Гражданский кодекс часть 1

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Стандарт» (далее – ООО «Стандарт», должник) в Арбитражный суд Нижегородской области с заявлением, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обратилось общество с ограниченной ответственностью «Альянс» (далее – ООО «Альянс») о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности бывшего руководителя должника Зайцевой Татьяны Владимировны и контролирующих должника лиц – Осокина Евгения Владимировича и Зубковой Аллы Васильевны.

Заявленные требования основаны на положениях статей 9 и 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) (в редакции, действовавшей после вступления в силу Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»), статей 61.10. – 61.12 Закона о банкротстве.

Арбитражный суд Нижегородской области определением от 14.05.2021, оставленным без изменения постановлением Первого арбитражного апелляционного суда от 28.12.2021, удовлетворил заявление ООО «Альянс» и привлек к субсидиарной ответственности по обязательствам должника солидарно Зайцеву Т.В., Осокина Е.В. и Зубкову А.В.; вопрос об определении размера субсидиарной ответственности суд приостановил до окончания расчетов с кредиторами, так же суд взыскал с ответчиков в солидарном порядке 385 000 рублей расходов за проведение экспертизы.

При принятии судебных актов суды руководствовались статьями 9, 10, 61.10 и 61.11 Закона о банкротстве, разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53).

Не согласившись с состоявшимися судебными актами, Зайцева Т.В. и Осокин Е.В. обратились в Арбитражный суд Волго-Вятского округа с кассационными жалобами, в которых просят их отменить и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований.

В кассационной жалобе Зайцева Т.В. указала, что решение о списании товара с истекшим сроком годности было принято в 2016 году в рамках обычной хозяйственной деятельности должника, с учетом кризисной ситуации, сложившейся на рынке. Указанное действие совершено ею с целью минимизации расходов должника и направлено на преодоление временных финансовых трудностей организации, а потому являлось разумным, правомерным и обоснованным.

Также заявитель указывает на ошибочность вывода суда о том, что списание (утилизация) продукции на 345 000 000 рублей явилось причиной банкротства должника, поскольку дефицит активов должника по отношению к имеющимся у него обязательствам наблюдался и до совершения сделок по списанию спорной продукции. Кроме того, в результате заключения сделки по списанию и утилизации продукции должник не утратил возможность осуществления хозяйственной деятельности, доказательства совершения должником иных сделок, повлекших его банкротство, в материалы дела не представлены.

Обращает внимание на нелогичность выводов судов об отсутствии доказательств истечения (неистечения) сроков хранения утилизированных товаров, поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства, позволяющие однозначно соотнести утилизированные товары с требованиями государственных стандартов, на которые сослались суды. Настаивает, что причиной утилизации (списания) товара явилось истечение срока его годности. Уничтожение товаров нельзя расценивать как вывод активов ввиду отсутствия обогащения как у должника, так и контролирующих его лиц.

Суды не установили истинных причин объективного банкротства должника, которые, по мнению заявителей кассационных жалоб, были обусловлены исключительно внешними факторами: неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом 2014-2015 годов, существенным изменением условий ведения бизнеса, в т.ч. неуклонным падением оборачиваемости в торговых сетях и иными внешними причинами, что подтверждается имеющимися в деле доказательствами. Так из финансового анализа должника следует, что превышение обязательств над активами должника в 3 квартале 2016 года (период возникновения объективного банкротства) произошло независимо от утилизации в будущем товара, и при расчете превышения обязательств должника над его активами стоимость утилизированного товара была учтена в составе запасов, что свидетельствует об отсутствии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, с учетом разъяснений, данных в пункте 19 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53).

Кроме того, сделки по списанию товара совершены в период с 04.10.2016 по 27.12.2016, в то время как, объективное банкротство наступило 30.09.2016, поэтому эти сделки не могли быть его причиной.

Зайцева Т.В. и Осокин Е.В. обращают внимание на то, что возврат ранее оплаченного контрагентами товара, в принципе, не может причинить ущерб ни кредиторам, ни должнику, а объективное банкротство должника наступило бы и в отсутствие совершения должником спорных сделок, поэтому суд необоснованно применил к рассмотренному спору статью 10 Закона о банкротстве.

Кассаторы полагают, что судами в результате неверной квалификации сделки по списанию товара неверно применена мера ответственности в виде привлечения к субсидиарной ответственности, тогда как данные действия могли и должны были квалифицироваться только как убытки (при доказанности факта причинения убытков).

Также, по мнению Осокина Е.В., суд фактически не исследовал имело ли место злоупотребление правом ответчиками при совершении указанных сделок, в чем конкретно заключается причиненный вред кредиторам, как сделки ухудшили состояние должника и привели к неплатежеспособности или иным образом нарушили права кредиторов.

Кроме того, заявители обращают внимание коллегии судей, что в отношении контролирующих должника лиц отсутствуют доказательства совершения ими конкретных юридически значимых действий, приведших к несостоятельности ООО «Стандарт», а также их осведомленности о совершенной сделке по списанию товара. Указывают на то, что несогласие суда первой инстанции с выводами экспертов по вопросам 2, 4, 5 ввиду неполной оценки экспертами сделок должника основано на предположениях.

Обращают внимание на то, что судом, в нарушение требований пункта 23 Постановления № 53, не дана надлежащая оценка сделкам на предмет их масштабности и оказания влияния на деятельность должника и причинение вреда кредиторам.

Заявители кассационных жалоб полагают, что суд неправильно определил сделку по списанию (утилизации) продукции как крупную – ее размер в сумме 344 492 840 рублей 44 копейки составил 21,49 процентов от балансовой стоимости должника, определенной по состоянию на 04.10.2016 год от суммы 1 602 768 000 рублей. Стоимость имущества в сумме 869 140 697 рублей 29 копеек, вошедшего в конкурсную массу, во много раз превысила стоимость списанного товара. Кроме того, списание товара относится к сделкам, совершенным должником в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности; доказательства фактического вывода спорной продукции в процессе списания в пользу контролирующих должника лиц в материалы дела не представлены, как и доказательства получения указанными лицами материальной выгоды в связи с совершением спорных сделок.

Осокин Е.В. так же указал на наличие между должником и заявителем по настоящему делу – кредитором ООО «Альянс» фактического корпоративного конфликта, в связи с чем суд обязан был отказать в удовлетворении требования о привлечении к субсидиарной ответственности, так как данное требование может принадлежать только независимым кредиторам и не может являться средством разрешения корпоративных конфликтов (пункт 13 Обзора судебной практики Верховного суда Российской Федерации от 23.12.2020 № 4).

В дополнении к кассационной жалобе Зайцева Т.В. отметила, что при рассмотрении обособленного спора суд вышел за пределы заявленных ООО «Альянс» требований, поскольку осуществил анализ сделки должника по досрочному погашению задолженности в пользу АКБ «Абсолют Банк», на которую истец в исковом заявлении не указывал в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности. В обоснование своих требований ООО «Альянс» сослалось только на сделки по списанию товара в четвертом квартале 2016 года на сумму 345 000 000 рублей и ранее признанные судом недействительными сделки по перечислению должником в пользу ООО «Консул-Аудит» денежных средств в размере 3 581 000 рублей в счет исполнения договора от 01.03.2010, по совершению платежей должником в адрес ООО «Логистик» на общую сумму 15 639 051 рубля 73 копеек за период с 08.02.2016 по 27.07.2016 и договор купли-продажи от 01.02.2016 № Л/С-02/16 на сумму 55 000 000 рублей, заключенный должником с ООО «Логистик», а также сделку по передаче должником ООО «Сеченовская нива» удобрений и ядохимикатов на сумму 24 710 460 рублей 53 копеек (по товарной накладной от 14.09.2015 № 34).

Подробно доводы заявителей изложены в кассационных жалобах.

В порядке статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрение кассационных жалоб неоднократно откладывалось.

Определением суда округа от 03.06.2022 на основании пункта 2 части 3 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации произведена замена судьи Чиха А.Н. на судью Елисееву Е.В.

В судебном заседании представители Зайцевой Т.В. и Осокина Е.В. поддержали доводы кассационных жалоб.

Представители ООО «Альянс» и конкурсного управляющего должником возразили против доводов кассационных жалоб и попросили оставить оспариваемые судебные акты без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, не обеспечили явку представителей в судебное заседание, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие.

Законность определения от 14.05.2021 и постановления от 28.12.2021 проверена Арбитражным судом Волго-Вятского округа в порядке, установленном в статьях 274, 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационных жалобах и возражениях относительно жалобы.

Как следует из материалов дела, суд определением от 03.03.2016 возбудил производство по делу о несостоятельности (банкротстве) должника ООО «Стандарт», 15.09.2016 в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Попов О.Ю.

Решением от 27.04.2017 суд признал должника несостоятельным (банкротом), ввел процедуру конкурсного производства, конкурсным управляющим утвердил Попова О.Ю.

В ходе процедуры конкурсного производства в реестр требований кредиторов включены требования на общую сумму 978 594 308 рублей 06 копеек, по состоянию на 31.12.2016 года размер активов должника составил 930 272 000 рублей, таким образом, денежных средств, поступивших от реализации имущества должника в ходе процедуры банкротства, недостаточно для удовлетворения требований кредиторов.

Посчитав, что невозможность погашения должником требований кредиторов возникла в результате действий бывшего руководителя должника Зайцевой Т.В., а также участников общества с ограниченной ответственностью «Персона- Клиент» Осокина Е.В. и Зубковой А.В., как лиц контролирующих должника, кредитор должника ООО «Альянс» 28.03.2018 обратился с заявлением о привлечении их к субсидиарной ответственности.

В ходе рассмотрения данного обособленного спора суд удовлетворил ходатайство ООО «Альянс» и назначил судебную экспертизу, проведение которой поручил обществу с ограниченной ответственностью «Оценочная Компания Вета».

На разрешение экспертов поставлены вопросы: установить дату объективного банкротства ООО «Стандарт» – неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов по денежным обязательствам в связи с превышением совокупного размера обязательств над реальной стоимостью активов; установить причины и условия, повлекшие неспособность должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов по денежным обязательствам; установить имели ли место со стороны Зайцевой Т.В., Осокина Е.В., Зубковой А.В. действия, совершенные после наступления состояния объективного банкротства ООО «Стандарт», которые значительно ухудшили финансовое положение должника; определить влияние совершенных в период за три года до даты возникновения объективного банкротства и до даты возбуждения производства по делу о банкротстве 15.06.2016, сделок на финансово-экономическое состояние должника; отвечало ли ООО «Стандарт» по состоянию на 30.09.2013 признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

Руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества. Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункты 1 и 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

В силу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в порядке, который установлен статьей 9 Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность руководителя должника по обязательствам последнего, возникшим после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

На основании выводов, содержащихся в заключении судебной комиссионной экспертизы №02-03/19/0223, суд пришел к выводу, что датой объективного банкротства должника является 30.09.2016, и, с учетом того, что на дату (03.08.2016), предшествующую дате объективного банкротства ООО «Стандарт», к производству суда было принято заявление ООО «Янтарь» о признании должника несостоятельным (банкротом), суд не усмотрел оснований для привлечения Зайцевой Т.В. к ответственности за неподачу заявления в суд о признании должника банкротом.

Требования к Осокину Е.В. и Зубковой А.В. в данной части заявления также признаны необоснованными, поскольку указанные лица, не являлись субъектами ответственности за неисполнение обязанности по обращению в суд с заявлением должника (инициированию проведения досрочного заседания органа управления должника, уполномоченного на принятие решения о ликвидации должника, для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом).

В указанной части выводы суда не оспариваются.

В силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованного судебного акта проверяется судом округа только в части удовлетворения заявления ООО «Альянс» и привлечения Зайцевой Т.В., Осокина Е.В. и Зубковой А.В. к субсидиарной ответственности по основаниям, указанным в пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

Изучив материалы дела, проверив обоснованность доводов, изложенных в кассационной жалобе, заслушав представителя конкурсного управляющего, представителей Осокина Е.А., ООО «Альянс», Зайцевой Т.В., суд не усмотрел оснований для отмены обжалуемых судебных актов.

Судами установлено и подтверждено материалами дела, что единственным участником должника (100 процентов доли в уставном капитале должника) является ООО «Персона-Клиент» (ОГРН 1045207819106, ИНН 5262130630).

Участниками ООО «Персона-Клиент» являются Зубкова А.В. (50 процентов доли в уставном капитале) и Осокин Е.В. (50 процентов доли в уставном капитале).

Зайцева Т.В. являлась директором ООО «Стандарт» в период, предшествующий банкротству должника.

Посчитав, что полное погашение требований кредиторов должника стало невозможным вследствие действий контролирующих должника лиц, ввиду причинения ими существенного вреда имущественным правам кредиторов, в результате совершения ими ряда сделок, кредитор ООО «Альянс» обратился в суд с заявлением о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника бывшего руководителя должника Зайцевой Татьяны Владимировны и контролирующих должника лиц – Осокина Евгения Владимировича и Зубковой Аллы Васильевны.

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, действовавшей на момент совершения сделок, вменяемых в вину контролирующим должника лицам), если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в частности, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона (абзац третий пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

Аналогичная норма права содержится в ныне действующем подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, а потому суды при рассмотрении настоящего спора правомерно руководствовались постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53).

В соответствии с указанной нормой при доказанности условий, составляющих презумпцию вины в доведении до банкротства, бремя по ее опровержению переходит на другую сторону, которая вправе приводить доводы об отсутствии вины, в частности, о том, что банкротство вызвано иными причинами, не связанными с недобросовестным поведением ответчика.

Контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника (пункт 17 Постановления № 53).

В рассмотренном случае в качестве одного из оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности заявитель «ООО Альянс» указал на совокупность сделок, направленных на причинение вреда интересам его кредиторов и которые явились причиной банкротства должника.

В ходе рассмотрения настоящего обособленного спора был установлен факт списания и утилизации товара на общую сумму 344 492 840 рублей 44 копеек в процедуре наблюдения без получения одобрения временного управляющего; указанная сделка поименована заявителем в качестве дополнительного основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

В силу статьи 2 Закона о банкротстве в редакции, применимой к спорным правоотношениям, контролирующим должника лицом является лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Пунктом 5 Постановления № 53 определено, что в соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве предполагается, что участник корпорации, учредитель унитарной организации является контролирующим лицом, если он и аффилированные с ним лица (в частности, статья 53.2 ГК РФ, статья 9 Федерального закона от 26.07.2006 №135-ФЗ «О защите конкуренции», статья 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках») вправе распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций (долей, паев) должника, либо имеют в совокупности 50 и более процентов голосов при принятии решений общим собранием, либо если их голосов достаточно для назначения (избрания) руководителя должника.

Презюмируется, что лицо, отвечающее одному из указанных критериев, признается контролирующим наряду с аффилированными с ним лицами.

Под аффилированными лицами понимаются физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность (статья 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»).

Суд установил, что единственным участником должника является
ООО «Персона-Клиент», участники которого – ответчики Зубкова А.В. и Осокин Е.В., имеют по 50 процентов доли в уставном капитале, исходя из чего суд пришел к выводу, что Зубкова А.В. и Осокин Е.В. вместе, а также каждый в отдельности, являются аффилированными лицами по отношению к должнику, а также участниками корпорации, в состав которой входил должник, совместно с подконтрольным им лицом (ООО «Персона Клиент») способными определять действия должника, то есть являлись контролирующими должника лицами.

Статус контролирующего должника лица у Зайцевой Т.В. презюмируется подпунктом 1 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве.

Таким образом, вывод судов, что Зайцева Т.В., Осокин Е.В. и Зубкова А.В., в силу наличия у них признаков аффилированности по отношению к должнику и наличия статуса контролирующих должника лиц, являются субъектами субсидиарной ответственности применительно к пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве вопреки доводам кассаторов, является верным.

Согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 22.06.2020 № 307-ЭС19-18723(2,3), в соответствии с положениям гражданского и банкротного законодательства контролирующие должника лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности, если их виновное поведение привело к невозможности погашения задолженности перед кредиторами должника (доведение должника до банкротства - абзац первый пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:

1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника;

2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное – банкротное состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделки);

3) ответчик является инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий.

Как следует из разъяснений, приведенных в пункте 23 Постановления № 53, презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок. Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Судом установлено, что ООО «Стандарт» являлось основным поставщиком для сети розничных магазинов ООО «Амико» и ООО «Продукт-НН», работавших на территории Нижегородской области и Республики Чувашии под торговой маркой SEVEN. Должник осуществлял оптовые закупки, заключал договоры непосредственно с поставщиками продукции, а ООО «Амико» и ООО «Продукт-НН» являлись грузополучателями товара. Также имелись договорные обязательства по поставке товаров, в которых ООО «Стандарт» выступало продавцом (поставщиком), а указанные лица покупателями.

Ссылаясь на экономический кризис 2014-2015 года Зайцева Т.В. указала, что в сложившейся неблагоприятной экономической обстановке розничные магазины контрагентов – ООО «Амико» и ООО «Продукт-НН» стали закрываться по причине убыточности деятельности. По этой причина она в третьем квартале 2016 года приняла управленческое решение о возврате нереализованного товара данными контрагентами; частично товар был возвращен должнику. Закрытие розничных магазинов и возврат товара производилось с июня 2016 года. Принятие решения о дальнейшей утилизации товара было направлено на минимизацию производственных расходов должника (несение арендных платежей за хранение товара, коммунальных платежей, предотвращение загрязнение складских помещений), а также обусловлена невозможность ООО «Стандарт», как организации, занимающейся оптовой торговлей, реализовать товар в розницу, поскольку все магазины ООО «Амико» и ООО «Продукт-НН» к сентябрю 2016 года были закрыты, и в отношении указанных лиц, возбуждены дела о несостоятельности (банкротстве). Списывать и утилизировать товар начали в 4 квартале 2016 года.

В уточненных исковых требованиях заявитель указал на преднамеренность прекращения деятельности должника путем принятия решения о закрытии розничных магазинов аффилированных с должником лиц – ООО «Амико» и ООО «Продукт-НН», а также возврате товара, с целью последующего проведения контролируемого банкротства должника. Указанная совокупность действий, по мнению заявителя, направлена на причинение существенного вреда кредиторам должника, и образует презумпцию доведения должника до банкротства.

Принятие решения о принятии возвращенного контрагентами должника ранее поставленного им товара, и в последующее его списание (утилизация) оценены судом как крупная сделка.

Кассаторы не согласны с квалификацией суда указанной сделки как крупной поскольку, по мнению кассаторов, ее размер составил 21,49 процентов от балансовой стоимости должника, определенной по состоянию на 04.10.2016 год, от суммы 1 602 768 000 рублей и кроме того, она совершена в рамках обычной хозяйственной деятельности должника.

Крупной сделкой считается сделка (несколько взаимосвязанных сделок), выходящая за пределы обычной хозяйственной деятельности и при этом связанная с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества цена или балансовая стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату (пункт 1 статьи 46 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об обществах).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 31 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.11.2003 № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах» определяя балансовую стоимость активов общества, по данным его бухгалтерской отчетности на последнюю отчетную дату, судам следует учитывать также положения ст. 14 Федерального закона «О бухгалтерском учете» (в том числе пункт 3 указанной нормы права, в соответствии с которым отчетность является как квартальной, так и месячной).

В соответствии с пунктом 29 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации (утвержден Приказом Минфина России от 29.07.1998 N 34н в редакции последующих изменений и дополнений) организация должна составлять бухгалтерскую отчетность за месяц, квартал и год нарастающим итогом с начала отчетного года, если иное не установлено законодательством Российской Федерации. При этом месячная и квартальная бухгалтерская отчетность является промежуточной.

В силу пункта 37 названного Положения, для составления бухгалтерской отчетности отчетной датой считается последний календарный день отчетного периода. Следовательно, бухгалтерским балансом на последнюю отчетную дату будет являться баланс, составленный по состоянию на последний день месяца, предшествующего дате заключения сделки.

Судом установлен факт утилизации (списания) должником в период с 04.10.2016 по 27.12.2016 товара на общую сумму 344 492 840 рублей 44 копеек. Из бухгалтерской отчетности должника следует, что стоимость его активов за 2016 год составила 930 272 000 рублей, следовательно, стоимость утилизированного товара составляет более 25%. Вопреки доводам кассаторов последней отчетной датой для определения размера сделки будет являться дата 30.09.2016.

Таким образом, суд пришел к обоснованному выводу о том, что данная является для должника крупной сделкой.

Под сделками, не выходящими за пределы обычной хозяйственной деятельности, понимаются любые сделки, которые приняты в деятельности соответствующего общества либо иных хозяйствующих субъектов, осуществляющих аналогичные виды деятельности, независимо от того, совершались ли такие сделки таким обществом ранее, если такие сделки не приводят к прекращению деятельности общества или изменению ее вида, либо существенному изменению ее масштабов (пункт 8 статьи 46 Закона об обществах).

Согласно разъяснениям, данным в абзаце 5 пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2018 № 27, любая сделка общества считается совершенной в пределах обычной хозяйственной деятельности, пока не доказано иное.

Оценив причины возврата товара, указанные в письменных пояснениях Зайцевой Т.В., проанализировав представленные в материалы дела доказательства в их совокупности в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суды пришли к выводу о недоказанности ответчиками ситуации необходимости возврата товара должнику и указали, что в материалах дела отсутствуют доказательства совершения аналогичных действий (возврат поставленного товара и его списание в аналогичном количестве) в аналогичных компаниях в аналогичный период, равно как и сведения о возврате реализованного товара и его списание в аналогичном количестве в предыдущей деятельности должника.

Кроме того, суд первой инстанции с учетом обстоятельств, указанных в заключении судебной комиссионной экспертизы № 02-03/19/0223, пришел к выводу о том, что решение по принятию возвращенного товара и его последующее списание фактически повлияло на возникновение у должника признаков объективного банкротства, что так же исключает возможность ее отнесения к сделкам, совершенным в процессе обычной хозяйственной деятельности должника, на основании чего суды пришли к правильному выводу о том, что данные действия не являлись обычной операцией в деятельности торговых организаций на розничном рынке Нижегородской области.

В соответствии со статьей 46 Закона об обществах совершение крупной сделки предполагает получение на ее совершение согласия со стороны уполномоченного лица.

Суд установил, что спорные сделки заключены в процедуре наблюдения, поэтому лицом, со стороны которого они подлежали одобрению, является временный управляющий (статья 129 Закона о банкротстве).

Приказ от 03.10.2016 о списании товара принят бывшим руководителем должника в процедуре наблюдения (четвертый квартал 2016 года). Доказательства получения согласия временного управляющего, выраженного в письменной форме, на возврат, списание (утилизацию) товара на сумму 345 000 000 рублей в материалы дела не представлены, что позволило суду прийти к выводу об отсутствии надлежащего одобрения указанной крупной сделки должника.

В обоснование правомерности действий по списанию продукции заявители жалоб сослались на истечение срока ее годности, данный довод суд кассационной инстанции отклонил, как не нашедший документального подтверждения.

Представленные ответчиками в материалы дела акты о списании товаров получили надлежащую оценку суда первой инстанции. Суд установил, что они составлены в одностороннем порядке работниками должника без привлечения представителей поставщиков или покупателей (ООО «Амико» и ООО «Продукт-НН»), или иных независимых лиц; из содержания данных актов невозможно идентифицировать списанный (уничтоженный) товар, поскольку отсутствуют ссылки на первичные документы, подтверждающие перемещение товара от должника в ООО «Амико» или ООО «Продукт-НН», и обратно должнику. Также суд учел, что значительная часть утилизированного товара имела неограниченный или длительный (более года) срок годности. Кроме того, при списании не соблюдены требования законодательства о бухгалтерском учете, в частности, раздела VI Методических указаний по бухгалтерскому учету материально-производственных запасов (утв. Приказом Минфина России от 28.12.2001 № 119н), предусматривающих необходимость оформления акта, фиксирующего повреждение товарно-материальных ценностей, а также акта на их списание, которые в материалы дела не представлены.

Установленные обстоятельства позволили суду прийти к выводу об отсутствии надлежащих доказательств обоснованности списания товара по причине истечения срока годности и утраты товарного вида на сумму 345 000 000 рублей.

Кассаторы указывают на ошибочность выводов суда о том, что сделка по списанию товара явилась причиной банкротства должника, поскольку совершена позднее даты объективного банкротства, определенной судом (30.09.2016), а объективной причиной явился финансовый кризис, имевший место в 2014-2015 годах.

Оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации финансовый анализ должника, проведенный временным управляющим и заключение судебной экспертизы, из которых следует, что рост чистых активов должника прослеживался вплоть до третьего квартала 2016 года, а с начала третьего квартала 2016 года у должника отсутствовали собственные денежные средства, деятельность велась за счет внешних источников финансирования, в течение третьего и четвертого квартала 2016 года негативное влияние на общую величину собственных средств оказал непокрытый убыток, в связи с чем, величина собственных средств была отрицательной суды первой и апелляционной инстанций сочли, что, несмотря на отсутствие в выводах экспертов о причинах наступления объективного банкротства факта списания товаров, последний, как указывают сами эксперты, наиболее существенно повлиял на финансовые результаты деятельности должника, следовательно, не мог не повлиять на наступление признаков объективного банкротства.

Вопреки доводам кассаторов, суды, проанализировав финансовое состояние должника в 2014-2016 годах, на основании объективных данных, пришли к выводу о том, что влияние финансового и экономического кризиса 2014-2015 годов не могло привести к резкому спаду финансовых результатов должника по итогам третьего и четвертого кварталов 2016 года, так как до указанного периода последствия указанного финансового кризиса не влияли на деятельность ООО «Стандарт».

Как отмечено в пункте 18 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2019), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25.12.2019, предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности, как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц», по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», а потому значительный объем правовых подходов к толкованию положений как прежнего, так и ныне действующего законодательства является общим (в том числе это относится к разъяснениям норм материального права, изложенным в Постановлении № 53).

В пункте 17 Постановления № 53 указано, что контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что по общему правилу контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Таким образом, для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по данному основанию достаточно установить факт существенной убыточности совершенной им сделки, при этом судам следует исходить из конкретных фактических обстоятельств дела, размера сделки применительно к масштабам деятельности должника, а также специфики оспариваемой сделки.

Особенность требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности заключается в том, что оно, по сути, опосредует типизированный иск о возмещении причиненного вреда, возникшего у кредиторов в связи с доведением основного должника до банкротства. Выделение названного иска ввиду его специального применения и распространенности позволяет стандартизировать и упростить процесс доказывания (в том числе посредством введения презумпций вины ответчика - пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

В ходе судебного разбирательства судом пришел к выводу о том, что юридические лица, от которых должник получил возвращенный товар, входят в группу компаний Осокина Е.В. и Зубковой А.В., являются аффилированными по отношению к должнику.

Также суд установил, что Зайцева Т.В., в период принятия решения о принятии от ООО «Продукт-НН» товара и его дальнейшее списание, являлась одновременно руководителем должника и ООО «Продукт-НН».

Проанализировав представленные в материалы дела доказательства в их совокупности, суды пришли к выводу о недоказанности ответчиками, что решение о возврате товара, ранее переданного на реализацию ООО «Амико» и ООО «Продукт-НН» обусловлено невозможностью его реализации данными юридическими лицами в виду ухудшения финансового положения указанных юридических лиц и закрытия магазинов. В связи с чем, суды пришли к обоснованному выводу, что принимая решение о закрытии магазинов ООО «Амико» и ООО «Продукт-НН», контролирующие должника лица должны были предвидеть последствия ограничения возможности реализации товаров через розничную сеть, как для указанных лиц, так и для должника.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что между группой компаний, принадлежащих ответчикам, прослеживается согласованность действий по принятию последовательных действий по инициированию процедур банкротства по заявлениям дружественных (аффилированных) кредиторов, что позволило фактически одновременно остановить деятельность, как должника – ООО «Стандарт», так и основных его контрагентов, задействованных в хозяйственной деятельности должника, как основных покупателей (ООО «Амико» и ООО «Продукт-НН»), процедура банкротства ООО «Амико», равно как и процедура банкротства ООО «Продукт-НН» фактически была инициирована подконтрольными ответчикам лицами.

Оценив доводы заявителей кассационных жалоб о том, списание товара не могло явиться причиной банкротства, так как оно было произведено после введения процедуры наблюдения в отношении должника, равно как и не может явиться причиной банкротства решение о возврате товара, поскольку возврат ранее оплаченного контрагентами товара в принципе не может причинить ущерб ни кредиторам, ни должнику, суд округа отмечает следующее. Действительно, дата объективного банкротства должника (30.09.2016), определенная судом на основании выводов экономической экспертизы, календарно предшествует действиям по списанию и утилизации товара, совершенным в 4 квартале 2016 года. Однако, в ходе рассмотрения обособленного спора суд первой инстанции оценил представленные в материалы дела доказательства в соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и с учетом стоимости возвращенного, списанного и утилизированного товара (345 000 000 рублей), размера неудовлетворенных требований кредиторов (978 000 000 рублей), начала возврата товара (июль 2016 года) ранее даты возбуждения производства по делу о банкротстве должника (03.08.2016), с учетом выводов, сделанных экспертами в судебном заключении, суд пришел к выводу о том, что действия ответчиков по возврату, списанию и утилизации товара, в результате которых утрачен товар на сумму 345 000 000 рублей являются необходимой причиной банкротства должника.

Сделанный судом вывод указывает на анализ судом в ходе рассмотрения обособленного спора всей совокупности действий ответчиков: не только действий по списанию и утилизации товара, но и действий ответчиков по возврату ранее реализованного должником товара, который произведен до 30.09.2016, так как списание и утилизация должником товара без его возврата должнику невозможны. Исходя из чего, в отсутствие надлежащих доказательств списания товара по причине истечения срока годности либо утраты его товарного вида, фактически было уничтожено имущество на сумму около 345 000 000,00 руб., которое при должной заботливости и осмотрительности могло пополнить конкурсную массу должника, поэтому вывод судов о том, что они причинили существенный вред должнику и кредиторам должника, что подтверждается материалами дела и является очевидным.

Кроме того, сделки по списанию (уничтожению) товара на сумму 345 000 000 рублей в отсутствие доказательств его неликвидности и экономической целесообразности указанных сделок, привели к фактическому выводу активов из состава имущества должника, что в совокупности со сделками совершенными контролирующими лицами, направленными на перечисление денежных средств в счет аффилированных к должнику лиц, по сделкам, признанных судом недействительными, а так же досрочного исполнения должником кредитных обязательств за счет денежных средств третьих лиц, аффилированных с должником, в отсутствие экономической целесообразности, имеют признаки злоупотребления правом и привели к причинению вреда кредиторам должника, поэтому суд обоснованно привлек ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в солидарном порядке на основании пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

Указанные выводы судов не противоречат положениям пункта 17 Постановления № 53, определяющего, что контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Сделка по утилизации должником продукции стоимостью почти 345000000 рублей, что составляет треть от стоимости активов должника за 2016 год, очевидно свидетельствует о создании условий для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, и, в соответствии с пунктом 17 презюмируется, что из-за данных действий окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем. Указанная презумпция ответчиками не опровергнута.

Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям (абзац третий пункта 17 Постановления № 53). Однако, вопреки доводам кассаторов, ответчиками не представлено допустимых доказательств, свидетельствующих о несущественности изменения финансового положения должника. В связи с чем, суд округа отклоняет довод кассаторов о том, что указанные суммы должны квалифицироваться как убытки должника.

Фактически указанные доводы, как и доводы о неправильной оценке судом финансового состояния должника на момент совершения сделок по списанию товара; несоответствии выводы суда о причинах объективного банкротства должника фактическим обстоятельствам обособленного спора; неизбежности наступлении фактического банкротства должника и при отсутствии спорных сделок направлены на переоценку доказательств и сделанных судами на их основе выводов, что в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не входит в компетенцию суда округа. Оценка судом доказательств отличная от их оценки заявителями кассационных жалоб, как и иное толкование норм законодательства, подлежащих применению в настоящем деле, не свидетельствуют о наличии в принятых судебных актах существенных нарушений норм материального и (или) процессуального права, повлиявших на исход судебного разбирательства или допущенной судебной ошибки.

Довод заявителей о несовершении Осокиным Е.В. и Зубковой А.В. юридически значимых действий, приведших к несостоятельности должника, а также их осведомленности о совершенной сделке по списанию товара, суд округа отклонил, как противоречащий представленным в материалы обособленного спора доказательствам.

В частности, суд первой инстанции установил, что ООО «Консул Аудит», руководителем которого является Зубкова А.В., в период списания товара осуществляло полное бухгалтерское обслуживание и текущее консультационное сопровождение должника как по финансовым, так и по налоговым вопросам деятельности должника, что исключает довод о непричастности Зубковой А.В. и Осокина Е.В. (как лица, имеющего признаки аффилированности через участие в управление иными компаниями входящими в группу компаний) к банкротству должника. В Законе о банкротстве установлена презумпция причинно-следственной связи между приведенными действиями (бездействием) контролирующих должника лиц и признанием должника несостоятельным (банкротом), таким образом, именно Зубкова А.В. и Осокин Е.В., как заинтересованные лица, должны были предпринять усилия и представить в суд первой или апелляционной инстанции доказательства, которые могли бы обосновать их непричастность к банкротству ООО «Стандарт».

Доводы апелляционной жалобы Осокина Е.В. со ссылками на пункт 13 Обзора судебной практики Верховного суда Российской Федерации №4 от 23.12.2020 о том, требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит только независимым кредиторам и не может служить средством разрешения корпоративного конфликта, в связи с чем, по мнению заявителя, суду первой инстанции надлежало отказать в удовлетворении заявления ООО «Альянс» ввиду наличия аффилированности с должником, суд округа отклонил в силу следующего.

В Обзоре от 23.12.2020 № 4 Верховного Суда Российской Федерации действительно изложена позиция о том, что иск о привлечении к субсидиарной ответственности является групповым косвенным иском, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства, а требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит независимым от должника кредиторам, является исключительно их средством защиты. Таким образом, в пункте 13 Обзора речь идет о заявлении контролирующего лица о привлечении иных контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Доказательств, свидетельствующих о том, что ООО «Альянс» относится к контролирующим должника лицам, в материалах дела не представлены.

В дополнениях к кассационной жалобе Зайцевой Т.В. приведен довод о выходе суда при рассмотрении обособленного спора за пределы заявленных ООО «Альянс» требований анализируя сделку по досрочному погашению задолженности в пользу АКБ «Абсолют Банк», на которую ООО «Альянс» при обращении с заявлением не ссылалось. Вместе с тем, указанное обстоятельство, с учетом обстоятельств, являющихся существенными для разрешения данного обособленного спора, не привело к принятию судом незаконного и необоснованного судебного акта, поэтому с учетом требований статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не может являться основанием для их отмены.

Иные доводы кассационных жалоб судом округа также отклонены, как не нашедшие своего документального подтверждения и не влияющие на правильность выводов, сделанных судами при квалификации спорных отношений.

Доводы, изложенные в жалобах, фактически сводятся к несогласию с оценкой обстоятельств, сделанной судами, а также констатации неправомерности применения судами статьи 10 Закона о банкротстве. Они изучены судебной коллегией, однако подлежат отклонению, поскольку основаны на неверном толковании норм права с учетом установленных судами фактических обстоятельств дела.

В соответствии с абзацем вторым пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции» с учетом того, что обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, устанавливаются судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 АПК РФ), не допускается переоценка судом кассационной инстанции доказательств, то есть иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными, исходя из иной оценки доказательств, в частности, относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 названного Кодекса). Судом кассационной инстанции с учетом совокупности действий контролирующих должника лиц, не установлены основания для иной правовой квалификации спорных правоотношений.

Материалы дела исследованы судами первой и апелляционной инстанций полно, всесторонне и объективно, представленным доказательствам дана надлежащая правовая оценка, изложенные в обжалованных судебных актах выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела и нормам права.

Нарушений норм процессуального права, предусмотренных в части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами первой и апелляционной инстанций не допущено.

Кассационные жалобы не подлежит удовлетворению.

Руководствуясь статьями 287 (пункт 1 часть 1) и 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Волго-Вятского округа

П О С Т А Н О В И Л :

определение Арбитражного суда Нижегородской области от 14.05.2021 и постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 28.12.2021 по делу № А43-20583/2016 оставить без изменения, кассационные жалобы Зайцевой Татьяны Владимировны и Осокина Евгения Владимировича – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном в статье 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Е.Ю. Трубникова

Судьи

С.В. Ионычева

Е.В. Елисеева