Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Новосибирской области в составе судьи Малимоновой Л.В., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Агеевой Ю.М., рассмотрел в открытом судебном заседании, с ведением аудиозаписи судебного процесса в помещении арбитражного суда Новосибирской области по адресу: <...>, дело

по иску общества с ограниченной ответственностью «Финтрейд» в лице его законного представителя» ФИО1,г. Новосибирск

к Непубличному акционерному обществу «СЛК-Моторс» (ОГРН: <***>), г. Барнаул

третьи лица:

1. Закрытое акционерное общество «Менеджмент Групп»;

2. Общество с ограниченной ответственностью «ТрансЛизингКапитал»;

3. ФИО2;

4. ФИО3;

5. Конкурсного управляющего Скрынник Алексея Геннадьевича

о признании недействительными: дополнительного соглашения от 31.07.2015 № 1 к договору аренды 01.07.2015 № 01, дополнительного соглашения от 31.07.2015 № 1 к договору аренды 01.07.2015 № 2 и договора аренды от 15.07.2017 № 03при участии представителей:

от ФИО1: ФИО5 - доверенность от 18.07.2017, паспорт;

от ООО «Финтрейд»: ФИО6 – доверенность от 25.07.2017, паспорт;

от ответчика: представитель отсутствует, организация уведомлена в порядке ст. 123 АПК РФ;

от третьих лиц: 1) представитель отсутствует, организация уведомлена в порядке ст. 123 АПК РФ;

2) представитель отсутствует, организация уведомлена в порядке ст. 123 АПК РФ;

3) представитель отсутствует, организация уведомлена в порядке ст. 123 АПК РФ;

4) представитель отсутствует, организация уведомлена в порядке ст. 123 АПК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Законный представитель общества с ограниченной ответственностью «Финтрейд» ФИО1 (далее – ФИО1) обратился в суд с иском о признании недействительными дополнительных соглашений от 31.07.2015 № 1 к договору аренды 01.07.2015 № 01, от 31.07.2015 № 1 к договору аренды 01.07.2015 № 2 и договора аренды от 15.07.2017 № 03, заключенных междуобществом с ограниченной ответственностью «Финтрейд» (далее – ООО «Финтрейд») и непубличным акционерным обществом «СЛК-Моторс» (далее – НАО «СЛК-Моторс», до приведение в соответствие организационно-правовой формы ЗАО «СЛК-Моторс»).

К участию в деле в качестве третьих лиц привлечены закрытое акционерное общество «Менеджмент Групп» (управляющая компаниястороны в оспариваемых договорах - ЗАО СЛК «Моторс» и руководителем которой является ФИО7), общество с ограниченной ответственностью «ТрансЛизингКапитал», (конечный приобретатель прав на взыскание задолженности по оспариваемым договорам, присужденной к взысканию с ООО «Финтрейд» Третейским судом, ФИО3 – директор ООО «Финтрейд» в момент заключения указанных договоров, и которым была выдана доверенность также на имя ФИО7 на право действовать от имени ООО «Финтрейд», ФИО2 как поручитель перед НАО «ЛСК «Моторс» за исполнение обязательств по спорным договорам перед ЗАО и конкурсный управляющий ФИО4 – конкурсный управляющий НАО «ЛСК «Моторс».

Требование ФИО1 квалифицированы ссылкой на положения п. 1 ст. 65.2, ст. ст. 1. 10, 53, 168, 174 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 45 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон «Об ООО»).

ООО «Финтрейд». исполнительным органом которого на момент обращения в суд является ФИО1 , полностью поддерживает позицию ФИО1 как законного представителя.

Остальные надлежаще уведомленные участники процесса отзывов не представили, что в соответствии с ст. ст. 121, 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (или АПК РФ) не препятствует рассмотрению спора по существу.

Выслушав присутствующих представителей, исследовав и оценив представленные ими доказательства и и позиции по правилам ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд признает требования законного представителя ООО «Финтрейд» ФИО8 подлежащими удовлетворению.

Выбор способов защиты нарушенных прав, в том числе на судебную защиту, в соответствии со ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации определяется волеизъявлением лица, чьи права и законные интересы нарушены.

Процессуальное законодательство не ограничивает лицо, чьи права или законные интересы нарушены совершенной сделкой, на ее оспаривание по нескольким основаниям, квалифицирующих сделку и как оспоримую, и как ничтожную.

В части отсутствия прав истца с введением в раздел 9 ГК РФ о сделках на Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ суд учитывает, что новая редакция ст. 168 ГК РФ сохранила традиционное деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные.

Изменения, внесенные указанным законом не изменило понятие ничтожной сделки как не соответствующей требованиям закона, внесенные изменения касаются только введения презумпции оспоримости сделок, совершенных с нарушением требований закона или иного правового акта, т.е. признания ее таковой по иску заинтересованного лица, но при этом законодатель не распространил на нее положения об оспоримых сделках, которые признаются недействительными с момента их признания судом.

Недействительные сделки по признаку ничтожности являются недействительными, т.е. не влекущими правовых последствий в гражданском обороте не с момента признания их судом недействительными, как установлено для оспоримых, а с момента их заключения.

Недействительность сделки по признаку ничтожности по прежнему означает, что действие, совершенное в виде такой сделки, если сделка будет признана ничтожной по решению суда, не обладает качествами юридического факта, способного породить гражданско-правовые последствия в виде возникновения прав и обязанностей в соответствии с положениями ст. 8 ГК РФ, которые возникают в случае заключения законной сделки, и поскольку сделка — дозволенное правомерное действие; режим недействительности договоров направлен на реализацию охранительной функции права. восстановлению состояния, соответствующего закону.

Указанный вывод корреспондирует действующим положениям п. 3 ст. 166 ГК РФ, в котором предусмотрено, что требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Применительно к основаниям, по которым истцом заявлены требования ( ст. ст. 1, 10, 153 ГК РФ) суд исходит из позиции Верховного Суда Российской Федерации в «Обзоре судебной практики», утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации со ссылкой на определение ВС РФ от 03.02.2015 по делу № 32-КГ14-17, по которым оспариваемая в суде сделка признана недействительной по исключительно признаку ничтожности по результатам применения норм недобросовестности, указав на то, что перечень недобросовестного поведения, определенный ст. 10 ГК РФ, является открытым, что позволяет судам применять рассматриваемую норму к широкому кругу правоотношений.

Конституционный суд Российской Федерации в определениях от 17 .07.2014 № 1808-О, от 29.01 2015 № 99-О указывает на то, что: «нормы статьи 10 ГК РФ, устанавливающие запрет злоупотребления правом в любых формах и правовые последствия злоупотребления правом, направлены на реализацию принципа, закрепленного в статье 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации (осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц), как в редакции, действовавшей до внесения изменений Федеральным законом от 30.12 2012 № 302-ФЗ, так и после, неопределенности не содержат и сами по себе не могут расцениваться как нарушающие установленные Конституцией Российской Федерации права».

Из позиции Высшего Арбитражного Суда в п. 5 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 следует, что принятие судебных решений с применением норм злоупотребления правом по ст. 10 ГК РФ означает, что применением данной статьи осуществляется защита прав лица, пострадавшего в результате этого злоупотребления.

И поскольку круг таких лиц также не ограничен законодателем, то соответственно и с иском о защите от недобросовестных действий, повлекших юридически значимые факты в гражданском обороте, может обратиться любое пострадавшее от злоупотребления правом лицо, что соответствует позициям действующим в настоящее время в Российской Федерации Конституционного и Верховного Судов Российской Федерации.

Данный вывод не находится в противоречии с нормами Гражданского законодательства о сделках.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлениях от 06.06.1995 № 7-П, от 13.06.1996 № 14-П, которая корреспондирует ст. 2 АПК РФ, указал на то, что при рассмотрении дел суды должны исследовать фактические обстоятельства по существу, а не ограничиваться лишь установлением формальных условий применения нормы права.

Из определения КС РФ от 04.12.2003 № 442-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества «БАО-Т» указано на то, что исходя из принципов самостоятельности судебной власти и справедливого, независимого, объективного и беспристрастного правосудия (статьи 10 и 120 Конституции Российской Федерации) следует вывод о том, что при рассмотрении дела суд вправе учесть любые обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, суд выясняет действительные обстоятельства по делу, принимая во внимание все соответствующие обстоятельства, относящиеся к предмету спора, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота и последующее поведение сторон.

Дефект волеизъявления для признания сделки недействительной по предъявленным истцом основаниям ( ст. 45 Закона «Об ООО», п. 2 ст. 174 ГК РФ) установлен законодателем для сделок, требующих одобрения, т.е. для оспоримых сделок.

Из материалов дела следует, что ФИО1 с даты внесения сведений в Единый государственный реестр юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ), т.е. с 28.10.2016 , т.е. как на момент как обращения с иском по настоящему делу, так и момент принятия решения по нему является единственным участником ООО «Финтрейд» с долей в размере 100 % уставного капитала ООО «Финтрейд», поэтому предъявленное им требование о признании сделок оспоримыми соответствует положения п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, введенной Федеральным законом от 05.05.2014 № 99-ФЗ, о том, что участник корпорации (ООО), действуя от имени корпорации (п. 1 ст. 182 «Представительство») вправе требовать признания недействительности сделки с участием корпорации.

Наделение участника корпорации правом предъявить соответствующие требования в интересах и в пользу корпорации в качестве ее представителя (п. 1 ст. 182 ГК РФ) дает основание о признании за ним процессуальных прав на подписание искового заявления в суд с таким требованием.

О праве участника корпорации требовать признания недействительности сделки, если на момент совершения сделки он не имел статуса ее участником, соответствует правовой позиции Высшего Арбитражного суда Российской Федерации в п. 11 постановления Пленума от 16.05.2014 № 28 « О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью» .

Материалами дела подтверждается утверждение ФИО8 о том, что об оспариваемых сделках, совершенных 15.07.2015 и 31.07.2015 ему стало известно только в 2017 году, в результате подачи 14.06.2017 ООО «ТрансЛизингКапитал» в Искитимский районный народный суд Новосибирской области и 19.06.2017 - в Центральный районный Новосибирской области (по месту регистрации двух поручителей - физических лиц о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Западно-Сибирского независимого третейского суда от 29.05.2017 по делу № ЭС-2017/04-24 о взыскании с ООО «Финтрейд» задолженности в сумме 5 002 772 руб. 00 коп. пени в сумме 2 827 058 руб. 37 коп., всего в сумме 7 899 063 руб. 37 коп. из первоначальных исковых требований , заявленных в третейский суд в общей сумме 19 215 00 руб. 93 коп. , а также тем, что в перечне переданной ФИО8 бухгалтерской документации сведений об оспариваемых сделках и в договоре дарения от 21.10.2016, удостоверенного нотариусом ФИО9 не содержится, бывшим учредителем ФИО10 дано пояснение о том, что он также не обладал такой информацией и соответствующей документацией, лицом подписавшим от имении ООО «Финтрейд» (представителем ФИО7) доказательства отчета по сделкам, совершенным на основании доверенности от 15.07.2015 № 03, в имеющейся документации ООО «Финтрейд» отсутствуют.

Иной подход, как указано в Определении Верховного Суда РФ от 26.08.2016 305-ЭС16-3884 по делу № А41-8876/2015, ставил бы участников общества, не обладающих возможностью постоянно контролировать органы управления юридического лица, в заведомо невыгодное положение.

Поэтому установленный п. 2 ст. 181 ГК РФ сокращенный годичный срок обращения с иском о признании оспоримых сделок недействительными в соответствии с правовых позицией Конституционного Суда Российской Федерации в п. 5 Постановления от 10.04.2003 № 5-П Верховного Суда Российской Федерации в определении от 09.11.2015 № 463-ПЭК15 следует признать не нарушенным.

Кроме того, участниками оспариваемых сделок заявлений о применении срока исковой давности как условия его применения судом в соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 199 ГК РФ и правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации в определении от 13.08.2015 по делу № А10-620/2014 не заявлено.

В соответствии с п. 1 ст. 420 ГК РФ (понятие договора) соглашение об изменении или о расторжении договора отвечает признакам договора и понятию сделки, закрепленному в ст. 153 ГК РФ, согласно которой сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, поэтому общие правила о договорах и сделках распространяются и на дополнительные соглашения к договорам, т.е. заключение дополнительного соглашения подчинено правилам о заключении договоров, условиям действительности сделок (о правосубъектности, воле, волеизъявлению и др.), если иное не установлено законом или договором.

Спецификой такого договорного обязательства является его юридическая направленность на изменение или расторжение основного договорного обязательства.

Из указанного следует, что согласованная воля сторон основного договорного обязательства, направленная на его трансформацию или прекращение, является сущностной отличительной чертой изменения или расторжения договора по соглашению сторон.

Предметом спора является требование ФИО1 о недействительностидополнительного соглашения от 31.07.2015 № 1 к договору аренды от 01.07.2015 № 01; дополнительного соглашения к договору от 31.07.2015 № 02 к договору аренды № от 01.07.2015 № 2, договора аренды от 15.07.2017 № 3.

Все указанные сделки (два дополнительных соглашения от 31.07.2017 №№ 1, 2 к договорам аренды №№ 01, 02 и договор № 3 – т. 1, л.д. 67-82 ) от имени ЗАО СЛК «Моторс» заключены управляющей компанией ЗАО «Менеджемент-Групп» в лице директора ФИО7 и от имени ООО «Финтрейд» - также представителем ФИО7 на основании доверенности от 15.07.2015 № 03, т.е. от имени двух участников сделок одним представителем, что признается судом отвечающим квалификации совершенных сделок как сделок в заинтересованностью по правилам ст. 45 Закона «Об ООО».

Из указанной доверенности от 15.07.2015 № 03 (т. 2, л.д. 1) следует, что действующий на момент выдачи доверенности директор ООО «Финтрейд» ФИО3 наделил ФИО7 исполнять все полномочия, предоставленные на основании Устава общества единоличному исполнительному органу ООО «Финтрейд», в том числе на заключение всех договоров от имени общества на условиях по своему усмотрению.

В соответствии со ст. 182 ГК РФ представитель действует от имени представляемого в силу полномочия, выражаемого в праве представителя выступать от чужого имени. Только в случаях, когда представитель совершает сделки и иные действия в рамках предоставленных ему полномочий, его действия порождают, изменяют или прекращают права и обязанности для представляемого.

Таким образом, наличие у представителя соответствующих полномочий является необходимым условием всякого представительства, условием приобретения, изменения или прекращения прав и обязанностей для представляемого.

Генеральный директор (директор) общества с ограниченной ответственностью в соответствии со ст. ст. 53, 91 ГК РФ, ст. ст. 32, 33, 40 Закона «Об ООО» избирается общим собранием участников общества (или назначается его единоличным участником) и является единоличным исполнительным органом общества, который действует в гражданском обороте от имени общества и осуществляющим текущее руководство его деятельностью.

Согласно п. 1 ст. 42 Закона «Об ООО» общество вправе передать по договору осуществление полномочий своего единоличного исполнительного органа управляющему.

Принятие решения о передаче указанных полномочий управляющему, утверждение такого управляющего и условий договора с ним находятся в компетенции общего собрания если уставом общества решение указанных вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества (пп. 4 п. 2 ст. 33 Закона «Об ООО»).

Таким образом, полномочия единоличного исполнительного органа общества возникают на основе решения соответствующего уполномоченного органа ООО (общего собрания либо совета директоров).

Генеральный директор (директор) как единоличный исполнительный орган общества уполномочен выдавать доверенности на право представительства от имени общества, в том числе доверенности с правом передоверия (подп. 2 п. 3 ст. 40 Закона «Об ООО»).

Поручая по доверенности представителю общества какие-либо функции, входящие в компетенцию директора, необходимо учитывать, что по смыслу законодательства такая передача возможна только в отношении части функций руководителя.

По содержанию и объему полномочий, которыми наделяется представитель, различаются три вида доверенностей:

- генеральные (общие) доверенности, выдаваемые для совершения разнообразных сделок и иных юридических действий в течение определенного периода времени. (как правило, по правилам делового обычая в гражданском обороте такая доверенность, выдается руководителю филиала юридического лица;

- специальные доверенности, выдаваемые на совершение ряда однородных сделок или иных юридических действий, к ним как правило, отнести доверенности для представительства в суде, арбитражном суде, на получение товарно-материальных ценностей от грузоперевозчика и т.п.;

- разовые доверенности, выдаваемые для совершения одной строго определенной сделки или иного юридического действия.

Из доверенностиот 15.07.2015 № 03 (т. 2, л.д. 1) на имя ФИО7 следует, что действующий на момент выдачи доверенности ФИО3, имевшая статус директора ООО «Финтрейд» с 13.07.2015 по 01.10.2015, т.е. на третей день после назначения её на эту должность, наделает ФИО7 по указанной доверенности от 15.07.2015 № 03 исполнять все полномочия, предоставленные на основании Устава общества единоличному исполнительному органу (директору) общества, в том числе всех договоров от имени общества на условиях по своему усмотрению.

Предусмотренные законодательством полномочия возникают у самого единоличного исполнительного органа общества после избрания его уполномоченным органом общества. И хотя возможность передачи директором своих полномочий иному лицу по доверенности в полном объеме действующим законодательством напрямую не ограничивается, такая передача фактически является нарушением исключительной компетенции соответствующих органов общества в данном вопросе.

Доверенность выдается не от имени руководителя, а от имени самого юридического лица. Руководитель подписывает доверенность и скрепляет ее печатью организации (п. 5 ст. 185 ГК РФ).

Осуществление (реализация) полномочия представителем является юридическим фактом, порождающим права и обязанности для представляемого, т.е. для общества, соответственно его воля на совершение сделки должно соответствовать волеизъявлению общества, а не директора общества, который также является выразителем воли общества..

Фактически директором ФИО3 присвоены функции общего собрания (в данном случае единственного участника) по наделению ФИО7 действовать в гражданском обороте от имени ООО «Финтрейд» со всеми полномочиями исполнительного органа, в том числе без тех ограничений, которые установлены Уставом для исполнительного органа (в частности, ограничений для исполнительного органа, установленных в пп. 15 п 9.6 Устава ООО «Финтрейд» об обязательном согласовании общим собранием такого условия как передача споров общества с третьими лицами на рассмотрение третейских судов).

Т.е. при выдаче доверенности на имя ФИО11. как совершении односторонней сделки нарушено такое требование законодателя к сделке, установленное в ст. 53 ГК РФ как наличие волеизъявление стороны, т.е. самого общества (ООО «Финтрейд») о передаче полномочий исполнительного органа иному, чем избранному общим собранием (решением единственного участника) лицу, что влечет признание отсутствие такого волеизъявления самого общества в односторонней сделке по выдаче доверенности и соответственно признание совершенной указанной односторонней сделки недействительной по признаку ничтожности на основании ст. 53, 168 ГК РФ.

Такой же вывод по аналогии следует из применения правил о передоверии (т.к. фактически исполнительный орган как представитель общества в гражданском обороте в силу ст. 53 ГК РФ, наделенный полномочиями по Уставу, который в силу п. 1 ст. 52 ГК РФ является учредительным документом юридического лица, определяющим порядок управления деятельностью юридического лица (п.4 ст. 52 ГК РФ) передоверил свои полномочия в нарушение ст. 187 ГК без нотариального удостоверения (несоблюдение формы) т.к. при соблюдении указанной формы презюмируется, что нотариус мог и должен был проверить наделение ФИО11 всеми полномочиями исполнительного органа на предмет такого ограничения прав от имени общества его Уставом и соотношение прав, которыми наделен директор и которые им переданы представителю.

Кроме того, с введением Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» сделки с заинтересованностью по ст. 45 Закона «Об ООО» заинтересованностью является разновидностью оспаривания сделки, совершенной представителем/органом юридического лица в ущерб его интересам (п. 2 ст. 174 ГК РФ) , которая в целях выражения действительного волеизъявления лица, в интересах которого она заключена, должна быть одобрена.

Факт заинтересованности по ст. 45 Закона «Об ООО» подтверждается тем, что от имени обеих сторон оспариваемые сделки заключены одним и тем же лицом – ФИО12, которая в соответствии с предоставленными ей полномочиями фактически действовала в силу указанных в ее доверенности от 15.07.2015 № 93 полномочий как исполнительный орган ООО «Финтрейд» со стороны этого общества и как исполнительный орган управляющей организации от имени второй стороны в сделке (ООО «СЛК-Моторс»).

Отсутствие согласия на ее совершения подтверждается отсутствием в ООО «Финтрейд» указанных локальных актов, ссылки об этом в самих оспариваемых договорах.

В соответствии с п. п. 2, 3 постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью» (далее – постановление Пленума ВАС РФ № 28) указано на то, что для признания таких сделок сделки недействительными истец должен доказать, что:

- наличие признаков, по которым сделка признается заключенной с заинтересованностью;

- нарушение порядка одобрения соответствующей сделки;

- другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствия одобрения и , имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа этого общества,

- нарушение сделкой прав или охраняемых законом интересов общества или его участников (акционеров), т.е. факт того, что совершение данной сделки повлекло или может повлечь за собой причинение убытков обществу или его участнику, обратившемуся с соответствующим иском, либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них

Заключение сделок без одобрения ООО «Финтрейд» и осведомленности второй стороны (НПО «СЛК Моторс»), которое должно было знать об отсутствии одобрения следует тот факт, что ФИО12, совершая сделку от имении ЗАО «СЛК Моторс» знала, что в ООО «Финтрейд» такое согласие отсутствует, т.к. при его наличии, действуя с должной степенью осмотрительности в качестве своих полномочий должна была указать в договорах на эти полномочия, а перед заключением оспариваемых договоров обязана была ознакомиться с полномочиями исполнительного органа ООО «Финтрейд» в его Уставе, т.к. Закон «Об ООО» может предусматривать ограниченный перечень полномочий исполнительного органа, т.е. должна была знать о запрете исполнительному органу на включение в условия договоров третейских оговорок, имеющими особенность признания их недействительными.

При оценке третейских оговорок в условиях оспариваемых договоров суд исходит из того, чтозащита нарушенных или оспоренных гражданских прав юридического лица в Российской Федерации осуществляется в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, судом, а именно арбитражным судом или третейским судом (п. 1 ст. 11 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу статей 10, 11 (часть 1), 118 (часть 1) и 124-128 Конституции Российской Федерации и Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», третейские суды не осуществляют государственную (судебную) власть и не входят в судебную систему Российской Федерации, состоящую из государственных судов.

Такое право (обратиться в государственный или третейский суд) вытекает из гарантий, закрепленных статьями 45 (часть 2) и 46 Конституции Российской Федерации, п . 2 ст. 1 ФЗ «О третейских судах», согласно которой в третейский суд по соглашению сторон третейского разбирательства может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом.

Стороны спора, заключая соглашение о его передаче на рассмотрение третейского суда и реализуя тем самым свое право на свободу договора, добровольно соглашаются подчиниться правилам, установленным для конкретного третейского суда.

Значение данного положения заключается в свободе и истинности воли, выраженной сторонами при его заключении, в том числе в выборе способа и средств правовой защиты.

Принимая к разрешению данный спор по существу, суд исходит из того, что ВАС РФ Постановлении Президиума от 22.05.2012 № 16541/11 (ранее высказав ее в определении от 28.03.2012 № ВАС-1831/12 по делу № А40-49223/11) определил такую правовую позицию, согласно которой к соглашению (третейской оговорке) о рассмотрении споров, содержащих в себе пророгационное соглашения ( разрешения споров в третейском или в государственном суде), не могут применяться правила., предусмотренные для третейского соглашения о том, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, т.е. компетенции третейского суда в отношении переданного сторонами спора и допустимости для самого третейского суда рассмотрения вопроса о своей компетенции (принцип «компетенции-компетенции»), т.к. разрешение данного вопроса связано с публично значимыми функциями третейского суда, наличие которых у третейских судов подтверждено Конституционным Судом РФ в Постановления от 26.05.2011 № 10-П.

Отрицание указанного факта позволяет признать, что частные лица своим волеизъявлением по сути изменяют публично значимые нормы - нормы о подведомственности рассмотрения правовых споров (институт публичного права), устраняя при этом публичную власть в лице государственных судов от права на разрешение правового спора между частными субъектами гражданского оборота, определяющего его публичный порядок.

По смыслу же статьи 46 Конституции Российской Федерации защита прав должна быть полной, эффективной и своевременной, и должна обеспечиваться возможностью обращения в предусмотренных законом случаях в государственный суд.

При этом суд исходит из выводов в самом законе, а именно в пп. 5 п. 1 ст. 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,, содержащего исключение, предоставляющем государственному арбитражному суду отказать в оставлении без рассмотрения заявление лица и принять его к рассмотрению, в том числе по такому основанию, что третейское соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено.

Третейская оговорка в силу разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации, изложенных в Постановлении от 26.05.2011 № 10-П имеет природу гражданского правового договора.

Для признания сторонами третейского соглашения в качестве обязательного условия предусматривается наличие волеизъявления обеих сторон , такого волеизъявления от имени ООО «Финтрейд», которое должно выражаться в волеизъявления общего собрания общества, а не исполнительного органа или представителя, которому с нарушением законодательно установленного порядка переданы эти права, не было.

Законодатель дает государственному арбитражному суд право на самостоятельную оценку третейского соглашения (третейской оговорки) на предмет ее пророгационности (определения подсудности). с правом признать третейскую (арбитражную) оговорку недействительной по собственной инициативе.

Наличие такого права за арбитражным судом по смыслу приведенных законодательных актов не может препятствовать заинтересованной стороне обратиться с самостоятельным требованием о признании третейской оговорки недействительной по данному основанию в государственный суд.

При этом по настоящему делу суд учитывает, что с таким требованием обратилось лицо, не являющееся участников третейского разбирательства, чьи права и интересы нарушены, и на момент такого обращения решение третейского суда не исполнено.
Конструкция косвенного иска законным представителем корпорации свидетельствует, что обращение в суд такого представителя направлено не только за зашиту интересов общества, но и его собственных интересов как участника общества.

Ограничение заинтересованного лица в таком способе защиты своих прав расценивается судом как ограничение гарантий, закрепленных статьями 45 , 46 Конституции Российской Федерации.

Наличие в оспариваемых договорах третейской оговорки само по себе влечет для ООО «Финтрейд» неблагоприятных последствий, т.к. этим существенно нарушаются права корпоративного контроля участников (учредителя)общества на управление (ст. 8 Закона «Об ООО»), установленные ими в Уставе о запрете включения в условий заключаемых договоров третейских оговорок без собрания на это общего собрания общества (единственного его учредителя).

Кроме того, договоры аренды от 01.07.2017 №№ 1, 2 не содержали условий о взыскании неустойки, а в дополнительные соглашения к ним от 31.07.2017, т.е. через месяц после заключения договоров от 01.07.2017, когда еще не было допущено ни одной просрочки при их исполнения , в дополнительных соглашениях устанавливается ответственность в виде правомерно признаваемого истцом чрезмерного размера неустойки - 1 % за каждый день просрочки (360 % в год), а также существенно увеличивается при неизменности рыночных ставок арендной платы, отсутствии каких-либо изменений в состоянии имущества размер арендной платы, после чего сокрыв факт заключения указанных соглашений, в третейский суд обратилось ООО «ТрансЛизингКапитал», которое приобрело право требования от ЗАО «Менеджемент-Групп» по договорам уступки прав от 26.01.2017 , а указанное ЗАО – от ПАО СЛК «Моторс» по договорам уступки правот 26.01.2017 , аффилированность с которыми ( ЗАО «Менеджемент-Групп» и ООО «ТрансЛизингКапитал») ФИО7 подтверждается статусом ее директора ЗАО «Менеджемент-Групп», фактом учредительства в качестве участника с долей в размере !00 % уставного капитала в лице АО «Бьен Фон», в котором ФИО7 в разные периоды была его директором, в настоящее время его учредителем является супруг ФИО7 – ФИО13, и другими аффилированно-групповыми связями, приведенными законным представителем ООО «Финтрейд» в исковом заявлении, и не оспоренными ООО «Финтрейд» и ПАО СЛК «Моторс» как участниками оспариваемых сделок по правилам ст. ст. 9, 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В части оспариваемого договора аренды № 3 суд признает его подлежащим квалификации по ст. 170 ГК РФ в совокупности с положениями ст. 10, 53 ГК РФ, т.к. цели получения в аренду нежилых помещений по указанному договору ООО «Финтрейд» не имело, как и ЗАО «СЛК Моторс» фактически часть нежилого помещения по указанному договору не передавало, т.к. из приложения № 1 к данному договору (схемы арендуемых помещений) установить поименованные в договоре помещения невозможно, факт исполнения передачей помещений в аренду подтверждается подписью ФИО7 по не надлежаще оформленной доверенности от 15.07.2015 № 03, что соответственно позволяет признать и факт исполнения договора несостоявшимся, обязательств по оплате арендных платежей не возникшими и оснований установления и применения ответственности соответственно не наступившими.

Неблагоприятные последствия оспариваемых сделок и причинение ими ущерба обществу с ограниченной ответственностью «Финтрейд» и соответственно его единственному участнику, имеющего в деле статус законного представителя общества, в случае принятии компетентным судом исполнительного листа на взыскание с ООО «Финтрейд» присужденной третейским судом в пользу ООО «ТрансЛизингКапитал», по совокупности сделок, совершенных от имени ФИО7 с нарушением как аффилированным лицом с участниками всех сделок, в размере - 7 899 063 руб. 37 коп., что не могло бы случиться без заключения оспариваемых договоров, что позволяет квалифицировать их и по правилам ст. 10, 168 ГК РФ как заключенных со злоупотреплением правом во вред ООО «Финтрейд».

По мнению ФИО8, взыскание средств в пользу ООО «ТрансЛизингКапитал» на основании оспариваемых договоров в совокупности с другими оспариваемыми в Арбитражном суде сделками и перечислением на счет ООО«ТрансЛизингКапитал» полученных из ОАЭ, Монако денежных средств в иностранной валюте после их конвертации в рубли свидетельствует о целевой направленности аккумулирования средств на счетах ООО «ТрансЛизингКапитал» для использования их в личных корытном интересе.

Указанный вывод подтверждается сведениями из Заключения о наличии (отсутствии) признаков фиктивного банкротства ФИО7 (как физического лица), составленного финансовым управляющим ФИО14, в котором, в частности, указано, что ФИО7 со счетов ООО «ТрансЛизингКапитал» перечислялось ФИО7 (13.08.2015 процентов по договору займа от 12.08.2015 в сумме 6 000 000 руб., супругу ФИО13 – по нескольким платежам в сумме 2 128 700 руб. и пр.).

Поэтому признание сделок недействительными по ст. 174 ГК РФ ведет не к разрушению, а к стабильность гражданского оборота, под которой законодателем понимается стабильность деятельности общества в перспективе, которая выражается в обеспечение его платежеспособности, устойчивости финансового и имущественного положения, что гарантирует надлежащее исполнение (в перспективе) ими своих договорных, фискальных (налоговых), корпоративных и иных обязательств.

Убыточными сделками (в смысле статьи 45 Закона «Об ООО» и пункта 2 статьи 174 ГК РФ) именно эта стабильность, а также интересы третьих лиц (участников, кредиторов, бюджета) поставлены под угрозу, что, по мнению законодателя, дает возможность признание такой сделки недействительной, т.к. одним из условий для этого является создание сделкой неблагоприятных последствий для общества.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 110, 167-171, 174, 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Требования общества с ограниченной ответственностью «Финтрейд» в лице его законного представителя ФИО1 по делу № А45-10074 /2017 удовлетворить.

Признать недействительными:

- дополнительное соглашение от 31.07.2015 № 1 к договору аренды № 01 от 01.07.2015;

- дополнительное соглашения от 31.07.2015 № 2 к договору аренды №02 от 01.07.2015,

- договор аренды №3 от 15.07.2017.

Взыскать с Непубличного акционерного общества «СЛК-Моторс» (ОГРН: <***>), г. Барнаул в пользу ФИО1, г. Новосибирск возмещение расходов по государственной пошлине в сумме 18 000 руб. 00 коп.

Исполнительный листы выдать после вступления решения суда в законную силу.

Решение может быть обжаловано в месячный срок в Седьмой арбитражный апелляционный суд (634050, <...> Ушайки, дом 24) .

В Арбитражный суд Западно-Сибирского округа (625000, <...>) решение может быть обжаловано при условии, если оно было предметом рассмотрения в арбитражном суде апелляционной инстанции или если арбитражный суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.

Апелляционная и кассационные жалобы подаются через Арбитражный суд Новосибирской области.

Судья Л.В. Малимонова