Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению заместителя Муромского городского прокурора М.В.Н., апелляционным жалобам осужденного Кочеткова Д.Г. и его защитника – адвоката Беловой Н.В., адвоката Кротова М.Е. в защиту интересов осужденного Елисеева Е.Н., осужденного Шоваров И.А. и его защитника – адвоката Захарова О.А. на приговор Муромского городского суда **** от ****, которым

Шоваров И.А., **** года рождения, уроженец ****, ранее судимый:

– **** Муромским городским судом **** по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 4 годам лишения свободы, освобожденного **** условно-досрочно с не отбытым сроком 1 год 4 месяца 7 дней;

– **** Вязниковским городским судом **** по п.п. «а, г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, с применением ч. 7 ст. 79, ст. 70 УК РФ (приговор от ****) к 3 годам лишения свободы, освобожденного **** по постановлению Ковровского городского суда от **** в связи с заменой лишения свободы исправительными работами на срок 1 год 4 месяца с удержанием 10% заработной платы, отбывшего наказание ****,

признан виновным и осужден по п. «б» ч.4 ст. 162 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы исчислен со дня вступления приговора в законную силу с зачетом в срок отбытия наказания в виде лишения свободы времени содержания Шоваров И.А. под стражей с **** по ****, с **** до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии особого режима; времени содержания Шоваров И.А. под домашним арестом с **** по **** из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день содержания под стражей.

Принято решение об избрании в отношении Шоваров И.А. меры пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу, взят под стражу в зале суда.

Кочетков Д. Г., **** года рождения, уроженец ****, ранее судимый:

– **** Вязниковским городским судом **** по п.п. «а, г» ч. 2 ст. 161 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожденного **** по постановлению Ковровского городского суда **** от **** с заменой лишения свободы исправительными работами на срок 1 год 12 дней с удержанием в доход государства 10% заработка,

признан виновным и осужден по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы исчислен со дня вступления приговора в законную силу с зачетом в срок отбытия наказания в виде лишения свободы времени содержания Кочеткова Д.Г. под стражей с **** до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Принято решение о сохранении избранной ранее в отношении Кочеткова Д.Г. меры пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу.

Елисеев Е. Н., **** года рождения, уроженец ****, ранее не судимый,

признан виновным и осужден по п.п. «а, в, д» ч. 2 ст. 161 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с установлением испытательного срока на 2 года, на осужденного возложены следующие обязанности: не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, являться на регистрацию в дни, установленные специализированным органом.

Принято решение о ранее избранной в отношении Елисеева Е.Н. мере пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, которая оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Гражданский иск потерпевшей К.В.А. о компенсации морального вреда удовлетворен частично.

С осужденного Елисеева Е.Н. в пользу К.В.А. в счет компенсации морального вреда, причиненного в результате преступления, взыскано 40 000 рублей.

С осужденного Шоваров И.А. в пользу К.В.А. в счет компенсации морального вреда, причиненного в результате преступления, взыскано 90 000 рублей.

С осужденного Кочеткова Д.Г. в пользу К.В.А. в счет компенсации морального вреда, причиненного в результате преступления, взыскано 150 000 рублей.

Приговором также решен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Пальцева Ю.Н. о содержании приговора, существе доводов апелляционных представления, жалоб и возражений на апелляционные жалобы, выступления прокурора Байбиковой Д.В., полагавшей необходимым приговор изменить по доводам апелляционного представления, жалобы ставить без удовлетворения, осужденных Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г., их защитников - адвокатов Захарова О.А. и Беловой Н.В., поддержавших доводы жалоб и возражавших по доводам апелляционного представлений, осужденного Елисеева Е.Н. и его защитника – адвоката Кротова М.Е., поддержавших доводы жалобы, возражавших против удовлетворения апелляционного представления и оставивших на усмотрение суда доводы жалоб в отношении осужденных Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г., суд апелляционной инстанции,

установил:

Шоваров И.А. и Кочетков Д.Г. признаны виновными и осуждены за совершение разбоя, то есть нападения с целью хищения чужого имущества с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере.

Елисеев Е.Н. признан виновным и осужден за совершение грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере.

Преступления совершены осужденными в период с **** по ****, точная дата не установлена, на территории **** при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении заместитель Муромского городского прокурора М.В.Н. выражает несогласие с приговором, полагая его подлежащим изменению ввиду неправильного применения уголовного и уголовно-процессуального законов; несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела; несправедливости приговора вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания.

Ссылаясь на положения ст. 307 УПК РФ, правовую позицию Верховного Суда РФ, изложенную в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 56 «О судебном приговоре», находит необоснованным и не соответствующим установленным судом фактическим обстоятельствам не указание при квалификации действий Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г. квалифицирующего признака «группой лиц по предварительному сговору».

Кроме того, отмечает, что суд, соглашаясь с позицией государственного обвинителя об уменьшении объема предъявленного Елисееву Е.Н. обвинения, квалификации его действия как единого преступления, предусмотренного п. п. «а, в, д» ч. 2 ст. 161 УК РФ, фактически исключил не только излишне вмененную Елисееву Е.Н. ч. 3 ст. 30, п. «г» ч.3 ст. 158 УК РФ, но и сами действия, о чем свидетельствует отсутствие в приговоре описания действий Елисеева Е.Н., имевших место ****.

Помимо этого, полагает, что при назначении наказания Елисееву Е.Н. судом не соблюдены требования ст.ст. 6, 60, 43 УК РФ. В частности, вспаривает вывод суда о возможности применения в отношении Елисеева Е.Н. положений ст.73 УК РФ. Указывает, что Елисеев Е.Н. признан виновным в совершении умышленного тяжкого преступления против собственности, в составе группы лиц по предварительному сговору. По мнению автора представления, при назначении наказания судом не принята во внимание роль Елисеева Е.Н. в совершении преступления, не учтены его действия, связанные с попыткой снятия денежных средств с банковского счета потерпевшей ****. В этой связи находит неверной оценку судом характера и степени общественной опасности совершенного Елисеевым Е.Н. деяния. Приходит к выводу о том, что назначенное осужденному наказание не соответствует характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, обстоятельствам его совершения, не будет способствовать достижению целей наказания.

Просит приговор в отношении Шоваров И.А., Кочеткова Д.Г., Елисеева Е.Н. изменить:

- уточнить описательно-мотивировочную часть приговора указанием о квалификации действий Кочеткова Д.Г. и Шоваров И.А. по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере;

- дополнить описательно-мотивировочную часть приговора, касающуюся описания преступного деяния, совершенного Елисеевым Е.Н., сведениями о событиях, имевших место ****, изложив в следующей редакции: «Продолжая действия, направленные на завладение принадлежащими К.В.А. денежными средствами **** примерно в ****, Елисеев Е.Н., находясь в помещении ПАО ****, расположенном по адресу: ****, поместил банковскую карту ПАО ********, принадлежащую К.В.А., в банкомат №****, ввел известный ему пин-код, активировав банковскую карту, ввел на дисплее банкомата сумму 40 000 рублей, которую намеревался обналичить со счета ****, открытого на имя К.В.А.**** в филиале **** ОО **** ПАО ****. Однако Елисеев Е.Н. довести свой преступный умысел до конца не смог по независящим от него обстоятельствам, так как банкомат удержал банковскую карту в картоприемнике и денежные средства не выдал, поскольку К.В.А. указанную банковскую карту **** в дневное время заблокировала. После этого Елисеев Е.Н. с места преступления скрылся»;

- исключить из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора указание на применение при назначении Елисееву Е.Н. наказания положений ст.73 УК РФ и возложении на него дополнительных обязанностей;

- назначить Елисееву Е.Н. наказание в виде лишения свободы на срок 3 года 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В апелляционной жалобе адвокат Кротов М.Е. в защиту интересов осужденного Елисеева Е.Н. выражает несогласие с приговором, полагая его незаконным, необоснованным, несправедливым и подлежащим изменению.

Оспаривает вывод суда о наличии у подсудимых предварительного сговора на совершения грабежа без применения насилия в отношении потерпевшей, полагая его основанным исключительно на выдержках из обвинительного заключения.

Указывает на отсутствие доказательств заведомой осведомленности Елисеева о наличии людей в доме, куда собрались проникнуть Шоваров и Кочетков.

Выражает несогласие с показаниями Шоварова в части предварительного сговора с Елисеевым на открытое хищение имущества, полагая их ничем не подтвержденными.

Ссылается на показания Елисеева, в которых тот указывает на свою неосведомленность о намерениях Шоварова и Кочеткова совершить открытое хищение с применением насилия в отношении потерпевшей.

Обращает внимание, что Шоваров не предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, с ним было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве и, по мнению защитника, ему было выгодно усугублять положение остальных соучастников, приуменьшая за их счет свою роль в совершенном преступлении. Кроме того, ссылаясь на показания Шоварова, данные им в ходе предварительного и судебного следствия, дает им свою правовую оценку, полагая их непоследовательными ввиду неоднократного изменения последним своей позиции по делу, носящими общий и не конкретизированный характер.

Заявляет об оговоре ШоваровымЕлисеева в совершении особо тяжкого преступления в целях смягчения своей ответственности для заключения и сохранения досудебного соглашения о сотрудничестве, даче им ложных показаний в отношении последнего, и наличии не устраненных судом сомнений в их правдивости и достоверности, что, в силу принципа презумпции невиновности, должно трактоваться в пользу Елисеева.

Считает недопустимой позицию обвинения в части признания недостоверными показаний Шоварова об отсутствии отвертки у Кочеткова, а в части сговора с Елисеевым – достоверными. Указывает, что в ходе предварительного следствия была установлена неосведомленность Елисеева о разбойном нападении, о возможном применении насилия в отношении потерпевшей, ввиду чего указывает на имеющие место неустранимые сомнения в наличии у Елисеева умысла на совершение грабежа.

Ссылаясь на правовые позиции Верховного Суда РФ, изложенные в Бюллетени Верховного Суда РСФСР от 1980 года № 4 (с.13), Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 (ред. от 16.05.2017) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», отмечает, что показания Шоварова в части сообщения Елисееву о необходимости совершения хищения в присутствии людей не подтверждаются как показаниями Кочеткова, там и иными доказательствами.

Указывает, что показания Елисеева об отсутствии у него умысла на участие в грабеже потерпевшей, достоверными и достаточными доказательствами не опровергнуты, являются последовательными, подтверждены им на очных ставках с другими подсудимыми и потерпевшей, а также в ходе судебного следствия, вследствие чего должны быть положены в основу приговора, а его действия должны быть квалифицированы как соучастие в краже.

Полагает, что вывод суда о том, что Елисеев не мог не осознавать имевший место предварительный сговор на совершение открытого хищения с незаконным проникновением в жилище, носит предположительный характер.

Сообщает, что Елисеев состоит в зарегистрированном браке, имеет малолетнего ребенка, постоянное место жительства и работы, где характеризуется положительно, не судим, к административной ответственности не привлекался, на соответствующих учетах не состоит.

Просит приговор в отношении Елисеева Е.Н. изменить, переквалифицировать его действия на ст. 158 УК РФ.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Захаров О.А. в защиту интересов осужденного Шоваров И.А. выражает несогласие с приговором, считает его подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным п.п. 1, 2 ст. 389.15 УПК РФ, ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, и существенного нарушения уголовно-процессуального закона.

Анализируя содержание постановлений о возбуждении уголовного дела следователя З.А.А. от ****, имеющихся в материалах уголовного дела и в материалах об избрании и продлении меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Шоваров И.А., заявляет о наличии в них существенных противоречий в части указания преступлений, по признакам которых возбуждено уголовное дело. В этой связи приходит к выводу о наличии в материалах уголовного дела двух различных постановлений о возбуждении уголовных дел по признакам составов преступлений, предусмотренных п.п. «а, в, г, д» ч. 2 ст. 161 УК РФ и п. «в, г» ч. 3 ст. 158 УК РФ соответственно. При этом обращает внимание на указание в описательно-мотивировочной части постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Шоваров И.А. от **** о возбуждении **** следователем СО МО МВД России «****» уголовного дела по признакам состава преступлений, предусмотренных п.п. «а, в, г, д» ч. 2 ст. 161, п.п «в, г» ч. 3 ст. 158 УК РФ», что противоречит двум постановлениям о возбуждении уголовных дел, находящихся в материалах уголовного дела.

Полагает, что вышеуказанное постановление об избрании меры пресечения в отношении Шоваров И.А. от ****, также противоречит постановлению о продлении срока содержания под стражей в отношении Шоваров И.А. от ****, в описательно-мотивировочной части которого указано о возбуждении **** следственным отделом МО МВД России « ****» двух уголовных дел по признакам преступлений, предусмотренных п.п. «а, в, г, д» ч. 2 ст. 161 и п.п «в,г» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Выражает несогласие с решением суда об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты об истребовании вышеуказанных материалов **** и ****, повлекшим нарушение права на защиту, отмечая, что в ходе судебного заседания неоднократно заявлялось о подписании вышеуказанных постановлений разными лицами. Кроме того, сторона защиты была лишена права на производство почерковедческой судебной экспертизы в целях устранения сомнений в подлинности подписей. Приводит выводы экспертного исследования от ********, проведенного по инициативе стороны защиты, по вопросам подлинности подписей на вышеуказанных постановлениях. На указанные процессуальные нарушении и фактические несоответствия процессуальных документов в материалах дела сторона защиты неоднократно указывала в ходе судебного следствия, а также в прениях, однако данным фактам суд оценки не дал. Ссылаясь на положения ст. 146 УПК РФ, приходит к выводу о том, что указанные противоречия являются существенными.

Приводит правовую позицию Верховного Суда РФ, изложенную в Постановлении Пленума ВС РФ от 19.12.2013 № 41, и указывает, что в материалах уголовного дела не содержится сведений о соединении уголовных дел по спорным постановлениям или иных постановлений о возбуждении уголовных дел. Таким образом, полагает невозможным установить, в рамках каких постановлений было рассмотрено уголовное дело **** и вынесен обвинительный приговор.

Ссылаясь на правовую позицию Верховного Суда РФ, изложенную в п. 21 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 15.12.2022) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», полагает, что исследованные судом материалы уголовного дела, в том числе показания потерпевшей К., свидетеля Ч.З.Ф., не указывают на совершение подзащитным преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ, не подтверждают применение к потерпевшей насилия, высказывание в ее адрес угроз применения физической силы, осведомленности Шоварова о применении такого насилия в отношении К. со стороны Кочеткова. Обращает внимание на показания Шоварова о неоднократном указании Кочетковым в ходе их разговора о том, что осуществление хищения должно быть без применения физического насилия. Утверждает, что вывод суда о виновности Шоваров И.А. в совершении инкриминированного преступления основан на предположениях. Ссылаясь на положения уголовно-процессуального законодательства, Конституции РФ, приходит к выводу о том, что вина Шоваров И.А. в инкриминируемом преступлении не подтверждается материалами уголовного дела, а квалификация его действий является неверной. Просит приговор в отношении Шоваров И.А. отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в ином составе суда; изменить меру пресечения в отношении Шоваров И.А. на подписку о невыезде и надлежащем поведении.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Шоваров И.А., ссылаясь на доводы жалобы адвоката Захарова О.А. и соглашаясь с ними, также выражает несогласие с приговором, полагая его незаконным.

В апелляционной жалобе адвокат Белова Н.В. в защиту интересов осужденного Кочеткова Д.Г. выражает несогласие с приговором, считает его незаконным и подлежащим отмене ввиду существенных нарушений норм уголовно-процессуального и уголовного законодательства, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, несправедливости назначенного наказания следствие его суровости.

Заявляет о нарушении судом требований п. 3 ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Обращает внимание, что указание судом при описании преступного деяния на совершение хищения группой лиц по предварительному сговору не соответствует квалификации действий осужденного в части отсутствия квалифицирующего признака «группой лиц по предварительному сговору». Кроме того, обращает внимание на квалифицирующий признак «с применением предметов, используемых в качестве оружия», отмечая, что в деле фигурирует только один предмет - отвертка.

Считает, что судом допущено нарушение п. 1 ст. 307 УПК РФ. Подробно приводит изложенное в приговоре описание преступного деяния Кочеткова, указывая на отсутствие в нем сведений, кто из осужденных и при каких обстоятельствах первоначально высказал требование передачи имущества (фраза «вновь потребовал» свидетельствует о том, что это было не первичное требование); каким образом Шоваров поддержал действия Кочеткова, и какие именно действия он поддержал. По мнению защитника, содержащееся в приговоре описание преступного деяния не позволяет четко и однозначно установить, кто, в какой последовательности и какие действия совершил в отношении К..

Отмечает о нарушении судом требований п.п. 1 и 2 ч.1 ст. 299 УПК РФ. Обращая внимание на показания Елисеева в судебном заседании в части признания попытки снятия 40 тысяч рублей, имевшей место ****, позицию государственного обвинения об излишней квалификации указанных действий Елисеева как покушения на кражу, указывает на отсутствие описания данных действий Елисеева в приговоре.

Ссылаясь на судебную практику Второго кассационного суда общей юрисдикции, заявляет о нарушении судом принципа презумпции невиновности. Оспаривает вывод суда в части признания несостоятельным довода стороны защиты об участии Кочеткова в инсценировке по заказу К., утверждая, что данная позиция материалами уголовного дела не опровергнута. Отрицая данный факт в приговоре, суд привел несоответствующую действительности информацию. Ссылаясь на показания Кочеткова Д.Г. об аудиозаписи и ее хранении у М., указывает, что они не были проверены судом.

Указывает о незаконности привлечения Кочеткова в качестве обвиняемого ****, в связи с имеющимися исправлениями следователя в протоколе допроса Кочеткова в качестве обвиняемого от **** в части даты проведения следственного действия, которые не удостоверены стороной защиты, и свидетельствуют о недопустимости данного доказательства. При этом обращает внимание на показания Кочеткова о том, что при нем исправления в протокол не вносились, о них осведомлен не был, **** обвинение ему не предъявлялось, что также подтверждается постановлением судьи Макаровой от **** о продлении срока содержания под стражей Кочеткова, где указано о необходимости следователя перепредьявить обвинение, и отсутствует информация о предъявлении Кочеткову обвинения именно ****. По мнению защитника, вопреки выводам суда, изложенным в приговоре, отсутствие замечаний в протоколе допроса подтверждает позицию Кочеткова, что он не знал о внесенных изменениях в указанный документ.

Приводит доводы о незаконности постановления о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 161 УК РФ, вследствие его фальсификации. Указывает на отличие содержания данного постановления от копий постановлений, имеющихся в материалах арестов Кочеткова и Шоварова и в материалах продления им срока содержания под стражей. Ссылаясь на процессуальные документы о проведении обысков в жилище Елисеева и Шоварова, избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Шоварова, продлении срока проверки сообщения о преступлении, отмечает, что изначально уголовное дело было возбуждено по п.п. «а, в, г, д» ч. 2 ст. 161 УК РФ и п.п. «в, г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. Полагает, что факт фальсификации постановления о возбуждении уголовного дела подтверждается ходатайством адвоката О.М.Е. от **** о признании доказательств недопустимыми и протоколом судебного заседания, в котором оно рассматривалось.

Указывает, что в нарушение принципа презумпции невиновности и положений ст.ст. 16, 17 УПК РФ, суд и государственный обвинитель уклонились от изучения и проверки вопроса законности имеющегося в деле постановления о возбуждении дела. Ссылаясь на судебную практику Второго кассационного суда общей юрисдикции, выражает несогласие с решениями суда об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты об исследовании документов, подтверждающих факт неоднократной фальсификации постановления о возбуждении уголовного дела, указывая, что суд рассматривает вопросы, в том числе, связанные с соблюдением процедуры собирания, получения и закрепления доказательств.

Ссылаясь на положения ст. 156, ч. 3 ст. 108 УПК РФ, разъяснения, содержащиеся в п. 13 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 19.12.2013 №41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», указывает на невозможность наличия в материалах уголовного дела нескольких имеющих силу постановлений о возбуждении уголовного дела по одному и тому же факту. По мнению защитника, имеющиеся в материалах в отношении Кочеткова и Шоварова копии постановления о возбуждении дела, имеют отношение к уголовному делу. Вместе с этим, законность и обоснованность постановления о возбуждении дела в ходе досудебного производства никем не проверялась.

В подтверждение доводов также сообщает, что рапорт, по результатам рассмотрения которого **** в **** часов **** минут было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 158 УК РФ, был зарегистрирован в КУСП сотрудником полиции С., который заступил на службу **** лишь в **** часов утра. С учетом приведенных доводов, полагает сфальсифицированной и саму регистрацию в КУСП.

Кроме того, указывает на незаконность повода для принятия решения о возбуждении уголовного дела. Отмечает, что два заявления от К. и ее сообщение о преступлении были зарегистрированы в КУСП УВД о. **** под одним и тем же порядковым номером в нарушение п. 4 Инструкции о порядке приема, регистрации и разрешении в территориальных органах Министерства внутренних дел Российской Федерации заявлений и сообщений о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях, утвержденной Приказом МВД России от 29.08.2014 г. №736, что подтверждено **** городской прокуратурой в ходе проведенной по заявлению Кочеткова проверкой.

Оспаривая выводы суда в указанной части, отмечает, что позиция стороны защиты о фальсификации постановления о возбуждении уголовного дела ни прокурором, ни судом не опровергнута.

Полагает недоказанной вину Кочеткова в совершении разбойного нападения на К., а данное судом толкование материального права неправильным. Отмечает, что ни постановление о привлечении в качестве обвиняемого, ни приговор не содержат сведений, в чем выражалась угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья, а содержат лишь информацию о примененном насилии, которое, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, не повлекло вреда здоровью. Полагает, что исходя из п.21 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.12.2002 №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», имевшиеся у К. побои и ограничение ее свободы в виде связывания в подсобном помещении, относятся к насилию, не опасному для жизни и здоровья. При этом отмечает, что угроза не может быть реализована путем причинения побоев или телесных повреждений. Ссылаясь на установленные по делу фактические обстоятельства относительно событий, происходивших в подсобном помещении и спальне, приходит к выводу, что все произошедшее в доме К. не создавало реальной опасности для ее жизни и здоровья, а утверждение К. об обратном является голословным. Полагает, что с учетом ночного времени суток, в случае наличия у подсудимых намерения совершить более дерзкие действия в отношении К. и Ч.З.Ф., последние могли бы осуществить задуманное.

Считает недопустимым доказательством вследствие фальсификации протокол допроса обвиняемого Шоварова от ****, содержащего показания об отвертке.

Кроме того, по мнению защитника, суд в нарушение ст. 252 УПК РФ вышел за рамки предъявленного обвинения и нарушил право на защиту, поскольку, обосновывая угрозу применения насилия, указал на угрозу поджога дома и фразу «неужели деньги дороже жизни», что отсутствует в предъявленном обвинении.

Обращает внимание на альтернативность диспозиции статьи 162 УК РФ, ввиду чего лицо не может быть привлечено к ответственности за угрозу причинения насилия одновременно опасного для жизни и здоровья.

Отмечает, что позиция Кочеткова Д.Г. об участии в инсценировке по заказу К., исследованными в суде доказательствами не опровергнута, следовательно, наличие у него умысла на совершение преступления не установлено, что влечет недоказанность квалифицирующих признаков «группа лиц по предварительному сговору» и «незаконное проникновение в жилище».

Кроме того, полагает недоказанным факт применения предмета, используемого в качестве оружия – отвертки, указывая, что К. не видела, чем именно ей был нанесен удар, а судебно-медицинскому эксперту пояснила об ударе кулаком. Сама отвертка в ходе следствия не найдена. Отсутствие отвертки подтверждает и протокол проверки показаний на месте с участием Шоварова, который ничего об отвертке не говорил, а К. подтвердила правильность пояснений Шоварова.

Приходит к выводу о том, что если бы вина Кочеткова в совершении уголовно-наказуемого деяния была доказана, то деяния следовало бы квалифицировать по ст. 161 УК РФ.

Заявляет, что по делу не установлены объем похищенного имущества и его правильная стоимостная оценка. В частности, указывает на отсутствие доказательств наличия у К. следующего имущества: колье и браслета с жемчугом, золотого кольца с рубином, двух золотых обручальных кольца, золотые серег с розовым рубином, золотых серег в форме цветка с фианитами, серег из серебра в форме кольца с розовыми и голубыми вставками, золотой броши. Полагает голословными и надуманными пояснения К. о наличии у нее указанного имущества, поскольку они подтверждаются лишь сделанными ручкой рисунками и сведениями с интернет - сайтов о стоимости аналогов. На основании изложенного, полагает, что данные изделия подлежат исключению из перечня похищенного имущества.

Кроме того, указывает на отсутствие в предъявленном обвинении описания индивидуально - определенных признаков изделий, заявленных как похищенные, которые позволили бы отличить их от других, что, по мнению защитника, является существенным процессуальным нарушением. Считает, что Кочеткову Д.Г. не предъявлено юридически состоятельного обвинения в хищении именно тех украшений, о которых говорит К..

Выражает несогласие с заключением товароведческой экспертизы по стоимости изделий. Полагает, что оно не отвечает требованиям п.п.9, 10 ч. 1 ст. 204 УПК РФ, а выводы являются необоснованными, нечеткими и неоднозначными, представляют собой предположения, сделанные без исследования имущества и документов, отражающих индивидуально-определенные признаки конкретного предмета, заявленного как похищенное, в связи с чем полагает его недопустимым доказательством. Выражает несогласие с методологией проведенного экспертом исследования. Ссылаясь на показания эксперта Р., приходит к выводу, что любая стоимостная оценка, проведенная по фотографии без визуального осмотра вещи, является исключительно предположением, поскольку четко и однозначно не установлен металл, из которого изготовлено изделие, и не выяснен вопрос наличия дефектов.

Полагает незаконным вывод суда о виновности Кочеткова в совершении хищения денег с банковской карты К.. Отмечает, что исследованными в суде документами установлено, что карта является кредитной, собственников денежных средств является ПАО ****. Вместе с тем, банк потерпевшим по делу не признан, представитель банка в суде не допрашивался, что говорит о несостоятельности обвинения. Утверждает, что К. не был причинен ущерб от снятия денег. Согласно ее пояснений в суде, снятую сумму банк с нее не требовал, поскольку после сообщения о хищении карты, банк своевременно ее не заблокировал. Кроме того, автор жалобы указывает на отсутствие в описании преступного деяния и в предъявленном обвинении информации, при каких обстоятельствах, когда и в какой сумме Кочеткову передавались денежные средства, то есть, полагает недоказанным факт передачи Кочеткову части денег их снятых.

Считает приговор незаконным ввиду внутренней противоречивости предъявленного обвинения. В частности, выражает несогласие с предъявлением Елисееву обвинением в совершении преступления группой лиц по предварительному сговору с меньшим размером ущерба. По мнению защитника, если каждый из осужденных действовал в интересах всей группы, как указано в описании преступного деяния, то Елисееву необходимо было предъявлять обвинение в совершении покушения на грабеж в особо-крупном размере, как Кочеткову и Шоварову.

Заявляет о нарушении судом требований ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания. Сообщает, что Кочетков имеет малолетнего сына, который ****, ****, ****, ****, что не было принято во внимание при назначении наказания. Семья Кочеткова****. До заключения под стражу Кочетков официально работал и имел стабильный источник дохода, его нахождение в местах изоляции от общества негативно сказывается на условиях жизни его семьи. Считает, что судом не правильно оценены характер и степень общественной опасности деяний, в совершении которых Кочетков, Шоваров и Елисеев признаны виновными. По мнению защитника, роль Елисеева была не менее актуальна, чем роли Кочеткова и Шоварова. Так, встречи и планирование действий, переодевания осуществлялись на базе Елисеева; Елисеев был на автомобиле, привозил и ждал Кочеткова и Шоварова пока они находились в доме К.; в судебном заседании неоднократно звучало, что если бы не было Елисеева с автомобилем, то не было бы и проникновения в дом. В этой связи приходит к выводу, что назначение Кочеткову и Шоварову наказаний в виде реального лишения свободы, а Елисееву - в виде лишения свободы условно, нельзя признать законным и обоснованным.

Утверждает о формальном подходе суда к рассмотрению дела. В частности, судом не выяснялись и не давалась оценка значимым для постановления приговора обстоятельствам, оправдывающим осужденных; немотивированно отклонялись все ходатайства стороны защиты; умышленно нарушались положения ст. 274 УПК РФ, сторона защиты была лишена возможности оглашать письменные документы, находящиеся в материалах дела, необходимые для подтверждения своей позиции; не выяснялись явные противоречия, касающиеся, в частности, разных цветов раций, осмотренных судом и указанных в протоколах допросов, несмотря на заявление Кочеткова о том, что синие рации – не те, которые были у них.

Приходит к выводу об имевшем место обвинительном уклоне суда, нарушении права на защиту, повлекшим, в том числе, заявление отвода судье Макарова Т.В. ввиду наличия у нее заинтересованности в исходе дела. Указывает, что версия Кочеткова Д.Г. об участии в инсценировке не опровергнута ни государственным обвинением, ни судом, вследствие чего в его действиях отсутствует событие и состав вмененного преступления.

Просит приговор в отношении Кочеткова Д.Г. отменить и вынести оправдательный приговор за отсутствием в его действиях события и состава преступления.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Кочетков Д.Г. также выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным, необоснованным, немотивированным и подлежащим отмене. По мнению автора жалобы, при рассмотрении уголовного дела судом не учтены все обстоятельства по уголовному делу, не соблюдены положения ст.ст. 88, 297, ч. 4 ст. 302 УПК РФ, нарушен принцип презумпции невиновности. Ссылаясь на положения ст.ст. 11, 16 УПК РФ, разъяснения Верховного Суда РФ, изложенные в п.п.2, 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 №29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», Конституционного Суда РФ, изложенных в Постановлении от 27.06.2000 №11-П, заявляет о грубом нарушении судом его права на защиту, положений ст.ст. 16, 50 УПК РФ.

Сообщает, что в ходе предварительного слушания **** не принимал участие его защитник – адвокат О.М.Е., поскольку с ним не было заключено соглашение до начала судебного заседания, что не было связано с его (Кочеткова) материальным положением. При этом от услуг адвоката О.М.Е. он не отказывался, заявлений о его отводе не подавал, а судом данный вопрос не выяснялся, равно как и не были выполнены требования ч. 3 ст. 50 УПК РФ, что является существенным нарушением закона. Назначенная по инициативе суда адвокат Л.Е.Н., от услуг которой он вынужденно не смог отказаться, его позицию не обсуждала, не могла ознакомиться с материалами уголовного дела в полном объеме (16 томов), и не знакомилась с ними, что подтверждается протоколом судебного заседания от ****, то есть не могла оказать квалифицированную юридическую помощь в ходе предварительного слушания. Указывает, что ввиду отсутствия надлежащей защиты в ходе предварительного слушания по делу не смог заявить ряд немаловажных ходатайств до начала судебного разбирательства по существу.

Судом не принята во внимание фальсификация материалов уголовного дела при первоначальном возбуждении уголовного дела по обвинению его в особо тяжком преступлении, доводы об этом судом не опровергнуты, а выводы суда в указанной части противоречат уголовно-процессуальному законодательству.

Ссылаясь на положения Конституции РФ, ч. 2 ст. 61 УПК РФ, практику Конституционного Суда РФ, Владимирского областного суда, указывает, что судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в несоблюдении его права на справедливое судебное разбирательство независимым и беспристрастным судом. В частности, судья Макарова Т.В. в описательно-мотивировочной части постановления от **** о назначении товароведческой судебной экспертизы при изложении вопроса констатировала факт хищения имущества К., а в описательно-мотивировочной части постановления от **** о продлении срока содержания под стражей судья сделала вывод о его виновности в инкриминируемом деянии. Приходит к выводу о постановлении приговора незаконным составом суда.

Указывает на нарушение судом положений п. 1 ст. 307 УПК РФ. Приводит сравнительный анализ описания судом преступных действий, связанных с обналичиванием денежных средств с карты К.В.А., и содержания протокола осмотра предметов в части времени совершения преступных действий (т.1, л.д. 229-232), указывая на их отличия. Приходит к выводу о том, что по делу не установлено точное время совершения преступления, а выявленные противоречия не были судом оценены и устранены.

Ссылаясь на разъяснения Верховного Суда РФ, изложенные в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 №28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», оспаривает доказательственное значение справки-исследования ИП **** (т.13, л.д. 153-214) и справки ООО **** (т.14, л.д.88-89), полагая их недопустимыми и недостоверными. Отмечает, что указанные документы не являются заключением эксперта и не могут служить объективной оценкой стоимости имущества, похищенного у К.. Полагает несоответствующим действительности указание суда на справку-исследование ИП **** как на заключение специалиста.

Ссылаясь на разъяснения Верховного Суда РФ, изложенные в п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», показания эксперта Разгуловой, данных суду, выражает несогласие с заключением товароведческой экспертизы, давая ему собственную правовую оценку, полагая, что его выводы основаны на предположениях, без учета износа имущества, сделаны лишь по фотографиям (рисункам) вещей, в отсутствие документов, характеризующих индивидуально-определенные признаки вещей, что, по мнению автора жалобы, недопустимо и не может служить объективной оценкой имущества, похищенного у К.. Отмечает, что четко и однозначно не установлен метал, из которых изготовлено изделие. Факт предположительной стоимости также подтверждается указанием об этом в тексте самой экспертизы и переменным способом выведения стоимости. Позиция стороны защиты о том, что из дома К. были взяты не ювелирные изделия, а бижутерия, не опровергнута. Полагает голословными показания К. о хищении ювелирных украшений, с учетом отсутствия имущества и бирок на него.

Заявляет, что иных доказательств, объективно подтверждающих указанные в приговоре стоимость, наименования и количество каждой вещи из числа похищенного имущества К., в том числе, что это имущество было изготовлено из золота или другого драгоценного металла, судом исследовано не было. Показания потерпевшей, данные в ходе предварительного следствия, в указанной части исследованы не были.

Указывает на отсутствие в приговоре суждения о том, когда похищенные вещи приобретались К., как долго они находились у нее в эксплуатации, и какова была их фактическая стоимость на момент совершения преступления с учетом износа.

Эксперту не предоставлялись сведения о каких-либо дефектах эксплуатации и фактах, влияющих на увеличение или уменьшение стоимости в зависимости от наличия повреждений и факта их устранения. Осмотр значительного ряда имущества К. в ходе экспертного исследования не проводился. Данные обстоятельства, по мнению апеллянта, имели существенное значение для правильного разрешения вопроса о фактической стоимости похищенного имущества, однако не были приняты судом во внимание при проверке и оценке доказательств, что поставило под сомнение выводы суда об общем размере ущерба, причиненного преступлением.

Ссылаясь на практику Владимирского областного суда, резюмирует, что выводы суда о его виновности в хищении имущества потерпевшей, о стоимости данного имущества, не соответствуют фактическим обстоятельства дела, установленным судом.

Указывает на допущенные судом существенные противоречия в выводах при оценке положенных в основу приговора сообщения и заявлений потерпевшей. Отмечает, что судом проигнорированы представленные в ходе судебного следствия стороной защиты доказательства, которые свидетельствовали о недоказанности обвинения, то есть, сообщения и заявлений разбойного нападения на К.. Судом не дана оценка копиям журнала КУСП ****, в которых не говорится о разбое, и отсутствуют заявления от К..

Выражает несогласие с квалифицирующим признаком «с применением предмета, используемого в качестве оружия». При этом ссылается на протокол проверки показаний на месте от ****, заключение эксперта от ********, где К.В.А. подтвердила отсутствие отвертки.

Обращает внимание, что указание суда о снятии денежных средств с карты в банкомате **** в присутствии Кочеткова, противоречит протоколу осмотра предметов от ****, согласно которому рядом с Елисеевым находился Шоваров.

Указывает на существенные противоречия в выводах суда при описании суммы похищенных ювелирных изделий К.В.А., выразившиеся в указании на страницах 3 и 17-18 приговора разной стоимости ювелирных изделий и общей суммы похищенного имущества.

Резюмирует, что в нарушение требований п.п 2,3 ст. 389.16 УПК РФ, в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни доказательства, и отверг другие. По мнению апеллянта, вышеуказанные противоречия могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Приводит сравнительный анализ содержания заявлений К.В.А. от **** с изложенным в приговоре, утверждая о надуманном искажении судом фабулы текста заявлений, отсутствии в их содержании указаний на удар отверткой по голове и разбойном нападении двух неизвестных.

Указывает на отсутствие точной стоимости похищенного имущества К. – 150 евро по курсу валюты. Ссылаясь на разъяснения Верховного Суда РФ, изложенные в п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», оспаривает доказательственное значение справки с официального сайта ЦБ РФ о стоимости 1 евро, указывая на ее ненадлежащее оформление, а также то, что она не является заключением эксперта и не может служить объективной оценкой стоимости похищенного имущества ввиду чего является недопустимым доказательством. При этом считает, что суд надуманно назвал данный распечатанный лист справкой, которая, согласно протоколу судебного заседания, не была исследована в ходе судебного следствия.

Заявляет о неоднократной фальсификации в ходе предварительного следствия постановления о возбуждении уголовного дела. Оспаривая выводы суда в указанной части, ссылается на процессуальные документы о проведении обысков в жилище Елисеева и Шоварова, избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Шоварова, продлении срока проверки сообщения о преступлении, подтверждающих факт возбуждения уголовного дела по признакам двух составов преступлений (ч. 2 ст. 161 УК РФ и ч. 3 ст. 158 УК РФ), оценка которым судом не дана. Приводит доводы, аналогичные жалобе защитника, в части ссылок на положения ст. 156, ч. 3 ст. 108 УПК РФ, разъяснения, содержащиеся в п. 13 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 19.12.2013 №41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога»; регистрации в КУСП рапорта об обнаружении признаков преступления сотрудником полиции, заступившим на службу позднее времени вынесения постановления о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 158 УК РФ. Сообщает, что последняя фальсификация постановлений о возбуждении уголовного дела произошла после возвращения дела судьей Н.Л.А.**** городскому прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, что подтверждается ходатайством адвоката О.М.Е. о признании недопустимыми доказательствами, после заявления которого судья Н.Л.А. и государственный обвинитель были осведомлены о вынесении обоих постановлений о возбуждении уголовных дел следователем З. одновременно в 6 часов утра.

Полагает приговор незаконным в связи с отсутствием в нем оценки поданной им жалобы.

Указывает, что суд, признав смягчающим наказание обстоятельством Шоваров И.А. частичное добровольное возмещение морального вреда, с учетом перевода денежных средств в сумме 10 000 рублей, в нарушение ст.ст. 274, ч. 1 ст.285 УПК РФ не исследовал приобщенный к материалам уголовного дела документ, подтверждающий данные обстоятельства, без учета мнения сторон вынес процессуальное решение по факту приобщения данного документа. Резюмирует, об отсутствии у суда законного права применять положения п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Указывает на фальсификацию протокола его допроса в качестве обвиняемого, обращая внимание на имеющееся в нем исправление следователя даты проведения следственного действия на ****. Утверждает, что его допрос в качестве обвиняемого **** не производился, каких-либо показаний не давал. Обвинение в окончательной редакции в указанную дату не предъявлялось, что также подтверждается постановлением **** городского суда **** о продлении срока содержания под стражей от ****. Приходит к выводу, что указанный документ взят следователем из более ранней стадии уголовного судопроизводства. Аналогичные нарушения содержатся в протоколе ознакомления о назначении судебной экспертизы от ****; очная ставка Елисеева Е.Н. и Шоварова И.А. от ****; протокол ознакомления о назначении судебной экспертизы от ****; протокол ознакомления о назначении судебной экспертизы от ****.

Заявляет, что судья Макарова Т.В. при вынесении приговора абстрагировалась от доводов стороны защиты относительно материалов уголовного дела, чем исказила саму суть правосудия, нарушила требования Закона РФ от26.06.1992 №3132-1 «О статусе судей в РФ»

Выражает несогласие с решением суда об отказе в удовлетворении ходатайства стороны защиты, направленного на предоставление стороной защиты доказательств фальсификации, обращая внимание, что в материалах уголовного дела на внутренней стороне находится значительный ряд документов, не относящихся к настоящему уголовному делу, персональные данные других людей.

Обращает внимание на несоответствие нумерации материалов уголовного дела описи, наличие у листов дела двойной нумерации либо ее отсутствие.

Отмечает, что приведенные в жалобе доводы о нарушения положений УПК РФ и Конституции РФ влекли неоднократное заявление стороной защиты отводов государственному обвинителю и судье Макарова Т.В.

Обращает внимание, что прокурор У.В.А. в нарушение п. 1,4 Приказа Генеральной прокуратуры РФ № 376 от 30.06.2021, не представил в материалы дела письменное поручение от **** городского прокурора о поддержании государственного обвинения в суде первой инстанции, а заместитель городского прокурора М.В.Н. не представил при подаче возражений на обжалуемый приговор.

Указывает на имеющиеся противоречия в описательно-мотивировочной части приговора. В частности, ссылаясь на установленные судом фактические обстоятельства прибытия Кочеткова, Шоварова и Елисеева на участок местности, проследования Кочеткова и Шоварова к дому потерпевшей и наблюдения за ним, предложения Кочетковым совершить хищение и согласия на это Шоварова и Елисеева, полагает их в указанной части противоречащими приведенным в приговоре показаниям Шоваров И.А. и Елисеева Е.Н.

Кроме того, ссылаясь на установленные судом фактические обстоятельства нанесения Кочетковым удара потерпевшей в область головы рукояткой, полагает их в указанной части противоречащими приведенным в приговоре показаниям потерпевшей К.В.А., экспертному заключению ****, где однозначно нельзя определить, чем именно был нанесен удар – кулаком или отверткой.

Указанные противоречия, по мнению автора жалобы, повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В заключении приходит к выводу о нарушении судом права на защиту, принципа презумпции невиновности, а также о том, что исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства не соответствуют требованиям относимости, допустимости, достоверности, не согласуются между собой и не являются достаточными для вывода о его виновности в совершении инкриминированного преступления.

Просит приговор в отношении него отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции, в ином составе суда со стадии предварительного слушания, меру пресечения изменить на более мягкую – подписку о невыезде или домашний арест в связи с тяжелыми семейными обстоятельствами, а именно ****.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного Кочеткова Д.Г., адвокатов Беловой Н.В., Кротова М.Е. представитель потерпевшей К.В.А. – адвокат Цыганова Е.Н. указывает на необоснованность изложенных в них доводов. Обращая внимание на допущенную судом техническую ошибку, выразившуюся в не указании при квалификации действий Кочеткова Д.Г. и Шоваров И.А. квалифицирующего признака «группой лиц по предварительному сговору», с учетом наличия в описании преступного деяния обстоятельств предварительного сговора на совместное совершение преступления, правильно установленных по делу фактических обстоятельств, считает приговор законным и обоснованным, а назначенное осужденным наказание справедливым. Просит приговор изменить: уточнить описательно-мотивировочную часть приговора указанием о квалификации действий Кочеткова Д.Г. и Шоваров И.А. по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ, в том числе, «группой лиц по предварительному сговору», апелляционные жалобы оставить без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела по доводам представления и жалоб, а также возражений на жалобы, выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Рассмотрение уголовного дела проведено судом в соответствии с положениями главы 36 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, глав 37-39 УПК РФ, регламентирующих процедуру рассмотрения уголовного дела.

Вопреки доводам жалоб дело рассмотрено законным составом суда, всесторонне, полно и объективно.

Необоснованными являются доводы жалоб об обвинительном уклоне, предвзятости суда и его заинтересованности в исходе дела, поскольку из протокола судебного заседания видно, что суд обеспечил равенство прав сторон, сохраняя беспристрастность и объективность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Все ходатайства по делу, а также заявления об отводе судьи и государственного обвинителя, разрешены после их тщательного обсуждения с участниками процесса, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Вопреки доводам жалоб принятые по ним решения являются законными, обоснованными и мотивированными.

Довод осужденного Кочеткова о том, что судья Макарова Т.В. в описательно-мотивировочной части постановления от **** о назначении товароведческой судебной экспертизы констатировала факт хищения имущества потерпевшей К.В.А. признан несостоятельным, поскольку носит субъективный характер. В указанном судебном решении отсутствуют формулировки и выводы по вопросам, разрешение которых отнесено исключительно к стадии постановления приговора, что исключало возможность дальнейшего рассмотрения судьей Макарова Т.В. уголовного дела по существу.

Также суд апелляционной инстанции отмечает, что сторона защиты не была лишена права предоставления доказательств в обоснование своей позиции по делу, участия в исследовании доказательств, их анализе и оценке, и как следует из материалов дела, активно пользовалась всем комплексом своих процессуальных прав в ходе всего судебного разбирательства по уголовному делу.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами жалоб о нарушении права Кочеткова Д.Г. на защиту в ходе предварительного слушания по уголовному делу.

Как следует из материалов дела, адвокат О.М.Е. участия в судебном заседании не принимал ввиду отсутствия соглашения с Кочетковым Д.Г., в связи с чем подсудимому был назначен адвокат Л.Е.Н., на участие которой подсудимый согласился и не ходатайствовал о вызове другого адвоката, при этом объективных данных о том, что адвокат не могла оказать квалифицированную юридическую помощь, в связи с чем, как следует из доводов жалобы Кочеткова Д.Г., он не смог заявить важные ходатайства до начала судебного разбирательства по существу, допустила расхождения в позиции защиты, не имеется. В дальнейшем защиту подсудимого Кочеткова Д.Г. осуществлял адвокат по соглашению и сторона защиты в ходе рассмотрения уголовного дела пользовалась своими процессуальными правами без ограничения.

Вопреки доводам жалоб, вывод суда о доказанности вины осужденных Шоваров И.А., Кочеткова Д.Г. и Елисеева Е.Н. в совершении инкриминированного преступления является правильным, соответствующим фактическим обстоятельствам дела и основанным на достаточной совокупности доказательств, исследованных судом первой инстанции и приведенных в приговоре.

Сомневаться в объективности и допустимости положенных в основу приговора доказательств, на что указано в жалобах, оснований не имеется, поскольку они были получены в соответствии с требованиями закона, каждое из них должным образом было проверено, доказательства были сопоставлены между собой и оценены в совокупности, без придания каким-либо из них заранее установленной силы. Все представленные сторонами доказательства и доводы судом были исследованы и им дана надлежащая оценка, что нашло свое мотивированное отражение в приговоре.

В судебном заседании подсудимый Шоваров И.А. вину в разбое не признал, пояснив, что в ходе предварительного расследования им было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве по обвинению в грабеже без применения предметов, используемых в качестве оружия, вину, в совершении которого признает, от дачи показаний отказался, пояснив, что показания от **** о наличии отвертки дал вынужденно, так как следователь угрожал заключением под стражу.

Подсудимый Елисеев Е.Н. признал вину частично, пояснив, что за несколько дней до **** на машине несколько раз возил Кочеткова Д.Г. и Шоваров И.А. в ****, где они переодевались в камуфлированную одежду, ждал их на окраине села, потом от Шоваров И.А. узнал о их планах совершить проникновение в жилой дом с целью хищения имущества, а он должен был отвезти их на машине на место, дождаться и привезти обратно в ****. Ему выдали рацию для связи. О том, что в доме во время проникновения находились две женщины, узнал на обратном пути из **** в **** из разговора Шоварова и Кочеткова. Не знал и о намерении использовать при хищении отвертку. О хищении из дома ювелирных изделий, ноутбука, коньяка, ключей и банковской карты узнал по факту. С банковской карты снял деньги в сумме 175000 рублей, из которых ему досталось 40000 рублей, а когда через несколько дней пошел снимать с карты деньги, банкомат задержал карту.

Подсудимый Кочетков Д.Г. вину не признал, пояснив, что преступление он не совершал, а содеянное имело место по заказу К.В.А., которая предложила ему за вознаграждение инсценировать ее ограбление в середине мая, проникнуть в дом в вечернее время, описала планировку дома, сказав, что будет открыта дверь, он должен забрать ноутбук, документы, ключи и бижутерию, о чем она сообщит в полицию, представив все так, чтобы не могли опознать. Его встреча с К.В.А. была записана на видео его знакомым М., которого впоследствии убили. Он предложил Шоваров И.А. подзаработать, сказав, что из дома надо забрать вещи, за что хорошо заплатят и за это ничего не будет, не говорил про инсценировку, согласно договоренности с К.В.А.Елисеева пригласил Шоваров И.А. На машине Елисеева Е.Н. ездили осматривать дом в **** для подготовки инсценировки. **** с Шоваровым встретились на базе у Елисеева Е.Н., переоделись, на автомобиле под управлением Елисеева приехали в ****, он с Шоваровым пошли в дом К., а Елисеев остался в машине. Дверь в доме была открыта, на первом этаже встретили Ч.З.Ф., которой предложили подняться на 2 этаж, где находилась К.В.А., она испугалась, легла на кровать, ей дали таблетки, накрыли одеялом, в отношении нее никаких действий не предпринималось. Ни отвертки, никаких колюще-режущих предметов у них при себе не было, никто не ударял К.В.А. отверткой. К.В.А. отвели в подвал, слегка привязали для убедительности инсценировки, при этом, дали верхнюю одежду, чтобы не замерзла, т.к. там было холодно. Из дома были взяты ноутбук, ключи и бижутерия, т.е. те вещи, о которых ему говорила К. при встрече по поводу инсценировки. Банковскую карту не брал, о том, что Елисеев Е.Н. и Шоваров И.А. сняли с нее деньги, не знал. Из этих денег от Шоваров И.А. и Елисеева Е.Н. ничего не получал. Как воспринимали они содеянное, его не интересовало. После этого с Шоваров И.А. и Елисеевым Е.Н. на машине вернулись в ****, на базе переоделись, велел им спрятать вещи и не трогать их, после чего уехал домой.

Несмотря на занятую подсудимыми позицию защиты по предъявленному обвинению, судом первой инстанции сделан обоснованный вывод о их виновности в совершении инкриминируемого преступления, который полностью подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

Так, вина Шоваров И.А., Елисеева Е.Н. и Кочеткова Д.Г. в содеянном подтверждается оглашенными в установленном законом порядке признательными показаниями Шоваров И.А. и Елисеева Е.Н. о совершенном по предложению Кочеткова Д.Г. хищении имущества потерпевшей К.В.А. из ее частного дома в ****, а также денежных средств потерпевшей с банковского счета с помощью банковской карты, группой лиц по предварительному сговору, данными в ходе предварительного следствия с участием защитников.

В частности, из показаний Шоваров И.А. следует, что после **** он и Елисеев Е.Н. согласились на предложение Кочеткова Д.Г. проникнуть в дом К.В.А. и похитить у нее имущество. Предварительно втроем следили за домом, в ночное время он и Кочетков Д.Г. осмотрели дом снаружи и убедились, что потерпевшая проживает одна, в доме нет камер видеонаблюдения, охранных систем. После этого договорились о встрече ****. Решили, что он (Шоваров) будет днем следить за домом К.В.А., а Елисеев Е.Н. и Кочетков Д.Г. приедут в **** к 22 часам, по рации дадут сигнал, после чего он и Кочетков Д.Г. проникнут в дом К.В.А. без насилия и использования каких-либо предметов, оружия. Елисеев Е.Н. должен дождаться их с Кочетковым Д.Г. в **** и увезти после совершения преступления в ****. Елисеев Е.Н. присутствовал при разговоре, согласился на данные условия. Они планировали совершать преступление втроем, если бы Елисеев Е.Н. отказался, вдвоем с Кочетковым Д.Г. совершать преступление не стали. После этого, Кочетков Д.Г. отвез его в ****, высадил неподалеку от пруда, и уехал, а он пошел в сторону дома К.В.А., стал наблюдать за ним. В 18 часов 30 минут он увидел, что из боковой двери первого этажа дома вышла К.В.А. и ранее ему незнакомая женщина с седыми волосами. В 22 часа был дан сигнал по рации от Кочеткова и Елисеева Е.Н. о том, что они приехали в ****. Он пояснил Кочеткову Д.Г., что в доме помимо К.В.А. находится еще одна пожилая женщина, Кочетков Д.Г. пояснил, что это значения не имеет, так как ничего страшного не произойдет. Они через соседний огород проследовали с Кочетковым Д.Г. к дому К.В.А., обнаружили открытую дверь в котельную, через которую прошли дом, по лестнице Кочетков Д.Г. пошел на второй этаж, а он по ранее достигнутой договоренности обошел первый этаж дома, в кухне увидел пожилую женщину, которую попросил подняться на второй этаж, сказав, чтобы она не переживала. В это время услышал на втором этаже крики, и, взяв под руку женщину, они проследовали с ней на второй этаж, где он женщину повел в спальную комнату. Проходя мимо рабочего кабинета К.В.А., увидел её за рабочим столом, сидящей на стуле, а Кочетков Д.Г. держал ее за одежду сзади, ниже горловины. Видел в руках у Кочеткова Д.Г. предмет похожий на отвертку. Он (Шоваров) провел пожилую женщину в спальную комнату, посадил на кровать. В это время в спальную комнату вошли Кочетков Д.Г. и К.В.А., у которой Кочетков Д.Г. спросил про золотые украшения, та взяла с тумбочки коробочку, передала ее Кочеткову Д.Г. и он высыпал содержимое на пол. К.В.А. достала из кармана своего халата мобильный телефон, попыталась спрятать под одеяло, но Кочетков Д.Г. выхватил из рук К.В.А. телефон и бросил об пол. После этого они с Кочетковым Д.Г. спросили у К.В.А. деньги, та ответила, что деньги в сумке в автомобиле. Кочетков Д.Г. взял К.В.А. за руку, сопроводил в гараж, а он в это время в рабочем кабинете похитил ноутбук и зарядное устройство. Когда вернулись Кочетков Д.Г. и К.В.А., у нее в руках была сумка, из которой она достала кошелек. Он (Шоваров), взяв сумку, обнаружил связку ключей, которые положил в сумку с ноутбуком, а К.В.А. деньги из кошелька и банковскую карту передала Кочеткову Д.Г., написала на бумаге пин-код, передала его Кочеткову Д.Г., сказав, что на балансе карты имеются денежные средства в сумме около миллиона рублей. Затем они с Кочетковым Д.Г. и К.В.А. спустились в подвал, где К.В.А. по его просьбе передала ему бутылку коньяка «Т9», которую он забрал, а затем привязали ее к стулу галстуком и закрыли дверь подвала на ключ. После этого они с похищенным проследовали к месту, где их ждал Елисеев Е.Н. в автомобиле, поехали в ****. По дороге в ****Елисеев Е.Н. предложил, что снимет деньги с карты столько, сколько получится, разделят их на троих, и из рюкзака достал банковскую карту, похищенную у К.В.А., а по ранее достигнутой договоренности Елисеев Е.Н. рюкзак с похищенным имуществом спрятал на территории базы. Пока он переодевался, Елисеев Е.Н. сходил к банкомату «****», и сказал, что деньги снять не удалось. Спустя час они встретились втроем, Елисеев Е.Н. пояснил, что удалось похитить с банковской карты К.В.А. 90 000 рублей, из которых 40 000 рублей он оставляет себе за работу, а им с Кочетковым Д.Г. передал по 25 000 рублей каждому. В 20 числах мая 2019 года он (Шоваров) попросил ранее знакомого по имени Р. по прозвищу «****», продать похищенные украшения, Елисеев Е.Н. привез их, он передал Р. пакет с украшениями. ****Р. передал ему 75 000 рублей, из которых он отдал Елисееву Е.Н. и Кочеткову по 25 000 рублей за проданные украшения.

Приведенные выше показания Шоваров И.А. подтвердил и детализировал в ходе проверки показаний на месте совершения преступных действий, в том числе указал на банк ПАО «****», расположенный у ****, пояснив, что ****Елисеев Е.Н. зашел в банк и снял с похищенной банковской карты денежные средства, а он ждал на улице.

Также Шоваров И.А. подтвердил свои показания и на очной ставке с Елисеевым Е.Н., в том числе и то обстоятельство, что последний присутствовал при разговорах о совершении открытого хищения имущества из дома потерпевшей К.В.А., без применения насилия.

В ходе предварительного следствия Елисеев Е.Н. показал, что в начале **** встретился с Шоваров И.А. и Кочетковым Д.Г., вечером они втроем на его (Елисеева Е.Н.) автомобиле приехали в **** к дому, находящемуся неподалеку от пруда, где Шоваров И.А. и Кочетков Д.Г. вышли из машины, Шоваров И.А. сказал ему, чтобы он отъехал, не «светил» машину, с собой были две рации, одна была у него, а вторая была у них, которые должны были сообщить, когда нужно их забрать с места высадки. Через 2 часа по рации сообщили ему, чтобы он подъехал за ними, после чего они поехали в ****. Он не знал, что Шоваров И.А. и Кочетков Д.Г. готовятся к совершению преступления, по дороге об этом не говорили. Через несколько дней от Шоваров И.А., стало известно, что тот с Кочетковым Д.Г. собирается проникнуть в один из домов в ****, за которым те наблюдали, когда он их ранее привозил в ****, похитить материальные ценности, если таковые найдут. ****Шоваров И.А. сообщил, что **** они втроем поедут в ****, где Кочетков Д.Г. и Шоваров И.А. совершат хищение имущества из дома, а ему необходимо будет отвезти последних в **** и привезти обратно, какого-либо вознаграждения не обещал, на что согласился. **** в период времени с **** по **** он заехал за Шоваров И.А., поехали на базу, куда приехал Кочетков Д.Г. Они переоделись, Шоваров И.А. - в штаны и куртку камуфлированные песочного цвета, а Кочетков Д.Г. переоделся в черную одежду. При этом, Кочетков Д.Г. в черной вязаной шапке вырезал отверстия для глаз, затем свернул шапку и надел ту на голову. Когда Шоваров И.А. и Кочетков Д.Г. переоделись, они втроем на автомобиле «****» под его управлением поехали в ****, он их высадил где и ранее, и они ушли, а он остался ждать их в своем автомобиле в указанном месте. Спустя 1,5-2 часа Кочетков Д.Г. и Шоваров И.А. вернулись, при этом, минут за 10 до этого связались с ним по рации, сообщив, что все в порядке. Затем они сели к нему в автомобиль, и поехали в ****. По дороге Шоваров И.А. и Кочетков Д.Г. рассказали, что совершили хищение золотых изделий и банковской карты, и что в доме находились две женщины, которым Шоваров И.А. и Кочетков Д.Г. угрожали. По дороге Шоваров И.А. попросил его снять денежные средства с похищенной теми банковской карты, пообещав ему оставить часть похищенных денежных средств, на что он согласился. По приезду в ****, они заехали на базу, там Шоваров И.А. и Кочетков Д.Г. переоделись, по просьбе Шоваров И.А. вещи, шапки, обувь, в которых те были одеты во время совершения преступления, а также рюкзак, в котором они переносили похищенное, он сжег на территории базы. При разговоре на базе, Шоваров И.А. пояснил ему с Кочетковым Д.Г., что похищенные золотые украшения он отдаст своей теще, которая работает проводником на железной дороге, чтобы та их продала попутчикам, а вырученные от продажи украшений деньги поделит между ними троими поровну. После Кочетков Д.Г. поехал к роддому, так как у того в этот день родился сын, а они с Шоваров И.А. поехали к дому Шоваров И.А., где тот переоделся, а затем направились к банкомату ПАО «****», расположенному по адресу: ****, где, используя переданную ему Шоваров И.А. банковскую карту ПАО «****» и сообщенный последним пин-код, произвел снятие денежных средств с вышеуказанной банковской карты, осуществив пять операций по снятию денежных средств в суммах 15 000 рублей, и четыре по 40 000 рублей. Перед снятием денежных средств, он проверил баланс банковской карты, на счете которой находились денежные средства в сумме примерно 1 000 000 рублей. Вернувшись к своему автомобилю, похищенные денежные средства передал Шоваров И.А., который пояснил, что может взять денежные средства в сумме 40 000 рублей, что и сделал. Затем с Шоваров И.А. поехал на заправку «****», расположенную на ****, где Шоваров И.А. приобрел сигареты и воду. В период времени с **** по **** видел Шоваров И.А., который пояснил, что похищенные украшения он передал своей теще, которая их продаст и будут деньги. Ни Шоваров И.А., ни Кочетков Д.Г. ему какие-либо денежные средства, за исключением 40 000 рублей, не передавали.

Приведенные выше показания Елисеев Е.Н. подтвердил в ходе проверки показаний на месте.

Суд первой инстанции обоснованно в основу обвинительного приговора положил признательные показания Шоваров И.А., данные им на следствии, поскольку они подробны, последовательны, не содержат существенных противоречий относительно обстоятельств совершения преступления и получены в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Перед допросом Шоваров И.А. в полном объеме были разъяснены процессуальные права, в том числе предусмотренное ст. 51 Конституции РФ право не свидетельствовать против себя и близких родственников. Он был предупрежден также и о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств и в случае последующего отказа от них. Показания давал добровольно в присутствии защитника, по окончании допроса показания были прочитаны и их правильность удостоверена как обвиняемым, так и его защитником, о чем имеются собственноручные записи и подписи данных лиц.

Также суд апелляционной инстанции отмечает, что данные на следствии Шоваров И.А. показания являлись последовательными и согласованными как между собой, так и с показаниями осужденного Елисеева Е.Н., потерпевшей К.В.А., свидетеля Ч.З.Ф., заключениями экспертиз, протоколами следственных действий и иными доказательствами по делу, исследованными судом первой инстанции.

Судом тщательно проверялись доводы стороны защиты об оговоре Шоваров И.А. как себя, так и соучастников – Елисеева Е.Н. и Кочеткова Д.Г., в результате оказанного давления со стороны следователя, однако они не нашли своего подтверждения, в связи с чем обоснованно были отвергнуты.

Оснований не доверять показаниям Шоваров И.А. об обстоятельствах совершения преступления и роли каждого из соучастников преступления, которые носили добровольный характер и являются наиболее полными, не имеется, в связи с чем доводы жалоб в этой части судом апелляционной инстанции признаны необоснованными.

Тот факт, что данная судом оценка доказательств не совпадает с позицией защитника, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием для отмены или изменения приговора.

Суд апелляционной инстанции соглашается и с оценкой показаний осужденного Елисеева Е.Н., которые были положены в основу обвинительного приговора в той части, которые не противоречат правильно установленным фактическим обстоятельствам по делу.

Кроме того, вина осужденных Шоваров И.А., Елисеева Е.Н. и Кочеткова Д.Г. полностью подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании в условиях состязательного процесса и объективно приведенных в приговоре следующих доказательств.

Из показаний потерпевшей К.В.А. следует, что вечером **** со своей теткой Ч.З.Ф. находились в доме: Ч.З.Ф. в своей комнате на 1 этаже, а сама - в кабинете на 2 этаже. В ****, услышав позади себя быстрые шаги постороннего человека, повернулась в сторону входной двери и увидела, что в комнату заходят двое мужчин в камуфлированной одежде, в перчатках, в масках. Мужчина, стоявший ближе, как выяснилось позже – Кочетков Д.Г., вел себя агрессивно, выдвигал требования, практически не отходил от нее. Кочетков в кулаке правой руки держал отвертку рукояткой в ее сторону, т.к. видела часть рукоятки, а острие отвертки было направлено в его сторону. Шоваров, стоя на одном месте, переминался постоянно с ноги на ногу. Когда у Шоваров И.А. поднялась маска, увидела его черную, ухоженную бороду, а на правой щеке клок седых волос. Шоваров находился позади Кочеткова, который потребовал деньги и золото, сразу после чего, почувствовала удар в голову, в затылочную часть. Шоваров на это никак не отреагировал, присутствовал при этом. От удара согнулась на кресле, но сознание не теряла. Кочетков взял ее за левую руку, заломил за спину, от боли встала с кресла, в этот момент увидела, что Шоваров поднимался по лестнице с 1 этажа, толкал перед собой Ч., которую завел в соседнюю комнату. Кочетков ее (К.) толкнул на диван лицом вниз, левую руку заломил за спину, держал ее левой рукой, а своей правой рукой, в которой была отвертка, прижимал ее голову к дивану, вновь требовал: «Золото, деньги. Где сейф?». Сказала, что в соседней комнате находятся золотые украшения. В этот момент рука Кочеткова скользнула на спину, повернув голову, увидела, что отвертка длиной около 25 см., стержень около 15 см., толщина 6 мм. Спиной чувствовала боль, т.к. он давил рукояткой отвертки, выступавшей за кулак, опасалась, что перевернет отвертку, острие воткнет ей в спину. Кочетков, заломив руку за спину, повел ее в спальню, где находились Ч.З.Ф., которая была на кровати, накрыта одеялом, рядом находился Шоваров, который сразу вышел из спальни в кабинет. Взяв сундучок с украшениями, Кочетков вывел ее из спальни, а Шоваров вышел из кабинета, передала ему сундучок. Кочетков вновь завел ее в спальню, спрашивал деньги, золото, где сейф. Сказала, что сейфа никогда не было, тогда Кочетков крикнул Шоварову, назвав его Р., чтобы нес бензин, дом подожжем. Зная случай, когда в Ковардицах было совершено разбойное нападение, людей связали в доме и подожгли, данную угрозу восприняла реально. Шоваров слышал требование Кочеткова принести бензин, но никак не реагировал. Сказала Кочеткову, что в сумочке в машине, которая стоит в гараже, есть деньги. Шоваров в это время в кабинете все вещи перебирал, кидал на пол. Кочетков, продолжая удерживать ее руку за спиной, повел ее в гараж, где взяла сумочку, поднялись в спальню, где отдала кошелек, в котором были 30 000 рублей и 150 евро. Кочетков в спальне лазил по шкафам, спрашивал, где деньги, говорил: «Неужели деньги дороже жизни». Эту угрозу восприняла как реальную, Кочеткову сказала, что есть кредитная карта с лимитом миллион рублей, в кошельке нашла ее, отдала Кочеткову, по его требованию на листе бумаги написала пин-код, отдав его Кочеткову. Держа ее руку за спиной, провел в кабинет, где в это время Шоваров упаковывал ноутбук в сумку для ноутбука. Взяла на письменном столе телефон, положила в карман, Кочетков привел ее в спальню, где пыталась телефон спрятать под одеяло, они увидели телефон, Кочетков разбил его, сказал, что будет хуже, выполняла все требования, опасаясь за свою жизнь и престарелой тети, которая страдает гипертонией. После этого Кочетков привел ее (К.) на первый этаж, сказал, что сейчас привяжут ее, взял бутылку коньяку «ТК 9», с Шоваровым ее привели в подвал, взяв с кухни каждый по стулу. В подвале ее посадили на один стул, а другой стул положили на пол. Кочетков принес мужские галстуки, связали руки за спиной, привязали ноги к ножкам лежащего стула. Кочетков проверил, принес шнур от компьютера, им связали руки за спиной. Кочетков ушел, а Шоваров находился за спиной, приоткрыл куртку, откуда виднелась рация, сказал: «Пригляди за домом, нам надо уехать, нам надо минут 40». Шоваров нашел ключи от подвала, они ушли и заперли. Услышала крики Ч.З.Ф.: «Валя, ты где?», сказала ей, что связана в подвале, чтобы шла к соседям вызвать полицию. Сама развязалась, побежала к соседке, по телефону вызвала полицию, позвонила на горячую линию банка ****, сказала, что ограбили, попросила заблокировать карту, через полтора часа звонила в банк, узнала, что успели снять с карты в 5 транзакций: 15 тысяч рублей, четыре по 40 тысяч рублей, т.к. по технической причине карта не была заблокирована, попросила заблокировать карту, на которой установлен лимит единовременного снятия в 200 000 рублей, у нее были похищены: комплект из золотых серёг и золотого кольца; серьги из серебра с жемчужиной в центре, золотые серьги из желтого золота с кораллами; комплект из колье и браслета с жемчугом; комплект из золотой цепочки и золотой подвески; кольцо из платины; золотые серьги с застежками «гвоздики»; золотые серьги округлой формы; золотое кольцо; 2 золотых обручальных кольца; набор из серебра: серьги и кольцо, подвеска на цепочке; золотые серьги; золотые серьги в форме цветка со вставками из фианитов в центре; серьги из серебра в форме кольца; часы женские швейцарские «Кэльвин Кляйн» с запасным браслетом; часы женские «Романзон» с браслетом; серебряные круглые часы PALMA на цепочке из серебра; 2 серебряные памятные монеты «Сбербанка» номиналом по 5 рублей, золотая брошь ручной работы; ноутбук DEXP Atlas Н134; бижутерия, коньяк стоимостью 1 000 рублей, ключи электронные в количестве 5 штук, деньги 30 000 рублей, 150 евро, с карты сняли деньги в сумме 175000 руб.

Приведенные выше показания потерпевшая К.В.А. подтвердила в ходе очных ставок с Шоваров И.А. и Кочетковым Д.Г., также сообщив, что у Кочеткова в руке была отвертка, которой он ударил ее по затылку, толкнул на диван, вывернул ей руку за спину, она упала лицом в диван, он удерживал ее в таком положении, а второй рукой, в которой была отвертка, он прижал ее голову к дивану. Второй напавший – Шоваров И.А. присутствовал при этих обстоятельствах и видел происходящее. Неоднократно оба нападавших требовали передачи им денежных средств и других ценностей, передала сундучок с украшениями Шоварову, после того как услышала фразу «Р. неси бензин», испугалась, приняла угрозу поджога дома как реальную, вспомнила, что в гараже в машине в дамской сумочке имеются деньги, куда отвел второй нападавший, из кошелька похитили деньги в сумме 30 000 руб., 150 евро, неоднократно оба нападавших говорили ей: «Жизнь не дороже, чем деньги?», поняла, что украшений и денег им недостаточно, после чего передала им кредитную карту с лимитом 995000 руб.

Согласно заключению эксперта **** от ****, у потерпевшей К.В.А. зафиксированы телесные повреждения в виде кровоподтеков в затылочной области головы справа, на задней поверхности груди слева на уровне остистого отростка 10-го грудного позвонка по лопаточной линии, на наружной поверхности правого лучезапястного сустава, на наружной поверхности правого предплечья в нижней трети, на передней поверхности правого предплечья на границе верхней и средней третей ближе кнаружи, на задней поверхности правого плеча в нижней трети, на наружной поверхности левого предплечья в средней трети, на внутренней поверхности левого плеча на границе верхней и средней третей, которые не повлекли за собой вреда ее здоровью.

Показания потерпевшей К.В.А. об обстоятельствах совершения преступления, действий каждого из нападавших, а также о хищении имущества, денежных средств, в том числе с банковской карты, подтвердила очевидец - свидетель Ч.З.Ф., в том числе пояснившая, что каждый из напавших преступников постоянно требовали деньги, спрашивали, где находится сейф, вытряхнули все из шифоньера, искали деньги, все бросали на пол, а К. сказала, что у нее есть карта, на которой 1 миллион рублей. Ее повели в гараж за сумкой, велели написать пин-код, повели в кабинет. Из сумки взяли деньги 30 000 рублей, о чем ей позднее сообщила К.. Когда поняла, что они ушли, встала и пошла вниз. К. была в подвале, связана, подвал закрыт на ключ. Она ей сказала, чтобы шла к соседям, нужно позвонить, вскоре К. подошла, попросила у соседки телефон, позвонила в полицию, сыну и в банк, чтобы заблокировать карту. От К. узнала, что ее ударили отверткой, у нее были синяки.

Согласно показаниям свидетеля К.Ю.М., **** в 1 часу позвонила его мать - К.В.А., сообщив, что ее ограбили, просила приехать. По приезду со слов матери узнал, что **** в **** находилась в кабинете на втором этаже, сзади услышала шаги, обернулась, увидела двух мужчин, одетых в камуфляжную форму, в масках с прорезями для глаз, в перчатках. Один из них в руке держал отвертку, ударил ее по затылку рукояткой. Второй нападавший в это время находился рядом. После удара рукояткой отвертки почувствовала сильную боль, сознание не теряла, тот же нападавший загнул ее руку за спину, отчего испытала сильную боль, она встала с кресла. В этот момент она увидела, как второй нападавший вел за руку Ч.З.Ф. на второй этаж по лестнице. Тот, кто ударил ее отверткой, повалил ее на диван, требовал передачи денег и ценного имущества, крикнул второму, чтобы тот нес бензин, чтобы поджечь дом. Были похищены ноутбук, ключи, деньги 30 000 рублей и 150 евро, а также она передала им банковскую карту с денежными средствами в сумме около 1 000 000 рублей, сообщила пин-код, а также были похищены украшения. Ее отвели в подвал, где привязали к стулу, через некоторое время ей удалось освободиться, побежала к соседям вызывать полицию. Когда он зашел в дом, увидел, что все вещи разбросаны.

Свидетель Ш.Л.А. показала, что около ******** ее разбудила стуком в окно соседка Ч.З.Ф., которая была в ночной рубашке, вся дрожала, просила помочь вызвать полицию, рассказала, что в дом К.В.А. ворвались двое людей в камуфляжной одежде, в масках, угрожали отверткой, забрали компьютер, банковскую карту, золотые украшения, вскоре пришла К.В.А., рассказала, что была в кабинете на 2 этаже, куда зашли двое мужчин, угрожали отверткой, требовали деньги, но у нее не было наличных, поэтому она отдала банковскую карту, похитили много золотых украшений, потом ее увели в котельную и закрыли там, просила вызвать полицию, т.к. ее телефон разбили, по поводу блокировки карты позвонили ее (Ш.Л.А.) дочери, работающей в банке.

Вопреки доводам жалоб наименование и стоимость похищенного у потерпевшей К.В.А. имущества, а также сумма похищенных денежных средств, судом объективно установлены на основании анализа и оценки показаний потерпевшей и свидетелей, официальных сведений с сайта ЦБ РФ о курсе валюты (1 евро составлял 73,3712 рубля), справки ООО «****» о стоимости бутылки коньяка Т9 объемом 0,5 л., справки ИП **** и заключения эксперта **** от **** о стоимости похищенных ювелирных изделий по состоянию на ****, исследованных в судебном заседании, а также показаний эксперта Р.Т.И. в суде, которая подтвердила выводы, сделанные ею в заключении экспертизы по оценке ювелирных изделий с учетом их износа. При этом суд первой инстанции, учитывая позицию государственного обвинителя об уменьшении объема предъявленного обвинения в части размера, причиненного Елисеевым Е.Н. ущерба, с 771 733 рублей 68 копеек до 590 138 рублей 13 копеек, а Шоваров И.А. и Кочетковым Д.Г. соответственно с 1 591 733 рублей 68 копеек до 1 410 138 рублей 13 копеек, признавая ее обоснованной, определяя стоимость похищенного имущества, исходил из наименьшей суммы каждого наименования, отраженных в справке специалиста С.О.С. и заключения эксперта.

Оснований для признания недостоверными показаний потерпевшей К.В.А. в части наименования и количества похищенных ювелирных украшений, с учетом показаний свидетелей Ч.З.Ф. и К.Ю.М., изъятой у Шоваров И.А. части похищенного имущества, суд апелляционной инстанции не усматривает, соглашаясь с данной судом первой инстанции оценкой данного доказательства.

При таких обстоятельствах, доводы стороны защиты о недоказанности, что конкретно было похищено у потерпевшей и его стоимости, не основаны на материалах дела, в связи с чем удовлетворению не подлежат.

Несостоятельными признаны и доводы о недопустимости в качестве доказательств справки-оценки ИП **** и заключения судебной товароведческой экспертизы ****С от **** о стоимости похищенного имущества потерпевшей, поскольку они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, а доводы стороны защиты о их недопустимости в качестве доказательств по сути сводятся к несогласию с данной судом их оценкой, оснований не согласиться с которой суд апелляционной инстанции не усматривает. Также суд апелляционной инстанции отмечает, что товароведческая экспертиза судом была назначена по ходатайству защитника для определения рыночной стоимости похищенного имущества, исследование проведено экспертом, обладающим специальными познаниями и достаточным опытом работы, предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных заключений. Экспертное заключение соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, согласуется с другими исследованными в судебном заседании доказательствами. Выводы судебной товароведческой экспертизы о стоимости ювелирных украшений, а также иного похищенного имущества, являются научно-обоснованными, выполнены квалифицированным экспертом с описанием примененных методов и результатов исследований, которые эксперт Р.Т.И. подтвердила в судебном заседании.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о необходимости изменения приговора в части уменьшения общей суммы материального ущерба, причиненного потерпевшей К.В.А. действиями Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г., с 1 410 138 рублей 13 копеек до 1 348 667 рублей 71 копейки, Елисеева Е.Н. - с 590 138 рублей 13 копеек до 528 667 рублей 71 копейки, исходя из следующего.

В силу положений ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается лишь в том случае, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Изменение на стадии судебного разбирательства обвинения в сторону усиления инкриминированных подсудимому деяний возможно только в случаях прямо предусмотренных уголовно-процессуальным законом, а именно, в порядке, предусмотренном п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, при наличии судебного решения, вынесенного по итогам рассмотрения данного вопроса в условиях состязательного процесса.

При постановлении обжалованного приговора приведенные выше нормативные предписания судом первой инстанции не были соблюдены в полном объеме.

Как следует из материалов уголовного дела, **** судом первой инстанции принято решение о возвращении уголовного дела в отношении Шоваров И.А., Елисеева Е.Н. и Кочеткова Д.Г. прокурору для устранения препятствий его рассмотрения, предусмотренных п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, ввиду несоответствия обвинительного заключения требованиям ст. 220 УПК РФ. В частности, суд в постановлении указал, что обвинение не конкретизировано в части группового характера действий подсудимых при совершении инкриминированных действий, в том числе применительно к причиненному ущербу и характеру угрозы в отношении потерпевшей.

Органом предварительного следствия были приняты меры к устранению указанных судом нарушений уголовно-процессуального закона, Шоваров И.А., Елисееву Е.Н. и Кочеткову Д.Г. было предъявлено обвинение в новой редакции. При этом, из его содержания следует, что орган расследования при отсутствии судебного решения о возвращении уголовного дела прокурору по п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, по собственной инициативе ухудшил положение обвиняемых в части увеличения размера стоимости отдельных ювелирных украшений и соответственно итоговой суммы причиненного имущественного ущерба по отношению к первоначальному обвинению, которое было предметом судебного разбирательства по уголовному делу до его возвращения прокурору, что является существенным нарушением взаимосвязанных положений ст.ст. 237 и 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции при определении размера причиненного потерпевшей ущерба снижает его сумму в сторону смягчения, исходя из минимальной стоимостной оценки похищенного, отраженного в обвинении осужденных до возвращения уголовного дела прокурору, что улучшает их положение и влечет соразмерное смягчение назначенного наказания.

Также вина осужденных подтверждается письменными материалами дела, исследованными судом: протоколом осмотра места происшествия от ****, в ходе которого установлено, что в комнатах и в помещениях дома на первом и втором этажах разбросаны различные вещи и предметы, в рабочем кабинете в книжном шкафу нарушен порядок вещей, а участвовавшая в осмотре К.В.А., пояснила, что порядок вещей в комнатах и в книжном шкафу нарушен напавшими на нее мужчинами, когда искали у нее в доме денежные средства и ценности. В помещении цокольного этажа обнаружен стул, к которому, со слов потерпевшей, она была зафиксирована с помощью скотча, фрагменты которого обнаружены на полу; актами изъятия оптических дисков с видеозаписями в ПАО «****», ООО «****» и с **** по адресу: ****, и их осмотром, в том числе с участием Елисеева Е.Н., зафиксирован факт снятия **** в ночное время Елисеевым совместно с Шаваровым в офисе ПАО «****» денежных средств со счета банковской карты, похищенной у К.В.А., а также попытка снятия Елисеевым Е.Н. с этой же карты **** еще 40 000 рублей, которая была заблокирована и, согласно протоколу осмотра от ****, была изъята из банкомата и осмотрена; протоколом осмотра выписки из ПАО «****» по состоянию на ****, из которой следует, что К.В.А. является владельцем счета **** с установленным кредитным лимитом 995 000 рублей, а также об имевших место **** списаниях с указанного счета и выдаче наличных денежных средств в банкомате по адресу: ****: в 01:11 - в сумме 15 000 рублей; в 01:12 - в сумме 40 000 рублей; в 01:13 - в сумме 40 000 рублей; в 01:15 - в сумме 40 000 рублей; в 01:16 - в сумме 40 000 рублей, а всего обналичены с указанной банковской карты денежные средства в сумме 175 000 рублей; **** в 01:28 имела место попытка снятия наличных денежных средств в сумме 40 000 рублей; протоколом выемки у Шоваров И.А. части похищенных украшений и их осмотра с участием потерпевшей К.В.А., которая опознала указанные предметы как принадлежащие ей по внешнему виду, размерам и формам, пояснив, они были похищены у нее **** из ее дома; протоколами выемки и осмотра у Шоваров И.А. двух раций «WALKIE TALKIE», «MODEL BF-T3» в корпусе синего цвета с антеннами черного цвета, которые, со слов Шоваров И.А., они с Кочетковым Д.Г. и Елисеевым Е.Н. использовали для связи при совершении преступления, а также при наблюдении за домом К.В.А., а также иными доказательствами, приведенными в приговоре.

Доводы защиты об оправдании Кочеткова Д.Г. ввиду того, что инкриминируемое ему деяние явилось инсценировкой преступления, было совершено по просьбе потерпевшей, тщательно были проверены судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты, как не основанные на материалах дела. Несогласие осужденного и его защитника с оценкой доказательств, в том числе показаний потерпевшей К.В.А., осужденных Шоваров И.А. и Елисеева Е.Н., которые изобличили Кочеткова Д.Г. в совершении преступления, данной судом, не является основанием для отмены вынесенного приговора, который соответствует требованиям ст. ст. 304, 307 - 309 УПК РФ.

Вопреки доводам стороны защиты о фальсификации постановлений о возбуждении уголовных дел, в материалах дела имеется одно постановление о возбуждении уголовного дела по п.п. «а, в, г, д» ч. 2 ст. 161 УК РФ, по факту открытого хищения имущества в крупном размере у потерпевшей К.В.А., группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище и применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, второе – по п.п. «в, г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, по факту хищения со счета банковской карты К.В.А. денежных средств в крупном размере, которые в установленном законом порядке были объединены в одно производство, и в подлинности которых у суда первой инстанции оснований сомневаться не имелось. При этом доводы жалоб о том, что в материалах об избрании меры пресечения и о ее продлении имеется четыре варианта постановления о возбуждении уголовного дела, которые отличаются вводной и описательно-мотивировочной частью, подписью должностных лиц, не является подтверждением факта фальсификации имеющихся в уголовном деле постановлений о возбуждении уголовных дел, а указывает лишь на небрежное формирование следователем направляемых в суд копий материалов уголовного дела.

Как правильно пришел к выводу суд первой инстанции, уголовные дела возбуждены уполномоченным на то должностным лицом в соответствии со ст. 146 УПК РФ при наличии повода и основания, предусмотренного ст. 140 УПК РФ, которым послужило в силу п. 1 ч. 1 ст. 140 УПК РФ заявление потерпевшей К.В.А. о преступлении, которое она подтвердила в суде, а во втором случае, рапорт об обнаружении признаков преступления по результатам проверки заявления потерпевшей о совершенном в отношении нее преступлении. Ссылки стороны защиты на нарушения порядка регистрации поступающих в органы полиции сообщений о преступлении не влияют на законность возбуждения уголовного дела, а также доказанность вины осужденных.

Доводы адвоката о нарушении процедуры привлечения Кочеткова Д.Г. в качестве обвиняемого ****, в связи с имеющимися исправлениями в протоколе его допроса, которые не оговорены ни Кочетковым Д.Г., ни его защитником, данное обвинение ему не предъявлялось ****, что следует из постановления от **** о продлении срока содержания под стражей Кочеткова Д.Г., а протокол допроса обвиняемого Кочеткова Д.Г. от **** является недопустимым доказательством, признаны несостоятельными.

Как следует из материалов дела, постановление о привлечении Кочеткова Д.Г. в качестве обвиняемого от **** содержит предусмотренные ч. 2 ст. 171 УПК РФ сведения, закрепленный ст. 172 УПК РФ порядок его привлечения в качестве обвиняемого соблюден. ****Кочетков Д.Г. допрошен следователем в присутствии защитника, при этом каких-либо замечаний по окончании допроса от Кочеткова Д.Г. и адвоката О.М.Е. не поступило. При этом оснований для признания протокола допроса недопустимым доказательством не имеется, более того, они в приговоре не приведены.

Утверждение адвоката Беловой Н.В. о существенных нарушениях закона при предъявлении обвинения в части хищения денег с расчетного счета кредитной карты потерпевшей, которые не принадлежали К.В.А., поскольку они были возмещены банком, что не повлекло причинение ущерба потерпевшей, а ущерб был причинен банку, основано на неправильном толковании автором жалобы положений ст. 42 УПК РФ и норм гражданского права.

Исследованными в судебном заседании материалами дела достоверно установлено, что похищенные осужденными денежные средства из ПАО «****», посредством незаконного завладения и использования банковской карты К.В.А., принадлежали потерпевшей и хранились ею на счете данного банка. Последующее возмещение банком потерпевшей похищенных с ее счета денежных средств в порядке добровольного исполнения договорных обязательств, ввиду того, что К.В.А. своевременно сообщила в банк о хищении у нее карты, который в силу технических причин не смог оперативно заблокировать карту и предотвратить хищение принадлежащих потерпевшей денежных средств осужденными, не свидетельствует о необоснованном наделении статуса потерпевшего К.В.А.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу установлены и указаны как в обвинительном заключении, которое соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, так и в фабуле обвинения в описательно-мотивировочной части приговора, изложены полно, в соответствии с требованиями ст. 73 УПК РФ, в том числе указаны какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления, в связи с чем, доводы защиты о том, что обвинение является не конкретизированным и противоречивым, а именно, не указано, в чем выразилась угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья, не конкретизированы индивидуально-определенные признаки похищенных ювелирных изделий, когда Кочеткову Д.Г. были переданы похищенные со счета потерпевшей денежные средства, признаны необоснованными.

Каких-либо препятствий для постановления судом приговора и оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ не имелось.

Проверив иные доводы, приведенные осужденными и их защитниками в своих жалобах и в ходе рассмотрения дела в апелляционном порядке, суд апелляционной инстанции также приходит к выводу о их необоснованности, поскольку они опровергаются материалами дела и основаны на субъективной оценке исследованных в судебном заседании доказательств.

При вынесении приговора суд учел все доказательства, представленные сторонами, проверил и оценил их в совокупности, с соблюдением требований, предусмотренных ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ.

Суд привел в приговоре подробные мотивы, почему им приняты одни доказательства и отвергнуты другие, а также на основе каких именно доказательств им отвергнута позиция защиты, в том числе версия о невиновности в совершении преступления, выдвинутая осужденным Кочетковым Д.Г. и его защитником, оснований не согласиться с которыми суд апелляционной инстанции не усматривает, признавая доводы защиты в этой части не подлежащими удовлетворению.

Содержание исследованных судом доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения имеющих значение для дела обстоятельств. Фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре показаний допрошенных лиц либо содержания экспертных выводов или иных документов таким образом, чтобы это искажало существо исследованных доказательств и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, судом апелляционной инстанции не установлено.

Каких-либо противоречий в выводах суда не содержится, не устраненных противоречий в доказательствах, вызывающих сомнение в виновности осужденных и требующих толкования в их пользу, не имеется.

Совокупность исследованных доказательств и положенных в основу приговора отвечает требованиям относимости, допустимости и достоверности, не являются противоречивыми, согласуются друг с другом, а потому явились достаточными для вывода суда о доказанности вины каждого из осужденных в инкриминированных им деяниях.

Действия Кочеткова Д.Г. и Шоваров И.А. по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ, как разбой, то есть нападение с целью хищения чужого имущества с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере, а также Елисеева Е.Н. по п.п. «а, в, д» ч. 2 ст. 161 УК РФ, как грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере, квалифицированы судом первой инстанции правильно.

Между тем, суд апелляционной инстанции находит обоснованным довод представления о допущенной судом технической ошибке в описательно-мотивировочной части приговора при изложении квалификации действий Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г. по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ в части пропуска диспозитивного признака - совершение разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору, в то время как его наличие в действиях Кочеткова Д.Г. и Шоваров И.А. правильно установлено судом и содержится при описании инкриминированных им действий, а также в мотивировочной части при изложении доказательств, подтверждающих инкриминированные осужденным диспозитивные признаки совершенного преступления.

В этой связи суд апелляционной инстанции считает необходимым приговор изменить по доводам представления, дополнив его описательно-мотивировочную часть при квалификации действий Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г. указанием на совершение ими разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору.

Вопреки доводам жалоб, суд апелляционной инстанции соглашается с тем, что материалами дела установлено, что Шоваров И.А., Елисеев Е.Н. и Кочетков Д.Г. изначально вступили между собой в предварительный преступный сговор, направленный на открытое хищение чужого имущества с незаконным проникновением в жилище, при этом распределили между собой роли в целях достижения преступного результата в интересах каждого члена преступной группы. Однако, в ходе реализации преступного замысла осужденные Кочетков Д.Г. и Шоваров И.А. допустили эксцесс исполнителя, вышли за пределы ранее достигнутой договоренности с Елисеевым Е.Н., совершив разбойное нападение.

Доводы защитника Захарова О.А. о квалификации действий Шоваров И.А. по п.п. «а, в, д» ч. 2 ст. 161 УК РФ, ввиду того, что Шоваров И.А. о наличии отвертки у Кочеткова Д.Г. не знал, угроз применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшей, не высказывал, а действия Кочеткова Д.Г. явились эксцессом исполнителя, оцениваются как противоречащие материалам дела, поскольку Шоваров И.А., осознавая, что действия Кочеткова Д.Г. из открытого хищения переросли в разбойное нападение с применением предмета, используемого в качестве оружия – отвертки, который Кочетков Д.Г. использовал для оказания на потерпевшую психологического насилия в целях подавления ее воли и последующего хищения ее имущества, не отказался от продолжения совершения преступления, не воспрепятствовал действиям Кочеткова Д.Г., а поддержал их, продолжив вместе с Кочетковым Д.Г. совершение преступления, в том числе по незаконному изъятию и завладению имущества потерпевшей.

Приведенная юридическая оценка полностью согласуется с руководящими разъяснениями, изложенными в абзаце 2 п. 14.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 29 от 27 декабря 2002 года "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", в тех случаях, когда группа лиц предварительно договорилась о совершении кражи чужого имущества, но кто-либо из соисполнителей вышел за пределы состоявшегося сговора, совершив действия, подлежащие правовой оценке как грабеж или разбой, содеянное им следует квалифицировать по соответствующим пунктам и частям ст. ст. 161, 162 УК РФ. Если другие члены преступной группы продолжили свое участие в преступлении, воспользовавшись примененным соисполнителем насилием либо угрозой его применения для завладения имуществом потерпевшего или удержания этого имущества, они также несут уголовную ответственность за грабеж или разбой группой лиц по предварительному сговору с соответствующими квалифицирующими признаками.

Вопреки доводам стороны защиты, исходя всех обстоятельств дела, а именно, места и времени совершения преступления, числа нападавших, характера предмета - отвертки, использованного при совершении преступления в целях оказания на потерпевшую психологического воздействия и подавления ее воли к сопротивлению и способного причинить вред жизни и здоровью, реального восприятия потерпевшей демонстрации Кочетковым Д.Г. находящейся в руке отвертки и нанесенного им удара рукоятью отвертки ей по голове как угрозы применения насилия, опасного для жизни и здоровья, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что в действиях осужденных Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г. по отношению к потерпевшей имели место угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья, а также применение предмета, используемого в качестве оружия.

Доводы защитника Кротова М.Е. о том, что Елисеев Е.Н. не был осведомлен о наличии в доме людей при совершении хищения, об отсутствии предварительного сговора на открытое хищение имущества, и необходимости квалификации его действий как соучастие в краже, противоречат правильно установленным судом фактическим обстоятельствам совершения преступления и роли Елисеева Е.Н. в его совершении, в связи с чем удовлетворению не подлежат.

Диспозитивные признаки хищения в «крупном размере» у Елисеева Е.Н., «в особо крупном размере» - Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г. нашли свое подтверждение и соответствуют положениям п. 4 примечания к ст. 158 УК РФ, стоимость похищенного Елисеевым Е.Н. имущества превышает двести пятьдесят тысяч рублей, а стоимость похищенного Шоваров И.А. и Кочетковым Д.Г. имущества превышает один миллион рублей.

В прениях сторон государственный обвинитель изменил объем предъявленного Елисееву Е.Н. обвинения, предложив квалифицировать все инкриминируемые ему действия как единое и продолжаемое преступление, предусмотренное п.п. «а, в, д» ч. 2 ст. 161 УК РФ, считая, что хищение Елисеевым Е.Н. денежных средств с банковской карты потерпевшей совершались с единым умыслом, в непродолжительное время, одним способом, что не требует дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Как следует из материалов дела, осужденные завладели в ходе разбойного нападения банковской картой потерпевшей с пин-кодом, на счете которой находилось 995 000 рублей, тем самым получили доступ к счету и фактически завладели ими, в связи с чем данные денежные средства обоснованно инкриминированы осужденным в качестве предмета хищения на указанную сумму. При этом, непосредственно после совершения хищения имущества потерпевшей по месту ее жительства, Шоваров И.А., Елисеев Е.Н. и Кочетков Д.Г. продолжая свои преступные действия, которые судом первой инстанции расценены как распоряжение ранее похищенным имуществом, при непосредственном участии Шоваров И.А. и Елисеева Е.Н., сняли со счета 175 000 рублей, которыми совместно распорядились. Инкриминируемые Елисееву Е.Н. действия в части дальнейшего распоряжения находящимися на банковском счете потерпевшей денежными средствами, а именно, его неудавшейся попытки через несколько дней спустя снять еще 40 000 рублей, ввиду того, что карта потерпевшей оказалась заблокированной, квалифицированные органом предварительного расследования как самостоятельное преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст.158 УК РФ, по мнению суда первой инстанции были излишне вменены, поскольку не являются самостоятельным преступлением, в связи с чем были обоснованно исключены из обвинения Елисеева Е.Н.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции доводы представления государственного обвинения о необходимости усиления объема обвинения находит не подлежащими удовлетворению, учитывая также, что предлагаемый в представлении механизм внесения изменений в описание совершенного Елисеевым Е.Н. уголовно наказуемого деяния не соответствует положениям ст.ст. 252, 389.24 УПК РФ, а иных требований, позволяющих суду апелляционной инстанции в рамках предоставленных уголовно-процессуальным законом полномочий вмешаться в обжалованный приговор, представление не содержит.

То обстоятельство, что осужденному Елисееву Е.Н., в отличие от осужденных Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г., не инкриминирована органом предварительного следствия общая сумма денежных средств, находящаяся на счете банковской карты потерпевшей, на что в своей жалобе указывает адвокат Белова Н.В., не является основанием к отмене или изменению приговора с учетом требований ст. 252 УПК РФ.

При назначении осужденным наказания суд учел характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, роль и степень фактического участия каждого осужденного в групповом преступлении, значение этого участия для достижения целей преступления, его влияние на характер и размер причиненных общественно-опасных последствий, данные о их личности, смягчающие обстоятельства, у Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г. обстоятельство, отягчающее наказание, влияния назначенного наказания на их исправление и на условия жизни их семей.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Елисеева Е.Н. суд признал: наличие малолетнего ребенка, явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, частичное добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшей, частичное признание вины, раскаяние в содеянном.

Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено.

Кроме того, судом принято во внимание, что Елисеев Е.Н. имеет семью, по месту жительства характеризуется удовлетворительно, по месту работы положительно, на учетах у врачей нарколога и психиатра не состоит, к административной ответственности не привлекался.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Шоваров И.А. суд признал: наличие малолетнего ребенка, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления, частичное добровольное возмещение морального вреда, причиненного в результате преступления, частичное признание вины, раскаяние в содеянном, состояние здоровья (****), участие в воспитании и содержании несовершеннолетнего ребенка супруги, который является ****.

Также судом учтено, что Шоваров И.А. имеет семью, по месту жительства характеризуется удовлетворительно, на учетах у врачей нарколога и психиатра не состоит, к административной ответственности не привлекался.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Кочеткова Д.Г., суд признал: наличие малолетнего ребенка у виновного, состояние здоровья (наличие ****).

Надлежащую и объективную оценку судом получили и все известные на момент рассмотрения дела сведения о личности Кочеткова Д.Г., которые в своей совокупности с иными данными учитывались при назначении наказания, а именно то, что он по месту жительства характеризуется удовлетворительно, на учетах у врачей нарколога и психиатра не состоит, к административной ответственности не привлекался.

Иных обстоятельств, предусмотренных ч.ч. 1 и 2 ст. 61 УК РФ, для признания в качестве смягчающих наказание осужденных Елисеева Е.Н. и Шоваров И.А., суд апелляционной инстанции по материалам дела не усматривает.

Вместе с тем, заслуживает внимания довод жалобы адвоката Беловой Н.В. о том, что суд первой инстанции при назначении наказания в нарушение положений ст. 60 УК РФ оставил без оценки то обстоятельство, что малолетний ребенок Кочеткова Д.Г.****. При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что аналогичное смягчающее наказание обстоятельство было признано судом первой инстанции при назначении наказания осужденному Шоваров И.А.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции считает необходимым приговор в отношении Кочеткова Д.Г. изменить, признав на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Кочеткову Д.Г., ****, что влечет соразмерное смягчение назначенного наказания.

В соответствии с ч. 1 ст. 18 УК РФ, суд первой инстанции обоснованно учел в качестве обстоятельства, отягчающего наказание осужденных Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г., рецидив преступлений, который образован наличием не снятой и не погашенной в установленном законом порядке на момент совершения инкриминируемого уголовно наказуемого деяния судимости у Шоваров И.А. по приговорам от **** и **** за совершение двух тяжких преступлений, Кочеткова Д.Г. - по приговору от ****, по которым они отбывали наказание в виде лишения свободы в исправительном учреждении.

Вывод суда о назначении осужденному Елисееву Е.Н. наказания в виде лишения свободы с применением положений ст. 73 УК РФ, а осужденным Шоваров И.А. и Кочеткову Д.Г. наказания в виде реального лишения свободы в приговоре мотивирован, оснований не согласиться с приведенной аргументацией суд апелляционной инстанции не находит.

Вопреки доводам апелляционного представления назначенное осужденному Елисееву Е.Н. наказание в виде лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ, с установлением испытательного срока и с возложением на осужденного определенных обязанностей, отвечает требованиям закона, поскольку определяющее значение для применения условного осуждения, по смыслу закона, является вывод суда о том, что осужденный не представляет общественной опасности и может быть исправлен без реального отбывания наказания в виде лишения свободы.

Как усматривается из описательной части приговора, при решении вопроса о назначении Елисееву Е.Н. наказания, не связанного с реальным лишением свободы, суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, конкретные обстоятельства дела, личность виновного, который ранее не судим, к административной ответственности не привлекался, характеризуется по месту жительства удовлетворительно, по месту работы – положительно, состоит в зарегистрированном браке, имеет на иждивении малолетнего ребенка, трудоустроен, принял меры к возмещению причиненного потерпевшей ущерба, а также наличие совокупности смягчающих обстоятельств, что позволило правильно прийти к выводу о том, что исправление Елисеева Е.Н. возможно без изоляции от общества.

Каких либо других обстоятельств, влияющих на назначение наказания, которые не были учтены судом первой инстанции, в представлении прокурора не приведено.

Определяя срок наказания в виде лишения свободы Елисееву Е.Н., суд первой инстанции обоснованно руководствовался положениями ч. 1 ст. 62 УК РФ, а в отношении осужденных Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г. ч. 2 ст. 68 УК РФ, и правильно не усмотрел оснований для применения положений ч. 3 ст. 68 УК РФ, назначив наказание в установленных уголовным законом пределах. При этом, исходя из наличия в действиях осужденных Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г. рецидива преступлений, суд правильно пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для применения положений ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Правовых оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. 53.1 УК РФ, а также ст. 73 УК РФ в отношении осужденных Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г., суд первой инстанции не усмотрел, не усматривает их и суд апелляционной инстанции.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, поведением осужденных и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного деяния, что в свою очередь могло бы свидетельствовать о необходимости применения в отношении осужденных положений ст. 64 УК РФ, не установлено, в том числе и с учетом вносимого в приговор изменения в отношении Кочеткова Д.Г. в части признания в его действиях дополнительного смягчающего наказание обстоятельства.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что с учетом вносимых в приговор изменений в отношении осужденных, влекущих соразмерное смягчение назначенного наказания, окончательное наказание осужденных является справедливым, поскольку оно соразмерно содеянным ими, роли и степени фактического участия каждого в групповом преступлении, данным о их личности, назначено с учетом конкретных обстоятельств дела, определено с учетом целей наказания, установленных ч. 2 ст. 43 УК РФ, в связи с чем доводы жалоб в этой части удовлетворению не подлежат.

Вид исправительного учреждения осужденному Кочеткову Д.Г. судом назначен в соответствии с положениями п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ – исправительная колония строгого режима, Шоваров И.А. в соответствии с положениями п. «г» ч. 1 ст. 58 УК РФ – исправительная колония особого режима, что исключает применение льготного коэффициента при зачете в срок отбывания наказания времени содержания осужденных под стражей в качестве меры пресечения.

Гражданский иск потерпевшей к осужденным судом разрешен правильно, нарушений уголовно-процессуального закона не допущено.

По изложенным основаниям апелляционные представление государственного обвинителя и жалобе адвоката Беловой Н.В. подлежат удовлетворению частично, жалобы осужденных Кочеткова Д.Г., Шоваров И.А., адвокатов Кротова М.Е., Захарова О.А. - оставлению без удовлетворения.

Иных нарушений норм материального или процессуального права, влекущих на основании ст. 389.15 УПК РФ отмену или изменение приговора, по материалам дела судом апелляционной инстанции не усматривается.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.26, 389.28 и 389.33 УПК РФ,

определил:

приговор Муромского городского суда **** от **** в отношении Шоваров И.А., Елисеева Е. Н., Кочеткова Д. Г. изменить:

- дополнить описательно-мотивировочную часть приговора при квалификации действий Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г. указанием на совершение разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору;

- уменьшить общую сумму ущерба, причиненного потерпевшей К.В.А. действиями Шоваров И.А. и Кочеткова Д.Г., с 1 410 138 рублей 13 копеек до 1 348 667 рублей 71 копейки;

- уменьшить общую сумму ущерба, причиненного потерпевшей К.В.А. действиями Елисеева Е.Н., с 590 138 рублей 13 копеек до 528 667 рублей 71 копейки;

- признать в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Кочеткову Д.Г., на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ наличие заболевания у малолетнего ребенка;

- смягчить наказание, назначенное Шоваров И.А. по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ, до 8 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима;

- смягчить наказание, назначенное Кочеткову Д.Г. по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ, до 8 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

- смягчить наказание, назначенное Елисееву Е.Н. по п.п. «а», «в», «д» ч. 2 ст. 161 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ, до 2 лет лишения свободы условно, с испытательным сроком 2 года.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных Кочеткова Д.Г., Шоваров И.А., адвокатов Кротова М.Е., Захарова О.А. – без удовлетворения, апелляционную жалобу адвоката Беловой Н.В. и апелляционное представление заместителя Муромского городского прокурора М.В.Н. удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано во Второй кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, через Муромский городской суд **** в течение 6 месяцев со дня его вынесения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии апелляционного определения.

Пропущенный по уважительной причине срок кассационного обжалования может быть восстановлен судьей Муромского городского суда **** по ходатайству лица, подавшего кассационные жалобу или представление. Отказ в его восстановлении может быть обжалован в порядке, предусмотренном главой 45.1 УПК РФ.

В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба подается непосредственно в суд кассационной инстанции.

Осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий В.В. Великанов

Судьи: Ю.Н. Пальцев

С.М. Иванкив

КОПИЯ ВЕРНА,

Судья Ю.Н. Пальцев