Гражданский кодекс часть 1

при участии в судебном заседании путем веб-конференции посредством использования информационной системы «Картотека арбитражных дел» представителя ФИО1: ФИО2, паспорт, доверенность от 19.03.2021;

иные лица, не явились, извещены;

(лица, участвующие в деле, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда),

рассмотрел в судебном заседании апелляционную жалобу ФИО1

на определение Арбитражного суда Свердловской области

от 21 февраля 2022 года

об отказе в удовлетворении заявления ФИО1 о включении его требования в размере 980 000 руб. в реестр требований кредиторов должника,

вынесенное судьей Силищевым И.А.,

в рамках дела № А60-25605/2021

о признании несостоятельным (банкротом) индивидуального предпринимателя ФИО3

третье лицо: ООО «Научно-производственное предприятие «Эксорб»,

установил:

27.05.2021 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление общества с ограниченной ответственностью «Уралстройтраст» (далее – ООО «Уралстройтраст») (ИНН <***>, ОГРН <***>) о признании ФИО3 несостоятельным (банкротом), которое принято к производству суда определением от 31.05.2021, возбуждено производство по настоящему делу о банкротстве.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 30.06.2021 (резолютивная часть определения объявлена 30.06.2021) указанное заявление признано обоснованным, в отношении должника введена процедура реструктуризация задолженности гражданина; финансовым управляющим утвержден ФИО4, являющийся членом Союза «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих».

Сведения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации его долгов опубликованы в газете «Коммерсантъ» №119(7081) от 10.07.2021, на сайте Единого федерального реестра сведений о банкротстве – 02.07.2021.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 07.12.2021 (резолютивная часть объявлена 06.12.2021) процедура реструктуризации в отношении ФИО3 прекращена. ФИО3 признан несостоятельным (банкротом) и введена процедура реализации имущества гражданина сроком на шесть месяцев. Финансовым управляющим для участия в процедуре реализации имущества утвержден ФИО4 (ИНН <***>, номер в сводном реестре: 15882, адрес для направления корреспонденции: 620075, <...>) являющегося членом Союза «Уральская саморегулируемая организация арбитражных управляющих».

Сведения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении процедуры реализации имущества опубликованы в газете «Коммерсантъ» №231(7193) от 18.12.2021, на сайте Единого федерального реестра сведений о банкротстве – 09.12.2021.

12.10.2021 в Арбитражный суд поступило заявление ФИО1 о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 980 000 руб., указанное заявление было мотивировано передачей по договору уступки права требования от 05.04.2018, заключенному между ФИО3 (цедент). ФИО1 (цессионарий) и ООО НПП «Эксорб» (должник), должником ФИО3 кредитору ФИО1 несуществующего права требования по выплате заработной платы к третьему лицу ООО НПП «Эксорб».

Определением суда от 03.12.2021 в качестве третьего лица, без самостоятельных требований, привлечено ООО «Научно-производственное предприятие «Эксорб».

В возражениях на требование кредитора от 01.12.2021 финансовым управляющим заявлено о применении сроков исковой давности в отношении предъявленного кредитором ФИО1 требования, по мнению финансового управляющего, поскольку договор уступки права требования от 05.04.2018 является ничтожной сделкой, т.к. по нему передано право по выплате заработной платы, которое неразрывно связано с личностью кредитора, трехгодичный срок исковой давности истек 05.04.2021.

До начала судебного заседания 02.12.2021 от заявителя поступили письменные пояснения с ходатайством о восстановлении пропущенного срока исковой давности. По мнению кредитора, срок исковой давности не пропущен, поскольку начал течь 03.09.2021 (с момента получения от ООО НПП «Эксорб» запрошенных документов в рамках дела № А60-11322/2021), именно с этого момента кредитор узнал об отсутствии задолженности ООО НПП «Эксорб» по выплате заработной платы ФИО3, при этом заявленное в суд требование поступило 12.10.2021, то есть в пределах общего трехлетнего срока исковой давности.

В отзыве на заявление о включении задолженности в реестр требований кредиторов от 02.12.2021, должник указал на отсутствие оснований для его удовлетворения ввиду отсутствия какой-либо задолженности перед заявителем. Как указывает ФИО3, дебиторская задолженность в размере 980 000 руб. была передана ФИО1 в счет оплаты по договору купли-продажи автомобиля от 01.11.2017. Должник в момент совершения сделки по уступке заявителю прав требования к ООО НПП «Эксорб», составляющих сумму начисленной, но не выплаченной за 2017 год суммы заработной платы, в размере 980 000 руб., передал заявителю действительное право, которое тот мог реализовать, но не воспользовался предусмотренным законом механизмом получения задолженности. Должник обращает внимание, что заявитель своевременно, в пределах срока исковой давности, не обратился к ООО НПП «Эксорб» с требованием о взыскании задолженности по начисленной, но не выплаченной за 2017 год суммы заработной платы ФИО3, что не может влечь обоснованность заявленных требований к должнику.

Впоследствии от ФИО1 поступили дополнения от 11.01.2022 согласно которым, указание в договоре уступки права требования от 05.04.2018 на оплату ФИО1 уступленного права требования в размене 980 000 руб. является притворным, в действительности стороны имели ввиду (как и указывает должник в своем отзыва от 02.12.2021), что ФИО3 частично расплатился за переданный ему Mercedes-Benz ML 350 (суммой в размере 980 000 руб.), передав ФИО1 право требования к ООО НПП «Эксорб», которое, как считал ФИО1 является действительным.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 21.02.2022 (резолютивная часть объявлена 16.02.2022) заявление ФИО1 о включении в реестр требований кредиторов должника ФИО3 задолженности в размере 980 000 руб. оставлено без удовлетворения.

Не согласившись с указанным судебным актом, кредитор ФИО1 (далее - ФИО1) обратился с апелляционной жалобой, в которой просит определение суда отменить, включить в реестр требований кредиторов должника задолженность в сумме 980 000 руб.

В апелляционной жалобе заявитель указывает, что суд первой инстанции неверно определил начало течения срока исковой давности, ошибочно посчитав, что срок начинает течь с 05.04.2018 года (дата подписания договора цессии между ФИО3, ФИО1 и ООО НПП «Эксорб»), в то время как исполнение договора купли-продажи автомобиля от 01 ноября 2017 (сделка, которую стороны прикрывали, заключая Договор цессии от 05.04.2018) было осуществлено позже: сумма в размере 1 775 503 рубля была перечислена ФИО1 после подписания дополнительного соглашения от 25.01.2019 года, а именно: 28.02.2019 в размере 1 775 503 рублей и 02.04.2019 в размере 91 641,61 руб., поэтому срок исковой давности начинает течь со дня исполнения ничтожной сделкой - оплаты ФИО3 приобретенного автомобиля Mercedes-Benz ML 350, с 28.02.2019.

Считает, что суд первой инстанции не рассмотрел требование ФИО1 о признании сделки притворной. ФИО1 указывалось, что притворной является сделка, оформленная договором уступки права требования от 05.04.2018 между ФИО3, А.Л., ФИО1 и ООО НПП «Эксорб», которая прикрывала собой сделку, в действительности заключающуюся в частичной (в размере 980 000 руб.) оплате ФИО5 иного реально существующего долга.Так по договору купли-продажи автомобиля от 01.11.2017 в пользу супруги должника ФИО3 был передан автомобиль Mercedes-Benz ML 350 (по которому в последствии между должником и кредитором было подписано соглашение от 06 апреля 2018 года, соглашение о новации от 04 октября 2018 года, дополнительное соглашение от 25 января 2019 года). Стороны договорились, что часть долга ФИО3 погасит путем передачи ФИО1 права требования от ООО НПП «Эксорб» уплаты суммы начисленной, но не выплаченной заработной платы в размере 980 000 руб. Судом первой инстанции не дана оценка тому обстоятельству, что ФИО5, действуя недобросовестно, будучи профессиональным юристом, ввел в заблуждение ФИО1 (не имеющего юридического образования) о якобы существующей возможности уступки права требования невыплаченной заработной платы, хотя российским законодательством такой возможности не предусмотрено.

До судебного заседания от кредитора ООО «Уралстройтраст» поступил отзыв, в котором поддерживает доводы апелляционной жалобы, считает, что срок исковой давности кредитором не пропущен.

От финансового управляющего ФИО4 поступило ходатайство о рассмотрении апелляционной жалобы в его отсутствие.

В судебном заседании в связи с невозможностью представителя ФИО1 участия по техническим причинам в веб-конференции в соответствии со статьей 163 АПК РФ объявлен перерыв до 16 часов 45 минут.

После перерыва суд апелляционной инстанции в том же составе: председательствующий судья Данилова И.П., судьи Зарифуллина Л.М., Нилогова Т.С. продолжил рассмотрение дела.

Представитель ФИО1 на доводах апелляционной жалобы настаивал, считал определение суда незаконным и необоснованным. Пояснил, что задолженность в сумме 980 000 руб. возникла в связи с заключением между ООО «Вечный зов» и ФИО3 договора купли-продажи автомобиля от 01.11.2017 года.

Остальные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещены надлежащим образом, представителей для участия в заседании суда апелляционной инстанции не направили, отзывы на апелляционную жалобу не представили, что на основании части 3 статьи 156 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Изучив материалы дела, проверив соответствие выводов, содержащихся в обжалуемом судебном акте, имеющимся в материалах дела доказательствам, обсудив доводы апелляционной жалобы, отзыва, заслушав участвующего в судебном заседании представителя ФИО1, проверив правильность применения судом норм материального права, соблюдения норм процессуального права, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Аналогичное правило предусмотрено пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).

Согласно пункту 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные соответствующей главой (т.е. главой X «Банкротство граждан»), регулируются главами I-III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI Закона о банкротстве.

Согласно пункту 4 статьи 213.24 Закона о банкротстве в ходе процедуры реализации имущества гражданина требования конкурсных кредиторов и уполномоченного органа подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном статьей 100 названного Закона, в силу пунктов 3 - 5 которой проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны, а установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Верховный Суд Российской Федерации в периодических и тематических обзорах судебной практики неоднократно подчеркивал, что в условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов для предотвращения необоснованных требований к должнику и нарушения тем самым прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота, предъявляются повышенные требования, что связано, в первую очередь, с тем, что нахождение ответчика в статусе банкротящегося лица с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о недостаточности его имущественной массы для погашения долга перед всеми кредиторами, которые, разумно рассчитывая на погашение имеющейся перед ними задолженности, объективно заинтересованы в том, чтобы в реестр включались только реально существующие требования, наличие и размер которых не вызывает сомнений, ввиду чего судебное исследование этих обстоятельств должно отличаться большей глубиной и широтой по сравнению с обычным спором, тем более, если на такие обстоятельства указывают лица, участвующие в деле, и для этого требуется исследование не только прямых, но и косвенных доказательств и их оценка на предмет согласованности между собой и позициями, занимаемыми сторонами спора.

Таким образом, правоприменительной практикой выработан и последовательно поддерживается правовой подход о применении повышенного стандарта доказывания при рассмотрении заявления кредитора о включении в реестр, заключающегося в осуществлении судом более тщательной проверки обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом; в таком случае основанием к включению требования в реестр является представление кредитором доказательств, ясно и убедительно подтверждающих наличие и размер задолженности перед ним и опровергающих возражения заинтересованных лиц об отсутствии долга.

Обращаясь с заявлением о включении задолженности в реестр требований кредиторов, ФИО1 ссылался на то, что 05.04.2018 между ФИО3 (цедент), ФИО1 (цессионер) и ООО НПП «Эксорб» (должник) заключен договор уступки права требования, согласно которому ФИО3 передает ФИО1 право требовать от ООО НПП «Эксорб» уплаты суммы начисленной, но не выплаченной заработной платы в размере 980 000,00 руб., а также суммы процентов, начисленных на указанную сумму до даты погашения задолженности.

Пунктом 1.4 Договора стороны согласовали цену уступаемых прав требования в размере 980 000,00 руб.

Пунктом 1.5 Договора установлено, что оплата уступаемого права требования осуществлена в полном объеме в момент подписания Договора.

В дальнейшем ФИО1 установлено, что права требования ФИО3 к ООО НПП «Эксорб» отсутствовали, что явилось основанием для обращения в суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника суммы перечисленных денежных средств.

Впоследствии заявитель ссылался на то, что указание в договоре уступки права требования от 05.04.2018 на оплату ФИО1 уступленного права требования в размене 980 000 руб. является притворным, в действительности стороны имели ввиду, что ФИО3 частично расплатился за переданный ему Mercedes-Benz ML 350 (суммой в размере 980 000 руб.), передав ФИО1 право требования к ООО НПП «Эксорб», которое, как считал ФИО1 является действительным.

Из материалов дела следует, что 01.11.2017 между ООО «Вечный зов» в лице генерального директора ФИО1 (Продавец) и ФИО3 (Покупатель) заключен договор купли-продажи, по условиям которого Продавец продает, а Покупатель принимает и оплачивает автомобиль: Mercedes-Benz ML 350 2014 года.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ участником и руководителем ООО «Вечный зов» являлся ФИО1; общество ликвидировано 03.11.2017 года.

06.04.2018 между ФИО1 (Сторона 1) и ФИО3 (Сторона 2) подписано соглашение, по условиям которого Стороны договорились, что право собственности на автомобиль переходит к ФИО3.

По данному соглашению Сторона 1 имеет задолженность перед Стороной 2 в сумме 2 961 753 руб.

В погашение задолженности Стороны 2 перед Стороной 1, Сторона 2 передает Стороне 1 право на получение части прибыли, начисленной Стороне 2 от деятельности общества «Роса-Центр» за 2017 год в сумме 206 250 руб.; право требования уплаты ООО НПП «Эксорб» начисленной за 2017 год, но невыплаченной заработной платы ФИО3 в размере 980 000 руб.

Стороны пришли к соглашению, что обязательства Стороны 2 перед Стороной 1 прекращаются в сумме 1 186 250 руб. ( 206 250 +980 000).

Оставшаяся сумма задолженности в размере 1 775 503 руб. погашается Стороной 2 из доходов, получаемых Стороной 2 от участия в ООО НПП «Эксорб», ООО «Роса-Центр», ООО «Эмаш», ООО НПП «Металлы Урала» в первоочередном порядке и из доходов других бизнесов, в котором Сторона 2 является соучредителем.

Сторона 1 не имеет никаких финансовых требований к ФИО3.

04.10.2018 ФИО1 и ФИО3 заключили соглашение о новации, в котором в абзаце 2 пункта 2.2 указали, что обязательства должника перед кредитором в сумме 1 186 250 руб. в соответствии с пунктами 3 и 4 соглашения от 06.04.2018 прекращаются.

Оставшаяся сумма задолженности в сумме 1 775 503 руб. погашается должником не позднее 03.04.2019 года.

Соглашением от 28.01.2019 Стороны определили размер заемного обязательства в сумме 1 867 144, 861 руб., в том числе 1 775 503 руб. основной долг и 91 641, 61 руб. проценты.

Как указывает в апелляционной жалобе ФИО1 сумма в размере 1 775 503 руб. была перечислена апеллянту 28.02.2019 в размере 1 775 503 руб. и 02.04.2019 в размере 91 641,61 руб.

На основании пункта 3 статьи 407 Гражданского кодекса Российской Федерации стороны своим соглашением вправе прекратить обязательство и определить последствия его прекращения, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства.

В абзаце первом пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11.06.2020 № 6 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств» разъяснено, что обязательство прекращается полностью или частично по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации, другими законами, иными правовыми актами или договором (пункт 1 статьи 407 Гражданского кодекса Российской Федерации). Перечень оснований прекращения обязательств не является закрытым, поэтому стороны могут в своем соглашении предусмотреть не упомянутое в законе или ином правовом акте основание прекращения обязательства и прекратить как договорное, так и внедоговорное обязательство, а также определить последствия его прекращения, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства (пункт 3 статьи 407 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Основания прекращения обязательства могут как являться односторонней сделкой (например, заявление о зачете) или соглашением (например, предоставление и принятие отступного), так и не зависеть от воли сторон (в частности, прекращение обязательства на основании акта органа государственной власти или органа местного самоуправления).

Судам следует учитывать, что прекращение договорного обязательства по ряду оснований может быть выражено в форме соглашения сторон и представлять собой частный случай расторжения или изменения договора (глава 29 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

В пунктах 43, 45 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» разъясняется, что при толковании условий договора в силу абзаца первого статьи 431 ГК РФ судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 ГК РФ), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.

Суд апелляционной инстанции, проанализировав условия договора купли-продажи от 01.11.2017, соглашений от 06.04.2018, от 04.10.2018, от 25.01.2018 пришел к выводу, что обязательства должника на сумму 980 000 руб. прекращено, о чем прямо указано в соглашениях от 06.04.2018 и от 04.10.2018, заключенных между ФИО1 и ФИО3 Оставшаяся часть обязательств по договору купли-продажи от 01.11.2017 года погашена ФИО3, что подтверждает ФИО1

В отношении заключенного между ФИО1 и ФИО3 договора уступки прав требования от 05.04.2018 года суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции.

В силу пункта 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

Цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием (абзац первый пункта 1 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При уступке цедентом уступаемое требование должно существовать в момент уступки (второй абзац пункта 2 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу приведенных правовых норм передача несуществующего права не порождает у цессионария права требования к должнику.

В ходе рассмотрения обособленного спора финансовый управляющий и должник заявили о пропуске срока исковой давности.

Согласно пункту 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 данного Кодекса.

Пунктом 2 статьи 199 указанного Кодекса установлено, что исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В силу статьи 200 названного выше Кодекса, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1).

По обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения (пункт 2).

В пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» разъяснено, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца – физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 14 постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 № 29), возражения на требования конкурсных кредиторов, основанные на пропуске исковой давности, являются средством защиты заинтересованных лиц, а потому могут заявляться любым лицом, имеющим право на заявление возражений относительно требований кредиторов в соответствии со статьями 71 или 100 Закона о банкротстве.

В соответствии с абзацем вторым пункта 14 постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 № 29, если обстоятельства, на которые ссылаются указанные лица, подтверждаются в судебном заседании, арбитражный суд выносит определение об отказе во включении требования данного кредитора в реестр требований кредиторов в связи с пропуском срока исковой давности (пункт 2 статьи 199 ГК РФ).

При этом в силу пункта 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» бремя доказывания наличия обстоятельств, свидетельствующих о перерыве, приостановлении течения срока исковой давности, возлагается на лицо, предъявившее иск.

Доказательства перерыва или приостановления течения срока исковой давности заявителем суду не представлено, а в материалах дела отсутствует.

В период срока исковой давности ФИО1 претензий к должнику не предъявлял.

В рассматриваемом случае срок исковой давности подлежит исчислению с момента не позднее подписания договора уступки права требования от 05.04.2018 – момент не позднее которого кредитор действуя разумно и осмотрительно имел возможность узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, исходя из следующего.

Из материалов дела следует, ФИО1 и ФИО3 являются участниками ООО НПП «Эксорб» (25% и 23% долей в уставном капитале общества соответственно).

В соответствии с пунктом 1 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными по отношению к должнику лицами являются лица, входящие с ним в одну группу лиц, а также аффилированные лица.

В соответствии с абзацем двенадцатый статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" аффилированными лицами юридического лица являются лица, которые имеют право распоряжаться более чем 20% общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица.

Таким образом, согласно абзацу двенадцатому статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» каждый из указанных физических лиц являются аффилированными к названному юридическому лицу.

Как следует из пояснений ФИО3, ФИО1 финансировал деятельность ООО «НПП «Эксорб» как лично, так и через подконтрольных ему лиц (физических, юридических), путем подписания формальных договоров займа. Со второй половины 2020 года ФИО1 инициирован корпоративный конфликт: все денежные средства, которые он ранее вносил в предприятие, должны быть ему возвращены (являются займами).

Кроме того, должником представлен договор без номера и даты (далее – Договор), между ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9 (далее – «Эксорб») и ФИО10, ФИО1, ФИО11, ФИО3 (далее – «Инвесторы»), по условиям которого ФИО1 и ФИО11 обязаны были внести денежные средства в размере 28 500 000 руб., которые не подлежали возмещению и должны были покрывать расходы предприятия ООО «НПП «Эксорб», перечисленные в пункте 3 Договора. При внесении данных денежных средств, Инвесторам предоставлялось право участия в деятельности совместных предприятий.

Согласно пояснениям должника, ФИО1 осуществлял внесение денежных средств в предприятие, из которых погашались исключительно необходимые расходы, в том числе расходы по выплате заработных плат сотрудникам предприятия, командировочные и представительские расходы.

Так же ФИО1 контролировал и обеспечивал выплату вознаграждения ФИО3

Таким образом, как верно указывает суд первой инстанции, проявив должную степень заботливости и осмотрительности, согласно положениям ст. 8, 50 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», имел преимущества перед независимыми контрагентами по получению информации о действительности права требования работника (ФИО3) по выплате заработной платы к названому юридическому лицу, участником которого являлся кредитор.

Так, абзацем 3 п. 1 ст. 8 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» предусмотрено, что участники общества вправе получать информацию о деятельности общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном его уставом порядке.

В соответствии со ст. 8, 12, 50 Федерального закона Российской Федерации «Об обществах с ограниченной ответственностью», участник вправе получать любую информацию о деятельности общества и знакомиться с его документацией, а общество обязано предоставлять участнику общества любые документы по деятельности общества по соответствующим запросам участника общества.

В то же время доказательств того, что на момент совершения сделки уступки права требования (до ее заключения), ФИО1 обратился к обществу НПП «Эксорб» с запрос документов, подтверждающих наличие задолженности по заработной плате перед ФИО3, в материалы дела в ходе рассмотрения обособленного спора не представлено, о невозможности их представления по независящим от кредитора обстоятельствам не заявлено (ст. 9, 65 АПК РФ),

Исходя из пояснений заявителя, при заключении договора уступки он полагался на добросовестность участников сделки, заверивших его о наличии права требования.

В случае наличия сомнений относительно действительности передаваемого по договору права требования ФИО1 был не лишен возможности отказаться от заключения данного договора.

Любой средний, нормальный, разумный участник гражданского оборота, после передачи ему права требования предпринимал бы активные действия в целях получения реального исполнения по договору.

Между тем, ФИО1 в течение длительного периода времени: с момента подписания договора уступки - 05.04.2018 по 03.12.2021 (согласно штемпелю Железнодорожного районного суда), т.е. более 3 лет не обращался за судебной защитой в целях взыскания с ООО НПП «Эксорб» уступленной задолженности.

Предъявление таких требований являлось бы разумным для участника оборота, желающего получить встречное исполнение за переданное должнику благо.

Между тем, кредитором таких действий совершено не было вплоть до постановки судом соответствующего вопроса: о причинах необращения в суд к должнику по договору цессии - ООО НПП «Эксорб».

Декларируемое ФИО1 поведение не соответствует обыкновениям гражданского оборота, разумные экономические мотивы заключения договора уступки права требования невыплаченной заработной платы в сумме 980 000 руб., учитывая цену уступаемого права – 980 000 руб., т.е. равную полученному праву требования, кредитором не раскрыты.

При этом непоследовательное процессуальное поведение заявителя, позиция которого менялась в зависимости от пояснений иных участников обособленного спора, в частности, только после того как должник раскрыл обстоятельства совершения сделки, кредитор указал лишь на притворность договора цессии.

Кроме, поскольку ФИО1 полагает, что ему как цессионарию по договору уступки права требования от 05.04.2018, ФИО3 как цедентом передано несуществующего права требования по выплате заработной платы к третьему лицу ООО НПП «Эксорб» как должнику, что и послужило основанием для обращения с рассматриваемым требованием, то для целей определения начала течения срока исковой давности по заявленному требованию следует придерживаться единого подхода как исходя из буквального толкования положений договора цессии 05.04.2018, так и принимая во внимание доводы о том, что передача права требования по названному договору цессии прикрывает оплату по договору купли-продажи автомобиля, поскольку в любом случае право требования невыплаченной ФИО3 заработной платой обществом НПП «Эксорб» (переданное должником ФИО1) являлось встречным предоставлением по обязательству, следовательно срок исковой давности для предъявления требования к ФИО3 начал течь с момента не позднее которого кредитор, действуя разумно и осмотрительно, имел возможность узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, то есть не позднее подписания договора уступки права требования от 05.04.2018.

В данном случае оснований полагать, что ФИО1 как активный участник, финансирующий деятельность ООО НПП «Эксорб», добросовестно заблуждался относительно наличия долга не имеется. Указанное выше исключает возможность ссылаться на отсутствие факта пропуска им срока исковой давности.

Неосуществление ФИО1 необходимых действий по проверке действительности передаваемого права требования до заключения договора уступки, при наличии соответствующей возможности как участника ООО НПП «Эксорб», являющегося должником по обязательству, а также последующее длительное бездействие, как по исполнению договора уступки, так и по получению необходимых документов-оснований в судебном порядке, не может влиять на начало исчисления срока исковой давности (сдвигать его во времени), поскольку ФИО1 имел реальную возможность узнать о нарушении своего права не позднее подписания договора уступки права требования от 05.04.2018.

Полагание кредитора только на добросовестность участников сделки, последующее активное поведение заявителя по истребование документов, не может нивелировать последствия неисполнение кредитором разумных и необходимых действий по проверки действительности передаваемого права требования до заключения договора уступки.

Вместе с тем, истечение срока исковой давности является основанием для отказа в исковых требованиях.

Согласно статье 205 Гражданского кодекса Российской Федерации в исключительных случаях суд может признать уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца - физического лица, если последним заявлено такое ходатайство и им представлены необходимые доказательства.

Между тем, обстоятельства, связанные с личностью заявителя, позволяющие в соответствии с положениями статьи 205 Гражданского кодекса, признать уважительной причину пропуска срока исковой давности, отсутствуют и кредитором в ходатайстве не приведены, иные причины указанные заявителем не могут быть признаны уважительными.

Кроме того, в соответствии со статьей 10 Конвенции международной организации труда № 95 «Об охране заработной платы" (1949 года), действующей в Российской Федерации, заработная плата может явиться объектом ареста или цессии лишь в форме и пределах, предписываемых национальным законодательством.

Российским законодательством не предусмотрена возможность уступки права требования невыплаченной (причитающейся) заработной платы, поэтому заработная плата в Российской Федерации объектом цессии выступать не может.

Право работника требовать выплаты заработной платы и корреспондирующая ему обязанность работодателя выплатить работнику определенную денежную сумму за работу не соответствует определению гражданско-правового обязательства, закрепленного в статье 307 Гражданского кодекса, так как трудовые правоотношения в этой сфере не регулируются нормами названного Кодекса.

Статьи 20, 22 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – Трудовой кодекс) определяют, что сторонами трудовых отношений являются работник и работодатель, при этом работодатель обязан выплачивать в полном размере причитающуюся работникам заработную плату в сроки, установленные в соответствии с данным Кодексом, коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, трудовыми договорами.

Заработная плата выплачивается работнику за личное выполнение им своих трудовых обязанностей, обусловленных трудовым договором (статья 15 Трудового кодекса).

Согласно пункту 1 статьи 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166 ГК РФ) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки.

Положение пункта 1 статьи 181 ГК РФ является исключением из общего правила о начале течения срока исковой давности по требованиям, связанным с недействительностью ничтожных сделок. В соответствии с этой специальной нормой течение указанного срока по данным требованиям определяется не субъективным фактором (осведомленность заинтересованного лица о нарушении его прав), а объективными обстоятельствами, связанными с началом исполнения сделки. Подобное правовое регулирование обусловлено характером названных сделок как ничтожных. Независимо от того, признает ли их таковыми суд, эти сделки недействительны с момента совершения (пункт 1 статьи 166 ГК РФ). Следовательно, они не имеют юридической силы, не создают каких-либо прав и обязанностей как для сторон по сделке, так и для третьих лиц.

Как указано в пункте 2 статьи 389.1 ГК РФ, требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка, если законом или договором не предусмотрено иное. Следовательно, исполнение сделки началось с момента заключения договора, в связи с чем срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки также истек 05.04.2021.

Ссылки апеллянта на то, что ФИО1 не обладает юридическими познаниями и был введен в заблуждении должником при заключении сделок, несостоятельны, поскольку ФИО1 являлся участником ООО НПП «Эксорб», участником, руководителем, ликвидатором ООО «Вечный зов», что предполагает минимальное знание экономических и юридических сфер деятельности обществ.

С учетом изложенного, учитывая взаимоотношения сторон, заключение соглашений о прекращении части обязательств по договору купли-продажи от 01.11.2017, частичной оплате, истечение срока давности, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что основания для включения в реестр требований кредиторов задолженности в сумме 980 000 руб. не имеется.

Приведенные в апелляционной жалобе доводы, а также представленные доказательства не опровергают установленные по делу обстоятельства и не влекут отмену обжалуемого судебного акта.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 270 АПК РФ являются основаниями к отмене или изменению судебных актов, судом апелляционной инстанции не установлено. В удовлетворении апелляционной жалобы следует отказать.

При обжаловании определений, не предусмотренных в подп. 12 п. 1 ст. 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации, уплата государственной пошлины не предусмотрена, государственная пошлина при подаче апелляционной жалобы заявителем не уплачивалась.

Руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Свердловской области от 21 февраля 2022 года по делу № А60-25605/2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.

Председательствующий И.П. Данилова

Судьи Л.М.Зарифуллина

Т.С. Нилогова