Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании дело по апелляционному представлению государственного обвинителя – прокурора Шарканского района О.Н.В. и апелляционной жалобе представителя потерпевшего Администрации МО «<адрес>» - А.В.А.

на приговор Воткинского районного суда от 28 октября 2021 года которым ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ранее не судима,

оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 159 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в её действиях состава преступления,

заслушав доклад судьи Малютиной В.И., выступление участников уголовного судопроизводства,

установил:

органом предварительного следствия ФИО1 предъявлено обвинение в том, что она, являясь ведущим бухгалтером муниципального бюджетного дошкольного образовательного учреждения «<данные изъяты> детский сад общеразвивающего вида с приоритетным осуществлением деятельности по развитию детей по художественно-эстетическому направлению (далее по тексту МБДОУ «<данные изъяты>») и муниципального бюджетного дошкольного образовательного учреждения «<данные изъяты>» (далее по тексту МБДОУ «<данные изъяты>»), злоупотребляя доверием работников Администрации муниципального образования «Воткинский район» (далее по тексту МО «<данные изъяты>»), с использованием своего служебного положения похитила

денежные средства, принадлежащие сотрудникам МБДОУ «Перевозинский детский сад» Б.Л.Д., Потерпевший №5, К.К.В., Потерпевший №4, и бюджетные денежные средства Администрации МО «<данные изъяты>», находящиеся на лицевом счёте № в УФК по УР (УФ Администрации МО «<данные изъяты> район», МБДОУ «<данные изъяты>»),

бюджетные денежные средства Администрации МО «<данные изъяты>», находящиеся на лицевом счёте № в УФК по УР (УФ Администрации МО «<данные изъяты>», МБДОУ «<данные изъяты>»),

в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель отказался от предъявленного ФИО1 обвинения в части хищения денежных средств, принадлежащих вышеуказанным физическим лицам, и бюджетных денежных средств, находящихся на лицевом счёте №.

В остальной части государственный обвинитель изменил обвинение в сторону смягчения путём уменьшения объёма предъявленного обвинения исключением из него отдельных эпизодов, уменьшения размера вменённого в вину ФИО1 материального ущерба, исключения из юридической квалификации инкриминированного ей деяния квалифицирующего признака «с использованием своего служебного положения» и переквалификации деяния на ч. 1 ст. 159 УК РФ.

Судом ФИО1 признана невиновной и оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24, п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в её действиях состава преступления.

В апелляционном представлении прокурор указывает, что суд, признав расчётно-платежные ведомости недопустимыми доказательствами, не учёл, что они получены из надлежащего источника – бухгалтерии Администрации МО «<данные изъяты>». Кроме того, ни ФИО1, ни свидетели, допрошенные в ходе рассмотрения дела, не указали на факты внесения изменений в содержание программы и имеющихся в ней сведений. Не установлены такие факты и при исследовании данных документов. Доводы суда о том, что выводы эксперта в заключении от 29 сентября 2021 года сделаны на основании только тех документов, которые были представлены в дело, не обоснованы. Суд принял во внимание расчёты только за июль, август, сентябрь, ноябрь, декабря 2014 года и февраль 2015 года, «выдернув» их из общего контекста заключения. Указанные выводы эксперта сами по себе также не свидетельствуют о недостоверности документов как таковых, а указывают на имеющиеся ошибки в расчётах. Несостоятелен довод суда о том, что подсудимая в период нахождения в отпуске выполняла свои трудовые обязанности. ФИО1, исходя из её показаний, находясь в отпуске, при отсутствии приказов работодателя выполняла работу по своей личной инициативе, поскольку в данные периоды трудовые обязанности на неё не возлагались. Отсутствие приказов руководителя об отзыве ФИО1 из отпуска подтверждает, что к работе она не привлекалась, следовательно, не имела права на оплату труда. Из приговора следует, что высказанные ФИО1 сомнения относительно приобщения к делу всех документов, имеющих отношение к заработной плате, и именно в том виде, в котором они существовали в период её работы, являются обоснованными, что подтверждается показаниями свидетелей Ш.Т.А. и Свидетель №2 о ненадлежащем ведении делопроизводства в детском саду. Придя к такому выводу, суд не принял во внимание, что в данном случае речь идёт не о состоянии делопроизводства в детском саду в целом, а делопроизводства бухгалтера, осуществлявшегося самой ФИО1, которая обязана была проверять полноту, правильность, законность принимаемых документов, осуществлять контроль соблюдения порядка оформления первичных бухгалтерских документов. Суд, основываясь на показаниях ФИО1, пришёл к необоснованному выводу о том, что представленными документами, именно табелями учёта отработанного времени не подтверждено фактическое отработанное ею время. Показания ФИО1, а также свидетелей лишь подтверждают, что ФИО1, пользуясь нарушениями, допускаемыми как руководителем образовательного учреждения, так и ею самою, использовала именно данные документы для начисления заработной платы, как себе, так и другим работникам. Суд подверг сомнению обоснованность выводов эксперта от 29 сентября 2021 года. Согласно приговору экспертом брались во внимание и неподписанные табели учёта рабочего времени. Суд привёл показания эксперта, согласно которым при исключении неподписанных табелей расчёт, безусловно, изменится, при расчёте экспертом учтены только те приказы, которые были представлены и содержали подписи заведующей и печати учреждения, в случае наличия иных приказов расчёт также бы изменился. Однако данные обстоятельства не могут свидетельствовать о недостоверности вывода эксперта. Так, если не принимать во внимание неподписанные табели учёта рабочего времени, сумма переплаты ФИО1 неизбежно увеличится. Кроме того, сама ФИО1 при начислении заработной платы себе не могла использовать неподписанные приказы, поскольку они не имеют юридической силы, и она в силу должностных инструкций обязана была учитывать это обстоятельство. Допрошенные в качестве свидетелей руководители детских садов указали, что премирование ФИО1 ими производились лишь разово. Вопреки выводам суда о том, что фактически совершение мошенничества путём обмана ФИО2 не вменялось, она обвиняется в хищении бюджетных средств путём злоупотребления доверием сотрудников Администрации МО «<данные изъяты>», в тексте обвинения указаны оба способа мошенничества. Отсутствие указания обмана как способа совершения преступления при описании каждого отдельного эпизода не может расцениваться как неконкретизированность обвинения. Вывод суда о необоснованности доводов следствия и государственного обвинителя о злоупотреблении доверием сотрудников Администрации района являются несостоятельными. Так, совершая указанные действия, используя предоставленные ей полномочия, ФИО1 направляла соответствующие бухгалтерские документы именно в администрацию района, из бюджета которой и финансировалась выплата заработной платы. Не выдерживает критики довод суда о том, что в обвинении не указано, в чём конкретно выразилась фиктивность платежных поручений. По каждому эпизоду обвинения указано, что в данные документы ФИО1 вносились изменения, направленные на завышение причитающихся к выплате сумм. Действиями подсудимой причинён ущерб бюджету МО «<данные изъяты>». Совокупность собранных по делу сведений подтверждают виновность ФИО1 в инкриминируемом ей преступлении. Решения судов по увольнению ФИО1 в связи с утратой доверия, хотя и основаны на иных периодах, косвенно подтверждают факт совершения преступных действий. Прокурор просит отменить оправдательный приговор, уголовное дело направить для рассмотрения по существу в тот же суд.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего указывает, что, суд, признав ряд доказательств (табели учёта рабочего времени, платежно-расчетные ведомости, заключения эксперта и другие) недопустимыми, не учёл, что недопустимыми признаются такие доказательства, которые получены с нарушением требований УПК РФ. Какие-либо дефекты, возникшие у документа (доказательства) не при производстве уголовного дела, либо полученные при производстве уголовного дела, но при этом не было допущено нарушения процессуальных норм по их получению, не являются основанием для признания такого доказательства недопустимым. Суд допустил смешение понятия «недопустимость доказательства» с понятием «оценка достоверности доказательства». Доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для дела. Суд должен был оценить фактические сведения о размере начисленной и выплаченной заработной платы сотрудникам детского сада, в том числе ФИО1, содержащиеся, в том числе в расчётно-платежных ведомостях, табелях учёта рабочего времени. Вывод суда о том, что расчётно-платежные ведомости и табеля учёта использования рабочего времени не соответствуют унифицированным формам, противоречит действующего законодательству. Представленные доказательства позволяют сделать вывод о том, что частично делопроизводство и бухгалтерский учёт велись в электронной форме, с использованием соответствующих программ («Барс-Бюджет», Сбербанк-Онлайн). Отсутствие такого документа как «учётная политика», как и другие несоответствия требованиям законодательства в деятельности МБДОУ «Гавриловский детский сад» могли явиться основанием для вынесения частного постановления суда, но не для оправдания подсудимой. Вывод суда о том, что в МБДОУ учётная политика не утверждена, главный бухгалтер не назначен, ФИО1 при принятии на должность ведущего бухгалтера необходимыми знаниями и навыками не обладала, не имела высшего образования и необходимого стажа работы, противоречит действующему законодательству и обстоятельствам дела. Суд не учёл, что в силу ч. 3 ст. 7 Федерального закона от 06 декабря 2011 года №402- ФЗ «О бухгалтерском учёте» руководитель экономического субъекта обязан возложить ведение бухгалтерского учёта, как на главного бухгалтера, так и на иное должностное лицо этого субъекта. Обязательность возложения ведения бухгалтерского учёта исключительно на главного бухгалтера установлена только в отношении кредитных организаций. Квалификационные требования, предусмотренные ч. 4 ст. 7 указанного Федерального закона, в том числе высшее образование, обязательный стаж работы касаются только муниципальных учреждений бюджетной сферы, составляющих консолидированную (сводную) бюджетную отчётность, консолидированную отчётность государственных (муниципальных) учреждений. Суд не учёл данные нормы закона. Суд не истребовал и не исследовал сведений о том, что ведущий бухгалтер в МБДОУ составляет указанную отчётность. Суд неправильно применил закон. Незаконно переквалифицированы действия ФИО1 с ч. 3 на ч. 1 ст. 159 УК РФ. Вывод суда о том, что ФИО1 занимала должность ведущего бухгалтера, не являлась главным бухгалтером и не обладала признаками должностного лица, не соответствует фактическим обстоятельствам дела и противоречит действующему законодательству. Обстоятельства, по которым суд признал недопустимыми доказательствами расчетно-платежные ведомости МБДОУ «<данные изъяты>» за 2014 и 2015 годы, отсутствие в них подписей лиц, их составивших, и иных лиц, ответственных за ведение бухгалтерского учёта, свидетельствует о виновности ФИО1, как бухгалтера. В соответствии с требованиями Федерального закона «О бухгалтерском учете» и должностной инструкцией она была обязана потребовать в письменной форме соблюдения установленного порядка документального оформления фактов хозяйственной жизни, представления документов, необходимых для ведения бухгалтерского учёта. Однако ФИО1 этого не сделала. Факт того, что ФИО1 в период отпуска, в том числе учебного, выходила на работу и выполняла свои обязанности, не может свидетельствовать о наличии у неё права на оплату труда, поскольку эти периоды ей уже были оплачены в соответствии с требованиями трудового законодательства в размере среднего заработка. Данное обстоятельство суд не учёл. Выводы суда о том, что ФИО1 факты необоснованного начисления зарплаты не вменяются, что бюджету муниципального образования не причинён какой-либо ущерб, не соответствуют действительности. У муниципального бюджетного дошкольного образовательного учреждения собственного имущества, в том числе денежных средств не имеется. Всё находящееся в их обладании имущество и денежные средства являются муниципальной собственностью. Представленные доказательства однозначно свидетельствуют о том, что источником выплат на заработную плату сотрудников дошкольных учреждений являлись бюджетные средства. Вывод суда о том, что ФИО1 мошенничество вменялось в форме злоупотребления доверием, а не обмана, а наличие таких доверительных отношений не доказано, прямо противоречит фабуле обвинения. Обман состоял во внесении ложных сведений в реестр SPVN, содержащий заведомо ложные сведения. Мошенничество в форме злоупотребления доверием заключалось в том, что ФИО1, предоставляя в Управление финансов Администрации МО «<данные изъяты>» сведения о необходимой к перечислению на зарплату денежной суммы из муниципального бюджета, создавала у сотрудников Управления видимость законности своих действий и после одобрения платежа передавала в Сбербанк реестры, в которых умышленно вносила изменения, в результате которых получала на свой банковский счёт денежные средства в размере, превышающем тот, на который она имела право по данному конкретному платежу. В результате этого она получала в обладание чужие денежные средства, т.е. похищала их. ФИО1, зная свои должностные обязанности и требования Федерального закона «О бухгалтерском учёте», самовольно, т.е. при отсутствии соответствующих подписанных руководителем учреждения приказов оформляла платежные документы в банк для перечисления на свой банковский счёт не подлежащих перечислению ей бюджетных денежных средств. Любые приказы заведующей МБДОУ «Гавриловский детский сад», не содержащие её подписи, не имеют юридической силы и не подлежат применению при расчёте заработной платы. ФИО1 признаёт, что именно она ежемесячно осуществляла расчёт и начисление заработной платы работникам учреждения, в том числе самой себе, оформляла платежные документы, необходимые для перечисления на банковские счета работников причитающейся им заработной платы, т.е. оформляла платежное поручение, направляла в Сбербанк список работников с указанием размера денежных средств на банковские счета, т.е. с увеличенным размером причитающейся ей денежной суммы. Поскольку ФИО1 сама составляла все указанные документы, следует сделать вывод о том, что она осознавала наличие указанной разницы, а также противоправность своих действий. Довод ФИО1 о том, что она так действовала, поскольку имела право на эти выплаты, не может быть принят во внимание по той причине, что она, зная основы трудового законодательства, в случае неправильной выплаты ей заработной платы должна была поступить правомерно, т.е. обратиться в орган, рассматривающий трудовые споры работников, и получить его решение, а не вносить самовольно в направляемые в Сбербанк сведения изменения в размер причитающейся ей заработной платы. Представитель потерпевший просит отменить оправдательный приговор, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство.

На апелляционные жалобы защитник подал возражения, в которых он указал, что суд сделал обоснованный вывод о недопустимости расчетно-платежных ведомостей. Данные «документы» представляют никем не заверенную распечатку без подписи и печати, сделанные в ходе расследования из некой компьютерной базы. Изъятие информации из этой базы никак не зафиксировано. Также установлено, что после периода, в который совершены вмененные ФИО1 действия, в эту базу вносились изменения. Обвинением по делу представлено 4 заключения судебно-бухгалтерских экспертиз. Все они содержали разные выводы о размере суммы заработной платы, причитающейся ФИО1 Суд пришёл к обоснованному выводу, что достоверный размер подлежащей начислению и выплате ФИО1 заработной платы не установлен, что исключает возможность, как признать факт получения подсудимой заработной платы в завышенном размере, так и определить наличие и размер причиненного ущерба. Оценивая в совокупности с другими доказательствами заключение эксперта С.М.А., суд обоснованно указал на ограниченность выводов, поскольку при исключении документов, не обладающих признаками допустимости, а также при предоставлении дополнительных приказов заведующих, результат расчёта изменится.

В суде апелляционной инстанции прокурор указал, что приговор является незаконным по основаниям и доводам, изложенным в представлении и жалобе, просил отменить, дело направить на новое рассмотрение.

Оправданная ФИО1 пояснила, что не совершала тех действий, которые ей вменяются, просила оставить приговор без изменения.

Защитник привёл доводы, аналогичные доводам, изложенным в возражениях на представление и жалобу.

Заслушав выступления участников судебного разбирательства, проверив материалы дела, суд апелляционной инстанции оснований для отмены приговора не находит.

Нарушений правил подсудности и пределов судебного разбирательства, предусмотренных ст. 32 и ст. 252 УПК РФ, не допущено.

Процессуальные права участников уголовного судопроизводства не нарушены.

Заявленные ходатайства судом рассмотрены с соблюдением требований ст. 271 УПК РФ, принятые по ним решения правильны.

Все представленные доказательства судом исследованы, проверены, проанализированы и оценены в соответствии со ст. 87, 88, 274, 275, 277, 281, 282, 284, 285 УПК РФ.

Принципы уголовного судопроизводства соблюдены.

Судебное разбирательство проведено по предъявленному обвинению, объективно и полно, в условиях состязательности и равноправия сторон, в соответствии с требованиями ст. 15 и ст. 244 УПК РФ.

Состязательность в уголовном судопроизводстве предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и лицами.

Прокурор в судебном разбирательстве, будучи единственной процессуальной фигурой, выполняющей функцию уголовного преследования со стороны государства, обладает процессуальным статусом государственного обвинителя. Если он отказывается от обвинения или изменяет обвинение на менее тяжкое, то фактически состязательность процесса в соответствующей части прекращается.

По настоящему уголовному делу государственный обвинитель в судебном разбирательстве отказался от предъявленного ФИО1 обвинения по всем эпизодам, связанным с МБДОУ «Перевозинский детский сад».

В остальной части обвинения по эпизодам, связанным с МБДОУ «Гавриловский детский сад», государственный обвинитель изменил обвинение в сторону смягчения путём

уменьшения объёма предъявленного обвинения исключением из него отдельных эпизодов, уменьшения размера вменённого в вину ФИО1 материального ущерба,

исключения из юридической квалификации инкриминированного ей деяния квалифицирующего признака «с использованием своего служебного положения» и переквалификации деяния на ч. 1 ст. 159 УК РФ.

Частичный отказ государственного обвинителя от обвинения и изменение обвинения мотивировано, осуществлено при выступлении в прениях сторон после исследования всех представленных доказательств.

Решение суда по вопросу об объеме обвинения, обусловленное позицией государственного обвинителя, принято в процедуре, отвечающей требованиям состязательности. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства, а также изменение им обвинения в сторону смягчения предопределяют принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя. Данные положения предусмотрены ч. 7, 8 ст. 246 УПК РФ и п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 года №51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)». Суд, принимая решение по вопросу об объёме обвинения, обусловленное позицией государственного обвинителя, установил обоснованность отказа и изменения обвинения, проверил и оценил собранные и представленные доказательства. Данные действия суда в полном объёме соответствуют указаниям Конституционного суда РФ, изложенным в Определении от 10 февраля 2016 года №226-О. В этой связи доводы апелляционной жалобы представителя потерпевшего о незаконной переквалификации действий ФИО1 с ч. 3 на ч. 1 ст. 159 УК РФ являются несостоятельными.

Вопреки доводам апеллянтов оправдание ФИО1 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 УК РФ, законно и обоснованно.

Согласно обвинению ФИО1, являясь ведущим бухгалтером МБДОУ «<данные изъяты>», производя себе, в соответствии с действующей в учреждении системой оплаты труда, расчёт заработной платы за фактически отработанное время, с целью хищения бюджетных денежных средств МО «<данные изъяты>», злоупотребляя доверием сотрудников Администрации МО «<данные изъяты>», завышала размер подлежащей выплате ей заработной платы в составляемых и направляемых ею в ПАО «Сбербанк» реестрах на зачисление денежных средств на счета физических лиц, составляла фиктивные платежные поручения, на основании которых на открытый на её имя счёт ей перечислялись бюджетные денежные средства.

Указанное обвинение построено на том, что сумма заработной платы, указанная в реестрах выплат, составляемых и направляемых ФИО1 в ПАО «Сбербанк», и фактически полученная ФИО1, была выше причитающейся ей суммы, указанной в расчетно-платежных ведомостях за 2014 и 2015 годы. Данные ведомости, относящиеся к первичным учётным документам, судом обоснованно признаны недопустимыми доказательствами, поскольку не соответствуют требованиям Федерального закона №402-ФЗ от 06 декабря 2011 года «О бухгалтерском учёте». Кроме того, в них отсутствуют подписи как лица их составившего, так и иных лиц, ответственных за ведение бухгалтерского учёта в учреждении. В судебном заседании установлено, что указанные ведомости являются распечаткой из компьютерной программы «Барс-Бюджет», перенесённой с ноутбука ФИО1, в период времени, когда на нём фактически работала Свидетель №11, и в содержание этой программы могли быть внесены изменения. ФИО1 неоднократно указывала на то, что она вносила изменения в период работы с учётом документов, полученных впоследствии от заведующих, программа регулярно «вылетала». Е.Л.Г. подтвердить достоверность содержащихся сведений не смогла, не отрицала возможность внесения каких-либо сведений как непосредственно в сам реестр до его подписания электронной подписью, так и в указанные расчётно-платежные ведомости, в том числе после их блокировки. Доводы подсудимой о том, что имеющиеся в материалах дела расчётно-платежные ведомости не отражают достоверный фактический размер подлежащей выплате ей заработной платы, не опровергнуты. Не опровергнутые доводы подлежат толкованию в пользу обвиняемого (ст. 14 УПК РФ). Вопреки доводам апелляционной жалобы представителя потерпевшего ведение учёта в электронном виде в МБДОУ «Гавриловский детский сад» не предусматривалось. Отсутствие необходимых реквизитов на бухгалтерских документах, приобщенных к материалам дела, не свидетельствует о виновности ФИО1, а подтверждает вывод суда о наличии неустранимых сомнений в данном вопросе. Все неустранимые сомнения также подлежат толкованию в пользу обвиняемого (ст.14 УПК РФ).

Судом обоснованно указано, что организация бухгалтерского учёта согласно Уставу МБДОУ была возложена на централизованную бухгалтерию. ФИО1 в период работы в исследуемый по настоящему делу период времени не обладала необходимыми навыками и знаниями. Законодательная возможность возложения организации бухгалтерского учёта на иное должностное лицо, на что ссылается представитель потерпевшего в своей апелляционной жалобе, данный вывод суда не опровергает.

Довод апелляционной жалобы представителя потерпевшего о том, что выход ФИО1 на работу в период учебных отпусков не может отразиться на размере оплаты её труда, не соответствует законодательству.

Довод ФИО1 о наличии права на стимулирующие выплаты и начисление заработной платы с их учётом, который не оспаривался государственным обвинителем и получил надлежащую оценку суда, в апелляционной жалобе представителя потерпевшего безосновательно истолкован как осознание ФИО1 противоправных действий.

Обвинением по делу представлено четыре заключения судебно-бухгалтерских экспертиз, которые содержали разные выводы о размере суммы заработной платы, причитающейся ФИО1

Суд пришёл к обоснованному выводу о том, что достоверный размер подлежащей начислению и выплате заработной платы ФИО1 не установлен, что исключает возможность, как признать факт получения ФИО1 заработной платы в завышенном размере, так и определить наличие и размер причинённого ущерба.

Расчёт заработной платы, подлежащей выплате ФИО1, указанный в заключении эксперта С.М.А. от 29 сентября 2021 года, на которое ссылался государственный обвинитель в обоснование обвинения, произведён, в том числе на основании табелей учёта рабочего времени и расчёта заработной платы, которые не были подписаны и утверждены руководителем и, как обоснованно указано судом в приговоре, не могут быть признаны надлежащими доказательствами фактически отработанного времени в обозначенные в них периоды времени. По словам эксперта С.М.А. в судебном заседании, при исключении неподписанных табелей расчёт, безусловно, изменится. При расчёте учтены только те приказы, которые были представлены в дело и содержали подписи заведующих и печати учреждения. В случае наличия и представления иных приказов размер заработной платы, подлежащей выплате ФИО1, был бы иным. В судебном заседании установлено, что объем приказов по МБДОУ «Гавриловский детский сад», вынесенных в отношении ФИО1 в указанный в обвинении период времени, является неполным. Подшивки документов, признанные вещественными доказательствами по делу, сделаны в период проведения доследственной проверки и следствия по настоящему делу, не содержат приказов под всеми порядковыми номерами. Свидетели Свидетель №2, Свидетель №3, Ш.Т.А., каждая из которых в определённый период времени работала заведующей МБДОУ «Гавриловский детский сад», не смогли указать, когда и какие приказы они выносили в отношении ФИО1 Кроме того, Ш.Т.А. показала, что, приступив к работе, на период нахождения Свидетель №2 в отпуске по уходу за ребенком, обнаружила, что приказы, в том числе по личному составу, включая приказы за предшествующие годы, частично отсутствуют, регистрация приказов ни ею, ни предыдущей заведующей не осуществлялась, подтвердить, что в дело представлены все приказы, не может. Как обоснованно указал суд в обжалуемом приговоре, изложенные обстоятельства в отсутствие данных о регистрации всех вынесенных по учреждению в 2014-2015 годы приказов не позволяют исключить возможность наличия в период работы ФИО1 иных вынесенных в отношении неё приказов, влияющих на оплату её труда. Для установления действительного размера заработной платы, подлежащей выплате ФИО1, необходимо учитывать не только документы, свидетельствующие о фактически отработанном ею времени, и представленные стороной обвинения трудовой договор и Положение об оплате труда учреждения, но и все приказы, затрагивающие вопросы оплаты труда, вынесенные в отношении неё руководителем учреждения.

Выводы экспертов от 17 марта 2017 года, 01 марта 2018 года базируются на расчетно-платежных ведомостях, которые обоснованно признаны судом недопустимыми доказательствами. Соответственно не могут быть признаны допустимыми доказательствами сами заключения судебно-бухгалтерских экспертиз от 17 марта 2017 года, 01 марта 2018 года. Суммы, которые отражены в выводах эксперта от 17 марта 2017 года, являются лишь результатом арифметического расчёта разницы между суммами, указанными в расчетно-платежных ведомостях по МБДОУ «Гавриловский детский сад», и суммами, указанными в реестрах, направленных в ПАО «Сбербанк».

Заключение судебно-бухгалтерской экспертизы от 16 декабря 2020 года, проведённой экспертом Р.И.А., вину ФИО1 в инкриминируемом преступлении не подтверждает. Согласно выводу данного эксперта представленные вещественные доказательства, предметы, документы и материалы дела не позволяют однозначно определить размер заработной платы, подлежащей начислению ФИО1 ввиду отсутствия необходимых для исследования документов. В судебном заседании эксперт Р.И.А. показал, что для исследования не был представлен и соответственно не мог быть учтён ряд документов, в частности табели учёта рабочего времени за январь, март, май 2014 года, карточка Т-2 на ФИО1, где можно было бы увидеть весь перечень приказов на неё, наличие которых повлияло бы на расчёт. Эксперт Р.И.А. подтвердил, что расчёт заработной платы, реально подлежавшей выплате ФИО3 в указанные периоды, установить невозможно, указанный в заключении расчёт представляет собой минимальные суммы, которые с учётом представленных документов могли быть выплачены. При расчёте экспертом учитывалось Положение об оплате труда МО «<данные изъяты>», тогда как подлежало применению утвержденное и действовавшее в самом учреждении Положение об оплате труда.

Как обоснованно указано судом в приговоре, достоверных, допустимых и в совокупности достаточных доказательств, которые, бесспорно, свидетельствовали бы о получении ФИО1 заработной платы в завышенном размере по сравнению с размером заработной платы, подлежащей выплате, и, как следствие, причинении в результате этого имущественного ущерба потерпевшему, стороной обвинения не представлено.

Совершение ФИО1 хищения не доказано.

По уголовному закону, одним из обязательных признаков объективной стороны хищения в любой из его форм является причинение ущерба собственнику либо иному владельцу (примечание 1 к ст. 158 УК РФ). Характер и размер вреда, причиненного преступлением, относится к числу обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу (п. 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Доводы апеллянтов о том, что действиями ФИО1 причинён ущерб бюджету МО «<адрес>», являются необоснованными, а также не опровергают невозможность расчёта якобы имевшего место ущерба. Материалы дела не содержат данных о том, что бюджету муниципального образования либо непосредственно муниципальному учреждению причинен имущественный вред. Сведения о размере фонда оплаты труда, сметы расходов, сведения о размере субвенций, а также какие-либо сведения о том, что имело место быть нецелевое расходование бюджетных средств, превышение пределов субвенции и фонда оплаты труда, суду не представлены. Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон, доказательства представляются сторонами (ст. 15, 274 УПК РФ). Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ).

Факты необоснованного начисления заработной платы ФИО1 вменены не были, на что справедливо указано судом в приговоре. Доводы апелляционной жалобы представителя потерпевшего о том, что данные действия вменены, но описаны другими словами, являются несостоятельными. Обвинение должно носить ясный, конкретный и непротиворечивый характер и исключать возможность его различной трактовки.

Также справедливо судом указано, что совершение мошенничества путем обмана сотрудников Администрации МО «<данные изъяты>» фактически ФИО1 не вменено. Доводы апелляционной жалобы представителя потерпевшего о том, что обман состоял во внесении ложных сведений в реестр SPVN, являются несостоятельными. Данный реестр направлялся в банк и не предполагал взаимодействия с работниками Администрации МО «Воткинский район». ФИО1 предъявлено обвинение в хищении бюджетных средств МО «<данные изъяты>» путём злоупотребления доверием сотрудников Администрации МО «<данные изъяты>». При этом органом предварительного следствия не установлено и не указано, в каких таких доверительных отношениях с сотрудниками Администрации МО «<данные изъяты>» состояла ФИО1 В судебном заседании установлено, что ФИО1, являясь работником МБДОУ «Гавриловский детский сад», в трудовых отношениях с Администрацией МО «<данные изъяты>» не состояла. Электронная цифровая подпись, используемая ФИО1, принадлежала руководителю работодателя последней - заведующей МБДОУ «Гавриловский детский сад». Программа «Барс-Бюджет» для установки на компьютер ФИО1 была предоставлена не администрацией МО <данные изъяты>», а тем же работодателем, заключившем соответствующее соглашение с её владельцем. Наличие каких-либо доверительных отношений ФИО1 с сотрудниками Администрации МО «<данные изъяты>» не доказано.

Решениями по увольнению ФИО1, на которые ссылается прокурор в своем апелляционном представлении, были установлены лишь факты совершения ею дисциплинарного проступка, выразившегося в необоснованном начислении и производстве выплат (доплат), произведенных на основании неподписанных руководителем МБДОУ «Гавриловский детский сад» приказов от 30 сентября 2015 года и 22 октября 2015 года. Как обоснованно указано судом в обжалуемом приговоре, данные судебные решения вопреки доводам стороны обвинения не подтверждают вину ФИО1 в предъявленном ей обвинении (в совершении мошенничества в период с 01 апреля 2014 года по 01 августа 2015 года).

Все выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, не содержат противоречий, подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Обжалуемый приговор составлен с соблюдением требований ст. 303, 304, 305, 306 УПК РФ с учетом руководящих разъяснений Пленума Верховного суда РФ от 29 ноября 2016 года №55 «О судебном приговоре» в ясных и понятных выражениях. Представленные суду доказательства изложены в соответствии с протоколом судебного заседания и материалами уголовного дела. Содержание исследованных доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения значимых для дела обстоятельств.

При этом в соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ изложены существо предъявленного обвинения и обстоятельства уголовного дела, установленные судом. Приведены основания оправдания ФИО1 и доказательства, их подтверждающие. Указаны мотивы, по которым судом отвергнуты доказательства, представленные стороной обвинения. Вопреки доводам апеллянтов все доказательства оценены судом верно. Правила оценки доказательств, предусмотренные ст. 88 УПК РФ, судом соблюдены.

По итогам судебного разбирательства судом обоснованно постановлен оправдательный приговор.

Нарушений, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389. 20, 389. 28 УПК РФ, суд

определил:

оправдательный приговор Воткинского районного суда от 28 октября 2021 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционные представление и жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента провозглашения и может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в Шестой кассационный суд общей юрисдикции.

Председательствующий:

Судьи:

Копия верна: