Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании дело по исковому заявлению заявление компании Maytoni GmbH и общества с ограниченной ответственностью «ФАКЕЛ» (ИНН 7751063720; ОГРН 1177746872005)

к обществу с ограниченной ответственностью «ФЛОРИДИС» (ИНН 7722806508; ОГРН 1137746346330)

о защите исключительного права на товарный знак,

третье лицо – Долганов Сергей Алексеевич (Московская обл.),

при участии в судебном заседании представителей согласно протоколу судебного заседания,

УСТАНОВИЛ:

компания Maytoni GmbH (далее – компания) и общество с ограниченной ответственностью «ФАКЕЛ» (далее – общество «ФАКЕЛ») обратились в Арбитражный суд Московской области с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью «ФЛОРИДИС» (далее – общество «ФЛОРИДИС») о запрете использовать, в том числе предлагать к продаже, рекламировать, реализовывать и любым другим способом вводить в гражданский оборот произведения, а именно осветительные приборы с использованием дизайнов истца; об обязании удалить все изображения произведений, а именно дизайнов осветительных приборов истца с интернет-сайта https://floridys.ru; изъятии контрафактных товаров, реализуемых ответчиком через интернет-ресурс https://floridys.ru; взыскании компенсации в размере 1 000 000 руб.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, относительно предмета спора, привлечен Долганов Сергей Алексеевич.

Определением Арбитражного суда Московской области от 14.01.2021 принято уточнение исковых требований, согласно которому истцы указали на то, что обладают солидарными требованиями.

Определением и.о. председателя третьего судебного состава Арбитражного суда Московской области от 19.07.2021по настоящему делу судья Саенко М.В., в производстве которого находилось настоящее дело, в порядке, предусмотренном пунктом 2 части 3 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, заменен на судью Чеснокову Е.Н.

С учетом изложенных в иске оснований (наличие у истцов права на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации № 522437 и № 657895, дизайны осветительных приборов и нарушение их ответчиком), представленных истцами письменных пояснений, досудебной претензии в которых истцы ссылаются на нарушение их прав на товарные знаки, доказательств в обоснование заявленных требований, формулировки исковых требований, в целях выяснения действительной воли истцов суд предложил истцам уточнить исковые требования путем указания конкретных объектов интеллектуальной собственности, права на который защищают истцы.

Истцами заявлено ходатайство об уточнении исковых требований, согласно которому они просили обязать ответчика прекратить использовать, в том числе предлагать к продаже, рекламировать, реализовывать и любым другим способом вводить в гражданский оборот продукцию с использованием товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации № 522437 и № 651020; взыскать с ответчика в пользу истцов солидарно компенсацию в размере 500 000 руб., солидарно расходы по уплате государственной пошлины в размере 28 000 руб.

В обоснование исковых требований компания и общество «ФАКЕЛ» ссылаются на то, что им принадлежат исключительные права на названные товарные знаки, которые незаконно, без надлежащим образом оформленного согласия, использованы общество «ФЛОРИДИС» на сайте https://floridys.ru при продаже люстр.

Общество «ФЛОРИДИС» в порядке, предусмотренном статьей 131 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, представило отзыв на исковое заявление, в котором не согласилось с заявленными исковыми требованиями, ссылаясь на то, что оно не использует сайт https://floridys.ru и не является администратором соответствующего доменного имени; в материалах дела отсутствуют доказательства использования товарных знаков истцом; а также просил снизить размер предъявленной к взысканию компенсации.

Также ответчик подал заявление о взыскании судебных расходов на оплату услуг представителя в размере 45 000 руб.

Третье лицо направило в суд заявление о рассмотрении дела в его отсутствие, в котором также возражало против удовлетворения исковых требований.

В судебном заседании представитель истцов поддержал исковые требования с учетом указанного выше ходатайства об уточнении исковых требований, пояснил, что просит взыскать компенсацию в равных долях за каждый товарный знак (по свидетельствам Российской Федерации № 522437 и № 651020), а также то, что в доверительное управление исключительные права от компании обществу «ФАКЕЛ» не передавались.

Представитель ответчика против удовлетворения исковых требований возражал.

Рассмотрев указанное выше ходатайство истца об уточнении исковых требований в порядке, предусмотренном статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд пришел к выводу о том, что оно подлежит принятию к рассмотрению в части только тех требований, которые касаются товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 522437, который был изначально указан в исковом заявлении. Вместе с тем требования в отношении товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 651020 не подлежат принятию к рассмотрению, поскольку данный товарный знак не был указан ни в исковом заявлении, ни в ранее поступавших в материалы дела письменных пояснениях истца. Однако данный товарный знак является самостоятельным объектом интеллектуальной собственности, в связи с чем требования, касающиеся защиты исключительного права на этот товарный знак, являются новыми, поскольку не были заявлены ранее. Истцы не лишены права обратиться в суд с самостоятельным исковым заявлением о защите исключительного права на этот товарный знак.

С учетом принятия уточнения исковых требований в части, представитель истцов в судебном заседании повторно в устной форме уточнил исковые требования в части размера компенсации и просил взыскать компенсацию за нарушение исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 522437 в размере 300 000 руб.

Устное ходатайство об уточнении исковых требований принято судом к рассмотрению.

Таким образом, рассмотрению в настоящем деле подлежат следующие исковые требования: об обязании ответчика прекратить использовать, в том числе предлагать к продаже, рекламировать, реализовывать и любым другим способом вводить в гражданский оборот продукцию с использованием товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 522437; взыскании с ответчика в пользу истцов солидарно компенсации за нарушение исключительного права на товарный знакпо свидетельству Российской Федерации № 522437 в размере 300 000 руб., солидарно расходов по уплате государственной пошлины.

Также судом принято к рассмотрению заявление ответчика о взыскании судебных расходов.

Исследовав и оценив в порядке, предусмотренном статьями 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, доказательства, представленные в материалы дела, заслушав пояснения представителей лиц, участвующих в деле, суд пришел к следующим выводам.

Как следует из материалов дела, компания является правообладателем товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 522437, зарегистрированного 17.09.2014 с приоритетом от 29.01.2013 в отношении широкого перечня товаров 9, 11-го (в том числе «абажуры; лампы электрические; люстры» и др.) и услуг 35-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее – МКТУ).

На основании лицензионного договора от 01.02.2019, зарегистрированного Федеральной службой по интеллектуальной собственности 07.02.2019 за № РД0285387, право использования названного товарного знака предоставлено обществу «ФАКЕЛ».

Истцам стало известно о том, что ответчик на сайте https://floridys.ru предлагает к продаже люстры под сходным до степени смешения с названным товарным знаком обозначением.

При этом истцы ответчику не предоставляли разрешения на использование указанного товарного знака, в связи с чем направили в его адрес претензию.

Не получив ответа на претензию, истцы обратились с исковым заявлением по настоящему делу в суд.

Пунктом 1 статьи 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) предусмотрено, что гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если названным Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных названным Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными тем же Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную этим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается указанным Кодексом.

Согласно пункту 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 этого Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 этой статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 2 названной статьи исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации.

Как следует из положений пункта 3 статьи 1484 ГК РФ, никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Как следует из определения Верховного Суда Российской Федерации от 13.09.2016 № 305-ЭС16-7224, вопросы о наличии у истца исключительного права и нарушении ответчиком этого исключительного права являются вопросами факта, которые устанавливаются судами первой и апелляционной инстанций в пределах полномочий, предоставленных им Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, на основании исследования и оценки представленных сторонами в обоснование своих требований и возражений доказательств.

Наличие у компании исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 522437 подтверждается представленной в материалы дела выпиской из Государственного реестра товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации.

В подтверждение факта нарушения обществом «ФЛОРИДИС» исключительного права компании на данный товарный знак в материалы дела представлен нотариальный протокол осмотра доказательств от 08.06.2020, а именно сайта https://floridys.ru, из которого усматривается, что на указанном сайте предлагаются к продаже различные люстры под обозначением «Maytoni».

В соответствии с имеющимся в материалах дела ответом регистратора доменных имен от 21.04.2021 № 7865 администратором доменного имени floridys.ru является третье лицо.

Вместе с тем ответчик по настоящему делу является лицом, фактически использующим сайт https://floridys.ru, что подтверждается имеющимся в материалах дела товарным чеком от 24.07.2020 № 0УУТ-001058, содержащим наименование, ИНН ответчика в качестве исполнителя, а также оттиск его печати с ОГРН ответчика, в котором указано на интернет-магазин «FLORIDYS.RU».

В данном чеке также указано наименование товара – «Люстра MaytoniMirragioMOD602-04-N».

Таким образом, нотариально удостоверенным протоколом осмотра сайта и товарным чеком в совокупности и взаимной связи подтверждается, что ответчик осуществляет продажу люстр под обозначением «Maytoni» через интернет-магазин «FLORIDYS.RU» посредством сайта https://floridys.ru.

Данные обстоятельства ответчиком надлежащим образом не оспорены.

Оценивая сходство обозначения, использованного ответчиком, с товарным знаком, исключительное право на который принадлежит компании, суд исходит из следующего.

В соответствии с пунктом 162 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление от 23.04.2019 № 10), для установления факта нарушения достаточно опасности, а не реального смешения товарного знака и спорного обозначения обычными потребителями соответствующих товаров. При этом смешение возможно, если в целом, несмотря на отдельные отличия, спорное обозначение может восприниматься указанными лицами в качестве соответствующего товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения определяется исходя из степени сходства обозначений и степени однородности товаров для указанных лиц. При этом смешение возможно и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров или при низкой степени однородности товаров, но тождестве (или высокой степени сходства) товарного знака и спорного обозначения.

Однородность товаров устанавливается исходя из принципиальной возможности возникновения у обычного потребителя соответствующего товара представления о принадлежности этих товаров одному производителю. При этом суд учитывает род (вид) товаров, их назначение, вид материала, из которого они изготовлены, условия сбыта товаров, круг потребителей, взаимодополняемость или взаимозаменяемость и другие обстоятельства.

Установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению. При этом суд учитывает, в отношении каких элементов имеется сходство - сильных или слабых элементов товарного знака и обозначения. Сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается.

Специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров не требуется.

При наличии соответствующих доказательств суд, определяя вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения, оценивает и иные обстоятельства, в том числе: используется ли товарный знак правообладателем в отношении конкретных товаров; длительность и объем использования товарного знака правообладателем; степень известности, узнаваемости товарного знака; степень внимательности потребителей (зависящая в том числе от категории товаров и их цены); наличие у правообладателя серии товарных знаков, объединенных общим со спорным обозначением элементом.

При определении вероятности смешения также могут учитываться представленные лицами, участвующими в деле, доказательства фактического смешения обозначения и товарного знака, в том числе опросы мнения обычных потребителей соответствующего товара.

Суд учитывает влияние степени сходства обозначений, степени однородности товаров, иных обстоятельств на вероятность смешения, а не каждого из соответствующих обстоятельств друг на друга.

В соответствии с пунктом 41 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, Требований к документам, содержащимся в заявке на государственную регистрацию товарного знака, знака обслуживания, коллективного знака, и прилагаемым к ней документам и их форм, Порядка преобразования заявки на государственную регистрацию коллективного знака в заявку на государственную регистрацию товарного знака, знака обслуживания и наоборот, Перечня сведений, указываемых в форме свидетельства на товарный знак (знак обслуживания), форме свидетельства на коллективный знак, формы свидетельства на товарный знак (знак обслуживания), формы свидетельства на коллективный знак, утвержденных Приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 № 482 (далее – Правила № 482), обозначение считается сходным до степени смешения с другим обозначением (товарным знаком), если оно ассоциируется с ним в целом, несмотря на их отдельные отличия.

Сходство обозначений для отдельных видов обозначений определяется с учетом требований пунктов 42 - 44 этих Правил.

Пунктом 42 данных правил установлено, что словесные обозначения сравниваются со словесными обозначениями и с комбинированными обозначениями, в композиции которых входят словесные элементы.

Сходство словесных обозначений оценивается по звуковым (фонетическим), графическим (визуальным) и смысловым (семантическим) признакам, а именно:

1) звуковое сходство определяется на основании следующих признаков: наличие близких и совпадающих звуков в сравниваемых обозначениях; близость звуков, составляющих обозначения; расположение близких звуков и звукосочетаний по отношению друг к другу; наличие совпадающих слогов и их расположение; число слогов в обозначениях; место совпадающих звукосочетаний в составе обозначений; близость состава гласных; близость состава согласных; характер совпадающих частей обозначений; вхождение одного обозначения в другое; ударение;

2) графическое сходство определяется на основании следующих признаков: общее зрительное впечатление; вид шрифта; графическое написание с учетом характера букв (например, печатные или письменные, заглавные или строчные); расположение букв по отношению друг к другу; алфавит, буквами которого написано слово; цвет или цветовое сочетание;

3) смысловое сходство определяется на основании следующих признаков: подобие заложенных в обозначениях понятий, идей (в частности, совпадение значения обозначений в разных языках); совпадение одного из элементов обозначений, на который падает логическое ударение и который имеет самостоятельное значение; противоположность заложенных в обозначениях понятий, идей.

Признаки, указанные в настоящем пункте, учитываются как каждый в отдельности, так и в различных сочетаниях.

Пунктом 7.1.2 Руководства по осуществлению административных процедур и действий в рамках предоставления государственной услуги по государственной регистрации товарного знака, знака обслуживания, коллективного знака и выдаче свидетельств на товарный знак, знак обслуживания, коллективный знак, их дубликатов, утвержденного приказом федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный институт промышленной собственности» от 20.01.2020 № 12 (далее – Руководство) установлено, что словесные обозначения сравниваются со словесными обозначениями и комбинированными обозначениями, включающими словесные элементы. Изобразительные и объемные обозначения сравниваются с изобразительными обозначениями, объемными обозначениями, комбинированными обозначениями, включающими изобразительные или объемные элементы. Комбинированные обозначения сравниваются с комбинированными обозначениями и с теми видами обозначений, которые входят в состав проверяемого комбинированного.

В соответствии с пунктом 7.1.1 Руководства при анализе обозначения следует учитывать, что потребитель в большинстве случаев не имеет возможности сравнить два знака и руководствуется общим впечатлением о знаке, виденном ранее. При этом потребитель, как правило, запоминает отличительные элементы знака.

В выводе о сходстве сравниваемых товарных знаков (заявленного обозначения или товарного знака) до степени смешения также должен учитываться факт наличия однородности товаров и/или услуг, в отношении которых товарные знаки зарегистрированы (заявлены) (см. п. 7.2 главы 2 раздела IV настоящего Руководства).

При установлении однородности товаров определяется принципиальная возможность возникновения у потребителя представления о принадлежности этих товаров одному изготовителю.

Для установления однородности товаров принимается во внимание род (вид) товаров, их назначение, вид материала, из которого они изготовлены, условия сбыта товаров, круг потребителей и другие признаки. Те же принципы применяются при установлении однородности услуг.

Таким образом, если обозначения имеют некоторые различия, а товары и/или услуги являются идентичными или в определенной степени однородными, что может привести к предположению об их возможной принадлежности одному правообладателю, то следует сформулировать вывод о сходстве до степени смешения таких товарных знаков или заявленных обозначений.

Вероятность смешения зависит также от известности анализируемых обозначений, наличия иных товарных знаков, принадлежащих одному лицу (п. 7.3 главы 2 раздела IV Руководства).

В соответствии с правовой позицией, содержащейся в пункте 37 Обзора судебной практики от 23.09.2015, при выявлении сходства до степени смешения обозначения с товарным знаком учитывается общее впечатление, которое производят эти обозначение и товарный знак (включая неохраняемые элементы) в целом на среднего потребителя соответствующих товаров или услуг.

Сравнив комбинированный товарный знак компании со словесным обозначением, используемым обществом «ФЛОРИДИС», суд установил, что они включают фонетически тождественный словесный элемент «Maytoni», выполненный буквами латинского алфавита.

При этом словесный элемент «MAYTONI» в товарном знаке компании является сильным, поскольку выполнен заглавными буквами латинского алфавита, занимает большую площадь по сравнению с другим входящим в товарный знак слабым неохраняемым словесным элементом «CHANDELIERS» (в переводе на русский язык означающем «люстры»), легко читается и запоминается.

Незначительные графические различия в шрифте сравниваемых словесных элементов не влияют на формирование иного восприятия этих словесных элементов, поскольку они выполнены буквами латинского алфавита, что усиливает их графическое сходство.

Наличие в товарном знаке истца изобразительного элемента не свидетельствует о невозможности восприятия рядовыми потребителями обозначения «Maytoni», используемого ответчиком, в качестве соответствующего товарного знака или невозможности предположениями, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Учитывая изложенные обстоятельства, суд пришел к выводу о сходстве до степени смешения товарного знака компании и обозначения, использованного обществом «ФЛОРИДИС».

Кроме того, при выводе о сходстве сравниваемых обозначений до степени смешения суд учитывает степень однородности товаров, для которых зарегистрирован товарный знак истца, и которые реализовывал ответчик под сходным обозначением.

Как указано в пункте 45 Правил № 482, при установлении однородности товаров определяется принципиальная возможность возникновения у потребителя представления о принадлежности этих товаров одному изготовителю.

При этом принимаются во внимание род, вид товаров, их потребительские свойства, функциональное назначение, вид материала, из которого они изготовлены, взаимодополняемость либо взаимозаменяемость товаров, условия и каналы их реализации (общее место продажи, продажа через розничную либо оптовую сеть), круг потребителей и другие признаки.

Вывод об однородности товаров делается по результатам анализа перечисленных признаков в их совокупности в том случае, если товары или услуги по причине их природы или назначения могут быть отнесены потребителями к одному и тому же источнику происхождения (изготовителю).

В пункте 7.2.1 Руководства отмечено, что при установлении однородности товаров определяется принципиальная возможность возникновения у потребителя представления о принадлежности этих товаров одному изготовителю.

Для установления однородности товаров могут приниматься во внимание такие обстоятельства как, в частности, род (вид) товаров, их потребительские свойства и функциональное назначение (объем и цель применения), вид материала, из которого они изготовлены, взаимодополняемость либо взаимозаменяемость товаров, условия их реализации (в том числе общее место продажи, продажа через розничную либо оптовую сеть), круг потребителей, традиционный или преимущественный уклад использования товаров и другие признаки.

Вывод об однородности товаров делается по результатам анализа по перечисленным признакам в их совокупности в том случае, если товары по причине их природы или назначения могут быть отнесены потребителями к одному и тому же источнику происхождения.

Принятая МКТУ не влияет на оценку однородности товаров и услуг.

Признаки однородности товаров подразделяются на основные и вспомогательные.

К основным признакам относятся: род (вид) товаров; назначение товаров; вид материала, из которого изготовлены товары.

Остальные признаки относятся к вспомогательным.

Основные признаки однородности товаров могут учитываться как каждый в отдельности, так и в совокупности один с другим и со вспомогательными признаками. При этом основные признаки могут переходить в разряд вспомогательных.

Сравнив перечень товаров (люстры), в отношении которых ответчиком использовано названное обозначение, с товарами 11-го класса МКТУ («абажуры; лампы электрические; люстры» и др.), для которых зарегистрирован товарный знак, исключительное право на который принадлежит истцу, суд приходит к выводу об их однородности, поскольку они относятся к одному роду и виду, имеют одно функциональное назначение, один круг потребителей, являются взаимодополняемыми и взаимозаменяемыми, в связи с чем указанные товары могут быть отнесены потребителями к одному и тому же источнику происхождения.

Сходство до степени смешения названных обозначений, равно как и однородность сравниваемых товаров ответчиком надлежащим образом не оспорены.

При этом общество «ФЛОРИДИС», вопреки положениям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а также своему бремени доказывания, не представил в материалы дела надлежащих доказательств, свидетельствующих о законности использования товарного знака общества, в защиту которого оно обратилось в суд с настоящим исковым заявлением.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что действия общества «ФЛОРИДИС» по предложению к продаже на сайте https://floridys.ru и продаже люстр с использованием обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком по свидетельству Российской Федерации № 522437, нарушают исключительное право компании на этот товарный знак.

Довод ответчика о том, что спорный товарный знак не используется правообладателем, отклоняется судом, поскольку противоречит представленному в материалы дела лицензионному договору, распечаткам с сайта maytoni.ru, фотоизображениям упаковки товара, где компания указана в качестве изготовителя, а общество «ФАКЕЛ» – в качестве импортера.

Кроме того, согласно пункту 154 постановления от 23.04.2019 № 10, в силу пункта 1 статьи 1484 ГК РФ исключительное право использования товарного знака принадлежит лицу, на имя которого соответствующий товарный знак зарегистрирован (правообладателю).

Следовательно, лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак, не может быть отказано в защите права на товарный знак (даже в случае, если в суд представляются доказательства неправомерности регистрации товарного знака) до признания предоставления правовой охраны такому товарному знаку недействительным в порядке, предусмотренном статьей 1512 ГК РФ, или прекращения правовой охраны товарного знака в порядке, установленном статьей 1514 ГК РФ.

Вместе с тем суд полагает не подлежащим удовлетворению требованиеоб обязании ответчика прекратить использовать, в том числе предлагать к продаже, рекламировать, реализовывать и любым другим способом вводить в гражданский оборот продукцию с использованием товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 522437 в связи со следующим.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 1 статьи 1252 ГК РФ защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления в порядке, предусмотренном этим Кодексом, требованияо пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия.

В пункте 57 постановления от 23.04.2019 № 10 разъяснено, что в случае нарушения исключительного права правообладатель вправе осуществлять защиту нарушенного права любым из способов, перечисленных в статье 12 и пункте 1 статьи 1252 ГК РФ, в том числе путем предъявления требования о пресечении действий, нарушающих исключительное право, в частности о запрете конкретному исполнителю исполнять те или иные произведения.

Требование о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, в силу подпункта 2 пункта 1 статьи 1252 ГК РФ может быть предъявлено не только к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, но и к иным лицам, которые могут пресечь такие действия.

Такое требование может быть удовлетворено только в том случае, если противоправное поведение конкретного лица еще не завершено или имеется угроза нарушения права. Так, не подлежит удовлетворению требование о запрете предложения к продаже или о запрете продажи контрафактного товара, если такой принадлежавший ответчику товар им уже продан. Требования об общем запрете конкретному лицу на будущее использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (например, о запрете размещения информации в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе сети «Интернет») также не подлежат удовлетворению. Такой запрет установлен непосредственно законом (абзац третий пункта 1 статьи 1229 ГК РФ).

Таким образом, меры, предусмотренные статьей 1252 ГК РФ (в том числе требование о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу нарушения), являются мерами защиты нарушенного интеллектуального права и применяются в связи с конкретным нарушением. Абстрактный запрет установлен непосредственно законом.

Следовательно, требование правообладателя о пресечении действий, нарушающих право, в силу закона может быть предъявлено только к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним. Иными словами, данный способ защиты права предусмотрен для длящегося или незавершенного правонарушения и такие меры являются мерами защиты нарушенного интеллектуального права, поэтому применяются в связи с конкретным правонарушением.

В то же время абстрактные требования об общем запрете конкретному лицу на будущее в любое время использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации в силу закона удовлетворению не подлежат, поскольку удовлетворение такого требования также влечет нарушение принципа исполнимости судебного акта, так как привлечение ответчика к ответственности за каждое последующее правонарушение возможно только посредством предъявления нового иска, а не путем предъявления к исполнению исполнительного листа, содержащего абстрактный запрет.

Указанная правовая позиция изложена в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 18.12.2020 по делу № А40-262864/2019.

При этом суд отмечает, что при рассмотрении требования сформулированного истцом определенным образом, суд первой инстанции должен рассмотреть требование в том виде, в каком оно заявлено, и не наделен полномочиями по своей инициативе изменять содержание данного требования или удовлетворять требование в том виде, в каком оно не было заявлено.

По смыслу части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд не вправе рассматривать требования, которые не соответствуют волеизъявлению истца. Обратное означает нарушение принципа диспозитивности арбитражного процесса, в том числе поскольку ответчик лишен возможности сформулировать свою позицию по требованиям, о рассмотрении которых судом ему не известно.

Аналогичная правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 09.08.2018 № 305-ЭС18-4373.

Требование истца сформулировано без указания конкретных товаров и услуг, в отношении которых истец просит запретить использование товарного знака.

Учитывая разъяснения, изложенные в пункте 57 постановления от 23.04.2019 № 10, суд отмечает, что требования истца в заявленном виде не подлежит удовлетворению, так как, по существу, такой запрет не может являться в достаточной мере определенным, поскольку предполагает незаконность использования средства индивидуализации не только в отношении конкретных товаров и услуг, в отношении которых истцом было доказано непосредственное незаконное использование ответчиком спорного товарного знака, но и в отношении любых иных товаров и услуг, в отношении которых факт нарушения ответчиком прав истца последним не доказывался, и судом не устанавливался.

Кроме того, представленными обществом «ФЛОРИДИС» в материалы дела скриншотами страниц сайта https://floridys.ru, сделанными 04.08.2021, подтверждается прекращение нарушения исключительного права компании на спорный товарный знак, поскольку из них усматривается отсутствие на сайте каких-либо предложений к продаже люстр под спорным обозначением, а также какой-либо иной информации с указанным обозначением.

Доказательств рекламы, предложения к продаже и продажи ответчиком товаров, однородных тем, для которых зарегистрирован спорный товарный знак под сходным с ним до степени смешения обозначением, иным способом, нежели через названный сайт, в материалы дела не представлено.

Таким образом, суд пришел к выводу о том, что на момент рассмотрения настоящего дела обществом «ФЛОРИДИС» прекращено нарушение исключительного права компании на принадлежащий ей товарный знак, что также подтверждает отсутствие оснований для удовлетворения требования о запрете использования товарного знака истца.

В то же время суд полагает, что требование компании о взыскании компенсации с общества «ФЛОРИДИС» за нарушение исключительного права на спорный товарный знак с учетом доказанности допущенного им нарушения, подлежит удовлетворению частично в связи со следующим.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1252 ГК РФ в случаях, предусмотренных этим Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных этим Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Если одним действием нарушены права на несколько результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, размер компенсации определяется судом за каждый неправомерно используемый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации. При этом в случае, если права на соответствующие результаты или средства индивидуализации принадлежат одному правообладателю, общий размер компенсации за нарушение прав на них с учетом характера и последствий нарушения может быть снижен судом ниже пределов, установленных этим Кодексом, но не может составлять менее пятидесяти процентов суммы минимальных размеров всех компенсаций за допущенные нарушения.

Согласно подпункту 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения.

Как разъяснено в пункте 61 постановления от 23.04.2019 № 10, заявляя требование о взыскании компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда, истец должен представить обоснование размера взыскиваемой суммы (пункт 6 части 2 статьи 131, абзац восьмой статьи 132 ГПК РФ, пункт 7 части 2 статьи 125 АПК РФ), подтверждающее, по его мнению, соразмерность требуемой им суммы компенсации допущенному нарушению, за исключением требования о взыскании компенсации в минимальном размере.

В пункте 62 постановления от 23.04.2019 № 10 отмечено, что рассматривая дела о взыскании компенсации, суд, по общему правилу, определяет ее размер в пределах, установленных Гражданским кодексом Российской Федерации (абзац второй пункта 3 статьи 1252).

По требованиям о взыскании компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей суд определяет сумму компенсации исходя из представленных сторонами доказательств не выше заявленного истцом требования.

Суд определяет размер подлежащей взысканию компенсации и принимает решение (статья 196 ГПК РФ, статья 168 АПК РФ), учитывая, что истец представляет доказательства, обосновывающие размер компенсации (абзац пятый статьи 132, пункт 1 части 1 статьи 149 ГПК РФ, пункт 3 части 1 статьи 126 АПК РФ), а ответчик вправе оспорить как факт нарушения, так и размер требуемой истцом компенсации (пункты 2 и 3 части 2 статьи 149 ГПК РФ, пункт 3 части 5 статьи 131 АПК РФ).

Размер подлежащей взысканию компенсации должен быть судом обоснован.

При определении размера компенсации суд учитывает, в частности, обстоятельства, связанные с объектом нарушенных прав (например, его известность публике), характер допущенного нарушения (в частности, размещен ли товарный знак на товаре самим правообладателем или третьими лицами без его согласия, осуществлено ли воспроизведение экземпляра самим правообладателем или третьими лицами и т.п.), срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, наличие и степень вины нарушителя (в том числе носило ли нарушение грубый характер, допускалось ли оно неоднократно), вероятные имущественные потери правообладателя, являлось ли использование результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, права на которые принадлежат другим лицам, существенной частью хозяйственной деятельности нарушителя, и принимает решение исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения.

Как следует из искового заявления и уточнения к нему, письменных пояснений истцов, компенсация в размере 300 000 руб. за использование ответчиком обозначения, сходного до степени смешения со спорным товарным знаком, рассчитана за период с 2017 года, в обоснование размера компенсации представлен лицензионный договор.

Однако суд отмечает, что в материалах дела отсутствуют доказательства нарушения, длящегося с 2017 года.

Так, из имеющегося в материалах дела протокола осмотра сайта https://floridys.ru усматривается, что он составлен 08.06.2020.

Каких-либо иные доказательства, свидетельствующие о нарушении исключительного права на спорный товарный знак ранее указанной даты, в материалах дела отсутствуют.

Равным образом не представлены доказательства объемов продаж ответчика.

Лицензионный договор также не может служить достоверным доказательством обоснования размера компенсации, поскольку из его условий следует, что он заключен в отношении восьми товарных знаков и значительного количества способов их использования на весь срок действия исключительных прав.

Учитывая изложенные обстоятельства, оценив в соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в совокупности и взаимосвязи все приведенные доводы и представленные в материалы дела доказательства, учитывая характер допущенного нарушения, прекращение его ответчиком, степень вины ответчика, учитывая вероятные убытки правообладателя, принимая во внимание, принципы разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения, суд пришел к выводу о том, что требования компании о выплате компенсации за нарушение исключительного права обоснованы и подлежат удовлетворению в размере 200 000 руб.

Суд полагает, что компенсация в указанном размере соответствует целям обеспечения восстановления нарушенных прав и пресечения нарушений в сфере интеллектуальной собственности и стимулирования участников гражданского оборота к добросовестному, законопослушному поведению, соразмерна допущенному правонарушению, в связи с чем оснований для снижения компенсации не имеется.

При этом суд отмечает, что компенсация подлежит взысканию с общества «ФЛОРИДИС» только в пользу компании, а требования общества «ФАКЕЛ» удовлетворению не подлежат в связи со следующим.

В соответствии со статьей 1254 ГК РФ если нарушение третьими лицами исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, на использование которых выдана исключительная лицензия, затрагивает права лицензиата, полученные им на основании лицензионного договора, лицензиат может наряду с другими способами защиты защищать свои права способами, предусмотренными статьями 1250 и 1252 ГК РФ.

Как разъяснено в пункте 79 постановления от 23.04.2019 № 10 при применении статьи 1254 ГК РФ необходимо учитывать, что она не предоставляет лицензиатам - обладателям простой (неисключительной) лицензии право защищать свои права способами, предусмотренными статьями 1250 и 1252 ГК РФ. Таким правом на основании этой статьи Гражданского кодекса Российской Федерации обладают только лицензиаты - обладатели исключительной лицензии.

Основанием предъявления лицензиатом требования о взыскании компенсации за нарушение исключительного права является нарушение полученных на основании лицензионного договора прав самого лицензиата, а не правообладателя.

С учетом этого лицензиаты - обладатели исключительной лицензии могут защищать права способами, предусмотренными статьями 1250 и 1252 ГК РФ, лишь в случае, если допущенным нарушением затронуты предоставленные им правомочия по использованию результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.

Согласно пункту 2.3 лицензионного договора от 01.02.2019, заключенного между компанией (лицензиар) и обществом «ФАКЕЛ» (лицензиат) лицензия на использование товарных знаков (в том числе спорного) является неисключительной.

В связи с этим в силу изложенных нормы и разъяснений общество «ФАКЕЛ» не вправе защищать свои права способами, предусмотренными статьями 1250 и 1252 ГК РФ, а следовательно не имеет права на предъявление соответствующих требований.

Не может быть принято во внимание и представленное истцами соглашение о сотрудничестве по совместной защите исключительных прав от 02.03.2020, заключенное между истцами.

В пункте 48 постановления от 23.04.2019 № 10 отмечено, что исходя из положений пункта 1 статьи 1233 и в силу пункта 1 статьи 1013 ГК РФ исключительное право может быть объектом доверительного управления.

Гражданский кодекс Российской Федерации выделяет два вида управления правом - доверительное управление (глава 53) и коллективное управление авторскими и смежными правами (статьи 1242 - 1244).

В связи с этим при разграничении данных видов управления правом и толковании договора, на котором лицо основывает свое право на обращение в суд, для целей его квалификации необходимо учитывать, что некоммерческая организация в силу пункта 1 статьи 1015 ГК РФ, по общему правилу, не может быть доверительным управляющим. В то же время только некоммерческим организациям могут быть предоставлены полномочия по управлению правами на коллективной основе (пункт 1 статьи 1242 ГК РФ). Доверительный управляющий, осуществляя доверительное управление имуществом в интересах учредителя управления (выгодоприобретателя), вправе осуществлять правомочия обладателя исключительного права в пределах, предусмотренных законом и договором (пункт 1 статьи 1020 ГК РФ), и распоряжаться исключительным правом, если иное не предусмотрено договором. Вместе с тем в отличие от лицензионного договора использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации может осуществляться только в интересах выгодоприобретателя. Договор о предоставлении полномочий по управлению правами на коллективной основе не может содержать условие по использованию управляющим объектов авторских и смежных прав. Предоставление таких правомочий может составлять предмет лицензионного договора.

Как разъяснено в пункте 49 постановления от 23.04.2019 № 10, право доверительного управляющего на защиту исключительного права следует из права на защиту, принадлежащего учредителю доверительного управления. Соответственно, если учредитель управления является правообладателем и в доверительное управление передается право использования результата интеллектуальной деятельности определенным способом (или всеми способами), то доверительный управляющий вправе как осуществлять переданные ему в управление права, так и защищать их такими же способами, какими обладает правообладатель. Если же учредитель управления сам является лицензиатом, то правомочия доверительного управляющего зависят от того, переданы ли ему в управление права лицензиата, получившего их по договору исключительной лицензии или же получившего их по договору неисключительной лицензии.

При этом учредитель доверительного управления, передавший исключительное право в доверительное управление, самостоятельно пользоваться предусмотренными Гражданским кодексом Российской Федерации мерами защиты не вправе.

Таким образом, осуществлять защиту исключительного права, кроме правообладателя, исключительного лицензиата, может также доверительный управляющий, соответствующее право которого следует из права на защиту, принадлежащего учредителю доверительного управления.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1012 ГК РФ по договору доверительного управления имуществом одна сторона (учредитель управления) передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя).

Согласно пункту 1 указанного соглашения компания поручает обществу «ФАКЕЛ», действуя от своего имени и в интересах компании, осуществлять на территории Российской Федерации в течение всего срока действия лицензионного договора действия по выявлению любых случаев нарушения исключительных прав на товарные знаки, являющиеся предметом регулирования в лицензионном договоре, и предпринимать все меры по досудебному урегулированию соответствующих инцидентов.

Проанализировав предмет указанного соглашения, суд пришел к выводу о том, что данное соглашение не соответствует пункту 1 статьи 1012 ГК РФ, в связи с чем не может быть квалифицировано в качестве договора доверительного управления, а, следовательно, также не наделяет общество «ФАКЕЛ» правом требовать взыскания компенсации в свою пользу.

К тому же, компания самостоятельно пользуется предусмотренными ГК РФ мерами защиты, предъявляя исковое заявление по настоящему делу, что также не соответствует статусу учредителя доверительного управления.

Представитель истцов в судебном заседании также пояснил, что исключительное право на спорный товарный знак компанией в доверительное управление обществу «ФАКЕЛ» не передавалось.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу об отсутствии оснований для взыскания компенсации с общества «ФЛОРИДИС» в пользу общества «ФАКЕЛ».

Учитывая изложенное, заявленные требования подлежат удовлетворению частично, а именно:с общества «ФЛОРИДИС» в пользу компании подлежит взысканию компенсация за нарушение исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 522437 в размере 200 000 руб.

Ответчик, в свою очередь, завил ходатайство о взыскании судебных расходов на оплату услуг представителя в размере 45 000 руб.

В силу части 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другой стороны.

В соответствии со статьей 101 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и судебных издержек, связанных с рассмотрением дела арбитражным судом.

Согласно статье 106 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к судебным издержкам, связанным с рассмотрением дела в арбитражном суде, относятся расходы на оплату услуг адвокатов и иных лиц, оказывающих юридическую помощь (представителей), и другие расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» (далее – постановление от 21.01.2016 № 1) следует, что принципом распределения судебных расходов выступает возмещение судебных расходов лицу, которое их понесло, за счет лица, не в пользу которого принят итоговый судебный акт по делу (например, решение суда первой инстанции, определение о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения, судебный акт суда апелляционной, кассационной, надзорной инстанции, которым завершено производство по делу на соответствующей стадии процесса).

Как отмечено в пункте 10 постановления от 21.01.2016 № 1, лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием. Недоказанность данных обстоятельств является основанием для отказа в возмещении судебных издержек.

В пункте 11 названного постановления указано, что разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, суд не вправе уменьшать его произвольно, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов (часть 3 статьи 111 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Вместе с тем в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон (статьи 2, 35 ГПК РФ, статьи 3, 45 КАС РФ, статьи 2, 41 АПК РФ) суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах (часть 1 статьи 100 ГПК РФ, статья 112 КАС РФ, часть 2 статьи 110 АПК РФ). При неполном (частичном) удовлетворении требований расходы на оплату услуг представителя присуждаются каждой из сторон в разумных пределах и распределяются в соответствии с правилом о пропорциональном распределении судебных расходов (статьи 98, 100 ГПК РФ, статьи 111, 112 КАС РФ, статья 110 АПК РФ) (пункт 12 постановления от 21.01.2016 № 1).

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 13 названного постановления, разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.Разумность судебных издержек на оплату услуг представителя не может быть обоснована известностью представителя лица, участвующего в деле.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 20 постановления от 21.01.2016 № 1 при неполном (частичном) удовлетворении имущественных требований, подлежащих оценке, судебные издержки присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику - пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано (статьи 98, 100 ГПК РФ, статьи 111, 112 КАС РФ, статья 110 АПК РФ).

В пункте 21 постановления от 21.01.2016 № 1 обращено внимание на то, что
положения процессуального законодательства о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек (статьи 98, 102, 103 ГПК РФ, статья 111 КАС РФ, статья 110 АПК РФ) не подлежат применению при разрешении, в частности,иска неимущественного характера, в том числе имеющего денежную оценку требования, направленного на защиту личных неимущественных прав (например, о компенсации морального вреда).

При этом согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.09.2017 № 309-ЭС17-12761, когда заявлено два самостоятельных требования, в отношении одного из которых подлежит применению пропорциональный подход распределения судебных расходов, а на другое требование такой подход не распространяется, судебные расходы подлежат делению поровну на количество заявленных требований и возмещаются по каждому требованию отдельно исходя из удовлетворения, частичного удовлетворения либо отказа в удовлетворении каждого из этих требований.

В подтверждение понесенных судебных расходов на оплату юридических услуг ответчик представил в материалы дела договор оказания юридических услуг от 16.11.2020 № 11/16-2020 между Абакумовым С.Д. (исполнитель) и ответчиком (заказчик), согласно пункту 1.1 которого заказчик поручает, а исполнитель берет на себя обязательство оказать заказчику юридические услуги по представлению интересов заказчика в качестве ответчика по делу № А41-62298/2020 в Арбитражном суде Московской области.

Стоимость услуг исполнителя составляет 45 000 руб. (пункт 3.3 договора).

Фактическое оказание юридических услуг по настоящему делу подтверждается представленными в материалы дела документами, составленными от имени ответчика, участием представителя ответчика в судебных заседаниях.

Оплата данных услуг в размере 45 000 руб. подтверждается платежным поручением от 17.11.2020 № 371.

Суд, исследовав и оценив представленные ответчиком документы, пришел к выводу о том, что заявленные к взысканию судебные издержки в рамках рассмотрения настоящего дела, которые включают в себя расходы по оплате услуг представителя при рассмотрении дела в суде первой инстанции, связаны с настоящим делом, являются понесенными фактически в размере 45 000 руб., подтверждены документально.

При этом суд отмечает, что истцами было заявлено два самостоятельных требования, одно из которых (об обязании прекратить использование товарного знака) является требованиям неимущественного характера, а второе (о взыскании компенсации) – требованием имущественного характера.

Как указано выше, при принятии решения суд пришел к выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения заявленных требований, а именно: неимущественное требование удовлетворению не подлежит; имущественное требование подлежит частичному удовлетворению в размере 200 000 руб.

Принимая во внимание правовую позицию, изложенную в определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.09.2017 № 309-ЭС17-12761, суд полагает, что понесенные ответчиком судебные расходы подлежат делению поровну на две части по количеству заявленных требований и возмещению по каждому требованию отдельно исходя из удовлетворения, частичного удовлетворения либо отказа в удовлетворении каждого из этих требований.

Следовательно за рассмотрение дела в суде первой инстанции сумма судебных расходов ответчика на оплату услуг представителя за каждое из двух требований составляет 22 500 руб. (45 000 руб. : 2 = 22 500 руб.).

Поскольку неимущественное требование удовлетворению не подлежит, то судебный акт в данной части принят в пользу ответчика, и судебные расходы ответчика за данное требование подлежат взысканию в размере 22 500 руб.

В свою очередь имущественное требование о взыскании компенсации, как указано выше, подлежит удовлетворению частично в размере 200 000 руб., в связи с чем судебные издержки за данное требование распределяются в соответствии с правилом о пропорциональном распределении судебных расходов и подлежат взысканию в размере 7500 руб.

Таким образом, в общем размере расходы на оплату услуг представителя подлежат возмещению ответчику в размере 30 000 руб. (22 500 руб. + 7500 руб. = 30 000 руб.).

Оценив представленные доказательства, продолжительность рассмотрения дела, объем доказательственной базы, уровень сложности дела, принимая во внимание время, которое мог бы затратить на подготовку материалов квалифицированный специалист, сложившуюся судебную практику по данной категории дел, сложившуюся в регионе стоимость оплаты юридических услуг, также исходя из объема материалов дела, фактически совершенных представителем ответчика действий и затраченного на оказание услуг времени, суд приходит к выводу о том, что судебные расходы на представление интересов ответчика в размере 30 000 руб. являются разумными и соразмерными и подлежат взысканию в указанном размере.

Расходы по оплате государственной пошлины распределены судом в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 110, 156, 167-170, 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

РЕШИЛ:

исковое заявление компании Maytoni GmbH и ООО "ФАКЕЛ" (ИНН 7751063720; ОГРН 1177746872005) удовлетворить частично.

Взыскать с ООО "ФЛОРИДИС" (ИНН 7722806508; ОГРН 1137746346330) в пользу компании Maytoni GmbH компенсацию за нарушение исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 522437 в размере 200 000 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 6000 руб.

В остальной части исковое заявление оставить без удовлетворения.

Возвратить ООО "ФАКЕЛ" (ИНН 7751063720; ОГРН 1177746872005) из федерального бюджета государственную пошлину в размере 8000 руб., излишне уплаченную по платежному поручению от 11.09.2020 № 4101.

Заявление ООО "ФЛОРИДИС" о взыскании судебных расходов удовлетворить частично.

Взыскать солидарно с компании Maytoni GmbH и ООО "ФАКЕЛ" (ИНН 7751063720; ОГРН 1177746872005) в пользу ООО "ФЛОРИДИС" (ИНН 7722806508; ОГРН 1137746346330) судебные расходы в размере 30 000 руб.

В остальной части заявление ООО "ФЛОРИДИС" о взыскании судебных расходов оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Десятый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Московской области в течение месяца со дня принятия решения.

Судья Е.Н. Чеснокова