Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на решение Арбитражного суда города Москвы от 04.09.2018 по делу № А40-230948/2016 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.06.2019 по тому же делу

по иску ФИО1 (Москва)

к некоммерческому партнерству Содействия развитию кино и туризма «КиТ» (пер. Угловой, д. 2, эт. 10, пом. 22, ком. 3, Москва, 127055, ОГРН <***>),

третьи лица: 1) ФИО2 (Москва); 2) ФИО3 (Москва);

о защите исключительных имущественных прав и взыскании компенсации, при участии в судебном заседании представителей:

от Митрофанова Романа Евгеньевича – Митрофанов Р.Е. (лично, паспорт), Бочаров К.Е. (по доверенности от 18.06.2019),

от некоммерческого партнерства Содействия развитию кино и туризма «КиТ» – ФИО6 (исполнительный директор, протокол № 3 от 24.11.2015), ФИО7 (по доверенности № 2 от 02.04.2019),

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 (далее – ФИО1, истец) обратился в Арбитражный суд города Москвы с иском к некоммерческому партнерству Содействия развитию кино и туризма «КиТ» (далее – партнерство, ответчик) о защите исключительных имущественных прав, взыскании компенсации за нарушение авторских прав в размере 1 010 000 руб., компенсации за моральный ущерб в размере 20 000 руб.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФИО2, ФИО3, ФИО4.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 04.09.2018 в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.12.2018 решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Постановлением Суда по интеллектуальным правам от 30.04.2019 постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.12.2018 по делу № А40-230948/2016 отменено, дело направлено на новое рассмотрение в Девятый арбитражный апелляционный суд.

При новом рассмотрении дела постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.06.2019 решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, ФИО1 обратился с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь

на нарушение судами первой и апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствами дела, просит их отменить и направить дело на новое рассмотрение.

В обоснование кассационной жалобы истец ссылается на то, что судом первой и апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего спора не применены положения статей 1257 и 1300 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) и нарушены правила оценки доказательств, установленные статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании суда кассационной инстанции с учетом мнения лиц, участвующих в деле, приобщен к материалам дела отзыв партнерства на кассационную жалобу и отказано в приобщении к материалам дела поступивших 15.11.2019 нарочно в суд от ФИО2 и от ФИО3 отзывов на исковое заявление вследствие пределов полномочий суда кассационной инстанции (статьи 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

ФИО1 кассационную жалобу поддержал по доводам, в ней изложенным.

Представители ответчика возражали против удовлетворения кассационной жалобы.

Третьи лица, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, не явились, что не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы в их отсутствие в порядке части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, Суд по интеллектуальным правам установил, что ее заявителем не оспариваются выводы судов первой и апелляционной инстанций в части отказа в

удовлетворении требования о взыскании компенсации морального ущерба в размере 20 000 руб.

Поскольку в силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции в отношении вышеназванных выводов судов не проверяется.

Выслушав представителей истца и ответчика, обсудив доводы кассационной жалобы и отзыва на нее, проверив в порядке статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалуемых судебных актов, а также соответствие выводов, содержащихся в них, установленным фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, суд кассационной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для ее удовлетворения в связи со следующим.

Как следует из материалов дела, в обоснование исковых требований ФИО1 указывал, что он является автором и правообладателем объекта интеллектуальной собственности – сценария «Священный огонь», созданного по мотивам ингушского эпоса, что, по мнению истца, подтверждается свидетельством о регистрации произведения – объекта интеллектуальной собственности № 018/2015 от 02.11.2015, выданным Российским обществом правообладателей в аудиовизуальной сфере. Кроме того, истец является правообладателем персонажной линии – Старик, Герой богатырь, Красавица, Девочка, Мальчик, Злодей – для анимационного проекта по мотивам ингушского эпоса с рабочим названием «Священный огонь» в силу договора об отчуждении исключительного права от 15.10.2015, заключенного между ФИО1 и художником ФИО3

Истец как индивидуальный предприниматель 27.08.2015 заключил с партнерством договор на создание анимационного фильма «Священный огонь». Работа предполагала несколько этапов. Первый этап – подготовительный. На этом этапе Митрофанов Р.Е. как индивидуальный предприниматель обязался создать эскизы главных персонажей и первый вариант сценария. И только после того, как творческая концепция при создании эскизов главных персонажей и сценария будет соответствовать целям и задачам Министерства культуры Республики Ингушетия, согласно приложению к договору, Митрофанов Р.Е. как индивидуальный предприниматель должен был сформировать производственно-творческую группу, создать пилотный ролик к анимационному фильму «Священный огонь» хронометражем не менее одной минуты экранного времени. Сценарий анимационного фильма «Священный огонь» был одобрен 09.11.2015 и принят Министерством культуры Республики Ингушетия. Эскизы главных героев анимационного фильма «Священный огонь» были одобрены 10.11.2015 и приняты Министерством культуры Республики Ингушетия.

Пилот к анимационному фильму «Священный огонь» хронометражем 4,5 минуты экранного времени был готов 24.12.2015 и отправлен Министру культуры Республики Ингушетия ФИО8 по электронной почте. Партнерство расторгло 28.12.2015 договор с истцом как индивидуальным предпринимателем в одностороннем порядке. Авторские права на сценарий и эскизы главных героев не были переданы партнерству и остались за ФИО1

Как следует из искового заявления, истец полагал, что после расторжения договора ответчик, имея обязательства перед Министерством культуры Республика Ингушетия, сформирует новую творческую группу, пригласит другого режиссера, нового художника, нового сценариста и будет делать анимационный фильм «Священный огонь» по своему сценарию и со своими персонажами.

Митрофанов Р.Е. указывал на то, что 17.02.2016 на встрече с министром культуры Республики Ингушетия М. Газдиевой и Президентом Республики Ингушетия Ю. Евкуровым для утверждения эскизов главных героев и сценария, партнерство в лице А. Ильина, В. Голикова и новой творческой группы в составе режиссера С. Мамилова и А. Андронникова продемонстрировала эскизы и сценарий Митрофанова Р.Е., выдавая их за свои.

В офисе киностудии «Аргус» 16.06.2016 ФИО1 обсуждал перспективы возможной совместной работы с ФИО14, одним из учредителей киностудии «Аргус». На просьбу истца продемонстрировать производственные возможности киностудии для выбора техники исполнения будущего фильма, ФИО14 показал в качестве образцов несколько фрагментов анимационных фильмов, находящихся в данный момент в работе. Одним из показанных истцу роликов был фрагмент анимационного фильма «Священный огонь» по заказу партнерства (режиссер ФИО13, художник-постановщик ФИО15). В этом фрагменте ФИО1 увидел персонажи, автором которых является не ФИО15, заявленная как художник-постановщик, а ФИО3, в то время как персонажи, созданные ею во время работы над анимационном фильмом «Священный огонь», принадлежат, по мнению истца, ФИО1 в соответствии с договором об отчуждении исключительного права от 15.10.2015.

Посмотрев рабочий материал анимационного фильма «Священный огонь», создаваемый по заказу ответчика, истец обнаружил сходство просмотренных сюжетных линий с сюжетными линиями сценария ФИО1, созданного по мотивам ингушского эпоса «Священный огонь».

Истец также обращал внимание на то, что 05.08.2016 в газете «Дагестанская правда», выпуски №№ 206–207 (адрес в интернете http//www.dagpravda.ru/rubriki/kultura), в материале ФИО16 «Вся

жизнь – Мультфильм» было опубликовано интервью с художником- мультипликатором С. Джандаровым, в котором он рассказывает, что приглашен в команду, работающую над созданием мультфильма «Священный огонь» по старинной народной легенде для Республики Ингушетия. В этой статье приведены изображения Героя богатыря, Красавицы, Злодея и Старика, которые, по мнению истца, являются частью принадлежащей Митрофанову Р.Е. персонажной линии анимационного проекта по мотивам ингушского эпоса с рабочим названием «Священный огонь».

Как следует из искового заявления, ФИО1 считает, что на сегодняшний день является единственным правообладателем объекта интеллектуальной собственности - сценария анимационного фильма «Священный огонь» и образов, составляющих персонажную линию – Старик, Герой богатырь, Красавица, Девочка, Мальчик, Злодей. Права на данную персонажную линию для анимационного проекта по мотивам ингушского эпоса с рабочим названием «Священный огонь» принадлежат истцу в соответствии с договором об отчуждении исключительного права от 15.10.2015, заключенным между ФИО1 и ФИО3

По мнению истца, ответчик занимается производством анимационного фильма «Священный огонь» по заказу Министерства культуры Республика Ингушетия и незаконно использует персонажи истца и сюжетные линии из сценария анимационного фильма «Священный огонь» истца без его согласия, что явилось основанием для обращения в арбитражный суд с вышеназванными требованиями.

Судом первой инстанции при рассмотрении дела было установлено следующее.

На официальном сайте Министерства культуры Российской Федерации указано, что сценаристами анимационного фильма (номер прокатного удостоверения 214013616) «Священный огонь» являются ФИО2 и Р. ФИО18. По запросу суда первой инстанции Федеральное

государственное бюджетное учреждение культуры «Государственный фонд кинофильмов Российской Федерации» представило копию анимационного фильма «Священный огонь» (номер прокатного удостоверения 214013616 от 29.12.2016).

Из приложенных к исковому заявлению истцом скриншотов страниц официального сайта Министерства культуры Республики Ингушетия, на которых размещена статья от 09.10.2015 «Рабочая группа по созданию ингушского мультфильма вновь собралась в Минкультуры Ингушетии», усматривалось, что: «На этот раз обсуждение прошло в ином составе: ... режиссер ФИО1 ... автор сценария, народный артист РИ Руслан ФИО18» (т. 1, л.д. 33–34).

Суд первой инстанции также установил, что из представленной истцом переписки следует, что изменение конкретных слов и фраз в сценарии были инициированы не истцом, а истец получал такие изменения для технического исправления текста сценария (т. 2 л.д. 4–6, 9–13, 17).

При этом суд первой инстанции обратил внимание на то, что в приложенном к исковому заявлению сценарии сам истец указывал в качестве автора сценария ФИО4.

Как было установлено судом первой инстанции, производство анимационного фильма «Священный огонь» было осуществлено партнерством на основании соглашения о предоставлении и целевом использовании субсидии на производство национального анимационного фильма № 4226-01-41/03-15 от 20.08.2015 (далее – соглашение), заключенного между ответчиком и Министерством культуры Российской Федерации.

В пункте 1.1. соглашения предусмотрено производство ответчиком анимационного фильма «Священный огонь», авторами сценария которого являются ФИО2 и Р. ФИО18. В этом же пункте соглашения указано, что содержание готового фильма должно соответствовать сценарию, представленному для участия в отборе на получение субсидии,

приведенному в приложении № 8 к соглашению (сценарий анимационного фильма – авторы Пожидаев Л.Г. и Зангиев Р.М.).

В приложении № 4 к соглашению приведены: договор № 07/2015 от 17.03.2015 с автором на создание и приобретение сценария анимационного фильма (между партнерством и автором ФИО2), договор № 09/2015 от 17.03.2015 с автором на создание и приобретение сценария анимационного фильма (между партнерством и автором ФИО19).

Суд первой инстанции также установил, что договор № 4М-2015 об оказании услуг по созданию анимационного фильма «Священный огонь» (далее – договор № 4М-2015) был заключен между истцом и ответчиком 27.08.2015, а соответственно, на дату заключения договора между сторонами уже существовал сценарий, авторами которого являлись ФИО19 и ФИО2 В ходе рассмотрения дела ответчик не отрицал, что на определенном этапе ФИО1 участвовал в создании анимационного фильма «Священный огонь» на основании договора № 4М-2015, вместе с тем отмечал, что этот договор не является договором авторского заказа на написание сценария, он был заключен не с автором (физическим лицом), а с индивидуальным предпринимателем и возлагал на истца функции по организации производства анимационного фильма, включая оказание управленческих услуг на высоком техническом уровне (пункты 1.3., 2.2.2., 2.2.3 договора) и не предполагал, что истец должен лично осуществлять всю связанную с таким производством творческую работу. Заключение договора № 4М-2015 не отменяло действия ранее заключенных партнерством договоров со сценаристами. Первоначальный сценарий в дальнейшем дорабатывался автором ФИО19 на основании договора между ним и ответчиком.

Суд первой инстанции также установил, что в материалах дела отсутствуют доказательства предоставления ФИО19 и

Пожидаевым Л.Г. письменного согласия на привлечение Митрофанова Р.Е. к работе над их сценарием.

Как было установлено судом первой инстанции, в рамках исполнения первого этапа работы по договору № 4М-2015 через истца проходили все исходные и рабочие материалы по проекту, и он осуществлял координацию работы всех участников процесса. В том числе, ФИО1 вносил некоторые технические правки в сценарий по прямому указанию Художественного совета Министерства культуры Республики Ингушетия (в состав которого входил Р. ФИО18) в целях максимального соответствия сценария ингушскому эпосу и традициям ингушской культуры.

При этом суд первой инстанции отклонил довод истца о том, что его авторские права на спорный сценарий подтверждаются свидетельством № 018/2015 от 02.11.2015 о регистрации произведения – объекта интеллектуальной собственности, выданным Российским Обществом Правообладателей в аудиовизуальной сфере (РОПАС), поскольку названная организация не является уполномоченным законодательством органом на регистрацию, установление или подтверждение чьих-либо авторских прав. Более того, суд первой инстанции установил, что в самом свидетельстве РОПАС указано, что: (а) ФИО1 является автором сценария к анимационному фильму «Священный огонь» по «его собственному заявлению»; (б) объект интеллектуальной собственности «согласно заявлению автора, принадлежит ему исключительно»; и (в) ФИО1 подтверждает, что им не нарушены права интеллектуальной собственности других лиц при создании объекта интеллектуальной собственности. Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что из свидетельства следует, что РОПАС не проверялась и не устанавливалась принадлежность авторских на сценарий ФИО1 и что ответственность за заявление о его авторстве в отношении сценария несет сам ФИО1 Суд первой инстанции

также установил отсутствие на приложенном истцом к свидетельству РОПАС сценарии отметок РОПАС, которые подтверждали бы, что Митрофановым Р.Е. в РОПАС был депонирован именно этот текст.

При рассмотрении дела для разрешения вопросов, требующих специальных познаний, а именно в связи с необходимостью установления авторства на спорные результаты интеллектуальной деятельности, судом первой инстанции по ходатайству истца в порядке статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации определением от 18.08.2017 была назначена судебная экспертиза, проведение которой было поручено эксперту ФИО20 Однако, определением от 29.01.2018 полученное судом экспертное заключение было исключено из числа доказательств по делу, поскольку не имело записи о предупреждении эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, предусмотренной пунктом 4 части 2 статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 25 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», которые носят императивный характер.

По ходатайству ответчика в порядке статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации определением Арбитражного суда города Москвы от 18.06.2018 была назначена судебная экспертиза, проведение которой было поручено эксперту ФИО21, имеющему высшее образование по специальности «Электрические аппараты» с присвоением квалификации инженера-электромеханика с 14.02.1992, прошедшему профессиональную переподготовку по программе «Режиссура мультимедиа» с 30.01.2010.

На разрешение эксперта были поставлены следующие вопросы:

«использован ли первый из двух представленных сценариев в анимационном фильме «Священный огонь» (номер прокатного удостоверения 214013616)? Если да, то в каком объеме такой сценарий

использован в анимационном фильме «Священный огонь» (номер прокатного удостоверения 214013616)?

использован ли второй из двух представленных сценариев в анимационном фильме «Священный огонь» (номер прокатного удостоверения 214013616)? Если да, то в каком объеме такой сценарий использован в анимационном фильме «Священный огонь» (номер прокатного удостоверения 214013616)?

имеются ли в обоих или в каком-либо одном из двух представленных сценариев заимствования из исходного сценария анимационного фильма «Священный огонь» ФИО4 и ФИО2?».

Экспертом в материалы дела было представлено заключение, в котором были даны ответы на поставленные судом вопросы.

При ответе на первый вопрос эксперт установил, что «да, использован. Совпадения между анимационным фильмом «Священный огонь» и первым сценарием (сценарием истца) составляют 64 % от общего объема сценария № 1».

При ответе на второй вопрос эксперт установил, что «да, использован. Совпадения между анимационным фильмом «Священный огонь» и вторым сценарием составляют 98 % от общего объема сценария № 2. Анимационный фильм «Священный огонь» был снят по второму сценарию».

При ответе на третий вопрос эксперт установил, что «заимствования имеются в обоих случаях. Оба сценария основаны на исходном сценарии и представляют собой его доработку и переработку. В первом сценарии (сценарий № 1) заимствования из исходного сценария составляют 82 % от общего литературного объема исходного сценария, во втором сценарии (сценарий № 2) заимствования из исходного сценария составляют 82 % от общего литературного объема исходного сценария».

Оценив в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации все представленные в материалы дела

доказательства, а также заключение судебной экспертизы, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии факта нарушения ответчиком авторских прав истца, поскольку из материалов дела следует, что анимационный фильм «Священный огонь» был снят по сценарию Зангиева P.M., который является доработкой написанного самим же Зангиевым P.M. исходного сценария.

Судом первой инстанции также было установлено, что выводы заключения эксперта являются дополнительным доказательством наличия авторских прав на сценарий анимационного фильма «Священный огонь» у ФИО19, которые подтверждаются также следующими имеющимися в материалах дела доказательствами: письмом Министерства культуры и архивного дела Республики Ингушетия от 23.10.2017 № 05-12/2026 (т. 4 л.д. 96–97); нотариально удостоверенным заявлением ФИО19 о том, что именно он является автором как первоначального, так и окончательного сценария к Анимационному фильму «Священный огонь» (т. 4 л.д. 65); договором № 09/2015 от 17.03.2015 с автором на создание и приобретение сценария анимационного фильма (между партнерством и автором ФИО19) (т. 4 л.д. 30–32); скриншотом официального сайта Министерства культуры и архивного дела Республики Ингушетия (т. 1 л.д. 33–34); сценарием, приложенным истцом к исковому заявлению (т. 1 л.д. 105).

Соответственно, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что авторские права на сценарий к анимационному фильму «Священный огонь», включая персонажную линию такого сценария (являющуюся неотъемлемой частью самого сценария) истцу не принадлежат, а право на использование сценария и персонажной линии принадлежит ответчику на основании договоров со сценаристами.

Суд первой инстанции также установил, что исключительные права на любые материалы, подготовка которых была организована истцом в

рамках оказания услуг по договору № 4М-2015, в любом случае перешли к ответчику.

Как указано судом первой инстанции, договор № 4М-2015 действовал в течение периода с 27 августа по 28 декабря 2015 года. По данному договору истец получил от ответчика оплату первого этапа работ в размере 337 500 руб., что подтверждается платежным поручением № 46 от 08.09.2015, письмом конкурсного управляющего ООО КБ «РОСАВТОБАНК» исх. № 42-11исх-231240 от 29.09.2017.

Как следовало из телеграммы от 28.12.2015 о расторжении ответчиком договора № 4М-2015 (т. 2 л.д. 81), основанием для расторжения явилось непредоставление истцом ответчику результата работ по первому этапу договора № 4М-2015 в согласованный сторонами срок. Данное основание для расторжения договора истцом не оспаривалось. Соответственно, вся работа, выполненная в рамках первого этапа договора № 4М-2015, была полностью оплачена ответчиком.

Руководствуясь пунктом 1 статьи 1296 ГК РФ и принимая во внимание пункты 2.2.1, 2.2.5. и 6.3. договора № 4М-2015, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что договор № 4М-2015 не предполагает, что исключительные права на созданные истцом материалы остаются у истца, а напротив указывают на передачу их ответчику.

Таким образом, суд установил, что использование ответчиком материалов, созданных по договору № 4М-2015, для целей производства анимационного фильма является правомерным и не является нарушением каких-либо прав истца.

В связи с изложенным суд первой инстанции не усмотрел оснований для удовлетворения исковых требований, поскольку установил, что истец не представил доказательств наличия у него как авторских так и исключительных прав на сценарий, по которому был поставлен анимационный фильм «Священный огонь», и содержащуюся в нем

персонажную линию, при доказанности ответчиком обладания законными правами на производство фильма.

Суд апелляционной инстанции выводы суда первой инстанции поддержал, отметив следующее.

Ответчиком не оспаривалось, что ФИО3 указана в качестве художника в титрах аудиовизуального произведения, что уже само по себе подтверждает, что работа ФИО3 привела к созданию самостоятельных творческих результатов, а не явилась адаптацией уже выраженных в изобразительной форме героев ингушского народного эпоса под сценарные потребности анимационного фильма.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции согласился с истцом в том, что ФИО1 является обладателем исключительных прав на персонажи Старик, Герой Богатырь, Красавица, Девочка, Мальчик, Злодей анимационного фильма «Священный огонь» на основании договора об отчуждении исключительного права, заключенного истцом с ФИО3 от 15.10.2015.

Тем не менее, исходя из конкретных обстоятельств дела, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что отсутствие отдельного соглашения между истцом и ответчиком в отношении использования персонажей не означает, что ответчик как заказчик услуг по созданию анимационного фильма «Священный огонь» лишен возможности использовать аудиовизуальное произведение в тех целях, в которых он намеревался его использовать. Суд апелляционной инстанции отметил, что в случае, когда произведение создано по договору для конкретных целей, использование заказчиком такого произведения для таких целей не может признаваться нарушением исключительных прав ( пункт 3 статьи 1296 ГК РФ).

Более того, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что истец приобрел исключительные права у ФИО3 15.10.2015, то есть в период действия договора № 4М-2015, в связи с чем был связан по

отношению к ответчику обязательством по передаче исключительных прав заказчику на основании пункта 2.2.1 договора № 4М-2015, которое было нарушено истцом оформлением исключительных прав на себя.

Изложенное позволило суду апелляционной инстанции прийти к выводу о том, что в основе предъявления иска по настоящему делу, по сути, лежит неисполнение истцом собственных договорных обязательств, в связи с чем в действиях истца усматривается очевидное отклонение от добросовестного поведения, что запрещено в силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ и является дополнительным основанием к отказу в иске.

Суд кассационной инстанции соглашается с выводами судов нижестоящих инстанций.

В соответствии с абзацем 3 пункта 1 статьи 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) сценарные произведения относятся к объектам авторских прав.

При анализе вопроса о том, является ли конкретный результат объектом авторского права, следует учитывать, что по смыслу статей 1228, 1257 и 1259 ГК РФ в их взаимосвязи таковым является только тот результат, который создан творческим трудом. При этом надлежит иметь в виду, что пока не доказано иное, результаты интеллектуальной деятельности предполагаются созданными творческим трудом.

Пунктом 7 статьи 1259 ГК РФ предусмотрено, что авторские права распространяются на часть произведения, на его название, на персонаж произведения, если по своему характеру они могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда автора и отвечают требованиям, установленным пунктом 3 этой же статьи.

Таким образом, при определенных установленных законом условиях персонаж произведения может быть признан объектом авторского права (пункт 29 действующего на момент принятия решения суда первой инстанции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской

Федерации от 26.03.2009 № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» и пункт 82 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10).

Так, не любое действующее лицо произведения является персонажем в смысле пункта 7 статьи 1259 ГК РФ. Истец, обращающийся в суд за защитой прав именно на персонаж как часть произведения, должен обосновать, что такой персонаж существует как самостоятельный результат интеллектуальной деятельности. При этом учитывается, обладает ли конкретное действующее лицо произведения достаточными индивидуализирующими его характеристиками: в частности, определены ли внешний вид действующего лица произведения, характер, отличительные черты (например, движения, голос, мимика, речевые особенности) или другие особенности, в силу которых действующее лицо произведения является узнаваемым даже при его использовании отдельно от всего произведения в целом.

В силу статьи 1257 ГК РФ автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано. Лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения либо иным образом в соответствии с пунктом 1 статьи 1300 названного Кодекса, считается его автором, если не доказано иное.

Автору произведения принадлежат исключительное право на произведение; право авторства; право автора на имя; право на неприкосновенность произведения; право на обнародование произведения (пункт 2 статьи 1255 ГК РФ).

При этом следует отметить, что предусмотренная статьей 1257 ГК РФ презумпция авторства не является тождественной презумпции обладания исключительными авторскими правами, так как указанные

права в дальнейшем могут перейти к иному лицу, не являющемуся автором, по основаниям, установленным законом. Лицо, не являющееся изначально автором произведения (физическим лицом, творческим трудом которого было создано это произведение), но претендующее на наличие у него исключительных авторских прав, обязано это доказать относимыми и допустимыми доказательствами.

Согласно пункту 1 статьи 1300 ГК РФ информацией об авторском праве признается любая информация, которая идентифицирует произведение, автора или иного правообладателя, либо информация об условиях использования произведения, которая содержится на оригинале или экземпляре произведения, приложена к нему или появляется в связи с сообщением в эфир или по кабелю либо доведением такого произведения до всеобщего сведения, а также любые цифры и коды, в которых содержится такая информация.

Согласно пункту 1 статьи 1229 ГК РФ правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных названным Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными этим Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную тем же Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства

индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается указанным Кодексом.

Пунктом 1 статьи 1270 ГК РФ предусмотрено, что автору произведения или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать произведение в соответствии со статьей 1229 этого Кодекса в любой форме и любым не противоречащим закону способом (исключительное право на произведение), в том числе способами, указанными в пункте 2 данной статьи.

В настоящем споре в предмет доказывания со стороны истца входили факт принадлежности ему исключительных прав на сценарий и персонажи, а также факт нарушения его исключительных прав ответчиком.

Суд кассационной инстанции считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций сделаны при правильном применении норм материального и процессуального права, основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств с соблюдением норм статей 71, 75, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Дело рассмотрено судами первой и апелляционной инстанции с учетом всех доводов и возражений сторон с соблюдением принципов состязательности, диспозитивности и равенства участников процесса.

Доводы кассационной жалобы о неисследовании судами первой и апелляционной инстанций письменных доказательств, имеющихся в деле (т. 2 л.д. 22-25) и заявлений третьих лиц (т. 6 л.д. 23–27) не нашли своего подтверждения в материалах дела. Так, из решения суда первой инстанции (стр. 2–3) усматривается, что суд исследовал все указанные в исковом заявлении обстоятельства с учетом документов, представленных истцом в материалы дела. В постановлении суда апелляционной инстанции (последний абзац стр. 2) отражена позиция третьих лиц. При этом тот факт, что конкретное доказательство не отражено в судебном акте со

ссылкой на тома и листы дела и его содержание не процитировано в судебном акте, не означает отсутствие его надлежащей оценки судом по правилам, установленным статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии в выводах судов указания на автора сценария ФИО2 не соответствуют материалам дела (стр. 4–5 решения, стр. 6 постановления). Более того, оценив мотивы данного довода, суд кассационной инстанции приходит к выводу, что он заявлен в защиту прав ФИО2 Вместе с тем, истец не представил доказательств, подтверждающих наличие у него полномочий на обжалование принятых по делу судебных актов от имени ФИО2, в то время как сам ФИО2 с кассационной жалобой в установленном процессуальным законодательством порядке не обращался.

Довод кассационной жалобы о том, что результаты проведенной судебной экспертизы не могут быть прияты во внимание, так как эксперту были представлены на исследование различные варианты сценариев ФИО1, не был заявлен в суде апелляционной инстанции.

Нормы статей 273, 286, части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не допускают возможности отмены судебного акта на основании доводов кассационной жалобы относительно обстоятельств, которые не были предметом рассмотрения в суде первой и апелляционной инстанции. В силу принципа эстоппель (часть 3¹ статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) в дальнейшем сторона утрачивает право ссылаться на обстоятельства или оспаривать их, если они не были своевременно заявлены или оспорены в установленном законом порядке.

Суд по интеллектуальным правам также отклоняет доводы кассационной жалобы о неправомерности выводов судов в части признания образов, составляющих персонажную линию, неотъемлемой частью сценария и о том, что спорные персонажи, их эскизы, созданы

творческим трудом художника Лесковой М.В. и являются объектом авторского права, права на которые по договору об отчуждении исключительного права от 15.10.2015 переданы Митрофанову Р.Е. Отклоняя соответствующий довод апелляционной жалобы истца, суд апелляционной инстанции верно основывался на положениях пунктов 3 и 7 статьи 1259 ГК РФ и учитывал сложившиеся подходы судебной практики, приведенные в пункте 9 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015 (аналогичные разъяснения приведены в пункте 82 постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10).

Доводы кассационной жалобы об отсутствии в судебных актах оценки договора № 4М-2015 также несостоятельны, так как такая оценка содержится на стр. 5, 8 решения и соответствует требованиям статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При этом суд кассационной инстанции отмечает, что исходя из установленных судами первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств, судами правильно установлен характер имевшихся между истцом и ответчиком обязательственных отношений. Как разъясняется в абзаце пятом пункта 47 постановления Пленума ВС РФ от 23.04.2019 № 10, к договорам, предмет которых предполагает создание произведения, применяются правила статей 1288, 1296 или 1298 ГК РФ. Судом апелляционной инстанции верно установлено, что ответчик использовал созданные истцом по договору № 4М-2015 материалы именно тем способом, с той целью и в тех объемах, ради которых и заказал их создание истцу.

Аналогичный подход отражен в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 06.09.2017 по делу № А60-57091/2016 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 19.02.2018 № 309-ЭС17-19631 в передаче кассационной жалобы на судебные акты по

делу для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано).

При этом довод, содержащийся в кассационной жалобе, о том, что суд первой инстанции не предоставил возможность истцу представить свою позицию и возражения в отношении договора № 4М-2015, Судом по интеллектуальным правам отклоняется как несостоятельный.

В соответствии с частями 2 и 3 статьи 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации стороны пользуются равными правами на представление доказательств, участие в их исследовании, выступление в судебных прениях, представление арбитражном суду своих доводов и объяснений, осуществление иных процессуальных прав и обязанностей, предусмотренных названным Кодексом. Арбитражный суд не вправе своими действиями ставить какую- либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять права одной из сторон.

В силу части 1 статьи 10 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд при разбирательстве дела обязан непосредственно исследовать все доказательства по делу.

Арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы (части 1, 2, 5 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

С учетом приведенных норм арбитражного процессуального права суд не вправе до принятия окончательного судебного акта высказывать свое мнение по представленным сторонами доказательствам, а тем более

предлагать стороне представить конкретные доказательства. Лица, участвующие в деле, самостоятельно определяют объем и содержание доказательств, необходимых для доказывания определенных обстоятельств.

Иное понимание процессуальных прав и обязанностей сторон и суда приводит к нарушению таких основополагающих принципов арбитражного процесса, как равноправие сторон, состязательность и непосредственность судебного разбирательства.

Вместе с тем лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (часть 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Вывод суда апелляционной инстанции о недобросовестном поведении истца по предъявлению иска из неисполнения самим истцом обязательств по договору также обоснован. Так, суд апелляционной инстанции верно установил, что истец приобрел исключительные права у ФИО3 15.10.2015, то есть в период действия договора № 4М-2015, в связи с чем, будучи связанным по отношению к ответчику обязательством по передаче исключительных прав заказчику на основании пункта 2.2.1 договора № 4М-2015, заявив о наличии исключительных прав у себя, данное обязательство нарушил. Выводы суда апелляционной инстанции мотивированы, содержание постановления отвечает требованиям статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В целом доводы, изложенные в кассационной жалобе истца, свидетельствуют о несогласии ее заявителя с правовой оценкой, которую дали суды нижестоящих инстанций доводам лиц, участвующих в деле, и доказательствам, представленным в материалы дела.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015

№ 274-О, статьи 286–288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела. Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо. Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 № 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов судов первой и апелляционной инстанций не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя кассационной жалобы с судебными актами не свидетельствует о неправильном применении судами норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для отмены этих судебных актов.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса

Российской Федерации, существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 13.09.2016 № 305-ЭС16-7224.

С учетом изложенного кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Суд кассационной инстанции также не находит и безусловных оснований для отмены обжалуемых судебных актов, так как не усматривает процессуальных нарушений, перечисленных в части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебные расходы, связанные с рассмотрением кассационной жалобы, относятся на ее заявителя в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда города Москвы от 04.09.2018 по делу № А40-230948/2016 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.06.2019 по тому же делу оставить без изменений, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в порядке кассационного производства в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий Т.В. Васильева

Судьи Д.А. Булгаков

Д.И. Мындря