Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по уголовным делам Иркутского областного суда в составе председательствующего Осипова Д.Ю., судей Мельниковой Г.П., Сергеевой Г.Р., при секретаре Шмидт В.О., с участием прокурора Таракановой А.В., осужденного Морозова А.В., путем использования систем видео-конференц-связи, его защитников – адвокатов Орловского С.О. и Степанова А.Б.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело с апелляционной жалобой адвоката Степанова А.Б. на постановление Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 19 января 2022 года об отклонении замечаний адвоката Степанова А.Б. на протокол судебного заседания и с апелляционными жалобами адвоката Степанова А.Б. в интересах осужденного Морозова А.В. на приговор Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 22 ноября 2021 года, которым

Морозов Антон Владимирович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес изъят>, ранее судимый:

- 12 октября 2020 года Куйбышевским районным судом г. Иркутска по ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 161 УК РФ, к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев,

осужден по ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 105 УК РФ к 6 годам лишения свободы.

На основании ч. 5 ст. 74 УК РФ условное осуждение по приговору Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 12 октября 2020 года отменено, и в соответствии с требованиями ст. 70 УК РФ окончательно назначено наказание в виде 6 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена прежней до вступления приговора в законную силу.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу, с зачетом в отбытый срок времени содержания под стражей с 1 декабря 2020 года до вступления приговора в законную силу, в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 72 УК РФ, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором суда решен вопрос о вещественных доказательствах.

Выслушав осужденного Морозова А.В., его защитника – адвоката Степанова А.Б., поддержавших доводы апелляционных жалоб, возражения прокурора Таракановой А.В., полагавшей приговор и постановление законными и обоснованными, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

По приговору суда, вынесенного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Морозов А.В. признан виновным и осужден за покушение на убийство, то есть покушение на умышленное причинение смерти другому человеку, не доведенное до конца по независящим от него обстоятельствам.

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ в <адрес изъят> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах адвокат Степанов А.Б. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным и необоснованным. В обоснование своих доводов указывает, что судом и стороной обвинения неоднократно допускались грубые нарушения уголовно-процессуального закона, оказывалось воздействие на присяжных, а сторона защиты была ограничена в представлении доказательств. Указывает, что председательствующий в кратком вступительном слове сообщил, что вопросов будет 4, но не уточнил, что могут быть поставлены частные вопросы в соответствии с позицией стороны защиты, что повлияло на мнение присяжных, и ими был проигнорирован частный вопрос стороны защиты, на него дан отрицательный ответ. Считает, что судом необоснованно снят вопрос к кандидатам в присяжные о том, сложилось ли у них впечатление о виновности либо невиновности подсудимого, что не позволило выявить лиц, имеющих предубеждение. Обращает внимание, что председательствующий, обращаясь к присяжным, сообщил, что суд устанавливает виновность или невиновность лица, однако при рассмотрении дела с присяжными установление виновности подсудимого является компетенцией присяжных, а не суда, в связи с чем, по его мнению, у присяжных сформировалось неверное представление о роли председательствующего, что отразилось в их ответах. Указывает, что перед присяжными озвучивался регламент судебного заседания, при входе коллегии председательствующий не вставал, что создало у присяжных предубеждение относительно решающей роли председательствующего. Считает, что сторона защиты была лишена возможности выступить со вступительным заявлением и высказать мнение о порядке исследования доказательств. Обращает внимание, что государственный обвинитель и представитель потерпевшего сообщали сведения, не относящиеся к компетенции присяжных, обращали внимание на верховенство и незыблемость решений председательствующего, вводили присяжных в заблуждение о количестве ранений у потерпевшего, о наличии у него повреждений, которые отсутствовали в предъявленном обвинении. Кроме того, государственный обвинитель оказывал давление на свидетелей, задавая вопросы до тех пор, пока не получал нужный ответ, при этом суд не реагировал на подобные нарушения. Указывает, что присяжным представлялись доказательства, которые имели неустранимые сомнения в их достоверности, например, протоколы осмотра места происшествия и фототаблицы к ним. Обращает внимание, что государственный обвинитель при допросе свидетелей задавал им вопросы не относимые к предъявленному обвинению, задавал их в форме утверждения, порой сам отвечал за свидетелей, с целью создания предубеждения у присяжных в отношении подсудимого. Считает, что председательствующим необоснованно отказывалось стороне защиты в исследовании обстоятельств в пределах предъявленного обвинения, прямо запрещалось присяжным учитывать ряд сведений, например о том, кто вызывал скорую помощь потерпевшему, кто вез его в больницу, сведения о том, что свидетель А. пояснила, что она не давала показания, оглашенные в суде, а также сведения, сообщенные осужденным, что он заранее знал о наличии у потерпевшего ножа. Считает, что председательствующий занял сторону обвинения, выяснял фактические обстоятельства у свидетелей и подсудимого, оказывал на них давление, давал оценку показаниям в ходе судебного разбирательства, тем самым оказывал воздействие на присяжных. Судом незаконно возобновлено судебное следствие, разрешено оглашение показаний свидетелей при отсутствии существенных противоречий. Указывает, что при обсуждении вопросов присяжным суд вышел за рамки предъявленного обвинения, расширил его, тем самым, по мнению защиты, создал предубеждение у присяжных, что повлияло на их ответы. Указывает, что вопросный лист составлен из вопросов с непонятными формулировками, в частности вопросы 2 и 2.1, поскольку в одном вопросе содержится версия обвинения, а во втором – версия защиты. Считает, что присяжные приняли решение единогласно, а не единодушно, однако председательствующий не предложил им возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений. Кроме того, указывает на то, что им были поданы замечания на протокол судебного заседания, которые были необоснованно отклонены постановлением от 19 января 2022 года, тогда как его замечания полностью соответствуют аудиозаписи судебного заседания, а протокол противоречит ей. Просит приговор отменить и направить дело на новое рассмотрение, также просит отменить постановление об отклонении замечаний на протокол.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Щ. приводит аргументы о несостоятельности доводов защитника, считая их не подлежащими удовлетворению.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Уголовное дело в отношении Морозова А.В. рассмотрено судом с участием присяжных заседателей в соответствии с ходатайством осужденного, заявленного им при ознакомлении с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ и подтвержденного им в ходе предварительного слушания, проводившегося в соответствии с положениями ст. 325 УПК РФ.

Суд удостоверился, что осужденному были разъяснены в присутствии его защитников и понятны особенности и правовые последствия рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, в том числе предусмотренные ст. 389.27 УПК РФ, которые были приняты Морозовым А.В. без каких-либо возражений.

Уголовное дело рассмотрено законным составом суда. Коллегия присяжных заседателей сформирована с соблюдением требований ст. ст. 326-328 УПК РФ. Согласно протоколу судебного заседания сторонам была предоставлена возможность воспользоваться правом подачи мотивированных и немотивированных отводов. В равной мере было предоставлено право задавать вопросы кандидатам в присяжные заседатели с целью установления их объективности и беспристрастности, возможности участия в деле.

Оглашение регламента судебного заседания в присутствии коллегии присяжных заседателей не влияет на законность принятого решения и не противоречит положениям уголовно-процессуального закона, в связи с чем доводы апелляционной жалобы в данной части подлежат отклонению. Кроме того, законом не предусмотрено, чтобы председательствующий или иные участники процесса вставали при входе коллегии присяжных заседателей.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, обращение председательствующего к кандидатам в присяжные заседатели полностью соответствует ч. 2 ст. 328 УПК РФ. Председательствующий обратил внимание кандидатов на задачи, стоящие перед ними при рассмотрении уголовного дела, обратив внимание на основные вопросы, которые будут обязательно поставлены перед присяжными заседателями, что не исключает постановку частных вопросов в соответствии с позицией стороны защиты.

Председательствующим обоснованно снят вопрос адвоката Степанова А.Б. кандидатам в присяжные заседатели при отборе коллегии, сложил ли кто-то из них впечатление о виновности либо невиновности осужденного, поскольку данный вопрос не связан с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела, в соответствии с ч. 8 ст. 328 УПК РФ, кроме того, вопрос о виновности или невиновности разрешается коллегией присяжных заседателей в совещательной комнате при вынесении вердикта.

Заявлений о том, что вследствие особенностей уголовного дела образованная коллегия присяжных заседателей в целом может оказаться неспособной вынести объективный вердикт ввиду тенденциозности ее состава, от сторон не поступило, как не поступило и замечаний по поводу формирования коллегии присяжных заседателей.

Согласно протоколу судебного заседания председательствующий, обращаясь к присяжным заседателям, указал, что суд устанавливает виновность или невиновность лица в ходе состязательного процесса. Слово суд использовано председательствующим в широком смысле и подразумевает присяжных заседателей, поскольку судебное разбирательство осуществляется судом с участием присяжных, а не одними присяжными заседателями, а доводы защитника в данной части противоречат требованиям закона и смыслу, вложенному председательствующим в свою речь.

Судебное следствие проведено с учетом требований ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей, исследовались только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливалась присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, и их исследование осуществлялось в условиях обеспечения сторонам, в том числе стороне защиты, всех предусмотренных законом возможностей по представлению суду доказательств, оспариванию допустимости и достоверности доказательств, представленных противоположной стороной. Все вопросы, связанные с исследованием доказательств по уголовному делу, которые возникали в судебном заседании, разрешались председательствующим в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, а сам он на протяжении всего судебного разбирательства сохранял объективность.

Так, согласно требованиям ст. 335 УПК РФ государственный обвинитель во вступительном заявлении изложила существо предъявленного обвинения и предложила порядок исследования представленных доказательств, а адвокат Степанов А.Б. высказал согласованную с осужденным и вторым адвокатом Орловским С.О. позицию по предъявленному обвинению, не высказал возражений по предложенному государственным обвинителем порядку исследования доказательств, при этом указал на представление доказательств со стороны защиты, в связи с чем доводы адвоката об обратном судебная коллегия находит несостоятельными.

Доводы о том, что государственным обвинителем присяжным заседателям во вступительном заявлении сообщались сведения, не относящиеся к их компетенции, а именно о совершении Морозовым А.В. преступления в состоянии алкогольного опьянения, не соответствуют нормам закона, поскольку данное обстоятельство входит в объем предъявленного осужденному обвинения.

Согласно требованиям уголовно-процессуального закона судья задает вопросы осужденному, потерпевшему, свидетелям после их допроса сторонами, закон так же не лишает судью таких полномочий и при рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей. Постановка вопросов председательствующим не свидетельствует о нарушении судом принципа равноправия и состязательности сторон, а также не свидетельствует о выполнение председательствующим роли стороны обвинения.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, вопрос председательствующего свидетелю А. «Вы убеждены в этом?» является лишь уточнением и не порочит достоверность показаний свидетеля. Протокол судебного заседания не содержит сведений о том, что председательствующим при допросе потерпевшего Р., свидетеля А. и осужденного Морозова А.В. задавались наводящие и повторяющиеся вопросы. Также не имеется сведений о том, что председательствующий своими действиями оказывал давление на коллегию присяжных заседателей и создавал предубеждение относительно осужденного.

Данных о том, что председательствующий давал оценку показаний допрашиваемых лиц в ходе судебного заседания, в материалах уголовного дела не имеется.

При этом поставленные перед свидетелями вопросы, не относимые к предъявленному обвинению, вопросы в форме утверждения, а также содержащие в себе ответы, были сняты председательствующим, присяжным заседателям было разъяснено о необходимости не учитывать данные вопросы при вынесении вердикта.

Вопреки доводам жалоб, суд действовал в рамках ст. ст. 252, 335 УПК РФ, не лишая и не ограничивая права стороны защиты на представление доказательств. При этом председательствующим обоснованно сняты вопросы стороны защиты при допросе свидетелей А., Н., К. и потерпевшего Р. о самочувствии потерпевшего и осужденного после их доставления в больницу, о причинах отказа потерпевшего от госпитализации, о том, кто вызывал скорую помощь, и кто кого вез в медицинское учреждение, поскольку данные вопросы не относятся к фактическим обстоятельствам дела и не подлежат учету присяжными заседателями при вынесении вердикта.

В ходе судебного следствия стороной обвинения и защиты присяжным заседателям представлялись доказательства, относимость и допустимость которых проверена и сомнений не вызывает, в том числе протоколы осмотра места происшествия и фототаблицы к ним от ДД.ММ.ГГГГ. При этом поставленный стороной защиты вопрос о разных номерах КУСП в сопроводительном письме и фототаблицах к осмотру места происшествия обсуждался сторонами и не повлиял на возможность представления данных доказательств присяжным заседателям, с чем также соглашается судебная коллегия, поскольку данное отличие не влияет на допустимость и достоверность указанных доказательств.

Председательствующим также обоснованно сделаны разъяснения присяжным заседателям о необходимости не учитывать показания свидетеля А. о том, что она не давала показания, указанные в протоколе ее допроса, на предварительном следствии.

В судебном заседании исследовался изъятый в ходе осмотра места происшествия нож, при этом свидетелю А. этот нож не предъявлялся для опознания в порядке ст. 193 УПК РФ, такое следственное действие не проводилось, о чем в протоколе судебного заседания имеются соответствующие разъяснения председательствующего и запрет на употребление слова «опознание».

Вопреки доводам жалобы, сведений о том, что в судебном заседании с участием присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства, не имеется.

Оглашение показаний свидетелей П., А., К. и С. было произведено в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ. При этом доводы стороны защиты об отсутствии существенных противоречий в показаниях указанных свидетелей, препятствующих оглашению их показаний, данных на предварительном следствии, являются несостоятельными, опровергаются материалами дела, которые указывают на наличие таких противоречий.

При оглашении заключения судебно-психиатрической экспертизы в отношении потерпевшего Р., а также при допросе эксперта, до сведения присяжных заседателей не доводились суждения относительно достоверности и правдивости показаний потерпевшего. Согласно протоколу судебного заседания по вопросам оглашения указанного заключения в части и допроса эксперта между сторонами было достигнуто согласие. Более того, присяжным заседателям председательствующим было разъяснено, что сведения, содержащиеся в заключении эксперта, а также в его показаниях, касающиеся личности потерпевшего, им необходимо учитывать не как состояние здоровья потерпевшего, а лишь для объективной оценки показаний потерпевшего как доказательства.

Допрос осужденного с участием присяжных заседателей производился в соответствии с требованиями УПК РФ, с соблюдением особенностей, предусмотренных ст. 334 УПК РФ. Морозов А.В. не был каким-либо образом ограничен при даче показаний, он пояснил об обстоятельствах предъявленному ему обвинения, рассказал свою версию произошедшего. Вопреки доводам жалобы, председательствующим верно сделаны разъяснения присяжным заседателям о необходимости не учитывать доводы осужденного о том, что он заранее знал о наличии у потерпевшего при себе ножа, поскольку это не относится к фактическим обстоятельствам дела.

Судебной коллегией не установлено данных, указывающих на оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей. Как усматривается из протокола судебного заседания, председательствующим были созданы все необходимые, предусмотренные процессуальным законом условия, исключающие необъективность вердикта коллегии присяжных заседателей, возможность оказания на них какого-либо давления, а также последующих их решений по вопросам, отнесенным в соответствии с ч. 1 ст. 339 УПК РФ к компетенции присяжных заседателей. В начале каждого судебного заседания председательствующим выяснялся вопрос об оказании на них давления в перерывах между судебными заседаниями, на что присяжные заседатели неизменно сообщали о сохранении своей объективности и беспристрастности.

Все заявленные сторонами ходатайства, разрешены в установленном законом порядке. Стороны не были ограничены в возможности представления доказательств, подлежащих исследованию с участием коллегии присяжных заседателей.

Согласно ст. 294 УПК РФ, если участники прений сторон или подсудимый в последнем слове сообщат о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, или заявят о необходимости предъявить суду для исследования новые доказательства, то суд вправе возобновить судебное следствие. Согласно протоколу судебного заседания от 12 ноября 2021 года государственным обвинителем после окончания судебного следствия было заявлено ходатайство о допросе ранее недопрошенного свидетеля С., с учетом обеспечения явки указанного свидетеля, судом данное ходатайство было удовлетворено и возобновлено судебное следствие, что полностью отвечает требованиям уголовно-процессуального закона, а доводы адвоката об обратном несостоятельны и не основаны на нормах закона. При этом факт того, что стороны не начинали выступление в прениях, не влияет на законность действий председательствующего.

Карта вызова скорой медицинской помощи была повторно предъявлена присяжным заседателям по ходатайству стороны обвинения, которая согласно ч. 1 ст. 274 УПК РФ самостоятельно определяет очередность исследования доказательств, и исследована в иной части. Кроме того, при разрешении ходатайства о повторном исследовании указанного доказательства стороной защиты замечания и возражения не высказывались.

Прения сторон проведены в соответствии с положениями ст. 292 УПК РФ и с учетом особенностей, установленных ст. 336 УПК РФ. Сторона обвинения, как и сторона защиты в прениях давали исследованным в судебном заседании доказательствам свою оценку в соответствии с их процессуальным положением, что не противоречит требованиям закона. Доводы стороны защиты об оказании государственным обвинителем в прениях сторон давления на коллегию присяжных заседателей путем апеллирования к верховенству и незыблемости решений председательствующего, указание на долг службы и упоминание о совести, судебная коллегия находит несостоятельными.

На суждения и высказывания в прениях сторон, которые не могут быть доведены до присяжных заседателей, председательствующим делались замечания и соответствующие разъяснения, согласно которым присяжные не должны были их учитывать при принятии решения, в том числе на высказывания государственного обвинителя о психическом здоровье осужденного, а также на высказывания законного представители потерпевшего о черепно-мозговой травме в тяжелой форме и различных ушибах, отсутствующих в предъявленном обвинении.

В прениях государственный обвинитель указал о наличии у потерпевшего четырех рубленых ран, что соответствует предъявленному обвинению. При этом указание о том, что эксперт в заключении говорит о трех рубленых ранах не свидетельствует о введении коллегии присяжных заседателей в заблуждение, с учетом напутственного слова председательствующего, который еще раз напомнил присяжным заседателям об исследованных в судебном заседании доказательствах, в том числе о заключении судебно-медицинской экспертизы, согласно которой у потерпевшего имелось четыре рубленые раны.

Последнее слово осужденного заслушано с соблюдением требований ч. 2 ст. 337 и ст. 293 УПК РФ.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, вопросный лист отвечает требованиям ст. ст. 338, 339 УПК РФ, он сформулирован в соответствии с предъявленным обвинением, с учетом результатов судебного следствия и с учетом прений сторон, после обсуждения вопросов сторонами. Постановка вопросов, подлежащих разрешению, их содержание и формулировки были понятны присяжным заседателям, которые за разъяснениями по данному поводу не обращались, позволяли им полно и всесторонне оценить представленные доказательства по делу и сделать вывод о виновности или невиновности осужденного в инкриминируемом ему преступлении. Формулировки вопросов конкретны и понятны, в них отсутствуют положения, требующие от присяжных заседателей юридических познаний или могущие быть расценены как содержащие в себе предрешение.

При подготовке вопросного листа сторонам, в том числе стороне защиты, была обеспечена возможность высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов.

В соответствии с ч. 4 ст. 338 УК РФ председательствующий в совещательной комнате окончательно сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, и не нарушил положения ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, внес их в вопросный лист, подписав его, после выхода из совещательной комнаты вопросный лист был оглашен в присутствии присяжных заседателей и передан старшине присяжных.

При этом на председательствующего законом не возложена обязанность непременного внесения в вопросный лист замечаний сторон при обсуждении вопросного листа.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, содержание и формулировка частного вопроса № 2.1, содержащего в себе версию стороны защиты, также были понятны присяжным заседателям, ответ на данный вопрос понятен, неясностей и противоречий не содержит. При этом ответ на данный вопрос дан присяжными заседателями в соответствии с ч. 7 ст. 343 УПК РФ в виде отрицания с обязательным пояснительным словосочетанием, раскрывающим или уточняющим смысл ответа, а именно «нет, не доказано».

Напутственное слово председательствующего соответствует положениям ст. 340 УПК РФ. В нем председательствующий привел содержание обвинения, нормы уголовного закона, напомнил об исследованных доказательствах и разъяснил положения, указанные в ч. 3 ст. 340 УПК РФ, в том числе о том, что все неустранимые сомнения должны трактоваться в пользу осужденного. При этом председательствующий привел позицию сторон, не ссылался на недопустимые и неисследованные доказательства.

Также председательствующий обратил внимание присяжных заседателей на то, что в случае вынесения обвинительного вердикта они могут признать осужденного заслуживающим снисхождения, разъяснив последствия такого признания. Возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения принципа объективности и беспристрастности стороны в судебном заседании не заявляли.

Нарушений уголовно-процессуального закона при принятии вердикта по делу не установлено. Вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным и непротиворечивым, соответствует требованиям статьи 343 УПК РФ.

При этом как следует из протокола судебного заседания, после подписания вопросного листа с внесенными в него ответами, возвращения присяжных в зал судебного заседания и передачи вопросного листа председательствующему для ознакомления, судья, обоснованно усмотрев в первоначальном варианте вопросного листа с внесенными в него ответами неясности, обратил внимание на это коллегии присяжных заседателей через старшину, предложив устранить их в совещательной комнате, что соответствует положениям ч. 2 ст. 345 УПК РФ.

Поскольку для устранения неясностей в ответах на поставленные перед присяжными заседателями вопросы не требовалось постановки новых или дополнительных вопросов, а также внесения уточнений, в силу требований ст. ст. 344 и 345 УПК РФ не было необходимости заслушивать мнение сторон и вновь произносить краткое напутственное слово.

После устранения в совещательной комнате имевшихся неясностей, вопросный лист подписан старшиной присяжных заседателей и председательствующим в судебном заседании. Нарушений порядка и сроков совещания присяжных заседателей при вынесении вердикта, тайны совещательной комнаты допущено не было.

Ответив на поставленные вопросы единогласно, а не единодушно, как указано в апелляционных жалобах, присяжные заседатели вынесли ясный и непротиворечивый вердикт, что является выражением позиции всей коллегии присяжных заседателей по данному вопросу.

Последствия провозглашенного вердикта были обсуждены в соответствии со статьей 347 УПК РФ.

Приговор в отношении осужденного постановлен в порядке, установленном главой 39 УПК РФ, с соблюдением особенностей, установленных ст. 351 УПК РФ, согласно которым в обвинительном приговоре, постановленном на основании вердикта присяжных заседателей, оценка доказательств не приводится.

Председательствующий правомерно постановил по результатам разбирательства по уголовному делу обвинительный приговор с назначением наказания, не усмотрев оснований, предусмотренных ч. 5 ст. 348 УПК РФ для роспуска коллегии присяжных заседателей.

Правовая оценка действиям осужденного дана в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом присяжных заседателей, при этом уголовный закон применен правильно. Председательствующий обосновано пришел к выводу, что вердикт коллегии присяжных заседателей служит основанием для квалификации действий Морозова А.В. по ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушение на убийство, то есть покушение на умышленное причинение смерти другому человеку, не доведенное до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

С учетом установленных вердиктом присяжных заседателей фактических обстоятельств другая квалификация действий Морозова А.В. исключается.

Психическое состояние осужденного Морозова А.В. судом исследовано с достаточной полнотой. С учетом заключения комиссии судебно-психиатрических экспертов, его адекватного поведения в судебном заседании, правильном ориентировании в окружающей обстановке, собранного и исследованного характеризующего материала на последнего, суд обоснованно пришел к убеждению о его вменяемости и необходимости назначения наказания за совершенное преступление, с чем также соглашается и судебная коллегия.

При назначении наказания Морозову А.В. суд в соответствии с положениями ст. ст. 43, 60 УК РФ учёл характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории особо тяжких, данные о личности осужденного в полном объеме, в том числе наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Суд в соответствии с требованиями п. п. «г, и» ч. 1 ст. 61 УК РФ признал смягчающими наказание обстоятельствами наличие малолетних детей у виновного, активное способствование раскрытию и расследованию преступления.

Также судом были учтены и иные заслуживающие внимания обстоятельства, а именно частичное признание вины, раскаяние в содеянном, состояние здоровья, молодой возраст, состояние здоровья матери.

Иных смягчающих наказание обстоятельств суд первой инстанции при рассмотрении уголовного дела не усмотрел, не усматривает их и судебная коллегия.

Не усмотрев оснований для снижения категории преступления, предусмотренных ч. 6 ст. 15 УК РФ, а также для применения требований ст. ст. 64 и 73 УК РФ, суд пришел к правильному выводу о назначении наказания только в виде реального лишения свободы.

Размер назначенного осуждённому наказания определён судом с учётом положений ст. ст. 65, 66 УК РФ, при этом наказание обоснованно назначено без учета положений ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Поскольку Морозов А.В. совершил умышленное особо тяжкое преступление в период испытательного срока, судом обоснованно применены положения ч. 5 ст. 74 УК РФ, отменено условное осуждение по приговору Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 12 октября 2020 года и окончательно назначено наказание с учётом положений ст. 70 УК РФ.

Вид исправительного учреждения отбывания наказания Морозову А.В. назначен в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ как строгий и является правильным.

Выводы суда обоснованы, мотивированы, оснований не согласиться с ними судебная коллегия не усматривает и считает, что назначенное Морозову А.В. наказание как по его виду, так и по размеру соответствует содеянному, является справедливым, оснований для его снижения не имеется.

Протокол судебного заседания составлен с соблюдением требований ст. ст. 259, 353 УПК РФ. Председательствующим по делу в установленном законом порядке были рассмотрены замечания на протокол судебного заседания, и по итогам рассмотрения было принято решение, отвечающее требованиям ч. 3 ст. 260 УПК Российской Федерации.

В протоколе судебного заседания отражены все стадии процесса, подробно изложены вопросы и ответы участников процесса, их ходатайства, заявления, выступления. Протокол судебного заседания не является стенограммой. Те замечания на протокол судебного заседания, которые были отклонены председательствующим, не являются существенными, искажающими смысл показаний допрошенных лиц, и не могут повлиять на итоговое решение по уголовному делу.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих изменение либо отмену приговора, а также обжалуемого постановления о рассмотрении замечаний, не усматривается.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 22 ноября 2021 года в отношении Морозова Антона Владимировича и постановление от 19 января 2022 года об отклонении замечаний на протокол судебного заседания оставить без изменения, апелляционные жалобы адвоката Степанова А.Б. – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции (г. Кемерово) через Куйбышевский районный суд г. Иркутска в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения.

В случае обжалования осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий Д.Ю. Осипов

Судьи Г.П. Мельникова

Г.Р. Сергеева