Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 08АП-562/2019) ФИО1 на определение Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 17 декабря 2018 года по делу № А75-19430/2017 (судья Козицкая И.А.), вынесенное по результатам рассмотрения заявления ФИО1 о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 20 206 986 руб. 30 коп., и заявления финансового управляющего ФИО2 о признании сделки должника недействительной, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя ФИО3 (ОРНИП 311860317800040, ИНН <***>),

установил:

общество с ограниченной ответственностью «АВАНТАЖ» (далее – заявитель) обратилось в Арбитражный суд Ханты-Мансийского автономного округа – Югры с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) индивидуального предпринимателя ФИО3 (далее – ФИО3, должник), включении в реестр требований кредиторов требования в размере 904 108 рублей 26 копеек, из них сумма основного долга – 831 406 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами – 61 282 рубля 26 копеек, госпошлина – 11 420 рублей.

Определением Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 05.03.2018 в отношении ФИО3 введена процедура банкротства - реструктуризация долгов гражданина, финансовым управляющим должника утвержден член некоммерческого партнерства «Сибирская гильдия антикризисных управляющих» ФИО2 (142784, г. Москва, <...>). Сведения о введении отношении должника процедуры банкротства реструктуризация долгов гражданина опубликованы в газете «Коммерсантъ» № 45 от 17.03.2018.

22.03.2018 в арбитражный суд поступило заявление ФИО1 (далее – ФИО1) о включении требований в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 20 206 986 рублей 30 копеек.

Решением суда от 19.07.2018 ФИО3 признана несостоятельной (банкротом) и в отношении нее введена процедура реализации имущества гражданина сроком на пять месяцев. Финансовым управляющим индивидуального предпринимателя ФИО3 утвержден член некоммерческого партнерства «Сибирская гильдия антикризисных управляющих» ФИО2 (далее – финансовый управляющий, арбитражный управляющий; 142784, г. Москва, <...>).

Судебное заседание по рассмотрению отчета финансового управляющего, по рассмотрению вопроса о завершении процедуры реализации имущества и освобождении должника от обязательств назначено на 18.12.2018.

Сведения о введении отношении должника процедуры банкротства реализации долгов гражданина опубликованы в газете «Коммерсантъ» № 133 от 28.07.2018.

07.09.2018 в арбитражный суд поступило заявление финансового управляющего имуществом должника о признании недействительной ничтожной сделкой договора займа от 30.06.2013, заключенного между ФИО1 и ФИО3

Определением суда от 29.10.2018 объединены в одно производство для совместного рассмотрения 1) заявление финансового управляющего о признании сделки недействительной и 2) заявление ФИО1 о включении в реестр требований кредиторов должника требований в размере 20 206 986 рублей 30 копеек.

Определением Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 17.12.2018 по делу № А75-19430/2017:

- признан недействительной сделкой договор займа от 30.06.2013, заключенный между ФИО1 и ФИО3

- с ФИО1 в доход федерального бюджета взыскана государственная пошлина в размере 6 000 рублей.

- в удовлетворении заявления ФИО1 о включении в реестр требований кредиторов должника требований в размере 20 206 986 рублей 30 копеек отказано.

Не соглашаясь с вынесенным определением, с апелляционной жалобой обратилась ФИО1, просила определение суда первой инстанции отменить, принять по делу новый судебный акт:

- удовлетворить заявление ФИО1 о включении требований в реестр требований кредиторов должника;

- отказать в удовлетворении заявления финансового управляющего имуществом должника о признании сделки недействительной.

В обоснование жалобы её податель указал, что заявленное ФИО1 требование о включении в реестр требований кредиторов должника подтверждено вступившим в законную силу судебным актом - решением Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 23.06.2017, которым с ФИО3 в пользу ФИО1 взыскан долг по договору займа от 30.06.2013 в сумме 20 000 000 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами за период со 02.04.2017 по 30.04.2017 в сумме 146 986 рублей 30 копеек и расходы по уплате государственной пошлины в сумме 60 000 рублей.

Со ссылкой на положения части 3 статьи 69 АПК РФ, части 2 статьи 13 ГК РФ, пункта 10 статьи 16 Закона о банкротстве податель жалобы полагает, что отказывая в удовлетворении заявления о включении требований в реестр требований кредиторов должника, арбитражный суд нарушил принцип обязательности вступившего в законную силу решения суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу.

В отзыве от 13.03.2019 на апелляционную жалобу финансовый управляющий должником просил определение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Стороны, надлежащим образом извещенные в соответствии со статьей 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) о месте и времени рассмотрения апелляционной жалобы, явку своих представителей в заседание суда апелляционной инстанции не обеспечили. На основании части 1 статьи 266, части 3 статьи 156 АПК РФ апелляционная жалоба рассмотрена в отсутствие неявившихся участников арбитражного процесса.

Рассмотрев материалы дела, проверив законность и обоснованность обжалуемого судебного акта, апелляционный суд не усматривает оснований для его отмены или изменения.

Как следует из материалов дела, между ФИО1 (займодавец) и ФИО3 (заемщик) подписан договор займа от 30.06.2013, по условиям которого заемщик получил в долг от займодавца 20 000 000 рублей (том 10, л.д. 16, 17).

Решением Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 23.06.2017 с ФИО3 в пользу ФИО1 взыскан долг по договору займа от 30.06.2013 в сумме 20 000 000 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами за период со 02.04.2017 по 30.04.2017 года в сумме 146 986 рублей 30 копеек и расходы по уплате государственной пошлины в сумме 60 000 рублей (том 10, л.д. 60).

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 28.08.2018 апелляционная жалоба финансового управляющего ФИО2 на решение Нижневартовского городского суда от 23.06.2017 оставлена без рассмотрения по существу (том 10, л.д. 61 – 64).

Полагая, что вышеназванный договор процентного займа является недействительной сделкой в силу положений пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127- ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закона о банкротстве), статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, финансовый управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительной ничтожной сделкой договора займа от 30.06.2013, заключенного между ФИО1 и ФИО3

Согласно пункту 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в данном Законе.

Исходя из положениями пункта 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», принимая во внимание, что на дату совершения спорной сделки ФИО3 обладала статусом индивидуального предпринимателя, заключенный ею договор займа может быть оспорен как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, так и по основаниям, установленным гражданским законодательством.

Наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (пункт 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - постановление Пленума № 25) указано, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

В пункте 8 Постановления Пленума № 25 указано, что к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

По смыслу указанной нормы права мнимая сделка характеризуется несоответствием волеизъявления подлинной воле сторон: в момент ее совершения воля обеих сторон не направлена на достижение правовых последствий в виде возникновения, изменения, прекращения соответствующих гражданских прав и обязанностей, а волеизъявление свидетельствует о таковых.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда РФ N 305-ЭС16-2411 от 25.07.2016 по делу А41-48518/2014, фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 170 АПК РФ).

Отсюда следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно (тем более, если решение суда по спорной сделке влияет на принятие решений в деле о банкротстве, в частности, о включении в реестр требований кредиторов).

В названном Определении Верховного Суда РФ N 305-ЭС16-2411 от 25.07.2016 также сформулирован подход к рассмотрению вопроса о мнимости договора, согласно которому суд не должен ограничиваться проверкой того, соответствуют ли копии документов формальным требованиям, которые установлены законом. Необходимо принимать во внимание и другие документы, иные доказательства. Суд не вправе уклониться от оценки таких доказательств.

В соответствии с частью 1 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ) по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

Как отмечено ранее, между ФИО1 (займодавец) и ФИО3 (заемщик) подписан договор займа от 30.06.2013, по условиям которого заемщик получил в долг от займодавца 20 000 000 рублей (том 10, л.д. 16, 17).

В соответствии с частью 2 статьи 808 ГК РФ в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

Таким образом, согласно закону договор займа является реальным, поскольку он вступает в силу с момента передачи денег или других вещей по этому договору. Именно с моментом такой передачи денег или других вещей законодатель связывает заключение договора займа.

При отсутствии доказательств передачи денег или других вещей по договору займа указанный договор не может быть признан заключенным в соответствии с требованиями закона. Как следствие, у заемщика не наступают обязательства по возврату заемных средств ввиду неполучения самих заемных средств.

То есть сам по себе договор займа не влечет наступления каких-либо обязательств у заемщика перед займодавцем, если он фактически не получил заемных средств от последнего.

Так, в доказательство реальности заключения договора займа (передачи денежных средств) в материалы дела представлен только сам договор займа.

Согласно пункту 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

Вместе с тем, судом первой инстанции определением от 29.10.2018 ФИО1 предложено представить в суд:

- документы, подтверждающие фактическое наличие у кредитора денежных средств в размере суммы займа к моменту их передачи должнику (в частности, о размере его дохода за период, предшествующий заключению сделки);

- сведения об отражении в налоговой декларации, подаваемой в соответствующем периоде, сумм, равных размеру займа или превышающих его;

- сведения о снятии такой суммы со своего расчетного счета (при его наличии), а также иные доказательства передачи денег должнику;

- представить письменные объяснения об обстоятельствах заключения договора займа (причины, цели, преддоговорная переписка и т.д.);

- раскрыть информацию об обстоятельствах совершения сделки, представить пояснения о том, где, когда и при каких обстоятельствах совершена сделка.

Должнику ФИО3 предложено представить в суд:

- письменные объяснения об обстоятельствах заключения договора займа (причины, цели, преддоговорная переписка и т.д.);

- раскрыть информацию об обстоятельствах совершения сделки, представить пояснения о том, где, когда и при каких обстоятельствах совершена сделка;

- отражение полученных денежных средств по договору займа от 30.06.2013 в бухгалтерском и налоговом учете; документы, свидетельствующие об операциях с этими денежными средствами (первичные бухгалтерские документы или банковские выписки с расчетного счета), в том числе об их расходовании.

Определение суда от 29.10.2018 ФИО1 и ФИО3 не исполнено.

Определением суда от 27.11.2018 ФИО1 и ФИО3 предложено повторно исполнить определение суда от 29.10.2018.

Определение суда от 27.11.2018 ФИО1 и ФИО3 также не исполнено.

Таким образом, суд первой инстанции, установив, что в материалах дела отсутствуют объективные доказательства реального совершения спорной сделки, правомерно признал недействительной, ничтожной сделкой договор займа от 30.06.2013, заключенный между ФИО1 и ФИО3

Решение суда о взыскании на основании сделки не препятствует её оспариванию в установленном порядке.

В отношении заявления ФИО1 о включении требований в реестр требований кредиторов должника.

В силу пункта 1 статьи 71 Закона о банкротстве для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в течение тридцати календарных дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения. Указанные требования направляются в арбитражный суд, должнику и временному управляющему с приложением судебного акта или иных документов, подтверждающих обоснованность этих требований.

В соответствии с частью 1 статьи 65 АПК РФ и изложенными в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее - Постановление № 35) разъяснениями, в деле о банкротстве включение в реестр требований кредиторов должника возможно только в случае установления действительного наличия обязательства у должника перед кредитором, которое подтверждено соответствующими доказательствами.

В рассматриваемом случае податель жалобы ссылается на то, что заявленные ко включению в реестр требований кредиторов должника требования подтверждены вступившим в законную силу решением Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 23.06.2017, которым с ФИО3 в пользу ФИО1 взыскан долг по договору займа от 30.06.2013 (признанному в рамках настоящего дела недействительным).

В решении по делу № 2-3873/17 Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры по исковому заявлению ФИО1 к ФИО3 о взыскании суммы займа и процентов установлено, что при рассмотрении судом общей юрисдикции указанного заявления ответчик (ФИО3) в судебное заседание не явилась; представила заявление о рассмотрении дела в её отсутствие; заявленные исковые требований о взыскании суммы долга и процентов за пользование чужими денежными средствами признала в полном объеме.

Согласно тексту судебного акта, признание иска ответчиком было достаточным для разрешения спора.

Согласно части 1 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска, ответчик вправе признать иск, стороны могут окончить дело мировым соглашением.

В соответствии с частью 2 статьи 173 указанного Кодекса при признании ответчиком иска и принятии его судом принимается решение об удовлетворении заявленных истцом требований.

Таким образом, при рассмотрении исковых требований ФИО1 к ФИО3 в рамках гражданского процесса по делу № 2-3873/17 не подлежали установлению фактические обстоятельства предоставления займа, его реальность. Поскольку соответствующие возражения не заявлялись.

При этом Нижневартовским городским судом Ханты-Мансийского автономного округа – Югры выдан исполнительный лист серия ФС № 023502580, который не был предъявлен ФИО1 в Федеральную службу судебных приставов.

По существу спора, подлежащего разрешению судом, стороны не выразили, потребность у истца в судебном решении как основании для принудительного взыскания долга также не обоснована, поскольку исполнительное производство не возбуждалось, а решение суда представлено только в деле о банкротстве.

Соответствующее поведение не может быть признано разумно ожидаемым от участника гражданско-правовых отношений, целью обращения которого в суд с исковым заявлением о взыскании суммы долга должно являться получение своих денежных средств обратно. Само же по себе установление задолженности судебным актом по общему правилу не влечет правовых последствий без применения института принудительного исполнения судебного акта.

Фактически институт судебной защиты использован сторонами со злоупотреблением правом, вопреки целям этого института.

Однако, апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 28.08.2018 апелляционная жалоба финансового управляющего ФИО2 на решение Нижневартовского городского суда от 23.06.2017 оставлена без рассмотрения по существу (том 10, л.д. 61 – 64).

При этом в указанном апелляционном определении судом разъяснено, что объявленные финансовым управляющим в апелляционной жалобе доводы о мнимости договора займа, на котором основано требование ФИО1 к ФИО3 в рамках дела № 2-3873/17, а также доводы о цели причинения вреда имущественным правам кредиторов ФИО3 заключением такого договора не свидетельствуют о том, что финансовый управляющий лишен каких-либо прав и может отстаивать их только путем обжалования решения Нижневартовского городского суда от 23.06.2017. Также отмечено, что наличие оспариваемого решения по взысканию суммы долга не будет являться препятствием для судебной защиты прав кредиторов.

Таким образом, финансовому управляющему Судом Ханты-Мансийского автономного округа – Югры разъяснен иной порядок защиты прав кредиторов ФИО3, что реализовано в настоящем обособленном споре.

Ограничение права на судебную защиту недопустимо.

Злоупотребление материальными и процессуальными правами не должно создавать недобросовестным лицам преимуществ в ущерб кредиторам, сделавшим должнику реальное экономическое предоставление.

Вышеизложенные обстоятельства послужили основанием для обращения финансового управляющего имуществом должника в арбитражный суд с заявлением о признании договора займа от 30.06.2013 недействительной сделкой, с целью защиты прав и законных интересов должника и его кредиторов. В рамках настоящего обособленного спора договор займа от 30.06.2013 признан недействительной сделкой.

Для кредиторов ФИО3 и её финансового управляющего, не допущенных судом к участию в деле № 2-3873/17, данное решение не имеет преюдициального значения в части установленных фактических обстоятельств.

Решение Нижневартовского городского суда от 23.06.2017 добровольно или принудительно ФИО3 не исполнено.

В период ведения в отношении ФИО3 процедур несостоятельности указанное решение добровольному исполнению должником (вне правил Закона о банкротстве) или принудительному исполнению (по Закону об исполнительном производстве) не подлежит.

В пункте 22 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» разъяснено, что если требование было включено в реестр на основании вступившего в законную силу судебного акта, то при последующей отмене этого последнего акта определение о включении этого требования в реестр может быть пересмотрено по новым обстоятельствам (пункт 1 части 3 статьи 311 АПК РФ) в ходе любой процедуры банкротства.

В данном случае включение требования в реестр предотвращено оспариванием сделки – основания требования.

Поэтому недопущение Судом Ханты-Мансийского автономного округа – Югры финансового управляющего ФИО3 к пересмотру решения по делу № 2-3873/17 в интересах добросовестных кредиторов, не означает возможности включения в реестр требования на основании ничтожной сделки.

Поскольку проверка обоснованности требования кредитора в деле о банкротстве предполагает повышенные стандарты доказывания, исключающие возможность включения в реестр требований, не подтвержденных достаточными доказательствами, непредставление таких доказательств заявителем вне зависимости от наличия или отсутствия возражений иных лиц, в том числе должника, является достаточным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

При этом суд апелляционной инстанции также учитывает нижеследующее.

На основании пунктов 1, 3 статьи 19 Закона о банкротстве в целях настоящего Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ «О защите конкуренции» входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

Заинтересованными лицами по отношению к должнику - гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

При этом согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 308-ЭС16-20056, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической, но и фактической.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

Из материалов дела следует, что ФИО1 является фактически аффилированным по отношению к должнику лицом. Так, интересы ФИО1 при рассмотрении дел в Нижневартовском городском суде, Арбитражном суде Ханты-Мансийского автономного округа – Югры представляет ФИО4 по доверенности 86 АА2102364 от 10.05.2017 (сроком действия 5 лет), которая, очевидно, является заинтересованным по отношению к должнику лицом.

Суд апелляционной инстанции учитывает правовую позицию, изложенную в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 23.08.2018 N 305-ЭС18-3533 по делу N А40-247956/2015, где указано, что требование о включении в реестр задолженности по поставке (применительно к рассматриваемом случае – по договору займа) по своей правовой природе аналогично исковому требованию о взыскании долга по соответствующему виду договора, за тем исключением, что в первом случае в отношении ответчика проводятся процедуры несостоятельности.

Нахождение ответчика в статусе банкротящегося лица с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. Поэтому в случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований этих кредиторов снижается, в связи с чем они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность.

Этим объясняется установление в делах о банкротстве повышенного стандарта доказывания при рассмотрении заявления кредитора о включении в реестр, то есть установление обязанности суда проводить более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом. В таком случае основанием к включению требования в реестр является представление кредитором доказательств, ясно и убедительно подтверждающих наличие и размер задолженности перед ним и опровергающих возражения заинтересованных лиц об отсутствии долга (пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», определения Верховного Суда Российской Федерации от 04.06.2018 N 305-ЭС18-413, от 13.07.2018 N 308-ЭС18-2197).

В рассматриваемом случае договор займа от 30.06.2013 признан недействительным, как мнимый, то есть совершенный лишь для вида, без намерений создать соответствующие им правовые последствия (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Характерной особенностью мнимой сделки является то, что стороны стремятся правильно оформить все документы, не намереваясь при этом создать реальных правовых последствий. У них отсутствует цель в достижении заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. В связи с этим установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411).

Аффилированный кредитор должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых (определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), от 11.09.2017 N 301-ЭС17-4784), что не отвечает стандартам добросовестного осуществления прав. При этом наличие в действиях стороны злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во взыскании долга (пункты 1 и 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац четвертый пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

В пункте 20 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017, указано, что, как правило, для установления обстоятельств, подтверждающих позицию истца или ответчика, достаточно совокупности доказательств (документов), обычной для хозяйственных операций, лежащих в основе спора. Однако в условиях банкротства ответчика и конкуренции его кредиторов интересы должника-банкрота и аффилированного с ним кредитора (далее также - «дружественный» кредитор) в судебном споре могут совпадать в ущерб интересам прочих кредиторов. Для создания видимости долга в суд могут быть представлены внешне безупречные доказательства исполнения по существу фиктивной сделки. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Реальной целью сторон сделки может быть, например, искусственное создание задолженности должника-банкрота для последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора.

Стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Для предотвращения необоснованных требований к должнику и, как следствие, нарушений прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника - банкрота, предъявляются повышенные требования (пункт 26 Постановления № 35, пункт 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016).

В соответствии с правовой позицией, сформулированной в определении Верховного Суда РФ от 05.02.2017 № 305-ЭС17-14948 по делу № А40-148669/2016 и пункте 17 Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2018)», утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 04.07.2018, в условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов возможны ситуации, когда «дружественный» с должником кредитор инициирует судебный спор по мнимой задолженности с целью получения внешне безупречного судебного акта для включения в реестр требований кредиторов. Подобные споры характеризуются предоставлением минимально необходимого набора доказательств, пассивностью сторон при опровержении позиций друг друга, признанием сторонами обстоятельств дела или признанием ответчиком иска и т.п. В связи с тем, что интересы «дружественного» кредитора и должника совпадают, их процессуальная деятельность направлена не на установление истины, а на иные цели.

По объективным причинам, связанным с тем, что конкурирующие кредиторы и арбитражный управляющий не являлись участниками правоотношений по спору, инициированному «дружественным» кредитором и должником, они ограничены в возможности предоставления достаточных доказательств, подтверждающих свои доводы. В то же время они должны заявить такие доводы и (или) указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в достаточности и достоверности доказательств, представленных должником и «дружественным» кредитором.

Бремя опровержения этих сомнений лежит на последнем. Причем это не должно составить для него затруднений, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

Предъявление к конкурирующим кредиторам высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству кредиторов.

Для уравнивания кредиторов в правах суд в силу пункта 3 статьи 9 АПК РФ должен оказывать содействие в реализации их прав, создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела.

При этом следует учитывать, что по смыслу статьи 11 ГК РФ, пункта 1 статьи 2 АПК РФ, статьи 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основной целью и задачей судопроизводства в сфере гражданского и арбитражного судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских правоотношений.

Обращение «дружественного» по отношению к должнику кредитора к суду не в целях получения судебной защиты своих прав и законных интересов, разрешения спора и установление истины, а целях получения внешне безупречного судебного акта для включения в реестр требований кредиторов не может являться поведением добросовестным, поскольку направлено на ущемление прав иных, независимых кредиторов должника, а не на достижение целей и задач судопроизводства.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно пункту 2 статьи 10 ГК РФ в случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

По смыслу приведенных норм и правовых позиций использование «дружественным» кредитором правосудия в качестве инструмента реализации недобросовестных целей не может повлечь предоставление судебной защиты его недобросовестным интересам в рамках дела о банкротстве должника вне зависимости от того, подтверждено ли его требование судебным актом или нет.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 21.01.2019 № 306-ЭС16-9687(3) по делу N А57-17295/2014, приоритетной задачей института банкротства является справедливое и пропорциональное погашение требований кредиторов. При этом нахождение должника в конкурсном производстве может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. В случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований других кредиторов уменьшается, в связи с чем они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность.

Указанный интерес может быть реализован конкурсными кредиторами и арбитражным управляющим как посредством заявления возражений против каждого нового предъявленного требования или обжалования судебного акта, которым оно подтверждено, так и посредством оспаривания соответствующих сделок, на которых требование основано.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, суд апелляционной инстанции не установил.

Исходя из изложенного, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для отмены обжалуемого определения суда, апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного и руководствуясь частью 1 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Восьмой арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 17 декабря 2018 года по делу № А75-19430/2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия, может быть обжаловано путем подачи кассационной жалобы в Арбитражный суд Западно-Cибирского округа в течение одного месяца со дня изготовления постановления
в полном объеме.

Выдача исполнительных листов осуществляется судом первой инстанции после поступления дела из Восьмого арбитражного апелляционного суда.

При условии предоставления копии настоящего постановления, заверенной
в установленном порядке, в суд первой инстанции взыскатель вправе подать заявление о выдаче исполнительного листа до поступления дела из Восьмого арбитражного апелляционного суда.

Председательствующий

Н.А. Шарова

Судьи

О.Ю. Брежнева

М.В. Смольникова