Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием средств аудиозаписи кассационную жалобу ФИО1
на определение Арбитражного суда Новосибирской области от 05.07.2021 (судья Бродская М.В.) и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 28.09.2021 (судьи Иващенко А.П., Иванов О.А., Усанина Н.А.) по делу № А45-3615/2018 о несостоятельности (банкротстве) ФИО2 (ИНН <***>, СНИЛС <***>, далее – должник), принятые по заявлению кредитора общества
с ограниченной ответственностью «Квадратный метр» (ИНН <***>, ОГРН <***>, далее – ООО «Квадратный метр») в лице конкурсного управляющего ФИО3 и финансового управляющего имуществом должника ФИО4 о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества
от 22.04.2016 в части имущества, принадлежащего должнику, и применении последствий его недействительности.

В судебном заседании приняли участие: ФИО1; ФИО5 – представитель ФИО1 по доверенности от 01.12.2021 и представитель ФИО6 по доверенности от 12.11.2021; представитель финансового управляющего имуществом должника ФИО4 – ФИО7
по доверенности от 01.12.2021; представитель ФИО8 – ФИО9 по доверенности от 20.08.2021.

Суд установил:

определением Арбитражного суда Новосибирской области от 07.03.2018 возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) ФИО2

Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 06.03.2019
должник признан несостоятельным (банкротом), введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО4

В рамках дела о банкротстве должника 17.01.2020 в Арбитражный суд Новосибирской области поступило заявление кредитора ООО «Квадратный метр» в лице его конкурсного управляющего ФИО3 о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества
от 22.04.2016 в части имущества, принадлежащего должнику, применении последствий недействительности сделки в виде обязания ФИО1, ФИО6 (далее – ответчики) вернуть в конкурсную массу должника 1/2 доли в праве общей долевой собственности
на недвижимое имущество – нежилые помещения, общей площадью
552,1 кв. м, номера на поэтажном плане: 1, 3, 14, 64-73 (1 этаж), 39-46 (подвал), этаж: подвал, 1, расположенные по адресу: <...>, кадастровый номер: 54:35:073105:582 (далее – спорное имущество, недвижимость).

В Арбитражный суд Новосибирской области 14.12.2020 поступило заявление финансового управляющего ФИО4 о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества
от 22.04.2016 в части 1/2 доли в праве общей долевой собственности
на спорное имущество, принадлежавшей должнику, применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с ФИО1 в конкурсную массу должника ФИО2 действительной рыночной стоимости 1/2 доли
в праве общей долевой собственности на спорное имущество в размере 28 245 500 руб.

Определением Арбитражного суда Новосибирской области
от 05.07.2021, оставленным без изменения постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 28.09.2021, заявления удовлетворены.

В своей кассационной жалобе ФИО1 просит отменить определение арбитражного суда от 05.07.2021 и постановление апелляционного суда
от 28.09.2021, в удовлетворении заявления отказать.

По мнению кассатора, суды первой и апелляционной инстанций ошибочно установили наличие оснований для признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон
о банкротстве), поскольку на момент ее совершения у должника отсутствовали признаки неплатежеспособности и просроченная задолженность перед другими кредиторами, наличие аффилированности между должником и ответчиком не подтверждено, сделка носила возмездный характер и была оплачена ФИО1; основания недействительности спорной сделки охватывается диспозицией статьи 61.2 Закона о банкротстве, поэтому положения статей 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) не подлежат применению, поскольку это позволяет лицу, оспаривающему подозрительную сделку, обходить правила
о годичном сроке исковой давности; оплата по оспариваемой сделке произведена ответчиком согласно представленным распискам, фальсификация которых из материалов обособленного спора не следует; судами необоснованно не учтены доказательства, предоставленные ответчиком в обоснование наличия у него финансовой возможности приобрести спорное имущество как у должника, так и у ФИО6; договор купли-продажи от 07.06.2018, заключенный между ФИО1
и ФИО6, в результате которого кассатор стал единоличным собственником нежилого помещения, не имеет отношения
к рассматриваемому обособленному спору; заявителями пропущен срок исковой давности для оспаривания сделки; судами неверно применены последствия недействительности сделки.

Суд кассационной инстанции отказал в приобщении отзывов
на кассационную жалобу, поступивших от финансового управляющего ФИО10, ФИО8 и ООО «Квадратный метр», в связи
с несоблюдением требований статьи 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) о заблаговременном направлении отзыва всем участвующим в деле лицам.

До рассмотрения кассационной жалобы по существу от представителя кассатора поступили ходатайства о приостановлении производства
по кассационной жалобе в связи с подачей ФИО6 апелляционной жалобы на определение Арбитражного суда Новосибирской области
от 05.07.2021 по настоящему спору, как лицом, не привлеченным к участию
в деле, а также об отложении судебного заседания.

Отказывая в удовлетворении ходатайств о приостановлении производства по кассационной жалобе, а также об отложении судебного заседания, суд округа исходил из отсутствия на момент рассмотрения кассационной жалобы оснований, предусмотренных статьями 143, 144, 158 АПК РФ.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель кассатора поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе, представители ФИО8 и финансового управляющего возражали против ее удовлетворения.

Проверив в пределах, предусмотренных статьями 286, 287 АПК РФ, правильность применения судами норм материального права и соблюдение процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся
в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, суд округа считает
их подлежащими отмене в части применения последствий недействительности сделки, с направлением в этой части спора на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

Как следует из материалов дела и установлено судами, 22.04.2016 между ФИО2 (продавец 1), ФИО11 (продавец 2), ФИО1 (покупатель 1) и ФИО6 (покупатель 2) заключен договор купли-продажи недвижимого имущества, а именно 1/2 доли в общей долевой собственности каждого собственника на спорное недвижимое имущество (далее – договор купли-продажи от 22.04.2016). В счет оплаты
по оспариваемому договору каждый покупатель должен был уплатить каждому продавцу по 9 500 000 руб., всего каждый продавец должен получить по 19 000 000 руб. в соответствии с установленной графиком помесячной рассрочкой платежей, начиная с 30.04.2016 по 30.04.2018.

Полагая, что сделка совершена на невыгодных для должника условиях
с целью причинения вреда имущественным правам его кредиторов,
ООО «Квадратный метр» и финансовый управляющий, ссылаясь
на положения статьи 61.2 Закона о банкротстве и статей 10, 168, 170 ГК РФ, обратились в арбитражный суд с настоящими заявлениями.

Суд первой инстанции, выводы которого поддержал суд апелляционной инстанции, удовлетворяя заявленные требования, руководствовался
пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статьями 10, 168, 170 ГК РФ
и исходил из того, что оспариваемы сделки заключены со злоупотреблением правом со стороны их участников, между фактически аффилированными лицами, в условиях неплатежеспособности должника, в отсутствие встречного предоставления и в целях причинения имущественного вреда кредиторам, перед которыми имелись неисполненные обязательства.

Суд округа считает, что в этой части судами приняты, по существу, правильные судебные акты.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве совершенные должником или другими лицами за счет должника сделки могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

В абзаце 4 пункта 9.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона
«О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление № 63) разъяснено, что в случае, если, исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств, суд придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец, то на основании части 1 статьи 133 и части 1
статьи 168 АПК РФ суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению (дать правовую квалификацию), и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.

Из вышеизложенных норм права следует, что при рассмотрении обособленного спора о признании недействительной сделки должника суд
не связан правовой квалификацией, данной конкурсным управляющим или кредитором как заявителями по спору.

В то же время законодательством о банкротстве установлены специальные основания для оспаривания сделки, совершенной должником - банкротом в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Такая сделка оспорима и, по общему правилу, может быть признана арбитражным судом недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона
о банкротстве, в котором указаны признаки, подлежащие установлению,
а также презумпции, выравнивающие процессуальные возможности сторон обособленного спора.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве и с учетом разъяснений, данных в пунктах 5 и 6 Постановления № 63, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, в том числе, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества
и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

Оспариваемая сделка от 22.04.2016 совершена менее чем за три года
до принятия судом заявления о признании должника банкротом (07.03.2018), в связи с чем она подпадает под период подозрительности, установленный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как следует из материалов дела, на момент заключения оспариваемого договора у должника имелась непогашенная задолженность перед кредиторами, впоследствии включенная в реестр требований кредиторов должника, поэтому суды пришли к обоснованному выводу о том, что
на момент заключения оспариваемой сделки у должника имелись признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества. Указанный подход соответствует правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 12.02.2018 № 305-ЭС17-11710(3).

Вопреки утверждениям кассатора, задолженность ФИО2 сформировалась в период до совершения оспариваемой сделки, несмотря
на принудительное взыскание ее в судебном порядке уже после
заключения оспариваемого договора.

Так, определением Арбитражного суда Новосибирской области
от 14.06.2017 по делу № А45-13960/2016 задолженность перед
ООО «Квадратный метр» в сумме 17 909 360,23 руб., включенная в реестр требований кредиторов должника, сформировалась в период с 19.09.2013
по 13.07.2016 в результате необоснованного снятия и присвоения ФИО2 (директором ООО «Квадратный метр») наличных денежных средств со счета организации.

Поскольку договор купли-продажи от 22.04.2016 предусматривал рассрочку исполнения по его оплате до 30.04.2018, судами правомерно учтены все обязательства должника-гражданина, требования по которым включены в реестр и имеют срок исполнения ранее, чем 30.04.2018, тем более, что на эту дату в отношении ФИО2 уже была введена процедура банкротства.

Кроме того, сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности должника на момент заключения оспариваемой сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда)
не блокирует возможность квалификации сделки в качестве подозрительной, поскольку эта цель может быть доказана и без использования презумпций,
на общих основаниях (статьи 9 и 65 АПК РФ, определения Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 № 305-ЭС17-11710(4), от 11.05.2021
№ 307-ЭС20-6073(6)).

Таким образом, Рева Д.Н. в момент заключения оспариваемого договора, отчуждая дорогостоящий актив в пользу ответчиков, предвидя взыскание с него денежных средств, действовал недобросовестно в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, с помощью аффилированных с ним лиц осуществил вывод своего имущества
по заниженной цене и в отсутствие встречного предоставления.

Суды пришли к правомерному выводу, что второй продавец
спорного имущества – ФИО11, заключая оспариваемую сделку также преследовал интерес в сокрытии своего имущества ввиду бракоразводного процесса и алиментных обязательств, что установлено вступившим
в законную силу определением Арбитражного суда Новосибирской области от 23.07.2019 по настоящему делу. Указанным судебным актом подтверждается как фактическая аффилированность ее сторон, так
и заключение оспариваемой сделки с противоправной целью сокрытия имущества от притязаний кредиторов.

Судами также обоснованно учтено, что вторым покупателем спорной недвижимости – ФИО6 в материалы дела не представлено доказательств внесения оплаты 19 000 000 руб. по договору купли-продажи от 22.04.2016, вложения денежных средств в ремонт приобретенной недвижимости, а осуществление последующей продажи своей доли
по договору от 07.06.2018 за ту же стоимость (19 000 000 руб.) в пользу
ФИО1, свидетельствует о ее продаже по заниженной цене между аффилированными лицами, осведомленными об отсутствии факта ее оплаты ФИО6 по договору купли-продажи от 22.04.2016 в пользу продавцов.

При этом фактическая аффилированность ФИО1 по отношению
к сторонам оспариваемой сделки подтверждается, в том числе, доверительным характером их взаимоотношений, условиями договора, заключенного на нерыночных условиях, неприсущих независимым участникам рынка, приятельскими отношениями сторон (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017
№ 306-ЭС16-20056(6)).

Судами сделаны правомерные выводы о том, что оспариваемая сделка
по продаже, приносящей доход коммерческой недвижимости, заключена
в отсутствие экономической целесообразности для должника, по явно заниженной цене, отличающейся от рыночной более чем на 30 процентов,
с рассрочкой платежей на 2 года и в отсутствие встречного предоставления.

В рамках судебной экспертизы установлено, что рыночная стоимость спорной недвижимости по состоянию на 22.04.2016 составляет
56 491 000 руб., что подтверждает факт продажи должником спорного имущества по заниженной цене – 19 000 000 руб., вместо его реальной рыночной стоимости – 28 245 500 руб. При этом ответчиком не представлено иных относимых, допустимых и достаточных доказательств, свидетельствующих об обратном, ходатайства о проведении повторной судебной экспертизы не заявлено.

Вопреки утверждениям кассатора, суды пришли к обоснованному выводу о недопустимости в качестве доказательств, свидетельствующих
об оплате цены приобретения спорного имущества, расписок, представленных ФИО1

В заключении эксперта ФИО12 общества с ограниченной ответственностью «Региональный центр оценки и экспертизы» от 24.03.2021 № 33-21-03-05 сделан вывод о том, что представленные ответчиком расписки были искусственно состарены путем агрессивного воздействия на них солнечным светом с обеих сторон. Из письменных пояснений эксперта
от 16.06.2021 следует, что следы такого воздействия не образуются при обычном хранении документов, при этом агрессивное облучение солнечным светом влечет ускоренное удаление растворителей, содержащихся
в материалах рукописных штрихов, что влечет искусственное ускорение химических процессов по сравнению с естественным старением документов (эффект синергизма) и делает невозможным установление соответствия времени нанесения штрихов рукописных реквизитов документа указанным
в них датам.

Указанное в совокупности с иными установленными конкретными обстоятельствами настоящего спора, в условиях повышенных стандартов доказывания в делах о банкротстве, обосновано оценено судами как непредставление ответчиком надлежащих доказательств, свидетельствующих об оплате по договору купли-продажи от 22.04.2016.

При этом само по себе утверждение ответчика о расчетах наличными денежными средствами, с учетом того, что последние расписки датированы уже после введения процедуры банкротства ФИО2, является нехарактерным для сделок с коммерческой недвижимостью. Каких-либо разумных причин выбора такого способа расчетов ответчиком не приведено, в силу чего не опровергнуты обоснованные сомнения об оплате спорной недвижимости ответчиком, тем более, что убедительных доказательств наличия у ФИО1 реальной возможности оплатить спорные суммы
по оспариваемому договору в указанные в расписках даты ответчиком
не представлено. Иные доводы и доказательства, приведенные в обоснование финансовой возможности ответчика оплатить приобретение спорной недвижимости (выписки по расчетным счетам, заключение специалиста), сами по себе об обратном не свидетельствуют.

Кроме того, судами сделан правильный вывод о том, что пороки спорной сделки выходят за пределы подозрительности, охватываемой диспозицией статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные судами в рамках настоящего обособленного спора обстоятельства: сложный субъектный состав договора (два продавца, каждый из которых имел свой противоправный интерес в его заключении, два покупателя, каждый из которых не исполнил договор в части его оплаты,
но получили права на объект недвижимости и даже распорядились ей), нетипичные для рынка коммерческой недвижимости условия исполнения спорной сделки (рассрочка оплаты на 2 года, переоформление прав на объект недвижимости при отсутствии доказательств его полной оплаты, подтвержденной расписками со следами агрессивного воздействия,
направленного на их искусственное старение), аффилированность сторон, заключение договора в целях причинения имущественного вреда кредиторам ФИО2 и сокрытия единственного дорогостоящего ликвидного актива
от кредиторов, последовательное заключение взаимосвязанных сделок, направленных на отчуждение спорного имущества в пользу одного конечного выгодоприобретателя – ФИО1 в обоих случаях
на нерыночных условиях, с сокрытием от кредиторов и суда их истинного смысла и взаиморасчетов сторон, позволило судам сделать правомерный вывод о выходе спорной сделки за пределы дефектов подозрительных
и наличии оснований для признания договора недействительным
в соответствии со статьями 10, 168 ГК РФ, как совершенного
со злоупотреблением правом.

Учитывая, что суды пришли к правильному выводу о заключении оспариваемой сделки со злоупотреблением правом, в настоящем случае подлежит применению трехгодичный срок исковой давности, предусмотренный статьей 181 ГК РФ.

Согласно материалам дела, определением Арбитражного суда Новосибирской области от 04.04.2018 в отношении должника введена процедура реструктуризации долгов, учитывая обращение в суд
с заявлениями об оспаривании сделки 17.01.2020 и 14.12.2020, кредитором
и финансовым управляющим срок исковой давности не пропущен.

Указанное обстоятельство подтверждается также тем, что требуемая совокупность фактов, свидетельствующих о недействительности (ничтожности) оспариваемой сделки, вытекает из совокупного анализа двух последовательно заключенных сделок от 22.04.2016 и от 07.06.2018
и характера взаимоотношений их сторон, в результате заключения которых единоличным собственником спорной недвижимости стал ФИО1 Доказательств того, что заявители знали или могли знать о требуемой совокупности обстоятельств являющихся основанием для
их недействительности (ничтожности) с момента введения первой процедуры банкротства в отношении должника, ответчиком не представлено.

В связи с этим суды двух инстанций пришли к правомерному выводу
о том, что применительно к конкретным обстоятельствам спора, стороны договора купли-продажи от 22.04.2016 заведомо рассматривали условие
о размере оплаты стоимости спорного имущества как фиктивное, заранее осознавая, что оно не будет исполнено со стороны покупателей. Фактически такое условие договора свидетельствует о злоупотреблении правом, направленном на нарушение прав третьих лиц, в том числе кредиторов должника и вывод имущества должника из конкурсной массы.

Между тем судами не учтено следующее.

В силу статьи 167 ГК РФ по недействительной сделке каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке или возместить
его стоимость.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе и тогда, когда полученное выражается
в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах – если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (пункт 2 статьи 167 ГК РФ).

Как следует из пункта 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника
по сделке, признанной недействительной, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу
в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии
с положением ГК РФ об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

Соответственно, в силу приведенных норм применение последствий недействительности сделки принимается судом самостоятельно, с учетом конкретных обстоятельств спора и вне зависимости от того, какие требования заявлены в качестве последствий недействительности сделки.

В рассматриваемом случае суд первой инстанции, применяя последствия недействительности сделки, взыскал с ФИО1 в конкурсную массу должника – ФИО2 рыночную стоимость 1/2 доли в праве собственности на спорное имущество в размере 28 245 500 руб.

Поскольку на момент рассмотрения спора отчужденное имущество претерпело значительные изменения (дорогостоящий капитальный ремонт, приобретение прав на спорное имущество в целом одним собственником) суды на основании положений пункта 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве пришли к обоснованному выводу о взыскании в конкурсную массу должника его действительной рыночной стоимости на момент приобретения.

Вместе с тем согласно условиям пункта 2.1 договора купли-продажи
от 22.04.2016 каждый из покупателей (ФИО1 и ФИО6) должны были уплатить каждому из продавцов (Реве Д.Н. и ФИО11)
по 9 500 000 руб. согласно указанному в пункте 2.2 графику. Однако, исходя из представленных ФИО1 документов, частично оплачивал спорное имущество только он.

При применении судами последствий недействительности сделки в виде взыскания с ФИО1 в конкурсную массу должника – ФИО2 действительной стоимости 1/2 доли в праве собственности на спорное имущество в размере 28 245 500 руб. не учтены вышеуказанные условия договора купли-продажи от 22.04.2016, с учетом которых в пользу должника каждым из покупателей – и ФИО1 и ФИО6 должна быть уплачена равная сумма, то есть по 14 122 750 руб.

Судами не приведено правового обоснования взыскания всей рыночной стоимости 1/2 доли в праве собственности в размере 28 245 500 руб.
на спорное имущество исключительно с ФИО1, учитывая
то обстоятельство, что из условий договора купли-продажи от 22.04.2016
не следует реализация доли ФИО2 – ФИО1, а доли ФИО11 – ФИО6

В тоже время из оспариваемых судебных актов следует, что судами сделан вывод о мнимости сделки с ФИО6 и его номинальном участии в спорных правоотношениях, что фактически свидетельствует
о единственном возможном фактическом выгодоприобретателе прав
на спорный объект недвижимого имущества –ФИО1

Указанное обстоятельство косвенно подтверждается отсутствием платежей по договору купли-продажи от 22.04.2016 с его стороны, последующим отчуждением спорного имущества в пользу ФИО1, неучастием в управлении им и неиспользовании его с момента приобретения до отчуждения.

Цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться единая сделка, направленная
на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу конечного бенефициара, которая может быть признана недействительной.

В соответствии с разъяснениями пункта 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» намерения одного участника совершить притворную сделку для применения пункта 2 статьи 170 ГК РФ недостаточно.

Таким образом, при совершении притворной сделки воля всех сторон должна быть направлена на возникновение у прикрываемой сделки иных гражданско-правовых результатов по сравнению с указанными
в прикрывающей сделке.

При отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства
и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок
в целях создания видимости вовлечения имущества в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника к другому оформляются притворные сделки,
а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника
к бенефициару указанной сделки по выводу активов - лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником
все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Вместе с тем судами указанные обстоятельства при рассмотрении обособленного спора не устанавливались и не исследовались, несмотря
на то, что они имеют юридическое значение и входят в предмет доказывания, учитывая доводы и возражения сторон, и того обстоятельства, что
от их наличия или отсутствия зависит применение последствий недействительности сделки.

При этом возможность взыскания денежных средств от лиц, участвующих в заведомо незаконной схеме, в результате умышленных противоправных действий которых утрачен контроль над имуществом должника, представляет собой не реституционное требование, а возмещение убытков продавца (статьи 15, 1064 ГК РФ), поэтому обязательства приобретателя (бенефициара - стороны недействительной прикрываемой сделки) и причинителя вреда (лица, участвующего в выводе активов через подписание притворных договоров) являются солидарными (статья 1080 ГК РФ) (определение Верховного Суда Российский Федерации от 19.06.2020
№ 301-ЭС17-19678).

В сложившейся ситуации в целях обоснования номинального участия ФИО6 в спорной сделке, необходимо установить факт неполучения им оплаты по последующему договору купли-продажи своей 1/2 доли в праве собственности на спорное имущество от 07.06.2018, заключенному
с ФИО1 по цене 19 000 000 руб. или транзитных характер этих платежей.

Из материалов дела следует, что 14.03.2018 (до даты окончательного расчета по спорному договору) ФИО1 заключил с публичным акционерным обществом «Сбербанк России» (далее – ПАО «Сбербанк») договор об открытии невозобновляемой кредитной линии с целью приобретения 1/2 доли в праве собственности на спорное имущество
у ФИО6 с лимитом на сумму 19 000 000 руб. По утверждению кассатора, данная денежная сумма была оплачена ФИО6, после чего ФИО1 стал единоличным собственником спорной недвижимости.

Таким образом, для правильного применения последствий недействительности сделки судам при новом рассмотрении спора необходимо установить, действительно ли договоры купли-продажи
от 22.04.2016 и 07.06.2018 представляют собой единую сделку, направленную на вывод активов должника, носило ли участие
ФИО13 в цепочке сделок номинальный характер, производился
ли с ним ФИО1 реальный расчет по договору купли-продажи
от 07.06.2018, получал ли ФИО6 19 000 000 руб. по договору
и на что их потратил, не носила ли эта оплата транзитный характер, каковы причины продажи спорного имущества именно ФИО1 и, исходя
из каких критериев определялась стоимость его реализации.

С учетом изложенного определение суда первой инстанции
и постановление суда апелляционной инстанции подлежит отмене в части применения последствий недействительности сделки в виде взыскания
с ФИО1 в конкурсную массу должника 28 245 500 руб., как принятые
с нарушением норм материального права (часть 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Исходя из того, что для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, установление всех имеющих значение для дела обстоятельств, что невозможно в арбитражном суде округа в силу его полномочий, обособленный спор в соответствии
с пунктом 3 части 1 статьи 287 АПК РФ подлежит в отмененной части передаче на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду следует устранить отмеченные недостатки, исследовать доводы и возражения лиц, участвующих в деле,
в отношении применения последствий недействительности сделки
и квалификации спорных правоотношений сторон, оценить представленные
в их обоснование доказательства в порядке, предусмотренном статьей 71 АПК РФ, после чего принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт, правильно применив нормы материального и процессуального права, а также распределить судебные расходы и вернуть излишне уплаченную государственную пошлину.

Определением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа
от 09.11.2021 по ходатайству ФИО1 судом приняты меры
по приостановлению исполнения обжалуемых судебных актов.

В соответствии с частью 4 статьи 283 АПК РФ меры по приостановлению исполнения обжалуемых судебных актов подлежат отмене.

Руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, частью 1 статьи 288, статьей 289 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

определение Арбитражного суда Новосибирской области от 05.07.2021
и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 28.09.2021
по делу № А45-3615/2018 отменить в части применения последствий недействительности сделки. В отмененной части обособленный спор отправить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Новосибирской области.

В остальной части определение Арбитражного суда Новосибирской области от 05.07.2021 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 28.09.2021 по делу № А45-3615/2018 оставить
без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Меры по приостановлению обжалуемых судебных актов по настоящему обособленному спору, принятые определением Арбитражного суда
Западно-Сибирского округа от 09.11.2021, отменить.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1
АПК РФ.

Председательствующий Ю.И. Качур

Судьи М.Ю. Бедерина

О.В. Жирных