Гражданский кодекс часть 1

с участием прокуроров Поспеловой З.В., ФИО1, оправданных ФИО2, ФИО3, ФИО4, адвокатов Бояринова Д.С., Бояриновой О.Н. и Лепехиной О.Н., представителей потерпевшего Б.А.И., К.О.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению прокурора района Тараненко Е.А. на приговор Советского районного суда г.Челябинска от 24 сентября 2021 года, которым

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, не судимый,

оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч.2 ст.199 УК РФ, п. «а», «б» ч.2 ст.199 УК РФ, на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ в связи с отсутствием в его деяниях состава преступления.

ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, не судимый,

ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, не судимая,

оправдана по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.33, п. «а» ч.2 ст.199 УК РФ, на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ в связи с отсутствием в ее деяниях состава преступления.

На основании ч.1 ст.134 УПК РФ ФИО2, ФИО3, ФИО4 признано право на реабилитацию и разъяснен порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием, в соответствии с положениями ст.ст.135, 136, 138 УПК РФ.

Мера пресечения ФИО2, ФИО3 и ФИО4 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

После вступления приговора в законную силу арест, наложенный на имущество ФИО2 на общую сумму 3 643 000 рубля, на имущество ФИО4 на сумму 627 091 рублей, на имущество ФИО3 на сумму 649 190 рублей постановлено отменить.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Филатова И.В., изложившего содержание приговора, апелляционного представления и возражений на него, выступления прокуроров Поспеловой З.В. и ФИО1, представителей потерпевшего Б.А.В. и К.О.В., поддержавших доводы апелляционного представления, оправданных ФИО2, ФИО3 и Рытую Е.Г., а также адвокатов Бояринова Д.С., Бояриновой О.Н. и Лепехиной О.Н., полагавших необходимым приговор оставить без изменения, проверив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л:

обжалуемым приговором ФИО2 и ФИО3 оправданы по обвинению в уклонении от уплаты налогов с организации <данные изъяты>» в размере 27 228 461 рубль в период с 24 мая 2017 года по 22 августа 2018 года путем включения в налоговую декларацию и иные документы, предоставление которых в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах является обязательным, заведомо ложных сведений, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Этим же приговором ФИО4 оправдана по обвинению в пособничестве ФИО2 и ФИО3 в совершении вышеуказанного преступления советами, предоставлением информации, средств совершения преступления, устранением препятствий, заранее данным обещанием скрыть следы преступления, совершенное группой лиц по предварительному сговору в крупном размере.

Кроме того, ФИО2 и ФИО3 оправданы по обвинению в уклонении от уплаты налогов с организации <данные изъяты> в размере 260 315 379 рублей в период с 14 мая 2018 года по 28 марта 2019 года путем включения в налоговую декларацию и иные документы, предоставление которых в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах является обязательным, заведомо ложных сведений, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

В апелляционном представлении прокурор района считает приговор незаконным ввиду неправильного применения уголовного закона, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, допущенных существенных нарушений уголовно-процессуального закона.

Полагает, что преюдициальная ссылка суда на вступившие в силу решения Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года как на основание для признания недопустимыми доказательствами решений ИФНС России по Советскому району г.Челябинска от 21 июня 2019 года и 22 октября 2019 года, а также решения УФНС России по Челябинской области от 09 января 2020 года и от 02 октября 2019 года, и невозможность использования их для доказывания по делу, несостоятельна.

Ссылаясь на п.26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.11.2019 г. № 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления», указывает на то, что доказательствами, подтверждающими наличие или отсутствие в содеянном признаков составов налоговых преступлений, могут быть, в том числе, налоговые декларации (расчеты), другие необходимые исчисления и уплаты налогов, сборов, страховых взносов документы, акты налоговых проверок, заключение эксперта, материалы проверок исполнения законодательства о налогах и сборах иных уполномоченных органов. При этом, вступившие в законную силу решения арбитражных судов, судов общей юрисдикции, постановленные в иных видах судопроизводства, имеющие значение по делу, также подлежат учету. Вместе с тем, фактические обстоятельства, установленные в таких судебных решениях, сами по себе не предопределяют выводы суда о виновности лица в совершении преступления. Эти решения судов подлежат оценки в совокупности с иными собранными по делу доказательствами в соответствии со ст.88 УПК РФ.

Отмечает, что решения арбитражных судов должны быть учтены при принятии итогового решения. Однако, они не имеют преюдициального значения при установлении события и состава преступления, обстоятельств, подлежащих доказыванию, поскольку арбитражный суд рассматривает вопросы законности и обоснованности решения налогового органа, оспариваемого налогоплательщиком, не предрешая судьбу уголовного дела.

Указывает на то, что суд не связан оценкой ранее установленных обстоятельств в силу ст.ст.17 и 85 УПК РФ, и вправе рассмотреть вопрос относимости, допустимости и достоверности указанных судебных актов к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу, что следует из и практики Конституционного Суда РФ.

Исходя из изложенного считает, что решения Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года не носят преюдициальный характер при решение вопроса о доказанности события, состава преступления, формы вины, размера причиненного ущерба.

Решения налогового органа являются лишь одним из обстоятельств по уголовному делу в части установленных налоговым органом действий со стороны налогоплательщика, направленных на занижение налоговой базы, которые, как и иные доказательства по уголовному делу в совокупности подлежат оценки в соответствии с ч.1 ст.88 УПК РФ с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела.

При этом, указывает на то, что оценка законности действий ИФНС по Советскому району г.Челябинска при проведении в отношении <данные изъяты> камеральных проверок выходит за пределы доказывания и компетенции суда при рассмотрении уголовного дела.

Обращает внимание на то, что Арбитражным судом Челябинской области при рассмотрении жалоб налогоплательщика не сделаны выводы о незаконности действий ИФНС по Советскому району при проведении проверки в части методики ее проведения и оснований для истребования уточенной налоговой декларации, не признана налоговая проверка незаконной и вышестоящими судебными инстанциями.

Считает, что добытые доказательства свидетельствуют о фиктивности договоров цессий, заключенных между <данные изъяты> с одной стороны и ИП ФИО4, ФИО2 с другой, поскольку стороны при заключении указанных договоров не имели намерений реализовывать свои права как кредиторов самостоятельно. Действиями ФИО4 в рамках судебных споров с <данные изъяты> продолжал руководить ФИО2 Оплата услуг юриста, осуществляющих сопровождение данного спора, производилась за счет средств <данные изъяты>. После уступки ФИО2 права требования <данные изъяты> обратилось с самостоятельными требованиями в рамках дела о банкротстве <данные изъяты>, не являясь уже при этом владельцем указанного права. Сам ФИО2 заявил о своих требованиях на взыскание данной задолженности только спустя год после уступки права требования.

Полагает, что ФИО2, ФИО3 и ФИО4 совершены действия, направленные на умышленное занижение налоговой базы путем уступки права требования, что повлекло и уменьшение налоговой ставки (13 и 15 % для ФИО2, как физического лица в зависимости от полученных доходов, и 6 % для ИП ФИО4, применяющих упрощенную систему налогообложения).

При этом, фактически владельцем взыскания долга остался ФИО2, получив право взыскания задолженностей, являющихся активами организации, по минимальной стоимости, в «обход» другим учредителем фактически как дивиденды с убыточной организации, поскольку другие учредители, как следует из показаний свидетеля Т.В.М., прибыль не получают, <данные изъяты> находится в неблагополучной финансовой ситуации.

ФИО3, как директор организации, освободил предприятие от необходимости уплаты налогов на значительные суммы.

ФИО4 получила доход в сумме 2 млн. рублей в виде разницы между стоимостью объекта недвижимости по адресу <адрес> и произведенными расчетами с <данные изъяты> и ФИО2

Обращает внимание на то, что в ходе судебного следствия получены доказательства, которые не учитывались арбитражным судом при обжаловании решений налогового органа, оценка данным доказательствам не давалась.

Так, арбитражным судом не давалась оценка показаниям свидетелей Г.М.А., З.В.А., К.А.В., Р.А.А., заключениям оценочной экспертизы комплекса недвижимого имущества, заключениям судебной экспертизы по оценке рыночной стоимости уступаемых прав требований, а также документам, предоставленным свидетелем З.В.А. по переписке с подсудимыми после произведенной уступки прав требования, и расчетных документов по оплате его услуг <данные изъяты>.

В связи с чем считает, что вывод стороны обвинения о наличии в действиях ФИО2, ФИО3 признаков составов преступлений, предусмотренных п. «а» ч.2 ст.199 УК РФ, п.п. «а», «б» ч.2 ст.199 УК РФ, а в действиях ФИО4 – ч.5 ст.33, п. «а» ч.2 ст.199 УК РФ подтверждается достаточной совокупностью доказательств, в том числе показаниями представителя потерпевшего Б.А.И.,, свидетелей К.А.В., Б.С.А., Д.С.В., Е.М.В., Т.В.М., З.В.В., Ш.Ю.С., К.Е.А., Г.М.А., Ф.М.Д., П.Н.В., Т.В.А., З.В.А., Д.М.А., Н.Н.В., К.В.А., К.А.В., заключениями судебных экспертиз, решениями налогового органа.

Оснований для признания решений налогового органа недопустимыми доказательствами не имеется, поскольку в решениях Арбитражного суда Челябинской области признан факт уклонения <данные изъяты> от уплаты налогов.

Просит приговор в отношении ФИО2. ФИО3, ФИО4 отменить

В совместном возражении на апелляционное представление адвокаты Бояринов Д.С., Бояринова О.Н. и Лепехина О.Н. считают доводы представления несостоятельными, подлежащим отклонению, а оправдательный приговор законным и обоснованным, постановленным в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, по результатам исследования всей совокупности представленных сторонами доказательств и их правильной оценки.

Обращают внимание на то, что при вынесении приговора судом не было нарушено приведенных в представлении требований закона и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ.

Указывают, что именно во исполнение данных правовых позиций, суд указал на существование пределов преюдиции из-за различий в предмете доказывания и компетенции судов, справедливо обратил внимание на схожесть предмета доказывания и состава участников, представляющих свои доказательства в арбитражных спорах и данном уголовном деле.

Анализируя содержание решений арбитражного суда и обвинительного заключения указывают на то, что как в арбитражных спорах <данные изъяты> с налоговым органом, так и в уголовном деле органами следствия и обвинения доказывались аналогичные обстоятельства.

Обращают внимание на то, что судом обоснованно учтено, что оценка законности и обоснованности привлечения <данные изъяты> к налоговой ответственности в рамках арбитражного судопроизводства не носила формальный характер, а основывалась на тщательном изучении материалов налоговых проверок, письменных доказательствах и пояснениях, предоставленных сторонами.

Указывают на то, что выводы суда основывались на оценке всех доказательств, представленных в судебное заседание, включая и те, которые не исследовались в рамках арбитражного судопроизводства.

Не соглашаются с доводами прокурора о необоснованности признания недопустимыми доказательствами решений налогового органа поскольку они опровергаются содержанием самих решений Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года, постановлениями Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28 августа 2020 года и 16 сентября 2020 года, а также Арбитражного суда Уральского округа от 13 ноября 2020 года и 23 ноября 2020 года.

Оспаривая доводы представления, указывают на то, что Арбитражный суд не признавал установленным факт уклонения <данные изъяты> от уплаты налогов, а наоборот, сделал вывод, что «инспекция не доказала факт искажения сведений о фактах хозяйственной жизни, а также то, что основной целью совершения сделки являются неуплата налога».

Отмечает, что поскольку арбитражный суд признал недействительность решений налоговых органов в отношении <данные изъяты>, то в уголовном судопроизводстве суд обоснованно признал их недопустимыми доказательствами, мотивировав свои выводы.

Указывают на то, что с учетом положений ст.ст.88, 100, 101 НК РФ, материалы камеральных проверок нельзя подвергать самостоятельной оценки без учета вышеуказанных итоговых решений арбитражных судов. А принимая во внимание, что факт налоговых правонарушений со стороны <данные изъяты> арбитражным судом не установлен, решения налогового органа в силу признания их недействительными, не повлекли для организации юридически значимых последствий (обязательств по уплате налоговой недоимки), то и материалы камеральных проверок, послужившие основанием для вынесения решений инспекции, утратили свое правовое значение.

В связи с чем, считают о невозможности утверждения о виновности ФИО2, ФИО3 и ФИО4 в умышленном уклонении от уплаты налогов, так как выводы инспекции о совершении организацией налогового правонарушения признаны судом необоснованными.

Кроме того, обращают внимание на то, что в настоящее время претензии налогового органа к <данные изъяты> сняты, налоговая недоимка по налогу на прибыль за 2017, 2018 годы, инкриминируемая следствием, отсутствует, что подтверждается ответом ИФНС России по Центральному району. Ущерб бюджетам Российской Федерации и ее субъекту не причинен, что свидетельствует об отсутствии обязательного признака состава преступления, предусмотренного ст.199 УК РФ.

Опровергая доводы апелляционного представления о фиктивности договоров цессии, указывают на то, что обстоятельства этих сделок тщательно исследовались в судебном заседании, получили надлежащую оценку и опровергнуты с приведением в приговоре мотивированных выводов.

Указывают на несостоятельность утверждения апелляционного представления о том, что виновность ФИО2, ФИО3 и ФИО4 подтверждаются показаниями свидетелей Ш.Ю.С., Ф.М.Д., Д.М.А., так как указанные лица в судебном заседании не допрашивались, их показания, данные на предварительном следствии, не оглашались.

Считают, что показания представителей налогового органа доказательственного значения не имеют, поскольку они основаны на результатах незаконных камеральных проверок, а принятые на их основании итоговые решения налогового органа признаны арбитражным судом недействительными.

Указывают на то, что заключение почерковедческой экспертизы установила подлинность подписей ФИО3 и ФИО4 в договоре цессии от ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждает обоснованность оправдательного приговора. Об этом же свидетельствуют и выводы экспертов, изложенные в налоговых экспертизах № 169 и № 182, в части приведенного расчета № 2, согласно которого сумма налога на прибыль за 2017, 2018 годы равна нулю, то есть об отсутствии налоговой недоимки, которые правильно истолкованы судом в пользу ФИО2, ФИО3 и ФИО4

Просят приговор оставить без изменения, апелляционное представление прокурора без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав стороны, обсудив доводы апелляционного представления и возражений, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с требованиями ч.2 ст.302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется, в том числе, в случае, если не установлен состав преступления.

Согласно ст.305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются существо предъявленного обвинения, обстоятельства, установленные судом, основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие, мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

Указанные требования уголовно-процессуального закона соблюдены.

Вопреки доводам апелляционного представления, суд первой инстанции проанализировал в соответствии с требованиями ст.ст.17, 87-88 УПК РФ и п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 ноября 2019 года N 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления» доказательства, представленные стороной обвинения и стороной защиты.

Так, суд исследовал показания подсудимой ФИО4, настаивавшей на реальности заключенного договора цессии от 01 ноября 2017 года, представителей потерпевшего Б.А.И., и свидетелей К.Е.А., Д.С.В., Е.М.В., К.А.В., Б.С.А., являющихся сотрудниками Федеральной налоговой службы России, которые дали пояснения по обстоятельствам проведения камеральных налоговых проверок и сделанных выводах о мнимости, по их мнению, договоров цессии от 01 ноября 2017 года и 28 июня 2018 года между <данные изъяты> и ИП ФИО4, а также между <данные изъяты> и ФИО2, заключенных с единственной целью – умышленного и незаконного ухода от налогообложения, свидетелей Р.А.А. и К.А.В. – генерального директора и председателя совета директоров <данные изъяты>, а также свидетеля З.В.А., изначально оказывавшего юридические услуги <данные изъяты>, а впоследствии – <данные изъяты> в арбитражных делах по взысканию с <данные изъяты> компенсации за использование доли <данные изъяты> в размере 1 231 646 195, 86 рублей и 1 534 957 678 рублей, и о банкротстве <данные изъяты>, в котором конкурсными кредиторами выступали, в том числе, ИП ФИО4 и ФИО2, и выразивших личное мнение о мнимости договоров цессии, свидетелей П.Н.В. и З.В.В. об обстоятельствах определения ими рыночной стоимости вышеуказанных долгов <данные изъяты>, свидетеля Т.В.А. – главного бухгалтера <данные изъяты> об обстоятельствах включения в налоговые декларации внереализационных доходов и расходов в связи с заключением <данные изъяты> договоров цессии с ИП ФИО4 и ФИО2, свидетелей Н.Н.В. и Г.М.А., а также оправданной ФИО4 об обстоятельствах реализации и приобретения комплекса недвижимого имущества – складов по адресу <адрес>.

Не оставил суд без внимания и соответствующей оценки акты камеральных проверок № 11838 от 06 декабря 2018 года и № 1093 от 10 июля 2019 года, решения ИФНС по Советскому району г.Челябинска № 2140 от 21 июня 2019 года и № 4002 от 22 октября 2019 года. Тщательно проанализировал суд и решения Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года, оставленные без изменения судами апелляционной и кассационной инстанции, которыми решения инспекции о привлечении <данные изъяты> к ответственности за совершение налогового правонарушения признаны недействительными вследствие того, что налоговый орган не доказал факт искажения сведений о хозяйственной жизни и не доказал наличие единственной цели сделок – неуплаты налогов.

Выводы суда об относимости к предмету доказывания по настоящему уголовному делу и преюдициальном значении решений Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года, суд апелляционной инстанции разделяет.

Доводы апелляционного представления о том, что решениями Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года признан факт уклонения <данные изъяты> от уплаты налогов является несостоятельным, так как противоречит содержанию вышеуказанных судебных актов. Из указанных судебных решений достоверно следует, что у <данные изъяты> вследствие заключения реальных договоров цессии и в силу положений ст.ст.54.1, 252 НК РФ не имелось препятствий к уменьшению полученных доходов на сумму произведенных расходов.

Вопреки доводам апелляционного представления, суд первой инстанции не ограничился лишь констатацией существа решений Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года и их относимости к предмету доказывания по данному уголовному делу со ссылкой на положения ст.90 УПК РФ, а в совокупности с тщательным анализом существа этих судебных актов относительно их предмета и процедуры доказывания, а также анализом заключений судебных экспертиз о рыночной стоимости долгов <данные изъяты>, о суммах не исчисленного и подлежащего к уплате <данные изъяты> налога на прибыль, о рыночной стоимости недвижимого имущества, приобретенного Г.М.А. у ФИО4 и иных доказательств, то есть, в том числе и тех, которые не были предметом исследования арбитражных судов в споре между <данные изъяты> и налоговым органом, содержание которых исчерпывающим образом привел в приговоре, дал собственную мотивированную критическую оценку позиции стороны обвинения о мнимости заключенных 01 ноября 2017 года и 28 июня 2018 года между <данные изъяты> и ИП ФИО4, а также между <данные изъяты> и ФИО2 договоров цессии, не усмотрев таковой, и пришел к правильному выводу о том, что <данные изъяты> имело право на уменьшение полученных доходов на сумму произведенных расходов.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводом апелляционного представления о необоснованном признании судом первой инстанции недопустимыми доказательствами решений ИФНС по Советскому району г.Челябинска № 2140 от 21 июня 2019 года и № 4002 от 22 октября 2019 года.

Как видно из вышеприведенных решений Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года, решения ИФСН по Советскому району г.Челябинска № 2140 от 21 июня 2019 года и № 4002 от 22 октября 2019 года не соответствуют требованиям законодательства и в первую очередь положениям ст.ст.54.1 и 252 НК РФ, определяющие пределы осуществления прав по исчислению налоговой базы. Именно вследствие нарушения требований налогового законодательства, вышеуказанные решения ИФНС по Советскому району г.Челябинска и признаны недействительными.

В связи с чем, принимая во внимание бланкетный характер диспозиции ст.199 УК РФ, использование доказательства, полученного с нарушением правовых норм, в данном случае норм налогового законодательства, регламентирующих порядок вынесения решений налогового органа о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, противоречит положениям ст.75 УПК РФ. Предоставление вышеуказанных решений налогового органа следователю в порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом РФ, не реанимирует их недействительность для доказывания обстоятельств, перечисленных в ст.73 УПК РФ.

Действительно, как следует из решений Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года, суд не констатировал, что налоговым органом нарушена процедура проведения камеральных налоговых проверок. Вместе с тем, соблюдение процедурных норм проведения камеральной налоговой проверки, на что обращает внимание прокурор в представлении, не является основанием для переоценки допустимости доказательств – решений ИФСН по Советскому району г.Челябинска № 2140 от 21 июня 2019 года и № 4002 от 22 октября 2019 года, признанных противоречащим нормам налогового законодательства.

Вместе с тем, сами по себе результаты камеральных налоговых проверок, оформленные соответствующими актами, которые впоследствии и легли в основу решений налогового орган, признанных недействительными судебными актами Арбитражного суда Челябинской области от 03 июля 2020 года, в силу ч.2 ст.17 УПК РФ и ст.ст.87-88 УПК РФ не отвечают критериям достаточности для вывода о виновности ФИО2, ФИО3 и ФИО4 в преступлениях, в совершении которых они обвинялись. Кроме того, вопреки доводам апелляционного представления, суд не входил в оценку законности процедуры проведения камеральных налоговых проверок. Суждение о признании в ином судебном порядке недействительными проводимых налоговых проверок (л.д.210 оборот т.25) является лишь некорректной формулировкой, которая не указывает на какую-либо противоречивость выводов суда относительно невиновности ФИО2, ФИО3 и ФИО4

Показания сотрудников налогового органа основаны на результатах камеральных налоговых проверок и с учетом установленной судом реальности заключенных договоров цессии, не свидетельствуют о виновности ФИО2, ФИО3 и ФИО4

Суд апелляционной инстанции соглашается с критической оценкой показаний свидетелей К.А.В., Р.А.А. и З.В.А., являющихся руководителями юридического лица и оказывающего юридические услуги – <данные изъяты>, которое длительное время находится в судебном споре с <данные изъяты>. Свидетели К.А.В., Р.А.А. и З.В.А. не являются сторонами по договорам цессии. Их утверждение о мнимости заключенных договоров является субъективным мнением, обусловленным исключительно интересами представляемого ими юридического лица в судебном споре.

Показания свидетеля Г.М.А., условия последовательно совершенных сделок купли-продажи недвижимого имущества по адресу <адрес>, сведения о движении денежных средств по счетам ФИО4 и о ее о доходах, а также заключение эксперта о рыночной стоимости данного имущества, как правильно указал суд, не опровергают реальность заключенного ИП ФИО4 договора цессии с <данные изъяты> и факт уклонения ФИО2 и ФИО3 от уплаты налогов при пособничестве ФИО4 не доказывают. Обстоятельства заключения договора купли-продажи вышеуказанного недвижимого имущества имеют значение лишь для характера правоотношений между ФИО4 и Н.Н.В.

При продаже недвижимого имущества Н.Н.В. и ФИО4 достигли соглашения по всем существенным условиям договора купли-продажи недвижимого имущества. Приобретенной недвижимостью ФИО4 распорядилась в своих предпринимательских целях – получение дохода, который впоследствии использовала при приобретении долга <данные изъяты>.

В соответствии с положениями ст.305 УПК РФ, суд привел в приговоре основания оправдания ФИО2, ФИО3 и ФИО4 и доказательства, их подтверждающие, мотивы, по которым отвергает доказательства, предоставленные стороной обвинения. Оснований для переоценки данных выводов, о чем фактически ставится вопрос в апелляционном представлении, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Вывод суда об отсутствии в действиях ФИО2, ФИО3 и ФИО4 инкриминируемых им составов преступлений, соответствует установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам дела, основан на исследованных в суде доказательствах, которым в приговоре дан анализ и правильная оценка.

В силу пунктов 1 и 2 ст.382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона. Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

Согласно п.1 ст.388 ГК РФ уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону.

Мнимая сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (п.1 ст.171 ГК РФ).

Налогоплательщик уменьшает полученные доходы на сумму произведенных расходов – обоснованных и документально подтвержденных затрат. Под обоснованными расходами при этом понимаются экономически оправданные затраты, оценка которых выражена в денежной форме, при условии, что они произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода (п.1 ст.252 НК РФ).

Критерий экономической обоснованности расходов не предусматривает оценку понесенных налогоплательщиком затрат с точки зрения целесообразности, рациональности и эффективности их осуществления. В то же время экономическая оправданность затрат предполагает, что они понесены налогоплательщиком в его собственных интересах.

Как видно из материалов уголовного дела, исследовав доказательства, представленные стороной обвинения и стороной защиты, оценив их по правилам ст.ст.17, 87-88 УПК РФ, суд пришел к верному выводу и привел в приговоре установленные им обстоятельства о том, что 01 ноября 2017 года и 28 июня 2018 года между <данные изъяты> и ИП ФИО4, а также между <данные изъяты> и ФИО2 были заключены реальные договоры цессии. Обязательства по сделкам сторонами исполнены полностью. Обе стороны, заключая вышеуказанные договоры, преследовали разумные деловые цели и реализовали свой предпринимательский интерес, как возможность юридическому лицу – <данные изъяты> принять меры по погашению своей кредиторской задолженности по условиям мирового соглашения, что и было сделано, так и индивидуальному предпринимателю и физическому лицу получить прибыль в случае погашения должником – <данные изъяты> требований кредиторов либо перепродажи вышеуказанных долгов третьим лицам с прибылью для себя.

Проведение обществом реальных хозяйственных операций являлось безусловным законным основанием для отражения <данные изъяты> результатов совершенных сделок и внесения в соответствующие налоговые декларации именно достоверных, а не заведомо ложных сведений о внереализационных доходах на 25 000 000 рублей и 16 500 000 рублей соответственно, а также внереализационных расходах в размере 1 231 646 195, 86 рублей и 1 534 957 678 рублей, и как следствие, признанием, в силу положений ст.252 НК РФ, полученной в результате их осуществления налоговой выгоды обоснованной, исключающей обязанность уплаты обществом налогов в объеме, приведенном в обвинительном заключении.

Цель сделки (уступка права требования) – передача обязательственного права требования одним лицом (первоначальным кредитором, цедентом) другому лицу (цессионарию).

Вопреки доводам апелляционного представления из исследованных судом доказательств следует, что после заключения договоров цессии, как ФИО4, так и ФИО2 ходатайствовали о своем правопреемстве как кредиторов именно по задолженности в размере 1 231 646 195, 86 рублей и 1 534 957 678 рублей в деле о банкротстве <данные изъяты>. Данное правопреемство было закреплено процессуально в определении Арбитражного суда г.Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 28 января 2018 года и постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 31 января 2020 года, ранее обозначенное ФИО2 26 июня 2019 года.

Заявление ФИО2 ходатайства о правопреемстве по истечении определенного периода времени не указывает о том, что договор цессии, заключенный им 28 июня 2018 года с <данные изъяты> является мнимой сделкой, так как в силу положений п.1 ст.48 АПК РФ правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса.

Представленная в суд стороной обвинения и исследованная в суде электронная переписка З.В.А. указывает лишь на то, что данный свидетель оказывал услуги технико-юридического характера, готовил необходимые документы, которые согласовывал с представителями адвокатского бюро. Договор об оказании юридических услуг по ведению дела о банкротстве <данные изъяты> с данным адвокатским бюро был заключен именно ФИО4, которая выдала соответствующие доверенности на ведение арбитражных дел и оплатила услуги адвокатов.

Эти обстоятельства по убеждению суда апелляционной инстанции опровергают позицию стороны обвинения, в том числе, и приведенную в апелляционном представлении о том, что ФИО2 фактически остался владельцем долга в сумме 1 231 646 195, 86 рублей и договор цессии от 01 ноября 2017 года является мнимой сделкой.

Указанная крупная сделка по продаже дебиторской задолженности общества одобрена внеочередным общим собранием его участников. Финансовое состояние ФИО4, как это видно, в том числе, и из сведений о поступлении денежных средств на ее расчетный счет, предоставляло ей экономическую возможность исполнить договор цессии. Привлечение ею дополнительных финансовых средств на основании заключенного договора целевого займа с ФИО2, которые, к тому же возвращены займодавцу в установленные договором сроки, не свидетельствует об обратном. Вопросы распределения прибыли между участниками общества не являются предметом доказывания по данному уголовному делу и не имеют доказательственного значения, как для юридической оценки действительности вышеуказанных договоров цессии, так и для наличия либо отсутствия признаков состава преступления в действиях ФИО2, ФИО3 и ФИО4

Исследовав экспертные заключения о рыночной стоимости долгов <данные изъяты> перед <данные изъяты> суд первой инстанции привел убедительные мотивы, по которым согласился с обоснованностью установленной стоимостью этих же долгов, определенной <данные изъяты> ИП ФИО4 и ФИО2 с соответствующих договорах цессии на основании заключения и отчета об оценке рыночной стоимости прав требований, подготовленных П.Н.В. и З.В.В. Данные свидетели в своих показаниях фактически подтвердили выводы, изложенные в заключении и отчете, и не сообщили суду о неправильности произведенных ими расчетов и умышленном занижении стоимости объекта исследования.

Объективно, в совокупности с иными доказательствами и установленными судом обстоятельствами о реальности заключенных <данные изъяты> договоров цессии с ИП ФИО4 и ФИО2, суд исследовал и заключения экспертиз о суммах налога на прибыль, подлежащего исчислению и уплате <данные изъяты> за 2017 и 2018 годы, и правильно пришел к выводу о том, что данные доказательства не подтверждают виновность ФИО2, ФИО3 и ФИО4

Свидетели Ш.Ю.С., Д.М.А. и Ф.М.Д. в судебном заседании не допрашивались. Как видно из протокола заседания суда первой инстанции государственный обвинитель отказался от допроса указанных лиц (л.д.159 т.25).

Допущенное ФИО2 высказывание в заседании Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда 28 августа 2020 года о «формальном» приобретении им долга, но «чтобы заплатить налоги» не ставит под сомнение достоверность установленных судом общей юрисдикции фактических обстоятельств дела и законность вынесенного оправдательного приговора.

Каких-либо формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданных ФИО2, ФИО3 и ФИО4, не учтенных и не устраненных судом существенных противоречий в доказательствах, требующих истолкования в пользу стороны обвинения, из материалов уголовного дела не усматривается, и приговор таковых не содержит.

Таким образом, версия обвинения тщательно и всесторонне проверена судом первой инстанции в установленном законом порядке. Суд обоснованно пришел к выводу об отсутствии в действиях ФИО2, ФИО3 и ФИО4 инкриминированных им составов преступлений и соответственно достаточной совокупности доказательств их виновности.

Пояснения представителя потерпевшего Б.А.И. в заседании суда апелляционной инстанции, по своей сути направлены на переоценку выводов суда о действительности заключенных между <данные изъяты> и ИП ФИО4 и ФИО2 договоров цессии, и об отсутствии доказательств, подтверждающих наличие умысла ФИО2, ФИО3 и ФИО4 на уклонение от уплаты налогов.

Оправдательный приговор вынесен в соответствии с требованиями ст. ст. 305, 306 УПК РФ. Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом первой инстанции не допущено.

Вопрос о мере пресечения в отношении ФИО2, ФИО3 и ФИО4, а также о иных мерах процессуального принуждения разрешен судом правильно, в соответствии с требованиями ст.306 УПК РФ. Право на реабилитацию ФИО2, ФИО3 и ФИО4 разъяснено.

Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями ст.15 УПК РФ. Судом создавались все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Ходатайства участников судебного разбирательства разрешены в соответствии с требованиями УПК РФ после обсуждения их со сторонами.

Руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, ч.2 ст.389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

о п р е д е л и л:

приговор Советского районного суда г.Челябинска от 24 сентября 2021 года в отношении ФИО2, ФИО3, ФИО4 оставить без изменения, апелляционное представление прокурора района Тараненко Е.А.– без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ, путем подачи кассационной жалобы через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня вступления в законную силу приговора.

В рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции вправе принимать участие оправданные, а также иные лица, указанные в ч.1 ст.401.2 УПК РФ, при условии заявления ими ходатайства об этом.

Председательствующий

Судьи