Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы с дополнениями осужденного Филиппова Ю.П. и в его интересах адвоката Логинова Д.А. на приговор Якутского городского суда Республики Саха (Якутия) от 19 августа 2021 года, которым

Филиппов Ю.П., _______ года рождения, уроженец .........., гражданин .........., зарегистрированный и проживающий по адресу .........., ранее не судимый,

осуждён по ч. 3 ст. 30 - ч.1 ст.105 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к наказанию в виде 4 (четырех) лет лишения свободы без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором разрешены вопросы об исчислении срока наказания, мере пресечения, зачете в срок наказания времени содержания Филиппова Ю.П. под стражей, а также о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Мунтяну И.Е., выслушав выступления сторон, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

Филиппов Ю.П. осужден за покушение на убийство, то есть умышленные действия лица, непосредственно направленные на причинение смерти другому человеку, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам, в период времени и при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании подсудимый Филиппов Ю.П. вину по предъявленному обвинению не признал.

В апелляционной жалобе защитник-адвокат Логинов Д.А. выражает несогласие с приговором суда, полагает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, вследствие чего судом было принято ошибочное решение о виновности Филиппова Ю.П. в инкриминируемом ему деянии и назначено несправедливое наказание ввиду чрезмерной суровости.

Полагает, что материалами уголовного дела, в частности показаниями потерпевшей Л., а также результатами судебно-медицинских экспертиз факт причинения обнаруженных у потерпевшей телесных повреждений по своему механизму образования не свидетельствует об умышленном их причинении. Кроме того, в судебном заседании Л. дала показания, свидетельствующие о неосторожном характере действий Филиппова Ю.П..

Полагает, что имеются существенные расхождения в выводах судебно- медицинских экспертиз. Так, на основании судебно-медицинской экспертизы № ... от 18 сентября 2018 года было установлено, что у Л. имеется колото-резанная рана грудной клетки в подключичной области, направление которой идет сверху вниз, справа на лево. На основании заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы № ... от 30 сентября 2020 года у Л. обнаружена колото-резанная рана грудной клетки в надключичной области, направление которой идет снизу-вверх справа налево. Полагает, что судом не была дана оценка указанным выше противоречиям. Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда; Меру пресечения в отношении Филиппова Ю.П. с заключения под стражу изменить на ранее избранную в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

В апелляционной жалобе осужденный Филиппов Ю.П. выражает несогласие с приговором суда в связи с чрезмерной суровостью, просит в соответствии со ст. 389.22 УПК РФ приговор отменить с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство либо с возвращением уголовного дела прокурору, с избранием меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении либо назначить наказание, не связанное с лишением свободы.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденный Филиппов Ю.П. приводит следующие доводы.

Осужденный Филиппов показания, данные им в ходе предварительного следствия, не подтверждает, указывает, что они даны без участия адвоката Х., в суде им не подтверждены, протокол допроса (т.1, л.д. 98-108) был вынужден подписать, чтобы выйти на домашний арест и побыть с матерью, потому данные доказательства являются недопустимыми.

Указывает, что адвокат Х. ввел его в заблуждение, сообщив, что достоверными будут те показания, которые он даст в ходе суда, а не в ходе следствия, поэтому Филиппов, не задумываясь, подписал протокол допроса, чтобы выйти на домашний арест.

Полагает, что адвокат Х. заключил сделку со следователем Н.В., который при продлении срока содержания Филиппова под стражей заведомо сообщил суду неверные данные о местонахождении потерпевшей.

Приводит доводы о фальсификации уголовного дела со стороны сотрудников полиции из-за личной неприязни к Филиппову Ю.П.. Потерпевшая Л. не могла позвонить в полицию, поскольку в соответствии с показаниями свидетеля И. в телефоне потерпевшей не было СИМ-карты.

Обращает внимание на заявление потерпевшей о том, что за нее написали заявление сотрудники полиции (т.1 л.д. 99). В прениях сторон она сообщила, что, находясь в состоянии шока, неверно поняла действия Филиппова, изначально не хотела писать заявление на Филиппова.

Обращает внимание, что потерпевшая в суде показала, что Филиппов за ней не гнался, угроз не высказывал. Полагает, что показания потерпевшей исключают виновность Филиппова.

Отмечает, что при оглашении показаний обвиняемого и потерпевшей в ходе судебного следствия председательствующий, не выяснив согласие сторон, передал государственному обвинителю дело для оглашения.

Оспаривает указание суда (стр. 29 приговора) о том, что потерпевшей Л. надлежащим образом была вручена повестка о необходимости явиться на осмотр в ГБУ Бюро СМЭ МЗ PC (Я).

Полагает необходимым признать заключения экспертиз № ... и № ..., основываясь на п. 27 раздела 3 Приказа Минздравсоцразвития № 194н от 24.04.2003 г. «Об утверждении медицинских критериев, определяющих степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека», согласно которому степень тяжести не определяется, если живое лицо, в отношении которого назначена экспертиза, не явилось, не может быть доставлено на экспертизу либо живое лицо отказывается от медицинского освидетельствования.

Оспаривает конституционность нормы закона, изложенной в ч. 4 ст. 195 УПК РФ, поскольку она может препятствовать производству важных для раскрытия дела экспертиз в случае отсутствия согласия соответствующих лиц.

Ссылаясь на ч. 2 ст. 196 УПК РФ, считает, что явка потерпевшего на экспертизу живого лица является обязательным.

Полагает, что при отсутствии выводов эксперта в части установления степени тяжести вреда здоровью потерпевшей, показания свидетелей И., Е., У., Д., Ц., Щ., С.А. доказательственного значения не имеют.

Оспаривает показания свидетеля Щ. о том, что Филиппов около 7 утра в ******** провел устную беседу с Л. Указывает, что потерпевшую выписали в 6 утра, она сразу поехала к знакомым.

Приводит доводы о заинтересованности в исходе дела судьи суда первой инстанции.

Указывает, что в суде свидетель И., продавец магазина «********», не подтвердила показания, зафиксированные в протоколе ее допросе в части того, что она знает его по кличке «********».

Полагает, что фактическое месторасположение раны на теле потерпевшей не соответствует указанному в обвинительном заключении.

Отмечает, что в обвинительном заключении в части показания свидетеля Р. указано, что «Филиппов и его сожительница были в состоянии сильного алкогольного опьянения». Однако полагает, что объективных данных, подтверждающих это, не имеется. Указывает, что свидетелю Ц. потерпевшая показалась трезвой, запаха от нее не исходило.

Отмечает, что потерпевшей в ходе предварительного следствия, не был предоставлен адвокат, который мог бы подтвердить либо отвергнуть представленное следствием.

По мнению осужденного, потерпевшая в суде подтвердила, что следователь перед очной ставкой с Филипповым передал ей протокол допроса в качестве потерпевшей и сказал, чтобы давала показания, как в протоколе. При этом следователь угрожал Л. ответственностью за дачу заведомо ложных показаний. Об этом потерпевшая указала в своих заявлениях (т. 1, л.д. 99-100, 135-137). При этом потерпевшая фактическое место ранения указала в ходе суда, что, по мнению осужденного, подтверждает оказанное следователем на нее давление в ходе предварительного следствия.

Указывает, что суд ограничил его в ознакомлении с материалами уголовного дела, протоколами судебных заседаний и их аудиозаписей.

Выражает несогласие с показаниями участкового уполномоченного Э., данными в суде, в той части, что он не понимает значение слова «склочный».

Полагает, что вышеприведенный факт неподтверждения показаний, зафиксированных в протоколе следственного действия, доказывает наличие фальсификации уголовного дела со стороны суда и следствия.

Осужденный задается вопросом: Откуда обвинитель взял содержание протоколов от 14.08.2021 г. и 05.08.2021 г., если это судом в протоколе от 14.02.2019 года не отражено?

Полагает, что судом неполно и необъективно фиксируется происходящее в судебных заседаниях, обращает внимание на неподтверждённость показаний, данных в ходе следствия, свидетелями И., Н., М.

Указывает на отсутствие аудиозаписей протоколов от 09.12.19, 15.01.20, 04.02.20, 21.07.20, 07.10.20, 16.10.20, 30.11.20, допроса П., 01.12.20, допрос Н. и М., 16.12.22, 25.12.20, 26.03.21, 27.04.21, 17.05.21, 03-05.08.21.

Полагает, что протокол в части допроса свидетеля Н. от 01.12.20 представлен не полно, с нарушением хронологии постановки вопросов.

Указывает, что отсутствие аудиозаписей не позволяет установить достоверность фиксации хода суда, отраженного в протоколах судебных заседаний.

Находит приговор суда не отвечающим требованиям, предъявляемым ст. 297 УПК РФ, постановлением Пленума ВС РФ «О судебном приговоре».

Просит признать недопустимыми и исключить из приговора протоколы допросов обвиняемого Филиппова Ю.П. и потерпевшей Л., а также свидетелей обвинения, кроме показаний матери Филиппова Ю.П. – Ф., показания которых приведены в обвинительном заключении. (т. 14 л.д. 90А).

Просит назначить ситуационную экспертизу, воспроизвести обстоятельства, изложенные в ходе судебного следствия, Филипповым и потерпевшей Л. в той части, что они на скользком полу поскользнулись и упали.

Находит необоснованными выводы заключения судебной психолого-психиатрической комиссии экспертов № ..., поскольку отсутствуют ссылки на результаты медицинских анализов.

Полагает, что эксперт Г. под предлогом анамнеза оговорил Филиппова в части указания на наличие у последнего признаков синдрома ********. Объективных медицинских данных, подтверждающих указанный синдром, не имелось. Ссылается на свое ходатайство от 03.08.2021г. и на свое выступление в прениях. Отмечает, что эксперт-нарколог С.Н. суду показала, что явных признаков употребления наркотиков у Филиппова не было, по внешнему виду невозможно определить наличие диагноза.

Просит признать недопустимым доказательством заключение СПК № ... от 05.09.2018.

Не согласен с указанием суда о том, что он в 2018 году был неоднократно привлечен к административной ответственности по линии ГИБДД, так как в это время содержался под стражей.

Приводит доводы о том, что ранение грудной клетки потерпевшей не является проникающим. В обоснование указанных доводов подсудимый ссылается на медицинские издания под редакцией академика РАН К., К.Ю., В., О. и других, правовую систему Консультант Плюс, что если в поисковике набрать слово «Подкожная эмфизема» в судебных актах нет отражения, что при отсутствии пневмоторакса, гемоторакса, ранение расценивалось как проникающее, ссылается на решения судов, дает оценку показаниям допрошенных экспертов, врачей, указывает о том, что они дали суду лживые показания.

Филиппов Ю.П. указывает об оговоре со стороны экспертов, изготовлении ими заведомо ложного заключения, некомпетентность экспертов.

Обращает внимание, что в медкарте потерпевшей № ... хирург Я. отображает разные направления раневого канала: сверху-вниз и снизу-вверх; разную область ранения: подключичную и надключичную. На вопрос подсудимого о том, как хирург Я. установил глубину раны и выброс воздуха, он ответил: «На глаз, поскольку нет инструментов для измерения ранения», что является предположением, то есть, хирург не подтверждает проникновение раны в плевральную полость инструментальным методом исследования. Полагает, что выброса воздуха не было.

Полагает, что хирурги ******** обязаны были объективно подтвердить выброс воздуха из раны потерпевшей с помощью инструментального метода исследования.

Указывает, что другие эксперты собственного исследования не проводили, а лишь переписывали то, что отразил хирург Я. в медкарте потерпевшей № ..., потому находит их заключения недопустимыми доказательствами. Указывает, что хирурги ******** фиброз воздуха из плевральной (костальной) плевры не устанавливали, основываясь на догадках и предположениях.

Считает, что выводы заключения экспертизы № ... и заключения эксперта № ... нарушают п.п. 25, 28 порядка организации и производства СМЭ в Государственных судебно-экспертных учреждениях РФ.

Указывает, что в нарушение п. 9 ст. 204 УПК РФ заключения экспертиз № ... и № ... не соответствуют требованиям закона, поскольку в них не приведены содержание и результаты всех экспертных исследований с перечнем экспертных методик, использованных при исследовании потерпевшей.

Полагает, что выводы заключений № ... и № ... противоречат друг другу, в том числе в части направления раневого канала. Ссылается на свои ходатайства от 07.07.2021 (стр. 4) и от 30.07.2021 г.. Указывает, что данные осмотра потерпевшей № ... работниками скорой помощи о направлении раневого канала опровергают выводы суда о покушении на убийство, приводит версию о неосторожном характере действий Филиппова Ю.П..

Ссылается на показания потерпевшей Л. о том, что Филиппов поскользнулся в ванной, и они вместе упали, а откуда другие раны, ей не понятно, поскольку она ударилась головой об порог ванной комнаты.

Осужденный Филиппов указывает, что суд в приговоре отражает ответы лиц, не являющихся специалистами в области рентгенологии, в том числе показания эксперта П. о том, что подкожная эмфизема в данном случае распространенная, занимает 3 области. Полагает, что показания эксперта П. опровергаются показаниями эксперта Н.Л. В связи с указанным, считает необходимым проведение повторной дополнительной экспертизы в другом регионе России, поскольку оно отвечало бы требованиям объективности.

Ссылаясь на п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ и ст.25 ФЗ от 31.05.2001 № 73-ФЗ, указывает, что из заключения эксперта должна быть понятна примененная методика, которую применив другой эксперт, получил бы те же результаты. Однако свидетель М. на вопрос о примененной методике ответил, что переписал данные из медкарты № ..., в которой глубину раны определили «на глаз».

Приводит доводы о наличии противоречий между показаниями свидетелей П. и М. и выводами экспертизы № ... в той части, что указана одна область раны, а не три. При этом отмечает, что эксперт П. сообщила в суде о необходимости проведения дополнительной экспертизы с осмотром потерпевшей для установления места ранения.

Со ссылкой на медицинское издание под ред. К.И., Ч., осужденный указывает, что в грудной клетке человека не существует одной области, называемой надключичной, подключичной, подмышечной, как на это указывают свидетели М. и П.

Указывает, что в суде не исследован главный документ – УЗИ-снимок. УЗИ-исследование проводилось самым первым при поступлении потерпевшей в ********.

Считает необоснованным отказ суда в ходатайствах об истребовании снимка УЗИ с ******** на дисках, несмотря на ответ с ********, что необходим запрос суда. Указывает, что отказ суда возможен лишь в случаях, когда соответствующее доказательство не имеет отношения к уголовному делу. Решение суда должно быть обосновано, но кроме слова «достаточности», другого обоснования не приведено. В приказе Минсоцразвития России от 12.05.2010г. № 346н не говорится, что эксперт вправе истребовать дополнительные материалы. Отмечает, что эксперт Б. указал на достаточность и наличие пневмоторакса, не изучив рентген-снимок, не осмотрев потерпевшую, не проведя ревизию раны.

Указывает, что предоставленные администрацией ******** по запросу суда сведения содержат только краткое описание: На момент осмотра свободной жидкости в плевральных полостях не выявлено. Данное заключение, по мнению осужденного, указывает на отсутствие повреждения плевральной полости, то есть, рана не имела проникающий характер, потому вред квалифицируется как легкий. Полагает, что в экспертизе № ... ответ на вопрос № ... о том, допустимо ли расценивать ранение проникающим, если УЗИ-исследованием установлено, что свободной жидкости в плевральных полостях не выявлено ЭХО-патологии не выявлено - не представлен, а лишь объединен с ответом на вопрос № ..., что недопустимо. Полагает, что эксперты тем самым нарушили п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2010 г. № 28, неполным является такое заключение, в котором отсутствуют ответы на все поставленные перед экспертом вопросы, не учтены обстоятельства, имеющие значение для разрешения поставленных вопросов.

Указывает, что врач Н.А. сообщил суду, что у потерпевшей нет отхождения от нормы, состояние плевральной полости у потерпевшей как у здорового человека. С учетом указанного осужденный полагает, что суд обязан был истребовать снимок УЗИ на диске, чего в нарушение Постановления Пленума ВС РФ № 1 от 27.01.1999 «О судебной практике об убийствах» судом сделано не было. Более того, полагает, что суд умышленно не указывает на УЗИ-исследование.

Указывает, что при допросе от 01.12.2020г. ********Н., изучая снимки в суде, сообщила, что подкожная эмфизема описывается одной областью «верхняя часть грудной клетки», а не тремя, как сообщает П.

Цитируя показания свидетеля Н., отмечает, что по результатам УЗИ дан четкий ответ на целостность плевральной полости. Выброс воздуха из плевральной полости, пневмоторакс, посредством рентген не установлено, что, по мнению осужденного, свидетельствует о непроникающем характере ранении потерпевшей, о целостности плевральной полости. Полагает, что другие эксперты указывают о признаках подкожной эмфиземы без какой-либо конкретизации.

Полагает, что указание эксперта П. о том, что рана в любом случае проникающее является предположением и неправдой, которую сама П. опровергла, сообщив, что воздух нигде не был выявлен: «воздух мог попасть в незначительном количестве, поэтому он и не был нигде выявлен».

Указывает, что хирург С. карте № ... объективно, основываясь на рентген и УЗИ-исследования, без учета выводов хирурга Я. по медкарте № ..., поставил заключительный диагноз: отсутствие дыхательной недостаточности, отсутствие жидкости в плевральной полости, непроникающее колото-резаное ранение грудной летки.

Цитирует показания хирурга С., который, по мнению осужденного, при допросе 04.07.2019 показал, что воздух в мягкие ткани потерпевшей мог попасть при ревизии до ушивании (раны), предполагает, что на момент осмотра рана была непроникающей.

С учетом того, что карта № ... и заключения рентген и УЗИ-исследований, а также вышеуказанные показания С., соответствуют друг другу, полагает, что эти доказательства в совокупности подтверждают непроникающий характер раны потерпевшей. Полагает, что судом оценка указанному противоречию не дана.

Приводит показания хирурга Я. и полагает, что он подтверждает показания хирурга С. в той части, что воздух мог попасть в мягкие ткани при ревизии раны.

Приводит показания эксперта П. о том, что воздух в плевральной полости нигде не был выявлен, полагает, что ее показания в этой части согласуются с показаниями С. по карте № ... о том, что воздух мог попасть при ревизии раны.

Считает, что в ходе допроса свидетель М. перепутал термины эмфизема и пневмоторакс, не показал на топографической анатомии человека область ранения.

Считает, что фактическое месторасположение раны потерпевшей установлено в ходе допроса хирурга Я., который в суде подтвердил, что рана потерпевшей была нанесена в подключичной области снизу вверх, о надключичной области указал ошибочно (стр. 3 протокола судебного заседания от 04.07.2019 г.). По мнению осужденного указанное согласуется с медкартой № .... Сравнивая показания хирурга Я., данные в суде, и описание по рентгенограмме от 20.08.2018 г., по карте № ..., приходит к выводу о том, что явных признаков, устанавливающих выброс воздуха, не имелось.

Полагает, что суд не учел обстоятельства, которые отражены при допросе хирурга Я. от 04.07.2019 г., который лично оперировал потерпевшую, чего не скажешь про экспертов, которые не осматривали потерпевшую, не смотрели УЗИ-исследование, не изучали протоколы допросов хирурга Я., а дали заключение по ошибочному описанию хирурга Я.

Указывает, что в суде эксперт З. осмотрел потерпевшую, и им было установлено фактическое место ранения потерпевшей в подключичной области рядом с татуировкой потерпевшей с направлением раневого канала снизу вверх, что согласуется с показаниями потерпевшей о неосторожном характере действий Филиппова. Ссылается на фото, где видна татуировка потерпевшей, приложенное к ходатайству осужденного (стр. 15 ходатайства от 30.01.2020г.).

Ссылаясь на руководство «Судебно-медицинская экспертиза вреда здоровью» под ред. К., указывает, что обнаруживаемая при ранении грудной клетки подкожная эмфизема может рассматриваться как признак проникающего ранения только в тех случаях, когда имеется гемопневмоторакс, а эмфизема имеет распространенный характер.

По мнению осужденного, перечисление в исследовательской части нормативных актов, которыми руководствуется эксперт в работе, переписывание содержания медкарты потерпевшей, приведение объяснений врача-хирурга не могут рассматриваться как результат проведения исследования по определению степени тяжести вреда здоровью. В качестве примера приводит приговор Анадырского районного суда от 17.02.2020г.

Ссылаясь на медицинское издание под ред. К., осужденный полагает, что наличие подкожной эмфиземы в области раны на коже не доказывает факт проникновения раны в плевральную полость, поскольку воздух может попасть под кожу через рану из-за дыхательных экскурсий грудной клетки.

Выражает несогласие с выводами экспертизы № ... о том, что рана грудной клетки потерпевшей по признаку вреда, опасного для жизни человека, квалифицируется как тяжкий вред здоровью, поскольку полагает, что отсутствовали угрожающие жизни состоянии (пневмоторакс, гемоторакс).

Считает, что обнаруженная у потерпевшей рана не имела признаки распространенной подкожной эмфиземы, описанные в различных медицинских изданиях (т. 14, л.д. 69А).

Выражает несогласие с решением суда о признании недопустимым доказательством заключения специалиста по судебной медицине З., полагает, что суд руководствовался не нормами закона, а лишь предположениями, при этом судом не приведено, в чем заключается недопустимость указанного заключения.

Выражает несогласие с указанием суда об аналогичности выводов заключений экспертиз о характере, механизме причинения повреждений. В заключении № ... ход раневого канала отражен как «снизу-вверх». А в заключении № ... – «сверху-вниз».

Полагает, что эксперт Б. допустил нарушение п. 27 раздела 3 Приказа Минздравсоцразвития № 194н от 24.04.2003 г. «Об утверждении медицинских критериев, определяющих степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека», согласно которому степень тяжести не определяется если живое лицо, в отношении которого назначена экспертиза не явилось, не может быть доставлено на экспертизу либо живое лицо отказывается от медицинского освидетельствования.

Полагает, что эксперт Б., не запросив рентген-снимок, не получив консультацию рентгенолога, нарушил ст. 8 ФЗ-73 от 31.05.2001 о ГСЭД в РФ об объективности, всесторонности и полноте исследований.

Эксперт в заключении № ... не принял во внимание карту № ... Скорой помощи. Указание о ПХО (первичная химическая обработка) раны надключичной области является технической ошибкой, расширить рану до 5 см в сторону плечевого сустава по среднеключичной линии возможно с подключичной области, при этом расширить рану с надключичной области через ключицу невозможно, так как преградой будет ключица.

Эксперт Б. показал, что направление раневого канала, указанное в медкарте № ... «снизу-вверх» является технической ошибкой, анатомически исключается. Однако осужденный Филиппов полагает, что судом не опровергнуто указанное противоречие. Цитируя показания свидетеля Б. о том, что «это может быть технической ошибкой», указывает, что в соответствии со ст. 75 УПК РФ доказательство не может быть признано допустимым, если оно основано на догадках, предположениях и слухах.

Полагает, что ст. 8 ФЗ-73 от 31.05.2001 о ГСЭД в РФ нарушена и при производстве экспертиз № ... и № ....

Указывает, что в экспертизе № ... комиссия экспертов не проводит сравнительный анализ того, почему в карте № ... скорой помощи отражено место вхождения клинка ножа во 2 и 3 межреберье подключичной области, а хирург Я. в медкарте № ..., на странице хода операции, отражает местом раны надключичную область, затем в суде сообщает, что это ошибка.

Полагает, что приговор суда основан не на законе, а на предположениях и догадках, в том числе эксперта П. о том, что воздух мог попасть незначительном количестве, поэтому нигде не был выявлен, а также эксперта Б. о том, что указание раневого канала снизу-вверх может быть технической ошибкой.

Считает, что медперсонал ********, эксперты и члены экспертизы дают суду заведомо ложные показания, их действия должны быть квалифицированы по ч. 2 ст. 306, ч. 2 ст. 307, ст. 308 УК РФ, а действия суда - по ч. 2 ст. 205 УК РФ, действия государственного обвинителя – по ч. 3 ст. 285-286 УК РФ.

Считает, что суд в заседании от 24.08.2020, отказав в ходатайстве защитника о заблаговременном извещении специалистов, лишил осужденного и защиту возможности заявить отвод специалистам, и тем самым встал на сторону обвинения.

Указывает, что в его ходатайстве от 24.08.2020 года не был заявлен отвод экспертам и специалистам, но суд в постановлении от 02.11.2021 г. отразил отвод, самостоятельно заявленный адвокатом. При этом отмечает, что не уверен, что в постановления от 02.11.2021 г. судом полно достоверно отражены доводы осужденного. Полагает, что помощник судьи не в полном объеме ознакомила осужденного с аудиозаписью протоколов судебного заседания.

Обращает внимание, что в заключении экспертизы № ... (стр. 16, абз. 1) имеется ссылка о том, что вред квалифицируется, как тяжкий, даже при отсутствии угрожающих для жизни состояний. Однако, по мнению осужденного, такого пункта как «даже при отсутствии угрожающих для жизни состояний» в приказе Минздравсоцразвития № 194н от 24.04.08 не имеется.

Таким образом, осужденный Филиппов Ю.П. неоднократно и в разных интерпретациях в своей апелляционной жалобы и в дополнениях приводит доводы о том, что вред, причиненный потерпевшей, следствием и судом достоверно не установлен, и фактически должен квалифицироваться как легкий вред, в связи с чем суд обязан был прекратить уголовное дело.

Выражает несогласие с указанием суда о том, что сторона защиты и подсудимый не обладают специальными познаниями, поскольку осужденный ссылается на медицинские издания под редакцией, в том числе К..

Полагает, что экспертами Бюро СМЭ, при вынесении экспертизы № ... без фактического осмотра потерпевшей, нарушены требования закона, а именно п.27 раздела 3 Приказа Минздравсоцразвития № 194н от 24.04.2008 г. и п. 23 Приказа Минздравсоцразвития №346н от 12.05.2010 г.

Указание в КУСП о том, что муж не выпускает жену из дома, считает противоречащей объяснению потерпевшей о том, что Филиппов выгонял ее из дома.

Полагает, что судом не полно отражено происходившее в протоколе судебных заседаний от 20.06.19, допрос эксперта Б., 04.07.19, допрос хирургов Я. и С., _______, допрос эксперта П.

Указывает, что эксперт П. на вопрос о том, установили ли при производстве экспертизы № ... направление раневого канала, ответила: «Нет». Отмечает, что, несмотря на показания свидетеля П. суд принимает в основу приговора заключение № ... и указывает, что заключения экспертов не имеют существенных различий. Отмечает, что для обвинения и суда являлось важным, чтобы заключение СМЭ согласовывалось с данными предварительного следствия.

Указывает, что местом входной раны является подключичная область, что подтвердила в суде эксперт П. по заключению экспертизы № ..., дав ответ о том, что по описанию она находит в подключичной области, но принято во внимание то, что хирург видит на операции.

Отмечает, что по заключению № ... в числе объектов отсутствуют: полное описание УЗИ-исследования от 22.04.2019 г., которые были исследованы судом, но не находились в материалах уголовного дела; карта вызова «Скорой помощи» № ..., в которой отражен локальный статус: на передней поверхности грудной клетки справа на уровне 2-3 ребер колото-резаная рана.

Отмечает, что суд необоснованно не предпринял мер по осуществлению розыска и привода потерпевшей для прохождения экспертизы в Бюро СМЭ в соответствии со ст. 113 УПК РФ, хотя обвинитель Анисимов предложил возложить требование по розыску и осуществление привода на орган предварительного следствия.

Отмечает, что суд не исполнил требование закона, которое требует исполнить начальник Бюро СМЭ Т. Полагает, что суд понудил Бюро СМЭ нарушить требования закона, что на факт нарушения указывает постановление о назначении экспертизы от 24.07.2020 г. (л.д. 77, том 6).

Приводит доводы о том, что Бюро СМЭ нарушил п. 23 Приказа Минздравсоцразвития РФ 346н от 12.05.2010, гласящий: «В случае получения отрицательного ответа или его отсутствия в согласованные сроки эксперт проводит экспертизу по имеющимся объектам с применением неразрушающих методов исследования или возвращает их в порядке, установленном действующим законодательством, с указанием причин невозможности производства экспертизы».

Отмечает, что для установления характера и степени вреда, причиненного здоровью, согласно п. 2 ст. 196 УПК РФ, назначение и производство судебной экспертизы обязательно.

Приводит свое понимание п. 4 ст. 195 УПК РФ, а именно: Судебная экспертиза в отношении потерпевшего, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2, 4 и 5 статьи 196 УПК РФ, производится не зависимо от его согласия, явка является обязательной, в том числе с применением принудительного привода.

В противном случае, по мнению осужденного, в соответствии с п. 27 Приказа Минздравсоцразвития №194н от 24.04.2008, степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, не определяется, если живое лицо, в отношении которого назначена судебно-медицинская экспертиза, не явилось и не может быть доставлено на судебно-медицинскую экспертизу либо живое лицо отказывается от медицинского обследования.

Таким образом, осужденный Филиппов Ю.П. приходит к выводу о том, что эксперты Бюро СМЭ нарушили требование закона, суду предоставлена информация № ... от 12.10.2020 г. (л.д. 79 том 6).

Указывает, что в соответствии с п. 22 Приказа Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010 N 346н: «В случае игнорирования заявленного ходатайства или отказа органа или лица, назначившего экспертизу, в устранении выявленного несоответствия при невозможности его устранения по истечении тридцати суток со дня направления мотивированного письменного сообщения о невозможности производства экспертизы, все материалы экспертизы возвращаются без исполнения с указанием причин невозможности ее производства».

Считает, что судом и экспертами Бюро СМЭ нарушен закон, суд не обеспечил явку потерпевшей путем применения принудительного привода, следовательно, Бюро СМЭ обязано было вернуть материалы дела без исполнения. Полагает, что данные действия образуют состав преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ.

Указывает, что суд взял в основу приговора также заключение № ..., не представляя в адрес следствия какие-либо обращения для устранения препятствий и обеспечению явки потерпевшей в Бюро СМЭ.

В связи с проведением указанных экспертиз без потерпевшей, осужденный полагает, что они ничтожны, являются недопустимыми доказательствами и подлежат исключению из числа доказательств.

С учетом изложенного, осужденный Филиппов приходит к мнению, что вред, причиненный здоровью потерпевшей, не установлен, следовательно, ни содержание под стражей, ни предъявление обвинения не основано на законе.

Полагает, что рана у потерпевшей была непроникающей, на что указывают показания свидетеля П. о том, что воздух с внешней среды мог попасть в незначительном количестве, показания потерпевшей Л. о случайном характере полученных потерпевшей повреждений, а также показания З. об отрицательном давлении в плевральной полости.

Полагает, что данное установлено по рентгену от 20.08.2018 г. по карте № ..., ЭХО-патологии не выявлено. Аналогичные данные по рентген-картине отражены в карте № ... инструментальным методом исследования установлено непроникающее ранение.

Цитирует заключение специалиста З. относительно выброса воздуха из раны костальной плевры также сомнительно, так как в плевральных полостях физиологически для облегчения акта дыхания внутреннее давление ниже атмосферного в Якутске, и поэтому даже при ранении плевры будет производиться не «выброс», а всасывание воздуха из атмосферы. При этом развивается пневмоторакс, что приводит к спадению легкого на стороне повреждения – одышки. Таких симптомов у потерпевшей не зафиксировано (стр. 3 протокола с/з от 30.11.2020 г.).

Полагает, что показания Я. о том, что пункцию, дренирование не делали, поскольку показаний к этому не было, свидетельствует о том, что не было воздуха в плевральной полости. Ссылаясь на издание под редакцией академика РАН В., цитирует, что надежным способом диагностики выброса воздуха является ранняя плевральная пункция. Однако хирургами это сделано не было.

Просит признать заключение специалиста по судебной медицине допустимым доказательством.

Просит признать недопустимым доказательством заключения судебных медицинских экспертиз № ... и № ... ввиду того что описание, отраженное в медкарте потерпевшей № ..., было ошибочным, было установлено ранение в подключичной области. Направление раневого канала «снизу-вверх» согласуется с показаниями хирурга Я. от 04.07.2019г. и с описанием медкарты № ... Скорой помощи.

Просит допросить: адвоката Х., хирурга С. по мед.карте № ...,хирурга Я. по мед.карте № ..., рентгенолога Н.,эксперта Б., эксперта П., специалиста по судебной медицине З., при этом обеспечить участие медперсонала ********: хирурга Я., специалистов, проводивших УЗИ и рентген-исследование, экспертов Б., П. и Н.Л.,потерпевшую Л. с проведением визуального осмотра хирургом Я. и экспертами Б., П., специалистов, проводивших УЗИ-исследование по мед.карте № ... (врач М.Е.) и по мед.карте № ... (врач Ю.), медика «Скорой помощи» С.С. по медкарте № ... и протоколу допроса от 24.10.2018 г. допросить специалистов, проводивших Рентген-исследование по мед.карте № ... (врач Н.Е.) и по мед.карте № ... (Ш.), свидетелей Р., Э., председателя ТСЖ Ж. Обязанность по явке возложить на мать осужденного Филиппова.; истребовать и приобщать к материалам уголовного дела снимки УЗИ-исследования на ДВД-диске, снимки Рентген-исследования на ДВД-диск в электронном, цифровом формате, протоколы всех судебных заседаний и их аудиозаписи на диске.

Просит вынести определение в адрес ******** о внесении изменения в карту № ... в той части, что проведено ПХО (первичная хирургическая обработка) раны потерпевшей Л. в подключичной области правой грудной клетки по среднеключичной линии.

Просит выплатить компенсацию в размере 1 миллиона евро (в рублях, по курсу евро на день принятого решения) за необоснованное привлечение к уголовной ответственности и содержание под стражей.

В возражении на апелляционные жалобы осужденного Филиппова Ю.П. и адвоката Логинова Д.А. старший помощник прокурора города Якутска Анисимов И.А. полагает, что вина Филиппова Ю.П. в инкриминированном ему преступлении доказана исследованными доказательствами в полном объеме. Считает, что умысел на совершение убийства Л. доказан в полном объеме, а доводы подсудимого о случайном причинении телесных повреждений в результате падения объективно опровергаются как его собственными первоначальными показаниями, так и показаниями потерпевшей Л., из которых следует, что ножевые ранения причинены умышленно. Прокурор выражает несогласие с доводами подсудимого о недоказанности проникающего характера колото-резаной раны грудной клетки, поскольку эксперты пришли к мнению, что исходя из данных операции, при которой обнаружено ранение костальной плевры, выход воздуха из плевральной полости, а также наличие распространенной подкожной эмфиземы, ранение является проникающим, даже при отсутствии гемоторакса и пневмоторакса. Выражает несогласие с доводами осужденного, полагает, что оснований для дополнительного изучения протокола УЗИ на ДВД-диске не имеется, поскольку эксперты при производстве экспертиз руководствовались предоставленными медицинскими документами на Л., в том числе ходом операции, протоколами УЗИ и т.д. Полагает, что судом обоснованно принято решение о признании заключения специалиста З. недопустимым доказательством. Просит приговор суда изменить по доводам апелляционного представления, а доводы апелляционных жалоб и дополнений – оставить без удовлетворения.

Осужденный Филиппов Ю.П. и его защитник-адвокат Логинов Д.А. доводы апелляционных жалоб и дополнений поддержали, просили приговор отменить.

Прокурор Наумова Т.И и Анисимов И.А. не поддержали апелляционные жалобы, указывая, что приговор суда является законным и обоснованным и подлежит оставлению без изменения.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства и основан на правильном применении закона. Данные требования закона судом не нарушены.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и дополнений, возражений на апелляционные жалобы и дополнения, выслушав мнения сторон, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отсутствии оснований для изменения или отмены приговора суда.

Несмотря на отрицание Филипповым Ю.П. своей вины в совершении покушения на убийство Л., и вопреки доводам апелляционных жалоб и дополнений, вывод суда о виновности Филиппова Ю.П. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 - ч. 1 ст. 105 УК РФ, соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции и подтверждается совокупностью всесторонне исследованных в судебном заседании доказательств, приведенных в приговоре и признанных судом относимыми и допустимыми.

Суд дал в приговоре надлежащую оценку показаниям осужденного Филиппова Ю.П. и потерпевшей Л., данным ими в ходе предварительного следствия и в судебном заседании. При этом суд указал в приговоре, почему отверг их показания, данные в суде, нашел их не соответствующими действительности. Показания потерпевшей Л. и осужденного Филиппова Ю.П. о неосторожном характере действий Филиппова Ю.П. и отсутствии умысла у последнего на причинение смерти потерпевшей опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств. Так, в соответствии с оглашенными в суде показаниями Филиппова Ю.П., данными им в ходе предварительного следствия, в присутствии адвоката Х., между ним и Л. произошел сильный конфликт. Он услышал, что в ванной она с кем-то разговаривает по телефону, и по интонации он понял, что она разговаривает с полицией. Он вошел в ванную, рассердился, что она убегает от него и хочет от него уйти и еще звонит в полицию. После этого он нанес ей один удар в область ее грудной клетки ножом, который держал в правой руке. Между ними завязалась борьба, в связи с тем, что Л. хотела у него вырвать нож, а он не хотел отдавать ей нож. Она стала отбирать нож у нее и обеими руками хвататься за лезвие, и наверное лезвием ножа из-за этого порезала себе пальцы. В ходе этой борьбы также случайно лезвием ножа он ей зацепил голову. Затем в ходе борьбы Л. упала, на спину. Он подошел к ней и она стала пинать его ногами, и он, рассердившись, нанес ей удар в ногу. В какую именно ногу он нанес удар ножом, он не помнит. После этого Л. встала и толкнула его. Он упал, и Л., подойдя к нему, все-таки отобрала у него нож. С этим ножом в руках Л. убежала из квартиры (т.1, л.д. 98-108).

Протокол допроса Филиппова Ю.П. от 25 октября 2018 года в качестве обвиняемого составлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, Филиппову Ю.П. перед проведением допроса были разъяснены его права, допрос произведен с участием защитника. Филиппов Ю.П. был предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний, о чем имеется подпись Филиппова Ю.П.. Сведений о том, что он был принужден к даче показаний, из материалов дела не усматривается. Замечаний к протоколу Филиппов Ю.П. и защитник не имели, каких-либо заявлений от них не поступило. Оснований полагать, что адвокат Х. ненадлежащим образом осуществлял защиту подсудимого, нарушил требования ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», что в ходе предварительного следствия были нарушены права подсудимого, не установлено. В связи с изложенным, доводы апелляционной жалобы о том, что показания даны без участия адвоката, протокол он подписал, чтобы выйти на домашний арест, несостоятельны. Оглашенные показания Филиппова Ю.П. суд обоснованно признал допустимыми, полученными в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в обстановке, исключающей оказание на него незаконного воздействия, в присутствии адвоката, согласующимися с другими доказательствами по делу. Данных, свидетельствующих о самооговоре, не установлено.

Помимо показаний Филиппова Ю.П. его вина в совершении покушения на убийство Л. подтверждена совокупностью доказательств, в частности:

- В соответствии с оглашенными в суде показаниями потерпевшей Л., данными ею в ходе предварительного следствия, Филиппов войдя в ванную комнату, сразу стал наносить ей удары ножом. Он сначала нанес ей удар в правую часть грудной клетки сверху вниз. Удар, пришелся в грудную клетку справа в область ключицы. Она почувствовала сильную боль. Потом Филиппов нанес ей еще 7-8 ударов сверху, целясь в область ее груди, но она стала подставлять правую и левую руку под его удары и держать нож, чтобы он не ударил ее по груди и в результате его ударов лезвие ножа попадали ей по пальцам. Она получала порезы пальцев. Один удар ножом пришелся по голове. Она потом чуть оттолкнула его, и сама упала, в это время он ударил ее ножом в область левого бедра сзади, когда она лежала. Потом она встала и оттолкнула его, он упал, после этого она отобрала у него нож и убежала из квартиры.

Данные показания потерпевшая Л. в суде не подтвердила, пояснила, что данный протокол она подписала, не читая, лишь бы уйти, такие показания она не давала, у Филиппова Ю.П. конфликт со вторым отделом полиции, поэтому они написали протокол так, как им удобно.

Однако протокол допроса потерпевшей Л. в ходе предварительного следствия соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, заявлений, замечаний на протокол от потерпевшей, в том числе о том, что показания изложены не верно, не было внесено, в протоколе имеется собственноручно выполненная потерпевшей запись: «С моих слов напечатано верно, мною прочитано», протокол подписан, при этом разъяснялось право делать подлежащие занесению в протокол оговоренные и удостоверенные подписью замечания о дополнении и уточнении протокола. Каких-либо замечаний либо жалоб от потерпевшей об оказании на нее давления со стороны органов следствия не поступило.

Судом обоснованно признано достоверным и относимым доказательством показания потерпевшей, данные в ходе предварительного следствия, оснований подвергать сомнению выводы суда в этой части не имеется.

В дальнейшем, будучи допрошенной в судебном заседании от 04 августа 2021 года потерпевшая Л. показала, что подтверждает показания подсудимого, данные им в суде.

К показаниям, данным потерпевшей Л. в ходе судебного следствия суд первой инстанции обоснованно отнесся критически, поскольку она находилась с Филипповым Ю.П. в близких отношениях.

Показания осужденного Филиппова Ю.П. и потерпевшей Л., данные ими при производстве расследования оглашены по мотивированному ходатайству государственного обвинителя в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 281 УПК РФ. При этом суд апелляционной инстанции соглашается с правильностью оценки противоречий в их показаниях как существенных, поскольку они касались обстоятельств, имеющих значение для дела. При таких обстоятельствах возражения сторон не являлись препятствием для оглашения показаний.

Кроме показаний потерпевшей Л. виновность Филиппова Ю.П. подтверждается совокупностью следующих доказательств:

- оглашенными в суде показаниями оперуполномоченного ОУР, свидетеля Щ., согласно которым около 07 часов 00 минут в ******** между ним и Л. состоялась устная беседа, Л. была в испуганном состоянии, у нее была истерика, она отказалась от госпитализации, мотивируя тем, что Филиппов выкинет ее вещи и испортит ее документы, ей срочно нужно пойти за вещами. Щ. дождался, когда ее выпишут из больницы, и около 21 часа 00 минут, они с ней на машине поехали к квартире Филиппова. Он попросил приехать к этому адресу 2-х сотрудников полиции оперуполномоченных Д. и У.Д. и Щ. через квартиры соседей залезли на балкон Филиппова убедили его пустить их к себе в квартиру и попросили его пройти в отдел полиции. После этого Филиппов открыл дверь изнутри. По виду он был в состоянии алкогольного опьянения, но не сильного. На его одежде была кровь. После чего Л. собрала свои вещи. Филиппов запер квартиру на ключ. После этого они отвезли Л. и Филиппова в отдел полиции.

- показаниями оперуполномоченного, свидетеля Д. о том, что через соседей прошли на балкон Филиппова, увидели, что Филиппов сидит на полу балкона, они сказали, чтобы он открыл дверь, что они с полиции, он открыл, Филиппову объяснили, чтобы он проехал с ними для дачи пояснений, а потерпевшая забирала свои вещи. В квартире следов крови не было, явных следов преступления не было, одежда у Филиппова была чистая, наверно переоделся, на балконе было грязно, не убрано, на кухне было застолье, бутылки, в квартире, где то было убрано, где то нет, в прихожей было убрано, чисто, от Филиппова шел запах алкоголя, он был в похмелье, диалога между ним и потерпевшей по поводу произошедшего не было.

- оглашенными в суде показаниями оперуполномоченного, свидетеля У. о том, что через балкон соседей по пожарной лестнице спустились к балкону подозреваемого лица и увидели, что на балконе сидит мужчина. Как позже он узнал, это было лицо по фамилии Филиппов. Они поздоровались, представились ему и попросили пройти с ними в отдел полиции. Тот не сопротивлялся, ничего не говорил. Спокойно прошел с ними.

- оглашенными показаниями свидетеля И., которая показала, что с 2011 года работает в магазине «********», который расположен на улице ........... 20.08.2018 около 02 часов 00 минут она находилась в помещении магазина. В это время дверь магазина распахнулась и в помещение магазина забежала девушка, была сильно напугана, плакала. У нее была истерика. Она кричала: «Меня избили, хотят убить, он гонится за мной, ударил меня ножом». На руках девушки была кровь. На остальных частях ее тела она крови не заметила, так как все произошло очень быстро. Она закрыла дверь магазина и вызвала скорую помощь, затем позвонила в полицию.

- показаниями свидетеля Е. о том, что в августе 2018 года работала в ГБУ PC (Я) «Станция скорой медицинской помощи» санитаром выездной бригады, 20 августа 2018 года поступил звонок с магазина, звонила продавец, по поводу ножевого ранения девушке ******** лет, они с фельдшером приехали по вызову, в магазине находилась девушка с ножевым ранением груди с правой стороны, у нее не было фаланги пальца на руке, раны были колото-резаные, девушка была трезвая, пояснила, что сожитель накинулся на нее с ножом в состоянии алкогольного опьянения и она выбежала в магазин.

- оглашенными в суде показаниями свидетеля Э. показал, что работает в должности участкового уполномоченного 2 отдела полиции МУ МВД России «Якутское». Филиппов злоупотреблял спиртными напитками. Часто писал жалобы по поводу совершения в отношении него правонарушений, которые при проверке не находили подтверждения.

- показаниями свидетеля Ф., которая суду показала, что является матерью подсудимого Филиппова Ю.П., сын рассказал ей, что они с Л. поссорились, что-то было связано с ножом, что именно произошло она не знает, характеризует сына положительно.

- показаниями свидетеля С., данными суду, о том, что является врачом-хирургом ГБУ ******** с 2017 года, на момент осмотра Л. рана была ушита, расшивать ее было нельзя, показаний к расшиванию раны не было, состояние потерпевшей было стабильное, на момент проведенного им осмотра рана грудной клетки не была проникающей.

- показаниями свидетеля Я., данными в суде, о том, что является врачом-хирургом ГБУ ********, он производил ревизию раны, первичную хирургическую обработку раны потерпевшей Л., была обнаружена подкожная эмфизема, которая является признаком проникающего ранения, были осмотрены результаты исследования УЗИ, рентген, анализы, все сопоставили, повреждения легкого и сосудов не было, жидкости не было, не было повреждений внутренних органов, легкие были расправлены, показаний к дренированию не было, было установлено, что рана проникает в грудную полость, раневой канал имеет направление снизу-вверх, изложенный им в медицинской карте ход операции он подтверждает.

- показаниями свидетеля Н.А. о том, что он работает врачом-хирургом хирургического отделения ********, на момент осмотра у Л. установлено проникающее ранение грудной клетки, без повреждения легкого и сердца, обширная эмфизема мягких тканей указывает на проникающее ранение.

- показаниями свидетеля П.М. о том, что она работает врачом-терапевтом ********, заполняла медицинскую карту № ... в отношении Л. со слов пациентки, при первичном осмотре у нее было установлено колото-резаное ранение грудной клетки, непроникающее, затем проникающее, устанавливает это врач хирург.

- показаниями эксперта Г. о том, что он судебно-психиатрическим экспертом работает с 2014 г., изложенные в заключении судебной психолого-психиатрической экспертизы выводы он подтверждает.

- показаниями специалиста А. о том, что является психологом, стаж работы с 2015 года, указанные по результатам обследования в заключении психолого-психиатрической экспертизы выводы она подтверждает.

- показаниями эксперта Б. о том, что в ГБУ Бюро СМЭ РС (Я) экспертом работает 5 лет, подтверждает выводы заключения эксперта № ..., у Л. имеется повреждение характера проникающего колото-резаного ранения грудной клетки справа, раневой канал имеет направление сверху-вниз, справа-налево, глубиной до 7 сантиметров, заканчивающийся раной костальной плевры, размерами 0,2x0,4 см., откуда отмечается выброс воздуха с развитием подкожной эмфиземы надключичной и подключичной, подмышечной областей справа.

- показаниями эксперта П. о том, что является врачом экспертом отдела сложных экспертиз ГБУ Бюро СМЭ РС (Я), при проведении экспертизы основывались на медицинских документах, подкожная эмфизема в данном случае распространенная, занимает 3 области, повреждение расценивается как тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни, в любом случае ранение у потерпевшей проникающее, повреждена костальная плевра, осмотр потерпевшей на выводы экспертизы не повлиял бы, выводы заключения экспертизы она подтверждает.

- показаниями эксперта Н. о том, что является заведующей отделом ******** ГБУ РС (Я) «********», при проведении экспертизы ею изучались рентген снимки, был сделан вывод о наличии эмфиземы, которая возникла за счет колото-резаного ранения, было нарушение целостности, если на УЗИ указано, что жидкости нет, это не говорит о том, что нет ранения, эмфизема на УЗИ не видна, рентген и УЗИ дополняют друг друга, одно другое не превосходит.

- показаниями эксперта М. о том, что работает заведующим отделением ********, выводы заключения экспертизы он подтверждает, сомнений при проведении экспертизы у него не возникало.

Допрошенная в суде апелляционной инстанции свидетель Ж. показала, что проживает в одном подъезде с Филипповым Ю.П., слышала шум ночью, вышла в подъезд и видела, что бежала какая- то девушка вниз, видела приоткрытую дверь в квартиру № ..., где проживает Филиппов. Заглянула, там было темно, видела чьи-то ноги, она прикрыла дверь, не видела чтобы кто то бежал за девушкой.

Свидетель С.П. положительно охарактеризовала Филиппова Ю.П., пояснила, что знала, что он живет с какой-то девушкой. От соседей об этой девушке слышала отрицательное мнение.

Свидетели, чьи показания положены в основу обвинения, по делу неприязни к Филиппову Ю.П. не испытывают, их показания относительно основных обстоятельств дела, времени, места и способа совершения преступления, стабильны, последовательны, существенных противоречий не имеют, согласуются с первоначальными показаниями как самого Филиппова Ю.П., так и потерпевшей Л. и другими доказательствами по делу.

Каких-либо данных, свидетельствующих об оговоре осужденного со стороны свидетелей, в том числе, экспертов, а также об их заинтересованности в исходе дела, судом не установлено.

Вина осужденного подтверждается также совокупностью исследованных судом доказательств, в частности: протоколом осмотра места происшествия от 20.08.2018; протоколом обыска от 22.10.2018; протоколом выемки от 23.10.2018; протоколом осмотра предметов от 27.08.2018; протоколом осмотра предметов от 28.09.2018; протоколом осмотра предметов от 24.10.2018; картой вызова скорой медицинской помощи от 20.08.2018.

Согласно заключению эксперта № ... от 18 сентября 2018 года у Л. обнаружено 2 группы повреждений, в том числе проникающее колото – резаное ранение грудной клетки справа, расценивающееся как тяжкий вред здоровью. Указанное подтверждается наличием при осмотре и ревизии раны в надключичной области справа по среднеключичной линии, неправильной формы, размерами 3x1 см, продолжением которой является раневой канал, идущий сверху вниз, справа налево, глубиной до 7 см, и заканчивающийся раной костальной плевры, размерами 0.2*0.4, откуда отмечается выброс воздуха, с развитием подкожной эмфиземы надключичной и подключичной, подмышечной областей справа.

- взаиморасположение пострадавшей и нападавшего могло быть любым, при котором данные области доступны для травмирующих воздействий. (т.1 л.д.229-231)

Согласно заключению экспертизы № ... от 30 сентября 2020 года судебно-медицинская экспертная комиссия пришла к следующим выводам: 1 группа повреждений – проникающее колото – резаное ранение грудной клетки справа образовалось от одного травмирующего воздействия колюще-режущего орудия (предмета), что подтверждается наличием одной раны на передней поверхности грудной клетки в надключичной области справа по среднеключичной линии размерами 3 х 1 см, продолжением которой явился один раневой канал длиной до 7 см., проникающий в плевральную полость.

По давности повреждение первой группы причинено 20 августа 2018 года, что подтверждается наличием признаков кровотечения из раны, отсутствием признаков воспаления в ране, сроком проведения первичной хирургической обработки раны

Вторая группа повреждения расценивается как легкий вред здоровью образовались от неоднократного травмирующего воздействия режущего орудия (предмета), что подтверждается преобладанием длины ран над их глубиной. По давности повреждения второй группы причинены 20 августа 2018 года, что подтверждается наличием признаков кровотечения из ран, отсутствием признаков воспаления в ранах, сроком проведения первичной хирургической обработки ран. Все вышеописанные повреждения причинены в короткий промежуток времени.

Таким образом, локализация, механизм образования и давность обнаруженных у потерпевшей телесных повреждений согласуется с иными доказательствами по уголовному делу, и вопреки доводам защиты, соответствует обстоятельствам дела, установленным судом.

Суд апелляционной инстанции полагает, что у суда не имелось оснований сомневаться в объективности заключения эксперта № ... от 18 сентября 2018 года и заключения судебно-медицинской экспертизы № ... от 30 сентября 2020 года, установивших тяжесть телесных повреждений у потерпевшей и механизме их образования, о чем в приговоре полно и достаточно привел мотивы. Так, судом первой инстанции установлено, что исследования проведены экспертами, обладающими специальными познаниями и достаточным опытом работы, предупрежденными об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных заключений, нарушений уголовно-процессуального закона и прав подсудимого при назначении и производстве экспертиз не было допущено. В ходе судебного следствия по ходатайству подсудимого были допрошены эксперты, которые подтвердили изложенные ими выводы. Заключения судебных экспертиз, исследованных в ходе судебного следствия, обоснованно судом первой инстанции признаны допустимыми доказательствами, каких-либо неточностей, неясностей и противоречий в них не имеется. Заключение экспертизы № ... подробно мотивирована, обоснована, в нем даны ответы на все поставленные вопросы. Заключения экспертов соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, не противоречат между собой, согласуются с другими исследованными в судебном заседании доказательствами, оснований не доверять изложенным в них выводам не имеется. Оснований для назначения по делу повторной или дополнительной судебно-медицинской экспертизы в другом регионе, не установлено. Подсудимым и защитником в ходе судебного следствия не были представлены данные, основанные на положениях ст. 207 УПК РФ, требующие проведения повторной или дополнительной экспертизы.

Доводы осужденного Филиппова Ю.П. о несоответствии заключений экспертиз № ... и № ... требованиям закона, поскольку в них не приведены содержание и результаты всех экспертных исследований с перечнем экспертных методик, являются несостоятельными. Так, заключения № ... и № ... содержат описание методов исследования и использованных при ее проведении методик, а именно исследование предоставленных медицинских документов и материалов дела проводилось по общепринятой в судебной медицине и экспертной практике методике исследования такого рода объектов путем их изучения, сопоставления, системного анализа и оценки содержащихся сведений. Изучение представленных медицинских документов проводилось в соответствии с хронологией содержащихся в них записей, при этом экспертной комиссией использовались визуальный и сравнительно-аналитический методы исследования.

При производстве заключения № ... экспертной комиссией исследованы материалы дела, согласно которым были проведены рентгеновское исследование органов грудной клетки потерпевшей в прямой проекции стоя с поворотом влево, согласно которой обнаружены признаки подкожной эмфиземы мягких тканей; ультразвуковое исследование плевральных полостей, согласно которого свободной жидкости в плевральных полостях не выявлено.

Доводы осужденного Филиппова Ю.П. и защиты о том, что ранение грудной клетки потерпевшей с правой стороны не является проникающим, о неустановлении степени тяжести вреда, причиненного здоровью потерпевшей, были предметом обсуждения суда первой инстанции и обоснованно опровергнуты как несостоятельные.

Допрошенный в суде эксперт Б. свои выводы подтвердил, в том числе, о степени тяжести вреда здоровью, причиненного потерпевшей Л.. он пояснил, что были установлены все признаки проникающего ранения, а именно: обнаружено ранение костальной (париетальной) плевры, выход воздуха из плевральной полости, а также наличие распространенной подкожной эмфиземы.

Доводы осужденного Филиппова Ю.П. и защитника Логинова Д.А. о неустранении судом противоречий в заключениях экспертиз № ... и № ... о направлении раневого канала являются необоснованными. Выводы заключений экспертиз о характере, механизме причинения повреждений аналогичны, не имеют существенных расхождений, выводы судебно-медицинской экспертной комиссии, изложенные в заключении № ... от 30 сентября 2020 года не противоречат заключению эксперта № ... от 18 сентября 2018 года, не расширяют объем обвинения, предъявленного подсудимому, не ухудшают положение подсудимого. Каких-либо противоречий в заключениях экспертиз, которые повлияли бы на выводы экспертов о проникающем характере колото-резаного ранения грудной клетки потерпевшей, суд не находит. Судом предприняты все меры по установлению фактических обстоятельств уголовного дела, а именно допрошены эксперты, проводившие экспертизы. Так, установлено, что вывод о ходе раневого канала сделан исходя из протокола операции.

Хирург Я. в ходе суда пояснил, что местом ушивания раны является подключичная область, а указание им надключичной области является ошибкой. При таких обстоятельствах судом первой инстанции верно приняты во внимание пояснения эксперта Б., который в ходе суда показал, что у потерпевшей были установлены все признаки проникающего ранения, указанное в медицинской карте, а направление раневого канала снизу вверх считает технической ошибкой, поскольку ранение снизу вверх невозможно физически, такое анатомически исключается.

Эксперт Б. ссылаясь не только на эмфизему, но и на скопление воздуха под давлением, указал о проникающем характере раны.

Доводы осужденного Филиппова Ю.П. о том, что хирург С. в карте № ... поставил заключительный диагноз о непроникающем колото-резаном ранении грудной клетки опровергается тем, что осмотр был произведен спустя 20 часов и на тот момент рана была ушита, то есть стала непроникающей.

Нарушений пп. 25, 28 Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации при производстве экспертиз не допущено.

При таких обстоятельствах, а также с учетом соответствия выводов экспертов совокупности других доказательств по уголовному делу, отсутствовали основания для назначения и проведения повторной судебно-медицинской экспертизы, поскольку ни сомнений в обоснованности указанных выше заключений судебно-медицинских экспертиз, положенных в основу обвинения, ни противоречий в выводах экспертиз не имелось.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, также находит указанные доводы необоснованными. Осужденный Филиппов Ю.П. и защитник, как лица, не обладающие соответствующими медицинскими познаниями, не вправе делать выводы о проникающем или непроникающем характере повреждения у потерпевшей.

В ходе судебного следствия при ознакомлении с заключением комиссии экспертов № ... от 30 сентября 2020 года подсудимый и защитник не привели каких-либо фактических сведений о наличии у них оснований для отводов экспертам. Экспертиза № ... от 30 сентября 2020 года проведена компетентными лицами, обладающими специальными познаниями и имеющими надлежащую квалификацию.

Учитывая данные операции, при которой обнаружено ранение костальной (париетальной) плевры, выход воздуха из плевральной полости, а также наличие распространенной подкожной эмфиземы экспертная комиссия считает, что ранение у Л. является проникающим, даже при отсутствии гемоторакса и пневмоторакса. То есть, экспертная комиссия при даче заключения № ... привела те признаки, которые позволили комиссии сделать вывод о проникающем характере колото-резаного ранения в плевральную полость грудной клетки справа. Будучи допрошенным в ходе судебного следствия эксперты П., М., Н. подтвердили изложенные ими выводы, так же были допрошены врачи, проводившие операцию при поступлении потерпевшей в приемное отделение ********, которые показали о наличии у потерпевшей проникающего колото-резаного ранения грудной клетки.

Доводы защиты о том, что при проведении экспертизы № ... от 30 сентября 2020 года отсутствовала потерпевшая Л., в связи с чем не были исключены противоречия в выводах экспертиз, суд первой инстанции обоснованно нашел не состоятельными. Так, эксперт П., врач эксперт отдела сложных экспертиз ГБУ Бюро СМЭ МЗ РС (Я) суду показала, что осмотр потерпевшей на выводы экспертизы не повлиял бы, осмотр был необходим для того, чтобы увидеть, где была входная рана, при этом показала, что в любом случае ранение у потерпевшей проникающее, повреждена костальная плевра, выводы заключения экспертизы она подтверждает.

Эксперт П. в суде также пояснила, что у потерпевшей была распространённая подкожная эмфизема, которая занимала три области и достаточно обширные. В плевральной полости всегда отрицательное давление и при проникающем колото-резаном ранении, а там оно на плевре совсем маленькое, за счет отрицательного давления, воздух с внешней среды мог попасть, не в значительном количестве, почему потом он и не был нигде выявлен. Указанное опровергает доводы осужденного Филиппова Ю.П. о непроникающем характере ранения потерпевшей, поскольку выброс воздуха посредством рентген не установлено.

При этом судом принимались меры по извещению потерпевшей Л. о необходимости явиться для прохождения осмотра в ГБУ Бюро СМЭ М3 PC (Я), была вручена повестка о необходимости явиться на осмотр, а также было доставлено извещение с помощью СМС-сообщения (том 7, л.д. 68, 72). Между тем потерпевшая Л., будучи извещенной о необходимости явиться в отдел сложных экспертиз ГБУ Бюро СМЭ МЗ РС (Я), не явилась.

Довод осужденного о нарушении при проведении экспертизы № ... от 30 сентября 2020 года п. 27 раздела 3 Приказа Минздравсоцразвития № 194н от 24.04.2003 г. «Об утверждении медицинских критериев, определяющих степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека», является несостоятельным, поскольку проведение экспертного исследования по медицинским документам без участия освидетельствуемого лица не противоречит закону.

Так, Пункт 27 Медицинских критериев, предусматривая, что степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, не определяется, если живое лицо, в отношении которого назначена судебно-медицинская экспертиза, не явилось и не может быть доставлено на судебно-медицинскую экспертизу либо живое лицо отказывается от медицинского обследования, основывается на приведенных положениях статьи 28 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", согласно которым судебно-медицинский эксперт не вправе производить судебную экспертизу в принудительном порядке в отношении живого лица, если в процессуальном законодательстве Российской Федерации не содержится прямого указания на возможность принудительного направления этого лица на судебную экспертизу.

Часть четвертая статьи 195 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не содержит указаний такого характера, статья 196 названного кодекса, предписывающая обязательность экспертизы для потерпевшего в случаях, указанных, в том числе в ее пункте 2, не регламентирует механизм принудительного производства судебной экспертизы. С учетом этого, доводы осужденного Филиппова Ю.П. о том, что суд должен был предпринять меры по осуществлению розыска и привода потерпевшей для прохождения экспертизы в Бюро СМЭ в соответствии со ст. 113 УПК РФ, основаны на неверном толковании норм процессуального закона и не могут являться основанием для признания заключения экспертизы № ... недопустимым доказательством.

Абзац четвертый пункта 27 Медицинских критериев также не содержит положений, препятствующих проведению экспертизы по медицинским документам, предоставленным в распоряжение эксперта органом или лицом, назначившим экспертизу в случае, когда отсутствует возможность обследования лица, в отношении которого назначена экспертиза.

Кроме того, осужденный Филиппов Ю.П. в своей жалобе приводит прямо противоположную законной интерпретацию положений п. 4 ст. 195 УПК РФ о том, что экспертиза производится не зависимо от согласия потерпевшего, хотя указанная норма гласит: экспертиза производится с согласия потерпевшего.

При этом конституционность нормы закона, изложенной в ч. 4 ст. 195 УПК РФ, предметом рассмотрения судов общей юрисдикции не является.

Надуманными являются доводы осужденного о противоречиях в показаниях свидетелей П. и Н..

Доводы осужденного о несогласии с отказом суда в ходатайствах об истребовании снимков УЗИ, с ********, являются несостоятельными. Так, 4 марта 2019 года судом было удовлетворено ходатайство подсудимого об истребовании снимков УЗИ, рентген-снимков. 01 апреля 2019 года суд повторно истребовал снимки УЗИ в отношении потерпевшей. 15 января 2020 года суд, в удовлетворении ходатайства подсудимого по истребованию снимков УЗИ, протоколов рентген снимков отказал, поскольку ранее описание УЗИ направлялось и рентген снимки имеются.

Вопреки доводам осужденного, эксперт П. в суде показала, что при проведении экспертизы № ... описание УЗИ-исследования 20511 от 22.04.19 № ... было предоставлено в медицинских картах, экспертной комиссией было принято во внимание.

В суде был допрошен заявленный в качестве специалиста З., который представил заключение от 7 июля 2021 года, составленное по адвокатскому поручению, согласно которому первичное заключение экспертов № ... и комиссионная экспертиза от 26.08.-30.09.2021 года, по его мнению, ничтожны, считает необходимым назначение повторной комиссионной экспертизы потерпевшей в другом регионе России.

Суд первой инстанции признал вышеуказанное заключение специалиста и данные им в суде показания недопустимыми доказательствами. Суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции и его правовым обоснованием, в соответствии с которым компетентность и объективность специалиста З. вызывает сомнение, специалистом З. заключение составлено в связи с договорными отношениями с адвокатом Х., заключение дано по документам, подлинность которых надлежащим образом не была подтверждена,

Так, З. не знакомился с материалами уголовного дела, кроме того в представленном заключении не содержится сведений об изучении при составлении заключения томов 1, 2 уголовного дела, в адвокатском поручении указано что специалисту предоставлялись копии тома 1, 2 уголовного дела, копии медицинских карт на Л., между тем количество страниц в указанных томах и медицинских картах не соответствует действительному, в связи с чем возникают сомнения в том, действительно ли указанные тома уголовного дела и медицинские карты предоставлялись З.

Изучив представленные З. в обоснование наличия у него специальных знаний для участия в качестве специалиста по судебной медицине документы, суд пришел к верному выводу, что из представленных документов следует, что с 2006 года З. фактически не занимается врачебной, экспертной деятельностью, с 2007 года не работает, не осуществляет практическую деятельность, срок действия представленных им сертификатов истек, иных документов, подтверждающих надлежащую компетенцию специалиста по составлению заключений по судебной медицине, а также документы, подтверждающие наличие у З. на период дачи заключения соответствующих знаний, квалификации для того, чтобы давать оценку составленным экспертами заключениям, суду не представлено.

Кроме того, при даче заключения специалист З. вышел за рамки поставленного адвокатским поручением вопроса и указал мнение о том, что следует признать экспертизы ничтожными с юридической точки зрения, указывает о необходимости вынесения определения в адрес ГБУ РС (Я) ********, о затягивании судебного решения, о необходимости назначения по делу повторной комиссионной экспертизы в другом регионе России, что может свидетельствовать о его необьективности, заинтересованности при составлении заключения.

Таким образом, представленное стороной защиты заключение специалиста З. от 7 июля 2021 года обоснованно судом первой инстанции признано недопустимым доказательством по делу, поскольку оно получено непроцессуальным путем.

Согласно выводов заключения судебной психолого-психиатрической комиссии экспертов № ... от 05 сентября 2018 года у Филиппова Ю.П. имеют место признаки синдрома ********. Мог и может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими как в период инкриминируемого ему деяния, так и в настоящее время.

Суд не может согласиться с приведенными осужденным Филипповым Ю.П. суждениями о том, что в вышеуказанном заключении экспертов отсутствуют ссылки на результаты медицинских анализов, а также эксперт Г. под предлогом анамнеза оговорил Филиппова. Так, в заключении комиссии экспертов указаны применяемые в отношении Филиппова Ю.П. методы психиатрического экспертного исследования (изучение анамнеза, катамнеза, клиническая беседа, описание психического состояния) в сочетании с анализом данных соматического, неврологического и психического состояния. Нарушений требований УПК РФ и Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» при назначении и производстве экспертизы, влекущих признание данного заключения недопустимым доказательством, не допущено.

В ходе судебного заседания эксперт Г. подтвердил изложенные в заключении судебной психолого-психиатрической экспертизы выводы. Доводам осужденного Филиппова Ю.П. об оговоре со стороны экспертов, изготовлении ими заведомо ложного заключения, некомпетентности экспертов судом в приговоре дана должная оценка.

Сведения о том, что Филиппов Ю.П. в 2018 году неоднократно привлекался к административной ответственности за совершение правонарушений в области дорожного движения, подтверждаются данными ИБД ИЦ МВД по РС (Я).

Оценив в совокупности собранные по делу доказательства, суд обоснованно признал их достоверными и допустимыми, относящимися к рассматриваемому делу и в целом достаточными для установления вины Филиппова Ю.П. в совершении покушения на убийство, то есть умышленных действий, непосредственно направленных на умышленное причинение смерти Л., если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Данная судом оценка доказательств не противоречит материалам дела и оснований для признания ее неправильной не имеется.

То обстоятельство, что орудие совершения преступления не было установлено органами предварительного расследования, вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, не влияет на законность и обоснованность судебного решения, не исключают для суда возможность ссылаться на показания потерпевшей и свидетелей о том, что Филиппов Ю.П. использовал нож.

Вопреки доводам жалобы осужденного о несоответствии в показаниях свидетеля Щ. и потерпевшей Л. о времени проведения их устной беседы на законность приговора не влияют, показания свидетеля Щ. и потерпевшей Л., данные в период предварительного следствия, согласуются между собой.

В части довода осужденного Филиппова Ю.П. о несоответствиях между показаниями свидетелей Ц. и Р., показания последнего в приговор не включены.

Предоставление адвоката для оказания помощи потерпевшей уголовно-процессуальным законом не предусмотрено.

Признаков фальсификации доказательств материалы уголовного дела не содержат. Неподтверждение в судебном заседании свидетелем Э. данной на предварительном следствии характеристики потерпевшей, как «склочного» человека, не свидетельствует о фальсификации доказательств. Показаниям данного свидетеля, как данным в ходе предварительного следствия, так и в суде, суд дал должную оценку.

Фактически все доводы, приводимые стороной защиты в обоснование невиновности Филиппова Ю.П. в совершении инкриминированного преступления проанализированы в приговоре, а доводы осужденного, изложенные в его жалобе и дополнениях, в большей части сводятся к критике тех доказательств, которые уже получили соответствующую оценку суда.

При этом показания как подсудимого, данные в ходе судебного следствия, так и потерпевшей Л. о том, что поскользнувшись, Филиппов упал на нее всем телом, при этом нож воткнулся в ее тело, Филиппов ей не угрожал, за ней не гнался, пьяным не был, алкоголь не употреблял, убивать ее не хотел, суд мотивированно признал недостоверными, поскольку указанные показания противоречат исследованной совокупности доказательств, а также фактическим обстоятельствам, установленным судом, поэтому не принимаются судом, как доводы, оправдывающие действия Филиппова Ю.П.

Исходя из анализа фактических обстоятельств дела, правильно установленных судом, характер действий Филиппова Ю.П. свидетельствует о том, что он осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий в виде наступления смерти потерпевшей, то есть, действовал умышленно и с целью причинения смерти потерпевшей. Судом правильно сделан вывод о том, что мотивом совершения преступления явился возникший между подсудимым и потерпевшей конфликт и возникшая в этой связи личная неприязнь к потерпевшей.

С учетом характера действий подсудимого в отношении потерпевшей, выводов заключений судебно-медицинских экспертиз о наличии, количестве, локализации и степени тяжести установленных у потерпевшей телесных повреждений, суд правильно сделал вывод о наличии в действиях Филиппова Ю.П. умысла на причинение смерти Л., его действия обоснованно квалифицированы по ч. 3 ст. 30 - ч. 1 ст. 105 УК РФ, как покушение на убийство, то есть умышленные действия, непосредственно направленные на умышленное причинение смерти другому человеку, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Доводы осужденного Филиппова Ю.П. о том, что приговор суда основан на догадках и предположениях, являются несостоятельными, поскольку прочная взаимосвязь последовательных, логичных и взаимодополняющих доказательств между собой позволила суду сделать обоснованный вывод о доказанности вины Филиппова Ю.П. в совершении покушения на преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 105 УК РФ, наличия у него умысла именно на убийство потерпевшей Л.. Версия осужденного о невиновном причинении вреда здоровью потерпевшей опровергаются совокупностью исследованных доказательств.

Вопреки апелляционной жалобе адвоката, судом установлен мотив преступления, а также наличие у осужденного умысла, что отражено в приговоре. Об умысле Филиппова Ю.П. именно на убийство потерпевшей свидетельствуют использованное орудие - нож, нанесение ножом потерпевшей удара в жизненно важные органы человека - в область грудной клетки, о чем свидетельствует наличие проникающей колото-резаной раны грудной клетки, в область левого бедра, а также подробные показания потерпевшей Л. о том, что Филиппов Ю.П. целился в ее грудь, говорил потерпевшей, что «она попадет в ад» « из его квартиры она выйдет только мертвая или вообще не выйдет», после чего нанес ей удар ножом в область грудной клетки справа, затем нанес не менее 6 ударов ножом. При этом потерпевшая оказала активное сопротивление, закрывалась от ударов руками, удерживала нож, далее, оттолкнув подсудимого, упала на пол, после чего, подсудимый нанес ей еще один удар ножом в область левого бедра.

При этом преступление не было доведено до конца в силу того, что потерпевшая бежала быстрее Филиппова Ю.П., догнать ее он не сумел.

К показаниям свидетеля Ж. относительного того, что она не видела, что за девушкой кто-то бежал, суд относится критически. Свидетель не дала точных подробных сведений о дате события, о том, что именно потерпевшую Л. она видела в тот день, она лишь указывала, что видела бегущую девушку. Кроме того показания данного свидетеля нельзя признать достоверными, поскольку они опровергаются показаниями потерпевшей Л., которая показывала, что Филлипов за ней гнался и свидетеля И., которая показала, что прибежавшая в магазин девушка (Л.) кричала: «Меня избили, хотят убить, он гонится за мной, ударил меня ножом».

Приговор соответствует требованиям ст. ст. 302, 307 УПК РФ, каких-либо предположений и не устраненных противоречий в доказательствах, требующих их истолкования в пользу осужденного, не содержит. Мотивы, по которым суд принял во внимание показания Филиппова Ю.П., потерпевшей Л., данных в ходе предварительного следствия, и свидетелей стороны обвинения, другие доказательства вины осужденного, положив их в основу приговора, и отверг доводы Филиппова Ю.П. о недоказанности умысла подсудимого Филиппова Ю.П. на причинение смерти потерпевшей Л., в приговоре приведены.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на постановление законного и обоснованного приговора либо влекущих безусловную отмену приговора, органами предварительного следствия и судом при рассмотрении дела в судебном заседании допущено не было.

Что касается доводов жалобы о том, что судебное следствие проведено с обвинительным уклоном, необъективно, то они являются необоснованными. Вопреки доводам жалобы, из протоколов судебного заседания усматривается, что суд исследовал тщательно все представленные сторонами доказательства и разрешил по существу все заявленные ходатайства в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, создав при этом равные условия сторонам для реализации их процессуальных прав.

Довод осужденного о заинтересованности органов следствия и суда в исходе дела является его предположением, не нашедшим своего подтверждения в ходе судебного заседания.

Доводы осужденного о непроведении ситуационной экспертизы не могут являться основанием к отмене приговора и свидетельствовать о неполноте судебного следствия, поскольку достаточность указанных в приговоре доказательств не вызывает сомнений.

Наказание назначено судом в соответствии со ст.ст. 6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории особо тяжкого, смягчающих обстоятельств, отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, данных о личности подсудимого, влияния наказания на исправление подсудимого, условия жизни его семьи, принцип справедливости.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств судом учтены частичное признание вины подсудимым в ходе предварительного следствия, посредственная характеристика с места жительства, положительная характеристика со стороны матери Ф., свидетеля С.Д., состояние здоровья подсудимого, наличие у него пожилой матери пенсионерки, примирение с потерпевшей, принесение ей извинений, отсутствие претензий со стороны потерпевшей, а также то обстоятельство, что преступление совершено впервые, подсудимый ранее не был судим.

Суд апелляционной инстанции находит обоснованным признание перечисленных обстоятельств смягчающими наказание. Иных обстоятельств, которые могут быть признаны судом смягчающими наказание, в апелляционной жалобе не приведено и судом апелляционной инстанции не усматривается.

Отягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ч 1.ст. 63 УК РФ судом не установлено.

Учитывая характер и степени общественной опасности совершенного особо тяжкого преступления, данные о личности виновного, вывод суда о том, что исправление осужденного возможно только в условиях изоляции от общества, является правильным. Суд верно определил Филиппову Ю.П. наказание в виде лишения свободы, с соблюдением требований ч. 3 ст.66 УК РФ, с отбыванием назначенного наказания в исправительной колонии строгого режима в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ, без дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

Выводы суда об отсутствии оснований для назначения ему наказания с применением ст. 73 УК РФ, надлежащим образом мотивированы в приговоре, оснований ставить их под сомнение суд апелляционной инстанции не находит.

Предусмотренные ч. 6 ст. 15 УК РФ основания для изменения категории преступления на менее тяжкую категорию отсутствуют.

Суд посчитал возможным признать совокупность установленных судом обстоятельств, смягчающих наказание, исключительной, существенно уменьшающей степень общественной опасности совершенного преступления. Применение в отношении Филиппова Ю.П. положения ст.64 УК РФ о назначении наказания ниже низшего предела обосновано судом должным образом, с чем соглашается суд апелляционной инстанции.

Приговор суда в этой части каких-либо противоречий не содержит, поскольку судом первой инстанции при применении в отношении Филиппова Ю.П. положения ст.64 УК РФ учтены не отсутствие претензий со стороны потерпевшей и их фактическое примирение, а вся совокупность смягчающих наказание обстоятельств наряду с поведением Филиппова Ю.П., в течение длительного периода времени после совершения преступления не привлекавшегося к уголовной ответственности.

Размер наказания в виде лишения свободы определен в пределах санкции ч. 1 ст. 105 УК РФ с соблюдением требований ч. 3 ст.66 УК РФ и с применением положений ст. 64 УК РФ, потому, вопреки доводам жалоб, чрезмерно суровым не является.

Суд апелляционной инстанции находит, что назначенная осужденному мера наказания, а также вид исправительного учреждения отвечают общим началам назначения наказания, являются справедливыми и соразмерными содеянному, соответствуют нормам уголовного закона, отвечают целям исправления осужденного.

При таких обстоятельствах, признавая данную судом оценку действиям Филиппова Ю.П. правильной, виновность его в совершении преступления доказанной, назначенное ему наказание соразмерным содеянному и справедливым, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований к отмене или изменению приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб и дополнений.

Нарушений или неправильного применения норм уголовно-процессуального закона, ограничивавших права участников процесса и способных повлиять на правильность принятого решения, в ходе расследования и судебного разбирательства по настоящему делу не допущено. Каких-либо нарушений процедуры судебного разбирательства, в том числе оснований для отвода судьи, не имелось, сведений о необъективности судьи Е.Т. не имеется, а заявление осужденного является его субъективным мнением, не основанным на материалах дела.

Довод апелляционной жалобы осужденного об отсутствии аудиозаписи судебных заседаний не свидетельствует о незаконности приговора, поскольку само по себе ее отсутствие не является самостоятельным основанием для отмены соответствующего судебного акта, так как безусловным основанием отмены судебного акта при отсутствии аудиозаписи судебного заседания является лишь непосредственно отсутствие в деле протокола судебного заседания или подписание его не теми лицами. Согласно актам, аудиозаписи судебных заседаний не сохранилась по техническим причинам.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что отсутствие по техническим причинам аудиофиксации хода судебных заседаний не влияет на законность принятого судебного решения и не свидетельствует о нарушении прав осужденного, в том числе права на защиту, поскольку сам факт проведения судебных заседаний и процессуальные действия суда в ходе этих заседаний, сторонами не оспариваются.

Из материалов дела усматривается, что протоколы судебных заседаний полностью соответствуют требованиям ст. 259 УПК РФ, подписаны председательствующим и секретарями судебного заседания. Доводы стороны защиты о неточном и неполном изложении обстоятельств дела в протоколах судебных заседаний следует признать несостоятельными, поскольку в них нашли свое отражении все вопросы, предусмотренные ч. 3 ст. 259 УК РФ. Замечания на протоколы судебных заседаний председательствующим рассмотрены в соответствии с требованиями закона и по итогам рассмотрения приняты обоснованные решения.

Так, постановлением от 30 ноября 2021 года рассмотрены замечания осужденного Филиппова Ю.П. на протоколы судебных заседаний, в том числе от 4 июля 2019 года и 1 декабря 2020 года, согласно которому установлено, что осужденный Филиппов Ю.П. в замечаниях фактически выражает несогласие с местом расположения раны у потерпевшей, при этом в протоколе судебного заседания содержание показаний потерпевшей, допрошенного свидетеля Я. отражено верно; ход судебного заседания от 01 декабря 2020 года, содержание показаний допрошенных экспертов в протоколе судебного заседания отражено верно, искажений, грубых нарушений уголовно-процессуального законодательства при составлении протокола не допущено.

В материалах уголовного дела имеются аудиозаписи судебных заседаний либо акты, разъясняющие причины отсутствия аудиозаписи судебного заседания, подписанные надлежащими лицами.

В деле имеются протоколы всех судебных заседаний, а также все справки о причинах, по которым не состоялись судебные заседания.

Осужденный Филиппов Ю.П. ознакомлен со всеми имеющимися в деле аудиозаписями судебных заседаний, что подтверждается распиской от 11 ноября 2021 года (том 14, л.д. 138).

Протоколы всех судебных заседаний были вручены осужденному Филиппову Ю.П., о чем свидетельствуют расписка 14 октября 2021 года (том 14, л.д. 93) и расписка от 18 октября 2021 года (том 14, л.д. 94).

На ходатайство осужденного Филиппова Ю.П. о том, что ему не вручены копии протоколов судебных заседаний от 09.09.201, 08.10.19, 21.04.20, 03.06.20, 08.02.21, ему судом было направлено письмо с разъяснением о том, что 09.09.19, 08.10.19, 08.02.21 судебные заседания не состоялись в связи с болезнью судьи, 23.03.20, 21.04.20, 03.06.20 судебные заседания не состоялись в связи с санитарно-эпидемиологической обстановкой, о чем в материалах уголовного дела имеются справки.

Довод жалобы осужденного о необходимости вынесения определения в адрес Государственного бюджетного учреждения Республики Саха (Якутия) «********» является несостоятельным и основан на субъективном толковании правовых норм.

Ходатайство осужденного о внесении изменения в карту № ..., а также о несогласии с заключением судебной медицинской экспертизы № ... судом первой инстанции отклонено верно, как не основанное на законе.

С учетом того, что положения ст. 297 УПК РФ судом первой инстанции не нарушены и выполнены в полном объеме, судом апелляционной инстанции приговор в отношении Филиппова Ю.П. признается законным, обоснованным и справедливым, постановленным в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, доводы осужденного о выплате ему компенсации в размере 1 миллиона евро за необоснованное привлечение к уголовной ответственности и содержание под стражей - подлежат отклонению, как несостоятельные.

При таких обстоятельствах, оснований для удовлетворения доводов апелляционных жалоб с дополнениями осужденного Филиппова Ю.П. в его интересах адвоката Логинова Д.А. не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Якутского городского суда Республики Саха (Якутия) от 19 августа 2021 года в отношении Филиппова Ю.П. оставить без изменения, апелляционные жалобы с дополнениями осужденного Филиппова Ю.П. и в его интересах адвоката Логинова Д.А. оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в течение шести месяцев в кассационном порядке в Девятый кассационный суд общей юрисдикции в соответствии с главой 47.1 УПК РФ со дня провозглашения, а осуждённым, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения.

При этом осуждённый имеет право ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, о чём необходимо указать в кассационной жалобе.

Председательствующий:Судьи:

И.Е. МунтянуИ.Е. ПосельскийД.А. Петраков