Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитников осужденных ФИО1 и ФИО2 – адвокатов Белоусовой В.А. и Ткачука В.И. на приговор Боровского районного суда Калужской области от 22 октября 2019 года, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, ранее не судимая,

осуждена по ч.3 ст. 160 УК РФ (пять эпизодов) к 2 годам лишения свободы за каждое преступление.

На основании ч.3 ст. 69 УК РФ по совокупности этих преступлений путем частичного сложения наказаний окончательное наказание назначено в виде 3 лет лишения свободы;

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, ранее не судимая,

осуждена по ч.5 ст. 33, ч.3 ст. 160 УК РФ (пять эпизодов) к 2 годам лишения свободы за каждое преступление.

На основании ч.3 ст. 69 УК РФ по совокупности этих преступлений путем частичного сложения наказаний окончательное наказание назначено в виде 3 лет лишения свободы.

В соответствии со ст. 73 УК РФ наказание, назначенное обоим осужденным, постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года.

На условно осужденных возложена обязанность в период испытательного срока не менять постоянное место жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за условно осужденными.

Мера пресечения в отношении осужденных до вступления приговора в законную силу оставлена в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Приговором решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Георгиевской В.В., объяснения осужденных ФИО1, ФИО2, защитников осужденных – адвокатов Белоусовой В.А. и Ткачука В.И., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Козлова Г.Л. представителей потерпевшего ФИО24 и ФИО9, возражавших против доводов стороны защиты и полагавших оставить приговор без изменения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1 признана виновной в совершении пяти преступлений, квалифицированных как растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, лицом с использованием своего служебного положения.

ФИО2 признана виновной в совершении пяти преступлений, квалифицированных как пособничество в растрате, то есть хищении чужого имущества, вверенного виновному, лицом с использованием своего служебного положения.

Преступления совершены ими в 2016 году в <адрес> при обстоятельствах, установленных в приговоре.

Свою вину осужденные не признали.

В апелляционной жалобе защитник осужденной ФИО1 – адвокат Белоусова В.А. просит приговор районного суда отменить и вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор, поскольку ее причастность к хищению не доказана.

Ссылаясь на положения ст. ст. 73, 87 и 88 УПК РФ, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1, автор жалобы указывает, что вывод суда о том, что осужденные работали одновременно в ООО «1» и ООО «2», не соответствует действительности, поскольку в уголовном деле отсутствуют трудовые договоры, на основании которых можно было бы установить факт работы осужденных в названных организациях, а по представленным копиям трудовых договоров были проведены экспертизы, которыми были обнаружены следы монтажа подписи. Однако неоднократные ходатайства стороны защиты о признании копий трудовых договоров недопустимыми доказательствами судом не разрешены, несмотря на это, сфальсифицированные доказательства легли в основу обвинения, а затем и приговора.

Считает, что суд необоснованно установил факт работы осужденных на названных предприятиях на основании свидетельских показаний.

Суд проигнорировал наличие сведений о состоянии индивидуальных счетов осужденных в системе ПФР, оригиналы платежных ведомостей о выдаче заработной платы в ООО «1» в период с февраля по март 2016 г., а также оригиналы заявлений некоторых сотрудников, адресованные руководителю ФИО11

Автор жалобы подчеркивает, что для осужденных основным местом работы может быть лишь одна компания, а не две, как следует из приговора. Данные о совместительстве стороной обвинения не представлены.

Считает, что ООО «1» необоснованно признан потерпевшим.

Выводы суда о причинении ему материального ущерба в сумме <данные изъяты> рублей необоснованны.

Размер ущерба установлен неправильно, поскольку в материалах дела имеются противоречивые данные о стоимости сахарных сиропов, справки об ущербе «1» исправлял по указанию следователя. Заключения специалиста или эксперта в деле нет.

Защитник указывает, что поскольку ФИО1 в этой организации не работала, материальные ценности ей не вверялись, оснований для привлечения ее для участия в инвентаризации не было, поэтому ее подпись в акте отсутствует, записи об отказе от подписания акта не имеется.

Кроме того, адвокат приводит доводы о том, что пищевая продукция, хищение которой вменено ФИО1 в вину, не соответствует требованиям технических регламентов, поэтому, по ее мнению, ООО «1» мог произвести только фальсифицированную продукцию, которая не имеет материальной ценности, продавать ее было нельзя, и она подлежала утилизации. Этим обстоятельствам суд не дал никакой юридической оценки.

Поскольку из свидетельских показаний следует, что «1» перерабатывал давальческое сырье ООО «2», право собственности на готовую продукцию остается у последнего, а не у потерпевшей организации. Это также не было отражено в приговоре.

При установлении смягчающих обстоятельств суд не указал о том, что старшая дочь ФИО1 имеет инвалидность.

В апелляционной жалобе защитник осужденной ФИО2 – адвокат Ткачук В.И. просит отменить приговор районного суда и вынести его подзащитной оправдательный приговор. Кроме этого, автор жалобы ставит вопрос о возвращении уголовного дела на дополнительное расследование.

Ссылаясь на положения ст. ст. 73, 75, 87 и 88 УПК РФ, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1, Конституцию РФ, Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 15 от 29 мая 2018 г., ст. ст. 15, 56 ТК РФ, ст. 48 ГК РФ, автор жалобы указывает, что, по его мнению, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, по делу неправильно применен материальный закон и нарушены процессуальные права.

Считает, что его подзащитной предъявлено обвинение в хищении денежных средств на общую сумму <данные изъяты> рублей, что является крупным размером.

Ссылаясь на записи в трудовой книжке ФИО2, адвокат делает вывод о том, что она с 26 октября 2015 г. на указанном в приговоре предприятии не работала, и отсутствие записи в трудовой книжке о приеме на работу подтверждает отсутствие трудовых отношений с указанными предприятиями.

Свидетель ФИО11 представил следователю сфальсифицированные доказательства.

Адвокат подчеркивает, что, несмотря на заключение экспертизы о том, что копии трудовых договоров в отношении осужденных получены путем монтажа, суд не разрешил ходатайство стороны защиты о признании трудовых договоров и иных представленных на экспертизу документов недопустимыми доказательствами, и сослался на них в приговоре, полностью игнорируя нормы процессуального права.

Считает, что доказательств того, что ФИО2 состояла с трудовых отношениях с ООО «1» и ООО «2», суду не представлено, поэтому ссылка суда на свидетельские показания об обратном несостоятельна и противоречит действующему законодательству.

Считает, что ООО «1» необоснованно признано потерпевшим по делу, подвергает критике результаты и законность проведенной на предприятии инвентаризации. При ознакомлении с актом инвентаризации ФИО2 могла его оспорить в гражданском судопроизводстве, что имело бы преюдициальное значение. Однако ФИО2 с результатами инвентаризации и актом ревизии не ознакомлена, объяснений от нее не получено, что является «грубым нарушением ее конституционных прав на свою защиту и проведения инвентаризации».

Согласно акту ревизии недостача в ООО «1» составила <данные изъяты> рублей.

Автор жалобы указывает, что «суд при определении ущерба вышел за рамки предъявленного обвинения, как по эпизодам, так и в целом по общей сумме ущерба и самовольно определил ущерб, который не соответствует товарно-транспортным накладным, выставленным счетам и акту ревизии». В жалобе указывается, что «при отсутствии точной суммы хищения, а значит и ущерба, нельзя говорить ни о крупном, ни о каком-то другом хищении, поскольку отсутствует один из обязательных и самых важных элементов состава любого вида хищения».

Суд не дал оценки представленным стороной защиты доказательствам того, что ООО «1» не мог производить продукцию без наличия ХАСП и товарного знака.

Суд не дал оценки тому факту, что ООО «1» производил продукцию из давальческого сырья ООО «2» и после изготовления сиропов передавал их на его склад.

Правопреемником после реорганизации ООО «1» стало ООО «6», где ничего не пропало.

Следовательно, ФИО2 своими действиями не могла причинить ущерб предприятию, с которым не состояла в трудовых отношениях и у которого не было разрешения на производство продукции, а если ООО «7» производил сахарные сиропы, то это продукция контрафактная и не может являться ущербом.

В жалобе указывается, что в основу приговора суд положил доказательства, «ценность которых ничтожна», поскольку свидетели ФИО11, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО20, ФИО21, ФИО14, ФИО19, ФИО32 дали в суде показания, полностью противоречащие их показаниям на предварительном следствии, к тому же эти свидетели являются заинтересованными лицами.

Поскольку ФИО2 предъявлено обвинение без указания обязательного признака вменяемого ей хищения (его способ), а именно, что она изготовила товарно-транспортные накладные на сахарный сироп от имени ООО «3», о наличии данного состава преступления в ее действиях говорить нельзя.

Адвокат указывает, что «при отсутствии точной суммы хищения, а значит и ущерба, нельзя говорить ни о «крупном», ни о каком-то другом хищении, поскольку отсутствует один из обязательных и самых важных элементов состава любого вида хищения», следовательно, это обстоятельство влечет и отсутствие состава данного преступления.

Автор жалобы указывает, что причастность ФИО2 к хищению денежных средств не доказана, в связи с чем она подлежит оправданию.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах, судебная коллегия находит, что постановленный судом приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию. В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, проанализированы подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку с приведением ее мотивов, аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации содеянного, разрешены иные вопросы, имеющие отношение к делу, из числа предусмотренных ст. 299 УПК РФ.

Наличие трудовых отношений осужденных с предприятиями ООО «1» и ООО «2», их трудовые и должностные обязанности и полномочия (при исчезновении документов об их трудовой деятельности на данных предприятиях), установлены судом на основании тщательного исследования представленных ему доказательств.

При этом, вопреки утверждению адвокатов об обратном, суд в приговоре не сослался на оспариваемые ими доказательства, а именно на копии трудовых договоров с ФИО1 и ФИО2

Так, из показаний представителя потерпевшего – юриста ФИО24 следует, что ФИО1 работала в ООО «1» с 2008 г. сначала секретарем, с 2011 г. – помощником генерального директора, а с 01.02.2016 г. по 05.08.2016 г. она занимала должность заместителя генерального директора, поскольку должность помощника директора не соответствовала ее функциям. В соответствии с должностной инструкцией на ФИО1 были возложены следующие обязанности: оказание помощи и содействие генеральному директору, руководство финансово-экономической деятельностью предприятия, организация работы предприятия, обеспечение выполнения всех обязательств предприятия, кадровое дело, обеспечение трудовой и производственной дисциплины, доведение приказов до работников предприятия, организация делопроизводства, контроль за работниками предприятия, защита имущества предприятия, предотвращение финансовых потерь предприятия. В отсутствие генерального директора, который постоянно находился в <адрес>, ФИО1 фактически руководила деятельностью предприятия. Подписывать договора на поставку продукции она не имела права, их подписывал только генеральный директор. Между тем в рамках указанных договоров ФИО1 в соответствии с должностными полномочиями отправляла продукцию покупателям, давала указания об отправке продукции, следила за комплектностью отправляемой продукции и своевременностью отправки. В ее кабинете хранилась кадровая и рабочая документация.

На аналогичной должности в период с 03.02.2016 г. по 05.08.2016 г. ФИО1 работала в ООО «2». Комплект документов о ее трудоустройстве готовил он сам.

Как юрист он готовил пакеты документов о трудоустройстве каждого работника ООО «1» и ООО «2» и направлял их ФИО1 для оформления работника.

ФИО2 работала в должности бухгалтера в ООО «1» и в ООО «2». В ее обязанности входило формирование учетной политики предприятия, работа по учету первичных документов, организация учета имущества, осуществление контроля бухгалтерских документов, принятие мер по предотвращению недостач, осуществление взаимодействия с банками, обеспечение финансовой дисциплины, составление баланса и отчетности предприятия. Самостоятельно распоряжаться финансами предприятия ФИО2 не могла. В соответствии с должностной инструкцией она готовила товарно-транспортные накладные, платежные поручения, счета.

ФИО1 и ФИО2 были материально ответственными лицами, в соответствии с договорами они должны были принимать меры к предотвращению ущерба, отчитываться о вверенных материальных ценностях.

После того, как факты хищений, за которые они осуждены настоящим приговором, были выявлены, и об этом стало известно ФИО1 и ФИО2, они, имея доступ к рабочему компьютеру кладовщика, примерно в середине июня 2016 г. в ночное время приехали на работу и удалили с этого компьютера программу 1С. Пытавшийся восстановить программу специалист установил ее принудительное удаление.

После этого ФИО1 в рабочее время похитила из своего кабинета служебные папки с технической документацией, договорами с покупателями, трудовые книжки на себя и ФИО2, первичную бухгалтерскую документацию и на работе больше не появлялась. ФИО2 приехала после этого на работу только один раз, в ходе разбирательства пожаловалась на плохое самочувствие и сбежала.

В связи с прогулами обе осужденные с 05 августа 2016 г. уволены.

Аналогичные показания относительно трудовых обязанностей и полномочий ФИО1 и ФИО2, обстоятельств исчезновения программы 1С с рабочего компьютера кладовщика, технической документации, договоров с крупными покупателями, первичной бухгалтерской документации, иных производственных документов и трудовых книжек ФИО2 и Посоховой дали свидетели ФИО14 (чьи показания на предварительном следствии обоснованно признаны судом достоверными), ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22 – учредитель и генеральный директор ООО «1» в период с конца 2015 г. по 25 октября 2016 г., ФИО23 – генеральный директор ООО «2» в период с 02 февраля 2016 г. по май 2017 г., ФИО11 – бывший соучредитель и директор ООО «1».

Все эти свидетели однозначно пояснили, что ФИО1 осуществляла текущее руководство деятельностью обоих вышеуказанных предприятий, давала указания о закупке сырья, производстве необходимого ассортимента, отправке продукции покупателям, заключала договора с поставщиками сырья и энергоресурсов, осуществляла кадровую работу, выдавала заработную плату, искала и нанимала транспорт для отправки товара покупателям. Все остальные работники выполняли ее указания. Бухгалтер ФИО2 на обоих предприятиях осуществляла бухгалтерский контроль за движением материальных ценностей, их хранением, учетом, контролем за расходованием, составляла накладные на отгрузку товара, вела бухгалтерский учет, начисляла и выдавала заработную плату. У ФИО1 и ФИО2 находилась печать предприятия, чековая книжка, они имели доступ к компьютеру с электронной почтой ООО «2», бухгалтерской программой 1С, доступ ко всем документам предприятия, к компьютеру, на который передавалась информация с камер видеонаблюдения на предприятии.

Свидетели ФИО23 и ФИО11 свидетельствовали о том, что с ФИО1 был заключен договор материальной ответственности.

При таких обстоятельствах квалифицирующий признак совершения ФИО1 преступлений с использованием своего служебного положения в отношении вверенного ей чужого имущества нашел свое подтверждение на основании совокупности исследованных судом первой инстанции доказательств, свидетельствующих о занимаемых ею должностях в вышеуказанных предприятиях и ее обязанностях по отношению к ним, о чем мотивированно изложено в приговоре.

Доводы стороны защиты об отсутствии надлежащим образом подписанных договоров и иных документов, подтверждающих работу осужденных в ООО «1» и ООО «2», и как следствие этого, об отсутствии доказательств их трудовых отношений с данными предприятиями, судом обоснованно отвергнуты.

Судебная коллегия не находит оснований для иных выводов. Из совокупности представленных доказательств следует, что документы о трудовой деятельности осужденных исчезли после выявления руководством предприятия факта хищения продукции, при этом свидетели прямо указывали на осужденных как на лиц, с действиями которых исчезновение документов следует связать.

Вопросы реорганизации ООО «1», регистрации его под новым регистрационным номером, смены собственников и генеральных директоров, взаимоотношений ООО «1» и ООО «2» судом первой инстанции выяснялись путем допросов представителя потерпевшего ФИО24, свидетелей ФИО19, ФИО22, ФИО11 и ряда других свидетелей, а также исследования письменных доказательств: копий свидетельств о постановке на учет в налоговом органе ООО «2», ООО «1», об их государственной регистрации, листа записи в ЕГРЮ, договоров аренды объектов недвижимости, Уставов данных обществ.

При этом было установлено, что, несмотря на изменения, юридический и фактический адрес ООО «1», сфера его деятельности по производству сахарных сиропов, деловые отношения в ООО «2» и договорными клиентами по поставке продукции не изменились, равно как и кадровый состав работников предприятия (в том числе ФИО1 и ФИО2), продолживших работать на своих прежних рабочих местах. Имущество ООО «1» для ФИО1 и ФИО2 по-прежнему оставалось чужим.

Обстоятельства хищение вверенного ФИО1 чужого имущества, ставшего возможным в связи с использованием ею своего служебного положения, и пособничество ей в этом со стороны ФИО2, установлены судом на основании приведенных в приговоре доказательств.

Так, из показаний свидетеля ФИО11 следует, что весной 2017 г. на рабочем столе ФИО2 он обнаружил копии товарных накладных о продаже сиропов, производимых ООО «1», их договорным клиентам ИП 8, ИП 9, ООО «4», но не ООО «1», а предприятием ООО «3». ФИО1 обещала разобраться с данной ситуацией, однако после этого с компьютера предприятия пропала бухгалтерская программа 1С, а затем примерно через неделю ФИО1 вывезла с предприятия техническую, бухгалтерскую и кадровую документацию. На предприятии была повреждена система видеонаблюдения. Проведенная ревизия выявила крупную недостачу. В период расследования уголовного дела ФИО2 в присутствии своего адвоката призналась ему в хищении сиропов совместно с ФИО1, при этом жаловалась, что последняя запугивает ее, угрожает и просит всю вину взять на себя.

Аналогичные показания об обстоятельствах обнаружения данных товарных накладных дали свидетель ФИО22, ФИО23 и представитель потерпевшего ФИО24, пояснивший также, что заявки от покупателей на приобретение сиропов приходили на электронную почту ООО «2», к которым ФИО1 и ФИО2 имели доступ. Согласно товарной накладной № от 28 апреля 2016 г. от имени ООО «3» ФИО1 и ФИО2 продали ИП 8. сиропы в бутылках с дозаторами на сумму <данные изъяты> руб. Согласно товарной накладной № от 06 июня 2016 г. они от имени ООО «3» продали ИП 8 сиропы в бутылках с дозаторами на сумму <данные изъяты> руб. Согласно товарной накладной № от 29 апреля 2016 г. от имени ООО «3» они продали ООО «4» сиропы в бутылках с дозаторами на сумму <данные изъяты> руб. Согласно товарной накладной № от 23 мая 2016 г. они от имени ООО «3» продали ООО «4» сиропы в бутылках с дозаторами на сумму <данные изъяты> руб. Согласно товарной накладной № от 09 июня 2016 г. они от имени ООО «3» продали ИП 9 сиропы в бутылках с дозаторами на сумму <данные изъяты> руб. Цены за сиропы и помпы-дозаторы указаны потерпевшим согласно их стоимости, по которой они производятся.

Из показаний свидетеля ФИО23 также следует, что, по его мнению, друг без друга ФИО1 и ФИО2 не смогли бы совершить вмененные им хищения, поскольку первая полностью контролировала производственный процесс, а вторая занималась оформлением сопроводительных документов на продукцию.

Из показаний свидетеля ФИО32 следует, что в 2016 г. он работал директором ООО «3». Его знакомая ФИО1 познакомила его с ФИО2, которая сообщила ему, что счета ООО «1» и ООО «2» заблокированы и попросила предоставить реквизиты и расчетный счет ООО «3» для расчета с клиентами. Он из хорошего отношения к ФИО1 предоставил ФИО2 реквизиты счета, организации и печать ООО «3». В 2016 г. на расчетный счет ООО «3» несколько раз приходили деньги от покупателей сиропов, он переводил их на банковскую карту, снимал наличные и передавал ФИО2, оставляя себе денежные средства в размере налога и банковской комиссии.

Его показания подтверждаются аналогичными показаниями свидетеля ФИО26, а также письменными документами: карточкой счета о движении денежных средств по расчетному счету ООО «3» с отражением сведений по оплате за сиропы от ООО «4» в сумме <данные изъяты> руб. и <данные изъяты> руб., от ИП 9 в сумме <данные изъяты> руб., от ИП 8 в сумме <данные изъяты> руб. и <данные изъяты> руб. (все поступившие денежные средства были со счета сняты), детализацией с позиционированием телефонных соединений ФИО1 в период с 01.12.2015 г. по 01.06.2016 г., в том числе, с ФИО32, а также ФИО2 в период с 01.10.2015 г. по 01.08.2016 г., в том числе, с ФИО26

Из показаний представителя потерпевшего ФИО24, а также справок ООО «1» и ООО «2», ПАО «<данные изъяты>» следует, что за весь период деятельности расчетные счета ООО «1» и ООО «2» не блокировались.

Согласно показаниям свидетеля ФИО19, он до июня 2016 г. работал в ООО «1» водителем автомашины, развозил товар по адресам, которые ему указывали ФИО1 и ФИО2 ФИО3 загружалась по устному указанию одной из них на складе готовой продукции, после чего доставлялась в транспортную компанию. ФИО1 или ФИО2 передавали ему комплект документов, транспортные расписки он возвращал ФИО2. Отправку готовой продукции со склада осуществлял, в числе прочих водителей, знакомый отца ФИО1 Примерно в июне 2016 г., на складе было сформировано несколько заказов, которые он должен был отгрузить по устному указанию ФИО2, так как, с ее слов, товар был оплачен. На товаре была маркировка с указанием грузополучателя ООО «4», ИП 9. В отношении этого товара ФИО1 без указания причины отдала ему распоряжение не отправлять его, но на следующий день он обнаружил отсутствие на складе данных заказов. Выясняя, куда был отправлен товар и где документы на отправку, он узнал, что ФИО2 около семи часов утра приехала на работу, оформила документы на отгрузку данного товара со склада и передала их ФИО27, а тот в свою очередь пояснил, что накладные он передал ФИО2.

Из показаний свидетеля ФИО27 следует, что в 2016 г. он был нанят ФИО1 для перевозки сиропов от ООО «1», покупатели продукции находились в <адрес>.

Из показаний свидетеля ФИО28 следует, что в 2015 г. он познакомился с ФИО1, после чего без оформления на работу, развозил сиропы ООО «1» по различным организация, накладные на товар ему выдавала ФИО2 Если оплата за продукцию производилась наличными деньгами, он переводил их на карту ФИО1

Из показаний свидетеля ФИО29, подтвержденных письменными доказательствами (договором купли-продажи между ООО «2» и ИП 8, актом сверки взаимных расчетов за 2016 г. между ООО «3» и ИП 8, согласно которым последний полностью оплатил товар, поставленный ООО «3», копиями товарных накладных № от 28 апреля 2016 г., № от 06 июня 2016 г. о приобретении ИП 8 у ООО «3» сиропов в ассортименте на суммы соответственно <данные изъяты> руб. и <данные изъяты> руб., копиями оплаченных счетов) следует, что он работает менеджером у ИП 8 Между ИП 8 и ООО «5» заключен договор, в соответствии с которым у него закупались сахарные сиропы. Заказы направлялись на электронную почту поставщика, тот выставлял счет на оплату, и после оплаты заказа осуществлял отгрузку. 22 апреля 2016 г. по электронной почте с ООО «3» в их адрес был отправлен сироп с товарно-сопроводительными документами на сумму <данные изъяты> руб., а 06 июня 2016 г. с товарно-сопроводительными документами от ООО «3» на сумму <данные изъяты> руб. 08 июля 2016 г. с ООО «3» поступили сиропы на сумму <данные изъяты> рублей без товарно-сопроводительных документов. Продукция была оплачена в полном объеме.

Из показаний свидетеля ФИО30 – директора ООО «4», подтвержденных письменными доказательствами (перепиской с ООО «3», платежными поручениями на сумму <данные изъяты> руб., <данные изъяты> руб., <данные изъяты> руб., платежными поручениями на оплату транспортных услуг, копиями товарных накладных № от 29 апреля 2016 г. о приобретении ООО «4» у ООО «3» сиропов на сумму <данные изъяты> руб., № от 23 мая 2016 г. о приобретении ООО «4» у ООО «3» сиропов на сумму <данные изъяты> руб., № от 09 июня 2016 г. о продаже ООО «3» ИП 9 сиропов на сумму <данные изъяты> руб.) следует, что в начале 2015 г. между ООО «4», ИП 9 и ООО «2» были заключены устные договоры на поставку сиропов, которые поставлялись по предоплате. Переговоры по приобретению продукции ведутся по электронной почте. 26 апреля 2016 г. из ООО «2» по электронной почте поступило письмо о смене юридического лица, и в этот же день в ООО «4» поступил счет на сумму <данные изъяты> руб. от ООО «3». Данный счет полностью оплачен и с ООО «3» поступили сиропы с товарными накладными. 11 мая 2016 г. в ООО «4» поступил и был полностью оплачен счет на сумму 131940, 20 руб. от «3», затем были получены сиропы с товарными накладными от ООО «3». В связи с тем, что учредителем ООО «4» является ФИО31, было принято решение заказать продукцию на ИП 9 31 мая 2016 г. в адрес ИП 9 от ООО «3» поступил счет на сумму <данные изъяты> руб., который был оплачен, после этого от ООО «3» поступили сиропы, но уже без товарных накладных.

Оснований для оговора осужденных со стороны представителя потерпевшего и свидетелей не установлено. Вопреки доводам адвоката Ткачука В.И., из протокола судебного заседания видно, что свидетели ФИО22, ФИО23, ФИО19, ФИО32, представитель потерпевшего ФИО24, поименованные им в апелляционной жалобе, изобличавшие ФИО1 и ФИО2 на предварительном следствии, полностью подтвердили свои первоначальные показания, оглашенные в судебном заседании. Указание на противоречивость показания свидетелей ФИО11, ФИО20, ФИО21 судебная коллегия находит несостоятельным, поскольку их показания на предварительном следствии судом не исследовались, и ходатайство об этом участниками процесса не заявлялось.

Показания вышеуказанных и иных свидетелей, предупрежденных об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, обоснованно приведены в приговоре в качестве доказательств вины осужденных, они последовательны, логичны, согласуются как друг с другом, так и с иными доказательствами по делу.

Показания свидетеля ФИО14 на предварительном следствии суд обоснованно признал достоверными и привел их в приговоре.

Вопреки доводам стороны защиты, ущерб, причиненный преступными действиями осужденных, как предварительным следствием, так и судом, установлен верно. При этом были приняты во внимание показания допрошенных по делу лиц, бухгалтерская документация, сведения, содержащиеся в товарных накладных, обнаруженных ФИО11 у ФИО2, а затем и в накладных и бухгалтерских документах, изъятых в ИП 8, ООО «4», ИП 9., а также в справках ООО «1», представленных следователю.

Незначительные арифметические ошибки, содержащиеся в первоначально представленных справках, были обнаружены в период предварительного следствия и устранены.

Доводы стороны защиты о том, что приговор содержит выводы о причинении ООО «1» ущерба в сумме <данные изъяты> рублей, то есть в крупном размере, несостоятельны, поскольку ФИО1 и ФИО2 обвинялись, а затем были осуждены за совершение пяти преступлений без указания квалифицированного ущерба.

В судебном заседании исследованы все доказательства, представленные сторонами, существенные для исхода дела, разрешены все заявленные ходатайства. Нарушений состязательности сторон, необоснованных отказов в исследовании доказательств, по делу не допущено.

Ссылки адвокатов Белоусовой В.А. и Ткачука В.И. на постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре» несостоятельны, поскольку данное постановление утратило силу еще в 2016 году.

Тщательно исследовав каждое из доказательств, представленных сторонами и приведенных в приговоре, и оценив их в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, суд первой инстанции обоснованно признал их совокупность достаточной для разрешения уголовного дела.

Исследовав и оценив эти и другие, приведенные в приговоре доказательства в их совокупности, суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства уголовного дела и дал правильную правовую оценку действиям ФИО1 по каждому из пяти совершенных ею преступлений по ч.3 ст. 160 УК РФ, и ФИО2 по каждому из пяти совершенных ею преступлений по ч.5 ст. 33, ч.3 ст. 160 УК РФ. Оснований для иной квалификации содеянного судебная коллегия не усматривает.

Все доводы, аналогичные приведенным в апелляционных жалобах адвокатов, судом первой инстанции тщательно проверены и обоснованно отвергнуты по приведенным в приговоре основаниям, с которыми судебная коллегия согласна.

Каких-либо нарушений норм уголовно-процессуального закона органами предварительного следствия при возбуждении уголовного дела, производстве предварительного расследования и судом при рассмотрении дела в судебном заседании, влекущих отмену приговора, по делу также не установлено.

Наказание осужденным, как за каждое преступление, так и за их совокупность, назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, обстоятельств дела, данных, характеризующих их личности, наличия обстоятельства, смягчающего наказание ФИО1, прямо предусмотренного ст. 61 УК РФ, влияния назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, и является справедливым и соразмерным содеянному.

Таким образом, оснований для удовлетворения апелляционных жалоб у судебной коллегии не имеется.

Вместе с тем с учетом допущенной судом в резолютивной части приговора описки при указании отчества осужденной ФИО2, судебная коллегия считает необходимым приговор изменить и внести уточнение в резолютивную часть приговора, указав отчество ФИО2 «В.».

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор Боровского районного суда Калужской области от 22 октября 2019 г. в отношении ФИО2 изменить.

Внести уточнение в резолютивную часть приговора, указав ее отчество «В.».

В остальном приговор о ней и в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Настоящее апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи: