Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Гомзякова Александра Викторовича (ИНН 246400005132, ОГРН 304246136000311),

на решение и определение Арбитражного суда Красноярского края

от 23 августа 2017 года по делу № А33-28164/2016 , принятое судьёй Кужлевым А.В.,

установил:

индивидуальный предприниматель Гомзяков Александр Викторович (ИНН 246400005132, ОГРН 304246136000311, далее – ИП Гомзяков А.В.) обратился в Арбитражный суд Красноярского края с иском к индивидуальному предпринимателю Алексееву Алексею Ивановичу (ИНН 246500018696, ОГРН 304246321000042, далее – ИП Алексеев А.И.) о признании договора займа от 12.11.2015 недействительным.

Определением Арбитражного суда Красноярского края от 23.08.2017 исковое заявление в части требования ИП Гомзякова А.В. к ИП Алексееву А.И. о признании договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 недействительным, за исключением требования о признании недействительным пункта 22 договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015, оставлено без рассмотрения.

Решением Арбитражного суда Красноярского края от 23.08.2017 в удовлетворении иска в части требования ИП Гомзякова А.В. к ИП Алексееву А.И. о признании недействительным пункта 22 договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 отказано.

Не согласившись с данными судебными актами, истец обратился в Третий арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит решение и определение суда первой инстанции отменить.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней заявитель указал, что заключение эксперта не соответствует закону, поскольку содержит неустранимые противоречия; суд первой инстанции не проанализировал обстоятельства подписания договора, не исследовал детализацию телефонных услуг по номеру истца, а также дополнительное соглашение к договору займа.

Определением Третьего Арбитражного апелляционного суда апелляционная жалоба принята к производству, рассмотрение жалобы назначено на 25.10.2017.

В судебном заседании ответчик письменный отзыв на апелляционную жалобу не представил, указал на согласие с обжалуемыми судебными актами.

В соответствии со статьей 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вынесено протокольно определение о перерыве в судебном заседании до 16 час. 50 мин. 25 октября 2017 года, зал судебного заседания № 2.

После перерыва судебное заседание продолжено.

В материалы дела поступили дополнительные пояснения от истца, в которых истец выражает недоверие судье Споткай Л.Е., данные пояснения расценены судом как заявление об отводе судьи Споткай Л.Е.

Определением Третьего Арбитражного апелляционного суда от 25.10.2017 в удовлетворении заявления об отводе судьи Споткай Л.Е. отказано.

Учитывая, что иные лица, участвующие в деле, уведомлены о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы в соответствии с требованиями статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (путем направления копий определения о назначении судебного заседания лицам, участвующим в деле, а также путем размещения публичного извещения о времени и месте рассмотрения апелляционных жалоб в разделе Картотека арбитражных дел официального сайта Арбитражные суды Российской Федерации Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации (http://kad.arbitr.ru/) и в соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дело рассматривается без участия представителей истца, в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции установлены следующие обстоятельства.

12.11.2015 между Алексеевым А.И. (займодавец, залогодержатель) и Гомзяковым А.В. (заемщик, залогодатель) подписан договор займа (беспроцентный) с залогом недвижимого имущества (ипотека) (далее – договор), по условиям которого Алексеев А.И. выдает беспроцентный заем Гомзякову А.В. в виде денежных средств в сумме
1 000 000 (один миллион) рублей, наличными денежными средствами, на срок до 12 ноября 2016 года.

Пунктом 22 договора предусмотрено, что при возникновении спора между сторонами по вопросам исполнения настоящего договора стороны примут все меры к их разрешению путем переговоров. В случае не достижения согласия путем переговоров все споры и разногласия, которые могут возникнуть в связи с заключением, толкованием, исполнением настоящего договора или относительно прав и обязанностей по настоящему договору, или любому другому вопросу, возникающему из или в связи с настоящим договором, в том числе в отношении его заключения, действительности или недействительности, подлежат передаче на рассмотрение и окончательное разрешение в постоянно действующий третейский суд при ООО «Правовые гарантии» (ОГРН 1082468034637, ИНН 2460209407, юридический адрес: 660048, г. Красноярск, ул. 2-я Брянская, 38-1).

В случае передачи спора в постоянно действующий третейский суд при ООО «Правовые гарантии», возникший между сторонами спор разрешается в соответствии с Регламентом данного третейского суда, который является неотъемлемой частью настоящего договора, а также в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации. Решение указанного третейского суда является окончательным для сторон, обязательным и обжалованию не подлежит.

Договор зарегистрирован в Управлении федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Красноярскому краю, дата регистрации 17.11.2015, № 24-24/001-24/001/036/2015-1501/1.

Исследовав представленные доказательства, заслушав и оценив доводы лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Статьей 166 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка) (пункт 1).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (пункт 2).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения данных требований суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права.

Истец оспаривает действительность третейской оговорки.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Надлежащих доказательств своих доводов истец не представил.

В соответствии со статьей 8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, в том числе из сделок.

В соответствии со статьей 153 Гражданского кодекса Российской Федерации (сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Согласно статье 1 Федерального закона от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (далее - Закон о третейских судах) в третейский суд по соглашению сторон третейского разбирательства может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом.

Пунктом 1 статьи 5 Закона о третейских судах спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключенного между сторонами третейского соглашения. Третейское соглашение может быть заключено сторонами в отношении всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между сторонами в связи с каким-либо конкретным правоотношением (пункт 2 названной статьи).

В Постановлении от 26.05.2011 № 10-П Конституционный Суд Российской Федерации указал, что стороны спора, заключая соглашение о его передаче на рассмотрение третейского суда и реализуя тем самым свое право на свободу договора, добровольно соглашаются подчиниться правилам, установленным для конкретного третейского суда. В таких случаях право на судебную защиту, которая - по смыслу статьи 46 Конституции Российской Федерации - должна быть полной, эффективной и своевременной, обеспечивается возможностью обращения в предусмотренных законом случаях в государственный суд, в частности путем подачи заявления об отмене решения третейского суда либо о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26.10.2000 N 214-О, от 15.05.2001 N 204-О, от 20.02.2002 N 54-О и от 04.06.2007 N 377-О-О).

Присущий гражданским правоотношениям принцип диспозитивности, в силу которого граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора (пункт 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), распространяется и на процессуальные отношения, связанные с рассмотрением в судах в порядке гражданского судопроизводства споров, возникающих в ходе осуществления физическими и юридическими лицами предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. В гражданском судопроизводстве диспозитивность означает, что процессуальные отношения возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорных материальных правоотношений, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться процессуальными правами и спорным материальным правом. Данное правило распространяется и на процессуальные отношения, возникающие в связи с оспариванием решений третейских судов, поскольку в основе этих процессуальных отношений лежит договор, согласно которому стороны (частные лица) доверяют защиту своих гражданских прав избранному им составу третейского суда и признают его решения.

Таким образом, третейское соглашение является сделкой и к такой сделке применяются нормы о недействительности сделок, в том числе ее ничтожность может квалифицироваться судом с применением статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Третейское соглашение заключается в письменной форме, если иная форма третейского соглашения не предусмотрена настоящим Федеральным законом или иным федеральным законом. Третейское соглашение считается заключенным в письменной форме, если оно содержится в документе, подписанном сторонами, либо заключено путем обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием других средств электронной или иной связи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения. Ссылка в договоре на документ, содержащий условие о передаче спора на разрешение третейского суда, является третейским соглашением при условии, что договор заключен в письменной форме и данная ссылка такова, что делает третейское соглашение частью договора (пункт 1 статьи 7 Закона о третейских судах).

В рамках действующего законодательства, под третейским соглашением следует понимать соглашение сторон о передаче спора на разрешение третейского суда.

Из материалов дела следует, что между Алексеевым А.И. (займодавец, залогодержатель) и Гомзяковым А.В. (заемщик, залогодатель) подписан договор займа (беспроцентный) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015.

Пунктом 22 договора от 12.11.2015 предусмотрено, что при возникновении спора между сторонами по вопросам исполнения настоящего договора стороны примут все меры к их разрешению путем переговоров. В случае не достижения согласия путем переговоров все споры и разногласия, которые могут возникнуть в связи с заключением, толкованием, исполнением настоящего договора или относительно прав и обязанностей по настоящему договору, или любому другому вопросу, возникающему из или в связи с настоящим договором, в том числе в отношении его заключения, действительности или недействительности, подлежат передаче на рассмотрение и окончательное разрешение в постоянно действующий третейский суд при ООО «Правовые гарантии» (ОГРН 1082468034637, ИНН 2460209407, юридический адрес: 660048, г. Красноярск, ул. 2-я Брянская, 38-1).

Учитывая данные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что спорный договор займа от 12.11.2015 содержит третейскую оговорку.

Вместе с тем, третейская оговорка является самостоятельным соглашением, несмотря на то, что включена в текст основного договора. Требование об оспаривании третейской оговорки как самостоятельного соглашения подлежит рассмотрению арбитражным судом.

В соответствии со статьей 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами.

Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из положений Закона о третейских судах следует, что для признания сторонами третейского соглашения в качестве обязательного условия, законодатель предусматривает наличие воли данных сторон. И такое волеизъявление может быть выражено исключительно в форме, предусмотренной статьей 7 Закона о третейских судах.

Из содержания пункта 22 договора усматривается, что воля сторон направлена на передачу возникающих между сторонами споров, связанных, исполнением договора от 12.11.2015, с недействительностью договора, на разрешение третейского суда при ООО «Правовые гарантии».

Третейская оговорка оформлена в письменном виде, следовательно, требования к форме сделки соблюдены.

Оспаривая третейскую оговорку, истец не указывает, требования какого закона либо нормативного акта были нарушены включением в условия договора спорной третейской оговорки, как и не доказывает обстоятельства, свидетельствующие о вынужденном характере подписания договора со спорным условием.

Заявитель апелляционной жалобы квалифицирует спорный договор как договор присоединения, ссылается на отсутствие возможности участвовать в определении условий договора.

В соответствии с пунктом 1 статьи 428 Гражданского кодекса Российской Федерации договором присоединения признается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом.

Присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора, если договор присоединения хотя и не противоречит закону и иным правовым актам, но лишает эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора (пункт 2 статьи 428 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 3 статьи 428 Гражданского кодекса Российской Федерации Правила, предусмотренные пунктом 2 настоящей статьи, подлежат применению также в случаях, если при заключении договора, не являющегося договором присоединения, условия договора определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства переговорных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора.

Таким образом, для квалификации договора, заключенного сторонами, в качестве договора присоединения, необходимо одновременное наличие двух признаков: условия договора должны быть определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и вторая сторона могла лишь присоединиться к предложенным условиям без внесения в них каких-либо изменений, т.е. присоединение должно быть осуществлено к договору в целом, ни одно из условий договора не должно быть предложено второй стороной.

Как усматривается из имеющихся в деле документов, договор займа (беспроцентный) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 является двухсторонним договором. Материалы дела, не свидетельствуют о том, что заключенный сторонами договор займа (беспроцентный) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 содержит признаки договора присоединения. Оснований полагать, что заявитель являлся стороной, имеющей явное неравенство переговорных возможностей, был поставлен в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора, не имеется. Доказательств того, что при заключении договора займа (беспроцентный) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 Гомзяков А.В. был не согласен с какими-либо пунктами и условиями договора, имел намерение внести в договор изменения, истцом в нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлено. Как следует из материалов дела, не оспаривается заявителем апелляционной жалобы, стороны приступили к исполнению договора.

Таким образом, доводы заявителя жалобы о заключении сторонами договора присоединения и о наличия порока волеизъявления, отклоняются.

Кроме того, суд полагает важным отметить, что 25.01.2017 состоялось решение третейского суда по спору между сторонами настоящего дела. Соответственно, при наличии согласованной сторонами в договоре третейской оговорки, не признанной ранее недействительной или неисполнимой, и состоявшегося решения третейского суда, сторона должна заявлять свои доводы о пороках третейского соглашения в формах, предусмотренных законом для защиты прав сторон третейского разбирательства: при оспаривании третейского решения или в процедуре принудительного исполнения третейского решения.

В суде первой инстанции и в апелляционной жалобе истец ссылается на тот факт, что он не подписывал договор от 12.11.2015.

Суд первой инстанции указал, что в предмет доказывания по данному делу входит вопрос о действительности волеизъявления истца на совершение упомянутых действий.

Учитывая изложенное, в суде первой инстанции отобраны экспериментальные образцы подписи и почерка Гомзякова Александра Викторовича на 3-х листах. Истец представил в материалы дела свободные образцы подписи Гомзякова Александра Викторовича, которые приобщены судом к материалам дела.

По ходатайству сторон судом первой инстанции по делу назначена почерковедческая судебная экспертиза, проведение которой поручено ФБУ «Красноярская лаборатория судебной экспертизы». Перед экспертом поставлен следующий вопрос о том, выполнены ли подписи (6 объектов) от имени Гомзякова Александра Викторовича в 3-х экземплярах договора займа (беспроцентный) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 на 7-ом листе: страница 1 после расшифровки подписи Гомзякова А.В., страница 2 после слов: «прошито 7 (семь) листов Алексеев А.М., Гомзяков А.В.» самим Гомзяковым Александром Викторовичем или иным лицом.

Как следует из экспертного заключения от 08.06.2017 № 5575/01-3(17) подписи от имени Гомзякова А.В., расположенные в 3-х экземплярах договора займа (беспроцентный) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015, представленных истцом, ответчиком и Управлением Росреестра, на лицевой стороне 7-го листа, после расшифровки подписи Гомзякова А.В., и на оборотной стороне 7-го листа после слов: «прошито 7 (семь) листов», - выполнены Гомзяковым Александром Викторовичем.

Суд первой инстанции, изучив экспертное заключение от 08.06.2017 № 5575/01-3(17) пришел к выводу, что оно соответствуют требованиям, предъявляемым к данному доказательству, полное, обоснованное, каких-либо противоречий в выводах эксперта судом не усматривается, оснований не доверять выводам эксперта не имеется.

В соответствии со статьей 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

В соответствии с частью 1 статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле. В случае, если назначение экспертизы предписано законом или предусмотрено договором либо необходимо для проверки заявления о фальсификации представленного доказательства либо если необходимо проведение дополнительной или повторной экспертизы, арбитражный суд может назначить экспертизу по своей инициативе.

Суд первой инстанции установил, что заключение эксперта составлено в соответствии с инструкцией по организации производства Судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Минюста Российской Федерации, утвержденной Приказом Минюста России от 20.12.2002 № 347 («Основы формирования заключения эксперта». М., 2015). Форма и содержание заключения эксперта регламентируются процессуальным законодательством: статьей 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьей 25 ФЗ ГСЭД, ведомственными инструкциями и методическими рекомендациями.

В соответствии с методическими рекомендациями: «Особенности составления заключений при производстве многообъектных судебно-почерковедческих экспертиз» (Судебно-почерковедческая экспертиза. Общая часть. М., 2006, стр. 484) исследование 3-х и более объектов относится к многообъектной экспертизе. Особенности составления заключений, в основном, сводятся к использованию группировок объектов и сокращению излагаемого материала, что облегчает его восприятие судом, способствует правильной оценке выводов эксперта. Сравнительное исследование проводилось по каждой исследуемой подписи со всеми образцами, представленными для сравнения.

Выявленные совпадения общих и частных признаков имеют одинаковое проявление во всех исследуемых подписях и образуют по каждому отдельному сравнению индивидуальные (неповторимые) комплексы, достаточные для вывода о выполнении всех подписей одним лицом. Эксперт, используя все подписи как единый почерковый материал, описывает результат сравнения с образцами и делает соответствующий вывод.

Объекты для иллюстрации подбираются таким образом, чтобы в них содержалась не только совокупность признаков, положенная в обоснование вывода, но и признаки, противоречащие выводу. В исследуемом объекте при положительном выводе отмечается не менее 15 частых признаков.

Учитывая данные обстоятельства, суд первой инстанции посчитал возможным при установлении подлинности подписи от имени Гомзякова Александра Викторовича в 3-х экземплярах договора займа (беспроцентный) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 руководствоваться экспертным заключением от 08.06.2017
№ 5575/01-3(17).

Повторно оценив экспертное заключение от 08.06.2017 № 5575/01-3(17), арбитражный апелляционный суд согласился с выводом суда первой инстанции. Заключение эксперта соответствует требованиям статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, является ясным и полным, выводы эксперта, приведенные в заключении по представленным на экспертизу документам и поставленным на разрешение вопросам, обоснованы, противоречий в выводах не имеется.

Какие-либо доказательства того, что представленное в материалы дела заключение эксперта не соответствует требованиям статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в материалы дела не представлены.

По сути, возражения истца относительно проведенной экспертизы сводятся к несогласию с результатами данной экспертизы.

Критическая оценка ответчиком выводов судебной экспертизы сама по себе не влечет признание данного доказательства ненадлежащим (статья 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а содержащейся в заключении экспертизы информации - недостоверной. Выраженное ответчиком сомнение в обоснованности выводов эксперта, в отсутствие соответствующих доказательств, не является обстоятельством, исключающим доказательственное значение данного заключения.

В соответствии с частью 2 статьи 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или комиссии экспертов по тем же вопросам может быть назначена повторная экспертиза, проведение которой поручается другому эксперту или другой комиссии экспертов.

С учетом изложенного, доводы заявителя апелляционной жалобы о наличии оснований для назначения по делу повторной экспертизы в случае судейского усмотрения и признания заключения эксперта сфальсифицированным, отклоняются.

Таким образом, судом первой инстанции установлено, что третейская оговорка подписана непосредственно истцом – Гомзяковым В.А.

Исходя из указанного, доводы истца об отсутствии воли на подписание третейской оговорки и наличии признаков недействительности сделки правомерно отклонены судом первой инстанции.

В обоснование недействительности третейской оговорки истец указывает, что третейскому суду не доверяет, при этом, апелляционная жалоба содержит резкие суждения в отношении третейского судебного разбирательства.

Доводы заявителя апелляционной жалобы со ссылкой на некомпетентность третейского суда отклонены по следующим основаниям.

В силу статьи 18 Закона о третейских судах третейское разбирательство осуществляется на основе принципов законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности, состязательности и равноправия сторон.

Согласно статье 8 Закона о третейских судах третейским судьей избирается (назначается) физическое лицо, способное обеспечить беспристрастное разрешение спора, прямо или косвенно не заинтересованное в исходе дела, являющееся независимым от сторон и давшее согласие на исполнение обязанностей третейского судьи.

Обращаясь последовательно в ряде своих решений (Постановления от 04.04.2002
№ 8-П, от 17.03.2009 N 5-П и от 26.05.2011 N 10-П; Определения от 26.10.2000 N 214-О, от 15.05.2001 N 204-О, от 20.02.2002 N 54-О и от 04.06.2007 N 377-О-О) к анализу законоположений, определяющих правомочия третейского суда по рассмотрению споров, вытекающих из гражданских правоотношений, Конституционный Суд Российской Федерации (далее - Конституционный Суд) в Постановлении от 26.11.2011 N 10-П признал правомерным обращение частных лиц (в пределах реализации ими на основе автономии воли права на свободу договора) к третейскому разбирательству в сфере гражданских правоотношений, где допускается разрешение споров посредством общественного саморегулирования, а публичные интересы обеспечиваются законодательными предписаниями, устанавливающими процедуры третейского разбирательства, что предполагает наличие гарантий справедливости и беспристрастности, присущих любому судебному разбирательству в силу требований статьи 46 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года.

Развивая вышеуказанное толкование в Постановлении от 18.11.2014 № 30-П, Конституционный Суд указал, что принцип независимости и беспристрастности третейских судей, закрепленный в международных договорах, большинстве национальных законов и правилах третейского разбирательства, производен от требований к судьям государственных судов, аналогичны и подходы к основополагающим гарантиям их деятельности, направленным на обеспечение реализации гражданами и их объединениями (организациями) права на справедливое разбирательство дела независимым и беспристрастным судом.

При этом Конституционный Суд отметил, что независимость третейского судьи от сторон рассматриваемого спора подразумевает, как правило, отсутствие трудовых (работник - работодатель, начальник - подчиненный), гражданско-правовых (должник - кредитор) и иных правоотношений (административных, финансовых, семейных и т.д.), а беспристрастность обеспечивается законодательным закреплением ряда специальных требований, которые предъявляются к третейским судьям: согласно пункту 1 статьи 8 Закона о третейских судах третейским судьей может быть избрано (назначено) лицо, прямо или косвенно не заинтересованное в исходе дела и являющееся независимым от сторон. Такой подход согласуется с правовой позицией Конституционного Суда, в силу которой отсутствие предубеждения и пристрастности со стороны судьи является необходимым условием справедливого судебного разбирательства (Постановление от 25.03.2008 N 6-П).

В Постановлении от 18.11.2014 N 30-П Конституционный Суд указал также, что при оценке беспристрастности третейского судьи во внимание принимается как его личная позиция по конкретному делу, так и объективный критерий, а именно наличие связей третейского судьи с одной из сторон спора или ее представителем как обстоятельство, которое - исходя из предпосылки, что зависимый третейский судья может быть пристрастным при рассмотрении дела, - позволяет поставить под сомнение его независимость от нее либо определить, имелись ли достаточные гарантии, исключающие возможность его предвзятого отношения к другой стороне спора.

Формулируя выводы в указанном Постановлении от 18.11.2014 N 30-П, Конституционный Суд заключил, что проверка нарушения принципа беспристрастности третейского суда предполагает необходимость установления нарушения принципа беспристрастности при рассмотрении конкретного спора именно составом третейского суда, но при этом не исключает учет в этих целях его организационно-правовых связей со сторонами спора.

Указанный принцип, выражающийся в том, что "никто не может быть судьей в своем собственном деле", является одной из основных составляющих обеспечения права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года.

Таким образом, при рассмотрении дел, требующих установления обстоятельств беспристрастности третейского суда, суды должны принимать во внимание его организационно-правовые связи со сторонами спора, влияние таких связей на появление любых, даже самых минимальных, сомнений в беспристрастности конкретных третейских судей.

В том случае, когда даже минимальные сомнения в беспристрастности конкретных арбитров нельзя исключить, в том числе по причине организационно-правовых связей с одной из сторон спора, принцип беспристрастности разбирательства находится под угрозой, а полномочия третейского органа зависят от воли второй стороны, соглашающейся с его компетенцией, несмотря на наличие вышеуказанных связей, либо возражающей против рассмотрения спора в третейском органе, не обладающем объективной независимостью, и с потенциальным пороком (наличием любых сомнений) субъективной беспристрастности арбитров, составляющих этот орган.

В настоящем деле заявитель, не представил в материалы дела доказательства, подтверждающие нарушение принципа беспристрастности третейского суда.

Суд апелляционной инстанции также отмечает, что прецедентная практика Европейского суда по правам человека свидетельствует о том, что «беспристрастность должна оцениваться в соответствии с субъективным подходом, отражающим личные убеждения данного судьи по конкретному делу, а также в соответствии с объективным подходом, который определяет, имелись ли достаточные гарантии, чтобы исключить какие-либо сомнения по данному поводу» (постановление от 24.05.1989 по делу «Hauschildt v. Denmark»).

Следовательно, беспристрастность должна быть обеспечена как в субъективном плане третейским судьей в рамках формирования убеждения при рассмотрении дела, так и посредством формирования объективных стандартов беспристрастности посредством запрета одновременного выполнения функций стороны и судьи по одному и тому же делу (постановление от 13.11.2007 по делу «Driza v. Albania»), нахождения «...в состоянии подчиненности служебных полномочий и службы по отношению к одной из сторон» (постановление от 22.10.1984 по делу «Sramek v. Austria»).

Наличие таких оснований недействительности третейского соглашения, как отсутствие объективной беспристрастности третейского суда, проверяется государственным судом не только на момент рассмотрения спора третейским судом, но и на момент заключения самого третейского соглашения.

Каких либо доказательств, что третейский суд при ООО «Правовые гарантии» не обеспечивает соблюдение автономии воли сторон и гарантии независимости и беспристрастности, в материалы дела не представлено, как и не представлено доказательств наличия каких-либо связей арбитра со стороной спора.

В обоснование недействительности третейской оговорки истец указывает, что действовал под влиянием заблуждения, текст договора не читал.

Оценив указанные доводы заявителя апелляционной жалобы, судебная коллегия считает необходимым указать следующее.

Компетенция третейского суда, в отличие от государственного правосудия, основана на автономной (свободной и независимой) воле сторон. Автономия воли сторон является основополагающим принципом третейского разбирательства и компетенции третейского суда.

Соблюдение вышеуказанного принципа при выборе компетентного третейского (арбитражного) органа означает, что стороны свободно и сознательно, по собственной воле, во-первых, выразили согласованное желание на отказ от государственного правосудия в пользу такого альтернативного средства разрешения спора как третейский суд (арбитраж), во-вторых, сформулировали согласованную волю на выбор конкретного третейского суда (арбитражного органа).

Как следует из статьи 17 Федерального закона от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» соглашение о третейском суде имеет автономный характер и не зависит от других условий договора. На это обращается внимание и в пункте 22 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.12.2005 № 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов» и в пункте 12 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.02.2014
№ 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными».

Статьей 178 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел (пункт 1).

При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если:

1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.;

2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные;

3) сторона заблуждается в отношении природы сделки;

4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой;

5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку (пункт 2).

Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (пункт 3).

Сделка не может быть признана недействительной по основаниям, предусмотренным настоящей статьей, если другая сторона выразит согласие на сохранение силы сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения. В таком случае суд, отказывая в признании сделки недействительной, указывает в своем решении эти условия сделки (пункт 4).

Суд может отказать в признании сделки недействительной, если заблуждение, под влиянием которого действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон (пункт 5).

Истец указывает, что при подписании договора был поставлен в условия, когда не успел прочитать договор, фактически при устных переговорах с представителями займодавца ему озвучивались иные условия.

Вместе с тем, как верно указано судом первой инстанции, истец не подтвердил какими-либо доказательствами, что был введен в заблуждение при подписании спорного договора.

Тот факт, что истец не читал договор при его подписании, не может являться основанием для признания его недействительным. Заявитель апелляционной жалобы не может быть признано лицом, действующим с обычной осмотрительностью, в то же время, другая сторона сделки, действующая с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон, не должна была предполагать подобное заблуждение контрагента (п.5 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации). В отсутствие доказательств введения в заблуждение заявителя относительно условий договора, доводы апелляционной жалобы отклоняются.

Заявитель также ссылается на статьи 170, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно статье 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действующей на момент заключения договора) мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В силу статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

Сделка на крайне невыгодных условиях, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Как следует из материалов дела, сделка сторонами исполнялась, о безденежности сделки не заявлено, оснований полагать, что сделка заключена для вида или совершена с целью прикрыть другую сделку, не имеется. В материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства совершения сделки Гомзяковым А.В. под влиянием насилия, угрозы или обмана.

В силу требований статей 71, 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оценка обстоятельств дела на основании предположений является недопустимой.

Факт проставления истцом своей подписи на договоре судом установлен.

Учитывая вышеизложенное, у суда первой инстанции отсутствовали основания для вывода о недействительности третейской оговорки.

Исследовав материалы дела, приняв во внимание, что при оспаривании договора истец не представил доказательств злоупотребления правом, доказательств нарушения свободы воли при выборе третейского органа или об иных пороках воли (заблуждении, принуждении, обмане) при выборе третейского суда, суд правомерно посчитал, что оснований для удовлетворении иска в части требования о признании недействительным пункта 22 договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015, не имеется.

В рамках настоящего дела, определением Арбитражного суда Красноярского края от 23.08.2017 исковое заявление в части требования ИП Гомзякова А.В. к ИП Алексееву А.И. о признании договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 недействительным, за исключением требования о признании недействительным пункта 22 договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015, оставлено без рассмотрения.

Заявитель апелляционной жалобы также оспаривает выводы суда первой инстанции в части оставления требований истца о признании договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 недействительным, за исключением требования о признании недействительным пункта 22 договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015, без рассмотрения.

Суд апелляционной инстанции, исследовав материалы дела и доводы заявителя, соглашается с выводами суда первой инстанции по следующим основаниям.

В соответствии с частью 6 статьи 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, если иное не установлено федеральным законом, по соглашению сторон подведомственный арбитражному суду спор, возникающий из гражданских правоотношений, до принятия арбитражным судом первой инстанции судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, может быть передан сторонами на рассмотрение третейского суда.

Согласно пункту 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации защита нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляется в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, судом, арбитражным судом или третейским судом.

По настоящему делу ИП Гомзяков А.В. обратился в Арбитражный суд Красноярского края с иском к ИП Алексееву А.И. о признании договора займа от 12.11.2015 недействительным.

Как следует из материалов дела 12.11.2015 между Алексеевым А.И. (займодавец, залогодержатель) и Гомзяковым А.В. (заемщик, залогодатель) подписан договор займа (беспроцентный) с залогом недвижимого имущества (ипотека), согласно которому Алексеев А.И. выдает беспроцентный займ Гомзякову А.В., в виде денежных средств в сумме 1 000 000 (один миллион) рублей, наличными денежными средствами, на срок до 12 ноября 2016 года.

Из содержания пункта 22 договора усматривается, что воля сторон направлена на передачу возникающих между сторонами споров, связанных, исполнением договора, с недействительностью договора, на разрешение третейского суда. Указанный договора позволяет четко определить место рассмотрения споров - третейский суд при ООО «Правовые гарантии».

Судом первой инстанции установлено, что на дату рассмотрения иска третейский суд при ООО «Правовые гарантии» является действующим. Иного не представлено.

Судом также установлено (экспертным заключением от 08.06.2017
№ 5575/01-3(17)), что третейская оговорка подписана непосредственно истцом - Гомзяковым В.А. При этом, ответчиком заявлены возражения в отношении рассмотрения дела в арбитражном суде со ссылкой на пункт 22 договора о третейской оговорке.

При таких обстоятельствах, у суда отсутствовали основания для рассмотрения спора по существу.

Согласно пункту 5 части 1 статьи 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оставляет исковое заявление без рассмотрения, если после его принятия к производству установит, что имеется соглашение сторон о рассмотрении данного спора третейским судом, если любая из сторон не позднее дня представления своего первого заявления по существу спора в арбитражном суде первой инстанции заявит по этому основанию возражение в отношении рассмотрения дела в арбитражном суде, за исключением случаев, если арбитражный суд установит, что это соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено.

Учитывая изложенное, исковое заявление в части требования истца о признании договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015 недействительным, за исключением требования о признании недействительным пункта 22 договора займа (беспроцентного) с залогом недвижимого имущества (ипотека) от 12.11.2015, на основании пункта 5 части 1 статьи 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерно оставлено судом первой инстанции без рассмотрения.

Материалы дела исследованы судом полно, всесторонне и объективно, представленным сторонами доказательствам дана надлежащая правовая оценка, изложенные в обжалуемом судебном акте выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

При указанных обстоятельствах, решение и определение суда являются законными и обоснованными.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для безусловной отмены судебных актов, при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции не установлено.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьей 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации расходы по оплате государственной пошлины за рассмотрение апелляционной жалобы относятся на заявителя жалобы.

Руководствуясь статьями 268, 269, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Третий арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение и определение Арбитражного суда Красноярского края от 23 августа 2017 года по делу № А33-28164/2016 оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Настоящее постановление вступает в законную силу с момента его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа через арбитражный суд, принявший решение.

Председательствующий

Л.Е. Споткай

Судьи:

Н.Н. Белан

О.Ю. Парфентьева