Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные представления государственных обвинителей Третяка Д.С., Кондратьевой Е.В., апелляционные жалобы осужденных ФИО1, ФИО3, ФИО2 на приговор <районного суда> от 02 ноября 2017 года которым

ФИО1, <анкетные данные>

ФИО2, <анкетные данные>

ФИО3, <анкетные данные>

- осуждены каждый по ч.1 ст.226.1 УК РФ.

ФИО1 назначено наказание в виде 5 лет лишения свободы, ФИО2 в виде 4 лет 7 месяцев лишения свободы, ФИО3 в виде 2 лет лишения свободы.

В соответствии со ст.73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком: ФИО1 - 4 года, ФИО2 - 3 года, ФИО3 - 2 года.

На каждого из осужденных возложены обязанности: не менять постоянного места жительства (пребывания), работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий исправление осужденного в дни и часы, установленные этим органом.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении ФИО2 и ФИО3, а так же мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке ФИО1 оставлена без изменения.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи краевого суда Шемякиной Е.С., выслушав осужденных ФИО1, ФИО2, ФИО3, защитников – адвокатов Любина Г.М., Пичуева Д.Л., Хамируеву А.Ц.-Д., поддержавших доводы апелляционных жалоб об отмене приговора и оправдании осужденных, прокурора Кондратьеву Е.В., поддержавшую доводы апелляционного представления об отмене приговора, направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство в ином составе суда, полагавшей апелляционные жалобы необоснованными, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

По приговору суда, при обстоятельствах, подробно в нем изложенных, ФИО1, ФИО2, ФИО3 признаны виновными и осуждены за совершение незаконного перемещения через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС стратегически важных ресурсов, с использованием подложных документов, в крупном размере.

Преступление совершено в период <Дата> на территории <адрес>.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Третяк Д.С. полагает приговор незаконным и подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона и несправедливости приговора.

Полагает, что судом необоснованно изменена квалификация содеянного осужденными на одно преступление, предусмотренное ч.1 ст.226.1 УК РФ, поскольку доказательствами, исследованными в судебном заседании, установлено, что все вменяемые осужденным преступления совершены ими в составе организованной группы лиц. Просит приговор суда отменить, вынести обвинительный приговор, признав указанных лиц виновными: ФИО2 и ФИО1 подлежат квалификации по пяти составам преступления, предусмотренного ч.3 ст.226.1 УК РФ, действия ФИО3 – по двум составам преступления, предусмотренного ч.3 ст.226.1 УК РФ.

В дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель Кондратьева Е.В. полагает приговор незаконным и необоснованным, приводя доводы, аналогичные доводам апелляционного представления государственного обвинителя Третьяка Д.С.

Ссылаясь на ч.3 ст.35 УПК РФ, п.18 Постановления Пленума ВС РФ от 29.11.2016 года №55 «О судебном приговоре», указывает, что изложив в описательно-мотивировочной части приговора роли каждого из осужденных согласно заранее разработанному совместному плану, указав на наличие совместной и согласованной деятельности, на наличие у ФИО1 и ФИО3 опыта в указанной сфере, цели на осуществление длительной и незаконной деятельности от экспорта древесины через подставных лиц, суд фактически признал установленным факт совершения контрабанды в составе организованной преступной группы, однако необоснованно квалифицировал действия каждого по ч.1 ст.226.1 УК РФ.

При этом в силу специфики объективной стороны состава контрабанды, ее совершение в большинстве случаев оказывается возможным только в соучастии нескольких лиц, что без предварительного сговора невозможно, однако отягчающим обстоятельством суд признал совершение преступления лишь в составе группы лиц.

Считает ошибочным вывод суда о невозможности создания ФИО1 в начале 2011 года организованной группы для введения в действия статьи 226.1 УК РФ, поскольку до этого времени уголовная ответственность за контрабанду была предусмотрена ст.188 УК РФ. Таким образом, незаконное перемещение товаров через таможенную границу РФ являлось уголовно-наказуемым как до, так и после 2011 года.

Вывод суда о том, что фактическое руководство деятельностью ООО <Л.> и ООО <М.> осуществлял гражданин КНР В.В., автор представления полагает надуманным, поскольку данный гражданин являлся представителем китайских фирм-контрагентов, а его присутствие в РФ, общение с подсудимыми, нахождение в местах погрузки лесоматериалов связано лишь с осуществлением контроля исполнения обязательств по заключенным контрактам.

Не соглашается с оценкой судом доказательств, подтверждающих обвинение в части организующей роли ФИО1 – показаний свидетелей Г.О.С., В.С.А, М.Е.Н., Б.Р.Р., В.О.В., полагая при этом, что суд принял во внимание показания подсудимых, очевидно заинтересованных в более мягкой квалификации совершенных ими преступных деяний.

Выводы суда относительно квалификации действий подсудимых как длящегося преступления, совершенного с единым умыслом со ссылкой на п.10 Постановления Пленума ВС РФ от 27.04.2017 года №12 «О судебной практике по делам о контрабанде», считает так же необоснованными, поскольку данный пункт не относится к рассматриваемому делу, поскольку по материалам дела товар перемещался только через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС.

Ссылается на апелляционное постановление от 05.05.2016 года, в котором суд пришел к выводу о соответствии обвинительного заключения по данному уголовному делу требованиям ст.220 УПК РФ.

Вывод суда о наличии у подсудимых единого умысла на совершение всех фактов контрабанды считает не основанным на материалах дела, полагая невозможным единовременно решить приобрести в течение 2-3 лет документы на несколько фирм-однодневок, подыскать несколько подставных лиц для фиктивного руководства этими фирмами, найти зарубежных контрагентов и приобрести сам предмет контрабанды, поскольку именно возникновение возможности (наличие леса и зарубежных контрагентов) и определяло возникновение нового умысла на контрабанду леса в каждом конкретном случае.

Исключение судом из обвинения указания на получение и распределение подсудимыми финансовой прибыли в результате незаконного перемещения из РФ в КНР лесоматериалов по причине не поступления валютной выручки в РФ считает необоснованным, поскольку в судебном заседании установлено, что в своей деятельности подсудимые неоднократно получали деньги от представителя китайских фирм-контрагентов, которыми они распоряжались по своему усмотрению – рассчитывались с декларантом ФИО4, осуществляли необходимые платежи контролирующим органам.

Таким образом, неверное применение уголовного закона и неправильная оценка обстоятельств дела, установленных в судебном заседании, повлекли за собой неверную квалификацию действий подсудимых и, как следствие, назначение им несправедливого чрезмерно мягкого наказания.

Кроме этого, указывает о нарушениях уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела судом: при замене секретаря судебного заседания Б.М.И. на секретаря Московыских Т.В., не было объявлено о замене секретаря и не разъяснено право его отвода (л.д. 306 протокола судебного заседания), в нарушение ст.271 и 272 УПК РФ перед началом судебного заседания не выяснялся вопрос о наличии ходатайств у участников процесса (л.д.26, 112, 119, 142, 195 протокола), в нарушение ч.3 ст.278 УПК РФ на протяжении всего судебного следствия судом нарушались очередность допроса свидетелей, чем нарушались права сторон.

Считает данные нарушения уголовно-процессуального закона существенными, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства и несоблюдения процедуры судопроизводства могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения. Ссылаясь на положения ст.389.22 УПК РФ просит приговор отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО2 выражает несогласие с приговором, считая его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене. Указывает, что преступление, предусмотренное ч.1 ст.226.1 УК РФ, может быть совершено только с прямым умыслом, однако доказательств наличия у него прямого умысла на незаконное перемещение стратегически важных ресурсов через таможенную границу из России в КНР, не представлено, в приговоре отсутствует так же и утверждение о том, что он осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления общественно-опасных последствий и желал их наступления, в связи с чем его действия не могли быть признаны преступными. Ссылаясь на п.14 постановления Пленума ВС РФ от 27 апреля 2017 года №12 «О судебной практике по делам о контрабанде» о том, что действия лица, не осознававшего факта совершения контрабанды, не являются уголовно-наказуемым, просит приговор отменить, его оправдать.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 выражает несогласие с приговором в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, исследованным в судебном заседании, поскольку стороной обвинения не представлено доказательства, подтверждающих выполнение им определенных действий при осуществлении <Л.> и <М.> внешнеэкономической деятельности.

В обоснование своих доводов ссылается на показания свидетелей М.Л.Н., М.Е.Н., В.С.А, Г.О.С., Р.Е.А., Ч.И.С., П.Н.А. о том, что он не участвовал в осуществлении внешнеэкономической деятельности. Никто из свидетелей обвинения не смог показать, какие конкретно действия выполнял он, и не подтвердил показания, данные ими на предварительном следствии, о его причастности к деятельности фирм <Л.> и <М.>. Все выводы данных свидетелей были сделаны ими на основании их субъективного мнения, не основанного на конкретных фактах.

Считает недопустимыми доказательствами результаты экспертиз по копиям внешнеэкономических контрактов (заключения эксперта №7-0-0886-13 от 31 июля 2013 года, №0-0887-13 от 01 августа 2013 года, №53 от 13 марта 2015 года). Ссылаясь на ст.2 Федерального закона №149-ФЗ от 27 июля 2006 года «Об информации, информационных технологиях и о защите информации, на п.2.1.3 Государственного стандарта РФ ГОСТ Р 51141-98 «Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения», на п.3.18 Государственного стандарта РФ ГОСТ Р 52069.0-2003 «Защита информации. Система стандартов. Основные положения», Указ Президента Верховного Совета СССР от 4 августа 1983 года №9779-Х «О порядке выдачи и свидетельствования предприятиями, учреждениями и организациями копий документов, касающихся прав граждан», приводя понятие копии документов, ссылаясь на методику проведения почерковедческих экспертиз Российского Федерального Центра Судебной Экспертизы при Минюсте РФ, запрещающей использование светографических копий для производства экспертизы, ссылаясь на показания ФИО2 в судебном заседании, о выполнении им поручений гражданина КНР В.В., уполномоченного заверять верность копии документа, полагает, что производство почерковедческих экспертиз по копиям документов недопустимо, так как при этом, велика вероятность возникновения экспертной ошибки и выводы эксперта могут носить ошибочный характер, что подтверждается и показаниями допрошенной в зале судебного заседания заместителя начальника ЭКЦ УМВД П.Н.В.

Полагает, что доказательства, имеющиеся в уголовном деле, порождают неустранимые сомнения в его виновности, и в соответствии с ч.3 ст.49 Конституции РФ, должны толковаться в его пользу.

В дополнениях к жалобе осужденный ФИО1 выражает несогласие с тем, что суд принял в основу приговора оглашенные показания свидетеля А.О.М. ввиду смерти последнего, поскольку на предыдущих стадиях производства по уголовному делу у стороны защиты не было возможности оспорить данные показания. Не соглашается с оценкой показаний свидетеля Г.О.С., данными им в судебном заседании, а также показаний свидетеля Ч.И.С. о его непричастности к деятельности ООО <Л.> и ООО <М.>, поскольку показания Ч.И.С., подтверждаются показаниями М.Е.С., и Ш.Н.А.

Не соглашается с оценкой показаний свидетелей М.Е.Н. и М.Л.Н. В приговоре не указано, какие показания давала М.Л.Н. в суде и какие в судебном заседании. Не дана оценка данных показаний и не указано, по каким причинам суд принимает одни показания во внимание и отвергает другие.

Указывает на противоречия в показаниях свидетелей Б.Р.Р. и В.О.Б., а так же на то, что показания нотариуса А.Н.В. не отражены в приговоре и, соответственно, не учтены при оценке.

Поскольку судом было исключено из обвинения получение подсудимыми финансовой прибыли от перемещения из РФ в КНР лесоматериалов, полагает, что мотив совершения преступления не установлен.

Оспаривает допустимость доказательств - результатов ОРМ, поскольку справке о проведенном ОРМ «ПТП» и «СИТКС» не имеется отметки о степени секретности и отсутствует отметка о рассекречивании в нарушение п.14 Инструкции о порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд (утвержденная Приказом от 23.09.2013 года). Кроме того, как при предоставлении справки о проведении ОРМ «ПТП», «СИТКС (СМС)» орган, осуществляющий ОРД, предоставил диск DVD-R № 103 от 02.08.2013 года, тогда как справка о проведении ОРМ «ПТП», «СИТКС (СМС)» содержит разговоры от 06.08.2013 года. То есть, диск DVD-R № 103 от 02.08.2013 года, был изготовлен и зарегистрирован раньше, чем осуществились разговоры, записанные на нем.

Кроме этого, внешнеэкономические контракты № MHX-F 868 от 07.09.2011 года и № LJH-777 от 20.09.2011 года заключены в период времени, когда данные деяния еще не являлись уголовно наказуемыми.

Выражает несогласие с выводом суда о совершении преступления в составе группы лиц, поскольку судом не установлено и не отражено в приговоре, какие конкретные действия и кого из подсудимых признаны судом преступными. В приговоре отсутствует описание места, времени, способа совершения им преступления, формы вины, мотивы, цели и последствий от совершенного преступления.

Кроме этого, признавая наличие отягчающего обстоятельства - совершение преступления в составе группы лиц, суд первой инстанции не указал, какие конкретно преступные действия осуществил каждый: ФИО1, ФИО2 и Б.И.В. при совершении преступления.

Просит приговор отменить, вынести в отношении него оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО3 выражает несогласие с приговором в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

В обоснование доводов ссылается на показания свидетелей М.Л.Н., М.Е.Н., В.С.А, Г.О.С., Р.Е.А., Ч.И.С., П.Н.А. о том, что лично он внешнеэкономическую деятельность не осуществлял, все его действия сводились в оказании разовых услуг китайцу В.В. (русское имя «Ваня»). Ни один из свидетелей не показал, что он при этом был осведомлен о незаконной деятельности ООО <Л.> и китайца В.В..

Полагает, что суд при оценке доказательств ошибочно признал допустимыми доказательствами результаты почерковедческих экспертиз, которые были сделаны в ходе предварительного расследования по копиям внешнеэкономических контрактов, а так же результаты оперативно-розыскной деятельности (ОРМ «ПТП» и «СИТКС»), приводя доводы, аналогичные в данной части доводам апелляционной жалобы ФИО1

Обращает внимание, что в отношении гражданина Г.О.С. проводились ОРМ «ПТП» и «СИТКС», который не является обвиняемым по делу и даже не общался посредством телефонной связи с подсудимыми. Считает, что данные материалы следовало признать недопустимыми доказательствами и исключить из перечня доказательств.

В дополнении к апелляционной жалобе осужденный ФИО3 выражает несогласие с выводом суда о том, что он частично признал вину в инкриминируемом преступлении, поскольку в судебном заседании он пояснял, что руководящую роль в осуществлении деятельности ООО <Л.> и ООО <М.> занимал гражданин КНР В.В. с русским именем Ваня, которому фактически принадлежали данные фирмы. Он же рассчитывался за приобретенную древесину, его работники – китайцы, которых он ввозил через фирму, принадлежащую М.Е.Н. ООО <А.> на территорию России, занимались распиловкой и погрузкой леса, он же и давал ему (ФИО3) и ФИО2 определенные поручения, рассчитываясь с ними за каждую услугу. При этом, выполняя определенные поручения он не был осведомлен о том, что ООО <Л.> и ООО <М.> созданы незаконно, а их внешнеэкономическая деятельность осуществляется по подложным документам. Доказательств, опровергающих его показания, стороной обвинения представлено не было. Он не осознавал противозаконность деятельности данных фирм и незаконность перемещения через таможенную границу стратегически важных ресурсов.

Ссылаясь на вывод суда о том, что ФИО1 вменяются преступления в периоды времени, когда данные деяния не являлись уголовно наказуемыми, полагает, что суд необоснованно признал его виновным в совершении преступления именно в тот период.

Считает, что суд необоснованно признал факт недостоверного декларирования, поскольку под ним понимаются случаи заявления декларантом, либо таможенным представителем в таможенной декларации, не соответствующих действительности (недостоверных) сведений о качественных характеристиках товара, необходимых в таможенных целях. Недостоверное декларирование напрямую связано с перемещаемым через таможенную границу товаром, которое впоследствии повлекло освобождение от уплаты таможенных пошлин, налогов, либо неприменение запретов или ограничений. Кроме того, данные сведения должны быть заявлены в таможенной декларации. При этом доказательств освобождения от уплаты таможенных пошлин, налогов либо каких-то запретов или ограничений, не имеется.

Просит приговор отменить, вынести в отношении него оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционное представление осужденный ФИО1 указывает о том, что доводы апелляционного представления являются несостоятельными и не имеющими под собой основы в виде бесспорных доказательств, исследованных судом первой инстанции. Просит апелляционное представление оставить без удовлетворения.

Выслушав пояснения участников процесса, проверив материалы дела и имеющиеся в них доказательства, обсудив доводы апелляционных представлений и апелляционных жалоб, судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора, вместе с тем, полагает необходимым его изменить по следующим основаниям.

Вывод о виновности осужденных в совершенном ими преступлении сделан судом в результате всестороннего, полного исследования собранных по делу доказательств и соблюдения требований ст.15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, что позволило суду правильно установить фактические обстоятельства совершенного преступления и дать им верную юридическую оценку.

Доводы жалоб осужденных об их непричастности к совершению контрабанды, отсутствии совокупности доказательств их виновности, признаются судебной коллегией несостоятельными. Данные доводы осужденных аналогичны их позиции, занятой в суде первой инстанции, которая судом была тщательно проверена и обоснованно опровергнута.

Виновность осужденных в совершении незаконного перемещения через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС стратегически важных ресурсов, в крупном размере, полностью подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, которым в приговоре дана надлежащая оценка.

Такими доказательствами, в частности, обоснованно признаны показания свидетеля Г.О.С., из которых следует, что он знаком со ФИО1 и ФИО3 в течение длительного периода времени, они осуществляли внешнеэкономическую деятельность по экспорту древесины в КНР в качестве ИП, а ФИО3 затем через ООО, оплата работы по оформлению документов с ним (Г.О.С.) производилась ФИО1. В августе 2011 года к нему обратился ФИО3 и предложил работать в ООО <Л.> в качестве специалиста по таможенному оформлению экспорта пиломатериалов в КНР. Директором ООО <Л.> значилась С.Н.С., от ее имени была выдана доверенность на имя Б.Р.Р. Общество было поставлено на учет в налоговом органе в г.Москва. Приказ о принятии себя (ФИО4) на работу в данное общество он составил сам, а ФИО3 через некоторое время вернул его подписанным. По просьбе ФИО3 он составил внешнеэкономический контракт с китайскими инопартнерами, с которыми ранее работал ФИО1 В августе 2011 года ФИО3 приходил к нему с ранее знакомыми гражданами КНР, с которыми ранее работал ФИО1, которые проживали <адрес>, пояснив при этом, что они являются покупателями пиломатерилов и гражданин КНР по имени Миша будет смотреть приобретаемый лес и давать сведения для заполнения документов. ООО <Л.> приобретало у МУП <ХЛ> лес-кругляк на корню, который пилился <адрес> и затем производилась отгрузка в вагоны. Интересы ООО <Л.> представляли ФИО2, ФИО3, ФИО1. С октября 2011 года по просьбе ФИО3 он составил еще два контракта, сведения, вносимые в контракты, ему предоставляли граждане КНР. Все документы, касающиеся экспорта древесины по указанным контрактам, он передавал на Читинский таможенный пост электронным способом. Оплата за его услуги согласовывалась со ФИО1 и производилась безналичным расчетом. Счет на оплату он передавал либо ФИО1, либо ФИО2, либо гражданам КНР. ФИО3 в феврале 2012 года стал употреблять спиртное, и к нему стал ходить с документами ФИО2, а в 2013 году Дроздов стал приносить ему документы ООО <М.>. Затем ФИО1 или ФИО2 ему сообщили, что ФИО2 будет работать вместо ФИО3. Последние отправки пиломатериалов ООО <Л.> он осуществил в конце 2012 года, затем ООО <Л.> прекратило свою работу. ООО <М.> представлял ФИО2. Инопартнеры были те же, директором ООО был С.Ю.Б., доверенным лицом А.О.М., никого из данных лиц он не видел. В рамках исполнения услуг по таможенному оформлению по устной договоренности со ФИО1, он исполнял свои обязанности в ООО <М.> с апреля 2013 года, до июля 2013 года. Вопросы оплаты его услуг он решал со ФИО1. В июле 2013 года его вызвали сотрудники таможни, опрашивали по поводу деятельности ООО <Л.>, после чего ФИО1 и ФИО2 к нему перестали обращаться. Он сообщил о вызове ФИО1, который уверил его, что все под контролем, и говорил придерживаться версии, что Б.Р.Р. руководил деятельностью ООО <Л.>.

Из показаний свидетеля С.Н.С. следует, что в марте 2011 года по просьбе сожителя ее сестры ФИО5 она дала последнему копию паспорта для оформления какой-то фирмы, документы она подписала у нотариуса, затем в налоговой инспекции №46 г.Москвы, за эти действия получила от ФИО5 1 000 рублей. Отношения к ООО <Л.> не имеет, не работает в данном обществе.

Согласно показаниям свидетеля Б.Р.Р., в 2011 году на улице к нему подошел мужчина по имени Э. и ранее знакомый ФИО3, которые за вознаграждение в 1 000 рублей попросили у него паспорт. Он согласился, они поехали в паспортный стол в <адрес>, где ему поставили отметку о регистрации по месту жительства, затем они проехали в налоговую инспекцию, где он по просьбе ФИО3 подписал какие-то документы, после чего прошли к нотариусу, ФИО3 зашел в кабинет нотариуса, и спустя некоторое время вышел с документами, которые он так же подписал. После этого он с ФИО3 поддерживал связь по телефону, узнал, что Э. является начальником ФИО3. На следующий день после оформления прописки он с ФИО3 подъезжал к отделению Сбербанка на <адрес>, где в машине подписал около 20 чистых листов бумаги. ФИО3 ушел с ними в банк, вернулся, предал ему за это 500 рублей. В ООО <Л.> никогда не работал, названия этой фирмы не знает.

При проведении опознания по фотографии, Б.Р.Р. опознал ФИО1 как мужчину по имени Эудард.

Свидетель В.О.Б. подтвердила показания Б.Р.Р.

Аналогичные показания дали свидетели С.Ю.Б. и А.О.М. по обстоятельствам оформления документов ООО <М.>, пояснив, что по просьбе незнакомых людей за оплату в 1-2 тысячи рублей предоставляли свои паспорта для оформления документов, при этом к ООО <М.> никакого отношения не имеют, в данном обществе не работали, друг друга не знают. При этом А.О.М. так же уточнил, что к нему обращался мужчина по имени Сергей, который забрал у него паспорт и не вернул.

Свидетель Г.А.А подтвердил, что от А.О.М. ему известно, что к нему обратился неизвестный мужчина по имени Сергей, и предложил за 1 000 рублей дать на время паспорт. Он (Г.А.А) был очевидцем того, как А.О.М. в назначенное время у бывшего китайского рынка подошел к какой-то автомашине, а когда вернулся, сказал, что отдал паспорт, за что ему дали 1000 рублей. Впоследствии паспорт А.О.М. не вернули.

Из показаний свидетеля В.С.А следует, что он является заместителем директора в ООО <А.>, которое до 2012 года реализовывало круглый лес ООО <Л.> и ООО <М.> для экспорта в КНР. Данные фирмы фактически принадлежали ФИО1, которого он знает с детства. Затем интересы ФИО1 стал представлять ФИО3, который собирал документы ООО <Л.>, необходимые для экспорта леса, из фитосанитарной инспекции, лесной службы и других организаций. Через некоторое время из-за злоупотребления ФИО3 спиртным, документы ФИО1 по ООО <Л.>, а потом и ООО <М.> стал готовить ФИО2, который полностью занимался вопросами заключения договоров с железной дорогой, обеспечивал своевременную постановку вагонов и погрузку леса в вагоны, получал фитосанитарные сертификаты в фитосанитарной службе, получал заключения в ФГУ ВНИИКР, передавал эти документы на станцию отгрузки товара. Декларации заполнял Г.О.С.. Расчет за приобретенный лес производил ФИО1, все вопросы по оплате решались только с ним, деньги передавались наличными. С.Н.С., Б.Р.Р., А.О.М., С.Ю.Б., никогда не видел. В июле-июне 2012 года между ним и ФИО1 произошел конфликт, поскольку ООО <А.> решило самостоятельно экспортировать пиломатериалы в КНР.

Свои показания свидетель В.С.А подтвердил при проведении очных ставок со ФИО1 и ФИО2, пояснив при этом, что деньги за приобретенный лесоматериал ООО <М.>, ООО <Л.> у ООО <А.> он получал у ФИО1. ФИО2 был нанятым работником у ФИО1, и от ФИО1 ему известно, что тот приставил ФИО2 к ФИО3, чтобы тот учился оформлению документов.

Свидетель М.Л.Н. показала, что работает главным бухгалтером в ООО <А.>, которое в течение многих лет реализовывало лес ФИО1, который был сначала ИП, затем действовал в рамках ООО <Л.> и ООО <М.>. Директорами данных обществ были другие лица. Сначала ФИО1 помогал ФИО3, но потом представителем от указанных фирм был Дроздорв. От ФИО1 ей известно, что ФИО3 стал злоупотреблять спиртным, поэтому он выгнал его, и вместо него стал работать ФИО2. ФИО1 ее учил, что нужно открывать сначала одну фирму, немного работать, а потом ее ликвидировать, открыв новую. Все организационные вопросы по деятельности обществ решал ФИО1. ФИО2 занимался работой по заказу вагонов, оплате за вагоны, неоднократно привозил деньги в счет оплаты за приобретенный ФИО1 лес. Так же ФИО2 приезжал на <адрес> с сотрудниками таможни для проведения таможенного досмотра. Распиловку леса производили работники ООО <М.>, граждане КНР, погрузку пиломатериалов в вагоны производили граждане КНР, главным у них был Ваня, который принимал лес.

Свидетель М.Е.Н., директор ООО <А.>, дал показания, аналогичные показаниям свидетеля М.Л.Н., дополнив, что гражданин КНР по имени Ваня проверял качество, определял количество и осуществлял оплату за приобретенный ООО <Л.>, ООО <М.> лес, он же руководил другими гражданами КНР, работавшими на пилорамах. Каждое из ООО работало около двух лет, затем прекращало существование, о чем ФИО1 сообщал М.Л.Н. Фирмы прекращали свою деятельность, когда подходил срок налоговой проверки. ФИО3 некоторое время работал специалистом по таможенному оформлению у ФИО1, затем вместо него стал работать ФИО2. Оплата за приобретенный лес ООО <М.> производилась как безналичным, так и наличным расчетом, оплату производил ФИО2 по указанию ФИО1. Если деньги передавались наличными, они передавались В.С.А, а он - бухгалтеру. За последнюю партию товара ФИО1 с ООО <А.> не рассчитался, объяснив, что в КНР упали цены на лес, и поэтому он (ФИО1) не получил выручку за экспортированный лес. В счет оплаты ФИО1 разрешил забрать две пилорамы.

Свидетель М.Е.С. показала, что работает бухгалтером в ООО <А.>, ФИО1 знает как партнера ее мужа по бизнесу. Он приобретал лес через фирмы ООО <Л.> и ООО <М.>. ФИО2 работал со ФИО1 в ООО <М.>, занимался подготовкой и оформлением документов на пиломатериал. Главным в ООО <М.> и ООО <Л.> был гражданин КНР В.В..

Свидетель П.Н.А. показал, что является директором МУП <ХЛ>. В начале 2013 года между его предприятием и ООО <М.> состоялись договорные отношения по аренде подъездных путей, и приобретению леса. Договора купли-продажи, товарные накладные, акты приема-передачи, подписанные от МУП <ХЛ> он передавал представителю ООО <М.> по имени Сергей, а тот передавал их обратно с подписями А.О.М.. Расчеты производились наличными через кассу МУП <ХЛ>, деньги приносили граждане КНР с русскими именами Ваня, Саша, которые представляли интересы ООО <М.> и организовывали работу по распиловке древесины. Аналогичным образом МУП <ХЛ> работало с ООО <Л.>, представителем которого был Б.Р.Р..

В ходе очной ставки с Б.Р.Р. свидетель П.Н.А. пояснил, что Б.Р.Р. видит впервые, мужчина, представлявшийся ему Б.Р.Р., представлял копию паспорта, однако он в копию не всматривался.

Свидетель Ш.Н.А. показала, что он работала мастером погрузки МУП <ХЛ>. Все вопросы решала с ФИО3, от которого получала и которому передавала документы. Так же он передал ей круглую печать ООО <Л.> для оформления железнодорожных накладных. В 2012 году ФИО3 привез ФИО2, сказав, что теперь он будет представлять интересы ООО <Л.>. В начале 2013 года ей позвонил ФИО2, и сообщил, что отгрузка больше осуществляться не будет. Деньги за работу ей платил гражданин КНР с русским именем Ваня. На <адрес> работали на пилораме 3-4 гражданина КНР, которые пилили древесину. Один раз в месяц кто-то из них подходил и сообщал, сколько вагонов нужно на месяц, и она делала товарному кассиру заявку. Заявка относилась П.Н.А., который ее согласовывал. Затем от ФИО2 поступали документы от ООО <Л.>, необходимые для вывоза пиломатериалов. Спустя время Дроздов сказал ей, что ООО <Л.> меняет название на ООО <М.>, но суть деятельности оставалась прежней.

Свидетель Ш.М.Ю. показал, что работает приемо-сдатчиком груза <ст.К>. На <ст.С> производили отгрузку древесины ООО <Л.> и ООО <М.>. Из <адрес> необходимы документы по этим фирмам присылал ФИО2, с которым он так же решал, сколько вагонов будет поставляться ежемесячно, когда будут присланы документы для оформления вагонов. ФИО1 являлся хозяином ООО <Л.> и ООО <М.>, с ним он общался по телефону по вопросам погрузки вагонов и по оформлению документов. Погрузкой древесины в ООО <М.> занимались граждане КНР, руководителем у них был гражданин КНР с русским именем Ваня. В ООО <Л.> погрузкой занимались граждане РФ.

Свидетель К.Е.А. показал, что работает в Забайкальском территориальном центре фирменного транспортного обслуживания. В 2012 году к нему обратился представитель ООО <Л.> по имени Сергей, с которым он фактически и работал по заказу вагонов. Затем Сергей приехал к нему с мужчиной по имени Э., представляя его как главного в фирме, для разговора по поводу задолженности. В следующем месяце задолженность была погашена.

В ходе очной ставки со ФИО1 свидетель К.Е.А. опознал ФИО1 как Э., который приезжал с мужчиной по имени Сергей.

Свидетель К.Ю.Ю. показала, что работает в должности заведующей лабораторией Забайкальского филиала Федерального государственного Бюджетного Учреждения «Всероссийский научно-исследовательский институт карантина растений» По заявке ООО <Л.> она выезжала на осмотр лесопродукции на <адрес> и <адрес> с представителем этой фирмы ФИО3. Директоров данных фирм не видела. Через некоторое время ФИО3 стал приходить с ФИО2, после чего Дроздов стал ходить один, и стал представителем ООО <М.>.

Свидетель Р.Е.А. показал, что является ИП, осуществляет оптовую и розничную продажу лесоматериалов. ООО <Л.>, ФИО3, ФИО1, ФИО2 знает в связи с работой, реализовывал им лесоматериалы по договорам купли-продажи. Со ФИО1 и ФИО3 его познакомил гражданин КНР с русским именем Ваня. В 2011-2012 годах договора с ним подписывал ФИО3, вопросы по оплате он решал со ФИО1. Деньги за лес ему передавал Ваня. ФИО1 занимался вопросами с транспортными грузовыми компаниями, ФИО3 – декларированием леса и отправкой вагонов. ФИО1, ФИО3 и ФИО2 работали вместе, но основные вопросы он решал со ФИО1.

В обоснование выводов о виновности осужденных суд так же правильно сослался на показания свидетелей Г.Е.А., К.Н.В., Ш.А.В., Ф.О.В., Р.Я.Н., Н.О.Б., С.А.В., К.Ж.С., И.А.С., К.О.А., К.О., К.Н.В., Т.И.С., П.В.А., С.З.А., по обстоятельствам деятельности ООО <Л.> и ООО <М.>, в том числе по взаимодействию данных обществ с ПАО «Сбербанк», Забайкальским филиалом Федерального Государственного Бюджетного Учреждения «Всероссийский научно исследовательский институт карантина растений», Забайкальским территориальном центром фирменного транспортного обслуживания, Министерством природных ресурсов и промышленной политики Забайкальского края, из которых следует, что фактическими представителями ООО <Л.> и ООО <М.> в указанных организациях были ФИО1, ФИО3 и ФИО2, директора и представители указанных обществ (С.Н.С., Б.Р.Р., С.Ю.Б., А.О.М.) перечисленным свидетелям незнакомы.

Каких-либо существенных противоречий в показаниях свидетелей, положенных в основу приговора, ставящих под сомнение достоверность их показаний, судебная коллегия не усматривает.

Объективно показания свидетелей подтверждаются письменными доказательствами, содержание которых подробно приведено в приговоре, в том числе: учредительными документами ООО <Л.>, ООО <М.>, из которых следует, что директором ООО <Л.> являлась С.Н.С., директором ООО <М.> являлся С.Ю.Б.; приказами о принятии данных лиц на работу в качестве директоров; копиями доверенностей от имени С.Ю.Б. на имя А.О.М., Г.О.С., от имени С.Н.С. на имя Б.Р.Р., ФИО2 на представление интересов общества; трудовыми договорами между ООО <М.>, ООО <Л.> и Г.О.С., приказами о приеме Г.О.С. на работу в данные общества на должность специалиста по таможенному оформлению, доверенностями; договорами купли-продажи леса между ООО <Л.> и ООО <А.>, между ООО <М.> и ООО <А.>, а так же между ООО <Л.> и МУП <ХЛ> и между ООО <М.> и МУП <ХЛ>, актами, товарными накладными, протоколами испытаний, договорами с ОАО «РЖД» на подачу и уборку вагонов, заявками на выдачу фитосанитарных сертификатов, заключениями о карантинном фитосанитарном состоянии подкарантинной продукции, фитосанитарными сертификатами, оформленными и полученными от имени А.О.М., Б.Р.Р. и ФИО2, которыми подтверждается поставка лесоматериалов ООО <Л.> и ООО <М.> Манчжурским ТЭК с ООО <Цз>, <ЖГ>, <В>, а так же иными документами, подтверждающими деятельность ООО <Л.> и ООО <М.> по поставкам лесоматериала в период с 2011 до июля 2013 года.

Судом исследованы внешнеэкономические контракты на поставку лесоматериалов:

- № МНХ-F -868 от 07.09.2012 года между ООО <Л.> и Манчжурской экспортно-импортной компанией с ОО <Х>;

- № LJH-777 от 20.09.2011 года между ООО <Л.> и Манчжурской экспортно-импортной компанией с ОО <В>;

- № HLJ-888 от 26.05.2013 года между ООО <М.> и Манчжурской торговой компанией с ОО <ЖГ>;

-№ MWD-LJH-999 от 26.03.2013 года между ООО <М.> и Манчжурской торгово-экономической компанией с ОО <В>;

-№ MJN-2013-001 от 25.03.2013 года между ООО <М.> и Манчжурской торгово-экономической компанией с ОО <Цз>.

В соответствии с заключениями экспертов №7-0-0886-13 от 31.07.2013 года и № 7-0-0887-13 от 01.08.2013 года подписи от имени С.Н.С. в контракте № LJH-777 от 20.09.2011 года выполнены не С.Н.С., а иным лицом, подписи от имени Б.Р.Р. в контракте № МНХ-F -868 от 07.09.2012 года выполнены не Б.Р.Р., а иным лицом.

Заключением эксперта № установлено, что подписи от имени А.О.М. в копиях контрактов № - № HLJ-888 от 26.05.2013 года, № MWD-LJH-999 от 26.03.2013 года, № MJN-2013-001 от 25.03.2013 года выполнены не А.О.М., а иным лицом.

Кроме этого, из заключений экспертов, подробно изложенных в приговоре суда, следует, что не С.Н.С., а иными лицами выполнены подписи в доверенности от 15.08.2011 года на имя Г.О.С., в трудовом договоре с Г.О.С., в приказе о приеме на работу в ООО <Л.>Г.О.С.; подписи от имени Б.Р.Р. в приказе о назначении ответственного лица за погрузку-выгрузку вагонов, в удостоверении на имя Ш.Н.А., выполнены не Б.Р.Р., а другими лицами. Рукописные записи от имени Б.Р.Р. «копия верна, прошита и скреплена на 9 листах Б.Р.Р.» в выписке из ЕГРЮЛ на ООО <Л.> выполнена ФИО3, рукописные записи от имени А.О.М. в заявлении о заключении договора на оказание услуг в области карантина растений от 23.04.2013, договоре №46 на оказание услуг в области карантина растений, в заявках на установление карантинного фитосанитарного состояния подкарантинной продукции, выполнены не А.О.М., а ФИО2; рукописные записи от имени руководителя ООО <Л.>С.Н.С. в заявлении о заключении договора на оказание услуг в области карантина растений от 23.09.2011 и договоре №93 на оказание услуг в области карантина растений от 26.09.2011 года, расположенные в графе «заказчик», выполнены не С.Н.С., а ФИО3; рукописные записи от имени Б.Р.Р. в заявках на установление карантинного фитосанитарного состояния подкарантинной продукции №136, 235, 267, 698, 682, 991, 990, 1109, 1191, рукописные записи «копия верна Б.Р.Р.» в декларациях на товары по контракту № МНХ-F -868 от 07.09.2012 года выполнены не Б.Р.Р., а ФИО2; рукописные записи от имени С.Н.С. в заявлении на заключении договора о предоставлении услуг с использованием системы «Сбербанк Бизнес Онлайн» в Читинском ОСБ №8600, выполнены ФИО3; рукописные записи от имени А.О.М. в заявлении на заключение договора о предоставлении услуг с использованием системы дистанционного банковского обслуживания в Читинском ОАО «Сбербанк России» от 21.05.2013 года выполнены ФИО2

Суд правомерно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании недопустимыми доказательствами заключений экспертов №7-0-0886-13 от 31.07.2013 года и № 7-0-0887-13 от 01.08.2013 года, поскольку основания, перечисленные в ст.75 УПК РФ для признания их таковыми, отсутствовали. Положенные в основу приговора заключения имеющихся в деле экспертиз даны квалифицированными экспертами, содержащиеся в них выводы не имеют противоречий, не вызывают сомнений в их обоснованности, содержат исчерпывающие ответы на поставленные вопросы и были выполнены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Какие-либо основания сомневаться в достоверности содержащихся в них выводов отсутствуют.

Допрошенная в ходе судебного разбирательства эксперт Ж.Л.В. выводы проведенных экспертиз подтвердила в полном объеме, научно обосновав возможность проведения данных экспертиз по представленным в распоряжение экспертов материалов уголовного дела, в том числе по копиям внешнеэкономических контрактов.

Согласно заключениям судебных товароведческих экспертиз (№4-2-757-14, 4-2-755-14, 4-2-753-14, 4-2-754-14) установлена рыночная стоимость перемещенных пиломатериалов:

- по контракту № LJH-777 от 20.09.2011 года – 6775620 рублей 22 копейки (фактический объем пиломатериалов – 1133,88 куб.м);

- по контракту № МНХ-F -868 от 07.09.2012 года – 11 135 929 рублей 44 копейки (фактический объем пиломатериалов 1864,73 куб.м);

- по контракту № MWD-LJH-999 от 26.03.2013 года –7 716 749 рублей 73 копейки (фактический объем пиломатериалов 1279,02 куб.м);

- по контракту № - MJN-2013-001 от 25.03.2013 года – 9 165 774 рублей 60 копеек (фактический объем пиломатериалов 1 519,19 куб.м);

- по контракту № HLJ-888 от 26.05.2013 года – 146913 рублей 20 копеек (фактический объем пиломатериалов 239,82 куб.м).

Совокупность исследованных доказательств в отношении осужденных для установления судом всех обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК РФ, судебная коллегия признает достаточной.

Все исследованные судом доказательства, положенные в основу приговора, являются допустимыми, относимыми и достоверными. Принятые судом решения по оценке доказательств основаны на законе и материалах дела. Не устраненных существенных противоречий в исследованных судом доказательствах, которые могли бы поставить под сомнение их достоверность, как и сомнений в виновности ФИО1, ФИО3 и ФИО2, требующих истолкования их в пользу осужденных, вопреки жалобам осужденных, судебной коллегией по делу не установлено.

Все оперативно-розыскные мероприятия по делу были проведены, рассекречены и представлены органам следствия в соответствии с требованиями Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности".

Показания всех допрошенных по делу лиц изложены судом в приговоре без искажения их содержания, отраженного в протоколе судебного заседания. Оглашение показаний свидетеля А.О.М. произведено судом в строгом соответствии с п.1 ч.2 ст.281 УПК РФ.

Показаниям свидетеля Ч.И.С. в приговоре судом дана надлежащая оценка, с которой судебная коллегия не находит оснований не согласиться.

Доводы жалоб осужденных об их неосведомленности об осуществлении перемещения через границу лесоматериалов по подложным документам, судебная коллегия находит надуманными, опровергающимися совокупностью исследованных судом первой инстанции доказательств, в частности, показаниями свидетеля Б.Р.Р., из которых следует, что по просьбе мужчины по имени Э. (в последующем опознанным как ФИО1) и ранее знакомого ФИО3 он передал им свой паспорт за денежное вознаграждение, а в последующем подписал какие-то документы у нотариуса, и поддерживал связь по телефону с ФИО3, подписывал чистые листы бумаги; показаниями свидетеля П.Н.А. в ходе очной ставки с Б.Р.Р., пояснившего, что Б.Р.Р. он видит впервые, и то лицо, которое было представлено ему представителем ООО <М.> по имени Сергей как Б.Р.Р. в апреле 2013 года, таковым не являлся; показаниями свидетелей С.Н.С., А.О.М., С.Ю.Б. о том, что к ООО <Л.> и ООО <М.> отношения не имеют, каждый из них передавал за денежное вознаграждение незнакомым лицам паспорта, при этом А.О.М. пояснил, что у него паспорт забирал мужчина по имени Сергей.

При этом каждый из соучастников преступления осознавал, что С.Н.С., Б.Р.Р., А.О.М., С.Ю.Б. внешнеэкономической деятельностью не занимаются, внешнеэкономические контракты не подписывали, то есть осознавал, что в таможенные декларации вносятся сведения о внешнеэкономической сделке и ее основных условиях, сведения о документах, представляемых в соответствии со ст.183 ТК ТС, не соответствующие действительности.

Об этом свидетельствует и то обстоятельство, что рукописные записи от имени С.Н.С., Б.Р.Р., А.О.М. в значительном количестве документов, касающихся деятельности ООО <Л.> и ООО <М.>, были исполнены именно ФИО3 и ФИО2, что, безусловно, свидетельствует об их осведомленности о том, что С.Н.С., Б.Р.Р., А.О.М. и С.Ю.Б. какой-либо деятельностью по поставке лесоматериалов в КНР, и по заключению внешнеэкономических контрактов не занимались.

Из показаний свидетелей - лиц, которые непосредственно занимались поставкой лесоматериалов ООО <Л.> и ООО <М.>, а так же работников ПАО «Сбербанк», Забайкальского филиала Федерального Государственного Бюджетного Учреждения «Всероссийский научно исследовательский институт карантина растений», Забайкальского территориального центра фирменного транспортного обслуживания, Министерства природных ресурсов и промышленной политики Забайкальского края, следует, что ФИО3, ФИО1 и ФИО2 при заключении и исполнении договоров купли-продажи леса, а так же при подготовке лесоматериала к поставке по внешнеэкономическим контрактам в КНР, действовали согласованно, каждый из них в соответствии со своей ролью – ФИО1 и ФИО3 предлагали ООО <А.> и МУП <ХЛ> заключать договора купли-продажи, ФИО1 при этом решал вопросы по оплате по договорам, ФИО2 контролировал поставку леса ООО <Л.> и ООО <М.>, погрузку его в вагоны, ФИО3 и ФИО2 получали фитосанитарные сертификаты. Кроме этого, ФИО3 привлек в качестве специалиста по таможенному оформлению Г.О.С.

Таким образом, у судебной коллегии не имеется оснований не согласиться с выводами суда о том, что между осужденными состоялся предварительный сговор на совершение преступления, о чем свидетельствуют их совместные, согласованные действия: осуществление подготовительных действий – подыскание лиц асоциальной направленности для оформления ООО <Л.> и ООО <М.>, заключение от имени данных обществ договоров купли-продажи леса, оформление соответствующих документов, необходимых для экспорта леса в КНР, и в последующем - по фиктивным внешнеэкономическим контрактам поставка данного леса иностранным партнерам.

То обстоятельство, что при подготовке леса к экспорту (осуществление контроля качества и количества при его обработке), а так же при передаче денежных средств поставщикам – ООО <А.> и МУП <ХЛ> в ряде случаев принимал участие гражданин КНР В.В., не свидетельствует об отсутствии у осужденных единого преступного умысла на незаконное перемещение через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС лесоматериалов, поскольку из материалов уголовного дела следует, что указанный гражданин имел личную заинтересованность в поставке лесоматериалов по внешнеэкономическим контрактам, в том числе их качестве.

Действия ФИО1, ФИО2, ФИО3 по ч.1 ст.226.1 УК РФ квалифицированы правильно. Выводы суда о наличии у осужденных единого преступного умысла на совершение контрабанды посредством ООО <Л.> и ООО <М.> являются верными, об этом свидетельствуют их аналогичные действия по осуществлению деятельности данных обществ, подготовке к экспорту леса, наличие единых поставщиков. Ссылка суда при этом на ч.10 Постановления Пленума ВС РФ от 27.04.2017 года №12 «О судебной практике по делам о контрабанде», как верно указано в апелляционном представлении, является излишней, однако не ставит под сомнение правильность квалификации действий осужденных.

Поскольку стоимость стратегически важных товаров и ресурсов по каждому из внешнеэкономических контрактов превышала 1 000 000 рублей, суд правильно пришел к выводу о наличии квалифицирующего признака совершения преступления «в крупном размере».

При этом, вопреки доводам апелляционного представления, суд пришел к обоснованному выводу о том, что органами предварительного расследования не представлено достаточных доказательств, свидетельствующих о создании ФИО1 организованной группы, осуществлении им общего руководства деятельностью данной группы, разработки планов преступной деятельности, соблюдения конспирации, а также контроля за распределением дохода от преступной деятельности.

Поскольку органами предварительного расследования не установлен факт поступления валютной выручки из КНР в Российскую Федерацию по внешнеэкономическим контрактам, суд обоснованно признал недоказанным распределение подсудимыми финансовой прибыли. Вместе с тем, исключение данного обстоятельства не влияет на правильность выводов суда о корыстном мотиве совершения преступления, поскольку условиями внешнеэкономических контрактов определена сумма контракта, а так же порядок проведения расчетов – в рублях РФ в течение пяти лет после поставки каждой партии товара.

Вместе с тем, соглашаясь с доводами апелляционного представления, судебная коллегия признает вывод суда о том, что деяния по совершению контрабанды не являлись уголовно-наказуемыми в период до 7 декабря 2011 года, то есть до введения в действие статьи 226.1 УК РФ, не соответствующим закону, поскольку в указанный период уголовная ответственность за контрабанду товаров в крупном размере через таможенную границу РФ, сопряженной с недостоверным декларированием, была предусмотрена ст.188 УК РФ.

Введение статьи 226.1 УК РФ, а также утверждение Перечня стратегически важных товаров и ресурсов для целей статьи 226.1 УК РФ, связано с социально-политическими и экономическими изменениями в жизни стран Евразийского экономического сообщества, что вызвало необходимость совершенствования законодательства в области перемещения товаров через таможенную границу.

При этом исключение указанного вывода суда на правильность квалификации действий осужденных, не влияет.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, приговор соответствует требованиям ст.307 УПК РФ, содержит описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, в приговоре отражена роль каждого из соучастников преступления.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора в отношении осужденных, и влекущих отмену приговора, судом при рассмотрении дела не допущено.

Обстоятельства, изложенные в апелляционном представлении: не разъяснение права отвода секретарю судебного заседания Московских Т.В. в судебном заседании 2 ноября 2017 года, не выяснение у участников процесса

о наличии ходатайств в судебных заседаниях от 23 июня 2016, 19 октября 2016 года, 08 декабря 2016 года, 22 декабря 2016 года, нарушение очередности допроса свидетелей, такими нарушениями признаны быть не могут, поскольку все права и обязанности участникам процесса, в том числе право отвода, право заявления ходатайств, были разъяснены судом в полном объеме в начальной стадии судебного разбирательства.

Как видно из протокола судебного заседания, как сторона обвинения, так и сторона защиты активно пользовались представленными им правами, в том числе правом заявления ходатайств, допроса свидетелей. Секретарь Московских Т.В. участвовала в судебном заседании ранее, у участников процесса выяснялось наличие оснований для отвода данного секретаря, о чем ими заявлено не было. Не указано оснований, препятствующих участию секретаря Московских Т.В. при рассмотрении уголовного дела, и в апелляционном представлении.

При назначении наказания осужденным судом правильно учтены общественная опасность и тяжесть содеянного, данные об их личностях, наличие смягчающих наказание обстоятельств, влияние наказания на их исправление и на условия жизни их семей.

Представленные осужденными ФИО1 и Дроздовым сведения о рождении у них детей после постановления приговора, не являются основанием для смягчения назначенного наказания, поскольку семейное положение осужденных, в том числе наличие у них на иждивении малолетних детей учтено судом при назначении наказания.

Признание судом в качестве отягчающего наказание осужденных обстоятельства «совершение преступления группой лиц» соответствует требованиям уголовного закона и само по себе не вступает в противоречие с квалификацией действий осужденных, на что обращается внимание в апелляционных жалобах и апелляционном представлении.

Суд принял во внимание все значимые для назначения наказания обстоятельства, с учетом этого принял правильное решение о дифференцированном подходе при определении размера назначаемого осужденным наказания.

Выводы суда о том, что исправление осужденных может быть достигнуто без отбывания ими наказания в местах лишения свободы, мотивированы в приговоре и соответствуют положениям уголовного закона.

В то же время, при назначении наказания ФИО3, суд не учел, что санкция ч.1 ст.226.1 УК РФ предусматривает наказание от 3 до 7 лет лишения свободы, и назначил наказание в виде двух лет лишения свободы, то есть ниже низшего предела.

При отсутствии доводов апелляционного представления в данной части, направленных на ухудшение положения осужденного, судебная коллегия считает необходимым внести изменения в приговор, указав о назначении ФИО3 наказания с применением ст.64 УК РФ.

Руководствуясь ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор <районного суда> от 02 ноября 2017 года в отношении ФИО1, ФИО3, изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора вывод суда о том, что до 7 декабря 2012 года деяния, в совершении которых обвинялся ФИО1, не являлись уголовно-наказуемыми.

Считать наказание ФИО3 в виде 2 лет лишения свободы назначенным с применением положений ст.64 УК РФ.

В остальной части приговор в отношении ФИО1, ФИО3 и этот же приговор в отношении ФИО2 оставить без изменения.

Апелляционное представление государственных обвинителей Третяка Д.С., Кондратьевой Е.В., удовлетворить частично. Апелляционные жалобы осужденных ФИО1, ФИО3, ФИО2, оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Забайкальский краевой суд.

Председательствующий, судья Е.С. Шемякина

Судьи: И.С.Емельянова

Н.Г.Горюнова

Копия верна: судья-докладчик Шемякина Е.С.

Председательствующий дело №

по делу ФИО6