Гражданский кодекс часть 1

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Строительная компания «Реставрация» (ИНН <***>, ОГРН <***>, далее - должник) определением Арбитражного суда Красноярского края от 19 июля 2021 года по делу № А33-25188/2018к1095 признан недействительным договор купли-продажи нежилых помещений от 15.04.2016, заключенный между ООО «Строительная компания «Реставрация» (ИНН <***>, ОГРН <***>) и ФИО3. Признан недействительным договор купли-продажи нежилых помещений от 05.12.2016, заключенный между ФИО3 и ФИО4. В порядке применения последствий недействительности сделок обязана ФИО4 возвратить в конкурсную массу ООО «Строительная компания «Реставрация» (ИНН <***>, ОГРН <***>) следующее имущество: нежилое помещение, общей площадью 86,7 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:642; нежилое помещение, общей площадью 433 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:641. Взысканы с ФИО3 в пользу ООО «Строительная компания «Реставрация» (ИНН <***>, ОГРН <***>) убытки в размере 6 060 475 руб.

В удовлетворении остальной части заявленных требований отказано.

Не согласившись с данным судебным актом, ФИО1 (далее – заявитель, апеллянт) обратился с апелляционной жалобой в Третий арбитражный апелляционный суд, в которой указал на нарушение судом норм процессуального права, выразившееся в рассмотрении дела в отсутствие лиц, участвующих в деле.

Отзывы на апелляционную жалобу от лиц, участвующих в деле, в материалы дела не поступили.

Определением Третьего арбитражного апелляционного суда от 13.12.2021 апелляционная жалоба принята к производству, рассмотрение жалобы назначено на 24.01.2022.

Определением от 24.01.2022 апелляционный суд перешел к рассмотрению дела по правилам, установленным для рассмотрения дела в суде первой инстанции; привлек ФИО1 к участию в рассмотрении заявления в качестве заинтересованного лица; судебное разбирательство отложил в порядке ст. 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы в соответствии с требованиями статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (посредством размещения текста определения о принятии апелляционной жалобы к производству и публичного извещения о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы в Картотеке арбитражных дел на официальном сайте Федеральных арбитражных судов Российской Федерации в сети "Интернет" http://kad.arbitr.ru), в судебное заседание не явились, своих уполномоченных представителей не направили. В соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционная жалоба рассматривается в отсутствие иных лиц, участвующих в деле (их представителей).

В судебном заседании представитель ФИО1 поддержал доводы апелляционной жалобы, пояснил, что 25.01.2022 представил в материалы дела письменные пояснения. Изложил дополнительные пояснения. Дал пояснения на вопросы поставленные судом.

В письменных пояснениях от 25.01.2022 апеллянтом изложены доводы о пропуске конкурным управляющим годичного срока исковой давности для оспаривания сделок купли-продажи от 14.04.2016, от 05.12.2016. Заявитель полагает, что ипотека в отношении добросовестного залогодержателя – ФИО1 сохраняется, в том числе, если сделка в отношении залогодателя признана недействительной.

Дело рассматривается в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Настоящий спор рассматривается апелляционным судом по правилам, установленным для рассмотрения дела в арбитражном суде первой инстанции, в соответствии с частью 6.1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав имеющиеся в деле документы и выслушав представителей лиц, участвующих в споре, апелляционный суд пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения заявления на основании следующего.

Дела о банкротстве юридических лиц рассматриваются по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации с особенностями, установленными Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее по тексту - Закон о банкротстве).

Пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве предусмотрено, что сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в пункте 17 постановления от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснил, что в порядке главы III.1 Закона о банкротстве (в силу пункта 1 статьи 61.1) подлежат рассмотрению требования арбитражного управляющего о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и иные содержащиеся в этом Законе помимо главы III.1 основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации или законодательством о юридических лицах).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

Согласно статье 61.9 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных настоящим Федеральным законом.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий ссылается на следующее.

15.04.2016 между ООО СК «Реставрация» (продавец) и ФИО3 (покупатель) был заключен договор купли-продажи следующих объектов:

- нежилое помещение № 143, общей площадью 86,7 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:642, стоимость которого определена в размере 3 506 582 руб.;

- нежилое помещение № 142, общей площадью 433 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:641, стоимость которого определена в размере 17 512 685 руб.

12.07.2016 между ФИО3 (арендодатель) и ООО «Компания по управлению жилищным фоном Северо-Западная» (арендатор) заключен договор аренды указанных выше нежилых помещений. Договор аренды распространяет свое действия на отношения сторон с 01.05.2016 (п.1.6), арендная плата составляет 181 895 руб./мес. (п. 3.1), срок аренды с 01.05.2016 по 30.04.2021. Договор аренды зарегистрирован 07.08.2016.

Договор аренды расторгнут соглашением от 30.09.2016, которое зарегистрировано 21.11.2016.

05.12.2016 между ФИО3 (продавец) и ФИО4 был заключен договор купли-продажи в отношении указанных выше нежилых помещений по тем же ценам. Переход права собственности зарегистрирован 14.12.2016.

01.01.2017 ФИО4 (арендодатель) заключила с ООО «Городская управляющая компания «Жилищный фонд» (арендатор) договор аренды нежилого помещения, в соответствии с которым в аренду передано одно из указанных выше нежилых помещений, а именно нежилое помещение № 142. Договор аренды зарегистрирован 03.03.2017.

Срок договора аренды установлен с 01.01.2017 по 30.09.2021, размер арендной платы – 151 550 руб./мес. (п. 3.1).

Договор аренды от 01.01.2017 расторгнут соглашением от 26.06.2020. Помещение возвращено по акту приема-передачи от 28.06.2020.

08.10.2018 в отношении ФИО3 возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 4 статьи 159 УК РФ.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Красноярска от 18.10.2018 в рамках уголовного дела наложен арест на указанные выше нежилые помещения.

Конкурный управляющий указывает, что оплата по договорам купли-продажи от 15.04.2016 и от 05.12.2016 не совершена, договор купли-продажи от 15.04.2016 заключен ФИО3 с самим собой, действующим от имени продавца, отсутствует экономическая целесообразность продажи нежилых помещений, договоры купли-продажи заключены при наличии неисполненных обязательств перед кредиторами, денежные средства от аренды перечислялись на счета ФИО3 и ФИО5 В связи с этим конкурсный управляющий полагает, что договоры купли-продажи от 15.04.2016 и от 05.12.2016 являются единой мнимой сделкой.

Указанные обстоятельства послужили основанием для обращения конкурсного управляющего ФИО6 в арбитражный суд с настоящим заявлением, согласно которому заявитель просит:

1) признать недействительной (ничтожной) сделкой - договор купли-продажи нежилых помещений от 15.04.2016, заключенный между ООО «СК «Реставрация» и ФИО3;

2) применить последствия недействительной сделки - договора купли-продажи нежилых помещений от 15.04.2016 путем:

- взыскания с ФИО3 в пользу ООО «СК «Реставрация» стоимости нежилых помещений, являющихся предметом договора от 15.04.2016 в размере 21 019 267 руб.;

- обязания УФРС по Красноярскому краю погасить (исключить) регистрационные записи от 20 июня 2016 года, содержащиеся в Едином государственном реестре недвижимости о праве собственности ФИО3 на нежилое помещение, общей площадью 86,7 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:642, нежилое помещение, общей площадью 433 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:641 и восстановить записи в Едином государственном реестре недвижимости о государственной регистрации права собственности ООО «СК «Реставрация» на нежилое помещение, общей площадью 86,7 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:642, нежилое помещение, общей площадью 433 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:641;

2) признать недействительной (ничтожной) сделкой - договор купли-продажи нежилых помещений от 05.12.2016, заключенный между ФИО3 и ФИО4;

3) применить последствия недействительной сделки - договора купли-продажи нежилых помещений от 05.12.2016 путем обязания УФРС по Красноярскому краю погасить (исключить) регистрационные записи от 14.12.2016, содержащиеся в Едином государственном реестре недвижимости о праве собственности ФИО4 на нежилое помещение, общей площадью 86,7 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:642, нежилое помещение, общей площадью 433 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:641;

3) истребовать из владения ООО «Городская управляющая компания «Жилищный фонд» в конкурсную массу ООО «СК «Реставрация» (ИНН <***>) нежилое помещение, общей площадью 433 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:641;

4) истребовать из владения ФИО4 в конкурсную массу ООО «СК «Реставрация» (ИНН <***>) нежилое помещение, общей площадью 86,7 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:642;

5) взыскать с ФИО3 в пользу ООО «СК «Реставрация» (ИНН <***>) денежные средства в размере 6 060 475 руб.;

6) признать договор аренды нежилого помещения от 01.01.2017, заключенный между ФИО4 и ООО «Городская управляющая компания «Жилищный фонд», недействительной сделкой;

7) применить последствия недействительности сделки - договора аренды нежилого помещения от 01.01.2017путем обязания УФРС по Красноярскому краю погасить (исключить) регистрационные записи от 03.03.2017 о государственной регистрации договора аренды, содержащиеся в Едином государственном реестре недвижимости.

В качестве правового основания для оспаривания сделок конкурсный управляющий ссылается на положения статьей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В обоснование требования о взыскании убытков конкурсный управляющий со ссылкой на статью 15 Гражданского кодекса Российской Федерации указывает факт получения доходов от аренды ФИО3, сумма которых подлежи передаче должнику.

Ответчик ФИО3 в лице финансового управляющего ФИО7 против требований возражал, предоставил отзыв, ссылался на отсутствие доказательств выхода оспариваемых договоров за пределы подозрительности по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, истечение годичного срока исковой давности, отсутствие правовых оснований для удовлетворения требований на основании статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Исследовав представленные доказательства, заслушав и оценив доводы лиц, участвующих в деле, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

При этом действующее законодательство исходит из того, что прикрываемая сделка также может быть признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

Как разъяснено в абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - постановление № 25), притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок.

Таким образом, по смыслу приведенных разъяснений цепочкой последовательных сделок по купле-продаже с разным субъектным составом может прикрываться сделка, направленная на прямое отчуждение имущества первым продавцом последнему покупателю.

В рассматриваемом случае конкурсный управляющий, обращаясь с настоящими требованиями, полагал, что договоры купли-продажи имущества должника от 15.04.2016 и от 05.12.2016 явились взаимосвязанными недействительными сделками, прикрывающими единую сделку по выводу активов должника в преддверии его банкротства – объектов недвижимого имущества.

Такие действия сторон сделки по отчуждению имущества должника, как совершение сделки по заниженной цене с целью причинения вреда кредиторам в трехлетний период до возбуждения в отношении его дела о банкротстве, являются квалифицирующими признаками подозрительной сделки, предусмотренными пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, согласно которой сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Учитывая изложенное, конкурсный управляющий вправе оспаривать сделку на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, поскольку оспариваемая сделка совершена в течение трех лет, предшествовавших дате возбуждения дела о банкротстве.

Рассмотрев заявление ответчика и доводы апелляционной жалобы об истечении срока исковой давности, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В силу пункта 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Таким образом, к спорным отношениям подлежал применению годичный срок исковой давности, установленный пунктом 2 статьи 181 ГК РФ (определение Верховного Суда Российской Федерации от 31.07.2017 № 305-ЭС15- 11230).

Как разъяснено в пункте 32 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 (ред. от 30.07.2013) "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения. В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. В частности, разумный управляющий запрашивает у руководителя должника и предыдущих управляющих бухгалтерскую и иную документацию должника (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве), запрашивает у соответствующих лиц сведения о совершенных в течение трех лет до возбуждения дела о банкротстве и позднее сделках по отчуждению имущества должника (в частности, недвижимого имущества, долей в уставном капитале, автомобилей и т.д.), а также имевшихся счетах в кредитных организациях и осуществлявшихся по ним операциям и т.п.

Судом установлено, что в рамках основного дела определением от 02.08.2019 было удовлетворено ходатайство конкурсного управляющего от 19.06.2019 об истребовании доказательств, у Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Красноярскому краю истребованы надлежащим образом заверенные копии документов за период с 2015-2019гг. (договоры по отчуждению и иные документы), содержащихся в регистрационных делах в отношении объектов недвижимого имущества, в том числе и спорных нежилых помещений.

03.09.2019 Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Красноярскому краю предоставлены запрашиваемые сведения и документы, из которых конкурсный управляющий узнал о сторонах и условиях совершения оспариваемых сделок.

Согласно пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Как разъяснено в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 (ред. от 22.06.2021) "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 ГК РФ).

Учитывая, что до получения оспариваемых договоров в материалы основного дела (03.09.2019) конкурсный управляющий не знал и не мог знать о том, кто будет являться надлежащим ответчиком по спору о признании сделок недействительными, а также об условиях совершения оспариваемых сделок, то на основании пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности начал течь с 04.09.2019.

Заявитель апелляционной жалобы, ссылаясь на обстоятельства обособленного спора № А33-25188/2018к837 по требованию ФИО1 о включении в реестр требований кредиторов должника, не учитывает, что определение Арбитражного суда Красноярского края от 22.05.2020 по делу № А33-25188/2018к837 не содержит ссылок на наличие договоров купли-продажи от 05.12.2016, от 15.04.2016.

Апеллянтом не доказан тот факт, что о существовании договоров купли-продажи от 05.12.2016, от 15.04.2016 конкурсному управляющему могло быть известно ранее 03.09.2019, надлежащих доказательств заявленного довода в нарушение ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлено, в связи с чем указанный довод подлежит отклонению судебной коллегией.

С заявлением о признании сделок недействительными конкурсный управляющий обратился 24.12.2019, то есть в пределах годичного срока, начало течение которого определено с 04.09.2019.

В связи с тем, что срок исковой давности не пропущен, судом осуществляется исследование фактических обстоятельств дела.

Судом установлено, что цепочка последовательных сделок по купли-продажи от 15.04.2016 и от 05.12.2016 совершена в пределах трехгодичного срока (периода подозрительности) до возбуждения производства по делу о признании должника банкротом (30.10.2018).

Согласно пункту 2 статьи 61.2. Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Предмет доказывания по оспариванию сделок должника на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве разъяснен пунктом 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Пленум № 63), согласно которому оспаривающее сделку лицо должно доказать наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Как следует из материалов дела, на момент совершения сделок должник отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества, у него имелась задолженность, в частности, перед «Банк Таатта» акционерного общества по кредитным договорам от 28.03.2013 № 229К-13Ю, от 24.05.2016 № КрЮ3031/16, от 17.02.2017 № КрЮ3862/17, требования по которым впоследствии были включены в реестр определением от 16.06.2019 по делу № А33-25188-130/2018 в сумме 65 592 809,90 руб., в том числе 64 546 767,15 руб. основного долга, 1 046 042,75 руб. пени, подлежащих отдельному учету в реестре, как обеспеченное залогом имущества.

Кроме того, на момент совершения спорных сделок должник имел задолженность по договору аренды от 22.10.2018 № 812 за период с 18.08.2018 по 30.10.2018 составила 3 766 руб. 23 коп. (основной долг), а также по договору аренды земельного участка от 10.10.2014 № 1554 составляет 4 885 384 руб. 19 коп., из которых 4 700 000 руб. основной долг, 185 384 руб. 19 коп. пени. Определением от 25.09.2019 по делу № А33-25188-927/2018 требования Департамента муниципального имущества и имущественных отношений администрации г. Красноярска по указанным договорам включены в четвертую очередь реестра требований кредиторов должника – должника в размере 4 700 000 руб. основного долга, 185 384 руб. 19 коп. пени, подлежащие отдельному учету в реестре требований кредиторов должника.

Постановлением Октябрьского районного судка от 18.10.2018 по уголовному делу № 11801040048341087 установлено, что директор должника ФИО3 в период с января 2017 по 03.09.2018 путем обмана граждан совершил хищение денежных средств, полученных по договора займа и предварительным договорам долевого участия в строительстве, чем причинил ущерб не менее 150 000 000 руб.

Так, потерпевшими по уголовному делу признаны ФИО8 (требования которого включены в реестр определением от 10.06.2019 по делу № А33-25188-789/2018), ФИО9 (требования включены в реестр определением от 27.05.2019 по делу № А33-25188-327/2018), ФИО10 (требования включены в реестр определением от 04.06.2019 по делу № А33-25188-442/2018), ФИО11 (требования включены в реестр определением от 28.05.2019 по делу № А33-25188-551/2018), ФИО12 (требования включены в реестр определением от 27.06.2019 по делу № А33-25188-452/2018), ФИО13 (требования включены в реестр определением от 06.06.2019 по делу № А33-25188-788/2018).

Как следует из определения о продлении срока конкурсного производства от 08.06.2021 в конкурсную массу должника включено имущество в общем размере 2 463 897 828 рублей, в реестр требований кредиторов включены требования: во вторую очередь реестра – в размере 6 284 927 рублей 67 копеек, в третью очередь – в размере 3 316 940 896 рублей 13 копеек, в четвертую очередь, как обеспеченные залогом имущества должника – в размере 216 439 878 рублей, в четвертую очередь, не обеспеченные залогом имущества должника – в размере 302 961 450 рублей 20 копеек. Конкурсным управляющим произведено частичное удовлетворение требований кредиторов на сумму 72 891 рубль 30 копеек.

Таким образом, имущества должника явно недостаточно для удовлетворения всех требований кредиторов.

На основании изложенного, учитывая недостаточность имущества для удовлетворения всех требований кредиторов, арбитражный апелляционный суд приходит к выводу, что оспариваемые сделки совершены при наличии у должника признаков неплатежеспособности. Доказательства обратного в материалы дела не представлены.

Покупателем по договору купли-продажи от 15.04.2016 являлся ФИО3, являвшийся на момент совершения сделки генеральным директором и учредителем должника.

На основании пункта 2 статьи 19 Закона о банкротстве руководитель должника является заинтересованным лицом по отношению к должнику.

Как разъяснено в пункте 7 Пленума №63 в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Согласно выработанной в судебной практике позиции аффилированность может носить не только юридический, но и фактический характер без наличия формально-юридических связей между лицами (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475). Доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Верховный Суд Российской Федерации в определении от 13.07.2018 по делу
№ А32-43610/2015 указал, что осуществляя проверку на фиктивность договорных отношений, суду следует исследовать, в том числе экономическую целесообразность заключения этих сделок.

Как следует из протокола допроса ФИО4 от 15.10.2018 по уголовному делу, в период 2015-2016 г.г. по просьбе ФИО3 на ФИО14 было оформлен несколько нежилых помещений, в т.ч. и спорные нежилые помещения. Для убедительности между ФИО14 и ФИО5 был заключен договор займа, но по договору займа ФИО5 денежные средства фактически не передавала, поэтому ФИО14 по договору купли-продажи от 05.12.2016 денежные средства ФИО3 также не передавала. С директором арендатор нежилого помещения № 142 ФИО14 никогда не встречалась, денежные средства за аренду не получала. Расчетные счета были открыты по просьбе ФИО3, поступающие от аренды денежные средства сразу же перечислялись ФИО5

Из вышеизложенного следует, что между ФИО14 и ФИО3 были доверительные отношения, ФИО14 являлась номинальным собственником недвижимого имущества, что ею признается, действовала фактически в интересах ФИО3

Подобного рода взаимоотношения являются возможными в силу фактических отношений, характеризующихся общностью хозяйственных интересов между указанными лицами и синхронности, согласованности, соподчиненности их действий, подконтрольности единому центру принятия юридически значимых решений – ФИО3

Арбитражный апелляционный суд соглашается с доводом конкурсного управляющего, что оспариваемые договоры совершены через относительно незначительный промежуток времени - через 8 месяцев и на идентичных условиях. При этом использование имущества фактически продолжало оставаться под контролем ФИО3, который, как подтверждают ответчики, получал арендную плату, перечисленную арендаторами на счета ФИО14

Доказательства оплаты по оспариваемым договорам ни ФИО3, ни ФИО14 не представлены.

Поскольку аффилированность может быть как юридической, так фактической, изложенные обстоятельства подтверждают заинтересованность ответчиков и должника в совершении оспариваемых сделок, а, следовательно, и осведомленность о неплатежеспособности последнего.

На основании изложенного, суд констатирует согласованность сторон в совершении последовательных сделок, направленных на вывод активов должника в условиях наличии их фактической аффилированности.

Учитывая изложенное и доказанность наличия совокупности оснований для признания спорных сделок недействительными, руководствуясь статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а также то, что, согласно правоприменительной практике, если цепочкой последовательных сделок с разными субъектами, однако аффилированными между собой, прикрывается сделка, направленная на прямое отчуждение имущества первым продавцом последнему покупателю, договор купли-продажи от 15.04.2016, заключенный между должником (продавец) и ФИО3 (покупатель), и договор купли-продажи от 05.12.2016, заключенный между ФИО3 (продавец) и ФИО14 (покупатель) подлежат признанию недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Оценивая заявленные конкурсным управлявшим доводы о недействительности заявленных взаимосвязанной цепочки сделок в качестве единой сделки на основании 10,168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд приходит к следующим выводам.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции на дату совершения оспариваемых сделок) не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, нормы п. 1 и 2 ст. 10 ГК РФ, устанавливающие запрет злоупотребления правом в любых формах и правовые последствия злоупотребления правом, направлены на реализацию принципа, закрепленного в 7 ст. 17 (ч. 3) Конституции Российской Федерации (определения от 18 января 2011 года N 8- О-П, от 22 марта 2012 года N 489-0-0, от 17 июля 2014 года N 1808-О).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

В пункте 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11 по делу А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.2016 № 304-ЭС15-20061 по делу А46-12910/2013, от 28.04.2016 № 306-ЭС15-20034 по делу А12-24106/2014).

В определениях от 31.08.2017 по делу № 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 № 309-ЭС18-14765 Верховный Суд Российской Федерации указал не недопустимость конкуренции банкротных и общегражданских норм об оспаривании сделок должника, поскольку содержание части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, оспорившему подозрительную сделку, обходить правила об исковой давности по оспоримым сделкам, что недопустимо.

Следовательно, по основаниям, предусмотренным статьями 10, 168 ГК РФ, сделки могут быть признаны недействительными лишь в том случае, если их дефекты выходят за пределы дефектов сделок с предпочтением и подозрительных сделок.

В данном случае конкурсный управляющий ссылался на отчуждение должником актива по единой сделке, представляющей собой цепочку взаимосвязанных сделок, в пользу заинтересованных лиц, что полностью охватывается диспозицией пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно статьям 167, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Вместе с тем, рассмотрев доводы конкурсного управляющего о признании оспариваемых договоров на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд приходит к следующим выводам.

Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимой сделкой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворной сделкой является сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна.

Мнимые и притворные сделки являются ничтожными.

Как разъяснено в п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

Согласно выработанной в судебной практике правовой позиции, характерной особенностью мнимой (притворной) сделки является то, что стороны стремятся правильно оформить все документы, не намереваясь при этом создать реальных правовых последствий для соответствующей сделки. У них отсутствует цель в достижении заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. В связи с этим установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной (Определение Верховного Суда РФ от 13.07.2018 N 308-ЭС18-2197 по делу N А32-43610/2015, Определение Верховного Суда РФ от 06.09.2016 N 41-КГ16-25 (Судебная коллегия по гражданским делам), Определение Верховного Суда РФ от 25.07.2016 по делу N 305-ЭС16-2411, А41-48518/2014 (Судебная коллегия по экономическим спорам) Определение Верховного Суда РФ от 17.05.2016 N 2-КГ16-2 (Судебная коллегия по гражданским делам).

Как следует из материалов дела, по оспариваемой единой сделке, состоящей из цепочки взаимосвязанных сделок, оплата в пользу должника не была произведена, однако переход права собственности зарегистрирован. То есть сделки купли-продажи были исполнены сторонами.

При таких обстоятельствах основания для применения пунктов 1 и 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации у суда отсутствуют, поскольку не доказана общая цель должника и ФИО14, сделки исполнены сторонами.

Согласно пункту 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка недействительна с момента ее совершения. Это правило распространяется и на признанную недействительной оспоримую сделку.

Пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с главой III.I Закона о банкротстве, подлежит возврату в конкурсную массу.

В пункте 25 Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» разъяснено, что в случае признания на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве недействительными действий должника по уплате денег, передаче вещей или иному исполнению обязательства, а также иной сделки должника, направленной на прекращение обязательства (путем зачета встречного однородного требования, предоставления отступного или иным способом), обязательство должника перед соответствующим кредитором считается восстановленным с момента совершения недействительной сделки, а право требования кредитора по этому обязательству к должнику (далее - восстановленное требование) считается существовавшим независимо от совершения этой сделки (абзац первый пункта 4 статьи 61.6 Закона о банкротстве).

Как следует из разъяснений в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18 и ФИО19" при признании сделки недействительной надлежащим способом защиты является применение последствий недействительности сделки, а не виндикационный иск.

С учетом признания договора купли-продажи от 15.04.2016 и от 05.12.2016 единой недействительной сделкой, прикрывающей сделку по выводу ликвидного актива должника при неравноценном встречном предоставлении (безвозмездно) с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, на основании статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат применения последствия недействительности в виде обязания ФИО4 возвратить в конкурсную массу должника следующее имущество:

- нежилое помещение, общей площадью 86,7 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:642;

- нежилое помещение, общей площадью 433 кв.м., расположенное на цокольном этаже 1 по адресу: <...> кадастровый номер 24:50:0100412:641.

В отношении доводов апеллянта о сохранении за ним ипотеки в отношении нежилого помещения № 143 судебная коллегия учитывает следующее.

Исходя из общего принципа равенства участников гражданских отношений (статья 1 ГК РФ) и необходимости обеспечения стабильности гражданского оборота залогодержатель вправе ссылаться на собственную добросовестность в случае оспаривания договора ипотеки.

Требования конкурсного управляющего о признании недействительной сделки должника не являются виндикационными, требования о признании недействительным договора залога от 29.11.2017 конкурным управляющим не заявлено.

Ипотека прекращается только в случае виндикации (статья 42 Федерального закона от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)". Указанная норма не применяется в случае признания сделки недействительной и применения двусторонней реституции. Даже в случае признания сделки недействительной имущество возвращается должнику с сохранившимся обременением в виде ипотеки, а права и обязанности залогодателя переходят должнику.

Переход к должнику прав и обязанностей залогодателя не могут препятствовать реализации ФИО1 (в случае признания его добросовестным залогодержателем), своих прав по получению удовлетворения за счет реализации заложенного имущества.

Следовательно, обременение недвижимого имущества в виде залога (ипотеки), не препятствует применению реституции по правилам пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Учитывая, что ответчик ФИО4, являющаяся залогодателем по договору от 29.11.2017, не являлась добросовестным приобретателем имущества, спорное имущество – нежилое помещение № 143 подлежит возвращению в конкурсную массу должника без сохранения обременения в пользу ФИО1, являющегося залогодержателем и заключившим договор залога от 29.11.2017

В связи с тем, что договоры купли-продажи от 15.04.2016 и от 05.12.2016 признаны судом единой недействительной сделкой, последствием которой является двухсторонняя реституция, то в удовлетворении требования заявителя об истребовании из владения ФИО4 нежилого помещения № 143 с кадастровым номером 24:50:0100412:642 следует отказать.

Как разъяснено в пункте 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" если в резолютивной части судебного акта решен вопрос о наличии или отсутствии права либо обременения недвижимого имущества, о возврате имущества во владение его собственника, о применении последствий недействительности сделки в виде возврата недвижимого имущества одной из сторон сделки, то такие решения являются основанием для внесения записи в ЕГРП.

В связи с этим требование заявителя о погашении регистрационных записей о праве собственности ФИО4 в качестве применения последствий недействительности сделки законом не предусмотрено (статья 167 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Управление Росреестра не является ответчиком по настоящему обособленному спору, в удовлетворении заявления в этой части следует отказать.

Относительно требования о признании недействительным договора аренды от 01.01.2017 судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Заявляя о недействительности договора аренды от 01.01.2017, конкурсный управляющий ссылается на недействительность договора купли-продажи от 05.12.2016, на основании которого возникло право собственности арендодателя - ФИО4

Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Вместе с тем, какие-либо основания для признания договора аренды от 01.01.2017, который был расторгнут соглашением от 26.06.2020, конкурсным управляющим не доказаны.

Более того, как разъяснено в п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 N 73 (ред. от 25.12.2013) "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды" по смыслу статьи 608 Гражданского кодекса Российской Федерации арендодатель, заключивший договор аренды и принявший на себя обязательство по передаче имущества арендатору во владение и пользование либо только в пользование, должен обладать правом собственности на него в момент передачи имущества арендатору. С учетом этого договор аренды, заключенный лицом, не обладающим в момент его заключения правом собственности на объект аренды (договор аренды будущей вещи), не является недействительным на основании статей 168 и 608 ГК РФ.

В момент заключения договора аренды от 01.01.2017 право собственности ФИО4 было зарегистрировано в ЕГРН, в связи с чем, с учетом положений статьи 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений у п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" добросовестный арендатор не может нести риск неблагоприятных последствий признания недействительным сделки-основания возникновения права собственности арендодателя.

Учитывая изложенное, а также то, что договор аренды расторгнут на основании соглашения от 26.06.2020, помещение возвращено ФИО4 по акту приема-передачи от 28.06.2020, помещение во владении арендатора (ООО «Городская управляющая компания Жилищный фонд», впоследствии переименованная в ООО «Управляющая компания «Жилищные системы Красноярска») на момент рассмотрения дела не находится, основания для признания договора аренды от 01.01.2017 недействительным конкурсным управляющим не доказаны и судом не установлены, в удовлетворении требований о признании договора аренды от 01.01.2017 недействительным и истребовании имущества от указанного арендатора следует отказать.

Относительно требования о взыскании с ФИО3 убытков в размере 6 060 475 руб. судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Согласно пункту 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Как разъяснено в п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 N 73 (ред. от 25.12.2013) "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды" при рассмотрении споров по искам собственника, имущество которого было сдано в аренду неуправомоченным лицом, о взыскании стоимости пользования этим имуществом за период его нахождения в незаконном владении судам необходимо учитывать, что они подлежат разрешению в соответствии с положениями статьи 303 ГК РФ, которые являются специальными для регулирования отношений, связанных с извлечением доходов от незаконного владения имуществом, и в силу статьи 1103 ГК РФ имеют приоритет перед общими правилами о возврате неосновательного обогащения (статья 1102, пункт 2 статьи 1105 ГК РФ). Указанная норма о расчетах при возврате имущества из чужого незаконного владения подлежит применению как в случае истребования имущества в судебном порядке, так и в случае добровольного возврата имущества во внесудебном порядке невладеющему собственнику лицом, в незаконном владении которого фактически находилась вещь.

В связи с изложенным собственник вещи, которая была сдана в аренду неуправомоченным лицом, при возврате ее из незаконного владения вправе на основании статьи 303 ГК РФ предъявить иск к лицу, которое заключило договор аренды, не обладая правом собственности на эту вещь и не будучи управомоченным законом или собственником сдавать ее в аренду, и получало платежи за пользование ею от арендатора, о взыскании всех доходов, которые это лицо извлекло или должно было извлечь, при условии, что оно при заключении договора аренды действовало недобросовестно, то есть знало или должно было знать об отсутствии правомочий на сдачу вещи в аренду. От добросовестного арендодателя собственник вправе потребовать возврата или возмещения всех доходов, которые тот извлек или должен был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности сдачи имущества в аренду.

Такое же требование может быть предъявлено собственником к арендатору, который, заключая договор аренды, знал об отсутствии у другой стороны правомочий на сдачу вещи в аренду. В случае если и неуправомоченный арендодатель, и арендатор являлись недобросовестными, они отвечают по указанному требованию перед собственником солидарно (пункт 1 статьи 322 ГК РФ).

Как ранее установлено судом апелляционной инстанции, ФИО4 не являлась добросовестным приобретателем имущества, действовала по указанию ФИО3 в качестве номинального приобретателя. При этом договоры купли-продажи от 15.04.2016 и от 05.12.2016 являются единой недействительной сделкой, а доказательства недобросовестности арендаторов конкурсным управляющим не представлены.

Материалами дела подтверждается и лицами, участвующими в деле, не опровергается, что денежные средства, полученные ФИО4 по договору аренды от 01.01.2017, перечислялись ФИО3

С учетом изложенного, арбитражный апелляционный суд соглашается с доводами конкурсного управляющего о взыскании убытков с ФИО3 в размере 6 060 475 руб. исходя из следующего расчета:

- 900 475 руб. (=181 895 *5) по договору аренды от 12.07.2016, по которому размер арендной платы составлял 181 895 руб./мес., арендная плата была получена ФИО3 за период с 01.05.2016 по 30.09.2016 (5 мес.)

- 5 151 000 руб. (151 500 *34) по договору аренды от 01.01.2017, по которому размер арендной платы составлял 151 500 руб./мес., арендная плата была получена ФИО3 в течение 34 месяцев.

Требование заявителя в данной части подлежит удовлетворению.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.

В соответствии с подпунктами 2 и 4 пункта 1 статьи 333.21. Налогового кодекса Российской Федерации по делам, рассматриваемым в арбитражных судах, государственная пошлина при подаче искового заявления по спорам, возникающим при заключении, изменении или расторжении договоров, а также по спорам о признании сделок недействительными уплачивается в размере 6 000 рублей, при подаче иных исковых заявлений неимущественного характера, в том числе заявления о признании права, заявления о присуждении к исполнению обязанности в натуре, - 6 000 рублей.

В пункте 24 Постановления от 11.07.2014 № 46 Пленум Высшего Арбитражного суда Российской Федерации разъяснил, что использованное в подпункте 2 пункта 1 статьи 333.21 НК РФ для целей исчисления государственной пошлины понятие спора о признании сделки недействительной охватывает как совместное предъявление истцом требований о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, так и предъявление истцом любого из данных требований в отдельности.

Согласно абзацу 4 пункта 19 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», судам необходимо учитывать, что по смыслу пункта 3 статьи 61.8 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки по правилам главы III.1 Закона о банкротстве оплачивается государственной пошлиной в размере, предусмотренном для оплаты исковых заявлений об оспаривании сделок (подпункт 2 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации).

Конкурсным управляющим заявлены требования о признании двух сделок недействительными, применении последствий недействительности в виде возврата имущества в конкурсную массу, а также в виде возврата доходов, полученных ответчиками от использования имущества.

Таким образом, размер государственной пошлины за рассмотрение арбитражным судом указанных требований составляет 18 000 руб.

Определением Арбитражного суда Красноярского края от 27.12.2019 конкурсному управляющему предоставлена отсрочка по уплате гос.пошлины.

Поскольку требования конкурсного управляющего удовлетворены, то арбитражный апелляционный суд приходит к выводу о взыскании с ФИО3, ФИО4 по 9000 руб. с каждого государственной пошлины в доход федерального бюджета.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьей 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации расходы по оплате государственной пошлины за рассмотрение апелляционной жалобы относятся на заявителя жалобы.

Согласно пункту 4 части 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для изменения или отмены решения арбитражного суда первой инстанции является нарушение или неправильное применение норм процессуального права.

Согласно пункту 2 части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для отмены решения арбитражного суда первой инстанции в любом случае являются - рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из участвующих в деле лиц, не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

С учетом изложенного, судебный акт суда первой инстанции подлежит отмене в порядке п. 2 ст. 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с принятием по делу нового судебного акта.

Руководствуясь статьями 268, 269, 270, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Третий арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Красноярского края от 19 июля 2021 года по делу № А33-25188/2018к1095 отменить. Разрешить вопрос по существу.

Заявление удовлетворить частично.

Признать недействительным договор купли-продажи нежилых помещений от 15.04.2016, заключенный между ООО «Строительная компания «Реставрация» (ИНН <***>, ОГРН <***>) и ФИО3.

Признать недействительным договор купли-продажи нежилых помещений от 05.12.2016, заключенный между ФИО3 и ФИО4.

В порядке применения последствий недействительности сделок обязать ФИО4 возвратить в конкурсную массу ООО «Строительная компания «Реставрация» (ИНН <***>, ОГРН <***>) следующее имущество:

Взыскать с ФИО3 в пользу ООО «Строительная компания «Реставрация» (ИНН <***>, ОГРН <***>) убытки в размере 6 060 475 руб.

В удовлетворении остальной части заявленных требований отказать.

Взыскать с ФИО3 в доход федерального бюджета 9000 рублей государственной пошлины.

Взыскать с ФИО4 в доход федерального бюджета 9000 рублей государственной пошлины.

Настоящее постановление вступает в законную силу с момента его принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа через арбитражный суд, принявший определение.

Председательствующий

И.В. Яковенко

Судьи:

М.Н. Инхиреева

ФИО20