Постановление № А13-15167/15 от 05.11.2019 АС Вологодской области

Резолютивная часть постановления объявлена ноября 2019 года .

В полном объёме постановление изготовлено ноября 2019 года .

Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего Шумиловой Л.Ф., судей Виноградова О.Н. и Журавлева А.В. при ведении протокола секретарем судебного заседания Ручкиновой М.А.,

         при участии от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Строительное управление-13» ФИО1 представителя ФИО2 по доверенности от 10.09.2019,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ФИО3 на определение Арбитражного суда Вологодской области от 22 июля 2019 года по делу № А13-15167/2015,

у с т а н о в и л:

определением Арбитражного суда Вологодской области от 23.10.2015 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Строительное управление-13» (адрес: 160000, <...>;                           ОГРН <***>; ИНН <***>; далее – ООО «СУ-13», Общество, должник).

На основании определения суда от 29.02.2016 к банкротству должника применяются правила банкротства застройщика, предусмотренные параграфом 7 главы IX Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве).

Постановлением Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.09.2016 в отношении Общества введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО4.

Определением суда от 15.09.2017 (резолютивная часть объявлена 04.09.2017) процедура наблюдения в отношении ООО «СУ-13» прекращена, в отношении Общества введена процедура внешнего управления сроком на восемнадцать месяцев, внешним управляющим должника утвержден ФИО1.

Сведения о введении процедуры внешнего управления в отношении должника опубликованы 16.09.2017 в издании «Коммерсантъ» № 172.

ФИО3 13.03.2019 обратилась в суд с заявлением о включении в реестр требований о передаче жилых помещений                             ООО «СУ-13» требования о передаче следующих квартир:

- однокомнатной квартиры № 15, общей площадью 29,1 кв.м, расположенной на третьем этаже жилого дома по адресу: <...> (по генплану), в размере исполненных участником строительства обязательств на сумму                    873 000 руб.;

- однокомнатной квартиры № 16, общей площадью 30,4 кв.м, расположенной на третьем этаже жилого дома по адресу: <...> (по генплану), в размере исполненных участником строительства обязательств на сумму                  912 000 руб.;

- двухкомнатной квартиры № 17, общей площадью 41,5 кв.м, расположенной на третьем этаже жилого дома по адресу: <...> (по генплану), в размере исполненных участником строительства обязательств на сумму                       1 328 000 руб.

Внешний управляющий должника ФИО1 22.04.2019 обратился в суд с заявлением, в котором просил:

- признать недействительным договор займа, заключенный между              ООО «СУ-13» и ФИО3, оформленный в виде расписки ФИО5 от 15.10.2014г./17.10.2014г;

- признать недействительным дополнительное соглашение от 01.09.2014 к трудовому договору от 28.07.2014 № 11-14, заключенное между ООО «СУ-13» и ФИО3;

- признать недействительными договор на оказание услуг по продаже объектов недвижимости от 24.11.2014, заключенный между ООО «СУ-13» и ФИО3, а также отчеты о реализованном объекте недвижимости к договору от 24.11.2017, подписанные между ООО «СУ-13» и ФИО3 от 27.11.2014, от 27.11.2014, от 28.11.2014, от 08.12.2014, от 06.02.2015, от 12.02.2015, от 02.03.2015, от 02.03.2015, от 04.03.2015, от 01.04.2015, от 30.04.2015, от 20.05.2015, от 20.07.2015, от 05.08.2015, от 19.08.2015, от 08.09.2015, от 15.09.2015, от 23.12.2015;

- признать недействительным соглашение о порядке взаиморасчетов от 31.08.2016, заключенное между ООО «СУ-13» и ФИО3 и применить последствия недействительности сделки в виде восстановления обязательств ФИО3 перед ООО «СУ-13» по договорам участия в долевом строительстве жилья от 18.02.2016 № 15-3/Ш в сумме 873 000 руб., от 18.02.2016 № 16-3/Ш в сумме 912 000 руб., от 18.02.2016 № 17-3/Ш в сумме            1 235 000 руб.

Определением суда от 13.05.2019 объединены в одно производство для совместного рассмотрения заявление ФИО3 о включении требования о передаче квартир № 15, 16, 17, расположенных в жилом доме по адресу: <...> (по генплану), в реестр требований о передаче жилых помещений Общества и заявление внешнего управляющего ООО «СУ-13» ФИО1 к ФИО3 о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности сделок.

Определением суда от 22.07.2019 признан недействительным договор займа, заключенный между Обществом и ФИО3, оформленный в виде расписки ФИО5 от 15.10.2014/17.10.2014.

Признано недействительным дополнительное соглашение от 01.09.2014 к трудовому договору от 28.07.2014 № 11-14, заключенное между ООО «СУ-13» и ФИО3

Признаны недействительными договор на оказание услуг по продаже объектов недвижимости от 24.11.2014, заключенный между должником и ФИО3, а также отчеты о реализованном объекте недвижимости к договору от 24.11.2017, подписанные между ООО «СУ-13» и ФИО3 от 27.11.2014, от 27.11.2014, от 28.11.2014, от 08.12.2014, от 06.02.2015, от 12.02.2015, от 02.03.2015, от 02.03.2015, от 04.03.2015, от 01.04.2015, от 30.04.2015, от 20.05.2015, от 20.07.2015, от 05.08.2015, от 19.08.2015, от 08.09.2015, от 15.09.2015, от 23.12.2015.

Признано недействительным соглашение о порядке взаиморасчетов от 31.08.2016, заключенное между Обществом и ФИО3

Применены последствия недействительности сделки в виде восстановления обязательств ФИО3 перед Обществом по договорам участия в долевом строительстве жилья от 18.02.2016 № 15-3/Ш в сумме                873 000 руб., от 18.02.2016 № 16-3/Ш в сумме 912 000 руб., от 18.02.2016           № 17-3/Ш в сумме 1 235 000 руб.

С ФИО3 взыскана государственная пошлина в сумме 24 000 руб.

В удовлетворении требований ФИО3 о включении требования о передаче квартир № 15, 16, 17, расположенных в жилом доме по адресу: <...> (по генплану), в реестр требований о передаче жилых помещений ООО «СУ-13» отказано.

ФИО3 с вынесенным определением не согласилась, обратилась в Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просит его отменить. В обоснование жалобы ее податель указал на то, что                ФИО3 располагала необходимыми денежными средствами для представления займа, поскольку с 2009 года постоянно откладывала денежные средства от трудовой деятельности, а кроме того, располагала денежными средствами от продажи квартиры, а также займа, полученного от ФИО6

В отзыве на апелляционную жалобу и в заседании суда представитель конкурсного управляющего должника возражал против удовлетворения апелляционной жалобы.

Иные лица, участвующие в рассмотрении спора, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы в порядке, установленном пунктом 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 № 57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов», представителей в суд не направили, в связи с этим дело рассматривается в их отсутствие в соответствии со статьями 123, 156, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Законность и обоснованность судебного акта проверены в апелляционном порядке.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, ФИО3 и ООО «СУ-13» 31.08.2016 заключено соглашение о порядке взаиморасчетов, согласно которому стороны произвели гашение взаимных обязательств на общую сумму 3 020 000 руб., в том числе:

1) ООО «СУ-13» погасило свою задолженность перед ФИО3 по следующим обязательствам:

- по займу, полученному по расписке ФИО5 от 15.10.2014, в сумме 1 400 000 руб.,

- по заработной плате из трудового договора от 28.07.2014 № 11-14  и дополнительного соглашения к нему от 01.09.2014 за период с 28.07.2014 по 31.08.2016 в сумме 720 000 руб.,

- по договору на оказание услуг по продаже объектов недвижимости от 24.11.2014 за 18 сделок согласно отчетам о реализованном объекте недвижимости за период с 27.11.2014 по 23.12.2015 в сумме 900 000 руб.;

2) ФИО3 погасила свою задолженность перед ООО «СУ-13» по следующим обязательствам:

- по договору долевого участия в строительстве жилья от 18.02.2016                № 15-3/Ш в сумме 873 000 руб. (полностью),

- по договору долевого участия в строительстве жилья от 18.02.2016               № 16-3/Ш в сумме 912 000 руб. (полностью),

- по договору долевого участия в строительстве жилья от 18.02.2016               № 17-3/Ш в сумме 1 235 000 руб. (частично).

ФИО3, ссылаясь на наличие требования к должнику о передаче жилых помещений, обратилась в суд с соответствующим заявлением.

Внешний управляющий должника, в свою очередь, ссылаясь на мнимость договоров, по которым соглашением от 31.08.2016 была погашена задолженность перед ФИО3, а также наличие признаков недействительности самого соглашения от 31.08.2016 на основании статьи 61.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), обратился в суд с заявлением об оспаривании сделок.

Суд первой инстанции счел обоснованными требования внешнего управляющего, одновременно отказав в признании обоснованным требования ФИО3

Суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве дела о банкротстве юридических лиц рассматриваются по правилам, предусмотренным АПК РФ с особенностями, установленными настоящим Федеральным законом.

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Как установлено пунктом 3 статьи 61.1 Закона о банкротстве правила главы III.1 названного Закона могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Таможенного союза и (или) законодательством Российской Федерации о таможенном деле, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации.

В пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление № 63) разъяснено, что по правилам этой главы Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться: действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.).

Согласно пункту 4 Постановления № 63 наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В рассматриваемом случае внешним управляющим заявлено о мнимости сделок, совершенных Обществом и ФИО3

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна.

По смыслу указанной нормы фиктивность мнимой сделки заключается в том, что на момент ее совершения стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий. Совершая такую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Установление факта того, что в намерения сторон на самом деле не входили возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным основанием для признания сделки ничтожной.

Обязательным условием признания сделки мнимой является установление порочности воли каждой из ее сторон. Для обоснования мнимости необходимо доказать, что при заключении сделки подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при ее совершении.

При этом, как разъяснено в абзаце втором пункта 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», судам следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.

Таким образом, формальное исполнение для вида условий сделки ее сторонами не может являться препятствием для квалификации судом такой сделки как мнимой.

Внешним управляющим имуществом должника заявлено о мнимости договора займа в виде расписки от 15.10.2014, согласно которой ФИО5 получила в долг от ФИО3 денежные средства в размере 1 400 000 руб. для приобретения строительных материалов на строительство домов по адресу: <...> жилой комплекс «Чайка», осуществляемое                            ООО «СУ-13», сроком на три месяца без процентов.

Согласно расписке ФИО5 обязалась вернуть всю сумму до 01.01.2015. Расписка содержит подпись ФИО5 и дату 15.10.2014.

Ниже в расписке указано, что денежные средства ФИО5 берет как директор ООО «СУ-13», имеется подпись ФИО5 и дата 17.10.2014.

В силу статьи 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

Согласно пункту 1 статьи 808 ГК РФ договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда займодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы.

В соответствии с пунктом 2 названной статьи ГК РФ в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

В рассматриваемом случае договор займа, составленный в виде единого документа, отсутствует.

В качестве подтверждения факта предоставления должнику займа ФИО3 представлена расписка.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в абзаце третьем пункта 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее - Постановление № 35), при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

В целях защиты прав и законных интересов других кредиторов, в том числе заявивших возражения, и предотвращения злоупотребления правом со стороны должника арбитражный суд определяет обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права (статья 65 АПК РФ).

Поэтому в предмет доказывания по настоящему делу также входит изучение обстоятельств, подтверждающих фактическое наличие у заимодавца денежных средств в размере суммы займа к моменту их передачи должнику (в частности, о размере его дохода за период, предшествующий заключению сделки; сведения об отражении в налоговой декларации, подаваемой в соответствующем периоде, сумм, равных размеру займа или превышающих его; о снятии такой суммы со своего расчетного счета (при его наличии), а также иные (помимо расписки) доказательства передачи денег должнику.

При наличии сомнений в реальности договора займа исследованию подлежат доказательства, свидетельствующие об операциях должника с этими денежными средствами, в том числе об их расходовании.

Оценив в совокупности все обстоятельства дела, в частности отсутствие доказательств того, что финансовое положение кредитора (с учетом доходов) позволяло предоставить должнику соответствующие денежные средства, отсутствие сведений о том, как полученные средства истрачены Обществом, суд правомерно признал договор недействительным на основании статей 10, 170 ГК РФ.

Так, в спорный период на счета ООО «СУ-13» деньги в обозначенной сумме от ФИО3 не поступали.

Согласно книге учета доходов и расходов ООО «СУ-13» за 4-й квартал 2014 года денежные средства от ФИО3 (доход) в указанный период не поступали ни на счет, ни в кассу должника.

Доказательств расходования должником денежных средств якобы полученных от ФИО3 в материалы дела также не предъявлено.

В качестве доказательств финансовой возможности выдачи займа в октябре 2014 года ФИО3 сослалась на то, что осуществила продажу квартиры в апреле 2009 года по цене 530 000 руб., получила взаем от      ФИО6 400 000 руб. в сентябре 2014 года, имела доход в виде заработной платы за первое полугодие 2014 года в сумме 167 889 руб. 13 коп. согласно справке по форме 2-НДФЛ.

Между тем, договор купли-продажи квартиры заключен за 5,5 лет до совершения сделки займа.

Оснований полагать, что все это время ФИО3 хранила деньги дома исключительно в целях последующей передачи ФИО5, не имеется. Кроме того, по утверждению самой ФИО3 ей негде было хранить денежные средства, поскольку жилье она после продажи квартиры арендовала.

Получение заемных денежных средств от ФИО6 в сентябре 2014 года также лишено какого-либо экономического смысла для ФИО3

Согласно пояснениям кредитора, ФИО6 в сентябре 2014г. по её просьбе взял кредит в публичном акционерном обществе «Сбербанк России» в сумме 400 000 руб., которые впоследствии передал ФИО3

В подтверждение указанного факта представлены копия кредитного договора от 10.09.2014 № 121842, заключенного между публичным акционерным обществом «Сбербанк России» (далее – ПАО «Сбербанк России») и ФИО6; копия обязательства ФИО3 погасить кредит ФИО6 перед Банком, а также связанные с ним расходы до 01.04.2017.

По условиям кредитного договора ФИО6 получил в                          ПАО «Сбербанк России» потребительский кредит в сумме 407 200 руб. под             22 % годовых на 5 лет с уплатой 20 % неустойки за просрочку платежей в погашение кредита и/или процентов.

Согласно графику платежей к вышеуказанному кредитному договору общая сумма платежей по нему составляет 674 520 руб. 92 коп. и превышает сумму кредита на 267 320 руб. 92 коп.

Согласно обязательству ФИО3 общая сумма по кредитному договору в случае полного срока его действия составит 819 440 руб.

Несмотря на принятие на себя дополнительных обязательств, сумма которых в 2 раза превышает сумму кредита, ФИО3 тем не менее якобы предоставляет займ ФИО5 на сумму 1 400 000 руб. на безвозмездной основе.

Помимо этого, как верно отмечено судом, доказательств того, что ФИО6 действительно выдал ФИО3 заемные денежные средства, а не использовал их в своих личных потребительских целях, не представлено.

Судом установлено, что доход ФИО3 в виде зарплаты за минусом налога на доходы физических лиц за первое полугодие 2014 года составил 146 063 руб. 54 коп. (167 889,13 - (167 889,13 * 13% /100%)), что также не сопоставимо с суммой займа от ФИО6

Доказательств наличия у ФИО3 иных доходов, в том числе от работы в других организациях, не представлено, документально не подтверждено.

Более того, даже при учете всех сумм доходов, на которые ссылается кредитор (продажа квартиры, займ от ФИО6, заработная плата), их недостаточно для вывода о возможности выдачи займа ФИО5 в размере 1 400 000 руб.

При этом ФИО3 также должна была нести расходы на проживание (продукты питания, съем жилья, коммунальные услуги и т.д.), расходы по исполнению обязательств перед ФИО6 и т.д.

Кроме того, внешним управляющим должника было заявлено ходатайство о фальсификации спорной расписки.

Несмотря на неоднократные запросы суда о ее предоставлении, данный документ в материалы дела представлен не был.

Достоверных доказательств того, что данный документ утрачен по объективной причине, не предъявлено.

Соглашением о зачете от 31.08.2016 погашена в том числе задолженность должника перед ФИО3 за невыплаченную ей заработную плату за период с 28.07.2014 по 31.08.2016 в сумме 720 000 руб.

Из материалов дела следует, что ООО «СУ-13» и ФИО3 28.07.2014 заключен трудовой договор, согласно пунктам 1.1, 1.3 которого она принята на работу в ООО «СУ-13» на должность начальника отдела продаж в структурное подразделение - отдел продаж № 3.

В силу пункта 4.1.1 трудового договора работнику установлен оклад в размере 8 000 руб. месяц.

Сторонами 01.09.2014 подписано соглашение к трудовому договору, согласно которому ФИО3 установлен оклад в размере 30 000 руб. в месяц.

Внешний управляющий должника указал на то, что соглашение к трудовому договору от 01.09.2014 является мнимой сделкой, заключенной в целях уменьшения конкурсной массы должника и причинения вреда имущественным правам его кредиторов.

Судом на основании справок по форме 2-НДФЛ установлено, что ФИО3 работала в ООО «СУ- 13» в период с июля 2014 года по март 2015 года и ее зарплата составляла 9 200 руб. в месяц. За вычетом районного коэффициента (15%) это соответствует установленному ей трудовым договором окладу - 8 000 руб.

При этом информация о начислении ФИО3 с сентября 2014 года зарплаты из расчета оклада 30 000 руб. в месяц должником в налоговые органы не предоставлялась.

Судом установлено, что в рамках возбужденного в отношении ФИО5 уголовного дела ФИО3 давала показания как свидетель. Согласно показаниям размер ее заработной платы составлял                           9 500 руб. в месяц, что также соответствует сведениям, предоставленным должником в налоговый орган и условиям трудового договора. О наличии соглашения от 01.09.2016 об установлении оклада в размере 30 000 руб. в месяц ФИО3 не указывала.

Кроме того, обозначенная в соглашении от 31.08.2016 сумма долга по зарплате, зачтенная в счет оплаты по договорам долевого участия, не могла быть рассчитана за период с 28.07.2014 по 31.08.2016 в размере 720 000 руб. (с учетом установленного законодательством порядка начисления зарплаты, районного коэффициента и подоходного налога).

Оснований полагать, что весь период работы в ООО «СУ-13»               ФИО3 не получала заработную плату, не имеется.

Согласно пункту 4 статьи 226 Налогового кодекса Российской Федерации налоговые агенты обязаны удержать начисленную сумму налога непосредственно из доходов налогоплательщика при их фактической выплате.

Согласно справкам по форме 2-НДФЛ в отношении ФИО3, предоставленным должником в уполномоченный орган, за период с июля 2014 года по март 2015 года ФИО3 был начислен доход и с него удержан подоходный налог.

Таким образом, оплата труда за указанный период ФИО3 производилась.

Более того, якобы не получая оплаты за труд, ФИО3 не увольнялась и не обращалась ни к работодателю, ни в суд с требованием о выплате ей зарплаты, ни в другие контролирующие органы с жалобой на действия работодателя.

Сведений о том, что кто-либо из иных работников должника обращался с заявлением о включении их требований в связи невыплатой им зарплаты в реестр требований кредиторов должника, также не имеется.

Ссылки на то, что начисляемая заработная плата направлялась на погашение обязательств ФИО3 перед должником по договорам участия в долевом строительства, также несостоятельны, поскольку договоры участия в долевом строительстве между сторонами были заключены только 18.02.2016, то есть спустя более 1,5 лет работы ФИО3 в                                 ООО «СУ-13». До их заключения вопрос о погашении цены договоров со стороны дольщика путем зачета сумм подлежащей выплате работнику (дольщику) зарплаты не мог возникнуть.

Более того, ФИО3 уволилась из ООО «СУ-13» 31.08.2016. Процедура наблюдения в отношении Общества введена в сентябре 2016 года, однако после своего увольнения ФИО3 еще в течение более 2,5 лет не обращалась к должнику ни с требованием о включении в реестр кредиторов должника задолженности по заработной плате, ни с требованием о передаче квартир по договорам участия в долевом строительстве в реестр кредиторов должника о передаче жилых помещений. С указанным требованием она обратилась только 13.03.2019 после получения требования внешнего управляющего о необходимости оплаты заключенных с ней договоров долевого участия в строительстве.

Также судом обоснованно принято во внимание отсутствие пояснений относительно установления ФИО3, занимающей должность начальника отдела продаж, спустя месяц после приема на работу оклада в размере 30 000 руб., с учетом того, что ФИО5, являясь директором должника, за весь период ее работы в этой должности, получала оклад в размере 10 000 руб. в месяц.

Более того, внешний управляющий ООО «СУ-13», ссылаясь на то, что соглашение к трудовому договору от 01.09.2014 фактически составлено позднее указанной в нем даты, в порядке статьи 161 АПК РФ заявил о фальсификации данного доказательства.

Между тем оригинал соглашения от 01.09.2014 в целях проверки заявления о фальсификации в материалы дела также представлен не был.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда о наличии оснований для признания данного соглашения мнимым.

Из материалов дела следует, что ООО «СУ-13» (заказчик) и               ФИО3 (исполнитель) 24.11.2014 заключен договор услуг, согласно которому заказчик поручил исполнителю выполнить работу по подготовке и обеспечению сделок по продаже объектов недвижимости, принадлежащих заказчику на праве собственности.

В силу пункта 1.3 договора исполнителю предоставлено право на поиск покупателей квартир, подготовку документов и оформление договоров купли-продажи квартир.

Договор считается исполненным со стороны исполнителя после заключения договоров купли-продажи квартир (пункт 1.4 договора).

Согласно пункту 5.4 договора гонорар исполнителя составляет                            50 000 руб. за совершение одной сделки купли-продажи объекта недвижимости.

В качестве доказательств оказания услуг в материалы дела представлены отчеты за период с 27.11.2014 по 23.12.2015.

По соглашению от 31.08.2016 погашены обязательства должника перед ФИО3 на сумму 900 000 руб. исходя из совершения 18 сделок купли-продажи квартир.

Между тем договоры долевого участия в строительстве, которые отражены в спорных отчетах и представлены в доказательство выполнения ФИО3 услуг по договору, заключены непосредственно между дольщиками и ООО «СУ-13» в лице его директора ФИО5

Помимо указанных договоров ООО «СУ-13» заключало договоры и с иными дольщиками, ничем не отличающиеся от обозначенных в отчетах.

В договоре оказания услуг идет речь о сделках купли-продажи квартир, в то время как в отчетах приведены договоры не только в отношении жилых помещений, но также и в отношении нежилых помещений.

Из должности ФИО3 в ООО «СУ-13» (начальник отдела продаж) также следует, что полномочия, связанные с заключением должником договоров долевого участия в строительстве входили в круг непосредственных обязанностей ФИО3 и находящихся в ее подчинении сотрудников отдела.

Разумных пояснений относительно того, чем обусловлено заключение должником с ФИО3 возмездного договора оказания услуг именно в связи с выполнением ею поименованных в договоре услуг, суду не предъявлено.

Согласно показаниям ФИО3, данными в рамках уголовного дела, она в период с 28.07.2014 по 31.08.2016 работала в должности начальника отдела продаж в поселке Шексне, занималась реализацией только объектов недвижимости в поселке Шексне. Сотрудники ее отдела готовили договор с клиентом, который подписывала ФИО5 В дальнейшем, она с подписанным договором ходила в Росреестр для его регистрации, получала договор после регистрации, отсылала экземпляр договора в офис. После регистрации договора участники долевого строительства вносили денежные средства безналично либо в кассу по предварительной договоренности. Деньги в поселке Шексне принимала ФИО5 лично.

Согласно показаниям большинства дольщиков они узнали о строительстве домов должником самостоятельно из рекламных объявлений, размещенных в средствах массовой информации, на рекламных щитах, в сети интернет, звонили по указанному в объявлении телефону. При этом дольщики получали необходимую им информацию в целях заключения договора не только с ФИО3

Судом учтено, что согласно пункту 5.1 договора услуг услуги исполнителя оплачиваются заказчиком перед подписанием договора купли-продажи. Последний из оспариваемых отчетов подписан 23.12.2015. Однако никаких требований должнику о выплате гонораров ФИО3 не заявляла вплоть до подачи 13.03.2019 заявления о включении требования о передаче квартир в реестр кредиторов должника, то есть более 3-х лет.

Во всех отчетах несколько раз (в названии, преамбуле, по тексту) указывается, что они составлены во исполнение договора от 24.11.2017. Однако рассматриваемый договор услуг подписан 24.11.2014, а отчеты датированы в период с 27.11.2014 по 23.12.2015.

Внешний управляющий в порядке статьи 161 АПК РФ обратился в суд с заявлением о фальсификации отчетов за период с 27.11.2014 по 23.12.2015, однако оригиналы данных отчетов предъявлены не были.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что вышеуказанные документы составлены в целях создания фиктивной кредиторской задолженности, а также последующего проведения зачета требований в рамках соглашения от 31.08.2016.

Требования финансового управляющего о признании недействительным соглашения от 31.08.2016 на основании статей 10, 168, 170 ГК РФ и статьи 61.3 Закона о банкротстве также обоснованно удовлетворены судом.

Согласно пункту 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований, в частности при наличии одного из следующих условий: сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки; сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки; сделка привела или может привести к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами; сделка привела к тому, что отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

В силу пункта 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве сделка, указанная в пункте 1 настоящей статьи, может быть признана арбитражным судом недействительной, если она совершена после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом.

Если сделка с предпочтением была совершена после принятия судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия судом заявления о признании должника банкротом, то в силу пункта 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.3, в связи с этим наличия иных обстоятельств, предусмотренных пунктом 3 данной статьи, не требуется.

Оспариваемая сделка совершена 31.08.2016, то есть после возбуждения в отношении должника дела о банкротстве (23.10.2015).

На дату совершения соглашения о зачете у должника имелись обязательства перед другими кредиторами, в том числе, в сумме 16 773 821 руб. 01 коп., включая текущие требования, а также реестровые требования, относящиеся ко 2-й и 4-й очередности удовлетворения согласно Закону о банкротстве.

Таким образом, заключение соглашения о зачете привело к изменению (нарушению) очередности удовлетворения требований кредиторов должника и к тому, что отдельному кредитору оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения ее требований, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности, установленной Законом о банкротстве.

Согласно пункту 4 Постановления № 63 судам следует иметь в виду, что предусмотренные статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве основания недействительности сделок влекут оспоримость, а не ничтожность соответствующих сделок. В связи с этим в силу статьи 166 ГК РФ такие сделки по указанным основаниям могут быть признаны недействительными только в порядке, определенном главы III.1 Закона о банкротстве. В то же время наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное. Таким образом, презумпция добросовестности является опровержимой. Основным признаком наличия злоупотребления правом является намерение причинить вред другому лицу.

Кроме того, для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

При рассмотрении настоящего спора судом установлено, что оспариваемое соглашение заключено после возбуждения дела о банкротстве Общества.

Договор займа, дополнительное соглашение к трудовому договору, договор на оказание услуг и отчеты о реализованном объекте заключены исключительно для совершения соглашения о зачете.

В результате заключения данных договоров произошло увеличение обязательств должника перед ответчиком без фактического исполнения вышеуказанных договоров. Совершение указанных сделок повлекло за собой уменьшение конкурсной массы должника, за счет которой могли быть удовлетворены требования кредиторов должника.

Вышеописанные обстоятельства заключения оспариваемых сделок объективно свидетельствуют о недобросовестности ФИО3

В соответствии с пунктом 2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В этой связи суд первой инстанции правомерно применил последствия недействительности сделки в виде восстановления обязательств             ФИО3 перед Обществом по договорам участия в долевом строительстве жилья от 18.02.2016 № 15-3/Ш в сумме 873 000 руб., № 16-3/Ш в сумме 912 000 руб., № 17-3/Ш в сумме 1 235 000 руб.

Одновременно судом правомерно отказано в удовлетворении требований ФИО3 о включении в реестр требований о передаче жилых помещений требований о передаче следующих квартир:

- однокомнатной квартиры № 15, общей площадью 29.1 кв.м, расположенной на третьем этаже жилого дома по адресу: <...> (по генплану) в размере исполненных участником строительства обязательств 873 000 руб.,

- однокомнатной квартиры № 16, общей площадью 30.4 кв.м, расположенной на третьем этаже жилого дома по адресу: <...> (по генплану) в размере исполненных участником строительства обязательств 912 000 руб.,

- двухкомнатной квартиры № 17 общей площадью 41.5 кв.м, расположенной на третьем этаже жилого дома по адресу: <...> (по генплану) в размере исполненных участником строительства обязательств 1 328 000 руб.

Пунктом 1 статьи 201.6 Закона о банкротстве определено, что требования о передаче жилых помещений предъявляются и рассматриваются в порядке, установленном статьями 71 и 100 данного Закона.

На основании пункта 2 статьи 3 Федерального закона от 30.12.2004                  № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости» у граждан (дольщиков) после исполнения своих обязательств перед застройщиком возникает право собственности на жилое помещение в строящемся (создаваемом) многоквартирном доме, при этом требования участников строительства к застройщику, признанному банкротом, могут быть погашены путем передачи помещений, при наличии полученного в установленном порядке разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного жилого дома, строительство которого завершено (подпункт 1 пункта 3 статьи 201.11 Закона о банкротстве).

В силу пунктов 2 и 3 статьи 201.6 Закона о банкротстве арбитражному суду при рассмотрении обоснованности требований о передаче жилых помещений должны быть предоставлены доказательства, подтверждающие факт полной или частичной оплаты, осуществленной участником строительства во исполнение своих обязательств перед застройщиком по договору, предусматривающему передачу жилого помещения.

В рассматриваемом случае в качестве документального подтверждения факта оплаты по вышеуказанным договорам участия в долевом строительстве в материалы дела представлено соглашение о порядке взаиморасчетов от 31.08.2016.

Вместе с тем данное соглашение о порядке взаиморасчетов при рассмотрении настоящего спора признано недействительными.

При таких обстоятельствах, а также в отсутствие каких-либо иных доказательств, свидетельствующих об исполнении ответчиком обязательств по оплате за указанные объекты участия в долевом строительстве, требования удовлетворению не подлежат.

Фактически все доводы подателя жалобы направлены на переоценку установленных по делу судом первой инстанции обстоятельств, доказательств и иные выводы, правовые основания для которых у апелляционной инстанции отсутствуют.

Поскольку судом первой инстанции полно исследованы обстоятельства дела, нарушений или неправильного применения норм материального и процессуального права не установлено, апелляционная инстанция не находит правовых оснований для отмены или изменения состоявшегося судебного акта.

Руководствуясь статьями 268, 269, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд

п о с т а н о в и л :

определение Арбитражного суда Вологодской области от 22 июля           2019 года по делу № А13-15167/2015 оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО3 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.