Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобуобщества с ограниченной ответственностью «Первый мясокомбинат»
(Молодежный просп., д. 92, г. Нижний Новгород, 603041,
ОГРН 1045207055002) на решение Суда по интеллектуальным правам
от 05.08.2020 по делу № СИП-418/2019

по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Первый мясокомбинат» о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, стр. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200) от 28.02.2019 об отказе в удовлетворении возражения против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 435523 в отношении товаров 29-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено открытое акционерное общество «Царицыно» (Кавказский бул., д. 58, стр. 1, Москва, 115516, ОГРН 1027700321274).

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью «Первый мясокомбинат» – Гучмазова К.К. (по доверенности от 18.12.2019);

от Федеральной службы по интеллектуальной собственности –
Козача А.С. (по доверенности от 07.04.20020 № 01/32-272/41);

от открытого акционерного общества «Царицыно» – Исаева М.В.
(по доверенности от 19.12.2019 № Ц/2020-7).

Президиум Суда по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью «Первый мясокомбинат»
(далее – общество «Первый мясокомбинат») обратилось в Суд по интеллектуальным правам с заявлением со следующими требованиями:

о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) от 28.02.2019 об отказе в удовлетворении возражения против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 435523 в отношении товаров 29-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее – МКТУ) и о признании предоставления правовой охраны названному товарному знаку недействительным в отношении указанных товаров;

о признании действий открытого акционерного общества «Царицыно» (далее − общество «Царицыно»), связанных с предоставлением правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 435523, злоупотреблением правом и недобросовестной конкуренцией.

На основании части 1 статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество «Царицыно».

В порядке, предусмотренном статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции принял отказ общества «Первый мясокомбинат» от требования о признании действий общества «Царицыно», связанных с предоставлением правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 435523, злоупотреблением правом и недобросовестной конкуренцией, в связи с чем определением Суда по интеллектуальным правам от 25.09.2019 прекратил производство по делу в этой части.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 25.09.2019 заявление общества «Первый мясокомбинат» оставлено без удовлетворения.

Постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 24.01.2020 решение Суда по интеллектуальным правам от 25.09.2019 отменено, дело направлено на новое рассмотрение в Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.

В постановлении от 24.01.2020 президиум Суда по интеллектуальным правам указал на то, что суд первой инстанции не проверил доводы общества «Первый мясокомбинат»о злоупотреблении обществом «Царицыно» правом и о наличии в его действиях признаков недобросовестной конкуренции, связанной с приобретением и использованием исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 435523.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 05.08.2020 в удовлетворении заявления общества «Первый мясокомбинат» отказано.

В кассационной жалобе, поданной в президиум Суда по интеллектуальным правам, общество «Первый мясокомбинат», ссылаясь на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права, на несоответствие его выводов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, просит отменить обжалуемое решение, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленного требования.

В обоснование кассационной жалобы общество «Первый мясокомбинат» указывает на неверное применение судом первой инстанции Правил составления, подачи и рассмотрения заявки на регистрацию товарного знака и знака обслуживания, утвержденных приказом Российского агентства по патентам и товарным знакам от 05.03.2003 № 32 (далее – Правила № 32), отмечая, что отсутствие в гражданском законодательстве прямого запрета на регистрацию в качестве товарных знаков числительных не опровергает то обстоятельство, что обозначение «» не обладает различительной способностью и, следовательно, зарегистрировано в качестве товарного знака в нарушение положений пункта 1 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).

С точки зрения общества «Первый мясокомбинат», формальное толкование административным органом и судом первой инстанции применяемых в рассматриваемом случае положений Правил № 32 противоречит принципу телеологического толкования норм права,
так как приведенный в пункте 2.3.1 Правил № 32 перечень не обладающих различительной способностью обозначений не является исчерпывающим, а направлен на понимание того, какие обозначения в силу своего характера не способны вызывать необходимые и достаточные ассоциации для выполнения индивидуализирующей функции товарного знака.

Как полагает общество «Первый мясокомбинат», регистрация числительного «ДВА ДВАДЦАТЬ» в качестве товарного знака привела к возникновению юридической коллизии, когда в обход запрета на регистрацию цифр была подана заявка на регистрацию количественных числительных, в результате чего общество «Царицыно» приобрело исключительное право на числа «2» и «20», которые при защите этого товарного знака признаются сходными, а при проверке его на соответствие требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ не подлежат учету.

В связи с этим общество «Первый мясокомбинат» ставит под сомнение правомерность выводов суда первой инстанции о том, что при проверке соответствия товарного знака требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ анализ должен проводиться именно в отношении этого товарного знака в том виде, в котором он зарегистрирован, а не в отношении сходных с ним обозначений, а также о том, что спорный товарный знак «» и обозначение «2.20» производят разное общее зрительное впечатление, отмечая, что названные обозначения являются тождественными по фонетическому и семантическому критериям, несмотря на разное их графическое исполнение (написание прописью либо цифрами), в связи с чем, по мнению заявителя, не формируется качественно иное восприятие сравниваемых обозначений.

Общество «Первый мясокомбинат» также считает, что отсутствуют основания для вывода о фантазийном характере спорного товарного знака, так как данное обозначение ассоциируется с вареной колбасой, стоимость которой в СССР составляла 2 рубля 20 копеек (2.20), и при этом такая ассоциация является прямой, что подтверждает несоответствие регистрации данного товарного знака требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ.

По мнению заявителя кассационной жалобы, вывод суда первой инстанции о том, что спорный товарный знак не указывает на цену товара, так как обозначение «ДВА ДВАДЦАТЬ» не содержит прямого указания на какие-либо денежные единицы и может вызывать самые разные ассоциации, а не только ассоциации, связанные с ценой товара, является неподтвержденным и противоречит фактическим обстоятельствам дела.

Общество «Первый мясокомбинат» обращает внимание на то, что представленные им результаты социологического опроса в полной мере подтверждают наличие у спорного обозначения ассоциации с ценой вареной колбасы, несмотря на то, что незначительная часть респондентов ассоциирует данное обозначение с иными товарами и характеристиками,
а также общество полагает, что опрос 1000 респондентов является достаточным и объективным доказательством, отражающим сложившееся у потребителей восприятие товара повседневного спроса, маркированного спорным обозначением.

Кроме того, общество «Первый мясокомбинат» утверждает, что регистрация спорного товарного знака противоречит требованиям
статьи 10 ГК РФ и статьи 10.bisПарижской конвенции по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 года (далее – Парижская конвенция), поскольку при регистрации спорного обозначения в качестве товарного знака общество «Царицыно» имело цель воспользоваться сложившейся на протяжении десятков лет известностью данного обозначения в отношении товара – колбасы и, следовательно, закрепить за собой преимущество в хозяйственной деятельности.

С точки зрения общества «Первый мясокомбинат», поведение общества «Царицыно» противоречит принципу «эстоппель», поскольку регистрация обозначения в виде числительного в качестве товарного знака и последующее предъявление претензий другим хозяйствующим субъектам в отношении состоящих из цифр обозначений свидетельствует о противоречивости правовой позиции общества «Царицыно».

Исходя из этого заявитель кассационной жалобы считает, что суд первой инстанции должен был разрешить вопрос о сходстве спорного товарного знака с обозначением «2.20», а не отклонять этот довод со ссылкой на то, что данное обстоятельство не входит в предмет доказывания по настоящему делу.

Роспатент представил письменные пояснения, в которых указал, что изложенные в кассационной жалобе доводы выражают лишь несогласие с оценкой выводов суда первой инстанции, в связи с чем просит оставить кассационную жалобу без удовлетворения.

Общество «Царицыно» представило отзыв на кассационную жалобу, в котором просит оставить обжалуемый судебный акт без изменения, ссылаясь на его законность и обоснованность, а также на несостоятельность доводов, изложенных в кассационной жалобе.

В состоявшемся 16.11.2020 судебном заседании президиума Суда по интеллектуальным правам представитель общества «Первый мясокомбинат»поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе, просил ее удовлетворить.

Представители Роспатента и общества «Царицыно» возражали против удовлетворения кассационной жалобы по основаниям, изложенным в письменных пояснениях и в отзыве на нее соответственно.

Законность обжалуемого судебного акта проверена президиумом Суда по интеллектуальным правам в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, словесный товарный знак «» по заявке № 2009723090 с приоритетом от 18.09.2009 зарегистрирован Роспатентом 20.04.2011 за № 435523 в отношении товара 29-го класса МКТУ «изделия колбасные» на имя общества «Царицыно».

В Роспатент 30.07.2018 поступило возражение общества «Первый мясокомбинат» против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 435523, мотивированное несоответствием его регистрации требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, так как данный товарный знак не обладает различительной способностью и характеризует товар 29-го класса МКТУ, в отношении которого ему предоставлена правовая охрана.

Решением Роспатента от 28.02.2019 в удовлетворении возражения общества «Первый мясокомбинат» отказано, правовая охрана товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 435523 оставлена в силе.

Полагая, что решение Роспатента от 28.02.2019 не соответствует требованиям действующего законодательства и нарушает его права и законные интересы, общество «Первый мясокомбинат» обратилось
в Суд по интеллектуальным правам с настоящим заявлением.

Дело рассмотрено судом первой инстанции по правилам главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающим проверку полномочий органа, принявшего оспариваемый ненормативный правовой акт, и соответствие оспариваемого акта требованиям законодательства.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства в порядке, предусмотренном статьями 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для признания оспариваемого решения Роспатента не соответствующим требованиям действующего законодательства.

При рассмотрении дела суд первой инстанции руководствовался пунктом 1 статьи 1483 ГК РФ, Правилами № 32 и принял во внимание Рекомендации по отдельным вопросам экспертизы заявленных обозначений, утвержденные приказом Российского агентства по патентам и товарным знакам от 23.03.2001 № 39 (далее – Рекомендации № 39), признав правомерность вывода Роспатента о том, что спорный товарный знак не относится к обозначениям, не обладающим различительной способностью, поскольку не представляет собой отдельные буквы, цифры, не имеющие характерного графического исполнения, сочетания букв, не имеющие словесного характера, не является общепринятым наименованием, представляющим собой, как правило, простые указания товаров, заявляемые для обозначения этих товаров.

Суд первой инстанции также указал, что ни ГК РФ, ни Правила № 32 не содержат норм, запрещающих регистрацию словесных обозначений, состоящих из числительных.

Исследовав представленный обществом «Первый мясокомбинат» отчет о социологическом исследовании различительной способности обозначения «ДВА ДВАДЦАТЬ» в отношении производителя колбасной продукции, составленный Всероссийским фондом изучения общественного мнения в июне – июле 2018 г. (далее − отчет ВЦИОМ), суд первой инстанции констатировал, что исследование проведено после даты приоритета спорного товарного знака и не содержит ретроспективных данных.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к выводу о том, что у Роспатента отсутствовали основания для признания спорного товарного знака не соответствующим требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ.

Суд первой инстанции отклонил доводы общества «Первый мясокомбинат» о злоупотреблении обществом «Царицыно» правом
и о наличии в его действиях признаков недобросовестной конкуренции, связанной с приобретением и использованием исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 435523, обосновав эти выводы тем, что общество «Первый мясокомбинат» не представило доказательства наличия на дату подачи заявки на регистрацию спорного товарного знака конкурентных отношений между ним и правообладателем, доказательства использования им самим либо иными лицами под его контролем обозначения «ДВА ДВАДЦАТЬ» до даты приоритета спорного товарного знака, а также наличия у этого обозначения известности среди потребителей.

Суд первой инстанции также указал на необоснованность доводов общества «Первый мясокомбинат» о наличии у общества «Царицыно» намерения (цели) посредством приобретения исключительного права на спорный товарный знак (приобретение монополии на него) причинить вред заявителю или иным лицам, действующим под его контролем, вытеснить их с товарного рынка путем предъявления требований, направленных на пресечение использования спорного обозначения, либо намерения использовать их деловую репутацию, отметив,
что эти утверждения носят предположительный характер и, вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не подтверждены надлежащими доказательствами.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиумом Суда по интеллектуальным правам на основании части 2
статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверено соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 названного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявлено.

Исследовав доводы, изложенные в кассационной жалобе, президиум Суда по интеллектуальным правам установил, что ее заявителем не оспариваются выводы суда первой инстанции о полномочиях Роспатента по принятию оспариваемого решения и о законодательстве, подлежащем применению к рассматриваемым правоотношениям.

Поскольку в силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, решение суда первой инстанции в указанной части президиумом Суда по интеллектуальным правам не проверяется.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, обсудив доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, в письменных пояснениях и в отзыве на нее, выслушав позиции представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, изложенных в обжалуемом судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, пришел к следующим выводам.

Как правильно установлено судом первой инстанции, с учетом даты приоритета спорного товарного знака (18.09.2009) нормативными правовыми актами, подлежащими применению при оценке его охраноспособности, являются ГК РФ и Правила № 32.

Согласно пункту 1 статьи 1483 ГК РФ не допускается государственная регистрация в качестве товарных знаков обозначений, не обладающих различительной способностью или состоящих только из элементов:
1) вошедших во всеобщее употребление для обозначения товаров определенного вида; 2) являющихся общепринятыми символами и терминами; 3) характеризующих товары, в том числе указывающих на их вид, качество, количество, свойство, назначение, ценность, а также на время, место и способ их производства или сбыта; 4) представляющих собой форму товаров, которая определяется исключительно или главным образом свойством либо назначением товаров.

Указанные элементы могут быть включены в товарный знак как неохраняемые элементы, если они не занимают в нем доминирующего положения.

В силу пункта 1¹ статьи 1483 ГК РФ положения пункта 1 этой статьи Кодекса не применяются в отношении обозначений, которые: 1) приобрели различительную способность в результате их использования; 2) состоят только из элементов, указанных в подпунктах 1–4 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ и образующих комбинацию, обладающую различительной способностью.

На основании пункта 2.3.1 Правил № 32 к обозначениям, не обладающим различительной способностью, могут относиться, в частности, обозначения, представляющие собой отдельные буквы, цифры, не имеющие характерного графического исполнения, сочетания букв, не имеющие словесного характера; линии, простые геометрические фигуры, а также их сочетания, не образующие композиций, дающих качественно иной уровень восприятия, отличный от восприятия отдельных входящих в них элементов.

В соответствии с пунктом 2.3.2.3 Правил № 32 к обозначениям, характеризующим товары, относятся, в частности, простые наименования товаров; обозначения категории качества товаров; указания свойств товаров (в том числе носящие хвалебный характер); указания материала или состава сырья; указания веса, объема, цены товаров; даты производства товаров; данные по истории создания производства; видовые наименования предприятий; адреса изготовителей товаров и посреднических фирм; обозначения, состоящие частично или полностью из географических названий, которые могут быть восприняты как указания на место нахождения изготовителя товара.

Таким образом, в случае, если оспаривается различительная способность обозначения (абзац первый пункта 1 статьи 1483 ГК РФ), проверке подлежит наличие или отсутствие именно такой способности.

При этом различительная способность обозначения как основное свойство товарного знака − способность индивидуализировать конкретный товар для конкретного потребителя, которому этот товар адресован, может отсутствовать в том числе в случаях, перечисленных в подпунктах 1−4 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ.

В случае если оспаривается предоставление правовой охраны товарному знаку по основанию, предусмотренному подпунктами 1−4 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, проверке подлежит соответствие этого обозначения конкретно этому основанию.

Аналогичная правовая позиция изложена в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 05.02.2018 по делу № СИП-325/2017 и от 15.07.2019 по делу № СИП-776/2018.

Как разъяснено в пункте 2.2 Рекомендаций № 39, к описательным элементам относятся словесные элементы, указывающие на вид, качество, количество, свойства, назначение, ценность товаров, а также на место и время их производства или сбыта.

Заявленным обозначениям, состоящим только из описательных элементов, не предоставляется правовая охрана, а производителям – исключительное право на их использование, так как у любого лица может возникнуть необходимость использовать в хозяйственном обороте обозначения, которые описывают товар. Такие обозначения называются описательными.

Следует, однако, различать обозначения описательные и обозначения, вызывающие в сознании потребителя представление о производимых товарах через ассоциации. Последним может быть предоставлена правовая охрана. Если в процессе экспертизы возникает вопрос – является ли элемент описательным, целесообразно исходить из следующего.

В том случае, когда для того, чтобы сформулировать описательную характеристику товара или характеристику сведений об изготовителе, нужны дополнительные рассуждения, домысливания, ассоциации, можно признать, что анализируемый элемент не является описательным.

Подтверждением описательности могут быть положительные ответы на следующие вопросы:

(1) Понятен ли рядовому потребителю смысл элемента без дополнительных рассуждений и домысливания?

(2) Воспринимается ли рядовым потребителем элемент как прямо (не через ассоциации) описывающий вид, характеристики товара, сведения об изготовителе?

Исследовав спорный товарный знак в соответствии с вышеприведенными правилами и подходами, суд первой инстанции правомерно согласился с выводами Роспатента о том, что спорный товарный знак не относится к обозначениям, не обладающим различительной способностью. При этом данный знак не представляет собой отдельные буквы, цифры, не имеющие характерного графического исполнения, сочетания букв, не имеющие словесного характера, не является общепринятым наименованием, представляющим собой, как правило, простые указания товаров, заявляемые для обозначения этих товаров, следовательно, не подпадает под действие пункта 2.3 Правил № 32.

Президиум Суда по интеллектуальным правам не может признать основанным на правильном толковании норм пункта 2.3.1 Правил № 32 довод заявителя кассационной жалобы о том, что в названном пункте Правил устанавливается запрет на регистрацию в качестве товарных знаков любых числительных, поскольку такой запрет установлен только в отношении отдельных цифр, но не их сочетаний, а также в отношении сочетания букв, не имеющих словесного характера.

Пункт 2.3.1 Правил № 32 касается только цифр (от нуля до девяти для арабских цифр) и их буквенных эквивалентов. В отношении иных обозначений отсутствие различительной способности должно быть доказано по общим правилам – исходя из восприятия этого обозначения рядовыми, средними потребителями – адресатами товаров, для индивидуализации которых испрашивается правовая охрана обозначения, в отношении конкретных товаров (определение Верховного Суда Российской Федерации от 31.10.2019 № 300-ЭС19-12932).

Вопреки доводам кассационной жалобы, спорное обозначение
«» не является буквенным эквивалентом какой-либо цифры. Оно представляет собой сочетание числительных (из которых только первое является буквенным эквивалентом цифры), то есть вид обозначения, не упомянутый в пункте 2.3.1 Правил № 32, а следовательно, отсутствие его различительной способности должно было быть доказано подателем возражения по общим правилам.

Анализируя вопрос о различительной способности спорного обозначения по общим правилам, суд первой инстанции правильно обратил внимание на то, что оно не указывает на цену товара, так как не содержит прямого указания на какие-либо денежные единицы, а также на то, что такой цены на колбасные изделия (2 рубля 20 копеек) в настоящее время не существует и не существовало на дату приоритета спорного товарного знака.

В связи с этим суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что обозначение «» не обладает однозначным семантическим смыслом, его значение может быть воспринято потребителем только через ассоциации.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что возможность возникновения у российского потребителя ассоциации, связанной с ценой колбасной продукции, выпускавшейся в период существования СССР, на наличие которой ссылается заявитель кассационной жалобы, не свидетельствует о том, что обозначение «» прямо указывает на цену товара «колбасные изделия», а напротив, подтверждает, что спорный товарный знак вызывает в сознании потребителя представление о производимых товарах через ассоциации, что является обстоятельством, при наличии которого допускается регистрация обозначения в качестве товарного знака.

Таким образом, вопреки мнению заявителя кассационной жалобы, суд первой инстанции исходил не из формального толкования применяемых положений Правил № 32, а применил данные нормы исходя из их смыслового содержания.

Президиум Суда по интеллектуальным правам признает правомерной позицию суда первой инстанции о том, что при проверке соответствия товарного знака положениям пунктам 1 статьи 1483 ГК РФ должно проверяться само заявленное обозначение, а не сходное с ним, так как норма пункта 1 статьи 1483 ГК РФ для целей ее применения прямо не предусматривает установление сходства до степени смешения анализируемого товарного знака с другими обозначениями.

Суд первой инстанции также пришел к обоснованному выводу о том, что спорный товарный знак имеет фантазийный характер, поскольку может вызывать самые разные ассоциации, а не только связанные с ценой товара (например, время, вес и тому подобные количественные характеристики).

Ссылка заявителя кассационной жалобы на то, что спорный товарный знак не имеет фантазийного характера, признается президиумом Суда по интеллектуальным правам несостоятельной, поскольку, как отмечалось ранее, спорный товарный знак не содержит каких-либо конкретных указаний на единицы измерения, в том числе на денежные единицы, и может восприниматься потребителем только через дополнительные рассуждения и домысливание.

Представленный в подтверждение отсутствия у спорного товарного знака различительной способности отчет ВЦИОМ обоснованно не был принят судом первой инстанции в качестве относимого и достаточного доказательства, поскольку он не содержит ретроспективные данные, а включает сведения, полученные по результатам исследования, проведенного в 2018 году, то есть значительно позже даты приоритета спорного товарного знака (18.09.2009), кроме того, отчет содержит наводящие вопросы.

Между тем оценка обозначения на соответствие требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, по общему правилу, производится исходя из восприятия этого обозначения потребителями на конкретную дату – дату подачи заявки на государственную регистрацию этого товарного знака в Роспатент.

Аналогичная правовая позиция изложена в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 25.06.2018 по делу № СИП-683/2017.

Президиум Суда по интеллектуальным правам обращает внимание на то, что и на дату проведения социологического исследования только третья часть опрошенных ассоциирует спорное обозначение с таким товаром, как колбаса, и лишь менее одной четверти респондентов указали на то, что данное обозначение характеризует стоимость (цену) товара, что само по себе свидетельствует о вариативности ассоциаций потребителей.

В связи с этим следует признать обоснованным вывод суда первой инстанции о том, что результаты данного социологического исследования не позволяют сделать однозначный вывод о восприятии обозначения «ДВА ДВАДЦАТЬ» российскими потребителями и утверждать, что спорный товарный знак не обладал различительной способностью до даты приоритета этого знака, а также указывал именно на цену конкретного товара.

Кроме того, имеющиеся ассоциативные связи потребителей применительно к абзацу первому пункта 1 статьи 1483 ГК РФ суд первой инстанции также проверил.

На основании изложенного президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к выводу о том, что регистрация спорного товарного знака соответствует нормам пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, а доказательства обратного общество «Первый мясокомбинат» с возражением не представило.

Проверив обоснованность того довода общества «Первый мясокомбинат», что в действиях общества «Царицыно» по приобретению и использованию исключительного права на спорный товарный знак имеются признаки злоупотребления правом и недобросовестной конкуренции, президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает следующее.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, изложенной в пункте 170 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), законом не установлен специальный порядок признания действий правообладателя, связанных с государственной регистрацией товарного знака, злоупотреблением правом. Возможность заявления отдельного требования о признании таких действий злоупотреблением правом законом не предусмотрена.

Вместе с тем в пункте 171 Постановления № 10 обращено внимание судов на то, что при рассмотрении дела об оспаривании решения Роспатента о признании или об отказе в признании недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку, об оспаривании решения, вынесенного по результатам рассмотрения возражения на отказ в предоставлении правовой охраны товарного знака, суд на основании положений статьи 10 ГК РФ, статьи 10.bis Парижской конвенции вправе, исходя из имеющихся фактических обстоятельств, признать действия лица по регистрации товарного знака, в том числе по подаче заявки на регистрацию товарного знака, злоупотреблением правом или недобросовестной конкуренцией и принять решение о признании недействительным решения административного органа и об обязании его аннулировать регистрацию товарного знака, оставить в силе решение административного органа об аннулировании правовой охраны товарного знака или об отказе в предоставлении правовой охраны товарному знаку.

Признание действий лица по регистрации товарного знака, в том числе по подаче заявки на регистрацию товарного знака, злоупотреблением правом или недобросовестной конкуренцией в случаях, предусмотренных пунктом 171 Постановления № 10, осуществляется исходя из поданного в Роспатент возражения.

Согласно пункту 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Пунктом 3 статьи 10 ГК РФ установлено, что в случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 этой же статьи Кодекса, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены ГК РФ.

По смыслу приведенных норм для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей).

При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений.

Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10 ГК РФ).

Таким образом, исходя из указанных положений гражданского законодательства злоупотреблением правом признается действие по осуществлению права, хотя формально законное, но имеющее противоправную цель.

Как разъяснено в абзаце втором пункта 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13.02.2018 № 8-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487 и пунктов 1, 2 и 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «ПАГ», конституционное требование действовать добросовестно
и не злоупотреблять своими правами равным образом обращено ко всем участникам гражданских правоотношений. Исходя из этого ГК РФ называет в числе основных начал гражданского законодательства следующие: при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (пункт 3 статьи 1 ГК РФ); никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ); не допускаются любое заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом), использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке (пункт 1 статьи 10 ГК РФ); в случае несоблюдения этих требований суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

В силу статьи 10.bis Парижской конвенции актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах. Так, подлежат запрету:
1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента;
3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение в отношении характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

Согласно пункту 7 статьи 4 Федерального закона от 26.07.2006
№ 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – Закон о защите конкуренции)
конкуренция – это соперничество хозяйствующих субъектов, при котором самостоятельными действиями каждого из них исключается или ограничивается возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товаров на соответствующем товарном рынке.

Недобросовестная конкуренция – это любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам – конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации (пункт 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Из приведенного определения понятия «недобросовестная конкуренция» следует, что для признания действий определенного лица недобросовестной конкуренцией должна быть установлена совокупность условий, а именно: соответствующие действия должны совершаться хозяйствующими субъектами; они должны быть направлены на получение преимуществ в предпринимательской деятельности, противоречить законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости; эти действия причинили или могут быть способны причинить убытки другому хозяйствующему субъекту – конкуренту либо нанести ущерб его деловой репутации (причинение вреда).

Характеристика действий хозяйствующего субъекта как направленных на получение преимуществ в предпринимательской деятельности включает оценку наличия умысла, направленного на их получение в ущерб иному лицу. При этом сами преимущества в предпринимательской деятельности означают такое превосходство над конкурентами, которое обеспечивает в том числе возможность увеличить размер получаемой прибыли по отношению к уровню прибыли при воздержании от указанных действий. Таким образом, действия хозяйствующих субъектов могут считаться направленными на получение преимуществ, если они позволяют хозяйствующим субъектам увеличить получаемую прибыль либо предотвратить ее неизбежное снижение.

Как разъяснено в пункте 169 Постановления № 10, квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, от намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки.

Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения.

В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

При этом исходя из абзаца шестого пункта 169 Постановления № 10 добросовестность действий правообладателя товарного знака должна определяться на момент подачи заявки на регистрацию товарного знака.

Оценив доводы лиц, участвующих в деле, исследовав представленные доказательства, суд первой инстанции обоснованно установил,
что в подтверждение широкой известности спорного товарного знака заявитель не представил сведения о предприятиях, выпускавших продукцию (колбасные изделия) под обозначением «ДВА ДВАДЦАТЬ» до даты приоритета спорного товарного знака и выпускающих такую продукцию в настоящее время; доказательства введения такой продукции в гражданский оборот (объем реализации продукции под обозначением «ДВА ДВАДЦАТЬ») какими-либо предприятиями на дату приоритета спорного товарного знака; доказательства введения на дату приоритета спорного товарного знака такой продукции в оборот самим заявителем; доказательства того, что в период существования СССР (то есть задолго до даты приоритета спорного товарного знака) выпускалась колбаса под товарным знаком «ДВА ДВАДЦАТЬ».

Кроме того, суд первой инстанции принял во внимание то, что общество «Первый мясокомбинат» осуществляет деятельность
с 2012 года, в связи с чем на дату подачи спорной заявки конкурентных отношений между ним и правообладателем быть не могло.

Судом первой инстанции также верно учтено, что общество «Царицыно» начало предъявлять претензии и иски к нарушителям исключительного права на спорный товарный знак только по истечении восьми лет с момента его регистрации, что также свидетельствует о том, что при подаче заявки на регистрацию спорного товарного знака общество «Царицыно» не преследовало цель получения необоснованных экономических преимуществ.

Как правильно установлено судом первой инстанции, в материалах дела отсутствует достаточная совокупность доказательств, позволяющая прийти к выводу о том, что, подавая заявку на регистрацию спорного обозначения в качестве товарного знака, общество «Царицыно» действовало исключительно с целью причинения вреда другим лицам, в том числе обществу «Первый мясокомбинат».

На основании изложенного президиум Суда по интеллектуальным правам считает правомерным вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания действий общества «Царицыно» по приобретению и использованию исключительного права на спорный товарный знак как злоупотреблением правом, так и недобросовестной конкуренцией.

При этом ссылки заявителя кассационной жалобы на дела
№ А43-39246/2017 и № А43-31426/2018, в рамках которых общество «Царицыно» обратилось к обществу «Первый мясокомбинат» с исками о защите исключительного права на спорный товарный знак в связи с использованием последним для индивидуализации колбасной продукции обозначения «2.20», не принимаются президиумом Суда по интеллектуальным правам в силу того, что в данном случае правообладателем реализуется право на защиту принадлежащего ему исключительного права.

Довод заявителя кассационной жалобы о противоречивости правовых позиций правообладателя спорного товарного знака (о нарушении им принципа «эстоппель»), выраженной при рассмотрении настоящего дела и в рамках вышеназванных дел о защите исключительного права на спорный товарный знак, подлежит отклонению, так как в рассматриваемом случае объектом судебной проверки являлись выводы, содержащиеся в оспариваемом решении Роспатента, а не доводы третьего лица, которые оно заявляет при рассмотрении иных дел.

Как отмечалось ранее, вопрос о сходстве до степени смешения спорного обозначения и обозначения «2.20» не является обстоятельством, подлежащим выяснению в рамках настоящего спора.

Иные ссылки заявителя кассационной жалобы, касающиеся ненадлежащей оценки судом первой инстанции его доводов, подлежат отклонению как противоречащие содержанию обжалуемого судебного акта.

Таким образом, принимая во внимание изложенные обстоятельства, оценив в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные доказательства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о законности и обоснованности оспариваемого ненормативного правового акта, поскольку судом проверено и установлено, что оспариваемое решение принято уполномоченным органом, соответствует требованиям действующего законодательства и не нарушает права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской деятельности

Рассмотрев кассационную жалобу предпринимателя в пределах приведенных в ней доводов, президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом первой инстанции на основании полного и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом доводов и возражений участвующих в деле лиц, выводы суда первой инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права.

Президиум Суда по интеллектуальным правам также отмечает, что приведенные в кассационной жалобе доводы в основном заявлены без учета компетенции суда кассационной инстанции, поскольку переоценка имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судом первой инстанции обстоятельств не входит в полномочия суда кассационной инстанции, определенные главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Президиум Суда по интеллектуальным правам принимает также во внимание содержащуюся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 № 16549/12 правовую позицию, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

При названных обстоятельствах оснований для отмены обжалуемого судебного акта не усматривается. Кассационная жалоба общества «Первый мясокомбинат» удовлетворению не подлежит.

В силу частей 1 и 5 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные обществом «Первый мясокомбинат»в связи с уплатой государственной пошлины при подаче кассационной жалобы, относятся на указанное лицо.

Согласно подпункту 3 пункта 1 Налогового кодекса Российской Федерации (далее – НК РФ) при подаче заявлений о признании ненормативного правового акта недействительным и о признании решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц незаконными государственная пошлина для организаций составляет 3000 рублей.

В силу подпункта 12 пункта 1 НК РФ при подаче апелляционной жалобы и (или) кассационной жалобы на решения и (или) постановления арбитражного суда, а также на определения суда об отказе в принятии искового заявления (заявления) или заявления о выдаче судебного приказа, о прекращении производства по делу, об оставлении искового заявления без рассмотрения, по делу об оспаривании решений третейского суда, о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейского суда, об отказе в выдаче исполнительных листов государственная пошлина составляет 50 процентов размера государственной пошлины, подлежащей уплате при подаче искового заявления неимущественного характера.

Статьей 104 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации определено, что основания и порядок возврата государственной пошлины устанавливаются в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах.

Согласно подпункту 1 пункта 1 статьи 333.40 НК РФ государственная пошлина, уплаченная в большем размере, чем это предусмотрено законом, подлежит возврату.

Поскольку обществом «Первый мясокомбинат» государственная пошлина при подаче кассационной жалобы фактически уплачена в размере 3000 рублей, излишне уплаченная государственная пошлина в размере
1500 рублей подлежит возврату из федерального бюджета.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Суда по интеллектуальным правам от 05.08.2020 по делу
№ СИП-418/2019 оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Первый мясокомбинат» – без удовлетворения.

Возвратить обществу с ограниченной ответственностью «Первый мясокомбинат», в лице плательщика – Кондрашина Андрея Викторовича из федерального бюджета государственную пошлину в размере 1500 (одна тысяча пятьсот) рублей, излишне уплаченную при подаче кассационной жалобы по чеку-ордеру от 15.09.2020 операция № 240.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

Л.А. Новоселова

Члены президиума

Г.Ю. Данилов

В.А. Корнеев

В.А. Химичев

Н.Л. Рассомагина

А.А. Снегур