Гражданский кодекс часть 1

апелляционные жалобы (основные и дополнительные) осужденного Агеева А.В. и защитника Иванчина А.В. на приговор Красноперекопского районного суда г. Ярославля от 03 октября 2018 года, апелляционную жалобу осужденного Агеева А.В. на постановление Красноперекопского районного суда г. Ярославля от 23 октября 2018 года об отклонении его замечаний на протокол судебного заседания, указанным приговором

Агеев Антон Васильевич, ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ, несудимый,

осужден по

- ч. 3 ст. 159 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года с возложением обязанностей:

- являться в специализированный орган, ведающий исправлением осужденных, на регистрацию в дни, установленные указанным органом,

- не менять без уведомления специализированного органа, ведающего исправлением осужденных, места жительства.

Определена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи областного суда Жичиковой Т.Н., осужденного Агеева А.В. и защитника Иванчина А.В. в поддержание доводов апелляционных жалоб, об отмене приговора суда, прокурора Волкова В.А. с возражениями на жалобы, об оставлении приговора суда в отношении осужденного без изменения, доводов жалобы,- без удовлетворения, суд

У с т а н о в и л:

Агеев А.В. осужден за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, в крупном размере.

Преступление совершено в период времени с 22 апреля 2014 года по 20 июня 2014 года в г. Ярославле.

Агеев А.В. вину не признал.

В апелляционной жалобе осужденного Агеева А.В. ставится вопрос об отмене приговора суда ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона.

Полагает, что приговор основан на доказательствах, полученных с нарушением уголовно-процессуального закона. Судом первой инстанции существенно нарушены требования ч. 4 ст. 302 УПК РФ, ст. 75 УПК РФ. Приводит положения ст. 89 УПК РФ, п. 36.1 ст. 5 УПК РФ, п.9 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 29.11.2016 года № 55 «О судебном приговоре», абзац 8 ст. 8 ФЗ «Об оперативно розыскной деятельности», п. 16 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд, утвержденной совместным приказом МВД, Минобороны т.д. от 27.09.2013 года, и приходит к выводу, что положения данных норм закона и подзаконных актов не выполнены, так как следователю для приобщения к делу передавались только бумажные носители, сводки негласной записи телефонных переговоров, сами же файлы фонограмм сохранены не были ввиду отсутствия в них информации, представляющей оперативную значимость.

При этом, доказательственное значение имеет исключительно аудиозапись телефонных переговоров, в отсутствие же первоисточника проверить достоверность сводок не представляется возможным. В связи с изложенным полагает, что рапорт оперуполномоченного ФИО1, содержащий информацию о телефонных переговорах ФИО2 и Агеева А.В., является недопустимым доказательством. Приводя положения ч. 1,2 ст. 74 УПК РФ, ч. 1 ст. 17 УПК РФ, указывает, что суд признал рапорт ФИО1 иным документом, несмотря на наличие в уголовном деле постановления следователя о признании его (рапорта) вещественным доказательством. В резолютивной части приговора судом при определении судьбы названного документа ему вновь придан статус вещественного доказательства. Полагает, что суд, придав вещественному доказательству статус иного документа, вышел за пределы своих полномочий, что является существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона.

Обращает внимание, что согласно постановлению Ярославского областного суда от 19.12.2013 года разрешено прослушивание телефона ФИО2 сроком на 180 суток, начиная с 19.12.2013 года, с абонентским номером <данные изъяты>. Однако, из рапорта ФИО1 усматривается, что прослушивался телефон с абонентским номером <данные изъяты>. В деле отсутствует постановление о разрешении прослушивания телефона с абонентским номером <данные изъяты>, что также свидетельствует о недопустимости результатов ОРД. Отмечает, что на данное нарушение стороной защиты указывалось в ходе судебных прений, однако данному обстоятельству оценки судом не дано.

Считает, что показания свидетеля ФИО3, как производные от недопустимого доказательства – результатов ОРД, не могут быть признаны имеющими юридическую силу и подлежат исключению из числа доказательств. Полагает, что показания свидетеля ФИО3 противоречат материалам дела. По смыслу закона, в случае признания полученных на основе результатов оперативно-розыскной деятельности доказательств недопустимыми они не могут быть восполнены путем допроса сотрудников органов, осуществляющих оперативно-розыскные мероприятия.

Ссылаясь на правовую позицию, сформулированную Конституционным Судом Российской Федерации в определении № 44-0 от 06 февраля 2004 года, ст. 21 УПК РФ, закон «О прокуратуре», считает, что свидетель ФИО4 не мог допрашиваться относительно обстоятельств, ставших ему известными при проведении служебной проверки со слов ФИО2, и данные показания являются недопустимыми. Разговор ФИО4 происходил в отсутствие адвоката ФИО2, сведения изложенные ФИО2, последний ни на предварительном следствии, ни в суде не подтвердил. Кроме того, ФИО4 данный разговор никак не отразил в материалах служебной проверки и не сообщил о нем на допросе у следователя ФИО5.

Обращает внимание, что суд сослался на показания свидетеля ФИО2, фактически подозреваемого в совершении преступления, которые даны в отсутствие защитника. Показания, данные лицом, которое фактически подозревается в совершении преступления и которое допрашивалось по обстоятельствам причастности его к этому преступлению в качестве свидетеля с предупреждением об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, а также – за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307, 308 УК РФ, тем более в отсутствие его защитника, не имеют доказательственной силы. Учитывая изложенное, показания свидетеля ФИО2, сообщенные им в ходе допросов 25.07.2017 года и 16.03.2018 года, являются недопустимыми доказательствами на основании положения п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ.

Указывает, что постановлением следователя ФИО6 от 02.05.2017 года автомобиль Хонда в СУ СК России по Ярославской области не передавался, в ходе расследования дела никем из следователей не изымался и не осматривался, на территорию производственной базы по <адрес> не помещался. Машина еще до признания ее вещественным доказательством следователем ФИО7 в августе 2017 года была возвращена следователем ФИО6 собственнику ФИО8. Таким образом, материалы уголовного дела не содержат ни документа, из которого бы усматривалось происхождение названного автомобиля, ни протокола осмотра данного автомобиля, произведенного следователем в соответствии с ч. 2 ст. 82 УПК РФ перед признанием его в качестве вещественного доказательства. В связи с чем, вещественное доказательство – автомобиль Хонда является недопустимым и подлежит исключению из числа доказательств. Указывает также о незаконности постановления следователя ФИО7 о признании автомобиля вещественным доказательством, поскольку в данный документ были внесены не соответствующие действительности сведения о месте хранения транспортного средства. Отмечает, что фактически вещественное доказательство на момент расследования и окончания следствия по месту хранения отсутствовало, постановление о невозможности его предоставления обвиняемому и его защитнику в деле не имеется, следователь допустил нарушение положений ч. 1 ст. 217 УПК РФ в части предъявления вещественных доказательств, что повлекло нарушение права обвиняемого на защиту. Полагает, что непосредственный осмотр машины позволил бы разрешить вопрос о наличии явных и характерных особенностей автомобиля, подтверждающих его изготовление для американского рынка.

Указывает, что следственное действие – осмотр места происшествия 02 марта 2017 года – произведено неуполномоченным должностным лицом, без соответствующего поручения следователя, значит протокол осмотра места происшествия от 02.03.2017 года является недопустимым доказательством. 20.02.2017 года следователем ФИО6 в порядке п. 4 ч. ст. 38 УПК РФ дано поручение начальнику ОРЧ СБ УМВД России по Ярославской области провести комплекс оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление ВИН-номера автомобиля. При этом, поручение на производство осмотра места происшествия органу дознания не давалось.

Со ссылкой на ч.3 ст.7 УПК РФ приходит к выводу о том, что, если при собирании и закреплении доказательств, был нарушен установленный уголовно-процессуальным кодексом порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление осуществлено ненадлежащим лицом или органом, либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами, то указанное доказательство признается полученным с нарушением требований уголовно-процессуального закона, по указанному основанию протокол осмотра места происшествия от 2 марта 2017 года является недопустимым доказательством.

Кроме того, судом в основу приговора положены «материалы служебной проверки» без какой-либо конкретизации и раскрытия их содержания, что является нарушением п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 года № 55 «О судебном приговоре». Обращает внимание, что объяснения от 27.01.2017 года (т. 2 л.д.59-66), от 06.02.2017 года (т. 2 л.д. 176-180), от 29.03.2017 года (т. 9 л.д. 140-146), от 30.03.2017 года (т. 9 л.д. 151-154) даны им в отсутствие защитника, а содержащиеся в них сведения не подтверждены ни в ходе предварительного расследования, ни в ходе судебного следствия, что указывает на их недопустимость.

Отмечает, что ФИО9 был допрошен 06.04.2018 года в период с 16 час. 50 мин. по 17 час. 40 мин. в качестве потерпевшего. Вместе с тем в период с 15 час. 51 мин. по 17 час. 22 мин. 06.04.2018 года ФИО9 участвовал в очной ставке с обвиняемым Агеевым А.В. в качестве свидетеля. Таким образом, в обоих следственных действиях одно и тоже лицо, в одно и тоже время выступало в разных процессуальных статусах, что является недопустимым и влечет недопустимость процессуального решения о признании ФИО9 потерпевшим, а также следственных действий с его участием – допроса в качестве потерпевшего и очной ставки с Агеевым.

Описывая событие преступления, суд указал на то, что уголовное дело в отношении лиц, у которых приобреталась машина, выделено в отдельное производство. Однако уголовное дело в отношении данных лиц в отдельное производство не выделялось: т.9 л.д.128-129 имеется постановление следователя о выделении в отдельное производство материалов уголовного дела в соответствии со ст. 155 УПК РФ для принятия решения в соответствии со ст. 144-145 УПК РФ. При этом, само процессуальное решение, принятое по результатам рассмотрения материалов, в уголовном деле отсутствует, не исследовалось оно и в судебном заседании. Формулировка обвинения, изложенная судом, содержит указание на то, что приобретен автомобиль «заведомо добытый преступным путем». При этом, в обвинении отсутствует указание на то, в результате какого преступления изначально был добыт автомобиль. Отсутствие данного указания создает неопределенность обвинения и лишало Агеева права на защиту. Кроме того, формулировка о приискании Агеевым подложных договоров купли-продажи транспортного средства от 24.04.2014 года и 25.04.2014 года в неустановленное время и в неустановленном месте на территории Ярославской области, без указания обстоятельств их получения, также не соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ.

Указывает на заинтересованность свидетелей ФИО10, ФИО11 и ФИО4 в исходе дела. Так оперуполномоченные ОРЧ СБ УМВД России по Ярославской области ФИО11 и ФИО10, обладая процессуальным статусом свидетелей, производили оперативно-розыскные мероприятия на основании поручения следователей ФИО12 и ФИО7, то есть фактически участвовали в уголовном преследовании в целях собирания и закрепления доказательств, подтверждающих предъявленное обвинение. Свидетель ФИО4 лично проводил проверку в отношении Агеева, составлял заключение и направлял материалы для решения вопроса об уголовном преследовании. Более того, по результатам жалоб осужденного на действия ФИО4, последний был отстранен от руководства проведением проверки в отношении Агеева из-за необъективности и допущенных нарушений.

Осужденный считает, что судом постановлен обвинительный приговор на недостаточных, противоречивых доказательствах и предположениях.

Цитируя положения ст. 14 УПК РФ, 302 УПК РФ, указывает, что все выводы суда основаны на показаниях свидетелей, ни один из которых, кроме ФИО2, не был очевидцем произошедшего, при этом ни один из них не утверждал, что Агееву было достоверно известно о юридических пороках приобретаемого автомобиля и документов. Судом не было получено и иных доказательств, прямо и однозначно указывающих на осведомленность осужденного о криминальном происхождении транспортного средства.

При оценке показаний свидетеля ФИО13 судом оставлено без внимания, что ни потерпевшим ФИО9, ни свидетелем ФИО14, ни иными лицами, управлявшими машиной, расхождения в документах выявлены не были, равно как не были выявлены и Агеевым при покупке автомобиля. Судом не опровергнут довод о том, что по визуальным признакам СРТС и ПТС не отличались от оригинальных документов, соответствовали им по форме и цвету, имели схожие реквизиты, содержали подписи должностных лиц и оттиски печатей.

Со ссылкой на показания свидетелей ФИО15 и ФИО2 утверждает, что машина приобреталась для личного пользования. Указывает, что не опровергнуты доводы защиты о том, что машина на регистрационный учет не была поставлена ввиду принятого решения о ее возврате продавцу из-за неудовлетворительного технического состояния. По этой причине не был пройден и технический осмотр транспортного средства.

Утверждает, что никаких заранее спланированных действий по введению ФИО9 в заблуждение не предпринимал, предоставил всю информацию о свойствах и технических недостатках приобретаемого автомобиля, предоставил возможность протестировать и проверить машину до выплаты полной стоимости, от заключения договора купли-продажи не уклонялся.

Отмечает, что судом оставлено без оценки то обстоятельство, что ФИО9 полтора года транспортное средство на учет в ГИБДД не ставил, оформил полис ОСАГО, указав в нем в качестве собственника жену, после обращения к официальному дилеру марки «Хонда» в Ярославле летом 2014 года никаких действий по прекращению пользования транспортным средством не предпринял, в правоохранительные органы не обратился, равно как и не сообщил об этом после получения сведений об ориентировке на машину.

Обращает внимание, что в ходе служебной проверки в отношении Агеева, доследственной проверки ОРЧ СБ УМВД России по Ярославской области, а также в ходе расследования уголовных дел Фрунзенским СО СУ СК России по Ярославской области и СУ СК России по Ярославской области, ФИО9 каждый раз давал разные объяснения и показания относительно обстоятельств приобретения машины. Однако показания потерпевшего суд оценил как логичные, последовательные и достоверные. Судом не учтено, что денежные средства перечислялись родственниками Агеева непосредственно продавцу транспортного средства через кассу Сбербанка, что подтверждается показаниями осужденного и свидетеля ФИО2.

Указывает, что в нарушение п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 года № 55 «О судебном приговоре» не отражены и не дана оценка доказательствам стороны защиты, в том числе, - данным о личности ФИО9, данным из договора о продаже ФИО9 автомобиля ФИО14, сведениям из письма прокуратуры области СУ СК России по области, в котором указывалось на роль ФИО2, сведениям о том, что в компьютере Агеева никаких договоров купли-продажи не обнаружено, о том, что давность изготовления ПТС установить не представилось возможным, сведениям о том, что номер телефона, заканчивающийся на <данные изъяты>, принадлежит не ФИО2 и не его родственнику, сведениям о результатах рассмотрения дела в отношении ФИО2 и другим, представленным стороной зашиты.

Кроме того, допущено нарушение требований ст. 240 УПК РФ о непосредственности исследования доказательств, которое выразилось в том, что суд, при отсутствии предусмотренных в ст. 281 УПК РФ оснований и при наличии возражений стороны защиты огласил показания свидетеля ФИО16, данные им в ходе предварительного следствия, впоследствии сославшись на них в приговоре. Данными действиями нарушен принцип непосредственности исследования доказательств, право на защиту Агеева, выразившееся в невозможности задать вопросы свидетелю обвинения.

Кроме того, нарушены требования ст. 15 УПК РФ, так как незаконно ограничено право стороны защиты, адвоката Иванчина А.В., высказываться и приносить замечания на исследованные стороной обвинения письменные материалы уголовного дела в судебном заседании 03.09.2018 года.

Ссылается на нарушение права подсудимого на защиту, выразившееся в незаконной замене адвоката Иванчина А.В. в судебном заседании 03.09.2018 года другим защитником.

Отмечает, что судом допущено искажение содержания отдельных доказательств: неверно указан год выдачи страхового полиса ОСАГО ФИО9: 2014, вместо 2015 года; из ответа УГИБДД УМВД России по Ярославской области от 02.03.2018 года № не усматривается, что автомобиль HONDA CR-V, г.р.з. <данные изъяты> был зарегистрирован на имя Агеева.

Указывает, что в ходе судебного разбирательства убедительных, достоверных и достаточных доказательств его виновности в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, не установлено, обвинительный приговор подлежит отмене с вынесением оправдательного приговора.

В дополнительной апелляционной жалобе осужденный указывает на необъективность и небеспристрастность председательствующего судьи при рассмотрении дела. Отмечает, что председательствующим были отклонены практически все ходатайства стороны защиты, напротив, ходатайства стороны обвинения – удовлетворены. Указывает, что было отказано в ходатайстве о вызове и допросе в качестве свидетеля ФИО14, который мог дать показания о существенных обстоятельствах по делу. Кроме того, необоснованно и немотивированно отказано стороне защиты в истребовании документов, имеющих важное доказательственное значение: ответа Генеральной прокуратуры РФ на представление прокуратуры Ярославской области об увольнении Агеева из органов прокуратуры и результатов рассмотрения материалов служебной проверки в отношении Агеева; процессуального решения по результатам расследования уголовного дела №, находившегося в производстве СО по Фрунзенскому району г. Ярославля СУ СК России по Ярославской области; процессуального решения по материалу, направленному 11.04.2018 года следователем ФИО7 по подследственности в СО по г. Сергиев-Посад ГСУ СК РФ по Московской области для решения вопроса об уголовном преследовании Агеева и ФИО2 по ч. 2 ст. 175 УК РФ; процессуального решения по материалу, направленному 11.04.2018 года следователем ФИО7 по подследственности в УМВД России по Сергиево-Посадскому району Московской области для решения вопроса об уголовном преследовании неустановленных лиц по ч. 2 ст. 175 УК РФ и ч. 3 ст. 327 УК РФ.

Указывает, что суд позволял стороне обвинения задавать потерпевшему и свидетелем наводящие вопросы, делать за них умозаключения. Однако, судом были сняты многие вопросы, заданные адвокатом потерпевшему и свидетелям по существу, на том основании, что они якобы не относятся к делу. Отмечает, что были допущены нарушения в части достоверного и последовательного отражения хода судебного разбирательства.

В апелляционной жалобе на постановление по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания осужденный Агеев А.В. указывает на незаконность и необоснованность постановления Красноперекопского районного суда г. Ярославля от 23 октября 2018 года об отклонении его замечаний на протокол судебного заседания.

Отмечает, что изготовленные протоколы судебных заседаний не содержат указаний на отдельные действия суда, высказываний председательствующего и участников судебного разбирательства, подробных показаний допрошенных лиц, их ответов на поставленные вопросы, а также возражений участников разбирательства и замечаний председательствующего.

Отсутствие данных сведений в протоколах объективно подтверждается аудиозаписями судебных заседаний, которые осуществляла сторона защиты (диск приложен). Приводит содержание своих замечаний относительно протоколов судебного заседания от 3 сентября 2018 года, 11 сентября 2018 года,12 сентября, 19 сентября 2018 года, приводит содержания высказываний всех участников процесса. Указывает на нарушение ст. 259 УПК РФ в части достоверного и последовательного отражения хода судебного разбирательства. Полагает, что постановление не соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ и подлежит отмене. Просит вынести новое решение об удостоверении правильности замечаний на протоколы судебных заседаний.

В апелляционной жалобе адвокат Иванчин А.В. в интересах осужденного ставит вопрос об отмене приговора суда в отношении Агеева А.В. ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, неправильного применения уголовного закона, существенного нарушения уголовно-процессуального закона.

Считает « центральным» основанием для отмены приговора суда отсутствие доказательств, объективно и достоверно подтверждающих осведомленность Агеева о преступном происхождении автомобиля Хонда.

Полагает, что показания Агеева А.В. об обстоятельствах приобретения автомобиля не получили опровержения в ходе судебного следствия. Приводя версию осужденного Агеева о произошедшем, изложенную им в ходе судебного заседания, полагает, что суд уклонился от проверки и оценки данных показаний, охарактеризовав их как избранный способ защиты от предъявленного обвинения.

Указывает, что прокурор, выступая в прениях и выходя за рамки предъявленного обвинения, нарушая требования ст. 252 УПК РФ, пытался поставить под сомнение факт первоначального платежа за машину в размере 300 000 рублей путем безналичного перевода. Указывает, что суд в приговоре оспорил наличие подобного перевода от родственников Агеева. Отмечает, что показания Агеева в данной части, не только соответствуют предъявленному обвинению, но и согласуются с иными доказательствами по делу: показаниям свидетеля ФИО2, стенограмме телефонных переговоров из рапорта оперуполномоченного ФИО1 (приводит тест стенограммы).

Указывает, что из стенограммы видно, что в тот момент времени Агеев доверял ФИО2, и подумать не мог о том, что его могут обмануть, и по этой же причине доверился продавцу, даже не прочитав внимательно содержание так и неподписанного договора с ФИО17. Ссылается на то, что из стенограммы переговоров видно, что ему предварительно пересылались фотографии Хонды и что ФИО2 просил выслать фотографию чека на перевод денежных средств.

Не соглашается с оценкой судом показаний Агеева в части описания им мотивов определения места совершения сделки купли-продажи машины. Указывает, что место сделки было определено ввиду наличия объективных причин – пробок в г. Москве. Отмечает, что в показаниях Агеева четко прослеживается позиция о неосведомленности относительно преступного происхождения автомобиля.

Указывает, что начальник офиса компании «<данные изъяты>» ФИО18 выдала Агееву полис ОСАГО вместе с направлением на прохождение технического осмотра транспортного средства у ИП ФИО19, а также полис «<данные изъяты>». Технический осмотр машины у ИП ФИО19 Агеев не прошел, поскольку через непродолжительное время продал машину ФИО9 ввиду неудовлетворительного технического состояния.

Обращает внимание, что изменение позиции Агеева в ходе служебной проверки и дача непоследовательных объяснений связаны с боязнью ответственности за неотражение в справке о доходах стоимости машины, которая менее месяца находилась в его собственности. Агеев изначально не осмелился сообщить о ФИО2, так как на момент проверки тот уже был фигурантом уголовного дела, и такое знакомство могло дискредитировать Агеева как сотрудника прокуратуры.

Считает, что стороной обвинения не представлено ни одного доказательства, которое бы убедительно опровергало показания, данные в суде Агеевым, и бесспорно указывало бы на его виновность. Приходит к выводу о том, что приговор построен на домыслах и предположениях. Объективная сторона действий Агеева, в отличие от текста обвинения, в гораздо большей степени соответствует здравому смыслу, и подтверждается его показаниями о том, что ни в момент приобретения автомобиля по рыночной стоимости за 550 000 рублей, ни при его продаже ФИО9 со скидкой, обусловленной проблемами с техническим состоянием машины, он не знал о преступном происхождении авто. Единственным объяснением покупки ворованной машины по ее рыночной стоимости является неосведомленность покупателя о ее криминальном происхождении. В момент покупки на кузове машины были обнаружены дефекты в виде повреждений, царапин и сколов, но никаких расхождений в VIN-номерах выявлено не было, и лишь в последующем экспертиза установила факт их подделки.

Считает, что обвинение Агеева опровергается показаниями единственного очевидца сделки, принимавшего в ней участие - свидетеля ФИО2. Данный свидетель, как на следствии, так и в судебном заседании показал, что и сам не знал, что машина приобретена путем похищения и находится в незаконном владении продавца, также им был сообщен ряд иных значимых деталей покупки машины. Свидетель ФИО2 в ходе судебного разбирательства указывал на факты оказания на него давления с целью оговора Агеева. Прокурор в прениях попытался дискредитировать показания свидетеля ФИО2, сославшись на показания свидетеля ФИО4 о получении объяснений с ФИО2 «не на протокол» о «кривизне» машины. Суд также сослался на показания ФИО4 в данной части, признав их заслуживающими доверия. Однако такие фрагменты показаний должностных лиц правоохранительных органов на основании УПК РФ признаются недопустимыми доказательствами, что следует из практики Верховного Суда РФ и апелляционной инстанции Ярославского областного суда.

Оценивая содержание стенограммы из рапорта оперуполномоченного ФИО1, нетрудно убедиться, что она не только не доказывает вину Агеева, но, напротив, оправдывает его, показывая, что он не знал о преступном происхождении приобретенного автомобиля: обсуждались вопросы произведения оплаты за машину, наличие повреждений лакокрасочного покрытия, техническое состояние машины, возможности торга. Полагает, что подобного рода разговоры были бы не уместны, если бы речь шла об украденном автомобиле. Отмечает, что только ФИО9 при возникновение проблем со штатной автомагнитолой установил расхождение между фактом американского производства машины и документами на нее.

Указывает, что нелогичным выглядит обвинение Агеева на фоне законного и обоснованного процессуального решения об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного следствием по факту совершения сделок с этим же автомобилем ФИО9. ФИО9 обнаружил несоответствия в документах на машину и решил продать ее на запасные части, чтобы хоть как-то возместить свои расходы. При продаже автомобиля скрыл свое истинное имя, пояснил, что машина в нормальном техническом состоянии, но с ее «растаможкой» есть проблемы. Обращает внимание, что показания ФИО9 о причинах продажи машины являются нестабильными и непоследовательными. По мнению защиты, странным выглядит тот факт, что Агееву стороной обвинения поставлено в упрек то обстоятельство, что он, как сотрудник правоохранительного органа, не мог не заметить пороков приобретаемого автомобиля, тогда как эти же упреки не адресованы ФИО9 более опытному правоохранителю, для которого, в отличие от Агеева, это не первая, а пятая машина. Такие «двойные стандарты» в оценке стороной обвинения аналогичных обстоятельств применительно к разным лицам лишний раз показывают, что обвинение Агеева построено на недостаточных и противоречивых доказательствах.

Полагает, что если бы даже в материалах дела имелись доказательства того обстоятельства, что Агеев знал о преступном происхождении автомобиля, то его действия следовало бы квалифицировать не по ч. 3 ст. 159 УК РФ, а по ч. 2 ст. 175 УК РФ в соответствии с ч. 3 ст. 17 УК РФ. Приводит довод о необоснованности включения в объем обвинения Агеева фактов якобы умышленного использования подложных документов: договора купли-продажи ТС от 24.04.2014 года, договора купли-продажи ТС от 25.04.2014 года, ПТС, свидетельства о регистрации ТС и полиса ОСАГО.

Приходит к выводу о том, что всесторонний анализ исследованных доказательств в их единстве и системной взаимосвязи показывает, что стороной обвинения не представлено бесспорных доказательств виновности Агеева А.В. Просит обвинительный приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Иванчин А.В. приводит доводы аналогичные доводам, содержащимся в жалобе осужденного и своей основной жалобе.

Государственным обвинителем Волковым В.А. принесены возражения на апелляционные жалобы осужденного и защитника, в которых он просит признать доводы, изложенные в них, несостоятельными.

Проверив доводы жалоб по представленным материалам, выслушав стороны, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что приговор в отношении Агеева Антона Васильевича подлежит изменению ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона и несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а постановление суда по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания является законным и обоснованным.

Вопреки доводам жалоб, судебная коллегия приходит к выводу о том,что процессуальные права стороны защиты при рассмотрении дела не были нарушены и что суд создал сторонам равные условия для предоставления доказательств и их проверки.

Ознакомившись с проколом судебного заседания и замечаниями на него, а также с постановлением суда по результатам рассмотрения замечаний осужденного на протокол судебного заседания, судебная коллегия считает, что протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ.

Уголовно-процессуальный закон не содержит требования о том, чтобы показания участников процесса и их выступления было бы в протоколе дословными.

А сравнение содержания протокола и поданных замечаний на него приводит суд апелляционной инстанции к выводу о том, что в протоколе в точном соответствии с действительностью указаны все действия суда, и в том порядке, в каком они имели место в судебном заседании, в том числе сведения о разъяснении участникам уголовного судопроизводства их прав, обязанностей и ответственности; заявления, возражения и ходатайства сторон, постановления суда; подробное содержание показаний; вопросы и ответы на них; обстоятельства, которые участники судебного разбирательства просят внести в протокол; содержание выступления сторон в судебных прениях и последнее слово подсудимого; а также сведения об оглашении приговора; порядке обжалования судебного решения.

В заседании суда апелляционной инстанции сторона защиты не ходатайствовала об исследовании доказательств, исследованных судом первой инстанции, либо новых доказательств. Это свидетельствует о том, что доказательства, представленные сторонами, были исследованы судом первой инстанции в полном объеме.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами жалобы осужденного о нарушении судом первой инстанции его права на защиту в заседании 18 сентября 2018 года.

В заседании суда 3 сентября 2018 года (том № 12, л.д. 5-8) адвокатом Иванчиным А.В., осуществлявшим защиту интересов Агеева А.В. по соглашению, было подано ходатайство о назначении последующих судебных заседаний с учетом его занятости 7-8 сентября в игре футбольной команды адвокатской палаты области, а 3,5,12,19, 20, 21 и 26 сентября 2018 года- чтения лекций и проведения практических и иных занятий в связи с преподавательской деятельностью в государственном университете. Это ходатайство не было судом удовлетворено.

В соответствии с ч. 3 ст.50 УПК РФ, если участвующий в уголовном деле защитник в течение 5 суток не может принять участие в производстве конкретного процессуального действия, и подозреваемый, обвиняемый не приглашает другого защитника и не ходатайствует о его назначении, то дознаватель, следователь, вправе произвести процессуальное действие без участия защитника, кроме случаев, предусмотренных пп. 2-7 ч. 1 ст. 51 УПК РФ.

В судебном заседании 3 сентября 2018 года суд разъяснил Агееву А.В. требования ч. 3 ст. 50 УПК РФ и в соответствии с этой нормой уголовно-процессуального закона назначил Агееву А.В. другого защитника, принял решение об объявлении перерыва в судебном заседании до 11 сентября 2018 года, то есть на срок, превышающий 5 дней.

При назначении защитника подсудимому Агееву А.В. в указанной ситуации суд требований ст.50 УПК РФ не нарушил.

В следующее заседание 11 сентября 2018 года явились и адвокат по назначению, и адвокат по соглашению. Как видно из протокола судебного заседания ( т. 12, л.д. 22-26), адвокат, назначенный подсудимому, зал судебного заседания покинул.

Таким образом, функцию защиты интересов подсудимого и в этом заседании, 11 сентября 2018 года, в более ранних заседаниях, и во всех последующих заседаниях, осуществлял только избранный подсудимым в качестве защитника адвокат Иванчин А.В., поэтому право Агеева А.В. на защиту нарушено не было.

Как свидетельствует протокол судебного заседания, суд создал сторонам обвинения и защиты одинаковые условия для выполнения ими их процессуальных функций.

В соответствии с ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постанавливается лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что вина Агеева А.В. в мошенничестве, то есть завладении чужим имуществом, денежными средствами гражданина ФИО9 в сумме 400 тысяч рублей путем обмана и злоупотребления доверием ФИО9, была установлена в ходе судебного следствия и подтверждается доказательствами, непосредственно исследованными в суде первой инстанции.

Из показаний Агеева А.В., свидетеля ФИО2 установлено, что в конце апреля 2014 года Агеевым при указанных в приговоре суда обстоятельствах относительно места и времени событий был приобретен за 550 тысяч рублей автомобиль Хонда CRV <данные изъяты>, при этом им были получены документы на данное транспортное средство: паспорт технического средства <данные изъяты>, выданный 2 марта 2009 года, свидетельство о государственной регистрации транспортного средства серии <данные изъяты>, выданное 16 июня 2012 года на имя ФИО17.

Также из показаний подсудимого Агеева, свидетелей ФИО20 и ФИО18, судом установлено, что 25 апреля 2014 года в 11 час. 45 минут в помещении отдела ООО « <данные изъяты>» в <данные изъяты> Ярославской области Агеевым неправомерно, в нарушение Закона РФ « Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцами транспортных средств», без прохождения технического осмотра транспортного средства, был заключен договор страхования и оформлен страховой полис ОСАГО.

С доводом стороны защиты о том, что в дальнейшем указанный автомобиль был продан Агеевым ФИО9 только потому, что он разочаровался в его техническом состоянии и техническое состояние машины послужило причиной снижения цены на автомобиль и продажи его за меньшую, чем при покупке, цену, судебная коллегия не соглашается.

На основании совокупности исследованных судом первой инстанции доказательств судебная коллегия приходит к выводу о том, что на момент, когда Агеевым было сделано предложение ФИО9 о приобретении у него указанного автомобиля, Агеев достоверно знал, что приобретенный им автомобиль Хонда не может быть предметом гражданского оборота, в том числе, предметом купли-продажи.

Весной 2014 года Агеев А.В. являлся действующим сотрудником прокуратуры с большим опытом работы по толкованию законов и их применению на практике, имел высокий классный чин. В собственности семьи Агеева А.В. имелись на протяжении нескольких лет автомобили различных марок. В силу занимаемой должности, жизненного опыта он не мог не знать содержание законов, относящихся к переходу права собственности на транспортные средства от одного лица к другому; законов, относящихся к безопасности дорожного движения; нормативных актов, касающихся порядка государственной регистрации транспортных средств, условий прохождения технического осмотра транспортных средств и их обязательного страхования.

В процессе проверки, проводимой в системе органов прокуратуры, до возбуждения уголовного дела, Агеев А.В. лично представил договор купли- продажи за 550 тысяч рублей указанного автомобиля, через поверенного директора ЗАО «<данные изъяты>» ФИО21 от 24 апреля 2014 года, между ним и ФИО17.

При анализе содержания этого договора, с учетом простых законов логики и законов, регулирующих переход права собственности на автомобиль от одного лица к другому, его нельзя считать надлежащим юридическим документом.

При заключении договора Агееву А.В. были переданы паспорт технического средства и свидетельство о регистрации технического средства.

Паспорт технического средства и свидетельство о регистрации технического средства были переданы Агеевым при продаже указанной машины новому собственнику, ФИО9, и в дальнейшем были приобщены к делу.

При простом визуальном осмотре в указанных документах выявляются несоответствия, которые не требуют проверки специальными приборами и специальных познаний.

В паспорте технического средства и свидетельстве о регистрации транспортного средства должны совпадать все основные характеристики транспортного средства.

В приведенных же документах не совпадает год изготовления автомашины, номера свидетельств о государственной регистрации транспортного средства в обоих документах различны, различны даже государственные номерные знаки.

В паспорте технического средства имеется запись о регистрации автомобиля от 8 декабря 2011 года на имя ФИО22 с указанием номера свидетельства о регистрации транспортного средства, отличным от того, который имеется в самом свидетельстве, и государственного номера, который полностью не соответствует тому, который имелся на автомобиле.

Указанные несоответствия в документах явно свидетельствуют о подложности этих документов и осведомленности Агеева А.В. в момент продажи автомобиля ФИО9 о его незаконном происхождении.

Кроме того, Агеев А.В. не приобретал автомашину у ФИО17, ФИО22 или ФИО21, которые при сделке отсутствовали.

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что, из-за указанных противоречий в документах Агеев А.В. не стал предпринимать попыток к государственной регистрации автомобиля, а решил автомобиль продать, не поставив покупателя, с которым находился в приятельских отношениях, в известность о том, что автомобиль не может быть предметом гражданского оборота, то есть совершил его обман и злоупотребил доверием ФИО9.

С целью придания видимости законности обладания транспортным средством перед потенциальным покупателем Агеев А.В. совершил активные действия для получения диагностической карты технического осмотра автомобиля Хонда.

Указанная диагностическая карта от 25 апреля 2014 года не могла быть получена Агеевым А.В. на указанный автомобиль без его инициативы.

Судом подробно исследованы обстоятельства, касающиеся возможности прохождения технического осмотра указанного автомобиля Хонда в ИП ФИО19.

Из показаний свидетеля ФИО19, свидетеля ФИО23, документов о деятельности ИП ФИО19, исследованных судом, достоверно установлено, что указанное юридическое лицо 25 апреля 2014 года технический осмотр данного транспортного средства, автомобиля Honda CR-V с г. н. з.<данные изъяты> на имя Агеева А.В. не проводило. Технический осмотр этого транспортного средства 8 апреля 2015 года на имя ФИО9 у ИП ФИО19 также не проводился.

ФИО9 на всех стадиях расследования и судебного разбирательства настаивал на том, что инициатива в продаже ему автомашины Хонда принадлежала Агееву А.В. Впервые они обсуждали тему продажи в мае 2014 года, Агеев А.В. согласился продать автомобиль за 400 тысяч рублей, и в мае этого года Агееву А.В. была передана в счет оплаты стоимости первая сумма в 270 тысяч рублей. Оставшаяся сумма в 130 тысяч рублей была передана Агееву А.В. в июне 2014 года. В отношении подлинности и достоверности всех документов на автомобиль в момент продажи у него сомнений не имелось, он их не изучал, так как доверял Агееву, как другу, как заместителю прокурора района. В день передачи последней суммы Агеев передал ему, паспорт технического средства автомобиля, свидетельство о государственной регистрации на имя ФИО17, страховой полис ОСАГО от 25 апреля 2014 года и договор купли-продажи транспортного средства ( номерного агрегата) от 25 апреля 2014 года.

При продаже автомашины ФИО9 Агеев А.В. представил ему поддельный договор купли- продажи этого автомобиля между ним и ФИО17 от 25 апреля 2014 года.

Доводы осужденного о том, что этот договор от 25 апреля был им подписан первоначально 24 апреля 2014 года ошибочно, 24 апреля он здесь же просил продавца по имени ФИО24 оформить другой договор, и в последующем его подписал, судом были обоснованно отвергнуты.

Как следует из показаний свидетеля ФИО2 на предварительном следствии, данных им с участием защитника (т.3, л.д.216-230), договор между присутствовавшими лицами подписывался один раз в нескольких экземплярах.

Гражданка ФИО17 при подписании договора не присутствовала и, как установлено из ее показаний, свой автомобиль Хонда г.н.з <данные изъяты> никогда не продавала. Агеева А.В. она никогда не знала, намерений продавать свой автомобиль никогда не имела. ЗАО « <данные изъяты>» и ФИО21 ей не известны, доверенностей на представление ее интересов она никому, в том числе и ФИО21, никогда не выдавала. Паспортные данные ФИО17 в договорах купли- продажи транспортного средства от 24 апреля 2014 года и 25 апреля 2014 года различны.

Суд пришел к правильному выводу о том, что подложность договоров купли- продажи от 24 апреля и от 25 апреля 2014 года на момент продажи автомобиля ФИО9 для Агеева была очевидна.

Установлено, что, обнаружив несоответствие между содержанием всех названных документов, ФИО9 предпринял попытку возвратить автомобиль Агееву А.В., но получил отказ, после этого продал автомобиль на запчасти гражданину ФИО14 за 250 тысяч рублей.

ФИО14 эксплуатировал автомобиль как транспортное средство, однако, в связи с поступлением в адрес ФИО17 многочисленных постановлений о якобы имевших место нарушениях правил дорожного движения в пределах Ярославской области и многочисленными жалобами ФИО17, в УВД области была назначена ведомственная проверка законности эксплуатации указанного автомобиля в Ярославской области, в процессе которой транспортное средство, указанный автомобиль Хонда, было задержано 15 декабря 2016 года.

Задержание транспортного средства проводили сотрудники полиции ФИО10, ФИО11 и сотрудник ГИБДД ФИО25. Они проследовали на <адрес> в ГИБДД, где автомобиль поставили на диагностику, в ходе которой установили изменения маркировки двигателя и кузова.

В ходе проводимой полицией проверки Агеев не опрашивался. Проверка проводилась лишь в отношении сотрудников полиции ФИО9 и ФИО14.

Выданные ФИО14 в ходе административного расследования документы на автомобиль, протокол осмотра указанного автомобиля, совершенный в порядке административного производства, были в последующем приобщены к делу.

Сотрудники полиции, осуществлявшие задержание автомобиля: ФИО10, ФИО11 и ФИО25 были допрошены следствием и судом в качестве свидетелей относительно обстоятельств, при которых они задерживали автомобиль, и установленных ими при осмотре этой автомашины.

Никаких процессуальных оснований считать их лицами, заинтересованными в исходе дела, и подвергать сомнению их показания относительно этих обстоятельств, несмотря на выполнение ФИО10 другого процессуального поручения по данному делу, как об этом ставится вопрос в жалобах, не имелось.

15 февраля 2017 года следователем отдела по Фрунзенскому району города Ярославля СУ СК России ФИО6 были возбуждены уголовные дела по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 327 УК РФ и ч. 1 ст. 326 УК РФ (т. 1 л.д.25-28) по фактам подделки паспорта технического средства и свидетельства о государственной регистрации на указанный автомобиль, а также по факту подделки идентификационных номеров кузова и двигателя.

Сотрудником ОВД ОРЧ СБ УВД области ФИО10 по поручению следователя ФИО6 2 марта 2017 года проводился осмотр места происшествия, автомобиля ХОНДА, изъятого у ФИО14 и находящегося ко времени осмотра на <адрес>. В процессе осмотра с участием электрика-диагноста был установлен подлинный идентификационный номер автомобиля VIN <данные изъяты> и год изготовления, 2009 ( том 1 л.д. 154-163).

Из ответа отдела технического сервиса ООО « Хонда-Моторс» установлено, что автомобиль с указанным VIN номером производился для реализации исключительно на территории США и не ввозился на территорию РФ.

2 мая 2017 года следователем ФИО6 из уголовного дела, расследуемого по ч. 1 ст. 327 и ч. 1 ст. 326 УК РФ, были выделены материалы, в которых по версии следователя, имелись сведения о совершении Агеевым преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 327 УК РФ, ч. 1 ст. 326 УК РФ и ч. 3 ст. 159 УК РФ, в том числе и названный протокол осмотра места происшествия от 2 марта 2017 года( том 1 л.д. 18-24).

3 мая 2017 года руководителем следственного управления СК Российской Федерации по Ярославской области было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ в отношении Агеева Антона Васильевича ( т. 1, л.д. 1-3).

С учетом указанных обстоятельств оснований для признания протокола осмотра места происшествия от 2 марта 2017 года недопустимым доказательством не имелось. Факт возврата указанного автомобиля собственнику с учетом ранее произведенного осмотра этого автомобиля, не препятствовал признанию его вещественным доказательством.

По делу путем допроса гражданина ФИО8, исследования письменных документов, установлено, что автомобиль с указанным VIN номером, Хонда, кузов номер <данные изъяты>, был приобретен гражданином ФИО8 в США, ввезен в Белоруссию, растаможен, зарегистрирован в установленном порядке, застрахован, использовался им на законных основаниях, затем по доверенности был передан в пользование гражданину ФИО26. От дома ФИО26 в гор. Москве этот автомобиль был похищен в 2012 году и с тех пор находился в розыске.

Гражданка ФИО17 свой автомобиль аналогичной марки, но изготовленный для использования на европейском рынке, имеющий другие идентификационные номера и государственный регистрационный знак <данные изъяты> никогда не отчуждала и не передавала в пользование иным лицам.

Паспорт технического средства на автомобиль, приобретенный Агеевым 24 апреля 2014 года и в последующем переданный ФИО9, по заключению экспертизы изготовлен не по технологии ГОСЗНАКа, предусмотренной для изготовления документов данного вида и образца,- изображения серии и номера выполнены на цветном электрографическом печатающем устройстве, все остальные изображения бланка нанесены плоской офсетной печатью. Представленное свидетельство о регистрации транспортного средства с серийным номером <данные изъяты> на автомобиль Хонда ЦРВ изготовлено не по технологии ГОСЗНАК, предусмотренной для изготовления документов данного вида и образца,- изображения серии и номера документа выполнены на цветном струйном принтере, все остальные изображения бланка нанесены плоской офсетной печатью.

Все приведенные выше и иные процессуальные документы, имеющиеся в деле, в полном объеме были представлены по окончании расследования обвиняемому и его защитнику для ознакомления. Не предоставление Агееву А.В. возможности ознакомиться с вещественным доказательством, автомобилем, который к этому времени был выдан владельцу, нельзя признать нарушением его права на защиту.

Сведения, содержащиеся в письменных доказательствах, согласуются с показаниями потерпевшего и свидетелей. Приведенные доказательства в совокупности отвечают требованиям относимости, допустимости и достаточности, они давали суду основания для вывода о виновности Агеева в преступлении – мошенничестве, то есть завладении денежными средствами ФИО9 путем обмана и путем злоупотребления доверием, путем сокрытия от него того обстоятельства, что продаваемый им автомобиль не может быть предметом гражданского оборота.

Действия осужденного по ч. 3 ст. 159 УК РФ по признаку совершения преступления в крупном размере, квалифицированы правильно.

В то же время, суд отнес к числу допустимых доказательств и использовал при доказывании обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ, ряд доказательств, которые, допустимыми не являются.

Свидетель ФИО16 не был заявлен сторонами в числе лиц, подлежащих вызову в судебное заседание в качестве свидетеля( т.11, л.д. 90-92). Как видно из дела, указанный свидетель в судебное заседание не вызывался.

Из содержания протокола судебного заседания, установлено, что прокурором было заявлено ходатайство об оглашении его показаний. Сторона защиты возражала против удовлетворения этого ходатайства. Несмотря на эти возражения, суд показания этого свидетеля исследовал ( т. 12, л.д. 123) и сослался на них при доказывании, указав на то, что стороны договора, ФИО21 и ФИО17 ему, представителю ЗАО «<данные изъяты>», не знакомы.

Таким образом, судом были нарушены требования ч. 2 ст. 240 и ст. 281 УПК РФ.

Поэтому ссылка на показания свидетеля ФИО16 подлежит исключению из числа доказательств виновности Агеева А.В. в преступлении.

В соответствии со ст.89 УПК РФ в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ.

Суд отнес к числу иных документов и использовал в качестве доказательства рапорт сотрудника уголовного розыска УВД области ФИО1, составленный по результатам оперативного мероприятия « прослушивание телефонных переговоров» и проводимого по другому уголовному делу. Рапорт воспроизводит содержание телефонных переговоров, по версии органа следствия, имевших место между Агеевым и ФИО2 в период с 8 по 25 апреля 2014 года.

Суд, при этом, исходил из того, что прослушивание телефонных разговоров по этому делу проводилось по постановлению судьи и полученные при этом разговоре сведения представлены органу дознания в соответствии с ФЗ « Об оперативно-розыскной деятельности».

Между тем, следователю для приобщения к делу были переданы только бумажные носители, воспроизводящие содержание аудиозаписи. Как установлено по делу файлы фонограмм были уничтожены еще до возбуждения настоящего дела. В отсутствие первоисточника сведений, когда стороны оспаривают, их содержание, (детализация телефонных соединений отсутствует), проверить достоверность содержащихся в рапорте ФИО1 сведений не представляется возможным.

По указанным основаниям исключению из числа доказательств виновности Агеева А.В. подлежат материалы оперативно-розыскного мероприятия- прослушивание телефонных переговоров в отношении ФИО2 : рапорт оперуполномоченного УУР УМВД России по Ярославской области ФИО1, содержащий информацию о соединениях по сотовому телефону Агеева А.В. и ФИО2 в период с 8 апреля 2014 года по 25 апреля 2014 года, и содержание этих разговоров в порядке проведения указанного оперативно-розыскного мероприятия.

В соответствии с требованиями ст. 85 и 86 УПК РФ собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим кодексом.

При этом, каждый из участников уголовно-процессуальной деятельности наделяется определенными уголовно-процессуальным законом правами и несет определенные этим законом обязанности.

В процессе осуществления процессуальных прав подозреваемый и обвиняемый имеет право на защиту.

Статья 75 УПК РФ предписывает, что доказательства, полученные с нарушением требований настоящего кодекса, являются недопустимыми, они не имеют юридической силы и не могут использоваться в процессе доказывания.

Так, уголовно- процессуальный закон к недопустимым доказательствам относит показания подозреваемого и обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

Орган обвинения и суд отнесли к числу доказательств обвинения заключения по результатам ведомственных проверок в отношении Агеева А.В. от 10 августа 2015 года, от 10 мая 2017 года и от 29 мая 2017 года, а также содержащиеся в материалах этих проверок рапорт Агеева от 23 января 2017 года и объяснения Агеева А.В., членов его семьи и близких родственников, об обстоятельствах приобретения Агеевым А.В. указанного автомобиля Хонда.

Выводы органов расследования могут быть основаны только на содержащихся в уголовно-процессуальном законе принципах и правилах, при которых соблюдаются процессуальные права участников процесса, в том числе подозреваемых и обвиняемых. Не могут быть источником доказательств в уголовном процессе объяснения лица, которое приобретает в последующем статус подозреваемого и обвиняемого, как доказательства, полученные без соблюдения процессуальных прав этого лица. Тем более не могут быть доказательством объяснения этого лица или иных лиц, полученные во внепроцессуальном порядке.

Заключения прокуратуры области по результатам ведомственной проверки, содержащие сведения об обстоятельствах приобретения Агеевым А.В. и последующего отчуждения им автомобиля Хонда не могут подменять уголовного расследования и предрешать его выводы.

Поэтому исключению из числа доказательств виновности Агеева А.В. подлежат указанные заключения прокуратуры области по результатам проверок, а именно: объяснения Агеева А.В. и членов его семьи и близких родственников по обстоятельствам приобретения Агеевым А.В. автомобиля Хонда в апреле 2014 года и его отчуждения.

При решении вопроса о виновности Агеева А.В. суд сослался как на доказательство того, что Агеев А.В. на момент приобретения автомобиля заведомо знал, что автомобиль бы ранее добыт преступным путем, на показания сотрудника отдела собственной безопасности прокуратуры области ФИО4, который утверждал, что ФИО2, после официальной беседы с ним и отобрания объяснений, уже в неофициальной беседе, сообщил ему о том, что Агеев А.В. точно знал, что машина «кривая». Однако, ФИО4 данный разговор никак не отразил в материалах служебной проверки и не сообщил о нем на допросе у следователя ФИО5.

Свидетель ФИО2 в ходе предварительного следствия при допросе с участием защитника( т. 3 л.д. 217-230) этих сведений не сообщал. ФИО2 в судебном заседании отрицал, что говорил об этом ФИО4 при отобрании от него ФИО4 объяснений. Наоборот, в суде настаивал на том, что ни он, ни Агеев А.В. на момент приобретения ни о каких пороках автомобиля не знали. Отрицал данный факт и сам Агеев А.В.

Поэтому исключению из доказательств обвинения Агеева А.В. подлежат показания свидетеля ФИО4 в части того, что в ходе разговора ему ФИО2 сообщил, что Агеев А.В. точно знал, что машина «кривая».

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что в процессе рассмотрения дела достоверно установлено, что Агеев А.В. на момент продажи автомашины Хонда ФИО9 располагал достоверными сведениями о том, что она не может быть предметом гражданского оборота.

Достоверных сведений о том, что на момент приобретения Агеевым А.В. указанной машины он располагал данными, что этот автомобиль был добыт продавцами именно преступным путем, не имеется.

Поэтому исключению из приговора суда подлежит указание на заведомую осведомленность Агеева А.В. в момент приобретения автомашины Хонда о том,что этот автомобиль добыт преступным путем.

Мера наказания осужденному Агееву А.В. назначена с учетом требований закона, ст. 60 УК РФ, с учетом всех обстоятельств, относящихся к тяжести совершенного им преступления и личности осужденного, в том числе его семейного положения, и является справедливой.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13 УПК, 389.20 УПК, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О п р е д е л и л а:

Приговор Красноперекопского районного суда г. Ярославля от 03 октября 2018 года в отношении Агеева Антона Васильевича изменить:

Исключить из приговора суда указание на заведомую осведомленность Агеева А.В. в момент приобретения автомашины Хонда о том, что этот автомобиль, добыт преступным путем.

Исключить из числа доказательств виновности Агеева А.В. по ч. 3 ст. 159 УК РФ:

заключения прокуратуры Ярославской области по результатам проверок в отношении Агеева А.В. от 10 августа 2015 года, от 10 мая 2017 года и от 29 мая 2017 года, а также

материалы служебной проверки прокуратуры Ярославской области в отношении прокурора Первомайского района Ярославской области Агеева А.В., а именно:

рапорт Агеева А.В. от 23 января 2017 года, объяснения Агеева А.В. от 27 января 2017 года, дополнительное объяснения Агеева от 27 января 2017 года, объяснения Агеева А.В. от 6 февраля 2017 года, объяснения Агеева от 29 марта 2017 года, дополнительное объяснения Агеева от 29 марта 2017 года, объяснения ФИО29, объяснения ФИО27 (ФИО28), объяснения ФИО27 (ФИО28) от 5 февраля 2017 года, объяснения ФИО29 от 1 марта 2017 года;

показания свидетеля ФИО4 в части того, что в ходе разговора ему ФИО2 сообщил, что Агеев А.В. точно знал, что машина « кривая»;

показания свидетеля ФИО16.;

материалы оперативно-розыскного мероприятия - прослушивание телефонных переговоров в отношении ФИО2: рапорт оперуполномоченного УУР УМВД России по Ярославской области ФИО1., содержащий информацию о соединениях по сотовому телефону Агеева А.В. и ФИО2 в период с 8 апреля по 25 апреля 2014 года и содержание этих разговоров в порядке проведения указанного оперативно-розыскного мероприятия.

В остальном указанный приговор суда в отношении Агеева Антона Васильевича оставить без изменения, жалобы осужденного и защитника,- без удовлетворения.

Постановление суда от 23 октября 2018 года по результатам рассмотрения замечаний Агеева А.В. на протокол судебного заседания по настоящему делу,- оставить без изменения, жалобу Агеева А.В.- без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи