Гражданский кодекс часть 1

решением Арбитражного суда города Москвы от 27.04.2022 общество с ограниченной ответственностью «Гринфрут» (далее – ООО «Гринфрут», должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена ФИО8, о чем опубликовано сообщение в газете «Коммерсантъ» № 83 (7284) от 14.05.2022.

15.06.2022 в Арбитражный суд города Москвы поступило заявление кредитора АО ФИО4 о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО3, ФИО2, ФИО9, в солидарном порядке к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Гринфрут».

05.08.2022 в Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего ФИО8 о привлечении к субсидиарной ответственности, в котором конкурсный управляющий просил привлечь ФИО3, ФИО2, ФИО9 солидарно к субсидиарной ответственности по долгам ООО «Гринфрут».

Определением Арбитражного суда города Москвы от 12.10.2022 указанные заявления кредитора АО ФИО4 и конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности объединены в одно производство для их совместного рассмотрения в рамках дела № А40-162921/21-128-414 Б о банкротстве ООО «Гринфрут».

Определением Арбитражного суда города Москвы от 13.12.2022 заявление кредитора АО ФИО4 и конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО9 выделено в отдельное производство.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 26.04.2023 спор рассмотрен по существу, ФИО3 и ФИО2 привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Гринфрут», производство по заявлению о привлечении ФИО3 и ФИО2 к субсидиарной ответственности в части определения размера ответственности приостановлено до завершения расчетов с кредиторами.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 03.07.2023, принятым по апелляционным жалобам ФИО3 и ФИО2, определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Судами установлено, что с момента учреждения общества «Гринфрут» 27.05.2016 и по настоящее время единственным участником должника является ФИО3, который до открытия процедуры конкурсного производства 02.05.2022 также являлся генеральным директором ООО «Гринфрут».

ФИО3 указывал, что являлся номинальным управляющим ООО «Гринфрут» в интересах группы Банекс, не принимал самостоятельных решений о заключении сделок по купле-продаже бананов, не участвовал в определении цен на бананы.

Такие доводы проверены судами обеих инстанций и отклонены, в том числе, со ссылкой на дело №А40-78922/2021, где уже анализировались доводы о том, что ООО «Гринфрут» является номинальной компанией группы Банекс, этим доводам дана надлежащая оценка и они признаны необоснованными, в связи с чем решение арбитража признано и приведено в исполнение. Сумма задолженности перед компаний ФИО4 признана судами обоснованной, требования не сформированы искусственно.

Судами также установлено, что доводы ФИО3 о номинальной роли в ООО «Гринфрут» и зависимости от группы Банекс противоречат имеющимся в деле доказательствам в совокупности, в частности, из электронной переписки, представленной ФИО3, не следует, что бенефициарами группы Банекс ему давались прямые указания на совершение тех или иных сделок должника. Напротив, из переписки установлено, что между ФИО3 и различными представителями других компаний, в том числе группы Банекс, велись переговоры по разным поставкам, разрабатывались и направлялись проекты документов, велось обсуждение задолженностей и сроков погашения.

Доводы ФИО10 о номинальном характера руководства со ссылкой на правоотношения с ООО «Фруктовый Мир» и ООО «Кавендиш», входящими в группу Банекс, которым продавались бананы в России, также не нашли своего подтверждения. Напротив, судами установлено, что должник в рамках судебных разбирательств взыскал с ООО «Фруктовый Мир» более 4,7 млн рублей за поставленные бананы (дело N А40-230295/18), и с ООО «Кавендиш» более 5,2 млн рублей за поставленные бананы (дело N А40-230288/18). При этом, ООО «Фруктовый Мир» и ООО «Кавендиш» активно возражали против взыскания задолженности, заявляли встречные иски, что не свойственно для компаний, входящих в одну группу с должником.

По существу обособленного спора суды установили, что ФИО3 не обеспечил передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов и материальных ценностей конкурсному управляющему ФИО8

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.03.2022 на ФИО3 возложена обязанность предоставить временному управляющему ФИО8 копии учредительных документов, бухгалтерской отчетности, список всех счетов, перечень кредиторов и дебиторов должника, сведения об имуществе должника, кадровую документацию и иную информацию о должнике. Судом был выдан исполнительный лист от 01.04.2022 N ФС 037941250, возбуждено исполнительное производство N 71250/22/77027-ИП от 07.06.2022, которое до настоящего времени не окончено, истребуемые документы не переданы. Доказательства передачи истребуемых документов ФИО3 не представлены.

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 15.08.2022 на ФИО3 возложена обязанность предоставить конкурсному управляющему ФИО8 штампы, материальные ценности, а также документы должника: учредительные, бухгалтерские, кадровые, гражданкско-правовые договоры, список всех счетов, перечень кредиторов и дебиторов должника, сведения об имуществе должника и иные документы, содержащие информацию о должнике. Судом был выдан исполнительный лист от 18.10.2022 N ФС 040580621, возбуждено исполнительное производство N 400446/22/77027-ИП от 16.11.2022, которое до настоящего времени не окончено, истребуемые документы не переданы. Доказательства передачи истребуемых документов ФИО3 не представлены.

Конкурсный управляющий ФИО8 представил опись документов, переданных ФИО3 02.02.2023, согласно которой ФИО3 передал незначительную часть истребуемых документов, в основном таможенные декларации на товары (бананы), документы по закупке канцелярских товаров для офиса должника, договоры с провайдерами, курьерскими сервисами, договоры аренды складских помещений в портах.

При этом, ФИО3 не переданы следующие существенные документы, которые необходимы для проведения мероприятий в процедуре конкурсного производства: бухгалтерская отчетность за 2019 - 2020 годы с расшифровками по счетам, документы на привлечение адвокатов, кадровая документация на ФИО2 и ФИО9, документы по сделкам должника, в том числе, по тем сделкам и операциям, которые вменяются ФИО3 в настоящем обособленном споре. Также ФИО3 не переданы товарно-материальные ценности, принадлежащие должнику.

Суд первой инстанции критически оценил доводы ФИО3 о том, что документы должника хранились у главного бухгалтера ФИО9, который умер в августе 2020 года, а его наследники уничтожили документы, не возвратив их ФИО3, поскольку такая позиция прямо противоречит ранее занимаемой ФИО3 позиции о том, что документы должника были переданы на хранение на склад, с которым ФИО3 вел переписку в 2020 - 2021 годах по вопросу сохранения документов и погашения задолженности за их хранение.

Более того, доводы ФИО3 о передаче документов ФИО9 не подтверждены материалами дела, акт-приема передачи документов ФИО9 не представлен.

Равным образом и довод ФИО3 об уничтожении документов должника наследниками умершего бухгалтера ФИО9 либо складом также не подтвержден доказательствами.

Судами установлено наличие в материалах дела ответа ИФНС N 27 от 27.10.2021, из которого следует, что должник не сдавал отчетность за 2020 и 2021 годы.

При таких обстоятельствах, суды пришли к выводу, что непередача документов должника конкурсному управляющему наносит вред независимым кредиторам и затрудняет формирование конкурсной массы.

Из бухгалтерского баланса за 2019 год установлено, что у должника имелись финансовые и другие оборотные активы на 19 119 000 руб., материальные внеоборотные активы на 7 128 000 руб., однако, на дату открытия конкурсного производства имущество отсутствует. В отсутствие документов первичного бухгалтерского учета, расшифровки дебиторской задолженности, расшифровки финансовых активов и иных документов проведение мероприятий по поиску активов должника и формированию конкурсной массы существенно затруднено.

Таким образом, ФИО3 не исполнил свое обязательство по хранению документации и товарно-материальных ценностей должника, не обеспечил передачу документов и товарно-материальных ценностей конкурсному управляющему, что привело к затруднению формирования конкурсной массы и удовлетворению требований кредиторов.

Должник осуществлял деятельность по купле-продаже бананов, покупая бананы у иностранных компаний, импортировал их на территорию России и перепродавал розничным сетям продуктовых магазинов и иным покупателям. Согласно справке ИФНС от 02.12.2021 у должника было открыто 9 расчетных счетов в кредитных организациях, основные операции должника проводились по счету N <***>, открытому в АО «Юникредит Банк».

Из анализа выписок по расчетным счетам ООО «Гринфрут» судами сделан вывод, что общество «Гринфрут» перестало осуществлять предпринимательскую деятельность с августа 2018 года. Последние операции, соответствующие хозяйственной деятельности должника по купле-продаже бананов, были проведены в мае - июле 2018 года.

Должник продал последний товар, полученный от конкурсных кредиторов ФИО4 и Дон Карлос ФИО6 Донфрут, следующим лицам: ООО «Фаворита» (ИНН: <***>) за 10 715 350 рублей, ООО «Солмикс» (ИНН: <***>) за 33 647 390 рублей, ООО»Экватор» (ИНН: <***>) за 3 000 000 рублей.

Начиная с августа 2018 года должник не осуществлял операций по купле-продаже бананов.

Проанализировав банковскую выписку от 10.11.2021 по расчетному счету N <***>, открытому в АО «Юникредит Банк», судами сделан вывод, что за период с 18.10.2018 по 21.09.2020 в пользу ФИО3 с расчетного счета должника были осуществлены денежные переводы на общую сумму 12 691 056,75 руб., из которых 8 526 000 руб. выплачено в качестве дивидендов в период с 13.02.2019 по 31.07.2019, 4 165 056,75 руб. выплачено с назначением платежа «Перевод денежных средств под отчет на командировочные расходы».

При этом, материалами дела не подтверждено несение ФИО3 командировочных расходов и их обоснование. В материалах дела отсутствуют приказы о направлении ФИО3 в командировки, командировочные отчеты, документы, подтверждающие командировочные расходы.

В отношении выплаты дивидендов ФИО3 в период с 13.02.2019 по 31.07.2019 отмечено, что задолженность должника перед конкурсными кредиторами ФИО4 и Дон Карлос ФИО6 Донфрут за полученный товар (бананы) в совокупном размере около 70 млн рублей возникла в июле - августе 2018 года. Иными словами, судами установлено, что у должника отсутствовала чистая прибыль за 2018 - 2019 годы, из которой подлежали выплате дивиденды, в такой ситуации выплата дивидендов стала возможной за счет искажения бухгалтерской отчетности и не отражении в этой отчетности кредиторской задолженности, которая в настоящее время включена в реестр требований кредиторов должника.

Также из анализа выписки по банковскому счету установлено, что ФИО3 совершил ряд сделок от имени должника, которые не соответствуют видам экономической деятельности должника и не связаны с осуществлением предпринимательской деятельности: приобретение туристической поездки для семьи ФИО3 в г. Сеул, Южная Корея у ООО «Вайт Тревел» за 395 000 руб.; покупка учебников за 7 класс на сумму 22 360 руб. в ООО «Лабиринт.ру»; оплата стоматологических услуг ООО «ЦПС» в размере 2 088 200 руб.; покупка смартфонов в ООО «Рестор» на сумму 436 776 руб.; покупка мягкой мебели в ООО «Дизайн-Поток» на сумму 535 087 руб.; покупка сетевого накопителя Синолоджи и комплектующих в ООО «ГрупСтор» на сумму 224 497 руб.; покупка медиа плеера в ООО «Медиа Сейлс» на сумму 124 990 руб.; покупка электронных книг в ООО «МК-Центр» на сумму 55 430 руб.; покупка игрового компьютера для сына в ООО «ГиперПК» на сумму 107 280 руб.; покупка кровати и матраса в АО «Орматек» на сумму 46 430 руб. Всего ФИО3 за счет должника было приобретено личного имущества, не использующегося в предпринимательской деятельности должника, на сумму около 4 млн рублей. ФИО3 не представил в материалы дела обоснования совершенных платежей и заключенных сделок, не раскрыл экономическую целесообразность указанных действий.

Судами также установлено, что в период с 07.03.2019 по 20.03.2020 должником были осуществлены платежи в пользу ООО «ЗСО Добрыня» в размере 9 605 960 руб. в качестве оплаты за технологическую линию для производства гиперпрессованного кирпича (мини-завод Витязь) из формовочной смеси. Приобретенный за счет должника мини-завод Витязь впоследствии не использовался в хозяйственной деятельности должника, а был направлен в Грузию на адрес компании 1ХС ВЕ N Н1КА (декларация на товары N M10404080/140819/0000799, 10404080/030619/0000491), 50% долей которой владеет ФИО3, что подтверждается выпиской из государственного реестра юридических лиц Грузии. ФИО3 указывал, что мини-завод Витязь был передан компании ЫХ ВЕ N Н1КА по договору аренды, однако, доказательств встречного предоставления (арендной платы) в материалы дела не представлено, равно как и договора аренды мини-завода Витязь.

В августе 2018 года должником был приобретен автомобиль Land Rover Range Rover Velar (VIN: <***> 6JA716572) (далее - Рэндж Ровер) за 3 819 000 руб. Указанный автомобиль также не использовался в предпринимательской деятельности ООО «Гринфрут», доказательств иного в материалы дела не представлено. В материалы дела представлен договор купли-продажи транспортного средства от 20.05.2018, согласно которому автомобиль Рэндж Ровер продан гражданину ФИО11 за 3 000 000 рублей, который судом первой инстанции критически оценен, поскольку из совокупности представленных в дело доказательств следует, что указанный договор не мог быть заключен в указанную дату. По договору купли-продажи транспортного средства от 20.05.2018 автомобиль Рэндж Ровер продается с государственным регистрационным номером <***>, который был присвоен автомобилю при покупке должником в ООО «Рольф» на основании договора купли-продажи автомобиля от 23.08.2018 N 147796. Следовательно, должник не мог продать в мае 2018 года автомобиль Рэндж Ровер с государственным номером <***> до того как приобрел указанный новый автомобиль в августе 2018 года в ООО «Рольф». Кроме того, судами принято во внимание, что из ответов РСА от 24.11.2022, СПАО Ингосстрах от 16.06.2022 и РЕСО Гарантия от 16.06.2022 следует, что должник являлся страхователем автомобиля Рэндж Ровер в 2019, 2020, 2021 годах, то есть и после договора купли-продажи транспортного средства от 20.05.2018. Автомобиль Рэндж Ровер дважды попадал в ДТП под управлением супруги ФИО3 ФИО2 в августе 2019 года и сентябре 2020 года, что подтверждается ответами страховых компаний. ФИО3 не представил обоснований того, что его супруга продолжала пользоваться автомобилем вплоть до сентября 2020 года, учитывая, что автомобиль был продан независимому покупателю 20.05.2018.

Кроме того, из банковских выписок по счетам должника следует, что сделка совершена без встречного предоставления и указанные в договоре от 20.05.2018 денежные средства в размере 3 000 000 рублей не поступали на счет ООО «Гринфрут».

Также судами установлено, что в ноябре 2018 года должник приобрел автомобиль Кадиллак (VIN: 1GYS47KJ2JR192329) за 5 280 000 руб., который также не использовался в предпринимательской деятельности общества.

Таким образом, ФИО3 в течение 3-х месяцев 2018 года приобрел два дорогостоящих автомобиля за счет средств ООО «Гринфрут» в отсутствие какой-либо экономической целесообразности и при наличии неисполненных обязательств перед конкурсными кредиторами. В дальнейшем, на эксплуатацию указанных двух транспортных средств должник потратил 1 326 072 руб. (оплата технического обслуживания, страховки, дисков и шин, дополнительного оборудования и др.).

Проанализировав указанные выше сделки, судом первой инстанции сделан вывод, что ФИО3 распоряжался имуществом должника в личных целях в отсутствие какой-либо экономической обоснованности, сделки направлены на вывод активов из должника, в результате чего продолжение осуществления предпринимательской деятельности стало невозможно.

Судами также установлено, что согласно ответу Замоскворецкого отдела ЗАГС от 04.03.2022 N 5075 ФИО2 является супругой ФИО3, которой должником в период с 30.10.2018 по 26.08.2020 перечислены денежные средства в размере 1 583 514, 86 руб.

Согласно назначению платежей 582 900 руб. выплачено ФИО2 в качестве заработной платы, а 1 000 614,86 руб. в качестве перевода денежных средств под отчет на командировочные расходы. При этом, в материалах дела отсутствует трудовой договор с ФИО2, приказ о приеме на работу, сведения о занимаемой должности, выполняемой трудовой функции, а также какие-либо иные доказательства выполнения трудовых обязанностей перед должником.

Также не представлены доказательства направления ФИО2 в командировки в интересах общества «Гринфрут», отсутствуют командировочные отчеты и первичные документы, подтверждающие несение командировочных расходов.

При этом, выплаты заработной платы в адрес ФИО2 начались в октябре 2018 года, то есть уже после прекращения хозяйственной деятельности ООО «Гринфрут».

Поскольку ФИО2 является супругой ФИО3, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о том, что она не могла не знать об отсутствии оснований для получения платежей от должника, а также о наличии неисполненных обязательств должника перед кредиторами, то есть ФИО2 необоснованно извлекла выгоду за счет имущества должника в ущерб интересам независимых кредиторов.

Таким образом, проверив представленные в материалы дела доказательства и доводы участвующих в деле лиц в их совокупности и взаимной связи, суды установили, что ФИО3 и ФИО2, зная о наличии задолженности перед кредиторами на сумму более 70 млн. руб., возникшей в 2018 году, совершили ряд сделок по выводу денежных средства ООО «Гринфрут» в значительном размере 40 млн. руб., что привело к утрате возможности осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий и утрате реальной возможности погашения всех долговых обязательств.

С выводами судов первой и апелляционной инстанций ФИО3 и ФИО2 не согласились, обратившись в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых просят об отмене определения и постановления, направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование кассационной жалобы ФИО3 указывает, что судами была дана ненадлежащая оценка заявленным им доводам и представленным доказательствам, в том числе, об отсутствии возможности передачи документов должника, за исключением переданных, в связи с их нахождением у бухгалтера общества, умершего. Кроме того, указывает на достаточность представленных в материалы дела доказательств в подтверждение номинального характера руководства ООО «Гринфрут».

ФИО3 также указывает, что совершенные в его пользу сделки к наступлению объективного банкротства ООО «Гринфрут» не привели.

ФИО2 в обоснование кассационной жалобы указывает, что являясь супругой ФИО3 не осуществляла контроль за деятельностью ООО «Гринфрут», в совершенные в ее пользу сделки являлись незначительными для должника.

На кассационные жалобы в суд кассационной инстанции представлен отзыв Компании «ФИО4», в котором кредитор просит оставить судебные акты без изменения, отзыв приобщен к материалам дела.

Также на кассационные жалобы представил отзыв конкурсный управляющий ООО «Гринфрут», поддерживает судебные акты, кассационные жалобы просит оставить без удовлетворения. Отзыв приобщен к материалам дела.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В судебном заседании суда кассационной инстанции ФИО3, представляющий также интересы ФИО2, поддержал доводы кассационных жалоб.

Представители конкурсного управляющего должника, кредиторов Компании ФИО4, Компании «Дон Карлос ФИО6 Донфрут» по доводам кассационных жалоб возражали.

Иные участвующие в деле лица, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что согласно части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав представителей лиц, участвующих в деле и явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

По общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Пунктом 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица. Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника.

Из указанных положений Закона о банкротстве - подпунктов 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, следует, что пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии, имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

Таким образом, Закон о банкротстве презюмирует подконтрольность общества лицу, являющемуся его исполнительным органом или участником с решающим правом голоса, которым, как установлено судами, является ФИО3, и именно на ФИО3 возлагается бремя опровержения обратного.

Пунктом 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность, предусмотренную статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, а также ответственность, указанную в статье 61.20 Закона о банкротстве, солидарно (абзац первый статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 8 статьи 61.11, абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

В данном же деле относимых и допустимых доказательств, подтверждающих номинальный характер руководства обществом «Гринфрут» ФИО3 в материалы дела представлено не было, в связи с чем оснований для освобождения указанного лица от ответственности или уменьшения ее размера не имелось.

Согласно пункту 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в том числе при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

- документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

- документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей документации (подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать, что заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

- невозможность определения основных активов должника и их идентификации;

- невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

- невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

В силу абзаца 2 пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсному управляющему обязан обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов и иных материальных ценностей конкурсному управляющему.

В подпункте 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве содержится презумпция о наличии причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействием) контролирующего лица при отсутствии документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

С учетом изложенного, судам следует исходить из безусловности обязанности руководителя должника по передаче документов конкурсному управляющему.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 16.10.2017 по делу N 302-ЭС17-9244, указанное требование Закона о банкротстве обусловлено, в том числе и тем, что отсутствие необходимых документов бухгалтерского учета не позволяет конкурсному управляющему иметь полную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках и исполнять обязанности, предусмотренные частью 2 статьи 129 Закона о банкротстве, в частности, принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц; предъявлять к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании в порядке, установленном Законом о банкротстве. В связи с этим невыполнение руководителем должника без уважительной причины требований Закона о банкротстве о передаче конкурсному управляющему документации должника свидетельствует, по сути, о недобросовестном поведении, направленном на сокрытие информации об имуществе должника, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов.

Доводы ФИО3 о наличии объективной причины, по которой обязанность по передаче документов не была исполнена, проверены судами и установлено отсутствие в материалах дела доказательств, подтверждающих как передачу руководителем должника бухгалтеру документов должника, характеризующих финансово-хозяйственную деятельность, так и их утрату бухгалтером (наследниками).

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.). Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Также предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки. В этом случае для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

Приведенный перечень примеров не является исчерпывающим.

Действительно, непосредственно платеж в пользу ФИО2 совершенный со счета ООО «Гринфрут» на общую сумму 1 583 514,86 руб. в качестве зарплаты и переводов денежных средств на командировки под отчет не отвечает критериям крупной сделки, совершение которой привело к наступлению объективного банкротства.

Факты наличия семейных отношений между директором или участником должника и его супругой сами по себе не свидетельствуют о наличии оснований для возложения на супругу ответственности за соучастие в доведении до банкротства, однако судам следует оценивать, какие реальные действия совершила супруга контролирующего должника лица в доведении должника до банкротства.

Однако, в данном обособленном споре судами на основании совокупности представленных в материалы дела доказательств было установлено, что размер суммы вреда от совершения руководителем должника ФИО3, который является супругом ФИО2, сделок, составил более 40 миллионов руб., при этом, указанные сделки совершены хотя и не непосредственно в пользу ФИО2, однако, в ее общих с супругом интересах (приобретение туристической поездки для семьи ФИО3; покупка учебников за 7 класс; оплата стоматологических услуг; покупка смартфонов; покупка мягкой мебели и иного имущества; покупка электронных; покупка игрового компьютера для сына; покупка кровати и матраса; приобретение мини-завода Витязь, который впоследствии не использовался в хозяйственной деятельности должника, а был направлен в Грузию на адрес компании 1ХС ВЕ N Н1КА, 50% долей которой владеет ФИО3, приобретение двух дорогостоящих автомобилей).

В данном случае, установив фактические обстоятельства дела, действия ФИО3 и ФИО2 квалифицированы судами как совместные, что соответствует правовой позиции, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 16.12.2019 N 303-ЭС19-15056 по делу N А04-7886/2016, Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 23.12.2019 N 305-ЭС19-13326 по делу N А40-131425/2016.

В соответствии с пунктом 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", проверяя правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, суд кассационной инстанции применительно к части 4 статьи 170 АПК РФ устанавливает, соответствуют ли выводы судов практике применения правовых норм, определенной постановлениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации и сохранившими силу постановлениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики, постановлениями Президиума Верховного Суда Российской Федерации и сохранившими силу постановлениями Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, а также содержащейся в обзорах судебной практики, утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации.

Доводы кассационных жалоб проверены судом округа в пределах предоставленных полномочий, выводы, изложенные в судебном акте суда первой инстанции и постановлении апелляционного суда, соответствуют фактическим установленным обстоятельствам дела, нормы материального права применены верно.

Нормы процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения и постановления в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, также не нарушены.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 26.04.2023, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 03.07.2023 по делу № А40-162921/2021 оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий-судья Л.В. Михайлова

Судьи: Н.М. Панькова

О.Н. Савина