Гражданский кодекс часть 1

представитель Ю.Ю. Богатыревой – В.В. Шестаков по доверенности от 14.03.2022 генеральный директор ООО «АСП» М.В. Павлов, представитель ООО «АСП» М.Ю. Шумилина по доверенности от 30.07.2021 г.

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-5933/2022) Ю.Ю. Богатыревой на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 07.02.2022 г. по делу № А56-109478/2017, принятое

по заявлению Богатыревой Юлии Юрьевны

о процессуальном правопреемстве

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Карат» (ИНН 7842003710, ОГРН 1037869011421, 195112, Санкт-Петербург, пр. Малоохтинский пр., д.61, литер А, пом.61)

установил:

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее – арбитражный суд) от 28.02.2018 г. (резолютивная часть оглашена 22.02.2018 г.), вынесенным по заявлению кредитора – ООО «Бриз, инженерно-техническая фирма» (принято к производству суда определением от 20.12.2017 г., далее - кредитор), общество с ограниченной ответственностью «Карат» (ИНН 7842003710, ОГРН 1037869011421, долее - должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство сроком на 6 месяцев по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, конкурсным управляющим утвержден Александров Святослав Игоревича, член СОАУ «Континент» с ежемесячным вознаграждением в размере 30 000 руб. за счет имущества должника, а требования кредитора в размере 16317 458 руб. 72 коп., в том числе 7 530 193 руб. 46 коп. – основной долг и 8 787 265 руб. 26 коп. – неустойка, включены в третью очередь удовлетворения требований кредиторов должника с учетом требования в части неустойки в силу пункта 3 статьи 137 федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) в реестре требований кредиторов отдельно, как подлежащего удовлетворению после погашения основной суммы задолженности.

01.04.2021 г. в арбитражный суд обратилась Богатырева Юлия Юрьевна (далее – заявитель, Ю.Ю. Богатырева) с заявлением о процессуальном правопреемстве кредитора с указанными требованием в реестре требований кредиторов на заявителя с таким же размером требования; однако, определением от 07.02.2022 г. в удовлетворении данного заявления отказано (наряду с возобновлением производства по нему ввиду ранее имевшего место приостановления по причине проведения судебной экспертизы).

Данное определение обжаловано Ю.Ю. Богатыревой в апелляционном порядке, в жалобе ее податель просит определение отменить, заявление о процессуальном правопреемстве удовлетворить, а в случае, если суд придет к выводу об отсутствии оснований для отмены судебного акта – исключить из его мотивировочной части указание на фальсификацию Договора цессии, послужившего основанием для заявления о правопреемстве.

В этой связи заявитель полагает, что вывод о предоставлении договора с датой, не соответствующей моменту его фактического подписания, противоречит судебной практике применения статей 10 и 168 Гражданского кодекса РФ, при реальности как переданного права требования, так и действий по его передаче от кредитора Ю.Ю. Богатыревой (наличии у них воли (надлежащего волеизъявления) на такую передачу), при том, что ни указанное несоответствие даты договора, ни сам факт передачи права требования не влечет причинение вреда должнику (конкурсной массе) и иным кредиторам, а такое несоответствие даты, как технического реквизита документа, не влечет вывод ни о фальсификации договора, ни о его ничтожности (с учетом, опять же, приведенной в жалобе судебной практики), как ссылается апеллянт и на правовую позицию Верховного Суда РФ, отраженную в определении судебной коллегии по экономическим спорам от 20.12.2021 г. № 307-ЭС18-15392(3) по делу № А56-67582/2015, в силу которой право требования ликвидированного юридического лица не прекращается с его ликвидацией, а исключение такого требования из реестра требований кредиторов должника не допускается.

Кроме того, в жалобе заявитель ссылается на допущенные судом первой инстанции процессуальные нарушения при оценке доказательств по делу, в т.ч. результатов проведенной по делу экспертизы, которая, в частности, не подтверждает факт подписания (оформления) договора цессии уже после ликвидации кредитора, при том, что, помимо соответствующего экспертного заключения, суд иные доказательства в подтверждение факта заключения договора не исследовал, а проверка заявления о фальсификации договора проведена судом в ненадлежащем порядке.

В судебном заседании апелляционного суда представитель Ю.Ю.Богатыревой поддержал доводы жалобы; представители кредитора ООО «АСП» возражали против ее удовлетворения, в т.ч. по мотвиам, изложенным в представленном отзыве.

Иные участвующие в дела лица, включая конкурсного управляющего должника, позиций (отзывов, возражений) на рассматриваемую жалобу не представили, в заседание не явились, однако, о месте и времени судебного разбирательства считаются извещенными в силу части 1 статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса РФ (с учетом разъяснений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащихся в пункте 5 постановления от 17.02.2011 г. № 12, и при соблюдении требований абзаца второго части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса РФ), в связи с чем и в соответствии с частью 3 статьи 156 данного Кодекса дело (апелляционная жалоба) рассмотрено без их участия при отсутствии также с их стороны каких-либо ходатайств, обосновывающих невозможность явки в заседание.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого определения в порядке, предусмотренном статьями 266, 268 и 269 Арбитражного процессуального кодекса РФ, апелляционный суд пришел к следующим выводам:

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса РФ, дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Согласно части 1 статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса РФ в случае выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательстве) арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает об этом в судебном акте; правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса.

В данном случае, заявляя о процессуальном правопреемстве кредитора, Ю.Ю. Богатырева сослалась на Договор уступки права требования (цессии) № 1 от 17.09.2020 г. (далее – Договор), по условиям которого ООО «Бриз, инженерно-техническая фирма» (Цедент) уступает Ю.Ю. Богатыревой (Цессионарий), а Цессионарий принимает право требования Цедента к ООО «Карат» уплаты денежных средств в размере 16 317 458 руб. 72 коп., в том числе 7 530 193 руб. 46 коп. – основной долг м 8 787 265 руб. 26 коп. – неустойка, которые должник обязан уплатить в соответствии с решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 28.10.2015 г. по делу № А56-56017/2015.

Вместе с тем, при рассмотрении данного заявления конкурсным кредитором ООО «АСП» подано заявление о фальсификации Договора, в связи с чем судом назначено проведение экспертизы, и в заключении № 2018/05-З от 08.11.2021 г. эксперт, помимо пришел к выводу о том, что установить, соответствует ли время выполнения текста и подписи от имени Д.П. Садовского, указанной в Договоре дате, или данные реквизиты выполнены позднее, не представляется возможным по причинам, приведенным в исследовательской части заключения; признаки, свидетельствующие о нарушении условий документного хранения договора, в том числе признаки, характерные для термического воздействия, не выявлены; вместе с тем, подпись от имени Ю.Ю. Богатыревой выполнена, а оттиск печати кредитора с текстом нанесен не ранее 2021 г., а не в указанное в договоре время.

В этой связи признав выводы эксперты (в последней части) достоверными (не опровергнутыми участвующими в деле лицами), суд сослался на то, что согласно пунктам 3 и 4 статьи 1 Гражданского кодекса РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно, и никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения; в соответствии с пунктом 1 статьи 9 Гражданского кодекса РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права, и в целях реализации указанного выше правового принципа абзацем 1 пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса РФ установлена недопустимость осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действий в обход закона с противоправной целью, а также иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом), при том, что в случае несоблюдения данного запрета суд на основании пункта 2 статьи 10 Гражданского кодекса РФ с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Также как указал суд, в соответствии с разъяснениями Верховного Суда РФ, содержащимися в пункте 1 Постановления Пленума от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерация» добросовестным поведением, является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации, а исходя из смысла приведенных выше правовых норм и разъяснений под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия, при том, что под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Применительно к настоящему спору суд полагал, что обеспечение требования одного из кредиторов посредством подписания договора уступки права требования позже даты его заключения, что установлено в экспертном заключении, необходимо расценивать как злоупотребление сторонами правом, направленное на причинение вреда имущественным правам иных кредиторов, имеющим неисполненные обязательства, с учетом того, что по своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона, в связи с чем злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса РФ).

В этой связи суд также исходил из того, что кредитор, согласно выписке из ЕГРЮЛ, ликвидирован 29.03.2021 г., а в силу статьи 419 Гражданского кодекса РФ обязательство прекращается ликвидацией юридического лица (должника или кредитора), кроме случаев, когда законом или иными правовыми актами исполнение обязательства ликвидированного юридического лица возлагается на другое лицо (по требованиям о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и др.), а соответственно - уступаемое кредитором в пользу Ю.Ю.Богатыревой требование фактически прекратилось в силу закона ввиду ликвидации кредитора, и отсутствие доказательств материального правопреемства до даты ликвидации влечет за собой отказ в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве.

Также со ссылкой на часть 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ отметил, что каких-либо письменных доказательств, подтверждающих заключение договора уступки прав требования до ликвидации кредитора, суду не представлено, при том, что в силу статьи 68 Арбитражного процессуального кодекса РФ обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами, а учитывая изложенное, суд пришел к выводу, что Договор сфальсифицирован сторонами в преддверии ликвидации Цедента, без намерения создать соответствующие правовые последствия, имея намерение получить финансовое удовлетворение, на которое мог бы претендовать кредитор, в связи с чем основания для удовлетворения заявления о процессуальном правопреемстве у суда отсутствуют.

Однако, апелляционный суд не может согласиться с изложенными выводами, признавая правомерными доводы апелляционной жалобы, и исходя из того, что, действительно, дата является техническим реквизитом того или иного документа и несоответствие проставленной на нем даты фактической дате подписания (оформления) этого документа не свидетельствует ни о его ничтожности, ни о злоупотреблении там самым сторонами этого документа своими правами, поскольку в этой связи лицу, ссылающемуся на такое злоупотребление, следует обоснованность, а суду – безусловно установить, в чем именно состоит злоупотребление, а именно – кому и как тем самым причиняется вред, и то, что соответствующие действия были направлены именно на причинение вреда, а не на достижение реальных и благоприятных для того или иного лица последствий.

В данном случае, факт отсутствия у сторон Договора волеизъявления на передачу права требования к должнику не доказан, выводы эксперта не опровергают факт того, что Договор подписан до момента ликвидации кредитора (исключения его из ЕГРЮЛ и утраты тем самым правоспособности, что имело место 29.03.2021 г., при том, что экспертизой установлено проставление на Договоре подписи от имени Ю.Ю. Богатыревой и оттиска печати кредитора не ранее 2021 г.), как из материалов дела не только не следует (и другими лицами, участвующими в деле, документально не подтверждено), что Договор не был подписан кем-либо из уполномоченных его сторонами лиц, но и более того – это косвенно (поскольку соответствующее доказательство не носит прямой (непосредственный) характер) опровергается представленными заявителем и нотариально заверенными показаниями (пояснениями) Д.П. Садовского (ликвидатора кредитора).

Также суд отмечает, что реализация тем или иным лицом гражданских правоотношений предоставленных ему прав, в данном случае – отчуждение (уступка) кредитором своего права требования к должнику и его приобретение Ю.Ю. Богатыревой) - сама по себе не может квалифицироваться как злоупотребление правом, при том, что в силу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса РФ добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается (т.е. пока заинтересованным лицом не доказано иное), и в данном случае ни должником (в лице конкурсного управляющего), ни кредитором ООО «АСП» не обосновано, в чем заключается нарушение их прав в результате осуществленной уступки и процессуального правопреемства кредитора, как нельзя в этой связи и не учитывать актуальные на данный момент подходы Верховного Суда РФ, исходя из которых ликвидация (прекращение) того или иного кредитора само по себе не влечет освобождение должника от соответствующих обязательств перед ним, а суд ввиду этого в любом случае должен выяснять возможного правопреемниками по этим правам требования.

При таких обстоятельствах, обжалуемое определение, как содержащее выводы, не соответствующие фактическим обстоятельствам дела, и – как следствие - принятое при неправильном применении норм процессуального права, подлежит отмене с принятием нового судебного акта – о удовлетворении - в силу изложенного – заявления о правопреемстве.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 266, 268, 271 и 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

постановил:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 07.02.2022 г. по делу № А56-109478/2017 отменить

Принять по делу новый судебный акт.

Заявление Ю.Ю. Богатыревой удовлетворить.

Заменить в порядке процессуального правопреемства, в т.ч. в реестре требований кредиторов ООО «Карат», кредитора – ООО «Бриз, инженерно-техническая фирма» (ОГРН 1067847212070, ИНН 7838345045) с требованием в размере 16 317458 руб. 72 коп., из которых 7 530 193 руб. 46 коп. – основной долг и 8 787 265 руб. 26 коп. – неустойка, на Богатыреву Юлию Юрьевну (ИНН 780617770722) с указанным размером задолженности.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.В. Сотов

Судьи

О.А. Рычагова

И.В. Юрков