Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Шкодских А.Ю., действующего в защиту подсудимого Родакова М.С., на постановление Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 30 сентября 2021 года, которым уголовное дело и уголовное преследование в отношении:

Родакова Михаила Сергеевича, < сведения о личности > обвиняемого в совершении 22 преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 160 УК РФ,

на основании п. 3 части 1 ст. 24 УПК РФ прекращено, в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Меру пресечения Родакову М.С. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении постановлено отменить по вступлении постановления в законную силу.

Гражданский иск ПАО «<НАЗВАНИЕ >» оставлен без рассмотрения.

Постановлением разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Полывяного В.Г., мнение подсудимого ФИО1 и действующего в его защиту адвоката Шкодских А.Ю., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Татариновой Н.Ю. возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы, полагавшей необходимым постановление суда оставить без изменения, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

Органами предварительного следствия ФИО1 обвиняется в совершении присвоения, т.е. хищения чужого имущества, вверенного виновному, в крупном размере.

Постановлением Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 30 сентября 2021 года действия ФИО1 переквалифицированы с части 3 ст. 160 УК РФ на часть 1 ст. 160 УК РФ, с учетом размера похищенных денежных средств, не достигающих по каждому преступлению 250 000 рублей отдельно по каждому деянию, образующему состав преступления, предусмотренного частью 1 ст. 160 УК РФ по 22 эпизодам, и уголовное дело и уголовное преследование в отношении ФИО1 на основании п. 3 части 1 ст. 24 УПК РФ прекращено в связи с истечением сроков давности.

На данное постановление суда адвокатом Шкодских А.Ю. подана апелляционная жалоба, в которой он выражает несогласие с постановлением суда, считает его незаконным и необоснованным, вынесенным с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, а именно ст.ст. 24, 27, 75, 88, 254 УПК РФ.

Просит постановление суда изменить и исключить из постановления указания на вину ФИО1 и оценку доказательств.

В обоснование доводов указывает, что доказательства, на которых основано обвинение не являются допустимыми, относимыми и неопровержимо указывающими на вину ФИО1

Так, ссылаясь на ч. 1 ст. 75 УПК РФ и ч. 1 ст. 88 УПК РФ, адвокат обращает внимание, что в материалах дела имеются протоколы допросов свидетелей - работников ПАО «<НАЗВАНИЕ >», а именно протоколы допросов свидетелей: Свидетель №6 (т.4 л.д. 36- 39), Свидетель №5 (т.4 л.д. 40-43), Свидетель №1 (т.4 л.д. 44-47). Свидетель №4 (т.4 л.д. 48-51), Свидетель №3 (т.4 л.д. 52-55), Свидетель №7 (т.4 л.д. 59-63), Свидетель № 8. (т.4 л.д. 64-66), Свидетель №2 (т.4 л.д. 67-71), в которых построение фраз и ответов свидетелей во многом абсолютно идентичны, совпадают буквально дословно.

Полагает, что наличие в тексте показаний разных свидетелей абсолютно идентичных речевых оборотов говорит о том, что показания данных свидетелей были согласованы между собой.

В ходе рассмотрения дела в суде вышеуказанные свидетели не могли пояснить причину идентичности данных ими показаний, не могла пояснить причину такой идентичности и следователь ФИО, допрошенная в судебном заседании 27 августа 2021 года. При этом она предположила, что в связи с тем, что некоторым свидетелям она заранее до их допроса направила примерные вопросы, к которым они должны были подготовиться, в том числе заранее просила подготовить необходимые документы, они могли дать одинаковые ответы на поставленные ею вопросы.

Такой порядок допроса свидетелей, по мнению защиты, является недопустимым, поскольку законом не предусмотрено заблаговременное направление свидетелям каких - либо вопросов и требований о предоставлении документов для подготовки к самому допросу. И, кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 187 УПК РФ с учетом положений п.1 ст. 190 УПК РФ и ч.1 и ч.4 ст. 166 УПК РФ, допрос свидетеля проводится непосредственно в месте проведения следственных действий, а протокол данного допроса фиксирует показания свидетелей также непосредственно в месте следственных действий и в том порядке, в каком они производились, при этом в силу ч.1 ст. 189 УПК РФ запрещается задавать наводящие вопросы.

Обращает внимание, что вышеперечисленные свидетели скрыли обстоятельства того, что следователь ФИО им направляла заранее до допроса вопросы, что может свидетельствовать, по мнению адвоката, о недостоверности их показаний.

Полагает, что идентичность показаний данных свидетелей и сокрытие ими обстоятельств о заблаговременном направлении следователем им вопросов для подготовки к допросам указывает на то, что их показания со следователем были согласованы.

При таких обстоятельствах адвокат считает, что вышеперечисленные протоколы допросов не являются допустимыми по данному делу доказательствами.

Кроме того, адвокат отмечает, что абсолютно все допрошенные свидетели - работники ПАО «<НАЗВАНИЕ >» в ходе судебного разбирательства описали порядок оформления командировок сотрудниками ПАО «<НАЗВАНИЕ >», то есть описали, то, как должны были оформляться командировки в теории, однако, в своих показаниях ни один из них не описал то, как оформлялись командировки непосредственно ФИО1, никто из допрошенных свидетелей не видел, как ФИО1 заполнял документы, связанные с командировками, и распоряжался деньгами, выданными ему ПАО «<НАЗВАНИЕ >». Таким образом, по мнению защиты, показания абсолютно всех допрошенных свидетелей не подтверждают каких-либо юридически значимых обстоятельств, указывающих на вину ФИО1 в инкриминируемом преступлении, и не отвечают требованиям достоверности и относимости, не имеют юридической силы, и не могут быть положены в основу обвинения.

Также адвокат обращает внимание, что в материалах дела имеются только копии документов, связанные с командировками ФИО1

Согласно имеющимся в деле процессуальным документам, 09 сентября 2019 года следователем ФИО указанные документы были изъяты у ПАО «<НАЗВАНИЕ >» в ходе выемки, затем осмотрены и признаны вещественными доказательствами, и находились в распоряжении следователя до 22 января 2020 года, то есть до момента возращения их в ПАО «<НАЗВАНИЕ >» на хранение представителю ПАО «<НАЗВАНИЕ >» К.-А.Е. до вступления приговора или постановления суда в законную силу.

В ходе допросов ФИО1 и его защитнику данные документы были представлены лишь в копиях, при этом их оригиналы ФИО1 и его защитнику, по непонятным причинам, представлены не были.

Отмечает, что в связи с позицией ФИО1 о том, что имеющиеся в деле документы могли быть сфальсифицированы ПАО «<НАЗВАНИЕ >» уже после увольнения ФИО1 из данной организации, защитой было заявлено следователю ходатайство о проведении технической экспертизы давности вышеуказанных документов. Однако, 15 октября 2019 года следователем ФИО по надуманному основанию полностью отказано в удовлетворении ходатайства защиты о назначении по настоящему уголовному делу технической экспертизы документации, представленной ПАО «<НАЗВАНИЕ >».

Указывает, что впоследствии он обратился с жалобой в прокуратуру на отказ в удовлетворении ходатайства защиты в проведении технической экспертизы давности документов, однако прокурором Санкт-Петербургской транспортной прокуратуры по надзору за исполнением законов на особо режимных объектах ФИО в удовлетворении данной жалобы было отказано.

Ввиду того, что ФИО1 опровергает подлинность документов, связанных с его командировками, при этом ни он, ни сторона защиты, так и не видели вышеуказанных оригиналов документов, как на предварительном следствии, так и в ходе судебного разбирательства, хотя они признаны по данному уголовному делу вещественными доказательствами, полагает, что оригиналы данных документов отсутствуют.

При таких обстоятельствах, считает, что копии данных документов, имеющиеся в материалах данного дела, в отсутствии их оригиналов, не могут являться допустимыми доказательствами по делу.

Обращает внимание, что все почерковедческие судебные экспертизы (24) были назначены следователем ФИО и проведены ЭКЦ ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области в нарушение пп. 2, 3 ч. 1 ст. 198 УПК РФ, поскольку ФИО1 и защитник были ознакомлены с постановлениями об их назначении уже после поступления материалов дела в экспертное учреждение, и они были лишены возможности при их назначении, в частности, ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении.

В связи с незаконностью проведения всех вышеуказанных почерковедческих судебных экспертиз по вышеизложенным основаниям, а также ввиду того, что ФИО1 и защитник не согласны с выводами экспертов о том, что подписи, расположенные в строке «Подотчетное лицо» на оборотной стороне листа Авансового отчета выполнены самим ФИО1, и рукописные тексты в графе 4 и в строке «Подотчетное лицо» на оборотной стороне Авансового отчета выполнены, вероятно, ФИО1, полагая, что требуется проведение повторных почерковедческих судебных экспертиз в другом экспертном учреждении, заявили ходатайство следователю ФИО об исключении вышеуказанных 24 почерковедческих экспертиз из числа доказательств и проведении 24 повторных почерковедческих экспертиз в силу ч.2 ст. 207 УПК РФ, ввиду наличия противоречий в выводах экспертов по тем же вопросам в ФБУ Северо - Западный РЦСЭ Минюста России (<адрес>). Однако, следователь ФИО необоснованно отказала в удовлетворении данного ходатайства.

Таким образом, полагает, что поскольку в нарушение порядка назначения вышеуказанных экспертиз, предусмотренного пп. 2, 3 ч.1 ст. 198 УПК РФ, следователь ФИО назначила вышеперечисленные экспертизы, они также являются недопустимыми по данному делу доказательствами.

Кроме того, защита выражает несогласие с тем, что ФИО1 инкриминируется хищение из ПАО «<НАЗВАНИЕ >» 50 000 рублей в период с 9 часов 00 минут 20 января 2018 года по 18 часов 00 минут 31 января 2018 года.

Согласно показаниям представителя потерпевшего и ФИО1, данные денежные средства ФИО1 были возвращены в ПАО «<НАЗВАНИЕ >».

Согласно представленной ФИО1 квитанции от 07 февраля 2018 г. о внесении им денежных средств в ПАО «<НАЗВАНИЕ >», он вернул данные денежные средства ПАО «<НАЗВАНИЕ >» 07 февраля 2018 г., то есть до закрытия авансового отчета и до проведения проверки по данному факту ПАО «<НАЗВАНИЕ >», приказ о проведении которой датируется 15 февраля 2018 г.

В связи с тем, что в обвинительном заключении не установлены способ и место совершения ФИО1 преступления, то есть не установлено событие преступления, что заведомо лишает суд возможности проверить обоснованность и доказанность данного состава преступления, и поскольку данные недостатки не могут быть устранены после возращения дела судом прокурору, исходя из показаний самого ФИО1 и показаний других допрошенных свидетелей, которым неизвестны, как способ, так и место совершения ФИО1 преступления, полагает, что при любых обстоятельствах, отсутствует событие преступления.

Ссылается на определение Конституционного Суда РФ № 292-0-0 от 15 января 2008 г., где указано, что отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию, не влекут признание этого лица виновным или невиновным в совершении преступления и указывает, что в постановлении о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности фактически установлена вина ФИО1

Таким образом, полагает, что в данное постановление суда не должны были быть включены обстоятельства, указывающие на виновность ФИО1, а также проведена оценка доказательств, имеющимся в материалах данного дела.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Шкодских А.Ю. представитель потерпевшего - генеральный директор ПАО «<НАЗВАНИЕ >» Н.-Ю.Л., ссылаясь на правовую позицию Конституционного Суда РФ о правовой природе судебных решений о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков привлечения к уголовной ответственности, отмечает, что указание в судебном акте на установленные органом предварительного расследования фактические обстоятельства не может квалифицироваться ни как оценка доказательств, имеющихся в деле, в том числе, свидетельствующих о наличии/отсутствии события преступления, ни как правовая оценка совершенных лицом деяний — виновность или невиновность в инкриминируемых ему деяниях.

Считает, что анализ рассмотренных судьей материалов дела, в том числе анализ представленных доказательств, в обжалуемом постановлении обусловлен существом ходатайства подсудимого ФИО1 и его защитника о переквалификации деяния подсудимого.

Соответственно, вывод стороны защиты в апелляционной жалобе о том, что обжалуемым постановлением судьи Приморского районного суда Санкт- Петербурга фактически установлена вина ФИО1 основанная на неправильном понимании норм законодательства.

Полагает, что условия принятия решения о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности в отношении ФИО1 за совершение им преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 160 УК РФ, судом соблюдены - ни ФИО1, ни его защитник против вынесения решения не возражали.

С учетом изложенного, полагает, что обжалуемое постановление принято в соответствии с требованиями норм материального и уголовно-процессуального законодательства, а доводы, указанные в обоснование апелляционной жалобы, основаны на неправильном понимании законодательства и потому оснований для ее удовлетворения не имеется.

Проверив материалы уголовного дела, доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия апелляционной инстанции считает постановление подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. ст. 389.15, 389.17 УПК РФ одним из оснований отмены приговора в апелляционном порядке является существенное нарушение уголовно-процессуального закона, а именно такие нарушения, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Указанные выше нарушения закона, по мнению судебной коллегии, допущены судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела и вынесении постановления в отношении ФИО1

Так, в соответствии с частью 1 ст. 293 УПК РФ, после окончания прений сторон председательствующий предоставляет подсудимому последнее слово, в том числе с использованием систем видеоконференц-связи, а согласно ст. 294 УПК РФ, если участники прений сторон или подсудимый в последнем слове сообщат о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, или заявят о необходимости предъявить суду для исследования новые доказательства, то суд вправе возобновить судебное следствие. По окончании возобновленного судебного следствия суд вновь открывает прения сторон и предоставляет подсудимому последнее слово.

Как усматривается из материалов дела, прения сторон начались 17 сентября 2021 года (протокол судебного заседания том 13 л.д. 230-237) и продолжились после отложения судебного заседания - 29 сентября 2021 года. В этот же день подсудимому предоставлено последнее слово (протокол судебного заседания том 13 л.д. 246-248). При этом, в ходе судебных прений 17 сентября 2021 года, защитник – адвокат Шкодских А.Ю. просил переквалифицировать действия ФИО1 с части 3 ст. 160 УК РФ, на часть 1 ст. 160 УК РФ по всем вмененным ему эпизодам преступной деятельности и обратил внимание суда на то, что в случае переквалификации действий ФИО1, он не может быть привлечен к уголовной ответственности в связи с истечением срока давности для такого привлечения. Вместе с тем, полагая, что вина ФИО1 не доказана, в том числе и в части совершения им преступлений, предусмотренных частью 1 ст. 160 УК РФ, защитник просил ФИО1 оправдать.

Далее, как усматривается из протокола судебного заседания от 30 сентября 2021 года (том 14 л.д. 1-8) по возвращении суда из совещательной комнаты, куда он накануне удалился для вынесения приговора, председательствующий в соответствии со ст. 294 УПК РФ возобновил судебное следствие, предоставив возможность подсудимому высказаться по существу заявления его защитника о переквалификации его действий и прекращении производства по делу в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Стороны вновь выступили в прениях, где адвокат вновь просил оправдать ФИО1 в связи с отсутствием события преступлений, а сам ФИО1 в прениях заявил, что считает себя невиновным, однако поддерживает адвоката в вопросе о переквалификации и прекращении дела по истечению срока давности.

Как усматривается из протокола судебного заседания от 30 сентября 2021 года, в нарушение требований ст. 294 УПК РФ, которое судебная коллегия признает существенным, не предоставив ФИО1 последнего слова, суд удалился в совещательную комнату для постановления приговора. Кроме того, перед удалением в совещательную комнату председательствующий объявил судебное заседание закрытым.

Из материалов дела также усматривается, что по возвращении из совещательной комнаты 30 сентября 2021 года суд провозгласил постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении ФИО1, обвиняемого в совершении 22 преступлений, предусмотренных частью 1 ст. 160 УК РФ на основании п. 3 части 1 ст. 24 УПК РФ, освободив его от уголовной ответственности на основании ст. 78 УК РФ в связи с истечением сроков давности.

Согласно п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года № 19 (ред. от 29 ноября 2016 года) «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, примирением сторон, назначением судебного штрафа и истечением сроков давности уголовного преследования, а также по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности осуществляется в форме прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования на основании пункта 3 части 1 статьи 24, статей 25, 25.1, 28 и 28.1 УПК РФ. В соответствии с частью 2 статьи 27 УПК РФ обязательным условием принятия такого решения является согласие на это лица, совершившего преступление. Если лицо возражает против прекращения уголовного дела, производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 56).

В связи с этим судам необходимо разъяснять лицу его право возражать против прекращения уголовного дела по указанным основаниям (пункт 15 части 4 статьи 47 УПК РФ) и юридические последствия прекращения уголовного дела, а также выяснять, согласно ли оно на прекращение уголовного дела. Согласие (несогласие) лица следует отражать в судебном решении.

В случае, если во время судебного разбирательства будет установлено обстоятельство, указанное в пункте 3 части 1 статьи 24 УПК РФ, а также в случаях, предусмотренных статьями 25, 25.1, 28 и 28.1 УПК РФ, суд прекращает уголовное дело и (или) уголовное преследование только при условии согласия на это подсудимого. При этом не имеет значения, в какой момент производства по делу истекли сроки давности уголовного преследования.(в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 № 56).

Если в результате продолженного судебного разбирательства в связи с возражением подсудимого против прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования по основаниям, предусмотренным пунктом 3 части 1 статьи 24 или статьей 28.1 УПК РФ, будет установлена его виновность, суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания.

В своем постановлении от 02 марта 2017 года № 4-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан ФИО2 и ФИО3», Конституционный Суд РФ в п. 3.1, в частности, указал: Касаясь вопросов, связанных с последствиями истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 28 октября 1996 года № 18-П, а также в определениях от 2 ноября 2006 года № 488-О и от 15 января 2008 года № 292-О-О пришел к следующим выводам:

отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание лица виновным или невиновным в совершении преступления. Принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого или обвиняемого (подсудимого) в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации. Подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания виновности лица, несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются;

с учетом особенностей правовой природы института освобождения от уголовной ответственности ввиду истечения сроков давности частью второй статьи 27 УПК Российской Федерации определяется, что прекращение уголовного преследования по этому основанию возможно лишь с согласия подозреваемого или обвиняемого (подсудимого), в связи с чем в рамках реализации гарантируемых статьями 49 и 123 Конституции Российской Федерации прав ему должно обеспечиваться продолжение производства по делу и тем самым судебная защита прав и свобод, а при наличии к тому оснований - реабилитация;

получение согласия обвиняемого (подсудимого) является обязательным условием для принятия - до завершения в установленном порядке судебного разбирательства - решения о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности. В противном случае ему должна быть предоставлена возможность реализовать свое право на судебную защиту, что осуществимо лишь при проведении полноценного судебного разбирательства, в ходе которого должны быть установлены обстоятельства произошедшего, дана их правильная правовая оценка, выявлены конкретный вред, причиненный обществу и отдельным лицам, а также действительная степень вины (или невиновность) лица в совершении инкриминируемого ему деяния. Иное - в нарушение статей 49 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации - лишило бы данного участника уголовного судопроизводства возможности добиваться своей реабилитации;

если в результате судебного разбирательства, продолженного по требованию обвиняемого (подсудимого), будет установлена его вина в совершении инкриминируемого ему преступления, вынесение постановления о прекращении уголовного дела ввиду истечения сроков давности становится невозможным и суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания в порядке части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации, но не от уголовной ответственности.

Таким образом, осуществляя правовое регулирование института освобождения от уголовной ответственности ввиду истечения сроков давности, федеральный законодатель, будучи связанным конституционными требованиями о судебной защите прав и свобод человека и гражданина и одновременно наделенный дискреционными полномочиями по определению ее способов и процедур, исходил из того, что положения части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации распространяются исключительно на случаи, когда прекращение уголовного дела в связи с истечением сроков давности в порядке статьи 254 данного Кодекса невозможно в силу части второй его статьи 27, не допускающей прекращение уголовного преследования по данному основанию, если обвиняемый (подсудимый) против этого возражает; применение части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации может иметь место, если обвиняемый (подсудимый) настаивает на продолжении производства по уголовному делу, что предполагает проведение полноценного судебного разбирательства, завершающегося постановлением приговора как акта правосудия.

Анализируя вышеизложенные акты высших судов по данному вопросу, судебная коллегия полагает, что несмотря на то, что прекращение уголовного преследования по такому нереабилитирующему основанию, как истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности не подменяет собой приговор и не влекут признание лица виновным или невиновным в совершении преступления, однако, оно является отказом от дальнейшего доказывания виновности лица, несмотря на то что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются.

Следовательно, согласие лица на прекращение производства по делу по указанному основанию должно быть четко им выражено и принято после разъяснения ему судом правовых последствий такого прекращения, поскольку оно в дальнейшем не освобождает его от обязанности по возмещению причиненного ущерба и наступлению других, негативных для него последствий, основанных, в том числе на предполагаемой его виновности в совершении инкриминируемых ему действий.

Как усматривается из протокола судебного заседания, судом последствия прекращения производства по делу по указанным нереабилитирующим основаниям ФИО1 не разъяснялись, а решение о согласии его на такое прекращение нельзя назвать четко выраженным, поскольку он категорически отрицал свою вину в совершенном преступлении, а адвокат, чье мнение было поддержано ФИО1, не просил прекратить дело, обратив лишь внимание суда на то, что ФИО1 не может быть привлечен к уголовной ответственности в случае переквалификации его действий на часть 1 ст. 160 УК РФ и продолжал настаивать на оправдании подсудимого.

При этом суд, фактически рассмотрев уголовное дело по существу, исследовал представленные доказательства, которые в нарушение уголовно-процессуального закона, не раскрыл в судебном акте, ограничившись их перечислением, и, переквалифицировав действия ФИО1 с части 3 ст. 160 УК РФ на часть 1 ст. 160 УК РФ по 22 преступлениям, в судебном акте мотивировал наличие вины ФИО1 по установленным составам. Однако при этом не вынес приговор, а прекратил уголовное дело в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности по истечении двух лет со дня совершения преступления небольшой тяжести.

Согласно ч. 8 ст. 302 УПК РФ при установлении факта истечения срока давности в ходе судебного разбирательства суд постановляет по делу обвинительный приговор с освобождением осужденного от назначенного ему наказания. По смыслу закона такое же решение принимается и в том случае, если срок давности истекает после постановления приговора, но до его вступления в законную силу.

Как установлено судом, преступления, инкриминируемые ФИО1, предусмотренные частью 1 ст. 160 УК РФ совершены им в период с 28 сентября 2015 года по 31 января 2018 года.

Таким образом, срок давности уголовного преследования ФИО1 за данные преступления, которые в соответствии с положениями, предусмотренными частью 2 ст. 15 УК РФ, являются преступлениями небольшой тяжести, составляет 2 года и истек до вынесения приговора.

С учетом изложенных обстоятельств, по мнению судебной коллегии, в случае установления судом вины ФИО1 в инкриминируемых деяниях, отсутствия его четко выраженного согласия на прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию с непризнанием вины, а также истечении срока давности привлечения к уголовной ответственности, суд был обязан вынести соответствующий приговор и освободить ФИО1 от наказания, назначенного по приговору, на основании п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Таким образом, судебная коллегия приходит к убеждению о необходимости отмены постановления и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство в связи с существенными нарушениями норм уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены и восполнены в силу ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ.

Учитывая, что постановление отменяется ввиду нарушения уголовно-процессуального закона отдельные доводы апелляционной жалобы защитника при настоящем апелляционном разбирательстве дела рассмотрению не подлежат, поскольку вышестоящий суд не вправе предрешать выводы суда о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности доказательств, преимуществах одних доказательств перед другими, а также виде и размере наказания. При повторном рассмотрении дела суд первой инстанции обязан решить эти вопросы, исходя из оценки доказательств, в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Постановление Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 30 сентября 2021 года, которым уголовное дело и уголовное преследование в отношении ФИО1 прекращено на основании п. 3 части 1 ст. 24 УК РФ, в связи истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности - отменить.

Материалы уголовного дела направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей со стадии назначения судебного заседания.

Меру пресечения в отношении ФИО1 – подписку о невыезде и надлежащем поведении – оставить без изменения.

Апелляционную жалобу адвоката Шкодских А.Ю.- удовлетворить частично.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Подсудимый вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции

Судья: