Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы Мухиевой Азы Мажитовны, Еськиной (Каркачевой) Елены Юрьевны, конкурсного управляющего акционерным обществом «Акционерный коммерческий банк «НОСТА» (далее – НСТ-Банк, должник) – государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов » (далее – Агентство) на определение Арбитражного суда Оренбургской области от 29.05.2021 по делу
№ А47-12571/2015 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.12.2021 по тому же делу.

В судебном в здании Арбитражного суда Уральского округа приняли участие представители:

ФИО1 – ФИО3 (доверенность от 22.09.2021);

конкурсного управляющего НСТ-Банком – ФИО4 (доверенность
от 18.05.2020).

В судебном заседании посредством системы веб-конференции (онлайн-заседание) принял участие представитель ФИО5 и ФИО6 – ФИО7 (доверенности от 28.01.2019).

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, в том числе публично, путем размещения информации на сайте Арбитражного суда Уральского округа, в судебное заседание не явились, явку своих представителей не обеспечили.

Судом округа отказано в приобщении к материалам дела отзывов конкурсного управляющего ввиду отсутствия доказательств их заблаговременного направления в адрес иных лиц, участвующих в деле (часть 3 статьи 65, части 1 статьи 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Фактическому возврату на бумажном носителе названные процессуальные документы не подлежат, поскольку представлены в электронном виде посредством системы «Мой Арбитр».

Центральный банк Российской Федерации (далее – Банк России) обратился в Арбитражный суд Оренбургской области с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) НСТ-Банка.

Решением Арбитражного суда Оренбургской области от 11.01.2016 НСТ-Банк признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, исполнение функций конкурсного управляющего возложено на Агентство.

Конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц: ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО1, ФИО5, ФИО6 с взысканием с них солидарно 5 397 138 000 руб.

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 29.05.2021 заявление конкурсного управляющего удовлетворено частично. Признано доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002
№ 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) ФИО8, ФИО9, ФИО14, ФИО10,
ФИО1, ФИО12, ФИО11; в удовлетворении требований в части привлечения к ответственности ФИО5 и
ФИО6 отказано.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 13.12.2021 определение суда первой инстанции от 29.05.2021 оставлено без изменения.

Конкурсный управляющий, ФИО1, ФИО14 обратились в Арбитражный суд Уральского округа с кассационными жалобами на указанные судебные акты.

В кассационной жалобе конкурсный управляющий просит определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО6 и ФИО5 отменить, дело в соответствующей части направить на новое рассмотрение. По мнению конкурсного управляющего, суды, делая вывод о недоказанности участия указанных лиц в заседаниях Правления по вопросам одобрения сделок, причинивших ущерб банку, на том основании, что соответствующие протоколы ими не подписаны, не применили пункт 2 статьи 70 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», положения пункта 10.40 устава НСТ-Банк, в силу которых протоколы Правления банка подписываются председателем Правления, наличие подписей иных членов правления законом не предусмотрено; судами также не принято во внимание непредставление ФИО6 и ФИО5 доказательств, опровергающих их участие в заседаниях Правления, за исключением доводов об отсутствии подписей на протоколах.

В кассационной жалобе ФИО1 просит обжалуемые определение и постановление отменить в части признания доказанным наличия оснований для привлечения ее к субсидиарной ответственности, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Данный кассатор ссылается на недоказанность ее причастности к действиям истинных причинителей вреда вкладчикам банка, являющихся фигурантами уголовного дела, указывает, что она не имеет какого-либо реального отношения к должнику, его деятельности, обращает внимание, что не давала своего согласия на участие в Совете директоров Банка, о своем вхождении в Совет директоров Банка не знала, выгоды от деятельности должника не получала, действий от имени Банка, в том числе по одобрению сделок, не совершала, соответствующие документы не подписывала; все имеющиеся в Банке документы, подписанные от ее имени, сфальсифицированы, что подтверждается материалами дела; ее персональные данные были использованы злоумышленниками без ее ведома; наличие родственных отношений с ФИО8 не является основанием для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности.

В кассационной жалобе ФИО14 просит отменить постановление суда апелляционной инстанции от 13.12.2021 в части привлечения ее к субсидиарной ответственности, ссылается на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам. Кассатор отмечает, что конкурсным управляющим не были конкретизированы доводы в отношении всех привлекаемых к ответственности лиц, в том числе и ФИО14 как председателя Правления Банка, не указаны конкретные нарушения, состоящие в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде банкротства; изложенный в определении суда первой инстанции анализ доказательств имеет избирательный характер; суды первой и апелляционной инстанций вышли за рамки заявленных конкурсным управляющим требований, самостоятельно их детализировав; протокол допроса свидетеля ФИО14 в рамках возбужденного уголовного дела не нашел надлежащей правовой оценки со стороны судов, вместе с тем согласно содержанию данного документа с 02.11.2015 по 13.11.2015 ФИО14 был предоставлен ежегодный оплачиваемый отпуск, на время которого исполняющей обязанности председателя Правления Банка была назначена начальник кредитного отдела ФИО6, также в данном протоколе указано на принятие ФИО14 неотложных действий по лишению полномочий (отзыву доверенностей) должностных лиц московского филиала Банка и иных мер, направленных на восстановление контроля со стороны головного банка за деятельностью данного филиала в период с 10 по 11 ноября 2015 года; существенная доля всего причиненного Банку ущерба в результате операций
от 09.11.2015 совершена без ведома кассатора как руководителя банка; указанные обстоятельства необоснованно не приняты во внимание судами при рассмотрении спора.

В отзыве на кассационную жалобу Агентства ФИО5 и
ФИО6 просят определение суда первой инстанции от 29.05.2021 и постановление суда апелляционной инстанции от 13.12.2021 в части отказа в удовлетворении требований в отношении указанных лиц оставить в силе.

Законность обжалуемых судебных актов проверена судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в пределах доводов кассационных жалоб.

Как установлено судами и следует из материалов дела, приказом Банка России от 16.11.2015 № ОД-3179 у НСТ-Банка отозвана лицензия на осуществление банковских операций.

Решением Арбитражного суда Оренбургской области от 11.01.2016 НСТ-Банк признан несостоятельным (банкротом) с открытием конкурсного производства, исполнение функций конкурсного управляющего возложено на Агентство.

Агентство, обращаясь в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО8, ФИО9, ФИО14, ФИО10, ФИО1, ФИО11, ФИО12,
ФИО5, ФИО6, сослалось на то, что названные ответчики являлись контролирующими должника лицами, именно в результате их действий наступило банкротство Банка.

Судами при рассмотрении данного заявления установлено следующее.

ФИО15 и ФИО9 являлись фактическими владельцами Банка, организовавшими неформальную банковскую группу, включавшую в себя помимо НСТ-Банка также общество с ограниченной ответственностью КБ «Анталбанк» (главный банк в группе), открытое акционерное общество Банк «Содружество», общество с ограниченной ответственностью КБ «МРБ», закрытое акционерное общество КБ «Лада-Кредит», общество с ограниченной ответственностью КБ «РБС», общество с ограниченной ответственностью КБ «Дорис Банк», акционерное общество «Гринфилдбанк», общество с ограниченной ответственностью КБ «Максимум»;

ФИО14 являлась председателем Правления Банка в период с 04.03.2011 по 16.11.2015;

ФИО10 являлся председателем Совета директоров Банка в период с 03.04.2015 по 16.11.2015;

ФИО1 и ФИО11 являлись членами Совета директоров Банка в период с 19.11.2014 по 16.11.2015;

ФИО12 являлся управляющим Московским филиалом НСТ-Банка в период с 19.05.2014 по 16.11.2015;

ФИО5 являлась членом Правления Банка в период с 05.10.2009 по 16.11.2015;

ФИО6 являлась членом Правления Банка в период с 30.03.2010 по 16.11.2015.

В период с 01.11.2014 по 16.11.2015 совершены действия, повлекшие причинение вреда имущественному положению должника, а именно размещение денежных средств НСТ-Банка на корреспондентских счетах банков, входящих в неформальную банковскую группу, контролируемую ФИО8 и ФИО9, а также предоставление им межбанковских кредитов при наличии у данных банков признаков банкротства; приобретение прав требований по ссудной задолженности технических заемщиков, выдача кредитов техническим компаниям, приобретение ценных бумаг по нерыночной (завышенной) стоимости, помимо этого, при наличии у Банка по состоянию на 01.12.2014 признаков несостоятельности (недостаточности имущества для исполнения обязательств перед кредиторами) контролирующими лицами не предприняты первоочередные меры по предупреждению банкротства.

Установив данные обстоятельства, заключив, что с ноября 2014 года Банк фактически обслуживал интересы других банков вышеуказанной группы, предоставляя им ликвидность и распределяя между ними денежные потоки, осуществляя тем самым вывод собственных активов вопреки интересам кредиторов, суды признали доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве за данные действия (бездействие) ряда лиц: фактических бенефициаров банка – ФИО8, ФИО9, председателя Правления банка ФИО14, председателя Совета директоров банка ФИО10, членов Совета директоров банка ФИО11 и ФИО1, управляющего московским филиалом банка ФИО12

В кассационных жалобах установленные судами фактические обстоятельства относительно причин неплатежеспособности банка не оспариваются, равно как и не подвергается сомнению факт наступления банкротства вследствие неправомерных действий ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО12, ФИО11; заявители просят проверить законность выводов судов относительно наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника председателя правления банка ФИО14, члена совета директоров ФИО1, а также отказа в привлечении к субсидиарной ответственности членов правления ФИО5 и ФИО6

Проверив правильность выводов судов в указанной части, суд округа оснований для отмены определения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции не усматривает.

В соответствии с пунктом 1 статьи 189.23 Закона о банкротстве в случае, если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам.

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе когда причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 указанного Федерального закона.

При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:

1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);

2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное – банкротное – состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделок);

3) ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (пункты 3, 16, 21, 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439 (3-8), применительно к критерию № 2 квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений «должник (его конкурсная масса) – кредиторы», то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения. При этом сама по себе убыточность заключенной контролирующим лицом сделки не может служить безусловным подтверждением наличия основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

Возражая против доводов истца, ответчик вправе ссылаться на правило о защите делового решения, а именно, что он действовал разумно и добросовестно (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Так, в частности, совершение (одобрение) сделки на основании положительного заключения (рекомендации) профильного подразделения банка (в том числе кредитного департамента) предполагает, что действия ответчика не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, обычно применяемых в этой сфере деятельности. Тогда как на истце лежит бремя опровержения названной презумпции посредством доказывания, например того, что, исходя из существа сделки, для ответчика была очевидна ее крайняя невыгодность для кредиторов, либо что ответчик достоверно знал о нарушении принципов объективности при подготовке профильным подразделением заключения по сделке или, по крайней мере, обладал неполной (недостоверной) информацией по соответствующему контрагенту.

По этой причине, разрешая подобного рода споры, судам надлежит исследовать вопрос соблюдения при заключении сделок корпоративных норм и правил, действующих в банке, нормативных актов, а также оценивать условия сделок на предмет их убыточности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 № 305-ЭС18-13210 (2)).

В отношении критерия № 3 судам при разрешении споров о привлечении бывшего руководства банка к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Тот факт, что лица занимали одну и ту же должность в банке (например, входили в состав правления или кредитного комитета) либо обладали одинаковым статусом контролирующего лица, еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины. Изучению подлежат возражения каждого ответчика, из чего следует, что общие абстрактные выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на их принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

В контексте названного критерия это означает, что суд, установив наличие отношения ответчика к руководству банка, должен проверить, являлся ли конкретный ответчик инициатором, потенциальным выгодоприобретателем существенно убыточной сделки либо действовал ли он с названными лицами совместно (статья 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Само по себе осуществленное на основании внутрибанковских правил одобрение сделки лицом, входящим в органы управления, еще не свидетельствует о том, что это лицо является соучастником вывода активов, поскольку (как отмечено выше) в такой ситуации предполагается, что оно действовало в соответствии со стандартами разумности и добросовестности, обычно применяемыми в этой сфере деятельности. Бремя доказывания обратного лежит на конкурсном управляющем.

Как уже было отмечено, в рамках рассмотрения настоящего обособленного спора суды установили, что банкротство НСТ-Банка наступило в результате совокупности неправомерных действий, формально отвечающих признакам обычной деятельности кредитной организации, вместе с тем преследующими цель вывода его активов. Совершение данных сделок (размещение денежных средств на корреспондентских счетах иных банков, входящих в группу, предоставление межбанковских кредитов, приобретение неликвидной ссудной задолженности, предоставление кредитов техническим компаниям, а также приобретение ценных бумаг по значительно завышенной стоимости) сопровождалось оформлением необходимых документов, связанных с одобрением данных сделок органами управления банка.

Так, в ноябре 2014 года Банк установил корреспондентские отношения с входящими в группу КБ «Анталбанк», КБ «РБС», КБ «МРБ», а в апреле 2015 года – с Банком «Содружество», и начал проводить с ними операции межбанковского кредитования, в том числе с расчетами через счета Ностро в этих банках; средства на счетах Ностро, а также остатки на корреспондентском счете Банка в Банке России использовались для приобретения прав требований по ссудной задолженности технических заемщиков вышеуказанных банков, при этом первоначальным кредитором заемщиков, права требования по которым приобретались, в большинстве случаев являлся КБ «Анталбанк».

Целью данных операций являлось регулирование норматива Н6 Банка – исполнение предписания Банка России от 30.04.2015 № 553-9-1-11/4417, при этом ссудная задолженность не относилась к надлежащей категории качества, необходимые резервы с целью покрытия убытков не начислялись.

Заключение вышеуказанных договоров и предоставление межбанковских кредитов должно было сопровождаться проведением комплексного анализа кредитного риска до совершения сделки; получением информации, необходимой и достаточной для формирования профессионального суждения о размере расчетного резерв; проведением оценки кредитного риска на постоянной (непрерывной) основе; фиксированием в досье банка-контрагента всей информации о нем, включая информацию о рисках; оценкой предоставленных банком-контрагентом данных на предмет их недостоверности и (или) неполноты на всех этапах оценки кредитного риска.

Вместе тем вышеуказанные обязательные действия не были совершены; наряду с этим Правление банка в составе ФИО14, ФИО5, ФИО6 устанавливало лимиты на совершение сделок с банками-корреспондентами, а также одобряло выдачу данным банкам межбанковских кредитов в период с ноября 2014 года по июль 2015 года; документы, на основании которых осуществлялись вышеуказанные операции, были подписаны управляющим московским филиалом ФИО12, отдельные межбанковские операции одобрялись председателем Правления ФИО14, Советом директоров Банка в составе ФИО10, ФИО1, ФИО11 и кредитным комитетом, в состав которого входил ФИО12; помимо этого, Советом директоров Банка в том же составе одобрены сделки по приобретению технической ссудной задолженности, кредитные договоры с вышеуказанными техническими заемщиками.

Также в рамках настоящего дела о банкротстве установлено, что на заседании Совета директоров Банка 09.11.2015 согласовано заключение сделок купли-продажи ценных бумаг, при этом 09.11.2015 уже действовало предписание Банка России о запрете приобретения НСТ-Банк ценных бумаг. В результате совершения данных сделок банком приобретены акции и инвестиционные паи по цене, значительно превышающей рыночную, всего на сумму более 5 млрд рублей; продавец в счет оплаты непосредственно перед отзывом лицензии получил в банке наличные денежные средства в общей сумме более 4,5 млрд рублей.

ФИО5, ФИО6, возражая против удовлетворения предъявленного к ним иска, ссылались на то, что решения в отношении совершения вышеуказанных сделок, принимались без их участия, с чем согласились суды, признав недоказанными доводы конкурсного управляющего о том, что указанные лица принимали какие-либо ключевые решения, повлекшие банкротство Банка, а также то, что они являлись выгодоприобретателями возникших в связи с этим негативных последствий.

Так, отказывая в привлечении данных лиц к субсидиарной ответственности, суды исходили из того, что, во-первых, в силу локальных актов, устанавливающих порядок совершения указанных сделок, исходя из масштаба деятельности банка данные сделки отнесены к компетенции Совета директоров банка, во-вторых, фактически данные сделки были совершены в результате одобрения их именно Советом директоров Банка (соответствующие протоколы представлены в материалы дела) при наличии положительного решения кредитного комитета под руководством ФИО12 – управляющего московским филиалом Банка, оформление протоколов заседаний Правления Банка носило формальный характер, при этом доказано, что ни ФИО5, ни ФИО6 объективно не могли принимать участие в заседаниях Правления, фактически совпадающих по времени с заседаниями Совета директоров Банка, одобряющих те же сделки.

Учитывая изложенное, принимая во внимание установленные судами обстоятельства, суд округа полагает верными выводы судов об отсутствии оснований для привлечения членов Правления НСТ-Банк к субсидиарной ответственности, а доводы кассационной жалобы Агентства считает подлежащими отклонению, поскольку они не свидетельствуют о неправильном применении судами закона, направлены на переоценку выводов судов, сделанных по результатам оценки доказательств – по мнению кассатора, названных доказательств достаточно для вывода об участии ФИО5 и ФИО6 в совершении сделок, причинивших вред банку и его кредиторам, в то время как суды посчитали иначе.

Переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, то есть иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности, относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не допускается (пункт 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции»).

Привлекая к субсидиарной ответственности по обязательствам НСТ-Банка председателя Правления Банка ФИО14, суды исходили из того, что банкротство Банка наступило при непосредственном участии данного ответчика, который в силу занимаемой должности, осуществляя руководство Банком, при наступлении 01.12.2014 признаков неплатежеспособности кредитной организации должен был предпринимать меры по предупреждению ее банкротства, однако ответчик не только не предпринял указанных мер, но и скрывал реальное финансовое состояние должника путем совершения вышеописанных действий по размещению денежных средств на корреспондентских счетах иных банков, входящих в группу, обладающих признаками банкротства, предоставлению данным банкам межбанковских кредитов, что подтверждается представленными в дело протоколами заседаний Правления Банка, подписанных ФИО14, а также не осуществлял должный контроль за совершением сделок, повлекших причинение банку ущерба.

Вопреки позиции кассатора, в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности и в последующих уточнениях Агентство неоднократно и подробно указывало конкретные основания для привлечения председателя Правления Банка к субсидиарной ответственности, данные доводы были судами рассмотрены.

Ссылка кассатора на то, что имеются разночтения в отношении размера причиненного ущерба, не может быть признана обоснованной, влекущей отмену судебных актов. В описательной части определения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции размер ущерба определен исходя из характера и масштаба каждого вида сделок, что само по себе не определяет размер субсидиарной ответственности ответчика; рассмотрение соответствующего вопроса приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Необходимо отметить также, что в нарушение требований пункта 2 статьи 61.15 Закона о банкротстве, части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ФИО14 отзыв на заявление конкурсного управляющего в суд первой инстанции не представила, обоснованность своих возражений не доказала (пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

Далее, по результатам оценки доводов ФИО1 суд округа пришел к следующим выводам.

Как установили суды, после смены собственника НСТ-Банк внеочередным общим собранием акционеров от 19.11.2014 принято решение о досрочном прекращении полномочий членов Совета директоров Банка, определении количественного состава Совета директоров в составе 5 членов, при этом в состав данного органа управления избраны в том числе
ФИО10 (председатель Совета директоров), ФИО1,
ФИО11 Аналогичные решения о персональном составе Совета директоров Банка принимались акционерами 03.04.2015 и 22.06.2015.

Таким образом, избрание указанных членов Совета директоров Банка производилось неоднократно, все указанные даты приходятся на период фактического банкротства банка-контрагента КБ «Анталбанк».

В отношении ФИО10 судами установлено, что он с 10.01.2012 по 23.09.2015 занимал должность главного юрисконсульта КБ «Анталбанк», одобрял сделки по покупке прав требования по ссудной задолженности технических юридических лиц (сделки по трансформации активов банков группы в ссудную задолженность), сделки по выдаче необеспеченных технических кредитов, сделки по приобретению ценных бумаг по нерыночной (завышенной) стоимости, голосовал за согласование решений кредитного комитета Банка о предоставлении межбанковских кредитов банкам неформальной банковской группы при наличии у них признаков банкротства.

В отношении ФИО11 и ФИО1 суды установили, что они были привлечены к участию в деятельности Банка в ноябре 2014 года новым собственником для того, чтобы наряду с ФИО10 могли обеспечить необходимое большинство голосов для принятия решений, связанных с совершением вышеуказанных сделок, опосредующих вывод активов банка; при этом, как справедливо отметили суды, названные лица, вопреки их доводам, не могли не знать о соответствующей цели.

Так, ФИО11 в ходе допроса в рамках уголовного дела давала пояснения, что ФИО9 примерно в конце 2014 года предложил ей занять должность члена Совета директоров Банка, пояснил, что это простая формальность, документы подписывать не требуется, не требуется и участие в заседаниях, после чего она передала ему необходимые документы (паспорт, диплом). Поскольку ФИО11 до октября 2008 года работала главным экономистом отдела банковского надзора Банка России, т.е. является компетентным лицом в сфере банковской деятельности, она не могла не осознавать последствия предоставления ей своих документов для наделения полномочиями члена указанного органа управления.

Относительно ФИО16 судами установлено, что она является родной сестрой ФИО8 – конечного бенефициара НСТ-Банка, данное обстоятельство не оспаривается.

ФИО1, отрицая свою роль в неправомерном выводе активов Банка, ссылалась на неосведомленность об избрании ее членом Совета директоров Банка и неподписание протоколов заседаний Совета директоров, которыми одобрялись сделки, причинившие вред должнику. Однако суды с данными возражениями не согласились.

Оценив совокупность косвенных доказательств, суды пришли к выводу о том, что ответчик был осведомлен о вышеуказанном факте и не препятствовал этому, более того, совершил активные действия для того, чтобы его участие в Совете директоров было оформлено надлежащим образом.

Так, ФИО1 органами МВД была выдана справка об отсутствии судимости, что является обязательным при избрании на соответствующую должность. Указанная справка была получена от имени ФИО1 представителем ФИО17, действующей по доверенности, выданной 30.10.2014, т.е. непосредственно перед избранием ФИО1 в Совет директоров Банка. Такая же доверенность на получение справки была выдана ФИО17 от имени ФИО11; при этом ФИО17 являлась главным специалистом договорно-правового отдела КБ «МРБ», входящего в неформальную банковскую группу.

Ссылаясь в кассационной жалобе на то, что данная справка требуется в силу различных жизненных обстоятельств, ФИО1 тем не менее не пояснила, для чего она ее получала в данном конкретном случае.

Кроме того, суды приняли во внимание, что ФИО1, действуя по генеральной доверенности от 09.08.2014, от имени Танана Менеджмент корп. сдавала в аренду КБ «Анталбанк» нежилое здание, где данный банк располагался; договор аренды заключен 15.10.2014 – незадолго до избрания ее в Совет директоров НСТ-Банка и начала совершения вышеописанных сделок, приведших в конечном счете к банкротству банка; при этом ФИО1 факт подписания конкретного экземпляра договора отрицала, но не отрицала, что от имени названной организации действительно сдавала помещения в аренду указанному банку; это позволило судам сделать вывод о неоднократном номинальном участии ФИО1 в спорных отношениях.

Исходя из изложенного, суды пришли к верному выводу о том, что ФИО1 являлась контролирующим должника лицом, и поскольку в силу аффилированности факт осведомленности о противоправной цели совершения сделок презюмируется, а обратное не доказано, суды обоснованно заключили, что имеются достаточные основания для привлечения ее к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка.

Довод кассационной жалобы ФИО1 о том, что наличие оснований для привлечения ее к субсидиарной ответственности не доказано, подлежит отклонению как направленный на переоценку выводов судов; суды в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации исследовали и оценили все представленные в дело доказательства, доводы и возражения сторон, заключили, что необходимая совокупность условий, определяемая вышеназванными критериями субсидиарной ответственности, имеет место, у суда округа нет оснований с данными выводами не согласиться, поскольку они сделаны при правильном применении закона и соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Суд кассационной инстанции считает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, судами первой и апелляционной инстанций установлены, исследованы, им дана надлежащая правовая оценка. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), доводы кассационных жалоб подлежат отклонению по мотивам, приведенным выше.

Нарушений норм процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов на основании части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судом кассационной инстанции не установлено.

Таким образом, обжалуемые определение и постановление судов являются законными, отмене не подлежат. Основания для удовлетворения кассационных жалоб отсутствуют.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Оренбургской области от 29.05.2021 по делу № А47-12571/2015 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.12.2021 по тому же делу оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО1, ФИО2, конкурсного управляющего акционерным обществом «Акционерный коммерческий банк «НОСТА» государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Г.М. Столяренко

Судьи С.Н. Соловцов

Н.В. Шершон