Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по апелляционным жалобам ответчиков ФИО3 (в лице представителя ФИО5) и ФИО4 на заочное решение Ленинского районного суда г. Тюмени от 17 марта 2020 года, которым постановлено:

«ФИО2 отказать в удовлетворении иска к ФИО3 о взыскании: неосновательного обогащения в размере 1 550 000 рублей, расходов по оплате государственной пошлины в размере 15 950 рублей.

Иск ФИО2 к ФИО4 удовлетворить.

Взыскать с ФИО4 в пользу ФИО2: неосновательное обогащение в размере 1 550 000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины в размере 15 950 рублей».

Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Забоевой Е.Л. об обстоятельствах дела, доводах апелляционных жалоб, возражений относительно них с учетом дополнений, объяснения ответчика ФИО3, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, истца ФИО2, его представителя, согласившихся с решением суда первой инстанции, судебная коллегия

установила:

ФИО2 обратился в суд с иском к ФИО3 и Х.Ш. о взыскании неосновательного обогащения, возмещении судебных расходов на уплату государственной пошлины.

В обоснование заявленных требований истец указал, что 29 декабря 2015 года между ним как покупателем и ответчиком ФИО3, действующей со стороны продавца, был заключен договор купли-продажи недвижимости (земельного участка и расположенных на нем объектов), расположенных по адресу: <.......>, общей стоимостью 14 200 000 рублей. Условиями договора была предусмотрена обязанность покупателя оплатить цену договора в рассрочку ежемесячными платежами в срок до 31 декабря 2017 года. Истец оплатил безналичным способом 1 250 000 рублей ответчику ФИО3, наличными – 1 550 000 рублей ответчику ФИО4 11 октября 2017 года стороны заключили соглашение о расторжении договора купли-продажи от 29 декабря 2015 года, пунктом 3 которого подтвердили оплату покупателем стоимости переданного имущества в размере 1 250 000 рублей, которые, будучи уплаченными покупателем продавцу во исполнении расторгаемого договора купли-продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года, засчитываются в счет аренды этого имущества и не подлежат возврату. По устной договоренности денежные средства в размере 1 550 000 рублей, полученные ФИО4 по распискам, подлежали зачету счет платежей по заключенному в последующем договору аренды, но такой договор заключен не был, в связи с чем указанные денежные средства являются неосновательным обогащением ответчиков.

Истец просил взыскать солидарно с ответчиков в его пользу неосновательное обогащение в размере 1 550 000 рублей, расходы на уплату государственной пошлины в размере 15 950 рублей.

Истец ФИО2, его представитель ФИО6 в судебном заседании на удовлетворении иска настаивали в полном объёме по основаниям, изложенным в исковом заявлении. Представитель истца суду дополнительно пояснила, что: срок исковой давности истцом не пропущен, поскольку исчисляется с 11 октября 2017 года, то есть с момента подписания Соглашения о расторжении Договора купли-продажи.

Ответчики в судебное заседание не явились. Дело рассмотрено в их отсутствие, при этом, ответчик ФИО3 представила заявление о применении последствий пропуска срока исковой давности, в соответствии с которым в удовлетворении иска просила отказать.

Судом принято указанное выше заочное решение, с которым не согласились ответчики ФИО3 и ФИО4, каждый из которых самостоятельно воспользовался правом на подачу апелляционной жалобы, в апелляционных жалобах ответчики просят отменить заочное решение суда.

Ссылаясь на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 15 августа 2018 года, настаивают на том, что по договору купли-продажи от 29 декабря 2015 года истец уплатил лишь 1 250 000 рублей, иные суммы в счет оплаты стоимости отчуждаемого имущества не вносились, что прямо указано сторонами в соглашении о расторжении договора купли-продажи. 1 250 000 рублей было взыскано с ФИО3 в пользу ФИО2, решение суда исполнено, деньги истцу возвращены. Денежные средства по представленным истцом распискам могли быть получены от него ответчиками по другим обязательствам, например, по другому договору аренды. Судом не проверена реальность передачи денежных средств, оригиналы расписок истец не представил, в связи с чем отсутствовала возможность заявить ходатайство о назначении почерковедческой экспертизы. Денежные средства в размере 150 000 рублей, перечисленные, согласно расписке от 10 февраля 2017 года, истцом на карту Сбербанка ответчика ФИО4, в истории операций по карте не значатся. Судом не ставился на обсуждение вопрос наличия/отсутствия поручения ФИО3ФИО4 на получение денежных средств. Судом не принято во внимание письменное ходатайство ответчиков о применении последствий пропуска срока исковой давности, о наличии уважительных причин для неявки в судебное заседание, а также несоблюдении досудебного порядка урегулирования спора.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу истец ФИО2 просит решение суда первой инстанции оставить без изменения. Настаивает на том, что в период действия договора купли-продажи в счет оплаты им (ФИО2) было передано 2 800 000 рублей, из которых 1 250 000 рублей было перечислено безналичным способом на счет ФИО3, а 1 550 000 рублей передано наличными средствами ФИО4, что подтверждается соответствующими расписками. Ссылаясь на п.3 соглашения о расторжении договора купли-продажи, указывает, что в ходе переговоров была достигнута договоренность о том, что 1 250 000 рублей, уплаченные по договору будут зачислены в счет аренды имущества, а оставшиеся денежные средства будут засчитаны в счет платежей по заключенному в последующем договору аренды, однако такой заключен не был. Ссылки ответчика на договор аренды между ООО «ЗСМК» и ФИО3 считает не относящимися к предмету настоящего спора. Возражая относительно довода об отсутствии перечисления 150 000 рублей на карту ответчика, ссылается на отсутствие в расписке реквизитов карты, поэтому представленная ответчиком выписка не подтверждает перечисление или его отсутствие. Считает, что срок исковой давности им не пропущен.

В дополнениях к возражениям ФИО2 указал, что 1 100 000 рублей было передано им ФИО4 во исполнение п.3 дополнительного соглашения от 10 ноября 2016 года, а 450 000 рублей в счет покупной цены объектов недвижимости, все указанные средства были переданы сверх суммы в 1 250 000 рублей, которые были перечислены безналичным способом на счет ФИО3 Истец ФИО2 также указывает о наличии находящегося на принудительном исполнении решения Тобольского городского суда Тюменской области по делу № 2-2252/2016, по которому с него в пользу ФИО3 взыскана задолженность по оплате договора купли-продажи от 29 декабря 2015 года в размере 3 574 216 рублей 50 копеек, несмотря на п.6 соглашения о расторжении договора купли-продажи от 11 октября 2017 года, ФИО3 предъявила исполнительный лист к принудительному исполнению. ФИО2 подтвердил, что уплаченные им по договору купли-продажи денежные средства в размере 1 250 000 рублей, взысканные в его пользу апелляционным определением Тюменского областного суда от 15 августа 2018 года, были им получены путем зачета встречных требований в рамках исполнения решения суда по делу № 2-2252/2016.

Информация о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции была заблаговременно размещена на официальном сайте Тюменского областного суда oblsud.tum.sudrf.ru (раздел «Судебное делопроизводство»).

До начала судебного заседания в суде апелляционной инстанции от ответчика ФИО4 и представителя ответчика ФИО3ФИО1 поступило письменное ходатайство о назначении судебной почерковедческой экспертизы, поскольку у них вызывает сомнение выполнение подписей в представленных истцом расписках ФИО4

В судебном заседании при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции ответчик ФИО4 доводы апелляционной жалобы поддержал, настаивал на её удовлетворении, поддержал заявленное ходатайство о назначении судебной экспертизы, при этом, не отрицал принадлежность своих подписей в представленной истцом в судебном заседании ведомости передачи денежных средств согласно Приложению <.......> к дополнительному соглашению к договору купли-продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года.

Истец ФИО2 в суде апелляционной инстанции, поддержав письменные возражения к апелляционной жалобе с учетом дополнений к ней, просил решение суда первой инстанции оставить без изменения.

Ответчик ФИО3, её представитель при их надлежащем в судебное заседание при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции при их надлежащем извещении не явились, о причинах своей неявки не уведомили, ходатайств об отложении судебного разбирательства от них не поступило, ответчики на личном участии не настаивали. Судебная коллегия на основании ст. 167, ч. 1 ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определила рассмотреть дело в их отсутствие. Ранее в судебном заседании в суде апелляционной инстанции представитель ответчика ФИО3 ФИО5 доводы апелляционных жалоб поддержал.

Обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений на апелляционную жалобу с учетом дополнений к ней, заслушав объяснения сторон, проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, как того требуют положения ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исследовав принятые в качестве новых доказательств в связи с необходимостью установления юридически значимых обстоятельств, которые судом первой инстанции установлены не были, оригиналы расписок ФИО4 от 29 ноября 2016 года, от 29 декабря 2016 года, от 24 января 2017 года, от 10 февраля 2017 года, от 22 февраля 2017 года, доверенность ФИО3 серии <.......> от 21 февраля 2014 года на имя ФИО4, дополнительное соглашение к договору купли-продажи от 10 ноября 2016 года, представленные истцом выдержки из банковской выписки, ведомость передачи денежных средств согласно Приложению № 1 к дополнительному соглашению к договору купли-продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года, решение Арбитражного суда Тюменской области от 17 марта 2020 года по делу А70-737/2020, договор аренды от 01 января 2015 года, договор аренды от 11 октября 2017 года, передаточный акт от 11 октября 2017 года, передаточный акт от 30 августа 2018 года, решение Тобольского районного суда Тюменской области от 24 января 2018 года по делу № 2-8/2018, апелляционное определение судебной коллегии по гражданской делам Тюменского областного суда от 15 августа 2018 года по делу № 33-4759/2018, постановление СПИ об окончании ИП от 07 ноября 2019 года, постановление о возбуждении исполнительного производства от 23 января 2019 года, материалы гражданского дела № 2-2252/2016 по иску ФИО3 к ФИО2 о взыскании задолженности, представленные Тобольским городским судом Тюменской области, судебная коллегия, находит основания для отмены обжалуемого ответчиками решения суда первой инстанции в части удовлетворения иска ФИО2 к ФИО4 в связи с неправильным определением обстоятельств, имеющих значение для дела (п.1 ч.1 ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации); недоказанностью установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела (п.2 ч.1 ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации); несоответствием выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела (п.3 ч.1 ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации); нарушением или неправильным применением норм материального права (п.4 ч.1 ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверена судебной коллегией в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом положений ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по смыслу которой повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы, и в рамках тех требований, которые были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Судом первой инстанции установлено следующее.

29 декабря 2015 года между истцом ФИО2 (Покупатель) и ФИО3 (Продавец) был заключен договор купли - продажи недвижимости (л.д. 16).

По условиям Договора ответчик принял на себя обязательство передать в собственность истцу земельный участок, находящийся по адресу: <.......>, стр. 1, 1/1, 2, – с кадастровым номером <.......>, общей площадью 7618,8 м2, расположенный на землях населенных пунктов и расположенные на нем объекты:

одноэтажное кирпичное строение - механическая мастерская, назначение: нежилое, литер А, находящееся по адресу: <.......>, общей площадью 395,4 м2;

гараж, назначение нежилое, литер Б, находящийся по адресу: <.......>, строение 1, состоящий из одноэтажного строения, общей площадью 344 м2;

пристрой, назначение нежилое, литер Б1, находящийся по адресу: <.......>, строение 1/1, состоящий из одноэтажного строения, общей площадью 60,9 м2;

гараж, назначение нежилое, литер В, находящийся по адресу: <.......>, строение 2, состоящий из одноэтажного строения, общей площадью 351,6 м2;

сооружение, назначение: сооружения газохимического комплекса, находящееся по адресу: <.......>, строение 1, гп, протяженностью 354 м.

Истец в свою очередь принял на себя обязательства оплатить стоимость приобретаемых объектов в размере 14 200 000 рублей в срок до 31 декабря 2017 года.

11 октября 2017 года истец и ФИО3 заключили Соглашение о расторжении Договора (далее по тексту – Соглашение) (л.д. 22).

В соответствии с пунктом 3 Соглашения:

стороны настоящего Соглашения подтверждают, что денежные средства в размере 1 250 000 рублей, уплаченные Покупателем Продавцу в исполнении расторгаемого договора купли-продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года, засчитываются в счет аренды указанного выше имущества и не подлежат возврату;

стороны подтверждают, что часть выкупной цены в размере 12 950 000 не была передана Покупателем Продавцу.

Согласно представленным истцом копиям расписок, истец ФИО2 передал ФИО4 денежные средства (л.д. 26-30):

29 ноября 2016 года – 500 000 рублей наличными без указания назначения платежа,

29 декабря 2016 года – 300 000 рублей наличными (как указал суд первой инстанции, без указания назначения платежа, по тексту расписки – «в счет договора»),

24 января 2017 года – 300 000 рублей (по дополнительному соглашению от 10 ноября 2016 года к договору купли-продажи недвижимости),

10 февраля 2017 года – 150 000 рублей (по условиям договора купли-продажи от 29 декабря 2015 года) путем их перечисления на счет платежной карты СБ ФИО4 за январь 2017 года,

22 февраля 2017 года – 300 000 рублей наличными согласно условиям договора купли-продажи от 29 декабря 2015 года за февраль 2017 года.

Всего передано 1 550 000 рублей.

Согласно сведениям Управления Росреестра по Тюменской области, представленным по запросу суда, по состоянию на 11 февраля 2020 года (л.д. 40-52):

ФИО3 является собственником указанных в Договоре купли - продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года земельного участка, механической мастерской площадью 395,4 м2, гаража общей площадью 351,6 м2; в Едином государственном реестре недвижимости отсутствуют сведения об указанных в Договоре купли-продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года сооружениях газохимического комплекса протяженностью 354 м и гараже общей площадью 344 м2; ФИО3 является собственником нежилого помещения (котельная) общей площадью 60,9 м2, расположенного по адресу: <.......>, стр. 1/1 (в Договоре купли - продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года объект с данной площадью указан с иным наименованием - пристрой).

Разрешая спор, оценив представленные доказательства, руководствуясь положениями ст.1080, ст.1102, ст.1105 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции исходил из отсутствия оснований для солидарной ответственности ФИО3 и ФИО4, поскольку последние не являются лицами, совместно причинившими вред, иное не следует из договора (при его отсутствии) и закона.

Суд первой инстанции посчитал, что поскольку представленные истцом расписки о получении ФИО4 денежных средств не содержат сведений о том, что последний действовал от имени и по поручению ФИО3, то пришел к выводу о том, что ФИО3 указанных истцом денежных средств в размере 1 550 000 рублей лично не получала и ответчика ФИО4 на это не уполномочивала, при этом, представленные истцом сделки между ним и ФИО3 не содержат положений, которые возлагают на ФИО3 бремя возврата денежных средств, полученных от истца ФИО4 по указанным выше распискам, в связи с чем отказал ФИО2 в иске к ФИО3, признал надлежащим ответчиком ФИО4

Удовлетворяя требования к ФИО4, суд первой инстанции исходил из того, что ФИО4 при получении от истца денежных средств в размере 1 550 000 рублей и написании (подписании) указанных выше расписок, не будучи стороной по Договору купли-продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года и Соглашению о его расторжении от 11 октября 2017 года и собственником указанных в них объектов недвижимости, действовал в своем интересе. Поскольку ответчик ФИО4 юридически значимых обстоятельств, исключающих возврат истцу сбереженных за его счет денежных средств в размере 1 550 000 рублей, не представил, суд взыскал с него в пользу ФИО2 требуемую последним денежную сумму.

Ссылаясь на пункт 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года №43 «О некоторых вопросах, связанных с применением Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», суд отклонил ходатайство ответчика ФИО3 о применении последствий пропуска срока исковой давности по тем основаниям, что она является ненадлежащим ответчиком по заявленному иску, а со стороны надлежащего ответчика ФИО4 такое ходатайство не поступило, основания для применения исковой давности отсутствуют (п.2 ст.199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия не может согласиться с указанными выше выводами суда первой инстанции, как в части удовлетворения иска ФИО2, так в части определения надлежащего характера ответчиков.

В силу ч. 1 ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение должно быть законным и обоснованным.

В соответствии с разъяснениями п.п. 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст.ст. 55, 59-61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Указанным требованиям решение суда первой инстанции не отвечает.

Как следует из содержания рассматриваемого искового заявления, истец ФИО2, требуя с ответчиков взыскания денежных средств в размере 1 550 000 рублей, прямо указывает о том, что они были переданы им именно в счет оплаты по договору купли-продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года, при этом указывает, что всего по данному договору им было передано продавцу 2 800 000 рублей, 1 250 000 рублей из которых перечислены безналичным способом на счет ФИО3, а 1 550 000 рублей (требуемые ко взысканию) переданы наличными ФИО4

В представленных расписках от 10 и 22 февраля 2017 года также указывается о передаче денежных средств согласно договору купли-продажи от 29 декабря 2015 года.

Из содержания иска также усматривается, что требования о взыскании неосновательного обогащения в размере 1 550 000 рублей заявлены как последствия расторжения договора купли-продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года соглашением от 11 октября 2017 года.

Как следует из содержания представленных договора купли-продажи от 29 декабря 2015 года и соглашения о расторжении договора от 11 октября 2017 года, представленных истцом в суд первой инстанции, указанный договор и соглашение были заключены и подписаны от имени продавца ФИО3 её представителем ФИО4, действующим на основании доверенности от <.......>, удостоверенной нотариусом нотариального округа город Тюмень Тюменской области ФИО7, за номером в реестре 2д-332. На основании той же доверенности ФИО4 от имени продавца ФИО3 был подписан передаточный акт от 29 декабря 2015 года.

Дополнительное соглашение к договору купли-продажи недвижимости от 10 ноября 2016 года, которое указывается в качестве платежа в представленной истцом расписке ФИО4 от 24 января 2017 года, было принято судом апелляционной инстанции в связи с тем, что суд первой инстанции указанные обстоятельства как юридически значимые на обсуждение не поставил, не предложил сторонам представить соответствующие доказательства, также подписано со стороны ФИО3 её представителем ФИО4 на основании всё той же нотариальной доверенности.

Как следует из доверенности серии <.......>, выданной 21 февраля 2014 года ФИО3 на имя ФИО4, удостоверенной нотариусом нотариального округа город Тюмень Тюменской области ФИО8, зарегистрировано в реестре нотариуса за номером 2д-332, сроком на пять лет, ФИО3 уполномочила своего супруга ФИО4 продать за цену и на условиях по своему усмотрению принадлежащие ей на праве собственности объекты недвижимости, перечень которых совпадает с договором купли-продажи недвижимости, заключенным 29 декабря 2015 год между ФИО2 и ФИО4, для чего предоставило право, в том числе, заключить и подписать договор купли-продажи и передаточный акт, получить следуемые деньги. Указанная доверенность также была принята судом апелляционной инстанции в связи с неправильным определением судом первой инстанции юридически значимых обстоятельств.

В соответствии с пунктом 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого.

В силу пункта 1 статьи 185 Гражданского кодекса Российской Федерации доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу или другим лицам для представительства перед третьими лицами.

Руководствуясь приведенными выше нормами и установленными обстоятельствами, принимая во внимание изложенную в иске позицию ФИО2, являющегося обязанным лицом/должником по обязательству о передаче денег по договору, согласующуюся в данной части с его возражениями на апелляционную жалобу и дополнениями к ней, судебная коллегия полагает, что в данном случае выводы суда первой инстанции о ненадлежащем характере ответчика ФИО3, о действии ФИО4 при получении денег в собственном интересе являются ошибочными, основанными на неправильном применении материального закона, опровергаются материалами дела, в связи с чем решение суда в части взыскания денежных средств ФИО4 подлежит отмене с принятием нового решения об отказе в данной части иска, ибо ФИО2 заявлен иск о взыскании исполненного по договору в связи с его расторжением в качестве неосновательного обогащения.

В силу пункта 1 статьи 452 Гражданского кодекса Российской Федерации соглашение об изменении или о расторжении договора совершается в той же форме, что и договор, если из закона, иных правовых актов, договора или обычаев не вытекает иное.

Согласно пункту 2 статьи 453 Гражданского кодекса Российской Федерации при расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства.

Абзацем 1 пункта 4 статьи 453 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.

В соответствии с абзацем 2 пункта 4 статьи 453 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае, когда до расторжения или изменения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60), если иное не предусмотрено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства.

В силу вышеуказанного правила применение норм о неосновательном обогащении является специальным последствием расторжения договора в ситуации, когда до момента расторжения договора между сторонами не завершен эквивалентный обмен экономическими ценностями, а продолжение исполнения договора невозможно в связи с его прекращением на законных основаниях.

При этом в предмет доказывания по таким спорам входит установление условий, на которых стороны вступили в договорные отношения, факта прекращения договорных отношений на законных основаниях (если сторона прекратила договор незаконно, то в этом случае взысканию подлежат убытки), определение того, кто кому и сколько ценностей передал до момента прекращения договора, и кто что не передал, но должен был передать, и взыскание разности в фактически произведенном обмене, по сравнению с тем, как стороны его изначально планировали, в качестве неосновательного обогащения стороны, которая, исполнив свою часть обязательств, не получила встречного предоставления.

Согласно положениям статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Анализ представленных в суд первой и в суд апелляционной инстанции доказательств, принятых судебной коллегией как судом факта в связи с неправильным определением судом первой инстанции круга юридически значимых обстоятельств, свидетельствует о следующих обстоятельствах.

Как следует из дополнительного соглашения к договору купли-продажи, заключенного 10 ноября 2016 года между ФИО2 со стороны покупателя и ФИО3 в лице своего представителя ФИО4, действующего на основании указанной выше нотариальной доверенности от 21 февраля 2014 года, со стороны продавца, стороны изменили сроки внесения покупателем ФИО2 денежных средств в счет оплаты стоимости отчуждаемого имущества и утвердили новый график платежей, следующий платеж отсрочен до 30 января 2017 года, составляет остаток долгового платежа за январь 2016 года, последний платеж должен быть внесен покупателем в срок до 30 февраля 2019 года (пункт 2 дополнительного соглашения), при этом, стороны констатировали, что на дату подписания настоящего соглашения покупателем в счет оплаты стоимости отчуждаемых объектов передано 450 000 рублей, остаток основного долга составил 13 750 000 рублей. Кроме того, стороны согласовали дополнительное условие об обязанности покупателя оплатить стоимость пользования объектами недвижимости из расчета 100 000 рублей за период с 01 февраля 2016 года по 31 декабря 2016 года (период, когда платежи в счет стоимости товара не вносились), в следующем порядке: до 30 ноября 2016 года – 500 000 рублей, до 31 декабря 2016 года – 600 000 рублей (пункт 3 дополнительного соглашения).

Сопоставляя содержание представленных истцом расписок от 29 ноября 2016 года, от 29 декабря 2016 года, от 24 января 2017 года, с содержанием дополнительного соглашения к договору купли-продажи от 10 ноября 2016 года, принимая во внимание объяснения истца ФИО2, изложенные им в дополнениях к возражениям на апелляционную жалобу, судебная коллегия приходит к выводу, что денежные средства по распискам от 29 ноября 2016 года, от 29 декабря 2016 года, от 24 января 2017 года на общую сумму 1 100 000 рублей (500 000 рублей, 300 000 рублей и 300 000 рублей соответственно) были переданы ФИО2ФИО4 как представителю ФИО3 во исполнение пункта 3 дополнительного соглашения как плата за пользование объектами недвижимости.

Пункт 3 дополнительного соглашения сторонами в установленном законом порядке оспорен не был, недействительным не признавался, о ничтожности не свидетельствует, сторонами исполнен. Стороны, действуя в своей воле и в своем интересе в рамках предусмотренной свободы договора в соответствии со ст.421 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришли к соглашению об установлении дополнительной платы за пользование объектами недвижимости, который ранее также находился в пользовании истца на условиях аренды, а в последующем было принято решение об его выкупе в рассрочку, при этом, на дату заключения дополнительного соглашения просрочка оплаты составила стоимости имущества более 9 месяцев (полная оплата произведена только по первому платежу со сроком до 30 декабря 2015 года, от цены товара уплачено 3,17%), по соглашению сторон продавец не воспользовался правом на расторжение договора купли-продажи, имея на это законные основания, на условиях оплаты пользования объектами из расчета 100 000 рублей в месяц в период, когда оплата товара не производится, то есть до декабря 2016 года. Факт пользования истцом указанными в договоре объектами недвижимости ФИО2 не оспаривался, подтверждается передаточным актом от 29 декабря 2015 года (л.д.21), возврат имущества произведен только после соглашения о расторжении договора купли-продажи от 11 октября 2017 года. После этого, 11 октября 2017 года, между сторонами был заключен новый договор аренды в отношении того же земельного участка с расположенными на нём Учебно-производственной базой (одноэтажное кирпичное здание – механическая мастерская, литер А, площадью 395,4 кв.м, гараж, литер Б, площадью 344 кв.м, пристрой, литер Б1, площадью 60,9 кв.м) по адресу: <.......> (л.д.125-127), что также опровергает объяснения ФИО2 в иске о том, что после расторжения договора купли-продажи не был заключен договор аренды, которые планировался, и в счет платежей по которому подлежали зачету уплаченные им 1 550 000 рублей. Указанное утверждение противоречит последующей позиции истца, опровергается материалами дела.

Таким образом, факт расторжения 11 октября 2017 года договора купли-продажи от 29 декабря 2015 года, с учетом приведенных выше требований закона и обстоятельств дела, не свидетельствует о том, что уплаченные истцом по распискам от 29 ноября 2016 года, от 29 декабря 2016 года, от 24 января 2017 года денежные средства на общую сумму 1 100 000 рублей являются неосновательным обогащением, поскольку на указанную сумму истец получил эквивалентное, по согласованной сторонами и не оспоренной цене, предоставление, которым ФИО2 воспользовался.

При таких обстоятельствах, оснований для удовлетворения иска в части взыскания указанной суммы у суда первой инстанции не имелось.

В связи с отказом в иске в данной части судебная коллегия не усматривает оснований для назначения по ходатайству ответчиков судебной почерковедческой экспертизы для проверки подлинности подписи ФИО4 в расписках от 29 ноября 2016 года, от 29 декабря 2016 года, от 24 января 2017 года, поскольку это приведет к необоснованному увеличению судебных расходов и сроков рассмотрения дела.

Далее, действительно, в связи с расторжением договора купли-продажи уплаченная покупателем продавцу в счет цены передаваемого товара денежная сумма является для продавца в связи с возвратом в его собственность объекта продажи неосновательным обогащением, подлежащим возврату, поскольку в этой части предоставление покупателю не предоставлено.

Юридически значимым обстоятельством является объем переданных покупателем продавцу средств в счет уплаты покупной цены товара, данное обстоятельство судом первой инстанции установлено не было.

В соглашении о расторжении договора купли-продажи недвижимости от 11 октября 2017 года, в его пункте 3, стороны констатировали объем уплаченных истцом средств в счет уплаты цены товара в размере 1 250 000 рублей, особо отметив, что остальная часть выкупной цены имущества в размере 12 950 000 рублей покупателем продавцу не передана. Соглашение на указанных условиях подписано лично ФИО2, подлинность его подписи в соглашении истцом не оспаривалась, соглашение представлено как доказательство самим истцом вместе с иском.

Судебная коллегия критически оценивает представленные истцом в ксерокопиях листы №№ 10, 13,22, 31 и 33 из38 листов, как утверждает ФИО2 в дополнениях к возражениям на апелляционную жалобу, выписки по операциям на счете (специальном банковском счете) филиала ПАО Банка «ФК Открытие». Требованиям допустимости доказательств указанные листы не отвечают, наименование документа, кем он выдан и подписан представленные листы не содержат, кем производилось перечисление на счет ФИО3, определить не представляет возможным исходя из фрагмента представленного документа. Кроме того, из содержания указанных листов усматривается, в частности, на это в обоснование своей позиции ссылается ФИО2, на счет ФИО3 в качестве оплаты по договору купли-продажи недвижимости за ФИО2 в счет погашения арендных платежей по дополнительному соглашению № 2 к договору аренды помещений б/н от 01 января 2016 года было перечислено: 18 апреля 2017 года – 300 000 рублей, 03 мая 2017 года – 300 000 рублей, 22 июня 2017 года – 300 000 рублей, 09 августа 2017 года – 200 000 рублей, 18 августа 2017 года – 150 000 рублей, всего 1 250 000 рублей. Указанное выше основание платежа было указано плательщиком (не получателем), его буквальное толкование не позволяет идентифицировать его как внесение платы цены товара по условиям договора купли-продажи от 29 декабря 2015 года, совпадение общей суммы перечислений с суммой внесенных покупателем платежей, указанной в пункте 3 соглашения о расторжении договора купли-продажи от 11 октября 2017 года само по себе не подтверждает факт указанных перечислений именно в счет цены товара по договору от 29 декабря 2015 года, более того, данный факт опровергается тем обстоятельством, что денежные средства в размере 450 000 рублей в счет именно цены товара по указанному договору были уплачены ФИО2 еще до 10 ноября 2016 года, то есть задолго до дат перечислений, указанных в представленных истцом листах некой «выписки», поскольку в дополнительном соглашении к договору купли-продажи от 10 ноября 2016 года ФИО2 и ФИО4, действуя в интересах ФИО3, подтвердили, что платежи в размере 450 000 рублей в счет цены товара покупателем уже внесены. Об этом же свидетельствуют и материалы гражданского дела № 2-2252/2019 по иску ФИО3 к ФИО2 о взыскании задолженности, представленные Тобольским городским судом <.......>, из которых также усматривается, что оплата товара по договору купли-продажи от 29 декабря 2015 года истцом ФИО2 на дату 13 октября 2016 года произведена в размере 450 000 рублей.

Содержание представленных истцом расписок от 10 февраля 2017 года на сумму 150 000 рублей и от 22 февраля 2017 года на сумму 300 000 рублей свидетельствует о том, что указанные средства передавались именно в счет оплаты цены отчуждаемого имущества, поскольку содержит прямое указание на договор купли-продажи, на очередность платежа (за январь 2017 года, за февраль 2017 года), что согласуется с условиями договора купли-продажи с учетом дополнительного соглашения к нему от 10 ноября 2016 года и утвержденного последним нового графика платежей.

Судебная коллегия не усматривает оснований для назначения почерковедческой экспертизы в отношении проверки подлинности подписи ФИО4 в указанных расписках, ибо внесение указанных платежей подтверждается другим письменным доказательством, представленным истцом в суд апелляционной инстанции, а именно, ведомостью передачи денежных средств согласно Приложению № 1 к дополнительному соглашению к договору купли-продажи недвижимости от 29 декабря 2015 года, где отражена передача тех же сумм в те же периоды, при этом, подлинность содержащихся в ведомости подписи от имени ФИО4 последним в суде апелляционной инстанции не оспаривалась.

В связи с чем не имеют правового значения и доводы ответчика в апелляционной жалобе относительно указания в расписке от 10 февраля 2017 года на перечисление средств на карту Сбербанка ФИО4

Вместе с тем, все указанные документы с учетом их давности изготовления, предшествующего заключению соглашения о расторжении договора купли-продажи от 11 октября 2017 года, не опровергают установленного сторонами в данном соглашении факта оплаты ФИО2 в счет покупной цены только 1 250 000 рублей.

То обстоятельство, что пункт 3 соглашения о расторжении договора купли-продажи недвижимости от 11 октября 2017 года был признан апелляционным определением Тюменского областного суда от 15 августа 2018 года недействительным (л.д.131-135), само по себе не порочит факт исполнения покупателем ФИО2 обязанности по оплате цены товара в объеме 1 250 000 рублей и остатка задолженности в остальной части (14 200 000 рублей – 1 250 000 рублей = 12 950 000 рублей, как указано в пункте 3 соглашения от 11 октября 2017 года).

Как следует из содержания апелляционного определения от 15 августа 2018 года, пункт 3 соглашения о расторжении договора купли-продажи недвижимости от 11 октября 2017 года был признан недействительным только в части зачета денежных средств в сумме 1 250 000 рублей, уплаченных покупателем продавцу во исполнение расторгаемого договора купли-продажи, в счет аренды имущества, и по тем основаниям, что такой зачет при наличии действующего на момент заключения соглашения запрета на совершение регистрационных действий в отношении предметов сделки, наложенный в рамках исполнительного производства в отношении должника ФИО2, не отвечает требованиям добросовестного поведения сторон, приводит к получению денежных средств ФИО3 преимущественно перед другими кредиторами, которым она не обладает.

Поскольку указанным апелляционным определением от 15 августа 2018 года с ФИО3 в пользу ФИО2 уже взысканы переданные в качестве покупной цены денежные средства в размере 1 250 000 рублей, основания для взыскания таковых в большем объеме в качестве последствий расторжения договора купли-продажи отсутствуют.

То обстоятельство, что с 23 января 2019 года на принудительном исполнении в службе судебных приставов находится исполнительный лист, выданный на основании решения Тобольского городского суда Тюменской области от 13 октября 2016 года по делу № 2-2252/2016, о взыскании с ФИО2 в пользу ФИО3 задолженности по договору купли-продажи от 29 декабря 2015 года в сумме 3 150 000 рублей, неустойки и судебных расходов, предъявленный к исполнению ФИО3, что собственно, как усматривает судебная коллегия, и послужило поводом для обращения ФИО2 с настоящим иском, само по себе не свидетельствует о наличии оснований для его удовлетворения, истец ФИО2 не лишен права на судебную защиту иным способом.

Поскольку исковые требования ФИО2 о взыскании денежных средств основаны на расторжении договора купли-продажи согласно соглашению от 11 октября 2017 года, именно с указанной даты переданные покупателем в счет оплаты товара денежные средства являются неосновательным обогащением продавца, то предъявление ФИО2 настоящего иска в суд 22 января 2020 года имело место в пределах общего давностного срока, установленного п.1 ст.196 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Доводы подателей апелляционных жалоб о нарушении обязательного судебного порядка урегулирования спора подлежат отклонению как основанные на ошибочном толковании норм материального права, поскольку иск заявлен не о расторжении или изменении договора, для которого действительно пунктом 2 статьи 452 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено такой порядок, о взыскании неосновательного обогащения как последствия состоявшегося расторжения договора.

Новое решение принято в соответствии с положениями ч.3 ст.196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах заявленных исковых требований.

В силу ч.3 ст.98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если суд вышестоящей инстанции, не передавая дело на новое рассмотрение, изменит состоявшееся решение суда нижестоящей инстанции или примет новое решение, он соответственно изменяет распределение судебных расходов.

С учетом принятия судебной коллегией нового решения об отказе ФИО2 в удовлетворении исковых требований понесенные им судебные расходы возмещению не подлежат, возлагаются на него как сторону, проигравшую спор.

В соответствии с правилами ч.1 ст.98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с истца ФИО2 в пользу ФИО3, ФИО4 подлежит взысканию уплаченная каждым из ответчиков государственная пошлина за подачу апелляционной жалобы в размере 150 рублей каждому (л.д.181, л.д.188).

В соответствии с ч.3 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с ч.4 ст.330 настоящего Кодекса основаниями для отмены решения суда первой инстанции. Из материалов дела следует, что таких нарушений судом первой инстанции не допущено.

Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

В удовлетворении ходатайства о назначении судебной почерковедческой экспертизы отказать.

Заочное решение Ленинского районного суда г. Тюмени от 17 марта 2020 года в части удовлетворении иска к ФИО4 отменить, принять в данной части новое решение.

В удовлетворении исковых требований ФИО2 к ФИО4 о взыскании неосновательного обогащения в размере 1 550 000 рублей, судебных расходов на уплату государственной пошлины в размере 15 950 рублей - отказать.

В остальной части это же решение суда оставить без изменения.

Взыскать с ФИО2 в пользу ФИО4 в возмещение судебных расходов на уплату государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы 150 рублей.

Взыскать с ФИО2 в пользу ФИО3 в возмещение судебных расходов на уплату государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы 150 рублей.

Председательствующий: Корикова Н.И.

Судьи коллегии: Забоева Е.Л.

Хамитова С.В.