Гражданский кодекс часть 1

по заявлению конкурсного управляющего должником к ФИО4, ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Группа Компаний «Волжские берега», ИНН <***>,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Самарской области от 10.09.2014 заявление ФИО5 о признании общества с ограниченной ответственностью «Группа компаний «Волжские берега» (далее – ООО «Группа компаний «Волжские берега», должник) несостоятельным (банкротом) принято к производству.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 12.01.2015 в отношении ООО «Группа компаний «Волжские берега» введена процедура наблюдения. Временным управляющим должником утвержден ФИО6

Решением Арбитражного суда Самарской области от 21.10.2015 ООО «Группа Компаний «Волжские берега» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство. Исполнение обязанностей конкурсного управляющего возложено на временного управляющего ФИО6

Определением Арбитражного суда Самарской области от 01.12.2015 конкурсным управляющим утвержден ФИО7

Конкурсный управляющий ФИО7 обратился в Арбитражный суд Самарской области с заявлением, в котором, с учетом принятого судом уточнения, просил привлечь к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам ООО «Группа компаний «Волжские берега» ФИО4, взыскав с нее 234 330 661,89 руб., из которых 177 331 708,44 руб. взыскать солидарно с ФИО1; привлечь к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам ООО «Группа компаний «Волжские берега» ФИО1, взыскав с него солидарно с ФИО4 177 331 708,44 руб.

В рамках рассмотрения обособленного спора заявителем на основании статьи 61.16 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) подано ходатайство о разрешении вопроса о наличии оснований для привлечения ФИО4 и ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, а также о приостановлении производства по рассмотрению заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника до окончания расчетов с кредиторами, поскольку невозможно определить окончательный размер ответственности.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 15.08.2019 признано доказанным наличие оснований для привлечения ФИО4 и ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Приостановлено производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего ФИО7 к ФИО4 и ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника до окончания расчетов с кредиторами.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.10.2019 определение Арбитражного суда Самарской области от 15.08.2019 оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО1 просит обжалуемые судебные акты изменить и принять по делу новый судебный акт.

В заседании суда кассационной инстанции представитель заявителя кассационной жалобы уточнил требования по кассационной жалобе, просил отменить обжалуемые судебные акты и обособленный спор направить на новое рассмотрение.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, отзыв на кассационную жалобу, заслушав представителей ФИО1 и конкурсного управляющего ОАО «Волго-Камский Банк», проверив в соответствии с частью 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов судов установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в материалах дела доказательствам, суд округа приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы, исходя из следующего.

Как следует из материалов данного обособленного спора, обращаясь в арбитражный суд с заявлением о привлечении ФИО4 и ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, конкурсный управляющий указывал, что в реестр требований кредиторов ООО «Группа компаний «Волжские берега» в состав требований кредиторов третьей очереди включена задолженность на сумму 287 650 325 руб. 42 коп. В ходе конкурсного производства реализовано недвижимое имущество должника, являвшееся наиболее ликвидным активом ООО «Группа компаний «Волжские берега» на дату введения в отношении должника процедуры конкурсного производства. Денежные средства, поступившие от продажи указанного имущества, взыскания дебиторской задолженности, распределены между кредиторами в соответствии с очередностью, установленной положениями Закона о банкротстве.

В результате распределения денежных средств требования, включенные в состав требований кредиторов третьей очереди, погашены в сумме 49 844 935 руб. 44 коп. Сумма не погашенных требований кредиторов третьей очереди по состоянию на 12.03.2019 составляла 234 330 661 руб. 89 коп. С указанной даты распределение денежных средств не проводилось, поскольку продолжались торги в отношении прав требования должника к отдельным дебиторам, которые не завершены и по состоянию на 08.08.2019, что подтверждается сведениями с официального сайта торговой площадки «Фабрикант».

Поскольку денежных средств, полученных в результате продажи имущества должника, будет недостаточно для полного удовлетворения требований кредиторов, конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд Самарской области с заявлением о привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Разрешая данный обособленный спор, оценив представленные в материалы дела доказательства с позиции статьи 71 АПК РФ, суд первой инстанции и согласившийся с его выводами апелляционный суд, пришли к выводу о наличии оснований для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности при следующих обстоятельствах.

Как следует из материалов дела и установлено судебными инстанциями, в пределах трех лет, предшествующих возникновению признаков банкротства ООО «Группа компаний «Волжские берега», ФИО4 являлась генеральным директором ООО «Группа компаний «Волжские берега», ФИО1 являлся участником ООО «Группа компаний «Волжские берега».

Руководителями ООО «Группа компаний «Волжские берега» являлись: с 15.02.2005 – ФИО8, генеральный директор; с 07.07.2006 – ФИО9, генеральный директор; с 29.07.2011 – ФИО4, генеральный директор. ФИО1 является участником ООО «Группа компаний «Волжские берега» с 27.10.2011 с долей в уставном капитале 100%, номинальной стоимостью 16 000 руб.

При таких данных суды установили, что ФИО4 и ФИО1 являются контролирующими должника лицами.

В части привлечения бывшего руководителя должника ФИО4 к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам должника, конкурсным управляющим указано на наличие оснований, предусмотренных подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 и подпунктом 1 пункта 2 статьи 61. Закона о банкротстве.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 25.12.2014 по делу № А55-20137/2014 в отношении ООО «Группа компаний «Волжские берега» введена процедура наблюдения, временным управляющим ООО «Группа компаний «Волжские берега» утвержден ФИО6, которым, во исполнение положений статьи 70 Закона о банкротстве временным управляющим ООО «Группа компаний «Волжские берега» проведен финансовый анализ деятельности ООО «Группа компаний «Волжские берега».

Согласно таблице 9 на странице 26 финансового анализа деятельности ООО «Группа компаний «Волжские берега» в бухгалтерском балансе по состоянию на декабрь 2014 года отражена дебиторская задолженность 522 758 000 руб. Аналогичные данные содержатся и в балансе ООО «Группа компаний «Волжские берега» за 2014 год.

В период с 01.08.2011 до момента введения в отношении ООО «Группа компаний «Волжские берега» конкурсного производства ФИО4 являлась генеральным директором ООО «Группа компаний «Волжские берега».

Между тем, вопреки требованиям пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве, ею, как бывшим генеральным директором должника, не переданы конкурсному управляющему материальные ценности, печати и документы должника.

В связи с чем, конкурсный управляющий ООО «Группа компаний «Волжские берега» ФИО7 обратился в Арбитражный суд Самарской области с заявлением об истребовании у бывшего генерального директора ООО «Группа компаний «Волжские берега» ФИО4 бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей, по результатам рассмотрения которого вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Самарской области от 04.05.2016 заявление конкурсного управляющего было удовлетворено.

Однако определение Арбитражного суда Самарской области от 04.05.2016 ФИО4 до настоящего времени не исполнено; документы, подтверждающие размер дебиторской задолженности, конкурсному управляющему не переданы.

На странице 29 финансового анализа деятельности ООО «Группа компаний «Волжские берега» приведен перечень основных средств ООО «Группа компаний «Волжские берега», стоимостью 3 850 000 руб., а именно: автомобиль МАЗ 672; автомойка MITHO PLUS 2202M; виброплита AVP 1240 Honda 4 л.с.; виброплита ТСС ВП20-4; кондиционер Aeronik; кондиционер Pioneer KFR135PN; кофемашина Bosch TCA; ноутбук Acer Aspire; ноутбук Asus K61; ноутбук Lenovo IdeaPadZ560; полуприцеп-цистерна ППЦ-24-93866 7784; полуприцеп-цистерна ППЦ-24-93866 8935; принтер/копир/сканер Canon i-Sensys MF4410; принтер/копир/сканер Canon i-Sensys MF4450; строительный вагончик; счетчик банкнот Magner35; ТС Автоцистерна НЕФАЗ-66062-010 246; универсальный контейнер 40-фут; шкаф повышенной устойчивости к взлому; электростанция Hitachi E57; электроустановка.

Между тем, как установлено судами, неисполнение ФИО4 обязанности по передаче материальных ценностей привело к неправомерному выбытию из конкурсной массы имущества, стоимостью 3 850 000 руб.

В ходе процедуры конкурсного производства в отношении должника в ответ на требование конкурсного управляющего о погашении задолженности, денежные средства в добровольном порядке перечислены следующими дебиторами: АО «КВАНТУМ» (2389,5 руб.), ООО «СКАНИЯ-РУСЬ» (20 408,58 руб.), ООО «РН-КАРТ» (11 435 руб.), ООО «РИЦ «Аверс» (1758 руб.).

Осуществлять взыскание остальной дебиторской задолженности в судебном порядке не представлялось возможным в связи с отсутствием договоров и прочих первичных документов, которые не переданы конкурсному управляющему.

Поскольку наличие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности у руководителя предполагается и является обязательным в силу закона, поэтому именно единоличный исполнительный орган обязан представлять доказательства причин, объективно препятствовавших осуществить передачу документации при неисполнении этой обязанности. Контролирующим должника лицом не передана конкурсному управляющему документация, которая бы позволяла определить, взыскать или продать дебиторскую задолженность. При должной степени заботливости и осмотрительности, правомерном поведении, руководитель должника, должен был вести и хранить документы финансового, бухгалтерского учета, в том числе по дебиторам, товарно-материальные ценности, а также незамедлительно их передать конкурсному управляющему должника, что не было сделано.

По мнению судов, невыполнение ФИО4 обязанности по передаче документов конкурсному управляющему ООО «Группа компаний «Волжские берега» повлекло невозможность взыскания дебиторской задолженности в размере 522 722 008,92 руб.

При этом суды признали, что указанной суммы достаточно для удовлетворения не погашенных требований кредиторов третьей очереди согласно реестру требований кредиторов, размер которых составляет 234 330 661 руб. 89 коп.; доказательства того, что действительная стоимость дебиторской задолженности существенно меньше и ее истребование не привело бы к пополнению конкурсной массы, бывшим руководителем в материалы дела не представлены.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств, в частности, причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Как установлено судами, в рамках дела о банкротстве ООО «Группа компаний «Волжские берега» признаны недействительными совершенные должником сделки, причинившие существенный вред имущественным правам кредиторов: ООО «Транспортная компания «Лидер дорог» (ИНН <***>), банковские операции на сумму 62 773 772 руб. 00 коп. (определение Арбитражного суда Самарской области от 21.06.2016 по делу № А55-20137/2014); ООО «ТЕХКОМ» (ИНН <***>), банковские операции на сумму 28 289 501 руб. (определение Арбитражного суда Самарской области от 05.09.2016 по делу № А55-20137/2014); ООО «ПРОМИНВЕСТСТРОЙ» (ИНН <***>), банковские операции на сумму 9 014 800 руб. (определение Арбитражного суда Самарской области от 22.12.2016 по делу № А55-20137/2014); ООО «АВТОТРАНС» (ИНН <***>), отчуждение транспортных средств на сумму 9 163 700 руб., на ООО «АВТОТРАНС» возложена обязанность по возврату 11 транспортных средств (определение Арбитражного суда Самарской области от 17.06.2016 по делу № А55-20137/2014 (оставлено без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.08.2016, постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 17.11.2016), определение Арбитражного суда Самарской области от 20.02.2017 по делу N А55-20137/2014; ООО «МОНОЛИТ» (ИНН <***>), отчуждение транспортных средств на сумму 18 245 000 руб. (определение Арбитражного суда Самарской области от 29.01.2018 по делу № А55-20137/2014), итого на сумму 127 486 773 руб.

Кроме этого, в рамках дела о банкротстве ОАО «Межрегиональный Волго-Камский банк реконструкции и развития» признан недействительной сделкой договор цессии (уступки прав и перевода долга) от 29.10.2013, заключенный между ОАО «Волго-Камский банк» (кредитор), ООО «Группа компаний «Волжские берега» (первоначальный должник) и ООО «ВолгаПромСервис» (новый должник), по условиям которого на нового должника переведены обязательства первоначального должника как заемщика по указанным кредитным договорам (определение Арбитражного суда Самарской области от 17.03.2015 по делу № А55-20137/2014, оставленное без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.06.2015 по делу № А55-26194/2013 и определением Верховного Суда Российской Федерации от 04.04.2016 № 306-ЭС15-8369).

Данный договор по своей правовой природе является соглашением о переводе долга (статья 391 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).

После перемены лиц в обязательстве новый должник не погашал задолженность перед ОАО «Волго-Камский банк».

В период после заключения договора о переводе долга и до момента обращения конкурсного управляющего ОАО «Волго-Камский банк» в суд с требованием о признании недействительным договора цессии (уступки прав и перевода долга) от 29.10.2013 (27.06.2014), земельный участок, являвшийся объектом договора об ипотеке (залоге) недвижимости от 05.08.2013 № 2030/1911, был передан ООО «Группа компаний «Волжские берега» в залог АКБ «Тольяттихимбанк» по договору залога недвижимого имущества (ипотеки) от 27.02.2014 № 0337. Запись об ипотеке в пользу АКБ «Тольяттихимбанк» внесена в Единый государственный реестр прав (далее – ЕГРП) на недвижимое имущество и сделок с ним.

В качестве одного из последствий недействительности договора цессии (уступки прав и перевода долга) от 29.10.2013, в частности, признаны восстановленными права и обязанности ОАО «Волго-Камский банк», ООО «Группа компаний «Волжские берега» по договору об ипотеке (залоге недвижимости) от 05.08.2013 № 2030/1911, заключенному между ОАО «Волго-Камский банк», ООО «Группа компаний «Волжские берега», и ОАО «Волго-Камский банк» восстановлено в правах залогодержателя в отношении недвижимого имущества.

Кроме этого, судебными актами по делу № А55-26194/2013 определено старшинство залогов, при этом установлено, что поскольку материалами дела не доказана осведомленность АКБ «Тольяттихимбанк» о наличии права залога ОАО «Межрегиональный Волго-Камский банк реконструкции и развития» в отношении спорного имущества; на момент заключения договора ипотеки с АКБ «Тольяттихимбанк» в ЕГРП отсутствовало обременение в пользу ОАО «Межрегиональный Волго-Камский банк реконструкции и развития», договор ипотеки с АКБ «Тольяттихимбанк» заключен ответчиком 27.02.2014 и зарегистрирован 17.03.2014 до обращения конкурсного управляющего с требованием о признании сделки недействительной, учитывая добросовестность АКБ «Тольяттихимбанк» при заключении договора ипотеки, суд признал, что требования АКБ «Тольяттихимбанк» к залогодателю подлежат удовлетворению без учета условий предшествующего договора залога с ОАО «Межрегиональный Волго-Камский банк реконструкции и развития».

При этом недвижимое имущество, являющееся предметом залога, было продано в ходе процедур банкротства; требования АКБ «Тольяттихимбанк», включенные в реестр требований кредиторов, были погашены в полном объеме.

Таким образом, судами было установлено, что ОАО «Волго-Камский банк» был причинен вред в размере, соответствующем размеру удовлетворенных требований АКБ «Тольяттихимбанк», включенных в реестр требований кредиторов ООО «Группа компаний «Волжские берега», в размере 49 844 935,44 руб.

Общий размер требований ОАО «Волго-Камский банк», включенных в третью очередь реестра требований кредиторов должника, составляет 222 209 217,60 руб., в том числе требования в размере 190 359 865,31 руб. как обеспеченные залогом имущества должника.

При этом, согласно суждений судов, если бы требования ОАО «Волго-Камский банк» были удовлетворены частично за счет средств от продажи залогового имущества, процентное соотношение размера требований, которые могли быть удовлетворены за счет иных денежных средств, изменилось бы в пользу других кредиторов, таким образом, цепочка сделок по неоднократному предоставлению в залог одного и того же имущества причинила ущерб не только ОАО «Волго-Камский банк», но и всем остальным кредиторам третьей очереди.

Судом первой инстанции был сделан запрос в Управление Росреестра по Самарской области о том, в каком порядке был прекращен залог в пользу ОАО «Волго-Камский банк» объектов недвижимости, принадлежавших ООО «Группа компаний «Волжские берега» (кадастровые номера 63:01:0703007:716, 63:01:0201001:444, 63:01:0208001:655, 63:01:0201001:469, 63:01:0208001:653): по заявлению ОАО «Волго-Камский банк», по совместному заявлению ОАО «Волго-Камский банк» и ООО «Группа компаний «Волжские берега», либо иным образом.

Как следует из ответа Управления Росреестра по Самарской области от 21.05.2019 № 12-2916 на запрос суда, согласно сведениям, содержащимся в ЕГРН, по состоянию на 21.05.2019, ограничение в виде залога в силу закона в пользу ОАО «Межрегиональный Волго-Камский банк реконструкции и развития» в отношении обозначенных в запросе объектов недвижимости прекращено 05.11.2013 на основании совместных заявлений залогодателя и залогодержателя от 31.10.2013.

При этом, как указал суд первой инстанции, из представленных Управлением Росреестра по Самарской области копий документов из материалов регистрационных дел следует, что от ООО «Группа компаний «Волжские берега» заявления о прекращении регистрационных записей об ипотеке в силу закона в отношении всех объектов недвижимости поданы ФИО4

В связи с чем, суды установили, что общий размер вреда, причиненного недействительными сделками, совершенными бывшим руководителем должника ФИО4, составляет 177 331 708 руб. 44 коп. (127 486 773 руб. + 49 844 935,44 руб.), что явилось основанием для признания доказанными наличия оснований для привлечения ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В части привлечения единственного участника должника ФИО1 к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам должника, конкурсным управляющим указано на наличие оснований, предусмотренных подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Признавая требования конкурсного управляющего должником в данной части обоснованными, суды первой и апелляционной инстанций исходили из следующего.

Как следует из материалов дела и установлено судами, договор об ипотеке (залоге недвижимости) от 05.08.2013 № 2030/1911 с ОАО «Волго-Камский банк» заключен с одобрения единственного участника, как следует из пункта 1.5 указанного договора. Последующая ипотека согласно пункту 3.3 соответствующего договора запрещена. В виде фотокопий из материалов дела № А55-26194/2013 в материалы обособленного спора конкурсным управляющим предоставлена копия согласия ФИО1 на заключение договора уступки, заверенная генеральным директором ООО «Группа компаний «Волжские берега» ФИО4; конкурсным управляющим представлен оригинал протокола от 26.02.2014 № 6 об одобрении ФИО1 сделки по получению кредита в АКБ «Тольяттихимбанк» и по заключению договора залога того же недвижимого имущества с АКБ «Тольяттихимбанк».

В суде первой инстанции представителем ФИО1 сделано заявление о фальсификации доказательств, в котором указано, что подписи на представленных представителем должника решении единственного участника ООО «Группа компаний «Волжские Берега» от 29.10.2013, протоколе № 6 внеочередного общего собрания участников ООО «Группа компаний «Волжские Берега» от 26.02.2014 исполнены не ФИО1 В связи с чем, представитель ФИО1 счел, что данные доказательства не являются достоверными и просил исключить данные письменные документы из числа доказательств по делу, а также заявил ходатайство о назначении почерковедческой экспертизы.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 13.06.2019 ходатайство ФИО1 о назначении почерковедческой экспертизы удовлетворено, перед экспертом поставлены вопросы: исполнена ли подпись на решении единственного участника ООО «Группа компаний «Волжские Берега» от 29.10.2013 от имени ФИО1 им самим, либо иным лицом?; исполнена ли подпись на Протоколе № 6 внеочередного общего собрания участников ООО «Группа компаний «Волжские Берега» от 26.02.2014 от имени ФИО1 им самим, либо иным лицом?

Согласно заключению эксперта от 21.06.2019 № 479, по первому вопросу: кем – ФИО1 или другим лицом - выполнена подпись от имени ФИО1, изображение которой находится в электрографической копии решения единственного участника ООО «Группа компаний «Волжские берега» об одобрении крупной сделки от 29.10.2013, расположенная под текстом решения в графе «Единственный участник ООО «Группа компаний «Волжские берега», не представилось возможным по причинам, изложенным в пункте 1 исследовательской части заключения.

По второму вопросу: подпись от имени ФИО1 в оригинале протокола от 26.02.2014 № 6 внеочередного общего собрания участников ООО «Группа компаний «Волжские берега», расположенная на последнем листе под текстом протокола в графе «Председатель собрания», выполнена не самим ФИО1, а другим лицом с подражанием подписи ФИО1

По поводу ответа эксперта на первый вопрос суд первой инстанции посчитал правомерными доводы конкурсного управляющего и представителя ОАО «Волго-Камский банк» о том, что в силу статьи 65 АПК РФ заявление ответчика о фальсификации доказательств, а именно о том, что он не подписывал решение единственного участника ООО «Группа компаний «Волжские берега» от 29.10.2013 не подтверждено судебной экспертизой, иных доказательств фальсификации ФИО1 не представил.

С учетом изложенного, суды пришли к выводу, что решение единственного участника ООО «Группа компаний «Волжские Берега» от 29.10.2013 в виде копии, предоставленной из материалов дела № А55-26194/2013 и заверенной ФИО4, согласно частям 8 и 9 статьи 75 АПК РФ, не может быть исключено из числа доказательств по делу.

Применительно к ответу эксперта на второй вопрос судами учтены доводы конкурсного управляющего о том, что оригинал протокола от 26.02.2014 № 6 внеочередного общего собрания участников ООО «Группа компаний «Волжские берега» получен конкурсным управляющим от ФИО4 одновременно с документами, подлинность подписи ФИО1 в которых заверена нотариально, а именно: заявлением ФИО1 от 19.10.2010 о принятии в состав участников ООО «Группа компаний «Волжские берега» (подлинность подписи ФИО1 заверена нотариусом ФИО10); протоколом № 9 внеочередного общего собрания участников ООО «Группа компаний «Волжские берега» от 21.07.2011 (подлинность подписи ФИО1 заверена нотариусом ФИО11); договором купли-продажи доли в уставном капитале ООО «Группа компаний «Волжские берега» от 22.07.2011 (подлинность подписи ФИО1 заверена нотариусом ФИО11); решением единственного участника ООО «Группа компаний «Волжские берега» от 27.12.2013 (подлинность подписи ФИО1 заверена нотариусом ФИО12).

Суды пришли к выводу, что при таких обстоятельствах у конкурсного управляющего отсутствовали основания сомневаться в подлинности подписи ФИО1 на указанных документах, в том числе в подлинности подписи ФИО1 на оригинале протокола от 26.02.2014 № 6 внеочередного общего собрания участников ООО «Группа компаний «Волжские берега».

Кроме этого, помимо подписи ФИО1, на протоколе от 26.02.2014 № 6 внеочередного общего собрания участников ООО «Группа компаний «Волжские берега» имеется подпись ФИО4

Таким образом, суды пришли к выводу, что протокол от 26.02.2014 № 6 внеочередного общего собрания участников ООО «Группа компаний «Волжские берега» также не может быть исключен судом из числа доказательств по делу, поскольку свидетельствует о необходимости привлечения к субсидиарной ответственности ФИО4, которая, исходя из протокола, присутствовала на собрании участников, по результатам которого оформлен протокол от 26.02.2014 № 6, и, следовательно, должна была знать, что подпись на протоколе исполнена не ФИО1

При этом суды сослались на то, что в судебном заседании представитель ФИО4 пояснила, что после консультаций с доверителем ею получена от ФИО4 информация о том, что ФИО1 являлся действительным участником общества, участвовал в его управлении, принимал соответствующие решения по обстоятельствам прекращения залога и получения другого кредита в АКБ «Тольяттихимбанк».

Несмотря на вывод эксперта по второму вопросу, суды пришли к выводу о том, что ФИО1 может быть привлечен к субсидиарной ответственности в силу правил статьи 65 АПК РФ о распределении бремени доказывания и отсутствия других доказательств того, что не ФИО1 ставил подпись на решении об одобрении сделки по уступке долга. Заключение данной сделки в совокупности с последующим снятием ограничения в виде ипотеки в силу закона повлекли возможность последующей передачи имущества в залог в АКБ «Тольяттихимбанк».

Принимая во внимание крупный характер сделок по переводу долга и последующую сделку с АКБ «Тольяттихимбанк», суды установили, что ФИО1 не мог не знать об обстоятельствах их совершения ввиду того, что совершение данных сделок привело к прекращению крупного обязательства с одним банком и возникновение нового обязательства с другим банком, а также к передаче всего актива ликвидного недвижимого имущества в залог, в связи с чем, суды пришли к выводу о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО1 по эпизоду причинения вреда кредитору ОАО «Волго-Камский банк» на сумму 49 844 935,44 руб.

С учетом вышеизложенных обстоятельств, исходя из правовой позиции, изложенной в пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53), в силу пункта 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве и абзаца первого статьи 1080 ГК РФ, суды пришли к выводу в части привлечения к солидарной ответственности за совершение сделки по переводу долга и причинению вреда кредитору ОАО «Волго-Камский банк» ФИО4 и ФИО1 В остальной части совершенных сделок и в части неисполнения обязанности по передаче документов суды признали обоснованным привлечение к ответственности только ФИО4

В соответствии с пунктом 3 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Пунктом 6 данного Постановления также разъяснено, что руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность, предусмотренную статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, а также ответственность, указанную в статье 61.20 Закона о банкротстве, солидарно (абзац первый статьи 1080 ГК РФ, пункт 8 статьи 61.11, абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Вместе с тем, в силу специального регулирования (пункт 9 статьи 61.11 Закона о банкротстве) размер субсидиарной ответственности номинального руководителя может быть уменьшен, если благодаря раскрытой им информации, недоступной независимым участникам оборота, были установлены фактический руководитель и (или) имущество должника либо фактического руководителя, скрывавшееся ими, за счет которого могут быть удовлетворены требования кредиторов.

Как следует из материалов дела, судами неоднократно предлагалось ответчикам раскрыть фактических бенефициаров должника, поскольку ответчиками были сделаны заявления о принятии ключевых управленческих решений под влиянием других лиц и о формальном характере их участия и руководства в обществе, однако требования о раскрытии соответствующей информации не были выполнены ответчиками, в связи с чем, данные заявления не приняты во внимание судебными инстанции при разрешении данного обособленного спора.

Как отмечено судами, согласно возражений представителя ФИО4, руководитель должника добросовестно осуществляла свои обязательства в рамках деятельности организации; совершение сделок должником не влекло за собой нарушение прав кредиторов, поскольку они не являлись крупными и не выходили за рамки сделки, связанные с приобретением, отчуждением имущества, стоимость которого составляет 25% от стоимости имущества общества, определенной на основании данных бухгалтерской отчетности за последний отчетный период, предшествующий дню принятия решения о совершении вышеуказанных сделок; ФИО4 самостоятельной инициативы в деятельности организации никогда не проявляла, так как номинально исполняла роль директора; все сделки, решения об их заключении, подписание и исполнение контролировались третьими лицами, заинтересованными в деятельности организации, так и в рассматриваемом случае все решения об одобрении и проведении сделки общества и АКБ «Тольяттихимбанк» были приняты заинтересованными третьими лицами, которые уже по факту предоставили ФИО4 протокол от 29.02.2014 № 6, и в нем уже стояла подпись ФИО1 и ФИО4 не обращала внимание на ее подлинность, в связи с чем, ее происхождение (подписи) пояснить никак не может.

В подтверждение довода о причинении ответчиками вреда должнику своими действиями, конкурсный управляющий, обращаясь с настоящим заявлением, сослался на заключение договора залога недвижимого имущества с АКБ «Тольяттихимбанк», который был одобрен ФИО1 как единственным участником общества Протокол от 26.02.2014 № 6, который, одобряя указанную сделку, должен был знать о ранее заключенном договоре и о запрете последующей ипотеки. Договор об ипотеке (залоге недвижимости) от 05.08.2013 № 2030/1911 с ОАО «Волго-Камский банк» заключен также с одобрения единственного участника.

Конкурсный управляющий Банка обращался с заявлением в Арбитражный суд Самарской области с заявлением к ООО «Группа компаний «Волжские берега» об оспаривании сделки должника, где просил признать недействительным договор цессии от 29.10.2013, заключенный с согласия Банка между ООО «Группа компаний «Волжские берега» и ООО «ВолгаПромСервис», в соответствии с которым был осуществлен перевод долга с должника как заемщика на неплатежеспособного заемщика с одновременным прекращением договоров залога (ипотеки).

Как установлено Арбитражным судом Самарской области в определении от 17.03.2015 по делу № А55-26194/2013, между Банком и ООО «Группа компаний «Волжские берега» были заключены кредитные договоры от 24.04.2013 № 1911, от 07.05.2013 № 1917, от 15.07.2013 № 2030, от 15.07.2013 № 2031, в соответствии с которыми Банк предоставил Заемщику кредиты в режиме единовременных выдач на пополнение оборотных средств.

Исполнение обязательств Заемщика между Банком и ООО «Группа компаний «Волжские берега» в части кредитных договоров от 24.04.2013 № 1911, от 15.07.2013 № 2030, от 15.07.2013 № 2031 обеспечивалось также залогом:

1) по кредитному договору от 24.04.2013 № 1911 и кредитному договору от 15.07.2013 № 2030 в соответствии с договором об ипотеке (залоге) недвижимости от 05.08.2013 № 2030/1911, согласно пунктам 1.1, 3.1 которого ООО «Группа компаний «Волжские берега» в залог Банку передан земельный участок.

По соглашению сторон предмет ипотеки оценен в сумме 58 337 442,00 руб.

2) по кредитному договору от 15.07.2013 № 2031 в соответствии с:

- договором о залоге от 15.07.2013 № 2031, согласно пунктам 1.1, 3.1 которого ООО «Группа компаний «Волжские берега» в залог Банку передано 21 транспортное средство, по соглашению сторон стоимость (цена, оценка) указанных в договоре залога транспортных средств по соглашению сторон составила 11 488 250,00 руб.;

- договором о залоге от 15.07.2013 № 2031/1, согласно пунктам 1.1, 3.1 ФИО8 в залог Банку передано транспортное средство, по соглашению сторон стоимость (цена, оценка) указанного в договоре залога транспортного средства по соглашению сторон составила 1 260 000,00 руб.;

- договором о залоге от 15.07.2013 № 2031/2, согласно пунктам 1.1, 3.1 ФИО13 в залог Банку передано транспортное средство, по соглашению сторон стоимость (цена, оценка) указанного в договоре залога транспортного средства по соглашению сторон составила 500 000,00 руб.

Таким образом, в связи с заключением договора об ипотеке (залоге) недвижимости от 05.08.2013 № 2030/1911, договоров о залоге от 15.07.2013 №№ 2031, 2031/1, 2031/2 Банк приобрел права залогодержателя в отношении движимого и недвижимого имущества.

29 октября 2013 г. с согласия Банка между ООО «Группа компаний «Волжские берега» и ООО «ВолгаПромСервис» (Новый заемщик) был заключен договор цессии (уступки прав и перевода долга) по кредитным договорам от 24.04.2013 № 1911, от 07.05.2013 № 1917, от 15.07.2013 № 2030, от 15.07.2013 № 2031, что следует из письма ООО «Группа компаний «Волжские берега» от 03.02.2014. Перевод долга согласован со стороны Банка единоличным исполнительным органом, президентом Банка ФИО14 При переводе долга все договоры залога прекратились. Из ЕГРП была исключена запись об ипотеке земельного участка в пользу Банка по договору об ипотеке (залоге) недвижимости от 05.08.2013 № 2030/1911.

ООО «Группа компаний «Волжские берега» обязательства по кредитным договорам до заключения оспариваемой сделки исполняло надлежащим образом, после заключения цессии обязательства по кредитным договорам не исполнялись.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 17.03.2015 по делу № А55-26194/2013, оставленным без изменений постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.06.2015, удовлетворено заявление конкурсного управляющего ОАО «Волго-Камский банк», признан недействительным заключенный между ООО «Группа компаний «Волжские берега» и ООО «ВолгаПромСервис» договор цессии (уступки прав и перевода долга) от 29.10.2013 по кредитным договорам от 24.04.2013 № 1911, от 07.05.2013 № 1917, от 15.07.2013 № 2030, от 15.07.2013 № 2031. Применены последствия недействительности сделки. Восстановлена существовавшая по состоянию на 29.10.2013 задолженность ООО «Группа компаний «Волжские берега» перед ОАО «Волго-Камский банк»: по кредитному договору от 24.04.2013 № 1911 в размере 33 101 939,73 руб., из которой: сумма основного долга составляет – 32 800 000 руб., проценты за пользование кредитом – 301 939,73 руб.; по кредитному договору от 07.05.2013 № 1917 в размере 15 164 321,53 руб., из которой: сумма основного долга составляет – 15 026 000 руб., проценты за пользование кредитом – 138 321,53 руб.; по кредитному договору от 15.07.2013 № 2030 в размере 50 460 273,97 руб., из которой: сумма основного долга составляет – 50 000 000 руб., проценты за пользование кредитом – 460 273,97 руб.; по кредитному договору от 15.07.2013 № 2031 в размере 65 600 986,30 руб., из которой: сумма основного долга составляет – 65 000 000 руб., проценты за пользование кредитом – 600 986,30 руб. Признаны восстановленными права и обязанности ОАО «Волго-Камский банк», ООО «Группа компаний «Волжские берега» по договору об ипотеке (залоге недвижимости) от 05.08.2013 № 2030/1911, заключенному между ОАО «Волго-Камский банк», ООО «Группа компаний «Волжские берега» и восстановлен ОАО «Волго-Камский банк» в правах залогодержателя. Признаны восстановленными права и обязанности ОАО «Волго-Камский банк», ООО «Группа компаний «Волжские берега» по договору о залоге от 15.07.2013 № 2031, заключенному между ОАО «Волго-Камский банк», ООО «Группа компаний «Волжские берега» и восстановлен ОАО «Волго-Камский банк» в правах залогодержателя. ОАО «Волго-Камский банк», таким образом, также обладает правом залога на указанное выше недвижимое имущество.

При этом, в определении от 17.03.2015 по делу № А55-26194/2013 суд указал, что АО АКБ «Тольяттихимбанк» по договору об ипотеке от 27.02.2014 № 0337 имеет преимущество перед ОАО «Волго-Камский банк» при обращении взыскания на заложенный по договору об ипотеке (залоге) недвижимости от 05.08.2013 № 2030/1911 земельный участок, так как оформило на него ипотеку после снятия обременения Банком и до вынесения настоящего определения. Таким образом, на момент заключения договора от 27.02.2014 имущество было свободным от обременений.

При таких обстоятельствах суды установили, что участник должника ФИО1 не мог не знать о необходимости одобрения указанных сделок по переводу долга и договора залога с ЗАО АКБ «Тольяттихимбанк», не мог не знать о наличии единственного имущества у общества (заемщика) и его возможном отчуждении, об обстоятельствах исполнения (неисполнения) кредитных обязательств должником.

В рамках указанного спора по оспариванию сделок ООО «Группа компаний «Волжские берега» занимало активную позицию и настаивало на заключении и исполнении сделки по переводу долга, отражении данной сделки и перекредитования в бухгалтерской отчетности должника.

Так, в отзыве ООО «Группа компаний «Волжские берега» от 08.08.2014 по делу № А55-26194/2013, подписанной генеральным директоров ФИО4 утверждалось, что сделка по переводу долга от 29.10.2013 была одобрена в соответствии с положениями законодательства со стороны участников как ООО «Группа компаний «Волжские берега» ООО «Волгапромсервис». В дополнении к отзыву ООО «Группа компаний «Волжские берега» от 13.03.2015 по делу № А55-26194/2013 генеральный директор ФИО4 настаивала на исполнении сделки по переводу долга, ссылаясь на отражение данной сделки и наличия кредитных обязательств перед ЗАО АКБ «Тольяттихимбанк» в бухгалтерском балансе за 2013 г.

Участник должника не мог не знать о наличии споров в арбитражном суде об оспаривании сомнительной сделки должника по делу № А55-26194/2013, о взыскании долга по сомнительной сделке по делу № А55-19570/2015, о банкротстве должника по делу № А55-20137/2014, и, соответственно, имел возможность ознакомиться на официальном сайте kad.arbitr.ru с информацией по указанным делам.

Следует также учитывать, что факт получения должником кредитных средств в ОАО «Волго-Камский банк», АКБ «Тольяттихимбанк» участником должника не оспаривается. Документы по указанным сделкам подписывались в рамках правоотношений с ОАО «Волго-Камский банк» и АКБ «Тольяттихимбанк» от имени генерального директора ФИО4, документы об одобрении указанных сделок представлялись ФИО4 в кредитные организации, судебные органы, конкурсному управляющему должника. Также сделка по переводу долга была отражена в бухгалтерской отчетности должника за 2013 г.

Таким образом, несмотря на неодобрение договоров уполномоченным лицом (участником) со стороны должника, суды установили, что участник должен был принять меры к получению доказательств совершения сделок надлежащим образом, при этом должником совершены все действия по их фактическому исполнению, то есть имело место последующее одобрение оспариваемых сделок при отсутствии доказательств злоупотребления сторон; при этом какие-либо доказательства, свидетельствующие об отсутствии возможности узнать о совершении сделок, ФИО1 в материалы данного обособленного спора не представлены.

С учетом вышеизложенного, суды указали на то, что действуя с должной степенью заботливости и осмотрительности, разумно и добросовестно, являясь единственным участником общества, в силу предоставленных ему Законом об обществах с ограниченной ответственностью полномочий имел возможность получить информацию об имущественном состоянии общества и о сделках в пределах срока исковой давности. Доказательства того, что информация о деятельности общества и об оспариваемых сделках намеренно скрывалась от него генеральным директором общества, не представлены.

Судебная коллегия выводы судов о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО4 и ФИО1 по обязательствам должника находит не противоречащими примененными нормам права и установленным по обособленному спору обстоятельствам.

В силу пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Как следует из абзаца 1 пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве, размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

В силу подпункта 1 части 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица, либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 23 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, следует, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам. Одобрение подобной сделки коллегиальным органом (в частности, наблюдательным советом или общим собранием участников (акционеров) не освобождает контролирующее лицо от субсидиарной ответственности. Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке. По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Согласно пункту 56 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 по общему правилу на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ). Вместе с тем, отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Поэтому, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

Таким образом, возлагаемый Законом о банкротстве на контролирующих должника лиц повышенный стандарт доказывания, связанный с опровержением поименованных в Законе о банкротстве презумпций, корреспондирует обязанности соответствующих лиц представить убедительные пояснения (косвенные доказательства), свидетельствующие о наличии презюмируемых обстоятельств.

В данном случае судами первой и апелляционной инстанций было установлено, что должником были совершены сделки, повлекшие утрату имущества должника в значительном размере, указанные сделки были совершены без равноценного встречного исполнения, поскольку в преддверии банкротства, должник не имел реальной возможности погасить все имеющиеся обязательства; сделки по отчуждению транспортных средств должника привели к уменьшению конкурсной массы должника, которая подлежала реализации в процедуре банкротства в целях удовлетворения требований кредиторов в порядке очередности, установленной Законом о банкротстве, тогда как неправомерное уменьшение конкурсной массы влечет причинение убытков кредиторам должника, в связи с чем, указанные сделки повлекли существенный вред как для должника, так и для кредиторов.

Поскольку презумпции, установленные Законом о банкротстве не опровергнуты, доказательств добросовестности и разумности своих действий в интересах должника ФИО4 и ФИО1 не представлено, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о наличии оснований для их привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в связи с невозможностью полного погашения требований кредиторов вследствие действий данных лиц.

Учитывая, что на момент рассмотрения данного обособленного спора формирование конкурсной массы должника не было завершено, суд первой инстанции, установив доказанность наличия оснований для привлечения ФИО4 и ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, с учетом положений пункта 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве, приостановил рассмотрение заявления конкурсного управляющего ФИО7 о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО4 и ФИО1 до окончания расчетов с кредиторами ООО «Группа компаний «Волжские берега».

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что судами первой и апелляционной инстанций правильно применены нормы материального права и не допущены нарушения норм процессуального права, исследованы все обстоятельства, входившие в предмет доказывания, и оценены представленные в материалы дела доказательства в их совокупности и взаимосвязи по правилам главы 7 Кодекса.

Довод, изложенный ФИО1 в кассационной жалобе, относительно того, что судами не было учтено заключение эксперта, опровергающее факт подписания им протокола об одобрении сделки, подлежит отклонению, поскольку судами было установлено, что копия решения об одобрении сделки от 29.10.2013 была передана конкурсному управляющему от руководителя предприятия, поэтому отсутствовали основания сомневаться в наличии такого документа и принадлежность подписи ФИО1 на ней не опровергнута. Вместе с тем, выводы судов сделаны не только на данных документах, но и на иных представленных в материалы дела доказательствах, включая пояснения сторон, которые позволили сделать вывод о наличии оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности.

Вместе с тем, представитель ФИО1 в заседании суда кассационной инстанции привел доводы о том, что ФИО1 был номинальным участником, поскольку реальным учредителем должника являлся ФИО8 (муж сестры жены ФИО1), и совершал действия по одобрению сделки по просьбе последнего.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что ФИО1 при совершении действий по одобрению сделок действовал осознанно.

При этом судебная коллегия отмечает, что доводы о номинальном статусе ФИО1 могут быть заявлены при определении размера субсидиарной ответственности.

Остальные доводы, изложенные ФИО1 кассационной жалобе, направлены на переоценку установленных по обособленному спору обстоятельств.

Между тем, с учетом положений статей 286, 287 АПК РФ, согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе, в определении от 17.02.2015 № 274-О, статьи 286 - 288 Кодекса, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела. Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Доводов, опровергающих выводы судов, кассационная жалоба не содержит.

При таких обстоятельствах судебная коллегия оснований для удовлетворения кассационной жалобы не находит.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Самарской области от 15.08.2019 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.10.2019 по делу № А55-20137/2014 оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья Е.П. Герасимова

Судьи А.Г. Иванова

А.Р. Кашапов