращении уголовного дела от 13.08.2018, вынесенное следователем Следственного управления по Республике Башкортостан Следственного комитета Российской Федерации, как верно отмечено судом апелляционной инстанции, не являются основанием для освобождения контролирующего должника лица от гражданско-правовой ответственности; отсутствие состава преступления предусмотренного статьей 199 Уголовного кодекса Российской Федерации (уклонение от уплаты налогов с организации путем непредставления налоговой декларации и иных документов, представление которых обязательно, либо включение в налоговую декларацию и иные документы заведомо ложных сведений) не являются безусловным основанием для вывода об отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчика и невозможностью удовлетворения требований кредиторов. В рамках настоящего спора установлено, что создание соответствующей схемы ведения бизнеса и недобросовестный перевод его на иное подконтрольное ответчикам лицо привело к возникновению налоговых недоимок и к невозможности исполнения обязательств перед кредиторами. В свою очередь, в постановлении от 13.08.2018 отражено, что налогоплательщик привлечен к налоговой ответственности, однако, признаков преступления не усматривается, поскольку налоговым органом действительные обстоятельства хозяйственной деятельности общества «РемДорСтрой» не установлены по причине отсутствия документов.

Иные приведенные заявителями в кассационных жалобах доводы и обстоятельства также являлись предметом исследования судов обеих инстанций, кроме того, аналогичны доводам, приводимым при проверке судом апелляционной инстанции обоснованности принятия судом первой инстанции о наличии оснований для привлечения кассаторов к субсидиарной ответственности; указанные доводы получили надлежащую правовую оценку, ее обоснованности не опровергают и не свидетельствуют о нарушении судами норм права при принятии обжалуемых судебных актов.

Таким образом, учитывая, что нарушений норм права, являющихся основанием для изменения или отмены судебных актов (статья 288 АПК РФ), судом кассационной инстанции не установлено, следует признать, что обжалуемые определение и постановление являются законными и обоснованными и отмене по приведенным в кассационных жалобах доводам не подлежат.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 АПК РФ, суд

П О С Т А Н О В И Л:

решение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 30.11.2021 по делу № А07-23221/2020 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.04.2022 по тому же делу оставить без изменения, кассационные жалобы Газгиреева Бадрудина Абдул-Мажитовича, общества с ограниченной ответственностью «Ингстрой», ФИО2 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий О.Э. Шавейникова

Судьи Ю.В. Кудинова

С.Н. Соловцов