Гражданский кодекс часть 1

по иску ФИО1 к обществу с ограниченной ответственностью «Агрофирма «Ариант» о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе истца на решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 20.12.2021.

Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г., объяснения истца, поддержавшей апелляционную жалобу, объяснения представителя ответчика ФИО2 (доверенность № 092/22юр от 01.01.2022 сроком до 31.12.2022), возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы истца, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с указанным иском к ООО «Агрофирма «Ариант» (далее по тексту Общество), ссылаясь в обоснование требований на следующие обстоятельства.

В период с 10.07.2018 по 18.11.2020 истец работала у ответчика в должности продавца продовольственных товаров, трудовые обязанности выполняла в магазине в мкрн. Светлый в г. Екатеринбурге, заработная плата была установлена из расчета тарифной ставки 68 руб./час. При трудоустройстве истец предоставила работодателю сведения о банковских реквизитах в Банке «Открытие» для зачисления заработной платы, однако работодатель отказался перечислять заработную плату в указанный банк, в связи с чем истец вынуждена была в период с 10.07.2018 по 30.03.2019 за свой счет ездить на такси в г. Березовский за получением заработной платы наличными денежными средствами в кассе работодателя, расходы на проезд составили 6000 руб. После 30.03.2019 заработная плата стала выплачиваться на банковскую карту. В период работы истец систематически привлекалась к сверхурочной работе, работе в выходные и праздничные дни, однако компенсация в повышенном размере такой работы в установленном Трудовым кодексом РФ порядке ответчиком не производилась. В мае 2019 г. ФИО1 была необоснованно лишена премии. Кроме того, в октябре и ноябре 2020 г. истец работала одна, несмотря на то, что в смене должно быть два продавца, при этом доплата за совмещение в размере 30% от заработной платы ей не осуществлялась. Также в период трудовых отношений работодатель не обеспечивал продавцам надлежащих условий труда (в магазине отсутствовала раковина, кондиционер, в период коронавирусной инфекции не выдавались моющие и дезинфицирующие средства, средства индивидуальной защиты, время и место для отдыха и питания в течение рабочей смены фактически не предоставлялось). ФИО1 указала на причинение ей морального вреда таким неправомерным поведением работодателя.

На основании изложенного, с учетом последующих неоднократных уточнений исковых требований в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса РФ, ФИО1 просила: взыскать с ответчика в свою пользу задолженность по заработной плате за переработку 960 часов в общей сумме 65280 руб.; премию за май 2019 г. в размере 7500 руб.; заработную плату в размере 30% за совмещение обязанностей второго продавца в размере 3141,60 руб. (за октябрь, ноябрь 2020 г.) и 4528,80 руб. (февраль-май 2020 г.); компенсацию за нарушение срока выплаты заработной платы в размере 26719,14 руб.; необоснованно удержанный НДФЛ в размере 8353,80 руб.; компенсацию расходов на проезд в размере 6000 руб.; компенсацию морального вреда в размере 30000 руб.; судебные расходы в сумме 535,28 руб.

Представитель ответчика ФИО2 возражал против удовлетворения иска. Указал, что фактически имели место два периода работы ФИО1 у ответчика – с 10.07.2018 по 27.05.2020 и с 23.10.2020 по 18.11.2020, а в период с 28.05.2020 по 22.10.2020 истец осуществляла трудовую деятельность у другого работодателя - ООО «Продукты от производителя». В 2018, 2019 гг., а также в октябре и ноябре 2020 г. переработка у истца отсутствовала. В остальные месяцы 2020 г. при норме выработки 750 часов истцом фактически отработано 781 час, переработка составила 31 час, что в денежном выражении составляет 4148 руб. В соответствии с приказом № 527/к от 23.10.2020 истцу была установлена доплата за совмещение, в тот же день подготовлено дополнительное соглашение к трудовому договору, которое истцом подписано не было и в связи с ее последующим увольнением возвращено в отдел кадров. Оплата за совмещение произведена истцу 15.11.2020 в сумме 897,60 руб. Относительно требования истца о взыскании премии за май 2019 г. представитель ответчика пояснил, что согласно табелю учета рабочего времени истец 19 и 20 мая 2019 г. взяла два дня отдыха без сохранения заработной платы. Эти дни по графику должны быть рабочими. Поскольку в указанные даты магазин не работал, выручка и выполнение плана продаж за месяц оказались ниже. За эти две смены истцу не была начислена заработная плата (1496 руб.). Кроме того, за май 2019 г. произведено удержание из заработной платы истца в размере 3792,10 руб. в связи с выявленной недостачей. Доводы истца о ненадлежащих условиях труда полагал несостоятельными. Поскольку нарушений трудовых прав истца, по мнению ответчика, не допущено, оснований для взыскания в ее пользу компенсации морального вреда не имеется. Указал на пропуск истцом срока на обращение в суд по заявленным требованиям.

Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 20.12.2021 иск ФИО1 удовлетворен частично, в ее пользу с Общества взысканы задолженность по заработной плате за сверхурочную работу в размере 4 148 руб., компенсация за нарушение срока выплаты заработной платы в размере 547,12 руб., компенсация морального вреда в сумме 15000 руб., судебные расходы в сумме 135,28 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. С Общества в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 700 руб.

С таким решением не согласилась истец. В апелляционной жалобе и дополнительных пояснениях к апелляционной жалобе ФИО1 просит решение суда отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении ее исковых требований в полном объеме, ссылаясь на неправильное определением судом обстоятельств по делу, несоответствие выводов суда установленным по делу обстоятельствам, ненадлежащую оценку доказательств. Указывает на то, что ответчик намеренно удерживает доказательства по делу, в частности, суду не были представлены табели учета рабочего времени за 2018 г., январь-сентябрь 2019 г., октябрь и ноябрь 2020 г., отчеты по кассе, накладные от поставщиков, ведомости по заработной плате. Что касается представленных ответчиком в материалы дела графиков работы и табелей учета рабочего времени за 2020 г., то они содержат противоречивые сведения в части указания количества отработанных часов 22.02.2020, 07.03.2020, 31.04.2020, 08.05.2020, 27.05.2020, продолжительности отработанных смен. Информация о выходе ФИО1 на работу в дополнительные смены ответчиком также не представлена. Однако вышеприведенным обстоятельствам судом не дано должной оценки. В уточненном иске от 09.12.2021 истец заявляла требование о взыскании доплаты за совмещение за период с февраля по май 2020 г. в размере 4528,80 руб., однако данное требование судом не разрешено, соответствующих выводов в решении суда не приведено. Апеллянт выражает несогласие с выводом суда о том, что работодателем произведена оплата за совмещение за 4 рабочие смены в октябре 2020 г. Указывает, что отработанные ею в период с 27.10.2020 по 30.10.2020 смены в полном объеме не оплачены и в табеле учета рабочего времени не зафиксированы. Также, вопреки выводам суда, не произведена доплата за совмещение за периоды с 01.11.2020 по 05.11.2020, с 11.11.2020 по 15.11.2020, несмотря на то, что из материалов дела видно, что в эти смены истец работала в магазине одна. Разрешая спор, суд сделал неверный вывод о том, что в спорные периоды ФИО1 работала по графику два рабочих дня через два выходных дня. Истец настаивает, что график работы постоянно менялся в зависимости от количества сотрудников, в связи с чем ей регулярно приходилось выходить на дополнительные смены, в частности, в период с марта по май 2019 г. продавцы работали каждый день по 12 часов. При этом о количестве отработанных смен (основных и дополнительных) продавцы сообщали руководству по телефону. Апеллянт настаивает на том, что в период трудовых отношений работодатель не обеспечивал продавцам надлежащих условий труда, приводя в обоснование доводы, аналогичные доводам иска. Выражает несогласие с определенной судом суммой компенсации морального вреда, полагая ее заниженной и не соответствующей характеру и степени перенесенных истцом нравственных страданий. В качестве уважительных причин пропуска ею срока на обращение в суд по заявленным требованиям ФИО1 ссылается на то, что в период работы опасалась портить отношения с работодателем, а после увольнения длительное время пыталась урегулировать спор в досудебном порядке.

В отзыве на апелляционную жалобу и дополнениях к нему ответчик просит оставить решение суда без изменения, полагая несостоятельными доводы апеллянта.

Заслушав объяснения сторон, изучив материалы дела (в том числе, дополнительные доказательства, принятые судебной коллегией на стадии апелляционного рассмотрения дела в целях установления юридически значимых обстоятельств по делу, проверки доводов апелляционной жалобы), обсудив доводы апелляционной жалобы истца (с учетом письменных пояснений к жалобе), отзыва ответчика на апелляционную жалобу и дополнений к отзыву, проверив законность и обоснованность обжалуемого решения суда исходя из доводов жалобы (ч. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом и следует из материалов дела (копии трудового договора, приказа о приеме на работу, трудовой книжки истца - т. 1 л.д. 18-27), 10.07.2018 между сторонами был заключен трудовой договор № 205/2018, в соответствии с которым истец с 10.07.2018 принята на работу в Общество на должность продавца продовольственных товаров по основному месту работы. Также из материалов дела и согласованных объяснений сторон следует, что трудовые обязанности ФИО1 выполняла в магазине, расположенном в мкрн. Светлый в г. Екатеринбурге.

Условиями трудового договора (пункты 4.1, 4.4) предусмотрен сменный режим работы с предоставлением выходных дней по скользящему графику. Продолжительность рабочего дня (смены) и выходные дни определяются графиком работы, который доводится до сведения работника под роспись. Начало рабочего дня установлено с 09:00, окончание работы – 21:00, перерыв для отдыха и питания составляет 1 час. Ведется суммированный учет рабочего времени с учетным периодом 12 месяцев. Работник занят в обычных (стандартных, нормальных) условиях труда, установлен нормированный рабочий день.

В соответствии с п. 5 трудового договора работнику установлена часовая тарифная ставка, составляющая 68 руб. в час, районный коэффициент 1,15, начисляемый на фактическую заработную плату. Доплаты, надбавки и иные выплаты стимулирующего характера (премиальное вознаграждение), в том числе поощрительные выплаты, устанавливаются в соответствии с локальными нормативными актами организации (Положение об оплате труда, Положение о премировании работников).

05.07.2019 стороны заключили дополнительное соглашение к трудовому договору № 205/2018 от 10.07.2018 о переводе ФИО1 с 05.07.2019 временно, на период отсутствия основного работника, на должность старшего продавца-кассира на условиях сменного режима работы при суммированном учете рабочего времени. Оклад установлен в размере 11163 руб., а также предусмотрен районный коэффициент 1,15, начисляемый на фактическую заработную плату. Доплаты, надбавки и иные выплаты стимулирующего характера (премиальное вознаграждение), в том числе поощрительные выплаты, устанавливаются в соответствии с локальными нормативными актами организации, указанными выше (копии приказа о переводе, дополнительного соглашения – т. 2 л.д. 2, 3).

01.11.2019 между сторонами заключено дополнительное соглашение к трудовому договору № 205/2018 от 10.07.2018 о переводе истца на должность продавца продовольственных товаров на условиях, предусмотренных трудовым договором (копии приказа о переводе, дополнительного соглашения – т. 2 л.д. 7, 9).

Приказом от 27.05.2020 № 235/к трудовой договор № 205/2018 от 10.07.2018 прекращен, истец уволена 27.05.2020 на основании п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (копии заявления об увольнении, приказа об увольнении – т. 2 л.д. 11, 12).

20.10.2020 ФИО1 обратилась к ответчику с заявлением о приеме на работу с 23.10.2020 на должность продавца продовольственных товаров (т. 2 л.д. 14).

22.10.2020 стороны заключили трудовой договор № 113/2020, на основании которого истец с 23.10.2020 была принята на работу в Общество на должность продавца продовольственных товаров. Условия данного трудового договора полностью повторяют условия трудового договора от 10.07.2018 № 205/2018 в части установления режима работы и оплаты труда (копии трудового договора, приказа о приеме на работу - т. 2 л.д. 15-17).

Приказом от 18.11.2020 № 597/к трудовой договор от 22.10.2020 № 113/2020 прекращен по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ, истец уволена 18.11.2020 (копия приказа об увольнении – т. 2 л.д. 24).

Разрешая спор при указанных обстоятельствах, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 1, 2, 16, 20, 22, 57, 84.1, 91, 95, 99, 100, 102, 104, 132, 135, 152, 392 Трудового кодекса РФ и на основании оценки представленных сторонами доказательств, согласился с позицией ответчика о том, что доплата за совмещение должностей истцу произведена в полном объеме, премия в мае 2019 г. выплачена в соответствии с действующими в Обществе локальными актами и условиями трудового договора, количество подлежащих оплате часов сверхурочной работы истца составляет 31 час за период январь-май 2020 г., факт переработки в иные периоды истцом не доказан. В связи с этим суд пришел к выводу о наличии у ответчика задолженности перед истцом по заработной плате в сумме 4148 руб., которую взыскал в пользу истца вместе с компенсацией, предусмотренной ст. 236 Трудового кодекса РФ. Установив факт нарушения трудовых прав истца в связи с выплатой заработной платы не в полном объеме, необеспечением надлежащих условий труда, суд взыскал в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда. Отклоняя доводы ответчика о пропуске истцом срока на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора и приходя к выводу о наличии уважительных причин для его восстановления, суд первой инстанции учел, что в целях досудебного урегулирования спора ФИО1 обращалась с претензией к работодателю, с заявлениями в различные контролирующие органы, а также принял во внимание сложившуюся в спорный период сложную эпидемиологическую обстановку.

Судебная коллегия не может согласиться с решением суда в части взыскания в пользу истца заработной платы за сверхурочную работу, поскольку выводы суда о количестве рабочего времени, отработанного ФИО1 сверхурочно, не соответствуют установленным по делу обстоятельствам, противоречат положениям закона, регулирующим спорные правоотношения.

Согласно ч. 1 ст. 91 Трудового кодекса РФ рабочее время - время, в течение которого работник в соответствии с правилами внутреннего трудового распорядка и условиями трудового договора должен исполнять трудовые обязанности, а также иные периоды времени, которые в соответствии с настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации относятся к рабочему времени.

В соответствии с ч. 2 ст. 91 Трудового кодекса РФ нормальная продолжительность рабочего времени не может превышать 40 часов в неделю.

Работодатель обязан вести учет времени, фактически отработанного каждым работником (ч. 4 ст. 91 Трудового кодекса РФ).

Согласно ст. 97 Трудового кодекса РФ работодатель имеет право в порядке, установленном названным Кодексом, привлекать работника к работе за пределами продолжительности рабочего времени, установленной для данного работника в соответствии с указанным Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором:

- для сверхурочной работы (статья 99 указанного Кодекса);

- если работник работает на условиях ненормированного рабочего дня (статья 101 указанного Кодекса).

В соответствии с ч. 1 ст. 99 Трудового кодекса РФ сверхурочная работа – работа, выполняемая работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени: ежедневной работы (смены), а при суммированном учете рабочего времени – сверх нормального числа рабочих часов за учетный период.

Частью 2 статьи 99 Трудового кодекса РФ предусмотрены случаи, когда работник может быть привлечен к сверхурочной работе с его письменного согласия, и случаи, когда такое привлечение допускается без согласия работника.

Согласно ч. 6 ст. 99 Трудового кодекса РФ продолжительность сверхурочной работы не должна превышать для каждого работника 4 часов в течение двух дней подряд и 120 часов в год.

Частью 7 статьи 99 Трудового кодекса РФ на работодателя возложена обязанность обеспечить точный учет продолжительности сверхурочной работы каждого работника.

Согласно ч. 1 ст. 152 Трудового кодекса РФ сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы - не менее чем в двойном размере. Конкретные размеры оплаты за сверхурочную работу могут определяться коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. По желанию работника сверхурочная работа вместо повышенной оплаты может компенсироваться предоставлением дополнительного времени отдыха, но не менее времени, отработанного сверхурочно.

Таким образом, в силу приведенных выше нормативных положений работник может быть привлечен работодателем к выполнению сверхурочной работы, по общему правилу – с письменного согласия работника, при этом работодатель должен обеспечить точный учет количества сверхурочной работы каждого работника и произвести ее оплату в порядке, установленном ст. 152 Трудового кодекса РФ.

Соответственно, юридически значимыми для разрешения требований ФИО1 о взыскании оплаты сверхурочной работы обстоятельствами являлись режим установленного ей по условиям трудового договора рабочего времени, количество фактически отработанного ею в спорный период рабочего времени, наличие либо отсутствие рабочего времени, отработанного сверхурочно, при наличии сверхурочной работы – оплачена ли она работодателем с соблюдением требований ст. 152 Трудового кодекса РФ.

Указанные обстоятельства судом должным образом установлены не были, в связи с чем суд пришел к неверному выводу о том, что сверхурочная работа истца имела место только в период январь-май 2020 г. в количестве 31 часа.

Так, в обоснование указанного вывода суд сослался на представленные ответчиком табели учета рабочего времени, указав, что доказательств, опровергающих содержание данных документов, истцом не представлено.

Между тем, судом не учтено, что работник является более слабой стороной в трудовых правоотношениях (о чем неоднократно указывал в своих определениях Конституционный Суд РФ, например, определение от 19.05.2009 № 597-О-О, определение от 13.10.2009 № 1320-О-О, определение от 12.04.2011 № 550-О-О и др.) и основной массив доказательств по делу находится у работодателя.

Истец в ходе рассмотрения дела последовательно настаивала на том, что сведения в табелях учета рабочего времени не отражают фактически отработанного ею времени, просила обязать ответчика представить доказательства, которые бы подтвердили ее доводы о выходе на работу в дополнительные, вне установленного графика, смены, в частности, документы, объективно фиксирующие приход работника на рабочее место и его уход по окончании рабочего времени (представитель ответчика указывал, что явка работника отображается по штрих-коду – протокол судебного заседания от 15-23 ноября 2021 г. на л.д. 185 оборот том 2), просила привлечь ответчика к ответственности за непредоставление доказательств о ее работе в дополнительные смены (т.2 л.д. 188), поясняла, что продавцов в магазине не хватало, поэтому графики сменности постоянно менялись, она вынуждена была выходить на работу в дополнительные смены, в некоторые месяцы работали вдвоем с напарницей И. каждый день без выходных, что И., допрошенная в качестве свидетеля, подтвердила в суде первой инстанции, однако суд указанным пояснениям истца, показаниям свидетеля должной оценки не дал, к рассмотрению спора подошел формально и доводы истца надлежащим образом не проверил, ограничившись ссылкой на представленные ответчиком табели учета рабочего времени и непредоставление доказательств обратного истцом.

Между тем, указанные доводы истца об отсутствии в магазине в мкрн. Светлый необходимого количества продавцов и вынужденности для истца в этой связи работать в дополнительные смены ответчик ничем не опроверг, сведений о фактическом количестве продавцов, работавших в спорный период в магазине, табели учета рабочего времени в отношении всех продавцов магазина, графиках работы продавцов магазина за весь спорный период не предоставил (графики работы предоставлены ответчиком только за 4 квартал 2019 г., 1 и 2 кварталы 2020 г.).

Представленный ответчиком табель учета рабочего времени ФИО1 за период с 10.07.2018 по 18.11.2020 (т.2 л.д. 100, 101) фактически таковым не является, а представляет собой сводную таблицу за все месяцы указанного периода, при этом первичные документы (табели учета рабочего времени по унифицированной форме Т-13, подписанные ответственным за составление табеля учета рабочего времени лицом), послужившие основанием для составления данной таблицы, ответчиком представлены лишь за апрель, май, ноябрь 2020 г. (т.2 л.д. 217-220). При этом из табеля учета рабочего времени за апрель 2020 г. видно, что в магазине в мкрн. Светлый в указанном месяце работало два продавца – ФИО1 и И., режим работы – пятидневная рабочая неделя с 8-часовым рабочим днем, притом что режим работы магазина (7 дней в неделю с 09:00 до 21:00, что подтверждается представленной ответчиком в заседание судебной коллегии служебной запиской от 16.05.2017 об открытии торговой точки по адресу: <...>) в указанном месяце не менялся, доказательства обратного ответчиком не представлены. Табель учета рабочего времени за май 2020 г. противоречит предоставленному ответчиком графику работы продавцов магазина за этот же месяц (т.2 л.д. 144). Данные противоречия судом в ходе рассмотрения дела устранены не были, позволяли критически отнестись к представленным ответчиком документам учета рабочего времени истца, однако должной оценки в решении суда не нашли.

При указанных обстоятельствах судебная коллегия сочла необходимым на стадии апелляционного рассмотрения дела с целью установления всех юридически значимых обстоятельств, проверки доводов апелляционной жалобы истца удовлетворить ходатайство последней и направить запрос в МИФНС № 25 по Свердловской области о предоставлении копий документов налоговой отчетности, а именно – «отчетов об открытии смены», «отчетов о закрытии смены», «Z-отчетов», сформированных на контрольно-кассовой технике в торговой точке Общества, расположенной в <...>, за спорные даты (когда по утверждению истца она выходила на работу в дополнительные смены, не отраженные в предоставленном ответчиком табеле учета рабочего времени).

Аналогичные документы («отчеты об открытии смены», «отчеты о закрытии смены», «Z-отчеты») суд предложил представить ответчику. Также суд апелляционной инстанции предложил ответчику предоставить первичные документы по учету рабочего времени (табели учета рабочего времени по унифицированной форме Т-13, подписанные ответственным за составление табеля учета рабочего времени лицом) за весь период работы истца в отношении всех продавцов магазина в мкрн. Светлый, графики работы продавцов указанного магазина за весь период работы истца, пояснения по системе работы штрих-кодов и данные этой системы по ФИО1 за весь период ее работы, пояснения о том, каким образом помещение магазина ставилось на охранную сигнализацию и снималось с нее (истец поясняла, что у каждого продавца имелся свой ключ с кодом, под которым помещение ставилось на охрану и снималось с нее). При этом ответчику были разъяснены положения ч. 1 ст. 68 Гражданского процессуального кодекса РФ, согласно которым в случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны.

В ответ на запрос судебной коллегии МИФНС № 25 по Свердловской области предоставила отчеты о закрытии смен в спорные даты, за исключением 17.07.2018, 04.07.2019, 27.05.2020, 30.10.2020, указав, что в эти даты такие отчеты не формировались (т. 3 л.д. 92). Относительно отчетов об открытии смен и Z-отчетов налоговый орган указал, что в информационном ресурсе Федеральной налоговой службы «АСК.ККТ» на местном уровне отсутствует возможность формирования отчетов об открытии смены и Z-отчетов. С предоставленными налоговым органом в электронном виде отчетами о закрытии смен обе стороны были ознакомлены, получили копии отчетов в электронном виде, что подтверждается расписками истца и представителя ответчика в материалах дела.

Ответчик не предоставил суду апелляционной инстанции графиков работы продавцов магазина в мкрн. Светлый за 3, 4 кварталы 2018 г., 1, 2 и 3 кварталы 2019 г., 4 квартал 2020 г., а также табели учета рабочего времени по унифицированной форме Т-13, подписанные ответственным за составление табеля учета рабочего времени лицом, за остальные, помимо имеющихся в материалах дела (апрель, май, ноябрь 2020 г.), месяцы в отношении работников названного магазина. Отсутствие в Обществе указанных документов ответчик объяснил тем, что графики работы сотрудников торговых точек в обязательном порядке должны быть подписаны работниками и возвращены в отдел кадров территориальными управляющими, за указанные периоды графики работы, подписанные ФИО1, в отдел кадров от территориальных управляющих переданы не были; табели учета рабочего времени в отношении ФИО1 за требуемый период составлялись ее непосредственным руководителем - территориальным управляющим, супервайзером, региональным руководителем, указанные документы в отделе кадров не хранятся, в связи с закрытием торговой сети в Свердловской области и прекращением трудовых отношений с руководителями регионального подразделения запросить и восстановить документы не представляется возможным. При этом приказы, распоряжения, иные локальные акты, устанавливающие порядок ведения табеля учета рабочего времени, а также форма и порядок их предоставления непосредственными руководителями обособленных подразделений (магазинов) ответчиком не издавались и не принимались, ведение таких документов непосредственным руководителям структурных подразделений было поручено при создании фирменной торговой сети организации.

Между тем, несмотря на отсутствие первичных табелей учета рабочего времени работников магазина в мкрн. Светлый, ответчик предоставил суду табель учета рабочего времени в отношении всех работников указанного магазина в виде сводной таблицы за период с августа 2018 г. по май 2020 г., октябрь-ноябрь 2020 г. (т.3 л.д. 99-103).

Отчеты об открытии смены, отчеты о закрытии смены, Z-отчеты ответчик не предоставил, указав, что в связи с закрытием фирменной торговой сети в Свердловской области, увольнением 18.03.2022 ответственного сотрудника (старшего бухгалтера ТД Екатеринбург П.), перемещением силами и средствами сторонней организации (подрядчика) первичной документации по торговым точкам Свердловской области в архив на законсервированный объект в г. Березовский, найти и представить кассовые отчеты и иную первичную документацию с торговой точки <...> в отсутствие ответственных сотрудников не представляется возможным (т. 3 л.д. 93, 94).

Относительно работы системы штрих-кодов ответчик пояснил, что данные этой системы предоставить не представляется возможным, поскольку это программная автоматизированная кассовая система для работы непосредственно с кассой, работа этой системы не регламентирована локальными актами организации, данные указанной системы для учета рабочего времени в отдел кадров не передаются и не используются (т.3 л.д. 98).

По работе охранной сигнализации в помещении магазина ответчиком указано, что охранная сигнализация (ее тип) является не персонифицированной, что подтверждается пояснениями последней охранной организации и письменными пояснениями службы экономической безопасности ответчика (т.3 л.д. 93, 95, 96).

Оценив в совокупности доказательства, имеющиеся в материалах дела, а также полученные в ходе апелляционного рассмотрения дела, судебная коллегия приходит к выводу о недостоверности сведений, отраженных в предоставленных ответчиком табелях учета рабочего времени.

Так, согласно табеля учета рабочего времени 17.09.2018 у ФИО1 был выходной день, она на работе отсутствовала, однако из предоставленных налоговым органом отчетов о закрытии смены следует, что в указанный день отчет был сформирован в 21:16:00 кассиром ФИО1 Аналогичные расхождения между данными табеля учета рабочего времени ответчика и сведениями, предоставленными налоговым органом, выявлены в отношении 26.09.2018 (отчет сформирован в 21:05:00), 04.10.2018 (отчет сформирован в 21:06:00), 12.10.2018 (отчет сформирован в 21:08:00), 20.10.2018 (отчет сформирован в 21:06:00), 25.02.2019 (отчет сформирован в 21:11:00), 06.03.2019 (отчет сформирован в 21:05:00), 13.03.2019 (отчет сформирован в 21:07:00), 20.03.2019 (отчет сформирован в 21:06:00), 22.03.2019 (отчет сформирован в 21:10:00), 07.04.2019 (отчет сформирован в 21:07:00), 13.04.2019 (отчет сформирован в 21:08:00), 14.04.2019 (отчет сформирован в 21:16:00), 21.04.2019 (отчет сформирован в 21:08:00), 24.04.2019 (отчет сформирован в 21:13:00), 01.05.2019 (отчет сформирован в 21:17:00), 02.05.2019 (отчет сформирован в 21:08:00), 10.05.2019 (отчет сформирован в 21:11:00), 17.05.2019 (отчет сформирован в 21:15:00), 25.05.2019 (отчет сформирован в 21:11:00), 31.05.2019 (отчет сформирован в 21:14:00), 02.06.2019 (отчет сформирован в 21:15:00), 09.06.2019 (отчет сформирован в 21:11:00), 27.10.2020 (отчет сформирован в 21:25:00), 28.10.2020 (отчет сформирован в 21:25:00), 29.10.2020 (отчет сформирован в 21:26:00).

Предоставить логичных и убедительных пояснений указанным выше противоречиям между данными табеля учета рабочего времени и данными отчетов о закрытии смен, предоставленными налоговым органом, ответчик не смог. Пояснения представителя ответчика (со слов начальника отдела кадров) о том, что, возможно, кто-то из других работников магазина включал кассовый аппарат и в конце рабочего дня закрывал смену от имени ФИО1, что и стало причиной расхождения сведений работодателя и налогового органа, ничем не подтверждены и отклоняются как несостоятельные.

Основанием для критической оценки представленного ответчиком табеля учета рабочего времени являются также следующие обстоятельства. Из не опровергнутых ответчиком пояснений истца, показаний свидетеля И. следует, что в период с марта по май 2019 г. в магазине оставалось только два продавца – она и И., с которой они работали без выходных по 11 часов в смену, за исключением двух дней – 19 и 20 мая 2019 г. Представленным ответчиком табелем факт работы в указанный период только продавцов ФИО1 и И. подтверждается, однако исходя из табеля в отдельные даты (4, 5, 12,13, 20, 21, 29 и 30 марта, 5, 6, 13, 14, 21, 22, 29 и 30 апреля, 07, 08, 15, 16, 23, 24 и 31 мая) в магазине никого из продавцов не было, так как и у ФИО1, и И. эти даты отражены как выходные дни, отсутствие на работе. При этом доказательств того, что в указанные даты магазин не работал, либо обязанности продавцов осуществляли иные работники Общества, в материалах дела нет, ответчиком не представлено.

Ничем не опровергнуты ответчиком и пояснения истца о том, что 27.05.2020 она в свой последний рабочий день (день увольнения) отработала полную смену, участвовала в проведении ревизии, вышла на работу вместо продавца М., которая находилась на больничном. Указанные пояснения истца подтверждены показаниями свидетеля И., которые ответчиком также ничем не опорочены и не опровергнуты. Однако в табеле учета рабочего времени истца день 27.05.2020 проставлен как выходной, отработанные истцом часы не отражены, соответственно, не учтены при расчете заработной платы, что видно из расчетного листка за май 2020 г., в котором оплачено 18 смен при фактически отработанных 19 сменах (т.1 л.д. 104).

Изложенные обстоятельства позволяют судебной коллегии прийти к выводу о том, что ответчик возложенную на него ч. 4 ст. 91, ч. 7 ст. 99 Трудового кодекса РФ обязанность по учету отработанного (в том числе сверхурочно) каждым работником времени надлежащим образом не осуществлял, в связи с чем представленные ответчиком суду табели учета рабочего времени не могут быть приняты в качестве достоверного доказательства количества фактически отработанного истцом в спорный период времени. Вывод суда об обратном нельзя признать правильным.

При таком положении, поскольку иных допустимых, достоверных и достаточных в своей совокупности доказательств, которые бы позволяли установить количество отработанного истцом времени, ответчик не представил, а также с учетом приведенной выше нормы ч. 1 ст. 68 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия полагает возможным при определении количества отработанного истцом времени исходить из письменных пояснений истца, а именно – предоставленного ею табеля учета рабочего времени, в котором она отражала свои рабочие смены (в том числе, дополнительные, вне графика) за весь период работы в Обществе (т. 1 л.д. 50). В заседании судебной коллегии истец представила уточненный табель, в котором скорректировала сведения об отработанных ею часах в августе 2018 г., пояснив, что ошибочно проставила рабочие смены 22 и 28 августа, в то время как в эти даты использовала дополнительные дни отдыха (согласно представленным ответчиком в заседание судебной коллегии приказам, 22 и 28 августа 2018 г. истцу на основании ее заявлений предоставлялись дни без сохранения заработной платы).

Принимая за основу табель учета рабочего времени, предоставленный истцом, судебная коллегия учитывает ее пояснения о том, что сведения о количестве отработанных смен и их продолжительности менеджер К. (руководитель регионального подразделения г. Екатеринбург, ею подписаны представленные ответчиком в дело табели учета рабочего времени – т. 2 л.д. 217-220), территориально находившаяся сначала в г. Березовском, затем – в г. Екатеринбурге на ул. 8 Марта,185/4, получала от работников магазина в конце месяца по телефону, фактическое нахождение на рабочем месте продавцов магазина в мкрн. Светлый никто из непосредственных руководителей не фиксировал, объективная возможность для этого отсутствовала. Учитывает судебная коллегия также и то, что сведения табеля учета рабочего времени истца согласуются с данными отчетов о закрытии смен, предоставленных налоговым органом. То обстоятельство, что по некоторым датам, когда истец согласно ее табеля учета рабочего времени находилась на смене, а в отчетах о закрытии смены указаны фамилии иных продавцов (И., Ш., ФИО3, О.), само по себе достоверность представленного истцом табеля не порочит, поскольку из пояснений ФИО1 следует, что кассовый аппарат в магазине один, в смене работает 2 продавца, один из которых за кассовым аппаратом, другой – в мясном отделе, поэтому в отчетах о закрытии смены указывается фамилия только того продавца, который работал за кассовым аппаратом (открывал и закрывал смену).

Указанные выше пояснения истца ответчиком не оспорены и не опровергнуты.

Согласно табеля учета рабочего времени истца, в 2018 г. она отработала 1155 часов (из которых июль – 154 часа, август – 198 часов, сентябрь – 187 часов, октябрь – 242 часа, ноябрь – 176 часов, декабрь – 198 часов), в 2019 г. – 2618 часов (из которых январь – 176 часов, февраль – 187 часов, март – 341 час, апрель – 330 часов, май – 319 часов, июнь – 242 часов, июль – 242 часов, август – 110 часов, сентябрь – 132 часа, октябрь – 176 часов, ноябрь – 198 часов, декабрь – 165 часов), в 2020 г. (период январь-май) - 845 часов (из которых январь - 154 часа, февраль – 168 часов, март – 168 часов, апрель – 176 часов, май – 179 часов), в 2020 г. (период октябрь-ноябрь) – 198 часов (из которых октябрь – 88 часов, ноябрь – 110 часов).

По условиям трудового договора истцу установлен суммированный учет рабочего времени с учетным периодом 12 месяцев. Соответственно, количество рабочего времени, отработанного сверхурочно, определяется по окончании каждого учетного периода, в данном случае – по окончании 2018 г., по окончании 2019 г., на дату увольнения истца 27.05.2020 и на дату ее второго увольнения 18.11.2020.

Согласно производственному календарю пятидневной рабочей недели на 2018 г. норма рабочего времени за период с 10.07.2018 (дата приема истца на работу) по 31.12.2018 составила 991 час, истцом за указанный период фактически отработано 1155 часов, переработка – 164 часа.

По производственному календарю пятидневной рабочей недели на 2019 г. норма рабочего времени в 2019 г. составила 1970 часов, истец фактически отработала 2618 часов, переработка – 648 часов.

По производственному календарю пятидневной рабочей недели на 2020 г. в период с 01.01.2020 г. по 27.05.2020 (дата увольнения истца) норма рабочего времени составила 750 часов, истцом фактически отработано 845 часов, переработка – 95 часов; в период с 23.10.2020 (дата приема на работу) по 18.11.2020 (дата увольнения) норма рабочего времени – 143 часа, фактически в указанный период истцом отработано 198 часов, переработка – 55 часов.

Таким образом, вопреки ошибочному выводу суда, истец работала сверхурочно на протяжении всего периода работы в Обществе, а не только в период с января по май 2020 г.

При определении размера оплаты сверхурочной работы истца судебная коллегия руководствуется следующими нормами.

Согласно ч.ч. 1, 3 ст. 152 Трудового кодекса РФ сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы - не менее чем в двойном размере. Конкретные размеры оплаты за сверхурочную работу могут определяться коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. По желанию работника сверхурочная работа вместо повышенной оплаты может компенсироваться предоставлением дополнительного времени отдыха, но не менее времени, отработанного сверхурочно.

Работа, произведенная сверх нормы рабочего времени в выходные и нерабочие праздничные дни и оплаченная в повышенном размере либо компенсированная предоставлением другого дня отдыха в соответствии со статьей 153 настоящего Кодекса, не учитывается при определении продолжительности сверхурочной работы, подлежащей оплате в повышенном размере в соответствии с частью первой настоящей статьи.

В соответствии с ч.ч. 1, 3, 4 ст. 153 Трудового кодекса РФ работа в выходной или нерабочий праздничный день оплачивается не менее чем в двойном размере: работникам, получающим оклад (должностной оклад), - в размере не менее одинарной дневной или часовой ставки (части оклада (должностного оклада) за день или час работы) сверх оклада (должностного оклада), если работа в выходной или нерабочий праздничный день производилась в пределах месячной нормы рабочего времени, и в размере не менее двойной дневной или часовой ставки (части оклада (должностного оклада) за день или час работы) сверх оклада (должностного оклада), если работа производилась сверх месячной нормы рабочего времени.

Оплата в повышенном размере производится всем работникам за часы, фактически отработанные в выходной или нерабочий праздничный день. Если на выходной или нерабочий праздничный день приходится часть рабочего дня (смены), в повышенном размере оплачиваются часы, фактически отработанные в выходной или нерабочий праздничный день (от 0 часов до 24 часов).

По желанию работника, работавшего в выходной или нерабочий праздничный день, ему может быть предоставлен другой день отдыха. В этом случае работа в выходной или нерабочий праздничный день оплачивается в одинарном размере, а день отдыха оплате не подлежит.

Как следует из расчетных листков (т.1 л.д. 95-107) в 2019 г. истцу оплачена работа в праздничные и выходные дни в количестве 44 часа в январе на сумму 6881,60 руб. (с учетом районного коэффициента), в феврале – 11 часов на сумму 1720,40 руб. (с учетом районного коэффициента), в марте – 11 часов на сумму 1720,40 руб. (с учетом районного коэффициента), в июне – 11 часов на сумму 1720,40 руб. (с учетом районного коэффициента), в ноябре – 55 часов на сумму 4301 руб. (с учетом районного коэффициента). При этом в ноябре 2019 г. работа в праздничные и выходные дни оплачена в одинарном размере, что видно из расчетного листка и ответчиком обратное не доказано, как не представлено доказательств предоставления истцу дополнительного времени отдыха за работу в указанные дни. В 2020 г. истцу оплачена работа в праздничные и выходные дни в январе в количестве 33 часа на сумму 5621,20 руб. (с учетом районного коэффициента), в мае – 16 часов на сумму 2502,40 руб., в ноябре – 11 часов на сумму 1720,40 руб. (с учетом районного коэффициента). Соответственно, с учетом приведенных выше положений ст.ст. 152, 153 Трудового кодекса РФ часы работы истца в праздничные дни, оплаченные работодателем в двойном размере (за исключением ноября 2019 г.), что следует из расчетных листков и истцом не опровергнуто, не учитываются при определении продолжительности сверхурочной работы, подлежащей оплате в повышенном размере в соответствии с ч.1 ст. 152 Трудового кодекса РФ. Следовательно, оплате в повышенном размере подлежит сверхурочная работа в 2018 г. в количестве 164 часа, в 2019 г. - 571 час, в 2020 г. – 46 часов (за период январь – май) и 44 часа (за период октябрь - ноябрь).

Истец в исковом заявлении, в уточнениях к иску, в апелляционной жалобе указывала, что дополнительно отработанные ею смены (за исключением рабочей смены 27.05.2020) были оплачены работодателем в одинарном размере, однако не произведена оплата сверхурочной работы в повышенном размере в соответствии со ст. 152 Трудового кодекса РФ. Подтвердила истец данное обстоятельство (оплату переработки в одинарном размере) и в заседании судебной коллегии. В подтверждение факта оплаты сверхурочной работы в одинарном размере, что осуществлялось работодателем в виде выплаты разовых премий, истец представила суду направленный по ее просьбе бухгалтером Общества Л. расчет разовых начислений (премий) за переработку за май 2019 г. (т. 1 л.д. 84, 85, 88, 89, т.3 л.д. 48, 49), достоверность данного доказательства ответчиком ничем не опровергнута.

Таким образом, с учетом пояснений истца об оплате работодателем часов переработки в одинарном размере (за исключением рабочей смены 27.05.2020 продолжительностью 11 часов, которая подлежит оплате в двойном размере в соответствии со ст. 153 Трудового кодекса РФ, поскольку согласно графика работы этот день являлся для истца выходным), расчет оплаты часов сверхурочной работы истца выглядит следующим образом.

Расчет:

2018 г. – ((68 х 0,5 х 2) + (68 х 162)) х 1,15 = 12746,60 руб.
2019 г. – (68 х 0,5 х 2) + (68 х 569)) х 1,15 = 44574 руб.
2020 г. (январь – май) – ((68 х 0,5 х 2) + (68 х 33) + (68 х 2 х 11)) х 1,15 = 4379,20 руб.
2020 г. (октябрь – ноябрь) - ((68 х 0,5 х 2) + (68 х 42)) х 1,15 = 3362,60 руб.

Итого, сверхурочная работа истца (включая работу в праздничные и выходные дни) подлежала оплате в размере 65486,20 руб.

Надлежащих и достоверных доказательств оплаты сверхурочной работы истца в порядке ст. 152 Трудового кодекса РФ ответчик суду не представил, в расчетных листках соответствующие сведения отсутствуют, при этом на протяжении всего рассмотрения дела в суде первой и апелляционной инстанций ответчик вообще отрицал факт сверхурочной работы истца, кроме 31 часа в период с января по май 2020 г.

При таком положении, судебная коллегия полагает, что решение суда в части взыскания в пользу истца оплаты сверхурочной работы ввиду несоответствия выводов суда установленным по делу обстоятельствам (п. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ) подлежит изменению, а взысканная сумма – увеличению до 65 280 руб., в пределах заявленных истцом требований (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ). Оснований для принятия на стадии апелляционного рассмотрения дела к производству суда заявления истца об увеличении размера исковых требований в части взыскания оплаты сверхурочной работы до 72012 руб. не имеется, поскольку это противоречит положениям ч. 6 ст. 327 Гражданского процессуального кодекса РФ, согласно которой в суде апелляционной инстанции не применяются правила о соединении и разъединении нескольких исковых требований, об изменении предмета или основания иска, об изменении размера исковых требований, о предъявлении встречного иска, о замене ненадлежащего ответчика, о привлечении к участию в деле третьих лиц.

Соответственно, подлежит изменению обжалуемое решение суда и в части взыскания компенсации за задержку выплаты истцу заработной платы за сверхурочную работу, предусмотренной ст. 236 Трудового кодекса РФ. При этом с расчетом такой компенсации, выполненным истцом, судебная коллегия согласиться не может, поскольку, во-первых, истец производит расчет помесячно, без учета того обстоятельства, что ей был установлен суммированный учет рабочего времени, а потому обязанность по оплате сверхурочной работы возникала у ответчика лишь по окончании учетного периода, составлявшего 12 месяцев, во-вторых, истец не учитывает, что компенсация по ст. 236 Трудового кодекса РФ подлежит начислению на суммы заработной платы, непосредственно подлежащие выплате работнику, т.е. после удержания с них налога на доходы физических лиц. Период для расчета компенсации ограничивается судебной коллегией 09.12.2021, в соответствии с заявленными истцом требованиями, согласно которым она просила взыскать компенсацию в конкретном размере, определенном по состоянию на 09.12.2021 (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ). В удовлетворении заявления ФИО1 о принятии к производству требований о взыскании указанной компенсации в размере 35 885,44 руб. по 21.04.2022 включительно судебная коллегия отказала в силу ч. 6 ст. 327 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Расчет компенсации:

1. оплата сверхурочной работы за 2018 г. – 11089,54 руб. (12 746,60 – 13%), период для расчета с 16.01.2019 (дата, следующая за днем выдачи заработной платы за декабрь 2018 г.) по 09.12.2021:

- с 16.01.2019 по 16.06.2019 (152 дня): 11089,54 х 7,75% / 150 х 152 = 870,88 руб.

- с 17.06.2019 по 28.07.2019 (42 дня): 11089,54 х 7,5% / 150 х 42 = 232,88 руб.

- с 29.07.2019 по 08.09.2019 (42 дня): 11089,54 х 7,25% / 150 х 42 = 225,12 руб.

- с 09.09.2019 по 27.10.2019 (49 дней): 11089,54 х 7% / 150 х 49 = 253,58 руб.

- с 28.10.2019 по 15.12.2019 (49 дней): 11089,54 х 6,5% / 150 х 49 = 235,47 руб.

- с 16.12.2019 по 09.02.2020 (56 дней): 11089,54 х 6,25% / 150 х 56 = 258,75 руб.

- с 10.02.2020 по 26.04.2020 (77 дней): 11089,54 х 6% / 150 х 77 = 341,56 руб.

- с 27.04.2020 по 21.06.2020 (56 дней): 11089,54 х 5,5% / 150 х 56 = 227,70 руб.

- с 22.06.2020 по 26.07.2020 (35 дней): 11089,54 х 4,5% / 150 х 35 = 116,44 руб.

- с 27.07.2020 по 21.03.2021 (238 дней): 11089,54 х 4,25% / 150 х 238 = 747,80 руб.

- с 22.03.2021 по 25.04.2021 (35 дней): 11089,54 х 4,5% / 150 х 35 = 116,44 руб.

- с 26.04.2021 по 14.06.2021 (50 дней): 11089,54 х 5% / 150 х 50 = 184,83 руб.

- с 15.06.2021 по 25.07.2021 (41 день): 11089,54 х 5,5% / 150 х 41 = 166,71 руб.

- с 26.07.2021 по 12.09.2021 (49 дней): 11089,54 х 6,5% / 150 х 49 = 235,47 руб.

- с 13.09.2021 по 24.10.2021 (42 дня): 11089,54 х 6,75% / 150 х 42 = 209,59 руб.

- с 25.10.2021 по 09.12.2021 (46 дней): 11089,54 х 7,5% / 150 х 46 = 255,06 руб.

Всего – 4678,28 руб.

2. оплата сверхурочной работы за 2019 г. – 38779,38 руб. (44574 – 13%), период для расчета с 15.01.2020 (дата, следующая за днем выдачи заработной платы за декабрь 2019 г.) по 09.12.2021:

- с 15.01.2020 по 09.02.2020 (26 дней): 38779,38 х 6,25% / 150 х 26 = 420,11 руб.

- с 10.02.2020 по 26.04.2020 (77 дней): 38779,38 х 6% / 150 х 77 = 1194,40 руб.

- с 27.04.2020 по 21.06.2020 (56 дней): 38779,38 х 5,5% / 150 х 56 = 796,27 руб.

- с 22.06.2020 по 26.07.2020 (35 дней): 38779,38 х 4,5% / 150 х 35 = 407,18 руб.

- с 27.07.2020 по 21.03.2021 (238 дней): 38779,38 х 4,25% / 150 х 238 = 2 615 руб.

- с 22.03.2021 по 25.04.2021 (35 дней): 38779,38 х 4,5% / 150 х 35 = 407,18 руб.

- с 26.04.2021 по 14.06.2021 (50 дней): 38779,38 х 5% / 150 х 50 = 646,32 руб.

- с 15.06.2021 по 25.07.2021 (41 день): 38779,38 х 5,5% / 150 х 41 = 582,98 руб.

- с 26.07.2021 по 12.09.2021 (49 дней): 38779,38 х 6,5% / 150 х 49 = 823,41 руб.

- с 13.09.2021 по 24.10.2021 (42 дня): 38779,38 х 6,75% / 150 х 42 = 732,93 руб.

- с 25.10.2021 по 09.12.2021 (46 дней): 38779,38 х 7,5% / 150 х 46 = 891,92 руб.

Всего – 9517,70 руб.

3. оплата сверхурочной работы за 2020 г. (январь – май) – 3809,90 руб. (4379,20 – 13%), период для расчета с 28.05.2020 (дата, следующая за днем окончательного расчета в связи с увольнением) по 09.12.2021:

- с 28.05.2020 по 21.06.2020 (25 дней): 3809,90 х 5,5% / 150 х 25 = 34,92 руб.

- с 22.06.2020 по 26.07.2020 (35 дней): 3809,90 х 4,5% / 150 х 35 = 40 руб.

- с 27.07.2020 по 21.03.2021 (238 дней): 3809,90 х 4,25% / 150 х 238 = 256,90 руб.

- с 22.03.2021 по 25.04.2021 (35 дней): 3809,90 х 4,5% / 150 х 35 = 40 руб.

- с 26.04.2021 по 14.06.2021 (50 дней): 3809,90 х 5% / 150 х 50 = 63,50 руб.

- с 15.06.2021 по 25.07.2021 (41 день): 3809,90 х 5,5% / 150 х 41 = 57,27 руб.

- с 26.07.2021 по 12.09.2021 (49 дней): 3809,90 х 6,5% / 150 х 49 = 80,89 руб.

- с 13.09.2021 по 24.10.2021 (42 дня): 3809,90 х 6,75% / 150 х 42 = 72,01 руб.

- с 25.10.2021 по 09.12.2021 (46 дней): 3809,90 х 7,5% / 150 х 46 = 87,63 руб.

Всего – 733,12 руб.

4. оплата сверхурочной работы за 2020 г. (октябрь – ноябрь) – 2925,46 руб. (3362,60 – 13%), период для расчета с 19.11.2020 (дата, следующая за днем окончательного расчета в связи с увольнением) по 09.12.2021:

- с 19.11.2020 по 21.03.2021 (123 дня): 2925,46 х 4,25% / 150 х 123 = 101,94 руб.

- с 22.03.2021 по 25.04.2021 (35 дней): 2925,46 х 4,5% / 150 х 35 = 30,72 руб.

- с 26.04.2021 по 14.06.2021 (50 дней): 2925,46 х 5% / 150 х 50 = 48,76 руб.

- с 15.06.2021 по 25.07.2021 (41 день): 2925,46 х 5,5% / 150 х 41 = 43,98 руб.

- с 26.07.2021 по 12.09.2021 (49 дней): 2925,46 х 6,5% / 150 х 49 = 62,11 руб.

- с 13.09.2021 по 24.10.2021 (42 дня): 2925,46 х 6,75% / 150 х 42 = 55,29 руб.

- с 25.10.2021 по 09.12.2021 (46 дней): 2925,46 х 7,5% / 150 х 46 = 67,28 руб.

Всего – 410,08 руб.

Итого, общая сумма компенсации за задержку оплаты сверхурочной работы составляет 12845,94 руб. Судебная коллегия изменяет решение суда и увеличивает сумму компенсации за нарушение срока выплаты заработной платы за сверхурочную работу до 12845,94 руб.

Проверяя по доводам апелляционной жалобы истца обжалуемое решение в части отказа в удовлетворении требования о взыскании заработной платы за совмещение обязанностей второго продавца, судебная коллегия полагает их заслуживающими внимания.

Отказывая в удовлетворении данного требования истца, суд установил, что приказом № 527/к от 23.10.2020 истцу была установлена доплата за совмещение, от подписания дополнительного соглашения о совмещении истец отказалась, оплата совмещения за 4 смены (44 часа) в октябре 2020 г. произведена истцу в сумме 897,60 руб., доказательств, свидетельствующих о работе на условиях совмещения, помимо октября 2020 г., истцом не представлено.

Судебная коллегия полагает неправильным и не соответствующим установленным по делу обстоятельствам вывод суда об отсутствии оснований для взыскания в пользу истца оплаты совмещения, данное требование истца является правомерным, однако подлежит удовлетворению частично, по следующим основаниям.

В соответствии с ч.ч. 1, 2 ст. 60.2 Трудового кодекса РФ с письменного согласия работника ему может быть поручено выполнение в течение установленной продолжительности рабочего дня (смены) наряду с работой, определенной трудовым договором, дополнительной работы по другой или такой же профессии (должности) за дополнительную оплату (статья 151 настоящего Кодекса).

Поручаемая работнику дополнительная работа по другой профессии (должности) может осуществляться путем совмещения профессий (должностей). Поручаемая работнику дополнительная работа по такой же профессии (должности) может осуществляться путем расширения зон обслуживания, увеличения объема работ. Для исполнения обязанностей временно отсутствующего работника без освобождения от работы, определенной трудовым договором, работнику может быть поручена дополнительная работа как по другой, так и по такой же профессии (должности).

Согласно ч.ч. 1, 2 ст. 151 Трудового кодекса РФ при совмещении профессий (должностей), расширении зон обслуживания, увеличении объема работы или исполнении обязанностей временно отсутствующего работника без освобождения от работы, определенной трудовым договором, работнику производится доплата.

Размер доплаты устанавливается по соглашению сторон трудового договора с учетом содержания и (или) объема дополнительной работы (статья 60.2 настоящего Кодекса).

Действительно, в материалы дела ответчиком представлен единственный приказ, которым истцу было поручено выполнение дополнительной работы путем расширения зоны обслуживания на основании ст.ст. 60.2, 151 Трудового кодекса РФ в период с 23 по 26 октября 2020 г. (приказ № 527/к от 23.10.2020 - т. 2 л.д. 182). Вместе с тем, фактически истец осуществляла такое совмещение и в иные спорные периоды работы в Обществе.

Так, из пояснений истца следует, что в период с 01.02.2020 по 14.05.2020 они работали в магазине вдвоем с продавцом И. по графику пятидневной рабочей недели с 8-часовым рабочим днем при неизменном режиме работы магазина – с 09:00 до 21:00. Чтобы совместить установленный продавцам график работы (с 09:00 до 18:00) с режимом работы магазина истец и второй продавец И. договорились, что одна из них будет приходить к началу рабочего дня, другая – на 3 часа позже, вместе работать до 18:00, затем тот, кто пришел позже, будет оставаться еще на 3 часа, до окончания работы магазина. Кому приходить позже, а кому уходить позже – определяли по согласованию, чередуя между собой смены.

Указанные пояснения истца ответчиком не оспорены и ничем не опровергнуты, согласуются с представленными ответчиком графиками работы за 1-2 кварталы 2020 г., из которых видно, что в период с 01.02.2020 по 14.05.2020 в магазине работали только ФИО1 и И. по графику 5-дневной рабочей недели с 8-часовым рабочим днем, количество работников в смене – 2 человека, продолжительность смены – 12 часов, с 09:00 до 21:00 (т. 2 л.д. 146).

Соответственно, при указанном порядке работы истец в каждую смену в любом случае 3 часа работала одна, без второго продавца, по существу выполняя обязанности отсутствующего работника. Поскольку в магазине в одну смену должно находиться 2 продавца, что ответчиком не оспаривалось и подтверждается графиками работы, выполнение истцом в течение 3-х часов в день трудовых обязанностей в отсутствие второго продавца является ничем иным как выполнением дополнительной работы по аналогичной должности в порядке совмещения, что подлежало оплате в соответствии со ст. 151 Трудового кодекса РФ.

Из представленного ответчиком по запросу судебной коллегии Положения об оплате труда от 01.01.2008 (в редакции изменения № 2 от 01.01.2016) следует, что работникам, выполняющим наряду со своей основной работой дополнительную работу по другой или такой же профессии (должности), или исполняющему обязанности временно отсутствующего работника без освобождения от своей основной работы в пределах своего рабочего времени, производится доплата. Конкретный размер доплаты устанавливается приказом в твердой денежной (фиксированной) сумме или в процентах (до 30%) к должностному окладу (тарифной ставки) замещаемого работника в зависимости от дополнительного объема работ, возложенного на него. Доплата начисляется за фактически отработанное время за временно отсутствующего работника или за вакантное место работы (т.3 л.д. 107, 108).

Указанным выше приказом № 527/к от 23.10.2020 установленная истцу доплата за выполнение дополнительной работы определена в размере 30% от оклада по профессии (продавец продовольственных товаров) пропорционально фактически отработанному времени.

Истец в уточненном иске настаивает на необходимости оплаты ей работы в порядке совмещения в размере 30% часовой тарифной ставки в следующих суммах: за февраль 2020 г. – 1285,20 руб., март 2020 г. – 1285,20 руб., апрель 2020 г. – 1346,40 руб., май 2020 г. – 612 руб.

Из представленных в материалы дела расчетных листков видно, истцом не опровергнуто, что в феврале 2020 г. ей начислена доплата за совмещение (по отработанному времени) в размере 9200 руб., в апреле 2020 г. – 4600 руб. (т.1 л.д. 102, 103). Доплата за совмещение в марте и мае 2020 г. не производилась, в расчетных листках за эти месяцы соответствующие сведения отсутствуют, доказательства обратного ответчиком не представлены. При этом предусмотренных законом оснований учитывать суммы, начисленные истцу за совмещение в феврале и апреле 2020 г., в счет доплаты за совмещение за иные месяцы (март и май 2020 г.), не имеется, работодатель самостоятельно определил размер такой доплаты истцу за февраль и апрель 2020 г. (учитывая к тому же указание в Положении об оплате труда о том, что в отдельных случаях, по согласованию с руководителем подразделения и/или генеральным директором организации, доплата определяется в индивидуальном порядке), не указывая в расчетных листках и не предоставляя суду доказательств того, что в феврале было произведено начисление истцу доплаты за совмещение, в том числе, за март, а в апреле – в том числе за май.

Соответственно, требование истца о взыскании доплаты за совмещение за март и май 2020 г. является обоснованным и подлежало удовлетворению.

Расчет доплаты:

за март 2020 г. (отработано в порядке совмещения 63 часа, 21 смена х 3 часа): (68 х 63) х 30% х 1,15 = 1477,98 руб.

за май 2020 г. (отработано в порядке совмещения 30 часов, 10 смен х 3 часа): (68 х 30) х 30% х 1,15 = 703,80 руб.

Итого, сумма, подлежащая выплате истцу в качестве доплаты за совмещение обязанностей отсутствующего работника, составляет 2181,78 руб.

Предусмотренная ст. 236 Трудового кодекса РФ компенсация за задержку выплаты заработной платы за выполнение дополнительной работы в порядке совмещения подлежит взысканию в пользу истца в размере 328,01 руб. исходя из следующего расчета.

Расчет:

1. за март 2020 г.: сумма к выплате 1285,84 руб. (1477,98 - 13%), период задержки выплаты – с 16.04.2020 (дата, следующая за днем выплаты заработной платы за март 2020 г.) по 09.12.2020 (в пределах требований иска, ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ).

- с 16.04.2020 по 21.06.2020 (67 дней): 1285,84 х 5,5% / 150 х 67 = 31,59 руб.

- с 22.06.2020 по 26.07.2020 (35 дней): 1285,84 х 4,5% / 150 х 35 = 13,50 руб.

- с 27.07.2020 по 21.03.2021 (238 дней): 1285,84 х 4,25% / 150 х 238 = 86,71 руб.

- с 22.03.2021 по 25.04.2021 (35 дней): 1285,84 х 4,5% / 150 х 35 = 13,50 руб.

- с 26.04.2021 по 14.06.2021 (50 дней): 1285,84 х 5% / 150 х 50 = 21,43 руб.

- с 15.06.2021 по 25.07.2021 (41 день): 1285,84 х 5,5% / 150 х 41 = 19,33 руб.

- с 26.07.2021 по 12.09.2021 (49 дней): 1285,84 х 6,5% / 150 х 49 = 27,30 руб.

- с 13.09.2021 по 24.10.2021 (42 дня): 1285,84 х 6,75% / 150 х 42 = 23,79 руб.

- с 25.10.2021 по 09.12.2021 (46 дней): 1285,84 х 7,5% / 150 х 46 = 29,57 руб.

2. за май 2020 г.: сумма к выплате 612,31 руб. (703,80 – 13%), период задержки выплаты – с 28.05.2020 (дата, следующая за днем увольнения) по 09.12.2020 (в пределах требований иска, ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ).

- с 28.05.2020 по 21.06.2020 (25 дней): 612,31 х 5,5% / 150 х 25 = 5,61 руб.

- с 22.06.2020 по 26.07.2020 (35 дней): 612,31 х 4,5% / 150 х 35 = 6,43 руб.

- с 27.07.2020 по 21.03.2021 (238 дней): 612,31 х 4,25% / 150 х 238 = 41,29 руб.

- с 22.03.2021 по 25.04.2021 (35 дней): 612,31 х 4,5% / 150 х 35 = 6,43 руб.

- с 26.04.2021 по 14.06.2021 (50 дней): 612,31 х 5% / 150 х 50 = 10,21 руб.

- с 15.06.2021 по 25.07.2021 (41 день): 612,31 х 5,5% / 150 х 41 = 9,21 руб.

- с 26.07.2021 по 12.09.2021 (49 дней): 612,31 х 6,5% / 150 х 49 = 13 руб.

- с 13.09.2021 по 24.10.2021 (42 дня): 612,31 х 6,75% / 150 х 42 = 11,57 руб.

- с 25.10.2021 по 09.12.2021 (46 дней): 612,31 х 7,5% / 150 х 46 = 14,01 руб.

Что касается требования истца о взыскании заработной платы за совмещение обязанностей второго продавца в октябре и ноябре 2020 г., то оснований для его удовлетворения не имеется.

Как следует из табеля учета рабочего времени истца, в октябре 2020 г. она одна, без второго продавца в смене, отработала 8 рабочих смен – с 23 по 30 октября, в ноябре 2020 г. – 10 смен, с 01 по 05 ноября и с 11 по 15 ноября. То обстоятельство, что с 23.10.2020 по 15.11.2020 истец работала в магазине одна, ответчиком не оспаривалось, следует из предоставленного им табеля учета рабочего времени. При этом указание в табеле ответчика на то, что с 27 по 30 октября 2020 г. истец не работала, недостоверно, опровергается данными отчетов о закрытии смен, предоставленных налоговым органом, доказательств того, что в указанные даты магазин был закрыт и не работал, либо обязанности продавца выполняло иное лицо, а не истец, ответчик не предоставил.

Таким образом, материалами дела достоверно подтверждено, что ФИО1 одна, в отсутствие второго продавца, отработала в октябре 2020 г. 88 часов (8 х 11), в ноябре 2020 г. – 110 часов (10 х 11). Соответственно, доплата за совмещение за октябрь 2020 г. составляет 2064,48 руб. ((88 х 68) х 30% х 1,15), за ноябрь 2020 г. – 2580,60 руб. ((110 х 68) х 30% х 1,15). Между тем, из расчетных листков видно и истцом не опровергнуто, что в октябре 2020 г. ей начислено за совмещение 1686,67 руб. (с учетом районного коэффициента), в ноябре 2020 г. – 3513,65 руб. (с учетом районного коэффициента), а также произведена доплата за октябрь 2020 г. в размере 912,60 руб. (с учетом районного коэффициента). Таким образом, в общей сумме за октябрь и ноябрь 2020 г. истцу выплачено за совмещение обязанностей отсутствующего второго продавца 6112,92 руб., что превышает суммы, рассчитанные выше исходя из 30% от часовой тарифной ставки, и свидетельствует об отсутствии у работодателя задолженности перед истцом по оплате совмещения в октябре и ноябре 2020 г.

С учетом изложенного, решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 20.12.2021 в части отказа в удовлетворении требований ФИО1 о взыскании заработной платы за совмещение обязанностей второго продавца и компенсации за задержку ее выплаты подлежит отмене с вынесением нового решения о частичном удовлетворении данных требований истца и взыскании с Общества в ее пользу заработной платы за совмещение должностей за февраль-май 2020 г. в размере 2181,78 руб., компенсации за нарушение срока ее выплаты в размере 328,01 руб.

Оснований для отмены обжалуемого решения суда в части отказа в удовлетворении требований ФИО1 о взыскании с ответчика невыплаченной премии за май 2019 г. в размере 7500 руб., расходов на проезд в сумме 6000 руб., понесенных в связи с поездками в г. Березовский для получения заработной платы в кассе организации, а также суммы удержанного налога на доходы физических лиц в размере 8353,80 руб. судебная коллегия по доводам апелляционной жалобы истца не усматривает.

В соответствии с ч. 1 ст. 129 Трудового кодекса РФ Заработная плата (оплата труда работника) - вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты).

Согласно ч.ч. 1, 2 ст. 135 Трудового кодекса РФ заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда. Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

Положением о премировании работников, утвержденным директором Общества 01.07.2015 (т.2 л.д. 29-46), предусмотрены выплаты текущей премии (ежемесячной денежной выплаты стимулирующего характера по итогам работы организации (подразделения) и работника за месяц) и единовременной премии (разовой, индивидуальной премии) (пункт 2.3). Названным Положением установлено, что премия является переменной частью заработной платы, размер премиального вознаграждения определяется по результатам работы за месяц и зависит от сложности и объема обязанностей, возложенных на работника трудовым договором, выполнения специальных (важных) задач (поручений) руководства, степени достижения установленных показателей, финансовых результатов деятельности организации (подразделения) за месяц, с учетом личного вклада каждого работника в выполнении бизнес-планов подразделений, организации в целом; начисление текущей премии производиться при выполнении плана организацией не менее чем на 80% плановых показателей за отчетный период; размер текущих премий (ежемесячная премия по текущему месяцу) устанавливается до 30% от величины базового оклада (тарифной ставки), а также надбавок и доплат, предусмотренных действующим законодательством; отдельным работникам подразделения (по решению руководства) текущая премия может устанавливаться в размере до 100% и выше от величины базового оклада (тарифной ставки); размер единовременной премии определяется для каждого работника в индивидуальном порядке, начисляется и выплачивается согласно приказу (распоряжению) руководителя подразделения и/или генерального директора организации, либо иного уполномоченного должностного лица Общества, основанием для подготовки и издания приказа (распоряжения) о начислении разовой премии является служебная записка непосредственного руководителя работника, согласованная с руководителем подразделения (пункты 2.2, 2.6, 2.7, 2.9).

Таким образом, в силу приведенных выше положений закона и локального акта работодателя, работникам Общества могут выплачиваться текущие и разовые премии при наличии оснований, установленных Положением, принятие решения о выплате премии, определение ее размера относятся к компетенции работодателя.

Из расчетного листка за май 2019 г. видно, что истцу начислены премия за объем продаж в размере 29396,40 руб. и разовая премия в размере 30188 руб. (т.1 л.д. 100). О несогласии с размером начисленных премий истец не заявляла, доводов о несоответствии размеров начисленных премий условиям Положения о премировании работников Общества в ходе рассмотрения дела не приводила.

Требование о взыскании спорной премии истец обосновала тем, что по договоренности с работодателем продавцам выплачивалось по 500 руб. за каждую дополнительную рабочую смену, спорная сумма 7500 руб. – это сумма за дополнительные рабочие смены в мае 2019 г. Между тем, доказательств наличия такой договоренности с работодателем истец суду не представила, материалами дела это обстоятельство не подтверждается.

С учетом изложенного, у суда не имелось оснований полагать, что при премировании истца в мае 2019 г. работодателем были нарушены положения Трудового кодекса РФ и локального акта работодателя по вопросам премирования работников, что могло бы повлечь нарушение трудовых прав истца.

От требования о взыскании удержанного НДФЛ истец в ходе рассмотрения дела отказалась (т.2 л.д. 156), в апелляционной жалобе доводов о несогласии с решением суда в части отказа в удовлетворении данного требования (определение о принятии отказа от части иска и прекращении производства по делу в этой части судом не выносилось) истец не приводит. Судебная коллегия отмечает, что Налоговый кодекс РФ не содержит положений, которые позволяют осуществлять возврат работнику суммы НДФЛ, исчисленного с заработной платы, удержанного и перечисленного в бюджет. Заработная плата, начисленная за работу сверхурочно, входит в налоговую базу для исчисления НДФЛ (ст. 210 Налогового кодекса РФ), не относится к видам доходов, не подлежащих налогообложению в силу ст. 217 Налогового кодекса РФ.

Не доказано истцом в ходе рассмотрения дела и наличие оснований для взыскания в ее пользу расходов на проезд в г. Березовский для получения в кассе организации заработной платы.

Согласно ч. 3 ст. 136 Трудового кодекса РФ (в редакции, действовавшей на дату трудоустройства истца в Общество), заработная плата выплачивается работнику, как правило, в месте выполнения им работы либо переводится в кредитную организацию, указанную в заявлении работника, на условиях, определенных коллективным договором или трудовым договором. Работник вправе заменить кредитную организацию, в которую должна быть переведена заработная плата, сообщив в письменной форме работодателю об изменении реквизитов для перевода заработной платы не позднее чем за пять рабочих дней до дня выплаты заработной платы.

Пунктом 5.3 трудового договора, заключенного сторонами, предусмотрено, что заработная плата выплачивается 2 раза в месяц: 15-го и 30-го числа каждого месяца, в кассе работодателя либо перечисляется в безналичной форме на банковский счет работника.

Ответчиком не оспаривалось, что в период с июля 2018 г. по март 2019 г. истец получала заработную плату в кассе организации в г. Березовском. Однако истец, настаивая на том, что вынуждена была это делать, поскольку работодатель отказывался переводить заработную плату на ее счет в Банке «Открытие», надлежащих и достоверных доказательств в подтверждение этому обстоятельству не представила, ответчиком данное обстоятельство в ходе рассмотрения дела не признавалось.

В заявлении от 10.07.2018 истец просила перечислять заработную плату на карту Сбербанка, однако реквизитов счета не указала (т.2 л.д. 84). Доказательств обращения к работодателю с заявлением о перечислении заработной платы на счет в Банке «Открытие» и предоставления ему реквизитов счета истец не представила, в материалах дела они отсутствуют.

При таком положении, а также с учетом отсутствия доказательств несения расходов на проезд в г. Березовский в сумме 6000 руб., суд правомерно отказал в удовлетворении требования ФИО1 о взыскании указанной суммы, решение в этой части является правильным и отмене по доводам жалобы истца не подлежит.

Между тем, заслуживающими внимания находит судебная коллегия доводы апеллянта о несогласии с решением суда в части взыскания компенсации морального вреда, полагая, что размер такой компенсации определен судом без учета всех значимых обстоятельств по делу, не соответствует характеру и степени причиненных истцу нравственных переживаний в связи с нарушением ее трудовых прав работодателем, не может быть признан разумным и справедливым.

Определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия руководствуется положениями ст. 237 Трудового кодекса РФ, разъяснениями в п. 63 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ», учитывает конкретные обстоятельства дела, длительность нарушения прав истца (которая на протяжении всего периода работы в Обществе регулярно привлекалась к сверхурочной работе без надлежащей ее оплаты, при этом количество сверхурочной работы значительно превышало пределы, установленные ч.6 ст. 99 Трудового кодекса РФ – не более 120 часов в год), характер и степень причиненного вреда, обстоятельства его причинения, степень вины работодателя (который не обеспечил надлежащего учета сверхурочной работы истца и ее оплаты в порядке, установленном трудовым законодательством), значимость для истца нарушенного права, принципы разумности и справедливости, в связи с чем находит возможным изменить решение суда в части взыскания компенсации морального вреда и удовлетворить данное требование ФИО1 полностью, взыскав с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 30000 руб.

Отмена и изменение решения суда в части влечет необходимость разрешения судом апелляционной инстанции вопроса о распределении судебных расходов (ч. 3 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Согласно ст.ст. 88, 94 Гражданского процессуального кодекса РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела, к последним относятся, в том числе, связанные с рассмотрением дела почтовые расходы, понесенные сторонами, иные, признанные судом необходимыми расходы.

В соответствии с ч. 1 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Правила, изложенные в части первой настоящей статьи, относятся также к распределению судебных расходов, понесенных сторонами в связи с ведением дела в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях (ч. 2 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ).

В уточненном исковом заявлении ФИО1 просила взыскать в возмещение судебных расходов 535,28 руб., в ходе апелляционного рассмотрения дела представила доказательства несения дополнительных расходов в связи с апелляционным рассмотрением дела, которые также просила взыскать с ответчика в свою пользу.

В подтверждение факта несения судебных расходов в суде первой инстанции истцом представлены кассовые чеки на почтовую пересылку, на получение юридических услуг, в общей сумме 535,28 руб. (т. 2 л.д. 164). Между тем, оснований для взыскания этих расходов с ответчика судебная коллегия не усматривает, поскольку расходы на почтовые отправления в адрес Общества 29.06.2021 и 07.08.2021 (претензия) в общей сумме 135,28 руб., т.е. еще до обращения в суд с настоящим иском, не могут быть расценены в качестве судебных расходов, учитывая разъяснения в п.п. 3, 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.01.2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» о том, что расходы, обусловленные рассмотрением, разрешением и урегулированием спора во внесудебном порядке (обжалование в порядке подчиненности, процедура медиации), не являются судебными издержками и не возмещаются согласно нормам главы 7 ГПК РФ, главы 10 КАС РФ, главы 9 АПК РФ, за исключением случаев, когда законом либо договором предусмотрен претензионный или иной обязательный досудебный порядок урегулирования спора и у истца отсутствовала возможность реализовать право на обращение в суд без несения таких издержек. Гражданским процессуальным законодательством обязательный досудебный порядок урегулирования трудовых споров не предусмотрен, а потому расходы истца на направление ответчику претензий до обращения в суд с настоящим иском возмещению в порядке главы 7 Гражданского процессуального кодекса РФ не подлежат.

Что касается расходов в сумме 400 руб., которые поименованы в кассовом чеке 10.11.2021 как «оформление финансовых услуг АРФУ», то истцом не представлено доказательств относимости данных расходов к настоящему делу, в частности, ничем объективно не подтверждены пояснения истца в заседании судебной коллегии о том, что указанную сумму она заплатила за оказание ей юридических услуг – консультаций по предмету иска.

В ходе апелляционного рассмотрения дела истцом представлены кассовые чеки, подтверждающие почтовые расходы, а также расходы на копировальные услуги. Расходы на направление 16.02.2022 писем в адрес ФИО4, прокуратуры г. Екатеринбурга, Федеральную трудовую инспекцию, прокуратуру г. Челябинска, Генеральную прокуратуру, а также расходы на распечатку документов, датированные этой же датой, в общей сумме 629 руб. не являются необходимыми в связи с рассмотрением настоящего спора, а потому возмещению не подлежат.

Остальные расходы истца, подтвержденные чеками на суммы 65 руб. (почтовое отправление в суд от 09.02.2022), 68 руб. (почтовое отправление ответчику от 26.01.2022), 94 руб. (почтовое отправление в суд 26.01.2022), 48 руб. (копирование от 09.02.2022), 72 руб. (сканирование от 30.12.2021), 14 руб. (копирование от 15.03.2022), 28 руб. (копирование от 25.01.2022), 372 руб. (копирование и распечатка от 24.01.2022), 14 руб. (копирование от 26.01.2022), 40 руб. (копирование от 23.03.2022), 30 руб. (копирование от 30.03.2022), 63 руб. (копирование от 15.03.2022), 28 руб. (копирование от 26.03.2022), 20 руб. (копирование от 20.04.2022), 199 руб. (приобретение 19.04.2022 диска для копирования аудиопротокола заседания судебной коллегии), в общей сумме 739 руб., судебная коллегия, с учетом количества документов, представленных истцом суду и второй стороне на стадии апелляционного рассмотрения дела, полагает относимыми к рассматриваемому спору и необходимыми в связи с его рассмотрением, а потому данные расходы пропорционально удовлетворенной части исковых требований ФИО1 (иск удовлетворен на 66,7 %) подлежат взысканию с ответчика в пользу истца в размере 415,28 руб.

В соответствии со ст. 103 Гражданского процессуального кодекса РФ, подп. 1, 3, 9 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса РФ с ответчика в доход местного бюджета пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований, а также с учетом удовлетворения неимущественного требования истца о взыскании компенсации морального вреда, подлежит взысканию государственная пошлина в размере 4623,59 руб. (включая государственную пошлину за подачу апелляционной жалобы), от уплаты которой истец была освобождена в силу закона (ст. 393 Трудового кодекса РФ, подп. 1 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса РФ).

Руководствуясь ст.ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 20.12.2021 в части взыскания в пользу ФИО1 заработной платы, компенсации за нарушение срока выплаты заработной платы изменить.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Агрофирма «Ариант» в пользу ФИО1 задолженность по заработной плате за сверхурочную работу в размере 65 280 руб., компенсацию за нарушение срока выплаты заработной платы за сверхурочную работу в размере 12 845 руб. 94 руб.

Это же решение суда отменить в части отказа в удовлетворении требований ФИО1 о взыскании оплаты за совмещение должностей за февраль-май 2020 г. и компенсации за нарушение срока выплаты, принять новое решение о частичном удовлетворении данных требований.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Агрофирма «Ариант» в пользу ФИО1 задолженность по выплате заработной платы за совмещение должностей за февраль-май 2020 г. в размере 2 181 руб. 78 коп., компенсацию за нарушение срока выплаты заработной платы за совмещение должностей в размере 328 руб. 01 коп.

Это же решение суда изменить в части взыскании в пользу ФИО1 компенсации морального вреда, увеличив размер компенсации до 30 000 руб.

Это же решение суда изменить в части взыскания с ООО «Агрофирма «Ариант» судебных расходов в пользу ФИО1, государственной пошлины в доход местного бюджета.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Агрофирма «Ариант» в пользу ФИО1 в возмещение судебных расходов 415 руб. 28 коп., в доход местного бюджета - государственную пошлину в размере 4 623 руб. 59 коп.

В остальной части решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 20.12.2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.

Председательствующий: Колесникова О.Г.

Судьи: Зонова А.Е.

Мурашова Ж.А.