Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании апелляционное представление заместителя прокурора Ленинградского района г.Калининграда Арефьева Е.В., апелляционную жалобу и дополнения к ней защитника Баранова С.Г. на приговор Ленинградского районного суда г. Калининграда от 04 августа 2021 года, по которому

ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженец <данные изъяты>, несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 291 УК РФ к 3 годам лишения свободы со штрафом в размере 20-кратной суммы взятки - 500 000 рублей, с лишением права занимать должности в государственных и муниципальных органах власти, связанные с осуществлением функций представителя власти на срок 4 года; по ч. 6 ст. 290 УК РФ к 9 годам лишения свободы со штрафом в размере двукратной суммы взятки -7 514 800 рублей, с лишением права занимать должности в государственных и муниципальных органах власти, связанные с осуществлением функций представителя власти, на срок 9 лет.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначено 11 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере 8 000 000 рублей, с лишением права занимать должности в государственных и муниципальных органах власти, связанные с осуществлением функций представителя власти, на срок 10 лет.

Заслушав доклад судьи Латушкина В.Ю., выступления осужденного ФИО3 в режиме видеоконференц-связи и защитника Баранова С.Г., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Бурковой Т.В.,поддержавшей доводы апелляционного представления об изменении приговора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО3 признан виновным в том, что, являясь <данные изъяты>,26 декабря 2018 года в период с 18.40 часов до 20.50 часов, находясь у мебельного магазина <данные изъяты> по адресу: <адрес>, передал должностному лицу – <данные изъяты> свои денежные средства в сумме 25 000 рублей за совершение заведомо незаконного бездействия, а именно за непроведение в отношении неустановленных лиц оперативно-розыскных и проверочных мероприятий, направленных на предупреждение, выявление и раскрытие преступлений в сфере незаконной разработки недр и хищения песка на территории <данные изъяты>.

Кроме того, он совершил умышленные действия, направленные на получение от Д. через посредников М. и Л. взятки в виде денег в сумме 50 000 евро, что согласно курсу валют Центрального Банка России на 04 февраля 2019 года составляет 3 757 400 рублей, за прекращение проводимых в отношении Д. как генерального директора <данные изъяты> оперативно-розыскных мероприятий по факту возможного уклонения от уплаты налогов. Во исполнение этого посредники М. и Л. в ходе проведения ОРМ получили от Д. в офисном помещении № № в здании «<данные изъяты> по адресу: <адрес>, часть взятки в сумме 1 383 254,8 руб.

В апелляционном представлении заместителем прокурора Ленинградского района г.Калининграда Арефьевым Е.В.поставлен вопрос об изменении приговора в связи с неправильной юридической оценкой содеянного.Прокуроруказывает, чтоденьги ФИО3 отпосредников в связи с их задержаниемпереданыне были, поэтому его действия должны квалифицироваться как покушение на получение взятки в особо крупном размере.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник Баранов С.Г. просит приговор отменить, уголовное дело в отношении ФИО3 прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деяниях составов преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 291, ч. 6 ст. 290 УК РФ. Указывает, что обвинение по ч. 3 ст. 291 УК РФ (эпизод дачи взятки ФИО4) является не конкретизированным и не доказанным. Считает, что формулировка предъявленного обвинения относительно передачи Ш.. за два варианта его поведения в интересах неустановленных лиц: за общее покровительство и за незаконное бездействие, является противоречивой и не согласовывается в части описания преступного умысла и его реализации. Ц.А.АБ. не отрицал, что одалживал Ш. различные суммы денег, в том числе и в конце 2018 года, но при этом никаких договоренностей с ним о передаче денег за совершение незаконныхдействий или бездействия в интересах третьих лиц не имел, что подтверждается аудиозаписью их разговора. Цитируя Ш.., свидетелей, протоколы следственных действий и анализируя иные материалы уголовного дела, делает вывод об отсутствии в них сведений о противоправных действиях ФИО3 В судебном заседании Ш. не смог сообщить, где и когда ФИО3 просил его об этом, и за что именно ему должны были передать взятку. Указывает, что ФИО3 занимал и одалживал денежные средства не только Ш.., который ему на 26 декабря 2018 года уже должен был 25 000 рублей, но и другим сотрудникам полиции. Считает, что из записи разговора между ФИО3 и Ш. следует, что инициатором встречи 26 декабря 2018 года является сам Ш. Указывает, что в ходе проведения оперативного мероприятия 26 декабря 2018 года Ш. длительное время бесконтрольно со стороны сотрудников УФСБ находился рядом со своей матерью, у которой при себе были денежные средства; находился также в магазине, где имелись денежные средства и присутствовали третьи лица; заходил в подъезд и лифт дома, в свою квартиру и в квартиру матери, где также имелись денежные средства, что иподтвердил в судебном заседании сотрудник УФСБ Ж. Полагает, что проведение оперативного эксперимента не было вызвано достаточными основаниями, а в материалах отсутствуют сведения о вручении аудиозаписывающей аппаратуры. Считает, что вобвинениине конкретизировано, за совершение каких именно действий и в чьих интересах ФИО3 якобы передал Ш. денежные средства. При этом, если, по утверждению Ш. ФИО3 действовал как посредник в передаче денежных средств через Б. в интересах неустановленных лиц, то его действия должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 291-1 УК РФ.

Также полагает, что отсутствуют достоверные доказательства по эпизоду обвинения в получении взятки от Д. в размере 50000 евро. Анализируя показания Д.., Р., осужденных Б. и Т.., считает, что из их содержания не усматривается доказанность сговора с Б. на его посредничество в получении ФИО3 взятки от Д..Полагает, что Т. и Б. преследовали исключительно свой корыстный интерес в завладении деньгами Д. путем мошенничества, поскольку ввели его в заблуждение относительно соучастия в этом ФИО3 В этой связи обращает внимание, что согласно постановлению о возбуждении в отношении Т. уголовного дела именно он предложил Б. совершить преступление, а не наоборот. Ссылается на телефонную переписку Т. и Д.., из которой также усматривается, что Т. предлагает свои услуги в качестве посредника по передаче взятки. Цитируя и анализируя показания допрошенных свидетелей, содержание аудиозаписей разговоров и переписки, считает, что Т. не мог действовать в интересах ФИО3, поскольку между ними сложились неприязненные отношения из-за предыдущей профессиональной деятельности последнего. Полагает,что Т. преследовал собственные корыстные цели и по собственной инициативе предложил Д. «решить его проблемы». В подтверждение корыстного умысла Т.обращает внимание на его действия 3 февраля 2019 года после получения части взятки в 1 млн. рублей, которая затем не была передана ни Б., ни ФИО3 При этом Б. последовательно отрицал, что действовал в интересах ФИО3, указывая лишь на свой интерес и обман с его Т..о роли ФИО3 Полагает, что в компетенцию оперуполномоченного не входило принятие решения о прекращении ОРМ, отсутствовали полномочия по передаче проверочных материалов в следственный орган. Решения по проводимым проверкам принимали его руководители. Притом, что собранные в отношении Д. материалы впоследствии были направлены в следственный комитет.

Кроме того, указывает на допущенные процессуальные нарушения. Так, суд, в нарушение требования ст.240 УПК РФ привел в приговоре доказательства - показания свидетелей, которые они не давали в судебных заседаниях. В связи с этим были поданы замечания на протокол судебного заседания, которые судом были отклонены. Из содержания аудиопротокола следует, что показания свидетелей оглашались лишь в части, заявленной защитником. Считает, что суд в приговоре не дал надлежащей оценки показаниям ФИО3 и Б., иным доказательствам, подтверждающим невиновность подзащитного. Обоснованные мотивы, опровергающие позицию стороны защиты, в приговоре не приведены. Суд в нарушение требований уголовно-процессуального закона перед допросом свидетелей знакомил с показаниями данными ими на предварительном следствии, чем был нарушен процессуальный порядок исследования таких доказательств. Считает, что суд не дал оценки показаниям Б. отрицавшего осведомленность ФИО3 о действиях Т. по получению денег с Д. В связи с чем не согласен с выводом, чтоименноФИО3 привлек Б.. к совершению преступления. Суд, не разрешив огласить показания Б..в полном объеме, данные на предварительном следствии, сослался в приговоре на неоглашенную часть егодопросов. Также суд необоснованно исследовал и сослался на не вступивший в законную силу приговор в отношении Т. и Б.., и при этом перенес из этого приговора показания свидетеля Д. о размере взятки без учета его фактических показаний в судебном заседании. Указывает, что изложенные в приговоре показания свидетелей не соответствуют их показаниям, данным в ходе разбирательства дела. Полагает, что уголовное дело подлежит возвращениюпрокурору ввиду неконкретности обвинения, посколькуприговор не содержит описания объективной стороны содеянного ФИО3 Считает, что уголовные дела в отношении ФИО3, Б. и Т. должны были рассматриваться в одном производстве, их раздельное рассмотрениепривело к нарушению права на защиту.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Терещенко И.Ю. просит оставить ее без удовлетворения.

Изучив материалы уголовного дела, заслушав выступления сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с требованиями ст.297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Рассматриваемый приговор в отношении ФИО3 данным требованиям не отвечает.

Согласно ч.1 ст.389.17 УПК РФ основаниями отмены судебного решения являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и справедливого решения.

В статье 240 УПК РФ закреплен принцип непосредственности и устности судебного разбирательства.

Согласно ст.281 УПК РФ и разъяснениям, содержащимсяв п.8, 9 и 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 51 от 19.12.2017 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции», исследование ранее данных при производстве предварительного следствия показаний подсудимого, потерпевших, свидетелей путем оглашения этих показаний в судебном заседании возможно лишь при наличии обстоятельств, указанных в ст.281 УПК РФ, перечень которых является исчерпывающим. В частности, исследование показаний в порядке ст.281 УПК РФ возможно только по ходатайству стороны и при наличии существенных противоречий с ранее данными показаниями. Ходатайство об оглашении показаний подлежит разрешению судом по завершению допроса свидетеля всеми участниками как со стороны обвинения, так и защиты.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п.4 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 55 от 29.11.2016 «О судебном приговоре», в силу ст.240 УПК РФ выводы суда, изложенные в описательной части приговора должны быть основаны на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании. Ссылка в приговоре на показания свидетелей, данные ими в ходе предварительного расследования допустима только при условии оглашения этих показаний с соблюдением требований, установленных в ст.281 УПК РФ. При этом взаимосвязанные положения ст.ст.278 и 281 УПК РФ не предполагают возможности оглашения показаний явившегося в судебное заседание свидетеля, данных им в ходе предварительного расследования, до его допроса сторонами, равно как и возможности оглашения показаний по инициативе суда без соответствующего ходатайства стороны.

Установленный законом порядок исследования показаний свидетелей по данному уголовному делу судом нарушен.

Так, в заседании20.04.2021 был допрошен Р. (т.21 л.д 13, 14),показания которогобыли приведены в приговоре в качестве доказательства виновности ФИО3

Из протокола судебного заседания следует, что суд в нарушение ст.ст.278 и 281 УК РФ, не выслушав непосредственно показания свидетеля, не предоставив стороне защиты возможность его допросить ине выяснив мнение сторон о возможности оглашения его показаний, по собственной инициативе дал свидетелю ознакомиться с ранее данными им показаниями на предварительном следствии.В нарушение принципа непосредственности и гласностисуд без участия сторон самостоятельноисследовал показания свидетеля, данные им в ходе предварительного следствия (т.6 л.д.153-157, 160-164) при отсутствии оснований, предусмотренных ст.281 УПК РФ. И в связи с поступившими от защитникавозражениями против такого порядка допроса и исследования показаний свидетеля, обосновал свое решение, как следует из аудиозаписи судебного заседания, системным толкованием ст.ст.307 и 308, 56 УПК РФ о том, что данные показания свидетеля могут быть использованы в качестве доказательства и свидетель вправе знакомиться со своими показаниями. После такого ознакомления стороне защиты было предоставлено право задать свидетелю вопросы.

Аналогичнымобразом путем предварительного исследования показаний при отсутствии ходатайства об этом сторони при возражениях стороны защиты были допрошены свидетели К. и У.., показания которых в качестве доказательства также приведены в приговоре.

Кроме того, судом по ходатайству государственного обвинителя, заявившего о наличии противоречий,были оглашены показания на предварительном следствии свидетелей Б.Ц. Однако, в чем заключались данные противоречия и являлись ли они существенными,государственный обвинитель не обосновал, суд это не выяснил, и решение об их оглашении не мотивировал наличием обстоятельств, предусмотренных ч.3 ст.281 УПК РФ.

Таким образом, исследовав без ходатайств сторон протоколы допросов и предоставив их по собственной инициативе для ознакомления свидетелям как до начала,так и в ходе допросов, суд нарушил закрепленный в ст.15 УПК РФ принцип состязательности сторон, поскольку,судне является органом уголовного преследования и не выступает на стороне обвинения или защиты,асоздает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Суд не обеспечил соблюдение необходимых условий для осуществления предоставленных сторонамправифактически проявил заинтересованность в исходе дела, поскольку исследовал показания свидетелей на предварительном следствиикак без соответствующего ходатайства сторон, так и при отсутствии правовых оснований к этому.При этом судом в качестве обоснования такого порядка исследования доказательств были приведены требования процессуального закона, предъявляемые к составлению и содержанию обвинительного приговора, что также указывает на небеспристрастность суда и обвинительный характер разбирательства дела.

Кроме того, судом были допущены существенные нарушенияпорядка допроса свидетелей Т. и Б.., являвшихся обвиняемыми по другому уголовному делупо обстоятельствам, которые были инкриминированы ФИО3 в части эпизода получения взятки от Д.

При допросе Б. и Т.., которым было предъявлено обвинение в посредничестве в получении взятки ФИО3, судпредупредил ихоб уголовной ответственности по ст.307, 308 УК РФ, но не получил их согласие на дачу показаний. При этом суд не учел, что требования названных норм не распространяются на этих лиц, имеющих статус обвиняемых.

Таким образом, показания данных лиц, положенные в основу обвинительного приговора, получены с нарушением процедуры допроса и не могут быть признаны допустимыми,что в совокупности с вышеизложенными нарушениями уголовно-процессуального закона являются основанием для отмены приговора.

Кроме того, по ходатайству гообвинителя об оглашении показаний Ф. полностью, содержащихся в т.7 л.д.150-157, суд самостоятельно и безмотивно, удовлетворил его частично, ограничившись оглашением лишь в абз.2 л.д.156.

Аналогичным образом разрешены ходатайства об оглашении показаний свидетеля Я.., Ч.Ю.., К. которые также по инициативе суда были исследованы частично, без выяснения мнения всех участников разбирательства и при отсутствии выводов суда о наличии существенных противоречий.

В соответствии с ч.1 ст.259 УПК РФ в ходе каждого судебного заседания ведется протокол в письменной форме. В случае изготовления протокола по частям каждая его часть, как и весь протокол в целом, должна быть подписана председательствующим и секретарем. Отсутствие в уголовном деле надлежаще оформленного протокола судебного заседания является существенным нарушением требований уголовно-процессуального закона.

Из материалов уголовного дела усматривается, что протокол судебного заседания состоял из нескольких частей, в составлении которых участвовали разные секретари.

В судебных заседаниях 21, 25 и 26 января 2021 года протокол вела секретарь Хазанова Л.В.

В ходе указанных заседаний были исследованы письменные доказательства, которые признаны допустимымии приведены в приговоре в подтверждение виновностиФИО3

Вместе с тем в нарушение закона эти части протокола не были подписаны ни секретарем, ни председательствующим судьей.В связи с этим судом апелляционной инстанции уголовное делобыло снято с рассмотрения и возвращено в суд первой инстанции для выполнения требований ч.6 ст.259 УПК РФ.Однако полнота и правильность составления протокола судьей и секретаремзаверены не были. Вынесение же председательствующим судьей постановления об удовлетворении поданных гособвинителемзамечаний на протокол судебного заседания в частине является предусмотренным процессуальным законом способом удостоверения правильности частей протоколаи не устраняет допущенное нарушение, поскольку стороны вправе подавать замечания на неполноту и неточность зафиксированных обстоятельств судебного заседания.

Изложенное свидетельствует, что в уголовном деле отсутствует протоколсудебного заседания в том виде, в каком он должен быть оформлен и содержать необходимые сведения в соответствии с требованиями УПК РФ, что указывает на несоблюдение судом обязательной к исполнению процедуры фиксации обстоятельств и хода уголовного процесса. Допущенное нарушениев соответствии с п.11 ст.389.11 УПК РФ является основанием отмены судебного решения.

Кроме того, суд по собственной инициативе исследовал не вступивший в законную силу обвинительный приговор Ленинградского районного судаг.Калининграда от 16 июня 2021 года в отношении Т. и Б. установивший факт передачи взятки именно для ФИО3, и сослался на него в приговоре наряду с иными доказательствами.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу, что приговор в отношении ФИО3 был постановлен с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые путем несоблюдения процедуры судопроизводства привели к лишению и ограничению прав и законных интересов сторон, что является в соответствии со ст.389.17 УПК РФ основанием к его отмене.

Правосудие по своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости, которые предполагают неукоснительное следование процедуре уголовного судопроизводства, гарантирующего соблюдение процессуальных прав участников уголовного судопроизводства.

При таких обстоятельствах приговор подлежит отмене, а уголовное дело- передаче на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду следует дать оценку доводам сторон, провести разбирательство в соответствии с требованиями УПК РФ и соблюдением принципов судопроизводства, принять законное и обоснованное решение.

Поскольку приговор отменяется ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, доводы, приведенные прокурором в апелляционном представлении, также, как и доводы апелляционной жалобы, подлежат проверке и оценке судом первой инстанции.

Исходя из того, что мера пресечения в виде запрета определенных действий изменена судом первой инстанции в связи с вынесением обвинительного приговора, который отменяется, а также, принимая во внимание, что, находясь под данной мерой пресечения ФИО3 не нарушал возложенные на него запреты и ограничения, судебная коллегия считает необходимым избрать ФИО3 на период судебного разбирательства меру пресечения, предусмотренную ст.105.1 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389-20, 389-22, 389-28 и 389-33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Ленинградского районного суда г. Калининграда от 04 августа 2021 года в отношении ФИО3 отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Меру пресечения ФИО3 в соответствии со ст.105.1 УПК РФ избрать в виде запрета определенных действий.

Обязать ФИО3 своевременно самостоятельно являться по вызовам в суд.

Возложить на ФИО3 исполнение следующих дополнительных запретов:

- запретить выходить за пределы жилого помещения по адресу: <адрес>, в период времени с 16-00 часов до 10-00 часов. Выход в указанное запрещенное время допускается с разрешения суда или контролирующего органа.

Кроме того, возложить запрет на общение со свидетелями по уголовному делу.

Контроль за исполнением меры пресечения и за соблюдением возложенных запретов поручить федеральному органу исполнительной власти - УФСИН России по Калининградской области.

Разъяснить ФИО3, что в соответствии с ч.13 ст.105.1 УПК РФ в случае нарушения меры пресечения в виде запрета определенных действий и возложенных ограничений, мера пресечения может быть изменена на более строгую.

Из под стражи ФИО3 освободить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в соответствии с главой 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции через Ленинградский районный суд г. Калининграда

председательствующий

судьи